Анекдоты о царе Петре Великом

Среди исторических сочинений, в написании которых изощрял свое перо признанный гений французской литературы, издавна особое место принадлежит «Истории Российской империи при Петре Великом», книге, вышедшей в свет в двух томах в Женеве, в 1759 и 1763 гг. Мысль написать историю Петра I появилась у Вольтера давно. «История Карла XII» была уже им написана, и успех ее публикации в 1731 г. побудил осуществить замысел, который возник в ходе написания биографии «последнего викинга». Как скромно писал он в письме к своему тогдашнему близкому другу кронпринцу Фридриху, будущему великому королю, в своем сочинении он лишь хотел дать «краткое изложение <...> тех полезных начинаний, кои принадлежат царю Петру». Следует, вероятно, лишний раз подчеркнуть, что замысел написать «Историю Российской империи при Петре Великом» не был внушен французскому писателю его почитателями в России, как не был изначально и заказан ему, а возник сам собою, когда Вольтер знакомился с сочинениями, посвященными русскому царю, противостоявшему в напряженном противоборстве гению шведского монарха, героя другой вольтеровой «Истории».

Или еще раньше, когда Вольтер имел случай наблюдать русского царя гуляющим по улицам Парижа. Это было в 1717 г. Вольтеру тогда было 23 года. В письме к своему другу Никола Клоду Тьерио 12 июня 1759 г. Вольтер вспоминал об этой встрече: «Когда сорок лет назад я видел его посещающим парижские лавки, ни он, ни я еще отнюдь не подозревали, что со временем я сделаюсь его историком». Так ли все это было на самом деле или может быть так хотелось Вольтеру? Ведь его биографам известно, что большую часть 1717 г. Вольтер провел в Бастилии, и едва ли ему посчастливилось увидеть на улицах Парижа героя своей будущей книги. Разве что, наблюдая за прохожими из башни знаменитой парижской тюрьмы, куда поэт попал 16 мая, между тем как царь прибыл в Париж 5 мая и первое время, естественно, вынужден был отдавать должное официальной стороне визита. Итак, авторский вымысел – не более того?... Скорее всего – да, но само по себе стремление Вольтера выдать в данном случае желаемое за действительное весьма знаменательно.

Много лет спустя, еще в 1737 г., когда готовилось очередное собрание сочинение писателя, Вольтер, вынашивая родившийся замысел, обратился за необходимыми ему материалами к кронпринцу Фридриху и тот почел за приятную [8] обязанность помочь ему. Вольтер прислал Фридриху 12 вопросов касательно России эпохи петровских реформ, ответить на которые кронпринц поручил тогдашнему секретарю прусского посольства в Петербурге И.-Г. Фоккеродту. Записка с пунктуальными ответами на вопросы Вольтера, если и была использована при написании «Истории Российской империи», то лишь в весьма незначительной мере, но, тем не менее, явилась, таким образом, примечательным памятником крепнущего вольтеровского интереса к сюжету будущей книги.

Однако этого вкупе с другими, нередко в той или иной степени компилятивными, материалами, которые были так сказать под рукой, для Вольтера было явно недостаточно, и он исподволь начинает «зондировать почву» в России. Конечно, ему хотелось получить заказ, и здесь не в последнюю очередь им ощутимо двигал материальный интерес. Преследуя эту цель, Вольтер в 1745 г. послал императрице Елизавете Петровне экземпляр своей знаменитой «Генриады», а также том «О философии Ньютона» для Петербургской Академии наук, и начал хлопотать через французского посланника Дана Луи д'Юссона де Бонака графа д'Альона о чести быть принятым в число членов последней. Избрание Вольтера почетным членом Академии наук состоялось в следующем 1746 г., но к напоминанию Вольтера о своем желании писать историю Петра Великого в Петербурге отнеслись прохладно: канцлер Н. П. Бестужев-Рюмин энергично противился тому, чтобы российскую историю писал иностранец, и настаивал на том, чтобы этот труд возложили на Петербургскую Академию наук.

К этому времени из-под пера писателя вышли «Анекдоты о царе Петре Великом» – краткое изложение наиболее примечательных событий жизни великого царя – которыми в 1748 г. Вольтер дополнил новое издание своих сочинений но и это нисколько не продвинуло дело. В нетерпении добиться своего Вольтер выражал желание приехать в Петербург и лично воздействовать на тех, кто был прикосновен к решению такого рода вопросов. Промедление с желанным и положительным для Вольтера ответом продолжалось бы, наверное, и далее, если бы при елизаветинском дворе не возобладало влияние давнего вольтеровского поклонника И. И. Шувалова, который предложил поручить написание истории Петра Великого Вольтеру и добился успеха, сумев убедить в правильности такого решения императрицу. Вполне вероятно, что здесь свою положительную роль сыграл не только авторитет Шувалова, но и отчасти «Анекдоты о царе Петре Великом», в которых Вольтер, развивая свои представления о русском царе, изложенные в «Истории Карла XII», отдает должное универсальному творческому гению царя и императора.

По-французски «Анекдоты о царе Петре Великом», с тех пор как они были написаны, никогда не издавались отдельно, а всегда присоединялись к соответствующему тому собрания сочинений Вольтера. В отличие от других произведений Вольтера, включая и его «Историю Российской империи при Петре Великом», это сочинение по-русски не публиковалось. Вероятно, после публикации перевода «Истории Российской империи», осуществленного в 1809 г., который [9] изобилует немалыми авторскими неточностями и многочисленными цензурными купюрами, на них как на своеобразный «подступ» к большой истории просто не обращали внимания.

Полный комментированный перевод вольтеровой «Истории России при Петре Великом» вместе с публикуемыми ниже «Анекдотами» в настоящее время готовится к изданию.

Петр I получил прозвание Великого, потому что предпринимал и свершил весьма великие дела притом, что ни об одном из них ни один из его предшественников в свое время даже не задумывался ¹. До воцарения Петра подданные его довольствовались лишь теми простыми ремеслами, коим обучаются по одной только необходимости. Неудивительно поэтому, что привычка имеет толико власти над людьми, и оные не желают того, о чем не имеют ни малейшего понятия; по сему-то в таковых обстоятельствах и сама гениальность проявляет себя с таким трудом и легко сходит на нет перед лицом препятствий, а значит, существует немалая вероятность того, что все народы на протяжении многих веков пребывают в грубом невежестве до тех пор, пока не появляется средь них такие, как царь Петр, точнее в то время, когда должны подобные ему появиться.

Случаю было угодно, чтобы молодой женевец по имени Лефорт оказался в Москве на службе у датского посланника около 1695 г. ² Царю Петру было тогда всего девятнадцать лет ³; он заметил сего женевского уроженца, который в короткое время выучился русскому языку притом, что говорил почти на всех европейских. Лефорт весьма пришелся по душе государю; он поступил к нему на службу и вскоре стал в изрядно приязненных с царем отношениях. Новый сей любимец не раз давал понять своему государю, что существует иной образ жизни и правления, нежели тот, что к несчастию с давних пор установлен в его обширной империи ⁴; не будь сего женевца Россия, быть может, еще оставалась бы варварской страной.

