В то время как христиане пришли в эту землю был схвачен мой отец Манго Инга [Mango Inga], под предлогом и оговоркой, что он хотел восстать с королевством после смерти Атагуалипы [Atagualipa], только сводного брата, который дал бы им один боио [bohio] наполненный золотом и серебром. В тюрьме они скверно с ним обращались, как словом, так и делом, набрасывая ему на шею хомут [collera],  как собаке, и навешивая ему на ноги кандалы, и водя его за хомут среди его вассалов, ежечасно подвергая его пыткам, держа его в тюрьме больше месяца, откуда из-за плохого обращения, оказанного ему, его детям, и людям, и женщинам, он выбрался из тюрьмы и пришел в Тамбо [Tambo], где со всеми касиками и знатью [prencipales] своей земли составил лигу. И он находился при осаде Куско, объявив всем испанцам войну из-за вышесказанного, оттуда он вновь ушел в анды [los andes], и сразился с испанцами в Хаухе [Xauxa], где многие погибли, в также в сражении в [долине] Юкай [Yucay], где погибло более четырехсот испанцев, а затем в Пукара [Pucara], где состоялось сражение с Гонсало Писарро, когда умерли Гуайпар [Guaypar] и Ингиль [Inguill], сыновья Гуайна Капы [Guayna Capa], и не осталось других сыновей, кроме Паульо [Paullo], единственно желавших захватить у них [инков] их поместья и жён. И от Кито до сюда никто не убежал, а затем у него было сражение в Пилькосуни [Pilcozuni] с испанцами и индейцами этого королевства, где с обеих сторон велика была смертность среди людей.
Полный текст

Метки к статье: 16 век Испания Америка Инки

На суде Святой Инквизиции в Толедо утром 17 августа 1569 года пред сеньорами инквизиторами лиценциатом Хуаном Белтраном де Гевара и доном Педро Веларде, в присутствии лиценциата Уркису, главного викария, замещающего иногда судью, предстал Франсиско Роберт, и когда он явился, ему оказали, что в виду единогласия в его деле, он должен сознаться и покаяться для облегчения совести. Тогда он сказал, что согласен и попросил их милость поскорее покончить это дело.
Ему сказали, что по его признаниям относительно святых, и обедни, и насмешек над монахами, как подтвердили также свидетели, есть основание считать его лютеранином и разделяющим заблуждения Лютера, и, что из любви к Богу и Его Святой Матери, ему советуют сказать и объявить правду относительно всего, что он сделал и сказал против нашей Святой Католической Веры, и назвать лиц, внушивших ему это. Но после этих убеждений из него не могли вытянуть больше того, что он сказал на исповеди, причем он добавил, что, хотя и сказал многое, но не верит этому.
Ему ответили, что его дело рассмотрено вышеназванными сеньорами инквизиторами, и судьею, и советниками, и они вынесли впечатление, что он говорит неправду, вследствие чего они пришли к убеждению, что необходимо пытать его. Однако его предупредили, что из любви к Богу, ему предлагают до начала пытки, сказать правду, ибо сие необходимо для облегчения его совести. Он ответил, что уже сказал правду.
Ввиду сего... по рассмотрении документов и данных процесса, мы вынуждены присудить и присуждаем сего Франсиско Роберта к пытанию водой и веревками, по установленному способу, чтобы подвергался пытке, пока будет на то воля наша, и утверждаем, что в случае, если он умрет во время пытки, или у него сломается член, это случится по его вине, а не по нашей, и, судя таким образом, мы так провозглашаем, приказываем и повелеваем в сей грамоте, заседая в суде.
Полный текст

