Известие об Аврамие Палицыне.

Издатель получил следующую за сим грамоту при письме:

«Соглашаясь с вашими мыслями об Аврамие Палицыне, Арх. Дионисие и Патриархе Филарете, изложенными в 4 № Москвитянина, я не вижу, почему бы их должно быто переменить из-за одного слова об Аврамие Палицыне: присланный: 1. Еще неизвестно, стояло ли это слово в самой грамоте, которая упоминается в описи, потому что грамота не сохранилась; а опись составлена в 1733 году. 2. Судя по содержанию грамоты, означенному в описи, можно заключать, что игумен Соловецкий спрашивал Царя, где похоронить доблестного старца. Царь в ответ пишет: похоронить его на своем обещании с прочиею братиею – Вопрос Игумена показывает, что он не считал пребывания Аврамиева ссылкою: иначе не стал бы спрашивать, где похоронить подвергшегося Царской опале. 3. В одно время с возвращением Аврамия в Соловецкую обитель вызван был из нее старец Александр Булатников, впоследствии также бывший келарем лавры. В 1642 г., после двадцатилетнего келарьства, он снова возвращен туда с милостивою грамотою от Царицы, как крестный отец Царских детей. Эта грамота напечатана и в актах Археографической экспедиции. Не мог ли таким же образом и [218] Аврамий обратно быть прислан в монастырь, где пострижен, по собственному желанию? 4. О. Архимандрит Досифей, отыскав следы пребывания Аврамиева в Соловецкой обители, замечает еще, что между прочими вкладами Аврамия Палицына записаны 15 р. за келью. Сосланный не платит ничего за место своего заточения.

Что же касается до Пр. Дионисия, то гонения против него из-за исправления Потребника отнюдь нельзя производить от Патриарха Филарета. Оно началось, когда Филарет находился еще в Польше; окончилось лишь только Филарет вступил на Патриарший престол. В житии Пр. Дионисия, которое писано учеником его, впоследствии келарем Лавры, Симоном, прямо говорится, что чрез неделю после поставления Патриарха Филарета было рассматриваемо им дело Дионисия, по ходатайству Иерусалимского Патр. Феофана, который, прибыв в Москву ранее Филарета, обратил внимание на невинные страдания благочестивого и просвещенного мужа. И Дионисий не только был освобожден от страданий, но и возвращен к прежнему своему месту, несмотря на то, что Патриарх долго еще не получал разрешений от В. Патриархов, правильно или неправильно исключено спорное слово: «и огнем» из богоявленской молитвы.

Представляя это замечание вашему просвещенному и беспристрастному суду, я пользуюсь случаем сообщить вам документ, свидетельствующий о другой, не предполагаемой, но действительной опале Царской на Аврамия Палицына, когда он был еще в миру. Не знаю, имеете ли это происшествие какую-нибудь связь с последним и обстоятельствами жизни сего старца; во всяком случае оно любопытно и может вести к другим разысканиям. [219]

Представляемый мною документ есть правая грамота, выданная Аврамию Палицыну 28 Ноября 1609 года на владение участком (полтрети (1/6) выти) в селе Лазаревом Дмитриевского уезда. Она раскрывает нам следующие обстоятельства жизни Аврамия.

Аврамий был Аверкий Иваныч. В 1588 г. он подвергся Царской опале: все имущество у него отобрано в казну, сам он сослан, – и стал иноком. В 1600 году Царь Борис Феодорович сложил с него опалу. Аврамий тогда находился в Богородицком Свияжском монастыре, зависевшем от лавры.

Еще будучи в миру, в 1584 г. он ссудил своего двоюродного брата Ивана, по прозванию Смиряя, Катунина, 20 рублями под залог его вотчины, участка в селе Лазареве, и еще 10 рублями, по заемной кабале. Катунин помер, не выплатив долга и не упомянув об нем в своей изустной памяти, писанной на имя другого брата, Петра Палицына, который служил в Посольском приказе. В 1601 г. Аврамий чрез слугу Богородицкого М. стал искать своей собственности в Москве, представив две кабалы на Катунина. Жена Катунина заперлась в долгу мужа. Потребовались справки с росписью имущества Аврамиева, которая находилась в приказе Казанского дворца. Но за неполучением оттуда никаких сведений дело остановилось.

