| |
|
|
ПЕРВАЯ ПОЛОСА |
|
|
Сайт древних рукописей DrevLit.Ru - сайт для любителей старины, для тех кто любит историю и хочет разобраться в ее тайнах и хитросплетениях. Мы не ставим своей целью создать полновесную библиотеку древних знаний, но будем стараться публиковать материалы, которые самостоятельно сможем найти в сети Интернет и полученные от наших читателей. Команда разработчиков и администраторов сайта будет благодарна за помощь в расширении библиотеки и рассчитывает на ваше участие своими знаниями и материалами.
Сайт находится в состоянии наполнения, поэтому будем крайне признательны за замечания по его улучшению и обнаруженные неточности. |
|
|
|
|
|
ПОСЛЕДНИЕ ПОСТУПЛЕНИЯ - ДРЕВНЯЯ ЛИТЕРАТУРА |
|
|
|
|
|
» МАРКОВ Е. Л. - ФЕРГАНА. ПУТЕВЫЕ ОЧЕРКИ КОКАНДСКОГО ХАНСТВА. В КОЧЕВЬЯХ ЧЕРНЫХ КИРГИЗОВ
|
|
|
За три версты до Гульчи встретил нас верхом толстый и важный Мухамед-бек, сын знаменитой в этих местах киргизской ханши, или по здешнему «датхи», которую кара-киргизы Алая считают своего рода вождем всего их кочевого племени. «Датха» эта была почти независимою владетельницею во времена кокандских ханов, и хотя муж ее получил свое звание бека от Худояр-хана, но эта ханская инвеститура была скорее условием приличия, чем действительным правом хана, так как алайские киргизы высоко чтили родовитую «белую кость» своих беков и беспрекословно шли за ними, куда они их вели, даже без освящения их прав ханскою властью. Все кокандское ханство уже покорилось русскому воинству, все кокандские города и крепости давно были взяты, когда смелая «датха» с своими удалыми сыновьями подняла свои горные кочевья против русской армии. Она отчаянно билась с Скобелевым на недоступных кручах Малого Алая, и недалеко от Гульчи произошла решительная битва при Ягни-кургане, в которой были окончательно сокрушены шайки киргизской воительницы. Сыновья «датхи» бежали в Кашгар, и она покорилась необоримой силе. Русские отнеслись к храброй киргизке с подобающим уважением, не тронули ее богатств и позволила вернуться в Россию всем ее сыновьям. Только старший сын ее, Абдула-бек, наследник родовых прав своего отца, не захотел вернуться и умер в изгнании. Теперь сыновья «датхи» волостными правителями в разных соседних местностях, и «датха» продолжает оказывать на кочевников прежнее влияние. Полный текст
|
|
|
|
|
|
|
» ДОКТОР ВОЛЬФ В БУХАРЕ
|
|
|
«Возвращаясь из большой мечети, эмир проходил через общий двор и увидал полковника Стоддарта, который, не сходя с лошади, приветствовал его по военному. Эмир посмотрел на него пристально несколько секунд, и пошел далее, не сказав ни слова. Прийдя во дворец, эмир послал одного из своих макрамов (камергер) спросить у полковника, почему он не сошел с лошади. Стоддарт отвечал, что таков обычай в Англии, и что потому он решился поступить также и здесь. Несколько минут спустя другой посланец объявил, что Эмир доволен объяснением Стоддарта и приглашает его тотчас же во дворец. Тогда ввели его в коридор, сообщавшийся с двором, на котором Эмир принимает прошения; двор этот называется Арезанах. Здесь, явился к нему мокрам, и спросил, желает ли он, что бы его рабские моления были переданы Эмиру. Полковник, оскорбившийся сими выражениями, отвечал, что он не раб, молится только Богу, и скажет Эмиру сам, что надобно. Погодя немного, явился церемониймейстер, чтобы ввести его. Между Узбеками этикет требует, чтобы всякий представляющийся, при входе в приемную залу, стоял между