Девица из Циши, а Циши — это город в царстве Лу, пропустила время женитьбы и осталась одинокой. Это было при государе Му-гуне. Правитель был уже старый, а наследник еще ребенок. Однажды девица стояла, опершись о колонну, и горестно вздыхала. Прохожие слышали эти вздохи, и все жалели ее. Соседка пошла за девицей, когда она отправилась гулять, и спросила:
— Что ты так тяжко вздыхаешь? Коли хочешь замуж выйти, я найду тебе пару. Девица из Циши ответила:
— Ох! Я-то думала, что вы все понимаете, но вижу, что ничего вы не разумеете. Разве стала бы я печалиться и страдать из-за того, что не вышла замуж? Я грущу потому, что правитель Лу слишком старый, а наследник еще совсем юный.
Соседка рассмеялась и сказала:
— Да ведь это забота сановников царства Лу. Какое дело до этого женщинам?
— Нет, ничего вы не знаете! Некогда жил в моем доме гость из царства Цзинь. Он привязал коня в моем огороде. Конь сорвался, поскакал и истоптал мои подсолнухи, так что я на целый год осталась без семечек. Потом соседская дочка сбежала с каким-то мужчиной, бросила родной дом. Ее семья попросила моего старшего брата пуститься в погоню. Он попал под ливень, упал в поток и погиб, так что я на всю жизнь осталась без брата. Слышала я, что река орошает землю на девять ли и постепенно заболачивает ее на триста бу. Ныне правитель стар и строптив, а наследник юн и неразумен, и каждый день появляются неумные советчики и самозванцы. Приди беда в царство Лу, государь и сановники, отцы и сыновья — на всех падет позор. Если народ окажется в беде, думаете, женщины смогут избежать несчастий и жить спокойно? Оттого я и страдаю. А вы говорите, какое дело до этого женщине.
Полный текст

Метки к статье: Китай 1 век до н.э.

Сановник сказал:
«Сюнну повернулись к нам спиной, взбунтовались и не ведут себя как подданные ; они неоднократно чинили насильственные захваты и грабежи в пограничных землях. Если заблаговременно принять меры [по обороне] от них, то заставишь тяжко трудиться мужчин  государства центра ; если не принять, то вторжения и грабежи не будут остановлены. Покойный божественный властитель  жалел жителей границы за то, что они страдают уже долгое время, мучаются оттого, что их захватывают в плен презренные варвары . Поэтому он построил пограничные крепости и крепостцы , привел в порядок сигнальные вышки , разместил пограничных солдат  и таким образом принял заблаговременные меры [по обороне] от сюнну. Средств для расходов  [на оборону] границ не хватало, поэтому [государь] создал казенные учреждения, [ведающие] солью и железом, основал казенные учреждения, [ведающие] монополией на [приготовление и продажу] опьяняющих напитков, и устроил казенные учреждения, (ведающие] уравниванием перевозок [налоговых поступлений]. Он умножал добро и увеличивал богатство, чтобы содействовать [обеспечению] расходов на [оборону] границ. Ныне же участники обсуждения хотят упразднить эти [казенные учреждения], исчерпать запасы [государственной] сокровищницы и хранилищ  во внутренней [области мира], свести на нет средства для расходов на заблаговременные меры по обороне  во внешней [области мира], заставить воинов , которые стоят наготове в пограничных крепостцах и взобрались на стены [укреплений], голодать и холодать на границе. Чем же [наши критики] намерены снабжать их? Упразднить эти [казенные учреждения] вредно».
Полный текст

