В полдень мы, Пюнсегюр и я, были представлены Ее Величеству вице-канцлером, графом Остерманом, причем целовали ее руку. Императрица возвращалась из церкви, где слушала обедню в честь орденского праздника Александра Невского. Эта государыня очень величественна, на лице ее написаны благородство, доброта и любезность.
Теперешний дворец, недавно выстроенный, представляет собою совокупность многих отдельных, деревянных и каменных домов, весьма искусно соединенных. Вход украшен колоннами; за прихожей следует большой зал, а за ним – другой, где Ее Величество принимает иностранных послов. Затем следует зал, еще больший, занимающий всю ширину здания и разделенный колоннами на две части: в одной – танцуют, в другой – играют в карты.
Маркиз представил нас графине Румянцовой, матери знаменитаго фельмаршала, которая в восемьдесят лет пользуется цветущей старостью, радуясь успехам своего сына и внука. Мы были представлены также двум графиням Чернышевым (женам Ивана и Захара), мужу последней из них, и всем фрейлинам.
Затем мы присутствовали при орденском обеде в тронном зале, причем Императрица и все участвовавшие были в костюмах, присвоенных ордену – зрелище очень внушительное. За обедом играла музыка и превосходно пел один кастрат.
Обедали мы у графа Лясси. Как только я вошел, хозяин отвел меня в сторону, чтобы сообщить, что он получил письмо от де-Вержена, в котором министр говорит обо мне с большим интересом. К этому Лясси прибавил, что я могу распоряжаться его домом как своим собственным и что он готов мне служить чем может. Это мне доставило большое удовольствие, так как Лясси самый лучший из здешних представителей дипломатического корпуса и я именно имел в виду сойтись с ним. Он обладает благородной внешностью, умом, непринужденностью в обращении и весьма вежлив.
Императрица его очень любит.
После обеда мы представлялись наследнику и его супруге. Великий князь мал ростом и худ, но весьма недурен. Фигура у него детская, а манера держаться такая, какая бывает у очень молодых людей, не отвыкших еще слушаться советов своего учителя танцев. Великая княгиня не показывалась, потому что ей сегодня, из предосторожности, пускали кровь, она беременна.
Бал начался по прибытии Императрицы; открыл его великий князь. Ее Величество, посмотрев несколько минут на танцующих, села играть в карты. Между прочим она тут же обручила девицу Волконскую с князем Голицыным. Церемония обручения состоит в том, что жених с невестой меняются кольцами, причем Императрица сама снимает и надевает последния на их пальцы. Я танцовал с очень хорошенькими фрейлинами, Бибиковой и Бутурлиной. Оне принадлежат к числу тех 12-15 фрейлин, которые живут при дворе и содержатся в большой строгости, с тех пор  как одна из них забеременила от английского посланника. Вообще фрейлины получают по 2000 р. в год, а при выходе замуж 20000 приданого. Кроме фрейлин, при дворе есть еще статс-дамы; оне замужния и носят на груди портрет Императрицы, а фрейлины – шифр. Эти знаки достоинства даются им на всю жизнь.
Полный текст

Метки к статье: 18 век Российская империя

Что касается до нашего въезда, то он как нельзя более был торжествен и великолепен. 1) Впереди шли четыре сотни воинов под предводительством какого-то чиновника Посольского приказа. 2) За ними следовал конюший господина посла с четырьмя лошадьми, которых за ним слуги вели в поводу. Лошади были покрыты разноцветными попонами, большая часть которых вышита была шелком. 3) Потом на царских лошадях, в одеждах, блиставших золотом и серебром, и в шляпах, богато убранных разноцветными перьями, ехали чиновники господина посла. К ним присоединилось много царских дворян. 4) Господин посол с царским комиссаром и толмачом ехали в вызолоченной карете, запряженной шестью белыми лошадьми. 5) Шесть красивых карих лошадей везли собственную карету посла, великолепно изукрашенную живописью, золотом и разноцветными шелками. По обеим сторонам ее шло восемь пешеходов, одетых в платье прекрасных цветов и весьма богато убранных. 6) Первый экипаж чиновников, отличавшийся соответственным великолепием. 7) Другой экипаж чиновников, в котором ехали три миссионера, был запряжен в шесть лошадей, равно как и экипаж дорожный и все прочие. 8) За ними вели всех лошадей посла, которые совершили путь от самой Вены. 9) Поезд замыкался четырьмя сотнями воинов, и наконец 10) в заключение следовало пятьдесят московских повозок с нашим имуществом, которое везли к самому дому, нам отведенному.
Полный текст

