|
|  |
|
|
» ПЕВЦОВ М. В. - ПУТЕВЫЕ ОЧЕРКИ ДЖУНГАРИИ
|
|
|
 16 (28) мая 1876 года капитан Генерального штаба Певцов в сопровождении топографа отправился в свое первое путешествие в Джунгарию. Поводом стало снаряжение большого, более 600 верблюдов, хлебного каравана в китайский город Гучен (Цитай). Начальником казачьей сотни для его охраны был назначен Певцов. Странствие во многом проходило по незнакомой местности. Обратно Певцов вернулся на Зайсанский пост 10 (22) сентября 1876 года. На реке Урунгу 20 августа (1 сентября) Певцов и его четыре спутника чуть не погибли, когда их плот попал в мощный водоворот.
Ниже приводятся записки Певцова об этом путешествии:
"Торгоуты говорят на особом монгольском наречии, столь мало отличном от языка монголов халха, что они понимают их свободно, равно как и урянхаев, вероятно их соплеменников, живущих к северу от верховьев р. Урунгу, по восточным склонам Южного Алтая. Татарского же языка и его киргизского наречия они не понимают совершенно, исключая тех, которые находятся в частом общении с нашими пограничными или китайскими киргизами, занимающими область Черного Иртыша.
Верхняя одежда у мужчин состоит из халата с талией, напоминающего своим покроем подрясник наших церковнослужителей и сшитого из светло-синей нанки с небольшим стоячим воротничком и круглыми металлическими пуговицами по бортам. Халат опоясывается ремнем, на котором висят в кожаных чехлах массивное огниво и короткий нож — неразлучные спутники торгоута. Обуваются торгоуты в черные или желтые кожаные сапоги с короткими, но широкими голенищами. Волосы мужчины заплетают в одну косу, выбривая слегка переднюю часть головы, а бороду и усы, должно быть, просто выщипывают. Головной убор у мужчин состоит из низенькой, усеченно-конической войлочной шляпы с небольшим обшлагом. Верхнюю одежду женщин составляет синий нанковый халат, похожий несколько покроем на наши прежние дамские пальто. Свои черные и жесткие волосы торгоутки мажут каким-то клейким веществом, придающим им лоск и устойчивость их затейливой прическе, с пробором посредине и как-то особенно вычурно приподнятыми и слегка изогнутыми волосяными прядями на висках. В ушах они носят серебряные или медные кольцеобразные серьги, достигающие у иных вершка в диаметре. По характеру торгоуты — добрый, простодушный пастушеский народ. Их радушие и гостеприимство, которые они оказывали нам в пути, оставили у нас приятные воспоминания об этом патриархальном народе. Когда мы останавливались в виду их аулов, они почти всякий раз привозили нам молоко и айран (Кислый, спиртуозный напиток, приготовляемый из молока). Если мы отказывались принимать эти приношения, то торгоуты начинали упрашивать, так как святой для них обычай гостеприимства, говорили они, налагает обязанность заботиться о нуждах посещающих их кочевья путников и оказывать им посильное пособие. Чиновники недобросовестно относятся к этому бедному народу. Хотя торгоуты никаких податей не платят, но зато разные случайные поборы и вымогательства обходятся им дороже правильных налогов. Они отбывают пикетную службу, кормят проезжих китайских чиновников и проходящих солдат, которые обращаются с ними самым бесцеремонным образом. Иногда китайские власти делают на них настоящие разбойничьи наезды, забирая лучший скот будто бы в казну, по требованию высшего начальства, а между тем сами продают его потом на стороне в свою пользу заезжим купцам. Мы были свидетелями, как один китайский офицер, посланный из Гучена с отрядом, собрал в Ю. Алтае с тамошних торгоутов около 1 000 верблюдов, не заплатив за них ни гроша, но обещая возвращение. Однако торгоуты не увидели более своих верблюдов, и им оставалось только оплакивать потерю столь дорогих для них животных..."