двух прислужников, которые держат его под мышки. Этот обряд хотели соблюсти и с Стоддартом, который, не зная местных обычаев, вообразил себе, что с ним хотят употребить Константинопольскую методу, то есть, с быстротой привлечь его к подножию трона и силою распростереть у ног Эмира. Не желая подвергнуться такому унижению, он сильным движением освободился от своих спутников. Подоспевший церемониймейстер стал опасаться, не скрывается ли под этим выражением непокорности какого либо злого намерения против Эмира, и счел обязанностью посмотреть, нет ли у полковника скрытого оружия. Неуместная ревность его была награждена полновесною пощечиною, от которой он растянулся у ног полковника, и Стоддарт вошел в покой Эмира один. Эта пощечина, впрочем, очень сомнительна. Абдул Салеут-Хан, наиб Эмира, бывший при этом происшествии, говорит, что полковник обнажил шпагу, но молчит о пощечине, данной церемониймейстеру. Нельзя впрочем не согласиться, что, приняв это последнее объяснение, трудно понять зачем искали скрытого оружия у человека явно вооруженного? Вследствие этого столь неудачно начавшегося свидания, Стоддарт был схвачен прислугою Эмира, брошен в тюрьму, подвергнулся всем родам мучений физических и нравственных. Потом его перевели в дом мир-шуба (начальника полиции) и здесь-то, под ножом палача, он должен был принять исламизм. Жид, привезший ему депеши, был тоже, после ласкового приема, схвачен и заключен; его также заставили публично принять исламизм, после чего тотчас же обезглавили, вероятно для того, чтобы отнять у него возможность снова отречься от веры. Полный текст
|
|
|
|
|
|
|
» МАРКОВ Е. Л. - ФЕРГАНА. ПУТЕВЫЕ ОЧЕРКИ КОКАНДСКОГО ХАНСТВА. НАСТОЯЩЕЕ И БУДУЩЕЕ КОКАНДСКОГО ХАНСТВА
|
|
|
Можно сказать без преувеличения, что от начала до конца всей кокандской истории тянется одна сплошная летопись постоянных заговоров, обманов, коварств, мятежей, грабежей и хладнокровного резания людей десятками, сотнями, тысячами, как будто ханы, их хакимы и беки были не правители, а кровожадные мясники, злосчастные же подданные их — стадо животных, назначенных на убой. Даже ошибкою не встречается в этой скорбной летописи хотя бы одного поступка великодушия и любви, проявления хотя бы слабого сознания бездушными правителями своих нравственных обязанностей относительно страны и народа, врученных им игрою судьбы, не говоря уже об отношениях к врагам. «Калля-Минор а», то есть башня из мертвых голов, с такою потрясающею правдою нарисованная нашим знаменитым художником Верещагиным в его замечательном собрании туркестанских бытовых картин, составляла неизбежное украшение всякого кокандского города, покорявшегося хану или его бекам даже после самого мимолетного восстания, а уж особенно после удачной войны с какими-нибудь соседями, киргизами или бухарцами, головы которых насыпались в таких случаях на базарах, гузарах и в притворах мечетей, как груды арбузов в урожайный год на наших малороссийских бахчах. Е. П. Ковалевский, путешествовавший по Туркестану всего в 1849 году, своими глазами видел в городе Ташкенте пирамиды кокандских голов, человека, умиравшего на коле посреди площади, а за городом — несколько пирамид отвратительно гниющих киргизских голов. Да, несомненно, что и Верещагин, посетивший Туркестан лет на 25 позднее, рисовал и свои пирамиды голов, и головы, торчащие на кольях, и головы, разбросанные в мечетях, как жертвы к подножию святынь, — тоже с натуры. Полный текст
|
|
|
|
|
|
|
