ЗОСИМ

НОВАЯ ИСТОРИЯ

NEA HISTORIA

КНИГА I.

(Перевод выполнен по изданию: Zosimus. Historia nova / Ed. L. Mendelsohn. – Lips., 1887 с учетом новейшего – Paschaud F. Zosime. Histoire nouvelle. – P., 1974-... (издание продолжается), а также английского перевода Zosimus. New history / Ed. R. Ridley. – Canberra, 1984)

1. Когда Полибий из Мегалополя ¹ решил описать достойные памяти события своего времени, он имел хороший замысел: показать в своей Истории, каким образом римляне в течение шестисот лет после основания своего Города вели войны со своими соседями, не [155] победив ни одной великой державы. Они покорили часть Италии, но потеряли ее после вторжения Ганнибала и поражения при Каннах ², когда они видели врага, атакующего их у самых стен. Впоследствии же они стали настолько удачливы, что менее, чем в 53 года обрели власть не только над Италией, но также над всей Африкой и, кроме того, покорили запад Испании ³. В стремлении к еще большей власти они переплыли Ионийское море и завоевали греков, сокрушив Македонскую державу, чей царь был пленен и приведен в Рим ⁴.

(2) Теперь никто не будет приписывать все это простой человеческой силе. Должно быть, это была неизбежность Судьбы, расположение звезд или воля богов, которые покровительствуют нашим деяниям, если они справедливы. Такие деяния направляют ход будущих событий по определенному пути и заставляют разумного человека понять, что управление людскими поступками возложено на некое божественное Провидение. Поэтому когда наши души полны плодов наших дел мы благоденствуем, но когда душа очищается от них, мы возвращаемся к нашему прежнему состоянию ⁵. Несмотря ни на что, я должен показать правду во всем, что я поведал об этих деяниях.

2. Со времени Троянского похода до Марафонского сражения греки считали, что ни у них дома, ни за их пределами нет ничего достойного памяти ⁶. Однако, когда Дарий послал своих полководцев с многими тысячами воинов, чтобы завоевать их восемь тысяч афинян, воодушевленные решающим влиянием богов и вооруженные только тем, что держали в своих руках, опередили персов быстрым маршем и одержали такую великую победу, что истребили 90 тысяч врагов, а остальных изгнали из своей страны ⁷.

(2). Эта битва принесла грекам величайшую славу. После смерти Дария Ксеркс подготовил намного большие силы и двинул всю Азию против греков. После того, как он переправился из Азии в Европу, море было заполнено его кораблями, а суша – его воинами. На случай, чтобы стихии не помешали экспедиции, их вынудили поменяться ролями: Геллеспонт стал мостом для воинов, а Афон был прорезан «сквозь, чтобы связать оба моря и пропустить корабли.

(3) Греки были ввергнуты в ужас уже одним известием о приближении Ксеркса, но все-таки приготовились защищаться, и в морском сражении при Артемисии, а затем при Саламине они одержали победы с большей славой, нежели все предыдущие, так что царь был рад спасти свою жизнь Он потерял там большую часть своего войска, а оставшаяся была разбита при Платеях, также принесших грекам великую славу. Эти победы стали средством освобождения греков, [156] живших в Азии, и позволили афинянам установить свою власть над большинством островов в Эгейском море ⁸.

3. Покуда эллины поддерживали между собой согласие и довольствовались своим положением, и пока афиняне не ссорились с лакедемонянами в своем непомерном стремлении к гегемонии в Греции, иноземцы не могли добиться власти над их страной. Пелопоннесская война ⁹ ослабила мощь греков и истощила их полисы. Это позволило Филиппу хитростью и умом расширить свое государство, хотя в то время, когда гон унаследовал его, оно было слабым в военном отношении по сравнению с соседями.

(2) Филипп расположил к себе своих собственных воинов и подкупил тех, кто защищал его противников. Приобретя таким образом огромную силу относительно первоначальной умеренности, он сразился в решающей битве против афинян при Херонее ¹⁰. После этой победы Филипп стал законодателем и царем всех эллинов. Он уже обдумывал поход на Персидскую державу и собрал достаточно сил, но был убит в самом разгаре своих приготовлений ¹¹.

4. Царство унаследовал Александр, который тотчас по устроении дел в Греции, на третий год своего правления переправился в Азию с внушительными силами. Он без труда разбил сопротивлявшихся ему сатрапов и выступил против самого Дария, который своим огромным войском занял местность близ Исса. Здесь Александр атаковал персов и, разгромив Дария, достиг неслыханной победы. Затем он двинулся в Финикию и Палестинскую Сирию.

(2) О подвигах Александра в Тире и Газе можно прочесть у историков, писавших о его жизни. Проследовав в Египет, Александр почтил молитвой Зевса-Аммона и заложил первый камень в основание города Александрии. После этого он вернулся в Азию, чтобы продолжить персидскую войну.

(3) Найдя все области Азии замиренными, он перешел в Месопотамию и, хотя считал, что Дарий подготовил еще более значительную армию, чем ранее, двинулся вперед с имевшимися у него силами и вступил в бой с царем царей у Арбелы. Победа Александра была так велика, что почти все его враги были перебиты, а Дарий спасся бегством лишь с несколькими сторонниками. Так Александр сокрушил Персидскую державу.

5. После того, как Бесс убил Дария, Александр двинулся в Индию, чтобы после этого возвратиться в Вавилон, где он и скончался ¹². Вскоре Македонская держава была разделена между сатрапами, которые ослабляли друг друга продолжительными войнами. [157] Остальную Европу Судьба отдала в руки римлян, (2) которые перешли в Азию и воевали против царей Понта ¹³, против Антиоха ¹⁴, а в конце – против правителей Египта ¹⁵. И пока римская аристократия была у власти, римляне расширяли свои владения каждый год, потому что консулы жаждали превзойти всех своими подвигами. Но когда гражданине войны между Суллой и Марием ¹⁶, а затем между Юлием Цезарем и Помпеем Магном ¹⁷, расстроили управление и упразднили аристократию, римляне выбрали в единоличные правители Октавиана ¹⁸ Они вверили все управление его решениям, не подозревая о том, что надежды всех людей и бремя такой огромной державы были отданы произволу и власти одного человека по воле Судьбы.

(3) Все было бы хорошо, если бы он единолично управлял империей честно и справедливо, но, умиротворив каждого, он не нравился всем: он не мог самолично уделять внимание гражданам, жившиим в отдаленных местах, не мог добиться такого порядка, при котором все должны были стыдиться обмануть его доверие. Он не устраивал тех, кто в иных случаях тоже мог бы управлять огромными массами различного населения. С другой стороны то, что он отказывался ограничить монархию, мог стать тираном, подталкивать управление к хaocy, прощать преступников, торговать справедливостью и считать граждан рабами – все это подтверждает известную истину о том, что неограниченная власть правителя есть всеобщее бедствие.

(4) Тем не менее, льстецы, считая этого человека достойным даров и почета, удостаивали его высших должностей. В то время, как умеренный и неамбициозный человек, отвергавший поведение льстецов, справедливо сетовал на то, что последние пользовались привилегиями, города наполнились раздорами и беспорядками. И когда гражданские и военные чиновники отбили у людей способность сопротивляться жажде наживы, жизнь сделалась очень неприятной для лучших людей в мирное время, а войско было деморализовано в сражениях.

6. Это было доказано последовавшими событиями, в особенности теми, что происходили в последние годы правления Октавиана: пантомимам уделялось столько же времени, сколько всем остальным челам по причине большого распространения пороков той эпохи.

(2) Тем не менее, Октавиан, казалось, иногда стремился управлять благоразумно, особенно после того, как стал обращать внимание на советы философа-стоика Афинодора.

Его преемник Тиберий ¹⁹ устремился к таким крайним пределам жестокости, что стал невыносим для собственных граждан и был свергнут. Он нашел убежище на некоем острове, где и умер. [158]

Гай Калигула ²⁰ превзошел даже Тиберия в своих злодеяниях и был убит Хереей, который освободил государство от тирании своим смелым поступком.

(3) Клавдий ²¹ передал контроль над государственными делами евнухам и вольноотпущенникам и из-за этого встретил позорную смерть.

О Нероне ²² и его преемниках я решил ничего не рассказывать, так как все они препятствовали любым записям сведений о своих пороках и чудовищных злодеяниях.

(4) Веспасиан ²³ и его сын Тит пользовались властью более умеренно, но Домициан всех превзошел в жестокости, роскоши и жадности, и мучил государство целых пятнадцать лет. Он был убит Стефаном, одним из своих вольноотпущенников, и тем понес справедливую кару.

7. Власть в государстве унаследовали добрые мужи: Нерва, Траян, Адриан, Антонин Пий и коллеги-братья Вер и Люций ²⁴. Все они исправили много злоупотреблений и не только возвратили то, что было потеряно их предшественниками, но даже сумели расширить империю. Однако, когда сын Марка Коммод вступил на трон, он предался зверствам и тирании, из-за которых был убит Марцией, своей конкубиной ²⁵, которая тем самым обнаружила доблесть, достойную мужчины. Затем верх взял Пертинакс, (2) но преторианцы не желая терпеть его крайнюю строгость в военных упражнениях и жестокую дисциплину, взбунтовались и убили его ²⁶.

Рим был ввергнут в анархию: легионы, возглавлявшиеся императорской гвардией, теперь вымогали себе право назначения императоров, насильственно лишили сенат распоряжения делами государства. Власть была выставлена на продажу.

Дидий Юлиан ²⁷, скорее глупец, нежели разумный человек, подстрекаемый своей женой, выложил деньги на покупку высшей власти. Он устраивал такие публичные зрелища, каких никто доселе не видывал.

(3) Он был водворен во дворце без власти, так же, как и сенат, и его личные телохранители. Дворец и все атрибуты власти оказались у Дидия Юлиана лишь благодаря насилию воинов, посадивших его на трон. Так же быстро, как он приобрел власть, он был свергнут людьми, которые были им возвышены: его правление оказалось лишь нереальным миражом.

8. Пока сенат медлил с решением, кому передать власть, Север был провозглашен императором его собственными воинами. [159] Альбин и Нигер потребовали такого же статуса для себя. Между ними началось несколько гражданских войн ²⁸. Города разделились между различными претендентами, и великие беспорядки произошли на Востоке и в Египте Жители Византия симпатизировали Нигеру и решились его поддержать, несмотря на опасности, однако, Север разгромил силы последнего и убил его. Одновременно и Альбин лишился жизни и власти. Государство перешло единолично к Северу.