Между тем Аврамий перешел в Троицкую Лавру и в Сентябре 1608 г. возобновил свой иск. Жена Катунина уже померла. Вотчина осталась без владетеля. По приговору Боярина Князя Василья Ивановича Ростовского-Буйносова, Аврамий получил свою долю в селе Лазаревом, а правую грамоту на нее, 28 Ноября того же года: – это было в то время, когда Сапега держал Лавру в осаде, а [220] Аврамий сам находился в Москве – (как это известно и из его истории осады).

Хоть в этой грамоте Аврамий Палицын нигде не называется келарем: но я имею несомненные доказательства, что это он сам. Вместе с правою грамотою сохранилась и данная на закладную вотчину с другими вещами в Троицкую Лавру от имени келаря Аврамия Палицына. Оба документа сохранились в современных списках, засвидетельствованных дьяками. Помнится мне, что и П. М. Строев правую грамоту отыскал в каком-то старом Московском Архиве, и донес об этом Архиограф. Коммиссии.

Препровождая к вам список с этой правой грамоты, предоставляю его в ваше полное распоряжение, с единственным условием, о котором писал к вам прежде: если найдете грамоту достойною печати, не дожидаясь, когда она будете издана А. Экспедициею, прошу умолчать о моем имени. В дополнение к ней, по сличении с документами Соловецкими, можно заметить только еще то, что, вероятно, Аврамий сослан был в Соловки и там пострижен, – (это означается словами: на своем обещаньи, т. е. где при пострижении дал обет безъисходного пребывания, исключая послушания воле начальства), что потом прислан он в Троицкую Лавру (в 1594) с другими Соловецкими старцами, о которых упоминается в одной из Аврамиевых рукописей, как замечаете О. Досифей (Описание Соловецкого Монастыря, стр. 132 примеч.) (и как это известно и из Троицких записок); что отсюда он послан был в Свияжский монастырь, подведомственный Лавре; потом взят снова в Лавру, где и сделан келарем не ранее 1608 или 1609 года. [221]

_____________________________

Правая грамота старца Аврамия Палицына на его вотчину в селе Лазареве, на полтрети выти, что он искал тоя своей вотчины на Смиряеве Катунина жене, да на ея детях.

По Государеву и Великаго Князя Василья Ивановича всея Русии указу, по подписной челобитной, за приписью Дьяка Третьякова Горяинова, Боярин Князь Василий Ивановичь Ростовский-Буйносов, да Диак Захарий Свиязев велели в Дмитровском приказе сыскать судное дело, что искал старца в Аврамьев место Палицына служка Постничко Григорьево на Смиряевской жене Катунина на Оносье, вотчинаго дела, и по суду то дело велено вершить тот час, без волокитно. И то дело в Дмитровском приказе, за приписью Дьяка Василья Оладьина, съискано.

А в судном деле написано:

Лета 7109 Августа в 30 д. перед Окольничим перед Оникитою Васильевичем Годуновым да перед Дьяком Васильем Оладьиным искал Богородицкаго Свияжскаго Монастыря служка Постничко Григорьев Бородицкагож Монастыря старца Аврамия Палицына в место, на вдове на Смиряевской жене Катунина на Оносье, по челобитной да по закладной кабале. И в сей челобитной кабале пишет: Царю Государю и Великому Князю Борису Феодоровичу всея Русии бьет челом нищий твой Государь Богомолец, Свияжскаго Богородицкаго Монастыря чернец, Аврамъище Палицын. В прошлом, Государь, 92-м году занял у меня Смиряй Гордеев , сын Катунина 20 рублев денег . А в тех деньгах заложил у меня вотчину свою в Дмитровском уезде в селе Лазареве свою долю, [222] полтрети выти, и запись мне на ту вотчину дал: не выкупит на срок на Сретеньев день 93-го году, и та запись на ту вотчину и купчая. И в 96-м году та у меня кабаленко взято было в твою Государеву казну в моем рухледишке. И в прошлом, Государь, в 108 году, ты, милосердый Государь, Царь и Великий Князь Борис Федоровичь всея Русии нищаго своего Богомольца пожаловал , велел мне то кабаленко отдать. А Смиряя, Государь, не стало. А жена его Смиряева и дети их моих денег мне не платят и вотчины мне не отдают. Милосердый Государь, Царь и Великий Князь Борис Федоровичь всея Русии! покажи милость, вели мне на тое Смиряеву жену Оносью и на ея дети дати пристава и свой Царский суд и управу. Царь Государь, смилуйся.

