Н. МАРХОЦКИЙ

ИСТОРИЯ МОСКОВСКОЙ ВОЙНЫ

1607

Второй Дмитрий

Во время правления Сигизмунда III, в 1607 году, под час рокоша ²⁸, явился новый вымышленный Дмитрий ²⁹, сын боярина из Стародуба. Появился он в Литве, на Белой Руси, в местечке Пропойске, где его поймали, приняв за шпиона, и неделю держали в тюрьме. Там он назвал себя свояком убитого в Москве царя Дмитрия [Андреем] Андреевичем Нагим и объявил, что прячется от Шуйского, который уничтожал все «Дмитриево племя», а по-нашему — родичей. Он просил отослать его в Стародуб — северский город и крепость. Подрядился некий Грицко, лавочник из местечка Пропойска (его я потом знал при Дмитрии в подскарбиях ³⁰), и другой — Рогожиньский, бургграф ³¹ того же Пропойска. Вдвоем они привезли его в Стародуб и там оставили. Немного погодя этот человек послал некоего москвитянина Александра (который был с ним заодно), чтобы тот разгласил по северским крепостям, что Дмитрий жив и находится в Стародубе. Расчет оправдался: люди готовы были поверить, ибо Северская земля и Рязанское княжество не признали Шуйского государем, и все северские крепости Шуйский брал силой ³². Побывав в разных крепостях, Александр пришел с этой новостью в Путивль. Жители Путивля схватили его и с несколькими десятками бояр ³³ отправили в Стародуб, чтобы он им показал Дмитрия, которого выкликает, пригрозив пытками, если все рассказанное ими окажется неправдой. Испугавшись [Александр] указал на того человека, который его послал. Тот стал отказываться, что ничего не знает. Они и ему пригрозили пытками, если не признается (у них пытки те же муки, что и у нас), и, после препирательств, приготовились это исполнить. Тогда, рассердившись, он схватил палку со словами: «Ах вы, блядины дети, вы еще не узнаете меня? Я — Государь!» Этой [28] смелой выходкой он добился того, что его признали царем и сразу пали в ноги, винясь за ошибку и приговаривая: «Виноваты мы, Государь, перед тобою!» ³⁴

А там и стародубцы признали его своим государем ³⁵, дали ему, какое смогли, содержание и разослали от его имени по другим крепостям грамоты, которыми оповещали о прибытии государя и призывали переходить на его сторону. Написал [Дмитрий] письма и к пограничным литовским городам: «Как в первый раз я занял столицу с литовской помощью, так и теперь прошу выручить». Вскоре собралось к нему москвитян до трех тысяч — все же войско, хоть и не очень хорошее. Когда пришел поляк Меховецкий ³⁶, он стал их гетманом.

С этим войском двинулся Дмитрий к Карачеву. В это время восемь тысяч людей Шуйского, старшим над которыми был Матиаш Мизинов ³⁷', пытались взять крепость Козельск. Дмитрий скрытно пошел к ним от Карачева, застав врасплох, разгромил войско, и пленил самого Матиаша Мизинова. Когда Дмитрий вернулся в Карачев, литва, желая уйти с добычей, взятой под Козельском, стала бунтовать. Дмитрий, видя, что удержать их трудно, вырвался с тридцатью самыми преданными из своих людей (москвитянам он тоже не доверял) и уехал в город Орел. Из поляков был с ним лишь один, звавшийся Круликовским. В Орле [Дмитрий] находился в такой опасности, что приказывал Круликовскому спать у себя в ногах. Однажды Дмитрий лег спать, а один москвитянин, решив, что он уснул, встал, зажегши свечу над ним, и уже поднял нож для удара. Дмитрий разбудил Круликовского, толкнув ногами, а москвитянин, выронив свечу, улегся как ни в чем не бывало и притворился спящим. Дмитрий же встал, перешел на другое место и уже там дожидался рассвета.

Меховецкий сначала не знал, куда исчез царь. Расспрашивая, дознался наконец, что он в Орле, и послал к нему гонца с просьбой вернуться, объясняя, что присутствие царя поможет ему удержать войско. Но и на этот раз закрепиться Дмитрию не удалось, и он, не доверяя свою жизнь одним москвитянам, снова тайком уехал с преданными людьми. На этот раз он направился прямо в [29] Путивль, именно там рассчитывая найти спасение, потому что, как я уже упоминал выше, этот город поддерживал и первого Дмитрия, который после смерти Бориса Годунова оттуда был взят на царство ³⁸.