(2) Он затеял лично искоренить распущенность и первым делом покарал своеволие воинов, убивших Пертинакса и отдавших власть Юлиану. Затем он позаботился о приведении в порядок всего войска. После этого Север атаковал персов и за один поход принудил к сдаче Ктесифон и Вавилон, отразил набеги кочевых арабов и занял всю Аравию. И это были только некоторые из его подвигов. Кроме того, он был неумолим к преступникам и конфисковывал их имущество в пользу государства.

9. В дополнение ко всему многие города были украшены великолепными общественными зданиями. Север назначил своего сына Антонина соправителем, но, будучи при смерти, он назначил своего второго сына Гету сонаследником, а Папиниана поставил их опекуном. Последний был очень честным и справедливым и превзошел всех римских законоведов до и после него по своим знаниям и толкованиям законов. (2) Он был также префектом претория. Антонин подозревал его не по какой иной причине, как по той, что Папиниан обвинял его в заговоре против брата Геты и пытался помешать этому. Желая освободиться от этой помехи, Антонин задумал заплатить воинам Папиниана за его убийство, а затем вполне беспрепятственно убил своего брата, которого не смогла спасти даже его мать, к которой он прильнул в поисках спасения ²⁹.

10. Немного времени спустя Антонин (Каракалла) заплатил за братоубийство – его собственный убийца так и не был найден. Затем воины в Риме провозгласили императором Макрина ³⁰, префекта претория, а легионы на Востоке поддержали мальчика, называемого Эмесцем ³¹, потому что он был усыновлен матерью Антонина.

(2) С того времени как каждая армия обнародовала свои провозглашения, открылась гражданская война. Эмесец Антонин начал продвигаться к Риму, в то время как воины Макрина оставляли Италию.

(3) Армии встали друг против друга у Антиохии Сирийской. Макрин был полностью разбит и бросил лагерь, спасаясь бегством, но [160] был схвачен при переправе из Византия в Халкидон и убит; его труп был зверски изуродован.

11. После своей победы Антонин (Элагабал) покарал сторонников Макрина как врагов империи и повел такую постыдную и недостойную жизнь (в другом же вполне почтенную), общаясь с чародеями и плутами, сторонниками нечестивых религий, что римляне неспособные более переносить его чрезмерные распутства, убили его и расчленили его труп.

После этого стать избранным было суждено Александру, также принадлежавшему к фамилии Северов ³².

(2) Так как он был молод и добронравен, все римляне строили большие надежды относительно его правления. Александр назначил префектами претория Флавиана и Хреста, людей не только опытных в битвах, но и хорошо разбиравшихся в гражданском управлении. Однако мать императора Маммея выдвинула как бы в противовес им Ульпиана – превосходного законоведа, который мог справиться с самыми серьезными делами и был искусен в толковании будущего. Она предназначала его в опекуны над Александром и фактически – в соправители. Поэтому у воинов стало назревать недовольство, и они начали тайно умышлять избавиться от Ульпиана.

(3) Маммея, однако, раскрыла заговор и расстроила его, казнив злоумышленников. После этого она предоставила Ульпиану исключительные полномочия в префектуре претория до такой степени, что это стало выглядеть подозрительно в глазах солдат. Вспыхнул мятеж, в ходе которого Ульпиан был убит, и даже сам император не смог помочь ему спастись.

12. С этого времени солдаты постепенно начали утрачивать свое уважение к Александру и, казалось, не хотели повиноваться порядку до такой степени, что опасаясь наказания за свою праздность и безделье, они прибегли к новому мятежу. Объединившись, они выдвинули в качестве императора Антонина, (2) но тот был неспособен вынести бремя власти и бежал в неизвестном направлении

Следом за ним императором был провозглашен Ураний, человек рабского происхождения, который немедленно предстал перед Александром в своем пурпуре.

Ненависть солдат к императору росла, и это не могло не оказать на него физического и морального влияния. В результате он был поражен болезненной страстью к деньгам, которые он копил в сокровищнице под присмотром своей матери. [161]

13. В этой трагической ситуации войска в Паннонии и Мезии, которые еще ранее отпали от Александра, теперь все более и более возбуждались к мятежу.

Совершив переворот, они возвысили Максимина ³³, который был в то время командиром кавалерийской турмы в Паннонии. Собрав все свои силы, он двинулся в Италию, соблазняя воинов вероятностью легкой победы над неподготовленным к сражению императором.

(2) Однако, Александр, находившийся в рейнских провинциях, узнал о мятеже и поспешил возвратиться в Рим, где намеревался принести извинения солдатам, и даже Максимину, если они откажутся от своих намерений.

Но император так и не смог повлиять на бунтовщиков и в отчаянии предал себя смерти, а когда Маммея и префекты вышли из дворца, пытаясь подавить беспорядки, они также были убиты

(3) Таким образом Максимин установил твердую власть над империей, хотя никто не хотел смены умеренного правления на жестокую тиранию. На сторону нового императора встали многие незнатные семьи и просто темные личности, поэтому он, взяв власть над империей, естественным образом потворствовал тем порокам, которые делались явными вследствие чрезмерной власти. Постепенно он стал невыносимым для всех.

Максимин не только оскорблял достоинство государственных служащих, но также крайне жестоко относился и к остальным людям Он потворствовал доносчикам, которые должны были его информировать специально против недовольных, обвиняя их в том, что они – должники императорской казны.

В конце концов, из-за алчности он принялся за убийства людей без разбора, узурпировав общественное и разграбив частное имущество.

14. Провинции всей империи также тяготились чрезмерной жестокостью Максимина и разорялись его вопиющей жадностью.

Поэтому африканцы провозгласили Гордиана ³⁴ и одноименного с ним его сына императорами и отправили послов в Рим. Одним из этих послов был Валериан, муж ранга консуляра, позднее – император. Сенат утвердил действия африканцев и начал подготавливать освобождение государства от тирании. Для этого солдаты побуждались к восстанию, а народу напоминалось о беззакониях, которые творил Максимин каждому человеку в отдельности и государству в целом.

(2) Единодушно было решено, что будет избрано двенадцать сенаторов, сведущих в военном деле, а из них были выбраны два [162] императора – Бальбин и Максим ³⁵. После этого, перейдя к активным действиям, последние заняли дороги, ведущие в Рим, и выступили с целью поддержать африканское восстание.

15. Когда Максимин узнал об этих событиях, он послал на Рим мавританские и галльские отряды. Его противники заняли Аквилею, и когда они заперли перед ним проход в Италию, Максимин осадил город.

Однако, когда вспомогательные части Максимина с трудом удалось склонить к выбору в пользу общественного блага и примкнуть к действиям по его свержению. Максимин, оказавшись в такой страшной опасности, не терял самообладания настолько, что послал к солдатам своего сына в качестве просителя, думая, что его юность должна пробудить их сострадание. (2) Но этим их ярость только увеличилась, и они варварски убивают сына, а сразу за ним и отца. Один из солдат даже отрезал голову Максимина и доставил ее в Рим как неоспоримое доказательство их победы. Таким образом, освободившись от страха, римляне ожидали прибытия императоров из Африки.

16. Последние, однако, пропали без вести во время переезда по морю в сильный шторм, и поэтому сенат вручил всю империю Гордиану, сыну одного из названных Гордианов. Во время его правления римляне утратили свое прежнее уныние, так как император развлекал граждан играми и состязаниями.

(2) Однако, все они как будто бы пробудились от глубокого сна, когда против императора был замыслен заговор. Максим и Бальбин возбуждали некоторых солдат к бунту, но заговор был раскрыт, а зачинщики и многие из их сообщников были преданы смерти.

17. Немного времени спустя от императора отпали карфагеняне, поддержавшие в качестве правителя Сабиниана. Но когда Гордиан двинулся против них с африканской армией, они возобновили свою лояльность и выдали узурпатора, тем самым получив прощение и избавив себя от опасности.

(2) Затем Гордиан женился на дочери Тимесикла, мужа, известного своей ученостью, которого он назначил префектом претория.Такая опека в общественных делах должна была стать видимой компенсацией его собственных юношеских недостатков ³⁶.

18. Когда таким образом была достигнута безопасность империи, стали ждать персидского нападения на восточные провинции. Причиной этих ожиданий был Сапор – царь, следовавший после Артаксеркса, который отобрал власть у парфян для персов. [163]

(2) Поэтому император выступил против персов первым. Хотя римская армия на первый взгляд казалась сильнее, смерть префекта претория Тимесикла значительно снизила уверенность императора в безопасности своей персоны.

Преемником Тимесикла был назначен Филипп ³⁷. Тем самым расположение солдат к императору было ослаблено.

(3) Филипп происходил из Аравии – суровой страны. Он беззастенчиво принялся укреплять свое положение. Уже вступая в должность, он начал домогаться высшей власти. Филипп подавил настроения солдат, которые склонялись к мятежу, а когда он обнаружил обильные запасы военного провианта (император тогда был с. армией у Карр и Нисибина), то снарядил привезшие эту провизию корабли, чтобы отправить ее дальше. Из-за этого армия, угнетенная голодом и хотевшая еды, могла восстать.

19. План Филиппа предполагал следующее: под предлогом нехватки продовольствия солдаты должны были окружить Гордиана и убить его, объявив при этом, что он несет всю ответственность за потери в войске. После этого, в соответствии с уговором, мятежники вручают пурпур Филиппу, клянутся в дружбе Caпopy, и тем самым заканчивают войну, находясь вне Рима.

Филипп наградил солдат щедрыми подарками и отправил вестников вперед сообщить, что Гордиан скончался от какой-то болезни.

(2) Когда Филипп достиг Рима, ему удалось завоевать расположение сенаторов с помощью своих весьма умеренных речей. Но, несмотря на эту умеренность, он раздал большинство должностей своим ближайшим родственникам. Так, своего брата Приска он сделал командующим сирийскими легионами, а войска в Мёзии и Македонии поручил своему зятю Севериану.

20. Обеспечив безопасность империи, Филипп выступил против карпов, которые грабили земли по Данубию. Когда войска сошлись, варвары не смогли противостоять атакам императора и побежали к нескольким крепостям, которые ими осаждались. Но после того, как их разрозненные силы перегруппировались, варвары собрались с духом и пошли в атаку на римлян.

(2) В свою очередь, атака мавров, сражавшихся за римлян, была не менее мощной, и карпы запросили мира. Филипп с легкостью пошел на уступки, после чего оставил места сражений.

