По предисловия Хана Кан Си, в котором содержание книги сей описано достаточно, следует мне, любопытные читатель, почтеннейше донесть вам о находящихся в ней Китайских и Манжурских названиях, достоинствам, чинам их, присудственным местам, и протчему, которых переводить не должно, или же некоторых и не можно; я объяснявши оные при переводе моем порознь, на собственных начальных их местах ремарками, и видя по частым встречам с ними, что должен для вас или повторять объяснения ремарками, или указывать передние страницы, где смотреть ремарки, принял ко способнейшему вам чтению за благопристойность, собрать все такие названия в одно место, расписать их по алфавиту Российскому, и присовокупить к некоторым из них объяснения пространнее ремарков, дабы можно было вам, любопытный читатель, на встречающиеся названия просматривать объяснения удобнее в [***] алфавите, которой при сем предлагаю. О чинах и о класах их для соображения оных с Российскими чинами и класами по ближним подобиям, долг имею предварительно уведомить вас, что все у них чины расположены вообще на 9 класов, а во отделении на 18 класов, тем, что хотя имянуется у них число 9-ти класов, но каждой клас делится надвое, на старшей и младшей, и по сему в существенности всех класов 18: У них 9 число сие, почитается преимущественнее других чисел, как в вещах, так и в церемониях, особливо при дворе тамошнем бываемых; чиновные пред престолом Государя своего становятся по класам рядами на 9 частей таким образом:
1 клас старшей,
1 клас младшей,
2 клас старшей,
2 клас младшей.
Так и все протчие 7 класов по частям становятся. Сверх сего моего объяснения, можно вам о класах, и при том о всех статских чинах их уведомиться от шестой части книги сей, в ней показано о сем обстоятельно. Вы, любопытный читатель, изволите [***] увидеть по алфавиту и по ремаркам, как я чины их уподоблять здешним чинам старался, какие ко удовольствованию любопытства вашего во многих местах перевода моего примечания сделал, и по каким материям принужден был скучные описания в оригинале оставить; кроме того есть по книге и такие места, которые переводил и перевожу я не подлинником, а экстрактом, ненадобное минуя, но цель надобности и любопытства соблюдал и соблюдаю я во всей полности и до точности оригинала, держася даже и подлинных изречений оригинальных: Словом доношу, старался я здесь, любопытный читатель, оказать вам таковыми трудами услугу, по всей возможности.
Полный текст

Метки к статье: 17 век Китай

Как и в самом Китае, в Маньчжурии обращается единственная разменная монета – медная (точнее сплав меди, цинка и олова). Это так называемые чохи, круглая монета с квадратным отверстием посредине.
На лицевой стороне надпись обозначает года правления царствующего императора, на оборотной при нынешней династии маньчжурскими буквами стали обозначать название монетного двора, где отлита монета. Китайское название этих монет цянь 錢, маньчжурское цзихá (у дахур и солонов цзяhá, чжаhá). Счет этих монет и отношение их к серебру отличается большим разнообразием и в самом Китае, так что напр., в Пекине одна монета, правда немного больших размеров, идет за двадцать номинальных чохов, а в Калгане каждая монета считается за один номи­нальный чох. То же самое, но, конечно, в меньших размерах, мы видим и в Маньчжурии. Именно в ней существуют три счета чохов. Два первых счета по связкам. Первый счет – на так называемые да-цянь (большие чохи <大錢>), цзин-цянь (столичные чохи <京錢>) и дун-цянь (восточные чохи <東錢>) – существует в северной и средней Маньчжурии, т. е. в Цицикарском и Гириньском цзянцзюньствах. В этом счете каждая мо­нета считается за два номинальных чоха. При этом в сотне номинальных чохов всего 49 монет, а в тысяче – 490 монет, или 980 номинальных чохов, отчего и образовалось техническое слово «цзю-па» <jiu-ba =  - примечание С.Сидоровича> (980) < Неточность. jiu-ba - специальный «коммерческий» символ, обозначающий 98 - 九八 в обычном написании. Существовали также специальные символы для чисел 94, 95, 96, 97, 99. Изначально эти термины использовались для обозначения скидки при платежах медной монетой вместо серебряных долларов, предоставлявшейся плательщику ввиду нехватки чохов в обращении. Позднее эта скидка стала уже традицией – В.Б.>. Эти 490 монет и образуют связку в тысячу номинальных чохов (и-дяо-цянь <一吊錢>), которая обыкновенно называется дяо <吊>; для удобства счета чохи нанизываются столбиками, разделенными узелками и перехватами веревочки. Во всякой связке 6 таких столбиков, по 3 с каждой стороны: крайние (верхние) по 49 монет (100 ном. чохов), остальные по 98 (200 номин. чохов) .
Полный текст

