ЖОФФРУА ДЕ ВИЛЛАРДУЭН

ЗАВОЕВАНИЕ КОНСТАНТИНОПОЛЯ

LA CONQUESTE DE CONSTANTINOPLE

301

Тогда земля и страна стали отдаваться маркизу, и большая часть людей стала вступать под его власть, кроме одного грека, знатного человека, которого звали Асгур ⁵⁵⁶. Он не хотел отдаваться под его власть, поскольку захватил Коринф и Напль, два города, расположенные на море, самые могущественные в поднебесном мире. И он не захотел подчиниться маркизу, а начал воевать против него, и множество людей взяли его сторону. И еще один грек по имени Михалис ⁵⁵⁷, который прибыл с маркизом из Константинополя и кого тот считал очень привязанным к себе, отделился от него, однако так, что тот ничего об этом не знал; и он уехал в город, который назывался Артой ⁵⁵⁸, и взял в жены дочь некоего могущественного грека, который держал землю от императора ⁵⁵⁹, и овладел землей, и начал воевать против маркиза.

302

А земля от Константинополя до Салоник была в столь добром мире, что дорога была вполне безопасной для всякого, так что любой, кто хотел бы отправиться по ней, мог бы проехать ⁵⁶⁰; а между тем от одного города до другого было двенадцать дней больших переходов ⁵⁶¹. И тогда уже прошло столько времени, что сентябрь был на исходе ⁵⁶². И император Бодуэн пребывал в Константинополе, и земля была в мире и в его власти. Тогда скончались в Константинополе два добрых рыцаря: Эсташ де Кантелэ и Эмери де Вильруа, и это было большой потерей для их друзей.

303

Тогда приступили к разделу земель. Венецианцы получили свою долю, а воинство пилигримов — остальную ⁵⁶³. И когда каждый узнавал, какая земля ему назначена, то жадность, царящая в мире, которая причиняла столько зла, не давала им покоя; и каждый принялся творить зло в своей земле, один — больше, другой — меньше, и греки начали ненавидеть их и вынашивать злобные чувства к ним.

304

Тогда император Бодуэн дал графу Луи герцогство Никею ⁵⁶⁴, которое было одним из наиболее знатных фьефов в земле Романии и находилось по другую сторону Рукава, в направлении к Тюркии; [78] а вся земля по другую сторону Рукава нисколько не подчинилась императору, но была против него. Потом он дал герцогство Финепополь ⁵⁶⁵ Ренье Тритскому.

305

И тогда ⁵⁶⁶ послал граф Луи около 120 рыцарей из своих людей, чтобы завоевать свою землю. Их командирами были Пьер де Брашэ и Пэйан Орлеанский; и они выехали из Константинополя в праздник Всех Святых ⁵⁶⁷, и пересекли Рукав св. Георгия у Ави ⁵⁶⁸, и прибыли в Эспигаль ⁵⁶⁹, город, расположенный на море и населенный латинянами; и тогда они начали войну против греков.

306

В это самое время случилось так, что император Морчуфль, у которого были выколоты глаза, тот Морчуфль, кто убил своего сеньора, императора Алексея (сына императора Сюрсака, которого паломники возвратили в его страну), тайно бежал через Рукав и притом с малым числом людей. И Тьерри Лоосский, которому донесли, узнал об этом; и он схватил его и привез его к императору Бодуэну в Константинополь ⁵⁷⁰. И император Бодуэн весьма тому обрадовался, и держал совет со своими людьми насчет того, как поступить с человеком, который совершил такое убийство своего сеньора ⁵⁷¹.

307

Совет согласился вот с чем: была в Константинополе колонна ⁵⁷², почти посреди города, одна из самых высоких и украшенных, выложенных по мрамору лепными изображениями столь хорошо, что такого никогда не видывал глаз человека; и решили возвести его туда и заставить спрыгнуть вниз на виду у всего народа, ибо весь свет должен видеть столь знатный суд ⁵⁷³. Таким образом, император Морчуфль был подведен к колонне; и был возведен наверх, и весь город сбежался поглядеть на чудо. Тогда его столкнули вниз, и он упал с такой высоты, что когда коснулся земли, то весь разбился вдребезги.

308

А теперь послушайте о великом чуде: на этой колонне, откуда он упал вниз, были изображения всякого рода, выложенные на мраморе; и среди этих изображений было одно, выложенное в виде фигуры императора, который как будто падал вниз ⁵⁷⁴. Ибо давно было предвещено, что в Константинополе будет император, который должен быть сброшен на землю с этой колонны; и вот так исполнилось это совпадение и это пророчество ⁵⁷⁵.[79]

309

В это же время равным образом случилось ⁵⁷⁶, с другой стороны, что маркиз Бонифаций Монферратский, который был на пути к Салоникам, захватил императора Алексея ⁵⁷⁷, того, который выколол глаза императору Сюрсаку, и с ним императрицу, его жену; и он отослал алые сапожки и императорские одежды в Константинополь императору Бодуэну, своему сеньору, который выказал ему за это весьма большое благоволение. И потом он отослал императора Алексея в заточение в Монферрат.

310

В ближайший праздник св. Мартина Анри ⁵⁷⁸, брат императора Бодуэна, выехал из Константинополя и, спустившись по Рукаву, отправился к Горловине Ави ⁵⁷⁹, и он повел с собой около 120 рыцарей, весьма добрых ратников. И он пересек Рукав близ города, называемого Ави, и нашел его хорошо обеспеченным всяким добром, зерном и съестными припасами, и всем, что обычно полезно человеку. И он захватил город и расположился в нем. И тогда он начал войну против греков за свою долю земель. И эрмены страны, которых там было много ⁵⁸⁰, начали переходить к нему, ибо сильно ненавидели греков.

311

В это же время выехал из Константинополя Ренье Тритский ⁵⁸¹ и отправился к Финепополю ⁵⁸², который ему пожаловал император Бодуэн; и он повез с собой около 120 рыцарей, весьма добрых молодцов. И он скакал от одного места к другому до тех пор, пока не проехал Андринополь и не прибыл к Финепополю. И жители страны приняли его, и подчинились ему как сеньору, и были к нему весьма благосклонны; ведь они испытывали сильную надобность в подмоге, потому что Иоаннис, король Блакии, сильно теснил их войною ⁵⁸³. И он крепко помог им и стал держать большую часть земли, а большая часть тех, которые держали сторону Иоанниса, перешли на его сторону. В этой местности тоже завязалась великая война между ними.

312

Император, с другой стороны, послал около сотни рыцарей пересечь Рукав св. Георгия напротив Константинополя. Их командиром был Макэр де Сент-Менеу ⁵⁸⁴. С ним находились Матье де Валинкур ⁵⁸⁵ и Робер де Ронсуа ⁵⁸⁶. И они скакали к городу, который назывался Нихомией ⁵⁸⁷ и который лежал у залива моря и находился примерно в двух днях пути от Константинополя. И когда греки услышали, что они подходят, они оставили город и ушли из него. А рыцари расположились в нем и поставили там рать и укрепили город. И начали они воевать из этой местности, эти тоже — за свою долю. [80]

313

Земля по другую сторону Рукава имела сеньором некоего грека по имени Тольдо л'Аскр ⁵⁸⁸; его женой была дочь императора, для которой он требовал землю: это была дочь того самого императора, которого франки изгнали из Константинополя и который вырвал глаза у своего брата. Он вел войну против франков по ту сторону Рукава, везде, где бы они ни были.

314

А император Бодуэн остался в Константинополе так же, как граф Луи, с немногими людьми, и граф Гюг де Сен-Поль, который был болен тяжкой болезнью, мучившей его приступами капля за каплей и схватывавшей его в коленях и в стопах.

