У Сельджука было четыре сына: Микаил, Муса, Арслан, носивший прозвище Ябгу, и еще один сын, умерший в юности. Спустя некоторое время после того, как бежал Илек-хан, Сельджук занялся осадой одной крепости. Микаил много положил усилий на завоевание крепости. Во время этой осады в него угодила стрела, и он отдал душу (ангелу смерти) Азраилу. |7| Сельджук, огорченный смертью Микаила и тосковавший по нем, обратил все свои помыслы на воспитание его детей: Тогрул-бека и Чагры-бека Дауда. Тогрул-бек и Чагры-бек завоевали много (стран) обитаемого мира, как это будет изложено на сих страницах.
Когда Сельджук увидел на челе возмужавших детей Микаила знаки умственной зрелости, он поручил их разуму и рассудительности управление общественными делами племени (сельджуков) и других народностей. До того времени, как Сельджук переселился в лучший мир, и после его смерти Мухаммед (Тогрул-бек) и Дауд (Чагры-бек), рассудительностью, любезностью обращения и неустрашимой храбростью отличавшиеся от подобных и равных им, (постоянно) старались оказать помощь людям божиим и посрамить врагов. Так продолжалось до тех пор, пока великий страх не овладел князьями Мавераннахра и Туркестана, пришедшими в отчаяние от их (храбрости). В подтверждение этих слов необходимо привести то (обстоятельство), что правитель Мавераннахра, которого называли Илек-ханом, |8| боясь могущества Тогрул-бека и Чагры-бека, то был с ними в союзе, то оказывал противодействие им и устраивал раскол. Илек-хан мечтал, что, устранив их и завладев большею частью городов Туркестана, он станет самовластным и независимым. Когда братья проникли в его тайные замыслы, они начали распрю и, из рукава вражды вытащив руку грабежа, напали на окраины (государства) Илек-хана. Илек, пораженный этим поступком, собрал начальников своего войска и держал с ними совет, как дать отпор сельджукам. После совещания и гадания он отдал распоряжение находившимся при нем войскам собраться бесчисленным полчищем. Весть об этом тотчас же дошла до наследников Сельджука, солдаты которых были рассеяны в различных местах степи и пустыни. После обычных совещаний и обмена мнений Чагры-бек усмотрел правильный образ действия в том, чтобы покинуть пределы государства Илек-хана и обратиться с просьбой о защите к Богра-хану. Это мнение показалось хорошим всем, и они направились в государство Богра-хана, выслав (вперед) посла к Богра-хану и дав знать о своем прибытии. Богра-хан выразил радость, услышав о приходе наследников Сельджука. Он отличил посланного царственным приемом и вернул его обратно преисполненным радости, (заявив), что государственное дело отныне будет осуществляться на основе взаимного участия и разделения между ним и наследниками Сельджука. Когда посол прибыл в лагерь наследников Сельджука, он рассказал им о том, что слышал от Богра-хана. Чагры-бек не считал полезным отправиться к Богра-хану всем скопом и сказал своему брату Тогрул-беку: «Разумнее поступить так, что в течение каждой недели один из нас будет ходить на три дня в лагерь хана и служить ему. Так, если ему придет на мысль совершить какое-либо вероломство, он не сможет сделать этого явно, и если он схватит кого-нибудь из нас двоих, другой окажется в состоянии найти средства на этот случай».
Полный текст

Метки к статье: 11 век Центральная Азия

В то время, когда еще чаша жизни шаха Тахмасиба Сефеви виночерпием вселенной не была наполнена горьким шербетом смерти, когда четырехлетний его сын Аббас-мирза еще не был лишен отца и его сладкие и алые, как яхонт, губы отдавали молоком (когда он, находясь) еще в колыбели жизни был опьянев сном невозмутимого покоя, Надир-шах, нанизав нижеследующие слова на нити, как жемчужное зерно, обращаясь к знатным людям государства, сказал: ,,Ясно, как светлое солнце и луна четырнадцатой ночи, что в иранской земле, требующей расширения, каждый дом (клетка) подвергался вторжению опьяненного слона (Надир-шах описывает расстройство дел и упадок государственной власти в Иране в период правления последних сефевидов — шаха Гусейа в (1694 — 1722) и шаха Тахмасиба II в (1722 — 1731) путем сравнениевсех событий с шахматной игрой), что в области Ирана со всех сторон, подобно пешкам, вторглись безымянные повстанцы и каждая ничтожная пешка превращала на доске Ирана начальника конницы в шута перед миром, каждая пешка, становясь королевой, стремилась сесть на иранский престол и делала мат вельможам государства и членам династии сефевидов.
Полный текст