Метки к статье: 19 век Китай

Метки к статье: 17 век Московия Сибирь Китай Российская империя

Случается иногда, что жених, сговоривший себе невесту, умирает, не успев отпраздновать свадьбы. В этом случае сговоренная девица, имеет право, если пожелает, объявить себя вдовою умершего жениха; после чего, переселяется в дом его родителей, носит положенный траур, как по действительном муже; принимает фамилию своего умершего жениха, причесывается, как замужняя женщина и навсегда остается девственницею. По истечении 50-и лет такого вдовства, девица-вдова награждается государем пятьюдесятью ланами серебра и двумя кусками шелковой материи. Есть примеры подобного рода вдов. Доля незавидная, но бывают побуждения, пересиливающие все невзгоды вдовства. Таким вдовам народ оказывает большой почет.
(Из множества таковых побуждений, приводим главнейших два: 1-е бедность родителей невесты и зажиточность дома умершего жениха. 2-е предрассудок, по которому смерть жениха приписывается злой доле или даже дурному (стихийному, по теории Сунь-мин), влиянию невесты на жениха. Заслужив такую репутацию, потерявшая жениха девица рискует никогда не выйти замуж.)
*** Гун-чжу-ся-цзя, т. е. принцесса нисходит до брака с простым смертным.
У китайского императора от трех жен (одной прямой и двух побочных) и множества наложниц, объявленных и не объявленных, накопляется, иногда, немалое число принцесс — гун-чжу. Чтобы сбыть с рук этот прекрасный товар, богдохан награждает ими своих дворцовых гвардейцев, разумеется с выбором; т. е. жалует *** (в э-фу) в мужья принцессам сыновей офицеров, высших чинов и более богатых. Сватовство и свадьба совершаются с примесью церемоний, усвоенных царственным особам.
Э-фу, нареченый муж царевны, переселяется до свадьбы во дворец богдохана и здесь, вместе с царевичами, продолжает учение. Со совершении свадьбы, э-фу поставляется в почтительные отношения к своей жене, которая живет, обыкновенно, на отдельной, парадной половине. Муж не имеет права явиться к ней без приглашения. Не только он но и его родители, каждое утро обязаны предстать пред лицо гун-чжу и сделать ей цин-ань (малый поклон). Короче — она остается царевною и по выходе замуж. После смерти ее хоронят не на родовом ее мужа, а на отдельном кладбище.
*** Эр-фан-фу-жень, т. е. брак на второй жене. (Двоеженство).
По коренным народным обычаям китайскому императору позволяется жениться только на одной жене, которая называется *** чжен-гун, — прямая, законная жена. Сверх прямой жены богдохан может назначить к своей особе: двух побочных жен, *** пянь-гун (Одна из них называется дун-гун, другая си-гун, т. е. одна обитательницею восточного флигеля, другая западного. Предполагается, что чжен, всегда живет в прямом, главном отделении дворца. Лицо богдохана, в подражание магнитной стрелке, должно быть обращено прямо на юг — чжен-нань; применительно к этому дворцы царские всегда фронтом смотрят на юг, а боковые флигеля сами собою выходят: один дун, другой си.), брак с которыми ничем не отличатся от брака с наложницею: но сами они пользуются и особенным почетом и исключительною близостию к сыну неба.
Полный текст

