|
|  |
|
|
» ГОРОДСКИЕ УСТАНОВЛЕНИЯ КОИМБРЫ XII ВЕКА
|
|
|
Во имя господа. Угодно было мне, графу Энрике, и супруге моей Терезе, дочери короля дона Альфонсо, пожаловать вам, жителям Коимбры, великий и малый, и любого сословия (cuisecumque ordinis) и вам, и детям, и потомкам вашим- грамоту относительно неизменности (жизни) вашей, а также обычаев в службы. Во-первых, (постановляю), чтобы вы никогда не были обязаны нам senara, а из добычи, захваченной во время похода (fossato), отдавали бы нам не больше пятой части ее, и две части-тыловым частям (azaga), а вам пусть остается две части. А из взятого во время набега (azaria) -нам пятая часть, вам-четыре части без каких-либо платежей алкайду (alcaidaris). Если какой-либо кавалейру (miles) купит у трибутарин виноградник, пусть виноградник будет свободным; а если возьмет в супруги жену трибутария, то весь надел, который она имела, пусть будет свободным. А если трибутарий захочет стать кавалейру, пусть живет по обычаю кавалейру. Сколько бы держателей (iugarios) не имели кавалейру на своих наделах как в пределах Коимбры, так и вне ее, как в селениях, так и внутри укреплений, пусть те служат им, как свободные, и не касаются их штрафы за насилие либо убийство (rapsum vel homicidium). Если же какой-либо кавалейру достигнет столь преклонных лет, что не сможет более воевать, то, пока он жив, пусть пользуется достоинством кавалейру. А если кавалейру умрет, то пусть жена его почитается как при жизни мужа, и пусть никто ни ее (вдову), ни чью-либо дочь не берет в жены без согласия ее или ее родичей (parentes). Полный текст |
|
|
|
|
|
|
» ПЕРВЫЕ КОРТЕСЫ
|
|
|
Сказали все: Мы хотим, чтобы он был королем. И сказал представитель: Как вы хотите чтобы он был королем: он сам и его сыновья или только он сам? И сказали все: Пусть будет так во имя божие. Поднялся архиепископ Браги и взял из рук аббата Лорвана большую золотую корону готских королей со многими жемчужинами, которая была отдана монастырю, и возложили ее на короля. И сеньор король с обнаженным мечом в руке, с которым ходил в битву, сказал: Благословен господь, который помог мне; этим самым мечом я освободил вас и победил наших врагов, и вы поставили меня королем и вашим сеньором. А поскольку вы содеяли так, установим же законы, по которым земля наша пребудет [230] в мире. Сказали все: Желаем сеньора короля, и угодно нам установить законы, которые покажутся вам добрыми, и мы все с сыновьями и дочерьми, внуками и внучками — в вашей воле. И тут же созвал сеньор король епископов, благородных мужей и прокурадоров, и говорили они меж собой: Создадим вначале законы о наследовании королевства. И создали их таковыми: Пусть сеньор король Афонсу здравствует и владеет королевством. Если он будет иметь детей мужского пола, пусть они здравствуют и владеют королевством таким образом, чтобы не надо было снова ставить их королями. И пусть все идет следующим образом: если отец владеет королевством, когда он умрет, пусть владеет им сын, после него — внук, после него — сын внука, а после того сыновья сыновей, всегда, вовеки веков. Если умрет первый сын при жизни короля — отца, пусть второй будет королем, если второй [умрет], то третий, если третий — то четвертый и далее в таком же порядке. Если умрет король без сыновей, но имеет брата, пусть тот будет королем в [течение] своей жизни. И когда умрет, не будет королем сын его, если не поставят его епископы, прокурадоры и знатные королевских кортесов; если же поставят его королем, он будет королем, не поставят — не будет королем. Полный текст |
|
|
|
|
|
|
» ДОКУМЕНТЫ ПО ИСТОРИИ УНИВЕРСИТЕТОВ ЕВРОПЫ XII—XV вв
|
|
|
Пусть тело магистра Амори будет удалено с
кладбища, похоронено на неосвященной земле и
Предано отлучению во всех церквях по всей
провинции. Бернард, золотых дел мастер Гильом,
Стефан, священник из старого Корбейля, Стефан,
священник из Целлы, Иоанн, священник из Оцена
магистр Гильом из Пуату, священник Дудон, Доменик
из Триангула, Одон и Елинан, клирики св.
Хлодобальда должны быть лишены духовного сана и
переданы в руки светской власти. Пусть Ульрик,
священник из Лауриака, Пьер (клирик) св.
Хлодобальда, ныне монах Сен-Дени, Гарин,
священник Корбейля, и клирик Стефан будут лишены
духовного сана и осуждены на пожизненное
заключение.
Все сочинения Давида Динэ должны быть вручены
до рождества епископу Парижа и преданы сожжению.
Пусть никто не читает публично или частным
образом книги Аристотеля по философии природы,
как и комментарии к ним.