Государство серьезно пошатнулось во времена Филиппа из-за того, что восточные провинции, угнетенные налоговыми поборами и [164] невыносимым губернатором Приском, восстали и провозгласили императором Иотапиана. Мёзийские и паннонские легионы выдвинули Марина.

21. Филипп был огорчен этими событиями и запросил у сената помощи против мятежников или же, если они недовольны его правлением, просил сместить его.

Многие сенаторы высказались за Деция ³⁸, известного своим происхождением, репутацией и доблестью, отметив, что все они измучены своей ненужностью государству. Ни одно восстание не нанесло такого вреда, как отсутствие согласия в сенате и падение его авторитета.

(2) Как и предполагал Деций, фактически, все другие кандидатуры были исключены, а Иотапиан и Марин были подавлены минимальными силами. Однако, Филипп, знавший о ненависти войск к своим командирам в мятежных провинциях, всё еще пребывал в страхе, так как именно он поставил Деция командиром над легионами в Мёзии и Паннонии.

Деций уже терял надежду навести порядок, и это грозило немалыми опасностями и ему, и Филиппу. Поэтому он использовал «фессалийский» способ убеждения и обрушился на Паннонию, чтобы покарать сторонников Марина.

(3) Всё взвесив, Деций наказывает этих преступников. Воины в Паннонии решили, что в их интересах будет избавить себя от опасностей, и через некоторое время возвысили полководца более способного, чем Филипп, а также превосходящего его в искусстве политики и в военном опыте.

22. По этим причинам Деций был облачен в пурпур и начал свое правление с усердием. Злоба же его и ненависть были вынужденными.

Когда Филипп узнал о том, что Деций был публично провозглашен императором, он собрал свои силы и двинулся на его подавление. Хотя сторонники Деция заявляли, что противник далеко превосходит их числом, они не теряли веры в успех, надеясь на боевое искусство и чутье дециевых полководцев. (2) И когда войска сошлись на поле боя, то выяснилось, что одно превосходило численностью, другое – командованием. В сражении множество филипповых воинов, включая его самого и его сына, носившего титул цезаря, были убиты. Так Деций добился власти над всей империей. [165]

23. Воспользовавшись преимуществами полного беспорядка, который образовался из-за небрежности Филиппа, скифы переправились через Танаис и начали опустошать страны вокруг Фракии.

Деций отразил их нападение, и не только победил в ряде сражений, но и захватил их добычу и попытался отсечь их отступление, намереваясь уничтожить их так, чтобы они никогда снова не смогли бы напасть.

(2) Он послал на берег Танаиса Галла с соответствующими илами, а сам атаковал противника с отдохнувшей армией.

Всё шло в соответствии с планом, пока Галл не решил восстать и не отправил послов к варварам, побуждая их вступить в союз с ним и поддержать его заговор против Деция.

Варвары охотно согласились и вместе с Галлом, сохранившим свою гвардию на берегу Танаиса, они разделили свое войско на три части, которые заняли передовую линию после похода.

(3) Когда Деций расстроил большую часть этой передовой пинии, вторая армия пала под его мощью. Третью часть, уже появлявшуюся на марше, он также разгромил.

Следуя сигналу Галла напасть на врагов, варвары полностью загнали римлян в болото и прижали беспечных к неведомым местностям. Все они были со всеми войсками затянуты в трясину, а варвары со всех сторон напали на римлян.

Деций и всё его войско погибли до последнего человека.

Таков был конец прекрасного императора

24. Когда Галл ³⁹ таким образом достиг высшей власти и провозгласил своего сына Волузиана соправителем, он всем объявил, что Деций со всем его войском погиб из-за собственного вероломства. Успех варваров значительно возрос, (2) так как Галл не только позволил им возвратиться домой с их добычей, но и обещал выплачивать им определенную сумму в деньгах ежегодно. Он также разрешил им забрать их пленных, которые были самыми знатными из всех, захваченных при взятии Филиппополя во Фракии.

25. После такого урегулирования Галл вернулся в Рим, очень гордый миром, который он заключил с варварами. И хотя вначале он был настроен доброжелательно к правлению Деция и усыновил одного из оставшихся в живых его сыновей, (2) со временем он стал бояться, что смутьяны могли снова воззвать к Дециевой добродетели и отдать империю его сыну. Поэтому Галл стал подготовлять его убийство, без малейшей заботы о его усыновлении или о соблюдении приличий.

26. Однако Галл был так слаб во время своего правления, что скифы впервые повергли в хаос все пограничные с ними провинции, а затем совершенно разорили веб вплоть до берега ⁴⁰.

Не было ни одной провинции в Римской империи, которая была бы оставлена неразоренной, и варвары брали все ближайшие неукрепленные города и даже некоторые из тех, которые считались хорошо укрепленными

Таким образом, с войной тяготы надавили на империю со всех сторон. Бедствия терзали города и села и разрушали всё, что было ещё сохранившимся. Ни одни беды доселе не причиняли таких бедствий человеческой жизни, как эти.

27. С того времени у власти находились люди, совершенно неспособные защитить государство, и их интересы были ограничены лишь городом Римом. Готы, бораны, уругунды и карпы немедленно разграбили города Европы, захватив всё ценное, что в них еще оставалось.

(2) Через некоторое время персы напали на Азию, опустошили Месопотамию и вошли в Сирию до самой Антиохии – столицы всего Востока. Там они убили множество жителей, а оставшихся в живых увели в плен.

После разрушения всех частных и общественных зданий в городе, они возвратились домой с несметной добычей, не встретив нигде ни малейшего сопротивления.

В самом деле, персы могли легко захватить власть над всей Азией, но они были слишком довольны своими богатыми трофеями и успешным возвращением.

28. Тем временем скифы, которые господствовали во всей Европе вполне беспрепятственно, переправились в Азию и разорили всё от Каппадокии до Пессинунта и Эфеса. Эмилиан ⁴¹, командовавший паннонскими легионами, счел за лучшее сберечь свои войска, которые не хотели рисковать сопротивляться удачливым варварам, но напомнил им об их римской чести.

(2) Затем он произвел неожиданное нападение на варваров в своей округе и истребил большинство из них. После этого он переправился на вражескую территорию, разрушил все преграды и, против всех ожиданий, освободил римских граждан от их мучителей.

За это Эмилиан был избран императором. После этого он собрал все войска в своей провинции, которые были ободрены его победой над варварами, и двинулся на Италию. Он страстно желал сойтись [167] в борьбе с Галлом, к которой он был еще не готов, (3) и не ожидал новых событий на Востоке.

Так как Галл узнал о приближении Эмилиана, он попытался переломить ситуацию, отправив Валериана за галльскими и германскими легионами в Италию, но Эмилиан шел в Италию со всей возможной быстротой. Когда войска подошли близко друг к другу, воины Галла, послушные ему, когда он был в силе, увидели, что он обречен. За трусость Галл и его сын были убиты, его воины перешли к Эмилиану. Таким образом, положение Эмилиана, казалось, усиливалось

29. Тем временем, туда спешил Валериан ⁴² со всеми своими трансальпинскими силами, уверенный в том, что разобьет Эмилиана, хотя у того было больше воинов.

Однако эти воины видели, что их полководец скорее поддается настроениям рядовых, нежели пользуется уважением командиров, и, посчитав его непригодным для того, чтобы быть императором, убили его.

(2) Так Валериан достиг полной власти. Он был популяром и хотел стать сильным правителем, но набеги скифов и маркоманнов, опустошавших пограничные области Римской империи, подвергли большой опасности Фессалонику. Снять осаду с города удалось лишь с огромным трудом, посредством героического сопротивления горожан. Вся Греция была в хаосе, (3) но вместе с афинянами восстанавливала стены их города, которые были заброшены с тех пор, как их разрушил Сулла. Пелопоннесцы же строили стену через Истм. Вся Греция принимала меры к обеспечению общеэллинской безопасности.

30. Когда Валериан отразил опасность, которая угрожала империи со всех сторон, он избрал своего сына Галлиена коллегой ⁴³. Посреди всеобщего беспорядка он поспешил на Восток, выступив против персов. Войска в Европе он поручил сыну, наказав ему отбросить варваров, которые теперь оказались под огнем со всех сторон.

(2) Галлиен, видя, что германцы – самые опасные из варваров – наиболее яростны по отношению к галльским провинциям близ Рейна, лично возглавил кампанию на этом направлении и приказал своим полководцам вступить в бой с варварскими силами, разграбившими Италию, Иллирик и Грецию.

Он установил охрану Рейна так хорошо, что смог предотвратить теперь любое внешнее вторжение, противостоя всем, кто пытался это сделать.

(3) Однако, с тех пор, как его внутренние войска были посланы против громадных орд, император столкнулся с большими [168] трудностями, хотя он смог уменьшить опасность тем, что вступил в союз с одним из германских вождей. И этот человек действительно смог предотвратить непрерывные набеги прочих варваров и отразил их атаки.

Таково было положение на Рейне.

31. В то же самое время бораны, готы, карпы и уругунды, которые жили на Дунае, не только не оставили ни одной части Италии или Иллирика неразграбленной, но и непрерывно продолжали опустошать их без всякого сопротивления.

Бораны даже попытались переправиться в Азию и легко устроили это с помощью боспорян ⁴⁴, которые скорее из страха, чем из расположения дали им свои корабли и показали путь при переправе.

(2) Пока боспоряне имели наследственную монархию (царей, получавших власть по наследству от отца к сыну), они удерживали скифов вне Азии, вследствие своей дружбы с римлянами, торговых сношений и ежегодно посылаемых им императорами даров.

(3) Однако, когда царский род пресекся, некие недостойные и низкие люди встали во главе правления. Боясь за свою жизнь, они предоставили скифам проход в Азию через Боспор, и даже переправили их на своих собственных судах, которые они взяли обратно и возвратились домой.

32. Когда скифы стали опустошать всё, что было на их пути, жители понтийского побережья удалились вглубь страны в более укрепленные места, а варвары прежде всего напали на Питиунт ⁴⁵ – город, окруженный огромной стеной и имевший гавань с отличным причалом.

Когда Сукцессиан, стоявший во главе местного гарнизона, выступил с бывшими там силами и прогнал варваров, то скифы, теперь опасаясь, чтобы гарнизоны других укреплений, узнав об этом и соединившись с питиунтским отрядом, не уничтожили их окончательно, захватили многие суда, какие смогли, и с величайшей опасностью удалились домой, потеряв многих из своих людей, погибших в сражении под Питиунтом.