Метки к статье: 19 век Китай

Брак государев хотя совершается с большою пышностью и отличными преимуществами, но в основных обрядах нимало не отступает от общенародных обычаев, исключая сватовства, которое здесь не допускается, потому что государь сам назначает себе невесту из дочерей вельмож; но при его женитьбе пред бракосочетанием совершается обряд возведения невесты в достоинство императрицы. Сим образом брак государя разделяется на три статьи: сговор, возведение невесты в достоинство императрицы и бракосочетание.
Сговор. Пред женитьбою государя избирают счастливый день для препровождения к тестю сговорных даров и свадебных подарков. Сговорные дары, определенные законом, состоят из следующих вещей: 10 оседланных лошадей, 10 лат со шлемами, 100 кусков атласа, 200 концов китайки.
Свадебные подарки: 200 лан золота, 10 000 лан серебра; 1 золотая домба, 2 серебряные домбы, 2 серебряных таза, 20 оседланных лошадей, 20 лошадей без седел, 20 верблюдов.
Подарки лично для государыни:100 лан золота, 5000 лан серебра, 1 золотая домба, 1 серебряная домба, 1 серебряный таз, 6 оседланных лошадей, 1 латы, 1 лук, 1 стрела, 2 платья: зимнее и летнее; 2 меха собольих.
Свадебные подарки для ее братьев и ее спутниц неодинаковы. Все сии дары заготовляет Дворцовое правление.
Для относа даров избирают двух посланников: старшего и младшего. Первый бывает президент Обрядовой палаты, а второй – из главноуправляющих в Дворцовом правлении. По наступлении времени ставят в тронной Тхай-хо-дянь стол для бунчука; сговорные дары полагают в портшезы особенного вида: латы и ткани раскладывают на красном крыльце по правую и по левую сторону входа в тронную; лошадей ставят внизу по сторонам красного крыльца. Из свадебных подарков вещи раскладываются на красном крыльце, а лошадей и верблюдов ставят у красного крыльца. Министр, назначенный для бунчука, чиновник, назначенный читать указ, церемониймейстер и глашатай – все в церемониальном одеянии ожидают церемонии. Посланники всходят на красный помост с восточной стороны и совершают три коленопреклонения с девятью земными поклонами. Поднявшись восточным сходом на красное крыльцо, они становятся на колени лицом к северу, выслушивают указ и принимают бунчук по церемониалу. Служители Экипажной конторы берут портшезы с дарами; телохранители ведут лошадей, кортеж с царскими регалиями идет впереди. Процессия выходит средним проходом ворот. Посланники садятся на верховых лошадей и отправляются в дом государыни. Не доезжая до ворот, они сходят с лошадей. Государыня в церемониальном одеянии ожидает их внутри вторых (т. е. церемониальных) ворот по правую сторону дороги и во время прохождения их становится на колени. Посланники входят средним проходом ворот, всходят наверх средним крыльцом и вступают в зал. Старший посланник полагает бунчук на стол и с товарищем своим становится по восточную сторону стола, лицом на запад. Вслед за сим вносят портшезы с дарами и остановляются за вторыми воротами. Чиновники принимают подарочные вещи и вносят в зал. Телохранители вводят лошадей во двор. Сговорные дары раскладывают в зале на столы, поставленные на восточной и западной стороне; лошадей становят по сторонам крыльца. Отец государыни входит на крыльцо по западную сторону и за средней дверью в зал по самой средине становится на колени лицом к северу. Старший посланник, несколько выступив, объявляет ему указ государя и опять отходит на свое место. Отец государыни с коленопреклонением принимает указ, потом делает три коленопреклонения с девятью земными поклонами. После сего старший посланник, приняв со стола бунчук, возвращается со своим товарищем донести государю об исполнении возложенного на них поручения.
В этот день у государыни делается пир. Посланные государем царевны и вельможеские супруги угощают государыню во внутреннем зале; а придворные и другие чины от 1 до 4-го класса угощают отца ее во внешнем зале. Сговорные дары раскладывают в зале, свадебные подарки на крыльце, а лошадей и верблюдов ставят у крыльца.