315

Вскорости в это самое время прибыло морем множество людей из земли Сирии и из тех, кто оставил войско и отправился через другие гавани ⁵⁸⁹. Таким путем проехали морем Этьен Першский и Рено де Монмирай ⁵⁹⁰, которые приходились двоюродными братьями графу Луи, встретившему их с великим почетом, — он был весьма рад их приезду. И император Бодуэн и другие люди встретили их очень благожелательно, ибо это были весьма знатные и весьма могущественные люди; и они привезли с собой великое множество добрых воинов.

316

Из земли Сирии прибыли Гюг де Табари ⁵⁹¹ и Рауль, его брат, и Тьерри де Тандремонд ⁵⁹³, и множество местных уроженцев, рыцарей, тюркоплей ⁵⁹⁴ и оруженосцев. А потом император Бодуэн пожаловал Этьену Першскому герцогство Филадельфия ⁵⁹⁵

317

Среди прочих вестей дошла до императора Бодуэна одна, которой он был очень опечален: о том, что графиня Мария, его жена, которую он оставил во Фландрии ⁵⁹⁶, потому что, будучи тяжела, она не могла уехать вместе с ним (он был тогда графом), родила дочь ⁵⁹⁷; а потом, когда она оправилась от родов, то пустилась в путь и поехала за море, чтобы присоединиться к своему сеньору; и она погрузилась на корабль в порту Марсель, и только когда прибыла в Акру, то здесь до нее дошла весть из Константинополя — ей сообщили об этом послы ее сеньора, — что Константинополь завоеван и что ее сеньор стал императором; и для христиан это было большой радостью.[81]

318

Получив эту весть, дама задумала поехать к нему, но ее схватила болезнь, и она скончалась ⁵⁹⁸; и это было великой печалью для всех христиан, ибо она была прекрасной дамой и весьма почитаемой. А принесли эту весть те, кто переплыл море ⁵⁹⁹; и это была великая печаль для императора Бодуэна и для всех баронов земли, ибо они очень желали иметь ее своей сеньорой.

319

В это самое время те, кто прибыл к городу Эспигаль ⁶⁰⁰, чьими командирами были Пьер де Брашэ и Пэйан Орлеанский, укрепили замок, который называют Палорм ⁶⁰¹, и поставили там стражу из своих людей. А потом они помчались за его пределы, чтобы завоевать страну. Тольдр д'Аскр собрал всех людей, каких только сумел. В день праздника св. Николая, что перед Рождеством ⁶⁰², они встретились на некоей равнине, вблизи крепости, которую называют Пюменьенор ⁶⁰³, и там произошло сражение, которое уже клонилось было к весьма крупному поражению для наших людей, потому что другая сторона имела столько воинов, что это было просто чудом, а у наших было всего не более 140 рыцарей, не считая конных оруженосцев.

320

Но наш Господь дает событиям такой ход, как ему угодно: его милостью и его волей франки победили греков и разбили их, а те понесли большие потери. В течение недели им сдали большую часть земли: им сдали Пюменьенор, который был весьма мощной крепостью, и Люпэр ⁶⁰⁴, который был одним из лучших городов той земли, и Пюлинак ⁶⁰⁵, который находился на спокойном озере ⁶⁰⁶, являясь одним из самых мощных и лучших замков, которые только можно было найти ⁶⁰⁷. И знайте, что дела обернулись весьма хорошо для этих людей и они с помощью Божьей успешно установили свою власть в этой земле.

321

В последующее время Анри, брат императора Бодуэна Константинопольского ⁶⁰⁸, по совету эрменов ⁶⁰⁹ выехал из города Ави, и оставил там стражу из своих людей, и поскакал к городу, который называют Андремитом ⁶¹⁰, что находится у моря, в двух днях пути от Ави. И город сдался ему, и он там расположился; и тогда ему сдалась большая часть земель; город же был очень хорошо обеспечен хлебом, и провизией, и другим добром. И тогда начал он в этой местности войну против греков.[82]

322

Тольдр л'Аскр, который был разбит близ Пюменьенора, постарался заполучить столько ратников, сколько мог; и он собрал большое войско и доверил его Константину, своему брату ⁶¹¹, который был одним из лучших греков Романии; и он устремился прямо к Андремиту. Анри же, брат императора Бодуэна, узнал через эрменов, что против него движется очень большое войско; он подготовился и выстроил свои боевые отряды; и у него было немало добрых ратников: с ним были Бодуэн де Бовуар, Николя де Майи, Ансо де Кайо, и Тьерри Лоосский, и Тьерри де Тандремонд ⁶¹².

323

И случилось так, что в субботу, накануне середины Великого поста ⁶¹³, к Андремиту прибыл Константин л'Аскр со своим большим войском. И когда Анри узнал о его прибытии, он держал совет и сказал, что никогда не позволит, чтобы его заперли в городе, но что он выйдет оттуда. А тот подошел со всем своим войском и со многими боевыми отрядами, пешими и конными; и франки вышли из города и начали сражение ⁶¹⁴. И здесь была великая битва и великая сеча; но с помощью Божьей франки победили и разбили их, и там было много убитых и раненых, и добыча была очень велика. И тогда они весьма разжились и очень хорошо себя обеспечили, ибо жители страны перешли на их сторону и начали выплачивать свои ренты.

324

Ну, а теперь мы оставим тех, кто был в константинопольских краях, и вернемся к маркизу Бонифацию Монферратскому ⁶¹⁵, который был у Салоник и отправился оттуда против л'Аргура ⁶¹⁶, что держал Напль и Коринф, два самых могущественных, города на свете ⁶¹⁷. И он осадил их оба сразу. Жак д'Авень ⁶¹⁸ остался перед Коринфом со множеством других добрых воинов; а прочие двинулись к Наплю и осадили его ⁶¹⁹

325

Тогда приключилась в этой земле такая история: Жоффруа де Виллардуэн ⁶²⁰, который приходился племянником Жоффруа, маршалу Романии и Шампани ⁶²¹, будучи сыном его брата, выехал из страны Сирии с теми, кто прибыл морем в Константинополь ⁶²²; а ветер и случай привели его в порт Мутон. И там его корабль был поврежден, и потому ему пришлось провести зиму в этой стране. И некий грек, знатный сеньор той земли, узнал об этом; и он явился к нему, и оказал ему всяческие великие почести, и сказал ему: «Славный сеньор, франки завоевали Константинополь и поставили там императора: если бы ты захотел присоединиться ко мне, я бы обязался тебе по чести полной верностью и мы завоевали [83] бы немало в этой земле». Так они скрепили клятвой своей союз и сообща завоевали большую часть этой земли. И Жоффруа де Виллардуэн удостоверился в замечательной верности этого грека.

326

Поелику события приключаются так, как хочет Бог, напала на грека болезнь, и он скончался и умер. И сын грека восстал против Жоффруа де Виллардуэна и изменил ему; и крепости, которые они заняли, поднялись против него. И дошла до него молва, что маркиз осаждает Напль; взяв с собой столько людей, сколько мог, он отправился к нему и пересек страну с превеликими опасностями за добрых шесть дней; и он прибыл в войско, где его очень охотно приняли и где маркиз и другие, кто там был, выказали ему всяческие почести. И это было по справедливости, ибо он был весьма доблестным, и весьма отважным, и добрым рыцарем.

