В 1784 году умер Соломон I. Так как по духовному завещанию почившего царя престол имеретинский должен был наследовать двенадцатилетний царевич Давид, сын Арчила, родного брата Соломона, то князья имеретинские, исполняя желание народа — иметь царем мужа, а не младенца, вручили управление страною до совершеннолетия наследника сыну двоюродного брата Соломона Георгия, Давиду. Решив навсегда упрочить за собою царскую власть, Давид Георгиевич стал теснить и преследовать лиц, преданных покойному царю и его наследнику, которого пытался сделать своим пленником. Князья имеретинские, вынужденные оставить свое отечество, явились к царю Ираклию, управлявшему Грузиею, и убедили его возвести на имеретинский престол царевича Давида, успевшего скрыться от преследований дяди. Между временным правителем Имеретии, не согласившимся добровольно сложить с себя обязанности царя, и ее законным наследником открылась междоусобная война, в которой приняли участие грузинские, мингрельские, гурийские и турецкие войска, а также толпы вооруженных лезгин. Война велась с переменным счастьем и прекратилась только в феврале 1795 года со смертью Давида  Георгиевича, после чего Давид Арчилович был провозглашен имеретинским царем под именем Соломона II-го.
Смуты и волнения, прекратившиеся в начале царствования Соломона II, в 1801 году снова возобновились, причем к народному бедствию присоединилось моровое поветрие. Опасаясь, чтобы имеретинские беспорядки и болезнь не проникли в Грузию, генерал-майор Лазарев, командовавший войсками, стоявшими в грузинской провинции, нашел нужным учредить со стороны Имеретии кордонную линию и поручил ее устройство командиру Кавказского гренадерского полка подполковнику Симоновичу. К концу мая месяца Симонович окончил возложенное на него поручение и письмом, посланным с дворянином Ауштровым, сообщил царю Соломону, что подданные его до прекращения в Имеретии беспорядков и морового поветрия будут пропускаемы в Грузию только через те пограничные селения, в которых учреждены караулы. Эти последние, вместе с пикетами, составляли кордонную линию, содержались грузинами князей Тарханова, Цицианова, Абашидзе и некоторых других, имения которых соприкасались с Имеретиею и находились в непосредственном ведении майора Попова и капитана Бартенева, стоявшего с ротою Кавказского гренадерского полка в Сураме.
Полный текст