Поезд за невестою и возведение ее в достоинство императрицы. В день женитьбы церемония брачного соединения совершается чрез грамоту. При сем обстоятельстве старшим посланником назначается министр, а младшим – президент Палаты обрядов. В тронной Тхай-хо-дянь предварительно поставляют стол для бунчука и стол для грамоты с печатью. Пред тронною расставляют кортеж с царскими регалиями и музыку. Церемониальный экипаж государыни располагается за воротами Тхай-хо-мынь и By – мынь. Когда президент и вице-президент Палаты обрядов доложат государю об изготовлении всего, то он в торжественном одеянии входит в тронную Тхай-хо-дянь. По совершении обычного поклонения посланниками чиновник Церемониальной Конторы объявляет им указ, а министр вручает бунчук. Грамоту и царскую печать, также надпись для грамоты и печати кладут в портшезы. Все это совершается по церемониалу. После сего государь возвращается во дворец, а портшезы выносят за ворота Тхай-хо-мынь средним проходом. Посланник с бунчуком идет впереди, за ним несут портшезы с грамотою и печатью, далее следует экипаж и одеяние для государыни. Десять из первых придворных чиновников и десять телохранителей заключают шествие. Между тем десять дам от 1-го до 4-го класса, назначенные для принятия государыни, заблаговременно приходят к тронной Цзяо-тхай-дянь – все в церемониальном одеянии. Четыре классные дамы для предшествия, семь классных дам для сопровождения, четыре статс-дамы, две придворные дамы для управления церемонией и две для чтения, все в церемониальном одеянии, заблаговременно приезжают в дом государыни. При них евнухи для переговоров. Посреди зала ставят стол для бунчука и другой – для курений. На восточной стороне ставят стол для грамоты, на западной другой – для печати. Государыне назначается место для поклонения. Все это делается по церемониалу. Статс-дамы должны стоять по правую и левую сторону государыни, одни лицом на восток, другие – на запад. Придворная дама, назначенная для чтения, должна стать по южную сторону восточного стола, лицом на запад. Евнух, стоящий у крыльца зала, соответствует ей. По прибытии посланников отец государыни со своими родственниками с коленопреклонением встречает их по церемониалу. Посланники всходят на крыльцо по среднему сходу и становятся по восточную сторону зала лицом на запад. Портшезы с грамотою и печатью на время поставляют по сторонам зала. Чиновник Дворцового правления передает одеяние государыни евнуху, а евнух отдает статс-даме для представления государыне. Брачные носилки поставляют посреди крыльца, церемониальный кортеж расставляют по обеим сторонам от крыльца до ворот; передовая музыка по обеим сторонам дороги за большими воротами. Отец государыни всходит по западному сходу к средней двери зала и на самой средине становится на колени. По выслушании указа он совершает поклонение по церемониалу. Старший посланник отдает бунчук евнуху, а младший посланник отдает евнуху же грамоту и печать, что все уносят внутрь.
Государыня надевает на себя церемониальное одеяние, и дама, управляющая церемонией, выводит ее из внутренних комнат и становит по правую сторону дороги. Мать государыни и прочие дамы при проходе государыни мимо их становятся на колени, а потом следуют за нею.
Евнухи, приняв бунчук, грамоту и печать, полагают на стол и отходят. Государыня, следуя за дамою, остановляется на месте поклонения и преклоняет колени. Дама, назначенная читать, по порядку читает надписи грамоты и печати. Государыня, приняв грамоту и печать, делает три коленопреклонения и три наклонения головою, по церемониалу возведения в достоинство императрицы. По окончании сего евнух выносит бунчук и передает посланнику. Государыня и мать ее провожают по церемониалу. Статс-дама берет грамоту и печать и отдает евнуху, который порознь кладет оные в портшезы.
Поезд невесты к жениху и бракосочетание. Как скоро чиновник Астрономического института донесет о наступлении счастливого часа садиться в носилки, то служители внутренней экипажной (евнухи) подают брачные носилки к крыльцу внутреннего зала и поставляют на самой средине, передом на юг. Предшествующие дамы ведут государыню, а сопутствующие поддерживают ее. Мать государыни с прочими дамами провожает ее до носилок. Государыня садится в носилки, а мать с прочими дамами возвращается. Посланник с бунчуком наперед отправляется, отец государыни с коленопреклонением провожает его. Музыканты идут впереди, но не играют; за музыкою следует церемониальный кортеж, за кортежем – портшезы с грамотою и печатью, а за сими – государыня в брачных носилках. При выезде из больших ворот предшествующие и сопровождающие классные дамы садятся на верховых лошадей, а евнухи идут пешие, поддерживая носилки с обеих сторон. Процессию сопровождают высшие придворные чиновники и телохранители, все конные. Въезжают в ворота Дай-цин-мынь средним проходом. У моста Цзинь-шуй-цяо посланники сходят с лошадей и с бунчуком вступают во дворец.
Полный текст

