Не доходя верст пяти до Аулиеата, мы остановились у садика на одном из рукавов р. Таласа. Самый город оттуда был едва виден, но на мысе, которым оканчивается хребет горы Акыр-Тюбе с правой стороны Таласа, ясно была видна масса копошившегося народа, покрывавшая весь мыс.
Оставив на месте привала все тяжести отряда, полковник Черняев тотчас двинулся на эти массы, которые с приближением отряда заметно стали редеть, но на гребне мыса все-таки залегли смельчаки, открывшие по нам пальбу из турок. Две, три ракеты и несколько гранат, пущенных по гребню мыса, не уняли однако коканцев: тогда полковник Черняев приказал моей роте вытеснить их из занятой ими позиции.
Рассыпав цепь, я стал подниматься в гору; из-за камней с вершины то и дело раздавались выстрелы: одна пуля с визгом пролетела подле уха моей лошади и тут же ударилась о камень лошадь взвилась на дыбы.
Когда моя рота поднялась на гребень, коканцев там уже не было: стрелки мои успели сделать только несколько выстрелов по отдельным кучкам и одиночным всадникам переправлявшимся чрез Талас. Рассыпав роту по берегу, я завязал перестрелку с коканцами. засевшими в канавах и арыках на противоположной стороне реки, но перестрелка эта вскоре прекратилась: на скате горы, обращенной к городу, на которой нас встретили коканцы, артиллерия выбрала позицию и немедленно приступила к бомбардировке города.
Полный текст

Метки к статье: 19 век Центральная Азия Российская империя

Сераль. Под сим названием не должны мы полагать, как многие думают, Жилище жен и наложниц Султана; отнюдь нет: это дворец Падишаха или Великого Султана, но не огромные чертоги, а собрание жилых строений, бань, мечетей, киосков, садов и даже кипарисных рощей. – Расположенный на юго-восточной стороне, он имеет прекраснейшее местоположение: из оного открывается вид на Никийский залив, на Азию, и особенно на Скутари; к северо-востоку на прелестные окрестности канала, проведенного из Черного моря и на предместья Топ-хану, Перу и Галату, расположенных на горах как на искусственных насыпях; таким образом составляя как бы отдельный городок, он окружен стеною, защищаемою башнями и примыкающею к городской стене, обращенной к гавани. – Здесь-то собственно заключалась древняя Византия. – Высокие стены Сераля уставлены пушками, из коих стреляют во время выезда Султана для прогулки и при торжественных случаях; но ежели дан будет один только выстрел, то это знак, что свершилась казнь над одним из государственных преступников. – Кровли Сераля сделаны из свинца, а верхние украшения, как-то яблоки, полумесяцы и пр. вызолочены. Ворот всех девять, но главные, носящие, подобно Османовым, название Порты, превосходнее прочих; пред ними с одной стороны прежде бывший Софийский Собор, а с другой прекраснейший водомёт. – Вороты сии ведут к первому неправильному и худо вымощенному двору, на котором с левой стороны находится монетный двор, а с правой конюшни, большая больница и другие разные строения, занимаемые Придворным штатом; здесь же находится и Придворная мечеть. – Величина двора сего около 1000 шагов; далее другие вороты и также охраняемые Капиджиами; оные ведут на другой двор, которые менее и красивее первого. Строения разнообразны и некоторые украшены колоннами; в средине двора  прекрасный ключ, осенённый шелковичными деревьями и кипарисами; важнейшее из зданий сего второго двора есть Диван.
За сим двором находится третий двор, заключающий собственно так называемый Сераль; сюда позволяется входишь одним только Туркам, и то только тем, кои принадлежат ко Двору или именно к оному требуются. Посланники проходят из Дивана в приёмную залу Султана чрез крытый ход, по чему как жилище Султана, так и его гарем и другие части сего внутреннего двора никому неизвестны; – наружный же вид представляет множество больших неправильных строений, покрытых свинцом; сады и рощи составляют приятную противуположность с полуготическими восточными строениями дворца сего.
Полный текст

