 Из этого перечня видно, что афганцы в Туркестане суть пришлые завоеватели и что, собственно говоря, Туркестан покорен на наших глазах. Хотя с приходом афганцев и водворился порядок, а главное, мир, тогда как занятием прежних ханов была война и грабеж; но узбеки сразу почувствовали тяжелую руку завоевателей. Считая узбеков женоподобными, неспособными к войне, завоеватели, взамен военной службы, наложили на них самые разнообразные и тяжелые налоги. Если и берутся люди на службу, то на службу нестроевую, как например в верблюдовожатые. Узбеку закрыт путь к повышению и власти. Единственный узбек, который пробился вперед и имеет значение, это Сафар-этдин, мирза низам. Обращение афганцев с узбеками самое высокомерное. Простой афганский солдат считает себя существом высшей породы в сравнении с узбеком; он зачастую употребляет в дело плеть или приклад. Мне часто приходилось видеть, как афганские солдаты, без дела, разгуливавшие по улицам в городе или селении, потешались над беззащитным узбеками, колотя их нагайками. А что они проделывали с несчастными жителями, вымучивая их выносить нам и конвою довольствие. Из опасения восстания, у узбеков отобрано оружие. Исключение составляют жители в округах, подверженных набегам туркмен. Узбек, чувствуя свою слабость, прикидывается покорным и ждет случая, который принес бы ему облегчение настоящей тяжелой его участи. Он ждет облегчения и от Абдурахман-хана и от русских. Имя Абдурахман-хана произносится в Афганском Туркестане с благоговением. но не иначе как шёпотом, потому что если до уха афганской власти дойдет это страшное ей имя, то произнёсшего его схватят, начнут допытывать. и хорошо еще если виновный отделается носом или ушами. Бывает и хуже. При мне, в Мазар-и-Шерифе, по распоряжению Хош-Диль-хана, было повешено двое узбеков за высказанное ими сочувствие к претенденту на афганский престол. Стоило мне в разговоре со своим переводчиком, произнести имя Абдурахман-хана, как несколько афганцев немедленно обращались с вопросом: „что вы сказали про Абдурахман-хана?" Будучи поражены могуществом России, смирившей Хиву и Бухару, узбеки левого берега Аму почему-то убеждены, что движение русских Самаркандом не окончится и что рано пли поздно они перейдут Аму и утвердятся на левом берегу этой реки.
Полный текст
Метки к статье: 19 век Центральная Азия Афганистан Российская империя
Если Вы заметили в тексте опечатку, выделите ее и нажмите Ctrl+Enter
|
