Мобильная версия сайта |  RSS |  ENG
ДревЛит - древние рукописи, манускрипты, документы и тексты
 
   

 

ПЕРВАЯ ПОЛОСА
Сайт древних рукописей DrevLit.Ru - сайт для любителей старины, для тех кто любит историю и хочет разобраться в ее тайнах и хитросплетениях. Мы не ставим своей целью создать полновесную библиотеку древних знаний, но будем стараться публиковать материалы, которые самостоятельно сможем найти в сети Интернет и полученные от наших читателей. Команда разработчиков и администраторов сайта будет благодарна за помощь в расширении библиотеки и рассчитывает на ваше участие своими знаниями и материалами.
Сайт находится в состоянии наполнения, поэтому будем крайне признательны за замечания по его улучшению и обнаруженные неточности.
 
ПОСЛЕДНИЕ ПОСТУПЛЕНИЯ - ДРЕВНЯЯ ЛИТЕРАТУРА
» ВОСПОМИНАНИЯ МОСКОВСКОГО КУПЦА Н. А. ВАРЕНЦОВА
Временная жена со своими продавцами. Бухара, 1880-1900 гг.Пришлось остановиться у Бурнашева, так как в то время не было гостиниц и постоялых дворов. Приведя себя в порядок, позавтракав, тронулись навещать своих клиентов и, кстати, осматривали город с его достопримечательностями. Квартира Бурнашева не так уж близка была к базару, но и рядом с ней было большое движение из-за базарного дня. На базаре же — толкотня. Здесь можно было видеть все народности, заселяющие Среднюю Азию: туркменов, хивинцев, афганцев в своих широких высоких головных папахах, персов в узких мерлушечьих шапках, китайцев с косичками, калмыков, скуластых и толстых от их питания кумысом и бараньим салом; огнепоклонников-индусов с двумя черными пятнами на лбу, кокандцев, евреев в черных конфедератках на головах и черных халатах, перевязанных веревкой  (как сообщил Бурнашев, они одеты так по приказаниям бывших эмиров с целью сдержать заносчивость их, и чтобы они помнили: всякий правоверный мусульманин имеет право повесить его на веревке, перепоясывающей его) , и много других народностей, всех их не перечислить.
В толпе невольно обратили мое внимание прогуливающиеся красивые мальчики, набеленные и подрумяненные, разряженные в парчовые халаты, с большим количеством перстней на пальцах, в сопровождении старичков, смотревших на них с полуоткрытыми ртами страстными и влюбленными глазами. Бурнашев, ухмыляясь, сказал мне: «Бачи — жены старичков».<...>
Проходя по улицам, переулочкам и закоулочкам, подошли к высокой башне, наименование ее забыл. Бурнашев, указывая на нее, сказал: «Жаль, что вы не приехали вчера, а то бы могли увидать, как с нее сбросили двух преступников, осужденных к такому наказанию эмиром». Причем добавил, таковая казнь, бывавшая раньше очень часто, теперь делается все реже и реже под влиянием протеста представителя России.
Я от души порадовался, что не попал на это зрелище; по всей вероятности, не утерпел бы и пошел, а оно могло бы надолго испортить мое душевное состояние. Бывая потом в Бухаре много раз, мне не приходилось уже слышать, чтобы казнили этим способом.
Полный текст
» «СКАЗКА» ТАШКЕНТСКОГО САРТА НУРМУХАММЕДА АЛИМОВА О КАЗАХСКИХ ХАНАХ, ГОРОДАХ ТАШКЕНТЕ, ТУРКЕСТАНЕ И О ПРОЧИХ ДОСТОПРИМЕЧАТЕЛЬНОСТЯХ ЭТИХ МЕСТ ОТ 15 МАРТА 1735 Г.
1735 года, марта 15-го в Уфе приехавший из Ташкента сарт (купец) Нурмухамет мулла Алимов объявил о себе, что в Ташкенте Большой киргиз-кайсацкой орды Жолбарс-хан, услышав о приезде в Меньшую кайсацкую орду к Абулхаир-хану из России от е. и. в. посла мурзы Тевкелева, для принятия в подданство по пересылке от Абулхаир-хана послал от себя двух — Конай-мурзу Балыкова и Сарамбетя и при них одного кощея с письмом к нему, мурзе Тевкелеву, и градские их держатели, или первые магистратские пять человек: Ашербай, Ханкильды-батырь, мулла Мехет-Баки, мулла Авес-Батиджан, Тюрсюмбай Чамгарь со своей стороны послали с ханскими посланцами: Ашербай  его, Нурмухамета, двоюродного своего племянника; Тюрсюмбай — сына Наурус-Бакея, который остался в Юрматинской волости у башкирца Кулчюка для подлинного разведывания, что о подданстве учинитца; и послано было с ними от магистрата письмо за магистратскою печатью.