(2) Так жители побережья Эвксинского Понта были спасены искусными действиями Сукцессиана и даже не могли подумать, что скифы смогут переправиться через Боспор после такого поражения. Но когда Валериан отозвал Сукцессиана, назначил его префектом претория и вместе с ним занялся восстановлением Антиохии, скифы снова взяли у боспорян суда и переправились в Азию.

(3) На этот раз они удержали суда у себя, не позволив боспорянам вернуться на них домой, как в прошлый раз, и пристали к [169] берегу близ Фасиса, который пользуется славой как город храма Артемиды Фасийской и дворца Ээта. После безуспешной попытки захватить святилище, они двинулись прямо на Питиунт.

33. Без малейшего затруднения взяв это укрепление и вырезав находившийся в нем гарнизон, они двинулись дальше. Раздобыв большое количество судов и воспользовавшись для плавания пленниками, способными грести, они при тихой погоде, простоявшей почти всё лето, подступили с моря к Трапезунту, большому и многолюдному городу, имевшему, кроме местных солдат, десять тысяч других.

(2) Даже напав на город, варвары и не мечтали захватить его, так как его укрепления состояли из двух стен. Видя, однако, что солдаты были охвачены ленью и пьянством, и что, в конце концов, они даже не выходили на стены, боясь пропустить лишний случай иметь удовольствия или попасть на пир, скифы навалили напротив стены бревна, заранее заготовленные для их подъема.

Таким образом, через некоторое время, в течение ночи, они поднялись наверх и взяли город. Их стремительная и неожиданная атака ввергла солдат в панику, и хотя кое-кому удалось бежать через различные ворота города, большинство было убито врагами.

(3) Так город был захвачен, варвары нашли огромное количество денег и несметное число рабов. Почти все сельские жители в округе сошлись в город, потому что там были укрепления

После разрушения храмов, жилищ и вообще всего, что служило к украшению или увеличению города, а затем опустошив и всю его область, варвары возвратились домой с огромным количеством кораблей.

34. Когда соседние скифы увидели привезенные боранами богатства, они возымели желание последовать их примеру, и потому построили флот с помошью военнопленных и торговцев, живших среди них.

Однако они посчитали, что не смогут плыть тем же путем, что и бораны, так как то был длинный и трудный путь по уже опустошенным местностям.

(2) Поэтому они дождались зимы, а затем, оставив Понт Эвксинский слева, двинулись на Истр, Томы и Анхиал направо (с их пехотой лучше всего было следовать вдоль берега). Они подошли к Филетинскому озеру, которое лежит слева от Византия, близ Понта. Найдя, что тамошние рыбаки сами прячутся, а их лодки – по дороге у озера, варвары заключили с ними договор – доставить еще кораблей, на [170] которых будет можно перевезти пехоту и переправиться через пролив между Византием и Халкидоном.

(3) Несмотря на то, что вся линия берега от города Халкидона до храма у устья Понта Эвксинского была занята гарнизоном, значительно превосходящим по силам вторгшихся варваров, некоторые из солдат удалились оттуда под предлогом общего соединения с полководцем, посланным императором. Другие войска были ослаблены императорским террором, от которого они безудержно бежали, как только прослышали о приближении скифов. Вследствие этого варвары немедленно пересекли пролив и захватили Халкидон без сопротивления, получив во владение множество денег, оружия и другого добра в изобилии.

35. После этого они направились к Никомедии, большому и богатому городу. Даже хотя известия об их приближении были на слуху, и жители смогли спастись бегством, варвары уже сумевшие захватить огромное количество денег, немало удивлялись необъятным размерам добычи, которую они нашли. Поэтому все оказывали почет и знаки внимания Хрисогону, который долго убеждал их пойти к Никомедии.

(2) После опустошения Никеи, Хиоса, Апамеи и Прусы, которые они прошли на том же пути, варвары дошли до Кизика, но река Риндак была так разлита дождями, что переправа была невозможной, и они отступили, сжегши по пути Никомедию и Никею. Затем, погрузив свое добро на повозки и корабли, они начали думать о возвращении домой. Таков был конец их второго вторжения в Азию.

36. Валериан узнал об этих событиях в Вифинии, но не смог отважиться поручить ее защиту кому-либо из своих полководцев, так как никому из них он не доверял. Поэтому император самолично отправил на защиту Византия Феликса, перемещенного из Антиохии, так же, как ранее – из Каппадокии, и возвратил его обратно только после того, как тот нанес ущерб городам, через которые он все таки проезжал.

В то время как Сапор захватывал одну за другой все области Востока, Валериановы войска не добились перевеса.

(2) В своей слабости Валериан отчаялся и, не видя никакого другого средства разрешения этого кризиса, попытался купить мир.

Сапор, однако, отпустил римских послов ни с чем и потребовал, чтобы император сам прибыл на переговоры, оставив все прочие дела. [171]

После этого Валериан, опрометчиво согласившись с этим требованием, выехал, необдуманно взяв с собой лишь немногих сопровождающих, на встречу с Сапором, чтобы обсудить условия мира. Император был внезапно схвачен врагом. Так он был унижен, ввергнут в положение раба и умер в руках персов, принеся великий позор римской чести всех последующих времен.

37. Таково было положение дел на Востоке – все находилось в беспомощности и хаосе. Тем временем скифы, объединившись, слились из разных племен и народов в одно тело. Затем одна часть из их сил опустошила Иллирик и разграбила все тамошние города, а другая вторглась в Италию и дошла до самого Рима.

(2) С тех пор как Галлиен ⁴⁶ упорно продолжал стоять по ту сторону Альп, увязнув в германских войнах, Рим оказался в чрезвычайной опасности. Сенат мобилизовал солдат в столице, а кроме того пришлось призвать сильнейших граждан. Таким образом было сформировано войско, превосходившее варваров по численности и так ужаснувшее врагов, что они отошли от Рима, но при отступлении разорили фактически всю Италию. (3) Впоследствии, когда Иллирик был в большой опасности из-за скифского вторжения, и вся сотрясаемая Римская империя была на пути к гибели, невиданная чума обрушилась на города. Все эти бедствия произошли по вине варваров, которые, по мнению выживших счастливчиков, казались меньшим злом по сравнению с нанесшей удар эпидемией. Поэтому города, которые уже сдались варварам, совершенно обезлюдели.

38. Галлиен был потрясен этими событиями и возвратился в Рим, чтобы перенести в Италию войну против скифов. Тогда Мемор Мавр, Авреол, Антонин и многие другие злоумышляли против него, но почти все они были преданы в руки законности. Спасся лишь Авреол, затаивший свой гнев против императора.

(2) После этого Постум ⁴⁷, командовавший войсками в Галлии, охваченной мятежом, был увлечен этими событиями и, взяв солдат, которые его поддерживали, двинулся в Агриппину, крупнейший город на Рейне. Там он осадил Гаплиенова сына Салонина и объявил, что он будет осаждать город до тех пор, пока тот не сдастся.

Принужденные этой осадой, воины сдались Постуму вместе с Сильваном, опекуном, назначенным для Салонина его отцом. Их обоих Постум казнил. Таким образом, он достиг власти над Галлией.

39. После скифов произошло опустошение в Греции, и варвары даже захватили после осады Афины. Галлиен искал битвы с теми, кто уже захватил Фракию, и направил Одената ⁴⁸ из Пальмиры на [172] помощь Востоку, где положение было совершенно отчаянным. Оденат соединил все возможные силы из своих собственных людей и легионов, остававшихся на Востоке, после чего решительно атаковал Сапора, отвоевав города, уже захваченные персами. Нисибин, который был взят Сапором и стоял за персов, он разгромил и сровнял с землей.

(2) После этого, преследуя персов не только до самого Ктесифона, но и вдвое дальше, Оденат запер персов в их собственной столице так, что они были рады спасти своих детей, жен и самих себя в то время, пока он восстанавливал порядок в землях, уже разграбленных, где только мог

Пока Оденат находился в Эмесе, празднуя свой день рождения, он был убит в результате заговора. Его наследницей стала Зенобия ⁴⁹, которая, хотя и была его женой, обладала храбростью мужчины и, с помощью друзей своего мужа, сравнялась с ним своим точным и аккуратным правлением.

40. Таковы были дела на Востоке. Теперь главной новостью, принесенной Галлиену, воевавшему в то время против скифов, было то, что Авреол, начальствовавший над всей кавалерией, поспешил в Медиолан, чтобы опередить Постума во вторжении в Италию. Тем самым он восстал и начал добиваться высшей власти. Поставленный в тупик этим обстоятельством, Галлиен немедленно двинулся на Италию, поручив ведение скифской войны Марциану, вполне опытному воину

(2) Последний удачно повел боевые действия, но Галлиен пал жертвой заговора на пути в Италию. Префект претория Гераклиан схватил Клавдия, который был главой императорской канцелярии и входил в личное доверие императора, по обвинению в заговоре с целью убийства Галлиена. Непосредственный исполнитель был найден среди командиров войск далматинской конницы, которым Марциан и поручил операцию.

(3) Этот человек встал близ Галлиена на обеде и объявил, что какие-то разведчики принесли сообщение о том, что Авреол со своей армией уже приближается. Эти новости ввергли Галлиена в такой ужас, что он отвратился от своего войска, сел на коня и, приказав воинам следовать за собой, бросился прочь, даже не дожидаясь своих телохранителей. Увидев его таким беззащитным, центурион убивает его.

41. Когда войска были умиротворены своими командирами Клавдий ⁵⁰ вступил в сан императора. На этом посту он прежде всего должен был произвести назначения ко всеобщему согласию. Авреол, который так долго хранил себя вне пределов досягаемости Галлиена, [173] немедленно отправил послов к Клавдию и сам уступил ему власть, но был убит императорской гвардией, разгневанной его изменой.

42. Тем временем часть скифов, весьма довольная предыдущими набегами своих сородичей, вместе с герулами, певками и готами собралась на реке Тира, которая впадает в Понт Эвксинский. Там они построили шесть тысяч кораблей, на которые они погрузили 312 тысяч человек. После этого они поплыли вниз по Понту и напали на укрепленный город Томы, но были отброшены от него. Поход продолжился по суше до Маркианополя в Мёзии, но и там нападение варваров потерпело неудачу. Поэтому дальше они поплыли морским путем под хорошим ветром.

(2) Когда они достигли пролива Пропонтиды, скорость течения оказалась слишком сильной для столь многочисленных судов. Бросая их друг на друга, волна сбила их повсюду в беспорядок.

Кормчие бросали свои рулевые весла, и из-за этого некоторые суда затонули вместе с командами. Другие были брошены моряками и сели на мель. Варвары понесли большие потери как в людях, так и в кораблях.

