При продажах и в договорах они не имели купчих, ни долговых расписок, которые удовлетворялись бы, но договор вступал в силу, если публично пили в присутствии свидетелей. Это особенно было при продаже рабов, плантаций какао, и еще сейчас (говорят) это используют некоторые между собой в сделках по поводу лошадей и скота. Никогда должник не отрицал долга, хотя бы и не мог заплатить его так быстро, но оставлял заверения для заимодавцев, признавая его, потому что жена, сыновья и родственники должника платили после его смерти. Сегодня некоторые испанцы, говорят, насилием взыскивают их с родственников умершего или беглого индейца, хотя бы он не оставил и початка своей кукурузы, и даже если пожелает Господь иной раз, чтобы его не взыскивали с соседей, и потому только, что они у него есть, так это под воздействием того, кто имеет обязанность отправлять над ними правосудие. Исповедники взывают к их совести, и на Суде Божием они узнают серьезность этого дела. Если должник был беден или подвергался штрафу, назначенному за какой-нибудь проступок, все из его рода объединялись и платили за него, особенно если проступок был совершен без злого умысла; и также господин, чьим вассалом он был, обычно платил этот штраф.
На войнах, которые они из тщеславия вели друг против друга, они захватывали пленных, обращая тех побежденных, которых захватывали, в рабов. В этом они были очень жестоки, и обращались с ними с суровостью, используя их на всякой физической работе.
По поводу продовольствия у них не бывало торга [posturas], потому что оно всегда стоило одну цену, только кукуруза обычно дорожала, когда был плохой урожай, и никогда не превышала ноша (которая равна половине кастильской фанеги) стоимости чуть меньше сегодняшнего реала.
Деньги, которые они употребляли, были колокольчиками и бубенцами из меди, имевшими ценность в зависимости от размера, и цветные раковины, привозившиеся извне этой страны, из которых делали связки вроде четок. И также служили деньгами зерна какао, и их они больше использовали в своей торговле, и некоторые драгоценные камни, и медные топорики, привозимые из Новой Испании, которые меняли на другие вещи, как повсюду происходит.
Полный текст

Метки к статье: 17 век Испания Америка

Случилось же, что во время одного утреннего нападения на сыновей Солнца (‹пятно› так называли жителей Куско) захватили среди других многочисленных пленников маленького мальчика, сына Ванакави Пирва, приведя его с большим торжеством вместе с кормилицей, и содержали его некоторое время в надежном месте. Они желали предать его смерти, медля для того, чтобы обязать ею и его жертвоприношением все войско и из-за такого зрелища иметь верный залог, что у них никогда не будет дружбы с сыновьями Солнца.
И вот, когда все собрались, они приказали вывести этого малыша (а он не переставал плакать во время своего плена ни днем, ни ночью), обнаженного, чтобы ему быть принесенным в жертву. И когда его поставили на место всесожжения, он начал плакать кровавыми слезами, что вызвало у всех изумление. По этой причине они не стали приносить его в жертву, а с большим почтением вернули кормилице и стали совещаться об этом случае с предсказателями и астрологами. Обдумав это никогда не слыханное и не виданное чудо, те ответили, что следует вернуть дивное дитя его родителям, ибо от этого последует мир с ними, а в противном случае их будет преследовать враждебная судьба, и Солнце будет их противником. Из-за этой угрозы они решили  вернуть ребенка его отцу, отправившись со многими дарами и попросив Ванакави, чтобы отныне и он имел их друзьями.
Полный текст

Метки к статье: 17 век Испания Америка

В то время как христиане пришли в эту землю был схвачен мой отец Манго Инга [Mango Inga], под предлогом и оговоркой, что он хотел восстать с королевством после смерти Атагуалипы [Atagualipa], только сводного брата, который дал бы им один боио [bohio] наполненный золотом и серебром. В тюрьме они скверно с ним обращались, как словом, так и делом, набрасывая ему на шею хомут [collera],  как собаке, и навешивая ему на ноги кандалы, и водя его за хомут среди его вассалов, ежечасно подвергая его пыткам, держа его в тюрьме больше месяца, откуда из-за плохого обращения, оказанного ему, его детям, и людям, и женщинам, он выбрался из тюрьмы и пришел в Тамбо [Tambo], где со всеми касиками и знатью [prencipales] своей земли составил лигу. И он находился при осаде Куско, объявив всем испанцам войну из-за вышесказанного, оттуда он вновь ушел в анды [los andes], и сразился с испанцами в Хаухе [Xauxa], где многие погибли, в также в сражении в [долине] Юкай [Yucay], где погибло более четырехсот испанцев, а затем в Пукара [Pucara], где состоялось сражение с Гонсало Писарро, когда умерли Гуайпар [Guaypar] и Ингиль [Inguill], сыновья Гуайна Капы [Guayna Capa], и не осталось других сыновей, кроме Паульо [Paullo], единственно желавших захватить у них [инков] их поместья и жён. И от Кито до сюда никто не убежал, а затем у него было сражение в Пилькосуни [Pilcozuni] с испанцами и индейцами этого королевства, где с обеих сторон велика была смертность среди людей.
Полный текст

