|
ЗИЙА АЛ-КУЛУБ
СИЯНИЕ СЕРДЕЦ
I
/л. 5а/ Ясным доказательством величия духа и совершенства Хазрат-и Ишана 9
является то, что [он] ходил в область киргизов
и-калмаков, разбил 18 капищ и сделал мусульманами
180 тысяч кафиров и идолопоклонников.
II
/л. 24а/ После того как
Ходжа Исхак прибыл в область Самарканда,
правители 10 со всех сторон присылали ему письма
и в письмах выражали свою любовь и страстное
желание увидеть [его] и просили: «Осчастливь
рабов своих и пылью своего прибытия просвети
наши очи», — из области Ташкента—Дарвиш-хан, из
области Туркестана — [180]
Баба-хан, из области Андикана — Харам-шах Султан,
из области Кашгapa — Абд ал-Карим-хан.
Затем Ходжа Исхак посоветовался со
своими учениками 11 и направился в Кашгар. На пути он
встретил упомянутых правителей 12, (однако] проследовал мимо.
Правители /л. 24б/ начали просить
Ходжу Исхака: «Ваше высокостепенство, останьтесь
в нашей области!»
Его высокостепенство не ответил
согласием ни одному из них и проследовал [дальше],
к Кашгару.
Абд ал-Карим-хан, услышав об этом, вышел
для парадной встречи Ходжи Исхака и выполнил
обет служения 13 его высокостепенству с величайшим
почтением. Однако по причине дурного настроения
[Ходжи Исхака] ему не было оказано должного
одобрения 14. После этого [Абд ал-Карим-хан] вышел
из его свиты и не [стал] выказывать ему почитания.
Спустя 40 дней прислал [он] извозную
лошадь 15 под старым седлом и с рваной сбруей.
Его высокостепенство очень рассердился и сказал:
«Мы ему пообещали и приехали, а он с нами таким
образом обошелся!» После этого [он] сказал,
обращаясь к приближенным 16: «Конечно, конечно, он нас из своей
области выгонит. Запомните это!»
Прошло два-три дня после этого
происшествия, как от Абд ал-Карим-хана кто-то
принес письмо /л. 25а/ такого
содержания: «Пусть-де Ходжа Исхак из [этой] моей
области уезжает и едет в другую область». Его
высокостепенство со всеми учениками и домашними
отправился в область [расселения] киргизов,
приехал туда, разбил шатры и там жил.
III
Рассказ со слов Хафиза Калама и Хафиза
Араба, т. е. избранного главою рабов, они были
сподвижниками его высокостепенства: «Однажды,
когда мы находились в свите его высокостепенства
у подножия той же горы 17, вдруг неожиданно показался на
дороге какой-то всадник в страшной тревоге. Он
соскочил с коня, приветствовал с почтением 18 его высокостепенство и сказал: ,,О
мой святой! Лулум Киргиз, наш падишах, едет сюда с
намерением убить ваше высокостепенство, но я
[успел] еще предупредить вас".
Ходжа Исхак сказал: “Да совершится все
так, как пожелает всевышний!" И, повернув
святое лицо свое к кибле, /л. 25б/ сел.
И вот подоспели эти заблудшие воины и,
вытащив сабли из ножен, устремились к Ходже
Исхаку. А в его высокостепенстве не произошло
никакой перемены; только поднялись крики и стоны
его учеников. [181]
Склонил свою святую голову Ходжа Исхак
и вручил себя богу. Как вдруг обе передние ноги
лошади Лулум Киргиза подломились, Лулум Киргиз
упал с лошади и умер. Эти 400 человек, которые
прибыли вместе с ним, увидев это, соскочили с
коней, выбросили своих идолов, дали обет служения 19 его высокостепенству и приняли веру
в Аллаха, великого, всевышнего, и принесли
покаяние перед Ходжой Исхаком».
