Лета 7112 августа в 7 день по Государеву Цареву и Великого Князя Бориса Федоровича всеа Русии указу память Костянтину Ртищеву, ехати ему от Москвы до Вологды и до Устюга Великого и до Колмогор и до Архангельского города в стречю аглинского посла, и где Костянтин аглинского посла встретит, и Костянтину пришед к послу молыти речь, обослався толмачом или приставом, которой с послом.
По повелению Великого Государя Царя и Великого Князя Бориса Федоровича всеа Русии самодержца и многих государств Государя и обладателя и его Царьского величества сына, Великого Государя Царевича Князя Федора Борисовича всеа Русии, их Царьского величества приказные люди велели мне тебя аглинского Якуба Короля посла встретити и в приставех у тебя быти и корм давать.
Да будет аглинского посла заедет на Двине у Архангилского города или на Колмогорах, а он еще к Вологде не отпущен, и Костянтину взяти у приканных людей, у Тимофея у Лазарева да у подьячего у Рохманина Воронова, под посла под дворян и под их люди и под рухлядь суды, как мочно поднятца, и гребцов, да ехати к Вологде и корм послу з дворяны и с людми давати по росписи, покупая по цене, а питья вина, и меду, и пива, что давати послу в поденной корм, взяти ему в дорогу, сметив по росписи, в колко день мочно поспеть до Вологды; да и в запас послу что давати по его запросу, медов взяти, сколко пригож; а про людей меду и пива взяти ему до Устюга, а на Устюге взяти про людей меду и пива, сметив до Вологды, да итти с аглинским послом в судех к Вологде; а на Двину в Архангилской город о посолском отпуске и о питье к Тимофею Лазареву да к Рохманину Воронову о всем от Государя писано. А будет Костянтин встретит аглинского посла в котором месте в дороге, и Костянтину, обослався с послом и пришед к нему, молыти речь по сему ж Государеву наказу и итти с аглинским послом к Вологде и корм послу з дворяны и с людми давати по росписи, какова ему дана за приписыо диака Афонасья Власьева. А как с аглинским послом к Вологде подъедет, и Костянтину, не доезжая до Вологды за стан, обослатися со князем Михайлом Вадбалским, чтоб князь Михайло велел под посла и под дворян и под него Костянтина изготовити лошади добрые, взяв в Прилутцком монастыре сколко пригож, на чем послу и дворяном ехати от судна на двор. А седла б князь Михайло на лошади положил свои и держал лошади наготове. Да как посол к Вологде приедет и учнет ис судна выходить на берег, и у них бы в то время на Вологде у судов и на посаде в рядех, и на площади и по улицам тем местом, которым ехати послу, и до двора было людно и урядно по посолскому обычею, а рухлядь посолскую и дворянскую и людцкую велети перевести ис судов на подводах. И будет посол учнет говорити, чтоб ему на Вологде передневати и пособратца, и Костянтину дати то послу на волю. Да как посол изготовитца, и Костянтину взяв на Вологде у князя Михайла Вадбалского под посла и под дворян и под люди и под рухлядь их и под себя и под толмача подводы, как мочно поднятца, и ехати с аглинским послом и з дворяны к Москве, а к князю Михайлу Вадбалскому о подводах от Государя писано; и береженье к послу в дороге и на станех держати великое, чтоб ему ни от кого обиды и бесчестья не было, и иноземцы б и руские никакие люди к послу и к дворяном и к посолским и к дворянским людем не приходили, и ни о чем с ними не разговаривали, и корм послу з дворяны и с людми давати по росписи, покупая по тамошней цене, а денги за корм велети кормовщиком платити; а питья, вина и меду и пива, что давати послу в поденной корм, взяти ему на Вологде в дорогу до Ерославля, сметив по росписи, в колко ден мочно поспети. А из Ярославля взяти ему про посла и про люди питья до Ростова, сметя, в колко ден мочно поспеть. А в Ростове взяти питья у приказных людей, сметив до Москвы. Да и для запросов в дорогу питья в тех городех имати, что будет пригож. А к приказным людем в те городы о том от Государя писано. А корм послу з дворяны и с людми давати по росписи, емлючи у всяких людей, а за корм денги велети платити по цене, как где что купят, а за корм денги учнугь платити в городех приказные люди. А где что аглинскому послу корму даст и что за тот корм кормовщики дадут денег, и Костянтину то писати в книги ж и привести к Москве, и отдати в Посолском Приказе диаку Офонасыо Власьеву; а будет у них тех денег, что с ним послано на корм, не станет, и Костянтину аглинскому послу корм имати у всяких людей без денег, да то записывати в книги.
Полный текст

