На эту процессию, выступившую в открытое поле с подворья, которое, как я сказал, находилось в полутора мили, народ, благодаря необычайной пышности этого посольства, сошелся глазеть в таком множестве, что едва можно было проехать. Между тем пришло известие, что спешить нам нечего, а надо ехать самым медленным шагом, чтобы не предупредить выезда из города тех, которые по приказу царя готовились идти нам навстречу. Мы медленно подвигались вперед, пока не пришло известие, что все готово и что послов ожидают.
Когда они прибыли, сел он рядом со своим советом, Алексеем Басмановым, князем Афанасием Вяземским и Петром Soytt, и приказал каждому отдельному отряду воинов, число которых было 6.000, явиться к нему и спрашивал у каждого его род и происхождение. Четверо из каждой области должны были в присутствии самых знатных людей показать после особого допроса происхождение рода этих людей, рода их жен, и указать также, с какими боярами или князьями они вели дружбу. После того, как он осведомился об этом, взял он к себе тех, против кого у него не было подозрения и кто не был дружен со знатными родами. Они были названы отдельными, от всего его народа, по-ихнему опричниной; и если опричник происходил из простого или крестьянского рода и не имел ни пяди земли, то великих князь давал ему тотчас же сто, двести или 50, 60 и больше гаков земли. Каждый из них должен был давать особую клятву, составленную следующим образом: “Я клянусь быть верным государю и великому князю и его государству, молодым князьям и великой княгине, и не молчать о всем дурном, что я знаю, слыхал или услышу, что замышляется тем или другим против царя или великого князя, его государства, молодых князей и царицы. Я клянусь также не есть и не пить вместе с земщиной и не иметь с ними ничего общего. На этом целую я крест” . И все совершается согласно тому, что полагается в таком случае. Другие из тех же областей, представители знатных родов, были изгнаны безжалостным образом из старинных унаследованных от отцов имений, и так, что они не могли взять с собой даже движимое имущество и вообще ничего из своих имений. Эти бояре были переведены на новые места, где им были указаны поместья; им не разрешалось возвращаться домой, жены и дети были также изгнаны, и они должны были идти пешком и упрашивать, пока им не разрешали явиться к их мужьям. Такие тиранства совершал он в начале с соблюдением некоторых приличий, все-таки терпимо. Но чем дальше, тем хуже. Спустя короткое время взял он себе княжества Ростов, Вологду и Белоозеро, с которыми поступил он точно таким же образом. Следующей зимой взял он области: Кострому, Ярославль, Переяславль, Галич, Холмогоры, Кашин (Кассина), Плес и Буй (Бой), в которых жило больше 12.000 бояр, из коих взял он в свою опричнину не свыше 570. Остальные должны были тронуться в путь зимой среди глубокого снега, так что многие из их благородных жен родили в пути на снеге; если кто-либо из горожан в городах или крестьян в селах давал приют больным или роженицам, хотя бы на один час, то его казнили без всякой пощады. Мертвый не должен был погребаться на его земли, но сделаться добычей птиц, собак и диких зверей. И многие из тех, которые могли прежде выступить в поход с 200—300 лошадьми, обладали состоянием во много тысяч гульденов, должны были нищими бродить по стране и питаться подаянием, а те, кто были их слугами и не имели ни одного гульдена, были посажены в их города и имения, и одному нищему или косолапому мужику было столько дано, сколько десять таких имело прежде. Полный текст