327

Маркиз хотел дать ему достаточно земель и денег, чтобы он остался с ним. Он не захотел ничего брать из этого, но обратился к Гийому де Шанлитту ⁶²³, который был его весьма добрым другом, и сказал ему: «Сеньор, я приехал из страны, которая очень богата и которая называется Мореей. Возьмите, сколько сумеете, ратников, покиньте это войско, и двинемся с помощью Божьей, и завоюем эту землю: и то, что вы пожелаете отдать мне из завоеванного, я буду держать от вас, и буду вашим вассалом». И тот, который целиком доверял ему и любил его, пошел к маркизу; он поведал ему дело, и маркиз согласился, чтобы тот отправился туда ⁶²⁴.

328

Так уехали из войска Гийом де Шанлитт и Жоффруа де Виллардуэн; и повели с собой около сотни рыцарей и немалую часть конных оруженосцев. И они вступили в Морейскую землю и скакали верхами до самого города Мутон ⁶²⁵. А Михалис ⁶²⁶ проведал, что у них было очень мало людей в этой стране; он собрал множество ратников, и это было дивом столько ратников; и он поскакал вслед за ними, словно считая, будто он всех их уже захватил и что все они в его руках.

329

И когда те услышали молву, что он вот-вот явится, они укрепили Мутон каменными стенами, которые долгое время были разрушены ⁶²⁷, и они оставили там свою поклажу и свой меньшой люд. И они скакали целый день и составили свои боевые отряды из всех тех ратников, которые у них имелись; и это было весьма большое несоответствие, потому что у них имелось не более 500 всадников, а у того было свыше 5 тыс. Однако поелику ратные дела творятся сообразно тому, как угодно Богу, то они сразились с [84] греками и разили их, и одержали победу над ними; греки же потеряли там множество своих людей. А франки захватили силой коней и оружие, и громадное количество прочей добычи. И тогда, ликующие и весьма радостные, они вернулись оттуда к Мутону.

330

Потом они двинулись к некоему городу под названием Корон ⁶²⁸, находившемуся на море, и осадили его. И они вели осаду совсем недолго, когда город им сдался. И Гийом ⁶²⁹ пожаловал его Жоффруа де Виллардуэну, и тот сделался его вассалом и поставил там стражу из своих людей. Потом они отправились к замку под названием Шалемат ⁶³⁰, который был весьма могучим и очень красивым, и осадили его. Осада этого замка их изрядно изнуряла и притом весьма долго; и они осаждали его, пока он им не сдался; и тогда греков этой страны им сдалось больше, чем сдавалось когда-либо ранее ⁶³¹.

331

Маркиз Бонифаций осаждал Напль, где он ничего не мог сделать, поскольку город был слишком силен; и он изрядно поизнурил там своих людей. А Жак д'Авень вел осаду Коринфа, так как маркиз препоручил ему заботу о нем. Аргур, который находился в Коринфе и был весьма мудр и изворотлив, увидел, что у Жака немного людей и что он не выставляет караулов. Однажды утром на рассвете он совершил против осаждавших мощную вылазку и добрался прямо до их палаток: прежде чем наши сумели схватиться за оружие, многих из них поубивали.

332

Там был убит Дрэ д'Этрюан ⁶³², весьма доблестный и храбрый рыцарь, и это было великим горем. А Жак д'Авень, что был командиром, был тяжко ранен в ногу; и те, кто был при этом и был спасен благодаря его доблести, засвидетельствовали ему глубокую признательность. И знайте, что все они были на краю гибели; и с помощью Божьей они силою отбросили осаждавших в замок ⁶³³.

333

Но греки, которым весьма свойственна была неверность, не исторгли притворства из своих сердец. В это самое время они увидели, что франки крайне разбросаны по разным землям и что каждый действует ради своих собственных интересов: тут-то они и подумали, [85] что сейчас самое время, когда могут их предать ⁶³⁴. И они назначили тайно вестников из всех городов страны и послали их к Иоанну ⁶³⁵, королю Блакии и Бугрим, который воевал с ними и постоянно вел против них войну; и они передали ему, что поставят его императором, и что они все перейдут на его сторону, и что они перебьют всех французов; и они поклялись ему, что будут повиноваться ему как своему сеньору с тем, чтобы он поклялся им, что будет поддерживать их как своих собственных подданных. Так была принесена клятва.

334

Как раз в это время приключилась великая беда в Константинополе: кончил житие и умер граф Гюг де Сен-Поль, который долго страдал лихоманкой ⁶³⁶, и это было великой печалью и большим горем; и он сильно оплакан своими людьми и своими друзьями; и он был похоронен с великими почестями в церкви монсеньера св. Георгия в Манганах ⁶³⁷.

335 ⁶³⁸

А граф Гюг при жизни держал некую крепость под названием Димос ⁶³⁹, весьма мощную и богатую; и в ней находились его рыцари и его оруженосцы. Греки, которые принесли клятву королю Блакии убить и предать французов, предали их как раз в этой крепости; очень многих из них убили и полонили, мало кто и спасся; те же, кто спасся, бежали в город по имени Андринополь ⁶⁴⁰, который в то время держали венецианцы.

336

После того прошло совсем немного времени, как взбунтовались жители Андринополя; а те, кто был в городе и охранял его, с большой опасностью для жизни выбрались оттуда и покинули город. И вести об этом дошли до императора Бодуэна Константинопольского, который располагал очень малым числом людей ⁶⁴¹, он и граф Луи Блуаский ⁶⁴². Получив эти вести, они были сильно ошеломлены и взволнованы. И вот так изо дня в день стали приходить к ним дурные вести, ибо греки повсюду восставали и там, где обнаруживали франков, которые были бальи тех земель, они их убивали.

337

А те, кто оставил Андринополь, венецианцы и другие, кто был с ними, подались в город, называвшийся Кюрло, который принадлежал императору Бодуэну ⁶⁴³. Там они нашли Гилельма де Бланвеля, который охранял его по поручению императора. Благодаря подмоге, которую он им дал, и еще потому, что он сопровождал их со столькими людьми, со сколькими мог, они повернули назад к находившемуся неподалеку, примерно в 12 лье, городу под названием [86] Аркадиополь ⁶⁴⁴, который принадлежал венецианцам; и они нашли его пустым; они вступили туда и заняли его.

338

В течение трех дней греки той земли собрались вместе и примерно через день подступили к Аркадиополю и начали приступ, великий и удивительный, со всех сторон. А наши доблестно оборонялись, они открыли свои ворота и произвели сильную вылазку. И вот, как хотел Бог, наши разбили греков, и начали их разить и убивать. Так гнали они их целое лье, и многих из них убили, и захватили довольно коней и изрядно иной добычи.

339

Итак, с большой радостью они возвратились в город Аркадиополь. И об этой победе они известили императора Бодуэна в Константинополе, который был ею весьма обрадован. Тем не менее они не решались удерживать город Аркадиополь, а на следующий день выехали оттуда, и покинули город, и возвратились в город Кюрло. Там пребывали они в большом страхе, ибо столь же опасались жителей города, сколь и тех, кто был вне города, зная, что они сообщники, принесшие клятву королю Блакии, в силу которой должны были предавать франков. И было среди них много таких, кто не отваживался там остаться, а отправился к Константинополь.

340

Тогда император Бодуэн, и дож Венеции, и граф Луи держали совет, и они видели, что теряют всю землю; и совет их принял такое решение, что император повелел своему брату Анри, который был в Андремите, оставить все, что он завоевал, и поспешить ему на подмогу.

341

Со своей стороны граф Луи послал к Пэйану Орлеанскому и к Пьеру де Брашэ, которые были в Люпэре, и ко всем людям, которые у них имелись, и приказал им бросить все завоеванное за исключением Эспигаля, что расположен был на море, оставив тем самую малость ратников, какую только могут, а остальные пусть поспешат к нему на подмогу.

