Мобильная версия сайта |  RSS
 Обратная связь
DrevLit.Ru - ДревЛит - древние рукописи, манускрипты, документы и тексты
   
<<Вернуться назад

Неизвестный Китай. Записки первого русского китаеведа

Никита Яковлевич Бичурин


Картина жизни

   Первый выдающийся русский китаевед Никита Бичурин служил епископом Православной духовной миссии в Пекине и изучал Китай в течение долгих лет.
   Эта книга является систематическим изложением описания китайского государства как социального института и, будучи написанной языком простым, ясным и доступным, при этом точна в фактах и изображении общей картины жизни китайского народонаселения.
   Никита Бичурин был наблюдатель доброжелательный, а бытописатель – беспристрастный, и эти два качества его личности позволили ему написать книгу, в которой очень много любопытных деталей ткут облик обычаев и нравов, устройства государственности, рассказывают о свадьбе и браке, рождении и похоронах, о наказаниях и истории, о календаре и обрядах.
   Несмотря на то что книга была написана почти две сотни лет тому назад, она совсем не утратила своей актуальности, потому что Китай, оставаясь традиционным по своей природе, под тонким налетом западного образа жизни, по сути, сохраняет в глубине своей народной души те же самые ценности и способы оценивания, которые предки создавали в глубине тысячелетий, а потомки несли по реке времени до нынешнего века.
   Так что срез, сделанный Никитой Бичуриным, имеет ценность не только как изображение, которое можно внимательно и с пользой рассматривать в течение долгого времени, возвращаясь к нему раз за разом, но и как образец подхода к материалу и предмету описания, который так трудно найти в настоящего времени текстах, посвященных тому же вопросу.
   Конечно, излагая материал, Никита Бичурин вынужден был упрощать некоторые вещи, но ни в одной строке и букве он не идет против истины. Бичурин старался, не навязывая своего мнения и избегая резких оценок, просто изложить беспристрастно факты, дабы дать читателю сложить собственную картину китайского образа жизни, что, с моей точки зрения, автору в полной мере удалось.
   Бронислав Виногродский

От РЕДАКЦИИ

   Никита Бичурин, в монашестве отец Иакинф, был выдающимся русским синологом, первым, чьи труды в области китаеведения получили международное признание. Он четырнадцать лет провел в Пекине в качестве руководителя Русской духовной миссии, где погрузился в изучение многовековой китайской цивилизации и уклада жизни империи.
   Благодаря его научной и литературной деятельности россияне впервые подробно познакомились с уникальной культурой Китая, узнали традиции и обычаи этого закрытого для европейцев государства.
   Ученый и монах, литератор и путешественник, Никита Яковлевич Бичурин прожил насыщенную, богатую яркими и драматическими событиями жизнь. Он родился в 1777 году в селе Акулево Чебоксарского уезда. Его отец был священником, и по существовавшим в то время законам Никита обязан был поступить в духовную семинарию. Способному молодому человеку легко давались и богословские, и светские предметы, среди которых были история, география, иностранные языки. В те годы в нем проснулся дух исследователя и ученого, священническое служение его не привлекало.
   Тем не менее в двадцать три года Никита Бичурин стал монахом и получил имя Иакинф. Большинство биографов Иакинфа сходятся во мнении, что постриг был не совсем добровольным, но причины этого поступка называются разные – от несчастной любви до давления архиепископа. Восхождение отца Иакинфа по церковной служебной лестнице было стремительным: уже через два года его назначили ректором духовной семинарии и настоятелем монастыря в Иркутске. Отец Иакинф успел провести значительные реформы в семинарии (в частности, ввел в курс обучения светские дисциплины), когда вдруг разразился скандал. Его обвинили в тайной связи с женщиной. Он своей вины не признал, но, как «впавший в соблазн», был разжалован и отправлен учителем в Тобольск.
   В то время российское правительство готовило к отправке в Китай очередную, девятую по счету, духовную миссию. История подобных миссий началась еще в конце XVII века, при Петре I, когда в Пекин впервые были отправлены священнослужители для сохранения веры среди немногочисленных потомков дальневосточных казаков, проживавших в Китае. Позже миссия приобрела скорее дипломатический, чем религиозный характер. Закрытый Китай, не пускавший на свою территорию иностранцев и не поддерживавший дипломатических отношений с Россией, все же позволял присутствие представителей духовенства. Участники экспедиций на протяжении десятилетий пытались изучать китайский язык, знакомиться с традициями и нравами страны, налаживать дипломатические контакты с правительством. Долгое время духовные миссии были единственным достоверным источником, поставлявшим в Россию сведения о положении дел в Китае и соседних с ним государствах.
   Руководителями миссий старались назначать образованных людей из числа духовенства, способных не только отправлять церковные службы, но и заниматься научной работой. Отец Иакинф был вполне подходящей кандидатурой: начитанный, эрудированный, он, кроме того, интересовался Китаем, много знал об этой стране и владел основами китайского языка. Так как в период формирования миссии он находился в опале, утверждение его кандидатуры встретило противодействие, которое удалось преодолеть.
   18 июля 1808 года Девятая русская духовная миссия выехала из Иркутска в Пекин. Предварительно отец Иакинф получил секретные инструкции от Коллегии иностранных дел. Кроме религиозной, научной и дипломатической деятельности, ему вменялось в обязанность вести разведывательную работу и докладывать об экономической и военной ситуации в стране. Свое назначение Бичурин принял с энтузиазмом, путешествие в неведомую страну, о которой ходили самые невероятные слухи, стало для него настоящим подарком судьбы.
   Оказавшись в Китае, отец Иакинф обнаружил, что миссия находится в плачевном состоянии: православных осталось всего несколько десятков человек, хозяйство в упадке, финансов катастрофически не хватает. Он писал многочисленные рапорты Синоду, но его просьбы увеличить материальное содержание оставались без ответа; России, которой пришлось вести войну с Наполеоном, было не до Китая. О том, как тяжело жилось членам миссии, говорит хотя бы тот факт, что из одиннадцати человек, приехавших в Пекин, к моменту отъезда в живых осталось только пятеро.
   Бичурин переносил лишения легче остальных, он с детства привык обходиться малым, к тому же исследовательский пыл затмевал для него бытовые невзгоды. С первых дней пребывания в Пекине он окунулся в окружающую жизнь: постоянно совершенствовал знание языка, заводил многочисленные знакомства, изучал старинные трактаты, своими глазами наблюдал нравы и обычаи китайцев, вращаясь в самых разных кругах.
   Девятая миссия считается самой успешной с точки зрения проведенной исследовательской работы, и это целиком заслуга Никиты Бичурина.
   В первые годы отец Иакинф пытался вести миссионерскую деятельность, проводил богослужения, переводил священные тексты на китайский язык. Но постепенно, по мере того, как его подчиненных одолевали болезни и пороки, а безденежье привело к полному разрушению храма, он оставил обязанности священнослужителя и сосредоточился на научной деятельности. Отец Иакинф составил первый китайско-русский словарь, который одновременно был и энциклопедией китайской жизни; перевел с китайского более десятка исторических трудов; создал подробное описание Пекина с картами; собрал большое количество материала о законодательстве, просвещении, религии и других областях китайской культуры, впоследствии переработав его в статьи и книги.
   Итогом Девятой духовной миссии, как это ни парадоксально, стал суд над ее руководителем и пожизненная ссылка его на остров Валаам. Синод посчитал, что отец Иакинф не справился со своей задачей, так как полностью забросил миссионерскую деятельность, научные же достижения духовное начальство не интересовали. Находясь под следствием, Бичурин начал писать статьи о Китае, Тибете, Монголии, которые публиковались в научных журналах, правда без указания имени. В ссылке он продолжил работать – писал новые статьи и очерки, и вскоре деятельностью опального священнослужителя заинтересовались российские ученые-во-стоковеды. Обнаружив, какую грандиозную работу проделал руководитель Девятой миссии, они стали ходатайствовать перед министром иностранных дел и самим императором об освобождении столь ценного специалиста. Бюрократическая волокита продлилась довольно долго, но в итоге затея увенчалась успехом.
   После трех лет, проведенных в ссылке, Никита Бичурин был переведен в Санкт-Петербург и причислен к Азиатскому департаменту Министерства иностранных дел, но при этом он оставался монахом Александро-Невской лавры и жил на ее территории, в монашеской келье. Через несколько лет он попытался сложить с себя монашеский сан, написав в прошении: «…я обратился к последнему средству всепокорнейше просить Святейший Синод снять с меня с монашеским саном те обязанности, выполнять кои с точностью и по совести я не в состоянии», но ему было отказано. Иакинф формально оставался монахом до конца жизни, но при этом вел жизнь светского человека и ученого. Он стал известной личностью в петербургском свете, среди его знакомых были Брюллов, Одоевский, Крылов, Пушкин. Последний использовал бичуринские очерки о калмыцком народе при создании повести «История Пугачева».
   Первая же книга Бичурина – «Описание Тибета в нынешнем его состоянии» – стала заметным литературным и научным явлением, получившим восторженные рецензии ведущих журналов. В последующие годы Никита Бичурин опубликовал около десятка крупных сочинений и множество работ меньшего формата. Его известность как крупнейшего знатока Центральной Азии росла, труды переводились на европейские языки, и в 1828 году он был избран членом-корреспондентом Российской академии наук.
   В 1830-е годы Бичурин совершил две поездки в Восточную Сибирь, во время которых продолжил изучение китайского и монгольского языков и исследование истории центрально-азиатских народов. Он составил первую программу обучения китайскому языку и открыл первую китайскую школу в городе Кяхта, где обучали купцов, торговавших с Китаем, и готовили переводчиков.
   В последние годы жизни Никита Бичурин, несмотря на одолевавшие его болезни, продолжил издание трудов, посвященных Китаю. В 1840 году была опубликована его книга «Китай. Его жители, нравы, обычаи, просвещение». Как и предыдущие работы, она вызвала большой интерес в российских образованных кругах. Издание представляет собой сборник статей, часть из которых публиковалась ранее в различных журналах.
   «В Китае все то же, что есть у нас, и все не так, как у нас», – восклицает автор в начале одной из глав. «Там люди также говорят, но только не словами, а звуками; там также пишут, но только не буквами, а знаками… Мы молимся об успокоении родителей по смерти, а там молятся покойным родителям о ниспослании счастия оставшемуся семейству», – продолжает он.
   Китай, по мнению автора, остается для европейцев неведомым лабиринтом, в котором очень легко заблудиться, не имея путеводной нити. Такой нитью и призвана стать книга Никиты Яковлевича Бичурина, охватывающая самый широкий круг тем и вопросов – от языка, письменности и структуры образования до церемоний по различным поводам (свадьба, рождение, погребение) и философской системы.
   Отец Иакинф, в миру Никита Бичурин, скончался в Александро-Невской лавре в возрасте 76 лет. Перед смертью он успел закончить и издать свой самый крупный синологический труд, посвященный народам, обитавшим в Средней Азии в древности. На скромной могиле ученого, расположенной на территории лавры, китайскими иероглифами выбиты слова: «Не зная покоя, усердно трудился и пролил свет на анналы истории».
 
   Труды Никиты Бичурина, написанные почти двести лет назад, остаются интересными и в наше время. Его переводы китайских трактатов, исторические работы и научные исследования вновь и вновь переиздаются, привлекая читателей оригинальностью изложения, разнообразием охваченного круга вопросов, глубиной погружения в жизнь китайского общества и, конечно, искренней увлеченностью автора предметом своего изучения.

Предисловие

   Все, что только написано мною общего касательно нравов, обычаев и просвещения в Китае, при всей краткости своей, достаточно подать верное и ясное понятие о гражданском образовании китайского государства. В Европе до сего времени полагали Китай в Азии не по одному географическому положению, но и в отношении к гражданскому образованию – разумея под образованием одно варварство и невежество: но сами не могли приметить своего заблуждения по сему предмету. Первые католические миссионеры при своем вступлении в Китай превосходно описали естественное и гражданское состояние сего государства, но не многие из них, и те только слегка касались нравов и обычаев народа. Впоследствии другие католические же миссионеры, увлеченные ревностию к христианству, описали языческую нравственность китайцев, разумеется, довольно черными красками, и это столь польстило умной Европе, что лучшие писатели ее, касавшиеся Китая, один пред другим старались вполне выказать свое красноречие, чтоб усилить черноту красок, как будто бы от этого преимущество христианских народов выказывалось в красках светлее обыкновенных. В новейшее время Мориссон и Давис сообщили истинное понятие о Китае, но они ограничились чрезвычайно краткими очерками, которыми могли возбудить одно изумление и потом оставить в недоумении. Надлежало глубоко вникнуть в законодательство и действия правительства, чтоб постигнуть дух законов, политику управления, и потом определить степень просвещения. С первого взгляда можно только приметить, что чернь в Китае в образовании стоит несколькими степенями выше черни многих европейских государств, а касательно религии ничего положительного не имеет. Действительно мы ныне знаем в свете один только народ, у которого философия, к необыкновенному удивлению Европы, связана с религией самыми тесными узами. Я разумею здесь религию государственную, народную, которая носит название жу-цзяо. Внутренний состав сей религии основан на чисто философских началах, и притом той самой философии, которая чрез училищное воспитание проникла все сословия народа, подобно как вода чрез слои губки. Наоборот, большая часть древних положений сей философии состоит из начал религиозных – той самой религии, которая возникла с первоначальным гражданским образованием китайского народа. Здесь предстоит нам вопрос, что в Китае древнее: религия или философия? Предоставим решить этот вопрос китайской истории, которая хронографической жизнью живет с самого основания Китайской империи и была очевидным свидетелем всего происходившего в народе в течение сорока двух веков. Китай достоин нашего взгляда.
   Никита Бичурин (Иакинф)

I. О КИТАЙСКОМ ЯЗЫКЕ И ПИСЬМЕ

   «Китай все еще остается лабиринтом, в котором без нити указания и несколько шагов иногда сделать без ошибки трудно»

 
   Китайский язык совершенно отличен от всех известных и древних, и новейших языков, и отличен изумляющей странностью в том, что нет в нем ни словопроизводства от корней, ни изменения слов по окончаниям; даже, если можно так сказать, нет в нем и слов, а китайцы говорят звуками, которые без связи с другими звуками не могут представлять определительных понятий, потому что число всех звуков не простирается выше 446, и каждый из них заключает в себе множество различных понятий; а если случится выразить что-нибудь одним звуком не в связи с другими звуками, то нужно бывает присовокуплять к оному другой звук, составляющий с ним известное выражение, или сказать условный знак (букву) произнесенного звука. Равным образом письмо китайское есть идеографическое, в котором нет букв для изображения звуков голоса, а место их занимают условные знаки, которые сами собою представляют или предмет, или понятие. По сему определению китайские письмена имеют совершенное сходство с мимическим языком глухонемых, которые к выражению мыслей употребляют знаки.
   Жители разных стран, не разумея языков друг друга, если знают китайское письмо, свободно могут разговаривать между собою.
   Столь странные свойства и языка, и письма китайского представляют иностранцу их изучение очень трудным, но сия трудность скоро и легко уравнивается при внимательном рассматривании состава их. В китайском языке есть умственное изменение, которое оттеняет в нем качества, действие, состояние, взаимное отношение предметов и связь суждений и таким образом вполне заменяет употребляемое для сего во всех других языках словоизменение в окончаниях по склонениям и спряжениям, по родам и числам. Умственное изменение в китайских звуках заключается в изменении самого смысла их и есть двоякое: словопроизводное, определяющее разряды слов, и грамматическое, которое показывает изменение в окончаниях сообразно словосочинению того языка, на который делается переложение с китайского. Словопроизводное изменение состоит в том, что одно и то же слово принимает качества разных частей речи по одному отношению к месту, которое занимает оно в связи с прочими словами, составляющими речь. По правилам же грамматического изменения имена существительные и прилагательные умственно изменяются в окончаниях соответственно своему значению в речи и тем словам, с которыми они в связи; таким же образом и глаголы изменяются в окончании сообразно обстоятельствам речи. Вместе с китайскими звуками и таким же точно образом изменяются и условные знаки – неизменяемые в начертании.
   Что касается до произношения китайских звуков, в Европе давно ввели и утвердили единообразный выговор и единообразное начертание их на своих языках. Русские синологи, напротив, только что начинают с робостью показываться на поприще словесности восточных народов. Новость предметов и упражнений почти на каждом шагу представляет им сомнения, и это колебание приметно даже в различии выговора и начертания одних и тех же звуков. В подобном затруднении надобно вслушаться в произношение самих китайцев и по оному сделать положение для правильного выражения китайских звуков русскими буквами.
   Из букв, входящих в состав китайских звуков, нет ни одной, которой бы не было в русском языке; заметное же в китайском языке отличие некоторых звуков не составляет новых букв, а происходит от произношения.
   <…>

II. КРАТКИЕ СТАТИСТИЧЕСКИЕ СВЕДЕНИЯ О КИТАЕ

   «Каждая династия вводила единство в училищном воспитании юношества и в правилах обращения людей разных сословий, единство в покрое и цветах одеяния, в виде и размере колесниц, единство в начертании букв, их выговоров, ударений и значений. Сим образом как бы переплавляли целое государство в горниле законов и снова начинали великий труд в образовании народа»

 
   Китай, взятый в значении государства, заключает в себе 18 губерний и Маньчжурию; взятый в значении империи объемлет всю Монголию с Хухэнором, Восточный Туркестан и Тибет – как владения, состоящие в совершенном подданстве его.
   Губернии разделяются на области, управляющие комиссарства и управляющие округа.
   Области по земскому управлению делятся на комиссарства, округа и уезды; управляющие округа делятся на уезды. Управляющие комиссарства составляют отдельные части, состоящие в зависимости от казенных палат, а на уезды не разделяются, исключая Сюй-юн-тьхин в губернии Сы-чуань. Управляющими называются те комиссарства и округа, которые по управлению зависят непосредственно от начальников губерний. Неуправляющие комиссарства и округа считаются в качестве уездов и зависят от областных начальств.
   Управление губерний вверено генерал-губернаторам и губернаторам, которые управляют оными чрез казенные палаты. Казенные палаты в управлении действуют чрез областные правления; областные правления – чрез уездные правления, которые непосредственно управляют народом и приводят в исполнение распоряжения высшего начальства.
   Военные начальники отдельно управляют вверенными им городами или крепостями с принадлежащими к оным землями и жителями.
   Первая губерния есть Чжи-ли, в которой одна казенная палата; главное правление – в Бао-дин-фу[1]. Сия губерния содержит в себе 11 областей, 6 управляющих округов и 3 управляющие комиссарства (в Чжан-цзя-каэу (Калгане), Ду-ши-кхэу и Долон-норе); а области и округа разделены на 17 округов и 124 уезда.
 
   Примечание. Губерния Чжи-ли с северной стороны заключает в себе весь Чахарский аймак и часть Каруинъского аймака, лежащие за Великой стеной.
 
   Вторая губерния есть Шань-дун, в которой одна казенная палата; главное правление – в Цзи-кань-фу. Сия губерния содержит в себе 10 областей и 2 управляющих округа, а области и округа разделены на 9 округов и 96 уездов.
   Третья губерния Сань-си[2], в которой одна казенная палата; главное правление – в Тхай-юань-фу. Сия губерния содержит в себе 9 областей, 10 управляющих округов и 6 комиссарств, а области и округа разделены на 6 округов и 85 уездов.
   К сей губернии причисляется аймак Тумот, лежащий за Великой стеной, в коем главный город – Гуй-хуа-чен, по-монгольски Хухэхота. Он разделен на 6 комиссарств.
   Четвертая губерния есть Хэ-нань, в которой одна казенная палата; главное правление – в Кхай-фын-фу. Сия губерния содержит в себе 9 областей, 4 управляющих округа, а области и округа разделены на 6 округов, 97 уездов и одно комиссарство.
   Страна, лежащая от губернии Шань-дун на юг, называется Лян-цзян, что значит по обе стороны реки Цзян. Она содержит в себе три губернии: Цзян-су и Ань-хой (в Цзяннань) и Цзян-си.
   Пятая губерния есть Цзян-су, в которой две казенные палаты: одна в Цзян-нин-фу, другая в Су-чжеу-фу. Сия губерния заключает в себе 8 областей, 1 управляющее комиссарство, 3 управляющих округа и 62 уезда.
   Шестая губерния есть Ань-хой, в которой одна казенная палата; главное правление – в Ань-цинь-фу. Сия губерния заключает в себе 8 областей и 5 управляющих округов, а области и округа разделены на 4 округа и 30 уездов.
   Седьмая губерния есть Цзян-си, в которой одна казенная палата; главное правление – в Нан-чан-фу. Сия губерния содержит в себе 13 областей, 1 управляющий округ, кои разделены на 2 комиссарства и 75 уездов.
   Восьмая губерния есть Фу-цзянь, в которой одна казенная палата; главное правление – в Фу-чжеу-фу. Сия губерния содержит в себе 10 областей, 2 управляющих округа, а области и округа разделены на 4 комиссарства и 62 уезда.
   Девятая губерния есть Чже-цзян, в которой одна казенная палата; главное правление – в Хан-чжеу-фу. Сия губерния содержит в себе 11 областей, разделенных на одно комиссарство, один округ и 76 уездов.
   Страна, лежащая от губернии Хэ-нань на юг, называется Ху-гуан, что значит обширность озер. Она содержит в себе две губернии – Ху-бэй и Ху-нань.
   Десятая губерния есть Ху-бэй, в которой одна казенная палата; главное правление – в Ву-чан-фу. Сия губерния заключает в себе 10 областей, которые разделены на 7 округов и 60 уездов.
   Одиннадцатая губерния есть Ху-нань, в которой одна казенная палата; главное правление – в Чин-ша-фу. Сия губерния заключает в себе 9 областей, 4 управляющих округа, а области и округа разделены на 3 округа и 64 уезда.
   Страна, лежащая от губернии Сань-си на запад, называется Шань-гань, что значит Шань и Гань, и составляет две губернии – Шань-си и Гань-су; страна, лежащая от губернии Гань-су на запад, называется Или; а лежащая на юго-запад называется Цин-хай, по-монгольски Хухэнор (или Кукэ-нор).
   Двенадцатая губерния есть Шань-си. в которой одна казенная палата; главное правление – в Си-ань-фу. Сия губерния заключает в себе 7 областей, 5 управляющих округов, а области и округа разделены на 6 комиссарств, 5 округов и 73 уезда.
   Тринадцатая губерния есть Гань-су, в которой одна казенная палата; главное правление – в Лан-чжеу-фу. Сия губерния заключает в себе 9 областей и 6 управляющих округов, а области и округа разделены на 9 комиссарств, 7 округов и 31 уезд. Сверх сего находится 42 инородческих племени, управляемых своими старшинами, называемыми по-китайски Тху-сы, что значит туземный начальник. Инородческие племена состоят из тангутов, живущих внутри Китая.
   Под ведомством генерал-губернатора губерний Шань-си и Гань-су состоит Хухэнор, а в Чжунгарии – Бар-кюль и Урумци, кои по географическому своему положению, а более для сообщения с западными землями, причисляются к губернии Гань-су.
   Четырнадцатая губерния есть Сы-чуань, в которой одна казенная палата, главное правление – в Чен-ду-фу. Сия губерния заключает в себе 11 областей, 6 управляющих комиссарств, 9 управляющих округов, а области и округа разделены на 6 комиссарств, 11 округов и 111 уездов. Сверх сего находится 269 инородческих племен, кои состоят из тангутов, обитающих в пределах Китая.
   Тибет по географическому положению причисляется к губернии Сы-чуань. Два китайских чиновника 4-го класса управляют сим государством под зависимостью генерал-губернатора в Сы-чуань.
 
   Примечание. Страна, лежащая от губернии Цзян-си и Ху-нань на юг, называется Лян-гуан, что значит две Гуан, и разделяется на две губернии – Гуан-дун (Кантон) и Гуан-си.
 
   Пятнадцатая губерния есть Гуан-дун, в которой одна казенная палата; главное правление – в Гуан-чжеу-фу. Сия губерния содержит в себе 10 областей и 3 управляющих округа, а области и округа разделены на 2 комиссарства, 7 округов и 79 уездов.
   Шестнадцатая губерния есть Гуан-си, в которой одна казенная палата; главное правление – в Гуй-линь-фу. Сия губерния содержит в себе 11 областей и один управляющий округ, кои делятся на 3 комиссарств, 16 округов, 47 уездов. Сверх сего находятся 46 инородческих племен.
 
   Примечание. Страна, лежащая от губернии Сы-чуанъ на юг, называется Юн-гуй, что значит юн и гуй, и разделяется на две губернии – Юнъ-нанъ и Гуй-чжеу.
 
   Семнадцатая губерния есть Юнь-нань, в которой одна казенная палата; главное правление – в Юнь-нань-фу. Сия губерния заключает в себе 14 областей, 3 управляющих комиссарства и 4 управляющих округа, а области и округа делятся на 9 комиссарств, 27 округов и 57 уездов. Сверх сего находится 50 инородческих племен (тангутского и индийского происхождения).
   Восемнадцатая губерния есть Гуй-чжеу, в которой одна казенная палата; главное правление – в Гуй-ян-фу. Сия губерния содержит в себе 13 областей, а области разделены на 11 комиссарств, 13 округов и 34 уезда. Сверх сего находится 81 инородческое племя.
   К Китайской Империи отдельно принадлежит Маньчжурия, которая состоит из трех военных губерний: Шен-цзин, Гиринь и Хэ-лун-цзян. Шен-цзин содержит в себе две области, разделенные на три комиссарства, 4 округа и 8 уездов.
   Главнокомандующий имеет пребывание в Фын-тьхянь-фу; из помощников его один в Цзинь-чжеу-фу, второй в Синь-ю-чен. Кроме сего еще считается 11 укрепленных мест, занимаемых гарнизонами.
   Гиринь разделяется на три комиссарства, в коих считается 8 городов или укрепленных мест. Главнокомандующий имеет пребывание в Гиринь-хотонь; четыре помощника его занимают города Нингуту, Бэдунэ, Арчук и Сань-син.
   Хэ-лун-цзян разделяется на три части, имеющие название от городов. Главнокомандующий имеет пребывание в Цицикаре; два помощника его занимают города Мэргынь и Хэ-лун-цзян-чен.
   Местные начальства ежегодно составляют ведомость о народонаселении в подчиненных им местах и представляют в Палату финансов.
   Племена, населяющие Китай, суть: 1) китайцы; 2) маньчжуры; 3) монголы; 4) туркестанцы; 5) фань; 6) цян; 7) миао; 8) яо; 9) ли; 10) и.
   Китайцы как коренные обитатели составляют самое многочисленное племя и обитают по всем губерниям.
   Маньчжуры очень малочисленны, но как племя, господствующее в Китае, содержат только гарнизоны в важных городах.
   Монголы, вошедшие в Китай вместе с маньчжурами, служат в Пекине и в гарнизонах по губерниям.
   Туркестанцами называются татары, обитающие в разных губерниях и причисленные к податному сословию. Только саларские татары в губернии Гань-су находятся под ведомством своих родовых старшин.
   Фань – китайское общее название тангутов, обитающих в губерниях Гань-су, Сы-чуань и Юнь-нань. Это же название носят инородцы острова Тхай-вань, состоящие под зависимостью Китая.
   Цян – древнее китайское название некоторых тангутских родов, обитающих в Се-чжеу в губернии Гань-су и в Мэу-чжеу в губернии Сы-чуань.
   Миао суть предки тангутов, рассеянно живущие в губерниях Ху-нань, Сы-чуань, Гуан-си и Гуй-чжеу.
   Яо есть название инородцев, обитающих в губерниях Ху-нань и Гуан-дун.
   Ли суть инородцы, обитающие на острове Хай-нань.
   И суть также инородцы, живущие в губернии Ху-нань.
   В отношении к счислению народа податных сословий совершеннолетие мужского пола полагается с 16, а устарелость – в 60 лет.
   Населенность Китая ежегодно возрастает не в одинаковом содержании. По ведомостям[3], представленным из губерний в 1812 году, считалось обоего пола:
 
   I. Чжи-ли – 27 990 810
   II. Шань-дун – 28 958 764
   III. Сань-си – 14 004210
   IV. Хэ-нань – 23 037171
   V. Цзян-су – 37 843 501
   VI. Ань-хой – 34168 059
   VII. Цзян-си – 23 046 999
   VIII. Фу-цзянь – 14 777 410
   IX. Чже-цзян – 26 256 784
   X. Ху-бэй – 27 370 098
   XI. Ху-нань – 10 207 256
   XII. Шань-си – 18 652507
   XIII. Гань-су – 15 354 875
   XIV. Сы-чуань – 21435 678
   XV. Гуан-дун – 19 474 030
   XVI. Гуан-си – 7 313 895
   XVII. Юнь-нань – 5 561320 XVIII.
   Гуй-чжеу – 5 288 279
   XIX. Маньчжурия (китайцев) – 1249 784
   Итого – 361691430 душ
 
   Примечание. В помянутую ведомость не внесены восемь знамен военного сословия, заключающего в себе людей трех наций: маньчжуров, монголов и китайцев, пришедших из Маньчжурии.
 
   Инородцы, состоящие в подданстве Китая, особо исчисляются семействами и частью по душам. Сих инородцев считается:
   « тангутов в губернии Гань-су – 26 644 семейств
   « тангутов в губернии Сы-чуань – 72374
   « тангутов в Хухуноре – 7842
   « тангутов в Тибете – 4889
   « туркестанцев в Туркестане и Или – 69 644
   « туркестанцев в Хухуноре – 2368
   « таннуских урянхайцев – 1007
   « алтайских урянхайцев – 685
   « алтайнорских урянхайцев – 208
   « усть-амурских тунгусов – 2398
   Всего – 188123
 
   Внутри Китая каждому семейству или дому дается от местного начальства воротная табель с прописанием живущих в доме, которая ежегодно переменяется.
   При перемене табели выбывших исключают, а прибывших вносят. Кто переменяет жительство, обязан объявить местному начальству, чтоб получить воротную табель[4].
   Десять домов составляют десяток, пхай; в десятке есть десятник, пхай-тхэу. Десять десятков составляют сотню, цзя; в сотне находится сотник, цзя-чжан. Десять сотен составляют волость, бао; в волости поставляется управитель, бао-чжен. Это учреждение соблюдается и между китайцами, за границей живущими.
   Десятники, сотники и управители избираются из народа на время. Они должны быть из грамотных и семейных людей. Обязанность их состоит в наблюдении за нравственностью людей своего ведомства, т. е. нет ли между ними снискивающих пропитание непозволительными средствами или пришлых подозрительных людей, о коих они обязаны доносить по начальству. Это земское управление одинаково во всех городах, слободах и деревнях.
   Десятники, сотники и управители обязаны ежегодно составлять ведомость, каждый по своему ведомству. В ведомость вносят без различия всех жителей, имеющих постоянную оседлость, как то: ученых, купцов, земледельцев, ремесленников, канцелярских служителей и солдат, приписанных к селениям.
   Ведомости в начале обыкновенно представляются в уездное правление, которое, составив из них общую ведомость уезда, препровождает в областное или окружное правление. Сии правления, составив общую ведомость целой области или округа, препровождают в казенную палату; а сия, составив общую ведомость целой губернии, представляет оную чрез начальника губернии в Палату финансов. Ведомости военнопашцев препровождаются по своему начальству. Палата финансов из ведомостей, присланных из губерний, к концу следующего года составляет перечень народонаселения и, переписав на желтой бумаге, представляет государю[5].
   По ведомости, представленной от местных начальств в 1812 году, количество удобных земель во всех губерниях, включая и Маньчжурию, простиралось до 7 915 251 цин[6].
   А сколько оных в каждой губернии порознь, сие можно видеть в нижеследующей таблице:
 
   I. Чжи-ли – 741434 цин
   II. Шань-дун – 986 345
   III. Сань-си – 552671
   IV. Хэ-нань – 721146
   V. Цзян-су – 720894
   VI. Ань-хой – 414 368
   VII. Цзян-си – 472 741
   VIII. Фу-цзянь – 138643
   IX. Чже-цзян – 465 003
   X. Ху-бэй – 605185
   XI. Ху-нань – 315 816
   XII. Шань-си – 306 775
   XIII. Гань-су – 236 841
   XIV. Сы-чуань – 465471
   XV. Гуан-дун – 320348
   XVI. Гуан-си – 89 760
   XVII. Юнь – нань – 93151
   XVIII. Гуй-чжеу – 27 660
   XIX. Маньчжурия – 282 795
   Итого – 7 903 954 цин
 
   Примечание. Итак, ведомости превосходят итог таблицы на 14300 цин. Количество удобных земель в течение последних 40 лет должно возрасти. Сия разность произошла оттого, что в некоторых губерниях часть земель измерена под другими названиями, как то:
 
   в губернии Фу-цзянъ – 57884 цзя
   в губернии Гань-су – 216 514 дуань
   в губернии Гуан-си – 6629 дуань
   в губернии Юнь-нань – 882 дуань
   в губернии Гуй-чжеу – 190 фынь
 
   Нет сомнения, что в сих участках заключается вышеупомянутый недостаток. Но надобно заметить, что не все показанное в ведомости количество земель находится внутри Китая. К губернии Чжи-ли причислено 4925 цин в Монголии в аймаках Карцинском и Чахарском; к губернии Сань-си причислены 18071 цин в аймаке Тумотском; к губернии Фу-цзянь 2097 цин на острове Тхай-вань (Формоза); к губернии Гань-су 10206 цин в Урумци и Бар-кюли, 115 в Кобдо, 393 в Туркестане. Все сии земли возделываются китайскими переселенцами. Напротив, земли, принадлежащие тангутам в губерниях Гань-су и Сы-чуань и инородцам в губернии Юнь-нань, все оставлены без измерения, потому что инородцы живут на особливых правах, более ведут кочевую жизнь и платят ясак. Обширное пространство заповедных и звероловных мест в Маньчжурии оставлено без измерения.
 
   Природные маньчжуры, также монголы и китайцы, пришедшие с ними из Маньчжурии в Китай, отдельно составляют военное состояние, разделенное на знамена. Каждое знамя делится на три дивизии, дивизия делится на роты, а рота состоит из 150 человек.
 
   « Маньчжуры в Пекине составляют 581 роту
   « монголы – 204» китайцы – 266
   « маньчжуры и монголы в губернских гарнизонах
   и в Маньчжурии – 840
   к сим причисляются звероловы, из коих:
   « дахуры составляют 39 рот» солоны – 47
   « тунгусы в Олунчунь – 11
   Всего 2087 рот,
   в которых считается 313200 душ мужского пола от 15 до 60 лет.
 
   В Пекине в каждой дивизии находятся: начальник дивизии, два помощника, полковники и ротные начальники. В губерниях военные маньчжуры и монголы составляют гарнизоны под начальством корпусных начальников.
   Чрез каждые два года в третий производится перепись военного состояния. В эту перепись вносят всех мужчин, достигших 15 лет.
   Обыкновенно составляют два списка, из которых один остается в дивизионной канцелярии, а другой препровождается в Палату финансов.
   Монголия разделяется на Южную, Северную, Западную и Хухунор. Монголы разделяются на аймаки, аймаки на знамена, управляемые чжасаками. Знамена делятся на полки, полки на эскадроны.
   Аймак есть поколение, составляющее отдельную часть народа. Знаменем называется дивизия или княжество. Некоторые аймаки разделены на несколько дивизий.
   Южные монголы занимают пространство земли вдоль Великой стены, от границы Маньчжурской до Ордоса включительно. Они составляют 24 аймака, разделенных на 48 знамен, как то:
 
   1. Корцинь содержит в себе 6 знамен
   2. Чжалайт – 1
   3. Дурбот – 1
   4. Корлос – 2
   5. Аохань – 1
   6. Наймань – 1
   7. Баринь – 2
   8. Чжарот – 2
   9. Аро-Корцинь – 1
   10. Ушот – 2
   11. Кэшиктын – 1
   12. Калка левого крыла – 1
   13. Карцинь – 3
   14. Тумот – 2
   15. Учжумцинь – 2
   16. Хаоцит – 2
   17. Сунит – 2
   18. Абага (Абга) – 2
   19. Абханар – 2
   20. Дурбэнь-хубут – 1
   21. Мао-мингань – 1
   22. Урат (Орат) – 3
   23. Калка правого крыла – 1
   24. Ордос – 7
 
   Северные монголы называются халха. Они занимают пространство земель по северную сторону Великой стены, от Аргуни на запад до пределов Чжуньгарии, и составляют четыре аймака, разделенных на 86 знамен:
 
   « в аймаке Тусету-Хана – 20 знамен
   « в аймаке Саинь-Ноиня – 22
   « в аймаке Цицин-Хана – 23
   « в аймаке Чжасакту-Хана – 21
 
   Монголы, рассеянно кочующие от Ордоса на запад до Эцзинэй-гола и в Чжуньгарии, принадлежат к разным аймакам и составляют 34 знамени, как то:
 
   « элюты за Ордосом – 1 знамя
   « торготы по Эцзинэю – 1
   « дурботы в Чжуньгарии – 14
   « хойты – 2
   « торготы 12
   « хошоты 4
 
   Хухунорские монголы кочуют вокруг озера Хухунора. Они составляют пять аймаков, разделенных на 29 знамен:
 
   « в аймаке Хошот – 21 знамя
   « в аймаке Чорос – 2
   « в аймаке Хойт – 1
   « в аймаке Торгот – 4
   « в аймаке Калка – 1
 
   Монголы, считающиеся непосредственными подданными Китая, не имеют чжасаков, а подчинены китайским военным начальникам. К сим принадлежат чахары и тумоты, кочующие за Калганом между Ордосом и Долоннором, и урянхайцы, кочующие от Кобдо на северо-запад.
   Каждый полк состоит из 6 эскадронов, эскадрон из 150 человек, из коих 50 человек отправляют военную службу, а прочие числятся свободными.
 
   « В Южной Монголии считается 1293 эскадрона
   « в Северной, т. е. Халх, – 169
   « за Ордосом – 9
   « в Чжуньгарии – 94
   « в Хухуноре – 1001/2
   « чахарские пастухи составляют 120 эскадронов
   « тумоты в Гуй-хуа-чен – 49
   Всего – 18281/2 эскадрона
 
   Следовательно, во всех эскадронах считается 214 215 мужского пола, исключая малолетних, устарелых, больных, невольников, женщин и Лам.
 
   В каждом знамени есть владетельный князь под названием чжасака, что значит управляющий. Под князем находится помощник его тосалакчи; начальник знамени хошо-чжангин, помощник его мэйрен-чжангин; полковники чжалань-чжангин и эскадронные начальники сомо-чжангин.
 
   В каждом эскадроне определено по шести унтер-офицеров. Над каждыми 10 юртами или семействами поставляется один десятник.
   Чрез каждые три года производится перепись народа, в которую вносят имеющих от 18 до 60 лет. Перепись составляют тосалакчи с чжангинами и препровождают в Пекин. За утайку людей, от князя до последнего офицера, все подвергаются штрафу, а унтер-офицеры и десятники наказываются плетьми.
   Количество удобных земель хотя известно по межевым книгам, но сведения по сей части не обнародованы. Положением определено: чтобы каждые 15 человек, внесенные в перепись, имели участок земли в 20 квадратных ли (квадратная ли равняется 291689/24QQ десятинам).
 
   Китайские войска разделяются на два разряда, из коих в первом служат маньчжуры, монголы и китайцы, пришедшие в Китай из Маньчжурии, а второй состоит из одних природных китайцев. Первые избираются из знамен и посему называются Восьмизнаменными, бпа-ци-бин; последние имеют знамена зеленого цвета и посему называются войсками Зеленого знамени, лу-ин-бин.
 
   Маньчжуры, монголы и китайцы, пришедшие из Маньчжурии, содержат гарнизоны в важных местах империи, а войска Зеленого знамени составляют внутреннюю стражу, как внутри, так и вне Китая.
Число знаменных войск простирается до 266 000 человек,
   « из них в Пекине – 80 000
   « при них офицеров – 3000
   « кантонистов – 27 400
   « дворцовых – 16 600
   « в казармах за городом – 13 200
   в гарнизонах по губерниям:
   « в Маньчжурии – 40 666
   « внутри Китая – 55 818
   « на Новой линии – 15 140
   « пастухов – 10 800
   « офицеров в гарнизонах – 3295
   Число войск Зеленого знамени простирается до 666 300 человек. Из них:
   « в губернии Чжи-ли – 52 536
   « Шань-дун – 20 174
   « Сань-си – 25 534
   « Хэ-нань – 13 835
   « Цзян-су и Ань-Хой – 58 872
   « Цзян-си – 13 832
   « Фу-цзянь – 67 332
   « Чже-цзян – 39 030
   « Ху-бэй – 22 739
   « Ху-нань – 35 580
   « Шань-си – 42 960
   « Гань-су – 52507
   « Сы-чуань – 33 099
   « Гуан-дун – 62259
   « Гуан-си – 21 963
   « Юнь-нань – 42 762
   « Гуй-чжеу – 48 417
   « при них офицеров – 8283» унтер-офицеров – 8582
   Из сего числа:
   « в 16 флотских дивизиях– 88 337
   « в трех дивизиях по водяному сплаву – 11 961
   « в корпусе путей водяного сообщения – 15 667
   « в двух дивизиях военнопашцев – 16 339
 
   Примечание. Касательно народонаселения и разделения земель в Туркестане и Тибете ничего не обнародовано, хотя и находятся списки в канцеляриях страноправителей. В Тибете регулярных войск 3000; а сколько иррегулярных, содержащих караулы по границам, достоверно не известно; а полагают – до 60 000 человек. В Туркестане в одном только Кашгаре 500 человек природных солдат. Гарнизоны во всех городах китайские и притом самые малочисленные, присылаемые из губернии Гань-су.

III. взгляд НА ПРОСВЕЩЕНИЕ КИТАЯ

   «Много говорили, много писали о Китае. Одни уверяют, что сие государство есть одно из просвещеннейших в Азии; другие положительно утверждают, что китайцы находятся в большом» невежестве»

 
   Много говорили, много писали о Китае. Одни уверяют, что сие государство есть одно из просвещеннейших в Азии; другие положительно утверждают, что китайцы находятся в большом невежестве[7]. По моему мнению, и те и другие основываются на шатких началах. Чтобы безошибочно изложить свое мнение по сему предмету, надобно с большим вниманием обозреть состояние наук и приспособление оных к политическому быту народа и потом сделать заключение о степени его образования.
   Круг просвещения в Китае ограничен тесными пределами. Он объемлет только четыре рода ученых заведений, более или менее сложных. Это суть училища – часть наиболее сложная, институты Педагогический Го-цзы-цзян. Астрономический Цин-тхян-цзян и Приказ Ученых Хан-линь-юань, соответствующий Академиям Наук в Европе.
   В училищах занимают воспитанников одною словесностью, которая смешанно объемлет историю, поэзию, религию, правоведение и политическую экономию. Знание музыки и обрядов составляет существенную часть в образовании юношества; географии своего отечества, математике, химии, медицине, ботанике, архитектуре и гидравлике обучаются произвольно и без отдельного преподавания упомянутых наук.
   Все, что не нужно на службе отечеству, китайцы считают бесполезным и по сему предубеждению никакого внимания не обращают на то, что доныне сделано в Европе по части наук.
   Педагогический институт занимается приготовлением учителей для училищ. В Астрономическом институте исключительно упражняются в математических науках. Приказу Ученых предоставлено сочинение книг, в которых ясность в изложении, верность в описании и сообразность с духом законодательства требуют общего усилия ученых. В последнем, по моему мнению, китайцы имеют преимущество пред образованнейшими в Европе народами.
   В училищах нет никаких учебных книг, приведенных в систему; а в основание приняты Четырекнижие Сы-шу и так называемые пять классических книг, которые по их древности признаны основными и имеют пред всеми прочими такую же важность, как у христиан библейские книги. Сии пять книг суть: «Книга Перемен» (И-цзин), «Древняя История» (Шу-цзин); «Древние Стихотворения» (Ши-цзин), «Весна и Осень» (Чунь-цю) и «Записки об Обрядах» (Ли-цзи).
   Четырекнижие состоит из четырех разных небольших сочинений, известных под названиями: Лунь-юй, Мын-цзы, «Великая Наука» (Дта-сю) и «Обыкновенная Средина» (Чжун-юн). Лунь-юй значит разговоры, беседы, содержит в себе мнения мудреца Кхун-цзы, записанные и собранные пятью его учениками. Мын-цзы есть нравственное сочинение одного древнего мудреца, известное под его же именем. «Великая Наука» и «Обыкновенная Средина» суть два нравственных сочинения. Первое из них написано ученым Цзэн-цзы, учеником мудреца Кхун-цзы, а второе написано внуком последнего. Четырекнижие почитается вместилищем богословия и философии, а потому сия книга составляет основание первоначального учения.
   «Книга Перемен» содержит в себе понятие о Боге и естестве, изложенное не словами, а параллельным начертанием трех цельных и трех ломаных линий, представленных в 64 разных видах. Государь Фу-си, живший, по уверению древних преданий, почти за 3000 лет до Р. X., первый постиг тайну изображать помянутыми чертами мысли и сим открытием проложил путь к изобретению китайских письмен. Вслед за сим государь Янь-ди сделал некоторые изменения в его системе. Наконец, государь Вынь-ван чуть больше чем за 1120 лет до Р. X. написал третью систему, в которой каждому из 64 расположений черт применил нравственное правило и в толковании объяснил последствия, происходящие от исполнения или нарушения оного. Первые две системы сожжены за 213 лет до Р. X., и даже не осталось никаких сведений об их расположении. Ныне существующая Книга Перемен есть сочинение государя Вынь-ван.
   «Древняя История» содержит в себе события китайского государства с 2365 до 255 года до Р. X., т. е. с 1 года царствования государя Яо до падения династии Чжеу. Сия история составлена из дворцовых записок, в свое время писанных придворными историографами, известными ныне при Китайском дворе под названием придворных журналистов, и была, по уверению древних китайских писателей, довольно пространна, но Кхун-цзы, желая представить ее основанием законодательства, исключил все несообразное со здравым разумом и чрез то сократил во сто глав. В 213 году до Р. X. «Древняя История» как представительница поместного правления имела общую с прочими книгами участь и совершенно погибла бы, если бы в то же время не нашелся девяностолетний ученый по имени Фу-шен, который на память мог прочесть и написать 29 глав. Вслед за сим при разламывании дома, в котором жил Кхун-цзы, нашли в стене полный экземпляр сокращенной «Древней Истории», который от сырости столь повредился, что из 100 глав едва 59 могли привести в порядок. Этот самый экземпляр и составляет «Древнюю Историю» Китая, дополненную во многом из других источников.
   «Древние Стихотворения» писаны частью при династии Шан почти за 1700 лет до Р. X., а более при династии Чжеу, в исходе второго и в начале последнего тысячелетия до Р. X. Сии стихотворения состоят из 4 частей. Первая часть названа Нравы Царств, Го-фын. Удельные князья собирали в своих владениях народные песни и представляли главе империи, который судил по оным о нравах и правлении в уделах. Вторая часть содержит в себе Малые Кантаты, Сяо-я, которые пелись при случае, когда удельные князья и чины их являлись ко Двору главы империи, или удельные владетели угощали послов его. Третья часть содержит в себе Большие Кантаты, Да-я, которые пелись, когда глава империи угощал удельных князей и посланников их или делал пиры для своих вельмож. В четвертой части собраны Гимны, Сунь, которые пелись при жертвоприношениях, совершаемых главою империи в храме предкам своим или в храмах Небу и Земле.
   «Весна и Осень» есть название исторических записок удельного княжества Ау, составлявшего южную половину нынешней губернии Шань-дун. Сии записки начинаются 722 и оканчиваются 481 годом до Р. X. Кхун-цзы написал «Весну и Осень» таким слогом, выражения которого впоследствии приняты в истории положительными речениями в похвалу или порицание вельмож. Слог записок очень краток; и похвала или порицание кому-либо заключаются не более как в одном или двух словах. «Записки об Обрядах» составлены из собрания 185 древних мелких сочинений о музыке, обрядах и пр. Дай-дэ, живший около времен Р. X., сократил оные сочинения в 85 глав, а Дай-шен, племянник его, еще сократил в 49 глав, в числе коих занимают место «Великая Наука» и «Обыкновенная Средина», помещенные в Четырекнижии. Последнее сокращение включено в число пяти классических книг под названием «Записки об Обрядах».
   В настоящее время Четырекнижие и пять классических книг суть единственные книги, из которых малолетние дети в начале учат на память одни тексты, а с 13-го года преподают им то же с толкованием; причем они начинают сочинять учиться.
   Из сего краткого обозрения просвещения в Китае каждый усмотрит, что только четыре предмета заслуживают обратить внимание на них: училища, два института и Ученый Приказ. Рассмотрим каждый порознь.

Училища

   Училища разделяются на три разряда. В первом разряде поставлены училища общественные, или народные, И-сю; во втором – уездные Сянь-сю, в третьем – губернские Шу-юань.
   Народные училища учреждены во всех городах и состоят под ведением местных начальств, которым предоставлена власть принимать в оные детей и увольнять их, как скоро они не пожелают продолжать учение, определять к ним учителей из людей свободных, известных своей нравственностью и образованием. Ежегодно представляют попечителю училищ записки как учащих, так и учащихся.
   В сих училищах дети получают первоначальное образование и как скоро получат при испытании степень студента, то переводятся в уездные училища. Но при сем должно сказать, что большая часть детей из достаточных домов учатся у домашних учителей, а в народные училища более поступают бедные дети и сироты, потому что здесь пользуются учением без платы.
   Уездные училища также находятся во всех городах, но состоят на особливых правах, что ниже увидим во всей подробности.
   Губернские училища находятся в губернских городах, по одному в каждом от правительства и по нескольку в губернии, основанных частными людьми. Казенные училища содержатся доходами с приписанных к ним земель. Начальникам губерний предоставлена власть определять частных учителей, избирая их из людей образованнейших – и служащих, и не служащих. В сих училищах образуются вольнослушающие, которые допускаются сюда по усмотрению председателя Казенной палаты с губернским прокурором, а оставляют училище по собственному желанию. Из сего краткого обзора открывается, что училища первого и третьего разряда суть приуготовительные, в которых нет ни постоянного учения, ни постоянных учеников.
   Уездные училища делятся на большие, средние и малые, иначе областные, окружные и уездные. Существенное различие между ними состоит не в разности преподаваемых предметов, а в числе студенческих вакансий. В большей части областных училищ штат студентов 1/4 более против штата окружных, а штат окружных 1/з более штата уездных училищ.
   Достигшие достаточного образования в народных училищах или у домашних учителей являются в свой областной город на испытание, на котором получившие степень студента поступают в уездные училища, где они, став казенными воспитанниками, совершенно теряют право располагать выбором состояния и должности для себя. Они считаются кандидатами государственной службы, почему и обязаны продолжать дальнейшее образование под руководством казенных учителей под непосредственным надзором начальства по учебной части.
   В каждом уездном училище (с небольшим исключением) находятся один старший и один младший учитель.
 
   Всех учителей по губерниям считается:
   « областных – 180
   « окружных – 210
   « уездных – 1111
   « младших – 1621
   Всего – 3022[8]
 
   Студенты разделяются на казеннокоштных, сверхштатных и прибавочных. Штат каждого из этих разрядов ограничен положением.
 
   Вакансий казеннокоштных студентов считается:
   « в областях – 5915
   « в управляющих округах – 2400
 
   Вакансий сверхштатных студентов считается:
   « в областях – 5915
   « в управляющих округах – 2400
 
   Вакансий прибавочных студентов считается:
   « в областях и округах – 24 000
   Всего – 40 630
 
   В каждой губернии находится попечитель сю-чжень, заведывающий управлением училищ и распоряжениями при испытаниях. В тех городах, в которых попечители имеют пребывание, находятся особливые дома для произведения испытаний; а в прочих городах правительство строит для сего временные балаганы. Попечители училищ по порядку объезжают места испытания. Им дозволяется для просмотра задач приглашать с собою сотрудников из ученых той же губернии не менее пяти или шести человек в малой губернии.
   И ученики, и студенты к испытанию препровождаются из уездов в главный город своей области или округа. Во время испытания областному и окружному правителю препоручается должность пристава, на коего возлагается соблюдение внутреннего порядка при сем случае. Пристав и учитель, имея донести попечителю о чем-либо, должны лично говорить с ним в зале присутствия, а являться к нему частно запрещается.
   Попечитель не может принимать частных писем, кроме дел по должности, ни по какому другому поводу не может видеться с чиновниками, письмоводителями, учителями и учениками. Находящиеся при нем чиновники и служители до единого должны быть заперты и запечатаны в экзаменальном дворе, в котором в сие время ни одному лицу, не принадлежащему к училищам, быть не дозволяется.
   Испытание студентов разделяется на годичное и предварительное. На годичном испытании обязаны быть все студенты, исключая воспитанников Астрономического института, студентов, отправленных в армию, и студентов, за примерное благонравие получивших 12-й класс. Что касается до тех студентов, которые находятся в штате около 30 лет или имеют около 70 лет от роду, дозволяется наградить их платьем и, уволив от годичного испытания, не допускать на испытание в кандидаты.
   Годичное испытание студентов производится ежегодно, а предварительное – чрез два года в третий, т. е. пред отправлением их к испытанию на степени кандидата, которое производится в главном городе губернии.
   На годичном испытании даются два предложения для рассуждения: одно из Четырекнижия, другое из прочих классических книг, и сверх сего пятисловные стихи (от четырех до десяти строк). На предварительном испытании дается предложение для рассуждения, политическая программа и пятисловные стихи. Пред открытием каждого испытания вначале производится особливое испытание в изъяснении классических книг и поэзии.
   При рассматривании задач, сочиненных на испытании, слог и суждение постоянно правильные поставляются в первом разряде; слог и суждение довольно правильные – во втором разряде; слог и суждение несколько правильные – в третьем разряде; слог и суждение с недостатками – в четвертом разряде; слог сбивчивый и суждение погрешительное – в пятом разряде; слог неправильный и суждение без смысла – в шестом разряде. Сим образом ученики и студенты по сочинению задач разделяются на шесть разрядов. Из студентов первого разряда сверхштатные, прибавочные и деревенские[9] повышаются на вакансии казеннокоштных. Если нет казеннокоштных вакансий, то прибавочные и деревенские прежде помещаются в штат сверхштатных. Если нет вакансий, то деревенские прежде помещаются в штат прибавочных и все получают право ожидать казеннокоштных вакансий. Пониженные прежде из казеннокоштных в сверхштатные опять принимаются в штат казеннокоштных.
   Из студентов второго разряда сверхштатные повышаются в штат казеннокоштных, прибавочные и деревенские помещаются на вакансии сверхштатных. Если нет вакансий, то деревенские прежде помещаются в штат прибавочных, пониженные в штат прибавочных опять помещаются в штат сверхштатных. Из студентов третьего разряда те, которые исключены были из казеннокоштных, опять получают право ожидать казеннокоштных вакансий; пониженные из сверхштатных в штат прибавочных снова помещаются в штат сверхштатных; из прибавочных сосланные в деревенское училище опять помещаются в штат прибавочных; казеннокоштных же, пониженных в штат сверхштатных, помещать в число казеннокоштных не дозволяется. Из студентов четвертого разряда казеннокоштные на время лишаются содержания, а не места, и дается им шестимесячный срок, чтобы при новом испытании показали себя достойными прежнего места; давать же сей срок прежде пониженным из казеннокоштных не дозволяется, а предоставляется им заслужить прежнее место на следующем годичном испытании; сверхштатным, прибавочным и деревенским делается замечание. Из студентов пятого разряда казеннокоштные понижаются в сверхштатные; из сверхштатных понижаются в прибавочные, из прибавочных в деревенские; деревенские отсылаются в деревенские училища: а прежде сосланные в деревенские училища исключаются в податное состояние. Из студентов шестого разряда, если нет еще шести лет от поступления в училище, также пользующиеся казенным содержанием более десяти лет, отсылаются в деревенское училище; пользующиеся более шести лет казенным содержанием, также находящиеся более десяти лет в штате прибавочных отсылаются на родину для определения в письмоводители; прочие все исключаются в податное состояние.
   По вскрытии стола, во-первых, распечатывают задачи шестого разряда и, с поименной перекличкой выдав оные, прежде выпускают сих воспитанников. Потом поименно перекликают пониженных и выдают им задачи. Студентам первого и второго разряда назначают в награду шелковые материи, цветы из теневого шелка, тушь и писчие кисти; из студентов третьего разряда первым десяти назначается писчая бумага, писчие кисти и бумажные цветы. Студенты остальных трех разрядов наказываются по положению. По окончании всего студенты первого разряда образуют первое, студенты второго разряда второе отделение; а студенты третьего разряда, по их многолюдности, образуют несколько отделений. Все сии при получении задач получают и награды. Потом благонравнейшие становятся впереди; за ними студенты первого разряда, а потом студенты второго разряда. Все сии, предшествуемые музыкой, выходят из экзаменального двора большими воротами; студенты третьего разряда выходят восточной боковой дверью, а студенты четвертого и пятого разряда западной боковой дверью; сосланным же и не бывшим на испытании, по снятии шариков с них, дается один месяц срока для заглаждения стыда на втором испытании. и на годичном, и на предварительном испытании купно[10] производится испытание и ученикам, из которых лучшими пополняется штатное число студентов в уездных училищах. Им дают два предложения из Четырекнижия для сочинения рассуждения и пятисловные стихи; сверх сего назначается написать одну главу из царских наставлений. Кто из учеников может на память прочитать все пять классических книг или Обряды династии Чжеу с изъяснением, также пишет гладким слогом, тех дозволяется помещать на вакансии студентов.
   Учащие пред годичным испытанием составляют разграфованную ведомость, в которую приказывают каждому студенту самому вписать свой возраст, облик, три колена на родине (т. е. что отец и дед его жили на месте его рождения), год и месяц поступления в училище, исключение из казеннокоштных, понижение, пребывание в трауре по родителям, перемену имени, бытие в отпуску по болезни. Сию ведомость заблаговременно представляют попечителю училищ. Еще составляют вторую ведомость полного числа студентов с показанием, сколько казеннокоштных, сверхштатных, прибавочных и деревенских; сколько из них явилось на испытание, сколько в трауре по родителям и в отпуску по болезни, сколько какого разряда по прежнему испытанию, сколько отличного и средственного поведения. Сию ведомость представляют попечителю в день его прибытия. Пристав экзаменального двора (т. е. областной или окружной правитель) подает третью ведомость, в которой по статьям изложено:
 
   1. Кто есть пристав.
   2. Служба подчиненных ему чиновников.
   3. Служба учащих.
   4. Храмы и могилы мудрецов и славных мужей сей страны, поклоняемых в настоящее время, древних премудрых и мудрецов.
   5. Донесение об отцепочтительных, справедливых и сохранивших девство и целомудрие.
   6. Сколько и кто находится из ученых, не желающих выказать своих способностей и добродетелей, и кто представлял о них.
   7. Показание учебных заведений, деревенских училищ, слободских общин.
   8. Количество земель и число домов, принадлежащих училищам, и количество собираемых с них доходов.
   9. Карта с описанием сей страны.
   10. Книги, сочиненные известными учеными сей страны.
   11. Каменные памятники с высеченными на них надписями и древние достопамятности в сей стране.
   12. Список студентов, назначенных к испытанию.
 
   Пред испытанием учеников требуется от каждого взаимное свидетельство пяти товарищей, явившихся с ним на испытание, и поручительство казеннокоштного студента; почему местные начальники составляют особливые списки, в которые ученики сами вписывают свой возраст, облик, три поколения на родине, прозвание и имя поручителей и свидетелей. После сего учеников вместе со списками отправляют в уездные училища, где они проходят предварительное испытание и потом препровождаются в областной или окружной город для испытания на степень студента. Сии испытания производятся с соблюдением всех правил, предписанных для испытания, производимого попечителями училищ.
   За испытанием областным следует испытание на степень кандидата, на которое все студенты должны собраться в главном городе губернии. На сие испытание допускаются студенты не только учащиеся, но и служащие; даже ученые, не бывшие на студенческом испытании. Число допускаемых к испытанию на степень кандидата ограничено положением. В больших губерниях, как то: в Цзян-нань[11], Чже-цзян, Цзян-си, Фу-цзянь, Ху-нань и Ху-бэй – по 80 человек на одну вакансию; в средних губерниях: Чжи-ли, Шань-дун, Сань-си, Хэ-нань, Шань-си, Сы-чуань и Гуан-дун – по 60; в малых губерниях: Гуан-си, Юнь-нань и Гуй-чжеу – по 50. На каждую вакансию прибавочного кандидата в больших губерниях допускают по 40, в средних по 30, в малых по 20 человек.
   Ученики допускаются на испытание со строгим соблюдением правил предосторожности. Представляясь к испытанию, иногда они присваивают себе чужую родину и род, утаивают траур по родителям, принимают ложное прозвание и имя; иногда бывают преступники, бывшие под телесным наказанием, или имеющие предосудительное происхождение, как то: рожденные от слуг, полицейских сыщиков, судебных сторожей, полицейских трупосви-детельствователей, оружейных мастеров, актеров, невольников и музыкантов. Все сии по законам не должны быть допускаемы на испытание. Но если откроется сие, то поручитель и пять свидетелей из учеников подвергаются ответственности. Казеннокоштный студент лишается звания и предается суду. Студент, без законной причины не явившийся на годовое испытание или три раза отпрашивавшийся от испытания, исключается из сего звания. Носящий траур по родителям целый год не может являться на испытание. Для того, кто скажется больным, пристав должен вытребовать свидетельство от учителя и лекаря, и за полмесяца до открытия испытания представить попечителю училищ. Таковым дается трехмесячный срок для дополнительного испытания. Отпрашивающиеся в домовой отпуск обязаны показать местопребывание. Принимающие прежнее прозвание должны представить свидетельство от родственников обеих сторон. Переменяющие родину должны взять свидетельство от местного чиновника и подать попечителю для препровождения в палату. О перемене имени также должны предъявить попечителю, а сей доносит палате о переменении оного в списках. Поступившие в училище под ложным прозванием и именем лишаются звания. Если откроется, что ученик и студент, идущие на испытание, скрытно имеют при себе исписанную бумагу, или золото и серебро, или ложно показали родину и имя, таковые предаются суду. Если после раздачи экзаменальных (белых) тетрадей будут без причины переходить с места на место или, сев на место, будут смотреть в разные стороны, таковых выводят вон; передачу же во время испытания подвергают исследованию. Студент, пересевший на другое место, переменивший беловую тетрадь или потерявший бумагу, исключается, ученик же наказывается. Для предупреждения разных других злоупотреблений, случающихся при испытании студентов и учеников, запирают их в отделениях еще до объявления предложения.
 
   Касательно самого образования юношей предписывается учащим:
   1. Обучать их религиозным обрядам.
   В три главных праздника, т. е. в день рождения государева, в Новый год и в зимний поворот, при поклонении пред табелью с титулом государя, в среднем весеннем и в среднем осеннем месяцах в первый день под названием Дин при возлиянии пред Древним Учителем, употребляют четырех церемониальных глашатаев, избираемых из студентов опытных в церемониях, а лучших студентов повещают присутствовать при совершении обрядов. Живущие в отдаленности обязаны по очереди являться в город для упражнения в совершении обрядов. По прибытии нового начальника губернии, также когда учащие пред испытанием являются в Храм ученых, по-китайски вынь-миао (так называется храм, посвященный мыслителю Кхун-цзы с прочими), учащиеся все обязаны присутствовать при сих случаях. В первом и десятом месяцах при совершении деревенского пиршества в общем зале училища избирают из студентов двух глашатаев, двух предводителей церемониальных и одного чтеца положений. Учитель представляет лицо начальствующего и предварительно обучает учащихся обрядам.
 
   2. Изъяснять им содержание классических книг.
   Все книги, издаваемые по государеву повелению, рассылаются в училищные библиотеки, дабы учащиеся пользовались оными. Книгопродавцам дозволяется перепечатывать оные. Книги, разосланные по губерниям, суть многоразличные изъяснения или примечания на классические книги и разные истории китайского народа. Начальникам губерний поставляется в обязанность покупать оные и рассылать в училищные библиотеки в областных, окружных и уездных городах, чтобы учащие хранили оные для употребления студентам; сверх сего наблюдать, чтобы никто не смел печатать классических и других книг, сокращенных частными людьми. Вообще печатание несообразных изъяснений на классические книги, вольномысленных сочинений, соблазнительных повестей, подрывающих нравственность в народе, одним словом, всяких книг, противных духу премудрых, строжайше запрещается. Учителя при назначении месячных и трехмесячных упражнений обязаны лично давать студентам одно предложение из Четырекнижия и одни стихи или политическую программу, а на другой день изъяснять уголовное право и политическую экономию. Чрез месяц или два в третий должны испытывать их в изъяснении сомнительных мест в пяти классических книгах и знании истории, разделять их на разряды по успехам, и задачи лучших студентов чрез каждые три месяца представлять попечителю на рассмотрение. Если студент, исключая болезни и траур по родителям, под другими какими-либо предлогами три раза не явится в училище, учитель должен сделать ему замечание, а если во весь год не будет упражняться, то должен представить об исключении.
 
   3. Давать им форму для сочинения задач.
   Рассуждение, сочиняемое на испытании, должно содержать в себе не более 700, а ответ на политическую программу не более 300 букв. Предложение начинается в третьей клетке от верха. Если предложение длинное, то после второй строки еще понижается одной клеткой. В ответе на программу запрещается употреблять некоторые буквы. Слова небо и предок[12]должно выносить выше обыкновенных слов тремя клетками; слово император выносить двумя клетками; слова двор, дворец и тронная – одною клеткою. Не дозволяется в выносимых буквах делать прописок и подчисток. Таким же образом поступать и в переписке царских поучений. Предложение и выносные буквы и в черновом сочинении должно писать полууставным, т. е. прямым почерком.
 
   4. Внушать им правила, приличные людям, приготовляющимся к государственной службе.
   В каждом училище по левую сторону главного зала поставлен при государе Чжан-ди каменный в горизонтальном положении памятник с высеченною для наставления студентов надписью следующего содержания: «Верховная власть основала училища; принимаемых в оные студентов освободила от подушной подати; определила им достаточное содержание. Сверх сего открыла для образования юношества высшие учебные заведения[13], определила надзирателей учения и учителей. Чиновники присутственных мест, обращаясь между собою по обрядам, должны своим примером приготовлять для государственной службы людей с дарованиями. Студенты, во-первых, должны стараться оказывать себя достойными милостей государя, а во-вторых, утвердить себя в правилах доброй нравственности». На сей конец ниже начертаны следующие наставления:
 
   1. Студенты, имея благоразумных родителей, должны повиноваться их наставлениям; имея родителей грубых и худого поведения, должны в благоразумных представлениях умолять их о перемене поступков, дабы сим образом предохранить их от несчастия и погибели.
   2. Студенты должны учиться быть верными подданными, праводушными[14] чиновниками; приводить себе из истории примеры верности и праводушия; особенно должны обращать внимание на деяния, полезные для государства, благодетельные для народа.
   3. Студенты должны вести себя благонравно во всех отношениях; под сим только условием могут получить действительную пользу от своего учения. Определившись к должности, они будут благонравными чиновниками. Но если заразятся превратными правилами, то не могут приобрести успехов в учении, а сделавшись чиновниками, не преминут навлечь несчастие на себя.
   4. Студентам предосудительно искать в высших и входить в связи с сильными, предполагая чрез сие скорее возвыситься. Кто имеет доброе сердце и совершенные добродетели, Верховное Небо знает сие и, без сомнения, сугубо его благословит счастием.
   5. Студенты должны быть осторожны и иметь терпение; не обдумавши, не должны входить в судебные места. Если случатся какие-нибудь касающиеся до них дела, то должны поручить исправление оных родственникам; равно запрещается им входить в тяжбы посторонних, а сим не дозволяется приводить студентов в свидетели.
   6. Учащиеся должны иметь почтение и уважение к учителям и преподаваемое ими принимать с искренним сердцем. Если не понимают чего-нибудь, то спокойно спросить, не заводя пустых прений. Учителя также обязаны со всей тщательностью обучать, не предаваясь лености и нерадению.
   7. Воспрещается студентам сочинять для военных и простолюдинов представления государю. Но если кто напишет хотя одно представление, то как нарушитель закона исключается из сего звания и предается суду.
   8. Не дозволяется студентам составлять тайные общества и обязываться взаимною клятвою между собою. Сверх сего запрещается самовольно печатать свои сочинения. Приставу предоставляется судить нарушающих сие положение.
   Кроме вышеизложенных правил находятся: наставления учащимся, сочиненные государем Жень-ди, шестнадцать глав царских поучений, пространные поучения государя Сянь-ди, состоящие из 10 000 букв, рассуждение о скопах, сочиненное сим же государем, наставления учащимся, изданные государем Шань-ли. Все сии сочинения напечатаны и разосланы во все училищные библиотеки. Ежемесячно в 1-е и 15-е числа, также при вступлении новых начальников губерний в должность и по прибытии попечителя училищ в храм Древнего Учителя учащие должны собрать студентов в главный зал и, обратясь к дворцу, совершить три коленопреклонения с девятью земными поклонами. После сего учащий читает вышеупомянутые наставления, приказав студентам слушать со вниманием. Не явившиеся без достаточной причины подвергаются наказанию, а живущие в отдаленности обязаны по очереди являться в город для слушания наставлений. Сварливых студентов в наказание должно заставлять слушать, стоя на коленях. В приезд попечителя училищ для испытания учителя и пристав обязаны тайно донести ему о поведении хороших и дурных студентов; а попечитель, разведав о том обстоятельно, после испытания должен донести палате. Не переменяющие дурного поведения исключаются из звания ученых.
 