Метки к статье: 17 век Московия Российская империя Борис Годунов

Тоеж осени, октября в 8 день царь и великий князь Иван Васильевич всеа Русии прислал гонца к царю Шигалею Ондрюшку Судокова сына Мястнова, а велел царь и великий князь царю Шигалею послати на свое дело к литовскому городу к Озерищу:
В большом полку царь Семион Касаевичь, а с ним боярин князь Иван Иванович Пронской Турунтай да князь Иван Урала Кобаров.
В передовом полку боярин князь Петр Семенович Серебряной Оболенской да Иван Иванович // Очин Плещеев <...>
А к Озерищу царь Семион Касаевич и все воеводы пришли декабря в день, а под городом как бояром и воеводом розослал стрелцов  <...>
Божией милостию и пречистыя его матери, и великих чюдотворцов молением, в другой приступ град Озерища приметом зажьгли, град загареша, а царя и великого князя люди со всех сторон пошли на город и много полону поимали; а иныя литовские люди от огня згореша, а иныя з города меташася; а царя и великого князя люди ничим не вредимы. А рохмиста королевскай, которой в городе сидел , пана Мартына Оставского взял сын боярской юрьевченин Карп Иванов сын Жеребятичев. А град Озерища весь згореша на паметь Варлаама Хутынского чюдотворца <...>
Полный текст

Метки к статье: 16 век Московия Российская империя Иван Грозный

Въезд в сказанный монастырь происходил в пятницу, а выезд в следующую среду, ибо она была снова ввезена во дворец, в богато убранные комнаты; галерея (по коей надлежало проходить) была устлана алым сукном, а стены упомянутых покоев обиты парчею. На следующий день в вечерни совершено венчание в церкви Божией Матери патриархом, причем она также коронована; кругом храма было постлано алое сукно, шитое золотом и шелком, и мостовая была покрыта тем же. Корона, скиптр, держава, меч были несены перед императором русским, а корона, для возложения на главу императрицы, несена на подушке из алого бархата. Сии церемонии и торжества продолжались почти два часа; они вышли из храма, ведя друг друга за руку, с коронами на головах; с правой стороны шел император, ведомый господином князем или герцогом Федором Ивановичем Алисгостою (Alishosta), а императрицу вела за левую руку герцогиня, супруга сказанного вельможи. Трубачи, литаврщики и все  музыкальные орудия громко играли, и весь Двор был в радости; но вечернего стола не было. Я забыл сказать, как посол короля польского привез пребогатые подарки, кои он поднес на следующий день по приезде своем; то были серебряная посуда с позолотою, большое количество чаш и чашек, и два добрые коня с превосходною собакою; и когда он представил императору кредитивную свою грамату, тот, приняв письмо и видя, что в титуле не означены слова: «император и монарх России», тотчас отбросил реченное письмо, и сам отдал его сказанному послу, на что посол, возражая, сказал, что предшественники его и предки никогда не требовали и не присвоивали себе сего титула, и потому нельзя иначе его называть, как именем великого князя; а если он желает титла вышесказанных своих предков, то должен постараться покорить империи Великой Тартарии, или завоевать скиптр турецкого императора, и тогда будет признан от всех императором и монархом. От такого, столь колкого ответа, воевода, отец супруги, весьма удивился, а Димитрий так раздражился, что хотел бросить скипетром своим в голову сказанного пасла. Когда гнев так прошел, некто спросил у посла: как поступил бы он, еслиб скиптр был в него брошен? Он отвечал, я поднял бы его и ушел со скиптром, и тотчас  уехал бы в страну свою; однакож весь спор прошел тихо, и расстались в доброй дружбе и мирно; но письмо не было прочитано. В пятницу, 9-го мая, в день коронации, бросали монету, а на следующий день, по совершении коронации и свадьбы, должна была быть выставка подарков от послов и от других придворных; но добрый Димитрий забыл встать утром, и показался публике очень поздно, от чего в тот вечер не было важного пира при Дворе. Но в субботу, в день великого праздника, почитаемого Русскими выше Светлого Воскресенья, к крайней досаде Русских, празднована свадьба князя. Император и императрица, с венцами на головах, сели в большой зале, куда во первых патриарх, а потом бояре, а наконец иностранные купцы и другие знатные люди вошли, целуя руку у новой императрицы, и каждый подносил ей подарки.
Полный текст