Метки к статье: 1 век до н.э. Китай

Тит Ливий (59 г. до н.э. – 17 г. н.э.) принадлежит к той блестящей плеяде писателей и поэтов, мыслителей и историков, которых принято относить к так называемому золотому веку древнеримской литературы. Ливий был младшим современником Цицерона, Саллюстия и Вергилия, старшим – Овидия и Проперция, почти ровесником Горация и Тибулла. Сочинения всех этих авторов в течение последних лет были изданы у нас отчасти в новых переводах, отчасти в прошедших проверку временем старых. Настоящее издание, впервые представляющее на русском языке сохранившееся литературное наследие Ливия в столь полном виде, с обширной пояснительной статьей и научными комментариями, призвано восполнить имеющийся пробел.
Ливий писал диалоги общественно-философского содержания, трактаты по риторике, но все они невозвратно пропали, и мировая слава его основана на единственном сочинении, которое сохранилось далеко не полностью и которое по традиции принято именовать «История Рима от основания Города». Именно его русский перевод и составляет содержание трех томов, ныне предлагаемых вниманию читателя. В своем изначальном виде этот труд охватывал события римской истории от легендарных ее истоков до гражданских войн и установления империи, т.е эпохи, современником которой был автор. Из 142 книг, составлявших грандиозную эпопею, до нашего времени дошло 35 книг – с первой по десятую и с двадцать первой по сорок пятую, освещающие события до 293 и с 219 до 167 г. до н.э. О содержании других книг известное представление дают созданные еще в древности краткие их изложения – «периохи», или «эпитомы». Перевод их также включен в настоящее издание.
Полный текст

Метки к статье: 1 век до н.э. Римская империя

Луций Катилина, человек знатного происхождения, отличался большой силой духа и тела, но злым и дурным нравом.  С юных лет ему были по сердцу междоусобные войны, убийства, грабежи, гражданские смуты, и в них он и провел свою молодость.  Телом он был невероятно вынослив в отношении голода, холода, бодрствования.  Духом был дерзок, коварен, переменчив, мастер притворяться и скрывать что угодно, жаден до чужого, расточитель своего, необуздан в страстях; красноречия было достаточно, разумности мало.  Его неуемный дух всегда стремился к чему-то чрезмерному, невероятному, исключительному.  После единовластия Луция Суллы его охватило неистовое желание встать во главе государства, но как достичь этого - лишь бы только заполучить царскую власть, - ему было безразлично.  С каждым днем все сильнее возбуждался его необузданный дух, подстрекаемый недостатком средств и сознанием совершенных преступлений; и то и другое усиливалось из-за его наклонностей, о которых я уже говорил.  Побуждали его, кроме того, и испорченные нравы гражданской общины, страдавшие от двух наихудших противоположных зол: роскоши и алчности.  Так как случай напомнил мне о нравах гражданской общины, то самый предмет, мне кажется, заставляет вернуться назад и вкратце рассмотреть установления наших предков во времена мира и войны: как они правили государством и сколь великим оставили его нам; как оно, постепенно изменяясь, из прекраснейшего [и наилучшего] стало сквернейшим и опозорившимся.
Полный текст

Метки к статье: 1 век до н.э. Римская империя

Так проводил время Антоний. У Цезаря во время его возвращения в Рим (42 до н. э.) снова усилилась его болезнь, принявшая особенно опасный характер в Брундизии: распространилась даже молва, что он умер. Выздоровев, Цезарь вступил в Рим и показал друзьям Антония письмо, полученное от него. Друзья приказали Калену отдать Цезарю два легиона и написали в Африку Секстию, чтобы он уступил Африку Цезарю. Оба они так и сделали; Цезарь вместо прежних его провинций отдал Африку Лепиду, не внушавшему каких-либо подозрений своею деятельностью; остатки конфискованного при проскрипциях имущества Цезарь распродал. При составлении списков войска для поселения в колониях и при раздаче ему земель у Цезаря возникли затруднения. Солдаты просили дать им те города, которые как лучшие были им выбраны еще до войны; города же требовали, чтобы колонии были распределены по всей Италии или чтобы они получили наделы в других городах, а за землю требовали платы с получающих ее в дар. А денег не было. Тогда все обиженные, молодежь, старики, женщины с детьми, стали стекаться в Рим; сходясь группами на форуме или в храмах, они с плачем говорили, что, не совершив никакого преступления, они, жители Италии, изгоняются со своих земель и от своих очагов, словно они проживали во вражеской стране. Слыша это, римляне негодовали и скорбели вместе с ними, так как понимали, что война велась не ради пользы Рима, а в интересах правителей, желавших произвести государственный переворот. Награды раздавались и колонии учреждались для того, чтобы более уже не возрождалась демократия, так как устраивались для правителей поселения наемников, готовых на все, чего бы от них ни потребовали.
Полный текст

