|
|  |
|
|
» МАТЕРИАЛЫ СЛЕДСТВИЯ ДЖОРДАНО БРУНО
|
|
|
Председатель — Алоизи Фускари.
Присутствовали — Лодовико Таберна,
апостолический нунций; Лауренцио Приули,
патриарх Венеции; Габриэле Салюцци,
магистр-инквизитор.
В присутствии указанных лиц был введен
человек среднего роста, с каштановой бородой, на
вид лет сорока. Ему предложено принести присягу.
Он поклялся, возложив руки на евангелие. Когда
его увещевали говорить правду, прежде чем
подвергнется дальнейшему допросу , —
Сказал от себя: — Я буду говорить
правду. Много раз мне угрожали предать суду этой
святой службы. Я всегда считал это шуткой, ибо
готов дать отчет о себе.
Добавил к допросу: — В прошлом году,
когда я находился во Франкфурте, я получил два
письма от синьора Джованни Мочениго,
венецианского дворянина. В них он передавал
приглашение приехать в Венецию, желая, как он
писал, чтобы я обучил его искусствам памяти и
изобретения, обещая мне хороший прием и уверяя,
что я буду прекрасно вознагражден. Я приехал семь
или восемь месяцев тому назад. Я обучал его
различным понятиям, относящимся к этим двум
наукам. Сперва я поселился не в его доме, а затем
переехал в его собственный дом. Убедившись, что я
выполнил свои обязательства и достаточно обучил
его всему, что он от меня требовал, я решил
вернуться во Франкфурт, чтобы издать некоторые
свои работы, и в прошлый четверг я попросил у него
разрешения уехать. Узнав об этом, синьор Мочениго
заподозрил, что я хочу покинуть его дом, чтобы
обучать других лиц тем же самым знаниям, которые
преподавал ему и другим, а вовсе не для того,
чтобы ехать во Франкфурт, как сказано было мною.
Он всеми силами старался удержать меня. Когда же
я решительно настаивал на своем желании уехать,
он сперва стал жаловаться, будто я не обучил его
всему, чему обещал, а затем [335] начал
угрожать, заявляя, что если я не пожелаю остаться
добровольно, он найдет способ задержать меня...
Полный текст |
|
|
|
|
|
|
» ПИСЬМО ДОКТОРА ЧАНКИ ВЛАСТЯМ ГОРОДА СЕВИЛЬИ
|
|
|
На этом острове были удивительно густые леса и столько росло деревьев доселе неведомых пород, что вид их у всех вызывал изумление. На одних деревьях росли плоды, другие были в цвету, и на всех без исключения была зеленая листва. Тут мы встретили дерево, листья которого испускали неведомый дотоле тончайший аромат гвоздики; оно похоже на лавр, но меньше величиной. Я так и полагаю, что оно из породы лавров. Было здесь много диких плодов различных видов. Некоторые, наименее искушенные из нас, пытались их отведать; но стоило им только для пробы взять на язык эти плоды, как лица их опухали и их охватывал жар и одолевала боль, и казалось, впадали они в бешенство; от этого лечат холодом (Речь идет о плодах манганилового дерева. Карибы ядовитым соком манганиловых плодов смачивали наконечники стрел).
Полный текст |
|
|
|
|
|
|
» Сообщение фрая Рамона об индейских древностях, сведения о которых он как человек, знающий язык индейцев, с усердием собирал по приказу Адмирала
|
|
|
Поскольку у индейцев нет ни букв, ни письма, они сами не понимают, как они узнали все это от своих предков, и не сходятся в том, что говорят, и нельзя по порядку записать то, что они рассказывают. Когда ушел Гуахайона и увел всех женщин, он взял и жен своего касика по имени Анакакуйя, обманув его так же, как остальных. Анакакуйя, родственник Гуахайоны, отправился вместе с ним, и Гуахайона сказал ему, когда они плыли в каноэ: «Смотри, какая красивая раковина в воде», а когда тот наклонился, чтобы посмотреть на раковину, он взял его за ноги и бросил в море, и взял себе всех его женщин, и оставил их в Матининб, где теперь, говорят, нет никого, кроме женщин. Сам же он отправился на остров под названием Гуанин, а назвали его так по тем вещам, которые он оттуда привез...