Выехали они из Ташкента в 1734 году в марте месяце, имели при себе малое число товару  корсаков, и, приехав к Абулхаир-хану, который тогда кочевал при реке Иргизе, и мешкали у него все лето до осени за тем, что у башкирцев с Среднею ордою была война, а в осень отпустил со своими посланцами в Россию. А как приехали в башкирцы, то ханские посланцы отправились в Уфу, а они остановились в Юрматинской волости у башкирца Кулчюка и были тут, ожидая от ханских посланцов известия; а ныне он, Нурмухамет, приехал в Уфу, а товарищ его дожидается у того ж Кулчюка.
В ту их бытность у башкирца Кулчюка из вьюка украли пять-десять корсаков, где было письмо магистратское, да лошадь украли ж с поля, да оставленную от Жолбарс-хана, посланца Конай-мурзы, с поля же пропала лошадь добрая.
Ныне они, увидав подлинно о принятии в подданство, желают возвратиться, по-прежнему, в Ташкент.
Полный текст
» БАРЯТИНСКАЯ МАРИЯ - МОЯ РУССКАЯ ЖИЗНЬ. ВОСПОМИНАНИЯ ВЕЛИКОСВЕТСКОЙ ДАМЫ. 1870-1918
Княжна Мария Владимировна Барятинская (1851-1937), в замужестве Извольская, во втором браке Барятинская, 1870 г.Мемуары Марии Сергеевны Барятинской представляют собой уникальный источник, проливающий свет на жизнь высшего общества Российской империи конца XIX — начала XX века. Будучи праправнучкой фельдмаршала Суворова и супругой флигель-адъютанта Николая II, она обладала доступом к самым закрытым уголкам императорского двора. В своих воспоминаниях Барятинская скрупулезно описывает придворный этикет и церемониал, передавая атмосферу торжественных событий, таких как коронация Николая II и празднование 300-летия Дома Романовых. 
Особое внимание уделено ключевым историческим событиям: смерти Александра III, восшествию на престол его сына, деятельности Распутина и убийству Столыпина. Барятинская также делится личным опытом организации военного госпиталя в Киеве в начале Первой мировой войны.
 Мария Сергеевна бережно сохраняла записи о важных и мимолетных происшествиях, ценнейшие свидетельства, полные неповторимого очарования утерянного рая.
Полный текст
» КАЗЕМИР ВАЛИШЕВСКИЙ - ПЕРВЫЕ РОМАНОВЫ
Кадр из фильма «Степан Разин», 1939 г.Эпопея Стеньки оставила также глубокий след между Доном и Волгою – борозду, по которой он волоком перетаскивал челноки, чтобы перебраться от одной реки до другой. В своих скитаниях, как и в успешных набегах, герой совсем не боялся царя, так как он не оскорбил его ничем, и, удовлетворившись установлением пошлины с судов, спускавшихся или поднимавшихся по Волги, он избавил от нее лишь царские суда, после того, как получил царскую жалобу на это. К несчастью, астраханские и московские купцы, хитрые и бесчестные, стали провозить свой собственный груз под этим флагом, и атаман должен был отказаться делать различие между одними и другими. Но царь, получив об этом сведения, не высказал ровно никакого неудовольствия и в течение многих лет Стенька беспрепятственно пользовался своею привилегией.
Он воевал потом в Персии и покрыл себя славою. Бояре, завидуя его успехам, напали на него по его возвращении, но их пули и ядра не могли его уязвить. Одна скверная девка, Маша, завлекла его в западню, но он убежал, отмстив в свою очередь нападением на бояр, которые внушили ей это, и, осадив Астрахань, город, населенный неверными и несколькими лишь христианами, которые поспешили открыть ворота герою. К несчастью, там находился еще архиепископ, который некстати хотел исповедать атамана и заставить его покаяться в его небольших грехах. И Стенька виноват только в том, что поддался гневу. Показывая вид, что слушает священника, он пригласил его с собою на колокольню, откуда обещал исповедаться перед собравшимся народом. После чего он сбросил сверху несчастного исповедника со словами:
– Вот как я раскаиваюсь!