Метки к статье: 17 век Московия Российская империя Лжедмитрий

Сии суд судил царя и великого князя Ивана Васильевича всея Русии боярин и дворетцкои казанскои и нижегородцкои и мещерскои Михаило Иванович Волынскои. Тягался Архистратига Михаилова чюда в архимариче место Левкеино з братьею монастырскои слуга Сенька Зиновьев с Васильем з Борисовым сыном Петлина, а сказал Сенька: Жалоба мне, господине, на Василья на Борисова сына Петлина. Постригся, господине, в манастыре у Михаилова Чюда Некрас Бронников и дал, господине, Некрас в манастырь вкладу на того Василья очищальную запись на его закладную вотчину на деревню Козино да на деревню на Михалево во сте рублех и в десяти рублех. И те закладные деревни монастырю Некрас отказал, и тот, господине, Василеи после Некраса те деревни держит за собою и владеет ими он, а монастырю по записи денег не платит.
И боярин и дворетцкои Михаило Иванович вспросил Васки Борисова сына Петлина: Отвечаи. Деревни еси у Некраса у Бронникова закладывал лы и теми деревнями владеешь ли?
И Васюк Петлин отвечал, а сказал: Деревни, господине, Козино и Михалево отчина моя, и владею ими яз.
А вдругоред сказал: Теми, господине, деревнями владеет Некрас Бронников.
И ищея Сенька сказал: Некрас, господине, ныне живет у нас в монастыре, а деревнями не владеет, а владеет теми деревнями Василеи, а денег монастырских не платит.
И Михаило Иванович вспросил Васюка Борисова сына Петлина вдругие: Скажи нам одну речь, у Некраса ты сто десять рублев денег занял ли и те деревни Некрасу заложил лы, и хто ими владеет?
И Васюк сказал: Деньги есми, господине, у Некраса у Бронникова заимовал и те деревни заложил, и Некрас, господине, живучи в тои отчине, да те деревни запустошил. И как, господине, Некрас постригся, а те деревни пусты, и яз, господине, тех своих деревень стерегу, чтобы их достоль не розвозили.
Полный текст