Се аз Смиряй Гурьев, сын Катунин, занял есьми у Аверкия у Иванова, сына Палицына, 20 р. денег Московских ходячих, от Сретениева дни зимняго до Сретениеваж дни зимняго. А в тех есьми деньгах заложил вотчину свою в Дмитровском уезде в Инобожском стану, в селе Лазареву свою долю полтретьи выти с пашнею, и с луги, и лесы, и со всеми угодьи. А за рост Аверкию тою вотчиною, моею долею, в селе Лазареве, пашня пахать и всякими угодьи владети. А та моя вотчина в селе Лазареве, моя доля, опричь Аверкия, не продана ни кому и не заложена ни у кого ни в чем; ни в кабалах денежных и ни в хлебных: и ни в приданое никому не отдана, и по душе ни по ком ни в который монастырь не отдана; ни в каких крепостях ни у кого не записана. А выляжет на ту вотчину, на мою долю в селе Лазареве, опричь [223] Аверкия, купчая или кабала денежная, или данная, или рядная, или закладная, или иная какая крепость ни буди, и мне Смиряю та вотчина, своя доля, в селе Лазареве очищати и убытка Аверкию никотораго не довести. А что Аверкию убытка станет, и мне Смиряю те убытки платить Аверкию в двое по сей кабале. А не выкуплю яз Смиряй тое своей доли вотчины, в селе Лазареве, на тот срок на Сретеньев день 93-м году, и ся кабала Аверкию на ту мою долю на Смиряеву в селе Лазареве, и купчая; и в книги мне Смиряю та своя доля вотчины в селе Лазареве написати в поместном приказе за Аверкием. А на то послуси: Мансур Иванов сын Завесин, да Лука Васильев сын Семенов, да Иван Васильев сын Хромоногой, земской дьячок Шатцкаго города, да третьяк Ильин сын Стерлядев. Лета 7092. – А назади у закладной написано: послух Мансур руку приложил. Послух Лака руку приложил. Послух Иванец руку приложил. Послух Третьяк руку приложил.

И ответчица вдова Оносья, выслушав челобитную и закладную кабалу, отвечала, а в ответе сказала: В прошлом 92 году муж ея Смиряй Катунин у Аверкия Иванова сына Палицына двадцать рублей денег московских ходячих от Сретениева дни зимняго до Сретениеваж дни зимняго на год не займовал, и в тех деньгах вотчины своей в Дмитровском уезде, в Инобожском стану в селе в Лазареве, свою долю, полтрети выти с пашнею, и с луги и со всяким угодьем, не закладывал; и таковы закладныя кабалы муж ея Смиряй Катунин Аверкию Палицыну на себя не давывал. А та закладная кабала на мужа моего на Смиряя на Катунина [224] нарядная; дьячок и послухи пакупные; ни знает, ни ведает; – тем мужа ея Смиряя Катунина Аверкий Палицын в сем клеплет.

Да в том меж себя истец и ответчик имались за крестное целование.

А сверх крестнаго целованья, истец служка Постничко Григорьев слался на послухов в том, что Смиряй Катунин у Аверкия Палицына двадцать рублей денег занял, и в тех деньгах вотчину свою полтретьи выти с пашнею и со всяким угодьем заложил и такову купчую на себя дал.

И ответчица вдова Оносья на дьячка и на послухов слалася в пуслушество, а слалась из виноватых на духовную мужа своего, что та кабала в мужа моего дух вной не написана.

И истец служка Постничко Григорьев сказал: Старец Аврамий на тое мужа ея духовную шлется в послушество потому: не хотя муж ея за вотчину по закладной кабале денег платити, да в той своей духовной тоя закладныя кабалы не объявил. Да слался в том Служка Постничко Григорьев на приказщика на Петра на Палицына в том, что тому Петру про те деньги ведомо. А как муж ея Смиряй был жив, Аврамий был в мире, и он по той по закладной кабале ни в котором приказе на Смиряя Катунина не бил челом: потому что был Аврамий в мир в Государстве опале и животы были все поиманы на Государя. И та закладная объявилась в Аврамьевых животех на казенном дворе. Да слался в том Постничко на Государева дьяка на Василья Тараканова в том, что про тое закладную кабалу дьяку Василью Тараканову ведомо. [225]

И ответчица вдова Оносья на дьяка на Василья Тараканова да на Петра на Палицына слалась в послушество: а отводу ни котораго не сказала.