43. Варвары медленно двинулись от пролива Пропонтиды и поплыли на Кизик, откуда они были еще раз отброшены. Проплыв через Геллеспонт, они были привлечены горой Афон, где отремонтировали свои суда.

После этого они осадили Кассандрию и Фессалонику и, подведя осадные машины на самый верх, против уровня стен, уже почти захватили эти города, но тут пришли известия о приближении императора. Из-за этого варвары двинулись внутрь страны и попытались опустошить всю местность вокруг Добера и Пелагонии

(2) Там они потеряли три тысячи человек при столкновении с далматинской конницей. Даже после таких потерь они вступили в сражение с императорской армией. В битве, несмотря на большие потери с обеих сторон, варвары разбили римлян. Тем не менее, римляне пришли в себя, сумели устроить засады для варваров на отдельных дорогах и с помощью этого перебили до пяти тысяч их них. Остатки скифов отплыли из Фессалии и Греции, разорив эти страны и, хотя они были уже не в состоянии нападать на города, которые опередили их, укрепив свои стены и другие средства обороны, варвары захватывали всё, что они еще находили в сельской округе городов

44. Таким образом, скифы были рассеяны и потеряли большую часть своих людей. [174]

Теперь Зенобия стала проявлять такое честолюбие, что отправила Забду в Египет ⁵¹, потому, что египтянин Тимаген, который должен был подчинить Египет власти Пальмиры, поднял войско в 70 тысяч пальмирян, сирийцев и варваров на противостоявших им 50 тысяч египтян (лояльных Пальмире).

В жестокой битве пальмиряне одержали решительную победу и, после того, как они оставили в Египте гарнизон в 5 тысяч воинов, они ушли оттуда.

(2) Когда Проб, который должен был по распоряжению императора очистить море от пиратов, узнал, что Египет попал под власть пальмирян, он атаковал этот гарнизон своими силами при помощи всех египтян, враждебных Пальмире. Враг был изгнан из страны.

Когда пальмиряне поднялись на новый поход, Проб собрал войско из египтян и африканцев. Там были не только победоносные воины, но и изгнанные пальмирянами из Египта.

Проб занял гору близ Вавилона Египетского, чтобы преградить путь вражескому бегству в Сирию, но Тимаген, который был хорошо знаком с местностью, добился соединения с двумя тысячами пальмирян. Напав на врага, он разбивает египтян. Проб сдался в плен, но вскоре покончил самоубийством.

45. Отныне Египет был в руках пальмирян. Скифы же, которые уцелели в битве с Клавдием при Наиссе, направились в Македонию, толкая перед собой свои повозки для защиты. Испытывавшие нехватку продовольствия и угнетенные голодом, как они, так и их противники находились в ужасном положении на грани гибели. К тому же римская конница нападала на скифов по дороге, многих убивая. Она направлялась к Гему, (2) где скифы были полностью окружены ею и пехотой Варвары дали последний бой, и император решил, что римляне должны потерпеть поражение в этой жестокой битве. Хотя многие римляне уже были убиты, появление конницы уменьшило степень понесенного ими поражения

46. В то время как скифы двигались вслед за римлянами, а варвары, которые крейсировали вокруг Крита и Родоса, ушли без всяких успехов, достойных упоминания, их всех охватила чума. Некоторые умерли во Фракии, другие – в Македонии, (2) а все уцелевшие были приняты в римские легионы или получили земли, став поселянами. Чума затронула также и римлян, и сразила многих из их солдат. Среди умерших был и сам Клавдий, муж выдающейся доблести. Печаль охватила его подданных. [175]

47. После этого Квинтиля ⁵², брат Клавдия, был провозглашен императором, но прожил он лишь пять месяцев и не совершил ничего, достойного упоминания. После этого на трон взошел Аврелиан ⁵³.

Некоторые писатели сообщают, что Квинтипл был предупрежден некоторыми из своих друзей о том, что как только станет известно о том, что трон занят Аврелианом, ему нужно было уйти прочь; он и сам охотно поддержал более способного человека.

Как уже было сказано, он так и сделал, попросив врача перерезать ему вены, чтобы он истек кровью до смерти.

48. Аврелиан, который теперь был у власти, оставил Рим и двинулся по Аквилейской дороге в Паннонию, где, как ему было известно, скифы должны были совершить вторжение. Он послал лазутчиков, чтобы убедить людей укрыть продовольствие, скот и всё ценное от врагов в городах, чтобы таким образом ликвидировать нехватку продовольствия, который уже начинал их беспокоить.

(2) Когда варвары перешли реку, в Паннонии произошла нерешительная битва, и ночь, упавшая снаружи на обе стороны, сделала явной победу. Но однажды другой ночью варвары переправились обратно за реку, и на рассвете прислали послов для мирных переговоров.

49. Затем император узнал, что аламанны и их соседи намереваются вторгнуться в Италию. Естественно, он в большей степени был обеспокоен Римом и его соседством, чем всем остальным. Поэтому, оставив необходимые силы в Паннонии, он двинулся к Италии. По пути, на границе близ Данубия, он вступил в бой с варварами и убил много тысяч врагов.

(2) Тем не менее, его продолжал заботить Рим. Некоторые сенаторы, замешанные в тайном заговоре против императора, были привлечены к суду и наказаны. А Рим, который до того не имел стен, был укреплен ⁵⁴. (Полностью стена была завершена Пробом, преемником Аврелиана). В то же время Септимий, Урбан и Домициан были также по подозрению в заговоре немедленно арестованы и наказаны.

50. Так сомкнулись два очага кризиса – италийский и паннонский.

После этого император решил пойти походом против Пальмиры, которая контролировала весь Египет и Восток вплоть до Анкиры в Галатии. Таким же образом она намеревалась подчинить Вифинию до Халкидона. Вифинцы еше не слышали о возвышении Аврелиана и сбросили пальмирскую власть.

(2) С прибытием императорского войска Анкира, Тиана и все города между ними и Антиохией перешли на сторону римлян. [176] Позднее Аврелиан убедился в том, что Зенобия собрала большое войско и хорошо подготовилась к войне. С того времени он тоже был готов к битве и двинулся ей навстречу, чтобы дать ей бой, словно оказывая почетное одолжение, рассчитывая на легкую победу и славу.

(3) Однако, видя, что пальмирская конница чувствует себя очень уверенно в своей броне, сильно вооружена и так значительно превосходит его в искусстве верховой езды, он поставил свою пехоту где-то в стороне, близ реки Оронт. Конница римлян была расположена так, чтобы она не напала на свежую пальмирскую кавалерию немедленно, но взяла бы ее под наблюдение. Тем самым Аврелиан рассчитывал заманить врага в ловушку так, чтобы пальмиряне не смогли спастись бегством. По его плану, когда враги увидят, что их преследователи приближаются, они бросят своих коней, изнуренные жарой и тяжестью своего оружия.

(4) Именно так это и случилось. Императорская конница подчинилась приказу. Когда пальмиряне увидели врага, то они уступили ему поле боя. Конница была так утомлена, что всадники едва могли двигаться. Они остановили своих коней, а римляне развернулись и, подняв оружие, растоптали их и изрубили их коней. Резня была огромной. Многие пали от меча, многие затоптаны своими или вражескими конями.

51. Вслед за тем оставшиеся в живых пальмиряне бежали в Антиохию. Полководец Зенобии Забда, опасаясь, что жители могут повернуть свои силы против него, если они узнают о поражении, нашел человека средних лет, похожего внешне на императора, и одел его так, как Аврелиан выглядел в бою. После этого он провел его по центру города, как если бы это был взятый в плен живой император.

(2) Антиохийцы поддались на его уловку, и ночь прошла спокойно. Забда с остатками своего войска и Зенобией провел отдых за городом, а затем они отошли в Эмесу. Когда прошел один день, император хотел поднять пехоту и атаковать отступающего врага с двух сторон, но, узнав о бегстве Зенобии, он занял Антиохию, где был тепло принят гражданами.

(3) Найдя, что многие жители города пребывали в страхе перед наказанием за поддержку Зенобии, Аврелиан издал всеобщие указы, призывая к возвращению изгнанников, определив их действия скорее как вынужденные, нежели добровольные.

52. Когда изгнанники увидели это, они стали собираться назад к вяшей славе доброты императора. После разрешения этой проблемы в Антиохии. император выехал в Эмесу, но обнаружил, что [177] часть пальмирян заняла высоты, господствующие над пригородом Дафны, рассчитывая на то, что их крутизна и недоступность поможет им перекрыть путь врага.

Аврелиан приказал своим воинам сделать остановку при восхождении, распорядившись сомкнуть щиты и держаться вместе, чтобы в плотном строю отразить удары оружия и камни, которые могли быть сброшены на них сверху.

(2) Подъем был осуществлен под умелым руководством, и когда римские воины встали против врага на равных, они сразу же обратили его в бегство. Некоторые при этом срывались, падали со скал и разбивались на куски, а другие были убиты их преследователями, которые поражали их и спускаясь сверху, и поднимаясь снизу.

После этой победы римляне тайно переправились через реку .... ⁵⁵, отпраздновав несомненные успехи императора, (3) затем Апамея, Ларисса и Аретуза торжественно встретили его. Аврелиан нашел папьмирское войско собранным на равнине перед Эмесой в количестве 70 тысяч пальмирян и их союзников. Римляне начали бой нападением далматинской конницы, мёзийцев и паннонцев, а также галльских легионов из Норика и Реции. (4) Кроме того, их поддержали имперские легионарии, мавретанские всадники, азийские войска из Тианы, Месопотамии, Сирии, Финикии и Палестины. Это были одни из храбрейших легионов империи. Палестинцы имели булавы и дубинки – лучшее из их оружия.

53. Когда войска сошлись, римская конница решила где-либо пропустить врага, чтобы обезопасить римские силы от внезапного окружения пальмирскими всадниками, которые численно намного превосходили римлян. Однако пальмирская конница так сильно начала сражение, что в том месте, где для них был римлянами открыт проход, они даже сломали свой собственный строй. Римский план сражения против их ожидания был нарушен. Множество римлян оказалось внутри массы врагов, (2) и большинство из них были убиты.

После этого вся тяжесть сражения легла на римскую пехоту. Видя, что пальмирский строй был нарушен в момент прорыва конницы, римляне охватили всех сражавшихся кругом и ударили на пальмирян, которые стали в беспорядке рассеиваться. Произошло страшное избиение, так как пальмиряне сражались обычным оружием, которое использовали палестинцы – дубинками и булавами – против железных и бронзовых доспехов. Возможностью и главной причиной победы римлян оказалось смятение врагов при поразившем их нападении палестинцев с таким же оружием – булавами. [178]

(3) Пальмиряне бежали безудержно, давя всё на своем пути и поражаемые врагом в таком количестве, что равнина была усеяна телами людей и лошадей. Те, кто смог бежать, двинулись к Эмесе.