Мы запрещаем это под страхом отлучения от
церкви. Тот, у кого будут обнаружены после
рождества сочинения Давида Динэ, должен
считаться еретиком.
Полный текст
|
|
|
|
|
|
|
» ДЖИОРДЖИО ВАЗАРИ - ЖИЗНЕОПИСАНИЯ НАИБОЛЕЕ ВЫДАЮЩИХСЯ ЖИВОПИСЦЕВ ВАЯТЕЛЕЙ И ЗОДЧИХ ЭПОХИ ВОЗРОЖДЕНИЯ
|
|
|
Этот великий человек родился около 1266
года, в деревне Веспиньяно, в окрестности
Флоренции, в четырнадцати милях от города. Отец
его Бондоне, честный земледелец, воспитал сына
своего Джотто как умел. Последний с раннего
детства показывал во всем, что он делал, большую
живость и необыкновенную пытливость ума, из-за
чего его любили все знавшие его в деревне и в
окрестности. Когда Джотто исполнилось десять
лет, Бондоне поручил ему пасти овец, которым
Джотто давал волю бродить по их участку, в то
время как он сам, чувствуя влечение к искусству [17] рисования, тешил себя тем, что
рисовал на камнях, на земле и на песке что-нибудь
с натуры или по памяти.
Полный текст |
|
|
|
|
|
|
» ДОМЕНИКО МАЛИПЬЕРО - ВЕНЕЦИАНСКИЕ АННАЛЫ
|
|
|
Дож сообщил сенату, что к нему явился посол русского короля и, представив верительные грамоты, доложил ему следующее: что его король весьма расположен к Венецианской республике и ценит ее дружбу;
что он (король) чувствует сильное недовольство по поводу ущерба, наносимого Венеции военными действиями турок;
что в обычное время он располагает 100 тысячами конницы, а в военное может созвать до 300 тысяч, и что все готовы выступить нам на помощь и назваться другом друзей и врагом врагов (Венецианской республики);
и еще, что секретарь Дзуан Баттиста Тривизан, который направляется к татарскому императору, был задержан по той причине, что его не распознали; однако позднее, когда стало понятно, что он едет от имени Венецианской республики, он был освобожден, ему были даны сопровождающие и оказаны всяческие милости;
и что татарский хан очень силен: в мирное время у него бывает 300 тысяч конницы, а в военное — до 700 тысяч.
Закончив доклад, посол преподнес три связки превосходнейших соболей, по 40 шкурок в каждой; — две от имени короля и одну от себя.
Полный текст |
|
|
|
|
|
|
» ЛЕВ МАРСИКАНСКИЙ - ХРОНИКА МОНАСТЫРЯ МОНТЕКАССИНО
|
|
|
В его время Карл Великий, сын Карла, короля франков, оставив из любви к царствию небесному царство земное, благоговейно прибыл в Рим к блаженному апостолу Петру с несколькими своими верными и посвятил себя служению этому апостолу. Названный папа Захария, рукоположив его в клирики, спустя несколько дней направил его сюда в наш монастырь со всеми его богатствами, чтобы он вместе с остальными служил Господу согласно наставлению устава; там, служа Господу под управлением названного аббата со всем смирением и благоговением, он прожил несколько лет. Пусть не покажется излишним, если мы ради примера потомкам вкратце передадим на бумаге, какого смирения в монастыре и какого послушания был этот король.
Полный текст |
|
|
|
|
|
|
» ФРАНЧЕСКО ГВИЧЧАРДИНИ - ЗАМЕТКИ О ДЕЛАХ ПОЛИТИЧЕСКИХ И ГРАЖДАНСКИХ
|
|
|
Для русского читателя Гвиччардини – незнакомец. Из его произведений не было до сих нор переведено ничего. Между тем среди мыслителей итальянского Ренессанса мало таких, которые могли бы с ним равняться. Конечно, Макиавелли крупнее, чем он, но некоторыми особенностями своего ума Гвиччардини гораздо типичнее. А в настоящий момент произведения Гвиччардини несут в себе острый аромат злободневности в такой мере, что, читая их, иной раз кажется, что читаешь статью в каком-нибудь толстом американском иди французском журнале. Только ни одно из высказываний современных буржуазных публицистов не может равняться по силе и оригинальности, по уменью проникать в самый корень изучаемого явления и по искренности формулировок – с тем, что говорил Гвиччардини.
"Для заговорщика, стремящегося к счастливому исходу своего дела, нет ничего более гибельного, чем стремление к чрезмерной безопасности и слишком большой расчет на успех; ведь тот, кто захочет вести дело таким образом, должен вовлечь в него больше людей, употребить больше времени, искать удобного случая, а все это ведет к тому, что заговор раскроется. Вы видите, как страшны заговоры, потому что здесь опасно все, что в других случаях предохраняет людей; причина, как мне кажется, [116] в том, что судьба, столь могущественная в этих делах, гневается на тех, кто так старается укрыться от ее мощи."
Полный текст |
|
|
|
|
|
|
|
|