   Студенты не должны принимать на себя ни должности письмоводителей, ни военной службы, ни торговлей заниматься. О бедных учителя обязаны доносить попечителю училищ, который при испытании лично может оказать им пособие. Не дозволяется местным начальникам против воли избирать студентов в деревенские старшины, словом, студенты освобождаются от всех общественных служб и повинностей; напротив, и сами студенты обязаны воздерживаться от всех неприличных их званию поступков.
   В Китае гражданский чиновник вместе с должностью принимает на себя обязанность жреца, посему все почти студенты обучаются музыке и мимике. На сей конец при каждом училище есть штат музыкантов и пантомимов. Как скоро откроется вакантное место, то правители округов и уездов по испытании назначают лучших студентов и представляют попечителю училищ на утверждение по его усмотрению. В губернии Чжи-ли при каждом областном и уездном храме ученых[15] положено 36 музыкантов и 36 пантомимов и еще четыре человека для замены больных и отлучившихся.
   Сверх сего в каждой губернии находятся храмы, посвященные древним славным мудрецам. Студенты из их потомков, в той же губернии живущих, определяются при сих храмах под названием жрецов-студентов, коих обязанность состоит в приношении жертв покойным предкам их. Сии студенты избираются начальниками губерний обще с попечителями училищ, и списки о них представляются в палату на утверждение. В каждой губернии они находятся в известном числе.
   Общественное воспитание оканчивается в уездных училищах. Студенты в следующий год по получении сей степени препровождаются в главный город губернии для испытания на степень кандидата цзюй-жинь. что значит представляемый. Сие испытание производится чрез два года в третий. Сверх сего, по случаю милостивого манифеста бывает особливое испытание под названием энь-кхо, что значит испытание по милостивому манифесту. Число получающих на губернском испытании степень кандидата ограничено положением, как то:
 
   Губернии
 
 
 
   147[16] 8850[17]
 
   В сем числе дети гражданских чиновников от 1-го до 6-го, а военных чиновников от 1-го до 4-го класса считаются благородными студентами. Число кандидатов, избираемых из благородных студентов, простирается в больших губерниях до 31, в средних – до 23, в малых – до 16 человек.
   Сверх штатного числа кандидатов в то же время еще избирают сверхштатных кандидатов, коих объявляют в одно время с штатными. н а пять штатных кандидатов избирается один сверхштатный, что составляет:
 
   Губернии
   « Чжи-ли – 29
   « Шань-дун и Хэ-нань – по 13
   « Сань-си, Шань-си и Сы-чуань – по 12
   « Цзян-су – 13
   « Ань-хой – 9
   « Чже-цзян и Цзян-си – по 18
   « Фу-цзянь – 17
   « Ху-бэй, Ху-нань и Гуан-си – по 9
   « Гуан-дун – 14
   « Юнь-нань – 10
   « Гуй-чжеу – 8
   Всего – 216
 
   Такое же число кандидатов штатных и сверхштатных избирается на испытании по милостивому манифесту.
   В следующий год после губернского испытания все кандидаты препровождаются в столицу, где по испытании должны получить степень гун-ши, что значит ученый, представляемый Двору; а сии вслед за столичным испытанием еще проходят дворцовое испытание в тронной Бао-хо-дянь, по которому получают степень магистра под общим названием цзинь-ши, что значит поступающий в службу. Сим образом, каждое из трех испытаний на ученые степени производится чрез два года в третий, на степень студента – в областном или окружном, на степень кандидата – в губернском городе, на степень магистра – в столице.
   Попечители училищ заведывают испытанием воспитанников одних народных и уездных училищ. Экзаменаторы для произведения губернских испытаний присылаются из столицы. Пред отправлением в губернии экзаменаторов и помощников их для испытания студентов Обрядовая палата сообщает в разные присутственные места о доставлении ей сведений о чиновниках от 3-го до 6-го класса, вышедших из магистров 2-го разряда, и потом сообщает палате, чтоб избрать из них экзаменаторов для представления государю. В каждую губернию назначается один экзаменатор и один помощник с устранением от родины[18]. В каждой губернии придают им от 8 до 18 сотрудников в испытании, смотря по населенности губернии. Сии сотрудники избираются начальниками губерний из окружных и уездных чиновников, вышедших из магистров и кандидатов.
   Особливые экзаменаторы назначаются для произведения столичного испытания. Сих экзаменаторов избирает государь из министров, президентов палат и других высших чиновников, вышедших из магистров, а сотрудниками их назначаются чиновники, посыланные в минувшем году экзаменаторами на губернские испытания. Для просмотра задач столичного испытания равным образом назначаются первые государственные чиновники, вышедшие из магистров.
   Сим образом, при произведении испытания делаются следующие распоряжения:
 
   1. Сверх экзаменаторов приставляют нужных чиновников и служителей.
   На губернском испытании в Пекине все распоряжения зависят от местного начальства, а на столичном – от Обрядовой палаты с утверждения государева. На обоих испытаниях избираются по два главных смотрителя из высших чиновников, по одному приставу, по восьми внешних надзирателей и по два внутренних[19]. На губернском испытании один управитель, а на столичном – два. В камере принятия задач бывает восемь чиновников; в камере запечатывания, в камере переписывания и в камере поверки – по четыре. Все сии чиновники должны быть вышедшие из магистров, кандидатов или отличных студентов. На губернском испытании четыре письмоводителя из Государственного Кабинета, по два члена отделения из палат: чинов, обрядовой, военной и строительной, по шести членов отделения из палат финансовой и уголовной; по одному чиновнику из всех прочих присутственных мест в столице. При недостатке чиновников для исправления разных поручений Педагогический институт отряжает учителей. На столичном испытании бывает 30 чиновников от палат и других присутственных мест. Все сии чиновники в день испытания входят в экзаменальный двор вместе с экзаменаторами. Для досмотра при больших воротах отряжаются четверо, за воротами у палисада восьмеро стряпчих, юй-ши. Начальниками досмотра, особенно при обыске кандидатов при входе на испытание, избираются приближенные князья и первые государственные чиновники. Для содержания караулов внутри и вне двора присылаются военные отряды под начальством высших офицеров, а вкруг двора расставляются полицейские караулы, Врачебный приказ отряжает лекарей. Для прочих поручений собирают студентов из ближайших училищ и отдают в распоряжение пристава. Для снятия копий с задач собирают для губернского испытания 1000, а для столичного – 700 писцов. Сии писцы набираются из окружных и уездных писарей. Для исправления мелких поручений по ученой части отряжают от 6 до 8 приказных из каждого присутственного места в столице. Людей для прислуги нанимают. При чиновниках: при экзаменаторе – три служителя, при его помощнике – два; при князьях, отряженных для обыска, – по три офицера и по четыре служителя; при первых государственных лицах – по два чиновника и по три служителя. У ворот при чиновниках 1-го и 2-го класса – по четыре служителя. Далее постепенно одним менее. В губерниях смотрителями бывают начальники губерний, а прочее мало разнствует от губернского испытания в столице.
   Чиновников на дворцовое испытание назначает сам государь без представления Обрядовой палаты. Назначаются четыре надзирателя из стряпчих, четыре чиновника из Государственного Кабинета для принятия задач, шесть низших чиновников для запечатывания задач. Главные смотрители бывают из князей и первых государственных лиц. Четыре члена отделения из Обрядовой палаты вводят кандидатов на дворцовое испытание. Битэши ставит стол с предложением для задач. Восемь членов отделения раздают бумагу с предложением.
 
   2. Объявляется порядок испытания.
   Бумага для губернских испытаний выдается из казенных палат, а для столичного – из Обрядовой палаты. Тетрадь стоит 12 090 лана серебра[20]. В длину имеет один фут, в ширину четыре дюйма. Для первых двух входов одна тетрадь в семь белых листов для чернового сочинения. В начале и конце оной поставлено по красной букве для заметки (для избежания подлога). Другая тетрадь из 14 листов, с красною клетчатою графировкою – для переписки набело. На каждом листе 12 строк (по шести на странице). В каждой строке 25 клеточек для 25 букв. На конце тетради печать чиновника, выдавшего бумагу. На первой странице беловой тетради означают губернию, прозвание с именем, возраст и родину. На губернском испытании подписывают: в таком-то году, в такой-то губернии был на губернском испытании. На тетрадях для губернских испытаний прикладывается печать казенной палаты, а для столичного испытания – печать Обрядовой палаты. Печать прикладывается на лицевой стороне на каждой склейке листов. Когда принесут бумагу в экзаменальный двор, то смотрители еще кладут на оную свои печати. Для одеяния, в каком быть на испытании, также есть положение. Шапочка валяная, однорядная, кафтан, курма и платье исподнее бесподкладные, чулки валяные однорядные, башмаки с тонкими подошвами; вместо тюфяка войлок с тонким подкладом, чернильная плитка тоненькая, трубочка с кистью просверленная, подсвечник из оловянного листа с пустым стволом. Хлебцы и прочее съестное, изрезанное в кусочки; дровяной уголь длиною в два дюйма. Корзинка с вещами должна быть из бамбуковых или таловых прутьев решетчатая[21]. Отделения с комнатами означены фирмою букв из Цянь-цзы-вынь (1000 букв), исключая буквы: Небо, Государь, Император, Мынь-цзы, числительных знаков и буквы Хуан (Августейший). Под каждою буквою сто номеров. Бумага для сочинения и переписке задач разносится по номерам. В ответах на программы и в стихах дозволяется прибавлять и поправлять, но в конце тетради должно означить, сколько букв прибавлено или поправлено. Черновые и беловые тетради вместе подаются. Прозвание с именем на беловых заклеивается бумажкою в особой камере. Фирма на обеих тетрадях ставится одинаковая. С черновых снимают копии, в которые не вносят только прибавленных и поправленных букв. Сии копии поступают на рассмотрение экзаменаторов и их помощников. Рассматривание задач производится в назначенной камере, а уносить в свои комнаты не дозволяется. Сей порядок есть общий для испытания по всем губерниям.
   Пред дворцовым испытанием письмоводителям, назначенным для переписки задач, не дозволяется проводить ночь в Государственном Кабинете, в Конторе герольдмейстерских дел и в Доме Исторического общества[22], дабы чрез сие отнять способы к разведыванию и поручениям. Отряд гвардии содержит караулы за всеми воротами, дабы ни одно известие не могло выйти из внутренности. Вельможи, назначенные для просмотра задач, надзиратели и другие чиновники должны ночевать в двух флигелях тронной Вынь-хуа-дянь с запертыми воротами. По представлению Обрядовой палаты государь назначает членов Государственного Кабинета и других присутственных мест для поверки суждений, написанных экзаменаторами на задачах.
 
   3. Все нужное доставляется от правительства.
   Правительство выдает кандидатам известные суммы на путевые издержки до столицы, а кандидаты из отдаленных губерний следуют по почте. Как на столичном, так и на губернском испытании книги, нужные для справок, предварительно доставляются правительством, а с собою приносить не дозволяется. Вода для употребления ставится за дверями с фирмою. Стол всем чиновникам и служителям, находящимся при испытании, доставляется на счет казны. Испытываемым выдают по чашке кашицы, а прочее должны сами заготовить. Кандидатам на столичном испытании выдаются казенные постели, а на дворцовом испытании евнухи подают им чай.
 
   4. Получившим на испытании ученые степени даются награды и производится угощение.
   На губернском испытании, в день вступления в экзаменальный двор, учреждается стол для угощения экзаменаторов, их помощников, главных смотрителей, пристава, надзирателей и чиновников, исправляющих поручения. На другой день после вывески объявления (о получивших высшую степень на испытании) угощают экзаменаторов и прочих, также и студентов, получивших степень кандидата. Сие угощение производится в присутственном каком-либо месте. Экзаменатору и прочим чиновникам выдаются золотые и серебряные цветы, кубки, блюда и шелковые ткани. Каждому кандидату выдается по шарику со шляпою и одеянием. На столичном испытании и в день вступления, и в день выхода из экзаменального двора экзаменатор и прочие чиновники угощаются столом в Обрядовой палате. В экзаменальный двор входят с церемонией. Экзаменатору выдают шелковых тканей на два платья, а из прочих чиновников каждому на одно, и сверх сего серебряные цветы. В день объявления о получивших степень первых трех магистров из первого разряда угощают в Пекинском областном правлении, а на другой – в Обрядовой палате. При сем столе бывают все новые магистры. Чиновники и магистры имеют на голове серебряные ветки с цветами, а у первого магистра из первого разряда – позолоченная. Магистрам на сооружение почетных ворот выдается по 30, а первым трем из первого разряда – по 50 лан серебра, а сверх того каждому верх и подбой на одно платье. Государь назначает день раздачи сих наград за воротами Ву-мынь[23]. Первый магистр получает шарик 12-го класса и одеяние с привесками.
 
   5. Производится строгое рассматривание задач.
   Для пересмотра задач и на губернском, и на столичном испытании назначается по 40 человек, вышедших из магистров и кандидатов. Для вторичного пересмотра оных назначается по восьми из первых государственных чиновников. Задачи студентов, получивших степени кандидата, из всех губерний отправляются в Обрядовую палату для пересмотра, который продолжается около года. Пересмотр задач столичного испытания производится по объявлении на другой день. Палата отряжает четырех членов отделения для принятия и выдачи задач и в то же время представляет государю о назначении четырех стряпчих для надзора. Из чиновников, назначенных для пересмотра задач, каждый собственноручно должен отмечать хорошие места и надписывать на задаче свое суждение. После сего комиссия, составленная из восьми высших чиновников, вторично пересматривает те же задачи; и если найдет какие-либо ошибки или злоупотребление в пересмотре, то и экзаменаторы, и чиновники пересматривавшие подвергаются суду и, смотря по важности вины, или понижаются чинами, или наказываются вычетом годового и полугодового жалованья. Сочинители задач за свои ошибки в сочинении наказываются недопущением на следующее испытание, что составляет потерю шести лет.
   И губернское, и столичное испытание состоит из трех входов, а для испытания задаются рассуждения (хрии), стихи и политические программы. В первый вход дают три предложения из Четырекнижия и одно для стихов; во второй задают пять рассуждений на предложения из пяти классических книг; в третий вход – пять политических программ.
 
   В Пекине и на губернском, и на столичном испытании предложения для первого входа сам государь назначает.
   Предложения для губернского испытания получает от него пекинский градоначальник, а для столичного – член Обрядовой палаты, и относят в экзаменальный двор, где главный смотритель принимает оное и относит во внутренность; ключ же от ларчика с предложениями передается из Государственного Кабинета экзаменатору. Предложения для второго и третьего входа назначаются экзаменатором. По окончании испытания Пекинское областное правление и Обрядовая палата препровождают доклады в Государственный Кабинет для представления государю. В губерниях предложения дает экзаменатор с прочими чиновниками. Для дополнительного испытания после столичного, палата испрашивает у государя одно предложение из Четырекнижия и одно из стихотворений.
   По получении 2-й и 3-й ученой степени на испытании следует объявление их имен. Пред объявлением экзаменатор полагает мнение, что бывает на губернском испытании в половине четвертого месяца. Касательно губернского испытания в Пекине областное правление представляет государю и сообщает Обрядовой палате для сведения, а о столичном испытании палата представляет государю. По получении указа отряд солдат от Военной палаты за день до вывески объявления вступает в экзаменальный двор с некоторыми другими чиновниками, назначенными для надзора. В начале составляют черновое объявление, при чем внешние чиновники не должны находиться. Пред самым назначением экзаменатор с главными смотрителями и приставом снова поверяют в общем собрании, согласны ли между собою красные фирмы в беловых и черновых тетрадях; после сего распечатывают заклеенные прозвания и имена сочинителей. Помощник экзаменатора пишет прозвания и имена по беловым, а экзаменатор то же делает по черновым спискам. Письмоводитель громко высказывает слова: такой-то губернии, такой-то области, округа и уезда, такой-то студент включается. После сего вносят его в объявление. Подобным образом составляется и второе объявление.
   По окончании сего прикладывают к объявлениям печать: в Пекине градоначальник, в губерниях генерал-губернатор или губернатор, а на столичном испытании прикладывается печать Обрядовой палаты. Печать прикладывается на показании года, месяца и числа на склейках. Сим образом скрепленное объявление под военным прикрытием препровождается для выставки.
   Объявление столичного испытания выставляется пред воротами Обрядовой палаты; объявление губернского испытания выставляется в Пекине пред воротами областного правления, а в губерниях – пред воротами казенных палат. И настоящее, и второе объявление в одно время выставляются, а по прошествии трех дней объявление столичного испытания относят в архив Обрядовой палаты, а объявление губернских испытаний – в архив казенных палат. После сего представляют государю списки получивших ученые степени по испытанию.
   На дворцовом испытании дается политическая программа, а после испытания выставляется золотое объявление, что происходит в следующем порядке.
   За день пред дворцовым испытанием чтец задач тайно представляет государю программу на утверждение, а по утверждении относит оную в Государственный Кабинет для напечатания. В день испытания он с прочими чиновниками в церемониальном одеянии является у тронной Бао-хо-дянь, и они становятся по обеим сторонам красного крыльца (сход из тронной). Чиновник Государственного Кабинета в церемониальном одеянии полагает предложение в тронной на стол, стоящий на восточной стороне. Министр берет у государя программу и, средней мостовою[24] дошед до красного крыльца, полагает на стол. Как скоро чиновники и представленные кандидаты совершат обряд поклонения, то член отделения из Обрядовой палаты раздает программу.
   По окончании дворцового испытания представляют государю десять первых кандидатов. После сего чтец задач является с задачами в Комитет красных докладов, записывает десять первых человек из первого разряда, а потом идет с задачами в Государственный Кабинет, вписывает там прозванья и имена остальных по порядку задач и отдает сей реестр 12-ти письмоводителям для переписки оного на маньчжурском и китайском языках. По окончании сего сио-ши[25]Государственного Кабинета, взяв объявление, приходит к воротам Цянь-цин-мынь получить императорскую печать для приложения к объявлению. В назначенный срок государь входит в тронную Тхай-хо-дянь, где объявление в его присутствии утверждается царскою печатью. По окончании церемонии объявления (см. ниже) чиновник, назначенный нести объявление, берет оное и приносит к воротам Ву-мынь, где с коленопреклонением полагает объявление в портшез и делает три поклона. Служители придворной экипажной, предшествуемые музыкою, царским кортежем и девятью битэши, выносят объявление за ворота Чан-ань-мынь и выставляют на городской стене. Первый магистр со всеми прочими магистрами приходит посмотреть объявление, а отсюда областное правление с особенной церемонией препровождает первого магистра в его квартиру. По прошествии трех дней объявление относят в Государственный Кабинет для хранения, а за воротами Педагогического института, называемыми Да-чен-мынь, поставляют каменный памятник с поименованием всех новых магистров по разрядам.
   Студент, до старости не получивший степени на губернском испытании, увольняется от испытаний со степенью кандидата. Таковая награда производится студентам, имеющим от 70 до 90 лет.
   А если это будет престарелый кандидат, то по окончании испытания награждается шелковыми тканями в присутствии Обрядовой палаты и получает титул областного или окружного учителя.
   Если кто из низших князей Императорского дома, образовавшийся у частных учителей или в казенном училище, объявит желание быть на губернском или столичном испытании, то Княжеское правление прежде испытывает его в конном и пешем стрелянии из лука и потом препровождает для губернского испытания в областное правление, а для столичного – в Обрядовую палату, которые испрашивают ему у государя предложение для рассуждения и другое для стихов. Столичное испытание желтопоясным производится 8-го числа 3-го месяца, а губернское – 8-го же числа 8-го месяца, с соблюдением предписанных законом предосторожностей. На дворцовом испытании они бывают вместе с прочими кандидатами, но при представлении государю становятся в передней линии.
   Испытание учеников в перевод особо производится чрез два года в третий. И губернское, и столичное испытание в переводах производятся в один год с таковыми же испытаниями в словесности, а дворцового испытания в переводе не бывает.
   Упражнение в переводе состоит в изучении двух языков: маньчжурского и китайского или монгольского и маньчжурского. Сие упражнение в языках усвоено маньчжурам, монголам и китайцам Восьми знамен. На испытание допускаются такие ученики, которые живут в Пекине в третьем колене, т. е. коих деды переселены были в Пекин. Испытание в переводах несколько отлично от испытания в китайской словесности.
   Обозрев вообще ход образования в Китае, любопытно отдельно взглянуть:
   1. На деревенский пир в уездных училищах.
   2. На угощение получивших степень кандидата.
   3. На блистательную церемонию при получении степени магистра.
 
   Деревенский пир бывает во всех уездных училищах дважды в году: в 15-й день 1-го весеннего месяца и в 1-й день первого зимнего месяца. К сему пиру приглашаются служащие чиновники, уважаемые по летам и добродетелям. Одного из них назначают большим и одного младшим гостем. Прочие назначаются простыми гостями, кроме трех старших под названиями первого, второго и третьего гостя. Из студентов избирают двух церемониальных предводителей. В Пекине сей пир происходит в следующем порядке. Областной правитель представляет лицо хозяина. По прибытии гостей он со своими чиновниками выходит встретить их за воротами и приветствует легким наклонением головы, со сложенными у груди руками. Тем же ответствуют им и гости; после чего все входят во двор. Гости, подошед к крыльцу по западной, а хозяин – по восточной стороне, троекратно делают друг пред другом вышесказанную учтивость, троекратно уступают друг другу перед и потом входят в зал. Большой гость, подошед к своему месту, приглашает младшего гостя сесть; младший гость, подошед к своему месту, приглашает сесть прочих гостей. Когда гости все сядут, то хозяин делает пред ними легкое наклонение головы; гости тем же ответствуют ему. После сего хозяин и его подчиненные садятся по своим местам. При входе распорядителя гости встают на ноги. Распорядитель делает перед ними легкое наклонение головы, со сложенными у груди руками. Гости ответствуют ему тою же учтивостью. Наконец входит чтец законов и все приветствуют его таким же образом. Когда подадут кушанье, то хозяин потчует большого гостя вином; гость взаимно потчует хозяина; оба двукратно кланяются друг другу. Потом хозяин потчует младшего гостя, а сей взаимно потчует его и оба кланяются друг другу, как выше. После сего все садятся, и служители подают кушанье. По окончании стола все встают. Хозяин со своими чиновниками становится на восточной, а гости – на западной стороне и двукратно кланяются друг другу. После сего гости выходят, а хозяин со своими чиновниками провожает их за ворота училища и, сделав им легкое наклонение головы, возвращается.
   На деревенском пире преимущественно исполняются два обряда: потчевать и читать законы. Когда распорядитель встанет посреди зала, то служитель подает ему кубок с вином. Распорядитель, приняв кубок, говорит к присутствующим: «Деревенский пир не для того учрежден, чтобы здесь пить и есть; но чтобы выставить важность обрядов и просвещения. Здесь младшие поучаются от старших соревнованию в усердии к престолу, в почтении к родителям. Здесь каждый поучается соблюдать свои отношения: старший брат – дружелюбие к младшему, младшие – уважение к нему, в семействе – любовь между родными, вне – согласие с соседями, и сим образом поддерживаются в нравственности, к славе родивших». После сего мимики и музыканты областного училища, избранные из студентов, составляют оркестр по западную сторону крыльца и поют известные четыре канта, в коих изображается к родным любовь и благонравие. Четверо поют на голосах, четверо играют на гармониках, четверо на флейтах, четверо на гобоях, трое на гуслях, один на сэ (вид кимвала), один на висячих блюдцах, один бьет в литавру и один в дощечки (вместо камертона). По окончании кантов попеременно один из певчих поет и один играет на гармонике, чем и оканчивается пир[26].
 
   Угощение новых кандидатов состоит в следующем:
   На губернском испытании за день до вступления в экзаменальный двор областной правитель в правлении угощает чиновников, назначенных быть при испытании, а на другой день по выходе из экзаменального двора делает вторичное угощение, на которое приглашаются все получившие степень кандидата. В Пекине в день первого угощения чиновники, назначенные быть при испытании, по выходе из дворца садятся на верховых лошадей и, предшествуемые музыкою и церемониальным кортежем, приезжают к воротам областного правления, где помощник правителя встречает их и вводит во внутренний двор. По входе на крыльцо все становятся пред столом с куреньями в ряды и совершают троекратное коленопреклонение с девятью земными поклонами. После сего входят в зал, где приветствуют друг друга легким наклонением головы, и потом садятся за стол. По окончании стола вторично совершают поклонение пред столом с курением, после чего главноуправляющий и областной правитель провожают гостей в экзаменальный двор, где и сами остаются. Точно таким же образом делается угощение и по выходе из экзаменального двора, но только с прибавлением столов для новых кандидатов, располагаемых по обеим сторонам помоста (на дворе). Гости по возвращении из дворца совершают обряд поклонения, входят в зал и по взаимном приветствии садятся, а первый кандидат с товарищами совершает обряд благодарения. Они становятся на колени и по порядку кланяются чиновникам, бывшим при испытании. Высшим делают по четыре поклона, на которые те не ответствуют; средним – по четыре, а сии ответствуют им двумя; низшим – по два, на которые и они ответствуют им двумя же.
 
   Церемония при получении степени магистра заключает в себе три обстоятельства: утверждение новых магистров, угощение их и благодарение, приносимое ими в храм мудреца Кхун-цзы.
   Пред объявлением кандидатов, получивших на дворцовом испытании степень магистра, становят два стола: один в тронной Тхай-хо-дянь, другой пред тронной на красном крыльце. Один магистр и президент Обрядовой палаты становится вне тронной, на восточной стороне под свесом. Князья и вельможи дежурные, чтецы и разные чиновники, бывшие при испытании, становятся позади церемониального кортежа у восточного крыльца; кандидаты становятся от кортежа на юг по обеим сторонам. Три чиновника для трех передач приказов порознь становятся по церемониалу[27]. Лишь только государь вступит в тронную и сядет на престол, чиновники совершают обряд троекратного коленопреклонения с девятью земными поклонами. После сего министр входит в тронную восточной дверью, берет со стола объявление о получивших степень магистра и по выходе передает президенту Обрядовой палаты, а президент, приняв оное с коленопреклонением, полагает на желтый стол, поставленный на красном крыльце, кланяется троекратно на север и потом отходит на прежнее место под свесом. Новые магистры выстраиваются у классных горок, пред которыми становятся лицом на север. Как скоро глашатай провозгласит: указ, то они становятся на колени.
   Чтец указа становится на восточной стороне, лицом на запад, и читает указ: «Такого-то года, месяца и дня производимо было дворцовое испытание на степень магистра. Государю благоугодно было магистрам первого разряда дать титул магистров Цзинь-ши; магистрам второго разряда дать титул вышедших из магистров Цзинь-ши чу-шень; магистрам третьего разряда дать титул вместо вышедших из магистров Тхун-цзи-ньши чу-шень».
   После сего чиновник, сообщающий объявление, возглашает: «Первый магистр первого разряда такой-то». Когда сие объявление передано будет по красному крыльцу вниз, то распорядитель ведет сего магистра к классным горкам 12-го класса и становит на колени. Вторично возглашает: «Второй магистр первого разряда такой-то». После двух передач объявления ведут сего к классным горкам 13-го класса и становят на колени. В третий раз возглашает: «Третий магистр первого разряда такой-то». После трех передач объявления ведут к классным горкам 14-го класса и становят на колени. Глашатай возглашает в четвертый раз: «Первый магистр второго разряда такой-то и с ним столько-то; первый магистр третьего разряда такой-то и с ним столько-то». О магистрах второго и третьего разряда три раза передают, но их не выводят из рядов. По выслушании указа магистры делают троекратное коленопреклонение с девятью земными поклонами. После сего президент Обрядовой палаты подходит к столу, с коленопреклонением снимает объявление и сходит с крыльца средним сходом. Член отделения церемоний принимает объявление на блюдо и в предшествии желтого зонта выходит из ворот Тхай-хо-мынь средним проходом. За ним идут три магистра первого разряда, а потом и прочие. По выходе из дворца они становятся у ворот Ву-мынь, а чиновник полагает объявление в драконовую беседку и делает три поклона. Как скоро служители дворцовой экипажной вынесут объявление за ворота Чан-ань-мынь, то вывешивают на городской стене.
 
   Церемониал угощения магистров состоит в следующем.
   Как скоро новые магистры выйдут из дворца за ворота Чан-ань-мынь, то главноуправляющий, областной правитель и помощник его приглашают магистров в балаган, нарочно устроенный на сей случай при помянутых воротах. По учине-нии взаимного приветствия три первых магистра из первого разряда надевают приготовленное для них почетное одеяние. Главноуправляющий, областной правитель и помощник его троекратно гостям подносят вино, которое и сами с ними пьют стоя на ногах. После сего, по учинении взаимного приветствия, садятся на верховых лошадей и, предшествуемые музыкой, приезжают в областное правление. Первый магистр с товарищами всходит по западному, а главноуправляющий, правитель и помощник его по восточному сходу и на крыльце пред столом с курениями совершают обряд поклонения, а по вступлении в зал приветствуют друг друга легким наклонением головы. Главноуправляющий, правитель и помощник его, потчуя магистров вином, двукратно кланяются; магистры тем же ответствуют и потом взаимно потчуя, также кланяются двукратно, на что им тем же ответствуют. Чиновники правления, поздравляя магистров, двукратно кланяются, на что магистры тем же ответствуют. По окончании пира совершают обряд поклонения пред столом с курениями, после чего главноуправляющий, правитель и помощник его, переодевшись в обыкновенное платье с нашивками, провожают первого магистра до его квартиры.
 
   Вслед за сей церемонией новые магистры являются в Педагогический институт снять шерстяное одеяние, пред которым обыкновенно совершают обряд предложения яств. Они входят в храм учителя Кхун-цзы, пред которым выстраиваются в ряды, и по возгласу церемониймейстера совершают пред табелью с титулом государя троекратное коленопреклонение с девятью земными поклонами. После сего первые три магистра первого разряда совершают обряд предложения: первый магистр – пред табелью Кхун-цзы и сопредстоящих ему четырех мудрецов, второй – пред табелями мудрецов на восточной, третий – пред табелями мудрецов на западной стороне. В то же самое время первый магистр второго разряда совершает предложение в восточном, а первый магистр третьего разряда – в западном флигеле. Прочие магистры исполняют сей же обряд, стоя в рядах. По окончании сего обряда ведут магистров к храмовой кладовой снять шерстяное одеяние. Когда же ректоры и инспекторы в церемониальном одеянии придут в зал собрания, то магистры из храма идут в институт и на площади пред залом делают им приветствие наклонением головы, которое ректоры и инспекторы сидя принимают. После сего первых трех магистров первого разряда вводят в зал избрания, при чем ректоры и инспекторы встают на ноги. Служители подносят магистрам вино. После трех кубков магистры выходят, а ректоры и инспекторы провожают их до дверей. Таким же образом угощают и прочих магистров, стоящих на дворе.

Педагогический институт

   В Педагогическом институте присутствуют: главноуправляющий, два ректора и три инспектора. Они заведывают образованием учителей.
   Воспитанники института – все из студентов и учеников казенных училищ в Пекине.
   Студенты разделяются на представляемых ко Двору под разными наименованиями и на принимаемых по милости государевой под названием студентов института.
   Представляемые поступают в институт из уездных училищ под шестью наименованиями, которые суть:
 
   1. Студенты, ежегодно представляемые. Под сим названием посылаются в институт студенты, долго пользовавшиеся казенным содержанием. Из них старший по времени назначается старшим, а два следующие за сим – младшими кандидатами, и сие назначение утверждается попечителем училищ. Положением определено представлять из областного училища ежегодно по одному студенту, из окружного – по два в три года, из уездного – по одному в два года.
   2. Студенты, представляемые по государевой милости. Сих студентов по случаю милостивого манифеста отправляют в институт по одному из каждого областного, окружного, уездного и военно-окружного училища.
   3. Студенты, представляемые по превосходству. Под сим названием посылаются в институт студенты, одобряемые начальством отличными по учению и поведению. Попечитель училищ по окончании трехлетней своей службы вместе с начальником губернии производит им особливое испытание, на котором задается сочинить одно рассуждение, ответ на политическую программу и стихи. Оказавшиеся на сем испытании лучшими посылаются в институт. Таковых студентов дозволено отправлять из больших губерний не более шести, из средних – не более четырех, из малых – не более двух.
   4. Студенты приобщенные. Известное число из студентов, оказавшихся отличными на губернском испытании, получают степень кандидата, а остальных приобщают к списку сих и отправляют в институт.
   5. Студенты, представляемые по положению. Сие название носят студенты всех трех отделений, поступающие в институт по положению.
   6. Студенты, представляемые из отличнейших. Студентов под сим названием представляют в институт по прошествии каждых 12 лет. Педагогический институт входит по сему предмету докладом к государю, а по получении указа попечители училищ производят выбор студентов и делают им два испытания, из коих на первом задают сочинить два рассуждения и изъяснение на классические книги, а на другом – одно рассуждение, ответ на политическую программу и стихи. Пред губернским испытанием попечители училищ обще с начальниками губерний производят таковым студентам еще одно испытание и потом препровождают их в Пекин. Здесь Обрядовая палата представляет государю о произведении им испытания во дворце. Государь дает им одно предложение из Че-тырекнижия для рассуждения и одно предложение для стихов. В конце каждой тетради прикладывают печать, означающую губернию. При подаче задач прозвания и имена бывают заклеены. Государь назначает первых государственных чиновников для просмотра задач, которые по разделении на разряды представляют ему на утверждение. Задачи с неправильным слогом и сбивчивыми суждениями уничтожаются, с погрешностями – обращаются в училища и попечители училищ с начальниками губерний подвергаются ответственности. О студентах, поставленных в первом и втором разряде, Обрядовая палата представляет государю, чтобы произвести им дополнительное испытание в тронной Бао-хо-дянь. Государь сам дает предложение и назначает высших государственных чиновников для пересмотра задач, которые опять представляются ему на утверждение. После сего одни получают 14-й класс и распределяются по палатам для приучения к делам; другие – для испытания определяются уездными правителями или учителями; остальные поступают в очередь избираемых для определения в учителя.
 
   Студенты институтские разделяются на четыре разряда, кои суть:
   1. Студенты института по государевой милости. Сие наименование получают:
   а) студенты из потомства славных ученых, поставленных в храме учителя Кхун-цзы, бывшие при посещении государем Педагогического института;
   б) отличные студенты, определенные для жертвоприношения предкам их;
   в) отличные ученики из военных училищ и студенты из китайцев, обучающиеся математике.
 
   2. Студенты института по службе отцов. По случаю милостивого манифеста, у гражданских чиновников в столице от 1-го до 8-го, а в губерниях – от 1-го до 6-го, у военных чиновников в столице – от 1-го до 4-го класса один сын принимается в институт студентом. Сверх того у каждого чиновника, в пути по делам службы погибшего от бури на море, на большом озере или реке, один сын принимается в институт студентом. Все сии получают название студентов института по службе отцов.
 
   3. Студенты института по отличию. Сие название получают поступившие в институт лучшие студенты всех трех разрядов.
 
   Ученики казенных училищ разделяются на два разряда:
   1. Казенные ученики Восьми знамен.
   2. Обучающиеся математике. Последние избираются из лучших учеников военных училищ и лучших уездных студентов.
   Воспитанникам в 15-й день каждого месяца производится испытание, а ученикам военных училищ – чрез полгода: первым ректор или инспектор института дает одно предложение для сочинения в прозе, а другое для стихов; а ученики Восьми знамен дважды в году, весной и осенью, собираются в институт, где упражняющимся в китайской словесности дают одно предложение из Четырекнижия для прозаического сочинения и другое для стихов. Задачи рассматриваются обще всеми ректорами и инспекторами. Обучающихся маньчжурскому языку испытывают в переводе, а задачи их пересматривают ректор и инспектор из маньчжуров. Таким же образом производится испытание упражняющимся в монгольской словесности. Сверх сего военных учеников испытывают в конном и пешем стрелянии из лука и в списках по успехам разделяют на три разряда.
   В конце каждого года учителя института и казенных училищ пересматривают обыкновенные упражнения студентов и учеников за весь год и потом при списках о степени их прилежания представляют присутствию. По сим спискам производится исключение ленивых.
   По прошествии определенного для образования времени успешные студенты представляются к определению в службу, а полный срок учения ограничивается 36 месяцами. По истечении сего времени о студентах, представляемых под названиями: по государевой милости, отличнейших и приобщенных, сообщают в Палату чинов с одобрением к определению их в уездные учителя; о студентах под названиями: представляемых ежегодно, представляемых по превосходству и по положению, из казеннокоштных, сообщают в Палату чинов для определения в младшие уездные учителя. О прочих студентах таковые же распределения делаются.
   Штатным ученикам Восьми знамен полагается на учение десять лет. Если в течение сего времени упражняющиеся в китайской словесности не получат на испытании степени студента, а упражняющиеся в переводе не получат степени переводчика (битэши) или письмоводителя в Государственном Кабинете, то обращают их к своим начальникам для определения в фрунтовую службу, где они дослуживаются до унтер-офицерского чина[28].
   По способу обучения в институте введено упражнение в известных предметах. Занимающимся словесными науками преподают изъяснение на классические книги, занимающимся политикою дают политические задачи. О студентах, которые в течение трех лет окажутся отличными в словесности или в знании политики, присутствие института представляет государю, и после сего еще на три года оставляют их для дальнейшего образования. По прошествии трех лет производят им испытание, после которого представляют их государю и определяют уездными правителями.
 
   В институте находятся:
   1. Правление по надзирательской части.
   2. Правление по учебной части.
   3. Правление письменных дел.
   4. Библиотека.
   5. Казначейство.
 
   В Правлении по надзирательской части заседают два инспекторских помощника, которые заведывают:
 
   1. Принятием и определением воспитанников.
   Воспитанники допускаются в институт по свидетельству за печатью местного начальства или единоземца, служащего в столице. Принятые в штат казеннокоштных помещаются в институте, а прочие живут в частных домах не далее 30 ли от института. Живущие в столице не принимаются в штат казеннокоштных.
 
   2. Наблюдением за упражнениями воспитанников.
   Если казеннокоштный воспитанник без законной причины пропустит одно классическое упражнение, то помещается в штат своекоштных. Ежели же прогуляет три классических упражнения, то исключается. Кто прогуляет упражнение, заданное учителем, и сверх того дважды будет замечен в проступках, у того вычитается освещение за один месяц, а за три замечания он перемещается в штат своекоштных. Из своекоштных кто дважды прогуляет и трижды будет замечен в проступках, у того вычитают за месяц из платяной суммы. Неисправляющийся выключается из института.
 
   3. Запискою поступков в книгу.
   Кто из воспитанников поступает несообразно с правилами, введенными в институте, тех поступки записываются в книгу.
 
   4. Наблюдением срочного времени, положенного разным разрядам студентов для окончания учения в институте.
 
   5. Надзор за упражнениями учителей в казенных училищах в Пекине.
   Упражнения учителей в училищах Восьми знамен в Пекине ревизуются чрез каждые три месяца, и как прилежание, так и нерадение отмечаются в книге. По истечении срочных трех лет по сим отметкам определяют их к другим должностям.
 
   В Правлении по учебной части присутствуют два профессора словесности, коих обязанность состоит:
 
   1. В изъяснении классических книг.
   В 1-е и 13-е числа каждого месяца они собирают воспитанников в одно место и читают им изъяснение на классические книги, изданные правительством, причем стараются, чтобы воспитанники правильно понимали смысл оных. Сверх сего приказывают воспитанникам выучивать их изъяснения на память. Дают им текст из классических книг для сочинений изъяснения и политическую программу.
 
   2. В рассматривании упражнений воспитанников института и казенных учеников.
   Порядок упражнения воспитанников есть следующий. В 1-е число каждого месяца Правление по учебной части дает предложение, в 11-е число отбирают задачи, а в 21-е представляет оные присутствию на рассмотрение. В 3-е число каждого месяца учителя дают предложение воспитанникам, а в 11-е число представляют чрез правление задачи их на рассмотрение присутствия. В 18-е число младшие учителя дают воспитанникам предложение, а в 26-е представляют чрез правление присутствию задачи их. По прошествии срока задачи не принимаются, а время считается в прогуле. Воспитанникам имеются списки, в которые поденно вносят, что выучено было на урок, и сии списки в 1-е и 13-е числа каждого месяца представляют в присутствие. Порядок упражнения казенных учеников состоит в следующем. Упражняющиеся в языках маньчжурском и монгольском обязаны ежемесячно выучивать на память и замечать известное число слов, что назначают учителя, смотря по способностям учащихся, и чрез каждые три месяца подают в правление мемориал, а правление представляет оный маньчжурскому ректору на рассмотрение. О ежемесячных упражнениях в переводе с китайского на языки маньчжурский и монгольский учителя в 1-е число следующего месяца подают мемориалы в правление, а правление представляет присутствию на рассмотрение. Упражняющиеся в китайской словесности обязаны ежедневно выучивать на память известное число строк из классических книг, что учителя назначают смотря по способностям учащихся, записывают в мемориал и чрез каждые три месяца подают в правление, а правление представляет присутствию на рассмотрение. Занимающиеся сочинением задач обязаны сверх месячных упражнений выучить известное число глав из новейших сочинений, известное число статей из уложений, что назначают учителя смотря по способностям учащихся и чрез каждые три месяца представляют правлению мемориал, а правление представляет присутствию на рассмотрение. Что касается до ежемесячных упражнений в сочинении, учителя в 1-е число следующего месяца обязаны подавать в правление мемориал, а правление, по записании в журнал, в 6-е число представляет присутствию. В конце года учителя, собрав упражнения за весь год, помечают оные и чрез правление представляют присутствию на рассмотрение. При поступлении ученика в училище вносят в список его, какие изучил он классические книги и какие учит в настоящее время. Ученикам, упражняющимся в китайской словесности, дозволяется, по их желанию, учиться и маньчжурскому языку.
 
   Правление письменных дел заведывает исправлением письменных дел, надзором за писарями и служителями и сверх сего хранением жертвенных сосудов, употребляемых в храме учителя Кхун-цзы.
 
   В библиотеке института находятся:
   1. Все сочинения государей настоящей династии.
   2. Все сочинения, изданные Приказом Ученых при настоящей династии в течение 1644–1817 годов, к сим должно присовокупить полное собрание книг, Сы-кху-цюань-шу, составляющее дворцовую библиотеку.
   3. Разные сочинения, вырезанные на камнях; памятники разных династий.
   4. Стереотипные доски разных огромных книг, изданных государями настоящей династии.
 
   К сей библиотеке причислены каменные памятники с надписями на покорение разных народов государями настоящей династии, и памятники, поставленные разными государями в честь учителю Кхун-цзы и четырех сопредстоящих ему древних мудрецов.
 
   Образование воспитанников разделено на шесть классов, из коих в каждом есть один старший и два младших учителя.
   Сии шесть классов суть:
   1. Шуай-син-тхан.
   2. Сю-дао-тхан.
   3. Чен-син-тхан.
   4. Чжень-и-тхан.
   5. Чун-чжи-тхан.
   6. Гуан-е-тхан.
 
   Принимаемые в институт воспитанники разделяются на казенных и своекоштных. В каждом из шести классов положено 25 казенных и 20 своекоштных воспитанников. Полный штат состоит из 270 человек. Как скоро откроется вакантное место в котором-либо классе, то доносят Правлению по учебной части, а правление по ежемесячному испытанию отмечает студентов, представленных из губерний, и по порядку определяет их на открывшиеся места.
   В казначействе присутствуют два чиновника из правлений и два старших учителя, назначаемые по усмотрению присутствующих. Они заведывают приемом и расходом суммы, употребляемой на содержание, награды и пособия воспитанникам.
   На содержание воспитанников ежегодно отпускается по 5000 лан серебра (около 40 000 рублей на ассигнации)[29]. Из сей суммы каждому воспитаннику производится по 21/2 лана на стол, а в 11-м и 12-м месяцах прибавляется по полулану на дровяные уголья. Из своекоштных воспитанников каждому выдается по полулану серебра в месяц на одеяние. После годичного испытания первому из первого разряда выдается в награду 12/l0 лана серебра, второму и третьему – по 8 чин и т. д. Ученикам казенных училищ после весеннего и осеннего испытания дают в награждение кисти и бумагу. Если воспитаннику института по смерти отца или матери нужно отправиться на родину или сам он умрет от болезни, то выдается денежное пособие, смотря по расстоянию. Отравляющемуся в дальние губернии выдается 8 лан, а умершему от болезни – 12 лан серебра; отправляющемуся в средние губернии – от 6 до 10 лан, а в ближние – от 4 до 8 лан. По окончании года представляют государю отчеты.
   В ведении института состоят 8 училищ Восьми знамен в Пекине, из коих в каждом находится по три старших и по семи младших учителя. Число учащихся ограничено положением.
 
   В каждом училище положено:
   « из Маньчжурской дивизии – 60 человек
   « из Монгольской – 20
   « из Китайской – 20
   Всего в Восьми знаменах – 300 человек
 
   Начальник каждой дивизии сам избирает понятных[30]мальчиков от 12 до 15 лет и при сообщении препровождает их в институт со старшими учителями, которые представляют их присутствию для освидетельствования и выбора. Каждому ученику из маньчжуров и монголов ежемесячно производится на содержание по 1½ лана, ученикам из китайцев – по одному лану серебра в месяц.
   Ученики порознь обучаются маньчжурской и китайской словесности.
   Учителя маньчжурского языка ежедневно задают ученикам уроки на маньчжурском языке, а 3-го и 8-го числа каждого месяца – задачу в прозе и задачу в стихах для перевода. Таким же образом поступают и монгольские учителя. Упражняющимся в китайской словесности дают в те же дни одно предложение для рассуждения и одно для стихов. Кто не в состоянии сочинить полного рассуждения, дозволяется принимать половину.
   Ученикам производится испытание. Старшие и младшие учителя ежемесячно один раз собираются в одно место и дают старшим ученикам по китайской словесности предложение для сочинения рассуждения, а младших заставляют на память читать выученное. Обучающихся языкам маньчжурскому и монгольскому испытывают в переводе. Все сие вносят в мемориал и представляют в Правление по учебной части для справок.
   Казенных учеников, имеющих свыше 12 лет, обучают пешему стрелянию из лука, а имеющих выше 16 лет обучают конному стрелянию из лука. Сим занимаются младшие учителя из монголов. Старшие учителя ежемесячно со всеми учениками выходят за город для испытания их в стрелянии, а весною и осенью собираются в институт, где ректор и инспекторы лично испытывают их в стрелянии.
   К институту принадлежит Отделение математических наук, в котором находится главноначальствующий высший чиновник, назначаемый государем, и два учителя из китайцев.
   В сем училище положено 12 учеников из маньчжуров и шесть из монголов, которым производится по 16/ю лана серебра на содержание; еще шесть человек – из дивизионных китайцев, которым производится по 11/2 лана серебра. Курс учения ограничен пятью годами. По прошествии каждых трех месяцев производится им частное испытание, а в конце года главное испытание в присутствии чиновников из Астрономического института. По прошествии пяти лет производится им окончательное испытание.

Астрономический институт

   Астрономический институт состоит из присутствия и трех комиссий, из коих:
   1. Для сочинения месяцеслова.
   2. Для астрономических наблюдений.
   3. Для наблюдения водяных часов.
 
   В институте присутствуют главноуправляющий, назначаемый государем; два председателя, два вице-председателя и четыре советника.
   В первый день среднего весеннего месяца (мартовской луны) институт представляет государю образец месяцеслова на будущий год; по получении же указа приступают к печатанию.
   Месяцеслов бывает двоякий: один – сочиняемый для государя, другой – для всей империи.
   В обоих излагаются: астрономическое разделение времени на месяцы, два поворота, два равноденствия, начало весны, лета, осени и зимы; сверх сего показано восхождение и захождение солнца в разных местах империи, «время точное» рождения, полнолуния и четвертей месяца.
   Сверх сего означены счастливые и несчастливые дни с показанием, что в который день следует и не следует делать, и мифологическое распределение стран света разным духам в годовое управление. Государев месяцеслов отличается от общего небольшим распространением последней статьи и, сверх того, представляется только на маньчжурском и китайском языках, а общий месяцеслов печатается на трех языках: маньчжурском, монгольском и китайском. Сверх обыкновенного месяцеслова еще издается месяцеслов, показывающий ежедневное стояние семи планет.
   Институт, кончив печатание месяцеслова, в 1-й день 4-го месяца (майской луны) препровождает в Военную палату по одному для каждой губернии экземпляру на китайском языке, а палата рассылает оные к председателям казенных палат, которые печатают по сим образцам нужное для своих губерний число экземпляров и в свое время рассылают по областям, округам и уездам. Институт подносит государю один письменный экземпляр на маньчжурском и китайском языках, один печатный экземпляр на трех языках и один печатный же экземпляр о стоянии планет на двух языках, в шелковой желтой оболочке и без приложения печати. Государыне подносят один экземпляр на трех языках, один экземпляр о стоянии планет на двух языках; таковое же число трем первым побочным супругам, всем в желтой оболочке и без печати, а четвертой побочной супруге – без оболочки. После сего институт рассылает месяцесловы куда следует. Каждому князю посылает по одному экземпляру на маньчжурском и китайском языках. В канцелярии Восьми знамен, палаты, приказы и разные присутственные места каждому чиновнику по одному экземпляру; маньчжурам – на маньчжурском, монголам – на монгольском, дивизионным китайцам – на китайском языках.
   Сверх сочинения месяцеслова институт занимается еще наблюдением ветров. На пекинской обсерватории поставлена веха с флюгером, показывающим направление ветров. По сей ветреной вехе на Новый год в первом часу по полуночи, в оба поворота, в оба равноденствия и в начале четырех годовых времен, в минуту между окончанием одной и началом другой перемены наблюдают, с какой стороны дует ветер, и чрез три дни доносят государю. Таким же образом наблюдают, в какой стране услышан будет первый гром, и также доносят государю.
   Что касается до солнечных и лунных затмений, институт еще за пять месяцев до затмения вычисляет, в каких местах, в какое время и какое затмение видимо будет,
   и представляет государю чертеж, который при указе сдается Обрядовой палате, а палата обнародывает оный по империи. Пред самым затмением председатели института со своими чиновниками и с чиновниками Обрядовой палаты всходят на обсерваторию для наблюдения; а в присутственные места отправляют воспитанников, которые при затмении солнца и луны показывают начало, полноту и конец затмения. В пасмурные дни не делают наблюдений.
   В Комиссии для сочинения месяцеслова находится 33 астронома и 63 воспитанника, которые занимаются сочинением месяцеслова, вычислением солнечных и лунных затмений, определением стояния планет.
 
   Для сочинения месяцеслова предварительно вычисляют:
   1. Годовые перемены в атмосфере.
   Годовых перемен в атмосфере считается 24. Они вычисляются по истинному течению солнца. Эклиптика разделяется на 12 звеньев. Каждое звено содержит в себе 30 градусов. В 1°, т. е. в первом градусе первого звена эклиптики, зимний поворот – средина 11-го месяца; чрез 15 градусов малые морозы – колено 12-го месяца. В 1°[31] второго звена большие морозы – средина 12-го месяца; чрез 15 градусов начало весны – колено 1-го месяца. в г третьего звена дождевые воды – средина 1-го месяца; чрез 15 градусов пробуждение животных и насекомых в лежке – колено 2-го месяца. В 1° четвертого звена весеннее равноденствие – средина 2-го месяца; чрез 15 градусов ясность – колено 3-го месяца. В 1° пятого звена хлебный дождь – средина 3-го месяца; чрез 15 градусов начало лета – колено 4-го месяца. В 1° шестого звена налив – средина 4-го месяца; чрез 15 градусов созревание – колено 5-го месяца. В 1° седьмого звена летний поворот – средина 5-го месяца; чрез 15 градусов малые жары – колено 6-го месяца. в г восьмого звена большие жары – средина 6-го месяца; чрез пятнадцать градусов начало осени – колено 7-го месяца. В 1° девятого звена конец жаров – средина 7-го месяца; чрез В/2 градуса белая (холодная) роса – колено 8-го месяца. В 1° десятого звена осеннее равноденствие – средина 8-го месяца; чрез 15 градусов мерзлая роса – колено 9-го месяца. В 1° одиннадцатого звена падение инея – средина 9-го месяца; чрез 15 градусов начало зимы – колено десятого месяца. В 1° двенадцатого звена малые снега – средина 10-го месяца; чрез 15 градусов большие снега – колено 11-го месяца.
 
   Начало двадцати четырех перемен атмосферы в 1835 году определено в Пекине в следующее время:
   « Начало весны 24 января, в 5 часов 17 минут пополудни.
   « Дождевые воды 8 февраля, в час и 12 м. пополудни.
   « Пробуждение окостеневших в лежке 23 февраля, в час и 52 м. пополудни.
   « Весеннее равноденствие 10 марта, в 3 ч. 19 м. пополудни.
   « Ясность 25 марта, в 5 ч. 51 м. пополудни.
   « Хлебный дождь 10 апреля, в 3 ч. 45 м. пополуночи.
   « Начало лета 25 апреля, в 2 ч. 36 м. пополудни.
   « Налив 11 мая, в 4 ч. 24 м. пополуночи.
   « Созревание 26 мая, в 5 ч. 38 м. пополуночи.
   « Летний поворот 11 июня, в 51 м. 1 часа пополудни.
   « Малые жары 26 июня, в 6 ч. 28 м. пополуночи.
   « Большие жары 9 июля, в 11 ч. 42 м. пополудни.
   « Начало осени 27 июля, в 4 ч. 22 м. пополудни.
   « Конец жаров 12 августа, в 6 ч. 32 м. пополуночи.
   « Белая роса 27 августа, в 6 ч. 25 м. пополудни.
   « Осеннее равноденствие 12 сентября, в 3 ч. 21 м. пополуночи.
   « Мерзлая роса 27 сентября, в 9 ч. 19 м. пополуночи.
   « Падение инея 12 октября, в 11 ч. 35 м. пополуночи.
   « Начало зимы 27 октября, в 11 ч. 20 м. пополуночи.
   « Малые снега 11 ноября, в 7 ч. 58 м. пополуночи.
   « Большие снега 26 ноября, в 2 ч. 48 м. пополуночи.
   « Зимний поворот 10 декабря, в 6 ч. 20 м. пополудни.
   « Малые морозы 25 декабря, в час и 19 м. пополудни.
   « Большие морозы 9 января, в 6 ч. 35 м. пополуночи.
 
   2. Новолуние и полнолуние.
   Чрез вычисление расстояния луны от солнца доходят, когда солнце и луна сходятся в одном градусе одного которого-либо звена эклиптики, и сие соединение называется рождением луны. Удаление луны от солнца на три звена эклиптики, или на 90°, производит первую четверть; расстояние на 180° производит полнолуние; расстояние на 270° производит последнюю четверть.
 
   3. Восхождение и захождение солнца в разных местах империи.
   Время восхождения и захождения солнца на каждом месте вычисляется по градусам географической широты, иначе высоты над Северным полюсом.
 
   4. Определение года, месяцев и дней.
   Год есть двоякий: солнечный и лунный. Первый считается от точки зимнего поворота и содержит в себе 365 дней 5 часов 48 минут и 51 секунду. Лунный год считается с 1-го дня 1-го месяца до истечения 12-го. В нем остатки против солнечного года простираются до 11 суток. Когда из сих остатков составится целый месяц сверх обыкновенных 12 месяцев, то определяется високос, и месяц, не имеющий средины, поставляется високосным, в котором время выше колена соединения относится к предыдущему, а время ниже колена соединения – к последующему месяцу. Например, в 1835 году второй шестой месяц был високосным. Он начался 14 июля, кончился 11-м числом августа. Средина высшего месяца была 9 июля, а средина последующего – 12 августа. Таким образом, високосный месяц между 14 июля и 11 августа не имел средины. Месяц бывает большой и малый, иначе полный и краткий. Первый имеет 30, второй 29 дней, или суток. Сутки содержат в себе 12 часов. Час делится на первую и вторую половину, или на два малых часа. Малый час содержит в себе четыре четверти. Сутки начинаются 11-м и оканчиваются 10-м часом пополудни.
 
   5. Определением счастливых и несчастливых дней.
   Разделение дней на счастливые и несчастливые и приноровление дел к оным производится не на основании влияния небесных светил, а на мнении, что в какой день приличнее делать, сообразуясь со свойствами духов, которым известные дни поручаются для благотворения.
   « дни, в которые Небо милости оказывает;
   « дни, в которые Небо прощает;
   « дни, любимые Небом;
   « дни, счастливые для хлебных магазинов;
   « благодетельные дни луны;
   « четыре взаимосходных дня;
   « день соединения луны с солнцем.
 
   Дней, в которые Небо милости оказывает, считается пятнадцать в шестидесяти. В 1835 году сии дни были: в первом месяце – от 21 до 25 в январе, от 4 до 9 в феврале; во втором месяце – от 7 до 11 в марте включительно. Дни, в которые Небо прощает, были: весною – 4 февраля и 5 апреля; летом – 4 июня и 2 августа; осенью – 1 октября; зимою – 30 ноября и 16 января 1836 года.
   Государь имеет 67, а подданные – 37 дел, которых исполнение приспособляется к счастливым дням; почему таковые дела начинаются или производятся в те дни, которые в месяцеслове означены благоприятствующими для них.
 
   В Комиссии наблюдений на обсерватории находится 11 астрономов и 43 воспитанника, которые занимаются наблюдением небесных явлений, как то:
   1. Измерением дней по солнечной тени, что производят в полдень весеннего и осеннего равноденствия.
   2. Измерением ночей по средней звезде[32].
   3. Измерением взаимного расстояния планет между собою.
   4. Наблюдением явлений в солнце, луне и планетах.
   5. Замечанием разных воздушных явлений, прохождения комет и блудящих[33] звезд. Сии наблюдения денно и нощно производятся на обсерватории с помощью математических орудий.
   В Комиссии наблюдения водяных часов находится 13 астрономов и 18 воспитанников. Они занимаются:
   1. Определением истинного времени дня и ночи на разных местах.
   2. Наблюдением времени по водяным часам.
   3. Назначением счастливых дней для тех жертвоприношений, для совершения которых нет определенных дней.
   4. Назначением счастливых дней для тех выездов государя, для которых нет определенного времени.
   5. Выбором мест, имеющих счастливое расположение.
 
   Примечание. Последняя статья составляет науку, приведенную в систему. Местоположение, хорошее во всех физических отношениях, почитается счастливым, т. е. имеющим счастливое влияние на здоровье и обстоятельства жизни живущих на оном. По сему мнению китайцы часто домашние несчастия приписывают обитаемому месту, если оно имеет неблагоприятное положение.

Приказ Ученых

   Приказ Ученых разделяется на присутствие и канцелярию.
   В присутствии заседают главноуправляющий, назначаемый самим государем из министров, президентов и советников палат, и два сио-ши.
   Канцелярия разделяется на Ученый комитет и камеры[34]: Журнальную и Корректурную.
   Ученый комитет состоит из 25 членов, в числе коих 10 маньчжуров и 15 китайцев. При них находится неопределенное число старших и младших сочинителей и корректоров.
   После каждого дворцового испытания первый магистр первого разряда поступает в старшие сочинители. Второй и третий магистр, также магистры 2-го разряда поступают в младшие сочинители. Магистры 3-го разряда поступают в корректоры.
   Из членов комитета составляются частные комиссии, которым поручается сочинение книг, правительством издаваемых. От начала нынешней династии в Китае до настоящего времени (1664–1817) трудами их издано 132, большей частью многотомных, сочинения, как то: история и статистика Китая, разные словари и энциклопедии[35], разные исторические описания, естественная история с чертежами, изъяснения на все классические (священные) книги и проч.[36] Но первое место между всеми сочинениями занимает полное собрание всех до ныне изданных книг, составляющее дворцовую библиотеку, – собранное трудами Приказа Ученых.
 
   Сверх сего члены комитета обязаны сочинять:
   1. Молитвы для случайных жертвоприношений.
   2. Грамоты на получение царской печати.
   3. Грамоты на возведение в княжеские достоинства.
   4. Молитвы, посылаемые государем покойной особе, удостоиваемой им жертвоприношения.
 
   Членам Ученого комитета обще с членами Наследничьего правления производится большое испытание. Время сего испытания не определено: оно бывает чрез несколько лет. Государь сам дает предложения для двух пьес стихов, доклада и рассуждения. Для пересмотра задач государь назначает высших чиновников. Испытуемые делятся на четыре разряда. Поставленные в первый разряд преимущественно повышаются; поставленные во второй разряд или повышаются чином, или при повышении других и об них упоминают в докладе. Поставленные в третий разряд оставляются при прежней должности; иногда штрафуются вычетом жалованья, понижаются чинами с переводом. Поставленные в четвертый разряд штрафуются вычетом жалованья, понижаются чинами с переводом; иногда исключаются из службы. Все сие производится по утверждению государеву.
   В Журнальной камере исправляют письменные дела, за-ведывают канцелярскими служителями и сторожами и имеют в своем ведении библиотеку.
   В Корректурной камере занимаются поверкой беловых бумаг как на маньчжурском, так и на китайском языке, также переводом китайских бумаг на маньчжурский язык.
   К Приказу Ученых принадлежат еще Академия словесности, Комиссия придворных журналистов и Общество Историческое.
   В Академии словесности два учителя, маньчжур и китаец, занимаются высшим образованием магистров, поступивших в Приказ Ученых. Сии учителя назначаются государем из сио-ши, управляющих Приказом Ученых, из сио-ши Государственного
   Кабинета, из министров, президентов и советников палат. Образующимся академикам ежемесячно дважды задают по две пьесы стихов. Сверх сего управляющие приказом сио-ши и несколько членов Ученого комитета высшего образования назначаются младшими учителями, которые также ежемесячно дважды задают упражнения академикам. Некоторым из них назначается обучаться маньчжурскому языку.
   Комиссия придворных журналистов состоит из 22 членов, отряжаемых из членов Ученого комитета и членов Наследничьего правления. Они занимаются составлением дворцового дневника.
 
   Ведение дворцового дневника заключается в замечании действий и слов при разных событиях при Дворе. На сей конец придворные журналисты должны быть:
   1. При торжественных собраниях при Дворе.
   Когда в три главных праздника, т. е. в день государева рождения, в Новый год и в зимний поворот, бывает большой выход в тронную Тхай-хо-дянь, то четыре журналиста в церемониальном одеянии прежде являются пред тронною Чжун-хо-дянь и становятся по западную сторону царской мостовой. По совершении поклонения государю в Чжун-хо-дянь, они переходят в тронную Тхай-хо-дянь и становятся на западной стороне у третьей колонны от дверей. Как скоро государь по принятии поздравления возвратится в свои комнаты, то и журналисты расходятся. То же исполняют они и при обыкновенных, т. е. малых выходах при Дворе, для которых государь входит в тронную.
   2. Когда государь совершает ученый пир или посещает Би-юн.
   3. Когда государь производит большой смотр войскам.
   4. Когда государь совершает обряд землепашества.
   5. Когда государь сам совершает жертвоприношение где-либо.
   6. Когда государь является на царские кладбища своих предков.
 
   Журналисты пишут дневник по возвращении с церемонии. Они ведут его в следующем порядке: во-первых, вписывают именные указы, потом доклады палат, далее доклады их губерний, донесения государю из Восьми знамен, потом донесения столичных и губернских высших чиновников. Что касается до порядка по делам, то прежде записывают казенные дела, потом частные; впоследи записывают представление чиновников государю от палат, приказов и разных присутственных мест; после сих представление офицеров из Восьми знамен. Именные указы каждого дня вносятся прежде по важным, а потом по маловажным делам; по делам же, касающимся до жертвенников, храма царским предкам и кладбищ их, в самом начале пишутся. Из палатских докладов прежде вписывают доклады Государственного Кабинета, потом доклады Княжеского правления, Приказа Ученых, шести палат и Приказа внешних сношений. Если же случатся доклады Обрядовой палаты о поздравлении Двора или из комитета Тхай-чан-сы о жертвоприношении, то вписывают сии выше докладов Государственного Кабинета. Из губернских докладов прежде вносят доклады от генерал-губернаторов, потом от губернаторов и притом по старшинству губерний одной пред другою. Касательно чиновников, представляемых государю Палатою чинов, прежде вносят ежемесячно выбираемых, потом из Приказа Ученых; далее присутствующих в столичных судебных местах, членов шести контор и 15 отделений Прокурорского приказа, чиновников, служащих в палатах, и низших чиновников, служащих в столице. Губернских чиновников вносят по старшинству классов. В дневник записывают происшествия с означением года, месяца, дня, прозваний и имен дежурных журналистов и потом полагают в ящик; а в конце года препровождают дневник сей в Государственный Кабинет и сдают в архив.
   Сей дневник сочиняется ежемесячно в двух книжках, что в продолжение года составит 24 книжки[37]. Прежде сочиняют вчерне, и старшие журналисты, просматривая книжку по статьям, прибавляют или убавляют что-либо и потом представляют управляющим приказом сио-ши на рассмотрение и утверждение. Потом, подписав год, месяцы и дни, прозвания и имена журналистов, скрепляют печатью пР и-каза Ученых, полагают в железный ящик и запирают замком с печатью, а в конце года препровождают сей дневник в Государственный Кабинет, где сио-ши обще с журналистами еще пересматривают его и сдают в архив.
 
   Примечание. Дворцовый дневник собственно есть собрание материалов для государственной истории Китая. Ежедневная пекинская газета есть сокращение сего дневника, составляемое из дневных выписок палатских контор. Сему дневнику начало положено слишком за две тысячи лет до Р. X.
 
   Историческое общество состоит из главноуправляющих, назначаемых государем в неопределенном числе, четырех смотрителей, десяти историографов, 34 сочинителей и 18 корректоров. Оно занимается сочинением (ежегодной) истории китайского государства. Штатных членов не имеет, а для исправления должности смотрителей отряжают членов отделений из Государственного Кабинета и членов Ученого комитета, для исправления должности историографа отряжаются чиновники из Государственного Кабинета, палат, Прокурорского приказа и члены Ученого комитета. Состав истории заключает в себе:
 
   1. Записки о государях.
   Записки о государях извлекаются из жизнеописания каждого государя, составляемого преемником его.
 
   2. Жизнеописания (некрологии) чиновников.
   Сия статья делится на некрологию вельмож, верных престолу чиновников, ученых, искусных делопроизводителей, почтительных и дружелюбивых, целомудренных жен и девиц, инородческих чиновников и иностранцев.
 
   3. Записки о разных предметах.
   Это записки об астрономии, месяцеслове и обрядах, о войске, наказаниях и музыке, о науках и художествах, о землеописании, о реках и каналах (путях водяного сообщения), о экипажах и костюмах, о царской свите, о промышленности, о чинах и выборах чиновников.
 
   4. Изложения.
   Под изложениями разумеются:
   а) поздравительные адреса государю от чиновников;
   б) описание заслуг, оказанных князьями царствующего дома;
   в) некрологии монгольских и туркестанских князей.
 
   Примечание. К обзору просвещения в Китае можно было бы присовокупить Врачебный приказ, но в этом месте нет воспитанников и медицине вообще частно обучаются у лекарей.