Надобно было родиться с душою воистину великой, чтоб без колебаний выслушивать иноземца, тем самым отбрасывая предубеждения, связанные с собственным положением и происхождением. Царь понимал, что ему надо заново создавать народ и собственную империю; но вокруг себя он не мог найти решительно никакого содействия. С тех самых пор он возымел намерение покинуть пределы государства и, подобно Прометею, отправиться в поисках небесного огня, дабы с его помощью вдохнуть жизненные силы в своих соотечественников ⁵. Этот божественный огонь он отправился искать у голландцев, кои за три столетия пред сим так же лишены были подобного же огня, что и московиты ⁶. Однако он не мог осуществить это свое намерение тотчас, как только оное у него появилось. Тогда, в 1696 г., еще надобно было вести войну против турок [10] или, точнее, против татар; и только после того, как он победил их, царь смог отправиться в путешествие ради того, чтобы получить знания обо всех тех науках и ремеслах, кои оставались совершенно неизвестными в России. С тех пор он, государь наипротяженной в свете империи, почти два года провел в Амстердаме и в деревне Саардам под именем Петр Михайлов ⁷. В Голландии его обыкновенно называли господин Петр (Peterbas). Он распорядился вписать свое имя в список плотников сей деревни, которая поставляла корабли почти во все концы Европы. Там он научился пользоваться топором и компасом; а когда работал в своей мастерской на конструированием кораблей, то изучал еще и географию, геометрию и астрономию. Первое время тамошний народ постоянно толпился вокруг него. Порою, он не церемонился прогонять докучливых, но люди, кои редко с пониманием относятся к подобного рода стеснению их воли, переносили такое обращение снисходительно. Первым языком, который он выучил, бых голландский ⁸; с тех пор он овладел еще и немецким, который казался ему более благозвучным, и он хотел, чтобы на немецком говорили при его дворе ⁹.

За время своего путешествия в Англию царь лишь до определенной степени освоил и английский ¹⁰, но он так никогда и не узнал французского языка, который впоследствии стал языком Петербурга при императрице Елизавете Петровне, по мере того, как страна усваивала более утонченные нравы.

Ростом Петр был высок, лицо его выражало гордость и величие, но порок оно искажалось конвульсиями, кои портили его черты. Приписывали сей недостаток действию некоего яда, который, по слухам, давала ему Софья ¹¹; но подлинным ядом было на самом деле вино и водка, коим он часто предавался излишеством, что и оказалось вредоносным для его крепкого сложения ¹².

Царь равного тона держался в разговоре и с простым плотником, и с генералом. При этом поступал он не как варвар, который отнюдь не делает различий между людьми, и не как государь, который в видах народного расположений хочет нравиться всем и вся; но как человек, который хочет научиться. Он любил женщин в той же мере, в какой король Шведский, соперник его, терпеть их и мог ¹³, и в любви царь поступал так же, как и за столом. Во время пиршества он склонен был более к тому, чтобы пить много и без всякого разбора, нежели пробовать утонченные вина.

Говорят, что законодатели и короли отнюдь не должны впадать во гнев; но не было средь них вспыльчивее и безжалостнее Петра Великого. Этот недостаток в монархе не из тех, кои стараются исправить; но, в конце концов, царь признавал за собой сей недостаток и даже говорил одному из голландских магистратов во время своего второго путешествия: Я преобразовал мой народ, но не могу исправить самого себя. Жестокости, за которые его порицают ныне, были в те времена обычаем уже давно укоренившимся при московском дворе, совсем та же, как и, например, при дворе марокканском. Отнюдь не было чем-то из ряда вон выходящим видеть, как царь собственной царской рукой отвешивает сотню ударов плетью по обнаженным плечам какого-нибудь первого сановника [11] короны или даже придворной дамы за упущения по службе по причине пьянства, или как он своей саблей сносит голову какому-нибудь преступнику. Ничего удивительного не было в этом, ибо Петр только следовал обычаям своей страны; правда, Лефорт обладал немалым влиянием на него, чтобы останавливать царя порою в ту самую минуту, рука его была уже занесена, чтоб нанести удар; но Лефорт не всегда оказывался рядом с ним.

Путешествие Петра в Голландию и, в особенности, его все возраставшая склонность к познанию всего сущего, несколько смягчила его нрав; ибо в том как раз и состоит преимущество всех этих наук и искусств, чтобы делать людей более снисходительными. Он нередко посещал некоего географа, с которым составлял морские карты. Он проводил целые дни у знаменитого Руиша ¹⁴, который был известен тем, что первым открыл способ делать впрыскивания, кои усовершенствовали анатомическую науку и привлекли к ней пристальный интерес. Только в возрасте двадцати трех лет государь ¹⁵ стал постигать те знания, в которых какой-нибудь голландский ремесленник стал бы наставлять своего сына, обнаружив в нем хорошие задатки: однако, сей род образования был много выше того, каковое когда-либо получали российские цари. В то же время он посылал молодых московитов путешествовать и постигать науки во все страны Европы. Однако первые сии опыты не были удачны, и пример повелителя не явился примером для подражания со стороны подданных. Был, например, среди этих отправленных для научения один, который, будучи послан в Венецию, ни разу даже не покинул своей комнаты, чтобы не пришлось упрекать себя за то, что вместо России должен был находиться в чуждой ему стране ¹⁶. Этот страх перед чужбиной был им внушен московитскими священниками, которые утверждали, что для христианина путешествовать это страшное преступление, поелику еще, согласно Ветхому Завету, жителям Палестины запрещалось заимствовать обычаи своих соседей, более богатых, нежели они, и тех, кто не упускал свою выгоду ¹⁷.

В 1698 г. царь поехал из Амстердама в Англию уже не как корабельный плотник и не в качестве державного государя, но под именем русского боярина, который совершает путешествие с образовательной целью. В Англии он повидал все, что намеревался увидеть, и даже побывал на представлении английской комедии, где он ничего не понял, но завязал знакомство с актрисой по имени Грофт, благосклонностью которой пользовался, но обогатиться которой в этом случае так и не удалось ¹⁸.

Король Вильгельм ¹⁹ повелел приуготовить для царя удобный и поместительный дом; в Лондоне таких домов великое множество, чего не скажешь о дворцах, которых в этом огромном городе не так уж много и большей частью встречаются одни только весьма невзрачные дома без двора и сада, с маленькими дверьми, сродни тем, что у наших лавочек. Но для царя и этот дом оказался слишком хорош; и он поселился в квартале, где жили матросы, дабы лучшим образом усовершенствовать себя в морском деле. Он даже одевался совсем как [12] простые матросы, и более того, облачался в матросский костюм довольно часто с тем, чтобы привлечь моряков к себе на службу.

Находясь в Лондоне, царь как-то начертал проект сообщения между Волгой и Танаисом ²⁰. Он даже хотел связать их каналом с Двиной, соединив таким образом Океан, Черное и Каспийское моря ²¹. От англичан, которых Петр захватил с собой в Россию, ему было мало пользы в осуществлении сего великого замысла; а турки, взявшие у него Азов в 1712 г. обратно ²², всеми силами противились сему обширному предприятию.

В Лондоне Петру не хватало денег ²³, и английские купцы предложили ему сто тысяч экю в обмен на разрешение ввозить в Россию табак ²⁴. В этой стране табак был немалым новшеством, и церковь в этом деле не осталась в стороне. Патриарх отлучал от церкви всякого, кто курил табак, поелику его курили и турки, исконные враги России; и священство почитало одной из главных своих забот противодействие распространению курения среди русского народа. Царь принял предложенные сто тысяч экю и взялся способствовать тому, чтобы страсти к курению не избежало и само духовенство. Это сословие должно было приуготовиться и ко множеству других нововведений.