Метки к статье: 19 век Кавказ

Эта принцесса, воспитанная под присмотром своей матери, цесаревны Екатерины Ивановны, герцогини Мекленбургской, с ранней юности усвоила дурные привычки. Императрица Анна, нежно ее любившая, взяла ее к себе, поместила в императорский дворец, учредила при ней особый штат и приставила к ней гувернантку, госпожу Адеркас, но эта дама, совершенно непригодная выполнять обязанности, связанные с этой должностью, была внезапно выслана через Кронштадт из страны с приказанием никогда туда больше не возвращаться, не будучи допущена проститься с ее императорским величеством. Характер принцессы раскрылся вполне после того, как она стала великой княгиней и правительницей. По природе своей она была ленива и никогда не появлялась в Кабинете; когда я приходил к ней утром с бумагами, составленными в Кабинете или теми, которые требовали какой-либо резолюции, она, чувствуя свою неспособность, часто мне говорила: "Я хотела бы, чтобы мой сын был в таком возрасте, когда мог бы царствовать сам". Я ей всегда отвечал, что, будучи величайшей государыней в Европе, ей достаточно лишь сказать мне, если она чего-либо желает, и все исполнится, не доставив ей ни малейшего беспокойства. Она была от природы неряшлива, повязывала голову белым платком, идучи к обедне, не носила фижм и в таком виде появлялась публично за столом и после полудня за игрой в карты с избранными ею партнерами, которыми были принц ее супруг, граф Линар, министр польского короля и фаворит великой княгини, маркиз де Ботта, министр Венского двора, ее доверенное лицо, оба враги прусского короля, господин Финч, английский посланник, и мой брат; другие иностранные посланники, и придворные сановники никогда не допускались к этим партиям, которые собирались в апартаментах фрейлины Юлии Менгден, наперсницы великой княгини и в то же время графа Линара, которому великая княгиня собственноручно пожаловала орден Св. Андрея, при этом наградила его поцелуем, находясь еще в постели, хотя и была совершенно здорова. Она не ладила с принцем, своим супругом, и спала отдельно от него; когда же утром он желал войти к ней, то обычно находил двери запертыми. Она часто имела свидания в третьем дворцовом саду со своим фаворитом графом Линаром, куда отправлялась всегда в сопровождении фрейлины Юлии, принимавшей там минеральные воды, и когда принц Брауншвейгский хотел войти в этот же сад, он находил ворота запертыми, а часовые имели приказ [66] никого туда не впускать. Поскольку граф Линар жил у входа в этот сад в доме Румянцева, великая княгиня приказала выстроить поблизости загородный дом - ныне Летний дворец. Летом она приказывала ставить свое ложе на балкон Зимнего дворца со стороны реки; и хотя при этом ставились ширмы, чтобы скрыть кровать, однако со второго этажа домов соседних с дворцом можно было все видеть. В то время я заболел коликой столь жестокой, что, не испытывавший до тех пор никогда ничего подобного, я думал, что умру в тот же день; врачи, а с ними и все остальные полагали, что я был отравлен; однако через три недели я оправился от болезни, а за это время в Кабинете ничего не делалось. Прежде всего я позаботился о возобновлении оборонительного союза с прусским королем, и вместо взаимной помощи шестью тысячами человек, как было условлено в предыдущих договорах, моими