IV. ОБЩЕСТВЕННАЯ И ЧАСТНАЯ ЖИЗНЬ КИТАЙЦЕВ

 
   В наше время беспрерывных преобразований в жизни народов как в Европе, так и на западе Азии, существует одно государство, которое, по своей противоположности со всеми прочими государствами, составляет редкое, загадочное явление в политическом мире. Это Китай, в котором видим все то же, что есть у нас, и в то же время видим, что все это не так, как у нас. Там люди также говорят, но только не словами, а звуками; там также пишут, но только не буквами, а знаками; строки ведут от правой руки к левой, но не поперек, а сверху вниз: книгу начинают там, где мы оканчиваем ее. Мы молимся об успокоении родителей по смерти, а там молятся покойным родителям о ниспослании счастия оставшемуся семейству; мы молимся в храмах, а там, напротив, в домах и на кладбищах; одним словом, там находится очень много других вещей, которые все почти и мы имеем, но там все в другом виде.
 
   Китай еще непонятнее для нас в других противоположностях. Коснетесь ли его просвещения? Китайцы имеют свою литературу, свои науки и думают, что они образованнее всех народов в свете. В последнем, в некоторых отношениях, можно было бы согласиться с ними, потому что каждый ученый китаец обстоятельно знает свое отечественное, особенно то, что ему нужно на поприще государственной службы; но, с другой стороны, по странному народному самолюбию ничего не желает знать и совершенно не знает ничего, что находится за пределами его отечества. Видя в ярославском гербе медведя, стоящего на задних лапах, с алебардою на плече, он от всего сердца верит, что чешуйка идет в Китай из такого государства, где люди имеют собачьи головы. Если бы все сие не пред нашими глазами происходило, то показалось бы столь невероятным, что мы не преминули бы причислить этот народ к мифам. Обратите ли внимание на учреждения и законы Китая? Даже просвещеннейшие народы Европы могли бы кое-что заимствовать из них; со всем тем некоторые злоупотребления столь твердо укоренились, что правительство не может придумать средств к истреблению оных. Это родимые пятна на теле, которые хотя и неистребимы, но со всем тем не вредят телу, а только безобразят его наружность.
   Но при столь странной смеси просвещения и невежества, при совершенстве в законодательстве и слабости законов в некоторых случаях, Китай, к удивлению европейских политиков, существует более 4000 лет в качестве империи; и между тем как самые памятники существования многих сильных в древности царств давно изгладились с лица земли, сие государство с незапамятных времен до ныне постоянно удерживает первоначальный свой язык и письмена, древнюю религию и обычаи, свои уложения, изменяемые по времени в маловажном, но неизменные в основании.
   В таком государстве, без сомнения, есть много любопытного, еще не известного нам; есть много хорошего, поучительного для европейцев, кружащихся в вихре разных политических систем. В продолжение последних двухсот лет европейцы обозревали и описывали Китай с разных точек, но мы и до сего времени не имеем удовлетворительных сведений о внутреннем устройстве столь древней и вместе с тем столь твердой политической машины, каковою Китай представляется в наше время.
   Выше уже было сказано, что в Китае все то же, что есть у нас, и все не так, как у нас. Сообщают ли что-нибудь любопытное о сем государстве – мы читаем и по большей части не так понимаем, а когда начнем судить по-своему, то на втором или много на третьем шаге вступаем в какой-то хаос, где во всем видим одну несообразность и странную противоположность понятий с их предметами. Отчего же это, спросите вы? Оттого, что мы судим о вещах по нашим о них понятиям, а в Китае в отношении к нам в одно время и все то же, и все не то же. В отношении к законодательству Китай составляет такое целое, в котором все части более или менее связаны взаимными между собою отношениями; и чтобы получить самое полное понятие об одном чем-либо, надобно получить полное же понятие и о других предметах, прикосновенных к сему по каким-либо отношениям. Но это до известного времени невозможно, и Китай все еще остается лабиринтом, в котором без нити указания и несколько шагов иногда сделать без ошибки трудно. Я принимаю на себя труд описать известнейшие церемониалы Китайского двора, обыкновения и праздники народные; но могу ли представить сии вещи в надлежащей ясности, не объяснив наперед некоторых посторонних предметов, неотделимых от них?
   Итак, прежде чем приступлю к описанию, я должен познакомить вас с теми местами, на которых буду представлять разные явления общественной и частной жизни китайцев; я должен изложить вам порядок их летосчисления и времясчисления; изъяснять, что значит в понятии китайцев дань и поздравительный адрес, и дать еще понятие о важности родовых прозваний в Китае. Это впоследствии будет служить вам кратким руководством к удобопонятному чтению правильных переводов с китайского языка, если эти переводы когда-нибудь появятся.

Дворец и другие общественные здания в Пекине

   В Китае каждый город, по буквальному значению сего слова, должен быть обнесен стеною и служить средоточием управления, промышленности и торговли на известном пространстве. По сему определению каждый город там, в полном европейском смысле, есть гостиный двор, который тем только отличается от гостиных дворов в Европе, что между торговыми лавками в каждой улице найдете и гостиницы, и монастыри, и аптеки, и мануфактуры, и магазины разных ремесел и проч., и проч. Сам Пекин, эта пестрая, шумная, многолюднейшая столица на востоке Азии, есть обширнейший в мире гостиный двор, со множеством присутственных мест, княжеских дворцов, храмов и монастырей. Небольшое число жилых домов разбросано в отдаленных частях города, близ городских стен.
   Разверните план Пекина[38]. Я покажу вам его расположение, а потом от средних, южных ворот городских поведу вас по прямой черте на север, к тому месту, откуда Богдо-хан из-за девяти стен повелевает империей почти с 400 миллионами жителей.
   Пекин разделяется на два города: внутренний и внешний. Четвероугольный город к северу называется внутренним потому только, что в половине XVI столетия положено было обвести его предместья второй стеной, которой предварительно дано было название внешнего города. Но по смутным обстоятельствам тогдашним успели обвести стеной только южное предместье, которое ныне составляет внешний город. Во внутреннем городе есть императорский город. В центре сего города лежит кремль, иначе дворцовый город. Кто желает знать китайские названия помянутых мест, пусть потрудится заглянуть в «Описание Пекина».
   В 1648 году правительство купило у жителей весь внутренний город для помещения столичного гарнизона, а императорский город назначен был для пребывания служащих при Дворе; но ныне весь внутренний город и частью императорский превращены в гостиный двор. В первом большие улицы содержат по шести верст длины в прямую линию от юга к северу, и это все лавки, магазины, гостиницы и проч., и проч.
   Обратимся к южной стене внешнего города. Средние в ней ворота называются Юн-дин-мынь. Когда пойдете от сих ворот прямо на север, то по правую сторону дороги представится вам обширное пространство, обнесенное стеной. Это жертвенник Небу. Государь ежегодно в день зимнего поворота совершает здесь великое жертвоприношение Небу (Богу).
   Против сего жертвенника, по западную сторону дороги, также есть довольно обширное место, обнесенное высокою стеною. Это жертвенник Изобретателю земледелия. Здесь государь ежегодно в третьей весенней луне (апрель), в счастливый день под названием хай, совершает известный обряд землепашества.
   Далее к северу – ворота внутреннего города, называемые Чжен-ян-мынь, а еще далее – первые ворота императорского города, называемые Дай-цин-мынь. За этими воротами лежит обширная площадь с дворцовыми по бокам зданиями для заседания временных комитетов по разным делам. Далее к северу – еще двое ворот императорского города, называемые Тьхянь-ань-мынь и Дуань-мынь. По правую сторону сих ворот – Тхай-миао, что значит великий храм. Это храм предкам царствующей династии. Здесь в начале каждого из четырех годовых времен князья царствующего дома совершают жертвоприношение, а в конце года приносят общую жертву предкам своего дома.
   Насупротив сего храма, по западную сторону дороги – жертвенник Ше-цзи-тхань, посвященный Ше и Цзи, покровителям земледелия. Здесь ежегодно приносят им жертву в средних месяцах, весеннем и осеннем (в марте и сентябре, т. е. в начале и по окончании полевых работ), в день под названием сюи.
   Далее к северу – южные ворота дворцового города, называемые Ву-мынь. Над сими воротами есть двухэтажная башня в девять звеньев. По бокам сей башни, в открытых галереях на восточной стороне, повешен колокол, на западной – литавра. При каждом шествии государя в тронную Тхай-хо-дянь бьют в колокол[39] и литавру; при выезде и въезде чрез сии ворота бьют в колокол, при жертвоприношении в великом храме бьют в литавру. За сими же воротами выдают подарки иностранным посланникам и их государям и ежегодно в 1-е число десятой луны раздают месяцесловы на будущий год.
   От сих ворот далее к северу – ворота Тхай-хо-мынь, за которыми находятся три тронные, одна за другою в близком расстоянии.
   Первая и главная тронная есть Тхай-хо-дянь. определенная для больших выходов при Дворе. Государь входит в сию тронную для принятия поздравлений в Новый год, в зимний поворот, в день своего рождения и по другим важным каким-либо случаям.
   Сия тронная есть огромное одноэтажное здание. Цоколь ее имеет в вышину 20, а все здание с кровлей – 110 футов; в фасаде – 11, а в поперечнике – 5 звеньев, с двойным свесом. Крыльцо пред сей тронною называется красным, обведено перилами из белого мрамора, разделено на 5 сходов, каждый с тремя площадками; между площадками – по десяти ступеней. Пред тронною, на помосте, называемом красным, чиновники при больших выходах совершают обряд троекратного коленопреклонения с девятью поклонами в землю[40]. Для сего по правую и левую сторону мостовой, ведущей в тронную, поставлены в виде болванчиков бронзовые столбики, на которых вырезаны классы чинов от 1 до 9[41]. Для каждого класса сделано по одной линии: на восточной стороне – для гражданских чиновников, на западной – для военных. Надобно знать, что в Китае восточная, т. е. левая сторона при обращении лицом к югу, считается старшею и гражданские чиновники, по их образованию, имеют преимущество пред военными.
   От тронной Тхай-хо-дянь на север стоит вторая тронная, называемая Чжунь-хо-дянь. Она содержит и в фасаде, и в глубину по три звена, т. е. четвероугольная, но с круглою кровлею. Пред тронной два флигеля – оба из тридцати звеньев – служат кладовыми для бронзовых вещей. В сию тронную входит государь смотреть молитвы, сочиненные для жертвоприношений, хлеб и земледельческие орудия, приготовленные для церемониального землепашества. Здесь же подносят ему родословную царствующего дома, вновь переписываемую по истечении каждых десяти лет.
   От сей тронной далее на север стоит тронная Бао-хо-дянь, имеющая в фасаде девять звеньев, с двойным свесом и нависшими коньками. В сей тронной государь угощает иностранцев накануне Нового года, производит испытание магистров. Здесь же с торжественной церемонией подносят ему жизнеописание покойного его родителя.
   Вышеописанные три тронные отделены одна от другой стенами и назначены единственно для церемониальных выходов при Дворе: почему в каждой тронной у северной стены против самого входа совне в зал поставлен престол для государя.
   От тронных далее на север лежат ворота Цянь-цин-мынь[42], в пять звеньев с тремя проходами. В сих воротах находится кабинет, в котором государь занимается рассматриванием государственных дел.
   За сими воротами к северу возвышается огромное здание, имеющее девять звеньев в фасаде и пять в глубину. Это есть дворец Цянь-цин-гун, в котором государь имеет пребывание, рассуждает с государственными чиновниками о делах и принимает чиновников, представляемых к определению и повышению. Здесь он ежегодно в Новый год дает стол для князей своего рода. Здесь же, на обширном помосте между воротами и дворцом, в 1711 и 1785 годах угощали собранных со всего Китая стариков, имевших выше шестидесяти лет от роду.
   От сего дворца далее на север стоит тронная Цзяо-тхай-дянь, построенная по образцу тронной Чжун-хо-дянь, т. е. в три звена со всех сторон, с круглою кровлею. В сей тронной государыня принимает поздравления от разных лиц своего пола и своих детей.
   За тронною Цзяо-тхай-дянь лежит дворец Кхунь-нин-гун, в котором государыня имеет пребывание. Обширностью он равен дворцу Цянь-цин-гун.
   Далее к северу – ворота Кхунь-нин-мынь, ведущие во дворец государыни с северной стороны. За сими воротами на север – прелестный сад с искусственными озерами и горами. Сад к северу оканчивается воротами Юй-юань-мынь. а садом оканчивается дворец Богдо-хана, взятый в европейском смысле. Царевичи живут по восточную, четыре классные[43]наложницы государевы – по западную сторону сего дворца, каждый в особливом дворце. За садом к северу лежат ворота Шень-ву-мынь, ведущие в дворцовый город с севера. От сих ворог к северу лежит сад с прелестною о пяти холмах горою, называемою Цзин-шань. На этой горе повесился последний государь из дома Мин. У северной стены в сем саду лежит траурная тронная Шеу-хуан-дян, в которой гроб с телом покойного государя обыкновенно стоит от его кончины до погребения. По сим двум причинам сад никем из царских лиц не посещается.

Строение и расположение зданий

   Выше я показал только расположение тронных и дворцов государевых. Но еще необходимо нужно узнать внутреннее расположение зданий. Начнем с ворот.
   В китайском зодчестве три вида ворот: городские, форменные и обыкновенные.
   Городскими воротами называется высокий со сводом проход сквозь стену городскую. В самой средине прохода деревянные затворы во всю вышину прохода. Над воротами на стене строится башня, коей наружный и внутренний вид совершенно сходствует с расположением жилых огромных зданий. Башни бывают двухэтажные с двойным и тройным свесом.
   Второй вид составляют форменные ворота, названные так потому, что они строятся по форме, законом предписанной, соответственно месту или классу чина. Сии ворота состоят из одноэтажного здания с одним, тремя и пятью проходами. По наружному виду они не отличаются от обыкновенных жилых зданий, но вместо лицевой и задней стены имеют по самой средине длины своей воротные полотенца[44]по два и по четыре. В воротах и на воротах бывают еще жилые комнаты. Вот почему государь занимается государственными делами в воротах Цянь-цин-мынь и на воротах Ву-мынь. Форменные ворота строятся при публичных зданиях, как то: при дворцах, храмах, присутственных местах и монастырях. Они состоят из одного, трех и пяти звеньев, но более одного прохода иметь не могут, исключая ворот в царском дворце. Обыкновенные ворота состоят из верей[45] каменных, кирпичных и деревянных, на которых вешаются полотенца. Сии ворота бывают разной величины и разных форм.
   Здания вообще, как и форменные ворота, имеют состав деревянный, кровлю черепичную, стены кирпичные.
   Построение начинается тем, что на выбитом из глины с известью основании кладут цоколь из камня или кирпича на один, на два и более футов от земли. На сем основании раскладывают каменные подстолбия, наблюдая, чтоб положенные на северной стороне были на одной линии с противоположными на лицевой стороне. На подстолбия ставят деревянные столбы, которые вверху расперты продольными брусьями, вложенными в пазы. На каждый передний столб с противоположным ему задним кладутся поперечные балки, или матицы, на которых утверждают стропила, а к стропилам приколачивают решетинник, на который настилают свинцовые листы, или зонт, или соломенные рогожки, потом слой глины или извести, растворенной с глиною, и кладут черепицу. Сим оканчивается главная работа в здании. Кладка стен и внутренняя отделка после продолжаются. Расстояние от столба до столба по лицевой стороне называется звеном[46], которого длина и глубина, соответственно вышине здания, бывает от 7 до 15 футов. Здания вообще имеют нечетное число звеньев, например три, пять, семь, девять. В построении флигелей, служб и казарм не наблюдают сего правила. Кровли вообще двускатные, исключая дворцов и храмов, которые кроются на четыре стороны. В зданиях с двойным и тройным свесом бывает одна кровля, нижний свес внутренним боком прикрепляется к главному зданию, а наружным лежит на деревянных колоннах и составляет довольно широкий крытый ход вкруг здания. В зданиях двухэтажных колонны ставятся сквозными до кровли, а второй этаж утверждается на брусьях, лежащих на особенных подставках, прислоненных к колоннам.
   В больших домах фасад главного здания всегда обращен на юг; впереди по бокам флигели, восточный – лицом на запад, западный – на восток. Вкруг главного корпуса крытый ход. Центральное звено, всегда нечетное, как в наших строениях число окон, составляет вход в приемный зал с тремя дверями, из коих средние состоят из двух полотенец и боковые одностворчатые. У северной стены в зал прямо против входа делается огромный щит, под которым ставится диван или кресла.
   За щитом – выход из зала на задний двор. Выход из зала в боковые комнаты закрыт вместо дверей занавесами. Таково и самое расположение тронных. Прихожих не бывает, а из зала выход на крыльцо, с которого сход по ступеням ведет на мостовую, а мостовая ведет чрез весь двор к щиту, закрывающему церемониальные ворота от входа в зал; за церемониальными воротами лежат наружные, иначе большие, ворота, стоящие лицом на улицу, а внутри их – службы для привратников. В присутственных местах за уличными воротами еще есть палисад с решетчатыми деревянными воротами. Главный корпус назначается для принятия гостей и для занятия делами, а жилые комнаты и службы для людей отдельно расположены за главным корпусом.

Летосчисление

   «Вступление династии на престол составляет эпоху, а продолжение ее царствования до следующей династии – период. Вступление каждого государя на престол составляет эру, от которой летосчисление продолжается до конца его царствования»

   Китай имел древнюю историю своего существования, которая при всей краткости тогдашнего слога содержала в себе очень много любопытного и до сокращения ее славным мудрецом Кхун-цзы начиналась гораздо древнее, ибо она, по преданиям, восходила к тем первобытным временам, когда обитатели нынешнего Китая только что начали выходить из дикого состояния, т. е. начали строить шалаши на деревьях, прикрываться древесною корою, добывать огонь посредством трения дерева о дерево. Сии первые времена восточного мира в Азии сколь ни кажутся отдаленными, но, по китайским преданиям, не восходят далее 3000 лет до Р. X.
   По баснословным преданиям неизвестного сочинителя, от сотворения мира до Р. X. прошло 3 267 000 лет. Столь длинный период заключает в себе царствование десяти колен, из коих каждому определено известное число лет продолжения. Но сии предания как сказки, составленные из несбыточных повестей, учеными китайцами безусловно отвергнуты. В XII веке славный китайский астроном Шао-цзы составил систему миробытия. По сей системе существование мира разделяется на положительные периоды, из коих каждый заключает в себе продолжение 126 600 лет, т. е. от начала мира по его разрушении должно протечь 126 600 лет. Каждый период мира разделяется на 12 кругов, подобно как год разделяется на 12 месяцев. Круг содержит в себе 30 оборотов, а оборот содержит в себе 12 тридцатилетних веков, подобно как месяц содержит в себе 30 дней, а день 12 часов (китайский час содержит в себе два часа европейские). Сим образом каждый круг заключает в себе продолжение 10 800 лет. Круги называются именами 12 земных ветвей (см. ниже). В первом круге под названием Цзы[47] образовалась земля, в третьем под названием Инь явились одушевленные твари и теперь только родился человек. Ныне (со времен государя Яо, т. е. с 2357 года до Р. X.) продолжается шестой круг под названием By. В 11-м круге под названием Сюй исчезнет все одушевленное и людей уже не будет. В 12-м круге под названием Хай последует совершенное разрушение мира и превращение в хаос. По окончании сих перемен, в следующем периоде под названием Цзы начнется новое образование мира, по прежним естественным законам. Небо и земля, вновь происшедшие, будут подобные нынешним, и таковое последование периодов одного за другим будет бесконечно.
   Сия система миробытия, как предположение, основанное на одном арифметическом вычислении, китайскими историками не принята; а между тем, быв передана в Европу без объяснения, породила множество нелепостей об истинном историческом летосчислении китайцев.
   Древняя история Китая еще во времена мудреца Кхун-цзы, т. е. за пять веков до Р. X., по ее древности считалась священною под названием Шу-цзин; но как она содержала в себе разные заблуждения и суеверия, свойственные тогдашним временам, то Кхун-цзы, желая поставить ее основанием государственного управления и нравственности в народе, исключил все несообразное со здравым разумом и, сократив ее во 100 глав, уничтожил 9/l0 древних сведений о Китае. В его время способ писания был очень затруднителен; почему ученые, единодушно приняв новое сокращение, тотчас оставили все старое. Во время книгосожжения, случившегося за два с небольшим столетия до Р. X., истреблены были все исторические книги и стихотворения, исключая «Книги Перемен», которая, как гадательная, пощажена была. Вскоре после сего происшествия нашли «Древнюю Историю» Китая, закладенную в стене одного дома, но до половины согнившую. Сим образом самая большая часть древнейших сведений о Китае безвозвратно утрачена.
   Сы-ма-цянь, глава историков, живший во втором веке пред Р. X., первый написал систематическую полную историю Китая, доведенную от древних времен до 140 года пред Р. X. Сей историк говорит, что в его время старики много помнили разных преданий о древних событиях Китая, и на основании сих преданий он начал свою историю с 61 года царствования государя Хуан-ди, а по нашему летосчислению с 2637 года до Р. X. Но историк XII века, Чжу-си, в своей летописи Китая под названием Ган-му, основываясь на древней истории, сокращенной мудрецом Кхун-цзы, начал летосчисление с царствования государя Яо, т. е. с 2357 года, отнюдь не опровергая существования государей, бывших до Яо, и его мнение всеми учеными признано основательным.
 
   Итак, по хронологии ныне принятой в Китае:
   Яо царствовал от 2357 до 2255, всего 102 года.
   Шунь царствовал от 2255 до 2205, всего 50 лет.
 
   I. Династия Ся царствовала от 2205 до 1766, всего 439 лет.
   II. Династия Шан царствовала от 1766 до 1122, всего 644 года. Династия Шан с 1401 года приняла название Инь.
   III. Династия Чжеу царствовала от 1122 до 255, всего 867 лет.
 
   Государи династии Ся назывались царями, по-китайски хэу, например Ся-хэу-юй. Ся-хэу значит царь из дома Ся, Юй есть имя первого царя из сего дома. Впоследствии Ся-хэу обращено в прозвание сему дому. Государи династии Шан титуловались Ван, что ныне значит великий князь, и сие слово поставлялось пред их именами, например Ван Чен-тхан, что значит великий князь Чен-тхан. Государи династии Чжеу назывались также великими князьями, но слово Ван поставляли после имени. Это произошло оттого, что в начале сей династии сделано было положение по кончине государей давать им особливые имена, под которыми они остаются в истории; а имена сии означали свойства или качества их, например By-ван, что значит «воинственный король», ибо сей государь оружием взял у династии Шан престол империи. В продолжение династии Чжеу находятся два частные периода: а) Чунь-цю, что значит весна и осень. Собственно, «Весна и Осень» есть название летописи удельного княжества Лу, сочиненной мудрецом Кхун-цзы. Сей период составляет цепь фамильных споров между удельными князьями и удельных князей со своими вельможами. Он продолжается с 722 до 480, всего 242 года; б) Чжань-го, что значит война царств, ибо в сие время семь сильных царств, на которые Китай разделился, вели между собою упорную войну, защищая престол империи, существовавший в одном мнении их. Сей период продолжался от 480 до 223, всего 257 лет.
 
   IV. Династия Цинь царствовала от 255 до 206, всего 49 лет.
   V. Старшая династия Хань царствовала с 206 года до Р. X. до 23 по Р. X., всего 228 лет. Последние четырнадцать лет сей династии составляют царствование престо-хищника[48] Ван-ман (он же Синь-ман).
   VI. Младшая династия Хань, одного дома со старшей, царствовала с 23 до 226, всего 198 лет.
   VII. Династия Вэй царствовала от 221 до 265, всего 44 года.
 
   Сей же самый период составляет и Троецарствие, по-китайски Сань-го, ибо в царствование династии Вэй Китай разделялся на три царства, или дома: а) вышеупомянутый дом Вэй, царствовавший в северной половине Китая; б) дом Хань, отрасль[49] младшей династии Хань, царствовавший на юго-западе от 221 до 264, всего 43 года; в) дом By, царствовавший на юго-востоке от 222 до 280, всего 58 лет.
   VIII. Династия Цзинь царствовала от 265 до 420, всего 155 лет.
   IX. Династия Сун царствовала от 420 до 479, всего 59 лет. Сия династия, в отличие от последующей большой династии Сун, нередко называется Лю-сун, от основателя своего Лю-юй.
   X. Династия Ци царствовала от 479 до 502, всего 23 года. Сия династия называется южною, Нань-ци, в отличие от северной династии Ци.
   XI. Династия Лян царствовала от 502 до 557, всего 55 лет.
   XII. Династия Чень царствовала от 557 до 581, всего 24 года. Собственно, сия династия пресеклась в 589 году, но 9 лет причислены к династии Суй. Последние четыре династии: Сун, Ци, Лян и Чень, в истории названы Южными Дворами, Нань-чао. потому что они царствовали в южной половине Китая. В северной половине восстали разные дома из монголов и тангутов, из коих должайший[50]был монгольский дом Тоба, царствовавший под названием младшей династии Вэй и Юань-вэй от 386 до 558, всего 172 года. Дом сей пред своим падением разделился на два: а) на востоке – северный Ци. царствовавший от 550 до 578, всего 28 лет; б) на западе – Чжеу. царствовавший от 557 до 582, всего 25 лет.
   XIII. Династия Суй царствовала от 581 до 618, всего 37 лет.
   XIV. Династия Тхан царствовала от 618 до 907, всего 289 лет.
   XV. Пять династий, по-китайски Ву-дай, царствовали от 907 до 960, всего 53 года. Из сих пяти династий дом Лян царствовал 16, младший дом Тхан – 13, младший дом Цзинь – 11, младший дом Хань – 4, младший дом Чжеу – 9 лет. Царствование младшего дома Хань еще продолжалось под названием северного дома Хань до 980 года.
   XVI. Династия Сун царствовала от 960 до 1280, всего 320 лет. В продолжение сей династии в северной половине Китая царствовали еще три дома: а) Ляо, произошедший от племени киданьских (в нынешнем баринь) монголов, царствовал от 916 до 1115, всего 199 лет; б) Гинь, произошедший от тунгусских князей, царствовал от 1115 до 1234, всего 121 год; в) Ся, произошедший от тангутских князей, царствовал от 1034 до 1228, всего 194 года, а со включением первых двух его королей – 242 года.
   XVII. Династия Юань царствовала от 1280 до 1368, всего 88 лет. Сей дом, считая с Чингис-ханова объявления себя ханом, царствовал 160, с восшествия Хубилаева на престол китайский – 104, от покорения под свою власть всего Китая – 88 лет.
   XVIII. Династия Мин царствовала от 1368 до 1644, всего 276 лет.
   XIX. Династия Цин царствует от 1644 до настоящего года[51], 196 лет.
   Что касается до самого образа летосчисления, китайцы употребляют эпохи, периоды и эры особенного рода.
   Вступление династии на престол составляет эпоху, а продолжение ее царствования до следующей династии – период. Вступление каждого государя на престол составляет эру, от которой летосчисление продолжается до конца его царствования.
   С того времени, как китайская история начинает летосчисление, т. е. с 2337 до 140 года до Р. X., китайцы считали годы от восшествия государей на престол; а со 140 года государь Ву-ди первый ввел положение давать наименование царствованию или правлению каждого государя, и как сей государь приписывал сим наименованиям влияние на счастливые происшествия, то и переменял оные каждый раз, когда встречались ему трудные обстоятельства в правлении. Такой предрассудок продолжался до 1368 года по Р. X.; а с сего времени Хун-ву, основатель династии Мин, и преемники его имели одно наименование правления во все свое царствование, что и настоящая династия Цин продолжает.
 
   Сим образом слова: Шунь-чжи. Кхан-си, Юн-чжен, Цянь-лун, Цзя-цин, Дао-гуан, под которыми у нас разумеют государей настоящей династии Цин, не суть имена сих государей, но наименования их правлений. В Китае великою неучтивостью считается назвать человека по имени; относительно же имени царствующего государя, при самом его вступлении на престол, правительство предписывает не употреблять на письме самой буквы, изображающей оное; имеющие же эту букву в именах личных должны заменить ее другою. В бумагах и в разговорах называют государя «Император», «Государь»: покойных государей называют тем качественным именем, которое по смерти дается каждому, соответственно образу его правления, или проименованием, данным ему в храме предков. Когда же в разговорах нужно указать на время, то употребляют наименование правления, например Кхан-си-ши-хэу, что значит «во время правления Кхан-си»: Дао-гуан-ши-бпа-нянь, что значит «в 18-е лето правления Дао-гуан»; а для означения самих государей прибавляют к наименованию правления слова ди или е, напр. Кхан-си-ди, что значит «император правления Кхан-си», Цянь-лун-е, что значит «государь правления Цянь-лун».
   Сие общее употребление наименований правлений ввело первоприбывших в Китай европейцев в обман принять оные за собственные имена государей. Не упражнявшись еще в китайской словесности, они не могли предвидеть той запутанности, какую впоследствии встретили при переводе сих имен, ибо многие государи имели от двух до пяти и более наименований своему правлению. Ныне, при умножении переводов с китайского языка, необходимость заставляет исправить сию погрешность и, сообразуясь с правилом, принятым в Китае, называть государей теми именами, под которыми они известны в империи, а наименованиями правлений означать только порядок времени, присовокупляя для ясности к их летосчислению и годы христианской эры. Вот почетные названия покойных государей нынешней династии в Китае и наименования их правлений:
 
   Государи и их правления
   « Гао-ди – Тьхянь-мин
   « Вынь-ди – Тьхянь-цун (оба в Маньчжурии)
   « Чжан-ди – Шун-чжи
   « Жень-ди – Кхан-си
   « Сянь-ди – Юн-чжен
   « Шунь-ди – Цян-лун
   « Жуй-ди – Цзя-цин
   « Жуй-ди – Дао-гуан
   (все в Китае)

Времясчисление

   В Китае принят лунный год, почему в продолжение 19 лет бывает 12 годов из 12 и семь из 13 месяцев. Тринадцатый месяц называется високосным, жунь-юе; но годы, состоящие из 13 месяцев, не называются високосными. Каждый месяц начинается с точки нарождения луны, а год – с нарождения февральской луны. Первый месяц года называется Чжен-юе, а последний Ла-юе; прочие месяцы не имеют собственных названий, а считаются порядочными[52] числами, например вторая луна, или месяц, третья луна и так далее.
   Сутки делятся на 12 часов; час – на две половины, первую и вторую; половина часа имеет четыре четверти, а четверть – пятнадцать минут. Часы не считаются порядочными числами, как это делают в Европе, а называются собственными именами, заимствованными от названий 12 земных ветвей, соответствующих 12 животным. К названию первой половины часа прибавляют звук чу, что значит начало; к названию второй половины – звук чжен, что значит ровно, а счет самих часов начинают с 11-го часа пополудни. Таким образом, китаец говорит:
 
   « Цзы-чу – 11 часов пополудни, мышь
   « Цзы-чжен – 12 часов пополудни, мышь
   « Чеу-чу – час пополуночи, вол
   « Чеу-чжен – 2 часа пополуночи, вол
   « Инь-чу – 3 часа пополуночи, тигр
   « Инь-чжен – 4 часа пополуночи, тигр
   « Мао-чу – 5 часов пополуночи, заяц
   « Мао-чжен – 6 часов пополуночи, заяц
   « Чень-чу – 7 часов пополуночи, дракон
   « Чень-чжен – 8 часов пополуночи, дракон
   « Сы-чу – 9 часов пополуночи, змея
   « Сы-чжен – 10 часов пополуночи, змея
   « Ву-чу – 11 часов пополуночи, конь
   « Ву-чжен – 12 часов пополуночи, конь
   « Вэй-чу – час пополудни, овен
   « Вэй-чжен – 2 часа пополудни, овен
   « Шень-чу – 3 часа пополудни, обезьяна
   « Шень-чжен – 4 часа пополудни, обезьяна
   « Ю-чу – 5 часов пополудни, петух
   « Ю-чжен – 6 часов пополудни, петух
   « Сюй-чу – 7 часов пополудни, пес
   « Сюй-чжен – 8 часов пополудни, пес
   « Хай-чу – 9 часов пополудни, свинья
   « Хай-чжен – 10 часов пополудни, свинья
 
   Время по часам считается включительно, например вместо «в половине третьего» китаец говорит «два часа и две четверти».
 
   Китайцы астрономический год разделяют на 24 части, называемые «переменами атмосферы», которые происходят от годового обращения солнца по эклиптике. Сии перемены суть:
   1. Начало весны, ли чунь. Начало весны полагается за полтора лунных месяца до весеннего равноденствия, т. е. оно составляет точку, разделяющую время между зимним поворотом и весенним равноденствием на две равные части. В день начала весны государь с князьями и первыми чинами встречает весну в жертвеннике солнцу. Здесь становятся они под зеленое знамя. На жертвенник ставят вола и землепашцев, из глины слепленных; приносят жертву Цин-ди, божеству зелени. По окончании жертвоприношения разбивают вола и землепашцев и гадают по ним об урожае года. Правители областей, округов и уездов сим же образом поступают в своих городах.
   2. Дождевые воды, юй шуй. Чрез 15 дней от начала весны следует перемена, называемая дождевыми водами. В сие время раскрывается царство растений, и обыкновенно ожидают дождя для содействия произращению. Во все четыре времени года бывают дожди[53]; только дожди, падающие после начала весны, в сравнении с летними и осенними особенно полезны, отчего и время это названо «переменою дождевых вод».
   3. Сотрясение, т. е. пробуждение куколок, цзин-чже. Куколка есть насекомое, образовавшееся, но еще не превратившееся. Под сотрясением разумеется время, когда куколка, равным образом животные и гады, в продолжение зимы находящиеся в мертвом оцепенении, пробуждаются от своего бесчувствия, и жизнь начинает развиваться в них. Коль скоро после начала весны случится гром, то насекомые, находящиеся в земле, начинают после сотрясения превращаться; посему и время это наименовано «переменою сотрясения», иначе пробуждения куколок.
   4. Весеннее равноденствие, чунь-фынь. В день весеннего равноденствия день и ночь бывают равны. Это черта между зимою и летом. В день весеннего равноденствия государь отправляется в жертвенник Солнцу и там в пять часов пополудни приносит жертву духу света.
   5. Ясность, цин-мин. Ясность есть перемена, при наступлении которой каждое семейство в малом трауре отправляется на кладбище принести жертву покойным родителям и предкам своего рода по мужской линии. Это есть священный и неизменяемый обряд, подобный русским поминкам.
   6. Хлебный дождь, гу-юй. После ясности следует перемена атмосферы, названная хлебными дождями в знак того, что от дождей зависит произращение хлебов.
   7. Начало лета, ли-ся. Начало лета составляет точку, разделяющую время между весенним равноденствием и летним поворотом на две равные части. В сие время хвост Северной медведицы обращен бывает к югу.
 
   Примечание. Северная медведица, по китайскому звездословию, содержит в себе семь звезд и называется Бэй-дэу, что значит северная мерка, ибо она видом своим изображает мерку с ручкою; хвост медведицы по вечерам между 8 и 10 часами обращен бывает весной к востоку, летом к югу, осенью к западу, зимою к северу.
 
   8. Налив, сяо-мань. В сие время наливаются хлеба.
   9. Созревание, ман-чжун. В южных странах Китая созревают хлеба в это время. Под словом «ман-чжун» еще разумеют пересадку риса.
   10. Летний поворот, ся-чжи. Летний поворот составляет точку, с которой дни начинают убывать, а ночи прибывать. С сего времени водород начинает действовать.
   11. Малые жары, сяо-шу. За летним поворотом следуют малые жары, т. е. с сего времени атмосфера начинает день ото дня разгорячаться, и потому оно названо «переменою малых жаров».
   12. Большие жары, да-шу. За малыми жарами следуют большие жары. Как в сие время атмосфера чрез меру разгорячается, то в отличие оно названо «переменою больших жаров».
   13. Начало осени, ли-цю. Начало осени составляет точку, разделяющую время между летним поворотом и осенним равноденствием на две равные части. В день начала осени государь на военной колеснице отправляется в жертвенник Луне встречать осень и там приносит жертву.
   14. Конец жаров, чу-шу. За началом осени следует конец жаров. В промежутке лета с осенью теплород начинает ослабевать, а водород усиливаться. В конце жаров теплород перестает уже действовать, почему это время названо «переменою конца жаров».
   15. Белая роса, бай-лу. Испарения земли, поднявшиеся вверх, составляют туман; опустившиеся на землю превращаются в росу. Во все четыре времени года по утрам бывают росы[54], но только около осеннего равноденствия росы начинают смерзаться и сплошь кажутся белыми, отчего и само время это названо «переменою белых рос».
   16. Осеннее равноденствие, цю-фынь. В день осеннего равноденствия день и ночь бывают равны; это черта между летом и зимою.
   17. Мерзлые росы, хань-лу. Само название объясняет значение сей перемены.
   18. Падение инеев, шуан-цзян. Иней составляется из смерзающейся росы. В сие время атмосфера бывает холодна, и росы, смерзаясь, производят иней, отчего и название перемены взято.
   19. Начало зимы, ли-дун. Зима есть время, в которое все растущее и живущее скрывается, и атмосфера бывает пронзительно холодна. В сей день государь встречает зиму в жертвеннике Земле.
   20. Малые снега, сяо-сюе.
   21. Большие снега, да-сюе. Сии две перемены составляют время, в которое должны идти снега, отчего и название получили.
   22.Зимний поворот, дун-чжи. Зимний поворот составляет точку, с которой начинают дни прибывать, а ночи убывать. С сей точки теплород начинает иметь силу.
   23. Малые морозы, сяо-шу.
   24. Большие морозы, да-шу. Сии две перемены следуют за зимним поворотом. От степени холода заимствовано их название.
 
   Вышеизложенные 24 перемены следуют одна за другою, считая по эклиптике – ровно чрез 15°, что составляет около 15 суток промежутка одной перемены от другой. Начало весны и весеннее равноденствие, начало лета и летний поворот, начало осени и осеннее равноденствие, начало зимы и зимний поворот суть главные перемены четырех годовых времен; прочие 16 перемен атмосферы считаются малыми[55].

Дань и поздравительный адрес

   При сношениях европейских держав с Китайским двором, открывшихся за 200 пред сим лет, встретились два обстоятельства, которые до сего времени полагают неотвратимое препятствие к политическому сближению Европы с Китаем. Эти препятствия заключаются не в обширности и безводности бесплодных степей Монголии, не в вечных туманах каменных, непроходимых гор китайского запада, а только в двух словах: дань и поздравительный адрес.
   В дипломатическом языке Китайского двора дань называется гун, поздравительный адрес – биао. Чтобы во всей обширности постигнуть важность значения, которое сим словам дают китайцы, надобно войти к началу их происхождения.
   Китай от древних лет до 231 года до Р. X. имел поместное правление и делился на множество княжеств.
   Удельная система династии Ся в продолжении 2205–1766 годов мало известна. Любопытные хартии удельной системы династии Шан, 1766–1122, и династии Чжеу, 1122—255 годов до Р. X., сохранены в древней Истории Китая. В помянутых хартиях с точностью определены права удельных князей и отношения их к главе империи, который, имея собственный удел, управлял империей как глава большого семейства, не вмешиваясь во внутренние распоряжения уделов.
   Владетели уделов были: 1) однофамильные родственники великого князя; 2) инофамильные потомки прежних династий или древнейших государей Китая; 3) иноземные владетели, помогавшие царствующей династии к получению престола империи. Все сии удельные владетели имели общую обязанность – для изъявления своей зависимости от главы империи ежегодно представлять ему известную часть исключительных произведений своей земли для употребления при жертвоприношении предкам царствующего дома. Сии-то местные произведения, представляемые от вассалов своему повелителю, названы словом гун, которое существенно не означало дани с какого-нибудь народа, но личное от удельных князей приношение главе империи.
   Удельное постановление о дани есть одно из древнейших по времени и важнейших по отношению к религии Китая, которая жертвоприношение родителям по смерти и предкам возлагает на всех как обязанность, священнейшую пред другими обязанностями.
   Донесение князя Юй об осушении болотистых стран в Китае, оконченное в 2278 году до Р. X., названо Юй-гун, что значит дани князя Юй; потому что сей князь при описании гидравлических своих работ в том же донесении показал, какие местные произведения, откуда и какой дорогой шли ко Двору великого князя. В V столетии пред Р. X. владетель иноземного удела Чу прекратил отправление ко Двору великого князя травы, чрез которую процеживали вино, употреблявшееся при жертвоприношении. Удельные князья на общем совете положили наказать сего владетеля и в 656 году послали в удел Чу союзное войско, поставляя предлогом войны то, что владетель удела Чу удерживал великого князя от жертвоприношения предкам[56].
   Впоследствии поместное правление сделалось источником долговременных междоусобий в Китае и в 231 году до Р. X. было уничтожено. Владетели семи царств, на которые разделился Китай, около 250 лет вели между собою кровопролитную войну, защищая престол империи от похитителя, и между тем каждый имел в виду овладеть оным. Победителем остался Цинь-ши-хуан, который по истреблении побежденных превратил поместное правление в монархическое. С изменением образа правления он изменил и значение дани. Земли, бывшие до того времени общими, чрез продажу превратив в личную собственность владетелей, он превратил поземельный оброк в государственную подать, взимаемую с землевладетелей, а прежнюю обязанность удельных владетелей – представлять местные произведения главе империи – возложил на страноправителей и иноземных владетелей, зависевших от Китая. С сего времени слову гун дано положительное значение, с одной стороны – теснее, а с другой – обширнее прежнего. Все местные произведения, покупаемые в губерниях для Двора; все редкие произведения искусства, в Новый год подносимые Богдо-хану от начальников губерний, носят общее название гун. Дары, привозимые Китайскому двору посланниками иностранных держав, не могут быть приняты иначе, как под названием гун, которое, как выше мы видели, означает личное от подданного или от вассала приношение своему повелителю.
   Биао в книжном языке значит наружность вещи; но сие слово, взятое в переносном смысле, означает излияние верноподданнических чувств пред государем по случаю важного какого-либо торжества. Это, собственно, есть поздравительный адрес, составляющий существенную часть больших выходов при Китайском дворе.
   Не могу определить, сколь давно слово биао введено в дипломатический язык Китайского двора. Известно только, что в предпоследнем столетии пред Р. X. Китайский двор, вступив в сношения с разными владетелями на западе, требовал, чтобы грамоты, посылаемые к нему от независимых иностранных государей, называемы были биао, и сие требование впоследствии превращено в неизменяемый закон. По сей-то причине в настоящее время при самом вступлении иностранного посольства в пределы Китая предварительно требуют показать верющую[57] грамоту, под предлогом узнать ее содержание; и если сия грамота в переводе имеет другое название, то предлагают заменить оное словом биао; в противном случае решительно отказывают в пропуске посольства.
   Итак, гун и биао в дипломатическом языке Китайского двора суть два клейнода мечтательного первенства его пред дворами всех других держав в свете, и сии клеиноды[58] некогда были запечатлены кровью многих миллионов людей, ибо Китай, для удержания исключительного первенства при себе, вел в разные времена жестокие и продолжительные войны с соседними народами. Подобная война с Тибетом началась в 718 – м, а кончилась в 822 году признанием Тибета равною с Китаем державою. К утешению Китайского двора, тибетский Каньбу (император) родился от сестры китайского государя, с которым был заключен мир, и посему в клятвенном договоре назван был племянником, а последний – дядей, с удержанием родственного старшинства над первым.
   С другой стороны, должно сказать, что сии же два слова суть самые верные посредники к сближению с Китаем: стоит только признать себя зависимым от него и положить в договоре постоянно представлять дань в известные годы. Сим средством ныне пользуются разные мелкие владетели в Азии, и посланцы их частенько посещают столицу Китая, потому что за доставляемую дань получают равноценную награду и сверх сего пользуются безденежным проездом чрез китайские владения и беспошлинным ввозом своих и вывозом китайских товаров из Пекина.

Родовые прозвания и имена

   Каждый китаец имеет прозвание и имя, а многие сверх того имеют почетные названия и проименования.
   В Китае для 360 миллионов жителей находится около 400 прозваний[59], издревле принятых и сделавшихся неизменными, потому что каждый мужчина обязан носить прозвание того дома, из которого он происходит по мужской линии; а произвольно принимать посторонние или приобретать новые прозвания запрещено законами.
   Девица по выходе в замужество обыкновенно принимает мужнино прозвание. Что касается до мужчин, то приемыш, усыновленный с дозволения правительства для продолжения рода чьего-либо, должен принять прозвание своего воспитателя. Но если по обстоятельствам каким-либо нужно будет ему поступить обратно в прежний род, то на принятие прежнего прозвания также должен испросить дозволение правительства. В древности было обыкновение, что государи своих вассалов и вельмож, оказавшим великие услуги отечеству, удостоивали собственного прозвания, но сие исключение из законов давно прекратилось.
   В Китае нет определительных имен, а составляются они и даются детям по произволению родителей или старших и могут быть переменяемы при каждом обстоятельстве, показывающем значительное изменение в возрасте дитяти. Только имени, принятого при поступлении в казенное училище или при определении в должность, переменить уже невозможно, и кто самовольно сделает это, судится как самозванец. Но касательно перемены имен находятся законные исключения. Чиновник, имеющий имя, одинаковое с именем какого-либо князя или вельможи, должен переменить оное. Если случится, что два чиновника, служащие в одной губернии, будут иметь одинаковое имя, то младший из них должен переменить свое. Если имя чиновника противно приличию или одинаково с названием царского кладбища, то также должно переменить оное. Но во всех сих случаях перемена имени производится по начальству.
   Имя в понятии китайцев заключает в себе что-то унизительное. Буквы, которыми изображаются имена древних святых или имена государей царствующей династии, запрещено употреблять в сочинениях и судебных бумагах, исключая тех мест, где по необходимости следует написать их имена. Прежде даже чтецы при жертвоприношении, читая молитву вместо государя, произносили имя его, скрадывая голос; но с 1683 года государь Жень-ди указал, чтобы при чтении молитвы имя государево произносили вслух и ясно.
   С другой стороны, только государи – подданных, родители – детей, дядя – племянника, господин – слугу, старший – низшего или мальчика могут назвать именем; прочим же называть другого по имени вменяется в неучтивость и даже принимается за большое личное оскорбление.
   Если в учтивых разговорах случится лично спросить кого-нибудь о его имени, то для избежания самого слова имя употребляют слово непроизносимое; например, вместо вопроса: позвольте узнать ваше имя, надобно сказать: позвольте узнать ваше непроизносимое. В разговорах вообще один другого называют прозванием, прибавляя к нему другие учтивые слова, смотря по чину, возрасту и состоянию, или вместо прозвания употребляют ближе принятые учтивые наименования[60]. В судебных бумагах и частных актах обыкновенно подписываются своим прозванием и именем.
   Почетное название извлекается из смысла слов, составляющих имя, а проименование – из смысла слов, составляющих название; но нередко проименования, даваемые отличным людям, заимствуются от их качеств, родины и местопребывания. В письмах и сочинениях равный равного может назвать почетным названием и проименованием. Иногда можно в письме или сочинении и самому подписаться и названием, и проименованием, но сие могут делать только люди отличных достоинств; прочим же вменяется это в неучтивость и даже в гордость.
   В Китае существует закон давать имена, или, точнее сказать, качественные наименования по смерти. Сии наименования государю и государыне по кончине их полагаются министрами в общем собрании членов девяти высших правительственных мест и шести прокурорских контор; потом представляются государю на утверждение. Наименование побочным царицам, князьям и вельможам одни министры полагают и также представляют государю на утверждение.
   Проименования государям в Храме предкам и качественные наименования им по смерти частью утверждены в начале династии Чжеу, за 1120 лет до Р. X. Ныне они изложены в трех книжках с объяснением смысла их.
   Первая книжка содержит в себе 44 проименования государям в Храме предкам, 115 качественных наименований государям по кончине их и 48 качественных наименований, даваемых государыням по кончине их. Вторая книжка содержит в себе 41 наименование для побочных цариц и 134 наименования для князей по кончине их. В третьей книжке содержатся 146 качественных наименований, даваемых от государя высшим чиновникам по смерти их.

Церемониал большого и малого выхода при Дворе

   Хотя придворные церемониалы по разным случаям определены законом, но пред каждою церемонией Палата (министерство) обрядов представляет государю церемониал, по утверждении которого предписывает разным присутственным местам производить каждому по своей части приуготовительные распоряжения. Но, к сожалению, я не могу изложить сих распоряжений по множеству соединенных с ними предметов, совершенно неизвестных у нас. Не говорю при подробном, даже при кратком описании оных вы будете в хаосе, или, ближе сказать, не в состоянии понимать предметов. Итак, необходимость предписывает мне начать описание с той точки, где кончатся приуготовительные распоряжения и начинается сама церемония.
   При большом выходе при Дворе поздравительный адрес заблаговременно относят в тронную Тхай-хо-дянь и полагают на стол[61]. Князья, назначенные к совершению церемонии, становятся на красном крыльце, разделяясь на два крыла: восточное и западное, – каждое в два ряда: первые лицом на запад, а вторые – на восток, обращаясь несколько к северу. Чиновники, и гражданские и военные, становятся на красном крыльце; они также разделяются на два крыла и образуют за кортежем по девяти групп на восточной и западной стороне – по числу рядов классных горок. Как скоро наступит минута церемонии, то чиновник Астрономического института, стоящий в воротах Цянь-цин-мынь, чрез евнуха докладывает государю о времени выезжать.
   После сего как скоро на воротах Ву-мынь ударят в колокол и литавру, государь в церемониальном одеянии садится в крытые носилки и выезжает из дворца. Дежурные и десять из высших чиновников предшествуют ему, а два из первых чиновников сопровождают его. Позади тронной Бао-хо-дянь государь, оставя носилки, входит в тронную Чжун-хо-дянь и садится на престол. Бывшие при нем чиновники становятся на помосте пред тронною и совершают троекратное поклонение с девятью поклонами в землю. После сего они уходят к своим местам пред тронною Тхай-хо-дянь, и начинает играть музыка у тронной Чжун-хо-дянь. Государь входит в тронную Тхай-хо-дянь и садится на престол. Музыка перестает, а предшествовавшие и сопровождавшие отходят к местам, назначенным для них в церемониале. После троекратного удара плетью начинает играть музыка, поставленная на красном крыльце, по восточную и западную сторону выхода из тронной. В сие время князья и чиновники выступают к местам, на которых должны совершать обряд поклонения, и становятся на колени. Музыка умолкает. Чиновник, назначенный читать адрес, входит в тронную восточной дверью и, взяв адрес со стола, выходит из тронной и становится на колени под свесом прямо против престола. Два министра становятся по сторонам его на колени и развертывают адрес. Чиновник, кончив чтение, опять полагает адрес на столе в тронной. В это время играет музыка на красном крыльце, в продолжение которой князья и чины делают троекратное коленопреклонение с девятью поклонами в землю. По совершении сего обряда все они уходят к своим местам и музыка умолкает. После троекратного удара плетью играет музыка у тронной Чжун-хо-дянь. Государь садится в носилки и возвращается в свой дворец; а князья и чиновники расходятся. Сим оканчивается большой выход при Китайском дворе.
   Если случится милостивый манифест по какому-либо случаю, то министр выносит оный из тронной восточною дверью и под свесом передает президенту Обрядовой палаты; а сей по принятии манифеста сходит на среднюю площадку красного крыльца и с коленопреклонением полагает манифест на стол; потом, учинив пред ним одно коленопреклонение с тремя поклонами, сносит его с крыльца и передает чиновнику, а сей, приняв манифест на чеканное блюдо, поднимает (обеими руками) вверх и в сем положении выходит из ворот Тхай-хо-мынь средним проходом. (Государь и лица из царского дома, также посланники государевы проходят чрез ворота средним проходом.) Таким же образом выносят из дворца манифест и царские дары.
   Когда государь празднует вступление в 60-й или 70-й год своей жизни, то чиновники, приехавшие из губерний, совершают обряд поклонения за воротами Ву-мынь и Тьхянь-ань-мынь.
   Большой выход при Дворе бывает только три раза в году: в Новый год, в день рождения государева и в зимний поворот.
   Но как в день зимнего поворота государь сам приносит жертву в жертвеннике Небу, то съезд ко Двору и большой выход по сему случаю бывают на другой день. Малые выходы при Дворе ежемесячно бывают в 5, 15 и 25-е числа. Церемониал прихода государева такой же, но при малых выходах государь не заходит в тронную Чжун-хо-дянь и не представляют ему поздравительного адреса, а только чиновники, долженствующие благодарить, вышед из рядов, делают троекратное коленопреклонение с девятью земными поклонами; прочие все стоят на своих местах.
   В тот день малого выхода, в который государь не входит в тронную, князья и чиновники в церемониальном одеянии одни совершают церемонию. Первые становятся за воротами Тхай-хо-мынь, составляя по два ряда на восточной и западной стороне, подобно как пред тронною Тхай-хо-дянь; а последние становятся за воротами Ву-мынь, составляя по девяти рядов на восточной и западной стороне. Обряд поклонения совершают зимою и весною в восемь, а летом и осенью – в пять часов пополуночи.

Церемониал СЕМЕЙСТВЕННЫХ ПРИ ДВОРЕ ПОЗДРАВЛЕНИЙ в Новый год

   В Новый год государь, по совершении церемонии в тронной Тхай-хо-дянь, возвращается в Цянь-цин-гун для принятия поздравления от государыни, своей супруги. Незадолго пред Новым годом Обрядовая палата представляет государю церемониал, по которому государыня с побочными царицами должна принести ему поздравление. Государь отдает сей церемониал в Дворцовое правление, а Дворцовое правление чрез главного евнуха представляет оный государыне. По сему церемониалу главный евнух в Новый год заблаговременно поставляет труппу музыкантов под свесом дворца Цянь-цин-гун и другую у ворот Цянь-цин-мынь. При возвращении государя из тронной Тхай-хо-дянь начинает музыка и умолкает, как скоро он сядет на престол. В сие время государыня в церемониальном одеянии входит в Цянь-цин-вун и становится посреди тронной на месте поклонения, побочные царицы становятся по сторонам ее и все лицом на север. Они делают шесть су[62], три коленопреклонения и три поклона и по совершении сего обряда тотчас уходят. Вслед за ними являются к государю царевичи и совершают обряд троекратного коленопреклонения с девятью земными поклонами.
   Государыня после поздравления, учиненного государю, возвращается в свой дворец; а евнухи между тем заблаговременно располагают у тронной Цзяо-тхай-дянь государынин кортеж и труппу музыкантов[63], а другую труппу ставят позади дворца Цянь-цин-гун. Две церемониальные предводительницы из классных дам приводят побочных цариц к тронной и поставляют их на двух сторонах крыльцовой площади. Евнухи приводят царевен, княгинь и дам от 1-го до 4-го класса и ставят их на крыльце пред тронною. После сего церемониальная предводительница просит государыню в тронную. Государыня в церемониальном одеянии входит в тронную и садится на престол. Церемониальная предводительница показывает побочным царицам, княгиням и классным дамам сделать шесть су, три коленопреклонения и три поклона. По совершении сей церемонии государыня возвращается в свой дворец, а поздравляющие лица уходят. Вслед за сим к государыне являются царевичи и делают пред ней три коленопреклонения с девятью земными поклонами и уходят[64].

Церемониал вступления на престол

   «…Существует одно государство, которое, по своей противоположности со всеми прочими государствами, составляет редкое, загадочное явление в политическом мире. Это Китай, в котором видим все то же, что есть у нас, и в то же время видим, что все это не так, как у нас»

   Вступление на престол происходит во время глубокого траура по кончине покойного государя, почему сам церемониал совершается с большей скромностью и, сверх того, по обстоятельствам имеет некоторые изменения.
   В 1-е лето правления Шунь-чжи, в 1-й день 10-го месяца (в ноябре 1644 года) Чжан-ди вступил на престол следующим образом. Престол был поставлен по восточную сторону жертвенника Небу, лицом на юг, а пред престолом – стол. По наступлении времени расставили полный кортеж с царскими регалиями от дворца до жертвенника Небу. Чжан-ди в церемониальном одеянии явился в жертвенник Небу и с благоговением объявил духам Неба и земли о вступлении своем на престол. После сего министр с коленопреклонением донес, что церемония кончилась. Государь возвратился на царскую квартиру по восточную сторону жертвенника Небу и, переменив церемониальное одеяние на траурное, сел на престол. Князья и чины стали на колени. Один из министров, возведенный церемониймейстером на крыльцо, стал на самой средине против престола на колени. Сё-ши (статс-секретарь), взяв со стола царскую печать, вручил министру, который, сказав речь государю, возвратил печать Сё-ши, который по принятии оной опять с коленопреклонением положил на стол и отошел к своему месту. Чины совершили обряд троекратного коленопреклонения с девятью поклонами в землю. По окончании сего государь возвратился во дворец. Между тем поставили престол посреди ворот Тхай-хо-мынь, а стол с поздравительным адресом под свесом их на восточной стороне. Князья встали по северную, а чиновники – по южную сторону внутреннего моста Цзинь-шуй-цяо, первые лицом на запад, последние – на восток. Чжан-ди сел на престол и музыка умолкла. После ударов плетью чиновники и церемониймейстеры, стоявшие на крыльце ворот, совершили обычный обряд поклонения, а князья и чины с коленопреклонением поднесли ему поздравительный адрес. Министр, приняв поднесенный адрес, с коленопреклонением положил на стол.
   Чиновник, назначенный читать адрес, взял оный со стола. Два министра, став на колени, развернули адрес. Чиновник, по прочтении адреса, опять положил его на стол и, сделав три поклона, отошел к своему месту. Началась музыка. Чины совершили троекратное коленопреклонение с девятью земными поклонами, и музыка умолкла. После ударов плетью началась задняя музыка, и государь возвратился во дворец. По прошествии девяти дней обнародовали манифест.
   Подобная же церемония в 18-е лето правления Шунь-чжи в первый месяц (в начале 1661 года) совершена была с некоторыми изменениями. Жень-ди в траурном одеянии учинил пред гробом государя Чжан-ди троекратное коленопреклонение с девятью земными поклонами и с благоговением объявил о своем вступлении на престол; потом, в боковой тронной одевшись в церемониальное одеяние, явился к трем государыням в их дворцах и пред каждою сделал троекратное коленопреклонение с девятью земными поклонами. По вступлении в тронную Чжун-хо-дянь принял от дежурных и окружающих его чиновников поклонение и вошел в тронную Тхай-хо-дянь. На воротах Ву-мынь ударили в колокол и литавру, но музыки не было. Князья и чины поднесли поздравительный адрес, но не читали его, а только учинили обычное поклонение и возвратились на свои места. Министр, вступив в тронную восточной дверью, принял манифест с восточного стола, положил на средний и, отступив несколько, остановился лицом к западу. Сё-ши, подошед к столу лицом к государю, приложил к манифесту государственную печать и отступил на прежнее место. Министр, взяв манифест, вышел из тронной и передал его президенту Обрядовой палаты. При сем случае государь не делал пиршества, а угостив чины чаем, возвратился во дворец и опять надел траур. Манифест в тот же день был обнародован.

Церемониал брака государева

   Брак государев хотя совершается с большою пышностью и отличными преимуществами, но в основных обрядах нимало не отступает от общенародных обычаев, исключая сватовства, которое здесь не допускается, потому что государь сам назначает себе невесту из дочерей вельмож; но при его женитьбе пред бракосочетанием совершается обряд возведения невесты в достоинство императрицы. Сим образом брак государя разделяется на три статьи: сговор, возведение невесты в достоинство императрицы и бракосочетание.
   Сговор. Пред женитьбою государя избирают счастливый день[65] для препровождения к тестю сговорных даров и свадебных подарков. Сговорные дары, определенные законом, состоят из следующих вещей: 10 оседланных лошадей, 10 лат со шлемами, 100 кусков атласа, 200 концов китайки[66].
   Свадебные подарки: 200 лан золота, 10 000 лан серебра; 1 золотая домба, 2 серебряные домбы[67], 2 серебряных таза, 20 оседланных лошадей, 20 лошадей без седел, 20 верблюдов.
   Подарки лично для государыни[68]:100 лан золота, 5000 лан серебра, 1 золотая домба, 1 серебряная домба, 1 серебряный таз, 6 оседланных лошадей, 1 латы, 1 лук, 1 стрела, 2 платья: зимнее и летнее; 2 меха собольих.
   Свадебные подарки для ее братьев и ее спутниц неодинаковы. Все сии дары заготовляет Дворцовое правление[69].
   Для относа даров избирают двух посланников: старшего и младшего. Первый бывает президент Обрядовой палаты, а второй – из главноуправляющих в Дворцовом правлении. По наступлении времени ставят в тронной Тхай-хо-дянь стол для бунчука; сговорные дары полагают в портшезы особенного вида: латы и ткани раскладывают на красном крыльце по правую и по левую сторону входа в тронную; лошадей ставят внизу по сторонам красного крыльца. Из свадебных подарков вещи раскладываются на красном крыльце, а лошадей и верблюдов ставят у красного крыльца. Министр, назначенный для бунчука, чиновник, назначенный читать указ, церемониймейстер и глашатай – все в церемониальном одеянии ожидают церемонии. Посланники всходят на красный помост с восточной стороны и совершают три коленопреклонения с девятью земными поклонами. Поднявшись восточным сходом на красное крыльцо, они становятся на колени лицом к северу, выслушивают указ и принимают бунчук по церемониалу. Служители Экипажной конторы берут портшезы с дарами; телохранители ведут лошадей, кортеж с царскими регалиями идет впереди. Процессия выходит средним проходом ворот. Посланники садятся на верховых лошадей и отправляются в дом государыни. Не доезжая до ворот, они сходят с лошадей. Государыня в церемониальном одеянии ожидает их внутри вторых (т. е. церемониальных) ворот по правую сторону дороги и во время прохождения их становится на колени. Посланники входят средним проходом ворот, всходят наверх средним крыльцом и вступают в зал. Старший посланник полагает бунчук на стол и с товарищем своим становится по восточную сторону стола, лицом на запад. Вслед за сим вносят портшезы с дарами и остановляются за вторыми воротами. Чиновники принимают подарочные вещи и вносят в зал. Телохранители вводят лошадей во двор. Сговорные дары раскладывают в зале на столы, поставленные на восточной и западной стороне; лошадей становят по сторонам крыльца. Отец государыни входит на крыльцо по западную сторону и за средней дверью в зал по самой средине становится на колени лицом к северу. Старший посланник, несколько выступив, объявляет ему указ государя и опять отходит на свое место. Отец государыни с коленопреклонением принимает указ, потом делает три коленопреклонения с девятью земными поклонами. После сего старший посланник, приняв со стола бунчук, возвращается со своим товарищем донести государю об исполнении возложенного на них поручения.
   В этот день у государыни делается пир. Посланные государем царевны и вельможеские супруги угощают государыню во внутреннем зале; а придворные и другие чины от 1 до 4-го класса угощают отца ее во внешнем зале. Сговорные дары раскладывают в зале, свадебные подарки на крыльце, а лошадей и верблюдов ставят у крыльца.
 
   Поезд за невестою и возведение ее в достоинство императрицы. В день женитьбы церемония брачного соединения совершается чрез грамоту. При сем обстоятельстве старшим посланником назначается министр, а младшим – президент Палаты обрядов. В тронной Тхай-хо-дянь предварительно поставляют стол для бунчука и стол для грамоты с печатью. Пред тронною расставляют кортеж с царскими регалиями и музыку. Церемониальный экипаж государыни располагается за воротами Тхай-хо-мынь и By – мынь. Когда президент и вице-президент Палаты обрядов доложат государю об изготовлении всего, то он в торжественном одеянии входит в тронную Тхай-хо-дянь. По совершении обычного поклонения посланниками чиновник Церемониальной Конторы объявляет им указ, а министр вручает бунчук. Грамоту и царскую печать, также надпись для грамоты и печати кладут в портшезы. Все это совершается по церемониалу. После сего государь возвращается во дворец, а портшезы выносят за ворота Тхай-хо-мынь средним проходом. Посланник с бунчуком идет впереди, за ним несут портшезы с грамотою и печатью, далее следует экипаж и одеяние для государыни[70]. Десять из первых придворных чиновников и десять телохранителей заключают шествие. Между тем десять дам от 1-го до 4-го класса, назначенные для принятия государыни, заблаговременно приходят к тронной Цзяо-тхай-дянь – все в церемониальном одеянии. Четыре классные дамы для предшествия, семь классных дам для сопровождения, четыре статс-дамы, две придворные дамы для управления церемонией и две для чтения, все в церемониальном одеянии, заблаговременно приезжают в дом государыни. При них евнухи для переговоров. Посреди зала ставят стол для бунчука и другой – для курений. На восточной стороне ставят стол для грамоты, на западной другой – для печати. Государыне назначается место для поклонения. Все это делается по церемониалу. Статс-дамы должны стоять по правую и левую сторону государыни, одни лицом на восток, другие – на запад. Придворная дама, назначенная для чтения, должна стать по южную сторону восточного стола, лицом на запад. Евнух, стоящий у крыльца зала, соответствует ей. По прибытии посланников отец государыни со своими родственниками с коленопреклонением встречает их по церемониалу. Посланники всходят на крыльцо по среднему сходу и становятся по восточную сторону зала лицом на запад. Портшезы с грамотою и печатью на время поставляют по сторонам зала. Чиновник Дворцового правления передает одеяние государыни евнуху, а евнух отдает статс-даме для представления государыне. Брачные носилки поставляют посреди крыльца, церемониальный кортеж расставляют по обеим сторонам от крыльца до ворот; передовая музыка по обеим сторонам дороги за большими воротами. Отец государыни всходит по западному сходу к средней двери зала и на самой средине становится на колени. По выслушании указа он совершает поклонение по церемониалу. Старший посланник отдает бунчук евнуху, а младший посланник отдает евнуху же грамоту и печать, что все уносят внутрь.
   Государыня надевает на себя церемониальное одеяние, и дама, управляющая церемонией, выводит ее из внутренних комнат и становит по правую сторону дороги. Мать государыни и прочие дамы при проходе государыни мимо их становятся на колени, а потом следуют за нею.
   Евнухи, приняв бунчук, грамоту и печать, полагают на стол и отходят. Государыня, следуя за дамою, остановляется на месте поклонения и преклоняет колени. Дама, назначенная читать, по порядку читает надписи грамоты и печати. Государыня, приняв грамоту и печать, делает три коленопреклонения и три наклонения головою, по церемониалу возведения в достоинство императрицы. По окончании сего евнух выносит бунчук и передает посланнику. Государыня и мать ее провожают по церемониалу. Статс-дама берет грамоту и печать и отдает евнуху, который порознь кладет оные в портшезы.
 
   Поезд невесты к жениху и бракосочетание. Как скоро чиновник Астрономического института донесет о наступлении счастливого часа садиться в носилки, то служители внутренней экипажной (евнухи) подают брачные носилки к крыльцу внутреннего зала и поставляют на самой средине, передом на юг. Предшествующие дамы ведут государыню, а сопутствующие поддерживают ее. Мать государыни с прочими дамами провожает ее до носилок. Государыня садится в носилки, а мать с прочими дамами возвращается. Посланник с бунчуком наперед отправляется, отец государыни с коленопреклонением провожает его. Музыканты идут впереди, но не играют; за музыкою следует церемониальный кортеж, за кортежем – портшезы с грамотою и печатью, а за сими – государыня в брачных носилках. При выезде из больших ворот предшествующие и сопровождающие классные дамы садятся на верховых лошадей[71], а евнухи идут пешие, поддерживая носилки с обеих сторон. Процессию сопровождают высшие придворные чиновники и телохранители, все конные. Въезжают в ворота Дай-цин-мынь средним проходом. У моста Цзинь-шуй-цяо посланники сходят с лошадей и с бунчуком вступают во дворец.
   Как скоро носилки государыни приближатся к воротам Ву-мынь, то ударяют в колокол и литавру. Церемониальный кортеж остановляется. Впереди несут царский парасоль. Классные дамы сходят с лошадей и пешие идут впереди и позади носилок.
   Придворные вельможи и телохранители от моста Цзинь-шуй-цяо идут пешие. Наконец портшезы остановляются у ворот Цянь-цин-мынь. Посланники доносят государю об исполнении поручения и вместе с придворными вельможами и телохранителями уходят. Евнухи, приняв грамоту и печать, идут вперед. Предшествующие дамы входят пред носилками государыни в ворота Цянь-цин-мынь средним проходом и доходят до крыльца Цянь-цин-гун. Евнух просит государыню оставить носилки и войти в тронную Цзяо-тхай-дянь. После сего дамы предшествующие и сопровождающие все уходят. Статс-дамы принимают государыню и уводят во внутренний дворец. Евнух передает грамоту и печать евну-ху-хранителю печатей и уходит. По наступлении счастливого часа пить сочетальную чашу приготовляют пиршественный стол с сочетальною чашей (см. ниже, отдел «Церемониал женитьбы царевича»). Главный евнух просит государя идти во внутренний дворец в церемониальном одеянии, а дамы оставляют государыню и расходятся. На другой день государь входит в тронную Тхай-хо-дянь. Князья и чины подносят ему поздравительный адрес и совершают обряд поклонения (это большой выход). Побочные супруги и классные дамы приносят поздравление государыне по церемониалу (см. выше, отдел «Церемониал большого и малого выхода при Дворе»).