В Англии такого рода путешественникам короли обыкновенно делают подарки; подарок, сделанный королем Вильгельмом Петру I, являл собой пример обходительности, достойный обоих. Король подарил царю яхту о двадцати пяти пушках, весьма ходкий морской парусник, раззолоченный как престол и груженный разного рода припасами; более того, все члены экипажа изъявили горячее желание остаться и далее на нем служить. На этой яхте Петр, став ее первым ее штурманом, вернулся в Голландию повидаться со своими плотниками, а оттуда уже, в середине 1698 г., он уехал в Вену ²⁵, где, однако, должен был остаться меньше времени, нежели то было в Лондоне, поелику при дворе чопорного Леопольда ²⁶ ему предстояло выдержать куда более пышных церемоний, узнать неизмеримо менее для себя полезного. После Вены он должен был ехать в Венецию и затем в Рим; но при известии о новой вспышке междоусобия, причиною коего явилось его отсутствие и разрешение курить табак, царь вынужден был поспешно воротиться в Москву. Стрельцов, это старинное воинство царей, подобное войску янычар ²⁷, столь же бесчинных и не приученных к повиновению, но отнюдь не таких же храбрых и не менее того жестоких, подстрекнули к бунту монастырские игумены и монахи, частью греки, частию же русские, которые представляли дело так, что Бог раздражен позволением курить табак в России, и сеяли смятение во всем государстве ²⁸. Между тем Петр предвидел противодействие со стороны монахов и стрельцов, и принял свои меры. В его распоряжении была дисциплинированная, состоявшая почти сплошь из иностранцев, армия, содержавшаяся на хорошем жаловании и неплохо вооруженная, армия, которой командовал генерал Гордон ²⁹, который изрядно смыслил в военном деле и не любил при этом монахов. Вот чего недоставало султану Осману, намеревавшемуся, как и Петр I, преобразовать янычар, но который не [13] мог им ничего противопоставить, который так ничего и не добился и был задушен ими ³⁰.

С тех пор в царских войсках был заведен порядок по примеру армий европейских государей. По повелению царя англичане и голландцы занимались строительством кораблей в Воронеже на Танаисе, в четырехстах лье от Москвы ³¹. Кроме же сего Петр I благоустраивал города, принимал меры к их безопасности, сооружал широкие дороги протяженностью за пятьсот лье, построил разного рода мануфактуры; и – что служит доказательством глубокого невежества, в коем пребывали до сего русские – первой была мануфактура по производству игл ³². Ныне же на московских мануфактурах изготавливают разрезной бархат, золотую и серебряную парчу: таковым может быть влияние в стране одного человека, ежели сей человек – государь, который знает, чего хочет.

Война, что вел царь с Карлом XII, дабы вернуть провинции, завоеванные в прежние времена шведами у русских, не помешала ему, как ни злополучна она была поначалу, продолжать свои преобразования в государств и церкви: в конце 1699 г. он объявил, что отныне Новый год будет начинаться с января месяца, а не с сентября.

Русские, которые полагали до этого, что Бог создал мир в сентябре, были повергнуты в изумление тем, что их царь оказался достаточно могущественным, чтобы привнесть перемены в то, что установлено было самим Богом. Переустройство сие началось с наступлением нового столетия в 1700 г. и с всеобщего отпущения грехов, согласно определению самого царя ³³. Петр упразднил достоинство патриарха и сам стал осуществлять патриаршие обязанности ³⁴. Но не верно, что царь, как о том говорили, поместил бывшего патриарха на покое в одном из скромных московских домов. Известно, что он имел обыкновение, когда хотел доставить себе удовольствие, говорить тому, кого подвергал наказанию в видах исправления: С сего дня ты у меня будешь за шута; тот, кому дадено было славное сие имя, обязан был отныне, будь он и знатнейший из вельмож государства, носить шутовской колпак, куртку с бубенцами и развлекать двор в качестве шута Его Царского Величества. Патриарха на сию должность никогда не назначали; царь удовольствовался тем, что упразднил этот чин, коим те, что бывали им облечены, злоупотребляли до таковой степени, что раз в год вынуждали царей идти пред собою, ведя под уздцы патриархову лошадь ³⁵ – от участия в сей церемонии такой человек, как Петр Великий, при первом же случае не мог не освободиться.

Ради обретения большего числа подданных царь пожелал сократить число монахов и повелел, чтобы отныне желающие могли уходить в монастыри только, начиная с пятидесяти лет ³⁶; и именно с этих пор в его государстве в сравнении со всеми теми странами, где существовало монастыри, монахов численно было значительно меньше. Но уже после него это семя, каковое, казалось, Уже перестало плодоносить, вновь пустило корни, благодаря той естественной слабости, что присуща всем монахам в желании умножить число [14] монашествующих, и вследствие другой слабости, на этот раз со стороны правительства, которое терпимо относится к этому.

Впрочем, Петр предписал законы весьма разумные для исправлявших должность священников в церквях и ради исправления их нравов, хотя сам царь вел весьма неупорядоченную жизнь, но был тверд в том, что то, что позволительно монарху, не должно позволяться священнику. Кроме того, известно, что прежде в России женщины всегда жили отдельно от мужчин; и не бывало такого, чтоб девицу, на которой собирался жениться, мужчина мог когда-либо видеть. Он знакомился с нею только в церкви. Среди же свадебных подарков непременно был и изрядный пучок прутьев, который будущий супруг посылал нареченной свой супруге как предуведомление о том, что при первой же провинности наказание со стороны мужа последует незамедлительно; более того, мужья могли безнаказанно убивать своих жен и закапывать в землю тех, кто присваивал себе сие право в отношении собственных мужей.

Петр отменил это наказание розгами и осудил убийство мужьями своих жен; и дабы сделать браки не столь злосчастными и в большей степени совершаемыми по взаимной склонности, он ввел во обыкновение совместную трапезу мужчин и женщин, а также представление женихов невестам перед совершением бракосочетания ³⁷; иными словами, он ввел во употребление и упрочил в России все, вплоть до самого общества. Известен регламент, установленный им самим дабы обязать своих бояр и боярынь их посещать ассамблеи ³⁸, где провинности, кои совершались противу русских правил учтивости, наказывались большим стаканом водки, который провинившемуся разом надлежало выпить, так что вся почтенная кампания, бывшая в ассамблее, возвращалась восвояси изрядно навеселе, что едва ли способствовало смягчению нравов. Однако ж, одно то, что некое подобие общества все же возникло там, где прежде об оном вообще не имели никакого понятия, сие уже для того времени было немало. Порою при дворе тогда даже давали драматические представления ³⁹. Княгиня Наталия ⁴⁰, одна из сестер Петра, по-русски писала трагедии, кои весьма сходствовали с пьесами Шекспира и где тираны с арлекинами были главными персонажами. Оркестр в то время состоял обыкновенно из русских скрипок, слаженная игра которых достигалась под воздействием плетей. Теперь в Петербурге есть французские комедианты и итальянская опера ⁴¹. Великолепие и вкус ныне во всем пришли на смену былому варварству. Но одним из наиболее трудных предприятий основателя Российского государства было заставить русских укоротить платье и брить бороды. Сие было причиною немалого ропота. Что надобно было сделать, чтобы русский народ привык носить немецкое платье и вдобавок брился? Сего царь добился, поставив у градских ворот портных и брадобреев; первые обрезали полы платья у тех, кто входил в ворота, вторые тут же брили бороды: те же, кто упорствовал и в том, и в другом, должны были платить сорок су на наши деньги ⁴². Вскоре, однако, уже люди предпочитали расстаться с бородой, нежели с деньгами. Немалую поддержку Петру в сем преобразовании [15] оказали женщины; они явно предпочитали бритые подбородки; царю женщины были тем более обязаны, что теперь их больше не секли, что они жили в одном обществе с мужчинами и могли целовать более благопристойные лица.