Метки к статье: 19 век Китай

Китайская жизнь, выставляя на вид свои симпатичные стороны, в то же время выставляет на показ и свою гнусность. Вот, на видном месте, выделяясь от толпы, стоить плотного сложения, полный, пожилой уже китаец и рядом с ним - нарядно разодетый мальчик, по наружному виду лет восьми.
На мальчике одет шелковый китайский кафтанчик и шелковая поверх безрукавка; подпоясан он красным шелковым кушаком, на голове меховая шапка, в руках меховая муфточка.
Личико мальчика подрумянено, глаза как-то особенно блестят, он старается быть веселым, улыбается. Пожилой китаец осматривает проходящую мимо толпу тоже каким-то особенным заговаривающим взглядом, как бы предлагая что-то. На некоторых молодых и богато одетых китайцев он как-то особенно останавливает свой взгляд, на других же он только скользит, пропуская мимо. Мальчик, как бы отвечая своему спутнику, тоже в известные моменты играет глазами, как бы говоря что-то. Этот китаец - хозяин мальчика.
Он вывел его на ярмарку, надеясь найти богатого покупателя. Этот китаец - представитель очень распространенного в Пекине ремесла - торговли мальчиками. Восток вообще, а Китай в частности не видит позорного в пользовании мальчиками, но удовольствие это в Пекине стоит дорого и обставлено особыми обычаями и традициями. Получить чистенького, воспитанного и обученного мальчика стоить в Пекине больших денег. В Пекине есть особые рестораны, посещаемые богатой золотой молодежью и богатыми китайцами, которым предлагаются мальчики, но близкое знакомство совершается не сразу. Обычно приглашенные мальчики принимают участие в обеде, поют перед гостями песни, развлекают гостей острой беседой, зная массу острых словечек, поговорок, прибауток и обладают природной находчивостью, а также и специальной к собеседованию подготовкой. Обед с мальчиками обходится на каждого участника рублей в 50 - 60. После первого ознакомления за общим обедом в ресторане должно последовать интимное угощение мальчика обедом для более близкого с ним знакомства, а затем должны быть сделаны мальчику ценные подарки. Только после этого обязательного подготовительного периода знакомства, желающий иметь мальчика может рассчитывать на взаимность с его стороны. Мальчиками промышляют особые специалисты по этой части, и мальчик в Пекине ценится втрое - вчетверо дороже девочки. Мальчики берутся на содержание; богатые люди покупают мальчика у его хозяина и платят часто громадные деньги.
Насколько высока стоимость мальчика, можно видеть из следующего факта. Один богатый китаец в Пекине откупил для себя мальчика, как говорят, за 40 т. лан (лан = 1 р. 40 к.), уплаченных хозяину, и дал обязательство купить мальчику дом и женить его по достижению известного возраста. Китайское общество, представляет много своеобразных черт, общих Востоку вообще, пользуется мальчиками, видя в них особый спорт, особое удовлетворение своего тщеславия, особую моду. Раннее пресыщение, легко получаемым развратом, столь доступным в Китае, еще более поддерживает этот гнусный промысел...
Ярмарка в Люличане в текущем году дала много интересного и поучительного для европейской наблюдательности.
