|
|  |
|
|
» ДНЕВНИК ПОЛЬСКИХ ПОСЛОВ
|
|
|
Апреля 25, во вторник, выехав из Орши, послы ночевали в Домбровне, в 4 милях от Орши. 26 в среду из Домбровны приехали в Баёв; дорога дурная; идет лесом, всего шесть миль. Покормив лошадей в Баёве, мы переступили границу и остановились ночевать в селении св. Николая, откуда 27 числа прибыли в Дедово, в 9 милях. Дорога по местам лесистая и дурная. 28 приехали в Лубны в 2 милях от Дедова. На дороге встретил пана старосту Московский дворянин Лаврентий Родионович с несколькими всадниками и сказал следующее: “Боярин, воевода и наместник Смоленский, князь Иван Семенович Куракин с товарищем, по царскому повелению, выслал за границу людей для встречи вас, великих послов Сигизмунда III, короля Польского и великого князя Литовского. Они возвратились в Смоленск, проводив посланных паном Николаем Олесницким, каштеляном Малогоским. А тебе, пан Александр, не было встречи для того, что в то время ты еще не приехал с товарищем своим за границу, как о том писал к Смоленскому воеводе староста Оршинский”. Сказав сие, дворянин поскакал подле кареты его вельможности и провожал ее до самых Лубн. Тут нагнала пана старосту свата из Варшавы. Полный текст |
|
|
|
|
|
|
» ПОВЕСТЬ О ПОБЕДАХ МОСКОВСКОГО ГОСУДАРСТВА
|
|
|
И из-под Серпухова под Тулу послал государь бояр своих и воевод: князя Михаила Васильевича Шуйского-Скопина и князя Василия Васильевича Голицына и других бояр с полками — на прежденазванного мошенника Петрушку с заступником его лукавым Ивашкой Болотниковым.
Но этот мошенник государевым боярам не покорился и повелел своим бунтовщикам чинить всевозможные пакости государевым полкам. И государь, видя их преступное жестокосердие и непокорность, пошел сам под Тулу со всеми полками. И пришел, и стал под городом, и повелел свои государевы шатры ставить, как подобает его царскому сану. И около своих царских шатров повелел смольнянам расположиться, зная их усердную службу и старание, и многим дворянам города Смоленска повелел возле себя, государя, быть, и под охраной смольнян сам государь пребывал в покое. Полный текст |
|
|
|
|
|
|
» ПЕТР ПЕТРЕЙ - ИСТОРИЯ О ВЕЛИКОМ КНЯЖЕСТВЕ МОСКОВСКОМ
|
|
|
Некоторые пишут, что Москва имеет девять немецких миль в окружности, а другие — пять, но это, может быть, было прежде, пока еще не сжег ее крымский татарин в 1571 году; по словам и свидетельству самих москвитян, город был гораздо больше. Но теперь он не более трех миль в окружности; в этом могу я сослаться на многих правдивых людей из туземцев и иностранцев, бывавших там в эти годы и видевших город в самом цветущем его состоянии. Полагают, и это слышал я также и от знатных русских, что в городе было до 416 тысяч дворов, хороших и плохих. Церквей, монастырей и часовен внутри и вне города до 4500, однако ж ни одна не сравнится величиною с самою меньшею из немецких церквей, потому что можно принять за правду, что в иных церквах едва поместится 5 или 6 человек; не встречается также ни одной церкви, на которой не висело бы по крайней мере четырех или пяти колоколов, на других даже 9 или 12, смотря по величине церкви, так что, когда эти колокола зазвонят все вместе, поднимется такой звон, что никак нельзя расслышать друг друга. Полный текст |
|
|
|
|
|
|
» ДНЕВНИК МАРИНЫ МНИШЕК
|
|
|
Свершилась коронация царицы. Прежде чем царь и царица вышли из крепости,
целовали оба корону и крест троекратно, и кропили их святой водой. После пошли в
церковь. Разостлали по дороге парчу на красном сукне. Впереди несли очень
дорогую корону, перед нею шли два архиерея с кадилами, за короной несли золотые
блюда и другие церковные сосуды. Навстречу короне вышел из той церкви патриарх с
несколькими епископами и, помолившись, внес ее в церковь. Затем через
полчаса двинулись в церковь остальные. Впереди шли полторы сотни дворян в
парчовой одежде. За ними шли приближенные с бердышами, четыре дворянина, которые
находились при царе, а пятый — с мечом. Затем принесли другую корону с крестом и
скипетром. Царь шел в короне и богатой одежде. По правую руку провожал его посол
пан Малогощский, а по левую — князь Мстиславский. Возле царя шла царица,
одетая по-московски, в богатую одежду, украшенную жемчугами и драгоценными
камнями по вишневому бархату. Провожал ее с правой стороны пан воевода, отец ее,
а с левой — княгиня Мстиславская. За нею шли паны приближенные и шесть
москвичек, жен сенаторов. Как только они вошли, церковь закрыли. Наших туда мало
пустили, больше — “москвы”. Совершалось это богослужение в соответствии с их
обрядом. Пан воевода, будучи больным, быстро вышел. По совершении богослужения
было утверждение брака и обмен перстнями, потом была коронация, unkcya more Gr [a
]eco. [Миропомазание по греческому обряду- лат.]