342

Император повелел Макэру де Сент-Менеу, и Матье де Валинкуру, и Роберу де Ронсуа, у которых имелось около сотни рыцарей и которые находились в Никомии, оставить ее и двинуться к нему на подмогу ⁶⁴⁵.[87]

343

По приказу императора Бодуэна выехали из Константинополя Жоффруа де Виллардуэн, маршал Романии и Шампани, и Манассье де Лиль, взяв с собой столько людей, сколько могли, их было очень мало, а ведь гибла вся земля. И они скакали верхами до города Кюрло, что был в трех днях пути от Константинополя. Там застали они Гилельма де Бланвеля и тех, кто был вместе с ним и пребывал в великом страхе; теперь же они несколько воспряли. Таким образом оставались они там четыре дня. Император Бодуэн послал еще, сколько мог, людей Жоффруа, маршалу; и когда настал четвертый день, у них в Кюрло было 80 рыцарей.

344

И тогда Жоффруа, маршал, и Манассье де Лиль пустились в дорогу, и их люди тоже; и они все скакали вперед и достигли города Аркадиополя, и расположились в нем. Они пребывали там один день; и они выехали оттуда и двинулись к другому городу под названием Бургарофль ⁶⁴⁶; и греки очистили его, а рыцари в нем разместились. На следующий день они поскакали к городу, который называют Некиза ⁶⁴⁷, он был очень красив, и превосходно укреплен, и обилен всяческим добром; и они увидели, что греки покинули его и все уехали оттуда в Андринополь. А этот город находился в 9 французских лье от Андринополя; и все великое множество греков было в Андринополе. И совет принял такое решение, что они обождут здесь императора Бодуэна ⁶⁴⁸.

345

Тут книга расскажет о великом чуде: о том, как оставили Ренье Тритского, который был в Финепополе ⁶⁴⁹, примерно в 9 днях пути от Константинополя, и имел у себя около 120 рыцарей ⁶⁵⁰, его сын Ренье вместе с его братом Жилем и Жаком де Бондином, его племянником, и Ашаром де Веркли, замужем за которым была его дочь ⁶⁵¹. И они увели у него около 30 из его рыцарей, и они собирались двинуться в Константинополь, и покинули его в такой большой опасности, как вы слышали. И они увидели, что страна взбунтовалась против них, и они были разбиты, и греки схватили их, а потом выдали королю Блакии, который приказал затем отрубить им головы. И знайте, что в войске их весьма мало оплакивали, потому что они столь худо обошлись с тем, с кем не должны были так поступать.

346

И когда другие рыцари Ренье Тритского увидели это, те, кто не был так близок к нему, они покинули его, будучи людьми, которые [88] вовсе не испытывали стыда, а их было около 80, и двинулись другой дорогой. И Ренье Тритский остался в самой гуще греков с малым числом людей, ведь у него не было и 15 рыцарей ⁶⁵² в Финепополе и в Станемаке ⁶⁵³ — это был очень мощный замок, который он держал, где он затем длительное время подвергался осаде ⁶⁵⁴.

347

А теперь мы оставим Ренье Тритского и вернемся к императору Бодуэну, который пребывал в Константинополе с весьма малым числом людей ⁶⁵⁵, очень встревоженный и обеспокоенный. И он ожидал Анри, своего брата, и всех других людей, которые были по ту сторону Рукава. И первыми, кто явился к нему из земель с той стороны Рукава, это были те, кто пребывал в Никомии, Макэр де Сент-Менеу, и Матье де Валинкур, и Робер де Ронсуа: в этом отряде было около сотни рыцарей.

348

И когда император увидел их, он очень обрадовался; и он обратился к графу Луи, который был графом Блуаским и Шартрским; и совет их был таков, что они решили выступить со столькими людьми, сколько у них имеется, и идти к Жоффруа, маршалу Шампани, который продвинулся оттуда довольно далеко вперед. Увы! Какая беда случилась из-за того, что они не дождались, пока прибудут другие с той стороны Рукава! Ведь у них-то было мало людей [для сраженья] в тех опасных местах, куда они направлялись.

349

Так вышли они из Константинополя ⁶⁵⁶ примерно со 140 рыцарями; и они скакали верхами изо дня в день до тех пор, пока не приехали в замок Некизу, где расположился Жоффруа, маршал. Ночью они держали общий совет; итог их совета был тот, что утром они двинутся к Андринополю и осадят его; и они составили свои боевые отряды и весьма хорошо распределили по ним столько людей, сколько у них имелось.

350

И когда наступило утро, то на рассвете они поскакали верхами, как было постановлено; и они прибыли к Андринополю и увидели, что он очень сильно укреплен; и они узрели знамена Иоанниса, короля Блакии и Бугрии, на стенах и на башнях ⁶⁵⁷; а город был весьма силен, и весьма богат, и полон множества людей. Они осадили его ничтожным числом людей, встав перед двумя воротами. И было это во вторник Верной недели ⁶⁵⁸. Так стояли они перед городом три дня в великой озабоченности с малым числом людей. [89]

351

Тогда приехал Энрико Дандоло ⁶⁵⁹, который был дожем Венеции; а это был старый человек, и он ни капельки не видел. И он привел с собой таких людей, какие у него имелись ⁶⁶⁰, примерно столько же, сколько привели с собой император Бодуэн и граф Луи; и он расположил их перед одними из ворот. На другой день прибыл еще отряд конных оруженосцев; но надо было бы, чтобы они стоили более того, чем стоили на самом деле. И у них имелось мало съестного, потому что купцы не могли следовать за ними; а они не могли добывать провизию, ибо в стране было столько греков, что они никуда не могли поехать.

352

Иоаннис, король Блакии, шел на помощь тем, кто был в Андринополе, с огромным войском: он привел с собой блаков, и бугров, и чуть ли не сорок тысяч куменов ⁶⁶¹, которые были нехристями. Из-за нехватки съестного граф Луи Блуаский и Шартрский отправился в Вербное воскресенье ⁶⁶² раздобыть провизии. С ним двинулись Этьен Першский, брат графа Першского, и Рено де Монмирай, брат графа Эрве Неверского, и Жерве дю Шатель, и более половины всего войска.

353

И отправились они к замку, именуемому Пэтас ⁶⁶³, и обнаружили, что он прочно укреплен греками, и они осадили его весьма сильно и твердо, но они не смогли чего-либо добиться здесь и отошли назад, не захватив никакой добычи. Так пребывали они на протяжении недели обоих праздников Пасхи ⁶⁶⁴, и приказали соорудить из брусьев осадные приспособления разного рода, и подослали умеющих делать подкоп, которые у них имелись, чтобы те произвели под землей подкоп под стены ⁶⁶⁵. Так провели они под Андринополем Пасху ⁶⁶⁶, с малым числом людей и с малыми припасами.

354

Тогда пришла весть, что Иоаннис, король Блакии, выступил против них, чтобы помочь городу; они со своей стороны приняли меры, и было решено, что Жоффруа, маршал, и Манассье де Лиль будут оборонять лагерь, а император Бодуэн и все другие выступят из него, коли Иоаннис завяжет сражение.[90]

355

Так пребывали они до среды пасхальных праздников. И Иоаннис находился теперь столь близко, что расположился всего в пяти лье от них. И он выслал своих коменов к их лагерю; и в лагере поднялся тревожный крик, и они выехали из него в беспорядке. И они преследовали коменов доброе лье, совсем потеряв рассудок ⁶⁶⁷. А когда они захотели вернуться назад, комены начали безостановочно пускать в них стрелы и ранили многих из их коней.

