Все деревни в Персии обнесены глиняной стеной, в виде правильного четырёхугольника. Стена никогда не бывает менее 2-х сажень высоты, при толщине от 2-х до 3-х аршин, а у основания и значительно больше. Внутри стены помещаются дома, а вне её сады и пахотные поля. В стене обыкновенно двое ворот, а в маленьких поселках ворота одни. Лишь в городах больших ворот бывает по несколько. На ночь ворота запираются и отворяются только с рассветом. Без этой предосторожности едва ли бы осталось одно селение в северо-восточной Персии не уничтоженным туркменами, делающими свои нападения преимущественно по ночам. Пятнадцать лет тому назад текинцы, бросившись ночью на селение Аннау и взяв его, угнали всех жителей со всем имуществом в плен, а сами заняли их места. Персиянам пришлось, для выручки пленных, собирать значительные силы. Пленные были возвращены и поселены в семи—восьми деревеньках, в 10 — 20 дворов каждая, в долине Кельте-чинар, в 15-ти верстах от прежнего их жилища. Теперь деревеньки эти прикрылись искусственной стеной, возведенной поперёк выхода из ущелья, а не то им бы несдобровать.
В 1871 г. в Персии был страшный голод, истребивший, по собранным английскими агентами сведениям, одну пятую часть жителей страны. Простой народ не находил никакого продукта, который бы мог заменить хлеб. Тут нет лесов, перемолотая кора которых могла бы заменить муку, нет и рек и озер, откуда бы могла добываться рыба. Население умирало десятками, матери бросали детей на улицах, на дорогах, где попало, и никто их не подбирал, потому что ни у кого не было средств для собственного пропитания. Воцарилась полнейшая апатия, — народ стал безучастен ко всему. Для него уже нестрашны были туркмены и жизнь у них в плену, в рабстве. Все проходы, оберегавшиеся до того весьма строго, оставались свободными, и туркмены этим воспользовались. Они направились в провинцию Келят, которая, по своей природной укрепленности представляла для них недоступную твердыню. Провинция была обращена в пустыню, все население разбежалось, а многие были перерезаны или уведены в плен. Селение Кара-Тыккян, в котором насчитывалось до 500 семей, перестало существовать, и хотя после погрома Хивы все пленные вернулись, но теперь в селении насчитывается только около 100 семей. После голода и туркменских нашествий 1871 г., Келят еще не оправился и некоторые селения до сих пор лежат в развалинах.
Полный текст

Метки к статье: 19 век Центральная Азия Персия Российская империя

С каждою секундою положение наше становилось более опасным, а подкрепления еще не было видно. Текинцы нас окружали и начиналось наступление с трех сторон; мы уже слышали ободрительные крики Алла! и топот тысячи коней, а отстреливаться нам было почти нечем. Еще несколько секунд — и мы, в числе 250-ти человек, должны были быть изрублены и задавлены массами в 3,000 человек неприятеля. Пришлось переживать роковые минуты. Вдруг на равнине с северной стороны, забелели рубахи и раздался ружейный залп: то была 9-я рота Дагестанского полка, бегом спешившая на место боя. Рота эта, как оказалось, была предварительно выслана на пастьбу к охранению верблюдов, а поэтому первая случайно и поспела к нам на выручку. С этой минуты дела приняли другой оборот. Залпы 9-й роты по левому флангу неприятеля принудили текинцев двинуть свои силы к правому флангу, но подоспевшая в это время из Кизиль-Арвата горная полубатарея, под прикрытием 3-й роты самурцев, учащенною пальбою принудила неприятельскую кавалерию к отступлению.
С этой минуты текинцы начали терпеть неудачи. Войска наши прибывали ежеминутно; подоспели Апшеронский баталион и еще одна рота Дагестанцев и четыре полевых орудия.
Текинцы начали поспешно отступать по ущелью Ачи-Алма и, страдая от усиленного огня нашей артилерии, обратились окончательно в бегство.
Протискиваясь густыми и беспорядочными колоннами у дефиле ущелья, они много теряли от наших снарядов, производивших страшное в их толпах опустошение. Между тем, справа, т. е. с левого фланга неприятеля, местность оставалась открытою, и я доложил полковнику Навроцкому о своем намерении атаковать с этой стороны отступающего неприятеля во фланг и, получив разрешение, двинулся на рысях по этому направлению; но, проходя в 50-ти шагах мимо одной балки, которая упиралась в дефиле, мы были неожиданно встречены залпом текинской пехоты, около 200 человек, которая, засев в овраге поджидала наши прследующие войска. Еще один казак и три лошади выбыли из строя, и я уже приготовил дивизион к пешему строю, чтобы очистить балку, но подоспевшие две роты апшеронцев, бросившись в овраг, тотчас же выбили из него текинскую пехоту, которая также по примеру своей кавалерии обратилась в бегство.
Полный текст