Метки к статье: 16 век Испания

У этих колдунов, так как их число велико, также много и отличий. Одни сведущи в составлении настоек из зелий и корней, чтобы убить того, кому они их дадут. И есть травы и корни, убивающие за долгое время, другие – за короткое, в соответствии с изготовленным составом и смесью. Те, кто делает подобные колдовские штучки – это почти всегда женщины, и для этих смесей они используют коренные [и другие] зубы, и фигурки овец, сделанные из разных вещей, волосы, ногти, живых и мёртвых жаб, разнообразные и разноцветные раковины, головы животных, [а также] маленьких высушенных животных, и огромное многообразие корней, и маленькие котелки, наполненные размолотыми травами, нутряные жиры, больших живых пауков, а котелки накрываются глиняной посудой. И когда кто-либо чувствует, что заболел, то он является к этим колдунам, чтобы они отвели от него вред, как они подозревают, нанесённый каким-то ими совершенным грехом, и различными гримасами и суеверными обрядами они это делают, и часто от того, что они дают больным, те умирают. Вот почему этих колдунов сильно боятся даже касики [caciques]. Есть другие колдуны и колдуньи, которые сведущи в дозволенных их законами колдовских штучках. Но нужно обратить внимание, что все колдовские штучки или их большая часть, использовавшихся в том, что разрешено, используют также это другое, то, что было запрещено, и считалось грехом. И отсюда та лёгкость, с какой они исповедуются в том, что было разрешено, а в этом другом – с большим трудом. Индейцы же не осмеливаются откровенничать об из страха, поскольку одни боятся быть заколдованными вновь, а другие от того, что они также заявили бы и о своих скверных [поступках]. Этот вид колдунов-отравителей Инги карали, убивая таких колдунов вместе со [всеми] их потомками.
Полный текст

Метки к статье: 16 век Испания Америка Инки

И чтобы знать об имевшихся людях и кто должен был платить подать, а кто нет, он приказал посетить и сосчитать людей всего королевства, детей и взрослых, согласно 12 возрастам, каждый возраст отдельно, следующим образом:
Первый возраст он назвал пунукроко [punucroco], являющиеся стариками шестидесяти лет и выше, и относительно этих не велся учет в вопросах подати, разве что кураки подсчитывали их и давали им есть с поместий Инги, и они были наподобие советников в том, что касалось блага провинции; и относительно женщин было точно также.
Второй возраст назывался чуапироко [chaupiroco], то есть возраст от пятидесяти до шестидесяти |лет|: они также были освобождены от подати, они только занимались поливкой и обработкой перца и коки, и других овощей.
Третий возраст назывался пурик [puric], т.е. от двадцати пяти до пятидесяти, и это был тот возраст, выполнявший всю работу, и эти шли на войну и обрабатывали чакрас [chaccras], и носили всю подать.
Четвертый возраст назывался мичагуайна [michuguaina], что значит «уже почти юноша», возрастом от двадцати до двадцати пяти |лет|, и эти не платили подать, а только помогали своим отцам и братьям, и родственникам носить грузы и |обрабатывать| чакрас, и |выполнять| другие работы, имевшиеся у их родных.
Пятый возраст назывался кокапальак [cocapallac], являвшийся возрастом от двенадцати до двадцати |лет|, и эти помогали свои родителям и своим родственникам собирать коку и другие вещи.
Шестой возраст назывался пукльакгуамра [pucllacguamra], то есть «играющий мальчишка», от восьми до двенадцати лет.
Седьмой возраст назывался татантикси [tatanticci], что значит «уже имеющий сознание».
Восьмой возраст назывался мачапори [machapori], что значит «еще несведущий».
Девятый возраст назывался льокльагуамра [llocllaguamra], что |значит| «его еще развлекают».
Десятый возраст, гуамра [guamra], что |значит| «начинающий говорить».
Одиннадцатый возраст, гуамара [guamara], от одного года, что |значит| «делающий первые шажки» [que hace penillos].
Двенадцатый возраст называется мошокпакарик [moxocpacaric], что значит новорожденный.
Полный текст

Метки к статье: 16 век Испания Америка Инки

То, что касается завоевания, когда христиане вступили в то Новое Королевство, то они были приняты всеми людьми с величайшим страхом, да таким, что среди них установилось мнение о том, что испанцы были детьми солнца и луны, которым они поклонялись, и говорят, что у них бывают свои соития [соединения], как у мужчины и женщины [tienen sus ayuntamientos como hombre y mujer]; и что они породили и послали с неба этих своих детей, дабы покарать их за их грехи. И потому они тотчас назвали испанцев учиес [uchies], что является общим именем от уса [husa], что на их языке значит солнце и чи [chi], то есть луна. И поэтому, когда они проходили по первым селениям, те покидали их и поднимались в окрестные горы, и оттуда выбрасывали им своих грудных младенцев, чтобы они их съели, полагая, что тем самым они уймут гнев, как они думали, исходящий с неба. Больше всего их охватил страх перед лошадьми, да такой, что это дело невероятное; но затем, когда испанцы начали с ними обходиться учтиво и дали им понять наилучшим возможным способом о своих намерениях, они понемногу утрачивали часть страха, и когда стало известно, что те [испанцы] были такими же людьми, как и они, то пожелали испытать фортуну [quisieron probar ventura]. А когда это произошло, испанцы уже расположились в Новом Королевстве.
Полный текст