356

Итак, они вернулись оттуда в лагерь, и баронов позвали в расположение императора Бодуэна; и они держали совет и сказали, что впали в великое безумие, пустившись преследовать таких воинов, которые были столь легко вооружены. Итог совета был таков, что если Иоаннис снова подойдет к ним, то они выйдут и встанут строем перед своим лагерем, и будут ожидать его там, и не тронутся оттуда; и они приказали кликнуть клич по всему лагерю, чтобы никто не вздумал выказывать храбрость в нарушение этого приказа, сколь бы ни были велики крики или шум, которые он услышал бы. И было решено, что Жоффруа, маршал, и Манассье де Лиль будут охранять лагерь со стороны города.

357

Так провели они эту ночь пасхальных праздников до утра четверга ⁶⁶⁸. И они выслушали обедню и съели свой завтрак. А комены ⁶⁶⁹ прискакали к самым их палаткам и подняли крик, и они схватились за оружие, и все их боевые отряды вышли строем из лагеря в том порядке, как это было решено ранее.

358

Граф Луи вышел первым со своим боевым отрядом; и он начал преследовать коменов; и он послал к императору Бодуэну, чтобы тот последовал за ним. Увы! Как худо соблюдали они то, что было решено накануне вечером: ведь они преследовали таким образом коменов почти два лье, и они настигли их; и они их гнали какое-то время перед собой; а комены в свой черед кинулись на них и начали улюлюкать и стрелять.

359

А у наших были, помимо боевых отрядов из рыцарей, другие, состоявшие из воинов, которые не слишком хорошо знали ратное дело; и они начали испытывать страх и дрогнули. И граф Луи, который ввязался в бой первым, был очень тяжело ранен в двух местах; и комены и блаки начали их теснить, и граф упал с коня, и один из его рыцарей, по имени Жан Фриэзский, спешился и подсадил его на своего коня. Было немало таких из людей графа Луи, [91] которые говорили ему: «Сеньор, уезжайте: ведь вы очень тяжело ранены в два места», а он сказал: «Нашему Господу богу не будет угодно, чтобы меня когда-нибудь упрекнули в том, что я бежал с поля боя и оставил императора».

360

Император, у которого хватало дел вокруг, созвал своих людей и сказал им, что он никогда не убежит и чтобы они не покидали его; и те, которые были при этом, свидетельствуют, что никогда еще ни один рыцарь не защищался лучше него. Долго продолжалась эта битва. Были там такие, кто доблестно сражался, а были такие, кто бежал с поля боя. Наконец — ведь Бог допускает неудачи — наши были разбиты. Там, на поле битвы остались император Бодуэн ⁶⁷⁰, который ни за что не хотел бежать, и граф Луи: император Бодуэн был взят живым, а граф Луи был убит.

361

Там погибли епископ Пьер Вифлеемский и Этьен дю Перш, брат графа Жоффруа, и Рено де Монмирай, брат графа Неверского, и Матьё де Валинкур, и Робер де Ронсуа, Жан Фринэзский, Готье де Нюлли, Ферри д'Иерр, Жан, его брат, Эсташ де Эмон, Жан, его брат, Бодуэн де Невилль ⁶⁷¹, и многие другие, о которых книга здесь не говорит. А другие, которые сумели спастись, бежав, вернулись в лагерь.

362

И когда увидел это Жоффруа, маршал Шампани, который стоял перед одними из городских ворот ⁶⁷², он вышел как только мог рано со всеми своими людьми, что у него имелись. И он велел послать к Манассье де Лилю, который стоял на страже у других ворот, чтобы тот сколь можно быстрее следовал за ним. И он поскакал быстрым аллюром со всем своим отрядом наперерез беглецам. И все беглецы собрались к нему; и Манассье де Лиль, который прибыл как только мог рано со своими людьми, присоединился к нему. И тогда у них образовался весьма крупный отряд; и всех тех, кто прибывал после этого разгрома и кого они могли удержать, они брали в свои боевые отряды.

363

И беспорядочное это бегство было остановлено между девятью часами и вечерней. Многие были до того напуганы, что бежали мимо них ⁶⁷³ прямо к палаткам и жилищам. Так закончилось это бегство, как вы слышали. И комены остановились, и блаки, и греки, [92] которые их преследовали; и они обрушились на этот боевой отряд своими луками и стрелами; а те, кто находился в боевом отряде, стояли неподвижно прямо против них. Так они оставались до наступления ночи; и комены и блаки начали отходить.

364

Тогда Жоффруа де Виллардуэн, маршал Шампани и Романии, послал гонца в лагерь к дожу Венеции, который был старым человеком и не видел ни капли, но был весьма мудр и доблестен, и полон сил; и он попросил дожа явиться к нему, в расположение его боевого отряда, туда, где он находился, на равнину. И дож так и поступил. И когда маршал увидел его, он подозвал его на отдельный совет совсем одного и сказал ему: «Сеньор, вы видите беду, которая приключилась с нами: мы потеряли императора Бодуэна и графа Луи и большую часть наших людей, притом из лучших. Давайте-ка теперь подумаем, как спасти остальных, ведь если Бог не сжалится над нами, мы погибли».

365

Конец их совета был таков, что дож вернется в лагерь и ободрит людей; и он распорядится, чтобы каждый вооружился своим оружием и держался бы в своем жилище и в своей палатке, не трогаясь с места; а Жоффруа, маршал, останется со своим боевым отрядом, построив его за пределами лагеря, пока не наступит ночь, чтобы враги не увидели бы, что они отходят; а когда настанет ночь, они отъедут от города: дож Венеции поедет впереди, а Жоффруа, маршал, составит арьергард, равно как и те, кто был вместе с ним.

366

Так дождались они ночи; и когда стало темно, дож Венеции выехал из лагеря, как было решено ⁶⁷⁴; а Жоффруа, маршал, составил арьергард. И они поскакали мелкой трусцой и увели с собой всех своих людей, пеших и конных, и раненых и всех прочих, не оставив ни одного человека. И они отправились к некоему городу, расположенному на море, который называют Родесток и который находился на расстоянии около трех дней пути оттуда ⁶⁷⁵. Так они ушли, как вы слышали. И это приключилось в году от воплощения Иисуса Христа 1205.

367

И в эту ночь, когда войско ушло из-под Андринополя, случилось так, что один отряд отделился от него, чтобы поскорее и прямо идти в Константинополь; и за это их сурово порицали. В этом отряде находился некий ломбардский граф по имени Жирар, из земли маркиза, а также Эд, сеньор земли по имени Ам в Вермандуа, и некоторые другие, около 25 рыцарей, о которых книга не рассказывает. [93]

368

И вот так-то отправились они ⁶⁷⁶ после поражения, которое было в четверг под вечер; и они прибыли в Константинополь вечером в субботу; а путь был в пять долгих дней ⁶⁷⁷. И они рассказали о случившемся кардиналу Пьеррону Капуанскому ⁶⁷⁸, который был послан апостоликом римским Иннокентием, и Конону Бетюнскому, который охранял Константинополь, и Милону ле Бребан, и другим добрым людям. И знайте, что они были очень испуганы и даже думали, что все остальные, кто остался у Андринополя, погибли, ведь от них не было никаких вестей.

369

А теперь мы оставим тех, кто находился в Константинополе, пребывая в великой печали, и вернемся к дожу Венеции, к Жоффруа, маршалу, которые скакали верхами всю ночь после того, как отъехали от Андринополя, до утра следующего дня ⁶⁷⁹. И тогда они прибыли к городу, который называют Панфиль ⁶⁸⁰. Послушайте же о приключениях, какие бывают, когда этого возжелает Бог: в этом городе заночевали Пьер де Брашэ и Пэйан Орлеанский и все люди графа Луи ⁶⁸¹; и их было около сотни рыцарей, весьма добрых ратников, и 140 конных оруженосцев, которые прибыли из земель по ту сторону Рукава и направлялись в лагерь под Андринополем.