Метки к статье: 19 век Грузия Российская империя

Я ввел его в свое помещение, и там с моим товарищем втроем мы стали обсуждать дальнейший план действий. Прежде всего мы поблагодарили отца за то, что он не отказал приехать к нам из таких далеких мест. На это он заявил, что он приехал бы в обещанное им время, но война и набеги абхазцев сделали дорогу настолько опасной, что он не осмелился двинуться в путь. Затем я ему сказал, что его слова, обращенные ко мне, при встрече, привели меня в отчаяние, но честь, оказанная мне его поцелуем, дает мне смелость умолять его ответить, не приехал ли он затем, чтобы взять нас в свой дом. Цампи ответил, что он приехал с целью оказать нам всевозможную помощь, что он повезет нас к себе, согласно нашему желанию, но предварительно считает своим долгом ознакомить со страною, в которую мы намерены отправиться, и добавил, что там совсем нет хлеба и в настоящее время ничего нельзя достать из провизии, что воздух там вредный, а народ до невероятности зол. Я указал ему на имеющееся у нас рекомендательное письмо к мингрельскому князю, но он возразил мне, что князь такой же дикий, такой же разбойник и вор, как и его подданные. Он рассказал нам, как три года тому назад, возвратившись из Италии, привез много подарков князю, его супруге-княгине, визирю и всей придворной знати, раздав им почти все, что имел. Но князь все-таки остался крайне недоволен этими подарками и приказал похитить у него и то немногое, что он сохранил. Затем визирь, спустя некоторое время, посадил его в тюрьму, приковав цепью за шею, и заковав ноги в кандалы, ради выкупа, и Цампи до тех пор не мог вырваться из рук этого тигра, пока не дал ему сорок экю. “То, что я говорю вам, господа, прибавил он, я сообщаю не для того, чтобы заставить вас вернуться, а только потому, чтобы познакомить с опасностью, которой вы подвергаетесь, вступив в пределы Мингрелии. Если вы все-таки захотите поехать после такого предостережения, я постараюсь, насколько возможно, охранить как вашу личность, так и ваше имущество от бед и помочь вам безопасно уехать в Персию". Сообщенные отцом Цампи факты, однако, не заставили меня задуматься; бедствия, угрожающие нам в Мингрелии, были в будущем, и я, не знаю почему, надеялся их избежать; а мои теперешние страдания были в настоящем, и так переполняли мое воображение, что сердце тоскливо сжималось. Я сказал отцу Цампи, что несчастия, которые могут встретиться нам в Мингрелии, будут во всяком случае менее тех, которые угрожают нам по возвращении в Каффу и которые неминуемо приведут нас к погибели. Я обратил его внимание также и на то, что у нас нет ни провизии, ни пищи, что корабль, на котором мы находимся, старый и на него ежедневно так много грузят рабов обоих полов и всех возрастов, что положительно нет ни одного свободного уголка; затем, с утра до вечера приходит множество абхазцев и мингрельцев с кишащими на них насекомыми и вносят с собою такую вонь, которая не может не вызвать эпидемии, что корабль в два месяца не доплывет до Каффы, а за это время наступит период бурь и пора, когда Черное море особенно бурно и опасно, благодаря шквалам; далее, даже если предположить, что мы благополучно достигнем Каффы или Константинополя, то путь этот мы совершим не скорее четырех месяцев, а это значит, что мы должны будем вновь, так сказать, отыскивать путь в Турцию и снова подвергаться риску, насильственным налогам в таможне, и, наконец, в продолжение всего этого времени мы много раз будем подвергаться гибели. Следуя же в Мингрелию, мы рискуем подвергаться опасностям только в течение четырех дней, в каковой срок достигнем безопасного места. Отец Цампи признал все мои доводы заслуживающими уважения. Наш приезд мог принести ему только пользу как лично, так и для его миссии, и, перестав возражать нам, он стал говорить лишь о нашем переселении с корабля к нему. Лодка, в которой слуга привез театинца, была длиною с фелюгу, но шире и глубже; ее наняли вперед и обратно. Мы сели в нее со всем багажом нашим и товарами, закупленными на сто экю по моей просьбе отцом Цампи, как человеком знающим, что имеет сбыт в Мингрелии, где, как я говорил, деньги не имеют никакого значения, а ценность представляют лишь товары. Наш багаж был нагружен еще до полудня, и мы отправились в путь тотчас же. Я был в восторге от радости, что большие не находился на корабле, не чувствовал смрада и не видел жизни и позорной торговли, производимой на нем. Корабль являл собою клоаку и тюрьму для невольников. Каждый вечер невольников приковывали друг к другу попарно и даже мальчиков, а по утрам цепи снимались; этот шум никогда не давал мне отдохнуть и нагонял на меня грусть. По утрам на суше всегда виднелся огонь, бывший сигналом людей, продававших невольников или другие товары. Для тех, кто хотел посетить судно, посылалась лодка, и желающий садился в нее с товарами, входил на борт и начинал свой торг. Война в Мингрелии доставляла нашим купцам выгоду, так как абхазцы приносили продавать им свою добычу. Однажды на наш корабль пришел знатный абхазец в сопровождении 7 или 8 человек прислуги, на вид страшных плутов. Они привели трех рабов и принесли разную добычу. Между принесенными вещами была риза с образа вся серебряная. Я спросил у них, куда они дели образ, они ответили, что оставили его в церкви, не осмелившись унести из боязни, что святой их убьет.
На нашем корабле, когда я его покинул, было 40 рабов. Капитан, турецкие купцы и христиане выменяли их на оружие, платье и другие товары, оценивая последние вдвое дороже, чем купили сами. Мужчины в возрасте от 25 до 40 лет пришлись им по 15 экю, а те, кто был старше, по 8-10 экю. Красивые девушки от 13 до 18 лет шли по 20 экю, другие — дешевле; женщины — по 12, а дети по 3 и по 4 экю. Один греческий купец, имевший комнату рядом с моею, купил женщину с грудным ребенком за 12 экю. Женщина была 25 лет с восхитительными чертами белого, как снег, лица. Я никогда не видел более красивой груди, более нежной шеи, имеющих один ровный белый цвет. Эта красивая женщина одновременно возбуждала и желание, и сострадание. Я молча думал, смотря грустно на нее: “несчастная красавица, ты не возбудила бы во мне ни сострадания, ни желания, если бы я был в лучшем положении и если бы сам не находился на краю еще большого несчастия, если только какое-нибудь несчастие может быть сильнее рабства".
Полный текст