Посредь всех этих преобразований, больших и малых, кои служили к увеселению сердца царя, и жестокой войны, которую он вел против Карла XII, в 1704 г. в болотистой местности, где стояла всего лишь одна бедная хижина, Петр заложил основание важного для его страны города и порта ⁴³. Сам государь приложил собственные руки к построению первого дома Петербурга; ничто не могло отвратить царя от исполнения своего замысла: от пределов Астрахани, с берегов Черного и Каспийского морей работный люд принужден был стекаться на берега Балтийского моря. Петр привлек к работам, кои надобно было провести, более ста тысяч человек, и в трудах и лишениях, претерпевавшихся ими, город, наконец, был построен. Строились в то время также порты Архангельска, Астрахани, Азова и Воронежа.

Для осуществления толико великих начинаний, для содержания флота на Балтийском море и ста тысяч солдат регулярных войск у государства в то время было только около двадцати миллионов на наши деньги. Я видел сии расчеты в руках господина, который был посланником в Петербурге ⁴⁴. Но плата работным людям была, так сказать, вполне соразмерна с наличностью царской казны. Здесь надобно вспомнить, что при строительстве пирамид египетские фараоны платили только за лук. Повторяю, стоит только захотеть, а желание все превозмогает.

Когда народ русский преобразился, царь посчитал, что ему вполне позволяется угодить своему вкусу, женившись на своей любовнице, и последняя удостоилась чести стать его женой. Брак этот публично был заключен в 1712 г. ⁴⁵ Достославная сия Екатерина сиротою родилась в деревне Ринген в Эстонии ⁴⁶ и которую на милостыню призревали в доме лютеранского пастора Глюка ⁴⁷, ставшая женою ливонского солдата и попавшая в иные руки уже чрез два дня после свадьбы ⁴⁸, перешла от услужения генералам Бауэру ⁴⁹ и Шереметеву ⁵⁰ в служанки к Меншикову, подмастерью-пирожнику, ставшему князем и первым человеком в государстве; в конце концов, она стала супругою Петра Великого и в заключение самодержавной императрицей уже после смерти царя и была достойной быть таковой. Екатерина во многом способствовала смягчению нрава своего мужа, спасла многие спины от кнута и еще больше голов от топора, чего не успел сделать генерал Лефорт. Ее же любили, и о ней еще долго будут вспоминать. Какой-нибудь немецкий барон, шталмейстер аббата Фульдского ⁵¹ и не подумал бы взять в жены Екатерину; но Петру Великому не было особливой нужды в тридцати двух поколениях предков, чтоб оценить достоинства супруги. Монархи большей частью полагают, что истинное величие исходит только от них самих, и все пред ними равны. Вполне определенно, что по рождению все люди равны между собой как, например, осленок, отец которого возил на себе навоз, и тот, чей отец возил святые мощи. Великую разницу меж [16] людьми творит воспитание, таланты делают ее очевидной, а фортуна – еще более разительной. Воспитание Екатерины было, по крайней мере, таким же в доме эстонского священника, что и у московских, и архангельских боярынь, притом, что от рождения она наделена была немалыми талантами и помимо сего еще и возвышенной душой; известно, что она завела порядок в доме генерала Бауэра, а также и в хозяйстве князя Меншикова, и это при том, что она не умела ни читать, ни писать. Тот же, кто умеет вести хозяйство большого дома, тот может и управлять государством; это может показаться парадоксом, но в том же духе порядка, здравого смысла и твердости можно управлять и десятками, и многими тысячьми людей.

Сын царя, царевич Алексей, который, говорят, женился, как и отец, на невольнице, и так же как и он, тайно покинул Россию, не имел, однако ж, успеха, подобного отцовскому, в обоих сих предприятиях; и сыну стоило жизни то, что он дурно подражал отцу; это был один из тех, внушавших ужас, примеров суровости, каковые когда-либо явились пред взорами людскими с вершины престола: но что весьма достойно памяти императрицы Екатерины, это то, что она отнюдь не принимала участия в несчастной участи сына государя, рожденного в другом браке, царевича, который во всем решительно был противоположность отцу, невозможно винить Екатерину в том, что она поступала как жестокая мачеха, важное преступление несчастного Алексея состояло в том, что он оставался чересчур русским человеком и осуждал все, что ни делал его отец великого и бессмертного для славы своего народа. Однажды московиты, которые жаловались на непосильный труд, каковой они должны были прилагать при строительстве Петербурга, услышали из его уст: Утешьтесь, бытие сего города скоротечно. И когда надобно было следовать за отцом в его разъездах за пятьсот-шестьсот лье, которые Петр не раз предпринимал, царевич часто сказывался больным болезни, коих на самом деле и не было, подвергались принудительному лечению; врачи же, имевшие стойкую приверженность к горячительным напиткам больше вредили здравию и умственным способностям. Прежде Алексей имея склонность к учению: он неплохо знал геометрию, историю, учился немецкому языку; но вместе с тем он не любил военное дело, и за это ему больше всего доставалось от отца. Царевича женили на принцессе Вольфенбюттельской, сестре императрицы, жены Карла VI, в 1711 г. ⁵² Но брак этот был несчастным. Принцесса часто оставалась одна по причине пьяной гульбы мужа и из-за того, что тот сблизился с Ефросинией, лифляндской девицей, высокой, хорошо сложенной и мягкой по своему нраву. Существует предположение, что принцесса умерла от тоски, если вообще печаль может явиться причиною смерти, и что затем царевич потаенным образом женился на Ефросинье в 1713 г., когда императрица Екатерина принесла ему братца, с которым он, впрочем, хорошо обходился ⁵³.

Неудовольствия между отцом и сыном становились день ото дня все болев серьезными до того, что Петр, начиная с 1716 г., угрожал лишить царевича престола, а тот не раз говорил отцу, что хочет стать монахом. [17]

В 1717 г., исходя из политических видов и из личного любопытства, царь возобновил свои путешествия; наконец, он посетил Францию. Что касается его сына, то он, если на самом деле хотел он восстать против отца, и если, действительно, существовала в России партия, созданная в его пользу, то именно тогда настало для него время обнаружить свои намерения; но вместо того, чтобы остаться в России и окружить себя приверженцами, он сам отправился в путь с немалым трудом достав несколько тысяч дукатов, кои втайне занял. Царевич бросился в объятия императора Карла VI, двоюродного брата покойной своей супруги. Некоторое время в Вене Алексея скрывали под чужим именем; оттуда его перевезли в Неаполь, где он оставался почти целый год, тогда как ни царь, ни кто-либо в России не знали о том, где нашел себе пристанище царевич ⁵⁴.

В то время, как сын таким образом скрывался, отец находился в Париже, где царя приняли с той же почтительностью, что и в других местах, где он бывал, но также и с учтивостию, каковую он мог встретить только во Франции. Если Петр отправлялся осматривать какую-либо мануфактуру и там его взоры привлекало какое-нибудь изделие, то уже на следующий день это творение вручалось ему в виде подарка; один раз царь ездил обедать в Петибур к герцогу д'Антэнскому и первое, что он там увидел, был собственный портрет в рост и в том же самом платье, которое он носил ⁵⁵. Когда Петр отправлялся обозревать королевский Монетный двор, в его присутствии чеканили все, что ни было ему угодно, и преподносили понравившиеся ему произведения; под конец там для него отчеканили одну медаль, которую нарочно уронили к его ногам, и царю пришлось её поднимать. Петр увидел собственный портрет, отчеканенный наисовершеннейшим образом с гравированной надписью Петр Великий. На оборотной стороне медали была изображена Слава и девиз: vires accuirit eundo; аллегория столь же справедливая, как и лестная для государя, воистину умножившего свои достоинства, проводя время в путешествиях ⁵⁶.