Полный текст |
|
|
|
|
|
|
» ДУЭЛЬ ДВУХ ГЕНЕРАЛОВ
|
|
|
 В начале 1820-х годов в Одесском полку произошел скандальный инцидент, который привел к трагическим последствиям. Офицеры полка, недовольные своим командиром, подполковником Ярошевицким, решились на коллективную отставку. Однако такой поступок мог привести к бунту, поэтому штабс-капитан Рубановский решился на крайние меры. Во время полкового смотра Рубановский избил Ярошевицкого, чтобы спасти полк от коллективной отставки. Однако этот поступок стал причиной лишения Рубановского офицерского чина и свободы: его сослали в Сибирь. После этого начальник штаба армии Павел Киселев узнал о произошедшем инциденте и решил принять меры. Он выяснил, что драма разыгралась с ведома командира бригады генерала Ивана Мордвинова. Киселев потребовал от Мордвинова объяснений и заставил его уйти со службы. Однако это не прекратило интриги в окружении обоих генералов. Вскоре Мордвинов потребовал от Киселева сатисфакции и объяснений. Но Киселев решил не оправдываться и заявил: «Презираю укоризны и готов дать вам требуемую сатисфакцию». 24 июня 1823 года произошло страшное событие – Киселев и Мордвинов сошлись на восемь шагов. Мордвинов метил в голову, но пуля прошла около самого виска противника. Киселев же целил в ноги и попал в живот. «Я ранен», - сказал Мордвинов. На место происшествия вызвали доктора, но рана оказалась смертельной. После этого Киселев выплачивал вдове убитого пенсион из собственных средств до конца ее жизни. Несмотря на произошедшее, это не помешало его блестящей карьере. Полный текст |
|
|
|
|
|
|
» ЭДВАРД УИЛЬЯМ ЛЭЙН - НРАВЫ И ОБЫЧАИ СОВРЕМЕННЫХ ЕГИПТЯН
|
|
|
 В Египте нередко можно видеть, как матери или специально для этого нанятые женщины везут детей на продажу, но делается это, как правило, только в случаях крайней нужды. Например, если мать умирает, оставив грудных детей, а отец и другие родственники слишком бедны, чтобы взять кормилицу, они часто прибегают к этому невероятному способу, чтобы избавиться от ребенка. Иногда младенца кладут у дверей мечети, обычно в то время, когда община собирается на полуденную пятничную молитву, и кто-нибудь из членов общины, выходя из мечети и увидев бедного подкидыша, проникается жалостью и берет его домой, чтобы воспитать в своей семье не в качестве раба или рабыни, а как приемыша. А если этого не случается, кто-нибудь берет ребенка на попечение до тех пор, пока не найдется желающий принять его в свою семью. Недавно хозяйке одного каирского дома, в котором бывает мой друг, некая женщина предложила купить новорожденного младенца, объявив, что она нашла его у дверей мечети. Эта дама сказала, что возьмет младенца на воспитание ради Аллаха, уповая, что в награду за это благое дело он пощадит ее единственного ребенка, и хотела вручить принесшей младенца женщине десять пиастров, но та отказалась от предложенного вознаграждения. Таким образом, дети порой становятся просто предметом торговли: их покупают, превращают в рабов и снова продают. Мне рассказывал один работорговец (и его слова подтвердили другие люди), что родители или родственники иногда продают египетских девочек в другие страны. Этот же работорговец сказал, что ему поручили продать несколько таких девочек, на что они сами дали согласие. Им внушили, что они будут носить богатые одеяния и жить в роскоши, и научили говорить, будто их вывезли из страны, где они родились, когда им было всего три-четыре года, поэтому они не помнят родного языка и могут говорить только по-арабски. Нередко крайняя нужда побуждает феллаха за некую сумму денег обречь своего сына на участь куда более тяжелую, чем обыкновенное рабство. Когда в деревне набирают рекрутов, шейх часто прибегает к приему, помогающему ему справиться с этой задачей с наименьшей затратой сил: он берет сыновей самых богатых из жителей деревни. В этом случае отец предпочитает заплатить какому-нибудь бедняку сумму, равную одному-двум фунтам стерлингов, чтобы сын этого бедняка заменил в армии его