Церемониал женитьбы царевича

   Женитьба царевича состоит из трех статей: сватовства, помолвки и принятия невесты.
 
   Сватовство при женитьбе царевича называется назначением брака, потому что государь предварительно назначает ему невесту. Церемониал назначения брака совершается следующим образом: сватовство препоручается старому вельможе. Сей поверенный вельможа и отец назначенной невесты – оба в парадном одеянии – являются к крыльцу дворца Цянь-цин-гун и здесь становятся на колени, обратясь лицом на север. Поверенный вельможа, обратясь к отцу невесты, объявляет ему волю государя, на что последний отвечает изъявлением благодарности тремя коленопреклонениями и девятью поклонами в землю. Сим оканчивается назначение брака. Потом избирают счастливый день, в который царевич в парадном одеянии отправляется сделать посещение родителям своей невесты. Свиту его составляют придворные вельможи, телохранители и гвардейские офицеры. Когда прибудут к дому невесты, то ее отец в парадном одеянии встречает их за воротами. Царевич по вступлении в гостиный зал делает ему поклон. Отец невесты взаимно кланяется ему, и сию учтивость они повторяют три раза. Таким же образом царевич видится и с матерью невесты. При отъезде царевича отец невесты провожает его за ворота.
   За назначением брака следует помолвка, или сговор, при котором невеста царевича предварительно получает титул супруги. Помолвка, по принятому обыкновению, утверждается посылкою сговорных даров для супруги и свадебных подарков для ее родителей. Сговорные дары для супруги состоят из: 1) трех больших золотых головных булавок, из коих каждая оправлена пятью жемчужинами; 2) трех малых золотых головных булавок, оправленных одною жемчужиною; 3) золотого фермуара, оправленного семью жемчужинами; 4) трех пар золотых серег, оправленных восточным жемчугом; 5) двух пар золотых браслетов; 6) 100 золотых пуговиц для платья; 7) 200 серебряных пуговиц для платья; 8) 100 кусков атласа для крыши и подкладки; 9) 300 гинов хлопчатой бумаги; 10) трех соболей на шапку; 11) 150 соболей на платье; 12) семи выдр для опушки придворного платья; 13) 250 лисиц на одеяло и постель.
   Все это составляет будущее приданое супруги. Свадебные подарки для ее отца состоят из: ю лан золота, 700 лан серебра, одного придворного одеяния из лисиц, одной шапки из черных соболей, одного прибора золотых привесок к поясу, одной пары шитых чулок и одного седла.
   Подарки для матери супруги состоят из: трех пар золотых серег, оправленных жемчугом; одного кафтана из лисьих пашинок, шести выдр для опушки придворного платья и одного седла.
   Ежели отец супруги не имеет достоинства, то вместо придворного одеяния и выдр посылается ему одна шуба из лисьих пашинок. Все подарочные вещи относят в цветных носилках, а поручение исправляют члены Дворцового правления. При сем случае отец супруги в парадном одеянии встречает поверенного вельможу за воротами. Сговорные дары, т. е. подарки для супруги, раскладывают в гостином зале, а свадебные подарки – на крыльце. Отец супруги с коленопреклонением принимает дары, потом со своими родственниками сходит по среднему крыльцу на площадь двора, становится по восточную сторону крыльца и, обратясь к государеву дворцу, делает три коленопреклонения с девятью поклонами в землю. Мать супруги с прочими дамами также сходит по среднему крыльцу, становится по западную его сторону и, обратясь к государеву дворцу, делает три коленопреклонения (на одно колено) и три наклонения головою. По совершении сего поверенный вельможа уезжает, и провожают его по церемониалу.
   В этот день от Двора дается театр и пир из 50 столов с 36 баранами, учреждаемый в доме супруги во внутреннем и внешнем дворе. К сему пиру приглашаются родственники супруги, низшие князья, придворные вельможи, свободные от дежурства телохранители и чиновники от 1-го до 4-го класса.
   Они съезжаются пред полуднем, все в парадном одеянии, входят в зал и садятся за столы. Родственники супруги, вельможи и телохранители своего знамени (т. е. к которому супруга принадлежит) садятся на восточной стороне лицом к западу (т. е. занимают старшие места); князья и чиновники прочих знамен садятся на западной стороне лицом к востоку. Подают чай. Гости, выпив по чашке чая, делают по одному поклону. Потом подают плоды и закуски и просят вином. Пр и питии вина начинает играть музыка, и как скоро перестанет, гости выходят из-за столов, переменяют парадное одеяние и опять садятся. Между тем снимают плоды и закуски, а вместо сего подают кушанье и снова просят вином. При конце пира музыка умолкает. Гости выходят из зала на двор и, обратясь к государеву дворцу, делают три коленопреклонения с девятью поклонами в землю. Родственники супруги и дамы от 1-го до 4-го класса собираются во внутренних комнатах и угощаются вином по церемониалу внешнего пира.
   За день до бракосочетания из дома супруги относят ее приданое во дворец к жениху. В день бракосочетания царевич в парадном одеянии является к государю, а потом к государыне для поклонения. Если он родился от побочной супруги, то и пред ней делает поклонение по церемониалу, т. е. с уменьшением Уз. Экипажная контора изготовляет свадебные носилки в оболочке с красными кистями. Один из главноуправляющих Дворцового правления с 30 своими офицерами и гвардейский полковник с 4 офицерами и 36 рядовых отправляются в дом супруги для сопровождения ее. Придворная дама, исправляющая должность церемониймейстера, докладывает о счастливом часе садиться в носилки. Супруга – в церемониальном одеянии и окруженная спутницами – садится в носилки. Дворцовые служители берут их на плечи. Впереди несут 16 фонарей и 20 факелов. Сопровождающие придворные дамы по выходе из ворот садятся на верховых лошадей. Офицеры Дворцового правления и гвардейские следуют за ними. У ворот дворцовой крепости (кремля) все сходят с лошадей и в крепость входят пешие. Придворные дамы следуют за носилками супруги. По прибытии к воротам царевичева дворца супруга выходит из носилок, и придворные дамы вводят ее во внутренние комнаты.
   При наступлении пить сочетальную чашу изготовляют стол из пяти баранов. Для распоряжений при сем случае избираются две пожилые классные дамы. По совершении церемонии все расходятся. В сей день в окружности царевичева дворца расставляют палатки, убранные разноцветными шелковыми тканями, и учреждают пир из 60 столов с 45 баранами – для угощения родителей супруги. На другой день царевич с супругою, оба в церемониальном одеянии, сопровождаемые придворными дамами, являются прежде к государю, потом к государыне. Царевич делает пред ними троекратное коленопреклонение с девятью поклонами в землю, а супруга делает три коленопреклонения и три наклонения головою. А если являются к побочной которой-либо супруге, то почесть сия уменьшается. Такова же точно церемония при бракосочетании императорского внука[72] – с небольшим уменьшением и даров, и столов.

Погребение государей

   В Доме ныне царствующей в Китае династии обряды при погребении государей и государынь время от времени умножались, и более по обстоятельствам. Похороны первых двух государей, происходившие в Маньчжурии, были еще довольно просты.
   В 11-е лето правления Тьхянь-мин, в 11-й день 8-го месяца (в сентябре 1626 года) скончался Гао-ди, основатель династии Цин. На другой день гроб его поставлен был в северо-западном углу города Шен-цзин (он же Мугдэнь, столица в Маньчжурии). Вынь-ди, преемник его, отрезал косу у себя и надел траур; обнародовал манифест и всепрощение и отложил пиршества, совершаемые при Дворе накануне Нового года и в Новый год. В третье лето правления Тьхянь-цун (1629) совершено было погребение. Вынь-ди с князьями и вельможами, став пред столом с яствами у гроба, учинил поклонение и возлияние вина. По прочтении молитвы он сам выносил гроб, а вельможи поставили на погребальную колесницу и похоронили на кладбище Фу-лин. В 1-е лето правления Чун-дэ (1636) поднесено ему почетное название.
   В 8-е лето правления Чун-дэ, в 9-й день 8-го месяца (в сентябре 1643 года) государь Вынь-ди скончался. Государь Чжан-ди, преемник его, в тот же день отрезал у себя косу и надел траур. Князья и чиновники до ротных начальников также остригли волосы у себя и наложили на себя траур. Царевны и княжны, бывшие в замужестве (надобно разуметь, за границею), надели траур, но не остригли волос. На другой день гроб выставлен был в тронной и пред ним поставлен стол с яствами, князья и чиновники дважды приходили ко гробу и 18 дней держали пост – первые препровождая ночи в своих дворцах, а последние – в своих присутственных местах. Сто дней они не молились, не приносили жертв, не делали пиршеств; а солдаты и разночинцы продолжали то же только 18 дней. Запрещено было закалывать животных в продолжение 13 дней. (Употребление мяса народу не запрещается.) Чиновники по губерниям со дня получения манифеста сняли кисти с шляп и надели траур. В продолжение трех дней они исполняли обычный обряд поклонения и производили плач, находясь в своих присутственных местах. Чрез 27 дней сняли траур и совершили обряд первого жертвоприношения и великого жертвоприношения, а на другой день исполнили обряд вторичного жертвоприношения. Круглый год совершали ежемесячно жертвоприношение (т. е. в первый день каждого месяца). После сего поднесли (т. е. дали) покойному государю почетное наименование. Пред отправлением на кладбище (Чжао-лин) совершено моление; по приносе гроба на кладбище совершено жертвоприношение, поклонение и, наконец, само погребение. Обе сии церемонии происходили в Маньчжурии.
   В 18-е лето правления Шунь-чжи, в 7-й день 1-го месяца (в начале 1661 года) государь Чжан-ди скончался (в Пекине). В сей день государь Жень-ди, преемник его, отрезал косу свою и оделся в траур. Князья, гражданские и военные чиновники сняли кисти с шляп и отрезали у себя косы. Царевны, княгини, княжны и все дамы от 1-го до 8-го класса сняли с себя серьги и остригли волосы. Поставили гроб покойного государя во дворце Цянь-цин-гун и пред гробом стол с яствами. Утром, в полдень и ввечеру совершали возлияние вина. Государь Жень-ди сам ставил яства на стол. Князья и вельможи, царевны, княгини, княжны и дамы первых классов дважды в день делали пред столом возлияние вина и совершали плач. Корпусные начальники, помощники их (2-го и 3-го класса), гражданские и военные чиновники, в столице служащие, ежедневно дважды совершали плач: первые – за воротами Цянь-цин-мынь[73], вторые – за воротами Цзин-юн-мынь, последние – за воротами Лун-цзун-мынь. Заграничные чиновники, приехавшие с данью, три дня носили одеяние из белого холста, от правительства им выданное. Низшие гражданские и военные чиновники, даже до студентов, также начальники хошанов и даосов три дня приходили в Пекинское областное правление совершать плач. С четвертого дня князья – в областном правлении, княгини – в своих дворцах, чиновники – в своих присутственных местах, а служащие при разных должностях – за воротами Ву-мынь держали пост 27 дней, включая и первые три дня. После сего князья, вельможи и чиновники до 12-го класса ежедневно однажды являлись во дворец (Цянь-цин-гун) и, становясь в ряды по классам, совершали плач. Прочие чиновники совершали плач за дворцовыми воротами.
   По прошествии 27 дней со дня кончины государь Жень-ди, а за ним и прочие все сняли с себя траур. В продолжение ста дней князья и чиновники, как гражданские, так и военные, не совершали ни пиров, ни браков. Солдаты и разночинцы 27 дней носили траур и не имели кистей на шляпах, один месяц не совершали браков, сто дней не делали пиршеств, 49 дней не закалали животных; 27 не совершали ни моления, ни жертвоприношения духам.
   Погребение государынь и прочих членов императорского дома совершается таким же образом. Для каждого государя строится особливое кладбище с собственным названием. Каждая государыня хоронится подле покойного своего мужа. Траур по ней в народе продолжается только 27 дней.
   Примечание. Все вышеописанные обряды, также почетные наименования государям по смерти, суть китайские. Нынешний Дом Цин, еще в бытность свою в Маньчжурии, принял все китайские обряды, а из своих обрядов удержал при себе одно шаманство.
   «По закрытии гроба приглашают даоса, который, держа в руке душепризывный значок (флюгор), читает над покойником молитву, что называется призыванием души. Обыкновенно думают, что если по смерти человека не призвать души его, то умерший еще подобен спящему»

Церемониал землепашества, СОВЕРШАЕМЫЙ КИТАЙСКИМ ГОСУДАРЕМ

   В южном предместий Пекина, известном под названием Внешнего города, по правую сторону средней большой улицы находится храм под названием жертвенника Изобретателю земледелия, Сянь-нун-тхань. Сей храм обнесен высокою каменною стеною, имеющей в окружности 1368 китайских, а русских 1966 сажен. Внутри ограды собственно находится три жертвенника: первый – Изобретателю земледелия, второй – духу Неба, третий – духу земли; сверх сего храм Планете Юпитеру. Мы будем говорить о жертвеннике Изобретателю земледелия.
   Слово «жертвенник» имеет здесь два значения: в тесном смысле значит возвышенное место, устроенное для приношения жертв; в пространном смысле означает все здания, принадлежащие к жертвеннику и обнесенные стеною.
   Жертвенник Изобретателю земледелия есть четверо-угольная насыпь, одетая кирпичом; в поперечнике содержит 47, в вышину 4V2 фута. Всход на жертвенник с южной стороны. По северную сторону жертвенника находится храм, в котором хранится табель с наименованием Изобретателя земледелия. Пред сей табелью совершается жертвоприношение ему. На юго-восток от жертвенника находится курган Гу-ань-гын-тхай, с которого государь смотрит на землепашество. Сей курган содержит в поперечнике 50, в вышину 5 футов; снаружи одет золотистым изразцовым кирпичом. На средине его разбивают царскую палатку, а пред ним лежит возделываемая пашня.
   Предания повествуют, что в первые времена мира, когда люди не знали еще земледелия, а питались плодами с трав и дерев, мясом птиц и зверей, государь Янь-ди первый научил людей возделывать землю и сеять хлеб. Благодарные потомки дали ему проименование Шень-нун-шы, что значит божественный земледелец, и начали обожать его под названием Сян-нун, что значит Изобретатель земледелия. Царствование сего государя полагают в XXVIII веке до Р. X.
   Ныне в день жертвоприношения Изобретателю земледелия, ежегодно совершаемого в апрельской луне в счастливый день под названием хай, купно совершают священный обряд землепашества. Еще в XVII столетии законом постановлено, чтоб государь лично исполнял сей обряд, если ничто не воспрепятствует тому; в противном случае может назначить сановника вместо себя.
   Церемониал землепашества состоит в следующем: Пекинское областное правление изготовляет для государя шелковую плеть и соху желтого цвета, вола под соху рыжего, сеятельное вено темное, для трех князей и членов девяти правительственных мест – шелковые плети и сохи красного цвета, волов под сохи черных, сеятельные вена темные. Вено государево – с семенами риса, вено для князей – с просом, вена для членов девяти правительственных мест – с пшеницей и черными бобами (волчьими лу-пинами). Незадолго пред совершением сей церемонии избирают 34 шестидесятилетних стариков, 30 простых земледельцев и 4-х классных, 14 певцов для полевой песни, 34 музыканта и 20 работников с вилами, граблями и лопатами. Почетные старики для государя одеты в шелковые цветные кафтаны и в курмы с нашивками; почетные старики для князей и чинов одеты в китайные кафтаны; шляпы на всех с шариками. Земледельцы – в валяных шапочках с кистями, в китайных рубахах и портках (обыкновенное одеяние крестьян); работники – в травяном одеянии (делаемом из осоки от дождя) и в соломенных шляпах.
   Участок возделываемой земли содержит в длину 210, в поперечнике 40 футов. Государь по прибытии к этой пашне становится лицом на юг. Начинается полевая песнь на голосах и на орудиях музыкальных. Член Палаты финансов с коленопреклонением представляет государю соху. Пекинский градоначальник с коленопреклонением подает ему плеть (в сих случаях привстают на одно левое колено).
   Государь правою рукою берется за соху, а в левую принимает плеть. Два почетных старика ведут вола, два земледельца поддерживают соху. Чиновник Пекинского областного правления несет вено. Член Палаты финансов сеет семена, государь проходит три борозды вперед и три борозды обратно.
   По совершении обряда член Палаты финансов с коленопреклонением принимает соху, а пекинский градоначальник таким же образом принимает плеть. Член Обрядовой палаты просит государя посмотреть на землепашество, и государь всходит на курган. После сего три князя проходят по пяти борозд вперед и обратно; члены девяти правительственных мест проходят с князьями по одной борозде, а потом одни проходят по девяти борозд вперед и обратно. У каждого из них старик ведет вола и по два земледельца поддерживают соху. Чиновники Пекинского областного правления сеют семена. Как скоро окончат посев, то областной правитель со своими чиновниками, почетными стариками и земледельцами становится по южную сторону кургана лицом к северу и, исполнив с ними три коленопреклонения с девятью поклонами в землю, остается ожидать, пока пекинские уездные правители (два) с почетными стариками и земледельцами вспашут остальную землю. По окончании всего государь возвращается во дворец, а старикам и земледельцам выдают каждому по четыре конца китайки. По уборе посева Пекинское областное правление в избранный Астрономическим институтом счастливый день представляет рис, просо, пшеницу и бобы в жертвенный анбар для употребления при жертвоприношениях.
   В каждом губернском городе находится жертвенник Изобретателю земледелия, и в тот же самый день, в который государь совершает обряд землепашества в столице, каждый начальник губернии обязан совершать тот же обряд в своем городе. К этому дню все чиновники ближайших городов обязаны собраться к губернатору.
   При совершении обряда землепашества в губерниях вена с зернами должны быть темные, плеть и соха красные, волы под сохами черные. Как скоро начальник губернии с чиновниками прибудет к пашне, то распорядители подают им сохи и плети, и они правой рукою берутся за сохи, а левой принимают плети. При начальнике губернии один из низших чиновников областного правления несет вено, а другой сеет семена. При председателях казенной палаты и Уголовного суда исправляют это низшие чиновники из окружного и уездного правления; при областных и уездных правлениях исправляют это канцелярские служители. При каждом лице один шестидесятилетний старик ведет вола, два земледельца поддерживают соху. Каждое лицо проходит девять борозд вперед и девять обратно. Старики и земледельцы допахивают остальное. По окончании работы чиновники, совершившие обряд, вместе со стариками и земледельцами, обратясь к столице, делают три коленопреклонения с девятью земными поклонами. Если областной город удален от губернского или окружной и уездный удален от областного, то начальник города обязан исполнять сей обряд со своими чиновниками. За каждым из них шестидесятилетний чиновник несет вено, а другой сеет семена. Прочее сходствует с обрядом губернского города.

Обряд шелкоделия, совершаемый КИТАЙСКОЙ ГОСУДАРЫНЕЙ

   В северо-западном углу дворцового сада, называемого Си-юань, находится жертвенник, посвященный Изобретательнице шелкоделия, по-китайски Сянь-цань-тхань. Жертвенник имеет четвероугольный вид; в поперечнике содержит 40, в вышину 4 фута. От жертвенника на юго-восток находится храм, в котором хранится табель с наименованием Изобретательницы шелкоделия, а на северной стороне – яма для сожжения жертвенных вещей. На восточной стороне жертвенника находится курган, называемый Цай-сань-тхай, что значит возвышение для срывания тутовых веток. Курган имеет четвероугольный вид, в поперечнике содержит 32, в вышину 4 фута. Пред курганом – тутовая роща, а позади него – тронная.
   По древним преданиям, царица Лэй-цзу, по прозванию Си-лин-шы, первая научила народ воспитывать шелковых червей и выделывать шелк. За это открытие впоследствии дали ей наименование Изобретательницы шелкоделия, Сянь-цань, и начали приносить жертвы. Си-лин-шы была старшая супруга государя Хуан-ди, коего царствование полагают В 2697–2598 годах до Р. X.
   Ныне ежегодно в апрельской луне в счастливый день под названием сы государыня лично приносит жертву Изобретательнице шелкоделия, а в следующий после жертвоприношения день срывает ветки с тутов. Для совершения последнего обряда государь назначает к ней двух побочных своих супруг – третью и четвертую, одну царевну[74], трех княгинь и четырех классных дам. Для срывания тутовых веток изготовляют корзинки и крючья: для государыни – золотой крюк, для побочных супруг – серебряные; корзинки для всех желтые; для царевны и княгинь – посеребренные крючья, для классных дам – лакированные (металлические); корзинки для всех красные.
   За день до совершения обряда осматривают крючья и корзинки в Дворцовом правлении; потом член правления с церемонией препровождает оные во дворец государыни и сдает евнуху, который корзинку и крюк государыни полагает в тронной Цзяо-тхай-дянь; корзинки и крючья побочных супруг, царевны и княгинь раскладывает на крыльце, а корзинки и крючья классных дам – у крыльца пред тронною. Корзинка ставится на восточной, а крючья – на западной стороне. Вслед за тем евнух просит государыню смотреть корзинки и крючья, что совершает она вместе с побочными супругами, и по осмотре возвращается в свой дворец, а корзинки и крючья препровождаются в жертвенник. Все это происходит в день жертвоприношения Изобретательнице шелкоделия. На другой день царевна, княгини и классные дамы в парадном одеянии съезжаются в жертвенник, а вслед за ними и государыня с побочными супругами приезжает. Ей подносят корзинку и крюк и начинают играть песнь на срывание тутовых веток.
   Государыня, взяв в правую руку крюк, а в левую корзинку, подходит к первому тутовому дереву на восточной стороне и, став лицом к востоку, пригибает веточку; две мастерицы помогают ей сорвать. Потом она подходит к первому туту на западной стороне и, став лицом на восток, пригибает две веточки. Две мастерицы помогают ей сорвать их.
   Кончив срывание веток, государыня отдает корзинку и крюк даме, исправляющей должность церемониймейстера, а сама всходит на курган и садится на престол. Вслед за сим побочные супруги подходят к второму (на обеих сторонах), царевна и княгини – к третьему туту и срывают по пяти веточек; классные дамы подходят к четвертому туту и срывают по девяти веточек. По окончании сего мастерицы и работницы преклоняют колена пред государыней; потом принимают корзинки и крючья и относят в комнаты, где воспитывают[75] шелковичных червей. Сим оканчивается церемония, и песнь прекращается. Государыня входит в тронную. Побочные супруги, царевна, княгини, классные дамы, мастерицы и работницы становятся по своим местам, делают пред государыней шесть су, три коленопреклонения и три наклонения головою. После сего разъезжаются.
   Как скоро коконы будут готовы к сматыванию, то Дворцовое правление просит государыню в жертвенник Изобретательницы шелкоделия совершить обряд поднесения шелка, смотанного с коконов. Евнух, смотритель жертвенника, предварительно изготовляет вино и плоды для предложения духу Изобретательницы шелкоделия и сверх сего орудия для сматывания шелка. К сему обряду не приглашают ни царевны с княгинями, ни классных дам; а государыня с побочными супругами приезжает в жертвенник в обыкновенном одеянии. Мастерица, наложив в корзинку крупных и чистых коконов, с коленопреклонением представляет государыне; а она, выбрав лучшие для представления государю, остальные разделяет побочным супругам. После сего евнух, смотритель жертвенника, просит государыню в отделение, где должно сматывать шелк с коконов. Две сослужительницы из вельможных жен наливают воду в золотой таз. Мастерица кладет коконы в таз и помогает государыне мотать шелк. Государыня троекратно мотает шелк с вымытых коконов, после чего служительницы уносят таз. Вслед за тем работницы помогают побочным супругам мотать шелк, что делают они пять раз. Остальные коконы отдают работницам для сматывания. По совершении обряда государыня возвращается в свой дворец; а Дворцовое правление сообщает в Астрономический институт об избрании счастливого дня, в который выделанный шелк должно сдать в красильну для окрашения. Сей шелк употребляется на ткани для одеяния, в котором государь совершает торжественные жертвоприношения.
   В случае, если какие-либо причины воспрепятствуют государыне лично совершить обряд срывания тутовых веток, то она предписывает надзирательнице шелковичного завода исполнить это со своими мастерицами.

Церемониал большого пира при Дворе

   Большие пиры при Дворе даются в тронной Тхай-хо-дянь и ежегодно бывают только в Новый год и в день рождения государева, исключая необыкновенные какие-либо случаи. Большой пир состоит из трех частей: приготовления, расположения и церемониала.
   Приготовление состоит в следующем: Обрядовая палата предварительно представляет государю расписание (что ниже увидим). Для исправления пира разбивают одну желтую ставку на красном крыльце пред дверями тронной. В сей ставке становят столы для посуды. По левую и правую сторону ставки пред крыльцом ставят для восточного и западного крыла по восьми из синей китайки палаток с посудою для столов. Внутри тронной пред престолом ставят стол для царского кушанья. Подалее в тронной же и вне тронной на обеих сторонах помоста расставляют столы для князей и чиновников. Все это приготовляется Дворцовым правлением. Члены Обрядовой палаты, начальники телохранителей, члены Дворцового правления и Приказа внешних сношений надсматривают за распоряжением столов. Комитет Гуан-лу-сы представляет посуду. Экипажная контора расставляет царский кортеж.
   Расположение состоит в следующем: в тронной Тхай-хо-дянь, на восточной и западной стороне, расставляют по семи рядов столов для князей пекинских и заграничных, для гражданских чиновников от 1-го до 4-го класса, для тайцзи, табунанов и туркестанских беков. Восточные столы лицом к западу, а западные – к востоку. Столы церемониальных предводителей поставляются по правую и левую сторону трона, отступя несколько назад. Позади трона по обеим сторонам – столы для телохранителей с бобровыми хвостами; от них на запад – столы для дворцовых журналистов. За дверями тронной под западным свесом – столы для Прокурорского приказа, под восточным свесом – столы для президента и советников Приказа внешних сношений: первые лицом на восток, вторые – на запад. На красном крыльце по обеим сторонам по три ряда столов для чиновников от 1-го до 4-го класса; у восточного крыльца – палатка для начальствующего над плясками, для двух членов Обрядовой палаты, управляющих поздравительными плясками: для одного стол по восточную, для другого – по западную сторону желтой ставки, на этой же стороне стол для главноначальствующего в Дворцовом правлении. У синих палаток ставятся столы для гражданских и военных чиновников от 5-го класса и ниже, лицом восточные на запад, а западные наоборот. Пониже западных палаток – столы для иностранных посланников, приехавших с данью.
   Церемониал пира состоит в следующем: в день пира на рассвете съезжаются во дворец князья и чиновники в церемониальном одеянии, полковники и прочие офицеры гвардии в парадных кафтанах и курмах; а чиновники, долженствующие служить при столе, в одних парадных кафтанах. По окончании распоряжений князья и чиновники входят во двор тронной Тхай-хо-дянь и занимают места по порядку степеней и классов. После сего члены Обрядовой палаты докладывают государю о времени шествовать в тронную Тхай-хо-дянь. На воротах Ву-мынь бьют в колокол и литавру. Государь в церемониальном одеянии при игрании музыки садится на престол. Музыка умолкает. Бьют плетью три раза. Князья и чиновники, став у своих столов делают по одному поклону и садятся. Полковники гвардии, чиновники Дворцового правления (из полковников дворцовых войск) и начальник евнухов подходят к государеву столу и, отступив назад, становятся на свои места. Подают чай, при чем играет духовая музыка на красном крыльце. Государь кушает чай. Князья и чиновники, встав с мест своих, делают поклон и садятся. Телохранители подают чай князьям и вельможам. Чиновники Дворцового правления разносят чай чиновникам на красном крыльце и помосте. Чиновники, встав со своих мест, делают поклон; выпив чай, опять делают поклон и садятся. Музыка перестает. Развертывают чехлы на столах. Чиновники Церемониального отделения (из Обрядовой палаты) входят в желтую ставку. Один берет со стола сосуд с вином, другой – кубок, третий – золотую чару; один за другим всходят на крыльцо по среднему сходу и останавливаются у тронной по восточную сторону средней двери, лицом к западу. Играет музыка на красном крыльце. Вельможа, подносящий кубок, встает со своего места, снимает с себя парадную курму, а если на нем соболья доха, то снимает доху; князья и прочие то же делают; вельможа, назначенный подносить кубок, выступает вперед и становится на колени. Чиновник Церемониального отделения берет винный сосуд, наливает вино в кубок, входит в тронную средней дверью и, став на колени лицом к западу, подает кубок вельможе, который по принятии кубка всходит по ступеням трона с левой стороны и с коленопреклонением подносит оный государю. Государь принимает кубок, а вельможа, отступивши на место прежнего коленопреклонения, опять становится на колени. Государь кушает вино. Вельможа делает поклон до земли. Князья и прочие вслед за ним делают также поклон до земли. Вельможа опять всходит по ступеням трона с правой стороны и, с коленопреклонением приняв кубок, сходит со ступеней, опять становится на колени на прежнем месте. Член Церемониального отделения с коленопреклонением принимает кубок и уходит. Князья и прочие встают на ноги. Чиновник Церемониального отделения наливает вино в золотую чару и, стоя на ногах, подносит вельможе, подносившему кубок государю; вельможа с коленопреклонением принимает чару, делает поклон до земли и пьет. Тот же чиновник, стоя на ногах, принимает у него чару и отходит на прежнее свое место. Вельможа после сего делает поклон до земли и опять надевает парадную курму или доху. Музыка умолкает. Князья и вельможи садятся. Вельможа, подносивший вино, также садится на свое место.
   Государь принимает пищу при игрании духовой музыки. Подают кушанья князьям и вельможам. Четверо из придворных вельмож, встав на своих местах, смотрят за пиром. Когда телохранитель подносит вино князьям и прочим, то последние, встав со своих мест делают, поклон до земли, и, выпив по чаре, делают опять поклон до земли.
   В это время член Обрядовой палаты и члены ее отделений выводят плясунов на красное крыльцо. Начальник хора начинает песню, начальник плясунов открывает пляску[76]. Высшие чиновники в церемониальном одеянии выходят на средину зала, делают три поклона до земли и, отступив, становятся на восточной стороне, а отселе каждый однажды проходит танец; по окончании пляски они опять становятся посреди тронной и, сделав три поклона до земли, уходят. После них являются с монгольскими свирелями и играют монгольские песни. Потом следует музыка и пляска корейская и других народов. Все сии потехи оканчиваются театром. Наконец все скрывается. Играет музыка на красном крыльце. Князья и чиновники встают со своих мест и делают три поклона до земли. Музыка умолкает. Бьют плетью. Начинает играть задняя музыка, и государь возвращается во внутренний дворец. После сего умолкает задняя музыка, и гости расходятся.
   Точно таким же образом – с небольшим только изменением – совершается пир, делаемый государем по случаю своей женитьбы. На другой день после брака он входит в тронную Тхай-хо-дянь угощать тестя и родственников своей супруги. Стол для тестя ставится в самой тронной, в конце княжеских столов; а прочие родственники сидят по классам чинов в своих знаменах. Как скоро государь сядет на престол, тесть со своими родственниками становится на восточной стороне красного помоста и, обратясь лицом к северу, совершает три коленопреклонения с девятью поклонами в землю, чего не бывает при обыкновенном большом пире. После сего все отходят и садятся на своих местах. Пир совершается по вышеизложенному церемониалу; а пир при выдаче царевны дается в тронной Бао-хо-дянь, с некоторыми изменениями в самом церемониале.
   Когда дается большой пир в тронной Тхай-хо-дянь или пир по случаю выдачи царевны, то Обрядовая палата предварительно распределяет места как для князей и вельмож, так для гражданских и военных чиновников, и, составив раскрашенный чертеж, представляет вместе с церемониалом государю на утверждение; а по получении указа сообщает этот чертеж в разные присутственные места для сведения. Сверх того палата сообщает куда следует, сколько князья должны представить баранов, вина и посуды для стола, сколько приготовить столов, разной посуды, палаток и даже дровяных углей для согревания вина.
   На большой пир в тронной Тхай-хо-дянь употребляется 82 барана; а столы, баранов и вино обязаны князья доставить. Князья 1-й и 2-й ст. должны представить по три, князья 3-й и 4-й ст. – по два, а прочие князья, включенные в число восьми долей, – по одному барану. Недостающее число Обрядовая палата пополняет. Для пира по случаю выдачи царевны царский зять представляет 90 столов с 81 бараном, которых препровождает в Обрядовую палату для обряжения.
   На прочие пиры, даваемые от имени государя, число баранов определено законом; а для обряжения баранов Обрядовая палата содержит 10 человек, выбираемых из низших пяти знамен.

Общие брачные обряды

   В Китае брак, сколь ни важен по его отношениям к общественной жизни, не имеет связи с религией, а процесс брачного соединения двух полов утвержден только гражданскими постановлениями.
   Два дома однофамильные, т. е. имеющие одно прозвание, не могут вступать в брачные связи, хотя бы они выше ста колен не имели никакого родства между собою. Касательно родства с женской стороны нет никакого ограничения; два родных брата могут жениться на двух родных сестрах; даже по смерти жены можно жениться на родной ее сестре. Маньчжуру и монгольцу ни жениться на китаянках, ни дочерей своих выдавать за китайцев не дозволяется. Но существенные обряды при браках – сватовство и сочетальная чаша – одинаковы как для китайца, так и для маньчжура, и для монгола в Пекине; только есть разность в видах по отношению к лицам.
   Браки при Дворе, женитьба князей и выдача княжен, от начала сватовства до сочетальной чаши, совершаются по церемониалу, в котором количество и качество даров со стороны жениха и угощение при сговоре и бракосочетании предписаны законами соответственно достоинству лиц.
   Это суть чистые политические браки, в которых действует одна воля государя, а не допускаются ни взаимное согласие жениха и невесты, ни частные мелочные обычаи. Брачные обряды между лицами из китайцев также ограничены гражданскими постановлениями по отношению к достоинству лиц мужского пола, но в видах несколько многосложнее и сверх того допускаются частные мелочные обычаи, до бесконечности различные по отношению к странам.
   Родители имеют полную власть утверждать брачную связь, не разбирая возраста, даже иногда по дружеским
   связям условливаются в этом до рождения жениха и невесты. Что касается до сватовства между возрастными, для сего употребляют сватов, и чаще своих родственников и друзей. Посредством сих людей две фамилии могут вступить в переговоры, взаимно вызнать о качествах жениха и невесты, и как скоро обе стороны согласны на брак, то следуют уже предписанному порядку.
   Со стороны жениха отец его объясняет в письме, за кого именно сватает он девушку, и просит уведомить его о годе, месяце и дне (и часе) ее рождения[77], что называется бпа-цзы, восемь букв; при сем же случае в особливой при письме записочке уведомляет о годе, месяце, дне и часе женихова рождения, а между тем предварительно посылает сваху отобрать решительное мнение в невестином доме. По получении из дома невестина согласия на брак отец жениха назначает одного из младших своих родственников поверенным для переговоров с домом невесты. Поверенный является к нему в приличном[78] одеянии. Он также выходит к поверенному в приличном одеянии и отдает ему изготовленное письмо, стоя лицом к западу; а потом обязан делать ему двукратный поклон; но поверенный, как младший, приняв письмо, не допускает его до поклонов.
   Когда поверенный войдет в дом невестин, то отец ее принимает его в зале, стоя на восточной стороне, а посланный подает ему письмо, стоя на западной стороне; сопровождающие раскладывают принесенные дары в зале. Отец невесты, обращаясь к северу, делает двукратное поклонение и принимает письмо. Гость уклоняется от принятия поклона. Отец невесты объявляет сие письмо в домашнем храме своим предкам[79]. После этого он пишет письмо в ответ и при сем письме прилагает записочку о происхождении, также о годе, месяце и дне (и часе) рождения своей дочери. Вторично пригласив поверенного в зал, отец невесты, став на восточной стороне, отдает ему письмо и делает двукратное поклонение. Посланный, приняв письмо, удерживает его от поклонения и потом отдает письмо сопровождающему. После сего отец невесты угощает поверенного вином. Стол с закусками становится посреди зала. Поверенный, как гость, садится на восточной, а отец невесты – на западной стороне. После троекратного питья гость встает и откланивается. Отец невесты ответствует поклоном и провожает его за дверь по церемониалу[80]. По возвращении поверенного отец жениха принимает от него письмо по церемониалу принятия писем и угощает его как своего домашнего человека. Письмо со стороны жениховой называется сговорным, а со стороны невестиной – ответным.
   Вслед за сим из дома женихова отправляют в дом невестин свадебные дары при письме. Количество сих даров определено законами. Гун (князь пятой степени из китайцев) посылает золотую головную повязку, четыре золотые головные булавки, одни золотые серьги, четыре платья атласные и три атласные одеяла с постелями. Хэу и Бо (князья 6-й и 7-й степени) посылают три золотые головные булавки, прочее как и Гун. Чиновники 1-го и 2-го класса посылают три атласные платья, прочее как Хэу и Бо. Чиновники 3-го и 4-го классов посылают два платья и два одеяла с постелями атласные, прочее как чиновники 1-го и 2-го классов. Чиновники 5-го и 6-го классов посылают две золотые головные булавки, прочее как чиновники 3-го и 4-го классов. Чиновники 7-го и 8-го классов не имеют золотых булавок, а посылают одно платье и одно одеяло с постелью атласные; ожерелье и серьги – по достатку. Чиновники от 9-го класса и ниже – таким же образом. В день отправления свадебных даров в доме жениховом приготовляется пир, на которой Гун употребляет 9 скотин[81], Хэу и Бо – восемь, чиновники 1-го и 2-го класса – шесть, 3-го и 4-го класса – четыре, 5-го и 6-го – три; от 7-го и ниже – только гуся и вино. Свадебными дарами совершенно утверждается сговор; но расстояние от сговора до свадьбы не ограничено временем и зависит более от взаимного согласия обеих сторон. Обыкновенно делается это следующим образом: из дома женихова посылают нарочного в дом невестин просить о назначении времени брака. Отец невесты из учтивости отказывается от этой чести. После сего посланный подает ему письмо с назначением времени. Отец невесты с поклоном принимает письмо и, написав ответ, отдает гостю, а гость возвращается с ответом к своему господину. Все сие производится по церемониалу отсылки даров. Чиновники от 15-го класса и ниже посылают свах просить о назначении времени.
   За день до бракосочетания отправляют из дома невестина в дом зятя приданое, состоящее в одежде, головных уборах и мебели; а в день бракосочетания приготовляют в жениховом доме пир.
   Поставляют столы на восточной и западной половине зала – одни против других. У окон на длинном столе ставят кувшинчик (ненюфор, лотос), четыре нефритовые чарки и две сочетальные чары, сделанные из двух половинок разрезанной и высушенной тыквы. Пред залом на восточной стороне поставляют кубок. В сумерки жених становится пред залом внизу, а отец в приличном одеянии выходит из зала совершить возлияние за него и становится по восточную сторону зала лицом к западу. Жених всходит на крыльцо западной стороной и делает два поклона, после чего служитель подает ему жертвенный кубок. Жених с коленопреклонением принимает кубок и, опорожнив, возвращает служителю, а отец указывает принять. По совершении сей церемонии жених сходит вниз, садится на верховую лошадь и отправляется за невестою. Поезжане едут впереди, имея пред собою два фонаря. За ними несут пару диких гусей, а за гусями носилки для невесты, на коих оболочка увязана цветными шелковыми тканями, с кистями по углам. У чиновников от 10-го класса и выше по два висячие пера на каждом углу носилок, у чиновников от 11-го до 14-го класса – по одному перу, а от 15-го и ниже – только по две распущенные тафтицы.
   В этот день в невестином доме объявляют в храме предкам, а у чиновников от 15-го класса и ниже – в моленной предкам. По окончании сего совершают возлияние за дочь во внутренних комнатах. Отец ее становится на восточной, мать – на западной стороне. Невеста, уже наряженная, выходит с мамкою, становится пред отцом и матерью, лицом к северу, и делает пред ними двукратное поклонение. Прислужник наливает вино, и мать делает возлияние за дочь по церемониалу, как отец совершает возлияние за сына. Отец дает наставления дочери, а мать, поправляя на ней наряды, повторяет его наставления.
   В это время приезжает жених. Тесть, встретив его за воротами, просит войти в комнаты, и жених, держа в руках диких гусей, следует за ним. Тесть всходит по восточной стороне крыльца, обращая лицо к западу, а зять – по западной стороне, держа лицо к северу; потом, остановившись, подносит тестю гусей и делает двукратное поклонение. Тесть не кланяется. Мамка выводит невесту под покрывалом. Жених, сделав ей учтивый поклон, сходит вниз; невеста следует за ним, а отец остается в зале. Мамка сажает невесту в носилки. Пред носилками несут два фонаря; а зять на верховой лошади едет впереди. Невеста по вступлении в дом женихов выходит из носилок, и жених ведет ее по западной стороне крыльца. Как скоро невеста войдет в комнаты (в опочивальню жениха), то ее служанка ставит для жениха стол на восточной, а служанка женихова ставит стол для невесты на западной стороне. Как скоро жених с невестою взаимно раскланяются, то мамка снимает покрывало с невесты. Жених учтиво просит невесту сесть за стол. Подают кушанье.
   По окончании стола невестина горничная берет чашу, наполняет вином и потчует жениха. Служанка женихова дома берет другую чашу, наполняет вином и потчует невесту. Сим образом троекратно они пьют сочетальную чашу.
   В этот день в доме жениховом бывает пир, который должен состоять у Гун из 20, у Хэу – из 18, у Бо – из 17, у чиновников 1-го и 2-го класса – из 15, у чиновников 3-го и 4-го класса – из 13, у чиновников 5-го и 6-го класса – из 8, у чиновников 7-го и 8-го класса – из 6, у чиновников 9-го и 10-го класса – из пяти столов. Чиновники от 11-го класса и ниже употребляют только трех скотин.
 
   По окончании пира горничная, приготовив постелю, уносит свечи, а жених с невестою остаются в спальне.
   В южных странах Китая жених отправляется за невестою в носилках и с собою берет цветные носилки, головной убор, кафтан и пояс для невесты. Когда он приедет за невестою, то просят его в зал и сажают на первое место, а церемониальная сваха, приехавшая с ним, садится сбоку. Спустя несколько, подают чай, что оканчивается троекратным поднесением. Между тем невеста умывается душистыми водами, убирает голову и надевает кафтан с поясом. После сего просят жениха войти в комнату к невесте. Они делают друг другу приветствие, и жених накрывает невесту платком; потом все выходят из комнаты. Жених садится в большие носилки, невеста – в цветные. По прибытии в дом женихов жених и невеста вместе входят в спальню и садятся на стулья, что называется сидеть за занавесом. В сие время они пьют сочетальную чару вина и троекратно откушивают чай, едят ягоды и проч.; на севере вместо плодов подают перьмени[82], называемые потомственными перьменями. После сего набирают в спальне стол, за которым новобрачные садятся друг против друга. Это называется первым столом, по окончании которого зажигают свечи и ставят банку с цветами горных пионов. Новобрачные поклоняются к постели, потом друг к другу и сим оканчивают обряд сочетальной чаши. После того набирают столы для угощения родственников, а после стола все расходятся. Ввечеру жених с невестою приходят к своему отцу и матери пожелать им покойного сна и возвращаются в спальню.
   На другой день молодая угощает свекра со свекровью, на третий представляется в храме предкам, а у низших чиновников – в моленной предкам. Здесь учреждается пир. Стол для женихова отца становится на восточной стороне у крыльца, а позади его стол – для сына. Стол для невестина отца становится у крыльца на западной стороне, а позади его – стол для дочери. Каждый, садясь за стол, делает двукратное поклонение. После сего хозяин (женихов отец) входит в храм, зажигает благовония (длинные курительные свечи), возливает вино и читает молитву; по окончании сего повергается ниц на землю и отходит на восточную сторону. Потом молодая становится у крыльца посредине, лицом к храму, и, сделав двукратное поклонение, возвращается на прежнее место. Свекор также возвращается на прежнее место. После сего тесть и прочие делают двукратное поклонение и расходятся.
   На другой после сего день зять едет с подарками к тестю и теще. Тесть встречает его за дверями и, поклонившись, просит в комнаты. Зять на входе в зал представляет дары и, обратясь к северу, делает двукратное поклонение. Тесть, обратясь к западу, ответствует ему поклоном и просит увидеть тещу. Теща становится в дверях, а зять, став за дверью, делает пред ней двукратное поклонение, на что теща отвечает ему поклоном. Зять выходит, и тесть просит его вином.
   Ученые, еще не имеющие чинов, поступают по церемониалу, предписанному для чиновников 15-го класса и ниже. Чиновник, вступая в брак до получения первого чина, одеяние заимствует от чина своего отца; например, сын чиновника от 6-го класса и выше может употребить одеяние чиновника 13-го класса; сын чиновника 10-го класса и ниже может употребить одеяние чиновника 15-го класса. Солдаты и разночинцы отсылают дары со свахами. Если дорога далека, то в доме невесты приготовляют обед. Свадебные дары их должны состоять из одного платья и одного одеяла с постелью. Пир приготовляется из одной скотины.
   В день бракосочетания отец молится о сыне в восточном флигеле. Невесту несут в носилках с оболочкою без украшений. На свадебный пир употребляют двух скотин.
   Перенос сговорных и свадебных даров и приданого, также и поезд за невестою производятся с торжественною церемониею, с музыкою и фонарями. Людей для сих процессий с приличным одеянием, носилками и прочей посудою для поклажи даров и приданого берут из магазинов за договорную, смотря по пышности вещей, цену; почему и на сии случаи сделаны законные постановления. Чиновники вообще при свадебных церемониях могут употреблять музыкантов не более 12-ти, фонарей – также не более 12-ти, а распорядителей (церемониймейстеров) – из домашних людей. Ученые, не имеющие чинов, студенты, солдаты и разночинцы не имеют права употреблять распорядителей. Музыкантов они могут брать не более 8-ми, в дар относить шелковых тканей не более четырех кусков, ставцев с плодами не более четырех же. Чиновникам и разночинцам запрещается посылать в дар золото и серебро. Женам и дочерям разночинцев не дозволяется употреблять головных покрывал, присвоенных чиновникам, ни одеяния с нашивками, ни больших носилок.

Обряды при родинах

   В Китае, где все почти движения человека подведены под законные формы, нет законом постановленных обрядов для родин. При сем обстоятельстве руководствуются одними обычаями.
   Пред разрешением от бремени обыкновенно приглашают повивальную бабку, которая при рождении младенца исправляет все нужное около родильницы. Матери бедных семейств наиболее кормят дитя собственною грудью, а богатые берут кормилиц.
   На третий день по рождении младенца собираются в дом родильницы родственники, и этот случай называется тридневным омовением. По прошествии месяца вторично собираются, что называется исполнением месяца. В этот день родильница в первый раз выходит из спальни. Сто дней от рождения называется столетием, по прошествии которого родственники опять собираются и это почитают настоящим поздравлением. При каждом посещении учтивость требует приносить небольшие детские подарки, которые от тестя и тещи бывают всегда значительнее прочих.
   Если родится сын, то приносят они мужское платье, шляпу, сапоги и проч. Если родится дочь, то приносят женское платье, головные уборы и проч., также шелковые ткани, бумажный холст, съестное. Обряды одинаковы бывают при рождении сына и дочери.
   Круглый год называется днем перворождения. В это время берут писчую кисть, чернильную плитку, тушь, бумагу, цветы, румяна, притиранья, разные игрушки и показывают младенцу, чтобы он сам взял что-нибудь, и по сему судят о будущих его склонностях. Это называется вынимать год. Сын или дочь родится, родственники и друзья поздравляют одинаковым образом. Но рождение сына предпочитается рождению дочери, потому что сын необходим для продолжения рода, а дочь считается членом совершенно посторонним для того семейства, в котором она родилась.
 
   Примечание. Родившие трех близнецов мужского пола получают награду от правительства, но если в числе трех близнецов будет одна девочка, то нет награды. Умерщвление младенцев в Китае, будто бы дозволенное законами, есть совершенная ложь, выдуманная миссионерами и без всякого основания повторяемая близоумными путешественниками.
   «…Берут писчую кисть, чернильную плитку, тушь, бумагу, цветы, румяна, притиранья, разные игрушки и показывают младенцу, чтобы он сам взял что-нибудь, и по сему судят о будущих его склонностях»

Похоронные обряды

   Похоронные обряды, и обычаями введенные, и гражданскими постановлениями утвержденные, имеют равную силу. Разность состоит в том, что в первых можно кое-что маловажное отменить, а в последних выполнить в малом размере.
   Пред кончиною покойника сожигают деньги, лошадь и мост, сделанные из бумаги. Как скоро пресечется дыхание, то полагают его вверх лицом, которое накрывают белою бумагою, называемою лицепокровною; пред головою ставят курильницу и ночник, называемые путевыми.
   Одевают покойника в тот же или на другой день; в отношении же к богатству одежд и украшению гроба каждый сообразуется с собственным достатком. Платье вообще должно быть бесподкладное; а которое на подкладке, то считается за два. Когда наступит время одевания, призванный портной снимает с покойника все платье, в котором он умер, и натуго обвертывает его шелком или хлопчатою бумагою, что называется малым одеванием. Если умрет женщина, то при малом одевании употребляют женщин, а портного – уже при большом одевании. Окончив малое одевание, обвертывают покойника в большое одеяло и обвязывают холщовою тесьмою, что называется большим одеванием.
   По окончании большого одевания кладут покойника в гроб, лицом кверху, и накрывают одеялом. Боковые в гробе промежутки наполняют мягкою писчей или хлопчатою бумагою, а сверху накрывают красною шелковою матернею, которая называется гробовым покрывалом. Гробовую крышку прибивают деревянными гвоздями, а пазы замазывают лаковою замазкою, что называется замазывать пазы. Под гробом ставят опрокинутую лоханку, а под ней кантарную гирю, которая называется гнетом, в том смысле, что она придавляет искушения.
   После сего гроб ставят среди зала головою к дверям; впереди гроба столик, на котором 49 суток горит ночник или лампа. На сем же столике ставят чашечки с чаем и вином, палочки (употребляемые в Китае вместо вилок), длинные курительные свечи (из древесной коры) и проч., а пред сими вещами впереди поставляют дощечку, на которой с левой стороны написано, в каком году и месяце, в какой день и час родился; с правой написано, в котором году и месяце, в какой день и час умер; равным образом прописывают, где именно умер, на какой горе и в какую обратясь сторону. В зале развешивают белого холста занавес, из-за которого виден только верхний конец гроба.
   По закрытии гроба приглашают даоса, который, держа в руке душепризывный значок (флюгор), читает над покойником молитву, что называется призыванием души. Обыкновенно думают, что если по смерти человека не призвать души его, то умерший еще подобен спящему; почему непременно надобно призвать душу, чтоб увериться, что он действительно умер. Даос по окончании молитвы ставит душепризывный значок пред покойником. На одной стороне значка проведены семь черт наговоренных (волшебных), а на другой написано имя умершего, год, месяц, день и час его рождения и смерти. Так вообще умерших одевают в южных странах Китая.
   В северных странах надевают на умирающего нижнее платье, постилают на кровать постель; потом, подняв больного, надевают на него верхнее платье, все тело накрывают белою тафтою, дабы ни пыль, ни насекомые не могли прикоснуться к нему. Случается, что иные после одевания выздоравливают, а другие до сего еще умирают, но вообще при кончине отраднее сердцу, если умирают уже совершенно одетые. Платье обыкновенно надевают стеганое на вате, а после одевания вторично уже не тревожат покойного. При одевании насыпают в гроб золы и ставят в нем скамейку с семью отверстиями. Гроб снаружи оклеивают шелковою тканью, потом кладут в него покойника и накрывают его покрывалом; а пустое место по бокам наполняют известкою и золою. Это делается для того, чтобы известка и зола вбирали в себя влажность в гроб; и когда гробовое дерево истлеет в земле, то коренья и насекомые не могли бы проникнуть к телу, потому что помянутые вещества не содержат в себе растительной силы. Итак, северные обряды при наполнении и закрытии гроба несколько отличны от южных.
   Что касается до обрядов при смерти родителей, то сын в приготовлении одежд и гроба всегда поступает соответственно своему достатку, дабы в сих обрядах совершенно выполнить долг сыновний. Коль скоро отец или мать скончаются, то сын и жена его надевают на себя глубокий траур.
   Семью семь, т. е. сорок девять дней, сын не должен брить волос, не знать супружеского ложа, но денно и нощно неотлучно быть при гробе, что называется стережением праха. Сто дней не должен он выходить из дома. Если родственники и друзья приходят к нему для утешения, то, не разбирая, равные ли они ему или младшие, при каждом должен проливать слезы, повергшись ниц на соломенном матрасе по левую сторону гроба, а женщины и девицы должны рыдать за траурною занавесою, что называется оплакивать кончину. По уходе утешающих плач женский прекращается, а сын остается сидеть на соломенном матрасе, подогнув ноги под себя.
   По прошествии ста дней сын снимает с себя глубокий траур, а до окончания 27-ми месяцев употребляет одеяние белого цвета, шляпу без кисти. Если нужно выйти из дома, то употребляет на шляпе черную кисть, кафтан белого, а курму черного холста пеньковые. Зимою носят теплую шляпу из черного холста без кисти, курму и кафтан черного же холста; иные носят курму белой мерлушки навыворот. В продолжении траура и надписи, и двустишия (заменяющие у китайцев картины) в комнате должны быть только на черной или на синей бумаге, и уже по окончании траура сии цвета переменяются. Родственники и друзья, приходящие для утешения, обязаны приносить вырезанные из бумаги деньги, курительные свечи и другие вещи, потребные при возлиянии.
   В каждом доме, где есть покойник, пред воротами на улице и внутри двора пред главным корпусом разбивают траурный балаган, сделанный из связанных жердин и обитый соломенными рогожами. Пред воротами налепляют описание всех деяний покойника, что называют лэй-вынь (краткий панегирик). Это делают родственники и друзья в похвалу умершему.
   В третий или пятый день по смерти покойника отворяют в доме ворота, дабы родственники и друзья приходили для оплакивания его. Каждому из таких посетителей при входе в дом дают траурный колпак из шелковой ткани. Из родственников и друзей и равные, и младшие кланяются покойному, став на колени; старшие же делают только четыре поклона. При сем сыновья, как выше сказано было, повергшись на землю по левую сторону гроба, должны вместе кланяться, а внуки то же самое делают по правую сторону гроба.
   Вынос покойников производится с церемониею, для которой одр с покровом, музыкантов, носильщиков, людей для похоронного кортежа с приличным одеянием и вещами берут из тех магазинов, из которых берут людей и вещи для свадебных церемоний. Церемониальный кортеж обыкновенно предшествует гробу. Впереди идут музыканты, за ними по два в ряд в известном пара от пары расстоянии – несут различные щиты с надписями, знамена, флюгера и любимые покойником вещи. Если покойник был чиновник из военного состояния, то пред кортежем несут еще похоронный флаг на вехе и ведут оседланных лошадей за повода; мужчины, провожающие покойника, идут за его гробом пешком, а женщины едут в колясочках, покрытых оболочкою белого холста.
   Иногда при сей процессии бывают ламы, хошапы и даосы, монахи трех сект, или религий. Они идут тремя отделениями, в известном друг от друга расстоянии, и каждое отделение, в своем богослужебном одеянии, поет свои священные песни. Это делают не по уставу религий, а для пышности выноса.
   Впрочем, церемониальным образом хоронят только возрастных. Дети, не достигшие семи лет, как еще не усовершившие нравственных способностей души, не имеют церемониальных похорон.
   Покойников погребают в течение седьми седьмиц или ста дней. Но если в продолжение сего времени не найдут удобного места для похорон; то строят на избранном месте хижину и в ней ставят гроб. Это называется на время поставлять. Можно на время ставить и на возвышенных, и на ровных местах, но приобретение оставшемуся семейству счастия и на-влечение бедствий, подобно как в отношении к погребальному месту, не менее и здесь зависит от местоположения и воды. Еще и восемь букв покойника соображают с видом горы, дабы не было противоположности между ними. В противном случае не ставят гроба в предположенном месте.
   Иногда сыновья, не желая скоро расстаться с прахом родителей, по исполнении седьми седьмиц еще ставят гроб вне зала и ограждают стенками. Ежедневно здесь утром и вечером предлагают им пищу и чай; а если случится третной праздник, то возливают вино и производят плач. Когда же исполнится трехгодичный траур, то избирают место для погребения. Если после погребения случится какое-либо несчастие в доме, то некоторые переносят гроб на другое место и снова похороняют.
   Кто умер на чужой стороне, родственники в то же время препровождают гроб на родину для погребения; а если не в состоянии сделать сего, то умершего на время хоронят на месте кончины, а над могилою ставят камень с подписанием прозвания, имени и месторождения покойного – в ожидании, чтобы родственники приехали и увезли гроб на родину. Но если родственники не в состоянии сделать сего по отдаленности пути, то просушивают на воздухе вынутые из гроба иссохшие кости, завертывают каждую в бумагу и, положив в ящик, увозят домой. По прибытии в дом раскладывают кости в новом гробе наподобие остова и погребают. Иные же сжигают кости в пепел, кладут в холщовом мешочке в ларчик и в платяном сундуке увозят домой. Безродный навсегда остается погребенным в чужой земле. Приведите на память евреев в Египте.
   Мелочные обряды при похоронах хотя не везде одинаковы, но в главных статьях довольно между собою сходны. Что касается до существенных главных обрядов, они общи для всех, но в своих видах, качестве и количестве вещей силою гражданских постановлений постепенно изменяются соответственно достоинству лиц. Сии изменения суть:
 
   1. В одевании покойников.
   На чиновников от 1-го до 6-го класса надевают три одежды с подбоем и две без подбоя; на чиновников от 7-го до 10-го класса – две одежды с подбоем и одну без подбоя; на чиновников от 12-го класса[83] и ниже – одну с подбоем и одну без подбоя. Все одежды должны быть шелковые.
 
   2. В покрывале на гробе при выносе.
   Покрывало на гробе должно быть: у чиновников от 1-го до 6-го класса пурпурового цвета; 7-го и 8-го класса – темного цвета; 9-го и 10-го класса – черного цвета; 11-го и 12-го класса – красного цвета; 13-го и 14-го класса – дымчатого цвета; тесьмы из белой шелковой ткани. Церемониальное одеяние (на покойнике) должно быть соответственно достоинству.
 
   3. В лакировании гроба.
   Гроб покрывается лаком до погребения: у чиновников от 1-го до 6-го класса ежемесячно по три раза, от 7-го до 10-го класса – по два раза, от 11-го до 14-го класса – однажды в месяц.
 
   4. В мере похоронного флага у чиновников из военного состояния.
   Флаг должен быть лимонного цвета, длиною: у чиновников от 1-го до 6-го класса – в 9 футов, от 7-го до 10-го класса – в 8 футов, от 11-го до 16-го класса – в 7 футов, 17-го и 18-го класса, также у имеющих классные шарики – в 5 футов.
 
   5. В цвете одра.
   Одр у чиновников от 1-го до 10-го класса должен быть покрыт киноварью, от 11-го до 18-го класса – красною охрою, у солдат и разночинцев – с обоих концов должен быть покрыт черною, а посредине красною охрою.
 
   6. В кладбищах.
   Кладбище (могила) должно быть обнесено стеною, окружностью: у князей из китайцев – в 80 шагов[84], с четырьмя семействами для охранения; у чиновников от 1-го до 4-го класса – в 70 шагов, с двумя семействами для охранения; у чиновников от 5-го до 10-го класса – в 60 шагов, с одним семейством для охранения; у прочих чиновников – в 24, у разночинцев – в 16 шагов; для смотрения не более двух человек.
 
   7. В могилах.
   Могила должна иметь: у чиновников первого и второго класса – в окружности 90, в вышину 16 футов; у чиновников 3-го и 4-го класса – в окружности 80, в вышину 14 футов; у чиновников 5-го и 6-го класса – в окружности 70, в вышину 12 футов; у чиновников 7-го и 8-го класса – в окружности 60, в вышину 8 футов; у чиновников 11-го и 12-го класса[85] – в окружности 40, у чиновников 13-го и 14-го класса – в окружности 20, в вышину по 6 футов.
 
   8. В мраморных зверях.
   Мраморных зверей должно быть: у чиновников от 1-го до 6-го класса – по 6, у чиновников от 10-го класса[86] и ниже – по четыре. Сии звери из белого мрамора и поставляются по обеим сторонам дороги пред могилою.
 
   9. В каменных памятниках.
   Чиновникам дозволяется ставить при могиле каменный с надписью памятник. Этот памятник у чиновников 1-го и 2-го класса – с высеченными наверху драконами, 3-го и 4-го класса – с высеченным наверху баснословным зверем ци-линь; 5-го и 6-го класса – с просто высеченным верхом; от 7-го до 10-го класса – с округленным верхом. Сии памятники отвесно утверждаются на черепахе с головою комолого[87] дракона. Чиновникам 11-го класса и ниже предоставлено ставить камень с округленною вершиною, отвесно утвержденный на каменной плите. Разночинцам дозволяется занимать под могилу 9 футов и ставить простые камни с надгробною надписью. Чиновники, исключая наемного одра с покровом, прочее, как то: оседланных лошадей и ящики с одеждою – должны употреблять по положению; а если достаток не дозволяет, то могут сократить; употребление искусственных домиков запрещается. Равным образом при жертвоприношении в начале весны (в цин мин) не дозволяется втыкать цветы на могиле.

Траур

   Траурное одеяние вообще белого цвета и разделяется на пять разрядов: 1) Чжань-цуй, необрубленное одеяние; 2) Ци-цуй, обрубленное одеяние; 3) Да-гун, большой труд; 4) Сяо-гун, малый труд; 5) Сы-ма, посконина.
 
   Все сии разряды траурного одеяния имеют степени в качестве материи и в продолжении времени относительно к степеням родства, учрежденным гражданскими постановлениями.
   Необрубленное траурное одеяние шьется из самого грубого посконного холста с полами и подолом необрубленными. При сем одеянии колпак употребляется посконный, башмаки травяные, посох бамбуковый. Сей траур называют трехгодичным, разумея под тремя годами 27 действительных месяцев, но с исключением високосного месяца. Носят его:
   1. Сын по родителям и жена его.
   2. Сын по мачехе, по воспитательнице и по матери воздоившей; также и жена его.
   3. Побочный сын по законной матери[88] и по матери, родившей его; также и жена его.
   4. Усыновленный приемыш по своим воспитателям; также и жена его.
   5. Невыданная дочь по своим родителям, также и выданная, но возвратившаяся в отцовский дом.
   6. Законный внук (по кончине своего отца), ставший преемником рода.
   7. Приемыш, ставший преемником рода.
   8. Жена по мужу.
   9. Наложница по хозяйке.
 
   Обрубленное одеяние шьется из грубоватого посконного холста с подолом и полами полуобрубленными. При нем употребляется колпак посконный, башмаки травяные. Сей траур продолжается круглый год и разделяется на носимый с кленовым посохом и без посоха. Обрубленное одеяние с посохом носят:
   1. Законный сын по побочной матери, также и жена его.
   2. Сын по матери, вышедшей замуж, и по матери разведенной.
   3. Муж по жене.
 
   Обрубленное одеяние без посоха носят:
   1. Дед по законному внуку.
   2. Родители по законному сыну, по жене старшего законного сына, по дочери, не выданной за мужа, по сыну, отданному в приемыши.
   3. Мачеха по старшему и другим сыновьям.
   4. Сын по мачехе, вышедшей замуж.
   3. Приведенный сын по дяде с отцовой стороны и тетке невыданной, по родному брату и сестре невыданной, по племянникам от родных братьев и по племянницам, не выданным в замужество.
   6. Внук и внучка по деду и бабке; побочный внук по родному деду и бабке; также внук от матери воздоившей и воспитавшей.
   7. Выданная дочь по отцу и матери.
   8. Приемыш по отцу и матери, родившим его.
 
   Да-гун шьется из грубого холста; при нем такой же колпак, а башмаки оторочены сырцовой тканью. Сей траур продолжается 9 месяцев. Носят его:
   1. Дед по внуку и внучке, еще не выданной.
   2. Бабка по законному и другим внукам, также по внучке, еще не выданной.
   3. Родная бабка по побочному внуку; также бабка по внуку воздоенному и воспитанному.
   4. Родители по сыновниной жене, по дочери, выданной в замужество; мать, воздоившая и воспитавшая, по жене воспитанника своего.
   5. Дядя и тетка по жене племянника и по племяннице, выданной в замужество.
   6. Приемыш по родному брату, тетке и сестре, еще не выданной.
   7. Жена приемыша по родному мужниному отцу и матери, по своему двоюродному брату и сестре, еще не выданной, по тетке и сестре выданным, по племяннику от брата, отданному в приемыши.
   8. Выданная девушка по дяде и тетке с отцовой стороны, по родному брату и племяннику от него, по родной тетке, сестре и невыданной племяннице от брата.
   9. Жена по дяде и бабке мужниным, по мужниному дяде и тетке по отцу.
 
   Сяо-гун шьется из грубоватого холста; при нем такой же колпак и башмаки, отороченные сырцовою матернею. Сей траур продолжается пять месяцев. Носят его:
   1. Законный и прочие внуки по побочной бабке.
   2. По двоюродному дяде и тетке по отцу.
   3. По двоюродной сестре, вышедшей в замужество.
   4. По троюродному брату и троюродной сестре, еще не выданной.
   5. По двоюродному племяннику и племяннице невыданной.
   6. По двоюродной тетке по отцу, еще не выданной.
   7. По родной невестке.
   8. Дед по жене законного внука, по внуку своего брата и внучке его, еще не выданной.
   9. По деду и бабке с матерней стороны.
   10. По дяде и тетке с матерней стороны.
   11. По племяннику от сестры и племяннице, еще не выданной.
   12. Отданный в приемыши по родному своему деду и бабке с матерней стороны, по тетке с отцовой стороны и по своей сестре, выданной в замужество.
   13. Жена по тетке своего мужа и сестре его, и выданной, и невыданной, по деверю и жене его, по племяннику от двоюродного брата своего мужа, по племяннице, еще не выданной.
   14. Девица, не вышедшая в замужество, по сестре из своего рода, вышедшей в замужество, по двоюродному брату и по двоюродной сестре, еще не выданной.
   15. Наложница, имеющая сыновей, по деду и бабке своего хозяина.
 
   Сы-ма шьется из ровного выделанного холста с таким же поясом и темными башмаками без узоров. Сей траур продолжается 3 месяца. Носят его:
   1. Дед по жене внука.
   2. Прадед и прабабка по правнуку и правнучке.
   3. Прапрадед и прапрабабка по праправнуку и праправнучке.
   4. Бабка по жене законного и прочих внуков.
   5. По кормилице.
   6. Вообще по дальним родственникам и родственницам – в восходящей и нисходящей линии.
 
   В 27-месячном трауре, обыкновенно называемом трехгодичным, сто дней не бреют головы. Во все продолжение сего траура не пьют вина, не едят мяса, не выходят из дома, не знают супружеского ложа, не бывают на пиршествах.
 