Начать с того, что вся прилегающая к Люличану местность стала неузнаваемой. Исчезли зловонные и грязные углы и целые улочки, заменившись ново-проложенными и замощенными, чистыми пространствами. Замощение улиц и очистка их идет поразительно быстро и захватывает все новые и новые участки. Видимо, что благоустройство Пекина строго обдумано и проводится по твердо-составленному плану.
С главных улиц почти исчезли назойливые ужасные китайские нищие в их отвратительных лохмотьях, с воспаленными глазами, изъязвленные, покрытые коростой.
Еще два года тому назад, идти в Люличан по китайским улицам было пыткой.
Грязь и зловоние - повсюду. Ужасные нищие бежали за европейцем, окружая его толпой. Одни бежали сзади, другие - по бокам, третьи забегали вперед, падали на колени, бились головой о землю, протягивали свои изъязвленные руки, хватались за платье, дышали в лицо отвратительным зловонным дыханием и кричали жалобным голосом: “лао-е, мейо-ши-ма фань" - “господин, нечего есть".
Каждая группа нищих имела свой определенный участок пути и, дойдя до своей границы, сдавала европейца поджидавшей новой группе таких же отвратительных, ужасных нищих. И горе было тому европейцу, который, не выдержав характера, давал нищим серебряную монету. Назойливости тогда не было конца, и нередко нищие доходили до такого возбуждения в своих требованиях, что европейцу приходилось уже отбиваться от них палкой, если таковая была в руках, или спасаться в ближайшую лавку, или прямо-таки бежать...
Полный текст

Метки к статье: 20 век Китай

Зная хорошо обычаи Киргизов и обязанности, в которые поставила меня встреча с ними, я пригласил в свою кибитку Санасаба-Батыря со всеми его аксакалами («аксакал» значит по-русски «белая борода»: так называются у Киргизов почетные старики, у нас именуемые Старшинами). Я зарезал для них семь жирных баранов, наготовил из них несколько блюд бишбармаку и шашлыку, отлично угостил новых своих, очень для меня неприятных, знакомцев и, в заключение всего, подарил Санасабу-Батырю хорошую шубу и, из разного товара, «бер-тугыз». Одним словом, удовольствовал бия враждебных нам Киргизов всем и довел его до того, что он сам, в замен моего угощения, подарил мне хорошую лошадь.
Здесь я должен сделать маленькое отступление, чтоб объяснить значение слова «бер-тугыз».
«Бер-тугыз» по-русски, буквально, значит «одна-девять»; подарить кому-нибудь бер-тугыз значит подарить разного товара на девять предметов составляющих необходимость одежды, например: материи на три халата (на каждый идет по два куска одинаковой материи), на два бишмента, на одну шапку, на один малахай, сукна на чапан (верхний халат) и юфти на пару сапогов. Разумеется, бер-тугыз, смотря по ценности товаров, бывает более-или-менее значителен.
— Кто ты таков, добрый приятель? спросил меня Санасаб-Батыр.
— Свободный купец великой России! отвечал я, подделываясь под известную манеру выражения Киргизов; и потом продолжал: я надеюсь, что, уважая силу и славу России и нашего Великого Государя, вы не причините мне, его подданному, никакой обиды, или вреда.
— Киргизский народ никогда и никаких обид своему гостю не делает! надменно отвечал важный Киргиз.
Проведя несколько времени в незанимательной беседе с полудикарями, я невредимо отправился в дальнейший путь. Санасаб-Батыр, чтобы показать мне знаки своего расположения, велел своим подвластным провожать меня в пути, в течение пяти дней.
Полный текст