370

И когда они увидели войско, идущее по дороге, они тотчас схватились за оружие, ибо подумали, что это греки: они взялись за оружие и послали разведать, что это за люди. И посланные узнали, что это были те, которые возвращались после поражения, и они повернули обратно к своим и сообщили, что погиб император Бодуэн и их сеньор Луи, из земли, и из страны, и из вассалов которого они были.

371

Невозможно было бы сообщить им более прискорбной вести. Вы могли бы видеть тогда, как много льется слез и как горестно всплескивают руками от скорби и печали. И они пошли навстречу им, все при оружии, как были, пока ни прибыли к Жоффруа, маршалу Шампани, который замыкал арьергард в великой озабоченности: ведь на рассвете ⁶⁸² у Андринополя появился Иоаннис, король Блакии и Бугрии, со всем своим войском; и он увидел, что наши ушли оттуда; и он помчался вслед за ними, и было счастьем, что он их не настиг, ибо если бы он их догнал, то они бы безвозвратно погибли.[94]

372

«Сеньор, — обратились они к Жоффруа, маршалу, — что хотите вы: чтобы мы сделали? Мы сделаем все, что вам будет угодно». И он им ответил: «Вы хорошо видите, каково наше положение. Вы бодры, и вы, и ваши кони; вы поедете поэтому в арьергарде; а я поеду впереди рати, чтобы поддержать наших людей, которые очень напуганы и нуждаются в этом». И они охотно сделали так, как он им предложил: они образовали сильный и хорошо построенный арьергард из людей, которые умели в нем быть, ибо это были добрые и почтенные рыцари.

373

Жоффруа, маршал Шампани, скакал впереди и вел их за собой; и он подъехал к городу, который назывался Кариополь ⁶⁸³; и он увидел, что их кони притомились из-за того, что они скакали всю ночь, и вступил в город, и около полуденного часа приказал расположиться, и они задали своим коням корму, и сами подкрепились тем, что сумели найти, а этой провизии было маловато.

374

Так пробыли они в этом городе целый день до самой ночи. И Иоаннис, король Блакии, гнался вслед за ними по дороге весь день; и он разбил свой лагерь в двух лье от них. И когда настала ночь, все те, кто находился в городе, взялись за оружие и выехали из города. Жоффруа, маршал, ехал в авангарде, а те, которые днем составляли арьергард, были в нем. Так скакали они верхами всю ночь и следующий день ⁶⁸⁴ в великом страхе и с большим трудом, пока не приехали к городу Родесток, который был населен греками, весьма богатому и весьма могущественному. И греки не отважились защищаться; и наши вошли в город и разместились там; и тогда они оказались в безопасности.

375

Так спаслись те, кто был в войске под Андринополем, как вы слышали. Тогда они держали совет в городе Родесток и сказали, что они более опасаются за Константинополь, чем за самих себя; и они взяли добрых гонцов, чтобы те плыли морем, днем и ночью, и сообщили бы тем, кто был в городе, что им нечего тревожиться, ибо они спаслись, и что они возвратятся к ним столь скоро, как только сумеют. [95]

376

В то время, когда гонцы прибыли в Константинополь, там стояли пять венецианских нефов с погрузившимися на них пилигримами, рыцарями и оруженосцами, очень большие и весьма красивые, которые покидали эту землю и направлялись в свою страну. И на этих пяти нефах находилось около 7 тыс. вооруженных людей; и среди них там были Гийом, защитник Бетюнский, и Бодуэн д'Обиньи ⁶⁸⁵, и Жан де Вирсен ⁶⁸⁶, который был из земли графа Луи и являлся его вассалом, и около сотни других рыцарей, которых книга не перечисляет.

377

Мэтр Пьер Капуанский ⁶⁸⁷, который был кардиналом, посланным апостоликом римским Иннокентием, и Конон Бетюнский, который охранял Константинополь, и Милон де Бребан, и много других добрых людей пошли к этим пяти нефам; и они просили, жалобно и слезно, чтобы прониклись милосердием и состраданием к христианству и к своим сеньорам, которые погибли в бою, и, Бога ради, остались бы. Те, однако, ничего и слышать не хотели, но отплыли из гавани: они натянули свои паруса и поплыли, как того пожелал Бог, таким образом, что ветер пригнал их в гавань Родесток; и это случилось на следующий день ⁶⁸⁸ после того дня, когда сюда прибыли те, кто уцелел в сражении.

378

С той же просьбой, с которой обратились к ним те, кто был в Константинополе, жалобно и слезно обратился к ним Жоффруа, маршал, и те, кто был с ним: да проникнутся они милосердием и жалостью к этой земле и останутся здесь, ибо никогда не могли бы помочь какой-нибудь земле, которая бы так нуждалась в подмоге. Те ответили, что посоветуются об этом и ответят им на следующий день. А теперь послушайте о необычайном происшествии, которое ночью приключилось в этом городе.

379

Был там некий рыцарь из земли графа Луи по имени Пьер де Фрувиль ⁶⁸⁹, которого почитали и который имел громкое имя. И он улизнул ночью, и бросил всю свою поклажу, и погрузился на неф Жана из Вирсена, города в земле графа Луи Блуаского и Шартрского. А те, с пяти нефов, которые должны были утром ответить Жоффруа, маршалу, и дожу Венеции, едва лишь увидели, что рассветает, подняли свои паруса и отплыли, не сказав никому ни слова. Великий позор навлекли они на себя и в той земле, куда они [96] отправились, и в той, откуда они выехали, и более всех остальных Пьер де Фрувиль ⁶⁹⁰. Недаром говорится, что худо поступает тот, кто из страха смерти совершает поступки, за которые его всегда будут порицать.

380

Ну, а теперь мы оставим этих и расскажем об Анри, брате императора Бодуэна Константинопольского, который покинул Андремит и направился оттуда к Андринополю оказать подмогу императору Бодуэну, своему брату ⁶⁹¹. И с ним пошли оттуда эрмены, которые помогали ему против греков, около 20 тыс. вместе с их женами и их детьми, которых не рисковали оставить в своей стране.

381

И тогда пришла к нему весть от греков, которые спаслись от поражения, что его брат император Бодуэн погиб, и граф Луи, и другие бароны. А потом пришла к нему также весть о тех, кто находился в Родестоке, спасшись от разгрома; и они звали его поспешить, чтобы явиться к ним как можно раньше. И так как он хотел побыстрее прийти к ним, он покинул эрменов, которые были пешими и везли свои повозки, своих жен и своих детей, вследствие чего они не могли идти столь быстро, и, кроме того, он думал, что они будут в полной безопасности и что им нечего страшиться; и он расположился в некоем селении, которое называлось Кортакополь. ⁶⁹²

382

В тот же самый день прибыл сюда Ансо де Курсель ⁶⁹³, племянник Жоффруа, маршала, к которому он послал ⁶⁹⁴ гонца в Макре ⁶⁹⁵, Траинополь ⁶⁹⁶ и монастырь Веры, а эта земля была отдана ему во владение; и с ним были люди, которые ушли из Финепополя от Ренье Тритского. В этом отряде было около сотни рыцарей, весьма добрых ратников, и около пяти сот конных оруженосцев, которые все направлялись к Андринополю ⁶⁹⁷ на подмогу императору Бодуэну.

383

Тогда к ним, равно как и к другим, пришла весть, что император разгромлен, и он и его войско. И они повернули на Родесток; и пришли остановиться к Кортакополю, селению, где расквартировался Анри, брат императора Бодуэна. И когда он и его люди увидели их, то схватились за оружие: ведь они подумали, что это были греки. А те подумали так же про них. И, подошедши ближе, [97] они узнали друг друга; и они весьма обрадовались. И, оказавшись в безопасности, расположились в селении на ночь, до следующего дня.