Метки к статье: 16 век Испания Америка

Сеньор Капитан, с несколькими пешими и конными, оставляя безопасность в городе, пошел к последним поселениям, откуда он вошел в этот край, чтобы узнать, какие селения и правители имелись в провинциях, дабы распределить их между завоевателями, вышедших с ним из города Кали. И пока он посещал тот край, касик Окуска начал объединяться со своими родственниками и друзьями, чтобы осадить город, а с другого конца ударить по сеньору Капитану и людям, которые с ним были, и так бы они убили всех нас. И это стало известно Мартину де Аморото, алькальду, оставшегося в вышеупомянутом городе предводителем, который выставил хорошую защиту из часовых и дозорных; и каждый день и каждую ночь приходили [индейские] разведчики посмотреть, что мы делали; [но] мы часто ловили их и они говорили, что должны были прийти и убить всех христиан города. И об этом дали знать сеньору Капитану, пришедшему затем со всеми людьми, и он ушел в поселки вышеупомянутого касика и всех его соратников; и они убежали от него на другой берег большой реки. А тех, кого смогли захватить на этом берегу, их сурово покарали, так что весь край привели к миру, но вышеупомянутый касик не захотел прийти, а послал своих касиков и людей служить испанцам, потому что очень боялся Капитана, и если шли какие-нибудь испанцы в его поселок, то он выходил к ним с миром и говорил, что он живет там, и не пойдет посмотреть на сеньора Капитана, потому что сильно его боится.
Полный текст

Метки к статье: 16 век Испания Америка

Когда лагерь находился в долине Боготы, мы получили известия об одном народе женщин, живущих самостоятельно, без проживания у них индейцев; посему мы назвали их амазонками [amazonas]. Эти, как говорят те, кто нам о них сообщил, от некоторых рабов, ими купленных, они зачинают [детей], и если рожают сына, то отправляют его к его отцу, а если это дочь, то растят её для увеличения этой их республики. Сказывают, что они используют рабов только для зачатия от них, коих сразу же отправляют обратно, и потому в подходящий момент их отсылают и [точно также] они в нужных момент у них имеются.
Услышав весть о такой земле как эта, он отправил своего брата с кое-какими людьми, пешими и конными, чтобы посмотреть, было ли оно так, как сказывали индейцы, но тот не смог добраться к ним, из-за множества густопоросших гор, встречавшихся на пути, хотя ему оставалось три или четыре дневных перехода до них, постоянно получая о них всё больше известий, и что они были очень богаты на золото, и что от них приносится то самое золото, что есть в этом краю и в Тунхе. По этой дороге были открыты долины с большими поселениями.
Полный текст

Метки к статье: 16 век Испания Америка

Двадцать второго числа января месяца года тысяча пятьсот двадцать шестого сошлись флагманское судно, "Сан-Габриэль" и галион, вернувшиеся из пролива; и когда обогнули они мыс Дев, с галиона была спущена шлюпка, и подошла к суше, и приняла на борт казначея Буста-манте и священника дона Хуана; и изошли они на флагман доложить, что приключилось с "Санти-Спиритус", и упредить командующего, чтобы не становился здесь на якорь никоим образом, а дождался бы погоды и вошел бы в пролив. Доложившись, переправился священник на галион и на оном дошел до бухты, где находились остальные три судна, а подойдя к проливу, все стали на якорь из-за подводных течений (каковые там очень сильны). И прибыл туда капитан Хуан Себастьян на шлюпке, и перешел на галион, и вызвал к себе означенного падре; и добрались они вместе до флагмана, и договорились с командующим, что две каравеллы и галион отправятся за людьми и за вещами с судна "Санти-Спиритус" к вышеупомянутому мысу Одиннадцати тысяч Дев. Так и содеялось, приняли они на борт людей и все, что удалось снять с погибшего судна, хоть и оказалось это дело весьма трудным из-за ветра и неспокойного моря; и столько времени у них отняло, что туг уж стало не до починки, и пришлось эти воды покинуть.
Полный текст

Метки к статье: 16 век Америка Испания