» РАССКАЗ ЕВНУХА ЧЖАН ФУ О СВОЕЙ ЖИЗНИ
|
|
|
Выпив конопляного настоя, я впал в забытье. Моя голова отяжелела, а тело будто раздулось и одеревенело, потом каждую его частичку стала бить дрожь... В детстве я любил поозорничать. Помню, разные трюки я проделывал со змеей. Я выковыривал из курительной трубки никотиновую жижу и засовывал ее в змеиную пасть, отчего у змеи начинались судороги. Кажется, я сам напоминал теперь такую змею, проглотившую табачную слизь... Помню еще окно, заклеенное старой замусоленной бумагой, из-за чего в комнате обычно царил полумрак, но теперь она была наполнена солнечным светом. Значит, пришло мое время... Мне стянули руки и ноги, я послушно позволил привязать мое тело. Ветхой обмоткой мне завязали глаза, присыпали золой от конопляной соломы область мошонки и обсыпали ею доску, на которой я лежал; я не сопротивлялся. Лекарь разрезал кусок свиной печени на две части и один положил возле изголовья вместе с двумя заранее очищенными яйцами и ячменным стеблем. Теперь все было готово для Инструмент для оскопления совершения операции. Каждая частица моего тела трепетала. Мне вдруг показалось (не знаю почему), что в комнате похолодало. Мои зубы выбивали дрожь. Полный текст
|
|
|
|
|
|
|
» САМАРКАНДСКИЕ И БУХАРСКИЕ ЕВРЕИ В КОНЦЕ 19 ВЕКА
|
|
|
"Каждый приезжающий в Самарканд русский считает долгом посетить еврейский квартал, в виду той приязни, какая установилась между освобожденными евреями и их освободителями, русскими. Этот уголок Самарканда производит на русского трогательное впечатление тем, что его встречают здесь с живейшим чувством радости. Обстановка жизни самаркандских евреев не на столько грязна, как это можно было бы предполагать по сравнению с нашими западными евреями. Здесь, напротив, евреи живут даже чище, сравнительно с мусульманским населением". - так описывает еврейскую общину Самарканда в 1870 г. генерал-майор Лев Феофилович Костенко. Я посетил еврейского старшину, который, вместе с тем, и главное духовное лицо, «калентар», что отвечает известному в Европейской России слову «раввин». Затем я отправился осматривать еврейскую синагогу, которая здесь именуется «кинеса». В одном дворе расположены две синагоги, отличающиеся простотою постройки и чистотою, в какой они содержатся. Тут же и школа для мальчиков. Еврейское население отличается весьма красивым типом. Еврейки ходят в своем квартале с открытым лицом; они закрываются волосяною сеткою только в том случае, когда вступают в мусульманскую часть города. Особенность костюма здешних еврейских женщин составляют серьги, вдетые не в уши, а в нос. Еврея еще издали можно узнать по длинным черным пейсам, которые с висков, локонами, спадают до плеч. Остальные волосы на голове они сбривают. Евреи носят тюбетейку и островерхую шапку, но чалма им строго воспрещена Кораном. Позднее, русский этнограф, художник, фотограф и путешественник, стоявший у истоков Этнографического музея в Санкт-Петербурге Самуил Мартынович Дудин совершил три экспедиции в Туркестан и Бухарский эмират для сбора коллекций и фотографирования «типов разноплеменного населения этой области». В 1900–1902 годах Дудин выполнил большую работу по фотографированию Бахары и Самарканда, в том числе ему удалось осуществить съёмку представителей еврейских общин городов. Результаты его работы предоставлены ниже в виде небольшого фотообзора. Для удобства восприятия черно-белые снимки были улучшены и оцвечены с помощью искусственного интеллекта.