Полный текст |
|
|
|
|
|
|
» ХРИСТОФОР КОЛУМБ - ПИСЬМО КАТОЛИЧЕСКИМ КОРОЛЯМ ИЗАБЕЛЛЕ И ФЕРДИНАНДУ О ТРЕТЬЕГО ПУТЕШЕСТВИЯ
|
|
|
И пустился я в путь во имя Святейшей Троицы в среду, 30 мая, из города
Сан-Лукар (Сан-Лукар — морской порт Севильи, в устье реки Гвадалкивир), крайне
утомленный путешествием, ибо, когда я покидал Индии, я надеялся на отдых, а меж
тем заботы мои удвоились. Я направился к острову Мадейре не обычным путем, дабы
избежать неприятностей, которые могли произойти при встрече с французской
флотилией, подстерегавшей меня у мыса Сан-Висенте. От Мадейры я пошел к
Канарским островам, а оттуда отправился с одним кораблем и двумя каравеллами.
Остальные корабли я послал прямым путем в Индию, к острову Эспаньоле, а сам
направился к югу, намереваясь достичь линии экватора и далее следовать к западу
до тех пор, пока остров Эспаньола не останется к северу от меня. Прибыв на
острова Зеленого Мыса (название это ложное, ибо я не увидел на них ни клочка
зелени, все же обитатели этих островов были больны, так что я решил не
задерживаться здесь), я поплыл к юго-западу и прошел 480 миль, или 120 лиг, до
того места, где с наступлением ночи Полярная звезда была в 5 градусах.
Здесь ветер стих и начался такой великий зной, что мне казалось — сгорят и
корабли, и люди на них. Все сразу впали в такое смутное состояние, что не
нашлось человека, который решился бы спуститься под палубу, чтобы взять посуду
для воды или пищу. Жара эта стояла восемь дней. В первый день было ясно, а в
течение семи последующих дней лил дождь и небо было покрыто тучами.
Полный текст
|
|
|
|
|
|
|
» АЛЬВИЗЕ ДЕ КА ДА МОСТО - О ПЛАВАНИЯХ МЕССЕРА АЛЬВИЗЕ ДА МОСТО, ВЕНЕЦИАНСКОГО ДВОРЯНИНА
|
|
|
Этот король не получает определенных доходов с таможенных пошлин; но синьоры
страны, чтобы быть у него в милости, каждый год преподносят королю в подарок
несколько лошадей, каковые весьма ценятся из-за нехватки их. И поставляют королю
лошадей, и сбрую, и скот — такой, как коровы и козы, и овощи, и просо, и тому
подобное. Король этот содержит себя также разбоем, который дает множество рабов
как в [своей] стране, так и в соседних. Этих рабов использует он многими
способами, а прежде всего — при обработке некоторых своих имений,
предназначенных ему. Король также продает много из их числа купцам — азанагам и
арабам, которые доставляют лошадей и прочие товары. А также продает [рабов] и
христианам, после того как те начали закупать товары в этих странах.
Этому королю дозволяется содержать столько жен, сколько пожелает; и также
дозволено это всем синьорам и мужчинам этой страны — столько, сколько смогут они
прокормить. И, таким образом, король этот всегда имеет больше 30. А держится он
об одних [из жен] более высокого мнения, нежели о других, смотря по тому, от
кого они происходят, и по величию тех. синьоров, чьи они дочери.
Живет он со своими женами следующим образом. У него” есть определенные деревни и
места; в некоторых король держит восемь или десять жен, и в другом месте такое
же число. И каждая жена живет сама по себе в хижине и имеет какое-то число
молодых служанок, каковые ее обслуживают, и какое-то число рабов, кои
возделывают определенные владения и земельные участки, назначенные им синьором,
плодами которых жены эти могли бы себя содержать. Есть у них, кроме того,
некоторое количество скота для их употребления — коров и коз, которых пасут
сказанные рабы. И подобным образом они сеют, убирают урожай и живут.
Когда же случается, что король отправляется в какие-либо из упомянутых деревень,
он не везет с собой туда съестных припасов и ничего другого. Ибо там, куда
прибывает он, сказанные его жены, кои там пребывают, обязаны готовить пищу для
него и для всех, кого король ведет [с собою]. И каждое утро при восходе солнца
каждая приготавливает три или четыре перемены разных кушаний — кто мясные, кто
рыбные и прочие маврские блюда по их обычаю. И жены отправляют с ними своих
рабов, дабы предоставить пищу в распоряжение сказанного синьора. Так что за один
час собирается сразу 40 или 50 блюд.