Метки к статье: 17 век Московия Российская империя Петр I

В убранстве татары приближаются к туркам: женщины ходят в чалмах и носят богатые материи, которые покупают у бухарцев. Одеваются они прекрасно и богато, но мужья запирают их, и только иногда случайно можно их видеть. В домах у них величайшая опрятность. Два яруса лавок выстланы коврами. Сидят положивши ноги накрест. В каждом почти доме подле печей вделаны котлы. В них они ошпаривают голубей и готовят вкуснейшие кушанья.
Когда холостой мужчина задумает взять девушку себе в жены, посылает к ней коня. Она отсылает его обратно и, если вплетет ему в гриву ленту, значит, отдает свою руку. В дальнейших же церемониях этого обряда они подражают жидам: каждый из участников веселья должен съесть целую курицу, а живую перебросить через головы молодых, чтобы летали; делают и другие подобные чудачества.
Чуваши в большинстве обычаев также следуют туркам: имеют свои мечети без колоколов, молятся на луну и строго хранят свои праздники. Богатство их заключается в больших стадах лошадей, рогатого скота и овец; все фабрики разнообразных материй у них свои, ни от кого ничего не покупают. Женщины убираются так же, как мужчины, различаются только серьгами, которые носят в ушах, особенной величины, серебряные, в форме полумесяца, а на груди, отлитые из серебра изображения солнца.
Полный текст

Метки к статье: 18 век Российская империя

Метки к статье: 16 век Московия Российская империя

Метки к статье: 16 век Московия Российская империя

Метки к статье: 16 век Российская империя

15 Октября Его Княжескую Милость схватила трудная немочь,горячка. Как только узнал о том Царь, он тотчас же послал для пользования его своих придворных врачей, которых имена были: Д. Каспар Фидлер, Д. Генрих Шротер, Д. Давыд Христофор, Иван Гилке. 19 приезжал молодой Государь и, навещал его Княжескую Милость. Он ехал очень печальный на красивом коне, впереди его шло много Бояр, за ним тоже толпа их. Пробыв у Его Милости с полчаса и осведомившись об его состоянии и болезни, он уехал опять в Кремль. Услышавши, что болезнь сильна, 27 Октября приехал на наш двор и Царь, очень печальный, посетил Его Милость, что происходило в следующем порядке: сначала шел человек с позолоченым креслом, накрытым телесного цвета покрывалом, и за ним толпа Бояр; потом следовал Царь в санях, снаружи  позолоченых, а внутри крытых зеленым бархатом, с полостью, подбитою соболями. Когда он вышел из саней и хотел идти в помещение или покои Его Княжеской Милости, наперед пошли Бояре, а за ними отец Папа и Патриарх с золотым крестом, Св. водой и кадилом: он крестил, кропил и кадил дорогу до самой комнаты Его Княжеской Милости, возле и позади Царя шли Канцлер и Ланд-Маршалок с другими Господами, Царскими родственниками, все старшие, почетные лица, с их Боярами и слугами. Как только Его Царское Величество вошел в помещение или комнату Его Милости и заметил, что речь у него была не тверда, он чрезвычайно опечалился, глядел на него с кручиною и тоскою и поручил его Всемогущему Богу; такой же печальный и вышел, а пришедши на лестницу, бранил и проклинал переводчика, за чем он не сказал ему правды, как она есть.
Полный текст

