| |
|
|
» ПАТРИАРХ НИКОН - ФРАГМЕНТЫ ПАТРИАРШЕЙ ЛЕТОПИСИ
|
|
|
В лето 6977 (1469) послал князь велики Иван судовую рать на Казань. Тоя же весны, по Велице дни на другой неделе, послал князь великий на Казанские места рать в судех [...] изо всех градов своих и изо всех отчин братии своей по тому же [...] и пришед к Вятке, начата Вятчаном говорити речью великого князя, чтобы пошли с ними на Казанского царя. Они же рекоша к ним: "изневолил нас царь, и право свое дали есмя ему, что не помогати ни царю на великого князя, ни великому князю на царя". А в ту пору был на Вятке посол Казанского царя, и тот послал весть к Казани, что и отселе, от Вятки, идет рать великого князя судовая, но не во мнозе [...] /В это время еще одна судовая рать/ отплывше от Новагорода 60 верст, начевали; а наутрии обедали на Рознежи, а начевали на Чебоксари; а от Чебоксари шли день весь, да и ночь ту всю шли, и приидоша под Казань на ранней зоре Майя 22, в неделю 50-ю. Полный текст
|
|
|
|
|
|
|
» АНТОНИС ХУТЕЕРИС - ЖУРНАЛ ГОЛЛАНДСКОГО ПОСОЛЬСТВА
|
|
|
Один очень старый московит, который подтвердил нам истинность вышерассказанного, рассказал нам как об истинном происшествии, что Васильевич, когда он в 1569 г. был в Новгороде, приказал сбросить с Волховского моста 1700 именитых горожан и кроме того множество монахов и бедных людей, которых для того, чтобы доставить ему удовольствие, всех приказали безжалостно погубить, утопив. Один честный купец, которого он также приказал бросить в реку с моста, и который будучи связанным был близок к тому, чтобы утонуть, он приказал вытащить из воды, и когда он пришел в себя (очнулся), спросил его, что интересного он видел на дне. Купец ответил, что он был в аду и там место и стул, приготовленныйдля него, Васильевича, когда он умрет. От этого великий князь пришел в такую ярость, что приказал посадить купца в котел с маслом и нагревать его постепенно до тех пор, пока он не сварится заживо. Полный текст
|
|
|
|
|
|
|
» ФРАНЧЕСКО ГВИЧЧАРДИНИ - ЗАМЕТКИ О ДЕЛАХ ПОЛИТИЧЕСКИХ И ГРАЖДАНСКИХ
|
|
|
Для русского читателя Гвиччардини – незнакомец. Из его произведений не было до сих нор переведено ничего. Между тем среди мыслителей итальянского Ренессанса мало таких, которые могли бы с ним равняться. Конечно, Макиавелли крупнее, чем он, но некоторыми особенностями своего ума Гвиччардини гораздо типичнее. А в настоящий момент произведения Гвиччардини несут в себе острый аромат злободневности в такой мере, что, читая их, иной раз кажется, что читаешь статью в каком-нибудь толстом американском иди французском журнале. Только ни одно из высказываний современных буржуазных публицистов не может равняться по силе и оригинальности, по уменью проникать в самый корень изучаемого явления и по искренности формулировок – с тем, что говорил Гвиччардини. "Для заговорщика, стремящегося к счастливому исходу своего дела, нет ничего более гибельного, чем стремление к чрезмерной безопасности и слишком большой расчет на успех; ведь тот, кто захочет вести дело таким образом, должен вовлечь в него больше людей, употребить больше времени, искать удобного случая, а все это ведет к тому, что заговор раскроется. Вы видите, как страшны заговоры, потому что здесь опасно все, что в других случаях предохраняет людей; причина, как мне кажется, [116] в том, что судьба, столь могущественная в этих делах, гневается на тех, кто так старается укрыться от ее мощи." Полный текст
|
|
|
|
|
|
|
» БАРКУЛАБОВСКАЯ ЛЕТОПИСЬ
|
|
|
Источник по истории Белоруссии середины XVI — начала XVII вв. первостепенной важности, замечательный памятник белорусского языка, всей белорусской культуры. "Року 1580, господарь кроль Стефан был под Псковом и взял город Псков, а Москва, то ест Серебреный, з немалым войском, место славное Могилев выжог; там же у край Шклов, Копысу, села велми выпустошили, так же и около Могилева. На Орши и до Радомли, Мстиславля тых замков не подходила ани рушила; а в Боркулабове князь Чарторийский Иван з войском своим на тот час был, так теж н Темрюк со тристами войска татарского при нем был у Боркулабове, на тот час и сторожу у Новоселках московскую поймали; а потом Темрюк и князь Чарторийский князь Иван, взявши ведомость певную от сторожи московское, которую поимали у Новоселках, то ест на имя Ивана, и князь Иван Чарторийский заехал от Шупень, дорогою великою Шкловскою до Могилева тягнул, а Москва под местом Могилевом места жгут, а Темрюк з Боркулабова дорогою Могилевскою на Задубровеня до замку Могилева з войском притягнул, а войско литовское у Шклове стояло. Тепер же от Могилева почали отпирати с трех сторон: Чарторийский от Шупень, Темрюк з Баркулабова, войско литовское з Копыси, из Шклова, Москву от Могилева отперли, побили, отогнали. Страшно было трупу московского гледети, реку Днепр силным трупом язовища загородили, иж колко недель днепровое рыбы не ядали и воды не пивали, для великого гнюсу трупу московского." Полный текст
|
|
|
|
|
|
|
» ТОМАС СОУТЭМ И ДЖОН СПАРК - Английские путешественники в Московском государстве в XVI веке
|
|
|
Народ, обитающий в этих местностях, — дикий и говорит на другом языке; по большей части это все монастырские крестьяне (tenants). В листе было сказано, что они должны быть готовы оказать нам помощь во всех опасных местах и, где необходимо, перетаскивать наши суда и товары волоком, что они действительно и делали, как это будет видно ниже. Надо отметить, что в наше пребывание в монастыре настоятель еще не был избран, а за две недели до нашего приезда прежний настоятель был вызван в Москву и сделан митрополитом царства, каковым он сейчас и состоит (Имеется в виду Филипп Колычев, бывший игуменом Соловецкого монастыря с 1548 по 1566 г. В 1566 г. был вызван в Москву и сделан митрополитом; в 1568 г. — низложен и заключен в тверской Отрочь монастырь, где был убит Малютой Скуратовым в 1569 г.). Полный текст
|
|
|
|
|
|
|
|
|