За этот поступок он был осужден семью соборами, и его товарищи, охваченные религиозным ужасом, схватили его и отправили в Москву. Но в тюрьме стоило Стеньке лишь коснуться рукой своих цепей, как они распались. Куском угля он нарисовал на стене своей камеры барку, весла, воду и очутился на Волге. Но проклятие тяготило на нем; он не мог более продолжать своих подвигов, он не мог даже умереть. Его не хотели принять ни вода, ни земля. Он живет вечно. Некоторые думают, что он все еще блуждает в населенных предместьях или дремучих лесах, помогая беглым арестантам или бродягам без паспорта. По другой версии он заключен в пещеру и там искупает свою вину. Через сто лет после его предполагаемой смерти, он был узнан русскими матросами, которым удалось бежать из плена у туркменов, на берегу Каспия. Он говорил с ними и объявил, что вернется в Россию еще через сто лет и вновь начнет свои подвиги. Он сдержал свое слово и назвался Емельяном Пугачевым.
Полный текст
» Ю. А. Л. - ВОСПОМИНАНИЯ О ТУРКЕСТАНЕ
Сарбазы (солдаты) Бухарского эмирата, 1890-еПроникнувшись доводами С. по поводу необходимости поддерживать престиж русских, я сделал С. замечание, что он ничего не делает для поддержания его, конечно, сказал это шутя, но результат получился удивительный; на следующих встречах, а их делали почти в конце каждого нашего перехода, меня поразило многолюдство встречающих свит и какое то раболепство даже. Заинтересованный такой переменой в настроении бухарцев, я высказал о том мое удивление С. Оказывается, ларчик просто открывался: бухарцы, зная что едет большой и важный офицер (я командир батальона), все менее обращали внимания на офицера, сопровождаемого такой малой свитой; не могли они никак понять, почему меня сопровождает всего 40 человек охотников. После моего разговора с С. по поводу неудовлетворяющих меня со стороны бухарцев встреч, С. на вопрос одного бухарца: почему у меня такая малая свита, ответил ему: мой командир очень строгий офицер, а что его сопровождает такое малое количество солдата, то это произошло от того, что он, за малейшую провинность карает расстрелянием или повешением, и вот по дороге он многих казнил. День был базарный, конечно, слух о моей свирепости пошел гулять по базару и достиг бека, ну а последствия оказались налицо: огромная свита у встречающих меня чиновников и приемы подобострастные у бека, да толпа бухарцев, провожавшая меня на другой день с бесконечным количеством всяких азиатских любезностей: чистый достархан и 2 венских стула, которые после достархана везлись вперед на ночлег мой, чтобы там служить мне и С. сиденьем во время достархана, служили доказательством того, что газета востока — базар разнес обо мне далеко известие о моей строгости и знатности.
Полный текст
» КНЯЗЬ ДАДИАН, ФЛИГЕЛЬ-АДЪЮТАНТ ИМПЕРАТОРА НИКОЛАЯ I
Флигель-адъютант князь Александр Леонович Дадианов, 1835 г.Генерал-аудиториат, рассмотрев военно-судное дело и признав князя Дадиана виновным в противозаконных действиях, приговорил его к лишению чинов, орденов, княжеского и дворянского достоинств и к написанию в рядовые, но вместе с тем представил на высочайшее усмотрение прежнюю беспорочную службу Дадиана, бытность в походах и сражениях, трехлетнее содержание в каземате и раскаяние в проступках и испрашивал милосердия к участи его.
Император Николай Павлович, рассмотрев доклад генерал-аудиториата в Динабурге, 12-го мая 1840 года, изволил написать на нем собственноручно: «Полковник князь Дадиан совершенно достоин присужденного наказания, вина его сугубо тяжка тем, что он носил звание моего флигель-адъютанта и, быв близким родственником корпусного своего командира, как бы обязан был сим еще более удаляться от всего законопротивного, служа скорее другим примером строгого соблюдения порядка службы. Нарушив столь наглым образом свою обязанность, он недостоин никакого помилования. Желая однако и в сем случае оказать возможное внимание к службе генерал-адъютанта барона Розена, повелеваю: лишив полковника князя Дадиана чинов, орденов, княжеского и дворянского достоинств и вменив ему трехлетнее содержание в каземате в наказание, отправить на жительство безвыездно в Вятку».
Полный текст
» ДЖАНУР - ЕВГРАФОВ (ИЗ ЖИЗНИ В ТУРКЕСТАНЕ)
Прежде, чем кто-нибудь мог что-нибудь сообразить, туркмен, как мешок с воза, быстро свалился с лошади и с криком:
— Бий-ки-дра мона-нур (смерть тебе за отца), — стал наносить один за другим удары кинжалом в спину склонившейся над трупом Евграфова туркменки...
Это был старший сын Базелит-тюря.
Женщина вздрогнула и, вся облитая кровью, безжизненно вытянулась на трупе казака.
Все это было делом одной минуты.
