 Выпив конопляного настоя, я впал в забытье. Моя голова отяжелела, а тело будто раздулось и одеревенело, потом каждую его частичку стала бить дрожь... В детстве я любил поозорничать. Помню, разные трюки я проделывал со змеей. Я выковыривал из курительной трубки никотиновую жижу и засовывал ее в змеиную пасть, отчего у змеи начинались судороги. Кажется, я сам напоминал теперь такую змею, проглотившую табачную слизь... Помню еще окно, заклеенное старой замусоленной бумагой, из-за чего в комнате обычно царил полумрак, но теперь она была наполнена солнечным светом. Значит, пришло мое время...
Мне стянули руки и ноги, я послушно позволил привязать мое тело. Ветхой обмоткой мне завязали глаза, присыпали золой от конопляной соломы область мошонки и обсыпали ею доску, на которой я лежал; я не сопротивлялся. Лекарь разрезал кусок свиной печени на две части и один положил возле изголовья вместе с двумя заранее очищенными яйцами и ячменным стеблем. Теперь все было готово для Инструмент для оскопления совершения операции. Каждая частица моего тела трепетала. Мне вдруг показалось (не знаю почему), что в комнате похолодало. Мои зубы выбивали дрожь.
Операция состояла из двух этапов. Сначала лекарь удалил яички, для чего с левой и правой стороны мошонки он сделал поперечные разрезы (именно поперечные, а не продольные), после чего перерезал мышцу и принялся выдавливать яички наружу. Боль при этом была нестерпимой, а потому лекарь прибегнул к особому приему. После разрезания мошонки, но прежде чем удалить яички, он засунул мне в рот вареное яйцо, так что я не мог издать ни единого звука. Я не только не мог кричать, я чуть было не задохнулся. Мое тело напряглось, а нижняя часть живота выпятилась и стала походить не барабан. В тот самый момент, когда я собрал последние силы, чтобы оказать сопротивление, лекарь принялся выдавливать яички. После этой операции он приложил к обоим надрезам по куску свиной печени, как можно плотнее к ране, чтобы остановить кровотечение и предотвратить дальнейшее воспаление. Я покрылся холодным потом, мне казалось, что капельки пота пропитали каждый волосок на моей голове. Я потерял последние силы.
Второй этап - удаление «мужской силы» или, как называли эту операцию евнухи, - «удаление косы» (слово «коса» одинаково по звучанию со словом «жгут» или «плеть»). Для этого требовалось особое искусство. Если сделать разрез недостаточно глубоким, то есть если внутри останутся семяпроводы, отдельные хрупкие косточки могут впоследствии вылезти наружу, и тогда придется делать операцию повторно. В просторечии это зовется «зачисткой». Боль от подобной «зачистки» ничуть не меньше, чем от первой операции. Если же разрез чересчур углубить, после заживления раны плоть в этом месте может как бы продавиться внутрь, и тогда образуется вмятина. В этом случае при мочевыделении струя жидкости разбрызгивается веером, что, разумеется, создает большие неудобства. Таким недугом (последствием этой операции) страдали девять евнухов из десяти, в просторечии его называли «обмочить мотню». После удаления яичек лекарь принялся точить нож, потом крепко сжал мой член у самого его основания, а в это самое время его помощник стал заталкивать мне в рот еще одно крутое яйцо, которое снова заполнило мою глотку. Я почувствовал резкую боль в нижней части живота. Мне показалось, будто в этот момент низ живота мне сжали раскаленными клещами. Мое сознание затуманилось, больше я ничего не соображал. Через короткое время я вновь почувствовал резкую боль в том же месте, но к тому времени операция уже закончилась. Лекарь вставил в канал ячменный стебелек, после чего принялся разрезать второй кусок свиной печени, пока он не приобрел форму бабочки.
Приложив печень к ране, он оставил лишь отверстие для стебля. В завершение всех этих действий лекарь прижал мои ноги узкой оструганной доской, тем самым как бы приподняв мошонку. Меня снова начало трясти. Мое горло пересохло, глотку саднило, будто ее опалили огнем. Через довольно длительное время в комнате появился какой-то человек. Я попросил его дать мне попить, и он протянул мне старый мячик с небольшим отверстием. Из этой дырки я должен был сосать воду. В глиняном сосуде была налита кипяченая вода, настоянная на вонючей конопле. Этой жидкости мне должно было хватить на два - три дня.
Иногда говорят, что лекари обладают чувством сострадания к своему пациенту, только я в это не слишком верю. Перед операцией лекарь заставляет пациента выпить конопляного настоя, чтобы у того затуманилось сознание, тогда операция пройдет более успешно. После нее надо снова испить этого горького пойла, чтобы тебя прослабило (как известно, коноплю используют и в качестве слабительного), так как обильное выделение жидкости благоприятствует успеху операции. Что до страданий, которые испытывает пациент, то лекарь думает о них едва ли не в самую последнюю очередь.
На второй день мне дали поесть жидкой рисовой кашицы все из того же мячика с дыркой. Зачем кому-то кормить меня из тарелки? Под постельной доской стоял глиняный сосуд, в который я без посторонней помощи мог справлять нужду. Спустя три дня мне разрешили встать. Я посмотрел на низ живота - там висела пустая сморщенная мошонка. Однако мои страдания на этом не закончились. Три раза на день меня тянули за ноги, что также вызывало страшную боль, будто у меня разрывались внутренности, и меня снова колотила дрожь. Говорят, если этого не делать, человек согнется в пояснице и больше не разогнется до конца жизни. Я вынужден был все эти муки терпеть!
Отрезанные причиндалы лекарь хранил как большую драгоценность, между тем как их хозяин не имел на них никаких прав. Для их хранения у лекаря был специально припасен мерный короб - шэн, наполовину заполненный известью. В нее аккуратно погружались яички и остатки семенников. Известь, как все знают, отлично впитывает влагу и тем самым предотвращает гниение. Договор, подписанный обеими сторонами, обернутый в промасленную бумагу, помещали сверху, после чего шэн плотно обвязывали красной тряпкой и с большой осторожностью водружали на балку под крышей дома. Все эти действия назывались «Красный шаг, высокий взлет» («Хунбу гаошэн». Под «шагом» - «бу» подразумевалась «ткань» - «бу», а «взлет» - «шэн» означал «короб» - «шэн»). В этих словах заключался благой смысл: человека ожидает счастливая («красная») судьба, и каждый его шаг подобен взлету. Настанет день, когда пациент прославится, и тогда он сможет выкупить свои причиндалы, то есть потребовать их обратно, предварительно взвесив свои материальные возможности.
Полный текст
Метки к статье: 19 век Китай
Если Вы заметили в тексте опечатку, выделите ее и нажмите Ctrl+Enter
|
