 Было всего 8 часов утра, но деятельный агент наш уже был за работою и принял нас очень радушно. Мне очень хотелось познакомиться с человеком, игравшим такую видную роль в наших последних движениях к пределам Авганистана, и так близко изучившим интересовавший меня край. П. М. Лессар — человек еще молодой, того сухого и нервного типа, который, обыкновенно, проявляет много энергии и решительности. Он мне напомнил несколько генерала Баранова, героя Весты, теперешнего талантливого губернатора Нижнего-Новгорода. Смелые поездки Лессара по пустыням Мургаба и по горным трущобам Гинду-Куша, к сожалению, сильно подорвали его здоровье. Я воображал, что он родом Француз, а он оказался Черногорцем. Дед его один из первых поселился в Одессе, а отец воспитывался в Ришельевском лицее; сам П. М. по профессии — инженер путей сообщения; он строил Закаспийскую железную дорогу до Кизил-Арвата во время Скобелевского похода; когда Ахал-Текинский оазис был присоединен к России, Лессар вызвался расследовать местность около Мерва. Мерв тогда еще был независимым гнездом текинских разбойников, ненавидевших Русских. Бесстрашный инженер наш явился чуть не в одиночку на базары этого враждебного нам города, в сопровождении всего нескольких казаков, рассчитывая единственно на потрясающее впечатление недавнего разгрома под Геок-Тепе, и своим смелым появленьем до того озадачил Мервцев, что они беспрекословно исполнили все его требования. Он призвал к себе, как власть имеющий, двух влиятельных ханов, объявив им, что послан от русского начальства в Бухару и без церемонии приказал немедленно доставить себе верблюдов и лошадей. Ханы безотговорочно прислали все, что им было приказано, а Лессар за все заплатил им. Потом, когда взят был Мерв, Лессар, пользуясь таким же “психологическим моментом”, имеющим особенное значенье среди впечатлительных восточных народов, отправился к Сарыкам и Салорам в Пенде и далее, по теченьям Мургаба и Теджена, проехал на Парапамиз к границам Авганистана, убедился, между прочим, что никакие воображаемые хребты гор не отделяют его от Туркменских равнин, и благополучно возвратился домой. Нигде никто не посмел его тронуть, хотя он все время странствовал среди независимых разбойничьих племен. Но несколько месяцев, проведенных без отдыха на седле, ночлеги под открытым небом, зной, холод и всякие лишения и опасности, который приходилось испытывать, жестоко расстроили здоровье предприимчивого путешественника; у него обнаружилось страданье спинного мозга и паралич ног; пришлось долго лечиться у Шарко в Париже и на разных водах, но все-таки поправленное здоровье не восстановилось еще вполне, так, что и до сих пор он слегка хромает. В виде отдыха Лессара послали консулом в Ливерпуль, а после битвы при Кушке призывали к участию в разграничительной комиссии в Лондоне. Лессар писал довольно много об английских делах в Голосе, Новом Бремени и других наших журналах и не раз выступал с очень вескими опроверженьями против писании разных руссофобствующих политиканов Англии.
Кабинет П. М. — целая интересная библиотека, специально посвященная Азии. Тут собраны выдающиеся книги и художественный издания, английские, французские, немецкие, русские, относящаяся до Закаспийского края, Туркестана, Афганистана и Индии.
Нашему дипломатическому агенту в Бухаре дела очень довольно. Все проживающее здесь иностранцы подчинены его суду. Эмир точно также обращается к нему по всякому мало-мальски серьезному делу не только из области внешней политику но и своего внутреннего управления. Советы русского агента считаются за приказ и исполняются беспрекословно. «Перваначи-баши», министр иностранных дел эмира, каждый день является к нашему агенту за получением инструкций. Заехав к нему, несколько часов спустя, позавтракать, мы едва не захватили в его кабинете этого халатника-дипломата. И со всем тем, по словам г. Лессара, между Россией и Бухарой не существует никакого писанного договора о подчинении её России. Общее убеждение, господствующее в Закаспийском крае и даже между самими Бухарцами, будто Бухара останется самостоятельною только до смерти нынешнего эмира, а после смерти его будет присоединена к России как одна из её губерний, оказалось тоже басней.
— У эмира есть наследник, признанный Россиею, да и России нет никакой выгоды брать на себя далеко не дешевую обузу управляться со здешним фанатическим и беспокойным населением! объяснял нам Лессар. — Вмешательство России в дела Бухары — это просто-напросто естественное последствие существующего положенья вещей. Иначе нельзя — вот и вся причина; и ее все сознают, и мы, и Бухарцы. И русский посёлок Новой Бухары, и русские военные колонии в Чарджуе и Керки — все это только одиночные, совершившиеся факты, не основанные ни на каких общих правах и договорах. Все это допущено, как частные случаи и делалось как-то само собою по неотвратимому течению событий.
Полный текст
Метки к статье: 19 век Центральная Азия Российская империя
Если Вы заметили в тексте опечатку, выделите ее и нажмите Ctrl+Enter
|