   И гражданский, и военный чиновник из китайцев по кончине отца или матери обязаны немедленно сложить должность с себя и удалиться на родину, что называется находиться в трауре по родителям, и уже по истечении 27 месяцев, за исключением високосного, снова определяются к таким же должностям, при каких прежде служили. Это называется восстановлением. Подобный долг простирается, как видели выше, на приемыша, внука и правнука, когда они остаются преемниками рода в качестве сына или внука родных.
   Гражданские и военные чиновники из маньчжуров или монголов, служащие в столице, по кончине отца или матери также обязаны сложить должность с себя. По прошествии ста дней траура принимают на себя временную должность, но быть в собраниях при Дворе и при жертвоприношениях не дозволяется им. Служащие же в губерниях по наложении траура на себя обязаны возвратиться в столицу к своим знаменам (корпусам), где по прошествии ста дней траура могут исправлять временные должности в тех присутственных местах, в которых служили до отправления своего в губернии, с запрещением быть в собраниях при Дворе и при жертвоприношениях.
   В годовом трауре два месяца не бреют головы, во все продолжение траура не совершают браков.
   В девятимесячном и пятимесячном траурах один месяц не бреют головы.
   В трехмесячном трауре 10 дней не бреют головы.
   Вообще в продолжение всех трауров носящему траур не дозволяется участвовать в пиршествах и слушать музыку.
   «Во все продолжение траура не пьют вина, не едят мяса, не выходят из дома, не знают супружеского ложа, не бывают на пиршествах»

Народные праздники

   В Китае два рода праздников: народные и религиозные. Народные праздники суть общие по всему государству и совершаются в одно время, только не везде с одинаковыми обрядами. Религиозные праздники суть дни, которые монастырь какой-либо однажды в году празднует по религиозным причинам. Последние праздники суть местные, потому-что исправляются только в окрестностях монастыря.
   Народные праздники в Китае по большой части суть только случаи, коими пользуясь достаточный человек может на время отложить свои дела и провести несколько часов с приятным отдыхом в семейственном кругу. Да и само число праздников весьма ограничено, что увидим ниже при описании их.
 
   I. Новый год. Новый год есть главный и почти единственный общий в целом Китае «праздник», если взять это слово в европейском о нем понятии, т. е. в праздно-заботливом препровождении времени, которое, по приговору обычаев, определено для исполнения взаимных обязанностей в отношении к вежливости.
   Год начинается с нарождения месяца, который соответствует февральскому новолунию. В самую полночь на первое число государь с князьями и вельможами одного маньчжурского племени совершает шаманское поклонение пред духами во дворце Кхунь-нин-гун (государыни); потом отправляется в шаманское капище, по-китайски называемое Тхан-цзы, где при поклонении Небу в круглом храме совершает три коленопреклонения с девятью земными поклонами. По возвращении принимает поздравление от князей и чинов в тронной Тхай-хо-дянь и от государыни с побочными царицами во дворце Цянь-цин-гун.
   В народе сей праздник начинается также с полуночи первого дня. Во всех домах, включая лавки, магазины и гостиницы, расставляют на столе зажженные красные свечи, куренья и жертвенные вещи; и как скоро минет 12 часов ночи, то все домашние совершают поклонение, став на колени лицом к растворенным дверям. Это называется приносить жертву духам Неба и земли. Потом, обратясь внутрь к столу с жертвенными вещами, опять став на колени, поклоняются домашним духам и предкам своего рода. Сей обряд поклонения одинаков и в северных, и в южных странах Китая. По окончании поклонения начинают дети совершать поклонение пред родителями, младшие пред старшими, стоя на коленях; равные с равными кланяются в пояс. На юге после поклонения в честь Небу, земле, домашним духам и предкам ставят на стол различные плоды и яства. В северном Китае, напротив, подают вино и вареные перьмени, которыми встречают Новый год. Ими же потчевают каждого приходящего для поздравления с Новым годом.
   По исполнении домашних обрядов, вообще, спешат посещать родственников и друзей, и эти посещения стараются кончить в продолжение первых пяти дней, по прошествии которых честь посещения не уважается. Дальние родственники и приятели при посещении не входят в дом хозяина, выезжающего для подобных же посещений; но кладут визитные билеты в бумажный мешочек, совне прилепленный к воротному столбу. Ввечеру хозяин пересматривает сии билеты, и тем же платит своим посетителям.
   В продолжение первых пяти дней купцы не производят торгов, мастеровые не занимаются работами, и сии пять дней составляют единственный в году отдых для всех сословий.
   За десять дней до Нового года закрывают в судебных местах судейскую печать, которая употребляется для скрепления бумаг вместо подписи, и открывают ее уже около 20-х чисел первого месяца. Это есть прекращение делопроизводства и считается вакацией для присутственных мест. Для важных дел, могущих случиться сверх чаяния, оставляют бланки, к которым печать приложена.
   В Европе первую минуту нового года встречают выстрелами шампанского, а в Китае – громом нанизанных на нитку ракеток, которые последовательным своим разрывом производят сильный треск, но не взлетают вверх. На рассвете этот гром умолкает. Днем в городе чрезвычайная тишина, исключая мест, служащих общими гульбищами; но и здесь увидите более прогуливающихся с детьми и тьму разных детских игрушек, как будто бы Новый год был детский праздник. В продолжение праздника встретить пьяного на улице есть необыкновенная редкость. Делать большие собрания в домах по случаю праздника также не в обыкновении. Коренную сему причину надобно полагать в тесноте жилищ. Но вместо этого ввечеру все гостиницы чрезвычайно наполнены людьми разных сословий, исключая чиновников, которым народные зрелища исключительно запрещены. Им предоставлены одни семейственные удовольствия в кругу небольшого числа родственников и друзей. Равно и богатые люди по большой части ограничиваются забавами в кругу домашних.
   II. Шан-юань, иначе 15-е число первого месяца. пР и династии Хань, около времен Р. X., в 15-е число первого месяца Двор приносил жертву божеству Тхай-и в загородном дворце Гань-цюань[89]. Церемония жертвоприношения начиналась в сумерки и оканчивалась с рассветом.
   С сего случая впоследствии ввели в обычай ночь на 15-е число проводить в смотре на фонари. Ныне уже вошло в обыкновение смотреть фонари с 13-го до 15-го числа. В Пекине в сие время богатые купцы ежедневно по захождении солнца наружную сторону лавок и гостиниц украшают множеством разноцветных, по большой части роговых фонарей, в несколько рядов один над другим повешенных, а внутри развешивают флеровые фонари с изображением различных видов. В средственных лавках делают то же самое, сообразуясь, впрочем, с достатком своим. Но это по большой части происходит на больших улицах, где в то же время бывают разные потешные огни. Эти зрелища привлекают такое множество гуляющих, что и на улицах, и в гостиницах бывает чрезвычайная теснота далее полуночи; только гуляющих женщин здесь вовсе не видно, кроме малого числа проезжающих в экипажах. Во время сего праздника и торг, и работы ежедневно продолжаются, как и в обыкновенные дни.
   III. Лун-тхай-тхэу. Второе число второго месяца празднуется под названием хуа чжао; а обыкновенно сей праздник называется лун-тхай-тхэу, что значит «дракон поднимает голову».
   Ученые в этот день делают между собою дружеские собрания, на которых забавляются импровизацией стихов. Детям, достигшим восьмилетнего возраста, по большой части с сего дня позволяют растить и заплетать в косу волосы, которые до того времени обыкновенно завязываются в один или два пучка по бокам маковки. Впрочем, это есть частное обыкновение, праздник домашний, а не народный.
   IV. Щан-сы. Задолго до времен Р. X. в удельном княжестве Чжен было обыкновение для отвращения несчастий срывать на воде цветы, называемые лань хуа[90].
   Во времена династии Хань, при государе Чжан-ди, жена селянина Сюй-шао родила прежде двух дочерей, а потом еще одну, которые все в продолжение двух дней померли. Жители того селения почли это дивом и в день шан-сы начали для отвращения несчастий молиться рекам, текущим на восток, и купаться в них. Впрочем, это принадлежит к местным более обыкновениям, а не к общим народным праздникам.
   V. Дуань-ву. Цэюэ-пьхин, славный стихотворец удела Чу, в пятое число пятого месяца бросился в реку И-ло-цзян с камнем на шее и потонул. Это случилось в 299 году до Р. X. Жители сего удела, сожалея о нем, стали приносить ему жертву, бросая в реку бамбуковую трубочку с кашей из риса, заткнутую листьями и обвитую разноцветными шелками, дабы рыбы не могли похитить каши.
   Впоследствии мало-помалу ввели сие обыкновение и в прочих странах, так что ныне день этот сделался общим народным праздником под названием Дуань-ву. В сей день в каждом доме (в южном Китае) вешают на дверях наговоры с палочником и полынью. Родственники и друзья при взаимном поздравлении посылают друг другу вино, плоды и разное съестное; но первое между подарками место занимают небольшие треугольники из густосваренного риса в палочниковом листе, называемые цзун-цзы. Люди всех сословий празднуют этот день, но работ и торговли не прекращают. К сему празднику торгующие вообще стараются очищать долговые счеты за прошедшую треть. Вероятно, что последнее обстоятельство в совокупности с событием составляет важность настоящего праздника.
   VI. Ци-си. Ци-си в переводе значит седьмой вечер; иначе сей праздник называется цяо-чжи, что значит искусство. В это время сближаются две звезды: ню-лан и чжи-нюй; почему в этот вечер женщины и девицы продевают в семь игол нити и ставят в жертву помянутым двум звездам разные плоды и овощи, что называется просить об искусстве.
   Еще в этот же вечер придворные девицы кладут в маленький ставец паука и, раскрывши на другой день, смотрят на паутину. Если она часта, то заключают о приращении искусства их в шитье; а если редка, то напротив. В простом народе женский пол также подражает сему обычаю. Впрочем, и это не есть народный праздник, а только обыкновение, введенное для забавы девиц.
   VII. Юй-лан-хой. Неизвестно, с которого времени введено в обыкновение в 15-й день седьмого месяца выметать кладбище и приносить жертву предкам.
 
   Хошаны[91] к этому обычаю присовокупили священную процессию, называемую юй-лан-хой. что значит процессия цветка магнолии. Делают на площади из жердей террасу, обитую снаружи соломенными рогожами; на этой террасе целый день совершают богослужение, по окончании которого к вечеру спускают воздушные фонари и сожигают большие, из бумаги сделанные лодки для переправы, как говорят, душам умерших. И это не есть народный праздник, а священный обряд фоистов, для которого торг и работы в сей день не прекращаются; притом же этот обряд существует только в северном Китае, где фоизм господствует.
   VIII. Чжун-цю. Чжун-цю в переводе значит средний осенний месяц, соответствующий сентябрьскому новолунию.
   Восьмой месяц в день полнолуния бывает самый круглый и ясный – по причине чистоты в атмосфере, почему в простом народе издревле вошло в обычай ввечеру 15-го числа ставить в жертву луне плоды и овощи. В этот день друзья и родственники взаимно поздравляют друг друга с праздником и посылают в подарок вино с плодами, между которыми первое место занимают сдобные, начиненные сахарным песком круглые хлебцы, называемые юе бин, что значит лунные хлебцы. И старые, и молодые всех сословий проводят сей вечер под открытым небом в саду или на дворе за полными столами с вином и плодами и уже довольно поздно расходятся, а дети с самого вечера до рассвета гуляют и играют. Этот праздник в народе более известен под названием пятнадцатое число восьмой луны, и наравне с пятым числом пятого месяца есть праздник народный, в который торг хотя во весь день не прекращается, но мастеровые и работники работают только до полудня. И к сему празднику стараются очищать долговые счеты за прошедшие четыре месяца, т. е. за майскую треть; а долги за сентябрьскую треть очищают к Новому году; посему Новый год, пятое число пятого месяца и 15-е число восьмого месяца носят общее название трех праздников, по-китайски сан-цзе; а собственно последние два слова значат три коленца. Это в прямом смысле суть три общенародных праздника, в которые в каждом доме совершают поклонение домашним божествам; потому что в Китае нет общественного богослужения, ни особливых храмов для поклонения. Не смею объяснять происхождения последних двух праздников по моим мнениям: но, по-видимому, в пятом месяце празднуют окончание весенних работ, а в восьмом – уборку плодов и хлеба.
   IX. Чун-ян. Во время династии Хань (около времен Р. X.) некто Хэ-чан сказал приятелю своему Цуань-цзин: «В девятое число девятого месяца случится несчастие в твоем доме. Вели домашним сшить мешок, наполнить его съестным, взойди на возвышенное место и там откушай вина с кризантиею… Сим образом можете избегнуть несчастия».
   С сего случая ввели в обыкновение, чтобы в девятый день девятого месяца с пищей и питием ходить на возвышенные места и там веселиться с друзьями. Сам государь часто следует этому обычаю. Чун-ян, собственно, называется чун-цзю, а в простом народе более известен под названием дын-гао, что значит всходить на высоту. Ныне сие обыкновение хотя сделалось общим, но только между богатыми, которые имеют способы провесть этот день на возвышенном месте в саду или в поле; но в народе торг и работы продолжаются, как и в обыкновенные дни.
   X. Ла-бпа. Неизвестно, с которого времени и по какому случаю вошло в обыкновение в 8-й день 12-го месяца варить густую кашицу из смеси разных круп, фасолей и сухих плодов с медом. Эта кашица от слова в слово называется ла-бпа-чжу.
   Хошаны в этот день совершают священные ходы, варят помянутую кашицу и разносят ее по домам вкладчиков, от помощи которых имеют пропитание. Это также не есть народный праздник, а частное обыкновение, вероятно, от фоистов заимствованное.
   XI. Цзи-цзао. Цзи-цзао значит жертвоприношение (божеству) Цзао. Жертву сию приносят ввечеру в 23-е число 12-го месяца.
   Простой народ верит, что Цзао отходит в сей день от земли к Небу (Богу), чтобы донесть ему о добрых и злых деяниях человеческих целого года. Еще почитают Цзао божеством печек под названием Цзао-шень, почему в сей день во всех гостиницах, лавках и домах не готовят кушанья, а починивают печки. и это есть только обыкновение, для которого ни торг, ни работы не прекращаются. В древности почитали Цзао-шень божеством многочадства и в жертву ему приносили диких коз.
   XII. Чу-си. Чу-си значит последний вечер, а собственно есть предпоследняя ночь, в которую с сумерек до рассвета не спят, а веселятся и пьют, что называется стережением года.
   Пред сим вечером в каждом доме на воротах налепляют разные картинки, а на дверных и воротных вереях – разные надписи на красной бумаге и разные фигуры, вырезанные из красной же бумаги, так что улицы делаются пестрыми. Сверх сего пускают (сожигают) ракеты. Около полуночи отворяют ворота и снова пускают ракеты. Это есть предпразднество Нового года. К последнему дню пред Новым годом стараются очистить как долги за прошлую треть, так и недоимки за прежние две трети, почему у некоторых вместо веселья последние дни пред Новым годом до самой полуночи на первое число проходят в величайших хлопотах и ссорах.

Правила учтивости

   Китайские церемонии, называемые у нас формами учтивости, по своей странности вошли в Европе даже в пословицы и поговорки; но, правду сказать, мы твердим только одни слова, а сущность дела мало знаем. Это произошло оттого, что европейские путешественники писали о разных китайских обрядах большей частью в смешном виде и в своих издевочных описаниях иное еще преувеличивали. Но если будем смотреть на физиогномию китайцев и на их движения со вниманием и без предубеждения, то ничего странного не увидим. Неверность взгляда много зависит от того, что мы наиболее судим об иностранном по сравнению со своим, которое обыкновенно по привычке кажется нам естественнее и ближе к человеку, нежели к обезьяне.
   В европейских государствах известные учтивые приемы, употребляемые при свиданиях, вводятся обыкновениями и со временем изменяются или совершенно заменяются новыми. Одни только свидания между военными чинами по должности имеют предписанный образ действий. В Китае, напротив, формы свидания вообще для всех сословий предписаны правительством и включены в число законных постановлений, неизменяемых в продолжение целой династии. Таковы формы относительно встреч, приема и провожания. Они единообразны по существу, но изменяются в оттенках по отношению к достоинству и чину гостя и хозяина, по отношению к сословиям, по отношению к обстоятельствам свидания; и если что кажется несколько сбивчивым, то это есть старшинство левой стороны пред правою. Китайцы почитают левую сторону старшей в отношении к востоку, который составляет главную страну света, и начало четырех годовых времен – весну. Для сего храмы, дворцы и главные здания в домах лицевой стороной обращены на юг; вход во внутренность главного здания делается в центре лицевой стороны, а гостиный диван ставится в приемном зале у северной стены прямо против входа. При свидании нескольких лиц одни, по самому расположению здания, должны быть на восточной, другие – на западной стороне.
   Первенствующее лицо, например истуканы в храмах, государь в тронной и проч. всегда занимают средину, имея лицо, обращенное на полдень. Сим образом левая сторона всегда означает восточную, а восток – левую сторону; правая сторона наоборот. Это объяснение довольно понятно.
 
   Церемониальные постановления касательно взаимного свидания имеют четыре главные подразделения, которые состоят:
 
   а) В обрядах свидания между пекинскими и заграничными князьями.
   Церемониалы свидания между князьями имеют изменение соответственно отношению одного лица к другому по степени достоинства. Пекинский князь при свидании с монгольским князем, равным ему по степени, удерживает старшинство пред ним. Когда монгольский князь 1-й степени посещает пекинского 1-й же степени, то последний встречает его у крыльца (пред гостиным залом) и, заняв левую сторону, входит с ним в зал средней дверью. Хозяин становится лицом к западу[92], а гость – лицом к востоку, делают друг другу два коленопреклонения с шестью до земли поклонами и потом садятся. Чиновники, сопровождающие гостя, выстроившись у крыльца пред залом, делают два коленопреклонения с шестью до земли поклонами и, вошед в зал западною дверью, садятся позади гостя. Подают чай. Гость, приняв чашку, кланяется; хозяин ответствует только учтивым потчеванием. После чаю сопровождающие чиновники идут к дверным колоннам и, сделав поклон, выходят из зала. Гость, встав с места, делает коленопреклонение с тремя поклонами; хозяин тем же ответствует гостю и провожает его с крыльца до земли (т. е. до того же места, на котором встретил его), а чиновники его штата провожают гостя за большие ворота. Пекинский князь 1-й степени, принимая заграничного князя 2-й степени, не сходит с крыльца. Гость по входе в зал делает два коленопреклонения с шестью до земли поклонами, а хозяин ответствует ему половиною. Гость при прощании кланяется с коленопреклонением; хозяин ответствует одним коленопреклонением без поклонов. Остальное сходствует с высшим. При свидании с заграничным князем 3-й степени встречает его в зале, встав с места. Гость входит в зал западною дверью и делает два коленопреклонения с шестью до земли поклонами. Хозяин принимает его учтивость стоя, приподняв сложенные руки против лица. Князь садится посредине, а гость – на западной стороне боком к нему. Гость, прощаясь, кланяется с коленопреклонением; хозяин, как и прежде стоя, принимает учтивость его и прощается в зале. Остальное сходствует с высшим. При свидании с заграничным князем 4-й и 5-й степени чиновники его штата вводят князей в зал, где они делают два коленопреклонения с шестью земными поклонами. Хозяин сидя принимает их учтивость, приподняв сложенные руки. Пр и прощании гость кланяется с коленопреклонением; а хозяин, по-прежнему сидя, принимает его учтивость. Остальное сходствует с высшим. Пекинский князь 2-й степени при свидании с заграничным князем 1-й степени встречает его в больших воротах; на крыльцо всходят хозяин восточною, а гость западною стороною. При прощании кланяются друг другу с одним коленопреклонением при поклоне. Остальное сходствует с церемониалом князя 1-й степени. При свидании с заграничным князем 2-й степени поступает по церемониалу свидания князей 1-го ст. пекинского и заграничного. Вообще при свидании пекинских князей с заграничными первые имеют старшинство пред последними одною степенью, и эти старшинства составляют оттенок разности в приемах. Князья высших пяти степеней в каждом из пяти знамен после Нового года один раз угощают заграничных князей столом. При сем пире каждому заграничному князю 1, 2, 3, 4 и 5-й ст., также каждому царскому зятю особливый стол, из тайцзи и табу-нанов – каждым двум особливый стол, а из чиновников их – каждым десяти особливый стол. На каждые два стола употребляется один барашек, на три стола – один кувшин вина; сверх сего три больших барана. Хозяином пиршества бывает один князь 1-й или 2-й степени. Прочие князья высших пяти степеней в сем знамени сопиршествуют. Стол хозяина – лицом к западу; стол гостей – лицом к востоку, а все – несколько к северу. Сопровождающие чиновники угощаются под кровельным свесом (на крыльце) или на возвышении под открытым небом.
 
   б) В обрядах представления к старшим чиновникам в столице.
   Церемониал свидания между чиновниками по должности разделяется:
   1. На представление офицеров к своим князьям в столице.
   В столице начальник дивизии и прочие офицеры до ротного начальника при поздравлении князя 1-й степени в своем знамени в день его рождения и Новый год делают пред ним два коленопреклонения с шестью до земли поклонами; при поздравлении князя 2-й степени в день его рождения и в Новый год чиновники его штата делают два коленопреклонения с шестью до земли поклонами, а пред князем 3-й степени – одно коленопреклонение с тремя земными поклонами. Все это делается по возгласам церемониймейстера при игрании музыки.
   2. На представление подчиненных чиновников к своим начальникам в столице.
   В столице во всех присутственных местах подчиненный, являясь в первый раз к должности, приходит в парадном одеянии. Один из низших чиновников подводит его к залу и подает билет с прописанием должности и имени[93]. По входе в зал он подходит к старшему члену, сидящему за столом, и делает пред ним три поклона в пояс; старший член, встав с места, тем же ему отвечает. После сего представлявшийся уходит. Если же подчиненный делает посещение старшему члену, то выходит из носилок или сходит с лошади[94] за большими воротами, подает билет со своим именем и, получив приглашение, входит во двор. Старший встречает его у крыльца и просит войти в зал. Младший по входе в зал делает три поклона в пояс, и потом оба занимают места: старший на левой стороне лицом к западу, а младший – на правой лицом к северо-востоку. Младший, садясь, кланяется старшему в пояс. При подаче чая опять поклон в пояс. По окончании переговора младший делает три поклона в пояс и выходит. Старший на каждый поклон тем же ответствует и провожает его за вторые ворота. Младший по выходе за большие ворота несколько поодаль садится в носилки или на верховую лошадь. Если же младший докладывает о деле в присутственном месте, то старший сидит, а младший стоит пред ним, не преклоняя колена. Если случится много дел, то младший расстилает на полу подушку и садится.
   3. На представление офицеров к своим начальникам в столице.
   Знаменные[95], начиная с полковника и выше, доносят о делах дивизионному начальнику или его помощнику в канцелярии стоя на ногах, прочие офицеры, начиная с ротного начальника, доносят с преклонением одного колена. Низшие офицеры доносят полковнику, преклоняя одно колено, а ротному начальнику – стоя на ногах. Таким же образом поступает офицер, докладывая о делах старшему офицеру другого знамени. Пред князьями восьми долей[96], если они управляют делами в канцелярии, офицеры от полковника и ниже делают коленопреклонение. Таким же образом поступают пред ними гражданские чиновники низших судебных мест. Желтопоясные, служащие в знаменах, докладывают дивизионным начальникам о делах стоя на ногах.
   4. На представление низших чиновников к начальникам в губерниях.
   В губерниях вообще подчиненный, представляясь начальнику в первый раз, подает билет[97] с прописанием должности и имени; потом является в присутственное место в парадном одеянии. Председатели[98] и прокуроры, представляясь к генерал-губернатору (в 3 кл.) или губернатору (в 4 кл.), выходят из носилок за большими воротами, во внутренний двор входят восточной дверью вторых ворот. Генерал-губернатор или губернатор встречает их на дворе у щита и в зал идет впереди; председатель или прокурор следует за ним, а по входе в зал делает три поклона в пояс. Хозяин садится посредине, а председатель или прокурор садится на восточной стороне боком к нему; а если проездом посещают, то садятся лицом друг к другу. При подаче чая делают поклон в пояс, а при прощании делают три поклона в пояс. Хозяин ответствует им тем же и провожает за церемониальные ворота. Председатель или прокурор делает три поклона в пояс и, выждав, пока хозяин войдет в ворота, еще делает три поклона в пояс; потом выходит за большие ворота и садится в носилки. На другой день генерал-губернатор или губернатор ответствует визитом с малым билетом[99]. Ежели являются по казенному делу, то бывают в обыкновенном одеянии, подают большой визитный билет и после трех поклонов в пояс занимают место. Прочее – по высшему церемониалу. Ежели областной (в 8 кл.) или окружной (управляющий) правитель в 9 кл. являются, то генерал-губернатор или губернатор не встречают и не провожают. Прочее – по высшему церемониалу. Когда же они являются к председателям и прокурорам, то председатель встречает под свесом гостиного зала и провожает так же; а прокурор встречает за внутренними воротами и провожает так же. Порядок сидения в зале есть следующий: областной правитель и прочие садятся на восточной стороне лицом к западу, а председатель и прокурор – на юго-запад-нои стороне лицом к северо-востоку. 11рочее – по церемониалу представления к генерал-губернатору и губернатору. Председатель и прокурор ответствуют визитом с малым билетом. Прочие гражданские чиновники в губерниях, представляясь к генерал-губернатору или губернатору, по входе в зал становятся лицом к северу, делают двукратное поклонение до земли, а при выходе – три поклона в пояс. Генерал-губернатор и губернатор стоя принимают их учтивость. Если помощник областного правителя (в 9 кл.) представляется к председателю или прокурору, то последние не выходят встречать; председатель провожает их с крыльца до низу, а прокурор – до ворот за щитом. Прочее – по церемониалу областного правителя. Областной правитель встречает его за воротами за щитом и провожает так же. Далее церемониал свидания старших с младшими сходствует, т. е. старшие удерживают первенство. Ежели приезжает новый генерал-губернатор или губернатор, то председатели и прокуроры посылают служителей встретить их на границе. Правители областные, окружные и уездные (в 11 кл.) лично встречают, когда те проезжают не далее пяти ли от их местопребывания, а если далее, то не встречают. Если новый председатель или прокурор приезжают, то подчиненные чиновники таким же образом поступают.
   5. На представление военных чиновников к своим начальникам в губерниях.
   Военные чиновники, представляясь к своему начальнику в первый раз, подают билет с прописанием должности и имени и развертывают вид на должность. Если Фу-цзян (в 4 кл.) является к Тьхи-ду (во 2 кл.), то сходит с лошади [100] за палисадными воротами (на улице) получает увольнение от развертывания вида, надевает парадное платье с саблей при бедре, входит восточными воротами, по входе в зал становится лицом к северу, сказывает свою должность и имя; по окончании сего делает три поклона в пояс. Тьхи-ду, стоя на правой стороне, ответствует одним поклоном и садится посреди зала, а Фу-цзян – на стороне. После чая прощается по-прежнему тремя поклонами в пояс. Тьхи-ду провожает его с крыльца. Если запросто приезжает, то является только с саблей при бедре, подает большой визитный билет, но освобождается от развертывания вида на должность. Если он является к Цзун-бин (в 3 кл.) по своей инспекции, то последний встречает его на дворе у щита, а провожает за щит. По окончании приветствия Фу-цзян садится на восточной стороне лицом к западу, а Цзун-бин – на юго-западной лицом к северо-востоку. Прочее – по церемониалу представления к Тьхи-ду. Когда Цань-цзян (в 5 кл.) и Ю-цзи (в 6 кл.) являются к Тьхи-ду, то в зале делают одно коленопреклонение с тремя земными поклонами, после сего еще делают три поклона в пояс и садятся. При прощании кланяются в пояс по-прежнему. Тьхи-ду стоя ответствует поклоном в пояс, но не провожает. Прочее – по церемониалу Фу-цзян. Пред начальником своей инспекции таким же образом поступают, но пред начальником посторонней инспекции поступают, как Фу-цзян пред Тьхи-ду. Ду-сы (в 7 кл.) и Шеу-бэй (в 8 кл.), представляясь к Тьхи-ду в первый раз, развертывают вид; становятся пред ним на колена лицом к северу; объявляют свою должность и имя; потом делают три земных поклона. Если Тьхи-ду прикажет сесть, то садятся на полу на подушке, лицом к западу. Чаю не подают. При прощании делают три поклона и выходят. Тьхи-ду не встает. Когда являются по казенному делу, то бывают в обыкновенном одеянии с саблей при бедре и не объявляют своей должности и имени. Прочее – по церемониалу. Представляясь к Цзун-бин, садятся подле на стороне; подают чай. Прочее – по церемониалу представления прочих низших офицеров к Тьхи-ду и другим старшим офицерам. Офицеры маньчжурских гарнизонов в губерниях являются к старшим по церемониалу для Восьми знамен в Пекине.
   6. На представление прочих чиновников к своим начальникам.
   Чиновники и гражданские и военные, служащие при главноначальствующих путей водяного сообщения и хлебного сплава, оба (во 2 кл.) представляются к старшим по церемониалу подчиненных чиновников в отношении к их начальникам. Приставы соляной развозки и соляные прокуроры (оба в 7 кл.) представляются к главному соляному приставу так же, как областные правители к генерал-губернатору. Учителя представляются к попечителю училищ, как к генерал-губернатору и губернатору. Попечитель училищ стоя принимает их учтивость.
   7. На свидание гражданских чиновников, взаимно не подчиненных.
   Тьхи-ду, посещая генерал-губернатора, въезжает во двор средним проходом и сходит с лошади. Генерал-губернатор садится посредине, а Тьхи-ду – на стороне. Когда Цзун-бин представляется к генерал-губернатору, то последний встречает его на крыльце[101] и провожает так же. Прочее – по церемониалу представления председателей и прокуроров. Генерал-губернатор, ответствуя ему визитом, выходит из носилок под кровельным свесом. Цзун-бин встречает его за церемониальными воротами и провожает так же. Когда генерал-губернатор осматривает губернские войска, то Цзун-бин поступает по церемониалу, как председатели и прокуроры в первый раз являются к генерал-губернатору. Пред его прибытием Цзун-бин выезжает для встречи за город и на дороге разбивает ставку для потчевания чаем. По прибытии на учебное поле Цзун-бин ожидает, как генерал-губернатор сядет; потом, обратясь лицом к северу, делает ему донесение, а после сего – три поклона в пояс. Генерал-губернатор, встав с места, отвечает ему поклоном. Цзун-бин садится на стороне[102]. По окончании дела генерал-губернатор садится в носилки. Цзун-бин провожает его до того места, где встретил, и опять в ставке потчует чаем. Фу-цзян, представляясь к генерал-губернатору, сходит с лошади за большими воротами и входит в зал восточною дверью. Генерал-губернатор увольняет его от развертывания вида на должность. При первом свидании Фу-цзян бывает в парадном одеянии с саблей при бедре; при обыкновенном же представлении только с саблею, и всегда делает три поклона, обратясь к северу; при прощании делает три поклона в пояс и выходит. При первом представлении к губернатору он также увольняется от развертывания вида, обряд донесения исполняет в зале и после сего делает три поклона в пояс. Губернатор провожает его до ворот у щита. Когда Цань-цзян или Ю-цзи представляются к губернатору, то последний встречает их под кровельным свесом и провожает до сего же места. Прочее сходствует с высшим. Низшие офицеры представляются к генерал-губернатору и губернатору по церемониалу подчиненных чиновников.
   8. На представление инородческих чиновников к китайским начальникам.
   Туркестанские беки, торготы и тангуты из Цзинь-чуань, являясь к местным китайским комендантам в присутственное место в 1-е и 15-е числа каждого месяца, делают одно коленопреклонение, а при частном свидании по каким-либо делам не делают сего.
   9. На представление гражданских чиновников к военным начальникам.
   Председатель, прокурор и пристав соляной развозки, представляясь к Тьхи-ду, выходят из носилок у церемониальных ворот. Тьхи-ду встречает их под кровельным свесом и провожает до того же места. Он садится прямо, а те – на стороне. Тьхи-ду, ответствуя визитом, сходит с лошади у церемониальных ворот, где и встречают его; провожают до этого же места. Областной правитель и помощники его, представляясь к Тьхи-ду, выходят из носилок или сходят с лошадей за большими воротами и входят средним проходом. Тьхи-ду встречает их под кровельным свесом и провожает до этого же места. В зале садится он прямо, а те – на стороне. Когда они представляются к Цзун-бин, то выходят из носилок или сходят с лошадей за вторыми воротами. Цзун-бин встречает их на крыльце и провожает до этого же места. Прочее сходствует с представлением председателей и прокуроров к Тьхи-ду. Окружные и уездные правители, представляясь к Тьхи-ду и Цзун-бин, выходят из носилок или сходят с лошадей за большими воротами. К Тьхи-ду входят восточною дверью; их не встречают и не провожают; а Цзун-бин встречает их под кровельным свесом и провожает до этого же места. Тьхи-ду и Цзун-бин садятся на старшем месте, а те – на стороне.
   10. На представление гражданских чиновников к посторонним высшим чиновникам.
   Председатели, прокуроры и другие чиновники губернии Чжи-ли представляются к главноначальствующим путей водяного сообщения и хлебного сплава по церемониалу представления к генерал-губернатору и губернатору. К попечителю училищ, если он 5-го класса и выше, таким же образом представляются областные и независимые окружные правители, также помощники областного правителя входят в ворота средним проходом и не докладывают о себе. Встречают их за щитом и провожают до этого же места. Прочее – по церемониалу представления председателей и прокуроров к генерал-губернатору и губернатору. Попечитель училищ ответствует визитом с малым билетом. Окружные и уездные правители совершают обряд представления в зале. Попечитель училищ, встав с места, ответствует им поклоном в пояс и провожает их до ворот у щита. Прочее сходствует с представлением к начальнику губернии. Низшие гражданские чиновники представляются к нему, как к начальнику губернии. Председатели, прокуроры и прочие чиновники к главному соляному приставу и к отправленному государем чиновнику представляются, как к попечителю училищ, ежели он и выше 5-го кл.
 
   в) В обрядах принятия гостей.
   Церемониал принятия гостей разделяется:
   1. На свидание лиц, равных между собою в столице.
   При свидании столичных чиновников, равных по чину, как скоро гость приедет к воротам, то слуга сказывает привратнику, а привратник докладывает хозяину, который в приличном одеянии встречает гостя в больших воротах. После взаимного поклона в пояс входят во двор. Хозяин при каждых воротах уступает гостю перед; пред крыльцом просит его идти наверх; дошед до дверей, просит войти. По входе и гость, и хозяин делают двукратное поклонение к северу. После сего хозяин ставит для гостя стул лицом к западу. Гость, благодаря за учтивость, кланяется в пояс. Хозяин ответствует таким же поклоном. Гость и хозяин садятся. Слуга подает чай. Гость, приняв чай, кланяется в пояс; хозяин тем же ответствует. Пьют чай и продолжают разговор. Гость, прощаясь, кланяется в пояс; хозяин тем же ответствует. По сходе с крыльца гость прощается; хозяин настоятельно желает проводить его и провожает за большие ворота; и когда гость сядет в носилки или на лошадь, то хозяин возвращается.
   2. На свидание высших чиновников между собою в столице.
   Президенты палат и члены Прокурорского приказа (все во 2 кл.) обращаются с министрами (в 1 кл.) как равные. Если гость выше одним чином, то хозяин поспешает поставить стул для гостя. Гость благодарит и поспешает поставить стул для хозяина. Хозяин благодарит. Прочее сходствует с высшим.
   3. На свидание низших чиновников с высшими в столице.
   Члены присутственных мест от 3 кл. и ниже, когда представляются министру, последний встречает их внутри церемониальных ворот, провожает за большие ворота, только не смотрит, как гость садится в носилки или на лошадь. Таким же образом члены Контор (в 9 кл.) и прокуроры представляются к членам Прокурорского приказа и к президентам палат. Когда чиновники от 9-го до 14-го класса представляются министру, то последний встречает их у крыльца. Гость всходит восточным сходом вслед за хозяином. По входе в зал гость делает поклонение, обратясь к северу, а после приветствия делает три поклона в пояс. Хозяин, обратясь к востоку, ответствует поклоном же. Гость поспешает поставить стул для хозяина; хозяин отклоняет учтивость. Гость настаивает, ставит стул и, обратясь влево, делает поклон в пояс. Хозяин ответствует таким же поклоном. Гость садится лицом к западу, а хозяин – к северо-востоку. При прощании гость по-прежнему делает три поклона в пояс. Хозяин провожает его за церемониальные же ворота. Прочее сходствует с высшим. Члены Приказа Ученых и Наследничьего правления, также члены Контор, когда являются к чиновникам от 3-го до 6-го класса, принимаются как гость одним классом ниже хозяина, а при свидании с чиновниками от 7-го до 10-го класса обращаются как равные.
   4. На свидание гражданских и военных чиновников в губернии Чжи-ли.
   В губернии Чжи-ли при свидании гражданских и военных чиновников равных между собою, когда гость подъедет к воротам присутственного места, то слуга сказывает его имя, привратники отворяют ворота и гость въезжает средним проходом. Слуги остаются за церемониальными воротами. Хозяин выходит для встречи, между тем гость подъезжает к гостиному залу и под кровельным свесом выходит из носилок или сходит с лошади. Хозяин просит войти в зал – по церемониалу столичных чиновников. При прощании провожает под кровельный свес и смотрит, пока гость сядет в носилки или на лошадь. Генерал-губернатор, главноначальствующие путей водяного сообщения и хлебного сплава при свидании с губернатором, генерал-губернатор и губернатор при свидании с главными соляными приставами, директоры казенных мануфактур при свидании с чиновниками, посланными от государя с поручениями, Тьхи-ду при свидании с Цзун-бин, Тьхи-ду и Цзун-бин при свидании с губернатором, Тьхи-ду с княжеским достоинством при свидании с генерал-губернатором, в Чжи-ли корпусный начальник и помощник его при свидании с генерал-губернатором и Тьхи-ду, Цзун-бин при свидании с Фу-цзян, не подчиненным ему, помощник корпусного начальника и Цзун-бин при свидании с председателями и прокурорами – одним словом, гражданские и военные чиновники, не подчиненные друг другу, смотря по чинам, при взаимном свидании сообразуются с вышеизложенным церемониалом. Ежели генерал-губернатор или губернатор губернии Чжи-ли принимает иностранного короля (зависимого), то по прибытии гостя к палисадным воротам сопровождающие чиновники сказывают об нем, управляющие чиновники докладывают далее. Гость в носилках подъезжает к гостиному залу. Генерал-губернатор или губернатор ведет гостя в зал. Гость лицом к западу, а хозяин – к востоку. Гость делает одно коленопреклонение с тремя земными поклонами. Хозяин отвечает ему поклонением. Всходят на крыльцо – гость восточною, хозяин западною стороною, и подходят к местам, где должно сесть. Сопровождающие чиновники у крыльца, обратясь на северо-запад, делают одно коленопреклонение с тремя земными поклонами. Распоряжающие чиновники подносят чай. Гость, приняв чай, делает поклон в пояс; хозяин ответствует таким же поклоном. После чая хозяин чрез переводчика изъявляет учтивость. По окончании сего сопровождающие чиновники у крыльца делают земной поклон с коленопреклонением и прежде выходят. Гость, встав с места, делает поклон и прощается. Хозяин ответствует ему; сошед с крыльца, провожает гостя до носилок и возвращается. Председатели и прокуроры принимают его как гостя.
   г) В обрядах представления учеников к учителю.
   Церемониал представления учеников к учителю имеет отличие от высших церемониалов. Учащийся, являясь в первый раз в училище, бывает в ученической форме и употребляет малый билет. Управитель вводит ученика в зал восточным крыльцом; ученик по входе, обратясь лицом на север, делает три поклона в пояс; учитель стоя принимает его учтивость. Ученик становится на левой стороне. При выходе еще делает три поклона в пояс. Ежели посещает учителя в доме, то, пока докладывают об нем, дожидается в воротах и по приглашении учителя входит. Учитель встречает на крыльце; ученик, поднявшись на крыльцо, делает поклон в пояс и вслед за учителем идет в зал. По входе двукратно кланяется до земли, обратясь лицом к северу; учитель лицом к западу отвечает ему поклоном в пояс. Ученик ставит стул для учителя. Учитель указывает ему место, и ученик лицом к северу делает поклон в пояс. Учитель садится лицом на северо-восток, а ученик – лицом к западу. Ежели ученик проездом видится с учителем, то садятся оба лицом друг к другу, а при вопросах ученик кланяется в пояс. При подаче чая кланяется в пояс же. При выходе делает лицом на север три поклона в пояс. Учитель тем же отвечает и, провожая ученика, идет впереди, а ученик следует за ним. По выходе за вторые ворота ученик делает три поклона в пояс и ожидает, пока учитель обратно уйдет. Таким же образом учащиеся поступают при свидании с учителями и во всех других местах. Вообще низшие пред высшими, младшие пред старшими обязаны поступать, как ученики поступают пред учителями. Высшие и старшие не провожают. Если же высший или старший делает посещение, то провожают их за большие ворота.
   Для князей 12-ти степеней пространно изложено, каким образом они должны поступать между собою, когда встретятся на дороге или в воротах, т. е. кто должен посторониться, остановиться или даже сойти с лошади.
   «Неверность взгляда много зависит от того, что мы наиболее судим об иностранном по сравнению со своим, которое обыкновенно по привычке кажется нам естественнее и ближе к человеку, нежели к обезьяне»

Пища китайцев

   Народы разных стран и климатов в употреблении снедных вещей наиболее руководствуются привычкою; а привычка приобретается изобилием оных на месте долговременного их пребывания. Азиатские народы теплых стран питаются более рисом; народы жарких стран – плодами пальм; в северной Европе хлеб ржаной, в южной – пшеничный составляют коренную пищу; кочевые питаются мясом и молоком животных, не разбирая породы их. Это мы говорим о коренной пище народов. Гастрономия усвоила себе снедное различных климатов, даже часто противоположных друг другу, но здесь также много действует привычка, которой подчиняются даже и прихоти вкуса. Только нужда и голод на время изменяют нашу привычку и приневоливают иногда употреблять такие снеди, к которым мы от самого рождения имеем отвращение. Истины сии столь очевидны повсюду, что не требуют ни объяснений, ни доказательств.
   В северном Китае хорошо родится просо и пшеница; рис сеется в небольшом количестве, почему и коренная пища северных китайцев состоит в каше из разных прос. В Пекине и других городах употребляют для сего и рис, но более доставляемый из южных стран; в южном Китае наоборот. В приправу для вкуса бедные обыкновенно употребляют шаткованную редьку или другой какой-либо овощ и зелень соленые. Очень немногие и то изредка лакомятся вареным или жареным мясом. Напротив, достаточные употребляют говядину, свинину, баранину, поросят, куриц, уток и разную рыбу, к которой причисляются черепахи, снедные лягушки, речные раки, круглые раки (морские пауки), мясо речных раковин и улиток; из дичины: кабанов, оленей, козуль, зайцев, фазанов, куропаток, рябчиков, перепелок, овсянок, воробьев, турпанов. Крестец оленя считается чрезвычайно лакомым кушаньем и стоит дороже самого оленя. Все упомянутое принадлежит к разряду чистых снедей. В губернии Фу-цзянь и в некоторых других местах жирный щенок собачий, а в губернии Гуан-дун мясо полоза (большого змея сероватого) составляют лучшее блюдо в этикетном столе.
   Мясо домашних гусей считают грубым и потому не употребляют их в пищу. Беднейший класс, при полном недостатке всех средств к пропитанию, ест все без разбора: верблюжину, коневину, ослятину, собак, кошек, жесткокрылых насекомых, разных зверьков и птиц нечистых, даже самоиздохших. При неурожае хлеба едят лист с разных дерев и коренья полевых трав, отваренные в воде. Но в съестных трактирах, особенно в больших городах, ничего нечистого в приготовляемых кушаньях не употребляют.
   Из пшеницы делают одну крупитчатую муку, часто с примесью бобовой; лучшая мука из риса. Из муки приготовляют сдобные хлебцы и пирожное[103] в многоразличных видах, а также квашеные булки. Крахмал из корней лотоса и сараны употребляют в виде киселька больные и на завтрак. Из муки просяной, гороховой, ржаной и гречневой пекут булки для рабочего народа, но в самом малом количестве. Рожь родится только по северной границе и более идет на винокурение и в корм скоту.
   Для приправы кушаньев употребляют ласточкины гнезда, перья акулы, черных морских червей (хай шень)[104], голубиные яйца, разные свежие и сушеные грибы, корневые ростки бамбука, морскую капусту, оленьи и воловьи жилы, уксус, горосчатый перец[105], свежий инбирь[106], развертывающиеся росточки пахучего ясеня, разную огородную зелень, как то: петрушку, пастернак, шпинат, капусту, салат, портулак, чеснок, разные виды лука, молодые стрелки чеснока, малороссийскую лебеду и белую, и красную; из овощей: различные виды тыкв, огурцы, морковь, репу, паровую редьку, бредовку[107], брюкву, горчичный корень, китайский картофель. Но китайцы в приправу вовсе не употребляют ни корицы, ни гвоздики, ни мушкатного[108] цвета. Небольшой отзыв сими вещами производит в китайце позыв на тошноту. Господствующий вкус требует, чтобы менее было соли в кушанье, почему солят разную зелень и овощ для употребления вместо соли, которой не подают на стол.
   В домашнем столе щей и супов почти не бывает; место их занимает пряженое мелко изрубленное мясо. Для сдобливания и пряжения[109] употребляют только кунжутное масло и вытопленное почечное свиное сало. В Китае нет скотоводства. Говядину, масло коровье и баранов доставляют из Монголии, почему из китайцев только живущие по северной границе, также маньчжуры и монголы, переселившиеся в Китай, могут употреблять говядину, баранину, коровье масло и молоко. Южные китайцы брезгуют этими вещами так же, как в Европе брезгуют падалью и всякою нечистою пищею, даже торг ими исключительно предоставлен окитаившимся туркестанцам, которые очень многочисленны в северной половине Китая. В их только лавках можно найти молоко и кушанье из баранины.
   Общий вкус китайцев в приправе кушанья близок к европейскому. Небольшая пряность и кислота необходимы. Для первой употребляют свежий инбирь и горосчатый перец, а для второй – вид красного теста из гороховой муки, выкиснувшего с солью. В соусные подливки вместо пшеничной муки кладут крахмал из индийской чечевицы.
   Пищу приготовляют не на очагах, не в печах и не на плитах. Вместо этого складывают из кирпича низенькие печки лу-цзы в виде жаровни – с двумя небольшими отверстиями, из коих одно внизу сбоку, а другое сверху посредине. Эти отверстия имеют от 3 до 4 дюймов в поперечнике. Чрез верхнее отверстие кладут каменный уголь в жаровую тушу, где он ложится на железные поперечинки; а огонь разводится и поддерживается чрез нижнее отверстие сбоку. Над огнем верхнего отверстия варят кашу в глиняных котелках, соусы и жаркие готовят в чугунных чашах и железных ковшах. Медной посуды не имеют, исключая нелуженых чайников для согревания воды на чай. Хлебцы и пирожное пекут в чугунных чашах и на противнях с крышкою или в деревянных обечайках с решетчатым дном, которые – одна над другою в несколько рядов – ставятся в чугунную чашу над паром кипящей воды и сверху плотно накрываются. Последним способом вообще подогревают все холодные кушанья. Есть печи с жаровою тушей – цзао, складываемые в виде наших каминов, но без дымового отверстия, которое, как у русских печей, делается снаружи. В сих печках, не закрывая дымового отверстия, жарят уток, поросят, баранов и свиней, вешая их на крючья в печи, а жар сгребают в устье печки. От сего огня кожа на жарком без пригори так прожаривается, что рассыпается в роту и чрезвычайно бывает вкусна. Жарятся иногда цельные штуки или части и на вертеле – над прогоревшими углями.
   Китайцы не употребляют ни ножей, ни вилок при столе, а всякую пищу, исключая жидких, берут двумя палочками, имеющими от 8 до 10 дюймов длины, почему мясо и проч. для удобности брать палочками приготовляется изрезанное в кусочки. Жареное целыми штуками или большими частями подается на стол разрезанное на кусочки, а в похлебках целые штуки или части увариваются до такой мягкости, что и палочками очень легко отделять от них небольшие кусочки. Употреблять похлебки ложками не в обыкновении, почему и ложек, если нужно, подают на стол не более двух для нескольких человек. Ложки у них фаянсовые или фарфоровые маленькие.
   Китайцы обыкновенно едят по три раза в день. В пять и шесть часов утра подают завтрак дянь-синь; в 9 и 10 часов – обед цзао-фань; между 5 и 9 часом пополудни ужин вань-фань. При завтраке употребляют различные хлебцы с чаем, пирожное, паром печеное в виде подовых пирожков, лапшу в бульоне, просяную кашицу – иногда с мелкоизрубленной солониной, кисельки из лотосовой или саранной муки и горячую воду с солью и выпускным яйцом. Сдобные хлебцы, перенятые у европейцев, хороши на вкус; собственные же их, замешанные на сале и начиняемые иногда салом и сахаром песчаным, очень невкусны. Для употребляющих молоко делается мучной чаи, который густо разводят мукою с подбавкою молока и сахара.
   Для домашнего обеденного стола нет правил в приборе и подаче кушанья; что назначают, то и приготовляется. Напротив, стол, приготовляемый для гостей, обыкновенно состоит из пяти блюд с холодными и жаркими и четырех чашек или мис с разными похлебками.
   Иногда прибавляют к ним четыре тарелочки с мелкоискрошенными жаркими. Едят все кушанья без хлеба – прикусывая для вкуса солеными овощами. Вместо хлеба уже при конце стола подают каждому по чашке вареного риса, из которого отвар сцежен, лапшу без бульона и перьмени[110]. В продолжение обеденного стола пьют ликеры, водку и хлебное вино – все подогретое, что придает спиртным напиткам большую крепость и приятность. Пьют вообще весьма мало, почему и чарочки для крепких напитков делаются не много более русского наперстка. Вечерний стол для гостей называется цзю-цай, что значит винная закуска. Обыкновенно подаются при сем столе четыре тарелочки со свежими, если находятся, и четыре с сушеными плодами, четыре тарелочки с обсахаренными или сухими ядрами, в числе которых занимают место сухие арбузные и тыквенные семена и огородные бобы поджаренные; четыре тарелочки с копчеными мясами и т. п., четыре тарелочки с разными жаркими, четыре с пирожным и нередко четыре чашечки с соусами. Каждое из сих отделений подается одно за другим в изложенном мною порядке, и опорожненные тарелочки не снимаются до тех пор, пока не придет время подавать на стол летом утку и поросенка, жареных в печи, а зимою – самовар, в котором набраны различные мяса и приправы в бульоне. Фазан, желудочки домашней птицы, цыплята, почки и филейное мясо свиные, белая утка, карп, белый угорь и бамбуковые ростки считаются самыми лакомыми яствами. Вечерний стол заключается так же, как и обеденный: лапшою, перьменями или вареным рисом, что иногда приправляется подливками из-под жарких. Вечерний стол начинается винами, только не спиртными, а квашеными из риса. Сии вина суть шао-син и му-гуа. Первое идет из области Шао-син-фу и называется шао-син-цзю; второе делается из айвы му-гуа, отчего и называется му-гуа-цзю. Вина подаются подогретые, отчего они теряют свойственную им крепость во вкусе. В продолжение стола занимаются разговорами или импровизацией стихов, пением песен или игрою ламорра (итальянское слово), в которой проигравший пьет чарку или полчарки вина. Чарочки для квашеных вин вдвое более чарочек спиртных. По окончании стола обыкновенно берут ивовые зубочистки – точно такие, какие подаются к столу в Португалии, закуривают трубки, пьют по чашке крепкого чая, который способствует к переварению жирных яств, жуют арек и расходятся.
   Столы вообще четвероугольные в 1¼ и в вышину, и в ширину. Когда гостей много, то не сплочивают столов, а отдельно сажают за каждый стол по четыре, в случае же нужды по шести человек. Столов не накрывают скатертями, а с лицевой стороны одевают красным сукном. За стол садятся в креслах с перекинутым чрез спинку красным сукном; на стульях и табуретах, просто на скамейках. Салфетку каждый гость должен иметь собственную. Для каждого ставится на стол прибор, состоящий из пары палочек и тарелочки с соей или уксусом, которой до конца стола не переменяют. Как вообще мало кладут соли в кушанья, то как при обеденном, так и при вечернем угощении прежде всего подают на стол несколько тарелок с пикули и разным соленым овощем; здесь почетное занимают место порей и чеснок сырые.
   Гости берут палочками любое кушанье и, обмакивая в уксус, употребляют, закусывая в то же время солеными прикусками. По окончании стола каждый берет свои палочки обеими руками за концы и приподнимает пред собою горизонтально – в одно время с прочими. Это знак вставания из-за стола.
   Таковы суть общие правила угощения китайского обеденным и вечерним столом; но должно заметить, что нет правил без исключения, особенно в гостиницах, где кушанья готовятся по назначению гостей. В Китае обычаи по сему предмету очень разнообразны. Этикетные столы при Дворе и у высших чиновников в образе приготовления кушанья мало разнятся от общих способов, но в церемониале потчевания совсем другие приемы употребляются.
   В Китае найдено и обыкновением упрочено средство получать вспоможение в нужде самым простым и легким образом. Это средство называется фынь-цзы, что значит доля, пай; просьбу о таком вспоможении выражают словами: цин-фынь-цзы, что значит просить вынести долю. Это с первого взгляда кажется сколько непонятным, столько же и странным, но дело вот в чем состоит: имеющий нужду в деньгах по какому-либо случаю в доме, например на женитьбу сына и проч., делает обед, к которому приглашает своих родственников и друзей по билетам, и каждому из них дает еще по нескольку лишних билетов для приглашения посторонних, желающих провести несколько часов в приятном отдыхе. В сем случае дозволяется приглашать людей вовсе незнакомых хозяину. В назначенное время гости съезжаются, и каждый стоящему при входе человеку отдает свой билет со вложением серебра. Хозяин приветливо встречает гостей и просит каждого к столу, за которым пожелает сесть, а в сем случае всегда избирают собеседников знакомых гостю. Угощение исправляют в доме или гостинице. В первом месте оно ограничивается одним обедом, а в гостинице продолжается с восьми часов утра до вечера и состоит из завтрака, обеда и ужина, в продолжение которых беспрерывно играют актеры на сцене. Подобные угощения в домах вельмож исправляются по церемониалу. Цена обеда назначается смотря по приготовлению. Каждый из приглашенных обязан приложить не менее условленной цены, а родственники и друзья прикладывают по давнему с хозяином соглашению. Принимающий билеты записывает каждого гостя с показанием его приноса. Впоследствии и хозяин, если кто-нибудь из бывших у него гостей просит его на подобный же обед, обязан отнести каждому столько же, сколько получил от него. Это есть средство взаимного вспоможения, сопряженное с удовольствием дружеского препровождения времени в большом кругу знакомых и незнакомых. Посторонние, приходящие по приглашению, не ищут взаимосоответствия, почему чем более приглашенных побочным образом, тем выгоднее для хозяина. Совершенно в другом виде это происходит, когда начальник приглашает своих подчиненных. Последние не смеют искать взаимосоответствия, а приложение при их билетах должно быть тем значительнее, чем выше достоинство приглашающего лица. Так по большой части китайцы празднуют день рождения, а впоследствии исподволь уплачивают, что принесено было гостями по пригласительным билетам. Но многие делают подобные угощения и без нужды в деньгах, а только для продолжения дружеских связей между собою. Такое обыкновение несколько походит на русские складчины, но в отношении к цели имеет другое назначение. Европейцы привыкли насмешливым образом описывать те иностранные обычаи, которые не имеют сходства с их отечественными обычаями.

Одеяние китайцев

   В Китае – от самого основания империи – правительство имело влияние как на покрой одеяния, так и на самые цвета тканей; и сие делалось не для отличения состояний одного от другого, но даже для отличения чиновников одного класса от другого. Каждая династия китайская касательно сего предмета делала свои постановления; а иностранные династии, царствовавшие в Китае, предписывали китайцам употреблять одеяние победителей. Таким образом, в царствование династии Юань-вэй, Ляо и Юань китайцы одевались по-монгольски, а при династии Гинь – по-тунгусски. Ныне царствующая династия Цин снова облекла Китай в тунгусское одеяние.
   Но сей закон на покрой и цвета одеяния – при иностранных династиях – не простирался на женский пол. и ныне маньчжурка и китаянка являются ко Двору каждая в народном своем костюме.
   Одеяние в каждом народе, соответственно полам и возрасту, делится на мужское, женское и детское. Это есть видовое разделение, но каждый вид из них еще имеет свои подразделения, определяемые законами, временами года и обычаями. Я принял на себя обязанность описать только мужское китайское одеяние – с той целью, чтоб подать понятие о самом характере одеяния. После сего описание одеяния женского и детского считаю ненужным. Мужское одеяние разделяется на форменное, частное или домашнее и народное. Форменным называется такое одеяние, коего покрой и образцы утверждены законами. Частное делается с небольшим изменением форменных образцов; народное есть употребляемое крестьянами и чернорабочими.
   Полное форменное одеяние заключает в себе: курму, кафтан, шубу и шляпу. Рубахи верхняя и нижняя, фуфайка, портки и шальвары на вате, воротник и пояс со всеми его принадлежностями, сапоги и чулки суть общие и для форменного, и для частного одеяния.
   Курма гуа-цзы есть верхний полукафтан, названный так с маньчжурского слова курумэ[111]; он походит на греческую рясу, однобортный, с пятью пуговицами, просторный, с широкими рукавами; шьется из четырех прямых полотнищ с небольшими клиньями, с тремя разрезами по бокам и сзади – от подола почти до пояса, длиною за колено. Есть еще короткая курма, называемая конною ма-гуа-цзы, длиною до безымянной кости на бедре. Кафтан пхао-цзы шьется из четырех же прямых полотнищ, с большими клиньями в боках, длиною до закоблучьев; рукава у него длинные, узкие, с овальными обшлагами; спереди и сзади по самой средине разрезы от подола к верху до трех четвертей. Сей же кафтан, подбитый мехом, называется шубою пхиао. Верхняя рубаха шань-цзы отличается от кафтана только широкими рукавами и небольшими разрезами по бокам, а посредине не имеет их; в длину полуфутом короче кафтана. Фуфайка ао и нижняя рубаха хань-тьхань-цзы одного покроя с верхней рубахой, но в длину короче оной в ¾ аршина и рукава имеет поуже. У всех поименованных одежд, исключая курмы, левая пола наверху; от пуговок шейной и плечной она изгибается около плеча под правую пазуху и потом идет вниз прямою чертою – застегиваемая тремя пуговками. Воротник линь-цзы шьется особливо, шириною в вершок, с застежкою спереди. К нему пришивается небольшая круглая манишка, придерживающая воротник. Шляпа мао-цзы бывает летняя лянь-мао, осенняя цю-мао и зимняя пьхи-мао. Летняя шляпа имеет вид полушара внутри пустого, без полей; плетется из тростинных лычек; сверху прикрепляется красная кисть из волос тангутского яка; для чиновников же шляпа шьется из белой шелковой материи с красною кистью из сученого теневого шелка. Внутри шляпы вместо тульи пришивается тростинный обручик, обтянутый красным крепом, со снурком, который огибая подбородок прикрепляет шляпу к голове. Осенняя шляпа имеет форму овальную с поднятыми вверх полями, которые представляют вид околыша, и бывают черного бархата или плиса; верх вишневого атласа на картоне или на вате. Зимняя шляпа имеет одинаковую форму с осеннею; но околыш ее из соболей или куниц подчерненных, или из черной бухарской мерлушки и лапок черных лисиц.
   Сапоги сюе-цзы сходны с европейскими сапогами и шьются из атласа или китайки черного цвета, с белыми подошвами толщиною в дюйм и более. Подошвы набираются из толстой бумаги или ветошек; кожа снизу пришивается несмоленой дратвой, бока подошв простеганы и выбелены; каблуков нет, а швы по головке и голенище проложены выпускным зеленым ремешком. Чулки ва-цзы шьются из шелковой материи, а более из китайки, с простеганными подошвами. Зимою подпоясываются сверх кафтана кушаком да-бао из черного травчатого крепа, а у рабочих из черной китайки, а летом – плетеным или вязаным шелковым поясом дай-цзы с пряжкою. К кушаку и поясу привешивают на правом боку нож в ножнах, карманные часы в футляре и сферические кошельки с ареком и серебром, на левом – кошельки же, платок, а летом еще веерник с веером.
   Господствующий и неизменяемый цвет для курм есть черный, для кафтанов – голубой. Впрочем, для кафтанов избирают и другие цвета, исключая алого и зеленого, предоставленных женскому полу. Верхняя рубашка осенью и зимою цвета голубого и лимонного, а весною и летом – белого. Фуфайка и платье исподнее бывают шелковые, а у бедных – китайчатые, воротник употребляется при кафтане и курме; но летом при бесподкладном платье и газовом одеянии не носят его.
   В холодное время курма и шуба подбиты долгошерстными мехами. У шубы обшлага из соболя, из хвоста камчатского бобра или из котика. Шляпа с куньим или собольим околышем, воротник из хребтика или хвоста камчатского бобра. При переходе от холодного времени к умеренному курма и шуба подбиваются мелкошерстными мехами; шляпа и воротник из мелкошерстных же шкурок; а после сего курма и кафтан на вате или суконные, прочее все на подкладке без ваты, шляпа осенняя. Меха для шуб употребляются из тигровых, рысьих и лисьих черевок, долгошерстных тибетских мерлушек, разной русской мерлушки и белки. Меха для курм шьются из камчатских бобров, красных и других лисиц, кошки, белки, лисьих и собольих лапок. Курмы более надеваются шерстью наружу, и потому меха для них подбираются с отличным вкусом и искусством. При переходе от умеренного времени к теплому местное начальство обнародывает повеление переменить осеннюю шляпу на летнюю хуан-цзи, что значит переменить время. С этого времени начинают употреблять курму и кафтан на подкладе, потом бесподкладное; при переходе от теплого времени к жаркому курма и кафтан из плотного, а потом из редкого газа; прочее платье – из легких шелковых материй или легкого холста, тканого из упругих волокнистых растений. В сие время дозволяется чиновникам выезжать без курм. Далее при переходе от теплого времени к умеренному опять переменяют время, т. е. оставляют летнюю и начинают носить осеннюю шляпу и т. д.
   Чиновники и должностные люди должны носить форменное одеяние по обязанности, а частные люди – по произволению. Солдаты и присяжные по должности могут носить и частное одеяние, но при форменной шляпе.
   В частном одеянии шуба и кафтан не имеют ни разрезов спереди и сзади, ни обшлагов на рукавах; вместо курмы можно сверх кафтана надевать фуфайку, вместо шляп осенью и зимою носить валяную или шитую на вате шапочку; летом – феску или соломенную шляпу с кистью или вязаным шелковым шариком наверху, но в сильные жары по большой части носят одну верхнюю рубашку и ходят с открытою головою с веером в руке. В ненастное время надевают короткую камлотовую[112]курму. Чиновники могут так одеваться только дома.
   Бедные люди, работники, крестьяне и ремесленники для удобности летом носят одну рубашку и исподнее платье, а зимою – фуфайку и штаны на толстой вате; для нарядных выходов употребляют фуфайку или рубаху длиною до колен и всегда подпоясываются, исключая жарких дней. В зимнюю дальнюю дорогу надевают нагольные и крытые тулупы овчинные. Летом носят соломенные шляпы, а зимою – меховые шапки с ушами или валяные колпаки. Башмаки у них с тонкими прошивными подошвами. Законом предписано простолюдинам все одеяние носить китайчатое, но, несмотря на запрещение, богатые по большой части одеваются в шелковое платье.
   Хотя покрой форменного одеяния одинаков для всех сословий, но для чиновников находятся некоторые исключительные преимущества. Они одни имеют право носить курмы вишневого цвета и собольи; пришивать к ним на груди и на спине нашивки с изображением птиц и зверей; носить на шляпе сверх кисти шарик, на персях – четки. Роды птиц и зверей, цвета шариков и форма в расположении неточных зерен назначены соответственно роду службы и классам чинов. Сверх обыкновенного форменного одеяния еще находится одеяние церемониальное, употребляемое ими при торжественных случаях.
   Мужчины разных низших сословий летом ходят или работают, как выше было уже сказано, без рубах. В торговых лавках, трактирах и театрах очень нередко случается видеть хороших людей с легким вместо рубахи нагрудником над животом. Женщины в бедных домах таким же образом пользуются прохладою в знойные летние жары, для сего починивающий кровлю или дворовую стену в своем доме обязан до прихода работников известить соседей, дабы женщины заблаговременно распорядились к избежанию неудовольствия потеть целый день в душной комнате. Для сей же причины запрещено в продолжение лета ходить по городской стене подле внутреннего парапета, особенно смотреть со стены в город.
   Зимою, сколь бы холодно ни было, не употребляют ни рукавиц, ни перчаток. Мужчины согревают руки втягивая пальцы в рукава, довольно для сей цели длинные и узкие. Женское зимнее одеяние не очень выгодно для рук во время выездов со двора.
   Вышивание в настилку[113] и по канве в большом употреблении, но сии работы более относятся к женским нарядам. Мужчины употребляют только золотом и шелками шитые веерники, кошельки и платочки поясные, круглые веера и летние нагрудники. Кружева и вязание посредством иголок совершенно еще неизвестны в Китае.
   Как у нас мужчины очень занимаются головою, что видим в ежедневном изменении бакенбард, а особенно хохолков волосных, то надобно сказать слова два-три о прическе волос у китайцев, которую неприлично было бы отделять от нарядов. Здесь в обыкновение введено отпускать усы в 30, а бороду – в 40 лет; впрочем, не считается предосудительным до старости не отпускать ни усов, ни бороды. Голову бреют, оставляя волосы только на теме, а заплетают их с подкоском, дабы коса сплетенная простиралась ниже крестца. Это придает косе большую красу. Усов не подстригают и не закручивают в сторону, а стараются отращивать их вниз для закрытия губ. Вместо полной, окладистой бороды оставляют клочок волос над ямкою под нижней губою и другой – несколько поболее – на подбородке; прочее все выбривают. Излишество волос на голове и лице тягостны в летние жары. Китайцы обривают волосы в носу, в ушах и даже в глазах.
   Обыкновенное женское платье одинакового покроя для всех сословий, но в покрое и даже цвете форменного верхнего одеяния знатные китаянки отличаются от маньчжурок и монголок, живущих в Китае. Форменное одеяние китаянок есть пунцовое, а цвет и покрой форменного одеяния для маньчжурок и монголок предписан законами. Что касается до плебеянок, хотя обыкновением предоставлены им цвета зеленый и красный, но хороший вкус более требует цветов голубого и белого, а первые два цвета ныне уважаются только деревенскими красавицами. Жалею, что время не дозволило мне приложить к сей статье несколько картинок с образцами женских нарядов.

V. МЕРЫ НАРОДНОГО ПРОДОВОЛЬСТВИЯ В КИТАЕ

 
   В Китае, за исключением покоренных земель, считается круглым числом около 360 миллионов жителей обоего пола и около 47 миллионов десятин удобной земли, на которой помещается толикое многолюдство – со всеми своими заведениями по хлебопашеству и промышленности. Многие не верят этому и полагают, что в одной которой-нибудь из сих статей должна быть ошибка. Я скажу на это, что наши математические выкладки по сему предмету не могут быть постоянным правилом для всех стран: местные обстоятельства более или менее изменяют его.
 