Метки к статье: 16 век Испания Америка Инки

На суде Святой Инквизиции в Толедо утром 17 августа 1569 года пред сеньорами инквизиторами лиценциатом Хуаном Белтраном де Гевара и доном Педро Веларде, в присутствии лиценциата Уркису, главного викария, замещающего иногда судью, предстал Франсиско Роберт, и когда он явился, ему оказали, что в виду единогласия в его деле, он должен сознаться и покаяться для облегчения совести. Тогда он сказал, что согласен и попросил их милость поскорее покончить это дело.
Ему сказали, что по его признаниям относительно святых, и обедни, и насмешек над монахами, как подтвердили также свидетели, есть основание считать его лютеранином и разделяющим заблуждения Лютера, и, что из любви к Богу и Его Святой Матери, ему советуют сказать и объявить правду относительно всего, что он сделал и сказал против нашей Святой Католической Веры, и назвать лиц, внушивших ему это. Но после этих убеждений из него не могли вытянуть больше того, что он сказал на исповеди, причем он добавил, что, хотя и сказал многое, но не верит этому.
Ему ответили, что его дело рассмотрено вышеназванными сеньорами инквизиторами, и судьею, и советниками, и они вынесли впечатление, что он говорит неправду, вследствие чего они пришли к убеждению, что необходимо пытать его. Однако его предупредили, что из любви к Богу, ему предлагают до начала пытки, сказать правду, ибо сие необходимо для облегчения его совести. Он ответил, что уже сказал правду.
Ввиду сего... по рассмотрении документов и данных процесса, мы вынуждены присудить и присуждаем сего Франсиско Роберта к пытанию водой и веревками, по установленному способу, чтобы подвергался пытке, пока будет на то воля наша, и утверждаем, что в случае, если он умрет во время пытки, или у него сломается член, это случится по его вине, а не по нашей, и, судя таким образом, мы так провозглашаем, приказываем и повелеваем в сей грамоте, заседая в суде.
Полный текст

Метки к статье: 16 век Испания

У этих колдунов, так как их число велико, также много и отличий. Одни сведущи в составлении настоек из зелий и корней, чтобы убить того, кому они их дадут. И есть травы и корни, убивающие за долгое время, другие – за короткое, в соответствии с изготовленным составом и смесью. Те, кто делает подобные колдовские штучки – это почти всегда женщины, и для этих смесей они используют коренные [и другие] зубы, и фигурки овец, сделанные из разных вещей, волосы, ногти, живых и мёртвых жаб, разнообразные и разноцветные раковины, головы животных, [а также] маленьких высушенных животных, и огромное многообразие корней, и маленькие котелки, наполненные размолотыми травами, нутряные жиры, больших живых пауков, а котелки накрываются глиняной посудой. И когда кто-либо чувствует, что заболел, то он является к этим колдунам, чтобы они отвели от него вред, как они подозревают, нанесённый каким-то ими совершенным грехом, и различными гримасами и суеверными обрядами они это делают, и часто от того, что они дают больным, те умирают. Вот почему этих колдунов сильно боятся даже касики [caciques]. Есть другие колдуны и колдуньи, которые сведущи в дозволенных их законами колдовских штучках. Но нужно обратить внимание, что все колдовские штучки или их большая часть, использовавшихся в том, что разрешено, используют также это другое, то, что было запрещено, и считалось грехом. И отсюда та лёгкость, с какой они исповедуются в том, что было разрешено, а в этом другом – с большим трудом. Индейцы же не осмеливаются откровенничать об из страха, поскольку одни боятся быть заколдованными вновь, а другие от того, что они также заявили бы и о своих скверных [поступках]. Этот вид колдунов-отравителей Инги карали, убивая таких колдунов вместе со [всеми] их потомками.
Полный текст