сына. Как правило, такая сделка удается, несмотря на то, что отцовская любовь столь же сильна в Египте, как и сыновняя почтительность. Многие родители очень страшатся разлуки со своими детьми, особенно когда их забирают в армию, о чем свидетельствуют те меры, к которым часто прибегают отцы, чтобы уберечь от этой участи своих сыновей. Во время моего второго пребывания в Египте в деревнях редко можно было встретить здорового юношу или молодого мужчину без какого-либо увечья, делающего его непригодным для военной службы: у одних были выбиты зубы (чтобы они не могли прикусить патрон), у других отрезан палец или вырван глаз. Подобные операции делают старухи и прочие превратившие это в промысел люди, а иногда сами родители калечат таким образом своих сыновей. Однако из того, о чем говорилось раньше, ясно, что порой не одна только любовь побуждает родителей прибегать к таким крайним мерам, но и страх лишиться на старости лет своих сыновей. Полный текст |
|
|
|
|
|
|
» КОСЫРЕВ Е. М. - ПОХОД В ХИВУ В 1839 ГОДУ
|
|
|
 Известно, что в 1839 году был совершен генерал-адъютантом Перовским поход в Хиву, окончившийся полной неудачей, благодаря жестокой зиме, стоявшей в этот злосчастный год, и необыкновенно сильным метелям, свирепствовавшим в обширных степях Средней Азии. Небольшой отряд Перовского не был в состоянии бороться со стихией и после 8-ми-месячной борьбы с вьюгами и морозом вернулся в г. Оренбург, похоронив половину людей в азиатских степях и положив массу больных в госпитали. В виду того, что имеющиеся сведения об этом походе весьма ограничены, каждый новый материал о нем, особенно же записки очевидца и участника, представляют, бесспорно, большой интерес, я считаю нелишним поместить записки о походе в Хиву, которые случайно получил от ветерана николаевских времен, участника покорения Средней Азии, полковника Егора Михайловича Косырева, бывшего очевидцем бедствий и неудач, испытанных хивинским отрядом зимою 1839 года. Еще с 1837 года начали готовиться в Оренбурге к хивинскому походу. Пехота обмундировывалась в теплую одежду и обувь, по изобретенной форме для зимнего времени; шились теплые шапки, на манер серых арестантских, с назатыльниками из черного сукна, с красным околышем и огромным четырехугольным козырьком. Полушубки были сделаны из джибаги, т. е. из сваленной бараньей шерсти, нашитой на холст, поверх которой надевались серые шинели. Подштанники также были на киргизской шерсти и туго простеганы; шаровары, сшитые из толстого и черного сукна, были приспособлены к тому, чтобы шинель и полушубок могли свободно входить в них и затягиваться особо устроенным гашником (поясом). Сапоги были настолько широки, что в них помещались кошемные (войлочные) валенки, а на ноги солдат надевал шерстяные чулки и портянки. К воротнику шинели пристегивались на крючках, сделанные из заячьего меха, накладные воротники, обшитые снаружи красным сукном, а для предохранения лица, носа и подбородка от мороза шились из черного сукна маски, с прорезанными отверстиями для рта и глаз и пришитыми суконными носами. Одетые в такую форму солдаты были до безобразия толсты и неповоротливы, а в маске и с ружьем в левой руке солдат уже терял совершенно человеческий облик и походил на черта, какой обыкновенно изображается на лубочных картинках, продающихся в мелочных лавках.Полный текст |
|
|
|
|
|
|
» ТИХМЕНЕВ Н. М. - МАНЗОВСКАЯ ВОЙНА
|
|
|
 «Еще зимой 1865–66 г., свидетельствует М. П. Тихменев, в бытность мою в Хабаровке, я слышал говор проживавших там и по Уссури китайцев, что русские не долго будут владеть краем и что китайцы нас выгонят отсюда». Манзы, жившие по р. Циму-хэ, приглашали весной 1868 г. на сход и совет хозяев с Сучана, Ле-фу и проч. соседних мест, причем решено было русских вырезать. В апреле 1868 г. начальник отряда на посту «Стрелок» получил известие, что Цимухинский старшина сказал одному манзе, заявившему желание переселиться на р. Май-хэ: «оставайся здесь – скоро наши вырежут всех русских, и земля эта по-прежнему будет