IV
Рассказ упомянутого Хафиза Араба:
«Однажды, [в то время как] я находился в свите
Ходжи Исхака у того же подножия 20, прибыл на поклон к его
высокостепенству один из /л. 26а/
киргизских падишахов. Он принес много даров и
сказал: “О мой святой! Вы себя проявили
[заступником] в отношении нас, обездоленных, и
обращали молитвы к обители всевышнего бога. Если
бы благоволением бога, великого, всевышнего,
появился какой-нибудь источник воды, как бы было
хорошо,— ведь от безводья дела у нас, несчастных,
совсем пришли в упадок. Во времена отцов наших
появилась было однажды вода в этом месте, но
затем ушла в сторону, и, сколько ни старались,
воду не нашли".
Его высокостепенство обнажил голову,
забрал в горсть свои белые усы и бороду и
обратился к светлому духу высокого посланника —
да благословит его Аллах и да приветствует! — и
просил о помощи у духов своих предков. И все его
сподвижники обнажили головы и вознесли рыдания к
престолу всевышнего бога... И вдруг по милости
великого и всевышнего бога из подножия горы
потекла вода.
И тотчас же падишах /л. 26б/
и его нукеры принесли покаяние Хазрат-и Ишану, и
теперь эту местность называют Назаргах-и
Хазрат-и Ишан; там возвели постройки, и люди
построили много жилищ».
V
Рассказ упомянутого господина Хафиза
Араба: «Спустя несколько дней этот самый
киргизский падишах [снова] явился на поклон к его
высокостепенству и привел с собой много людей.
Все выразили свое почтение Ходже Исхаку и, сняв с
лошадей и верблюдов богатые дары, разложили их
перед его высокостепенством. Затем тот самый
падишах обратился к его высокостепенству с такой
просьбой: “О мой святой ! Нет в нашей области
соли. Если ваше высокостепенство соизволит
помолиться, может быть, в этих местах появится
соль".
После этого Ходжа Исхак поднял руки
для молитвы и вознес молитву.
И вдруг во время молитвы вдали
показался какой-то человек и, нагрузив верблюда
кладью, приблизился. Когда он подошел, заставил
верблюда опуститься на колени /л. 27а/
и открыл мешок — внутри мешка оказалась соль!
Люди пришли в изумление и сказали: “В
нашей области не было соли. Откуда же ты привез
эту соль?" Тот человек ответил: “Я шел и по
дороге увидел, как вот этот самый верблюд
кружится у подножия горы. Я подошел ближе и
увидел, что вся эта гора стала солью". [182]
После этого [происшествия] Абд ал
Карим-хан снова прислал к его высокостепенству
человека и принес глубокие извинения и пригласил
Ходжу Исхака. И его высокостепенство снова
прибыл в область Кашгара».
VI
/л. 82а/ Рассказ господина муллы
Хикмата, который поведал: «Однажды я отправился с
несколькими учениками шейха в область киргизов.
Внезапно группа киргизов, /л. 82б/
вступивших на путь разбоя, загородила нам дорогу,
и с оголенными саблями в руках [они] схватили нас
с намерением убить.
Мы обратились в рыданиях к богу,
великому, всевышнему, и призвали [в своих
молитвах] также и Ходжу Исхака... И вдруг эти
злодеи спустились с лошадей и стали тереться
лицами о наши ноги. Мы удивились и спросили: “Что
это с вами произошло, что вы приносите извинения
и проявляете такую нежность?"
Киргизы ответили: “Как только вы
назвали имя Ходжи Исхака, мы увидели вдруг, как
его высокостепенство, верхом на белом коне,
одетый во всё белое, потрясая копьем, угрожал нам
смертью; и если бы мы замедлили спуститься с
коней, плохо бы нам пришлось. Из страха перед его
высокостепенством мы сошли с коней и
повинились".
После этого, когда мы вернулись к Ходже
Исхаку, его высокостепенство сказал: “Это
всевышний бог проявил к вам такую милость, /л.
83а/ что вас не коснулись разбойники". И
мы признали свое несовершенство [перед богом]».