заботами было предусмотрено двенадцать тысяч. Но этот договор, хотя и был ратифицирован и министры обоих дворов обменялись им, просуществовал недолго; вскоре в Дрездене был составлен другой договор, по которому Венский и Саксонский дворы брали на себя обязательство объявить войну королю Пруссии, лишить его владений и отобрать Силезию; маркграфство Бранденбургское должно было отойти римско-католическому курфюрсту Саксонскому и т д. Этот договор был подписан в Дрездене графом Братиславом, министром Венского двора и гофмейстером двора польской королевы, посредником весьма пронырливым, одним иезуитом, аккредитованным на эти переговоры Венским двором и графом Брюлем, министром польского короля. Копия этого договора была отправлена русским посланником при дворе польского короля бароном Кайзерлингом великой княгине, и эта государыня приглашалась принять в нем участие и объявить войну прусскому королю, своему союзнику. Принц Брауншвейгский, граф Остерман, канцлер князь Черкасский и вице-канцлер граф Головкин, все находившиеся под влиянием маркиза де Ботта и графа Линара, не только не нашли никаких возражений, но убедили великую княгиню-правительницу принять его, и в сторону Риги были двинуты российские войска, чтобы [67] атаковать прусского короля на территории королевской Пруссии. Так как этот договор сначала был передан мне и два дня находился в моих руках, я объявил великой княгине, что "меня приводит в ужас этот договор, направленный на то, чтобы лишить престола и владений монарха, который, как и его предшественники, с начала этого столетия был самым верным союзником России и особенно Петра Великого, что Российская империя на протяжении более сорока лет ведет обременительные войны; что ей нужен мир, чтобы привести в порядок внутренние дела государства, и что я и министерство ее императорского высочества будем нести ответственность за это перед юным монархом ее сыном, когда он начнет царствовать, если будет начата новая война в Германии в то время, когда та, которую мы ведем со Швецией, еще не закончена, и что ее императорское высочество только что заключила союзный договор с королем Пруссии". Великая княгиня, находясь в полном подчинении у графа Линара и маркиза де Ботта, не встретила никаких возражений ни от кого из своих министров, за исключением меня; она рассердилась на меня и сказала мне с запальчивостью: "Вы всегда за короля Пруссии; я уверена, что, как только мы двинем наши войска, прусский король выведет свои из Силезии". С этого дня великая княгиня стала оказывать мне дурной прием, и так как я не мог помешать тому, чтобы двинуть войска в сторону Риги, то попросил отставку, которая была мне дана сначала немилостиво, и я удалился в Гостилицы. Через несколько дней ее дурное расположение духа прошло, и она пожаловала мне пенсию в пятнадцать тысяч рублей в год и караул от Преображенского полка к моему дому. Доказательством непростительной небрежности великой княгини служит то, что она была за несколько дней предупреждена английским посланником господином Финчем, что будет низвергнута, если не примет мер предосторожности; но она не только не приняла никаких мер, но имела даже слабость говорить об этом с принцессой Елизаветой, что и ускорило выполнение великого плана этой государыни самой возвести себя на престол.
Полный текст