Осматривая надгробие на могиле кардинала Ришелье и статую сего министра ⁵⁷, произведение, достойное того, кого оная представляет, царь выказал подлинное чувство восторга и сказал при этом то, что выдавало в нем человека рожденного быть великим. Поднявшись к надгробию, царь обнял статую Ришелье; великий министр, – сказал он, – отчего не родился ты в мое время? Я отдал бы тебе половину моего царства, чтоб ты научил меня управлявлять оставшейся половиной. Один из присутствовавших, кто испытал при этом на себе меньше восторженного одушевления, нежели царь, после того, как перевели ему эти слова, произнесенные по-русски, ответствовал: «Ежели б отдал он, таким образом, половину своего царства, то и вторую не долго бы удержал своих руках».

Обозрев, таким образом, Францию, где все располагает нравы к терпимости и кротости, царь возвратился на родину, и там вновь вернулся он к привычной суровости. Ему, наконец, удалось склонить своего сына к тому, чтобы покинуть Неаполь и вернуться в Петербург; оттуда молодой царевич был препровожден [18] в Москву к царю, который начал с того, что лишил его права наследования престола и заставил подписать торжественный акт об отречении в конце января 1718 г.; и во уважение сего акта отец обещал сыну сохранить ему жизнь ⁵⁸.

Вполне вероятно, что договор этот был со временем лишен силы. Между тем царь, с целью сосредоточить в руках своих большую власть, забыл, казалось, а том, что он – отец, и памятуя о себе только как об основателе целой империи которую его сын мог вновь погрузить в прежнее варварство, повелел объявить во всенародное известие о суде над несчастным царевичем в связи с некоторыми проступками, в коих его упрекали, основываясь на признаниях, каковые прежде еще вырвали у него.

Созванные по этому поводу епископы, монастырские игумены и профессор; отыскали в Ветхом Завете, что те, кто отцов своих и матерей злоречат, должны быть преданы смерти ⁵⁹; что хотя и правда, что Давид простил сына своего Авессалома, взбунтовавшегося противу него, но правда и то, что Бог не простил его. Таково было их мнение, но оное еще ничего решительно не доказывало однако ж, на самом деле, это было равносильно подписанию смертного приговора. На самом деле Алексей никогда не поносил своего отца; также он отнюдь не бунтовал против него как Авессалом; как последний, он никогда публично не спал с наложницами царя ⁶⁰: правда, он путешествовал без отцовского на то разрешения и писал письма к своим друзьям, из коих ясно было, пожалуй только одно, а именно, что он надеялся на то, что в России о нем со временем вспомнят. Со всем тем, из ста двадцати четырех светских судей не нашлось ни одного, который не осудил бы царевича на смерть ⁶¹; и те, кто не умел писать поручили другим подписаться за них. В Европе же говорили и часто сообщали в печатных изданиях, что царь повелел перевести с испанского на русский язык уголовный процесс дона Карлоса ⁶², того несчастного принца, которого Филипп II, его отец, распорядился заключить в тюрьму, где и умер этот наследник великой монархии; но на самом деле не было никакого процесса на доном Карлосом, и не было известно, насильственной или естественной смертью умер этот принц ⁶³. К тому же Петру, самому деспотичному из государей, нужды не было в подобных примерах. Что несомненно, так это то, что его сын царевич умер в своей постели на следующий день после ареста ⁶⁴, и это несмотря на то, что у царя в Москве была одна из лучших аптек в Европе. В то же время, вероятно, что Алексей, наследник наиобширной из монархий в свете, единодушно осужденный подданными своего отца, которые со временем должны были стать и его подданными, мог умереть от того переворота, который произвел на все его существо приговор столь противоестественный и пагубный. Отец посетил сына, когда тот уже умирал, и, говорят, залился слезами, infelix utcumque fer-ent ea fata nepotes ⁶⁵. Но, несмотря на эти слезы, царь не пощадил друзей царевича, и колеса, выставлявшиеся при казнях, были утыканы отрубленными частями их тел. Петр повелел отрубить голову своему шурину графу Лопухину, брату своей жены Евдокии Лопухиной, с которой Петр развелся, и дяде царевича Алексея ⁶⁶. [19] Таким образом, если нравы Московии и умягчились, то надобно признать, что сие стоило ей весьма дорого.

Жизнь царя, последовавшая вслед за этим, являла собой ничто иное, как череду его великих замыслов, трудов и свершений, кои, казалось, изгладили крайние проявления его суровости, каковая до этого, быть может, и была необходимо нужной. В то время он часто выступал с торжественными речами при дворе и в Совете. В одной из таких речей он говорил о том, что пожертвовал своим сыном ради блага государства ⁶⁷.

После славного мира, который он заключил, наконец, со Швецией в 1721 г. ⁶⁸, по которому России были уступлены Ливония, Эстония, Ингермания ⁶⁹, половина Карелии и Выборг, российские сословия преподнесли царю титулование великого, отца отечества и императора ⁷⁰. Сословия были представлены Сенатом, который торжественно поднес Петру эти титулы в присутствии графа фон Кински, посла императора Священной Римской империи ⁷¹, г-на де Кампредона, французского посланника, а также послов Пруссии и Голландии. Мало-помалу европейские государи привыкли титуловать монархов России достоинством императора; но этот титул не мешает французским послам повсюду предшествовать российским посольским представителям.

Нет никаких сомнений в том, что русские должны взирать на царя как на величайшего из людей. От Балтийского моря до границ с Китаем поставить с ним рядом решительно некого, но долженствует ли и нам к нему также относиться? Может ли он сравниться доблестию со всеми нашими Конде и Вилларами ⁷², а познаниями, умом и благонравием со множеством тех людей, кои живут среди нас? нет; но он был царем и государем, в коем были немалые недостатки образования; а он свершил то, чего быть может многие и многие монархи на его месте не свершили б. У него была таковая душевная сила, которая ставит человека выше предрассудков, выше тех, кто его окружает и всех, кто ему предшествовал: это – зодчий, который строил из кирпича, но при иных обстоятельствах созидал бы из мрамора. Если б он царствовал во Франции, то довел бы ремесла и науки до таковой степени развития, что сие превысило бы все мыслимые ожидания: царю доставило бы изрядное удовольствие, ежели б его флот на Балтике числил в своем составе двадцать пять больших кораблей, и, будь он королем, число их в наших портах возросло бы и до двухсот.

Стоит только окинуть взором, во что превратился в петровское время Петербург, и можно судить о том, чем стал бы при нем Париж. Что же меня поражает больше всего, так это то, как мало надежды мог питать род человеческий на то, что на московской земле мог родиться человек, подобный царю Петру. Можно было б побиться об заклад, равный числу жителей, что во все времена населяли Россию, против одного, что его гений, столь противоположный гению его народа, не снизошел ни на одного русского; и еще можно было б побиться об заклад около шестнадцати миллионов, кои составляли тогда численность российского народа ⁷³, и также против одного, что сей жребий природы не выпал бы царю. [20] Тем не менее, имело место то, что произошло. Должно было свершиться немалому числу сочетаний и протечь множеству веков, прежде чем натура произвела на свет того, кому надлежало вымыслить соху, и того, кому обязаны мы появлением ткацкого челнока. Сегодня русские уже не удивляются своим успехам они уже, по меньшей мере, лет пятьдесят как приобщились ко всем ремеслам и наукам. Еще немного и можно будет сказать, что эти ремесла и науки были у них испокон веков. Это что касается России. Но кроме нее есть на свете еще и другие обширные страны, а именно в Африке, где у народов тоже есть нужда в своего рода царе Петре; и быть может чрез миллионы лет он, наконец, придет, поелику для всего на свете рано или поздно наступает свой черед.