54. Конечно, Зенобия была крайне расстроена этим поражением. Она созвала совет для того, чтобы решить, что делать дальше. По общему мнению, пальмиряне решили, что царица должна оставить Эмесу, так как даже ее жители отпали от нее и стали на сторону римлян. Зенобии советовали вернуться в Пальмиру, ведь все были уверены в безопасности такого сильного города, где можно было перевести дух и спокойно проанализировать свое положение во время большого отдыха. Еще ранее, чем это было сказано, это уже было сделано, и пальмиряне укрепились в своей решительности.

(2) Когда Аврелиан узнал о бегстве Зенобии, он занял Эмесу и был радушно принят ее гражданами. Он даже нашел сокровища, которые были там брошены Зенобией. Затем он немедленно двинулся на Пальмиру, которую еще до прибытия основных сил он окружил и осадил, отрезав массу продовольствия от нуждавшихся в нем людей.

Пальмиряне глумились над римлянами, полагая, что их город неприступен, а один человек даже оскорбил самого императора. После этого некий перс, стоявший возле императора, спросил: «Каким образом Вам будет угодно увидеть смерть этого наглеца?»

(3) Когда император приказал ему сделать это любым способом, перс, поставив несколько человек перед собой для прикрытия, начал охоту за человеком, который был виден над краем стены и осыпал всех римлян оскорблениями. Вскоре наглец замертво упал со стены вниз прямо перед императором и войском.

55. Осаждающие, однако, подали надежду осажденным тем, что они должны были отойти от стен из-за нехватки продовольствия. Кроме того, осажденные поняли, что римляне упорно будут продолжать осаду лишь до тех пор, пока среди них будут способные легко переносить недостаток пищи.

Поэтому пальмиряне решили бежать к Евфрату и там искать помощи у персов против римлян.

(2) Поэтому они посадили Зенобию на верблюда ….. ⁵⁶ верблюдицам было очень тяжело, но даже быстрее, чем на лошадях, они вынесли ее из города.

Аврелиан был разгневан бегством Зенобии и, не жалея сил, попытался найти ее, немедленно отправив всадников в погоню.

(3) Они настигли ее тогда, когда она была уже близ переправы через Евфрат, и доставили ее назад к Аврелиану. Он был очень [179] доволен этим неожиданным зрелищем, но вместе с тем был весьма раздражен, так как он был от природы честолюбив и понимал, что победа над женщиной не принесет ему славы в глазах будущих поколений.

56. Тем временем пальмиряне, запершиеся в своем городе, резко разделились между собой. Одни из них хотели избежать риска сражения в полную силу с римской армией. Другие проявляли смирение и покорность за стеной и запросили прощения за свои прежние деяния.

Когда император получил их раскаяние и ободрил их за это, они осыпали его принесенными из города дарами и жертвоприношениями.

(2) Аврелиан оказал почтение этим жертвоприношениям и принял дары, после чего отправил дарителей обратно живыми и невредимыми.

После того, как император таким образом получил власть над Пальмирой и всеми ее сокровищами, обозом и принесенными подношениями, он возвратился в Эмесу. Зенобия со всеми ее сподвижниками предстала перед судом. Оправдываясь, в ходе своей защиты она многих запутала тем, что ее люди были сбиты с толку ею, потому, что она была женщиной.

Среди ее сообщников был Лонгин ⁵⁷, (3) в отношении которого, когда он был обвинен в преступлении и осужден, император лично немедленно вынес распоряжение о казни. Известие о своей участи Лонгин выдержал так доблестно, что император даже ободрил тех, кто был сражен его приговором. Другие также понесли кару за вину Зенобии.

57. Это было ценное описание того, что случилось перед разграблением Пальмиры, хотя я писал только всеобщую историю, в соответствии с моим замыслом, ясно выраженным в прологе. И, несмотря на то, что Полибий рассказал, как римляне создали свою державу в короткое время, я хочу показать, как они ее потеряли в такое же короткое время из-за их собственных преступлений. (2) А теперь – о том, что произошло с тех пор, как я дошел до этой части моей Истории.

Пальмиряне, которые, как я уже рассказал, владели значительной частью Римской империи, вверили себя многочисленным божественным предзнаменованиям, которые указывали на предначертанное им поражение, к примеру, таким, как оракул храма Аполлона Сарпедона в Селевкии Киликийской.

(3) Из запасов сокровищ этого бога было одно, которое он привык давать каждому желавшему нанести вред Селевкидам. Это [180] были особые породы птиц, живших около храмов, которые использовались для того, чтобы давать их каждому просителю. Они улетали между желавшими поймать их в сети и немедленно разрывали людей на части. Огромное количество птиц было уничтожено и человечество было освобождено от этого зла.

Истории, подобные этой, однако, я счел бы полезными для нашего времени, потому что наше поколение отвергло веру в какое-либо божественное благоволение.

(4) Но когда пальмиряне посоветовались со своим оракулом, вопросив, будут ли они иметь вечную власть над всем востоком империи, бог ответил:

Ставший причиною бед славного рода богов.

И когда некоторые люди спрашивали о походе Аврелиана против пальмирян, бог ответил так:

Тех голубей, что дрожат, видя погибель свою.

58. С пальмирянами случилось также и нечто другое. В Афаке, между Гелиополем и Библом, был храм Афродиты Афакийской, близ которого находился водоём в виде искусственной цистерны. В храме и его округе, как оказалось, совсем недавно использовался свет от светильников в виде круглых огней в воздухе, загоравшихся в определенное время, когда люди собирались там.

(2) Народ там собирался, чтобы бросить в бассейн ради почтения богини дары из золота и серебра, одежды из льна, шелка и других дорогих материалов. И если эти дары принимались, то и легкие, и тяжелые вещи опускались на дно. Но если они отклонялись, то ткани и все золото, серебро и другие предметы, которые, естественно, должны были потонуть, можно было увидеть плавающими по воде.

(3) Пальмиряне за год до своего поражения пошли на праздник и в честь богини принесли к водоёму дары из золота, серебра и одежд. Все они пошли на дно, но на следующий год на том же празднике они увидели всё на плаву. Так богиня открыла будущее, (4) и так было явлено божественное расположение к римлянам настолько долго, пока они будут правильно соблюдать священные обряды. Когда я дойду, однако, до времени, когда Римская империя переродилась в варварскую и была разрушена, я изложу впоследствии, насколько смогу, причины этих бедствий и покажу предзнаменования, которые предвещали эти события. [181]

59. Тем временем, однако, я должен возвратиться назад к тому месту, где я остановился, и рассказать о событиях, без которых, как мне кажется, нарушился бы порядок моей Истории, или она осталась бы неполной.

Аврелиан двинулся по направлению к Европе, взяв с собой Зенобию, ее сына и всех, кто принимал участие в их мятеже. Однако, как уже было сказано, Зенобия умерла как от болезней, так и отказавшись от еды ⁵⁸. Остальные же пленники, спасшие ее сына, утонули при переправе из Халкидона в Византий.

60. Когда Аврелиан продолжил свой путь в Европу, пришли известия о том, что кто-то из римлян забыл в Пальмире покарать Апсея, который также нес ответственность за прежние события. Аврелиан был испытан на прочность также и Марцеллином, которого он назначил префектом Месопотамии и правителем Востока (Rector Orientis). Пальмиряне вознамерились заставить его облачиться в пурпур.

(2) Марцеллин оттягивал свое решение под предлогом размышлений, и когда пальмиряне стали досаждать ему своими просьбами снова и снова, он дал им двусмысленные ответы, а сам раскрыл эти намерения Аврелиану.

Тем временем пальмиряне облачили в пурпур Антиоха и поставили его править в Пальмире.

61. Узнав об этом, Аврелиан незамедлительно двинулся на Восток без особых приготовлений и удивил антиохийцев своей внезапностью, застигнув их во время конных скачек.

Оттуда он направился к Пальмире, которую он взял и разрушил без сопротивления. Антиохию он сохранил, считая, что не стоит ее карать из-за ее теперешней маловажности. После того, как александрийцы, враждовавшие между собой в период мятежа, быстро встали на его сторону, он с триумфом вступил в Рим, где встретил восторженный прием от народа и сената.

(2) В это время Аврелиан построил роскошный храм Солнца ⁵⁹, который он украсил приношениями и жертвами из Пальмиры, и в котором он поставил статуи Гелиоса и Бела. После этих успехов Тетрик и другие мятежники были легко побеждены и наказаны так, как они того заслуживали.

(3) Теперь он официально выпустил новую монету после устроения государства, чтобы ликвидировать «порчу монеты» и беспорядок в финансовых делах. Римский народ был также почтен раздачами [182] хлеба. Затем, после того, как всё это было улажено, император покинул Рим.

62. Когда он находился в Перинфе, против него был составлен заговор. Некто по имени Эрот занимал должность секретаря исходящих дел в суде. Из-за нескольких своих проступков он находился под угрозой наказания со стороны императора.

(2) Опасаясь, что император может своими угрозами сделать (для государства) доброе дело, он приблизил к себе несколько очень смелых преторианцев и показал им письма, которые были похожи на императорские, но которые он сочинил сам. Обманом и проволочками он хотел выиграть время. Эти письма он использовал, чтобы убедить солдат, что они могут быть репрессированы, и поэтому император должен быть уничтожен.

(3) Таким образом, когда солдаты показали Эроту, что Город остался без оставивших его преторианцев, они бросились к императору с обнаженными мечами и поразили его насмерть. Император был похоронен в подобающем месте с великим почетом, оказанным ему войском. Однако, признавая его достижения, на церемонии похорон были отмечены и опасности, которым он подверг государство.

63. Тацит ⁶⁰ уже установил твердую власть во дворце в Риме и стал полноправным императором, когда скифы переправились через Меотийское озеро и опустошили Азию от Эвксинского Понта до Киликии ⁶¹. Тацит нападает на них, самолично разбивает некоторых из них в сражении, а с другими заключает соглашение через Флориана, который возвысился до звания префекта претория. Он был назначен на эту должность для Европы. Вскоре, однако, император пал жертвой заговора и был убит по следующим причинам.