   Под землями удобными разумею все земли, которые своими произведениями приносят доход владельцам, например: низменные места, превращенные в пруды для распложения рыбы, песчаные места под водяным камышом, коноплем и бобартским просом. Но здесь в числе 47 миллионов десятин полагаю только хорошую землю, которая исключительно употреблена под хлебопашество. Сенокосов и паровых полей не знают в Китае. В южных странах дважды в году снимают срацинское пшено и в средний урожай получают сто на один. В северной половине Китая более сеют пшеницу и просо и также успевают снимать по две жатвы, засевая в одно время пшеницу и просо чрезбороздно. Пшеница созревает в исходе мая и в начале июня, а просо – в сентябре. Скотоводства нет, а потому содержание небольшого числа домашнего скота мало требует хлеба.
   Присовокупите к сему подвоз риса с островов Южного Океана и из Индии, а с другой стороны – умеренную жизнь китайца, и вы найдете вероятным, что при таких условиях десятина земли может дать годовое пропитание восьми человекам.
   Но здесь представляется нам одно постороннее обстоятельство, которое с первого взгляда противоречит утверждаемой нами вероятности и даже нередко приводит самое китайское правительство в затруднение. Это неурожай, случающийся от разных причин.
   В северном Китае весна вообще суха, а лето бывает дождливо. В течение лун мартовской, апрельской и частью майской небо всегда почти ясно, а дождь есть случайность весьма редкая. С половины апреля начинаются постоянные жары выше 20° по Реомюру[114] в тени. Ранние хлебы, напоеваемые из водопроводов, скоро и густо растут. Но когда засуха продолжится до июня и далее и когда от непомерных жаров пересыхают самые источники, направленные к поливке полей, тогда хлебы тотчас выгорают, и неурожай неизбежен. С другой стороны, вредят урожаю и дожди, когда бывают в продолжение лета довольно часты и нередко в полном смысле проливные. В это время низменные места иногда долго бывают покрыты водою, и хлебы на корню согнивают. Но когда при продолжительных и проливных дождях реки, усиливаемые горными потоками, выйдут из берегов, тогда воды разливаются на большое пространство, и подобное наводнение нередко сопровождается разрушением городов и селений. В благополучные годы иногда поднимается сильная саранча, которая опустошает поля – особенно в южном Китае – не менее засухи и наводнения. Сии физические несчастия правительство называет общим бедствием и определяет их меру в 10 степеней, которые собственно означают меру потери семян, ожидаемых от урожая. Сим образом, когда не получают ни одного зерна от посева, то это почитают бедствием в десять степеней.
   При общем бедствии, постигшем какую-либо страну, бедные прежде прочих начинают чувствовать голод, но вместо того, чтобы, оставя дома, пуститься по миру для сбора даяния, они идут в поля, где без разбора копают коренья растений, обрывают лист с дерев и все это, сваривая, употребляют вместо риса и проса, обыкновенной пищи китайцев. Между тем правительство заботливо печется о вспоможении несчастным, и его распоряжения по сему случаю показывают глубокое знание в науке управления.
   Но прежде, нежели приступим к обозрению распоряжений правительства в подобных случаях, я обращу внимание читателей на состояние хлебных магазинов, которые составляют основание народного продовольствия.
   Для содержания хлеба в запас учреждены магазины: 1) казенные[115]: 2) запасные: 3) деревенские: 4) общественные. Правительство наполняет магазины 1-го и 2-го разряда сбором поземельного оброка разным хлебом в зерне. Деревенские магазины основаны пожертвованиями народа и находятся в непосредственном его распоряжении, исключая губернии Шань-си, где они заведены были правительством и потому состоят в казенном ведомстве. Общественные магазины основаны пожертвованиями разных сословий. Они в существе своем одинаковы с деревенскими магазинами и по той же причине состоят в распоряжении членов общества.
   Огромные хлебные магазины в Пекине и в Тхун-чжеу, в 21 версте от Пекина на восток, также военные магазины по губерниям и складочные при судоходном канале не причисляются к вышепомянутым четырем разрядам, потому что в первых хранятся хлебные запасы, доставляемые из казенных магазинов для выдачи войскам, а в последних хлеб временно складывается для нагрузки на сплавные суда.
   Сколько ежегодно хранится наличного хлеба в казенных и запасных магазинах, можно видеть в следующей табели, где хлеб считается мешками, а мешок во 160 гинов, что равняется 5 пудам 328/11 фунтам.
 
 
   * В сем количестве есть 697 000 мешков риса.
 
   Не советую верить неосновательным известиям, будто бы в Китае и казначейства, и хлебные магазины опустошены злоупотреблениями чиновников. Нет сомнения, что по уездам есть недочет в некоторых казначействах и недостаток в наличном хлебе в магазинах, но сии недочеты и недостатки, почти неприметные в общей сложности наличного, строго поправляются правительством. Неурожай в 1832 году от засухи, с апреля до августа продолжавшейся, и в 1835 году от саранчи, истребившей хлеб в семи губерниях, не могли произвести волнений в народе, а это довольно доказывает полноту в хлебных магазинах в Китае.
   Оброчный хлеб, взносимый в казенные магазины, дозволено принимать заменою одного другим, смотря по местным произведениям. В сем случае количество принимаемого хлеба равняют с ценою проса или пшеницы. Например, в губернии Цзян-су мешок ячменя принимается за полмешка проса или пшеницы.
   Из хлеба, хранящегося в магазинах, вычитается убыль под названием усышки[116] и утечки. Вычет на сию убыль соразмеряется с сухостью и влажностью почвы в губерниях, и с тем, как долго хлеб лежит в магазинах. Чиновники, заведывающие магазинами, по усмотрению изменения в хлебе, могут продать оный низшей ценою, а осенью наполнить покупкою нового хлеба. Сим образом старый хлеб обменивается новым.
   Продажа хлеба, хранящегося в казенных магазинах по губерниям, дозволяется в количестве 3/10, a 7/10 должны оставаться в запасе. Впрочем, смотря по свойству почвы, в некоторых местах продают половину и даже 7/10, но в урожайные годы не продают более 1/10 или много 2/10. Хлеб из магазинов продается обыкновенно в урожайный год с понижением пяти, а в неурожайный – десяти процентов против справочных рыночных цен. После осенней уборки магазины пополняются новым хлебом, покупаемым на вырученную сумму. В деревенских же и общественных магазинах хлеб обменивается ссудою оного землепашцам, с обязательством возвратить зерном же после осенней уборки.
   О сдаче хлеба в магазинах от одного чиновника другому оба обязаны донесть высшему начальству. Начальствующим чиновникам в обязанность поставлено по временам свидетельствовать магазины и справляться, по каким ценам продан был старый и по каким куплен новый хлеб. Что касается до деревенских и общественных магазинов, если заведывающие оными старшины расхитят хлеб, обывателям дозволено приносить на них жалобы правительству.
   Обозрев положение казенных хлебных магазинов, обратимся к обозрению самих мер, на которых правительство основывает свои распоряжения к продовольствию народа при общем бедствии.
   В таком государстве, где количество обрабатываемой земли несоразмерно – мало в отношении к многолюдности, правительство первою мерою считает поощрять и усиливать землепашество. На сей конец уездным правителям дозволено избирать трудолюбивых, бережливых и благонравных землепашцев и давать им – для поощрения прочих – шарики 15-го класса (что соответствует чину канцеляриста). Если в какой губернии откроются земли, удобные для обработания, то местные начальники обязаны вызывать желающих распахивать нови и снабжать их волами и семенами на посев. На земле, удобной для посева хлеба, запрещается садить табак.
   Второй предмет попечения правительства о земледелии есть предупреждение саранчи, т. е. истребление оной в самом начале. Саранча обыкновенно родится по низменным местам близ больших озер и рек, почему местным начальникам в обязанность поставлено ежегодно в февральской и мартовской лунах наблюдать приближение превращения куколок ее. Как скоро саранча появится, то немедленно собирают солдат и крестьян, которые, перекапывая землю, истребляют самые куколки, а в сухое время выжигают их, пуская огонь по ветоши. Если же саранча успеет окрылиться и подняться, местные начальники предаются суду за беспечность.
   Чрезвычайные наводнения в Китае очень нередки, особенно на равнине, но которой Желтая река катится к морю от поворота ее на восток. Хотя река сия в опасных местах укреплена двойною плотиною – береговою и другою в нескольких верстах от берега, со всем тем от сильных дождей в Хухэнорских горах и на западных пределах Китая она поднимается иногда неимоверно высоко и получает столь сильное стремление, что разрывает обе плотины, разрушает города и селения и потопляет большое пространство полей с хлебом. В подобном случае местные начальники обязаны собирать народ для спасения погибающих, утопших хоронить на счет казны, а разорившихся от наводнения ссужать деньгами на поправление. О количестве денежных пособий при сем несчастий существуют особливые положения для каждой губернии.
   Сильная засуха, равно как и большое наводнение имеют одно последствие – неурожай хлеба. В сих случаях начальник губернии вслед за донесением государю о бедствии народа предписывает немедленно отворить магазины и предварительно снабдить бедных жителей хлебом на один месяц; потом, определив степень общего бедствия и разделив жителей на бедных и крайне бедных, вторично представляет государю о продолжении вспоможения. При общем бедствии в десять степеней крайне бедным прибавляется хлебное вспоможение на четыре, а бедным – на три месяца. Сие вспоможение понижается по степеням общего бедствия так, что при шести степенях прибавляется только крайне бедным на один месяц, а ниже прекращается. Выдача хлеба из магазинов ежедневно производится. Возрастным выдают по полугарнцу (риса или проса), а малолетним вполовину менее.
   При неурожае от засухи, наводнения и саранчи обыкновенно возвышаются цены на хлеб по мере недостатка в оном, почему правительство, желая облегчить положение несчастных, открывает продажу хлеба из казенных магазинов по ценам низшим против рыночных. Ежели недостанет хлеба в магазинах, то на счет казны производится закуп оного в смежных губерниях. По окончании всего проданный хлеб заменяется вновь купленным; а суммы, употребленные на покупку хлеба, возвращаются в казначейство.
   Если после неблагополучного года в следующую весну маломощные землепашцы будут нуждаться в хлебе на посев, то дозволяется заимообразно отпускать им оный и на посев, и на пропитание. Если бедствие от засухи или наводнения воспоследует летом, то сверх вспоможения, законом положенного, еще ссужают хлебом и на осенний посев. Сия ссуда хлеба производится из казенных магазинов на условии возвратить оный после осеннего убора в будущем году, притом без процентной наддачи.
   Потерпевшим от общего бедствия, сверх прочих льгот и пособий, прощаются государственные подати также сообразно степеням оного. При бедствии в 10 степеней прощается 7/10, при бедствии в 9 степеней прощается 6/10, при бедствии 6-ти и 5-ти степеней – 1/10. В сие время немедленно прекращается сбор податей, и то, что следует собрать, за исключением прощенного, рассрочивается при бедствии от 10 до 8-ми степеней на три года. Бедствие ниже 5-ти степеней не считается бедствием, и если по разрешению государеву бывает отсрочка, то до летней только уборки, а летний сбор сего времени откладывается до осени.
   Для продовольствия народа в неурожайных местах требуется большой подвоз хлеба из соседних мест, почему испрашивают у государя дозволения обвестить об этом купечество, торгующее хлебом.
   В сем случае хлеб, отправленный на продажу в неурожайные места, освобождается от пошлины в таможнях, а препровождающим оный правительство выдает свидетельства, которые они обязаны предъявлять местным начальствам. Если же продадут хлеб, не достигнув до назначенного места, или тайно провезут оный в другие губернии, то сверх взыскания двойной пошлины предаются суду.
   Правительство, по употреблении всех возможных ему средств к пособию, наконец дозволяет и частным людям участвовать в пособии народу хлебом. Купец, изъявивший желание в неурожайный год сделать пожертвование хлебом, должен испросить дозволение у начальства; после чего предоставляется ему самому распоряжать своим пожертвованием, а уездным чиновникам запрещается вмешиваться в его распоряжения. Об учинивших значительное пожертвование начальник губернии обязан представлять государю к награждению. Жители деревень в неурожайные годы особенно затрудняются в снискании пропитания, почему правительство разрешает начальникам губерний производить в сие время нужные казенные работы, как то: прочищение каналов, починку городских стен и плотин, и сим образом доставлять народу способы к снисканию пропитания.
   Вышеизложенные меры пособия народу во время общих бедствий не одну имеют цель, но главная заключается в том, чтобы постигнутые общим бедствием не оставляли своих жилищ без крайней нужды, ибо движение народа в подобных случаях нередко начинается беспорядками и потом, когда правительство употребит свои меры к прекращению оных, превращается в междоусобие. Посему-то о бедствии, постигшем какую-либо страну, начальник губернии обязан немедленно донести государю, а вслед за сим отправить чиновников определить степени бедствия; на место же, постигнутое необыкновенным бедствием, должен лично отправиться и оттоль донести государю о мерах, какие надлежит употребить для вспоможения несчастным.
   В 1832 году была в Китае засуха, незапамятная в летописях истории. С половины апреля до августа, т. е. в продолжение самых жарких месяцев, не видали капли дождевой. Правительство было в крайнем затруднении. Богдо-хан, для укрепления народа в терпении, молился небесным силам в разных местах. Вот его молитва, читанная им в храме Духу земли в 18-й день 6-й луны (в июле):
   «Со смирением помышляю, что в обширных пределах поднебесных я не в силах оказывать помощь в бедственное время наводнения или засухи. При продолжительном бездождии со всей искренностью молюсь только о повсеместном неукоснительном излиянии благотворных дождей, и все чают исполнения благости сей. В нынешнем году с самого наступления лета[117] не было дождя в продолжение нескольких месяцев. Это есть необыкновенная засуха. Я растерзан горестью и страхом, но не в силах отвратить бедствия. Пеший я ходил в три жертвенника молиться Духам Ше и Цзи, но не сподобился получить от них отличной милости. Вероятно, с продолжением жизни умножились мои погрешности и вины. Увлекаясь надменностью, я мог выступать из пределов, начертанных обрядами; иногда одною ошибочною мыслию навлекал гнев Неба; а иногда по самонадеянности погрешал в выборе людей к государственным должностям. Во всех сих случаях я заслуживал милосердое указание Неба. Ныне хотя глубоко раскаиваюсь и обвиняю себя, но уже не в силах помочь бедствию. С благоговением очистив дух и тело, пеший прихожу в жертвенник земли принести моление. Высочайший дух царицы-земли, соучаствующий в действиях верховного Неба! Призри на землю во дни настоящей засухи, достигшей крайнего предела. После малых жаров[118] народ отчаялся в надежде на урожай и, обращаясь к своему царю, обвиняет его в беспечности о подданных, безвинно страждущих[119]. Увы! стыд и трепет попеременно объемлют меня, но не могу придумать мер. С благоговением молю тебя, августейший Дух земли! Прости меня, клянущегося обновить (исправить) себя. Пролей некосненно тук милостей и спаси народ мой. Изнемогая под тяжестью скорби и раскаяния, приношу тебе жертву».
   …Меры пособия народу во время общих бедствий не одну имеют цель, но главная заключается в том, чтобы постигнутые общим бедствием не оставляли своих жилищ без крайней нужды, ибо движение народа в подобных случаях нередко начинается беспорядками и потом, когда правительство употребит свои меры к прекращению оных, превращается в междоусобие

VI. УГОЛОВНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО

 
   Основание уголовных законов касательно наказания преступлений положено было еще государем Шунь в 2282 году до Р. X. По его законоположению за важные преступления определены были: клеймение лица, резание носа, отсечение ног, холощение, а за важные преступления, заслуживающие по каким-либо обстоятельствам снисхождение, назначена ссылка. За легкие преступления определено было наказывать в судебных местах плетью, в учебных заведениях – планкою; легкие преступления, заслуживающие почему-либо снисхождение, подлежали умерению наказания и даже прощению. Но для легких преступлений умышленных и повторенных не было даже снисхождения. Такое существовало основание наказаний в продолжение 2282—231 лет до Р. X. Дом Цинь, уничтоживший феодальное правление, вынужден был прибегнуть к жестоким наказаниям, чтобы подавить недовольных монархическим правлением; а следовавший за ним дом Хань хотел отменением оных привлечь к себе подданных. Сим образом оба дома уклонились от средины: первый – к жестокости, последний – к слабости; и впоследствии уголовное законодательство около шести веков подобным образом переходило от одной крайности к другой; и сверх сего, самые наказания не имели определенной меры. Дом Суй в 381 году по Р. X. впервые установил пять видов наказания, как то: малой и большой планкою, временной и вечной ссылкою и смертью.
   Наказание малой планкою производится для стыда, ибо маловажные преступления стыдом должны быть наказываемы. Наказание большой планкою производится для обуздания, ибо страхом сего наказания удерживаются от преступлений. Временная ссылка есть неволя, ибо виновный по качеству преступления должен быть наказан позором рабства. Вечная ссылка есть смертная казнь для важного преступника, заслуживающего по обстоятельствам дела снисхождение, ибо он освобождается от смерти под условием пожизненной разлуки с родиною.
   Самые важные преступления до династии Суй наказываемы были удавлением, отсечением головы с выставкою напоказ и рассечением преступника на части. Наказания плетью и планками, временной и вечной ссылкою неограниченно производились. Дом Суй первый разделил наказание малой планкою на пять степеней от 10 до 50 ударов; наказание большой планкою – на пять же степеней от 60 до 100 ударов; наказание временной ссылкою – на пять степеней от одного года до трех; наказание вечной ссылкою – на три степени от 1 тысячи до 3 тысяч ли; смертную казнь – на две степени: удавление и отсечение головы; наказание плетью, выставку отсеченной головы напоказ и рассечение на части отменил; и сверх сего, допустил уменьшение, искуп и прощение. В самом начале наказание планкою производилось по ногам, ягодицам и спине. Но как самые важные внутренние части нашего тела лежат между спиною и грудью, то наказание по спине с 627 года отменено. Впрочем, как свойство преступлений изменяется от разных обстоятельств времени, то и применение к ним наказаний не могло всегда быть постоянным. Но виды и порядок наказаний с 581 года до сего времени удержаны при изменениях очень маловажных, что ниже увидим.
   По уложению Уголовной палаты, изданному ныне царствующим в Китае домом Цин, преступники разделяются на зачинщиков и сообщников. Винность первых одною степенью тяжелее против винности последних. Наказания за преступления разделены на пять видов, каждый вид еще делится на степени с небольшим изменением против прежнего, как то:
 
   1. Наказание малою планкою от 10 до 50 ударов имеет пять степеней.
   2. Наказание большою планкою[120] от 60 до 100 ударов имеет пять степеней.
   3. Временная ссылка в той же губернии от 1-го до 3-х годов имеет пять степеней.
   4. Вечная ссылка от 1 тысячи до 3 тысяч ли от родины имеет три степени.
   5. Смертная казнь состоит в отсечении головы и удавлении по заточении[121].
 
   И временная, и вечная ссылка сопровождаются наказанием большой планкою[122]. Сосланному на год дают 60, сосланному на два года – 70, на три года – 80, на четыре года – 90, на пять лет – 100 ударов. Но сие наказание производится уже на месте ссылки. Некоторым преступникам налагают еще штемпелевые знаки на лице и локотных костях. Смертная казнь по заточении по прошествии двух и трех лет наиболее понижается, т. е. вместо отсечения головы полагается удавление, а вместо удавления – ссылка. Но есть преступники, которых приговаривают к резанию в куски и неотлагаемому по окончании суда отсечению головы с выставкою напоказ[123]. Таковые преступники суть:
   1. Злоумышляющие против государя или государства.
   2. Отцеубийцы, умышленно убившие деда или бабку, отца или мать.
   3. Жены и наложницы, убившие мужнина деда или бабку, свекра или свекровь.
   4. Зачинщики из убивших более трех человек в одном семействе или рассекших человека на части.
   3. Умышленно убившие старших родственников, деда или бабку жениных.
   6. Зачинщики из тех, которые умерщвляют младенцев или отрезывают сосцы у женщин.
   7. Сын, в ссоре убивший отца или мать, и внук, убивший в ссоре деда или бабку.
   8. Атаман шайки и сообщники его, убившие чиновников при освобождении преступников из тюрьмы.
   9. Старшие, убившие до трех человек в семействе из младших своих родственников в третьей боковой линии и далее, в предположении завладеть имуществом или получить наследственную должность.
   10. Ссыльный невольник, убивший до трех человек в семействе своего владельца.
   11. Жены и наложницы, по вступлении в любовную связь с родственниками намеренно убившие своего мужа.
   12. Младший родственник, по корысти или насилованию намеренно убивший старшего родственника.
   13. Сухопутные и морские разбойники, при сопротивлении убившие посланных от правительства.
 
   Находится десять важных преступлений, за которые смертная казнь не прощается и милостивыми манифестами; таковые преступления суть:
   а) Злоумышление против общественного спокойствия.
   б) Злоумышление против царствующего дома.
   в) Измена отечеству.
   г) Отцеубийство. Под отцеубийством разумеется убиение отца или матери, деда или бабы с отцовой стороны, старшего брата или сестры, деда или бабки с жениной стороны; также убиение мужа.
   д) Бесчеловечие.
   Под бесчеловечием разумеется: 1) умерщвление семейства, состоящего из трех и более человек; 2) рассечение человека на части; 3) умерщвление родившегося младенца[124]; 4) отрезание сосцов у женщин; 5) составление ядов и чародейств; 6) неуважение к верховной власти.
   Неуважением к верховной власти считаются: 1) похищение царских жертвенных сосудов, колесниц и одеяния; 2) похищение и подделка царских печатей; 3) ошибочное против рецепта составление лекарств для государя; 4) ошибка при вложении докладов в конверт; 5) приготовление недолжных яств для государева стола; 6) непрочное строение судов для государева путешествия.
   ж) Неуважение к родителям.
   Под неуважением к родителям разумеется: 1) поношение деда и бабки, отца и матери, также мужнина деда и бабки, свекра и свекрови; 2) перемена родины и раздел с дедом и бабкою, с отцом и матерью; 3) отказ в пропитании отца и матери; 4) женитьба в трауре по отцу и матери; 5) утаение траура по деду и бабке, по отцу и матери; 6) ложное объявление о кончине деда или бабки; отца или матери.
   з) Семейственный раздор.
   и) Несправедливость.
   Несправедливостью почитается: 1) когда разночинец убьет своего областного, окружного и уездного правителя; 2) когда солдат убьет своего командира; 3) когда канцелярский служитель или сторож убьет чиновника своего присутственного места от 10-го кл. и выше; 4) когда ремесленный убьет своего мастерового учителя; 5) когда жена, утаив кончину своего мужа, не будет носить траура и выйдет за другого.
   и) Кровосмешение.
   Кровосмешением почитаются прелюбодеяние с родственницами до четвертой боковой линии и с наложницами деда и отца.
   Всего считается до 2759 преступлений, по которым подвергаются пяти видам наказания, исключая преступлений, кои закон не может вполне обнять своей силою.
 
   Преступлений, наказываемых:
   « 10-ю ударами малой планкою – 31
   « 20-ю ударами – 49
   « 30-ю ударами – 42
   « 40-ю ударами – 111
   « 50-ю ударами – 118
   « 60-ю ударами большою планкою – 118
   « 70-ю ударами – 76
   « 80-ю ударами – 241
   « 90-ю ударами – 85
   « 100 ударами – 400
   « ссылкою на один год – 66
   « ссылкою на 1½ года – 51
   « ссылкою на 2 года – 65
   « ссылкою на 2½ года – 85
   « ссылкою на 3 года – 163
   « ссылкою с переселением – 7
 
   Смешанных преступлений, наказываемых вечною ссылкою:
   « за 2000 ли – 2
   « за 2500 ли – 2» за 3000 ли – 8
   « ссылкою в неволю (в каторгу) – 125
   « ссылкою в гарнизоны в ближайшие места – 39
   « ссылкою на ближайшие границы – 100
   « ссылкою на отдаленные границы – 71
   « ссылкою на отдаленнейшие границы – 17
   « ссылкою в заразительные места – 40
 
   Смешанных преступлений, наказываемых:
   « удавлением – 6
   « отсечением головы – 8
 
   Точных преступлений, наказываемых:
   « удавлением по заточении – 213
   « отсечением головы по заточении – 179
   « неотлагаемым удавлением – 57
   « неотлагаемым отсечением головы – 160
   « резанием в куски – 21
 
   Всего преступлений, наказываемых:
   « малою планкою – 351
   « большою планкою – 925
   « временною ссылкою – 435
   « вечною ссылкою – 12
   « ссылкою в неволю – 125
   « ссылкою в гарнизоны – 26
   « смертью – 644
   Всего – 2759
 
   По законам прошедшей династии Мин чиновники и гражданские, и военные наравне с разночинцами подвергались телесному наказанию, но при настоящей династии Цин с 1644 года телесное наказание чиновников отменено[125], а вместо сего положено наказывать их пеней и снятием чинов, например за вину по должности:
   а) вместо 10 ударов планкою вычетом жалованья за месяц;
   б) за 20 и 30 ударов вычет надбавляется за месяц;
   в) за 40 и 50 ударов вычет надбавляется за 3 месяца, т. е. вычет за полгода;
   г) вместо 60 ударов планкою вычетом жалованья за целый год;
   д) вместо 70 ударов понижением одним чином;
   е) вместо 80 ударов – двумя чинами;
   ж) вместо 90 ударов – тремя чинами с оставлением при прежней должности;
   з) вместо 100 ударов понижением четырьмя чинами с переводом (к должности по оставшемуся чину)[126].
 
   Но чиновники за преступления по личному поведению наказываются одним степенем выше. От ссылки и смертной казни хотя они и не изъяты, но имеют право откупаться, исключая преступлений, не прощаемых законами.
 
   Допускается изъятие некоторых людей от суда по общим законам, как то:
   1. Изъятие родственников государевых и родственников вдовствующей государыни-матери до 5-й боковой линии, а родственников государыни – до 4-й боковой линии.
   2. Изъятие столповых вельмож, долго служивших при государях и пользовавшихся милостями их.
   3. Изъятие заслуженных, отличившихся важными военными подвигами.
   4. Изъятие добродетельных, коих поведение и образ мыслей служат примером для других.
   5. Изъятие способных, которые по своим великим способностям служат подпорою престолу и в гражданской, и военной службе.
   6. Изъятие ревностных, которые неутомимо занимаются делами службы или, быв отправлены куда-либо, преодолевают все трудности для исполнения возложенного поручения.
   7. Изъятие знатных, под которыми разумеются гражданские и военные чиновники от 1-го до 6-го класса.
   8. Изъятие гостей, под которыми разумеются потомки государей прежних династий.
   Ежели подлежащий изъятию учинит преступление; то начальство не может само собою судить его, а обязано донести государю и уже по получении указа произвести следствие; а по окончании суда и самое дело представить государю на утверждение. Сила сего закона простирается на деда и бабку, родителей, жену, сыновей и внуков подлежащего изъятию. Но в десяти важных преступлениях закон сей не имеет действия.
   Исключая изъемлемых, прочие судятся по законам общим для каждого состояния, но под сие положение несовершенно подходят:
 
   1. Чиновники.
   Если чиновник от 10-го класса и выше учинит преступление, то начальство, не приступая к допросам, доносит государю с прописанием его дела, а по получении указа исследовав дело и сделав приговор на основании законов, представляет государю на утверждение. Чиновники от l-ro до 6-го класса берутся к допросам по отрешении от должности, но допрашиваются без пыток. Если же обстоятельства дела неизбежно потребуют допросить кого чрез пытки, то испрашивают у государя разрешение на то. Если судимый чиновник оправдается, то снова определяется к прежней должности.
   2. Знаменные, т. е. родившиеся в военном состоянии Восьми знамен.
   Знаменные, подвергнувшиеся наказанию планками, наказываются вместо сего плетью, временною и вечною ссылкою, но избавляются от ссылки в неволю. Сей закон простирается только на маньчжуров, монголов и знаменных китайцев, находящихся в действительной службе.
   3. Воспитанники Астрономического института.
   Из сих воспитанников обучающимся с отличными успехами дозволяется от ссылки и телесных наказаний до 100 ударов откупаться и потом продолжать учение.
   4. Женщины и девицы.
   Женщины и девицы, приговоренные к наказанию большою планкою, наказываются без снимания шальваров; за легкие же преступления наказываются в бесподкладном одеянии; от штемпелевания освобождаются; а от ссылки и временной, и вечной дозволено им откупаться. Женам чиновников дозволяется откупаться от телесного наказания. Всякая женщина по маловажным делам и по оговору, исключая блуда, воровства и убийства, может вместо себя послать в суд брата, сына или племянника, а при следствиях по посторонним и маловажным делам, производимых в окружных и уездных правлениях, совершенно увольняется от свидетельства и очных ставок. Ежели беременная женщина подлежит к допросу чрез пытки, то сей допрос отлагается за сто дней по рождении младенца. Таким же образом и смертная казнь совершается над ними, но приговоренные к резанию в куски предаются казни чрез месяц по рождении младенца.
   5. Престарелые и малолетние.
   Имеющие выше 70 и не достигшие 15 лет, также больные, при допросах по какому-либо преступлению освобождаются от пыток, и приговор об них составляется на доказательствах свидетелей; сверх сего, дозволяется им откупаться от ссылки и других наказаний и т. д.
   Донос на самого себя уничтожает преступление, и донесший на самого себя до открытия его преступления освобождается от наказания, но в деле по воровству покража отбирается от него. Ежели судимый по какому-либо маловажному преступлению добровольно признается в другом важном преступлении, то освобождается от наказания за важное преступление. Донесение на самого себя в суде отличается от добровольного признания при допросе. Важные преступники из зачинщиков не подходят под сей закон.
   Родственники, живущие не в разделе, также дед и бабка женины, тесть и теща, внуки от дочери, зять по дочери, внучнина жена, деверья и жены их могут скрывать преступления друг друга. Невольники, невольницы и наемные люди, таившие о преступлении своих господ, избавляются от суда, и самое дело, открытое по сему предмету, оставляется без судопроизводства. Даже если бы преступник в бегстве скрывался у своих родственников, и сие не ставится им в вину. Но сей закон не простирается на изменников и других государственных преступников.
   Донос на старших родственников не принимается в уважение. Ежели сын доносит на отца или мать, внук – на деда или бабку, жена и наложница – на мужа, также на мужнина деда или бабку, на свекра или свекровь, младшие родственники – на старших, все сии доносители предаются суду, хотя бы их доносы и справедливы были, а обвиняемые избавляются от суда. Сей закон простирается на невольников и невольниц, когда они доносят на своих господ.
   Ябеда считается преступлением, имеющим относительную важность. При сочинении жалобы другим представляющий дело в ложном виде, т. е. или увеличивающий, или уменьшающий оное, судится за ябеду. Если истец вовсе не думал подавать жалобы, а ябедник подал мысль и побудил его к тому; то последний считается зачинщиком, а истец – сообщником. Если истец сам вознамерился подать жалобу, а ябедник со стороны подстрекнул его к тому, то последний судится одинаково с преступником; и если сей приговорен к смерти, то ябедник наказывается одним степенем ниже его. Подкупленный к подаче ложного доноса судится как бы сам ложно доносил, и, быв приговорен к смерти, не освобождается от казни; а подкупивший судится как преступник законов. Для уничтожения ябеды земским начальникам поставлено в обязанность избирать в народе верных и правдивых людей, знающих грамоту, и возлагать на них сочинение жалоб для просителей. Желающие производить иск должны прибегать к сим писарям, которые обязаны писать прошения со слов просителей, а под прошением подписывать свое прозвание и имя; а без сего запрещается судебным местам принимать прошения.
   Принимать прошения от истцов дозволяется одному только земскому начальнику, т. е. окружному или уездному правителю, которые уполномочены окончательно решать маловажные дела, а важные дела обязаны представлять на рассмотрение областного правления и так далее.
   Для производства следственных дел законами назначены сроки. Для исследования дела по обыкновенному убийству определен шестимесячный срок, а для производства следствий по важным уголовным делам, как то: по грабежу, разбою и гробокопательству – четырехмесячный срок. Из шестимесячного срока назначено три месяца земскому начальнику для представления дела в областное правление; один месяц областному правителю для представления дела в уголовный суд; один месяц уголовному суду для представления дела начальнику губернии; один месяц начальнику губернии для представления дела в Уголовную палату и государю. Подобным же образом из четырехмесячного срока назначено два месяца земскому начальнику, 20 дней областному правителю, 20 дней уголовному суду и 20 дней начальнику губернии. Ежели за непоимкою главного преступника и неявкою нужных свидетелей невозможно привести дело в ясность, то представляют государю о продолжении срока.
   В страдовое время, т. е. с 1-го числа 4-го месяца до истечения 7-го месяца[127], прекращается суд по всем делам, исключая важных, как то: измены, смертоубийства, воровства, лихоимства с нарушением законов, также по злоупотреблениям маклеров и мошенническому грабежу товаров у гостей. Ежели у преступника, приговоренного к смерти, отец или мать, дед или баба выше 70 лет, или тяжко больные, или увечные, требующие призрения, а в семействе нет возрастного по нем, имеющего выше 15 лет, дозволяется освободить его от смертной казни – с утверждения государева; и если он будет оставлен для пропитания, то наказывается только двухмесячным ношением шейной колодки, 40 ударами планкою, а по смертоубийству в ссоре еще платит 20 лан серебра семейству убитого на пропитание. Таким же образом оставляется сын вдовы, получившей за доброе свое поведение титул целомудренной.
   По случаю милостивого манифеста оказывается прощение на различных положениях, смотря по качеству преступлений. Маловажные вины совершенно прощаются, а из важных некоторые прощаются, а другие только смягчаются. В манифестах 1736 и 1796 годов, состоявшихся по случаю вступления на престол, изъяты были из прощения десять действительных преступлений: 1) смертоубийство; 2) похищение имущества и воровство с насилием; 3) зажигательство; 4) гробокопательство; 5) принятие взяток с нарушением и без нарушения законов; 6) подлоги; 7) прелюбодеяние; 8) хитрое завлечение людей в худые общества; 9) смертоубийство, произведенное чрез наветы; 10) попущение преступления за знаемо и дозволение производить лихоимство и перевод денег в ходатайстве по преступлениям.
   В Уголовной палате по истечении каждых пяти лет учреждается комиссия для краткого пересмотра, а чрез десять лет для полного исправления законов. Сия комиссия с должным вниманием рассматривает именные указы и одобренные палатою положения, изложенные в докладах государственных чиновников для определения меры преступлений, также сверяет старые и новые постановления, противоречившие друг другу; по окончании сего исправляет законы, излагая под старыми статьями новые постановления, коими отменяются первые. Для краткого исправления назначается десятимесячный, а для полного – годичный срок. Вновь введенные постановления комиссия представляет государю; и как скоро они будут утверждены, обнародываются к исполнению. Законы положительно определяют меру вины, а постановления, по стечению обстоятельств, смягчают или увеличивают оную и потому считаются только пополнением законов. Случайные государевы решения по уголовным делам отнюдь не считаются положительными законами: почему запрещается подводить оные для смягчения или усиления винности.
 
   Примечание. Уголовные законы, имеющие действие в армии в продолжение войны как меры случайные, не принадлежат к уголовному законодательству.
   «Донос на самого себя уничтожает преступление, и донесший на самого себя до открытия его преступления освобождается от наказания… Важные преступники из зачинщиков не подходят под сей закон»

VII. О ШАМАНСТВЕ

   «…Мы очень обманывались в своих мнениях насчет шаманства. То, что нам казалось грубым обманом в кочевых шарлатанах, составляет религию, господствующую ныне при Китайском дворе и в Маньчжурии»

 
   Водно время с покорением сибирских стран мы получили первое сведение о шаманстве, дотоле неизвестном Европе. Наши ученые путешественники, обозревавшие Сибирь, не довольствуясь неотчетливыми о нем рассказами простых очевидцев, старались лично удостовериться в справедливости этих рассказов; они видели шаманов и шаманок, совершающих мистические обряды и, судя по странным их действиям при сем, единогласно заключили, что шаманство есть ремесло, которым хитрые шарлатаны под благовидными формами грубо обманывают легковерных простаков из личных выгод. Долго в Европе безусловно верили сему мнению. Наконец наши миссионеры, живущие в Китае, узнали устав шаманского служения, изданный в Пекине в 1747 году на маньчжурском языке, и с сего времени открылось, что мы очень обманывались в своих мнениях насчет шаманства. То, что нам казалось грубым обманом в кочевых шарлатанах, составляет религию, господствующую ныне при Китайском дворе и в Маньчжурии. Древние обряды ее, изложенные в вышепомянутом уставе, представляют стройную систему, основанную на понятиях чисто религиозных. Кочевые сибирские шаманы, изучая обряды шаманства по устным преданиям, с течением времени не могли не обезобразить их грубыми изменениями и прибавлениями, происходившими от их невежества, но со всем тем удержали существенные части шаманского служения, как ниже увидим.
   Начало шаманской религии, судя по простоте обрядов ее, должно относить к тем временам мира, когда люди еще не имели ни храмов для жертвоприношений, ни особливых сословий, посвятивших себя служению при жертвенниках.
   Религия эта и ныне совершенно чужда фанатической веронетерпимости, свойственной прочим языческим религиям[128]. Мы называем ее шаманством от слова шаман, заимствованного от тунгузского слова самань, которое означает человека, соединяющего в себе качества жреца, врача и волхва. История хотя представляет нам таковых людей в Азии задолго до времен р.х., но уже принадлежащими к особливым сословиям, исключительно посвятившим себя служению при храмах. К сожалению, до сего времени еще не открыто ни памятников, ни свидетельств исторических, по которым бы можно было заключить, в чем и до какой степени нынешнее шаманство разнствует от древнего. Что касается до нынешних шаманов в Маньчжурии, они принадлежат к разным сословиям в обществе и название шамана носят только по исправлению должности жреца, которую они изучают и принимают на себя добровольно, без всяких обрядов посвящения и без утверждения правительством. Сверх сего в Маньчжурии и не было, и доселе нет ни храмов для шаманского служения, ни дней, определенных для сего.
   Шаманов безвременно призывают в дом, где нужно их религиозное содействие по какому-либо случаю. Один Богдо-хан по преимуществу пользуется правом иметь храмы и жрецов для шаманского служения.
   В Пекине шаманское служение совершается в двух местах: во дворце государыни и в шаманском капище, которое лежит во внутреннем городе, на юго-восток от дворцовой крепости, и по-китайски называется Тхан-цзы, что значит храм. Маньчжуры превратили сие слово в танеэ, а собственного названия – без вещи – не имеют.
   В шаманском капище находятся три храма, как то: главный храм, состоящий из одного зала в три звена; круглый храм, имеющий вид небольшого павильона, и малый храм, похожий на беседку. В этих храмах нет ни мебели, ни украшений каких-либо, даже наружность их очень проста. Во дворце государыни, в служебном зале, развешивается на шестике занавес: при утреннем служении – на западной стороне, при вечернем – в северо-западном углу, а посредине зала ставится веха, утвержденная на каменной тумбе. В шаманском капище веха ставится пред круглым храмом, а от вехи проводится чрез круглый храм в главный три бечевки, которые привязываются к северной стене над занавесом. Как при шаманском служении иногда сама государыня присутствует, а при ней ни один мужчина, исключая евнухов, быть не может, то должность шаманов исправляют женщины, почему в обоих храмах служение совершается одною шаманкою в шаманском одеянии; по правую ее сторону, несколько отступя назад, стоит подшаманка в обыкновенном своем одеянии. Шаманка читает молитвы и поет гимны плавно и тихим голосом, с важным и благоговейным видом. Но каким образом она действует в тайных молитвах при жертвоприношении, я не имел случая видеть. У государыни в храме Онготам, хранителям лошадей, при вечернем жертвоприношении употребляют по две свиньи, а при большом жертвоприношении, во 2-й день каждого месяца, также при большом жертвоприношении весною и осенью при водружении вехи употребляют по одной свинье.
   Штат шаманок при Дворе состоит из 12 женщин. Должность сию исправляют жены дворцовых офицеров и за это получают от Двора одно только одеяние. Сверх шаманок еще находится 36 подшаманок, которые прислуживают шаманкам при обрядах, 37 женщин для толчения коры, и 19 женщин, делающих из той коры курительные свечи для шаманского служения. Все эти женщины суть жены дворцовых солдат. Они получают от Двора на содержание от половины до 2-х лан серебра и по полумешку риса – ежемесячно.
   Вот краткий очерк шаманства в древнем, сколько известно, и нынешнем его состоянии. Взглянем на нынешние обряды его.
   Шаманское служение состоит в жертвоприношении Небу и онготам. По вероучению шаманов, под Небом разумеется сила, управляющая миром – Бог, под онготами – души людей, которые в жизни сей делали добро людям, да и по смерти продолжают благотворить им.
   Шаманское жертвоприношение разделяется на обыкновенное и временное, или случайное; первое совершается во дворце государыни, последнее наиболее в шаманском капище. Обыкновенное жертвоприношение разделяется на ежедневное и ежемесячное.
   Обыкновенное ежедневное жертвоприношение совершается каждый день утром в 3-м и 4-м часу пополуночи, вечером – в 3-м и 4-м часу пополудни. При утреннем жертвоприношении молятся онготам: Шагямони, Бодисатва и Гуан-ди; при вечернем молятся онготам: Ахунь-няньси, Аньчунь-аяра, Мури-муриха, Надань-дайхунь, Нархунь-сюаньчу, Эндури-сэнчу, Баймань-чжангин, Надань-вэйхури, Эньду-монголо, Катунь-ноинь[129].
   Обряд ежедневного утреннего жертвоприношения заключается в следующем: в служебном зале государыни, на столе, поставленном у самого занавеса пред изображениями трех онготов, ставят три блюдца с курениями, три чарочки с чистою водою и хлебенное. Шаманка начинает служение молитвою, которую читает нараспев, а ей подыгрывают на балалайке и гитаре. При молитве пред закланием животного снимают со стола чарочки с чистою водою, стоявшие пред изображением Бодисатвы, и как скоро затворят храм и закроют изображения трех онготов, то приводят жертвенное животное, и когда шаманка кончит чтение молитвы, то вливают воду в ухо животному; потом, выпустив кровь из него, разделяют животное на части и варят. Сварившееся мясо шаманка ставит на стол и чтением молитвы оканчивает служение.
   При вечернем служении ставят на стол пред изображениями онготов пять блюдцев с курениями, пять чарочек с чистою водою и хлебенное. Шаманка, опоясавшись поясом с бубенчиками и с привскакиванием ударяя в ручной бубен, поет гимн, а ей подыгрывают на гитаре и стучат в такт деревянным камертоном. По троекратном совершении сего обряда шаманка читает молитву пред изображениями онготов. После сего приводят жертвенное животное и поступают с ним по обряду утреннего служения. Сварившееся мясо шаманка ставит на стол и читает молитву пред онготами. По окончании сей молитвы потушают курения в блюдцах и огонь в фонарях, скутывают печь, в которой мясо варилось, и опускают темный занавес; присутствующие выходят из храма, и дверь затворяется. Оставшаяся в храме шаманка, потрясая бубенчиками в руке и на пояснице своей, читает молитву нараспев и молится; ей подыгрывают на гитаре с деревянным камертоном. По четверократном совершении сего обряда, поднимают занавес, отворяют дверь храма, зажигают фонари, уносят жертвенное мясо и снимают изображения онготов. Если государь и государыня присутствуют при жертвоприношении; то они делают поклонение, а на утреннем служении и жертвенное мясо получают.
   Ежемесячное обыкновенное жертвоприношение онготам разделяется на утреннее и вечернее и в обрядах тем только разнится от ежедневного жертвоприношения, что здесь вместо чистой воды употребляется квашеное из проса вино, которое также вливается в ухо жертвенному животному.
   Жертвоприношение Небу несколько разнствует от ежедневного жертвоприношения. Пред каменною тумбою с вехою, поставленною посреди служебного зала, ставят длинный стол с тремя серебряными тарелками для предложений; из них средняя тарелка с рисом, а прочие пустые. На северо-восток от вехи ставится длинный стол для жертвенного мяса. Во время служения подшаманка окропляет рис священною водою дважды пред молитвою и дважды по окончании молитвы. После сего приводят жертвенное животное, выпускают из него кровь, разнимают по хребетным позвонкам, срезывают с них мясо и варят. Из двух пустых тарелок на правую кладут позвонки, на левую желчь. Сваренное мясо изрезывают в куски и кладут в два сосуда, между которыми еще поставляют два сосуда с просяною кашею, Подле сосудов кладут разливную ложку и палочки, употребляемые вместо вилок, а остальное мясо изрезывают в куски и, положив в лоханки, накрывают кожею. Подшаманка вторично окропляет рис водою, дважды пред молитвою и дважды после молитвы; между тем нанизывают шейные позвонки на ниточку и вешают на вехе, а срезанное с них мясо, окропленный рис и желчь кладут в сосуд, прикрепленный к верхнему концу вехи.
 
   К временным жертвоприношениям принадлежат:
   1. Жертвоприношение онготам в начале каждого из четырех годовых времен.
   В начале каждой четверти года совершается особенное утреннее и вечернее жертвоприношение онготам, при котором в служебном зале опускают занавес и ставят блюдцы с курениями; но вместо жертвенного животного приводят к дворцу государыни двух белых лошадей и двух бычков; приносят два слитка золота, два слитка серебра, два куска штофа[130] с полозами, два куска штофа с драконами, 10 кусков бархата, голи и разноцветных атласов, 40 концов китайки. Приведенных лошадей ставят по правую, а бычков – по левую сторону дворцовых ворот, а золото, серебро и ткани евнухи приносят в храм и раскладывают на столе пред онготами и при утреннем, и при вечернем служении. По окончании обряда и лошадей, и бычков обратно уводят, а чрез три дня уносят золото, серебро и ткани, и все отдают в контору жертвенного скота, где продают и скот, и ткани в пользу конторских расходов.
 
   2. Моление онготам о ниспослании счастия.
   О ниспослании счастия просят онготов Фули-Фуду и Омоши-мама, которым жертву приносят при утреннем и вечернем служении вместе с прочими онготами. Исключение состоит в том, что подшаманка заблаговременно вырубает в западном дворцовом саду иву – вышиною в девять футов, в нижнем отрубе трех дюймов – и пред самым жертвоприношением водружает ее пред окнами государыни; пред онготами ставит вино и хлебенное, а на южной половине ставит стол моления о счастии; на сем столе расставляет девять сосудцев с вином, два блюда с вареными карпами, два блюда с вареными перьменями, два блюда с просяною кашей и разное хлебенное. После сего шаманка начинает петь гимн, легко потрясая ножом с бубенчиками и молится по чиноположению утреннего служения. Подшаманка подает ей стрелу с привязанною к ней пенькою, после чего стол, приготовленный для моления о счастии, выносят на двор и ставят пред водруженною вехою. Вслед за сим и шаманка выходит на двор, легко потрясая левою рукою нож, а в правой держа стрелу с пенькою. Она становится пред столом по правую сторону ивы, поднимает стрелу вверх и, пенькою пригибая к себе ветвь ивы, троекратно поет гимн и молится. В сие время государь и государыня совершают поклонение и получают жертвенное мясо. Таким же образом совершается и вечернее служение, после которого относят иву в шаманское капище.
 
   3. Жертвоприношение в круглом храме.
   В круглом храме приносят жертву онготам Ниохонь-Тай-цзи и Удубынь-Бэйзэ. В Новый год жертвоприношение совершается во 2-е, а в прочие месяцы – в 1-е число. Предложение им состоит из временных яств, вина и бумаги, развешиваемой на шесте. Шаманка, легко потрясая ножом, поет молитвенный гимн и читает молитву; ей подыгрывают на гитаре с деревянным камертоном, чем и оканчивается служение.
   В юго-восточном углу шаманского капища есть малый храм, в котором также в 1-е число каждого месяца приносят жертву онготу Шаньси. Сия жертва состоит из временных яств, вина и бумаги, развешиваемой на шесте. Евнух, совершающий служение, читает молитву и молится с коленопреклонением, с открытою головою, без курмы (верхнее одеяние) и пояса и кланяется до земли.
 
   4. Омовение онготов.
   Ежегодно в 8-е число четвертого месяца (в мае) онготов, чествуемых утренним жертвоприношением, переносят из дворца государыни в главный храм в шаманском капище. Изображения Бодисатвы и Гуань-ди предварительно развешивают на занавесе, а кивоты[131] их вымывают в желтой чаше, наполненной чистою водою, разведенною медом (сытою). По совершении обряда изображения обоих онготов влагают в кивоты, поставляют пред ними вино и хлебенное и развешивают бумагу на шесте. В этот же день совершают моление и пред онготами круглого храма. В обоих местах шаманка, легко потрясая ножом в руке, поет гимн и читает молитву. По окончании служения изображения онготов, чествуемых утренним жертвоприношением, обратно относят во дворец государыни.
 
   5. Жертвоприношение при водружении шаманской вехи.
   Ежегодно весною и осенью совершают большое жертвоприношение при водружении шаманской вехи. За день или за два пред сим обрядом бывает во дворце государыни предварительное жертвоприношение, совершаемое по чину утреннего и вечернего жертвоприношения. После сего изображения онготов, чествуемых утренним жертвоприношением, переносят из дворца государыни в главный храм в шаманском капище. Незадолго до перенесения онготов евнух отправляется в горы в округе Цин-чжеу и срубает там ель длиною в 20 футов, в поперечнике пять дюймов, с десятью коленцами или рядами сучьев. Это шаманская веха, которую водружают пред входом в круглый храм. В день жертвоприношения и в главном, и в круглом храме поставляют пред онготами вино и хлебенное. От занавеса в главном храме протягивают чрез оба храма до вехи три бечевки, на которых развешивают бумагу, а на вехе выставляют флаг. На месте в круглом храме также развешивают бумагу. В обоих храмах шаманки совершают обыкновенное моление. При троекратном чтении молитвы вторят им на балалайке, гитаре и деревянным камертоном. Если государь и государыня присутствуют при сем жертвоприношении, то и они пред молитвою совершают поклонение в обоих храмах. Государь получает жертвенное мясо.
   По окончании служения при водружении вехи изображения онготов обратно переносят из шаманского капища во дворец государыни, где в тот же день приносят им жертву по обряду месячного жертвоприношения, а на другой день по сему же обряду приносят жертву Небу.
 
   6. Жертвоприношение онготам – хранителям лошадей.
   Онготы Ниохонь-Тайцзи и Удубынь-Бэйзэ почитаются хранителями лошадей. Им приносят жертву сряду два дня. В первый день просят их о сохранении царских лошадей, а во второй – о сохранении казенных лошадей на пастбищах. В первый день при утреннем жертвоприношении вешают на конских волосах из гривы и хвоста 70 пар шелковых лоскутков красного цвета, а при вечернем – 30 пар шелковых лоскутков черного цвета, которые шаманка по окончании служения отдает в дворцовые конюшни. В следующий день при утреннем жертвоприношении развешивают 280, а при вечернем – 30 пар шелковых лоскутков черного цвета, которые по окончании служения также раздаются по конюшням. При сем случае в первый день купно приносят моление тем же онготам в круглом храме, куда приводят из царских конюшен 10 лошадей. К хвостам сих лошадей и при утреннем, и при вечернем жертвоприношении во время молитвы привязывают темно-красные и темные шелковые ткани для принятия счастия.
   В Новый год, в полночь на 1-е число, государь совершает поклонение пред онготами во дворце государыни; а потом, сопровождаемый князьями и вельможами маньчжурского племени, отправляется в шаманское капище, где поклоняется
   Небу в круглом храме, делая три коленопреклонения с девятью поклонами в землю. Отправляясь в поход, он таким же образом является в шаманское капище, где прежде совершает поклонение в круглом храме, а потом пред главным знаменем с изображением желтого дракона. Ежели государь вместо себя отправляет главнокомандующего в армию, то вместе с ним исполняет сей обряд напутственного поклонения. Таким же образом он совершает поклонение по счастливом возвращении из похода.
   «Шаманское служение состоит в жертвоприношении Небу и онго-там. По вероучению шаманов, под Небом разумеется сила, управляющая миром – Бог, под онготами – души людей, которые в жизни сей делали добро людям, да и по смерти продолжают благотворитъ им»

VIII. китайская газета

   «Пекинская газета представляет собою зеркало, в котором ясно и чисто отражается образ государственного управления в Китае»

 
   В Китае известна одна только газета, которая в мою там бытность издавалась в Пекине под названием Цзин-бао, что значит «Столичный вестник». Сия газета как по содержанию, так и по наружному своему составу мало имеет сходства с политическими газетами, издаваемыми в Европе.
   Внутри Пекинского дворца находится Государственный Кабинет, по-китайски называемый Нэй-гкэ. Четыре министра и два вице-министра составляют присутствие сего места. Доклады и донесения о делах, следующие к государю от высших присутственных мест в столице и правительственных лиц в губерниях, прежде поступают в Государственный Кабинет, где министры рассматривают содержание бумаг и потом уже при записке со своим мнением представляют государю на рассмотрение или на утверждение. Доклады и донесения, рассмотренные и утвержденные государем, чрез два дня после подачи сдаются в Военный комитет, Цзюнь цзи-чу, а отсюда те из них, которые следуют к объявлению, опять поступают в Государственный Кабинет. Сии бумаги суть факты государственного управления, из которых впоследствии составляется «История Китайской Империи», по сей причине всем присутственным местам и казенным заведениям в Пекине поставлено в обязанность ежедневно посылать в Государственный Кабинет дежурных списывать копии с бумаг, сошедших от государя, и хранить оные в архивах. Таковая же обязанность возложена на все судебные места и в губерниях: на сей конец в Пекине имеют пребывание шестнадцать почтовых экспедиторов Тьхи-хан, которым поручено печатать обнародованные Государственным Кабинетом бумаги и рассылать каждому в свою губернию. Но чтобы и народ имел некоторое понятие о течении государственных дел, то правительство дозволило в Пекине печатать вышепомянутые выписки без малейших опущений и прибавлений или перемены слов.
   В состав описанной нами газеты входят разные дела, представляемые государю на утверждение или только доводимые до его сведения – в столице от всех высших присутственных мест и гражданских, и военных, извне от правителей губерний, военных начальников и управляющих делами по особенной какой-либо части. Содержание докладов и донесений по большой части составляют определение или перемещение высших чиновников к должностям, повышение или перевод низших чиновников и гражданских, и военных, предание виновных из них суду или приговоры к наказанию, известия о разных приключениях, разные распоряжения по государственному хозяйству. В сей газете помещается почти все, что в европейских кабинетах считается государственною тайною, даже переговоры с иностранными посланниками, что можно видеть из обнародованных дипломатических бумаг, относящихся до Английского посольства, бывшего в Пекине в 1816 году. Иногда обнародываются частные представления высших чинов с изложением их замечаний на какие-либо временные политические обстоятельства или их мнений на счет действий по оным правительства; а в донесениях правителей губерний изредка встречаются случайные происшествия как в физическом, так и нравственном мире, очень любопытные для наблюдателей природы. По сему описанию пекинской газеты нетрудно будет заключить, что она представляет собою зеркало, в котором ясно и чисто отражается образ государственного управления в Китае.
   Пекинская газета издается и печатная, и письменная. Все бумаги помещаются в ней на другой же день после объявления их в Государственном Кабинете. Газета ежедневно выходит: письменная – в одной тетрадке, содержащей от 8 до 12-ти листов в 12°, а печатная – на целом листе, иногда с прибавлением. На получение газеты можно подписываться на неопределенное время, даже на один месяц и несколько дней. Отказаться от получения также всегда можно, и деньги платятся только за полученные нумера. Подписная цена и с доставкою в дом не простирается выше 1 1/2 ланы серебра за месяц, что составляет 3 руб. 40 коп. серебром. Даже можно за небольшую плату получать газету для одного чтения, но в таком случае она иногда поздно доставляется, потому что один нумер должен пройти несколько домов. Это есть единственная газета в целом Китае. О повременных изданиях по части литературы, наук и художеств китайцы еще и понятия не имеют.

IX. ПОЯСНЕНИЕ ОТВЕТОВ г. Крузенштерна на вопросы, ПРЕДЛОЖЕННЫЕ ЕМУ Г. ВИРСТОМ касательно Китая

   «В настоящее время открыто уже, что нелепые мнения насчет Китая, замечаемые в сочинениях ученых европейцев, произошли большей частию от несправедливых известий, сообщенных путешественниками»

 
   Господин Крузенштерн пред своим отправлением в путешествие кругом света получил от г. Вирста 27 вопросов, относящихся до Китая. Кратковременное пребывание славного нашего мореплавателя в Кантоне без знания китайского языка не дозволило ему приобресть столько сведений о Китае, чтобы он сам по себе мог составить удовлетворительные ответы, и, вероятно, воспользовался для сего показаниями англичан, живущих под Кантоном по торговым своим делам. Сии-то показания г. Крузенштерн поместил в своем путешествии кругом света. Но краткость, а более неточность ответов ясно показывают, что члены английской фактории в Китае мало имели сведений о внутреннем состоянии Китая. В настоящее время открыто уже, что нелепые мнения насчет сего государства, замечаемые в сочинениях ученых европейцев, произошли большей частию от несправедливых известий, сообщенных путешественниками. Многие из вопросов г. Вирста не относятся к статистике Китая, между тем правильные ответы на них могут прояснить весьма многое относительно частного быта китайцев. Вот единственная причина, которая побудила меня принять на себя труд исправить и пояснить самые ответы г. Крузенштерна на данные ему вопросы.
1
   Как велики в Китае обыкновенные на занимаемые деньги проценты и какова разность между залогом и доверенностью к лицу занимающего?
   ОТВЕТ: «В Кантоне платят по 12-ти и по 18-ти процентов, судя по обстоятельствам и благонадежности заимодавца».
 
   Проценты в отношении к различному образу займа и ссуды неодинаковы. Частные ссудные банки, называемые Дтан-пху, выдают небольшие суммы: под залог разных движимых вещей – за два, а под залог меховых, шерстяных и каменных вещей – за три процента на месяц. Но если заем простирается до 1000 рублей серебром, в таком случае берут от одного до полупроцента. Это я говорю о Пекине, где все вещи вдвое дороже против губерний; в других местах проценты на займы должны стоять в равном содержании с местною ценностью вещей. Находятся еще такие банки, которые ссужают на имя торгового дома по одному ручающегося места виду для получения суммы по частям. Проценты на таковую ссуду очень умеренны и всегда тем менее, чем короче сроки уплаты. Например, если занять 360 рублей с условием начать со следующего по займе дня ежедневную уплату по рублю, по такому займу берут не более пяти процентов в год, но банкир, несмотря на малость процентов, получает весьма значительную прибыль, ежели обратить внимание на беспрерывное обращение капитала. Еще существует в Пекине исключительный образ ссуды для чиновников, которые при своем отправлении из столицы к должности имеют нужду в деньгах как для уплаты прежних долгов, так и для будущих путевых издержек. Как эта ссуда всегда простирается до значительной суммы и притом производится без залогов и поручительств; то и проценты, смотря по расстоянию места и надежности доходов с оного, бывают неодинаковы, но вообще очень высоки – иногда выше ста на сто. Причина сему заключается в том, что чиновник, занимающий деньги при определении к новому месту, хотя и обеспечивает свой долг письменным видом, данным ему от правительства на должность, но если по непредвидимому обстоятельству он лишится места или умрет еще до истечения срока, назначенного к уплате, то заимодавцы не имеют права требовать ни процентов, ни капитала. Это значит ссужать на страх и составляет главную причину высоких процентов. Для таковых ссуд существуют банки только в Пекине, и находятся особые общества маклеров, которые должны обстоятельно знать положительные доходы всех должностей в государстве и сверх сего осведомляться о состоянии новоопределяемых чиновников, т. е. какого они поведения, каких лет и не имеют ли родителей в преклонных летах[132]. Маклеры предварительно разведывают об определяющихся к выгодным должностям и сообщают о них банкам, а сии, по договору ссудив чиновника известною суммою денег, отправляют с ним своего приказчика для получения долга на месте. Между частными людьми еще производится ссуда по займу под залоги имения движимого и недвижимого, иногда и без залогов, но с письменным обязательством и поручительством. Проценты по сему образу ссуды, смотря по количеству суммы, безопасности залога и доверенности к поручителям и должнику, от полу до трех процентов на месяц. Обыкновенно чем более сумма и безопаснее залог, тем в равном содержании и проценты менее. Доверенность к лицу и поручителям имеет место при полной надежде к получению, но без надежного залога мало способствует к понижению процентов, ибо в Китае не положено законами, чтобы брать от правительства виды для отъезда или переселения из одного места в другое. Изложенные мною замечания наиболее относятся к Пекину; в других местах без сомнения есть небольшое различие в образе заимодавства. Китайцы наиболее руководствуются обычаями, которые везде одинаковы быть не могут. Законами утверждено только не брать выше трех процентов в месяц и прекращать уплату оных, как скоро сумма их сравняется с капиталом.
2
   Существует ли рабство или временное подданство?
   ОТВЕТ: «Не существует. Китаец родится свободным[133]. Знатный и богатый должны нанимать людей для услуги и работы. Впрочем, весьма обыкновенно, что родители продают детей своих; только мужского пола реже, нежели женского; но и сии остаются в неволе до совершеннолетия, по достижении коего делаются свободными. За женский пол, который в Китае, равно как и во всех восточных землях, не пользуется одинаковыми преимуществами с мужчинами, полиция нестрого вступается; а потому проданные дети сего пола остаются во всю жизнь свою в рабстве…»
 
   В Китае существует рабство двух видов, утвержденных государственными постановлениями. Китайцы за некоторые преступления ссылаются на отдаленные пределы в неволю и отдаются в работу офицерам маньчжурского происхождения, которые, впрочем, не имеют права ни продавать, ни освобождать, а разрешение от сего наказания предоставлено верховной власти. Мятежники, взятые в плен, законным образом поступают в рабство к военным маньчжурского происхождения и остаются в неволе из рода в род, пока владельцы не отпустят их на волю с возвращением крепостей, по которым владеют ими. Есть еще третий вид рабства. Родители имеют право продавать своих детей; но сие рабство в письменных актах называется кабалением; оно простирается только на одно лицо; а с возвращением покупной суммы или с прошествием условных лет работы прекращается. Все сии три вида рабства простираются только на китайцев. Маньчжуры и монголы за преступления вместо неволи ссылаются в казенные работы.
3
   Есть ли в Китае великие богачи из частных людей? Владеют ли они обширными поместьями, или имение их, яко торгующих, состоит в богатствах?
   ОТВЕТ: «Богатейшие из частных людей в Китае суть обыкновенно торгующие, а наипаче некоторые из содержателей соляного откупа. Соль составляет одну из важнейших частей доходов китайского правительства. В каждой провинции находятся сообщества купцов, коим предоставляется единоторжие в продаже соли. Они по мандаринам важнейшие лица в целом государстве. Они одни пользуются правом носить оружие. держат вооруженные лодки, входят во всякий дом с обыском, если подозревают, что хозяин имеет соль, которая не у них куплена. За ними следуют, яко богачи из частных людей, сочлены Когонга. И мение Панкиквы, первого купца сего общества, полагают в 4 миллиона телов, или в 6 миллионов пиастров. Владетелей обширными поместьями, сказывали, в Китае совсем не имеется».
 
   В Китае много больших богачей, а число средственных капиталистов очень велико. Они бывают из чиновников, а более из торговых людей. Богатство их состоит в землях, строениях и наличном капитале как в серебре, так и в товарах. В одном Пекине считается до 200 частных ссудных банков, и самый бедный из них имеет не менее миллиона (ассигнациями) рублей в обороте. В Китае все почти земли принадлежат собственникам. Каждый, не разбирая сословий, преимущественно старается иметь часть капитала в землях, ибо сей капитал приносит верные доходы и, сверх того, не подвержен никаким непредвидимым опасностям, исключая политических переворотов. Но обладание землями никому не дает названия помещиков.
4
   Употребительны ли в Китае по торговле век-сели, или ассигнации, и какие по сему существуют законы?
   ОТВЕТ: «Торгующие векселей не употребляют, как то делают европейцы: следовательно и нет на то законов. Вообще очень редко случается, чтобы один китаец занимал у другого деньги. В государстве, в коем богатство удобно может быть виною несчастия владеющего оным, стараются скрывать свое имение. Сам Панкиква, будучи весьма тщеславен, неохотно говорит о великом своем богатстве. Впрочем, переводы денег между торгующими китайцами неизбежны; для того и употребляют расписки, но оне по-настоящему состоят только в засвидетельствовании получения денег и обещания уплаты в определенное время. Если случится, что должник не платит и веритель принесет на него жалобу мандарину, то сей, удостоверившись в справедливости требования, принуждает его к платежу или сильно действующей в Китае Бамбу, или налагает запрещение на имение и удовлетворяет из оного верителя. Однако китаец весьма редко приносит жалобу на должника своего. Он охотнее ждет долгое время, в надежде каким-либо образом получить ему принадлежащее. Сему главною причиною то, что мандарин требует обыкновенно за труды свои половину долга; в случае же на то несогласия не принимает жалоб».
 
   В Китае употребляют вексели троякого вида. К первому виду принадлежат переводные вексели хой-пьхиао, которые употребляются только банкирами под печатью фирмы купеческого дома, без маклерской скрепы. Такие вексели называются переводными, потому что получение вручаемой банку суммы назначается в банке другого города, принадлежащем тому же банкиру. Перевод векселя на посторонние банки или уплата оными долгов допускается по взаимному согласию. Ко второму виду векселей принадлежат заемные векселя цзе-пьхиао. Это суть обязательства, которыми торгующие обязываются закупленные в одном месте товары уплатить в другом месте наличными деньгами. Но как в Китае нет торгового устава, то все между купцами сделки производятся по добровольным условиям, основанным на давних обыкновениях. Маклеров при сих сделках не употребляют, но всю доверенность основывают на состоянии торгующего дома или на состоянии поручителей. К третьему виду векселей принадлежат ассигнации, называемые в Китае денежными билетами цянь-пьхиао, – такие билеты употребляются менялами, когда променивающий серебро на медную монету требует для удобности выдать ему вексель или билет на желаемую сумму. На билете находится печать меняльной лавки и надпись с означением ее названия и количества заключающейся в билете суммы. Но вексели меняльных лавок принимаются в обороте за наличные деньги только в том городе или местечке, где они выпущены, а вне тех мест не имеют силы. Заемные письма цзе-цзы по обыкновенным денежным ссудам не причисляются к векселям. Исключительных по вексельным делам постановлений нет в китайских уложениях.
5
   Есть ли гильдии и цехи; каковы оных постановления?
   ОТВЕТ: «Все ремесленники разделяются на общества, из коих каждое имеет своего старшину. В Кантоне разные мастеровые живут даже в особенных улицах; так, например, в одной – портные, в другой – сапожники, в третьей – стекольщики, в четвертой – аптекари и так далее. Они делают и особенные свои празднества, для коих нанимают обыкновенно комедиантов, и обнародывают, что в такой-то день, в таком-то цехе будет зрелище, к которому допускают всякого безденежно».
 
   В Китае существует двоякое разделение жителей на сословия. В ученом слоге – в сообразность древним уложениям о столице – народ разделяется на четыре сословия: чиновников, землепашцев, торгующих и ремесленников. В те времена не было отдельного военного состояния, а весь народ обязан был исправлять военную службу. Ныне законами приняты два только состояния: чины чень и простолюдины, или плебеяне, минь. В первом поставлены князья, чиновники и ученые; последнее заключает в себе торгующих, ремесленников, землепашцев и имеет многие подразделения, означающие разность упражнений, а не постепенность между сословиями. Но как в общежитии приняты каждому роду упражнений особливые названия, то правительство в судопроизводстве по необходимости сообразуется с общими понятиями о сословиях народа, но, не утверждая законами политического их различия между собою, не полагает исключительного преимущества одному пред другим; по сей причине нет в Китае ни гильдий купеческих, ни цехов мещанских; равным образом нет и особливых уставов, определяющих гражданские обязанности и взаимные отношения равных сословий между собою. Но как различие сословий, введенных в общежитии, есть необходимое последствие разнородности упражнений, то для определения взаимных отношений при отправлении дел введены частные положения, которые будучи укоренены долговременным употреблением и общим уважением, заменяют в Китае то, что у нас введено уставами. Китайцы руководствуются в своих сделках обыкновениями точно так же, как в Европе законами. Иногда их обыкновения, взятые особенно, кажутся довольно странными, но когда рассмотрим их в связи с другими обыкновениями или в отношении к соприкосновенным к ним каким-либо обстоятельствам, то нельзя не увериться, что они действительно должны быть таковыми, каковы есть, и вместо странности открываем в них благоразумное приспособление к обстоятельствам. Мастеровые в городах и слободах обыкновенно занимаются своими ремеслами в лавках, а не в домах. Нередко люди одного какого-либо ремесла отдельно занимают небольшую улицу. Равным образом и торгующие одним каким-либо товаром иногда занимают довольно значительное пространство по одной улице. Это в Европе называют рядами, а не цехами или сословиями; в Китае, напротив, и целый ряд лавок с одним каким-либо товаром, и сословие, торгующее им, и сословие, занимающееся одним каким-либо ремеслом, носит общее название Хан, что значит черта, линия, ряд, сословие. Сим образом при первоначальном открытии торга на Кягте китайцы разделили свои товары на восемь разрядов и назвали это Бпа-хан; вследствие сего постановили восемь старшин по одному в каждом разряде, что и до ныне удержано, несмотря на то, что некоторые из прежних товаров давно вышли из торговли. На таком же основании в Кантоне при открытии торга с европейцами постановлено 13 старшин (которые с английского языка вместо Хан переводят у нас Хонг, Гонг и Когонг). В Китае, как выше сказано, слово Хан существует только в имени; а в Кантоне старшины превращены в маклеров-монополистов, чрез которых производится промен китайских произведений на иностранные. Еще есть в Китае обыкновение, что занимающиеся одним каким-либо ремеслом или торгом избирают в году день, в который составляют праздник для своего сословия, сопровождаемый какими-либо играми или церемониями. Актеры в Пекине празднуют день рождения учредителя театральных игр. Торгующие холстом и хозяева чайных усадьб ежегодно съезжаются в назначаемое старшинами место, где в общем собрании полагают цены, по которым товары их должны продаваться в разных местах. Таковые собрания обыкновенно сопровождаются пиршествами и театральными играми, представляемыми на улицах для всенародного увеселения.
6
   Где и сколь знатны ярмарки, торговые места и складки товаров? Из каких портов производится торговля с Япониею, Филиппинскими и Зондскими островами и берегом Индии?
   ОТВЕТ: «Важнейшие пристани в Китае для иностранной торговли суть: Кантон на южном берегу, Емой на южном в провинции Фокиек, Нингно на восточном в провинции Че-кианг, не в дальнем расстоянии от острова Чузан[134]. Из Кантона плавают китайские ионки в Малакку, Батавию, Сиам и в разные места, сопредельные Китайскому морю, из Емои – к Филиппинским и Ликейским островам; из Нингно – в Японию и Корею. Взаимный между пристанями торг производится почти повсюду. Все великие города служат местами для складки товаров по внутренней торговле и для мануфактур своей провинции, а особливо находящиеся у великих рек и каналов».
 