Метки к статье: 19 век Центральная Азия Российская империя

Еще с 1812 года после встречи моей с афганцами на Памире я заинтересовался этим народом и всячески старался изучить его быт, существующий порядок управления страною, организацию афганской армии и вообще все, что могло бы представить какой бы то ни было интерес для европейцев, которым Афганистан являлся чем-то загадочным и недоступным.
С этою целью, я в 1890 году по личной инициативе предпринял два путешествия вверх по реке Аму-Дарье, стараясь проникнуть вглубь этой недоступной страны со стороны бухарских владений, так как попытка моя пробраться в Афганистан через Герат не увенчалась успехом. Несколько раз пытался я в различных пунктах переправиться через Аму-Дарью и каждый раз встречал препятствие со стороны афганистанских пограничных властей, бдительно охранявших свою границу.
Наконец, в 1901 году мне удалось в туземном костюме переправиться у м. Келиф на афганский берег и затем проникнуть в Мазар-и-Шериф, откуда и началось мое полное приключений скитание по Афганистану.
Полный текст

Метки к статье: 20 век Российская империя Центральная Азия Афганистан

Амиров начал путешествие свое из Бухарии в Индию, придерживаясь персидских границ. На этом пути описывает он разные владения до Индейского моря. Потом, возвращаясь на север, по владениям Кабульского властителя, и придерживаясь восточной стороны Зюнгории, проезжал он чрез несколько городов владениями сейков и потом прибыл в город Кабул, от которого к югу шел он по пути, ведущему населенными местами чрез горы, разными владениями, до самых границ Деканского владения. В эти страны и города путешествие свое предпринимал он неоднократно и пребывание там имел немалое время. По таковом многолетнем и трудном его странствовании возвратился он наконец в Бухарию, а оттуда в свое отечество.

Вначале, когда Амиров оставил отечество, по двухлетнем пребывании его в самом городе Бухаре, отправился он для любопытства, а более для снискания себе пропитания, в южную сторону и прошел через владения бухарские, на 80 верст. Там, говорит он, жилища расположены по обеим сторонам дороги и оканчиваются при реке Аму-Дарье. Земля изобильна разными плодоносными садами, хлебопашеством и всем нужным для жизни человеческой. В 6 верстах за рекою находится крепость Чарджюй, которая также принадлежит Бухарии, и так как она окружена кочующими разного рода τрухмeнцaми, то в ней находится всегда 500 человек бухарской конницы. Ездят в этой стране на одноколках, на верблюдах и ишаках. Монета обыкновенная бухарская.
Перешед границу Бухарин, отправился он в город Мавру, по-древнему называемый Шаги-Джиган, находящийся под владением Персидским, до которого обыкновенной верховой езды считают 8 или 10 суток, а расстояние к нему от крепости Чарджюй примерно 400 верст. Путь к этому городу песчаный и безводный, а находится только два колодца. Вдали по сторонам кочуют трухменцы. За пять верст до города песок оканчивается и идет земля черная. Здесь растут деревья, годные и для строения. Сады расположены в довольно хорошем виде, и земля плодородна. Из реки Бянди-Султан проведены каналы. Строения в городе глиняные и самый город Мавра обведен стеною из необожженного кирпича вышиною примерно в 12, толщиною в 4 аршина; окружность города около шести верст; трои ворот. Внутри города кремль по их названию Арк, в котором дворец хана. Жители в этом городе персияне, весьма ласковы, обходительны и гостеприимны; росту высокого, крепки, недурны собой и весьма опрятно одеты. Одежда их состоит из тонких сукон и материй, делаемых на лучших персидских и индейских фабриках. Пищу употребляют почти такую же, как и в Бухарии, но приправляют различною зеленью и душистыми пряными кореньями. Купцы приезжают из Индии, Персии, Бухары и Хивы; торгуют по своей воле, без малейшего притеснения; товары привозят разные азиятские, а частью из Бухарии и Хивы, также доходят сюда и русские произведения. Более всего достойно внимания, что купцы, приходящие в этот город для торга из старинного персидского города Машада, привозят самые лучшие драгоценные каменья. Говорят, что и поныне множество этих камней хранится в Машаде, — остаток от Надир-шаха. Вся торговля города Мавры располагается в трех караван-сараях, построенных из кирпича. Пошлина берется так называемая сороковластелинная, т. е. по 2½ копейки с рубля. Деньги в этом городе — серебряная монета, называемая рупия. Ездят на верблюдах и ишаках, также на одноколках, запрягая в них лошадей. Щеголяют аргамаками.
Полный текст