Метки к статье: 17 век Московия Российская империя

В брачных обрядах Москвитянин не менее оригинален, как и в остальном. Никогда не увидит он той, на которой [42] должен жениться. Когда молодой человек задумает жениться, он обращается к матери или ближайшей родственнице, которой поверяет свое намерение. Сия последняя сообщает об этом другим родственникам, которые все вместе обсуждают это. Если они находят партию приличною в семействе, с которым желают породниться, то отправляются к родственникам девицы, с которыми, только без ведома молодого, и заключают условие. Когда договор заключен, то многие молодые люди употребляют все, что могут, лишь бы увидеть суженую. Но что бы ни делал, не только не увидит, но скрывают (невесту) даже от родителей жениха, разве если дочь так красива, что нечего бояться, так как в этом случае ее, из особенной милости, показывают матери (жениха). Кто же при таких условиях знает, что она именно та, которую (жених) должен взять за себя? Но если у нее есть какой-нибудь недостаток тела или лица, то ее увидишь только в день свадьбы. Отсюда-то и происходят споры и разводы, столь частые у Москвитян, а нередко даже нечто худшее. При мне в Москве произошла история, которая достаточно показывает, что эти браки чрез свах не слишком удобны. Один молодой человек в Москве, ненавидя этот обычай, поклялся, что не желает жениться так, как обыкновенно. Он выразил желание видеть свою будущую жену до свадьбы, а так как ни один из его родственников не мог оказать ему этой милости, то он упросил своего друга найти ему невесту и ему же поручил устроить так, чтобы он видел ее до свадьбы. У этого друга был родственник, одна из дочерей которого лишилась глаза. Он предложил свой (план), который с радостью был принят отцом и дочерью, потому что молодой человек был богат, красив и принадлежал к очень знатной фамилии. Когда дело до половины устроилось, и оставалось только доставить им возможность увидеться, он сообщил своему другу, что нашел для него самую красивую во всей Москве девицу, к тому же очень богатую и с добрым сердцем; что, кроме удовольствия он будет несомненно счастлив с нею так, как ни с кем. Молодой человек в восторге бросается ему на шею, предлагает свой кошелек и с увлечением спрашивает, может ли видеть ее. Конечно, отвечает друг, твоя милая желает того же и говорит, что прежде чем полюбить тебя, ей нужно видеться. Но если ты веришь мне, то, чтоб избегнуть злословия, ты не станешь говорить с нею и не увидишься с глазу на глаз. Я знаю закоулок, не далеко от дому её отца: тут она приидет с ним в известный условный час и остановится против окна, из которого ты и увидишь ее также удобно, как если бы она [43] стояла против тебя. Влюбленный соглашается на все, чего от него желают. Условливаются на счет времени и места. Девица, наряженная в прекрасное платье, проходит и останавливается, поворотившись прекрасным здоровым глазом в его сторону. Молодой человек, увидев ее, пришел в восторг. Кроме упомянутого недостатка, скрытого при этой встрече, она была лицом и ростом совершенной красавицей. С этой минуты тот торопился браком, и никогда жених не ожидал свадьбы с большим нетерпением. Настал, наконец, этот счастливейший день. Молодая играла так хорошо свою роль, что жених заметил, что у нее только один глаз лишь после того как священник совершил обряд. Таким образом союз был нерасторжим, что однако ж обошлось не без того, чтобы молодой не бранил мнимого друга, который, получив от этого союза свою выгоду, имел еще подлость смеяться над этим в обществе.
Полный текст

Метки к статье: 17 век Московия

Лета 7072 году, приехав к Москве, сказали великому государю царю и великому князю Ивану Васильевичу всеа Русии послы князь Онтон Ромодановской с товарищи: В корабли сели и на море пошли, сентября в 15 день: князь Онтон сел в корабль Любские земли, да с ним царевы и великого князя дети боярские, Григорий Темирев да Семен Сульменев, да толмач Иван Фангелев. А Иван Михайлов сел в корабль в копнагавской, да с ним брат его Третьяк: a Петр Совин сел в корабль датцкого короля у болшова посла у Эллерта, а с ним людей его девять челов(ек), а на другой корабль датцкого короля посадили Петровых людей одиннадцать человек. Со князем Онтоном Ромодановским людей его пятьдесят человек, а с Ываном Михайловым людей его пятьдесят же человек, да толмача нанял в Ругодиве, а с Петром Совиным людей его двадцать человек, с Третьяком Висковатовым двенатцать человек, з Григорьем Темиревым шесть человек, с Семеном Сульменевым шесть человек.
Полный текст