   Ответ сей очень удовлетворителен. Что касается до ярмарок, т. е. временных на каком-либо месте при большом съезде купцов со всех сторон для продажи и покупки известных товаров, то в Китае можно допустить таковые места более в разряде торжков или базаров, нежели в виде ярмарок. В замену ярмарок довольно находится больших складочных мест, которые по обширности их торговли можно было бы назвать ярмарками, если б своз товаров был центральный, а не имел одностороннего направления. Таковые места имеют сухопутные, а более водяные сообщения.
7
   Употребляются ли в Кантоне прейскуранты?
   ОТВЕТ: «Употребляются, но только на европейских языках».
 
   Очень вероятно, что европейцы, торгующие в Кантоне, имеют прейскуранты на европейских языках, но только для себя, а не для китайцев. К чести европейских народов, имеющих торговые связи с Китаем, надобно сказать, что они в Кантоне производят торг с китайцами на исковерканном английском или португальском наречиях, а в Кятге – на изуродованном русском языке. Что касается до прейскурантов собственно в Китае, в Пекине они находятся во всех больших лавках и магазинах, где положены решительные цены товарам без запроса.
   Прейскуранты обыкновенно вешаются на стене, написанные на больших деревянных досках, и сверх сего печатаются в особенных брошурках для раздачи. При ценах в прейскурантах означается и лаж[135], предоставляемый в пользу покупателя.
8
   Каково учреждение почт? Заведены ли оные порядочно во всем государстве и может ли всякий оными пользоваться?
   ОТВЕТ: «Порядочная почта учреждена только между Пекином и Кантоном, коей всякий пользоваться может. но посылаемые по оной письма распечатываются и рассматриваются. Кроме сей почты нет другой во всем Китае. Во время нужной переписки нет иного средства, как только отправлять нарочного, или поручать проезжающим».
 
   От Пекина, как местопребывания верховной власти, есть верховая конная почта по всем большим дорогам, ведущим в главные города губерний: она учреждена только для развоза казенных бумаг; частные же люди могут поручать курьерам письма, и сии письма верно доходят, когда на них надписана выдача достаточной платы за доставление. По-видимому, неимение почты долженствовало бы замедлять и даже совершенно затруднять ход торговли, но изумляющая обширность оной внутри государства не допускает нас сомневаться в утончении всех возможных способов к облегчению сообщения по торговым связям. В Пекине находятся общества, которые содержат частную почту во все почти знатные места в государстве. Если кому нужно отправиться куда, или отправить кого, или послать известие в какое-либо место, то требуется только сходить в ямской дом того самого места. Здесь нет надобности терять время на торг: цены единожды назначены без перемены, следует только объявить срок, и лошади, лошаки или мулы немедленно будут готовы. Цены вообще умеренны, кольми паче если несколько человек в сложности отправляют. Ямские общества на всех по своей дороге станциях имеют с ямщиками связь для перемены скота. Только письма, посылаемые европейцами из Пекина в Европу и наоборот, представляемы бывают правительству и распечатываются.
9
   Дворянство в Китае одно ли личное или есть и наследственное?
   ОТВЕТ: «Одно личное. Чин мандаринский и разные другие даются по воле государя или его министра. В Японии совсем тому противное; там все должностные чиновники пользуются наследственным правом. Однако и в Китае потомки Конфуция наследствуют, как сказывают, всякое известное достоинство. Император яко неограниченный монарх, может, говорят, также давать чины наследственные».
 
   В Китае есть дворянство и личное, и наследственное. Личными дворянами считаются все чиновники и получившие ученую какую-либо степень. Преимущества их пред простолюдинами в том состоят, что они освобождены от земских повинностей и коленопреклонений в суде, избавлены от телесного наказания, которое заменено снятием чинов, лишением должностей и вычетом жалованья. Даже от смертной казни за известные преступления дозволено откупаться. Наследственными дворянами должно считать дальних родственников ныне царствующего в Китае дома. Они все имеют чин 8-го класса и получают солдатское жалованье. В дивизиях маньчжурских и монгольских находятся наследственные чиновники, но здесь наследство со всеми преимуществами переходит только к одному человеку. Прочие его родственники считаются простыми, хотя право наследования по роду ни у кого из них не отъемлется. В Японии правление феодальное, подобно древнему в Китае, почему все почти высшие должности наследственны совокупно с достоинствами.
10
   Есть ли в Китае великие фабрики или обработываются ли изделия семействами? Каковы отношения между мастерами, их помощниками и учениками?
   ОТВЕТ: «В Китае находятся обширные фабрики, как то, например, фарфоровые близ Кантона, но я думаю, что большая часть шелковых, бумажных и других вывозимых из Китая товаров, обработывается часто семействами. Я не полагаю, чтобы правительство имело свои фабрики, как то делается в некоторых европейских государствах».
 
   По обширности государства и великому количеству потребляемых вещей необходимо надобно допустить многочисленность разнородных фабрик и больших, и малых. Как шелковые, так и бумажные ткани работаются и семействами, но более по заказу фабрикантов, притом из фабричных материалов. Деревенские жители, занимаясь приготовлением сырых материалов, не имеют ни времени, ни способов к дальнейшей их обработке. Правительство имеет казенные шелковые фабрики в городах Цзян-нин-фу (Нанкин), Су-чжеу-фу и Хан-чжеу-фу. На сих фабриках ежегодно выработывают известное количество тканей по образцам, присылаемым из Дворцового правления чрез каждые десять лет. Что касается до отношений между мастерами, их помощниками и учениками, то помощники обыкновенно служат из платы или из долей в барыше; учеников же принимают на пятилетний срок и дают им только одежду и пищу.
11
   Мера и вес во всем ли Китае одинаковы; если же есть разность, то в чем состоит оная?
   ОТВЕТ: «Вес по объявлению купцов, которых я спрашивал, должен быть одинаков во всем государстве, кроме столицы.
   Один пикул, содержащий сто катти, равен 1,45 фунта российского или 1,33 английского. В Пекине один пикул составляет 97 катти. Мера длины в Пекине менее же. Пекинский кубит, обыкновенная мера длины в Китае, составляет 8½ фута, в Кантоне же и в южных провинциях десять».
 
   В Китае мера и вес, утвержденные правительством, повсюду одинаковы. Но мера и вес в народном употреблении разделяются на три вида: большой, малый и средний. В Пекине и в некоторых других местах все три вида и мер, и весов употребляются, но только каждый вид для известных каких-либо товаров. Мерный китайский фут = 11/24 английского фута. Кубит, или сажень, содержит 10 футов.
12
   Есть ли торговые сообщества; где они, какие постановления?
   ОТВЕТ: «Мне известны только два сообщества, а именно: Когонг и другое, содержащее соль на откупе, которое разделяется на многие малые потому, что сочлены оных получают от продажи соли великую прибыль. Главное постановление торговых сообществ состоит в том, что сочлены все за одного и один за всех обязаны отвечать правительству. Сие постановление весьма важно по той причине, что казна не может ничего потерять из своих доходов. Из сообщества Когонг отвечает правительству один только старейший, или первый купец».
 
   В каждой губернии находится откупщик, принимающий на себя развозную продажу соли по своей губернии, но один человек не составляет сообщества. В Кантоне каждый купец, допущенный к исключительному торгу с англичанами, торгует на свой капитал отдельно от прочих; следовательно, и Когонг в значении сообщества не существует. Что касается до частных сообществ или компаний, торгующих сложным капиталом, таковых очень много, и притом в разных местах государства.
13
   Как поступают с банкротами, каковы законы вообще, касающиеся оных?
   ОТВЕТ: «Об образе, каковым поступают с неплатящими должниками упомянуто уже выше при подобном сему вопросе. Кроме того, употребителен в Китае и еще особенный обычай, но, может быть, только в случае неуплаты малых долгов; впрочем, уверяли меня, что оному подлежат и купцы Когонга. Вечер пред Новым годом должен быть сроком окончательного расчета. Кто не уплатит до оного своего долга, того может заимодавец даже бить беспрепятственно, и должник не смеет сопротивляться; может повреждать домашние вещи и разные производить в доме беспорядки. По наступлении полуночи все прекращается; заимодавец с должником мирятся и пьют, поздравляя друг друга с Новым годом. Следующий образ обыкновенно употребляется при тяжбах: проситель и ответчик избирают порук, приемлющих на себя ответственность за верность дела. Имеющий несправедливую сторону платит поруке большую сумму, ибо как скоро решится тяжба мандарином, то порука наказывается палками за принятие на себя ложного дела. Каллао, или первый министр императора, не свободен также от телесного наказания, а потому оно между китайцами не почитается бесчестным, полученные же деньги суть верны и служат надежным средством к отвращению от себя телесного наказания. Кроме порук обе стороны должны иметь еще и стряпчих, судьба коих зависит совершенно от гражданского губернатора, который при точнейшем разбирательстве дела все с них взыскивает и в случае несправедливости строго их наказывает».
 
   В Китае нет ни банкротства, объявляемого по законным обрядам, ни устава о банкротах; должников, не платящих и несостоятельных, судят всех по одинаковым законам, не разбирая сословия. Есть токмо различие во взыскании с чиновника и плебеянина. Первый отрешается от должности или подвергается конфискации имущества; с последнего, если не положит условий к удовлетворению заимодавца и не обеспечит уплаты надежным поручительством, производят взыскание до совершенного разорения, и тем все дело оканчивается. Но первое очень редко случается; что касается до последнего, то заимодавцы очень редко доходят до суда, но при ссуде для избежания подлогов – предварительно берут разные предосторожности, а при требовании, чтобы не терять времени на тяжбу, более соглашаются на отсрочку с надежным поручительством или отказываются от иска до поправления худых обстоятельств должника. Что касается до требования долгов, описанного г. Крузенштерном, это есть токмо один, к сожалению, всеместный обычай, имеющий силу при сборе третных долгов. В Китае люди бедного и среднего состояния нужное для дома наиболее забирают в долг и расплачиваются по третям, как то к пятому числу пятой луны, к пятому-на-десять[136] восьмой луны и к Новому году. Даже сами торгующие кредитуются между собою на подобном же основании. Дней за десять до помянутых чисел начинается требование долгов и продолжается до окончания трети. Первые две трети допускают неполную уплату, почему и требования производятся не со всей настоятельностью. К Новому году все сделки должны кончиться полным очищением долгов и недоимок. Заимодавцы, будучи обеспокоиваемы своими верителями, употребляют все меры к собранию долгов, и чем ближе к концу трети, тем настоятельнее становятся требования. Над благородными употребляют пристыжение ожиданием выхода их у ворот или преследованием по улице; над низкими – ругательства у их домов, побои и грубости, отчего случаются и самоубийства: накануне Нового года в городах повсюду шум, но в полночь с первым знаком, от правительства, данным к начатию Нового года, все прекращается. Ссорющиеся, при нечаянном свидании, поздравляют друг друга и взаимно извиняются; по окончании же праздника приступают к мирным сделкам и дело оканчивают продолжением или прекращением кредита.
14
   Производится ли торг более меною товаров или определяется цена товаров, так как и у европейцев, посредством денег?
   ОТВЕТ: «Китайцы употребляют в оборотах своих мало наличных денег, да и то одну только монету, ли называемую. Государственные подати платятся произведениями и изделиями. Итак, судя по весьма обширному их торгу, полагать надобно, что оный производится по внутренности государства и по большой части меною товаров. Может быть, Кантон один только из сего исключается».
 
   В первобытные времена Китая торговля в сем государстве производилась обменом вещей. С приращением разных ремесел и художеств обмен вещей оказался недостаточным и даже затруднительным для производства торговли. Надлежало предпочтительно избрать вещь, которою бы по внутренней ее ценности и делимости легко было вознаграждать ценность всякой искомой вещи, и металлические деньги найдены для сей цели удобнейшими. Итак, со времени изобретения денег меновой торг в Китае мало-помалу вышел из употребления и ныне по причинам государственного хозяйства предоставлен одним только границам. Китайские купцы вообще не любят заниматься двусторонним торгом, и посему внутренний как оптовый, так и розничный торг производится на наличные деньги. Впрочем, и в меновом торгу всегда ценность промениваемых вещей уравнивают с ценностию вымениваемых; следовательно, и здесь деньги же служат к определению цен.
15
   Введены ли постановленные проценты в торговле и вообще при заимодательстве; каковы оные?
   ОТВЕТ: «Постановленные проценты, как то меня уверяли, должны быть 36, которые в северных провинциях Китая и платятся, но в Кантоне составляют оные в год от 12-ти до 18-ти, как выше сказано».
 
   О процентах при заимодательстве уже говорено было в ответе на первый вопрос. Что касается до процентов в торговле, т. е. при продаже на кредит, в сем случае они очень умеренны и простираются от 10-ти до 20-ти на сто. При дробной продаже на кредит, если получение денег не подлежит сомнению, часто вовсе не бывает процентов.
16
   Употребительна ли при гуртовом торге бухгалтерия?
   ОТВЕТ: «Китайские купцы в Кантоне кажутся весьма искусны в ведении книг своих. Обширные их дела требуют великой исправности».
 
   Каждый мальчик, готовящийся быть торговцем, обучается арифметике и бухгалтерии. Вообще же, не только в оптовом торге, но и во всех больших магазинах и лавках ведут книги своей торговли, которая ежедневно по вечерам очищается по всем кастам: по приходной и расходной, приемной и отпускной, кредитной и торговой. Бухгалтер обыкновенно во весь день сидит у стола с книгою и вписывает каждую проданную вещь; в мелочных же лавках довольствуются одним вечерним счетом.
17
   Имеются ли при торговле маклеры, браковщики, весовщики и проч.?
   ОТВЕТ: «Правительством учрежденным не имеется. Каждый купец Когонга имеет помощника, который при приеме и отпуске товаров все осматривает, весит, считает, меряет».
 
   По некоторым ветвям торговли имеются правительством учрежденные маклеры и весовщики. В Пекине находятся маклеры: 1) для выдачи законных видов на покупаемых лошадей, мулов и ослов; 2) на меняльной бирже для обмена медной монеты на серебро и обратно. Весовщики смотрят, не употребляют ли при продаже хлеба неуказных мер.
18
   Перевозятся ли товары в великих количествах сухим путем; назначено ли время для отправления судов и повозок с товарами?
   ОТВЕТ: «Все товары перевозятся по рекам и каналам; сухим же путем, думаю, не производится того вовсе. Весьма сомнительно, чтобы в известные времена отправлялись суда правильно».
 
   В северном Китае, где довольно содержат лошадей, лошаков, ослов и даже верблюдов, употребляется перевозка товаров гужом; а в южном Китае, по невозможности содержать скота, перевозят товары реками и каналами, исключая тех мест, где нет водяного сообщения, как то от реки Цзян в губернию Гуан-дун чрез хребет Юй-лин. Здесь обыкновенно переправляют товары чрез волок на тачках или дрягили[137] на себе переносят. Главный водяной путь есть один по всему государству как для казенных, так и для частных судов, а именно хлебный канал, в котором воду в местах недостаточных поднимают только в свое время, по сей причине отправление судов с юга на север правильно производится дважды в год. Первые караваны каналом приходят в Тьхянь-цзинь-фу (город в 280 ли от Пекина на восток) в исходе мая, а вторые – в исходе сентября. Суда, морем отправленные, приходят около того же времени; но несколько позже. Плавание по рекам и прочим каналам производится всегда, исключая обмеления или наводнения.
19
   Извещают, что в Китае поселянин сколько же предпочтителен пред ремесленником, сколько у нас последний пред первым, и что каждый китаец ревнует или приобресть какое-либо поместье, или взять землю на откуп, что дают на довольно выгодные условия, ежели нанимающий имеет достаточную благонадежность; справедливо ли это?
 
   ОТВЕТ: «На сей вопрос должен я взять ответ из Баррова путешествия. По ученом и государственном чиновнике следует поселянин непосредственно: купец, художник и ремесленник гораздо ниже его. Китайский воин обработывает сам землю, духовные также, если оная при монастыре имеется. Император почитается единственным земли владетелем. Поместье у содержащего оное на откупе никогда не отнимается, если он платит исправно. Откупивший земли более, нежели обработывать может со своим семейством, отдает внаем другому за половину подати, которую вносит всю сам в казну. Большая часть бедных поселян в Китае упражняется в земледелии, нанимая землю у содержащих оную на откупе. Обширных поместьев очень мало, а потому между откупщиками и нет единоторжия хлебом. Каждый поселянин продает произведения свои свободно, где хочет; всякий подданный имеет право ловить рыбу беспрепятственно в открытом море у берегов, в озерах, реках и устьях. Помещиков, пользующихся особенными преимуществами, нет вовсе».
 
   Поселянин имеет в глазах правительства преимущество пред прочими сословиями разночинцев, потому что землепашество в Китае почитается основанием народного спокойствия и благоденствия. В каждом уезде правитель избирает несколько стариков для надзора за землепашеством. По истечении трех лет оказавшийся из них рачительным получает чин 15-го или 16-го класса. Это весьма много споспешествует к поощрению землепашества, но существенно не доставляет им никакого преимущества пред оными. Каждый китаец, хотя несколько достаточный, старается приобресть покупкою участок земли, чтобы самому заниматься землепашеством или отдавать оную на откуп, но они делают это не по ревнованию к чести, но частию потому, что земли приносят доход надежный, не подверженный случайным опасностям, исключая неурожая; а более потому, что священный закон отцепочтения обязывает каждого иметь родовое кладбище, на котором в приличные случаи приносят жертвы своим предкам. В Китае почти все земли принадлежат собственникам, которые имеют право продать оные; люди всякого состояния могут покупать, как покупают и другие недвижимые имения, т. е. по крепостям, но владение землей не дает им никакого преимущества пред равными. Те, которые сами не могут обработывать своих земель, отдают их на откуп желающих, однако же благонадежным людям. По сей части, столь важной по своим отношениям к благосостоянию государственному, существуют законные постановления. В Китае земли ежегодно засеваются, и земледельцы всячески стараются истощение растительной силы их вознаграждать удобрением, по сей причине владелец, отдающий землю на откуп, не имеет права ни возвышать откупа, ни отдать землю другому, пока прежний содержатель исправно вносит поземельную плату.
20
   Главнейшие доходы китайского государя состоят ли в подати с земли? Как велика оная? Платится ли деньгами или произведениями?
   ОТВЕТ: «Десятая часть от всех земных произведений составляет важнейшую подать. По вычислению, полученному лордом Макартнеем от мандарина Цоу-та-джина[138], простирается подать, взимаемая во всех провинциях государства, до 66 миллионов фунтов стерлингов».
 
   Хотя в Китае все почти земли принадлежат собственникам, но правительство обложило оные небольшим оброком, который составляет главную статью государственных доходов и собирается серебром и частию хлебом. Поземельный оброк положен по доброте почвы, разделяемой на лучшую, среднюю и низшую. Вообще же, государственные доходы состоят из разных налогов, которые суть:
   а) сбор подушных оброков;
   б) сбор поземельных окладов;
   в) сбор податей разных именований;
   г) сбор с продажи соли;
   д) сбор пошлин с товаров.
   Сбор налогов вообще не ежегодно бывает в одинаковом состоянии. В сборе поземельном и подушном бывают недоимки; прочие сборы сами по себе непостоянны. По отчету, обнародованному Палатою финансов в 1812 году, государственные доходы в каждой из помянутых частей простирались:
   « Сбор поземельный
   серебром – до 27 285 650 лан
   хлебом – 4 082 070 мешков[139]
   « Сбор подушный – 3 205 600 лан
   « Сбор разных именований – 2360 000
   « Сбор с соляной продажи – 7 477 000
   « Сбор пошлины – 3 849 000
   Всего – до 48 259 320
 
   Сверх изложенных сборов находятся мелкие местные налоги, которые в сложности составляют значительную сумму. Двор содержится доходами с удельных земель, которые простираются до 1 056 000 лан серебром; сверх сего ежегодно получает до 12 000 ясачных соболей, 140 гинов корня женьшень и до 1000 зерен восточного жемчуга. Вместо соболей принимают шкуру и других зверей.
21
   Кто печется об исправлении и содержании дорог и каналов и каким иждивением то производится?
   ОТВЕТ: «Купеческие суда, проходя каналами и реками, платят положенную пошлину, которая употребляется единственно к построению мостов и шлюзов. О дорогах, думаю, имеют в Китае мало попечения».
 
   Поддерживание земляных дорог, частных каналов и пошлин при них обращено в земскую повинность местных жителей. Починка каменных мостов и береговых плотин, также содержание каналов в большом размере производятся иждивением правительства. На расходы по сему предмету в поморских местах обращен сбор пошлин с леса и деревянной посуды, в которой привозят товары.
22
   Подражают ли китайцы европейцам в художестве? Разумеют ли они часы делать?
   ОТВЕТ: «Подражают, но несовершенно. Они делают прекраснейшие художественные вещи из слоновой кости, черепахи и жемчужной раковины. Разные утвари из золота и серебра весьма тонки и чисты. Они делают и стенные часы, карманных же делать не разумеют. Искусство делать сукно не удалось им также».
 
   Можно сказать, что китайцы в отделке многих вещей дошли до совершенства; а по заказу выработывают некоторые европейские вещи очень близко к данным образцам. В редком народе можно найти столь быструю способность к подражанию, каковою китайцы обладают; и если что удерживает их от приближения к утонченности европейцев, то это их законы, которые предписывают самую форму употребляемых вещей. Китаец может усовершенствовать свое, но вводить чужестранное или что-либо новое не смеет. В некоторых городах южного Китая делают стенные и столовые часы средственной работы, карманных же часов не делают. Назад тому около 150 лет заведена была казенная часовая фабрика, но скоро упала от дешевизны заморских карманных часов. Что касается до выработки сукон, то в сем искусстве китайцы скоро бы могли сделаться соперниками европейцам, но в Китае совершенно нет овцеводства; овцы же, даже лучших пород, разводимых в Монголии и Тангуте, имеют шерсть, годную только для валяния тонких войлоков.
23
   Говорят, что рабочие люди могут с величайшим трудом только прокормить себя со своим семейством: ремесленники нуждаются в том и еще более; сии бегают будто бы по улицам со своими инструментами для испрошения где-либо работы нищенским образом; что приготовление сахара производится бродящими поденщиками; что множество людей живут на воде в судах; что многие едят будто бы собак и кошек мертвых. Справедливо ли это?
   ОТВЕТ: «Чрезвычайное многолюдство должно быть виною, что бедный простой народ терпит нередко великую нужду. Вообще, в государстве голод бывает часто. В Кантоне не очень приметно, чтобы поденщики и ремесленники не находили для себя работы. Впрочем, нищих много и в сем городе, которые, показываясь на улицах в рубищах, представляют вид крайне отвратительный. Что голодные китайцы едят мертвых собак, кошек и даже крыс, тому имел многократно случай быть сам свидетелем. Я приказал бросить за борт несколько бочек солонины, испортившейся до того, что зловоние от него разнеслось по всему Вампу и долго не уничтожалось. Алчущие китайцы ловили ее с величайшей жадностью и увозили с изъявлением особенной радости. На реке Тигрисе у Кантона живет множество народа на лодках. Прочие реки, каналы и озера также обитаемы людьми, и притом в некоторых местах столько же почти многолюдны сколько и самая земля. Однако сомнительно, чтобы внутренние области Китая, не участвующие в выгодах торговли посредством рек и каналов, населены и возделаны были равномерно».
 
   Судя по невероятному народонаселению в Китае, можно безошибочно сказать, что число рук, простирающихся к работе, далеко превосходит количество представляющейся работы, что великая населенность далеко превосходит меру земли, потребную к пропитанию жителей. После сего нимало не удивительно, что рабочие с трудом могут содержать себя; что ремесленники, а особливо семейные, вообще нуждаются в содержании себя. Если бы не выгодный образ китайского земледелия и двукратные посевы сарацинского пшена на юге, если бы не укоряемое и повторяемое возращение огородной зелени и овощей на одной и той же земле и подвоз хлеба из Индии и с островов южного океана, то Китай должен был бы целую половину своих жителей извергнуть за пределы.
   Сверх сего надобно отдать полную справедливость трезвости, воздержанию, деятельности, особенно же трудолюбию и терпеливости китайцев. Не увидите ни одной пядени удобной земли, оставленной необработанною; даже болотные и песчаные места засажены камышом и палочником, или тальником, которые по великому их употреблению приносят владетелям немалый доход.
   Что касается до ремесленников, то они снискивают пропитание способами, обыкновением присвоенными ремеслу их. Каменщик, плотник, поденщик приходят в известные места ожидать требователей. Разносчики мелочных товаров, продавцы харчевых вещей, обручники, брадобреи и многие другие, коих ремесло состоит в том, чтобы разноскою или минутною работою удовлетворять нуждам жителей, обыкновенно ходят по улицам и голосом или звуком орудий, означающих ремесло их, дают знать о своем проходе. О приготовлении сахара, производимом в южных странах, не случалось мне спрашивать, и очень вероятно, что сия операция производится поденщиками, но нельзя сказать бродягами, ибо правительство никаким средством не привязывает жителей к своим селениям, а переход из одного места в другое предоставлен в полную волю их – без видов от местных начальств, с таким, однако же, ограничением, чтобы незнаемых никто отнюдь не принимал и не держал. Живущих на воде находится два рода: 1) в некоторых больших городах южного Китая многие живут на судах по рекам и каналам не по бедности, а по недостатку мест, ближайших к центру города, где им нужно чаще быть по своим делам. Лучшие жилые суда бывают очень красивого устроения, и комнаты в них прекрасно меблированы; 2) судохозяева и рыбаки вовсе не имеют домов, а из рода в род живут на судах со всем семейством. Бедные люди, по недостатку в средствах к пропитанию, едят коневину, ослятину, верблюжину, кошек, собак, и не токмо живых, но и палых. Мне самому случалось видеть, с какою заботливостью бедный тащил нечаянно найденную им на улице издохшую кошку или собаку. Но действия, к которым понуждает необходимость или крайность, не должно почитать общим обыкновением или нравственным правилом. Самый бедный китаец не унизится до сбора милостыни по улицам. Есть класс нищих, терпимый в Пекине и других городах, несмотря на отвратительнейший вид их. Это не бедные, а сборище развратнейших людей, лишенных всякого доверия в обществе. Нередко завлекаются к ним бедные мальчики испорченной нравственности.
24
   Говорят, что китайцы побуждаются много к женатой жизни чрез то, что позволительно детей убивать. Уверяют, что есть даже и особенные люди, яко ремесленники в побиении младенцев. Справедливо ли это?
   ОТВЕТ: «Что умерщвление детей в Китае вообще терпимо, сия истина не подвержена, к крайнему сожалению, никакому более сомнению. Столь славящийся нравственностью китаец не признает детоубийства пороком, подобно как и препрославленные люди природы, обитающие на островах Великого Океана, не почитают людоедство делом противоестественным и гнусным. Мы видели в Вампу часто мертвых младенцев, несомых течением реки в море».
 
   Что китайцы побуждались к женатой жизни чрез дозволительное детоубийство; что даже были особенные люди, которые питаются ремеслом детоубийства, – это могли сказать только католические миссионеры для мнимого возвышения правил учения Христова, и европейские путешественники, которые имеют слабость решительно судить обо всем по обозрению поверхностному. Справедливо, и надобно отдать честь китайцам, что мало неженатых между ними. Отец отнюдь не позволит возрастному сыну оставаться холостым по его воле, и дворянство особенно держится сего правила. Но можно ли подумать, что причиною сему безнаказанное детоубийство, преступление, совершенно противное природе? Правила китайской религии искони возложили на сыновей священнейший долг обожать виновников бытия по смерти их и приносить им жертвы. Вот что каждому отцу внушает набожное влечение к продолжению своего рода. Тот, кто по бесчадию не имеет сына, воспитывает приемыша и предварительно услаждается удовольствием, которого ожидает от смерти. Когда сын изготовит гроб отцу, еще в живых находящемуся, то последний необыкновенно восхищается, представляя в мыслях, что он достиг совершенного в сей жизни счастия. Касательно детоубийства я не отрицаю, что не было бы женщин и девиц, которые, впадши в слабость, не старались бы утаить то, что может изобличить их в непозволенной любви и покрыть стыдом целое семейство. Стыд при сем обстоятельстве сковывает разум человека, и чем сильнее, тем жесточее действует. И так очень вероятно, что иногда умерщвляют незаконнорожденных, особенно в домах, в которых строго соблюдается нравственность семейства. Что касается до изведения младенцев в утробе, это незаметное детоубийство, думать надобно, довольно часто случается, несмотря на то, что в больших городах находятся воспитательные дома для принятия незаконнорожденных. В Китае есть обыкновение, которое очень легко может доводить европейцев до ложных заключений. По умствованию китайцев, души умерших во младенчестве и в детстве почитаются несовершенными, по сей причине детей, умерших до восьмилетного возраста, не удостоивают погребения по обрядам, а хоронят их подле родовых кладбищ или в общих могилах – без церемонии. В южных губерниях даже бросают их и в реки. Посему-то в Пекине, равно и в других больших городах богатые и набожные люди ежедневно высылают телеги, запряженные волами, собирать умерших младенцев для отвоза их в общую могилу. Но безрассудно было бы заключать отсюда, что детоубийство есть всеобщий порок в Китае; напротив, оно в китайском законодательстве поставлено наряду с первыми государственными преступлениями: даже изведение младенца в утробе подвергнуто жестокому телесному наказанию.
25
   Говорят, что, невзирая на то, многолюдство в Китае не уменьшается. Города населены чрезвычайно. Возделанные земли не пустеют. Справедливо ли это?
   ОТВЕТ: «Известия о многолюдстве китайского государства весьма различны. Г. Соинерат полагает 70, а г. Стаунтон по таблицам, полученным лордом Макартнеем в Пекине, по случившемся за год до его прибытия народоисчислении, – 333 миллиона. Езуит Амиот приемлет почти среднее число из сих двух количеств, ибо он полагает 198 миллионов. Трудно изведать с достоверностию, чтобы многолюдство в Китайской империи было в самом деле столь чрезвычайно, как то объявлено мандарином Чоу-та-джин английскому посланнику. Барро не сомневается нимало в верности таблиц. Он доказывает, что китайское многолюдство, в отношении к поверхности земли всего государства, содержится к английскому = 2: 1, и что такое содержание в великих городах, как то Кантоне, Нанкине, Пекине, где народосчисление должно быть показываемо вернее, в сравнении с населением английских городов, кажется вероятно. Кто видел Кантон и по многолюдству сего города с его предместиями будет заключать о населении всего Китая, тот не почтет таблиц мандарина неверными. Впрочем, мне показалось весьма странным означение в сих таблицах для провинции Печели 664 человека на каждую английскую квадратную милю, между тем как в провинции Канг-нин[140], которая по плодоносной своей земле и по выгоднейшему положению в рассуждении внутренней торговли должна быть несравненно многолюднее, только 300 человек. Путешествовавшие по провинции Печели описывают ее бедною. Сам Барро говорит об ней, что земля бесплодная и обработывается нерачительно, жители кажутся нездоровыми и изнеженными; жилища их очень скудны, рыбных ловлей не имеется, климат ради[141]великих летних жаров и жестокого зимнего холода вреден здоровью, отчего умирает ежегодно множество народа; и так население не может быть многочисленно. В самой провинции Чекианг, о которой Барро говорит, что земля возделана повсюду наилучшим образом и население чрезвычайно, считается 108 человеками менее на квадратную милю, нежели в бесплодной Печели. Многолюдство провинции Кантунг, обращающее на себя внимание каждого в Кантон приезжающего, также весьма несоразмерно, ибо в ней полагается 264 человека на квадратную милю; следовательно, более нежели половиною многочисленнее народонаселения последней. Сии сравнения подают мне повод сомневаться в точности таблиц и предполагать неверность в учинении народосчисления в провинции Печели. В самых плодоноснейших странах 644 человека на английскую квадратную милю показывают почти даже невероятное население; в Англии считают на милю 120, в Голландии – 198 человек».
 
   Сказано выше, что детоубийство в Китае есть преступление, тайно некоторыми соделываемое для избавления себя от стыда; что касается до многолюдства, то Китай по государственным спискам 1812 года имел более 360 миллионов жителей обоего пола. Большие города чрезвычайно населены, особенно в южном Китае. В губерниях Цзян-су, Ань-Хой и Чже-цзян считается до 98 миллионов жителей под управлением одного генерал-губернатора. В сих-то трех губерниях во многих городах живут на судах, и несмотря на толикое многолюдство, по которому с сожалением заключаем о бедности жителей, сия страна почитается в Китае жилищем изобилия и утех, средоточием просвещения и промышленности, отечеством мод и вкуса, словом, она всеми единогласно признана земным раем. Шан ю Тьхянь-тхан; Ся ю су хан, на небе есть рай, на земле Су и Хан, есть общая пословица. Су и Хан суть Су-чжеу и Хан-чжеу, главные города, первый – в губернии Цзян-су, а последний – в губернии Чже-цзян. Трудолюбию и образу земледелия китайского нельзя не отдать справедливости, а законы и местные чиновники строго наблюдают, чтобы не оставалось ни клока земли незасеянной. Почва земли в губернии Чжи-ли местами песчана, да и вообще не очень хлебородна, для того-то и открыт хлебный канал, чтобы снабжать Пекин избытками южных стран. К сему надобно присовокупить, что земли при хорошем удобрении и благоприятном времени приносят богатый урожай, но сие обилие, раздробившись по великой людности, делается малозначущим, и при неурожае крестьяне всегда требуют вспоможения от правительства.
26
   В каких местах удовольствуются другими жизненными потребностями, кроме пшена срацинского? где питаются мясом? что стоит фунт говядины, баранины? какая разность в ценах между говядиною, бараниной и пшеном срацинским?
   ОТВЕТ: «Во всем Китае срацинское пшено и рыба составляют главнейшую пищу. В северных провинциях сеется и пшеница. Говядины и баранины едят мало; свинины же гораздо более и притом особенно в южных провинциях».
 
   Пшено срацинское, огородная зелень и овощи составляют существенное пропитание китайцев, подобно как в России ржаной хлеб и щи. Но бедные в северном Китае питаются просом и другими крупами. Хлебное из крупичатой, рисовой и пшеничной муки употребляется в разных видах на завтраках и ужинах, но в малом количестве, ибо сия пища почитается довольно горячей для жарких климатов. Пшеницу более издерживают на курение вина. Мясо употребляют везде, но только люди достаточные; бедным же иным во всю жизнь не случится отведать. Говядину, баранину, молоко и масло коровье употребляют только могаммедане[142], маньчжуры, монголы и некоторые из северных китайцев; южные китайцы не могут терпеть запаха сих вещей и питаются свининою, которая в Китае отменно хороша, рыбою, дичиною и домашней живностью. Причину такового отвращения должно приписать непривычке. В Китае вся удобная земля обработывается; там нет ни лугов, ни паровых полей; по сей причине и скотоводства не имеют. Не в большом количестве содержат волов, ослов, лошадей и лошаков в северном Китае и буйволов в южном, но лошадей большей частью, а овец и верблюдов почти без исключения получают из Монголии. Сверх сего убивать волов и буйволов, как скот нужный для земледелия, издревле запрещено законами. Как скоро падет скотина, то хозяин обязан предъявить о том в суд и зарыть ее под присмотром полиции. Овцы и козы, пригоняемые в Китай из Тангута и Монголии, обыкновенно от худобы пахнут потом (псиною), по сим причинам южный китаец не любит ни говядины с бараниной, ни молока с коровьим маслом. В лучших городских трактирах кроме свинины, поросят, куриц, уток и рыбы нет других запасов, а говядину и баранину держат только в трактирах могаммеданских и китайских харчевнях. По домам же бедные люди едят и верблюжину, и ослятину, и коневину, и собак, и кошек, и все, что случится достать для пропитания; а что всего отвратительнее – не имеют различия между издохшей и битою скотиною. Между прочим странным покажется, что в губернии Гуан-дун мясо полоза, которых нарочно воспитывают в домах, а в губернии Фу-цзянь мясо собачьего щенка составляют первое и лакомое блюдо при столе. Цены хлебу неодинаковы бывают, смотря по урожаю; в Пекине, в сравнении с прочими местами, дорог по причине дальней доставки. Например, в Пекине гин лучшей крупитчатой муки стоит от 6 до 10, а в губернии Хэ-нань – от 3 до 6 копеек серебром. Свинина, баранина и говядина, привозимая зимою из Монголии, везде в одной почти цене, т. е. гин от 15 до 30 коп. серебром.
27
   Сказывают, что главнейшие доходы императора, по известиям должны состоять в десятой доле произведений всех земель, располагаются так умеренно, что не составляют даже и тридесятой доли; справедливо ли?
   ОТВЕТ: «Барро полагает ежегодной подати каждого в четыре шиллинга английскими деньгами».
 
   Пояснение на сей вопрос удовлетворительно изложено в пояснении на 20-й вопрос.

X. НРАВЫ

   «Судя беспристрастно, без ошибки можно сказать, что в китайском народе много хорошего и довольно дурного, но сторона хорошая перевешивает дурную. Это происходит оттого, что добрая нравственность в китайском народе весьма много поддерживается отличным действием законов»

 
   Слово «нравы» мы берем не в отношении к качествам одного человека, а в отношении к целому народу, и разумеем под оным привычки, поступки, даже самые мнения. Нравы, в сем смысле взятые, составляют панораму общественного и частного народного быта.
   Нравы получают начало от физического положения обитаемой страны и климата, направляются общественным воспитанием, укореняются законами. Это мы говорим о коренных нравах. Находятся еще побочные нравы, которые один народ, по стечению разных причин, заимствует у другого. История Китайской империи представляет разительные доказательства сей истины.
   В IV и IX статьях сего сочинения помещены очерки разных китайских нравов: политических, религиозных, гражданских и народных. Здесь остается нам бросить общий взгляд на добрые и худые нравы в одном только нравственном отношении, исследовать начало добрых и худых народных качеств.
   В Китае, где во всем видим то же, что есть у нас, но не так, как у нас, и нравы образовались несколько иначе, нежели у других народов. При самом переходе из пастушеского состояния в земледельческое правительство, желая упрочить народное благосостояние, старалось вводить единство во всем. В чем заключались постановления по сему предмету при первых двух династиях, Си и Шан, невозможно знать, потому что уложения помянутых домов погибли вместе с их потомством. С 1122 года до Р.Х. каждая династия при самом получении престола империи вводила единство в училищном воспитании юношества и в правилах обращения людей разных сословий, единство в покрое и цветах одеяния, в виде и размере колесниц, единство в начертании букв, их выговоров, ударений и значений. Сим образом как бы переплавляли целое государство в горниле законов и снова начинали великий труд в образовании народа.
   В настоящее время, при соблюдении единства в гражданском быту, особенное внимание обращено на воспитание юношества. Кроме народных, уездных и высших училищ, основанных правительством, в каждом селении есть деревенское училище, в которое поступают мальчики, достигшие шестилетнего возраста. Способ первоначального образования довольно замечателен. При вступлении мальчика в училище учитель прежде всего наставляет его в правилах обращения, и мальчик ввечеру, по возвращении в дом, делает каждому члену семейства учтивый поклон по приличию. При обучении чтению и письму идеографических букв учитель, изъясняя значение каждой буквы, вместе с тем дает ему ясное понятие о каком-нибудь предмете.
   Между прочим мальчику наиболее вперяют неограниченное почтение к родителям, повиновение предписаниям правительства, соблюдение всех обязанностей человека-гражданина. Вот почему в большей части деревенских детей найдете учтивость и уступчивость в обращении, кротость и степенность в поведении, скромность и рассудительность в делах.
   По выходе из деревенской школы дети поступают в какое-либо сословие. Здесь они под надзором старших еще более утверждаются в правилах училищного воспитания и сверх того научаются трудолюбию в промышленности и земледелии, бережливости и порядку в домоводстве, трезвости и умеренности во всем.
   В деревнях вообще строго соблюдается нравственность. Причиною сему, кроме училищного воспитания, надзор земского начальства за семейным поведением жителей. Сия обязанность возложена на сотников, десятников и смежных соседей. Сверх сего в каждом роде избирается родовый старшина, которому законы дают власть разбирать и решать семейные дела своего рода. Его суду со старшими родственниками предоставлен развод мужа с женою.
   Дети чиновников по большой части первое образование заимствуют у домашних учителей. По получении первой ученой степени на испытании продолжают учение под надзором начальства и занимаются предметами более нужными на поприще государственного служения. В сравнении с детьми разночинцев они совершеннее в образовании, утонченнее во всех качествах, делающих человека любезным в обществе. Но в их молчаливом удалении от обращения с разночинцами уже обнаруживается аристократическая гордость – не токмо дозволяемая, но даже поддерживаемая законами.
   Исключая Пекина, во всех других городах чиновники обязаны жить в своих присутственных местах и совершенно устраняться от общежительных связей с подчиненными. Этот закон, содержа чиновников в некотором отдалении от разночинцев, доставляет первым необыкновенное уважение от последних. Что касается до обращения чиновников между собою, оно довольно затруднено церемониалами, и даже свидания по должности бывают только в необходимом случае. Родственные и дружеские свидания, без равенства в чинах и близкого родства, также редки, а на родине и невозможны, потому что два родственника служить в одной губернии не могут. И в городах, и в деревнях, по тесноте жилищ и беспрерывных занятий, вообще уклоняются от праздного препровождения времени с приятелями. Таким образом, и чиновники, и разночинцы не имеют понятия о тех приятных европейских собраниях, на которых друзья и знакомые сообщают друг другу свои мысли то в степенных, то в шутливых разговорах. О блестящих бальных вечерах, кажется, и упоминать не нужно, потому что в Китае не знают танцев (исключая придворной мимики); да и прекрасному полу принимать участие в собрании мужчин предосудительным считается. Скрывать женский пол от посторонних есть обыкновение общее и чиновникам, и разночинцам, но это обыкновение несколько смягчается для ближайших родственников и коротких друзей. Вследствие сего же обыкновения и гостеприимство, столь уважаемое у всех и оседлых, и кочевых народов Азии, в Китае почти неизвестно. Прохожий ни в городе, ни в деревне не найдет приюта. Даже навещая родственников и друзей, живущих домами, надобно постучаться у ворот и на спрос вышедшего сказать, с кем желает видеться. Впрочем, приятельские связи с китайцами, укрепленные давним знакомством, довольно приятны, потому что китайцы в подобном случае бывают очень откровенны.
   Нельзя отозваться с похвалою о нравственности в городах и слободах, где торговые люди до большой части суть гости из разных, даже отдаленнейших мест Китая. Здесь разврат есть необходимое следствие безженного[143] многолюдства, несмотря на то, что внутри городов запрещены дома, служащие убежищем разврату, и что законы не терпят оных и в предместьях. Особенно жители южных азийских стран, при несклонности к шумному и безумному пьянству, преданы сладострастию, можно сказать, необузданному, а законы на общую наклонность народа к какому-либо пороку вообще смотрят сквозь пальцы. Даже при законном дозволении кроме жены иметь наложниц – удовлетворение сладострастию, противное природе, столь усилилось в Китае, что положенное законами очень легкое наказание за сей порок редко исполняется.
   Другой порок, общий всем сословиям в городах и многолюдных местечках, есть необыкновенная страсть к азартным играм, которыми торгующие убивают время долгих зимних вечеров и вместе с тем иногда убивают свое состояние, а дети богачей расточают имущество своих отцов. Главные азартные игры суть банк и зернь[144]. Дома азартных игр строго запрещены, но как для полиции довольно выгодно скрывать такие дома от взоров закона, то записные игроки спокойно скитаются по углам города. Богатые китайцы, соблюдая в доме чрезвычайную бережливость во всем, в домах разврата и азартных игр нередко доходят до неограниченной расточительности. Впрочем, азартные игры между домашними и родственниками свободны от преследований закона.
   Китайцев вообще упрекают в корыстолюбии, и я не могу не подтвердить справедливость такого замечания. Корыстолюбие в Китае подлинно есть такой порок, который господствует во всем государстве, но должно определить виды его, дабы незаконную страсть к корысти не поставить в чистом желании выгод. В продолжение столетней войны с монголами в предпоследнем веке пред Р. X. Китай дошел до такого истощения, что правительство принужденным нашлось дозволить чиновникам содержать себя доходами от своих должностей. В этот промежуток истощения государственных доходов злоупотребления приняли законный вид и укоренились столь сильно, что впоследствии и самое хорошее жалованье не могло исторгнуть их корня. Ныне сия часть приведена в такую известность, что находятся подробные расписанья, сколько каждая должность в губернии приносит положительного дохода в год, и по сему расписанию положено, сколько получивший должность должен предварительно заплатить служащим в Палате чинов. Для сего в Пекине находятся страховые общества, которые новоопределенных чиновников снабжают деньгами. Нынешний государь при вступлении своем на престол указал всем чиновникам в империи представить о недостатках и злоупотреблениях в правлении и купно изложить средства к исправлению оных. Один из стряпчих при исчислении разных злоупотреблений между прочим пишет в своем представлении: «Чиновники Корпуса путей водяного сообщения при работах по Желтой реке поступают добросовестнее других. Они из сумм, отпускаемых на производство работ, берут себе только 6/10, а при прочих казенных работах вообще берут себе 7/10. Что касается до средств к прекращению сих злоупотреблений, трудно придумать». Таким же образом со своей стороны и правительство поступает; оно производит чиновникам достаточное жалованье, из которого они обязаны содержать свои канцелярии со множеством писарей и сторожей. В Пекине палаты на содержание своих писарей получают из губерний остатки от разных сумм.
   Но вот что странно: народ нимало не страдает от корыстолюбия чиновников. Купечество, торгующее в городах, ничего не платит ни за право торговли, ни на содержание города. Вместо сего торгующие содержат городских чиновников и делают им при случае подарки, например ко дню рождения, на Новый год. После сего не покажется удивительным, что уездный правитель получает годового дохода от 40 до 100 тысяч рублей серебром. Уездные правители в свою очередь должны делиться со всеми высшими чиновниками от областного правителя и прокурора до губернатора и генерал-губернатора. Количество подарков определено соразмерно с доходами. Подпавший суду, исключая уголовных преступлений очень явных, может оправдаться или по крайней мере остаться менее виноватым, но только должен договориться со стряпчим до исследования дела. Если же невозможно будет спасти его, то возвращается все взятое по договору. И сторожа получают содержание от приходящих в суд по своим делам, почему в Китае есть общая пословица: без денег не ходи в суд. Корыстолюбие чиновников имело равное влияние на развращение нравов и в разночинцах, вступающих в подряды на материалы и работы. В последних оно разрослось в разных других видах, так что воспользоваться незнанием покупщика в цене и доброте[145] товаров отнюдь не почитается обманом. Впрочем, в торговле большая часть товаров продается по определенным ценам; а есть небольшие запросы на некоторые вещи, не имеющие определенной цены. Первостепенные купцы в торговых сделках между собою поступают с примерною честностью.
   Что касается до мелочных и внутренних, и пограничных торгашей, обмануть покупщика в честь себе ставят и мерою обмана измеряют преимущество свое пред иностранцем.
   Грабежи в Китае очень редки, чему главною причиною поставить должно невозможность производить оные, но вместо сего воровство, мошенничество и разные подлоги довольно обыкновенны как в городах, так и в многолюдных местечках. Первыми двумя ремеслами занимаются безродные бродяги и дети разврата, а последним – жители области Шао-син-фу, которые служат письмоводителями в присутственных местах и стряпчими по делам по всей империи и на выдумки подлогов и обманов от природы имеют большую наклонность и способность.
   Преобладающие дурные качества в китайце суть: раздражительность, скрытность, коварство, вероломство, мстительность, жестокость. Сии качества находятся в каждом в одной степени с его образованностью, но только при долговременном наблюдении можно заметить оные.
   Китаец в обращении с иностранцами вежлив, ласков, гибок, даже иногда приятен; и те только, которые хорошо изучили Китай, могут приметить, что сквозь тонкое покрывало учтивостей всюду просвечивает гордость. В Китае взаимное обращение облечено в законные формы, которые означают меру преимущества одного лица пред другим, и китаец в приемах обращения всегда старается удержать первенство пред иностранцем. Положим, что народная гордость есть внутреннее сознание своего преимущества пред другими; и Китай по своему могуществу и образованности действительно первенствует между азийскими народами. Но китайские чиновники нередко выказывают свое преимущество пред иностранцем в самом оскорбительном презрении к последним, а простолюдин иногда тоже обнаруживает, но в дерзских и наглых поступках. Эта дурная черта происходит от излишней самомечтательности.
   Что касается до нравов в частности, то не токмо губернии, но даже области отличаются одна от другой какими-либо качествами своих жителей, по большей части хорошими, редко худыми. Даже много есть примеров высоких гражданских добродетелей. Например, некогда монголы после долговременной осады одного из пограничных китайских городов случайно взяли в плен мать начальствовавшего над войсками в городе и, приблизившись к городской стене, потребовали, чтобы он для спасения матери сдал город без кровопролития, но женщина в ответ на это сказала: «Сын! Помни, что долг к отечеству важнее долга сыновнего», – и тут же была убита.
   Судя беспристрастно, без ошибки можно сказать, что в китайском народе много хорошего и довольно дурного, но сторона хорошая перевешивает дурную. Это происходит оттого, что добрая нравственность в китайском народе весьма много поддерживается отличным действием законов. В каждом областном, окружном и уездном городе находится храм древнему учителю Кхун-цзы, в котором местные начальники в весеннем и осеннем средних месяцах в первый день под названием дин совершают возлияние. По левую (восточную) сторону храма учителю Кхун-цзы находится Храм верным, справедливым, отцепочтительным и дружелюбным под названием Чжун-и-сяо-ди-цы; пред храмом – каменный памятник и торжественные врата. В сем храме поставляются табели с именами[146] туземных чиновников, прославившихся верностью к престолу, ученых – справедливостью, сыновей – почтением к родителям, внуков – послушанием; а при жизни их пишутся над торжественными вратами. По правую сторону находится храм под названием Цзе-сяо-цы. В сем храме поставляются табели с именами жен и девиц целомудренных и отцепочтительных. Это суть храмы добродетельным, храмы славы, в которых местные чиновники обязаны ежегодно приносить жертвы – одну весною, другую осенью. Жертва им состоит из барана, свиньи и восьми сосудов с предложениями, состоящими из хлебов и плодов. Чиновник, начальствующий при жертвоприношении, по прочтении молитвы делает пред табелями одно коленопреклонение с тремя поклонами в землю.
   В каждом губернском городе есть храм под названием Сянь-лян-цы. В сем храме поставляют табели с именами начальников, которые при управлении тою губернией оказали услуги отечеству и благодеяния народу. В каждом областном, окружном и уездном городе находится храм под названием Мин-хуань-цы. В сем храме поставляются табели с именами чиновников, которые, управляя тою страною, оказали услуги отечеству и благодеяния народу. Еще в каждом уезде находится храм под названием Сян-сянь-цы. В сем храме поставляют табели с именами ученых, которые на своей родине прославились добродетельною жизнью. В помянутых трех храмах таким же образом приносят жертвы, как и в высших двух. Все сии храмы сооружены правительством.
   О славных мужах, удостоиваемых обожания, начальники губерний обще с попечителями училищ по обстоятельном исследовании дел их представляют государю и уже по получении указа поставляют имена их в храме славы. За добродетели меньшего разряда дается табель с похвальною надписью для вывески над воротами дома; выдаются деньги на сооружение торжественных ворот (по 30 лан серебра). Для женского пола есть особливые положения, на основании которых женщины или девицы удостоиваются внимания верховного начальства, например:
   а) если вдова сохранит целомудрие с 30-го до 50-го года или умрет, не дожив до 50 лет, а во вдовстве проведет около 15 лет, то удостоивается табели с похвальной надписью;
   б) ежели жена не возвратившегося с войны мужа сохранит целомудрие в продолжение узаконенных лет, то удостоивается табели с похвальною надписью;
   в) ежели девица по причине, что у ее родителей нет ни сына, ни внука, останется при них на всю жизнь, отказавшись от замужества; или до выхода в замужество сохранит девство в продолжение узаконенных лет; или, оставшись в доме жениха, умершего до совершения брака, сохранит девство до истечения узаконенного времени, то удостоивается табели с похвальною надписью;
   г) ежели жених и невеста, разлученные обстоятельствами до совершения брака, но, постоянно питая любовь друг к другу, соединятся уже в старости, то удостоиваются сооружения торжественных ворот;
   д) ежели семейство, бывшее при офицере, павшем на сражении, погибнет от неприятелей, то выдается ему 30 лан серебра на сооружение торжественных ворот, и сверх сего табели с их именами поставляются в храме славы на родине их;
   е) ежели женщина или девица при нашествии неприятеля погибнет за сохранение целомудрия, то и по прошествии нескольких лет удостоивается сооружения торжественных ворот. Ежели нет родственников, то местный начальник обязан соорудить им торжественные врата пред их могилами, а таблицы с их именами поставить в храме славы;
   ж) ежели женщина или девица примет смерть, защищаясь от насилования, или сама себя предаст смерти от стыда, то удостоивается сооружения торжественных ворот;
   з) ежели муж будет принуждать жену к распутству и она, сопротивляясь ему, сама себя предаст смерти; или если девица, приневоливаемая женихом к нарушению целомудрия до совершения брака, примет смерть, таковые удостоиваются сооружения торжественных ворот пред домами их родителей.
   Сделавшим пожертвование в общественную пользу, простирающееся до 1000 лан серебром, дозволяется сооружать торжественные врата с надписью «за пожертвование». Домам, которые в продолжение нескольких колен живут в согласии и без раздела, правительство выдает сумму на построение торжественных ворот, а их имена иссекаются на каменном памятнике пред храмом славы.
   Достигшим ста лет правительство сооружает торжественные врата: мужчине – с надписью «достигший счастия, возможного человеку»: а женщине – «врата долгоденствующей чрез целомудренную жизнь»: старшему и младшему брату, вместе достигшим ста лет, – с надписью «два знамения блистательного счастия», мужу и жене, достигшим ста лет, также достигшим 120 лет, выдается двойная сумма на сооружение торжественных ворот. Имеющим в доме от пяти до восьми колен в живых (от прапрадеда до праправнука) также сооружаются торжественные врата с надписью числа колен.
   Кроме лестного поощрения со стороны правительства, нравственность в народе укореняется еще наставлениями. Гражданские и военные чиновники в областных, окружных и уездных городах ежемесячно в 1-е и 15-е числа являются в храмы Вынь-миао, Гуань-ди-миао, Вынь-чань-миао и Чен-хуан-миао[147] для поклонения; потом, одевшись в парадное платье, идут в присутственное место, где собираются ученые, военные и народ слушать царские поучения и законы. Гражданские и военные чиновники садятся на подушках на восточной и западной стороне. Чтец становится на северо-восточной стороне лицом к западу и читает по порядку. Старики, военные и народ слушают, стоя вкруг крыльца. В каждой слободе и деревне, в каждом военнопоселении и в землях инородческих старшины избирают сборное место, выбирают одного из степенных стариков главою народного сбора, трех или четырех из благонравных людей – месячными очередными. Сии выборные ежемесячно в 1-е и 15-е числа собирают и старых, и малолетних и читают им царские наставления и законы. Окружные и уездные учителя обязаны безвременно объезжать селения и делать жителям наставления.
   Нравственность в самом Правительстве поддерживается действиями Прокурорского приказа Ду-ча-юань, что от слова в слово значит над всем надзирающий приказ. Это есть Министерство юстиции, о котором в Европе имеют сбивчивые понятия[148].
   Прокурорский приказ состоит из присутствия, канцелярии, шести контор, 15-ти отделений и пяти частей Пекина.
   Присутствие составляют два президента 2-го кл. и четыре советника 3-го кл. Главная обязанность их заключается в надзоре: а) за порядком в управлении; б) за политическим поведением чиновников. Сии две части объемлют множество разнообразных предметов, как то члены приказа:
   а) производят замечания о чиновниках чрез членов контор и отделений, а при назначении высших чиновников к должности или при представлении кого-либо государю, препровождают справку об их службе в Палату чинов для представления государю;
   б) производят справки по столичному испытанию, большому обзору и военному суду[149]; поверяют отчеты соляных приставов по окончании срочных лет их служения; представляют государю свое мнение о чиновниках, одобряемых или предаваемых суду, доводят до сведения государя жалобы, приносимые кем-либо на безвинное притеснение;
   в) присутствуют при совещаниях о важных делах, поручаемых рассмотрению девяти государственных чинов[150];
   г) обще с Уголовною палатою и Юстиционным судом утверждают приговоры к тяжким наказаниям;
   д) присутствуют при совершении Дворцового суда и Осеннего суда (по приговорам к смертной казни) и при жертвоприношениях, совершаемых государем;
   е) бывают при больших выходах при Дворе и в Педагогическом институте, когда государь посещает сие место.
   В каждой из шести палатских контор присутствуют по два старших 9 кл. и по два младших члена 10 кл. Они заведывают:
   1. Отпуском конторских выписок из докладов и указов (составляющих китайскую газету).
   2. Надзором за течением дел во всех присутственных местах в столице.
   Членам контор предоставлено поверять конфирмованные доклады. Если в докладе палаты, приказа или начальника губернии – уже конфирмованном – подлинно откроется что-либо такое, почему невозможно пропустить оный к исполнению, то конторам дозволяется такие доклады возвращать государю при запечатанном донесении.
 
   Обыкновенные занятия шести контор состоят:
   1. В поверке дворцовых записок.
   2. В выдаче царских наказов.
   3. В поверке послужных списков чиновников.
   4. В выдаче подорожен.
   5. В поверке доходов и расходов государственных.
   6. В поверке расписок в доставлении вещей в палаты финансовую и строительную.
   7. В рассматривании экзаменальных задач.
   8. В поверке дел по учебной части.
   9. В поверке подорожен, отсылаемых разным начальникам в губерниях.
   В 15-ти отделениях присутствуют 50 членов 9-го и 10-го классов, они занимаются надзором за течением дел во всех присутственных местах в столице, пересмотром уголовных дел, поступивших из губерний, и ревизией всего, что производится в Пекине по части правительственной. Члены отделений и члены контор назначаются присутствовать во всех временных комитетах и комиссиях в Пекине.
   В каждой из пяти частей Пекина по два надзирателя, избираемые из членов контор и отделений на год. Всего в конторах и отделениях считается 74 члена – под общим названием Цзянь-ча-юй-ши, что от слова в слово значит надзирающий царский историк, а по отношению к предметам должности близко соответствует русскому слову губернский стряпчий.
   Дела, производимые в губерниях, не подлежат их надзору и ревизии, потому что там находятся прокуроры Дао по разным частям управления, но столичным стряпчим дозволено смотреть за всеми злоупотреблениями в народе, происходящими от слабого надзора начальства, и несмотря на лица доносить непосредственно государю о всех предосудительных слухах о ком-либо – без ответственности за истину.
   «Китаец в обращении с иностранцами вежлив, ласков, гибок, даже иногда приятен; и те только, которые хорошо изучили Китай, могут приметить, что сквозь тонкое покрывало учтивостей всюду просвечивает гордость»

XI. ИЗЛОЖЕНИЕ СИСТЕМЫ МИРОБЫТИЯ

   «Действия Верховного Неба не имеют ни гласа, ни запаха, но в самой вещи суть первая вина творения, корень всех существ в мире, и посему названо Безначальным и Первым началом, а кроме Первого начала нет другого Безначального»

 
   Рано открылись в Китае первые порывы философствующего ума. Еще государь Фу-си изложил свои мысли о Боге и природе[151] вещей двумя чертами – цельною и ломаною, которые чрез утроение представлены в восьми видах, названных гуа, а сии восемь гуа чрез перестановку тех же черт разделены на 64 гуа, и каждая черта в них заключала в себе полную мысль какую-либо. Следовавший за ним государь Янь-ди, проименованный Шень-нун-ши, сделал перемены в системе его положений на гуа. Государь Вынь-ван сочинил новые положения и новые изъяснения на те же гуа; сын его Чжеу-гун написал новые положения на самые черты, а Кхун-цзы присоединил к ним свои толкования. Сие сочинение названо И-цзин, что значит «Книга Перемен» liber vicissitudinum.
 
   Из помянутых трех систем «Книги Перемен» первые две совершенно погибли при известном сожжении книг в Китае, и невозможно дать суждение о них. Что касается до последней, то она не по одной древности, но и по своему содержанию всегда считалась первою в числе 13 книг, признанных священными в Китае[152]. В сей книге содержатся понятия о Боге и природе, т. е. о законах физического и нравственного мира; и хотя изложенные в ней мысли не составляют систематической философии, но, несмотря на то, приняты были главным основанием новой системы миробытия, сочиненной ученым Чжеу-дунь-и в половине XI столетия. Сия система с самого начала принята была всеми учеными, а потом и правительством, и ныне как мысли, так и самые выражения ее сделались классическими в китайской словесности. Она представлена в чертеже под названием Тхай-цзи-тху. что значит чертеж Первого начала. Вот изложение сего чертежа с изъяснениями самого Чжеу-дунь-и и других знаменитых ученых.
 
 
   Чертеж Первого начала

Чертеж Первого начала

   Круг под числом I изображает то, что мы называем Безначальным и Первым началом. Это есть собственное существо теплорода, происшедшего от движения, и водорода[153], произшедшего от покоя[154] Первого начала – впрочем, так, что Первое начало не отделилось от теплорода и водорода, а составляет собственное существо последних.
   Круг под числом II представляет, что от движения Первого начала произошел теплород, от его покоя – водород; кружок в средоточии круга представляет собственное существо их.
   Белая половина круга под буквой а означает движение теплорода, которым открылось действование Первого начала; черная половина круга под буквой б означает покой водорода, постановивший существо Первого начала. Покой водорода есть корень движения теплорода; движения теплорода есть корень покоя водорода.
   Чертеж под числом III представляет, каким образом из превращений[155] теплорода и соединений с ним водорода произошли пять стихий: вода, огонь, дерево, металл, земля. Правая черта, соединяющая огонь, землю и металл, представляет превращения теплорода; левая черта, соединяющая воду с деревом, представляет соединение водорода. Соединение огня с металлом чрез землю есть превращение, производимое теплородом; соединение воды с деревом есть соединение, производимое водородом. Вода есть преизбыток водорода и посему занимает правую сторону. Огонь есть преизбыток теплорода и по сему занимает левую, т. е. преимущественную сторону. Дерево есть огустение теплорода и посему следует за огнем. Металл есть огустение водорода и посему следует за водою. Земля, как вместилище (губка) воздуха, занимает средоточие.
   Соединение верхней части чертежа с кругом под числом II представляет, что водород произошел из теплорода, а теплород из водорода; из воды произошло дерево, из дерева огонь, из огня земля, из земли металл; металл опять превращается в воду (жидкость). Сим образом стихии подобно кольцу не имеют начала; но с началом их пять воздухов распространились, четыре времени года образовались.
   Круги под числами I и II с чертежом под числом ш представляют, что пять стихий суть одно с теплородом и водородом, и в совокупности они составляют две подлинности (фонд) в пяти разных видах – без излишества и недостатка, т. е. в соразмерном содержании. Теплород и водород суть единое с Первым началом, и между ними нет разности ни в тонкости, ни в грубости, ни по началу, ни концу. Первое начало собственно есть Безначальное. Действия Верховного Неба ни слышимы, ни обоняемы[156]. Каждая из пяти стихий при рождении получила свою природу; неодинаков воздух их, различное вещество; каждая имеет свое Первое начало – без заимствования от других.
   Нижний кружок в чертеже под числом III, связывающийся с высшим двумя чертами, представляет непостижимое соединение и неразделимость Первого начала, теплорода, водорода и пяти стихий.
   При круге под числом IV слова: Небо – муж, Земля – жена[157] сказаны в отношении к рождению из воздуха, т. е. к первоначальному рождению человека в двух полах. Муж и жена – каждый имеет свою природу, но оба суть одно Первое начало.
   При круге под числом V слова: рождение тварей сказаны в отношении к вещественному их рождению. Каждое существо в мире имеет свою природу, но все суть одно Первое начало.
 
   Примечание. До сего места продолжалось изъяснение чертежа, представляющего Первое начало в образовании законов физического мира; далее следует развитие нравственного мира.
 
   Один только человек, получивший тончайшее пред прочими (существами), есть разумнейшее существо, и в сем самом заключается его Первое начало. Впрочем, образ, т. е. телесное существо его, есть произведение покоя (осадки) водорода, а дух, или душа, есть действие движения теплорода. Пять свойств его[158] суть качества пяти стихий: огня, дерева, воды, металла и земли. Добро и зло составляют различие между мужчиной и женщиной. Дела человеческие суть изображения вещей, т. е. суть то же в нравственном мире, что вещи в мире физическом. Отсюда в подлунном мире происходит то разнообразное смешение движений, которое производит между людьми счастие и несчастие, раскаяние и сожаление (о прошедших поступках). Один только Святой[159] человек, получивший чистое и единое, т. е. беспримесное из тончайшего, имеет во всем совершенстве существо и употребление[160] Первого начала (т. е. столько же совершен, как Первое начало). По сей причине и в движении, и в покое всегда стоит он на высшей точке совершенства, и посреди безмолвия и недвижимости всегда чувствует и внутренне видит все происходящее в поднебесной. Ибо средина, человеколюбие и созерцание (внутреннее) суть движение теплорода, открывшее действия Первого начала. Прямота, справедливость и безмолвие суть покой водорода, постановивший существо Первого начала. Средина, прямота, человеколюбие и справедливость составляют в нем целое и совершенное существо; покой всегда служит им основанием. Как скоро Первое начало (человека) составилось из помянутых добродетелей, то Первое начало, движение теплорода, покой водорода, происшедшие из сего пять стихий, небо и земля, солнце, луна, четыре времени годовых, духи в веществе и духи, освободившиеся от вещества[161], не могут разнодействовать с ним. Благородный человек (Цзюнь-цзы), с опасением и страхом сохраняя добродетели, составляет счастие для себя. Низкий человек по рассеянности и распутству вопреки им действует и чрез то составляет несчастие для себя[162]. Закон Неба, закон земли и закон человека имеют единое Первое начало. Теплород, твердость и благость суть движение теплорода, начало тварей. Водород, повиновение[163] и справедливость суть покой водорода, конец тварей (смерть, разрушение). В «Книге Перемен» это названо постановлением закона трех начал сан-цзи-дао; а в самой вещи есть одно Первое начало. Почему сказано в «Книге Перемен»: Первое начало есть движение теплорода и покой водорода.
   Изъяснение изложенной системы миробытия.

Безначальное и Первое начало

   Действия Верховного Неба не имеют ни гласа, ни запаха, но в самой вещи суть первая вина творения, корень всех существ в мире, и посему названо Безначальным и Первым началом, а кроме Первого начала нет другого Безначального.
   Чжу-цзы[164] пишет: чертеж Первого начала есть единый подлинный порядок (естественный), имеющий основанием единство. Еще пишет: Безначальное так названо потому, что оно ни местопребывания, ни образа не имеет. Оно было до бытия вещей, и по разрушении вещей вечно будет. Существуя отдельно от теплорода и водорода, оно беспрерывно действует в них и, проницая все существо их, все наполняет собою. Посему только можно сказать, что оно вначале не имело ни гласа, ни запаха, не давало ни тени, ни звука. Еще пишет: Первоначальным источником названо потому, что оно есть корень и начало всего. Святой человек[165] назвал Первым началом, дабы показать, что оно есть корень всех вещей в мире. Чжеу-цзы[166] последовал ему и присовокупил слово Безначальное, чтобы выразить сим непостижимость его существа.
 