Метки к статье: 18 век Центральная Азия Индия

19-го июня под вечер из Бами в Бендесен отправились казак 5-й сотни Таманского полка Коломиец и два джигита-туркмена; прискакали же в Бендесен только туркмены, приведя с собою и лошадь Коломийца. По словам прискакавших туркмен, партией текинцев была устроена на Бендесенском перевале засада, открывшая по ним огонь, причем и был убит Коломиец.
На перевал тотчас же была двинута сотня казаков, которая хотя и не нашла на перевале текинцев, но заметила там некоторые оставленные ими следы. Подобрав труп Коломийца, сотня вернулась в Бендесен, где убитый и был похоронен на одной из близлежащих высот.
Когда о всем этом было доложено генералу Скобелеву, он почему-то недоверчиво отнесся к присутствию текинцев на перевале и, заподозрив в смерти казака ехавших с ним туркмен, приказал арестовать их, а для разъяснения дела вскрыть труп Коломийца. Дело в том, что джигиты были вооружены винтовками Крика, следовательно, добыв пулю, сидевшую в трупе казака, сразу можно было выяснить, были-ли туркмены причастны к его смерти, так как даже и в том случае, если бы какая-нибудь винтовка Крика и попала в руки текинцев и Коломиец был бы убит именно из этой винтовки, отлитая текинцами пуля во всяком случае отличалась бы от нашей, так как первая наверно не имела бы железной чашечки, которою снабжалась принятая для всех наших шестилинейных винтовок пуля Минье.
Это-то и было причиной, по которой приказано было вскрыть труп Коломийца, что было поручено доктору Студитскому. Около шести часов утра 21-го июня Студитский выехал из Бами к Бендесену.
В тот же день и по тому же пути должна была отправиться рота самурцев, составлявшая часть гарнизона Ходжам-Кала и пришедшая в Бами в качестве прикрытия транспорта. Теперь эта рота снова возвращалась в Ходжа-Кала, но Студитский, имея конвой из двенадцати человек (десять казаков шестой сотни Таманского конного полка при уряднике и казак же вестовой самого Студитского), не счел нужным дожидаться выступления роты, выехал раньше и около девяти часов утра был уже в Бендесене.
Полный текст

Метки к статье: 19 век Центральная Азия Российская империя

Не доходя верст пяти до Аулиеата, мы остановились у садика на одном из рукавов р. Таласа. Самый город оттуда был едва виден, но на мысе, которым оканчивается хребет горы Акыр-Тюбе с правой стороны Таласа, ясно была видна масса копошившегося народа, покрывавшая весь мыс.
Оставив на месте привала все тяжести отряда, полковник Черняев тотчас двинулся на эти массы, которые с приближением отряда заметно стали редеть, но на гребне мыса все-таки залегли смельчаки, открывшие по нам пальбу из турок. Две, три ракеты и несколько гранат, пущенных по гребню мыса, не уняли однако коканцев: тогда полковник Черняев приказал моей роте вытеснить их из занятой ими позиции.
Рассыпав цепь, я стал подниматься в гору; из-за камней с вершины то и дело раздавались выстрелы: одна пуля с визгом пролетела подле уха моей лошади и тут же ударилась о камень лошадь взвилась на дыбы.
Когда моя рота поднялась на гребень, коканцев там уже не было: стрелки мои успели сделать только несколько выстрелов по отдельным кучкам и одиночным всадникам переправлявшимся чрез Талас. Рассыпав роту по берегу, я завязал перестрелку с коканцами. засевшими в канавах и арыках на противоположной стороне реки, но перестрелка эта вскоре прекратилась: на скате горы, обращенной к городу, на которой нас встретили коканцы, артиллерия выбрала позицию и немедленно приступила к бомбардировке города.
Полный текст