Комментарии

1. Как и многие из его современников, Вольтер по тем или иным причинам (возможно, просто в силу отсутствия какого бы то ни было представления) не принимал в расчет проекты реформ и усилий по их осуществлению при предшественниках Петра, правление которых, в особенности, начиная с Алексея Михайловича, знаменовало собой переходный этап, подготовивший почву для петровских преобразований. Правительственная деятельность в то время направлялась, в частности, стремлением к преодолению такого явления как «местничество», на поощрение отечественного купечества и предпринимательства; именно тогда были приняты Таможенный и Новоторговый уставы (1653, 1667 гг.), а также поощрялось привлечение иностранцев на российскую службу («полки иноземного строя»)

2. Встреча Петра I и Франца Лефорта имела место до 1695 г.. точнее, к 1690 г., когда они уже более не расставались. Вообще же женевец появился в России в 1675 г., когда он, сын богатого швейцарского купца, уже успел проявить себя на военном поприще. Принятый на российскую службу капитаном, Лефорт становится в 1690 г. генералом.

3. Вольтер неточен, Петру тогда было уже 23 г.

4. О советах, данных Лефортом царю в деле преобразования своей страны, писали и предшественники Вольтера, например, Обри де Ла Монтрэ (La Montray) в своей книге «Voyages en anglais et en francais en divers provinces et place de la Prusse ducale et royale, de la Russe, de la Pologne, etc.» выпущенной в свет в Гааге в 1732. На самом деле Лефорт писал по-русски с трудом.

5. Возможно, этот пассаж служит подтверждением знакомства Вольтера с «Lettres sur la Russiex» Франческо Альгаротти, которые называет Петра I «новым Прометеем».

6. Нидерланды находились тогда под владычеством Испании.

7. Известно, что Петр находился в Саардаме всего лишь неделю, по целых четыре месяца провел в Амстердаме, до конца августа 1697 г.

8. Голландский язык Петру преподавал «Андрей Андреевич» Виниус, сын голландца «Андрея Денисовича» Виниуса, который построил оружейный завод в Туле.

9. Осведомленный голландский резидент в России Фридрих Христиан Вебер в своих записках ничего не говорит об этом: см. его Memoires pour servir a l'historie de l'Empire russe sous le regne de Pierre le Grand (La Haye, 1725)

10. В своем сочинении «Le Siecle de Louis XIV», в главе 6, Вольтер утверждает, что Петр не знал английского; скорее всего, это так, ибо во время своего пребывания в Англии, царь предпочитал говорить по-голландски, нередко примешивая к голландским словам немецкие.

11. В своей «Истории России при Петре Великом» (Т. II, Глава 3) Вольтер приводит письмо известного тогдашнего дипломата графа Хеннинга Фридриха фон Бассевича, где идет речь о конвульсиях, искажавших порой лицо царя; о том же пишет в своих записках старшая сестра Фридриха Великого Фредерика София Вильгельмина (Memoires de Frederiqoue Sophie Wilhelmine, Margrave de Bareith, soeur de Frederic le Grand, depuis l'Annee 1706 jusqu'a 1742, ecrits de sa main. T/ I. Brunsvick. 1845. P. 67), видевшая Петра во время царского визита в Пруссию по приглашению ее отца, короля Фридриха-Вильгельма I.

12. Более вероятно предположение о том, что нервный тик у царя был вызван тяжким потрясением, вызванным впечатлениями, полученными в ходе стрелецкого бунта, в результате которого погибли некоторые из членов его семьи.

13. См. об этом у Вольтера в его «Истории Карла XII» (Voltaire. Oeuvres completes. Vol. 23. Paris. 1785. P. 103).

14. Вольтер упоминает Фредрика Рюйша (1638 – 1731), известного амстердамского анатома. Известно, что 17 сентября 1697 г. Петр посетил Рюйша и осмотрел его коллекцию заспиртованных и «сухих» препаратов людей и животных, о чем сделал запись в книге посетителей. Препараты Рюйша отличала та особенность, что с помощью впрыскивания различных веществ в кровеносные сосуды, которые с успехом производил профессор анатомии, человеческие органы можно было наблюдать не только собственно при вскрытию па уроках анатомии, по и после этого, даже с большей наглядностью. Публичные занятия Рюйша по вскрытии трупов Петр наблюдал лично в анатомическом театре Амстердама.

15. На самом деле в 1697 г. Петру было 25 лет.

16. Несомненно, Вольтер использует здесь «анекдот» из сочинения Бернара Ле Бовье де Фонтенеля «Eloge du czar Pierre Ier». Речь, возможно, идет о генерал-майоре Головине, брате генерала Алексея Головина и любимце Петра, который был послан в Венецию для изучения языков и кораблестроения. Отвращение к каким бы то ни было занятиям явилось, якобы, причиной того, что в течение четырех лет Головин едва ли отваживался показываться на улице.

17. См. Ветхий Завет и соответствующее место в Книге пророка Исайи (Исайя, XXX. Ст. 1-7), где речь идет о тщетной и греховной надежде на Египет и его помощь.

18. См. сочинение Элеазара де Мовийона (Mauvillon) «Historie de Pierre Ier, surnommele Grand, empereur de toutes les Russie, roi du Siberie, de Casan, de Astracan,grand ducde Moscovie etc.». Amsterdam. 1742. P. 189). На самом деле речь идет о некой Летиции Кросс.

19. Вильгельм III Оранский (1650 – 1702), король Великобритании (с 1689).

20. Древнее название Дона, которое и в позднейшей «Истории России при Петре Великом» Вольтер постоянно употреблял.

21. Речь идет, надо полагать, о проекте английского инженера Джона Перри, который начал сооружение Волго-Донского канала, по при осуществлении это грандиозного по тем временам замысла столкнулся с неизбежными и многочисленными трудностями; его сочинение, которое вышло в Гааге в переводе па французский в 1717 г., Вольтер использовал в своей «Истории Карла XII» (см. : Perry J. Etat present de la Grand Russie... La Haye. 1717).

22. Азов был отдан туркам в 1711 г., после тяжелой Прутской кампании.

23. Расходы на содержание Великого посольства были огромными. Согласно резолюции Генеральных Штатов от 15 августа 1698 г., расходы составили сто тысяч флоринов. Кроме того, надо было оплачивать расходы тех голландских врачей, инженеров и плотников, – а их было более 600 – которые во время пребывания посольства в Голландии были приняты на российскую службу; туда же присоединялись и расходы по перевозке всех тех инструментов, «снарядов» и прочих «вещей» которые были предназначены к отправке в Россию.

24. Согласно другим данным (Mauvillion. Р. 193), английские купцы предложили Петру двенадцать тысяч ливров.

25. Петр покинул Лондон 2 мая 1698 г. после четырехмесячного пребывания в Англии. Царь выехал из Амстердама в Вену 15 мая 1698 г.

26. Леопольд – имеется в виду император Священной Римской империи Леопольд I (1657 – 1705).