Метки к статье: 16 век Московия Российская империя

В лета Костянтина царя Греческаго, от създаниа миру  в лето 6961, сие зло бысть. Обращаше уже в мысли своей Амуратов сын Моамеф, коим мощно образом Констянтинаграда себе покорити, ниже бо в славу себе быти непщеваше граду християнскому посреде Турков зретися не покорену дръжаве своей, и толь велицей славе своему имени оттуду приложитися мняше, аще град сей покорити възможет, елико его праотцы, тоже истое наченше, с неподобными начинании престашя. Малым убо мысль свою сказав, градок на брезе Фракийскаго Въспора, малым чим от Костянтинаграда далее, другым изветом, великою скоростию постави и утверди. И по сих брань въздвиже противу Костянтинаграда не по чину, но съпротиву сътвореных сложений, съпротиву клятв воинство приведя и ратовати начя. Ощутиния его устремление Грецы и, о своей силе единей не дръзающе, к латынским областей прибегония с слезами и рыдании, пособие просяще. Глухи же их слухи — оле студа! — быша, слепи же очи, иже разоряемой Елладе, рекше Греческой стране, не познашя, яко разоритися имать и прочая часть благочестивых. Моамеф убо в того времени събраным бывшим отвсюду силам, предивным оплъчением и страшным движением по суши и по морю приступив к царствующему граду и сице тайником съкровенным и копанием глубочайшим съделаным и мосту от страны Галата града долготою 2000 стопам скоро сътворенну и стрелницам древяным в толико възвышеным,  яко стены градския и высочяйшиа сущия превзыти, ухищрениам же и пушкам многообразным приведеным, преодолен бысть град. Таже по малех днех последним гласом проповедника всему въинсту заповедася, да в пятый день майя воине вся постятся, а в последующий день въоруженыя да приидут последними подвиги градразорити и в трех днех расхитили и. В уставленый же день посту до нощи продолжену бывшу, яко звезды явишяся.званиа и пированиа везде бываху, и всяк друга и сродника и знаема приемля, с ним радуяся питашеся, егда же довольне насытишяся пищею и питием, аки к тому друг друга не видети, объемляше друг друга и целовавше, последнюю радость себе пригласили. В граде же  священницы святыя иконы обносяще, людей последующим, последнее обхождаху, вышнюю помощь просяще, постом и бдением предсмирившеся, и в молитвах упразднившеся со всеми гражданы и посадникы. В последующей же нощи кои-ждо хождаше, в них же заставлен бысть местех супостатов възбраняти. Бяху же стены градскиа и высотою и красотою в всей вселенней преславнейши, но за ветхость и греческое нерадение промысла и покрова пусты, а предградиа добре и зело укреплена бышя, в них же и спасение свое Грецы пологаху.
Полный текст

Метки к статье: 16 век Московия Российская империя Византия Османская империя

Став на земли на Едровском поле Ондрей Зезевитов.
Тако рекл Фетко Емельянов, да Иванко Нефедьин, да Манулко Ильин сын и все рядовичи Едровского ряду: Жалоба нам, господине, на детей боярских на Некраса на Маланьина да на его детей, на Василья да на Дементея, да на Гришу на Якимова сына Ногина, да на Михаила Ногина, да на Степана на Митина сына, да на Неклюда на Теглева. Те, господине, дети боярские у нас землю отымают силно Едровского ряду поле да и в озере в Едром ловищ не дают.
И Ондрей спросил детей боярских Некраса Маланьина да его детей Василья да Дементея, да Михаила Ногина, да Гриши Якимова сына Ногина, да Степана Митина сына, да Неклюда Теглева: Почему вы ту землю отымаете у рядович да озера лишаете?
И дети боярские тако рекли: Тою, господине, землею и озером пожаловал нас князь великий.
И Ондрей спросил Фетка Емельянова, да Иванка Нефедьина, да Манулки Ильина да и всех рядович Едровского ряду: Называете вы ту землю своею землею Едровского ряду, да и в озери ловища называете своими ловищами; кому то ведомо, что то земля ваша?
И Федко Емельянов, да Иванко Нефедьин, да Манулка Ильин и все рядовичи тако рекли: То, господине, земля Михайловского погоста захожая, и князь великий на той земли нам велел и ряд поставити. И мы, господине, на той земли захижие  у озера у Едрова и ряд поставили да и поля роспохали, да и ту землю пашем. А тому, господине, уже дватцать лет.
И Ондрей спросил Фетка Емельянова, да Иванка Нефедьина, да Манулки Ильина да и всех рядович: Кому у вас то ведомо, что та ваша земля, а пашете ей дватцать лет?
И Федко Емельянов, да Иванко Нефедьин, да Манулко Ильин и все рядовичи тако рекли: Ведомо, господине, старому помещику Патракею Топоркову да великого князя крестьяном Стреглинские волости Микулки Федорову сыну, да Селивану Олферьеву сыну, да Демеху Онкипову сыну Пипину, старости стреглинскому, да Петру Исакову – тем, господине, то ведомо.
Полный текст

