Наступила масленица. В праздничные дни все девицы и молодые казачки после обеда собираются в кружки, и в хорошую погоду выходят гулять за станицу, большею частью к лесу, на поляну, находящуюся между р. Тереком и станицею.
По обыкновению они бывают закутаны, но дойдя на известное сборное место, они раскрывают свои лица. Каждая из них, имея в руках платок или хустку, с узлом от фунта до двух подсолнечных или арбузных сушеных семян, щелкает, разговаривая между собою. В это время подходят к ним молодые казаки, и приветствие обыкновенно начинается с просьбы об одолжении семечек. Иногда встречаются отказы с жестокими выражениями, в роде: лоб широк, нос не вырос, на зубах мозоли натрешь, волоса опухнут и тому подобное. Получив подобный ответ, всякий догадывается, что это значит: я вам не сочувствую, или проваливай от меня подальше; кому же сочувствуют, то, при первом предложении, для того раскрывается платок и предлагается самому получить семечек, «сколько угодно».
Иногда в подобных кружках составляются танцы, при музыке. Инструмент на котором играют, состоит из медного таза, по которому бьют рукою, и он издает равномерные звуки в такт. На масленице же все девицы и молодые казачки выходят в поле, имея каждая в руках величиною более сажени хворостину. Молодые же казаки выезжают джигитовать верхами и, гарцуя кругом прекрасного пола, подскакивают внезапно к ним; но атакованные отбиваются хворостинами и бьют седока с лошадью по чем ни попало. Если казак бывалый, то он перетерпит боль, и если успеет при этом схватить милый для себе предмет, то оборона мгновенно останавливается; тогда схваченная женщина или девица должна публично поцеловать героя, взявшего ее с боя. Это игра из-за поцелуя, который обыкновенно и служит вознаграждением за полученные удары хворостиною. Но удача в поцелуе бывает заранее условлена. Женщина заранее видит атакующего, и если к ней приближается предмет, к которому она неравнодушна, то хотя со стороны ее подруг и сыплются удары на нападающего, но они не так сильны и жестоки, как бывают тогда, когда не встречается сочувствия.
Я считал за преступление не поехать на подобное удовольствие.
Получить поцелуй, а тем более от хорошенькой казачки, я считал щедрою наградою за удары хворостинами. — Я был прост, и полагал, что там играет главную роль присутствие духа и мужество, а не другие какие-нибудь причины. Видя некоторых казаков, получивших желаемую награду, и не желая показаться в их глазах трусом, я, вместе с другими, поскакал тоже в атаку; но лошадь моя, встреченная ударами хворостин, взвилась на дыбы, причем я чуть-чуть не вылетел из седла; лошадь повернула назад во весь карьер, а на нее, как и на мою спину, посыпался не один десяток ударов, при громком смехе и восторге оборонявшихся. Три раза я таким образом бросался в атаку, и три раза такая же неудача. Кроме ощутительной боли в спине, меня более всего раздражало чувство оскорбленного самолюбия. Я раздосадованный уже хотел ехать на квартиру, как ко мне подъехал один из племянников моей хозяйки, с которым я был вместе на работе в лесу. Он обратился ко мне: «что брат! верно здесь труднее работа, чем была в лесу? — Но ничего даст Бог и здесь сладим. Ты только бьешь не в ту сторону, куда бы следовало. Вот поедем-ка со мной вместе, я тебя научу, как сделать.» Я поехал рядом с ним. — Шагах в двадцати расстояния от кружка объехал с ним его. При этом он мне указал на одну казачку сказав: «вот мы отъедем неподалеку, да и пустимся оба вместе с тобою во всю прыть, а ты прямо скачи на нее, и лови; я знаю — будет успех».
Желанье доказать свою молодую удаль заставило меня попытать еще в последний раз счастья.
Как сказано, так и сделано. При последней атаке я уже не встретил таких сильных ударов, какие получил в первые три раза, и поцелуй Васенки (Василисы) был для меня такою наградою, что я даже в ту минуту забыл и боль, а со стороны казаков встретил полное сочувствие к совершенному мною подвигу.
Удовольствие это из-за поцелуя продолжается целые три дня, пятницу, субботу и воскресенье сырной недели. В следующие два дня, хотя я и участвовал на этих увеселениях, мне было гораздо легче: мы уже делали нападение гуртом, по несколько казаков разом, и таким образом наносимые, при обороне, удары была разъединены. Настал великий пост, и станица сделалась как бы мертвою.
Полный текст
Метки к статье: 19 век Российская империя Кавказ
Если Вы заметили в тексте опечатку, выделите ее и нажмите Ctrl+Enter
|