(2) Он поручил управление Сирией своему родственнику Максимину, который пользовался своей властью так грубо, что сам породил к себе зависть и страх. Эти чувства, в свою очередь, послужили причиной ненависти, которая вылилась в заговор, в котором приняли участие убийцы Аврелиана. Они напали на Максимина и убили его. Заодно был убит и сам Тацит за то, что он сломал прежнюю систему военного управления для Европы.

64. Теперь положение в государстве ухудшилось вплоть до состояния гражданской войны, потому что Восток избрал императором Проба, а Рим – Флориана ⁶². Первый управлял всей Сирией, Финикией, Палестиной и Египтом, а второй – странами от Киликии до Италии, а также провинциями по ту сторону Альп, всей Африкой и Мавретанией. [183]

(2) Когда обе стороны подготовились к войне, Флориан прибыл в Таре, где он решил разбить свой лагерь. Победа над скифами и Боспором оказалась неполной. Хотя враги уже были окружены, по указанной причине император был вынужден пощадить их и оставил места боев неудовлетворенным. Проб продолжал ранее начатую им войну против огромных сил внешнего врага. В Тарсе летом поднимается жара, а так как большая часть войска Флориана состояла из европейцев, не переносивших такую погоду, его солдаты стали жертвами ужасной болезни.

(3) Когда Проб обнаружил это, он понял, что настало время нападать. Воины Флориана также и сами истощили свои силы в вылазках за город, где многие из них были перестреляны. Проб объявил об этом перед частью своего войска. После этого несколько воинов Проба пришли в лагерь Флориана и арестовали его в то время, (4) когда его собственные люди кричали, что Проб не мог отдать такого приказа Флориан был вновь облачен в пурпур и отправил людей удостовериться в серьезности намерений Проба, но в этот момент был убит своими же воинами ⁶³.

65. Власть в империи, таким образом, перешла к Пробу ⁶⁴. Он двинулся в наступление. Прелюдией к его благодетельному правлению стало достохвальное решение покарать убийц Аврелиана и Тацита. Он не хотел делать это открыто из страха вызвать беспорядки. Вместо этого он точно установил круг обвиняемых и пригласил убийц на пир

(2) Когда они прибыли, надеясь воссесть за императорский стол, Проб вышел в тайную галерею, откуда он мог видеть всё, что происходило, и подать сигнал к действию ожидавшим солдатам. Они свалили с ног ничего не подозревавших «гостей» и всех их убили, кроме одного, которого схватили и сожгли живьём, потому что он был опаснее всех.

66. Некий Сатурнин Мавр очень тщательно скрывал от всех, что он – друг императора, и по этой причине ему было поручено управление Сирией. В этом качестве он изменил доверию императора и поднял мятеж. Узнав об этом, Проб решился нанести удар по нему, но его опередили восточные легионы, которые свергли вместе с Сатурнином и его тиранию ⁶⁵. (2) Другой мятеж, который случился в Британии ⁶⁶, произошел из-за «помощи» Викторина Мавра, который посоветовал Пробу назначить туда правителем человека, который и разжег этот бунт. [184]

Призвав Викторина, император отчитал его за этот совет и послал его самого исправлять свою же ошибку. Мавр немедленно отправился в Британию, где сумел свергнуть узурпатора с помощью военной хитрости.

67. После подавления этого мятежа, как я уже рассказывал, Проб одержал важные победы над варварами в двух войнах. В одной из них он лично принял участие, а в другой действовал через своего легата.

Этот легат привлек к себе на помощь германские общины на Рейне, которые были тогда свирепейшими из варваров, лично отправившись туда. Когда война затянулась, и голод охватил всю страну, ко всем бедам добавился тяжелый ливень, который лил на поля с градом и побил множество хлебов.

(2) Все были так поражены этим явлением, что люди впервые не могли отважиться коснуться зерна, чтобы удовлетворить свой голод, но с тех пор, как нужда пересилила страх, они в конце концов стали печь хлеб и поедать его. Одновременно добрая удача императора, со своей стороны, также прогнала голод и легко дала преимущество римлянам в этой войне.

(3) Таким же образом Проб привел и другие войны к успешному завершению без больших затруднений. Он неистово сражался в битвах, идя в бой первым против германского племени лонгионов. Разгромив их, он взял в плен их вождя Семнона и его сына, но после приема просителей, умолявших вернуть пленников в обмен на всё их имущество, он освободил всех, кого он захватил, исключая Семнона и его сына, согласившись на условия варваров.

68. Вторая великая битва Проба была против франков, которых он полностью покорил без помощи своих полководцев. После этого он сражался с бургундами и вандалами, но, видя, что его силы численно превосходят, он решил отделить часть врагов и привлечь их на свою сторону. Фортуна благоприятствовала планам императора. (2) Когда войска вышли на противоположную сторону реки, римляне вызвали варваров с этого берега на бой, возбуждая их насмешками до тех пор. пока большинство из них еще не переправились Когда войска встали друг против друга, некоторые из варваров были убиты, другие были взяты в плен римлянами. (3) И смерть требовала мира, принеся римлянам весть, что варвары сдадутся со всем имуществом. Но, хотя им было гарантировано выполнение их условий, из германцев не сдался никто. Император пришел в ярость и примерно покарал врагов, напав на них при их отступлении. Многие были убиты, в том числе и [185] их вождь Игилл. Другие были взяты в плен. Все пленные были отправлены через пролив в Британию, где они оказались очень полезны для императора при подавлении последующих мятежей.

69. Таковы были войны на Рейне ⁶⁷. Не должно также забывать и о действиях исавров, в то время оставленных без присмотра ⁶⁸. Исавр Лидий склонил к разбою нравы своего народа и, окружив себя бандой подобных себе людей, грабил всю Памфилию и Лидию. Когда были отправлены войска на поимку этих разбойников, Лидий, который не имел достаточно сил, чтобы сопротивляться римскому войску, взял власть над Кремной, городом в Ликии, который словно завис на скале и был прикрыт с другой стороны глубоким ущельем. В нем он обнаружил многих людей, сделавших это место своим убежищем.

(2) Поскольку римляне намеревались лишь осадить этот город, осажденные своими трудами стремились ввысь (из ущелья). Лидий сносил дома, распахал землю и посеял хлеб для снабжения продовольствием осажденных в городе. Поскольку, однако, людей было намного больше, чем продовольствия, Лидий вывел тех из них, кто был наиболее молод и привлекателен, а также стариков, непригодных для обороны города. Римляне, предвидя их замыслы, приложили усилия для их возвращения назад в город. Однако, Лидий загнал их, вызвав панику, в ущелья вокруг города.

(3) После этого Лидий прорыл подкоп, хитроумно задуманный, который вел из города как раз вдалеке от римского лагеря. Ход был использован для того, чтобы выводить людей, похищать скот и добывать другую пищу. Такой способ использовался для снабжения осаждающих до тех пор, пока враг не обнаружил его с помощью женщин-изменниц.

(4) Таким образом, Лидий не сдавался. Вместо этого он постепенно снижал для своих людей нормы выдачи вина и хлеба. Однако запасы постепенно таяли, но он уменьшал неизбежность смерти всех горожан, благодаря помощи нескольких тайных сообществ, которые он считал полезными для обороны, а также некоторых женщин, которым он приказал быть в распоряжении всей общины.

70. Со временем Лидий решил избавиться от всех лишних людей, которые оказались там совершенно бесполезными. Один из приближенных к Лидию знал, как сделать орудия, с помощью которых он мог бы стрелять так точно, что в случае необходимости по приказу Лидия открыть огонь по врагу, цель была бы поражена без промаха. (2) Однако, однажды, когда этому воину было приказано стрелять, случайно или намеренно, произошел промах. Лидий [186] приказал высечь стрелка и жестоко избить, словно желал ему смерти. Рассерженный наказанием и испуганный угрозами, солдат тайно покинул город при первом же удобном случае, (3) и, встретив нескольких римских воинов, он рассказал им о его наказании. Он показал им проёмы в стене, которые Лидий использовал для обозрения римского лагеря, и пообещал выстрелить в него, когда вождь выглянет оттуда как обычно.

(4) Римский полководец принял это предложение. Осадные машины с солдатами впереди были расположены так, что скрывали людей. Затаившийся стрелок, как только Лидий появился без прикрытия стен, смертельно ранил последнего.

(5) Когда это произошло, Лидий успел казнить нескольких своих воинов и перед тем, как он умер в великих муках, он немного перевел дух, взяв со своих солдат клятву в том, что они никогда не сдадутся. Однако, когда осада стала невыносимой для горожан, они были вынуждены сдаться.

Таков был конец этого мятежа.

71. Птолемаида в Фиваиде взбунтовалась против императора и начала недолгую войну против народа коптов ⁶⁹. С помощью своих полководцев со временем Проб одолевает их вместе с их союзниками блеммиями. Когда бастарны, скифское племя, покорилось ему, он поселил их во Фракии, где они стали жить по римским обычаям ⁷⁰.

(2) Франки обратились к императору с просьбой о поселении, и им были выделены земли для проживания, но позднее некоторые из них восстали и разорили всю Грецию своим многочисленным флотом.

Они высадились на Сицилии, где напали на Сиракузы и истребили там многих жителей. После этого они переплыли через море в Африку и были отбиты от Карфагена местным гарнизоном ⁷¹. Они были усмирены настолько, что оказались в состоянии лишь живыми вернуться домой.

(3) Также в правление Проба почти 80 гладиаторов тайно намеревались убить его телохранителей и бежать из города. Грабя всё, что попадалось на пути, они соединялись со многими другими разбойниками. Это случалось неоднократно, и ряды мятежников росли, но император отправил силы, которые смогли уничтожить их.

(4) После Проба, доброго и справедливого императора ⁷², все оставшиеся трудности были решены... ⁷³

Комментарии

1. В начале своего сочинения Зосим обращается к труду Полибия (201-120 гг. до н.э.) – крупнейшего историка эпохи эллинизма, считающегося для античности наиболее точным в объяснении причин исторических событий.

2. В 216 г. до н.э., в ходе II Пунической войны.

3. В 195-179 гг. до н.э.

4. В 168 г. до н.э., после битвы при Пидне в III Македонской войне.

5. Вся глава 1. 1, 2 является образцом языческого мировоззрения Зосима. Речь идет о традиционной греческой мифологеме судьбы. Подробнее о ней см.: Горан В. П. Древнегреческая мифологема судьбы. – Новосибирск, 1990.

6. Начиная с 1. 2 следует лаконичное введение в собственно «Историю» Зосима. По характеру изложения и распределению материала это введение напоминает классическую «Археологию» Фукидида (Thuc. 1. 1-24). Как и Фукидид, Зосим утверждает, что вплоть до Марафона не было важных исторических событий.