И Окольничий Никита Васильевичь да дьяк Василий Оладьин обоих истцев речи велели записати; а с суда истца и ответчицу недельщику Игнатью Исаеву велели дати на повседневную поруку до обговору, докуда дело вершат.

И Сентября в 28 д. Окольничий Никита Васильевичь да дьяк Василий Оладьин сего дела слушали и велели недельщику Игнатью Исаеву для допросу в судном деле Петра Палицына с истцом с служкою Постничком Григорьевым с очи на очи поставити перед собою. И того же дни перед Окольничим перед Никитою Васильевичем да перед дьяком Василием Оладьиным, недельщик Игнатий Исаев Петра Палицына поставил. А истец Постничко Григорьев тут же стоял.

И окольничий Никита Васильевичь да дьяк Василий Оладьин вопросили Петра Палицына: у Ивана он Катунина, а прозвищем у Смиряя, у духовной при смерти в приказщикеж был-ли? и будет был, духовная у тебя Смиряева есть ли? и будет есть, и Иван, а прозвищем Смиряй, Катунин, сам грамоте умел ли? И будет умел, и к той духовной он при тебе руку приложил ли? и отец у него духовный у той духовной сидел ли же? и будет сидел, и руку он к той духовной приложил при тебе же ли? И ныне его отец духовный жив ли? и у котораго он храма? и который именем дьячек тое духовную писал? и после Ивана, црозвище Смиряя, Катунина у Патриарха ты тое духовную запечатал ли? и будет запечатал, и у [226] тебя ли та духовная? и будет у тебя, и ты ту духовную положи пред нами.

И по спросу Окольничаго Никиты Васильевича да дьяка Василья Оладьина Петр Палицын сказал: Иван Катунин , а прозвище Смиряй ему Петру был двоюродный брат. И как он был жив, до смерти недели за две и за три, и он ему бил челом, что его хватает немочь сердечная. И будет его Смиряя немочь ухватит вскоре, а его Петра он учнет писать в духовную за очи, и он бы в его изоустную в приказщики писался за очи. А приказывает он душу свою поминати, и жену, и дети ему Петру. А опроче ему его Петра в изоустную в приказщики писали некого. И он ему сказал: будет его вскоре изъимет немощь, и он ему в приказщики за очи в духовную писати велел. А как Иван, а прозвище Смиряй, Катунин лежал в болести своей, и он присылал к нему людей своих, и неодинова, и говорил ему словом, что Иван написал изоустную, а его Петра написал в приказщики и за очи; и били ему Петру челом, чтоб он для того ехал к государю их к Ивану: и ему было в те поры по нему ехать недосуг, что он сидит у Государевых дел в посольском приказе. И как Ивана не стало, к нему привез тое изоустную Царя Константиновский дьячек, который тое духовную писал, за отца его Смиряева рукою Никольскаго попа Василья села Желтикова. A тое духовную писал он дьячок Афонька Демидов. И он Петр слыша умершаго Иванов приказ, как был жив, к его изоустной руку за очи приложил. А умерший Иван сам грамоте не умел. Да и отца Смиряева духовнаго [227] Никольскаго попа Василья, села Желтикова, после его Смиряя, не стало вскоре. А та духовная писана не при нем, и у той духовной он не сидел. Да и перед Патриархом он ставлен же, и тое духовную клал. И Патриарх, смотрев тое духовную, его Петра спрашивал: у Ивана у Катунина в приказщиках был ли, и в духовную он тебя в приказщики писати велел ли? и он перед Патриархом сказал теже речи, что и теперь перед тобою Окольничим перед Никитою Васильевичем да и перед дьяком перед Васильем Оладьиным. И Патриарх тое духовную свидетельствовав подписал и запечатав отдал ему Петру, – потому что он написан в тое духовной в приказщиках. – Да подал Петр Палицын Окольничему Никите Васильевичу да дьяку Василью Оладьину за подписью и за печатью Патриарховою духовную.