Метки к статье: 19 век Российская империя Центральная Азия Китай

Хуан Чао, уроженец Юаньцзюй, что в области Цаочжоу, происходил из семьи, разбогатевшей на торговле солью. Он прекрасно владел мечом, стрелял на скаку из лука, немного умел читать и писать и был красноречив. Он охотно снабжал пропитанием беглых.
В конце годов правления Сяньтун (860—873 гг.) вновь несколько лет подряд случались неурожаи, и в районах к югу от Хуанхэ появилось множество разбойников.
Во втором году правления Цяньфу (874—879 гг.) известный бучжоуский разбойник Ван Сянь-чжи поднял мятеж в уезде Чанъюанъ. У него была банда в 3 тыс. человек. Они бесчинствовали в округах Цаочжоу и Бучжоу, захватили 10 тыс. человек , и силы их возросли. Он незаконно провозгласил себя великим полководцем и в манифесте, обращенном ко всем провинциям, объявил: “Чиновники жадны и ненасытны, налоги тяжелы, награды и наказания несправедливы. Цзайсяны все это скрывают, и Сицзун ничего не знает”.
У него было более десяти помощников, возглавлявших [отряды мятежников], в том числе Шан Цзюнь-чжан, Чай Цунь, Би Ши-до, Цао Ши-юн, Лю Янь-чжан, Лю Хань-хун и Ли Чжун-ба. Все они грабили и бесчинствовали, пользуясь создавшимся положением.
Обрадовавшись смуте, Хуан Чао откликнулся на призыв Ван Сянь-чжи. В свой отряд, сначала состоявший из восьми человек, он набрал несколько тысяч человек и разграбил пятнадцать округов в провинции Хэнань. В результате этого число его сторонников дошло до нескольких десятков тысяч. Император приказал пинлускому военному наместнику (цзедуши) Сун Вэю и его помощнику Цао Цюань-чжэну напасть на бандитов и разбить их. Сун Вэй был назначен главнокомандующим карательных отрядов всех провинций, ему было придано 3 тыс. солдат из охранных войск и 500 кавалеристов. Повелевалось всем цзедуши Хэнани оказывать ему всемерное содействие. Инспектор вспомогательной кавалерии Цзэн Юань-юй был назначен вторым его помощником. Когда Ван Сянь-чжи направился к Ичжоу , Сун Вэй нанес разбойникам поражение под стенами города, и Ван Сянь-чжи бежал. Сун Вэй поэтому писал в донесении, что главный атаман убит, а последователи его усмирены. Солдаты возвратились в Цинчжоу, чиновники поздравляли друг друга, но через три дня из округов и уездов были получены сообщения, что там по-прежнему действуют банды. Солдаты начали отдыхать; получив приказ о наступлении, они возмутились и восстали. Тем временем разбойники быстро подошли к городу Цзячэн. Не прошло и десяти дней, как они погромили восемь уездов. Император был опечален тем, что они подошли так близко к Дунду — Восточной столице [Лояну]. Он приказал войскам всех провинций, соединившись, отразить их натиск. Войска из Фунсяна, Биньнина и Цзиньюаня охраняли горный проход Тунгуань, Цзэн Юань-юй охранял Восточную столицу, а войска из Ичэна и Чжаои — императорский дворец.
Полный текст

Метки к статье: 9 век Китай