VII
/л. 86б/ Рассказ,
[записанный] от господина Ходжи Хашима ион Ходжа
Хусайна. Он сказал: «В то время когда его
высокостепенство пребывал среди киргизов,
однажды он соизволил мне приказать: “Ступай к
Серйуку Киргизу, передай от меня приветствие и
скажи ему: Тебя, мол, одолела болезнь — Ходжа
Исхак слышал о твоей немощи, призывает тебя и
передает: приходи, здесь [мои] последователи, мы
все вместе помолимся — бог даст, к тебе вернется
сила". И здесь у его высокостепенства была
тайная мысль, которую я [сначала] не уразумел.
И вот с приказом его высокостепенства
и группой последователей шейха — спутников
отправились мы к Серйуку. Увидел я его: по
сторонам от него расположились приближенные 21 [в количестве] четырех семей, а перед
Серйуком сидела многочисленная толпа,
собравшаяся для еды и питья.
Мы передали приветствие его
высокостепенства и [сразу] /л. 87а/
заметили, что недуг у него (Серйука) тяжелый.
Принесли еду и отдельно притащили
какой-то сосуд 22 и поставили посредине, и от каждого
[куска] мяса отрезали по кусочку и бросали [183] в этот сосуд. Затем все
мужчины и женщины поднялись и направились к
какому-то дереву. Я пошел сзади, чтобы видеть,
куда они пойдут и что будут делать.
[Они] подошли к дереву и отвесили
поклон в его сторону; поставили сосуд, и [все]
склонились перед деревом 23. Я посмотрел на это дерево и увидел,
что [у них] сделан какой-то идол из серебра и
повешен на дереве, а вокруг него расположены
другие идолы — в количестве двух тысяч,—
вытесанные из дерева [и] камня,— и это было капище 24 киргизов. И название того идола,
сделанного из серебра, было талбийа-и джакар 25.
Сосуд с мясом поместили перед этим
большим идолом и делали знаки /л. 87б/
идолу, — отведай, мол, этой еды. Затем этот сосуд с
мясом отодвинули подальше, один кусок мяса
вложили в левую руку идола, другой — в правую, а
третий кусок, [раскрошив], разбросали в воздухе.
На меня от их действий нашло какое-то дикое
исступление, и я сбросил на землю этого большого
идола. Киргизы подняли крик: “О халифа! Не делай
этого хотя бы ради Серйука!" Однако страх перёд
его высокостепенством сдержал сердца этих
киргизов, так что они остались безответными.
Затем я сказал: “Берите этих идолов и
ступайте на поклон к его высокостепенству. И
этого больного также захватите с собой".
Киргизы ответили: “Мы возьмем всех
идолов, а идола талбийа-и джакар брать не
будем". Я обругал всю эту толпу и снова сбросил
на землю того большого идола. Потом /л. 88а/
все это сборище мужчин и женщин мы привели на
поклон к Ходже Исхаку и рассказали его
высокостепенству о происшедшем.
Его высокостепенство обратился к этой
толпе: “Что это такое? — и указал на талбийа-и
джакар, — что это такое и что оно может делать?"
И собравшиеся ответили: “Это наш бог, и всё, что
делает ваш бог, делает и наш бог".
Его высокостепенство сказал: “А может ваш бог
вылечить этого больного сегодня или завтра?"
Собравшиеся ответили: “О наш ходжа! Если
говорить правду, от этого нашего бога нет никакой
пользы".
Затем его высокостепенство сказал: “Если наш
бог исцелит ваше-то больного, поверите ли вы в
нашего бога?" Люди сказали: “Да, от всего
сердца согласны!"
Его высокостепенство сказал: “О мои друзья, я
буду молиться, а вы говорите аминь".
Его высокостепенство обнажил свою святую
голову /л. 88б/ и потер святое лицо
землей от дверей храма всевышнего бога и вознес
рыдания и стоны. И так [сильно] он стонал, что
ангелы заплакали на крыше небосвода, а рыдания
людей возлетели до самых небес.
Его высокостепенство сказал: “Дары к двери
храма божия". Дары [184] принесли.
Киргизы обнажили головы, разорвали воротники и,
словно наполовину ослепленные птицы, стали
кататься по земле.