7. Речь идет о первом походе персов на Элладу в 490 г. до н. э.

8. Решающие победы греков были одержаны в 480 (Саламин) и 479 (Пгигеи) гг.до н. э

9. 431-404 гг. до н. э.

10. 338 г. до н. э.

11. 334 г. до н. э.

12. Походы Александра Великого охватывают 333-323 гг. до н. э. Основные источники по эпохе Александра: Арриан, Квинт Курций Руф, Плутарх, Диодор (kн. XVII).

13. Рим вел три войны с царем Понтийской державы Митридатом Евпатором (в общей сложности – с 89 по 63 гг. до н. э.).

14. В 192-188 гг. до н. э.

15. Эти войны закончились в 30 г. до н. э. смертью царицы Египта Клеопатры и присоединением Египта Птолемеев к римскому государству.

16. Конец II – начало I вв. до н. э.

17. 49-48 гг. до н. э.

18. В 30-27 гг. до н. э. происходило оформление основных элементов режима принципата. Зосим преувеличивает монархический элемент в этой политической системе (см.: Машкин Н. А. Принципат Августа. – М., 1949; Межерицкий Я. Ю. «Республиканская монархия». – М.-Калуга, 1994). Единоличное правление Октавиана Августа «восстановленной Республикой» охватывает 30 г. до н. э. – 14 г. н. э.

19. Правление Тиберия: 14-37 гг.

20. Правление Калигулы: 37-41 гг.

21. Правление Клавдия: 41-54 гг.

22. Правление Нерона: 54-68 гг.

23. Веспасиан и его сыновья Тит и Домициан составляют династию Флавиев (69-96 гг.)

24. Династия Антонинов (96-192 гг.) совпадает с «Золотым веком» империи. Все императоры этой фамилии (о строгом династизме в Риме речь никогда не шла) заслужили репутацию добродетельных и порядочных.

25. Конкубинат – низшая форма брака в Риме, сожительство, «гражданский брак».

26. Пертинакс правил в 193 г. в течение 87 дней с 1 января по 28 марта. О нем также см.: Herodian. II. 6; SHA. Pert.

27. М. Дидий Север Юлиан, племянник известного юриста Юлиана, дважды консул и префект Рима. См.: SHA. Did. Jul.; Herodian. II. 6; Aurel. Vict. De caes. 19.

28. В этих войнах победил Септимий Север (193-211 гг.) и его династия (193-235 гг.) См.: Herodian. II.7-15 о войнах и III – о правлении Септимия. Также: SHA. Sev., Pesc.Nig., Clod. Alb.; Aurel. Vict. De caes.20.

29. О правлении Антонина Каракаллы (211-217 гг.) также см.: SHA. Ant. Саг. и Ant. Get.; Herodian. III. 15 и IV. 1-13; Aurel. Vict De caes. 21.

30. Ср.: SHA. Macr.; Herodian.IV. 13 и V. l-3; Aur. Vict. 22.

31. Ср.: SHA. Heliog.; Herod.V. 3-8; Dio Cass. 78-79; Aurel. Vict. De caes. 23. Настоящее имя его было Варий Авит, более известен как Гелиогабал (Элагабал).

32. Правление Александра Севера: 222-235 гг Ср.: Herodian. VI; SHA. Alex. Sev.; Aurel. Vict. 24.

33. О провозглашении императором Максимина: Herodian. VI. 8-9. С этого времени (235 г.) начинается эпоха «солдатских императоров» – смут, войн, варварских нашествий, общего кризиса римского мира. О правлении Максимина Фракийца (235-238 гг.) см. также: Herodian. VII, VIII; Aurel. Vict. 25; Eutrop. IX.l.

34. Ср.: Herodian. VII. 5-6; Eutrop. IX. 2.

35. Ср.: Herodian. VII. 10; SHA. Max. et Balb.

36. О Гордиане и его преемниках ср.: SHA. Tres Hord.; Aurel. Vict. De caes. 26-27.

37. О Филиппе: Eutrop. IX. 3; Aurel. Vict. De caes. 28. Рассказ Зосима о Филиппе – наиболее полный среди всех сохранившихся источников.

38. Правление Деция: 249-251 гг. Ср.: Eutrop. IX. 4; Aurel. Vict. 29.

39. Требониан Галл правил в 251-253 гг. Зосим – наиболее полный источник по эпохе Галла. Ср.: Eutrop. IX. 5 и Aurel. Vict. De caes. 30.

40. Здесь начинается рассказ о первом широкомасштабном натиске варваров на римские границы, прорвавшем оборону империи. Термин «скифы» – традиционное греко-римское название для обозначения всех северных варваров.

41. Об Эмилиане см. также: Aurel. Vict. De caes. 31.

42. О Валериане: Aur. Vict. De caes. 32; SHA. Duo Valer.

43. SHA. Duo Hallieni; Aurel. Vict. De caes. 33.

44. О Боспоре в середине III в. и о «готских походах» с территории Боспора см. последние работы: Лавров В. В. Готы и Боспор в III в. н. э. // Античный полис. – СПб., 1995. – С. 111-122; Хайрединова Э. А. Боспор и морские походы варваров второй половины III в. н.э. // Материалы по археологии, истории, этнографии Таврии. – T. IV. – Симферополь, 1995. – С. 517-528. О готах этой эпохи см.: Буданова В. П. Готы в эпоху Великого переселения народов. – М., 1990 (особенно с. 72-103); также: Пиоро И. С. Крымская Готия. – К., 1990 (особенно с. 36-43)

45. Совр. Пицунда в Абхазии.

46. Ср.: SHA. Duo Hallien.; Aurel. Vict. De caes. 33.

47. Узурпатор Постум, создатель сепаратной Галльской империи, правил в 250-269 гг. См. также: SHA. Post.; Eutrop. IX. 9.

48. Ср.: SHA. Odenat. Оденат – фактический создатель Пальмирской державы – крупнейшей сепаратной империи на Востоке. С 258 г. носил титул царя Пальмиры. Галлиен возвел Одената в сан императора. Умер в 267 г.

49. Крупнейшая правительница Востока III в., царица Пальмиры в 267-271/2 гг. См. также: SHA. Zen.

50. Клавдий Готский (268-270 гг.) – первый из императоров, одержавших решительные победы над варварами и заложивших основы восстановления империи в форме домината (неограниченной монархии). Ср.: Eutrop.IX. 11.; Aurel. Vict. 34; SHA. Claud.

51. Ср.: SHA. Claud. 11. Забда здесь назван Сабой.

52. Ср.: Eutrop. IX. 12; SHA. Aurel. 16.

53. Восстановитель империи, правил в 270-275 гг. Ср.: Eutrop.IX. 13-15; SHA. Aurel.; Aurel. Vict. 35.

54. Город Рим долгое время не испытывал потребности в наличии оборонительных стен. Вплоть до времени Аврелиана последней по времени постройки стеной оставалась стена царя Сервия Туллия (VI в. до н. э.). Ср.: Eutrop. IX. 15, 1.

55. Пробел в рукописи.

56. Пробел в рукописи. Ср.: SHA. Aurel. 28, 3.

57. SHA. Aurel. 30, 3. Философ Лонгин обучал Зенобию греческой литературе.

58. Автор SHA, напротив, повествует об участии Зенобии в триумфе Аврелиана (SHA. Aurel.34) и о ее последующей жизни на вилле в Италии.

59. Аврелиан фактически принял культ Sol Invictus (Непобедимого Солнца) в империи в качестве официального. Это был римский вариант митраизма.

60. Правление Тацита: 275-276 гг. Аврелиан был убит в начале октября 275 г. Тацит пришел к власти в конце ноября – начале декабря 275 г. Ср.: SHA. Тас.; Eutrop. IX. 16; Aurel. Vict. De caes. 36.

61. Имеется в виду поход герулов, которых Аврелиан будто бы привлек в качестве вспомогательных сил для войны с персами. Их уход из «Меотиды», видимо, имел отношение к прекращению «готской смуты» на Боспоре осенью 275 г. Ср.: SHA. Тас. 13, 2.

62. Флориан – родной брат Тацита. Он захватил валасть «не по воле сената, а по собственному побуждению» (SHA. Тас. 14, 1). Проб был избран всем войском и утвержден сенатом (там же, 14, 2-3).

63. Таким образом, власть Флориана продолжалась два месяца. Ср.: Eutrop. IX. 16; Aurel. Vict. De caes. 37, 1.

64. Ср.: SHA. Prob. Проб был родом из Сирмия в Паннонии.

65. Ср.: SHA. Prob. 18, 4, также Saturn.

66. Ср.: SHA. Prob. 18, 5.

67. По войнам Проба с германцами Зосим является практически единственным источником. Рассказ автора SHA (Prob. 13, 5 – 14, 7) является скорее панегириком.

68. Обширный рассказ о мятеже исавров во главе с Лидием является первым подробным упоминанием об этом племени.

69. Автор SHA пишет о городах Птолемаиде и Копте, которые Проб «вырвал у варваров» (Prob. 17, 3).

70. В SHA. Prob. 18, 1 упоминается о 100 тысячах бастарнов, поселенных во Фракии.

71. В SHA. Prob. 9, 1 говорится об освобождении Карфагена от повстанцев, а не от франков. Рассказ о франках вызывает подозрения в позднейшей византийской интерполяции эпохи крестовых походов, когда «франки» точно так же нападали на различные области империи. Сомнительно, чтобы франки III века могли взять Карфаген. Впрочем, Зосим мог использовать номенклатуру, привычную для его современников (в конце V в. франки уже были хорошо известны в Константинополе как хозяева Галлии).

72. Проб в обшей сложности правил в 276-282 гг. и был убил на родине в Сирмии в результате солдатского мятежа. О его правлении см. также: Eutrop. IX. 17; Aurel. Vict. De caes. 37.

73. Окончание главы не сохранилось. Оказался пропущенным период 282-284 гг., во время которого правили Кар, Карин и Нумериан – последние «солдатские императоры» (Eutrop. IX. 18-20; Aurel. Vict. De caes. 38). Таким образом, книга I включает в себя введение в позднюю римскую историю и целиком – эпоху «солдатских императоров». Сведения Зосима здесь перекликаются с информацией SHA, Диона Кассия, Геродиана, Аврелия Виктора, Евтропия.

(пер. Н. Н. Болгова)
Текст воспроизведен по изданию: Зосим. Новая история. Книга I // Античный мир. Белгородский гос. университет. Белгород. 1999