Метки к статье: 18 век Российская империя

В военное время Россия выставляет не мене трехсот тысяч человек; половину их Царь берет с собою в поле, остальных оставляет для содержания сторожей по рубежам. Военной службой не обязаны ни хлебопашцы, ни купцы, но одни молодые люди. Пехотинцев у него нет, кроме пионеров или пищальников, которых тридцать тысяч человек. Остальные составляют конницу, все вооружены луками и ездят на коротких стременах подобно Туркам. Одеяние воинов состоит из дощатых лат и шишака; некоторые латы покрыты бархатом, или золотою парчою; потому что Pyccкиe любят пышность в военной одежде: сам же Великий Князь не знает в ней меры; его шатер покрыт золотой и серебряной парчой и украшен драгоценными камнями. К седельной луке Русские привешивают небольшие барабаны (Набаты), которые употребляют вместо шпор, подгоняя лошадей их звуком.
Они сражаются без порядка и неохотно вступают в сражение, а воюют хитростью и засадами. Удивительно терпеливо переносят они стужу и дурную пищу; ибо в такую пору, когда земля покрыта обледенелым снегом глубиною в ярд, рядовой воин проводит месяца по два в поле без шатра или навеса над своей головой: развесит только свой плащ с той стороны, откуда дует непогода, разведет огонек, и ложится перед ним спиной к ветру; пьет холодную воду из реки, смешанную с овсяной мукой, и это вся его пища; конь его кормится древесными сучьями и корою, все время остается в открытом поле и, не смотря на то, отправляет свою службу. Царь ни платит вовсе жалованья никому, кроме иностранцев, но за военные заслуги награждает землями в пожизненное владение, и все лица, которые чаще посылаются на войну, считают себя в большей милости, хотя и служат без жалованья.
Ежегодно 12 го Декабря, Царь и все его Бояре с большой пышностью выезжают в поле, за город, верхами на жеребцах или Турецких конях; пять тысяч пищальников стреляют перед ним в ледяной вал, пока не собьют его; орудия, которые у них есть всех родов и которые очень хороши, наводятся на два деревянные дома, набитые землею, толщиною; по крайней мере, футов в тридцать и, начиная с меньших орудий, выпаливают из них изо всех по три раза, сбивая эти дома вровень с землею. Кроме других орудий, у них есть шесть пушек, которых ядра, вышиною в один ярд, так что можно следить за их полетом; потом палят холостыми зарядами из мортир. Освидетельствовав, таким образом, успехи своих пушкарей, Царь возвращается во дворец в том же порядке, в каком приехал.
Русские следуют учению Греческой Церкви, но примешивают множество суеверий: службу отправляют на Русском  язык. Они считают, что десять заповедей не касаются их и говорят, что Бог дал их во времена (Ветхого) Завета, который отменен смертью Христа на кресте. Евхаристия дается в причастие в обоих видах. Постов соблюдается четыре; богослужение в церквах отправляется ежедневно, начиная за два часа до рассвета и до вечера; никто, однако же, не может быть хуже духовенства в отношении распутства, пьянства и лихоимства.
В России много больших и богатых монастырей, в которых оказывается большое гостеприимство. В Троицком (Тrоjetes) семьсот монахов, и он обнесен крепкими каменными стенами, на которых расставлено много медных орудий; в окружности около монастыря миль на сорок большая часть земель, городов и деревень принадлежат тамошним монахам, которые в то же время по торговле равняются со значительнейшими купцами в стране. Во время праздников Св. Пасхи, если два приятеля встретятся, то они берут друг друга за руку и один из них говорит: “Господь воскрес!” а другой отвечает: “Во истину так!” после чего они целуются, как мужчины, так и женщины. Царь почитает Митрополита после Бога, после Божьей Матери и Св. Николая, считая его Наместником духовным, себя же только Наместником светским. Впрочем, Москвитяне по рубежу Татарии еще язычники.
Полный текст

Метки к статье: 17 век Московия

Строптивость и упрямство в начале занятия страны [русскими] наблюдались у некоторых народов в большей степени, чем у других. Остяки, особые языческие народы в Красноярском уезде и тунгусы подчинились новым хозяевам легче всего. Но из последних те, что относятся к Охотску, и тунгусы, живущие по Верхней Ангаре неоднократно бунтовали и часто убивали русских. Причиной этого опять-таки отчасти было жестокое обращение со стороны русских начальников; отчасти это происходило, потому что их нередко грабили служивые и промышленные люди; отчасти — потому что они не хотели позволять русским охотиться на своей родной земле. Впрочем, некоторые племена тунгусов в Нерчинском уезде были приведены к покорности силой оружия...
Полный текст

Метки к статье: 18 век Российская империя

Утром порывистый ветер и мокрый снег. Взаимные визиты. Парад корпусам до часа. Двойной обед внизу и вверху. Потом катанье в 12-ти маленьких салазках на дачу Её Имп. Выс. Вел. Кн., за 7 верст от Ораниенбаума. Немного пасмурно. Частые падения в снег. Крики предостережения (balanza). Большое удовольствие и много смеху. Прекрасное положение фермы и любезная приветливость хозяйки, которая сама угощала Итальянскими ликёрами всех приехавших в её красивый круглый дом, возвышающейся на горе. Питье кофе и молока из Фермы с черным хлебом и маслом. Пасмурная погода при возвращении вечером, почти уже в темноте. Дорогой частые падения. Персонал санного катанья: Его Имп. Высоч., граф Гендриков и его супруга, семейство Шафирово, камерфрейлина Её Имп. Высоч. Катерина Ивановна Сурогородская, камергер Измайлов, князь Дашков, я, генерал Блек, паж Захар Феодорович. Вечером обыкновенно собрание внизу и вверху. Ужин внизу с увеселениями Итальянского шута.
Полный текст