И когда наступает час, в который государь желает есть, он обнаруживает все
приготовленным, ни о чем не заботясь. Он выбирает для себя то, что ему
понравилось, а остальное предоставляет тем прочим, что прибыли вместе с ним. Но
этим своим, людям государь не дает поесть обильно, а лишь так, чтобы просто
[они] не были голодны. И таким-то образом он передвигается с места на место и
спит то с одной, то с другой из сказанных женщин; и дети рождаются в большом
числе. Ибо когда одна из женщин забеременеет, государь ее оставляет и не трогает
более. И таким же обычаем живут все прочие синьоры этой страны.
Полный текст |
|
|
|
|
|
|
» ПАТРИАРХ НИКОН - ФРАГМЕНТЫ ПАТРИАРШЕЙ ЛЕТОПИСИ
|
|
|
В лето 6977 (1469) послал князь велики Иван судовую рать на Казань. Тоя же весны, по Велице дни на другой неделе, послал князь великий на Казанские места рать в судех [...] изо всех градов своих и изо всех отчин братии своей по тому же [...] и пришед к Вятке, начата Вятчаном говорити речью великого князя, чтобы пошли с ними на Казанского царя. Они же рекоша к ним: "изневолил нас царь, и право свое дали есмя ему, что не помогати ни царю на великого князя, ни великому князю на царя". А в ту пору был на Вятке посол Казанского царя, и тот послал весть к Казани, что и отселе, от Вятки, идет рать великого князя судовая, но не во мнозе [...] /В это время еще одна судовая рать/ отплывше от Новагорода 60 верст, начевали; а наутрии обедали на Рознежи, а начевали на Чебоксари; а от Чебоксари шли день весь, да и ночь ту всю шли, и приидоша под Казань на ранней зоре Майя 22, в неделю 50-ю.
Полный текст |
|
|
|
|
|
|
» ДОМЕНИКО МАЛИПЬЕРО - ВЕНЕЦИАНСКИЕ АННАЛЫ
|
|
|
Дож сообщил сенату, что к нему явился посол русского короля и, представив верительные грамоты, доложил ему следующее: что его король весьма расположен к Венецианской республике и ценит ее дружбу;
что он (король) чувствует сильное недовольство по поводу ущерба, наносимого Венеции военными действиями турок;
что в обычное время он располагает 100 тысячами конницы, а в военное может созвать до 300 тысяч, и что все готовы выступить нам на помощь и назваться другом друзей и врагом врагов (Венецианской республики);
и еще, что секретарь Дзуан Баттиста Тривизан, который направляется к татарскому императору, был задержан по той причине, что его не распознали; однако позднее, когда стало понятно, что он едет от имени Венецианской республики, он был освобожден, ему были даны сопровождающие и оказаны всяческие милости;
и что татарский хан очень силен: в мирное время у него бывает 300 тысяч конницы, а в военное — до 700 тысяч.
Закончив доклад, посол преподнес три связки превосходнейших соболей, по 40 шкурок в каждой; — две от имени короля и одну от себя.
Полный текст |
|
|
|
|
|
|
» АНДРЕА ГАТАРИ - ДНЕВНИК БАЗЕЛЬСКОГО СОБОРА
|
|
|
О набеге генуэзцев на побережье Черного моря (Кафа в 15 веке).
"Между тем татар могло быть всего около 5000, в то время как генуэзского войска было до 8000, и оно в бегстве все забыло, и повозки, и оружие. Татары преследовали их до половины дороги, и если бы не наступила ночь, не спасся бы ни один человек. Сражение началось в XXII часу и прекратилось с наступлением ночи. Очень, очень мало спаслось от смерти бегством в город (Кафу). Многие, не будучи в состоянии укрыться от ударов татар, прятались среди трупов, притворяясь мертвыми. Когда настала ночь, они поднялись и побежали в город, но из этих уцелевших людей очень мало было таких, которые не получили менее трех ран, кто от стрел, кто от сабли, кто от копья. Греки и Татары после победы вернулись в Солхат, набрав много возов добычи, и устроили великолепный праздник."
Полный текст |
|
|
|
|
|
|
|
|