Метки к статье: 17 век Кавказ Грузия Персия

Это было восьмое лето царствования персидского царя [Пероза],  когда питиахш  Варскен, сын Аршуши, отправился к царскому двору. Рожденный от родителей христианской веры, Варскен сначала сам исповедовал христианство. Женат он был на дочери армянского спаспета Вардана, о ком я пишу для вас, женщине с детства богобоязненной, как уже было сказано, носившей имена по отцу — Вардан, а ласкательное — Шушаник. Непрестанно думала она о дурном поведении своего мужа и заклинала всех, творить молитву за него, дабы бог отвратил' его от безрассудства и обратил к благоразумию Христову.
Полный текст

Метки к статье: 5 век Грузия

Метки к статье: 15 век Центральная Азия Грузия Арабский Восток

У большинства государей власть отнимали их подданные. Поэтому господин не должен так усилить слугу, чтобы тот мог погубить своего патрона. Если господин будет обессилен, слуга усилится, захочет власти и легко ее отнимет, так как. некоторые окажутся его близкими и родственниками, доугих же задобрит своими деяниями и привлечет на свою сторону. Некоторые из зависти затаят злобу на государя, изменят ему, и случится так, как это было в Тавризе с государем Джахан-шахом и его слугой Узун Хасаном.
Власть Джаханшаха простиралась от Индии до Иерусалима. Сам он сидел в Тавризе. Узун Хасан, которого зовут Длинный Хасан-бег, был подданным Джаханшаха, но этот последний ничего не делал без его ведома. От него зависело подарить или отнять что-нибудь. Придворная знать и правителе пограничных областей состояли с ним в родстве или же от него получили владения. Войско и области были злы на государя за это. Бегларбегство Диарбекира он дал Узун Хзсану, а власть над Багдадом — его двоюродному брату. Сам же Джаханшах пребывал в Тавризе. Главные лица Ирана и туркменов сговорились между собой и сказали: «Джаханшах уступил свою власть Хасан-бегу, страной владеют его сторонники, и caм -он ничего не делает против воли Хасан-бега. Лучше уж мы все примкнем к нему и призовем сюда в Тавриз государем...
Полный текст

Метки к статье: 17 век Грузия Кавказ

Царевич Георгий, сын царя Свимона, узнал в Гори о том, что схватили и увели царя. В ту же ночь созвал войско и отправился туда, где был схвачен царь. Но не застал никого. Грузины, все, у кого лошади еще имели силы, пустились вдогонку, догнали отставших, обоз и войско и взяли много добычи. Вернувшись обратно, явились к царевичу Георгию. Собрались все грузины — посадили царем Георгия . Венчали его патриарх и епископы и стали ему верно служить. Царя Свимона представили султану в Константинополе и заточили в Иеди-куле .
Полный текст

Метки к статье: 18 век Грузия Кавказ

Царь же Георгии отправился походом на Магаро и сильно пострадал от них в узких ущельях из-за многочисленности скатываемых (сверху камней). И вернулся он весьма опечаленный и опять вторично отправился в дни масленицы. И стояли холода великие. А из-за страха перед скатываемыми (камнями) направился царь горной дорогой, обледенелой. Тогда еще больше пострадал (он), ибо проваливались лошади, а те люди, подобно зверям, вымазанные кровью, следовали за ними. Шалва же в этих двух походах не участвовал, а участвовали лишь сыновья его, ибо было у него тринадцать сыновей, доблестных и разумных.
Тогда Шалва отправился с войском своим, подошел, расставил лучшее войско в засаде на ночь, а на рассвете подошел с малым войском, сжег и опустошил страну их. И ничего не взяли войска (в качестве) добычи, только (одни доспехи) и повернули обратно. Тогда последовали за ними войска той страны, миновали находившихся в засаде. И поднялось все войско (эристава} укрывшееся. Повернул обратно Шалва; загнали в место узкое, убили 55 человек и многих захватили. Тогда вновь вступили и остановились, и опустошили, и сожгли всю страну их, и победоносные отправились (обратно) с добычей великой.
Полный текст

Метки к статье: 15 век Кавказ Грузия

В то время, когда бог милостью своею призрел на эту забытую, [граничившую] с армянским нагорьем полуночную страну, горы которой были объяты туманом, а долины пламенем заблуждения и невежества, страна эта была лишена солнца правды и знания о приходе сына бога, по правде называлась полуночной. Не света солнца лишена была [она] или теперь лишена [его].

Полный текст

Метки к статье: 7 век Грузия