|
|
|
|
|
|
|
» МАРКОВ Е. Л. - ФЕРГАНА ПУТЕВЫЕ ОЧЕРКИ КОКАНДСКОГО ХАНСТВА. В ДОЛИНАХ ЧИРЧИКА И АХАНГРЕНА
|
|
|
Посреди дороги, как раз перед станцией, мы с удивлением увидели памятник, сложенный из кирпича. На вделанной в него красной доске я прочел короткую надпись: «Бессрочно-отпускной стрелок 3-го туркестанского баталиона, Степан Яковлев Яковлев, убит 6-го августа 1875 года шайкою кокандцев, защищая станцию Мурза-Рабат. Памятник достойному воину воздвигнут пожертвованиями проезжающих, в 1877 году». На станции нам рассказали уже подробнее патриотический подвиг этого безвестного героя. Степан Яковлев был старостою на станции Мурза-Рабат. Кокан тогда еще не был присоединен к России, и пограничные рубежи нашей Сыр-Дарьинской области постоянно подвергались его набегам. Мурза-Рабат был последнею станциею на нашей границе, 5-го августа соседние киргизы прискакали на станцию с страшною вестью, что сильный отряд кокандцев ворвался за нашу границу и двигается на Мурза-Рабат, грабя, разоряя и убивая всех. Ямщики-киргизы, не долго думая, заседлали почтовых лошадей и удрали подальше, в степь, за своими собратьями-киргизами. Но напрасно они уговаривали Яковлева уехать с ними. Старого служивого не уломали ничем. С бранью и гневом кричал он на них: — Что ж вы, собачьи дети, когда жалованье получать, так вы тут, а как добро казенное защищать, — так вас и след простыл? Я присягу солдатскую приносил за царя, за веру до последней капли крови стоять и доверенное мне царское добро охранять всеми мерами. Как же я теперь с вами, с разбойниками, уйти могу, когда у меня казна почтовая на руках, и книги приходные, опять же повозки, сбруя, и кони казенные?.. Какой же я после того отчет в них начальству могу дать? Ведь меня за это начальники не похвалят... Увещания ветерана не удержали, конечно, перетрусивших киргизов, и они, потужив о глупом москове, которого все любили, рассыпались, кто куда успел. Старый стрелок, оставшись один, завалил повозками ворота двора, загородил чем мог двери и окна глиняного домишка, розыскал бывшие на станции три ружья и, зарядив их как должно, уставил в щели окон с разных сторон станции, решившись защищаться хотя бы и в одиночку. На другое утро толпа кокандцев охватила запертую кругом станцию. На крики отворить никто не отворяет. Смельчаки бросились ломать ворота, но сейчас же попадали мертвые, поражаемые меткими пулями старого стрелка. С какой стороны они пробовали заходить они, везде их встречали те же пули. Уже несколько убитых и раненых валялись кругом. Вообразив, что на станции заперлись хорошо вооруженные русские солдаты, и боясь новых жертв, кокандцы решили, наконец, отступить. Они набрали в лощине сухого камыша, обвалили им станцию и зажгли ее, надеясь хоть огнем выжить оттуда неустрашимых защитников, так отчаянно бившихся против целой их шайки. Степану Яковлеву деться было некуда. Заряды свои он уже все расстрелял и решился лучше пасть в открытом бою, как подобает честному воину, чем задохнуться в дыму. Он выбежал с ружьем в руках в самую гущу врагов и стал крушить их направо и налево... Через минуту он лежал мертвый, изрубленный в куски саблями кокандцев, но все-таки окруженный новыми, убитыми врагами... Эта гомерическая битва одного русского воина с целым отрядом азиатов, эта непоколебимая верность своему долгу и присяге — заслуживает увековечения на страницах истории рядом с самыми славными подвигами русского патриотизма. Полный текст
|
|
|
|
|
|
|
» МАРКОВ Е. Л. - НА ОКСУСЕ И ЯКСАРТЕ. БАЗАРЫ И ИХ ПУБЛИКА
|
|
|