Метки к статье: 19 век Турция

В браке Ивану суждено было насладиться счастьем, не выпадавшим на долю его предков. Выбор невесты производился по общему правилу. Благородные девицы всего государства, происходившие из семей служилых людей, были собраны в Москву. Для приема их были отведены огромные палаты с многочисленными комнатами; в каждой из них было по 12 кроватей. К первому браку Василия, по словам Франциска да-Колло, было собрано 500 красавиц, а по свидетельству Герберштейна 1500. Эти цифры, по всей вероятности, показывают только число тех девиц, которые попали в Москву уже после первых выборов в провинциях. Такой порядок существовал и в Византии. Там правителям областей давались поэтому поводу подробные инструкции, с указанием роста и других качеств девиц. Когда в серале собирались кандидатки, туда являлся сам государь в сопровождении одного из старейших вельмож. Проходя по покоям, он дарил каждой из красавиц по платку, вышитому золотом, с дорогими камнями. Он набрасывал платки девицам на шею. После того, как выбор был сделан, девицы отпускались с подарками по домам. Так в 1547 г. Иван выбрал себе Анастасию, дочь покойного Романа Юрьевича Захарьина-Кошкина, происходившего из старого боярского рода. Среди гибели княжеских родов он сумел, однако, сохранить близость к царскому трону и не принимал участия в ожесточенной борьбе за власть в дни детства Ивана. Возможно, что в данном случае выбор невесты был только простой формальностью. Захарьины-Кошкины были баловнями фортуны. Один из братьев Анастасии явился основателем дома Романовых, призванных на царство. Вместе с Шереметевыми, Колычевыми и Кобылиными Захарьины-Кошкины слыли за потомков некоего Андрея Кобылы, прусского выходца, как говорят летописи. Однако со временем национальное самолюбие заменило Пруссию Новгородом, что было легко сделать, так как в Новгороде была часть, жители которой назывались пруссами. Впрочем, едва ли можно оспаривать славянское происхождение Кобылы. Это ясно видно из самой фамилии. Кроме того, известно, что современная германская столица лежит на земле, которую ранее занимали славяне.
Полный текст

Метки к статье: 16 век Московия Российская империя

Князь Вяземский, овладевший неприятельским станом, послал атамана Федора Павлова с вооруженными казаками и стрельцами искать убежавших неприятелей. Который и действительно привел со стрелками и огнестрельным оружием великое множество, а князь у пленных допытаться не мог, куда точно Емтурчей убежал, то он возвратился в город где Дербиш Але объявлен царем астраханским, и те татары, кои или в Астрахани остались, или в бегстве пойманы, России и новому их владельцу в верности присягали. Между тем, главнокомандующие имели между собою военный совет, на котором положено за приведенным в страх Емтурчеем гнаться. Для того снабдили нового астраханского царя достаточным гарнизоном, а над оным начальствующим сделали князя Андрея Барятинского и Петра Тургенева, а армию разделили на многие части. Та, с которою Вяземский взял неприятельский лагерь, осталась при нем и он с нею отправился в море.
Предводители передового полка заняли протоки волжские Ризан, и Чаган, и Иванчук полковники Полиахтий Тимофеев и князь Давид Кордуров, другие ж протоки стерегли другие начальники. Все команды собрали знатное число варваров, кои или в лодках, или на берегу находились. Многие так же из россиян, кои у них из давних лет как пленники служить принуждены были, получили свою вольность; наконец, узнали, что Емтурчей с великим числом войска на ту сторону Волги, которая Мочак называется и Кизлярскую степь напояет, в сторону Белого озера ушел. Россияне, за ним погнавшись и пришед к тому месту, услышали только сие, что он убежал в Тюмень.
Вся дорога, туда ведущая, была занята, а сверх сего легкие войска разосланы по островам, близ берега находящимся. Сии захватили великое число сообщников Емтурчеевых с деньгами, сокровищами и ружьями, и от них спознали, что жены Емтурчевы живут в стороне Сшимошагской, а об нем самом никакого известия не получили. Итак, Павлов и Федор Рышков с имеющимися при них войсками туда поехали, а чтоб никакого о сем подозрения не было, то ехали денно и нощно, и противились, порубили и овладели сокровищами.
Полный текст