Метки к статье: 19 век Центральная Азия Российская империя

Как-то вечером, я с Груневым сидел у дверей нашей палатки. Мы пили чай и мирно беседовали. В это время, к укреплению подъехал верхом щеголеватый офицер высокого роста в черкеске и папахе. Его сопровождали два казака. Офицер ловко соскочил с коня и, отдав его казаку, сам быстро пошел к кибитке воинского начальника. 
— Кто это приехал? спросил я из любопытства.
— Это из Питербурха князь, сказал казак, гладя потную шею великолепного текинского коня.
— Откуда вы едете? спросил Грунев.
— Из под Гок-Тапа.
— Куда?
— В Рассею. В это время я заметил невысокого смуглого офицера, который спускался к нам по узкой тропинке холма.
— Видали фазана? спросил офицер, протягивая мне руку.
— Нет, сказал я: — разве здесь водятся фазаны?
— А сейчас прилетел.
— Вы говорите про офицера, который только что приехал? спросил я, недоумевая. Офицер кивнул головой и усмехнулся.
— Почему же вы величаете его фазаном?
— Тут их много поналетело из столиц за чинами и орденами, заметил иронически офицер. После я узнал, что кавказские офицеры прозвали „фазанами" столичных франтов, наехавших в Ахал-Текинскую экспедицию, в отряд Скобелева. Не нравилось кавказским офицерам, что они составляли свиту Скобелева, занимали тепленькие места в штабе, между тем как вся тяжесть похода падала на сопровождение транспортов по бесплодной и знойной пустыне. После взятия Геок-Тепе, столичные „фазаны" вспорхнули и улетели, захватив лакомую добычу в свои гнезда.
Полный текст

Метки к статье: 19 век Центральная Азия Российская империя

Цена невольников мужчин одинакового возраста зависит от, физических их свойств и от национальности. Турки северного Ирана предпочитаются всем остальными, так как, во первых, они легче обучаются родственному для них среднеазиатско-турецкому диалекту, а, во вторых, они более крепкого телосложения и привычнее к работе, чем жители остальных частей Ирана. Дешевле всех ценятся афганцы, потому что они плохие работники и кроме того опасны по своей мстительности и горячности характера, что для жестокого хозяина имеет часто печальные последствия. Что касается до невольниц, то надо сказать, что они недолго пользуются тем положением, которое занимают черкешенки и грузинки в Турции и Персии: скорее же участь их можно сравнить разве с участью негритянок в последних странах. Причина этого легко понятна: во-первых, дочери Туркестана соответствуют более обитательниц Ирана понятиям узбеков и таджиков об изящном — последним за их оливковый цвет лица и большой нос они никогда не присудят яблока Париса в ущерб своих белых, полнолицых дев. Во вторых, многоженство у среднеазиатов, по причине их бедности, встречается реже, чем у западных магометан. Кроме того, узбек слишком аристократ, чтоб разделить стол и ложе с невольницею, купленною за деньги, а если это иногда и случается в среде высших сановников Бухары, то они берут только таких невольниц, которые приобретены были в детстве и получили туркестанское воспитание; в среднем же классе подобные явления весьма редки. Да и жениться то здесь легче, чем на остальном магометанском востоке. Вообще невольницы держатся тут, как предметы роскоши в гареме у богатых, или приобретаются для услуг. Относительно невольников нельзя того же сказать. В течение нескольких столетий установившееся снабжение рабочими людьми из туркестанских степей стало так необходимо земледельцам узбекам, что без него они едва ли могли бы добывать себе насущный хлеб.<...>
Цена невольников на среднеазиатских рынках зависит, конечно, как и цена всякого другого товара, от количества их на рынке: в мирное время их бывает меньше, а во время войны больше, но есть все-таки и постоянная цена, которая в на стоящее время может быть обозначена так:
Невольники

	В Хиве	В Бухаре
От 10-15 лет	40 тилл	35 тилл*
15-25 лет	60	45—50
25-40 лет	70—80	80

Невольницы

	В Хиве	В Бухаре
От 10-15 лет особенно красивые	70—80 тилл	70—80 тилл
15-25 лет	50—60	50—60
25-40 лет	40	40

*1 тилла = 5200 современных рублей

Полный текст

Метки к статье: 19 век Центральная Азия