Князь Рожинский прибывает на помощь Дмитрию II

Сбежав лишь с тремя или двумя десятками человек, Дмитрий набрел на Валявского ³⁹, который шел к нему с Киевской Украины. Его послал князь Роман Рожинский ⁴⁰ с тысячью украинцев (ибо Дмитрий еще до этого сносился с князем Рожинским по поводу сбора людей и припасов). Потом он встретил Самуила Тышкевича ⁴¹ с тысячью польских людей. Дмитрий, конечно, не хотел называть им своего имени, но затем должен был сознаться, что он и есть царь. Рассказав обо всем, что недавно с ним произошло, он объяснил им причину своего бегства в Путивль. Его утешили, сказав, что явились к нему на службу, а следом ожидают и князя Рожинского, у которого польского войска намного больше.

Итак, Дмитрий получил подкрепления и мог рассчитывать на князя Рожинского. Тем временем прибывали со своими отрядами и другие поляки, как то: житель Киевского воеводства князь Адам Вишневецкий, из Брацлавского воеводства — Мелешко и Хруслинский ⁴². Собрав все войско, Дмитрий вернулся под Карачев, но город ему уже изменил, перейдя на сторону Шуйского. Поэтому он двинулся к Брянску и расположился неподалеку от города. Здесь и застала его зима. Меховецкий вернулся к нему и до прихода князя Рожинского командовал войском. К Брянску же подошли и люди Шуйского и расположились по другую сторону крепости. Войско Дмитрия провело с москвитянами несколько сражений, но лишь потеряло время, Брянск взять он так и не смог и ушел на зимовку в Орел ⁴³.

Комментарии

28. Речь идет о рокоше (вооруженном восстании шляхты против короля), который в начале 1606 поднял краковский воевода Миколай Зебжидовский. К недовольным стремлением короля Сигизмунда III присвоить абсолютную власть присоединились протестантская шляхта и магнаты, возмущенные политикой католической реакции, проводимой королем. 6 июля 1607 под Гузовом коронный гетман С. Жолкевский и литовский гетман Я. К. Ходкевич нанесли рокошанам поражение, однако сенат вынудил короля пойти на примирение (История Польши. Т. 1. М. , 1954. С. 248 — 249; Szujski J. Dzieje Polski podlug ostatnich badan. Cz. 1. Lwow, 1864. S. 175-184).

29. Лжедмитрий II (ум. 11 декабря 1610), самозванец, выдававший себя за спасшегося Лжедмитрия I (царевича Дмитрия Ивановича). Происхождение не ясно. Основу армии Лжедмитрия II составляли польские отряды и остатки войск И. И. Болотникова, а также казаки. В июне 1607 он выступил из Стародуба. В мае 1608, разгромив войско царя Василия Шуйского, подступил к столице и встал близ С. Тушино (за что получил прозвище «тушинский вор»). Попытки тушинцев блокировать Москву или взять штурмом не удались. После вторжения в пределы Московского государства короля Сигизмунда III (в сентябре 1609) тушинский лагерь распался: Лжедмитрий II бежал в Калугу, где к нему присоединилась часть польских отрядов (основная часть поляков ушла к королю). Положение самозванца несколько улучшилось после поражения войска царя Василия Шуйского в битве под С. Клушино (24 июня 1610), нанесенного гетманом С. Жолкевским. Лжедмитрий II вновь подступил к Москве, но после присоединения его войска к полкам Жолкевского бежал в Калугу, где 11 декабря того же года был убит (Платонов С. Ф. Очерки по истории Смуты).

30. Подскарбий — казначей или человек, распоряжающийся имуществом.

31. Бургграф — управляющий городом, назначаемый королем.

32. Сведения, передаваемые Мархоцким о положении в Северской и Рязанской землях, заслуживают доверия: «А черниговцы и путимцы, и кромичи, и комарици, и вси рязанские городы за царя Василья креста не целовали и с Москвы всем войском пошли на Рязань: у нас де, царевич Дмитрей жив» (цит. по: Кулакова И. П. Восстание 1606 г. в Москве и воцарение Василия Шуйского // Социально-экономические и политические проблемы истории народов СССР. М. , 1985. С. 49). «А северские и украинные городы опять отложились» (ПСРЛ. Т. 14. Ч. 1. С. 76; РИБ. Т. 13, стб. 588; Белокуров С. А. Разрядные записи за Смутное время. М. , 1907. С. 13).

33. Здесь боярами Мархоцкий, вероятно, называет служилых людей дворянского происхождения (детей боярских).

34. Похожую версию появления Лжедмитрия II излагает в своих записках полковник И. Будило: «В десятую пятницу после русской пасхи появился в Стародубе некто, назвавшийся сначала Андреем Андреевичем Нагим. Затем, через четыре недели, пришел в Чернигов Андрей Воеводский Рукин, москвитянин, и стал рассказывать, что в Стародубе находится царь Дмитрий. Этого Рукина взяли в Стародуб, там он указал на вышеупомянутого Нагого и сказал, что он и есть Дмитрий. Нагой сознался, ему тут же поверили. Когда о нем разослали грамоты, то многие стали собираться к нему» (РИБ. Т. 1, стб. 123-124).