Метки к статье: 16 век Московия Российская империя

Коли был Крымский посол в Москву, взял выход наш засилен. По сем нам на год прислал к нам с Москвы Глинской князь своего поезчика к Ивану Федпровичу. Пишет, Иван Федорович, пошел посол в Крым. И мы скинули с тех станов: ту казну отбили на «Бокаевом шляху» , меж красных городов положили. Положили ту казну на Красном городище , в Нижних ворот, за городом, положили семнадцать тысяч, двадцать сажень от городища. Во всяком сажни клали по камню жернами меж ними. На казне признака свиня свинцу положена. У тех нижних ворот ров. И тут через него мост. Вправу... косого сажня в землю у верх его — путный котел денег серебра, а под ним винный куб серебра. У города куб, а за городом другой. Перед передними вороты — поляна, что к мосту через колодезь, за мостом поляна, в конце мосту. На поляне могила. В той могиле пивной куб серебра. На нем признаки — свинцовая свиня. Вышь тою мосту дуб-дурень, желтоват, семь выплавков. И от того дуба восемь сажень могила-долгая. В той могиле семьдесят возов воску. На нем признака — девять сковород. Размерен пополам от дуба и до могилы, стоит куб серебра. На нем признаки: наносили (песку) ... из колодезя был с камушками красными и желтыми. Да подкараулили мы два Татарина. На Муравской сакме мы их уфатили и стали их пытать. И они  сказывали: идет посол Крымской, был в Москве с подарками везет бочку «земчугу» да семнадцать блюд царского стола. И мы его разбили между Вор-скла и Вор-склицы. И там добро положили на Красном Городище у передних ворот в конец валка, косого саженя . А с того валка бочку земчугу. Когда наши господа ходили по Кролевцу, ведомость получили, что идут по наши головы со многою силою.
Полный текст

Метки к статье: 16 век Московия Российская империя

Кроме свободного населения, в Джедде открыто процветает рабство. Арабы даже средней зажиточности имеют по 2 — 3 невольника. Рабовладельцы посылают рабов на заработки в качестве носильщиков, перевозчиков, рыболовов и проч. Многие вдовы заработком их содержат себя и детей.
— Где вы покупаете рабов? — спрашивал я одного купца-араба.
— В полутора или двух часах езды на осле от города есть несколько приморских бедуинских деревень, жители которых занимаются продажей невольников. Кроме того, можно приобрести раба и в Мекке, где около Бейтуллы (Каабы) находится невольнический рынок.
— Откуда привозят рабов?
— Из Африки. Почти против Джедды, на африканском берегу вблизи Суакима, много деревень, куда из центра Африки привозят негров, сомалийцев, абиссинцев. Из Суакима на больших лодках везут их к нам.
— Сколько же вы платите за человека?
— Молодой раб, хороший работник, стоит 100 — 150 рублей, молодая девушка-рабыня 150 — 200 рублей. Мальчика можно купить за 60 рублей.
— Не убегают они от вас?
— Куда же они могут скрыться? На пароход их не примут, за город, в степь — схватят бедуины, которые или снова продадут, или к себе возьмут. Да у нас обращаются с ними хорошо, закон нам не позволяет их обижать.
— Вступают ли рабы в брак между собой?
— Редко, да и то в пожилом возрасте. Молодые девушки идут большей частью в наложницы к хозяевам. Дети остаются рабами у владельца.
Один из наших паломников так описывал продажу невольников в Мекке: “Около Бейтуллы, в трех отдельных помещениях, открытых для публики с улицы, продаются рабы и рабыни. Для женщин устроены высокие скамейки, а мужчины сидят на корточках около стен. Рабыни, числом до 70-ти, с платочками на головах, были одеты в костюмы, более или менее терпимые для глаз. Черных женщин мало, сидели преимущественно темно-коричневые, в возрасте от 20 — 40 лет, и одна девочка 9-ти лет. Всего больше черных рабов; я насчитал их до 35-ти, между ними семилетний мальчик. Покупатели могли осматривать у невольниц только открытые части тела: лицо, шею, руки, ноги до колен; если кто желал более подробно осмотреть, то поручал доверенной женщине, которая и производила осмотр в закрытом помещении. Цена на мужчин в это время стояла от 150 до 200 рублей, на женщин от 150 до 300”.
Полный текст

Метки к статье: 19 век Арабский Восток