384

А на следующий день они пустились в дорогу и поскакали прямо к Родестоку, и вечером они прибыли в город: и они застали дожа Венеции и Жоффруа, маршала, и других, которые избежали разгрома; и те приняли их весьма охотно; и много было пролито слез жалости к их друзьям. О, Боже, какой бедой было то, что все эти отряды, которые собирались там вместе, не были с остальными у Андринополя, когда там находился император Бодуэн; ведь тогда они не понесли бы таких утрат. Однако то не было угодно Богу.

385 ⁶⁹⁸

Так пребывали они следующий день и день спустя, и обсудили свои дела. И Анри, брат императора Бодуэна, был признан сеньором как правитель империи вместо своего брата. И тогда приключилось несчастье с эрминами, которые пришли вслед за Анри, братом императора Бодуэна, ибо жители страны собрались вместе и разбили эрменов, и все они были захвачены в плен и были убиты.

386

Иоаннис, король Блакии и Бугрии, был со всем своим войском и захватил всю землю; и земли, и города, и крепости держали его сторону; а комены совершали свои набеги и доходили до самого Константинополя. Анри, правитель империи, и дож Венеции, и Жоффруа, маршал, еще были в Родестоке, который находился на расстоянии трех дней пути от Константинополя; и они держали совет. И дож Венеции поставил в Родестоке, который принадлежал венецианцам, стражу, состоявшую из них. А на следующий день они построили свои боевые отряды и поскакали мало-помалу к Константинополю.

387

И когда они прибыли в Салембрию ⁶⁹⁹, город, что находился в двух днях пути от Константинополя и принадлежал императору Бодуэну Константинопольскому, Анри, его брат, поставил там своих людей. А они поскакали с остальными до Константинополя, где были очень доброжелательно приняты, ибо жители той земли были весьма напуганы: и в этом не было ничего удивительного, потому что они целиком утратили свои владения и, помимо Константинополя, [98] удерживали только Родесток и Салембрию, а всей землей владел теперь Иоаннис, король Блакии и Бугрии. По другую же сторону Рукава св. Георгия они удерживали только Эспигаль; а всю остальную землю держал Тольдр Аскр.

388

Тогда бароны порешили направить гонцов к апостолику Римскому Иннокентию и во Францию, и во Фландрию, и в другие земли, чтобы получить подмогу. За этой подмогой были посланы Нивелон Суассонский и Николя де Майи, и Жан Блио ⁷⁰⁰. Прочие же оставались в Константинополе, чрезвычайно озабоченные, поскольку боялись потерять всю землю. Так пребывали они до Пятидесятницы ⁷⁰¹. За это время в войске случилось великое несчастье: Энрико Дандоло заболел и опочил ⁷⁰²; и он был с великими почестями похоронен в храме св. Софии ⁷⁰³.

389

А когда подошло к Пятидесятнице ⁷⁰⁴, то Иоаннис, король Блакии и Бугрии, делал в своей земле все, что хотел; и он не мог больше удержать коменов в стране, ибо они не в состоянии были больше воевать из-за жары и возвратились в свою землю. Он же со всеми своими войсками, состоявшими из бугров и гриффонов ⁷⁰⁵, двинулся против маркиза к Салоникам. А маркиз, который слышал уже о поражении императора Бодуэна, снял осаду с Напля и отправился к Салоникам с таким количеством людей, которые у него имелись, и укрепился там ⁷⁰⁶.

390

Анри, брат императора Бодуэна Константинопольского, имея, столько людей, сколько мог с собой повести, устремился против греков и дошел до земли под названием Кюрло, что в трех днях от Константинополя ⁷⁰⁷. Она сдалась ему, и греки принесли ему клятву верности, клятву, которую в те времена держали худо. И он поскакал к городу Аркадиополю и нашел его пустым, ибо греки не рискнули ждать его там. А оттуда он поскакал к городу Визоя ⁷⁰⁸, который был весьма могуществен и хорошо укреплен греками, и город сдался ему. А оттуда он поскакал к городу Наплю ⁷⁰⁹, который тоже был занят множеством греков.

391

Когда наши хотели пойти на приступ, те предпочли иное и стали искать путей, чтобы сдаться. Пока они это предлагали с одной стороны, войско вошло с другой стороны, причем так, что Анри, [99] правитель империи, и другие, кто вел переговоры, ничего не знали об этом к своему великому неудовольствию. А франки между тем начали убивать греков, и грабить добро в городе, и все захватывать, и много было там убитых и взятых в плен. И таким-то образом Напль был взят; и войско оставалось там три дня. Греки же были до того напуганы этими убийствами, что они оставили все города и все крепости этой земли, и все бежали в Андрианополь и в Димот, которые были весьма укрепленными и добрыми городами.

392 ⁷¹⁰

Как раз в это время случилось так, что Иоаннис, король Блакии и Бугрии, двинулся против маркиза со своими войсками и подошел к городу, называемому Серры. А маркиз прочно укрепил его, поставив там добрых ратников из своих людей, ибо он поставил там Гюга де Колиньи, весьма доброго рыцаря и знатного человека, и Гийома Арльского ⁷¹¹, который был его маршалом, и множество своих добрых молодцов. И Иоаннис, король Блакии, подверг их осаде. Сам он вовсе и не был при этой осаде, когда крепость была взята силой, и при взятии крепости у них произошла великая беда, ибо там был убит Гюг де Колиньи, пораженный в глаз.

393

И когда он умер, а он был лучшим среди них, то остальные очень испугались и отступили в замок, который был весьма могучим. А Иоаннис осадил их и поставил свои камнеметательницы. Осаду он вел очень недолго, поелику те, кто находился в замке, предложил вступить в переговоры, за что их порицали и укоряли. И заключено было такое соглашение, что они сдадут замок Иоаннису. И Иоаннис повелел, чтобы 25 самых знатных его людей поклялись, что они препроводят их целыми и невредимыми, со всеми их конями и со всем их оружием, в Салоники или в Константинополь или в Венгрию, смотря куда из этих трех мест они захотят ⁷¹².

394

Таким вот образом сданы были Серры. И Иоаннис повелел им выйти из города и расположиться на равнине близ него, и он прикинулся их доброжелателем, и выслал им дары. Так обращался он с ними в течение трех дней, а потом он их обманул насчет всего, что обещал: он приказал схватить их, отнять у них все их добро и увести их в Блакию раздетыми, и разутыми, и пешими. Бедняков и меньшой люд, которые не имели для него никакой цены, повелел [100] он увести в Венгрию; а остальным, которые что-то стоили, приказал отрубить головы. Вот какое гнусное предательство совершил король Блакии, как вы о том слышали. Войско понесло там одну из самых ужасных потерь, которые оно когда-либо испытывало. И Иоаннис приказал разрушить замок и город и повернул на маркиза ⁷¹³.

395

Анри, правитель империи, поскакал со своими людьми к Андринополю и осадил его с превеликой опасностью ⁷¹⁴, ибо и в городе, и поблизости было множество людей, которые до того теснили их отовсюду, что они даже не могли делать никаких закупок продовольствия, ни добывать корм коням, разве что совсем немного. И тогда они оградили себя с внешней стороны палисадами из бревен и брусьев; и они назначили, чтобы часть людей обороняла их палисады и ограждения снаружи, тогда как другие пошли бы на приступ города.