35. Стародуб присягнул Лжедмитрию II 12 (22) июня 1608 (РИБ. Т. 1, стб. 123). См. комментарий № 34 (Платонов С. Ф. Очерки по истории Смуты. С. 353).

36. Меховецкий Мацей (ум. 1608), польский дворянин, участвовал в рокоше М. Зебжидовского, по окончании которого явился одним из организаторов появления Лжедмитрия II. Полковник (командовал отрядом конницы в 700 чел. ), затем главнокомандующий войсками самозванца. В марте 1608 смещен со своего поста кн. Р. Рожинским и в октябре того же года убит по его приказу (Бутурлин Д. Смутное время в России в начале XVII в. Ч. 2. СПб. , 1841. С. 90; Maciszewski J. Polska a Moskwa 1603—1618. Warszawa, 1968. S. 142).

37. Мизинов Матьяш, московский служилый литвин. Попав в октябре 1608 в плен под Козельском, присягнул Лжедмитрию II, затем сбежал от него в Москву. В мае 1609 вернулся в Москву по амнистии, объявленной Василием Шуйским (Белокуров С. А. Разрядные записи. С. 118; ПСРЛ. Т. 14. Ч. 1. С. 76; РИБ. Т. 1, стб. 126; Платонов С. Ф. Очерки по истории Смуты. С. 231, 282).

38. В сентябре 1607 Лжедмитрий II пошел из Стародуба через Почеп к Брянску, но затем повернул в сторону Карачева, т. к. в Брянске находилось верное царю Василию Шуйскому войско (РИБ. Т. 1, стб. 125). В конце октября полки самозванца разбили войско М. Мизинова под Козельском, а передовые отряды направились через Крапивну и Дедилов к Туле, где находился осажденный царской ратью И. И. Болотников. Узнав о падении Тулы, отряды самозванца повернули от Епифани обратно к Карачеву. Затем, опасаясь преследования, Лжедмитрий II пошел к Орлу. Вновь не сумев закрепиться, направился в Путивль. По пути к войску Лжедмитрия II присоединились многочисленные отряды польской шляхты и казаков. Приостановив свое бегство, Лжедмитрий II решил вернуться в Брянск, но город был уже занят верным В. Шуйскому воеводой кн. В. Ф. Масальским. Не сумев занять город, самозванец ушел в Орел, где простоял до весны 1608 (Белокуров С. А. Разрядные записи. С. 91, 118, 119, 159, 246; РИБ. Т. 1, стб. 125-130; ПСРЛ. Т. 14. Ч. 1. С. 76-77; Платонов С. Ф. Очерки по истории Смуты. С. 231—232; Шепелев И. С. Освободительная и классовая борьба в Русском государстве в 1608-1610 гг. Пятигорск, 1957. С. 46-47).

39. Валявский Валентин, польский дворянин. Участвовал в рокоше М. Зебжидовского (1607), по окончании которого явился на службу к Лжедмитрию II, исполнял при нем обязанности канцлера, командовал полком польской конницы (численность которого, по некоторым сведениям, составляла 500 чел. конницы и 400 пехотинцев) (РИБ. Т. 1, стб. 128; Maciszewski J. Polska a Moskwa S. 142).

40. Рожинский Роман (1575—1610). Происходил из рода князей Наримунтовичей, потомков Гедимина. С 1600 воевал под началом коронного гетмана С. Жолкевского. Во время рокоша М. Зебжидовского сражался на стороне короля. Затем с небольшим отрядом гусар покинул войско короля. Заняв денег у краковского воеводы (ок. 60 тыс. злотых под залог своих земель), собрал войско для похода в Московское государство. Прибыв к Лжедмитрию II, произвел переворот, сместив с поста главнокомандующего М. Меховецкого, и стал гетманом войск самозванца. После распада Тушинского лагеря решил присоединиться к армии короля Сигизмунда III. Умер 4 апреля 1610, похоронен в Киевском костеле доминиканцев (Maciszewski J. Polska a Moskwa S. 139).

41. Тышкевич Самуил, польский дворянин, полковник. Присоединился к войску Лжедмитрия II в С. Лабушеве близ р. Нерусы, имея с собой 700 чел. конницы и 200 пехотинцев (РИБ. Т. 1, стб. 128).

42. Хруслинский Станислав, польский дворянин, полковник в войске Лжедмитрия II. После бегства самозванца из Тушина вновь присоединился к нему в Калуге (в марте 1610). Позже служил под началом Я. П. Сапеги. В июне 1610 полк Хруслинского составляли 200 казаков, 600 пятигорцев и 200 гусар. (РИБ. Т. 1, стб. 198).

43. Неудачная осада Брянска была предпринята Лжедмитрием II в декабре 1607. 6 (16) января 1608 войско встало на зимовку в Орле (РИБ. Т. 1, стб. 128-129; ПСРЛ. Т. 14, Ч. 1. С. 79).