И Окольничий Никита Васильичь да дьяк Василий Оладьин, выслушав духовную, спросили Петра Палицына по Государеву Цареву и Великаго Князя Бориса Федоровича всея Руссии крестному целованию: то тебе ведомоль: брат Иван, а прозвище Смиряй, Катунин, как был жив, у братаж своего и у твоего двоюроднаго у Аверкия Палицына денег 20 р. занял ли? и в тех деньгах в Дмитровском уезде, в селе Лазареве, свою долю, полтретьи выти заложили ли? и будет заложил, и почему в духовной в Ивановой, а прозвище Смиряя, Катунина не написано, или он по той закладной кабале деньги Аверкию Палицыну платил?

И Петр Палицын сказал по Государеву Цареву и Великаго Князя Бориса Федоровича всея Русин крестному целованию: как Иван, а прозвище [228] Смиряй Катунин, был жив, а Аверкий Палицын был сослан в Государеве опале, и брат его Петров и Аверкия Палицына двоюродный, тот умерший Иван, а прозвище Смиряй Катунин сказывал ему Петру, что ему Аверкию отдати 30 р. денег по кабалам. А того он не ведает, тот их двоюродный брат умерший Иван, а прозвище Смиряй Катунин Аверкию Палицыну те деньги платил ли или нет; и почему он в духовную свою того долгу не написал, того он не ведает же. Он у той духовной не сидел; писана духовная не при нем Петре.

И тутож стоя Окольничему Никита Васильевичу да Дьяку Василью Оладьину бил челом истец служка Постничко Григорьив в старца Аврамиево место Палицына, а сказал: искал он на той Смирновой жене Катунина на Оносье по одной по закладной кабале двадцати рублев. А ныне он бьет челом Государю Царю и Великому Князю Борису Федоровичу всея Русии в старцовож Аврамиево место, на тое Смиряевскую жену на Оносью в мужа ея место по заемной по другой кабале в десяти рублях о суде. А та Оносья, после мужа своего Смиряя, умысла с братом своим с Иваном Феодоровым, да тот мужа своего долг в тое духовную не написала, не хотя после мужа своего тот долг платить. Да бил челом, чтоб тое Оносью по другой мужа ея по заемной кабале в 10-ти рублях старцаж Аврамия Палицына, к суду с ним Постничком с очи на очи велел с ним поставить. Да подал Окольничему Никите Васильевичу да дьяку Василью Оладьину Постничко Григорьев на Смиряевскую жену Катунина, в мужа ея место, заемную кабалу в 10 рублях. [229]

И Окольничий Никита Васильевичь да Дьяк Василий Оладьин Петра Палицына и Постничка Григорьева речи велели записати, а духовную Смиряя Катунина, что подал в роспросе Петр Палицын, и Постничка Григорьева кабалу в 10 руб. велел приклеити к делу, и вдову Оносью Смиряевскую жену Катунина, недельщику Игнатью Исаеву с истцем с служкою Постничком Григорьевым с очи на очи к суду утре велели поставити перед собою, и ту кабалу в 10 р. перед нею прочести, и ее допросити: муж ея Смиряй у Аверкия Палицына 10 руб. занял ли?

И для подлиннаго сыску Окольничий Никита Васильевичь да Дьяк Василий Оладьин о Аверкиевых животех Палицына на казенной двор велели послати память, чтобы велели выписать: Аверкий Палицын Блаженныя памяти в Государеве Цареве и Великаго Князя Феодора Ивановича всея Русии был в опале, и в тех животех в росписи закладная кабала Смиряя Катунина на его вотчину села Лазарева на полтретьи выти в 20 р. да другая кабала в 10 р. написаны ли? – И по приказу Окольничаго Никиты Васильевича да Дьяка Василья Оладьина на казенной двор память посылана к казначею Игнатию Петрову Татищеву. – Из казеннаго двора в памяти, за приписью Дьяка Василья Тараканова, написано: прошлаго 96 года Аверкия Палицына животом и заемным кабалам роспись за приписью Дьяка Василья Тараканова послана в приказ Казанского дворца к Дьяку к Дружине Петелину.– И против той казеннаго двора памяти в Казанской дворец к Дьяку к Дружине Петелину память [230] посылана-жь: и из Казанскаго дворца против тое памяти не присылывано.