   «От движения Первого начала произошел теплород; когда же движение достигло крайней своей точки, то последовал покой. Из покоя произошел водород; когда же движение опять достигло крайней своей точки, то снова последовал покой. Движение и покой взаимно произвели друг друга. Отделение теплорода от водорода произвело два вида, т. е. две действующие силы в природе».
 
   Движение и покой Первого начала есть вседействие повеления Неба, т. е. необходимое следствие вечных законов мира[167]. Это самое называется законом теплорода и водорода. Истина[168] есть корень (сущность) Святого человека, начало и конец вещей, закон повеления. Движение есть действие истины, есть сообщаемое добро, чрез которое все существа (в мире) приемлют начало. Покой есть отсутствие истины, усовершенная природа. Отсюда все вещи заимствуют свою природу. Когда движение достигнет крайней своей точки, следует покой. Когда покой достигнет крайней своей точки, опять следует движение. Движение и покой взаимно производят друг друга, и сим образом вседействие повеления Неба беспрерывно совершается в мире. От движения произошел теплород, от покоя – водород. Чрез отделение теплорода от водорода прияли бытие два вида, которые по разделении постоянно пребывают, ибо Первое начало есть самобытная, непостижимая сила; движение и покой суть пружины ее. Первое начало, приемля образы, остается верховным законом; теплород и водород, приемля образы, составляют вещественное существо мира. Посему если рассматривать это в видимых явлениях, то движение и покой не могут быть в одно и то же время, теплород и водород не могут быть в одном и том же месте, между тем как Первое начало повсюду находится. Ежели рассматривать это со стороны таинственной, то даже в точке, непостижимой глазу, вполне заключается порядок движения теплорода и покоя водорода. При всем том, углубляясь в минувшее, невозможно дойти до соединения начала, т. е. к началу вечности; простираясь в будущее, невозможно дойти до точки конца. По сей причине Чен-цзы сказал: движение и покой не имеют начала.
   Чжу-цзы пишет: Первое начало произвело теплород и водород; порядок[169] произвел воздух[170]. Когда теплород и водород прияли бытие, то Первое начало уже находилось в них, а порядок – в воздухе. Еще он пишет: природа (человека) есть как бы Первое начало; душа есть как бы теплород и водород. Первое начало пребывает только в теплороде и водороде и не может отделиться от них, но если судить о Первом начале в самом тесном смысле, то оно само по себе есть Первое начало, теплород и водород сами по себе суть теплород и водород. Природа и душа человека таким же образом; посему-то сказано: одно составляет два, два составляют одно. Еще пишет: от движения Первого начала произошел теплород, от покоя – водород. Сии слова не так должно разуметь, будто бы теплород произошел после движения, но самое движение относится к теплороду, а покой – к водороду. Еще пишет: до движения Первого начала был только водород; в покое водорода заключался корень теплорода, а в движении теплорода – корень водорода. Движение непременно должно перейти в покой; потому что происходит от водорода; покой непременно должен перейти в движение, потому что происходит от теплорода.
   Ву-шы-чен пишет: Первое начало не имеет ни движения, ни покоя. Движение и покой суть пружины воздуха[171]; как скоро будет тронута пружина воздуха, то и Первое начало приходит в движение; как скоро пружина воздуха приходит в покой, то и Первое начало приходит в покой. По сей-то причине Чжу-цзы, изъясняя чертеж Первого начала, говорит: движение и покой Первого начала есть вседействие повеления Неба[172].
 
   «От превращений теплорода и соединений водорода произошли вода, огонь, дерево, металл и земля. Распространились пять воздухов, установились четыре времени годовые».
 
   От движения и покоя Первого начала разделились два вида: теплород и водород. От превращений теплорода и соединений (с ним) водорода произошли пять стихий, но сии пять стихий по веществу находятся в земле, а по воздуху действуют в небе. Если о рождении пяти стихий судить по отношению к их веществу, то следует поставить оные в следующем порядке: вода, огонь, дерево, металл, земля. Вода и дерево будут теплород, огонь и металл – водород. Если судить об их действии в отношении к воздуху, то должно поставить в следующем порядке: дерево, огонь, земля, металл и вода. Дерево и огонь будут теплород, металл и вода – водород. Если судить о них в совокупности; то воздух будет теплород, вещество водород. Если судить смешанно, то движение будет теплород, покой – водород, ибо хотя превращения пяти стихий неисчислимы, но все без изъятия совершается по законам теплорода и водорода. Что касается до двух последних, то повсюду действует в них Первое начало. Чжу-цзы пишет: от превращений теплорода и соединений (с ним) водорода в начале произошли вода и огонь. Вода и огонь были не что иное, как воздух, волнующийся и мерцающий. Существо их еще было простое (безвещественное) и не имело определенного образа; потом, когда произошли дерево и металл, оно получило определенный образ. Вода и огонь вначале сами собою произошли, а дерево и металл от примеси с землею. Еще пишет: вещество воды принадлежит к водороду, а свойство ее – к теплороду. Вещество огня принадлежит к теплороду, а свойство его – к водороду. Вода снаружи темна, а внутри прозрачна, потому что происходит от теплорода. Огонь снаружи блестящ, а внутри темен, потому что происходит от водорода. Это на чертеже Первого начала означено в движении теплорода темнотою, а в покое водорода – белизною. На сем-то основании Хын-цюй сказал, что сущность теплорода и водорода взаимно сокрыта в них. Чжу-цзы пишет еще: металл, дерево, вода и огонь порознь принадлежат к весне, лету, осени и зиме; одна земля действует во все четыре времена года, но в 18-й день последнего летнего месяца воздух ее неимоверно сильно действует. Хуан-шы-гань пишет: если о последовании стихий судить по вещественному их происхождению, то вода собственно есть влажный воздух теплорода, но, быв при первом ее движении, осаждена водородом, лишилась текучести и по сей причине содержит в себе более водорода. Огонь собственно есть сухой воздух водорода, но, быв при первом его движении сжат теплородом, лишился проницаемости, по сей причине огонь содержит в себе более теплорода. Дерево более получило влажного воздуха теплорода и, быв проникнуто водородом, распустилось. Оно имеет тело мягкое, свойства теплого. Металл более получил сухого воздуха водорода и, быв проникнут теплородом, сжался. Он имеет тело твердое, свойства холодного. Земля в изобилии получила воздух и теплорода, и водорода и, сгустившись от взаимного их притяжения и оттолкновления[173], сделалась веществом. Если судить о них по действию воздуха, то теплород и водород попеременно один за другим действуют в них. Дерево, огонь, металл и вода – все входят в их действия и различаются молодостью и устарением; последование же простирается от молодости к устарению. Одна земля действует во все четыре времени года и занимает место в средоточии. Если судить о стихиях смешанно, как об орудиях рождения и существования тварей, то оне в совокупности действуют без взаимного противодействия друг другу.
   Хотя Чжу-цзы по теплороду и водороду разделяет последование вещества и воздуха, но в самой вещи теплород и водород имеют одно существо; воздух и вещество совокупно возвращаются, каждое к своему началу. Почему так? Небо есть единица, есть теплород. Если к единице придать 5 (число стихий), то будет шесть – водород земли. Земля есть двоица, есть водород. Если к двум придать 5 (число стихий), то будет 7 – теплород неба. То же самое произведут 3 + 8, 4 + 9. Сим образом теплород и водород соединяются в одно существо. На сем основании если судить о них по отношению к воздуху (стихий), то можно принять, что зима и весна принадлежат к теплороду, а лето и осень – к водороду, ибо воздух теплорода принимает начало в зимний поворот и до высшей степени силы доходит весною. Равным образом можно принять, что весна и лето принадлежат к теплороду, а осень и зима – к водороду, потому что действие теплорода открывается весною и до высшей степени силы доходит летом; действие водорода начинается осенью, оканчивается зимою. Если судить по отношению к веществу стихий, то можно принять, что вода и дерево принадлежат к теплороду, а огонь и металл – к водороду. Вода имеет свойство увлажать и посему может производить дерево, а это есть расширение теплорода. Огонь имеет свойство сушить и горячить и посему может производить металл, а это есть сжимаемость водорода. Равным образом можно отнести дерево и огонь к теплороду. Дерево тепло, огонь горяч, а сей воздух (теплота) сообщается теплородом. Металл остывает, вода мерзнет, а сей воздух (холод) сообщается водородом. Если судить о стихиях вообще, то теплород начинается в воде, усиливается в дереве, доходит до высшей степени в огне, оканчивается в металле; водород начинается в огне, усиливается в металле, доходит до высшей степени в воде, оканчивается в дереве. Таким же образом действуют свойства времен и порядок вещей – без различия по отношению к воздуху и веществу.
 
   «Пять стихий суть одно с теплородом и водородом; теплород и водород суть одно с Первым началом. Первое начало подлинно безначальное. Каждая из пяти стихий при рождении получила свою природу».
 
   С рождением пяти стихий открылось все, что только потребно было к сотворению и бытию (существ в мире). Отселе восходя далее к началу, открываем, что цельное и единое существо стихий есть сущность Безначального; а сия сущность Безначального всегда находится в каждой вещи, ибо хотя отличен состав каждой стихии, отличен воздух четырех годовых времен, но все они не могут существовать вне теплорода и водорода. Теплород и водород имеют различное положение; движение и покой имеют различное время: но все они не могут отделиться от Первого начала. Что ж касается до определения Первого начала, то можно только сказать, что оно вначале не имело ни гласа, ни запаха. Оно есть подлинное существо природы[174], и так в поднебесной может ли что-либо существовать вне природы? Свойства, влиянные стихиям при их рождении соответственно воздуху и веществу каждой, неодинаковы, и посему-то сказано, что каждая имеет свою природу. Если же каждая стихия имеет свою природу, то в каждой вещи находится полное существо Первого начала; а отсюда можно видеть, что природа повсеместно находится.
   Чжу-цзы пишет: пять стихий суть одно с теплородом и водородом, теплород и водород суть одно с Первым началом; следовательно, нельзя принять, что теплород и водород и пять стихий прияли начало после Первого начала и что Первое начало существовало до теплорода и водорода и пяти стихий. Первое начало собственно есть Безначальное; следовательно, не должно полагать, чтобы Первое начало произошло после Безначального, а Безначальное существовало до Первого начала. Безначальное есть Первое начало, и невозможно опровергать, что в Безначальном все образы вещей искони существовали.
 
   «Действительность Безначального и чистота двух воздухов (теплорода и водорода) и пяти стихий после непостижимого их соединения огустели. После сего Закон Неба образовал мужа, Закон Земли образовал жену. Два воздуха (двух полов), взаимосоединяясъ, произвели существа, наполняющие мир. Сии существа взаимно производят друг друга, и сим образом превращение и изменение (рождение и смерть) бесконечно продолжаются».
 
   В мире нет ни одной вещи вне природы, и природа повсюду находится. Сим самым Безначальное, два начала и пять стихий слиты в одно целое и не имеют промежутка. Таковое слияние называем непостижимым соединением. Подлинность взята в отношении к порядку, значит неложность. Чистота взята в отношении к воздуху, значит недвойственность, беспримесность. Огустеть значит сжаться в одно место. Воздух огустел и составил образы (т. е. образовал тела или формы вещей). Ибо природа есть управляющее; а теплород с водородом и пять стихий суть основа вещей. Каждое из них, огустевая соответственно роду вещей, составило образы. Теплород по своей твердости образовал мужчину – закон отца; водород по своему повиновению образовал жену – закон матери. Сим образом, в начале мира люди и прочие твари родились в свет от изменений воздуха. Как скоро воздух, скопляясь, составит образы, то сии образы снова совокупляются, воздух трогается в них; сим образом, люди и прочие существа рождаются в свет чрез изменение видов, и таковые превращения и изменения бесконечны. Если рассматривать это со стороны мужчины и женщины, то каждый из них получил свою природу, но оба имеют одно Первое начало. Если рассматривать со стороны всех существ в мире, то каждое из них получило свою природу, но все вообще суть одно с Первым началом. Если судить в совокупности, то весь мир есть одно с Первым началом; если же судить о каждой вещи отдельно, то каждая вещь заключает в себе Первое начало. Отсюда ясно видно, что в поднебесной нет вещи вне природы и природа повсеместно находится.
   Чен-шы-дянь пишет: под изменением воздуха разуметь должно первоначальное рождение существ от соединения воздухов теплорода и водорода. Под изменением видов или образов разуметь должно рождение существ от телесного совокупления мужского пола с женским. Это относится и к человеку, и к прочим существам. Чжань-шы-дэ-сю пишет: каждая вещь в мире имеет свой порядок, и сие неизобразимое множество порядков проистекает из единого источника, а источник бесчисленных порядков есть Первое начало. Первое начало есть название общему вместилищу всех порядков. Где есть порядок, там есть и воздух, который если разделить на два, то будет теплород и водород, а если разделить на пять, то будут пять стихий. Отсюда произошли все дела, все вещи. Полученное человеком и тварями называется природою; а сия природа есть Первое начало. Человеколюбие, справедливость, благоприличие, знание и верность[175] суть пять стихий. Каждая вещь заключает в себе свой порядок; следовательно, каждая вещь заключает в себе
   Первое начало. Все порядки проистекли из единого источника; следовательно, весь мир в сложности есть одно Первое начало.
   Действительность Безначального имеет одно значение со словом истина. Два нижние круга в чертеже Первого начала имеют вид, одинаковый с верхним кругом. Из сего можно видеть, что человек получил природу, одинаковую с природою Неба и Земли, совершенно слиянные так, что ничего ни прибавить, ни уменьшить невозможно.
 
   «Один только человек получил чистейшее и посему считается разумнейшим. Как скоро образ его утвердился и в душе откроется знание, то пять свойств трогаются впечатлениями, отделяется добро от зла; бесчисленные дела проистекают».
 
   Здесь говорится о том, что люди, содержа в себе порядок движения и покоя, всегда погрешают при движении. Люди и прочие существа вообще – все имеют закон[176] Первого начала. Но воздух и вещество двух видов и пяти стихий перемешаны (в телах) не в одинаковом содержании, и один только человек получил чистейшее из них, почему он имеет разумную душу и в состоянии сохранить свою природу неповрежденною. Сие-то называется душой Неба и Земли и высочайшим совершенством человека. Но как образ его есть произведение водорода, дух есть излияние теплорода, то природа пяти добродетелей трогается впечатлениями предметов, причем теплород (дух) наклоняет к добру, водород (тело) клонит ко злу. Если же пять свойств взять порознь, то они разливаются на бесчисленные дела. Два воздуха (теплород и водород) и пять стихий производят все вещи в мире. Таким же образом действуют они и в человеке. Только Святой человек, заключающий в себе полное Первое начало (непорочное или неповрежденное состояние души), в состоянии утвердиться в нравственности; в прочих пожелания мятутся, чувствования (страсти) преобладают, польза со вредом взаимосражается. Первое начало не может утвердиться в них, и они становятся близки к бессмысленным животным.
   Чжу-цзы пишет: один воздух теплорода и водорода и пяти стихий кипит в мире. Чистейший и деятельнейший из него находится в человеке, мутный и грубый – в прочих существах; тончайший из чистейшего находится в Святых и Мудрых, грубый из чистейшего – в глупых и беспутных. Может быть, спросят: где находится разумность, в душе или в природе человека? Разумность в душе, а не в природе человека; природа есть только порядок. Еще пишет он: природа человеколюбия, справедливости, благоприличия, знания и верности есть порядок воды, огня, дерева, металла и земли. Дерево – человеколюбие, металл – справедливость, огонь – благоприличие, вода – знание. Каждая из сих стихий имеет свое место; одна земля не имеет оного и составляет подлинность (существо) четырех прочих стихий. Сим образом верность также не имеет места и составляет подлинность четырех прочих добродетелей.
 
   «Святой человек, утверждаясь на средине, прямоте, человеколюбии и справедливости и пребывая в покое, постановил (в себе) совершенство человека».
 
   Закон Святого человека составляют только человеколюбие, справедливость, средина и прямота. Святой чужд пожеланий и потому всегда спокоен.
 
   «По сей причине Святой человек по добродетелям согласуется с Небом и Землею; солнце и луна соединяются с ним в свете, четыре времена годовые согласуются в своем последовании; духи в веществе и духи, освободившиеся от вещества, согласуются с ним в счастии и несчастий»[177].
 
   Здесь говорится, что возможность в Святом человеке сохранить движение и покой проистекает всегда из покоя. Человек при рождении получает из теплорода и водорода и пяти стихий чистейший воздух, а Святой человек при рождении получает чистейшее из чистейшего, по сей причине он в поступках соблюдает средину, в распоряжениях – прямоту, в предприятиях – человеколюбие, в решениях – справедливость. И при движении, и в покое он в совершенной целости сохраняет закон Первого начала без малейшего ущерба (т. е. неповрежденным нравственно). По сей то причине не могут в нем, как выше было сказано, ни пожелания волноваться, ни страсти брать верх, ни пользы со вредом взаимосражаться[178]. Впрочем, покой есть отсутствие истины и подлинность природы; и если б не душа, совершенно чуждая пожеланий и всегда спокойная, то каким образом Святой человек мог бы соответствовать превращениям дел и вещей и иметь единство с движениями в поднебесной. По сей-то причине Святой человек сохраняет средину, прямоту, человеколюбие и справедливость, Его движение и покой всеместны и самые движения имеют основание в покое. Сим образом он утвердился на средине; Небо и Земля, солнце и луна, четыре времена годовые и духи не разнствуют с ним. Надобно прежде утвердить существо[179], а после сего возможно производить и употребление.
   Хуан-янь-сунь пишет: Небо и Земля, солнце и луна, четыре времена годовые и духи не могут быть вне порядка Первого начала, теплорода и водорода и пяти стихий. Святой человек один заключает в себе все сии порядки. По добродетелям он соединяется с Небом и Землею; природа его добродетелей столь же чиста и совершенна. Это есть целость Первого начала. В светлости соединяется с солнцем и луною; его знание все освещает; это свет теплорода и водорода.
   В последовании соединяется с четырьмя временами года; его истина действует и перестает действовать; это есть распространение пяти стихий. С духами в веществе соединяется в счастии и несчастий[180]; сохраняя дух (не рассеваясь), провидит изменения; это суть превращения и изменения четырех годовых времен, сжатие и расширение пяти стихий.
 
   «Благородный человек усовершает и оттого счастлив; низкий человек противодействует и оттого несчастлив».
 
   Святой человек есть цельное (неповрежденное) существо Первого начала. И при движении, и в покое он всегда пребывает на самой высшей точке средины, прямоты, человеколюбия и справедливости. Он не усовершает себя, а от рождения таким образом действует. Не достигший сей степени нравственного совершенства должен усовершать себя; сим образом благородный человек составляет счастие для себя. Незнающий сего противное делает, и сим образом низкий человек составляет несчастие для себя. Усовершение заключается только в опасении, противодействие – в своеволии. Кто опасается, в том мало пожеланий, и порядок светел для него. Кто, обуздывая пожелания[181], достигнет той степени, что не будет оных, тогда покой его будет прост[182], движения прямы. Таковой может сделаться Святым[183].
 
   «Посему сказано: Закон Неба заключается в теплороде и водороде; Закон Земли заключается в твердости и повиновении; Закон человека заключается в человеколюбии и справедливости. Еще сказано: восходя к началу и нисходя к концу, можно узнать, что такое есть жизнь и смерть».
 
   Как скоро теплород и водород приняли видимый образ, то чрез сие составили закон Неба. Как скоро твердость и повиновение осуществились (в вещах); то чрез сие составили закон Земли. Это физические законы мира. Как скоро человеколюбие и справедливость стали быть добродетелями, то чрез сие составился закон для человека. Один закон в мире, но открывается соответственно месту. Отсюда произошло различие трех деятелей в сем мире, и каждый из них имеет свойственное ему существо и употребление. В самой же вещи все они суть одно Первое начало. Теплород, твердость и благость суть начало вещей. Водород, повиновение и справедливость суть конец вещей. Кто может, восходя к началу, узнать образ своего рождения; тот, нисходя к концу, узнает образ своей смерти. В сем самом заключается непостижимая тайна творения, искони до ныне продолжающегося. Святой человек (Фу – си), сочиняя «Книгу Перемен», не мог идти далее сей мысли.
   Чжу-цзы пишет: теплород имеет свойство распространяться, водород – сжиматься; теплород – увеличиваться, водород – уменьшаться. Что расширяется и увеличивается, то имеет сильный (упругий) воздух. Что сжимается и уменьшается, то имеет слабый воздух. Отсюда происходит твердость теплорода и повиновение водорода. Теплород тверд, тепел, силен; занимает место на юго-востоке, господствует весною и летом и действует на произращение. Водород склонен к повиновению и смерзается, занимает место на северо-западе, господствует осенью и зимою, действует на укрытие. Действие на произращение состоит в рождении; действие на укрытие состоит в умерщвлении. Посему-то твердость есть человеколюбие, а повиновение – справедливость.

Прибавление ученого Чжу-цзы о Первом начале

   Движение и покой не имеют промежутка; теплород и водород не имеют начала. Таков есть закон Неба. Получить начало от теплорода, тело от водорода, из покоя перейти в движение – это есть закон человека. Впрочем, движение опять происходит из покоя, покой опять происходит из движения. Движение и покой не имеют промежутка; теплород и водород не имеют начала. Следовательно, человек никогда не отделялся от Неба, Небо никогда не отделялось от человека.
   Начальное и истинное[184] суть действие истины, суть – движение; полезное и правое суть отсутствие истины, суть – покой. Начальное есть зачало движения, оно происходит из покоя. Правое есть существо покоя, оно проявляется из движения. Движение и покой взаимоследуют друг за другом бесконечно. Сим образом истина полагает конец бытию существ и дает им начало. По сей причине хотя человек не может быть без движения, но постановляющий совершенство человека непременно покой имеет основанием. Имеющий основанием покой, когда проявляется в движении, все у него согласно с законом, и при том не лишается он естественного покоя.
   Покой постановил природу; движение приводит в действие повеления Неба (законы мира). Но в самом деле покой есть не что иное, как отдых движения, почему и движение, и покой суть действование повеления (Неба), а производимое в движении и покое есть подлинность природы, по сей причине сказано: повеление Неба называется природою.
   Чувствования[185], еще не открывшиеся, суть природа, и это их состояние есть средина – великий корень в поднебесной.
   Открывшаяся природа есть чувствование. Сообразность открывшихся чувствований с срединою есть согласие, всеобщий закон в поднебесной. Все сие свойственно небесному порядку. Душа есть таинственное вместилище чувствований природы, и по сей причине достигший средины и согласия, постановивший великий корень и шествующий по всеобщему закону есть властитель небесного порядка. (Это Святой человек. по-кит. Шень-жень. на инд. Будда, на монг. Борхан).
   «Закон Неба заключается в теплороде и водороде; Закон Земли заключается в твердости и повиновении; Закон человека заключается в человеколюбии и справедливости»

ПРИЛОЖЕНИЯ

 
   Источник религии ученых
   (глава из книги Н. Я. Бичурина
   «Описание религии ученых, составленное трудами монаха Иакинфа, 1844», напечатанной в типографии Успенского монастыря при Русской духовной миссии, г. Пекин)
 
   В настоящее время в Китае находится шесть религий. Первая есть религия ученых, по-китайски Жу-цзяо. Можно сказать, что она есть религия правительства, религия всего китайского народа, даже частью религия маньчжуров и монголов, потому что занимающие гражданские должности внутри Китая все обязаны исполнять ее предказания, утвержденные государственными законами. Второй считается религия Будды, по-китайски Ши-цзяо. В правилах отшельнической жизни и в обрядах богослужения она во многом разнствует от буддайской религии, исповедуемой ныне в Тибете и Монголии, несмотря на то, что последняя происходит от одного корня с первой. Третье место занимает религия даосов, по-китайский Дао-цзяо. Она исподволь образовалась из превращенного изъяснения философских мнений мыслителя Лао-цзы. Последние две религии терпимы в Китае около 2000 лет и с религией ученых известны под общим названием Сань-цзяо, что значит три учения, или три закона. Четвертая есть новейшая буддайская религия, по-китайски Хуань-цзяо, что значит желтый закон; в России сия религия более известна под названием ламайской, так названной от слова Лама, почетного названия высшего духовенства в сей религии. Правительство, по видам политическим, уважает членов сей религии, но китайский народ не держится правил ее. Пятая религия есть шаманская, по-китайски Тьхяо-шень, что значит пляска пред духами. Сия религия вошла в Пекин с царствующим ныне в Китае домом Цин, но в китайском народе совершенно неизвестна. Даже она не носит названия религии, и обряды ее положены в числе придворных, а не религиозных церемоний. Шестая религия есть могаммеданская, по-китайски Хой-хой цзяо, исповедуемая одними туркестанцами, издревле поселенными в Китае. Из исчисленных шести религий только религия ученых будет предметом нашего обзора.
   Китайцы начало религии ученых почитают священным, но божественность ее представляют, в сравнении с религиями у других народов, совершенно в другом виде. Они выводят происхождение сей религии из самой природы человека.
   Каждое членосоставное существо в мире подчинено естественному закону, который с первой точки его бытия до последней точки разрушения действует в нем сообразно устроению телесного состава.
   Человек, как вещественное звено сего мира, также находится под влиянием естественного закона, но, получив преимущественно пред всеми существами разумную душу, он сверх того подчинен нравственному закону, с которым обязан сообразоваться во всех своих поступках.
   Нравственный закон человека не заключен в членовном устроении телесного его состава. Он напечатлен в пяти добродетелях души, влиянных ей Небом. Сии пять добродетелей суть человеколюбие, справедливость, обряд, знание, верность. Это суть свойства разумной души, составляющие природу ее. Человеколюбие есть любовь к ближнему. Оно имеет основанием общее у всех народов правило: чего себе не желаешь, то не делай другому. Справедливость побуждает воздавать каждому должное. Иметь почтение к высшим, вежливость пред равными, благосклонность к низшим суть главные правила справедливости. Обряд есть благоприличие в поступках; он предписывает человеку известный образ движений или действий в отношениях к Небу, к ближнему и самим себе. Под знанием разумеется способность души познавать вещи посредством исследования причин каждой вещи; такое познание вещей раскрывает нам сообразность и несообразность дел наших с правилами нравственного закона. Верность заключает в себе решимость и постоянство, необходимые для совершенствования и утверждения высших четырех добродетелей.
   Из сего определения добродетелей само собой открывается, что человеколюбие и справедливость собственно составляют основание нравственного закона; обряд и знание способствуют исполнению высших двух добродетелей, а верность – усовершению всех четырех. Вследствие таковых понятий о нравственной стороне человека религия ученых по внутренним ее действиям на справедливости основана, по внешним – на обряде, но в обоих случаях проистекает из природы человека.
   Хотя люди рождаются в свет все с одинаковой природой и посему чувствования ее в каждом человеке должны быть равно ясны и внятны, но примесь в качествах телосложения, воспитание и частные хотения заглушают голос природы и посему немногие бывают в состоянии вполне постигнуть и определить образ действий, согласных с нравственным назначением человека. Сии немногие суть чистые, или Святые. которых Небо иногда посылает в мир для просвещения народов. Будучи сложены из чистейших стихийных начал, они по внутреннему сознанию ясно видят все, что человек обязан делать сообразно с нравственной его природой. По сему-то внутреннему сознанию древние святые начертали правила, по которым человек может вполне совершить обязанности, возложенные на него в отношении к первой вине мира. В сем смысле китайцы признают божественность происхождения религии. Впрочем, они таким же образом судят об обрядах всех других религий и установителей их поставляют на одной степени со своими святыми, а порицают правила, которые кажутся им несообразными со здравым разумом, или природою человека. Китаец, монгол и маньчжур будут молиться в каждом иноверческом храме, но исправлять поклонение по своему обычаю.

Библиография
Основные работы Н. Я. Бичурина

   1. Буддийская мифология. Перевод с монгольского // Русский вестник. – 1841. – т. 3, № VII.
   2. Великая стена, отделяющая Китай от Монголии // Отечественные записки. – 1842. – Т. XXII, № 6.
   3. Взгляд на просвещение в Китае // Журнал Министерства народного просвещения. – 1838. – Ч. XVIII, №№ 3–6.
   4. Воспитание военных людей в Китае // Отечественные записки. – 1841. – Т. XIX, № 11–12.
   3. Географический указатель мест на карте к истории древних среднеазиатских народов. Сочинение монаха Иакинфа. – СПб., 1831.
   6. Ежедневные упражнения китайского государя // Московский вестник. – 1828.
   7. Еще нечто о Китае // Сын отечества. – 1843. – Кн. IV.
   8. Забавные известия о России в китайской географии // Санкт-Петербургские ведомости. – 1840. – № 186.
   9. Замечание о Китае и китайцах. [Рецензия на книгу] «Путешествия и новейшие наблюдения в Китае, Манилле и Индо-Китайском Архипелаге, Петра Аобеля и проч. СПб., 1833, 2 тома // Московский телеграф. – 1833. – № 3.
   10. Замечания на сочинение г. Неволина // Москвитянин. – 1844, сентябрь. – № 9.
   11. Замечания на статью г. Менцова «О состоянии первоначального обучения в Китае» // Журнал Министерства народного просвещения. – 1840. – Ч. XXVI, № 3.
   12. Замечания на статью о Китае в сочинении г. Эйрие // Отечественные записки. – 1841. – Т. XIV.
   13. Замечания на статью под заглавием «Шесть сцен Онокского пастуха» // Москвитянин. – 1844. – Ч. 2, № 4.
   14. Замечания по поводу спора о монгольской надписи времен Монкэ-хана. Приложение к книге «Монгольская надпись времен Монкэ-хана, найденная в Восточной Сибири». Чтение и перевод архим. Аввакума. – СПб., 1846.
   13. Записки о Монголии, сочиненные монахом Иакинфом. С приложением карты Монголии и разных костюмов. Т. 1–2. – СПб., 1828 (2-е изд. / Предисл. Р. Б. Рыбакова, А. Н. Хохлова; Вступит, ст., коммент., словарь А. Н. Хохлова; Институт востоковедения РАН. – Самара: ИД «Агни», 2010).
   16. Земледелие в Китае. С семидесятью двумя чертежами разных земледельческих орудий. – СПб., 1844.
   17. Известие о необыкновенном ветре, бывшем в Пекине в 1819 г., и указ китайского Богдо-хана, обнародованный по сему случаю // Сибирский вестник. – 1822. – Ч. 20.
   18. Изложение буддийской религии. Перевод с монгольского // Русский вестник. – 1841. – Т. 1, № III.
   19. Изображение первого начала, или О происхождении физических и нравственных законов // Московский телеграф. – 1832. —
   Ч. 48, №№ 21–23.
   20. Историческое обозрение ойратов, или калмыков, с XV столетия до настоящего времени. Сочинено монахом Иакинфом. – СПб., 1834 (2-е изд. / Предисл. В. П. Санчирова. – Элиста, 1991).
   21. История первых четырех ханов из дома Чингисова. Переведена с китайского монахом Иакинфом. – СПб., 1829. В кн.: История монголов. – М., 2008.
   22. История Тибета и Хухунора с 2282 года до Р. X. до 1227 года по Р. X. с картою на разные периоды сей истории. Переведено с китайского монахом Иакинфом Бичуриным. Ч. I–II. – СПб., 1833.
   23. Китай в гражданском и нравственном состоянии. Сочинение монаха Иакинфа в четырех частях. – СПб., 1848 (2-е изд. – Пекин, 1911–1912; 3-е изд. / Под науч. ред. К. М. Тертицкого, А. Н. Хохлова. – М., 2002).
   24. Китай, его жители, нравы, обычаи, просвещение. Сочинение монаха Иакинфа. – СПб., 1840.
   23. Китайские военные силы // Сын отечества. – 1840. – Т. V, кн. 2.
   26. Китайские известия о Мангутской пещере в Восточной Сибири // Журнал Министерства внутренних дел. – 1831. – Ч. XXXIII, кн. 3.
   27. Китайские редкости. Отрывок письма из Иркутска от 3 декабря 1831 г. // Московский телеграф. – 1831. – № 22.
   28. Княжеское правление в Китае // Сын отечества. – 1843. – Кн. III.
   29. Кто таковы были монголы // Москвитянин. – 1830. – Ч. IV.
   30. Меры народного продовольствия // Отечественные записки. – 1839. – Т. VII, № 12.
   31. Миссионер Гютцлаф // Современник. – 1831. – Т. XXVII, № VI.
   32. О древнем и нынешнем богослужении монголов // Московский вестник. – 1828. – № 16.
   33. О Китайской империи // Сын отечества. – 1829. – Т. I–II.
   34. О китайской лакировке. Способ покрывать дерево киноваренным лаком. Способ покрывать дерево лаком под красное дерево. Способ покрывать лаком вещи большого объема. О приготовлении красок в Китае. О выделке мехов // Журнал Министерства внутренних дел. – 1834. – № 10.
   33. О произношении букв, входящих в состав китайских звуков // Журнал Министерства народного просвещения. – 1839. – Ч. XXI, январь.
   36. О шаманстве // Отечественные записки. – 1839. – Т. VI, № 11.
   37. Обозрение приморских пунктов Китая, служащих ныне театром военных действий англичан // Отечественные записки. – 1841. – Т. XV, № 3.
   38. Общественная и частная жизнь китайцев // Отечественные записки. – 1840. – Т. X, № 3.
   39. Описание Пекина, с приложением плана сей столицы, снятого в 1817 г. Переведено с китайского монахом Иакинфом. – СПб., 1829 (2-е изд. – Пекин, 1906).
   40. Описание религии ученых. С приложением чертежей, жертвенного одеяния, утвари, жертвенников, храмов и расположения в них лиц, столов и жертвенных вещей во время жертвоприношения, составленное трудами монаха Иакинфа в 1844 г. – Пекин, 1906 (2-е изд. в кн.: Конфуций. Я верю в древность. – М., 1993; М., 1998, печаталось с сокращениями).
   41. Описание Тибета в нынешнем его состоянии. С картою дороги от Чэн-ду до Хлассы. Перевел с китайского монах Иакинф. —
   СПб., 1828.
   42. Описание Чжунгарии и Восточного Туркестана в древнем и нынешнем состоянии. Переведено с китайского монахом Иакинфом. Ч. I–II. – СПб., 1829.
   43. Основные правила китайской истории, первоначально утвержденные Конфуцием и принятые китайскими учеными // Сын отечества. – 1839. – Т. VII, № 1.
   44. Ответ г. Клапорту на замечание касательно книг, изданных Иакинфом Бичуриным и относящимся к истории монголов // Московский телеграф. – 1831. – № 9—10.
   43. Ответы на вопросы, которые г. Вирст предложил господину Крузенштерну относительно Китая // Северный архив. – 1827. – Ч. 29, ч. 30.
   46. Отрывки из путешествия по Сибири // Русский вестник. – 1841. – Т. 4, № 10.
   47. Отрывки из энциклопедического описания Китая // Сын отечества. – 1838. – Т. II.
   48. Очерк истории Китая // Сын отечества. – 1840. – Т. V, кн. 1.
   49. Пекинское дворцовое правление // Русская беседа. Собрание сочинений русских писателей, издаваемое в пользу А. Ф. Смирдина. Т. 2. – СПб., 1841.
   30. Поземельный налог в Китае // Москвитянин. – 1841. – Ч. VI, № 12.
   31. Разбор критических замечаний и прибавлений г-на Клапорта к французскому переводу книги «Путешествие в Китай чрез Монголию в 1820 и 1821 годах» // Московский телеграф. – 1828.
   32. Разные известия о Китае. (Оригинальное русское сочинение из записок путешественника) // Северный архив. – 1828.
   33. Разрешение вопроса: кто таковы были татары XIII века? // Московский вестник. – 1828. – № 14.
   54. Сань-цзы-цзин, или Троесловие с литографированным китайским текстом. Переведено с китайского монахом Иакинфом. – СПб., 1829.
   55. Сведения о Европе, сообщенные китайцам католическими вероисповедниками // Отечественные записки. – 1845. – Т. XL, № 6.
   56. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. В трех частях с картою на трех больших листах. Сочинение монаха Иакинфа, удостоенное Императорской академией наук Демидовской премии. – СПб, 1851 (2-е изд. Под науч. ред. А. Н. Бернштама и Н. В. Кюнера. – М., Л., 1950–1953). Переиздания в Казахстане (Алматы): 1992, 1998, 2000.
   57. Собрание сведений по исторической географии Восточной и Срединной Азии / Сост. А. Н. Гумилев, М. Ф. Хван. – Чебоксары, 1960.
   58. Сравнение меры китайской с русскою и английскою // Сын отечества. – 1839. – Т. VIII.
   59. Средняя Азия и французские ученые // Москвитянин. – 1848. – Ч. 3, № 6.
   60. Статистические сведения о Китае, сообщенные Императорской академии членом-корреспондентом ее монахом Иакинфом // Журнал Министерства народного просвещения. – 1837. – № 10.
   61. Статистическое обозрение Чжуньгарии в нынешнем ее состоянии. Перевод с китайского // Русский вестник. – 1841. – Т. 3, № IX.
   62. Статистическое описание Китайской империи. Сочинение монаха Иакинфа. Т. I–II. – СПб., 1842 (2-е изд. Под науч. ред. К. М. Тертицкого, А. Н. Хохлова. – М., 2002).
   63. Ся-сяо-чжен, или земледельческий календарь китайцев. Перевод с китайского // Московский телеграф. – 1830. – № 7.
   64. Указы и бумаги, относящиеся до английского посольства, бывшего в Пекине в 1816 г. Перевод с китайского // Северный архив. – 1825. – Ч. 16; 1828. – Ч. 32, 34.
   65. Хань-вынь-ци-мынь. Китайская грамматика, сочиненная монахом Иакинфом. Напечатана по высочайшему повелению. Ч. I–II. – СПб., 1838 (2-е изд. – Пекин, 1906).
   66. Хлебные магазины в Китае // Земледельческая газета. – 1845. – №№ 74–77.
   67. Чжоу Ду нъи. Изображение Первого начала, или О происхождении физических и нравственных законов (с суждениями Чжу Си) / Перевод с китайского и толкования Н. Я. Бичурина // Чжоу Дуньи и ренессанс китайской философии. – М., 2009.

Словарь

А
   Аймак – поколение, составляющее отдельную часть народа.
   Аршин – русская мера длины, равная 71 см.
Б
   Биао – поздравительный адрес в дипломатическом языке Китайского двора.
 
   Богдо-хан – (богдохан, богдыхан, монг. – священный государь) – термин, которым в русских грамотах XVI–XVIII вв. называли императоров Китая династии Мин и ранней Цин.
 
   Бпа-цзы, или «восемь букв», – год, месяц, день и час рождения человека.
 
   Бунчук – короткое древко с привязанным конским хвостом.
 
   Бянь-ши – маленькие плоские пельмени со свининой.
В
   Ва-цзы – чулки из шелковой или хлопчатобумажной ткани, с простеганными подошвами.
   Вань-фань – ужин.
   Вершок – старая русская мера длины, равная 4,4 см.
   Вынь-миао – храм ученых, посвященный мыслителю Кхун-цзы и другим; имеется при каждом училище.
Г
   Гин – китайская мера веса, равная 596,8 г.
   Гуа-цзы – вид курмы, верхний полукафтан длиной за колено, однобортный, с пятью пуговицами, просторный, с широкими рукавами; с разрезами по бокам и сзади.
   Гун – дань в дипломатическом языке Китайского двора.
   Гун-ши – «ученый, представляемый Двору», ученая степень.
Д
   Да-бао – кушак из черной ткани (крепа или китайки), которым зимою подпоясываются поверх кафтана. Дай-цзы – плетеный или вязаный шелковый пояс с пряжкой, которым подпоясываются летом.
   Десятина – старая русская единица земельной площади. Казенная десятина равнялась 2400 квадратным саженям (1,09 га).
   Домба – высокая кружка для чая, кверху несколько суженная.
   Дуань-ву – праздник, когда на дверях дома вешают всякие заклинания, а родственники и друзья посылают друг другу вино, плоды и разное съестное.
   Дюйм – мера длины, применяется в разных странах. Английский дюйм равен 2,54 см, китайский – 3,33 см.
   Дянь-синь – завтрак.
Ж
   Жу-цзяо – конфуцианство, этикофилософское учение, разработанное Конфуцием (Кхун-цзы).
3
   Знамя – дивизия, военная часть в Китае или княжество.
К
   Казеннокоштный студент – обучаемый за счет государственных средств, на казенный кошт.
   Китайка – шелковая или легкая хлопчатобумажная ткань; в Россию завозилась из Китая, откуда и возникло название.
   Красное крыльцо – главный вход.
   Креп – шелковая или шерстяная ткань с шероховатой поверхностью.
   Курма – мужская национальная одежда в Китае, бывает в виде кафтана и полукафтана.
   Кхун-цзы – Конфуций (551–479 гг. до н. э.), древний китайский мыслитель и философ.
Л
   Лан – слиток серебра, имел хождение как монета; равен 37 г.
   Ли – китайская мера длины, равная 576 м.
   Ли квадратная – китайская мера площади, равная примерно 29 десятинам.
   Лун-тхай-тхэу – праздник; переводится как «дракон поднимает голову». С этого дня детям, достигшим 8 лет, разрешалось заплетать волосы в косу.
М
   Ма-гуа-цзы – короткая курма, длиной чуть ниже спины.
   Мао-цзы – шляпа; бывает летняя (лянь-мао), осенняя (цю-мао) и зимняя (пьхи-мао).
   Месяцеслов – календарь с указанием традиций, обрядов и примет дня.
П
   Пашинки, пашины – определенные части шкурок (лисьи пашинки).
   Полугарнец – русская единица объема сыпучих тел (крупы, муки и т. п.), равная 6 стаканам, или 1,64 л.
   Пхао-цзы – длинный кафтан, до пят, с длинными узкими рукавами, овальными обшлагами и с высокими разрезами спереди и сзади.
   Пхиао – кафтан, подбитый мехом, иначе шуба.
   Пятикнижие – пять древнекитайских классических произведений:
   1. И-цзин («Книга Перемен»).
   2. Шу-цзин («Древняя история»).
   3. Ши-цзин («Древние стихотворения»). 4. Чунь-цю («Весна и осень»).
   5. Ли-цзи (Записки об обрядах).
С
   Сочетальная чаша – брачный обряд, при котором используются со-четальные чары, сделанные из двух половинок разрезанной и высушенной тыквы.
   Су – приветствие у китайских женщин: легкое приседание с поднятием правой руки к правому виску.
   Сюе-цзы – сапоги из атласа или китайки черного цвета, с белыми подошвами толщиною в дюйм и больше, без каблуков.
Т
   Тафтица – кусок шелковой ткани.
   Тхан-цзы – шаманское капище, место, где проводятся обряды.
Ф
   Фут – мера длины, применяется в разных странах и отличается по линейному размеру. Русский фут составляет 12 дюймов, или примерно 30 см.
   Фынь – китайская мера площади, равная 0,1 му (му равняется V16 га).
X
   Хань-тьхань-цзы – нижняя рубаха, такого же покроя, как верхняя, но короче и рукава узкие.
   Хлебенное – мучное блюдо.
   Хунь-тхунь – маленькие круглые пельмени со свининой, подаются в крепком бульоне.
Ц
   Цзао-фань – обед.
   Цзи-цзао – праздник божества Цзао. Считается, что в этот день Цзао докладывает Небу (Богу) обо всех делах человека – и плохих, и хороших, поэтому надо принести ему жертву.
   Цзинь-ши – «поступающий в службу», степень магистра. Цзю-цай – вечерний стол для гостей.
   Цзюй-жинь – «представляемый», степень кандидата.
   Ци-си – праздник, считается женским: в этот вечер девушки и женщины просят у звезд большого мастерства в шитье.
   Цин – китайская мера площади, равная примерно 6,6 га.
Ч
   Четырекнижие, или Сы-шу, – четыре сочинения, которые составляют введение в конфуцианство: Лунь-юй, Мын-цзы, Дта-сю и Чжун-юн. Основа классического образования в Китае вплоть до XX века.
   Чжу-бо-бо – большие ухообразные пельмени со свининой.
   Чжун-цю – праздник, который принято проводить под открытым небом в саду или на дворе за полным столом с вином и плодами, до позднего вечера.
   Чу-си, или «последний вечер», – предпразднество Нового года. Предпоследняя ночь, в которую с сумерек до рассвета не спят, а веселятся и пьют, что называется «стережением года».
Ш
   Шаг – китайская линейная мера, содержащая пять футов.
   Шан-сы – праздник, когда китайцы молятся рекам, текущим на восток, и купаются в них.
   Шан-юань, иначе 15-е число первого месяца, – ночь жертвоприношения божеству Тхай-и. Со временем возник Праздник Фонарей, когда на всех домах и лавках зажигаются красные фонари и устраиваются фейерверки.
   Шань-цзы – верхняя рубаха, с широкими рукавами и небольшими разрезами по бокам; короче кафтана.
   Шарик на шапочке – отличие ранга чиновников. У 1-го класса рубиновый шарик, 2-го – коралловый, 3-го – сапфировый и т. д. Если у чиновника нет шарика, значит, его наказали.
Ю
   Юй-лан-хой – праздник, в этот день подметают кладбище и приносят жертву предкам.
Я
   Ясак – на языке монгольских и тюркских племен обозначает дань, которую платили в основном пушниной.

Сноски

Примечания

1
   Т. е. главный в губернии город есть областной город Бао-дин-фу, а Пекин считается столицею, т. е. местопребыванием государя.
2
   Она же и Шань-си, потому что звук Шань произносится и Сань. Последний выговор употреблен мною для отличения сей губернии от другой губернии, называемой Шань-си. Различие заключается в ударении.
3
   В ведомостях, представленных автором, итоговое число не всегда совпадает с фактической суммой. Ошибки, видимо, произошли при типографском наборе. – Прим. ред.
4
   Воротная табель есть письменный вид, скрепленный печатью местного начальства. Сия табель налепляется на наружной стороне ворот каждого дома и всякого торгового заведения.
5
   Таким образом в Китае ежегодно составляются ревизские ведомости.
6
   1 цин – примерно 6,6 га. – Прим. ред.
7
   Это очень нередко доводится мне слышать от ученых людей.
8
   В сие число не включены учителя народных и высших училищ, также учителя деревенских школ.
9
   Под деревенскими разумеются студенты, в наказание за худые задачи сосланные в народные и деревенские училища, и деревенские студенты губернии Чжи-ли.
10
   Совместно. – Прим. ред.
11
   Т. е. в Цзян-су и Ань – хой.
12
   Ныне царствующей династии.
13
   Разумеются губернские училища.
14
   Добросовестными. – Прим. ред.
15
   При каждом училище находится храм ученых, в котором Кхун-цзы занимает первое место.
16
   Число вакансий. В сем же числе 41 вакансия для военного состояния Восьми знамен.
17
   Число допускаемых на испытание.
18
   Никто не может быть экзаменатором в той губернии, в которой он родился.
19
   Внешние надзиратели находятся при воротах, а внутренние – внутри экзаменального двора.
20
   Лан серебра = 227 коп. серебром без примеси.
21
   Все сии предосторожности берутся для того, чтобы не пронесли с собой готовых сочинений.
22
   Сии места суть ближайшие к тронной, в которой производится испытание.
23
   Южные ворота дворцовой крепости.
24
   Через дворец проходит каменная мостовая, разделенная на три дороги одна после другой.
25
   Статс-секретари Пекинского двора, причисленные к Государственному Кабинету.
26
   В уездных училищах учителя представляют лицо хозяина.
27
   Глашатаи имеют место, определенное им общим церемониалом при дворных собраний.
28
   В бытность мою в Пекине находился при нашем подворье Бошко (унтер-офицер), имевший за 60 лет. Родной брат его был главнокомандующим китайских войск, ходивших чрез Тибет в Индию.
29
   Сия сумма исключительно употребляется на содержание воспитанников. Чиновники получают жалованье из Палаты финансов, а поправка зданий производится на счет Строительной палаты.
30
   Понятливых. – Прим. ред.
31
   Под ° разумеется градус.
32
   Смотри ниже: Земледельческий месяцеслов династии Ся.
33
   Блуждающих. – Прим. ред.
34
   Отделения. – Прим. ред.
35
   Пространную «Историю Китая» составляют 270, «Статистику» – 18, Энциклопедию – 20, Словарь – 6 огромных томов.
36
   В Европе еще не напали на эту мысль, и по сей причине всеобщая история и землеописание в верности описания еще далеки от совершенства.
37
   Это составляет современную хронику Китая.
38
   План Пекина с описанием сей столицы издан мною в 1829 году.
39
   В Китае бьют в колокол с бока большим деревянным отрубком.
40
   Делают три коленопреклонения и при каждом по три раза бьют челом в землю.
41
   Т. е. от 1-го до 18-го, потому что каждый класс подразделяется на два: старший и младший.
42
   От Юн-дин-мынь до Цянь-цин-мынь считается восемь ворот. Вот почему в китайской литературе введено выражение, что Богдо-хан обитает за девятью стенами.
43
   Высокого ранга. – Прим. ред.
44
   Створки. – Прим. ред.
45
   Столбы для навешивания ворот. – Прим. ред.
46
   Это слово весьма часто встречается.
47
   О значении буквы цзы, чеу, инь, ву, сюй и хай см. в следующем отделении этой статьи.
48
   Узурпатора. – Прим. ред.
49
   Ветвь. – Прим. ред.
50
   Самый продолжительный. – Прим. ред.
51
   1840. – Прим. ред.
52
   Порядковые. – Прим. ред.
53
   Говорится о южных странах Китая, где в январе вместо снега идут дожди.
54
   Говорится о странах южного Китая, где не бывает зимы.
55
   В статье под заглавием «Взгляд на просвещение в Китае» изложены мною сами точки времени, с которого начинается каждая перемена атмосферы – по пекинскому меридиану.
56
   В это время владетель удела Чу усилился покорением разных стран в южном Китае и образовал новое союзное государство. Он отделился от северного союза, но войну ему объявили под священным предлогом.
57
   Верительную. – Прим. ред.
58
   Атрибуты власти. – Прим. ред.
59
   В Китае все прозвания собраны в одну учебную книжку под названием Бо-цзя-син, что значит прозвания ста семейств. Отсюда европейские ориенталисты вывели, что китайский народ первоначально состоял не более как из ста семейств. Название сей книжки относится к XI веку по Р. X. и слово «сто» означает только множественно собирательное число, например сотни, тысячи и пр.
60
   Сии учтивые наименования помещены мною в изданной мною «Китайской грамматике».
61
   Каждое действие в церемонии совершается по возгласу церемоний меистера.
62
   Су состоит из поднятия распростертой правой руки к правому виску и в самом легком приседании, это книксен китайский.
63
   Здесь в кортеже люди, употребляемые для держания регалий, и труппы музыкантов состоят из евнухов.
64
   Дети от наложниц обязаны признавать своею матерью законную жену своего отца.
65
   Желающий иметь понятие о счастливых и несчастливых днях может заглянуть в статью под заглавием «Взгляд на просвещение в Китае», в отделение «Астрономический институт».
66
   Отрезов хлопчатобумажной ткани. – Прим. ред.
67
   Домба есть высокая кружка, кверху несколько суженная; употребляется монголами для содержания вареного чая.
68
   Невесту государеву с самого назначения в супруги титулуют императрицею.
69
   Т. е. из Кабинетного казначейства.
70
   Жених обязан доставить невесте брачное одеяние.
71
   Так же, как у нас мужчины.
72
   Царевич и внук императорский имеют сии титулы, пока еще не отделены от императорского семейства. При отделении они получают княжеские достоинства и титулуются князьями по степеням.
73
   Сей обряд состоит в минутном изъявлении глубокой печали о потере.
   Обнародовано по империи завещание покойного государя. Князья и начальствующие над войсками по губерниям со дня получения манифеста сняли кисти с шляп и наложили на себя траур, три дня совершали плач, а на четвертый по-прежнему приступили к отправлению должностей. Гражданские и военные чиновники со дня получения манифеста также сняли кисти с шляп и надели траур. В продолжение трех дней утром и ввечеру совершали плач. Классные дамы носили траур 27 дней, солдаты и разночинцы – 13 дней; один месяц не совершали браков, сто дней не делали пиршеств.
   При переносе гроба в траурную тронную Шеу-хуан-дянь государь Жен-ди пеший шел за ним и производил рыдание. Князья и чиновники сетовали, пав ниц на землю. При всех случаях, при которых положено приносить покойным жертвы и совершать возлияние, государь Жень-ди сам совершал оные в продолжение 27 месяцев. Князья, гражданские и военные чиновники собирались по церемониалу. Похоронили на кладбище Сяо-лин. В продолжение пути гроб поставляли в желтой ставке. Утром и ввечеру совершали пред ним возлияние.
74
   Императорская дочь получает титул царевны по выходе в замужество.
75
   Выращивают. – Прим. ред.
76
   Эти пляски состоят из мимики, каковую употребляли при царских столах в продолжение первых трех династий до Р. X.
77
   Китайцы вымыслили десять пней небесных и двенадцать ветвей земных. Каждый пень имеет собственное название, соответствующее какому-либо цвету краски; каждая ветвь также имеет собственное название, соответствующее названию какого-либо зверя, домашнего животного или пресмыкающегося. Они соединяют одно с другим названия пней и ветвей, начиная с первых их букв цзя и цзы и продолжают до тех пор, пока помянутые две буквы опять сойдутся вместе, что происходит по окончании числа 60. Сими спаренными названиями считают годы, месяцы и дни.
78
   Подобающем случаю. – Прим. ред.
79
   Чиновники от 1-го до 14-го класса имеют в доме храмы, в которых поклоняются своим предкам. Чиновники от 15-го класса и ниже, солдаты и разночинцы не могут иметь храмов, почему табели с именами предков ставят в моленной комнате или посреди зала у северной стены – против самого входа совне.
80
   Для обращения между собою есть особливый церемониал, объемлющий все случаи свидания между равными, высшими и низшими, начальствующими и подчиненными.
81
   Под скотиною разумеются свиньи, потому что китайцы телят и баранов не употребляют.
82
   Пельмени. – Прим. ред.
83
   Пропущен 11-й класс; видимо, ошибка произошла при типографском наборе. – Прим. ред.
84
   Шаг есть линейная мера, содержащая пять футов, китайский фут = 1V24 английского фута.
85
   Пропущены 9 и 10-й классы. – Прим. ред.
86
   Пропущены классы с 7 по 9-й. – Прим. ред.
87
   Без рогов. – Прим. ред.
88
   Сыновья от наложницы обязаны считать матерью законную жену отца.
89
   В то время столица была в Чан-янь, что ныне Си-ань-фу, главный город в губернии Шань-си. Гань-цюань лежал в 70 ли от столицы на северо-запад.
90
   Magnolia japonica.
91
   Хошан есть китайское название монахов древней буддайской религии. Ныне тибетские и монгольские ламы хотя ту же религию исповедуют, но в обрядах богослужения и правилах жизни следуют другим уставам.
92
   Т. е. хозяин занимает старшую сторону.
93
   Маньчжуры и монголы на билетах надписывают должность и имя; в разговорах же первых слог в их именах составляет прозвание в китайской форме. Например, Фумин. Сулынга в разговорах прозывают Фу. Су. Китайцы подписывают должность и прозвание с именем.
94
   В столице только высшие гражданские чиновники имеют право употреблять носилки, а в губерниях – все чиновники без исключения. Военные не имеют права сего, почему выезжают на верховых лошадях, что и гражданским чиновникам не воспрещено.
95
   Знаменными называются служащие в Восьми знаменах, или корпусах, состоящих из маньчжуров, монголов и китайцев, пришедших из Маньчжурии.
96
   Князьями восьми долей называются князья, происходящие от княжеских родов, имеющих некоторые личные преимущества пред обыкновенными княжескими родами.
97
   Из уважения к лицу вместо словесного доклада о приезде чьем-либо подается билет с прописанием должности и прозвания с именем.
98
   В каждой губернии два председателя: в Казенной палате – 4-го класса, в Уголовной палате – 5-го класса. Классы чинов изложены по русскому чиноразделению.
99
   Подъехав к воротам, отдает визитный билет, а лично не видится.
100
   нг
   1. е. занимает высшее место.
101
   Т. е. у самого входа в зал.
102
   У каждого свой стол.
103
   Сладкую выпечку. – Прим. ред.
104
   Принадлежат к роду холотуриев, морских кубышек.
105
   Перец горошком. – Прим. ред.
106
   Имбирь. – Прим. ред.
107
   Кольраби. – Прим. ред.
108
   Мускатного. – Прим. ред.
109
   Т. е. сдобрить и жарить в толстом слое масла. – Прим. ред.
110
   Китайские перьмени делаются трех видов: маленькие круглые хунь-тхунь. маленькие плоские бянь-ши, большие ухообразные чжу-бо-бо. Первые варятся в воде, а подаются на стол в крепком бульоне; последние оба варятся в воде по сцежении которой подаются на стол горячие и употребляются с уксусом или соей и толченым чесноком; начинка во всех перьменях из свинины. В Пекине в Новый год каждого гостя потчевают перьменями чжу-бо-бо.
111
   Из нынешнего одеяния в Китае только одна курма есть чисто маньчжурского покроя, кафтан и все прочее есть китайское более или менее измененное, почему и названия всех вещей, прибавленные мною, суть китайские.
112
   Шерстяную. – Прим. ред.
113
   Объемной гладью. – Прим. ред.
114
   25° по Цельсию. – Прим. ред.
115
   Казенные магазины в существе своем суть запасные магазины; а в запасных магазинах хранятся излишки запасного хлеба.
116
   Видимо, усушки. – Прим. ред.
117
   В 1835 году начало лета определено 25 апреля, в 2 часа 35 минут пополудни.
118
   Малые жары в 1835 году начались 26 июня, в 6 часов 28 минут пополуночи, а летний убор хлеба бывает в исходе мая и в начале июня.
119
   Китайцы признают, что Небо (Бог) избирает Богдо-хана для управления в его лице народами на земле. Вследствие сего мнения Богдо-хан обязан управлять с такою же справедливостью и святостью, как бы Небо непосредственно управляло царством. Когда случаются какие-нибудь физические бедствия, как то: засухи, наводнения, саранча, землетрясения и прочее, то народ полагает, что Богдо-хан допустил погрешности в управлении, и Небо чрез физические бедствия вразумляет его к исправлению тех погрешностей. Вот почему причину физических бедствий исключительно приписывают правителю государства.
120
   Планка делается из бамбука и разделяется на малую и большую. Малая планка имеет тяжелый конец шириною в один с половиной дюйма, а легкий – в один дюйм, весом один с половиной гина. Большая планка имеет тяжелый конец шириною в два, а легкий – в один с половиной дюйма, весит не более двух гинов. В длину обе имеют пять с половиной футов. Коленцовые на них возвышения и отростки сглажены. При наказании держат за легкий конец, а тяжелым бьют по обнаженной заднице.
121
   За некоторые преступления смертная казнь совершается немедленно по окончании суда; а за другие откладывается до общей казни, совершаемой по всему государству накануне зимнего поворота. В эту отсрочку преступники содержатся в тюрьме, и совершение казни над последними называется казнить по заточении.
122
   Нынешние места ссылки суть: Гирин Амур, Или и Урумцы.
123
   Отрубленная голова выставляется в деревянной клетке, притом в предместий города.
124
   Восточные путешественники уверяли Европу, будто в Китае детоубийство позволено законами, а одному из путешественников в Кантоне сказали, что китайское правительство даже содержит людей, которые обучены ремеслу убивать младенцев. И просвещенная Европа до сего времени безусловно верила этим нелепостям.
125
   У нас и до сего дня ученые для пышности в слоге возглашают, что в Китае и министра, и крестьянина одним и тем же бамбуком чествуют. Г. Добель, проживший десять лет в Кантоне, тожественно уверял в этом Европу, и Европа, при своем просвещении, расхвалила его.
126
   Законы в отношении к чиновникам и определительны, и снисхо
   дительны.
127
   В 1835 году 1-е число 4-го месяца было 17 апреля, а последний день 7-го месяца случился 9 сентября.
128
   Маньчжуры, кроме шаманской религии, следуют обрядам всех других религий, терпимых китайскими законами. У них в похоронной процессии нередко бывают монахи трех религий, идущие в некотором отдалении одни от других. Каждое отделение облачено в свой служебный костюм и поет свои молитвы. В торжественные дни в самом дворце тибетские и монгольские дамы отправляют молебствия сряду по нескольку дней. Исламизм исключен по причине собственного его фанатизма.
129
   Последние десять онготов суть тунгусы, что видно из их имен, чисто тунгусских. Что касается до первых трех, Шагямони и Бодисатва суть индийцы, жившие за десять веков до Р. X. Они основали буддайскую религию. Гуань-ди родом был китаец, живший в III столетии по Р. X. Он обоготворен за верность к законному государю. По всей вероятности, сии три лица внесены в число тунгусских онготов уже по завоевании Китая маньчжурами по видам чисто политическим.
130
   Плотной шелковой ткани с рисунком. – Прим. ред.
131
   Деревянный ящик или рама для образа. – Прим. ред.
132
   Чиновники из китайцев по кончине отца или матери совершенно отрешаются от должности на 27 месяцев для совершения траура, а чиновники из маньчжуров и монголов, служащие в губерниях, по сему случаю возвращаются в Пекин, где по окончании 3-месячного траура определяются на остальное время траура к должностям в канцеляриях тех дивизий, в которых они родились.
133
   С сего места до конца статьи места в ответах, отмеченные подчеркиванием, относятся к ложным понятиям.
134
   Емой есть Ся-мынь, Чузан есть остров Чжеу-шань.
135
   Ажио, излишек сверх номинала при обмене одного рода монеты на другой. – Прим. ред.
136
   Пятнадцатому числу. – Прим. ред.
137
   Носильщики. – Прим. ред.
138
   В китайском языке нет таких звуков.
139
   Сборный казенный мешок содержит в себе 5 пудов 32 фунта.
140
   Нет провинции сего имени.
141
   По причине. – Прим. ред.
142
   Магометане. – Прим. ред.
143
   Холостого. – Прим. ред.
144
   При игре в банк употребляется длинный покрытый стол и деревянный четвероугольник с черной и красной стороною. Стоящий вверху стола банкер скрытно кладет брусок под покрывало на стол. Игроки держат против банкера и между собой спор на черную и красную сторону бруска. Зернь состоит из шести шестисторонних косточек с точками от одной до шести.
145
   Добротности. – Прим. ред.
146
   Собственно с прозваниями и именами.
147
   Кто желает получить ясное понятие о сих храмах, может справиться в «Описании Пекина», изданном в 1829 году.
148
   г. Эйрие в «Живописном путешествии по Азии» при описании сего приказа напал на дурные источники, и потому у него, кроме сбивчивости, допущены разные ложные понятия.
149
   Три названия, один смысл имеющие. Первое есть разбор столичных, второе – разбор губернских, третье – разбор военных чиновников. По сему разбору они повышаются или остаются при прежних местах, иногда понижаются и даже лишаются мест.
150
   Под девятью государственными чинами Цзю-цин разумеются члены шести палат, Прокурорского приказа, Докладной конторы и Юстиционного суда. Министры суть члены Государевой канцелярии, и потому в совете девяти судебных мест не могут присутствовать.
151
   Китайцы под природою разумеют свойства вещей и в физическом, и в нравственном отношении.
152
   Священная книга на китайском языке называется Цзин. или Гкин. Священными считаются только книги, написанные Святыми мужами. О значении слова «святой» будет сказано ниже.
153
   Теплород по-китайски называется ян, водород – инь, это суть две силы, действующие в нашем мире. Чертеж Первого начала приложен на стр. 319.
154
   Движение есть продолжающееся действие – бытие тварей; покой есть бездействие – смерть, разрушение тварей. В нравственном смысле движение есть время деятельности, покой есть отсутствие оной.
155
   Под превращением китайцы разумеют процесс перехода из небытия в бытие, т. е. рождение тварей.
156
   На китайском языке: не имеют ни гласа, ни запаха.
157
   Небо – цянь. Земля – кхунь, разумеются духовные, имеющие
   творящую силу.
158
   Свойства, составляющие природу человека, суть: человеколюбие, справедливость, благоприличие, иначе обряд, знание и верность; под верностью разумеется неименное постоянство в словах, предприятиях и делах. Сии свойства или добродетели составляют нравственный его закон.
159
   Святым или Премудрым китайцы называют такого человека, который, по счастливому совокуплению всех свойств в высшем совершенстве, от рождения не может погрешать ни в суждениях, ни в делах, но допускают достижение такого совершенства чрез образование в науках и постоянное улучшение нравственности.
160
   В сем выражении под существом – тьхи – разумеется практическое знание нравственных правил. Приложение сих правил к поведению в разных обстоятельствах жизни называется употреблением – юн.
   В отношении к Первому началу под существом разумеются свойства его, под употреблением – действие.
161
   Духи в веществе, Шень. и духи, освободившиеся от вещества, Гуй. в существе своем суть один и тот же первобытный воздух, получивший два названия от его действий в двух видах.
162
   Китайцы все и нравственные, и физические несчастия приписывают действию нравственных законов на мир физический.
163
   Твердость Ган в теплороде есть неизменяемость его в своем существе от влияния посторонней силы. Повиновение Шунь есть восприемлемость видоизменения от влияния посторонней силы.
164
   Он же Чжу-си, Чжу-цзы-ян, необыкновенный из писателей XIII века.
165
   В Китае искони до ныне Святыми признаны Фу-си, Яо, Шунь. Юй – древние государи; Чен-тхан, основатель династии Шан; Вынь-ван и сын его By-ван, основатели древней династии Чжеу; Чжеу-гун. брат последнего, Кхун-фу-цзы, Цзэн-цзы, Цзы-сы и Мын-цзы. Здесь под Святым разумеется Фу-си, изобретатель Гуа, составляющих основание «Книги Перемен». Прочие из обоготворяемых ученых носят название Мудрых.
166
   Чжеу-цзы, он же Чжеу-дунь-и, Чжеу-лянь-ци, сочинитель сей системы миробытия.
167
   Под повелением Неба разумеют физические и нравственные законы мира, заключающиеся в свойствах Первого начала.
168
   Истина, чен. в понятии китайцев есть действительность вещи или предмета. Сим определением истины они доказывают бытие Бога со всеми свойствами, ему приписываемыми.
169
   Порядок есть образ действий, происходящих в вещах соответственно природе каждой.
170
   Под воздухом Ци разумеется душа мира, не подлежащая чувствам, хотя и материальная. Души живущих существ суть излияние или частицы сей души мира. Из сгущения сего же воздуха и вещество образовалось.
171
   Разумеется зачатие тварей.
172
   Это значит, что сила, управляющая всеми движениями в мире, необходимо действует по вечным законам мира.
173
   Взаимопритяжение на китайском сян-цзяо, взаимооттолкновение – сян-бо.
174
   Определение сего слова см. выше в сей же статье.
175
   Верность, т. е. постоянство в предприятиях, служит к утверждению в подвигах при усовершении добродетелей или вообще доброй нравственности, приобретаемой навыками.
176
   Под словом закон, дао, китайцы разумеют направление, по которому каждая вещь необходимо действует вследствие физического ее состава и членосоставления. Таким же образом нравственно человек действует по направлению добродетелей или свойств его.
177
   В сих выражениях главная мысль, что Святой муж, имея единое (т. е. неповрежденное) естество с Первым началом, непогрешительно видит все в мире, происходящее по вечным законам.
178
   В сих выражениях главная мысль есть: родившийся Святым или чрез улучшение нравственности и образование в науках достигший высочайшей Святости не могут грешить, т. е. погрешать в суждениях и делах.
179
   Здесь разумеется полное существо, т. е. высочайше-нравственное совершенство человека – неповрежденное состояние души.
180
   Т. е. предузнает счастие и несчастие по физическим предзнаменованиям, которыми духи располагают.
181
   Китайцы под словом пожелание разумеют волю, которую совершенно подчиняют естественному закону.
182
   Прост на китайском языке пуст, т. е. нет никаких беспокоящих мыслей или колебаний в мыслях.
183
   Святые определили, что цель нашего бытия есть совершенство, ибо что человек получил неповрежденным, неповрежденным же и возвратить должен. Средство к достижению совершенства есть естественный закон, совершающийся в пяти добродетелях.
184
   Сии слова взяты из «Книги Перемен».
185
   Китайцы страсти называют чувствованиями, врожденными человеку. Сим образом, вместо семи страстей они говорят семь чувствований.

Еще больше интересных материалов на нашем телеграм-канале ⏳Вперед в прошлое | Документы и факты⏳

<<-Вернуться назад

Главная страница  | Обратная связь
COPYRIGHT © 2008-2024  All Rights Reserved.