Метки к статье: 16 век Испания Америка Инки

И чтобы знать об имевшихся людях и кто должен был платить подать, а кто нет, он приказал посетить и сосчитать людей всего королевства, детей и взрослых, согласно 12 возрастам, каждый возраст отдельно, следующим образом:
Первый возраст он назвал пунукроко [punucroco], являющиеся стариками шестидесяти лет и выше, и относительно этих не велся учет в вопросах подати, разве что кураки подсчитывали их и давали им есть с поместий Инги, и они были наподобие советников в том, что касалось блага провинции; и относительно женщин было точно также.
Второй возраст назывался чуапироко [chaupiroco], то есть возраст от пятидесяти до шестидесяти |лет|: они также были освобождены от подати, они только занимались поливкой и обработкой перца и коки, и других овощей.
Третий возраст назывался пурик [puric], т.е. от двадцати пяти до пятидесяти, и это был тот возраст, выполнявший всю работу, и эти шли на войну и обрабатывали чакрас [chaccras], и носили всю подать.
Четвертый возраст назывался мичагуайна [michuguaina], что значит «уже почти юноша», возрастом от двадцати до двадцати пяти |лет|, и эти не платили подать, а только помогали своим отцам и братьям, и родственникам носить грузы и |обрабатывать| чакрас, и |выполнять| другие работы, имевшиеся у их родных.
Пятый возраст назывался кокапальак [cocapallac], являвшийся возрастом от двенадцати до двадцати |лет|, и эти помогали свои родителям и своим родственникам собирать коку и другие вещи.
Шестой возраст назывался пукльакгуамра [pucllacguamra], то есть «играющий мальчишка», от восьми до двенадцати лет.
Седьмой возраст назывался татантикси [tatanticci], что значит «уже имеющий сознание».
Восьмой возраст назывался мачапори [machapori], что значит «еще несведущий».
Девятый возраст назывался льокльагуамра [llocllaguamra], что |значит| «его еще развлекают».
Десятый возраст, гуамра [guamra], что |значит| «начинающий говорить».
Одиннадцатый возраст, гуамара [guamara], от одного года, что |значит| «делающий первые шажки» [que hace penillos].
Двенадцатый возраст называется мошокпакарик [moxocpacaric], что значит новорожденный.
Полный текст

Метки к статье: 16 век Испания Америка Инки

То, что касается завоевания, когда христиане вступили в то Новое Королевство, то они были приняты всеми людьми с величайшим страхом, да таким, что среди них установилось мнение о том, что испанцы были детьми солнца и луны, которым они поклонялись, и говорят, что у них бывают свои соития [соединения], как у мужчины и женщины [tienen sus ayuntamientos como hombre y mujer]; и что они породили и послали с неба этих своих детей, дабы покарать их за их грехи. И потому они тотчас назвали испанцев учиес [uchies], что является общим именем от уса [husa], что на их языке значит солнце и чи [chi], то есть луна. И поэтому, когда они проходили по первым селениям, те покидали их и поднимались в окрестные горы, и оттуда выбрасывали им своих грудных младенцев, чтобы они их съели, полагая, что тем самым они уймут гнев, как они думали, исходящий с неба. Больше всего их охватил страх перед лошадьми, да такой, что это дело невероятное; но затем, когда испанцы начали с ними обходиться учтиво и дали им понять наилучшим возможным способом о своих намерениях, они понемногу утрачивали часть страха, и когда стало известно, что те [испанцы] были такими же людьми, как и они, то пожелали испытать фортуну [quisieron probar ventura]. А когда это произошло, испанцы уже расположились в Новом Королевстве.
Полный текст

Метки к статье: 16 век Испания Америка

Сеньор Капитан, с несколькими пешими и конными, оставляя безопасность в городе, пошел к последним поселениям, откуда он вошел в этот край, чтобы узнать, какие селения и правители имелись в провинциях, дабы распределить их между завоевателями, вышедших с ним из города Кали. И пока он посещал тот край, касик Окуска начал объединяться со своими родственниками и друзьями, чтобы осадить город, а с другого конца ударить по сеньору Капитану и людям, которые с ним были, и так бы они убили всех нас. И это стало известно Мартину де Аморото, алькальду, оставшегося в вышеупомянутом городе предводителем, который выставил хорошую защиту из часовых и дозорных; и каждый день и каждую ночь приходили [индейские] разведчики посмотреть, что мы делали; [но] мы часто ловили их и они говорили, что должны были прийти и убить всех христиан города. И об этом дали знать сеньору Капитану, пришедшему затем со всеми людьми, и он ушел в поселки вышеупомянутого касика и всех его соратников; и они убежали от него на другой берег большой реки. А тех, кого смогли захватить на этом берегу, их сурово покарали, так что весь край привели к миру, но вышеупомянутый касик не захотел прийти, а послал своих касиков и людей служить испанцам, потому что очень боялся Капитана, и если шли какие-нибудь испанцы в его поселок, то он выходил к ним с миром и говорил, что он живет там, и не пойдет посмотреть на сеньора Капитана, потому что сильно его боится.
Полный текст

Метки к статье: 16 век Испания Америка