Метки к статье: 18 век Российская империя Петр III

В год господень тысяча двести одиннадцатый, в месяце мае, появилась большая комета, остававшаяся [на небе] восемнадцать дней. Она двигалась над половцами (Роlowczos), Танаисом и Руссией, а хвостом тянулась на запад, предвещая приход татар.  Затем, в следующем году татарское племя, дотоле неизвестное, убив будто бы своего царя Давида и разбив много северных народов, пришло от предгорий Индии к половцам.
Половцы — это племя, обитавшее по северному берегу Эвксинского моря, за Меотидскими болотами,  которое другие называют готтами (Gotthos). Половцы в переводе на русский язык значит охотники или грабители, так как они часто, делая набеги, грабили русских, расхищали их имущество, как в наше время делают татары.
Когда, таким образом, татары вступили в землю половцев,  те, отправив послов, просили русских князей помочь им всеми силами и войском, так как их, мол, ждет та же опасность и та же гибель, что и половцев.
Вслед затем пришли к русским князьям и татарские послы. Они советовали не вмешиваться в войну на стороне половцев, а вместо этого помочь истреблению их, как врагов Руси.
Русские (Russitae), действуя необдуманно, схватили и убили татарских послов, а потом выступили с войском сухим путем и водой на помощь половцам. В том числе были — Мстислав Романович с киевским воинством, Мстислав Мстиславич — с галицким, а также и другие князья Руссии — Владимир Рюрикович, князья Черниговские и Смоленские.
Соединившись с войском половцев, пришли в Протольце,  а оттуда, некоторые верхом,  добрались двенадцатью переходами до реки Калки (Kalcza), где уже стояли лагерем татары.
Не дав им времени передохнуть, татары обрушились на них: половцы были смяты и разбежались, ряды русских рассеяны и, после большой резни, были взяты в плен два князя — Мстислав Киевский и князь Черниговский. 18 Остальных во время бегства (и сказать отвратительно!) убивали союзники-половцы, через землю которых спасались беглецы: убивали всадников ради коней, убивали и топили в воде пеших ради одежды.
В тот день русские попали в самую злую и ужасную опасность, никогда дотоле неслыханную в русской земле, и это было первое поражение, понесенное русскими от татар.
Князь Галицкий Мстислав Мстиславич добежав до кораблей, переправился через реку, а затем, боясь татарской погони, велел обрубить причалы кораблей и в ужасном смятении бежал в Галич.
Владимир Рюрикович, тоже спасшийся бегством, прибыл в Киев и получил киевский престол.
Вся же остальная масса русских, добежав до кораблей и найдя обрубленные причалы, впала в уныние и, не имея сил переплыть волны, погибла там от голода, за исключением немногих князей и некоторых их воинов, перебравшихся через реку на челноках.
Полный текст

Метки к статье: 13 век Татары Московия Польша

В этот промежуток времени  Фатх Али-хан, туркмен, был назначен правительством сефевидов начальствовать над войсками. В окрестностях Кусуйе произошла встреча двух враждебных отрядов. Первоначально афганцы были разбиты и ночью возвратились в Гуриян. Но так как “неверное счастье, дым гордости и воображение о себе” вскружили голову победителю, военачальник (Фатх Али-хан) с одним из своих отрядов отважно пустился преследовать неприятелей. В количестве приблизительно в 100 человек они встретились с афганцами позади равнины, известной под названием Раверанг, и бесстрашно сделали на них нападение. Афганцы же, увидев бессмысленно храброго неприятеля, глаза которого “были застланы пылью гордости”, потянули поводья уже обратившихся в бегство скакунов и, выхватив из ножен остро отточенные мечи, сняли ими “одежду жизни” и с начальника, и с его отряда, производившего атаку.
Полный текст

Метки к статье: 18 век Центральная Азия Персия Азербайджан Кавказ