Метки к статье: 1 век до н.э. Римская империя

С наступлением дня Никомед сошел с корабля, облеченный в царскую порфиру с диадемой на голове, а Андроник, встретившись с ним, приветствовал его как царя и со своими солдатами, а их было пятьсот, стал его сопровождать. Мена же, делая вид, что он только сейчас узнал о выступлении Никомеда, бросившись к своим двум тысячам солдат, стал выражать недовольство. Но в продолжение речи он сказал: «Так как у нас два царя, один у нас на родине, а другой выступает тут, то нам необходимо позаботиться о самих себе и устроить свое будущее. Ведь в данный момент мы можем укрепить счастье своей будущей жизни, если хорошо сумеем предвидеть, кто из них победит. Один из них старик, другой — молодой; и вифинцы, к одному чувствуя отвращение, другого предпочитают. Из римлян люди могущественные любят юношу; а то, что Андроник является уже его телохранителем, показывает на союз с Атталом; а Аттал владеет большой страной, он сосед вифинцев, не раз воевавший с Прусием». Говоря так, он постепенно вскрывал и жестокость Прусия, и то, сколько зла он сделал по отношению ко всем, и за это заслужил общую к себе ненависть вифинцев. Когда он увидал, что подлость Прусия отвращает от него солдат, он тотчас повел их к Никомеду вслед за Андроником, тоже приветствовал его царем и со своими двумя тысячами стал его телохранителем.
Аттал ласково принял юношу. Он предложил Прусию дать сыну несколько городов для жительства и страну для получения доходов. Тот ответил ему, что немедленно даст ему все царство Аттала, так как и раньше, желая приобрести его для Никомеда, он сделал нападение на Азию. Дав такой ответ, он в то же время отправил в Рим послов с обвинением против Никомеда и Аттала, требуя, чтобы вызвали их на суд. Аттал же со своим войском двинулся в Вифинию; при их приближении вифинцы мало-помалу стали переходить на их сторону. Не доверяя никому и надеясь, что римляне избавят его от этого заговора, Прусий попросил Диэгила, царя Фракии, своего тестя, дать ему пятьсот фракийцев и, получив их, поручил себя исключительно их охране, удалившись в акрополь Никеи. Городской претор в Риме, будучи расположен к Атталу, не дал тотчас аудиенции в сенате послам Прусия; когда же, наконец, он им дал эту аудиенцию и когда сенат вынес постановление, чтобы претор выбрал и отправил послов, которые должны будут прекратить эту войну, то он выбрал трех мужей, из которых у одного была как-то камнем разбита голова, так что он ходил с ужасной раной, у другого болели ноги от ревматизма, а третий вообще считался очень глупым. Катон, смеясь над этим посольством, сказал, что у него нет ни ума, ни ног, ни головы.
И вот, когда послы прибыли в Вифинию с приказом прекратить войну, то Никомед и Аттал отвечали, что согласны; но вифинцы, подученные ими, стали говорить, что они не могут больше выносить свирепости Прусия, особенно после того, как они показали ему свое нерасположение; тогда послы под предлогом, что римляне ничего этого не знали, уехали назад, не сделав ничего. Прусий, потеряв надежду на помощь римлян, на которых он особенно надеялся и потому ни у кого не думал просить помощи, удалился в Никомедию, чтобы, укрепив город, иметь возможность вести войну с наступающими. Но жители Никомедии, предав его, открыли ворота, и Никомед вступил в город с войском; Прусий бежал в храм Зевса, но был заколот людьми, подосланными Никомедом. Таким образом Никомед сделался царем над вифинцами вместо Прусия. Когда он с течением времени умер, ему наследовал его сын Никомед, которому было дано прозвище Филопатор, причем римляне своим постановлением передали ему власть над страной как отцовское наследие.
Таковы были дела в Вифинии; и если кому хочется знать вперед, что произошло потом, то я укажу, что внук этого Никомеда, тоже Никомед, оставил свою страну в наследство римлянам по завещанию.
Полный текст

Метки к статье: 1 век до н.э. Римская империя