После совершения коронации паны сенаторы и бояре, все, кто присутствовал при том
акте и находился в Москве (по заведенному порядку они входили в церковь),
присягали — но вероломно — и, совершив присягу, целовали руку. Патриарх целовал
в корону над челом. Совершалась эта церемония несколько часов. При выходе у
церкви и у лестниц бросали золотые деньги, “москва” билась за них с палками, в
этой толчее ударили нескольких наших, особенно из посольской свиты, и
оскорбленные, не проводив царя в крепость, они уехали по своим домам. Царь,
подходя к своим слугам и увидев нескольких собравшихся вместе знатных поляков,
приказал оросить им несколько португалов. Но поляки не кинулись к деньгам,
напротив, когда одному из них пара упала на колпак, он сбросил деньги на землю.
Увидев это, царь не приказывал больше бросать деньги, так как “москва” за них
давилась. В тот день ничего более не было, только коронация. Полный текст |
|
|
|
|
|
|
» САМУИЛ МАСКЕВИЧ - ДНЕВНИК
|
|
|
В 1605 году, 6 июня простившись с матерью моею в Сервече, я отправился к Москве с отрядом, и доехав до Московской границы, остановился в Брагине, местечке князей Вишневецких. Здесь я узнал, что царь Димитрий I, вступив в столицу, короновался в день св. Михаила. Посему не имея причины торопиться, я остался в Брагине при пане Яне Юндзиле. Тут мне было так хорошо, что разве в раю будет лучше. В сем же году, около Успения пресвятой Богородицы, Татары опустошили Подолию и, разграбив вокруг Киева дворянские домы, отвели в неволю множество жен и девиц благородных. Набирали квартное войско; гетманом его был сам Жолкевский; ротмистрами: Ян Потоцкий, Староста Каменецкий Яков Потоцкий, Андрей Потоцкий, пан Струсь, пан Прентвиц, князь Рожинский, сын Русского воеводы Гульский, Творжиянский, Свирский и Михайло Вишневецкий. Сей последний отставлен от службы за неявку. Полный текст |
|
|
|
|
|
|
» Н. МАРХОЦКИЙ - ИСТОРИЯ МОСКОВСКОЙ ВОЙНЫ
|
|
|
Стародуба. Появился он в Литве, на Белой Руси, в местечке Пропойске, где его поймали, приняв за шпиона, и неделю держали в тюрьме. Там он назвал себя свояком убитого в Москве царя Дмитрия [Андреем] Андреевичем Нагим и объявил, что прячется от Шуйского, который уничтожал все «Дмитриево племя», а по-нашему — родичей. Он просил отослать его в Стародуб — северский город и крепость. Подрядился некий Грицко, лавочник из местечка Пропойска (его я потом знал при Дмитрии в подскарбиях ), и другой — Рогожиньский, бургграф того же Пропойска. Вдвоем они привезли его в Стародуб и там оставили. Немного погодя этот человек послал некоего москвитянина Александра (который был с ним заодно), чтобы тот разгласил по северским крепостям, что Дмитрий жив и находится в Стародубе. Расчет оправдался: люди готовы были поверить, ибо Северская земля и Рязанское княжество не признали Шуйского государем, и все северские крепости Шуйский брал силой. Полный текст |
|
|
|
|
|
|
|
|