И со 110 г. Октября с 21 числа, с тех мест как в Казанский дворец память послана, и по нынешний 118 год Сентября по 30 число истца служки Постничка Григорьева в старца в Аврамьево место и ответчицы Оносьи в том судном деле о вершенье челобитных нет, и словеснаго челобитья их не написанож.

И в нынешнем во 118 г. Сентября в 23 д. в Володимерском в судном приказе Боярину Князю Василью Ивановичу Ростовскому-Буйносову да Дьяку Захарью Свиязеву старец Аврамий Палицын подал челобитную, а в челобитной его написано:

Бьет челом Государю Царю и Великому Князю Василью Ивановичу всея Русии Сергиева монастыря старец Аврамъищо Палицын. В прошлом 109 году искал в его место служка Постничко Григорьев на Смиряевской жене Катунина на Оносье в мужа ея место по закладной кабале 20 р. И ныне той Смиряевской жены Оносьи и сына ея Феодора не стало. А Смиряй де ему Аврамью был брат: мать его отцу его Ивану и Петрову отцу Михайлу сестра родная. А то де дело и по ся место не вершено. И Государь бы его старца Аврамья пожаловал велел то дело вершити и по своему Государеву указу указ учинити.

И лета 7118 Сентября в 30 д. по Государеву Цареву и Великаго Князя Василья Ивановича всея Русии указу, Боярин Князь Василей Ивановичи Ростовский-Буйносов да Дьяк Захарий Свиязев сего [231] дела слушали и приговорили: старцу Аврамью Палицыну вотчину его закладную в Дмитровском уезде в селе Лазареве полтретьи выти, что заложил у него брат его Смиряй Гурьев, сын Катунин, отдати ему Аврамыо, потому: в прошлом 79 (109?) г. пере?д Окольничим перед Никитою Васильевичем Годуновым да перед Дьяком перед Васильем Оладьиным искал тоя вотчины в Аврамьево место служка Постничко Григорьев на Смиряевой жене на Оносье по закладной кабале, и на суде на тое вотчину закладную кабалу клал. А в кабале написано: не выкупит Смиряй Катунин у него той своей вотчины по закладной срок – по Сретениев день 93 года, и та кабала на ту вотчину и купчая. И Смиряева жена тое кабалу мужа своего закладную на суде лживила, а сказала, что муж ея Смиряй у старца Аврамия Палицына денег незаймывал. И служка Постничко Григорьев слался на дьяка да на послухов, которые в кабале писаны и Смиряева жена на них слалася в послушество, и служка Постничко слался на Смиряева приказщика на Петра на Палицына, да на дьяка Василья Тараканова в том, что им про то ведомо, что Смиряй у старца Аврамия Палицына денег займывал, и денег на нем есть, и та Смиряева жена на Петра на Палицына и на дьяка на Василья на Тараканова слалася в послушествож, а отводу ни котораго на них не сказала. А тот Петр Палицын у мужа ея у Смиряя был приказщик и в духовной мужа ея написан. А та духовная свидетельствована и запечатана Патриаршескою печатью. И тот мужа ея приказщик Петр Палицын перед Окольничим перед Никитою Годуновым да перед Дьяком [232] Васильем Оладьиным сказал, по Государеву крестному целованию: как Смиряй Катунин был жив и ему он Петру сказывал, что ему Аврамью Палицыну отдати тридцать рублев денег. А духовная Смиряева писана без него. А привез к нему после Смиряевой смерти. И то Смираеве жене и вина, что она мужа своего закладную кабалу лживила, и на дьяка и на послухов и на приказщика мужа своего слалася в послушество. А приказщик мужа ея сказал, что ему муж ея сказывал на себе старцевых Аврамьевы 30 р. денег. И после суда 110 году по нынешний 118 год Сентября по 30 число тому 8 лет та Смиряева жена молчала; челобитья ея да и иных вотчичев никого в той вотчине ни котораго на старца Аврамья не было. А ныне старец Аврамий Палицын бил челом Государю о вершении того дела, и в челобитной своей написал , что Смиряевы жены Оносьи и сына ея Феодора не стало. А та вотчина лежит пуста.– И велел Боярин Князь Василий Ивановичь да Дьяк Василий Свиязев старцу Аврамию Палицыну приговор свой сказати.

И Сентября в 31 д. Боярина Князя Василья Ивановича да Дьяка Захария Свиязева старцу Аврамию, приговор сказан.