Узбеки в течение веков естественно сильно смешались с Таджиками, коренными жителями Трансоксаны, и кровью, и нравами, и обычаями. Они заимствовали у них не только их магометанскую религию, но и вкусы оседлости, разные промыслы и ремесла. Оседлый Узбек-горожанин мало-помалу совсем обособился от своего кочевого родича степей и гор, потерял прежний дух воинственности, а развил в себе напротив мирный дух торгашества; только по языку он оставался еще Узбеком, а по образу жизни, отчасти и по самой внешности делался Таджиком. Таких осевших в города, известным образом цивилизовавшихся Узбеков называют теперь Сартами. Сарта трудно отличить на вид от Таджика, потому что в нем кровь Туранца уже значительно смешалась с иранскою кровью, а общие привычки жизни, общая одежда и манеры еще более сближают его с Таджиком. Оттого Русские и иностранцы, путешествующие по Туркестану, безразлично называют и Таджиков и Узбеков общим именем Сартов. Это название распространяется с каждым годом все больше и больше, так что люди, не вникающие близко в этот вопрос, искренно считают Сартов за какой-то особый народ, населяющий Туркестан, имеющий даже свой особенный сартский язык. Но Сарт в настоящее время вовсе не есть название особого племени, а, так сказать, бытовой собирательный тип, обозначающий вообще горожанина и оседлого жителя и вмещающий в себе одинаково и Узбека, и Киргиза и Таджика. Таджиками, собственно, продолжают называться теперь только те из коренных жителей иранского племени, которые еще говорят персидским языком и не смешались со своими победителями тюрко-монгольской расы. Бухара и Самарканд, как местности, ближайшие к Ирану, и как былые центры древней Трансоксаны, населенной когда-то Согдами и другими народами иранского корня, почти одни сохранили в себе сколько-нибудь многочисленное население Таджиков, постоянно обновляющееся вольными и невольными выселенцами из соседней Персии; оттого-то на базарах Бухары еще нередко господствует персидский язык. Уцелели также отдельные колонии Таджиков, говорящих по-персидски, в некоторых глухих уголках Ферганской области, не подвергшихся сильному давлению победителей — Узбеков. Но в Хиве, Ташкенте и огромном большинстве городов и селений Туркестана, особенно же в Сыр-Дарьинской области Таджиков осталось или очень мало, или вовсе не осталось. Полный текст
|
|
|
|
|
|
|
» ОПИСАНИЕ В ЛИЦАХ ТОРЖЕСТВА, ПРОИСХОДИВШЕГО В 1626 ГОДУ ФЕВРАЛЯ 5, ПРИ БРАКОСОЧЕНАНИИ ГОСУДАРЯ ЦАРЯ И ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ МИХАИЛА ФЕДОРОВИЧА, С ГОСУДАРЫНЕЙ ЦАРИЦЕЙ ЕВДОКИЕЙ ЛУКЬЯНОНОЙ ИЗ РОДА СТРЕШНЕВЫХ
|
|
|
Иллюстрированное описание в лицах торжества, происходившего в 1626 году февраля 5 (Лета 7134 января в 29 день) при бракосочетании государя царя и великого князя Михаила Федоровича с государыней царицей Евдокией Лукьяновной, из рода Стрешневых. Первый из рода Романовых царь Михаил Федорович женился в первый раз 19 сентября 1624 года на Марии Владимировне Долгорукой, но на следующий день после свадьбы она внезапно заболела и вскоре умерла. В 1626 году царь решил жениться снова. Выбор невесты проходил по вековому обычаю. В Москву привезли шестьдесят девиц из старинных и знатных княжеских и боярских родов. Михаил Федорович выбрал Евдокию, дочь бедного Можайского дворянина Лукьяна Степановича Стрешнева. За три дня до венчания Евдокию Лукьяновну ввели в ее царские хоромы и нарекли царевной, а 5 февраля 1626 года в Московском Кремле состоялась торжественная свадьба. Во время свадебной церемонии был отменен указ о местничестве, и все бояре, присутствовавшие на свадьбе по особому приказу царя, находились без мест. Главным распорядителем был дядя царя, отрок Иван Никитич Романов, друзья при царе, князь Дмитрий Черкасский и Дмитрий Михайлович Пожарский, а также Борис Михайлович Шеин и Роман Петрович Пожарский при царице. Царь поехал в церковь верхом на аргамаке, а царица - в санях. На следующий день бояре, думные дьяки, гости, и гостинной, и суконной, и черной сотни торговые люди прибыли к царю Михаилу Федоровичу с дарами. Книг содержит рисунки и пояснительный текст, изображающие весь процесс царской свадьбы, позволяя читателю увидеть древнерусские свадебные обычаи и традиции внутри Московского Кремля в первой половине XVII века. На рисунках изображены царский дворец и старинные здания, а также наряды членов царской семьи того времени.
|
|
|
|
|
|
|
|
|