Метки к статье: 18 век Российская империя

Я осталась после милостивой своей матери 14 лет. Эта первая беда меня встретила. Сколько я ни плакала, только еще все недоставало, кажется, против любви ее ко мне, однако ни слезами, ни рыданием не воротила: осталась я сиротою, с большим братом, который уже стал своему дому господин . Вот уже совсем моя жизнь переменилась. Можно ли все те горести описать, которые со мною случались, надобно молчать. Хотя я льстилась впредь быть счастливой, однако очень часто источники из глаз лились. Молодость лет несколько помогала терпеть в ожидании вперед будущего счастья. Думала, еще будет и мое время, повеселюсь на свете, а того не знала, что высшая власть грозит мне бедами и что в будущее надежда обманчива бывает....
Вот начало моей беды, чего я никогда не ожидала. Государь наш окончил жизнь свою паче чаяния моего, чего я никогда не ожидала, сделалась коронная перемена. Знать, так было Богу угодно, чтоб народ за грехи наказать; отняли милостивого государя, и великой плач был в народе. Все родственники мои съезжаются, жалеют, плачут обо мне, как мне эту напасть объявить, а я обыкновенно долго спала, часов до девяти, однако, как только проснулась, вижу — у всех глаза заплаканы, как они ни стереглись, только видно было; хотя я и знала, что государь болен и очень болен, однако я великую в том надежду имела на Бога, что Он нас не оставит сирых. Однако, знать, мы тому достойны были, по необходимости принуждены были объявить. Как скоро эта новость дошла до ушей моих, что уже тогда со мною было — не помню. А как опомнилась, только и твердила: “Ах, пропала, пропала!” Не слышно было иного ничего от меня, что пропала; как ни старался меня утешить, только не могли плач мои пресечь, ни уговорить. Я довольно знала обыкновение своего государства, что все фавориты после своих государей пропадают, чего было и мне ожидать. Правда, что я не так много дурно думала, как со мною сделалось, потому хотя мой жених и любим государем, и знатные чины имел, и вверены ему были всякие дела государственные, но подкрепляли меня несколько честные его поступки, знав его невинность, что он никаким непристойным делам не косен был. Мне казалось, что нельзя без суда человека обвинить и подвергнуть гневу или отнять честь или имение. Однако после уже узнала, что при несчастливом случае и правда не помогает. И так я плакала безутешно; родственники, сыскав средства, чем бы меня утешить, стали меня [уговаривать], что я еще человек молодой, а так себя безрассудно сокрушаю; можно этому жениху отказать, когда ему будет худо; будут другие женихи, которые не хуже его достоинством, разве только не такие великие чины будут иметь,— а в то время правда, что жених очень хотел меня взять, только я на то неуклонна была, а родственникам моим всем хотелось за того жениха меня выдать. Это предложение так мне тяжело было, что я ничего на то не могла им ответствовать. Войдите в рассуждение, какое это мне утешение и честная ли эта совесть, когда он был велик, так я с радостью за него шла, а когда он стал несчастлив, отказать ему. Я такому бессовестному совету согласиться не могла, а так положила свое намерение, когда сердце одному отдав, жить или умереть вместе, а другому уже нет участие в моей любви. Я не имела такой привычки, чтоб сегодня любить одного, а завтра — Другова. В нынешней век такая мода, а я доказала свету, что я в любви верна: во всех злополучиях я была своему мужу товарищ. Я теперь скажу самую правду, что, будучи во всех бедах, никогда не раскаивалась, для чего я за него пошла, не дала в том безумия Бога; Он тому свидетель, все, любя его, сносила, сколько можно мне было, еще и его подкрепляла. Мои родственники имели другое рассуждение, такой мне совет давали, или, может быть, меня жалели. К вечеру приехал мой жених ко мне, жалуясь на свое несчастие, притом рассказывал о смерти жалости достойной, как Государь скончался, что все в памяти был и с ним прощался. И так говоря, плакали оба и присягали друг другу, что нас ничто не разлучит, кроме смерти. Я готовая была с ним хоть все земные пропасти пройти.
Полный текст

Метки к статье: 18 век Российская империя