Метки к статье: 18 век Российская империя

Метки к статье: 19 век Китай Российская империя

Как-то вечером, я с Груневым сидел у дверей нашей палатки. Мы пили чай и мирно беседовали. В это время, к укреплению подъехал верхом щеголеватый офицер высокого роста в черкеске и папахе. Его сопровождали два казака. Офицер ловко соскочил с коня и, отдав его казаку, сам быстро пошел к кибитке воинского начальника. 
— Кто это приехал? спросил я из любопытства.
— Это из Питербурха князь, сказал казак, гладя потную шею великолепного текинского коня.
— Откуда вы едете? спросил Грунев.
— Из под Гок-Тапа.
— Куда?
— В Рассею. В это время я заметил невысокого смуглого офицера, который спускался к нам по узкой тропинке холма.
— Видали фазана? спросил офицер, протягивая мне руку.
— Нет, сказал я: — разве здесь водятся фазаны?
— А сейчас прилетел.
— Вы говорите про офицера, который только что приехал? спросил я, недоумевая. Офицер кивнул головой и усмехнулся.
— Почему же вы величаете его фазаном?
— Тут их много поналетело из столиц за чинами и орденами, заметил иронически офицер. После я узнал, что кавказские офицеры прозвали „фазанами" столичных франтов, наехавших в Ахал-Текинскую экспедицию, в отряд Скобелева. Не нравилось кавказским офицерам, что они составляли свиту Скобелева, занимали тепленькие места в штабе, между тем как вся тяжесть похода падала на сопровождение транспортов по бесплодной и знойной пустыне. После взятия Геок-Тепе, столичные „фазаны" вспорхнули и улетели, захватив лакомую добычу в свои гнезда.
Полный текст

Метки к статье: 19 век Центральная Азия Российская империя

Емельян Пугачев был сын донского казака. Он тоже, как простой солдат, принимал участие в Семилетней войне, отличился в ней, потом сражался против турок и наконец дезертировал. Его поймали, но он опять бежал и начал жизнь outlaw и бродяги, завершившуюся страшной, кровавой эпопеей. Рассказ о том, будто случайное сходство с Петром III помогало ему играть роль самозванца, теперь опровергнут и, по-видимому, не имел под собой никаких серьезных оснований. В сохранившихся портретах Пугачева нет ни одной черты, напоминающей Петра; тот походил на кривляющуюся обезьяну, а Пугачев был типичный русский мужик. Он принял имя покойного императора только потому, что другие поступали так до него. Но, в противоположность другим, он сумел выбрать подходящую минуту для общественного переворота. Он не вызвал движения, приготовлявшегося издавна; напротив, скорее это движение овладело им. И Пугачев не пытался даже руководить им. Он только стал во главе его и, ничего не разбирая на своем пути, ринулся вперед, увлеченный бушующими и грозными волнами восставшего народа. Шествие это было ужасно: оно покрыло дымящимися и окровавленными развалинами половину громадной России. Но через четыре года дисциплинированная сила одолела силу дикую и неорганизованную. Пугачев был взят в плен одним из помощников Панина, привезен в Москву в деревянной клетке, приговорен к четвертованию и казнен. Но палач отрубил ему голову прежде, чем начать пытку. Екатерина уверяла, что это было сделано по ее приказанию: она хотела показать, что у нее больше гуманности, нежели у Людовика XV, четвертовавшего Дамиена. А между тем преступления Пугачева были неизмеримо тяжелее: жертв, погубленных им и его шайкой, было положительно не счесть. И хотя, – пока он не был пойман, – Екатерина и посылала Вольтеру более или менее остроумные остроты по адресу «маркиза Пугачева», но в душе сознавала, какая он был грозная сила, и до трепета боялась его!
Что характерно во всей этой истории и что, между тем, повторяется нередко при аналогичных обстоятельствах, это то, что, восстав против государства и той его формы, в которую оно вылилось при Екатерине, Пугачев и его товарищи не нашли ничего лучшего, как начать именно с подражания этому самому государству или, вернее, с рабской и грубой копировки его в его мелких внешних подробностях. Женившись на девушке из народа, самозванный император сейчас же окружил ее свитой «придворных дам». Выдрессированные под палкой, они – с бесконечно-грубым комизмом – разыгрывали фрейлин, упражнялись в церемонных реверансах и почтительно целовали ручку «императрицы». Чтоб усилить иллюзию своего царского сана, Пугачев назвал приближённых себе разбойников именами первых сановников Екатерины: казак Чика получил фамилию Чернышева с чином генерал-фельдмаршала; другие назвались: графом Воронцовым, графом Паниным, графом Орловым и т. д.
Полный текст