И вдруг по милости всевышнего тот
больной чихнул, поднялся с места и сказал: “Я
свидетельствую, что нет бога, кроме Аллаха, я
свидетельствую, что Мухаммад — раб и пророк
божий,— нет бога, кроме Аллаха, и Мухаммад —
пророк Аллаха", и просветился светом истинной
веры перед его высокостепенством.
И все собравшиеся пришли к вере во
всевышнего бога и стали мусульманами. После
этого всех идолов разбили, и талбийа-и джакар
разбили, а серебоо его подарили последователям
[Ходжи Исхака]».
Комментарии
9. Хазрат-u Ишан
употребляется в тексте вместо имени Ходжа Исхак
в качестве особой формулы для выражения почтения
к его высокому положению, святости и достоинству.
При переводе в ряде случаев эта формула
заменяется именем «Ходжа Исхак», но такая замена
не всегда уместна, ибо может повести не только к
нарушению правильности оттенков стиля, но подчас
и к искажению смысла. Поэтому для передачи
выражения Хазрат-u Ишан, не имеющего
эквивалента в русском языке, принято выражение
«его высокостепенство» (при обращении — «ваше
высокостепенство»), приблизительно
соответствующее ему. Мы учитывали историю
русской терминологии: в прошлом лиц высокого
положения из мусульман в Сибири, Оренбургской
губернии и на Кавказе русские называли
«степенство», а киргизских (казахских) ханов
титуловали «высокостепенными» (см.: В. Даль,
Толковый словарь живого великорусского языка, М.,
1956, т. IV, стр. 322); ср. "высокостепенный и
высокосановитьный" в тюркский титулатуре
хивинских я казахских ханов (Л. З. Будагов,
Сравнительный словарь..., т, I, стр. 528). А. А. Семенов
передавал Хазрат-и Ишан как «его
святейшество»; что. однако, слишком тесно
ассоциируется: с титулованием христианских
патриархов (прим. ред.).
10. В тексте: падшахан.
11. Слово йаран («друзья»,
«помощники») в данном тексте употребляется,
по-видимому, в качестве определенного суфииского
термина.
12. В тексте: султанш.
13. В тексте применительно к
Ходже Исхаку часто употребляется термин мулазамат,
который относится, по-видимому, также к суфийской
терминологии и означает "неотлучное служение,
нахождение в свите, обет подчинения духовному
наставнику", но, кроме того, церемонию
приветствия шейха и ставку (резиденцию) шейха.
14. В тексте: *** Смысл фразы не
совсем ясен.
15. В тексте: кату.
16. В тексте: йаран.
17. В тексте: Дамана-йи Кух. В
предыдущих рассказах горы не упоминаются. Ниже
сочетание Дамана-йи Кух встречается несколько
раз, но без каких-либо дополнений и пояснений. Не
исключено, что это географическое название.
18. В тексте: мулазамат кард.
19. В тексте: Дар мулазамат
амаданд.
20. В тексте: Дар хамйн
дамана.
21. В тексте: кариб.
22. Перс. тагар
(тюрк. тагара) может обозначать: «глиняная
чаша»; «ведро», «чан», "бочка",, «кадка» и др.
23. О поклонении «священным»
деревьям у киргизов и у близких к ним народностей
и племен см., например: Ч. Валиханов, Избранные
произведения, стр. 179; Иоанн де Плано Карпини,
История монгалов; Вильгельм де Рубрук,
Путешествие в восточные страны, стр. 78. Почитание
«священных» деревьев и кустов у киргизов
сохранялось вплоть до недавнего времени. О
поклонении киргизов отдельным деревьям есть
известие у автора XI в. Гардизи (см.: В. В. Бартольд,
Отчет о командировке в Туркестан..., Приложение,
текст, стр. 87, перевод, стр. 111).
24. В тексте: бутхане.
25. В тексте: т.л.бйа(йи) дж.к-р;
расшифровать этот термин пока не удалось, и его
чтение может быть только предположительным.
Текст воспроизведен по изданию: Материалы по истории киргизов и Киргизии, Вып. 1. М. Наука. 1973
|