27. Янычары (тур., букв. – новые войска), регулярная турецкая пехота, созданная в XIV в. при султане Мураде I. Составляя основу турецкой армии, эта особая часть турецкого войска воспитывалась в духе строгого подчинения и мусульманского фанатизма. Янычары участвовали в военных походах и несли гарнизонную службу в городах, но постепенно превратились в орудие дворцовых интриг и переворотов, смещая неугодных султанов.

28. В действительности, табак в этом возмущении стрельцов не играл никакой роли; существенным было то, что ряд стрелецких полков было предположено переместить под Азов и на польскую границу, что вызвало недовольство и нежелание идти в поход.

29. Гордон, Патрик (1635 – 1699), российский военный деятель, генерал (1687) и контр-адмирал. Родившись в Шотландии, Г. поступил на российскую службу в 1661 г., до чего служил в австрийских, шведских и польских армиях; участвовал в Крымских 1687 и 1689 гг. и Азовских походах 1695 – 1696 гг., а также в подавлении стрелецкого бунта 1698 г.

30. Имеется в виду Осман II (1603 – 1622), который, заявив о своем намерении упразднить янычарское войско, был убит в ходе восстания последних.

31. Воронеж находится не на Дону, а на реке Воронеж.

32. На самом деле мануфактуры существовали в России и до Петра I; в окрестностях Москвы неким шведом была основана стекольная мануфактура, «плавильни» и оружейные заводы были созданы еще в 1632 голландцем Виниусом. Во второй половине XVII в. при поощрительном внимании со стороны правительства в России создаются мануфактуры по производству бумаги, стекла, кож и проч.

33. Реформа календаря знаменовала собой отказ от византийской традиции летоисчисления от сотворения мира: год 7208, таким образом, становился 1700-м, как и во всей остальной Европе. Указом от 15 декабря 1699 г. Петр I установил начало года с 1 января и западноевропейскую эру С Рождества Христова, что явилось еще одним и существенным шагом на пути сближения Росси с Европой.

34. Когда в 1700 г. патриарх Адриан умер, его место осталось не занятым. Митрополит Рязанский и Муромский Стефан Яворский становится тогда экзархом патриаршего престола. В 1721 г. императорским указом учреждается Святейший Синод в составе десяти, затем двенадцати членов. Петр никогда не отправлял функций, связанных с должностью патриарха, по его особа была представлена в Синоде обер-прокурором. В данном случае Вольтер, несомненно, находился под влиянием сочинения Иоганна Хюбнера «La Geographie universelle», вышедшего в Базеле в 1757 г. (там на странице 359 помещен сюжет, на котором и основывался Вольтер, некритически заимствовав утверждение Хюбнера). В «Истории России» Вольтер исправил свою ошибку.

35. Это указание на причину упразднения патриаршества, почерпнуто Вольтером, несомненно, из «Considerations sur l'etat de Russie sous Pierre le Grand, envoyees en 1737, a Voltaire par le prince royal de Prusse, depuis le roi Frederic II» (Berlin. 1791. P. 157) сочинении, которое одно время приписывалось перу Фридриха Великого, а на самом деле было написано Иоганном Готтхильфом Фокеродтом (См. «Россия при Петре Великом» (Записки Фокерода) // Русский Архив. 1873. № 8. С. 1360 – 1434).

36. Это утверждение Вольтер мог почерпнуть из сочинения Перри. На самом деле для мужчин приемлемый возраст в данном случае начинался с тридцати лет.

37. Особым указом, изданным в апреле 1702 г., был установлен обряд обручения за шесть недель до венчания с тем, чтобы в течение этого времени обе стороны могли увидеть друг друга и при желании разойтись.

38. Согласно уставу об ассамблеях, который был обнародован в конце 1718 г., «домашние собрания» для обоих полов приобрели обязательный характер и их разделение на мужскую и женскую половины более не допускалось. Собрания объявлялись «вольными» не для одной только «забавы», «по и для дела», так как тут «можно друг друга видеть, о всякой нужде переговорить, а также слышать, что где делается». Ассамблеи назначались заблаговременно, и тогда всякий, как мужского, так и женского пола, мог туда придти. Ассамблеи продолжались от 4 до 10 часов, Хозяин не обязан был встречать гостей; он мог даже не быть дома, по обязан был приготовить несколько комнат для приема гостей, столы, свечи, питье и игры, которые должны были занять гостей. Всякий мог пробыть, сколько ему угодно, и делать, что угодно, а церемонии вставания и провожания воспрещались под штрафом «большого орла».

39. Первое театральное представление в России было дано 17 октября 1672 г. в присутствии царя Алексея Михайловича, который в продолжении десяти часов, пока игрался спектакль, внимательно следил за ходом действия. Тогда играна была пьеса «о семи актах» Иоганна Готфрида Грегори «Артаксеркс». Играны были и другие пьесы, разного рода «комедии» на библейские сюжеты, но театр просуществовал до 1676 г.

40. Царевна Наталия Алексеевна (1673 – 1716) была большая любительница театра и сама сочиняла разные «действа», о чем сохранилось немало свидетельств, включая и записи в «Походном журнале» царя, например, от 26 февраля 1715 г., о том, что государь бывал в этот день в комедии у царевны Наталии. В театре, где игрались драматические пьесы, которые волен был смотреть всякий, были устроены партер и ложи. Труппа составляла чуть более десяти человек одних только русских актеров. Царевна сама сочиняла комедии и трагедии, черпая сюжеты для своих пьес из Библии. Ставились в театре и пьесы классического репертуара, например, мольеровская Medecine malgrelui.

41. Труппа итальянской оперы появилась в Петербурге только в 1731 г. С 1735 г. театральными оперными постановками долгое время руководил неаполитанец Франческо Арайя (1700 – 1767).

42. Один из предшественников Вольтера, сочинение которого он, несомненно, знал, а именно П. Ф. Бюше указывает, что простолюдины платили только одну копейку, люди же состоятельные – сто рублей (Buchet P.-Fr. Abrege de l'historie du czar Pierre Alexiewitz. Paris. 1717. P. 46 – 47); уточним, что особая бородовая пошлина была установлена в 1698 или в первой половине 1699 г., что подтверждалось указами в 1701 и 1705 гг. Пошлина была ежегодной и составляла от 100 рублей для «гостей» и «гостинной сотни» до 2 денег для крестьян, которые должны были платить всякий раз, проезжая городские ворота, Пошлина была действительно весьма и весьма высока: «четверть; ржи стоила тогда от 40 до 50 копеек.

43. В действительности же 16 (27) мая 1703 г. В своей «Истории Карла XII» Вольтер указывает год 1703, в «Истории России при Петре Великом» также дата правильная.

44. Может быть, Вольтер имеет в виду Жака де Кампредона, который был назначен в Петербург феврале 1721 г.

45. Уточним, что это имело место 1 марта. Не лишним будет заметить, что основным, если не единственным источником данных Вольтера о Екатерине было «Lettre ecrite de Lithuanie sur l'origine de l'imperatrice Catherine Alexiewna», опубликованное в приложениях к сочинению Жана Руссе де Мисси (Rousset de Missy J. Memoires du regne de Catherine, imperatrice et souveraine de Russie. Amsterdam. 1728 – 1730).

46. Близ Дерпта (Тарту), но в этом полной уверенности нет; возможным местом рождения первой российской императрицы было местечко в окрестностях Риги. Вольтеру предпочтительнее был название Эстонии, нежели вполне разумеющейся в данном случае Эстляндии.