Метки к статье: 18 век Российская империя

Цена невольников мужчин одинакового возраста зависит от, физических их свойств и от национальности. Турки северного Ирана предпочитаются всем остальными, так как, во первых, они легче обучаются родственному для них среднеазиатско-турецкому диалекту, а, во вторых, они более крепкого телосложения и привычнее к работе, чем жители остальных частей Ирана. Дешевле всех ценятся афганцы, потому что они плохие работники и кроме того опасны по своей мстительности и горячности характера, что для жестокого хозяина имеет часто печальные последствия. Что касается до невольниц, то надо сказать, что они недолго пользуются тем положением, которое занимают черкешенки и грузинки в Турции и Персии: скорее же участь их можно сравнить разве с участью негритянок в последних странах. Причина этого легко понятна: во-первых, дочери Туркестана соответствуют более обитательниц Ирана понятиям узбеков и таджиков об изящном — последним за их оливковый цвет лица и большой нос они никогда не присудят яблока Париса в ущерб своих белых, полнолицых дев. Во вторых, многоженство у среднеазиатов, по причине их бедности, встречается реже, чем у западных магометан. Кроме того, узбек слишком аристократ, чтоб разделить стол и ложе с невольницею, купленною за деньги, а если это иногда и случается в среде высших сановников Бухары, то они берут только таких невольниц, которые приобретены были в детстве и получили туркестанское воспитание; в среднем же классе подобные явления весьма редки. Да и жениться то здесь легче, чем на остальном магометанском востоке. Вообще невольницы держатся тут, как предметы роскоши в гареме у богатых, или приобретаются для услуг. Относительно невольников нельзя того же сказать. В течение нескольких столетий установившееся снабжение рабочими людьми из туркестанских степей стало так необходимо земледельцам узбекам, что без него они едва ли могли бы добывать себе насущный хлеб.<...>
Цена невольников на среднеазиатских рынках зависит, конечно, как и цена всякого другого товара, от количества их на рынке: в мирное время их бывает меньше, а во время войны больше, но есть все-таки и постоянная цена, которая в на стоящее время может быть обозначена так:
Невольники

	В Хиве	В Бухаре
От 10-15 лет	40 тилл	35 тилл*
15-25 лет	60	45—50
25-40 лет	70—80	80

Невольницы

	В Хиве	В Бухаре
От 10-15 лет особенно красивые	70—80 тилл	70—80 тилл
15-25 лет	50—60	50—60
25-40 лет	40	40

*1 тилла = 5200 современных рублей

Полный текст

Метки к статье: 19 век Центральная Азия