наша». К сожалению, оба последние обстоятельства сделались известными уже после начала военных действий: первое – из показаний пленных хунхузов, а о втором начальник стрелецкого отряда хотя и донес тогда же, но бумага, по случаю распутицы и прекращения сообщений, задержалась. Несколько раньше, в декабре 1867 г., Сучанские манзы сделали нападение на команду поста «Находка» и произвели над ней и местными крестьянами ряд насилий. Донесение об этих событиях, как видно из последующей выписки, полно обрисовывает взаимное положение манз и русских колонистов и отношение первых к едва начавшей проявлять себя русской власти. Начальник Сучанского участка, подпоручик корпуса лесничих, Петрович, доносил своему начальству следующее [рапорт начальника Сучанского участка к начальнику Суйфунского округа и Новгородскому постовому начальнику от 10-го декабря 1867 г., № 99, п. «Находка»]: «рапортом от 10-го ноября с. г. за № 30 я имел честь донести о том, на вторичном собрании манзовских старшин, они объявили, что не признают себя обязанными подчиняться русским законам и предпочитают лучше выселиться отсюда. По настоящему ходу дел оказывается, что все это было не более, как проволочка времени, что они выжидали приезда своего главного старшины, бывшего в отлучке, чтобы действовать согласно его приказаний и что самоуправление свое и нежелание подчиниться русскому правительству будут поддерживать силой оружия, что выразилось уже отчасти беспорядками, произведенными ими с 6-го по 8-е число декабря с. г. (1867) в Сучанском участке». Полный текст |
|
|
|
|
|
|
» ИМЕРЕТИНСКАЯ НЕУРЯДИЦА В 1809 и 1810 ГОДАХ
|
|
|
 В 1784 году умер Соломон I. Так как по духовному завещанию почившего царя престол имеретинский должен был наследовать двенадцатилетний царевич Давид, сын Арчила, родного брата Соломона, то князья имеретинские, исполняя желание народа — иметь царем мужа, а не младенца, вручили управление страною до совершеннолетия наследника сыну двоюродного брата Соломона Георгия, Давиду. Решив навсегда упрочить за собою царскую власть, Давид Георгиевич стал теснить и преследовать лиц, преданных покойному царю и его наследнику, которого пытался сделать своим пленником. Князья имеретинские, вынужденные оставить свое отечество, явились к царю Ираклию, управлявшему Грузиею, и убедили его возвести на имеретинский престол царевича Давида, успевшего скрыться от преследований дяди. Между временным правителем Имеретии, не согласившимся добровольно сложить с себя обязанности царя, и ее законным наследником открылась междоусобная война, в которой приняли участие грузинские, мингрельские, гурийские и турецкие войска, а также толпы вооруженных лезгин. Война велась с переменным счастьем и прекратилась только в феврале 1795 года со смертью Давида Георгиевича, после чего Давид Арчилович был провозглашен имеретинским царем под именем Соломона II-го. Смуты и волнения, прекратившиеся в начале царствования Соломона II, в 1801 году снова возобновились, причем к народному бедствию присоединилось моровое поветрие. Опасаясь, чтобы имеретинские беспорядки и болезнь не проникли в Грузию, генерал-майор Лазарев, командовавший войсками, стоявшими в грузинской провинции, нашел нужным учредить со стороны Имеретии кордонную линию и поручил ее устройство командиру Кавказского гренадерского полка подполковнику Симоновичу. К концу мая месяца Симонович окончил возложенное на него поручение и письмом, посланным с дворянином Ауштровым, сообщил царю Соломону, что подданные его до прекращения в Имеретии беспорядков и морового поветрия будут пропускаемы в Грузию только через те пограничные селения, в которых учреждены караулы. Эти последние, вместе с пикетами, составляли кордонную линию, содержались грузинами князей Тарханова, Цицианова, Абашидзе и некоторых других, имения которых соприкасались с Имеретиею и находились в непосредственном ведении майора Попова и капитана Бартенева, стоявшего с ротою Кавказского гренадерского полка в Сураме. Полный текст |
|
|
|
|
|
|
|
|