Метки к статье: 16 век Западная Европа Московия Иван Грозный

Причины погибели Димитрия были следующие:
Он выбрал себе в жены не московитку, а польку. Польские нравы и обычаи, предпочитал московским; чрезмерно расточал московскую казну, раздавая ее чаще всего полякам; жене и польскому королю подарил предметы великой драгоценности, которые услал за границу; раздавал поместья и должности полякам; запросто беседовал с ними, дозволял им свободно и фамильярно беседовать с собою. Все это удивляло и оскорбляло московитов...
Кроме того, Димитрий ел телятину; не каждую неделю ходил в баню; не бил перед образами обычных московских поклонов и водил с собой в церковь собак...
...Мятеж больше всего поддерживал подозрение, что этот Димитрий — ложный, вымышленный. Московитам сильно надоело распутство поляков, которые стали обращаться с ними как со своими подданными, нападали на них, ссорились с ними, оскорбляли, били, напившись допьяна, насиловали замужних женщин и девушек.
Зачинщиком этого бунта, мятежа и неповиновения Димитрию был Василий Шуйский, тот самый, которого Димитрий по просьбе поляков помиловал в последнюю минуту, когда он уже стоял... под топором палача. Он и в самом начале не хотел признать Димитрия истинным наследником престола. Вот этот-то Василий Шуйский задумал погубить Димитрия, чтобы самому овладеть царством, не воображая, что и ему предстоит быть постыдно свергнутым с престола, попасть в неволю к полякам и умереть в польской темнице...
...27 мая (1606 года)... вдруг ударили... в колокола. Отовсюду стекается несметное количество вооруженных людей во дворец, которым они без труда овладевают. Алебардщики рассеяны. Затем сам Шуйский врывается с вооружейными людьми во дворец. Димитрий, испуганный набатом, криками, смятением и звоном оружия, окруженный со всех сторон, в отчаянии ищет какого-нибудь убежища, чтобы спасти жизнь, но нельзя ему нигде укрыться; неприятель не дает ему времени, гоняясь за ним из покоя в покой. Тогда он прыгает в окно и, падая вниз, причиняет себе поранение. Враги убивают его и на веревке, затянутой вокруг шеи, по грязи тянут на рынок на глазах черни. Тут они его постыдно обнажили, плевали на него, отрезали нос и уши, испачкали труп в зловонных клоаках, привязали к хвосту лошади и всячески издевались над ним. Наконец оставив его в течение двух дней на рынке... Они обливали его голову помоями и вонючей жидкостью, а на третий день, привязав к шесту, сожгли.
Полный текст

Метки к статье: 17 век Московия Лжедмитрий

И у тех Мугалцов язык калмыцкой. А лес и трава займищами. А того тайши до озера Кизылбаш ходу 9 дней возле реки Иртыша. И сквозь то озеро прошла река Иртыш и не мешается с озером и опять за озеро течет своим течением. А в том озере вода пресная зелёная, и рыбы много и зверей. И в нем есть зверь некоторой незнаемый, которой ловит лебедей и гусей и иныя птицы, будто крокодил; и мошно бы и крокодилом быти, только нихто не ведает; а калмыцким языком именуют то озеро Кизылбаш, и в давних годах близ того озера плыли из Тоболска и сыскали слюду, однакожде была худа и для того промыслу не учинили.
Полный текст

Метки к статье: 17 век Московия

...Когда мы легли на якорь, наш купец (marchand) отправился на берег говорить с начальником замка, и требовать позволения пройти к Св. Николаю. Он отвечал, что никогда еще не видывал здесь Французов, идущих к Св. Николаю, и что нет у него предписания давать нам пропуски для прохода туда. Видя затруднение, надлежало подарить некоторым господам (sieurs), поговорившим за нас с начальником, что стоило нам около 250 талеров (dalles), не считая подарков и расходов, нами сделанных, ибо мы прожили тут три дня...
Полный текст

Метки к статье: 16 век Московия

У ворот дворца находилось несколько парадно одетых особ в ожидании посла, который ехал верхом, имея по сторонам своих приставов, тогда как несколько других следовали за ним вместе с известным числом дворян. Таким образом мы проехали около версты, созерцаемые тысячью глаз: по обеим сторонам пути были расставлены стрельцы, под ружьем и в парадной форме, в числе до двух тысяч, между тем как несколько гонцов было распределено на расстоянии, отделявшем, по мере их приближения, наших приставов от царского дворца
Полный текст

Метки к статье: 17 век Московия

После этого было объявлено, что великий государь и царь жалует г. посланника вечером того же дня кушаньями от своего стола, а теперь допускает его к своей руке. Когда г. посланник исполнил этот обряд, были удостоены этой же милости секретарь, толмач и гофмейстер, которые, последовав приглашению, целовали мягкую и пухлую руку царя. Но во избежание того, чтобы они как-нибудь не дотронулись до руки великого князя, как это сделал толмач прежнего нашего посольства, сановники, стоявшие возле царя, следили за тем, чтобы никто не поднял своих рук.
Полный текст

Метки к статье: 17 век Московия