— Хватайте его! — опомнившись, крикнул я.
Несколько казаков и рабочих кинулись на туркмена, отняли кинжал и скрутили ему руки. Туркмен не сопротивлялся.
Но было поздно: она была уже мертва!
Подойдя ближе, я увидел, что женщина крепко левой рукой держалась за грудь Евграфова, плотно прильнув губами к его губам.  
Народ заволновался, как выпущенный улей  пчел.
Казаки схватились за винтовки, а туркмены плотнее сжали ручки кинжалов...
Я выхватил револьвер и выстрелил вверх.
Полный текст
» ДАЛЬ В. И. - РАССКАЗ ЛЕЗГИНА АСАНА О ПОХОЖДЕНИЯХ СВОИХ
Лейла и Хаджи Абрек. 1852, художник Н.Н. ГеПолучив громкое имя на весь округ, я вскоре набрал себе отважных товарищей, с условием никого напрасно не обижать, грабить не для корысти, а ради голода и голодных; таким образом я делал набеги в разные стороны, то на жителей, то на проезжих; но всегда только на людей достаточных, и притом на таких, которые бедным ничего не дают; я всегда отбирал у них не более как положено было по закону, то есть четвертую часть, потому-что хотя это приказание начальства и было объявлено, однакож оно никем не исполнялось; бедные, зная, что приказание такое есть, еще более встревожились и роптали; зажиточные также были недовольны, уклонялись и скрывали достаток свой как могли, что и рождало повсеместное беспокойство. Я завел у себя народную кухню, где каждый день пекли и варили все, что я добывал, не заботясь о завтрашнем дне, и сестры мои с братом оделяли всякого, кто приходил и садился под навес моей сакли. Я доставлял домой через товарищей моих все, что мог добыть, а сам изредка только наведывался, для порядка. Мало-помалу дошло до того, что ни один почти зажиточный человек не смел прогонять голодного от своего порога без подаяния, потому что лишь только бедняк приходил в саклю мою и объявлял об этом сестрам, как они давали мне знать, и я отправлялся для наказания виноватого.
Однажды наведался я домой и, сделав порядочный запас съестного, остался отдохнуть несколько дней. Тут пришел один из двоюродных братьев моих и позвал меня в гости к матери своей, моей тетке, жившей от Гадазихора верстах в сорока. Дорога наша лежала через Кубу; не доходя до города, брату моему вдруг сделалось дурно, и он почти не мог далее идти. Мы решились отдохнуть в одном загородном саду, вошли туда, присели и сказали подошедшему хозяину, что мы-де пришли к тебе в гости; коли примешь, то попотчуй нас плодами. Между тем стало смеркаться; Хозяин послал мальчика, который и принес нам плодов, а сам тотчас удалился. Через полчаса мы вдруг были окружены народом: ночь была светлая, и я заметил, что было человек до двадцати. Тут некоторые подошли и стали спрашивать, какие мы люди и зачем сюда зашли? Я сказал, что идем туда-то, что ночь нас застигла, а брат мой сделался нездоров, почему и попросились у садовника переночевать. Они отвечали, что Лезгин приказано брать, где попадутся, потому что они ныне много шалят, и доставлять в городской суд. Я отвечал, что мы не из тех Лезгин, которых велено брать, а из мирных; но они сказали: «мы этого не знаем; сложите с себя оружие, ступайте с нами в город, там и оправдаетесь». Я возражал, что мы никакого насилия, ни обиды не делали, попросились ночевать из чести, а за это-де еще не за что брать и доставлять в суд; но что я им ни говорил, они ничего не хотели слышать, а начали кричать, грозить и подступать ближе, готовясь взять нас силой. Тогда я толкнул брата, чтобы он встал, ударил одного человека в голову стволом ружья, он упал, толпа с криком расступилась, и мы побежали из саду. Но брат мой, будучи слаб, не мог долго бежать; его взяла одышка, он остановился и кричал мне, чтобы я его не покидал. Я воротился, и толпа, погнавшаяся за нами, опять на нас напала. Тут я одного поймал и дал ему четыре раны кинжалом; тогда прочие все отступились и кричали мне: «отпусти его, мы вас оставим, мы не станем за вами гнаться!» Я его отпустил, мы пошли шагом, а они надумались, опять догнали нас и непременно хотели меня взять. Я рассердился, стал обороняться не шутя и ранил еще двоих: одного из ружья, а другого кинжалом. Тут только они нас оставили совсем. И за делом гнались: чтобы дать переранить четырех человек!
Полный текст


Главная страница | Обратная связь | ⏳Вперед в прошлое⏳
COPYRIGHT © 2008-2025  All Rights Reserved.