47. Потеряв мать в возрасте трех лет, Марта Скавронская (1684 – 1724), которая была дочерью некоего неженатого литовского поселянина, воспитывалась в семье своего крестного отца пастора Эрнста Глюка. Возможно также, что будущая Екатерина родилась в результате связи ее матери с лифляндским дворянином фон Альвендалем. Надо полагать, что у Глюка она проживала на положении члена семьи.

48. Но возможно им был шведский сержант (см. La Montray. P. 197) или же шведский драгун, в остальном же дошедшие до нас известия весьма ненадежны и фрагментарны.

49. Баур Родион (Рудольф) Христианович (1667 – 1717), один из выдающихся сподвижников Петра I, генерал от кавалерии, существенным образом способствовавший победе русской армии в сражении при Лесной.

50. Шереметев Борис Петрович (1652 – 1719), фельдмаршал российской армии, играл важную роль в ходе Северной войны 1700 – 1721 гг.

51. Фульдский монастырь, основанный на гессенской земле еще в 744 г., вскоре был поставлен в непосредственное подчинение от папского престола (751), а в 968 г. получил первенство среди прочил монастырей Германии и Франции (Галлии). Аббаты Фульдского монастыря, носившие титул имперских князей и Furstabte, имели право созывать местные соборы и обращаться непосредственно к папе. С 1752 г. монастырь стал епископством. В суждении Вольтера касательно шталмейстера аббата Фульдского содержится изрядная толика иронии и сарказма, ибо едва ли имперский барон (даже в XVIII в.) унизился бы до придворной должности в резиденции аббата Фульдского.

52. София-Шарлотта принцесса Брауншвейг-Вольфенбюттельская (1694 – 1715), сестра Елизаветы Христины принцессы Брауншвейг-Люнебургской (1691 – 1750), ставшей в 1703 г. женой императора Карла VI Йозефа Франца (1685 – 1740). София-Шарлотта, которая вышла замуж за сына Петра I без перемены вероисповедания, умерла в возрасте двадцати лет в родах, когда появился на свет ее второй ребенок – будущий император Петр II.

53. Сын Екатерины Петр на самом деле родился не в 1713 г., но в октябре 1715 г., и умер в 1719 г. в возрасте трех с половиной лет.

54. Царевич прибыл в Вену 10 (21) ноября 1716 г., откуда переселился в тирольскую крепость Эренберг, а оттуда приехал в Неаполь, находившийся под управлением вице-короля Филиппа Лоренца графа фон Дауна; там Алексей находился в замке Септ-Эльм в течение почти полугода.

55. Речь идет о визите царя к супер-интенданту строений Лун Антуану де Парделлану де Гондрэну герцогу д'Антэну, после чего Петр отправился в Фонтенбло на охоту. 12 мая рано утром герцог сопровождал царя при осмотре мануфактуры Гобеленов.

56. Стих из песни 4-й «Энеиды» Виргилия (Verg. IV. 175). В переводе С. Ошерова: «Крепнет в движенье она (имеется в виду Слава – СИ.), набирает силы в полете» (Публий Вергилий Марон. Буколики. Георгики. Энеида / Пер. с лат. М. 1971, С. 184). Петр был изображен, по обычаю тех времен, в латах, на которые была наброшена порфира; вокруг лицевого изображения медали была отчеканена надпись «Petrus Alexiewitz Tzar, Mag. Russ. imp.». На обороте, кроме того внизу была оттиснута дата «Lutet. Parisi. 1717», Петру была вручена золотая медаль, члены же свиты получили серебряные (Полуденский М. Петр Великий в Париже // Русский Архив. 1865. С. 688).

57. Надгробие на могиле герцога де Ришелье работы выдающегося скульптора Франсуа Жирардона Петр обозревал в церкви Сорбонны, построенной в 1635 – 1653 гг. Осмотр состоялся в рамках царского визита в Сорбонну, в продолжение которого Петр побывал в Королевской типографии и в библиотеке.

58. Акт был подписан 3 февраля 1718 г. Царь обещал сохранить сыну жизнь, если тот не станет ничего не скрывать.

59. В третьей книге Моисеевой (Ветхий Завет. Левит. XX. 9) по этому поводу читаем: «Кто будет злословить отца своего или мать свою, тот да будет предан смерти».

60. См. об этих сюжетах в Ветхом Завете (2 кн. Царств. XIII – XVIII).

61. Судейская коллегия, действительно, состояла из 124 человек, которые единодушно приговорили царевича к смертной казни; приговор был подписан 24 июня 1718 г. Текст приговора впервые был опубликован выдающимся российским историком Н. Г. Устряловым в книге «История царствования Петра Великого.» Т. 6. СПб,, 1859, С. 529 – 536.

62. Маловероятно, что Петр мог распорядиться перевести текст процесса над доном Карлосом; никаких данных, подтверждающих это, не сохранилось.

63. Между тем процесс дона Карлоса действительно имел место. Государственный совет под председательством Диего Эспипосы, великого инквизитора, приговорил принца к смерти. Однако бумаги процесса не сохранились, и неизвестно наверное умер ли принц естественной смертью или ему был дан яд.

64. Алексей умер в Трубецком бастионе Петропавловской крепости 26 июня (7 июля) 1718 г., через два дня после вынесенного приговора.

65. Вольтер цитирует стих из «Энеиды» Виргилия (Verg. VI. 823). В переводе С. Ошерова: «Что бы потомки о нем ни сказали, – он будет несчастен» (Публий Вергилий Назон. Указ. соч. С. 239).

66. Протопоп Иаков Игнатьев, исповедник царевича Алексея, и Авраам Лопухин, брат Евдокии, которого Вольтер по непонятной причине причисляет к титулованному дворянству, были приговорены к колесованию, но были обезглавлены. Остальные арестованные по делу царевича также были казнены, среди них – епископ Ростовский Досифей; прочие отделались наказанием кнутом и ссылкой.

67. В последствии, в главе IX второго тома своей «Истории Российской империи при Петре Великом». Вольтер написал о том, что в данном случае «Петр выказал себя более государем, нежели отцом, что он пожертвовал родным сыном... ради интересов своей нации, которая вновь впала бы в то состояние, из коего он извлек ее... » (См. Voltaire. Oeuvres completes. Vol. 24. Paris. 1785. P. 316).

68. Ништадтский мир, подписанный 30 августа (10 сентября) 1721 г., увенчал победу России в Северной войне.

69. В «Истории Российской империи» Вольтер употребляет название Ингрия.

70. Это событие имело место 22 октября 1721 г. во время обедни в Троицком соборе и после проповеди Феофана Прокоповича, когда затем канцлер граф Головкин произнес речь, в которой, между прочим, сказал: «Мы, ваши верные подданные, из тьмы неведения на феатр славы всего света, и тако реши, из небытия в бытие произведены, и в общество политичных народов присовокуплены», что сопровождалось колокольным звоном, пушечной и ружейной пальбой.

71. Имеется в виду Франц Фердинанд граф фон Кински (1668 – 1741).

72. Вольтер имеет в виду, разумеется, Луи II герцога де Конде (1621 – 1686), выдающегося полководца Франции, победителя в сражении при Рокруа в эпоху Тридцатилетней войны, и не менее выдающегося полководца Луи Эктора герцога де Виллара (1653 – 1734), маршала Франции (1702).

73. В действительности, в России насчитывалось в то время не более 8 миллионов жителей, к 1720 г. население едва ли удвоилось.

(пер. С. Н. Искюля)
Текст воспроизведен по изданию: Вольтер. Анекдоты о царе Петре Великом // Русское прошлое, Книга 10. СПбГУ. СПб. 2006