И у сказки старец Аврамий бил челом Боярину Князю Василью Ивановичу да Дьяку Захарию Свиязеву, чтобы ему, по Государеву Цареву и Великаго Князя Василия Ивановича всея Русии указу и по, своему приговору на тое вотчину велели дати правую грамату.

И Боярин Князь Василий Ивановичи да Дьяк [233] Захарий Свиязев старца Аврамьево челобитье велели записать, и о правой грамате велели ему к делу принести челобитную.

И Октября 29-го Боярину Князю Василью Ивановичу Ростовскому-Буйносову да Дьяку Захарью Свиязеву старец Аврамий Палицын подал челобитную и в челобитной пишет:

Царю Государю и Великому Князю Василью Ивановичу всея Русии бьет челом нищий твой Государев богомолец, Сергиева монастыря чернец Аврамьище Палицын. Бил я челом тебе, Государь, в старом вотчинном деле о вершенье. И по твоему Царскому указу Государев Боярин Князь Василий Ивановичь Ростовский-Буйносов да Дьяк Захарий Свиязев дело вершили и меня нищаго твоего богомольца оправили, и по закладной мне вотчиною велели владети. Милостивый Государь, Царь и Великий Князь Василий Ивановичь всея Русии, пожалуй меня нищаго своего богомольца, вели мне дати свою Государеву Царскую правую грамату. Царь Государь, смилуйся.

И Боярин Князь Василий Ивановичь да Дьяк Захарий Свиязев, выслушав старца Аврамьеву челобитную, велели приклеити к делу, а ему Аврамию по суду и по своему по прежнему приговору на вотчину по закладной кабале велели дати правую грамату, почему ему Аврамию тою вотчиною в Дмитровском уезде в селе Лазареве полтретью выти вперед владети. И велели на старце Аврамие с той правой граматы, с закладной кабалы за 20 р., с рубля по гривне, взяти Государевы пошлины. [234]

И Ноября в 25 д. Боярину Князю Василью Ивановичу Буйносову-Ростовскому да Дьяку Захарью Свиязеву старец Аврамий подал челобитную за приписью дьяка Третьяка Горяинова. И в челобитной пишет:

Царю Государю и Великому Князю Василию Ивановичу всея Русии, бьет челом нищий твой Государев богомолец Троицы Сергиева монастыря чернец Аврамьище Палицын. Пожаловал ты, Государь, меня богомольца своего, велел мое вотчинное старое дело вершити своему Государеву Боярину Князю Василью Ивановичу Буйносову-Ростовскому да Дьяку Захарью Свиязеву. И то мое дело вершили; меня, богомольца твоего оправили; и правую мне грамату дают; а просят с тое правой граматы твоих Государевых подписных и печатных пошлин. Милостивый Государь, Царь и Великий Князь Василий Ивановичь всея Русии! Пожалуй меня, своего богомольца, не вели на мне своих Государевых пошлин искать. Царь Государь, смилуйся, пожалуй. А на челобитной подписано: Боярину Князю Василью Ивановичу Буйносову-Ростовскому да Дьяку Захарию Свиязеву: Государь, Царь и Великий Князь Василий Ивановичь всея Русии пожаловал для нынешняго осаднаго времени пошлин имати на нем не велел.

И Боярин Князь Василий Ивановичь Буйносов да Дьяк Захарий Свиязев, выслушав челобитную, велели приклеити к делу. А по Государеву Цареву Великаго Князя Василия Ивановича всея Русии указу, по подписной челобитной, за приписью дьяка Третьяка Горяинова, с той правой граматы, на [235] старце Аврамие Государевых пошлин имати не велели. И велели ему старцу Аврамию на ту вотчину, по прежнему своему приговору, дати правую грамату. К сей правой грамате Государь, Царь и Великий Князь Василий Ивановичь всеа Русии велел печать свою приложить. Лета 7118 Ноября в 28 д. Дьяк Захарий Свиязев.

У подлинной граматы назади пишет:

Государев Царев и Великаго Князя Василия Ивановича всея Русии Дьяк Захарей Григорьев сын Свиязев; правил подьячей Василий Васильев. Печать на черном воску.

Текст воспроизведен по изданию: Известие об Аврамие Палицыне // Москвитянин, № 9. 1841