396

И они построили орудия разного рода, и лестницы, и многие другие осадные приспособления. И они немало помучились, чтобы взять город. Однако ничего не могло выйти, так как город был очень могуществен и надежно обороняем, и им не удалось, и, напротив, сами они только пострадали: многие из их людей были ранены, а один из их добрых рыцарей по имени Пьер де Брашэ. был сражен камнем из мангоньо, попавшим в лоб, и чуть не умер; но волею Божьей он оправился и был унесен на носилках.

397

И когда они увидели, что они не могут ничего сделать с городом, Анри, правитель империи, и войско французов отступили; и местные жители, и греки сильно преследовали их. И они поскакали своей дорогой к городу под названием Панфиль ⁷¹⁵. Там они расположились и оставались в течение двух месяцев. И они делали конные вылазки к Димоту ⁷¹⁶ и во многих местах, где они побывали, захватили изрядное количество скота и другого добра. И они продержали все войско в этой земле до наступления зимы; а из Родестока и с берега моря к ним привезли разные товары.

398 ⁷¹⁷

Мы оставим здесь Анри, правителя империи, и расскажем об Иоаннисе, короле Блакии и Бугрии, которому были, как вы ранее слышали, сданы Серры, и который изменнически убил тех, кто [101] ему сдался, и который поскакал к Салоникам, долго находился там и разграбил большую часть земли. Маркиз же Бонифаций Монферратский находился в Салониках, весьма встревоженный и очень скорбевший о своем сеньоре императоре Бодуэне, который погиб, и о других баронах, и о своем замке Серры, который он утратил, и о своих людях.

[РАЗРУШЕНИЕ ФИЛИППОПОЛЯ ИОАННИСОМ]

399 ⁷¹⁸

И когда Иоаннис увидел, что ничего больше не может захватить, он повернул назад в свою страну со всем своим войском. А жители Финепополя, который был пожалован Ренье Тритскому императором Бодуэном, прослышали, что император Бодуэн погиб, и многие бароны тоже, и что маркиз потерял Серры; и они увидели, что родичи Ренье Тритского, и его сын, и его племянник покинули его и что у него осталось мало людей; и они рассудили, что франки никогда не возымеют больше былой силы ⁷¹⁹. Часть жителей, которые были попеликанами ⁷²⁰, отправились к Иоаннису, и сдались ему, и сказали: «Сеньор, скачи к Финепополю или пошли свое войско: мы сдадим тебе весь город».

400 ⁷²¹

Когда Ренье Тритский, который был в городе, узнал об этом, он проникся сомнениями в том, не выдадут ли его Иоаннису; тогда он вышел оттуда с теми людьми, что у него имелись, и утром пустился в путь, и прошел через то укрепление, где жили попеликаны, которые предались Иоаннису; и он поджег укрепление и спалил большую его часть. А оттуда он отправился к замку Станемак, что находился в трех лье от этого места и был занят его людьми, и он вступил туда, и затем долго, чуть ли не 13 месяцев, был там заперт ⁷²², испытывал весьма большие лишения и крайнюю нужду, и из-за нехваток поел своих коней. И хотя, замок этот находился в девяти днях пути от Константинополя, но ни Ренье Тритский не мог получить никаких вестей о пребывавших там, ни они о нем.

Комментарии

556 Имеется в виду Лев Сгур, с 1202 г. владевший Коринфом и Навплией. В 1203 г. этот византийский магнат тщетно пытался овладеть Афинами. Чтобы узаконить свои приобретения, он в 1204 г. женился на Евдокии, дочери Алексея III. Осажденный в Коринфе отрядом Бонифация Монферратского, Лев Сгур оказал ему успешное сопротивление. Умер он, видимо, в 1208 г. О происхождении могущества знатного византийца подробно рассказывают Никита Хониат и его брат — архиепископ Михаил Акоминат в своих письмах.

557 Это был родной брат Иоанна Севастократора, двоюродный брат Исаака II Ангела и Алексея III, против которого он еще в 1201 г. поднял мятеж.

558 Арта, древняя Амбракия, на юге Эпира; впрочем, средневековые авторы порой помещают город в Этолии. Согласно византийской системе территориально-административного деления, Арта входила в Никопольскую фему.

559 Речь идет в данном случае о византийском императоре.

560 То есть мог ехать из Константинополя в Салоники.

561 По сообщению Робера де Клари, 15 дней (гл. ХС). Расстояния, выраженные в лье и указываемые Жоффруа де Виллардуэном (их легко «проконтролировать» измерениями на местности), в некоторых случаях свидетельствуют о том, что одно лье для него чуть превышало четыре километра (пожалуй, только в § 164 лье составляло, по хронисту, три километра, тогда как в действительности речь идет о семи километрах). Один день перехода в системе исчисления, принятой маршалом Шампанским, соответствует почти 12 лье, т. е. равняется расстоянию около 50 километров.

562 2 Конец сентября 1204 г.

563 Жоффруа де Виллардуэн не входит в подробности раздела земель, принцип которого он указывает ранее (§ 234) в соответствии с тем, как это было определено в договоре о разделе империи (март 1204 г.): четвертая часть Константинополя и всех прочих земель предоставлялась императору, остальное делилось поровну между венецианцами и крестоносцами. Более или менее точно распределение различных земель зафиксировано в так называемой «Книге договоров», напечатанной в издании венецианских документов, предпринятом Г. Л. Тафелем и Г. М. Томасом в 1856 г. (имеется перепечатка 1964 г.). Если сгруппировать содержащиеся там сведения, то общая ситуация представляется следующим образом. Венецианцы получили прибрежные территории от Херсонеса Фракийского (и вдоль Пропонтиды) до Селимврии (сама она не вошла в число их владений), а также полосу земли вдоль условной линии Родосто — Адрианополь со всей его округой; к ним же отошли Пелопоннес, Акарнания, Эпир, Албания, Эвбея, Кикладские и Ионические острова. Императору достались: часть Фракии — к востоку от линии Агафополь (на Черном море) — Чорлу, а также Малая Азия и прилегающие острова. Крестоносцам отошли земли в долине Марицы (к северу от Адрианополя) и район этой долины до границы с территорией венецианцев; часть Балканского полуострова к востоку от горной цепи Пинда, от нижнего Вардара до крайней южной оконечности Аттики. Владения Бонифация Монферратского в «Книге договоров» не обозначены (см. § 281). Этот параграф хроники представляет большой интерес с той точки зрения, как сам хронист, один из предводителей крестоносцев, оценивал характер латинского хозяйничанья в завоеванных землях.

564 Никея в Вифинии, в феме Оптиматы. Никея составляла часть земель «второй доли», не доставшихся императору.

565 Филиппополь на р. Марице, к северо-западу от Адрианополя, на севере Родопских гор. Эта область являлась своего рода «переходом» к Валахии. В «Книге договоров» отмечается только, что она не принадлежала к числу владений императора.

566 В § 305—332 Жоффруа де Виллардуэн, следуя хронологии событий, часто перемежает повествование о событиях, происходивших в одной области, рассказом о военных действиях в другой. Если расположить факты по локальному принципу, то можно представить такие ряды данных: занятие территории Никомидии отрядами императора (§ 312); действия Пьера де Брасье и Пэйана Орлеанского, служивших Луи Блуаскому, на Брусском правлении (§ 305, 319, 320); действия Анри Фландрского в Мезии, между Абидосом и Адрамитием (§ 310, 321, 322); действия Ренье Тритского на территории вокруг Филиппополя (§ 311); действия Бонифация Мон-феррдтского и его приверженцев в Морее и у Коринфа (§ 324—332).

567 1 ноября 1204 г.

568 Абидос,

569 Вероятно, Испигас (встречаются варианты: Спига, Спинга, Эспига), к западу от Кмзика, вблизи него: на это указывают данные, содержащиеся в § 319, 320 и 341. По рассказу Никиты Хониата, на азиатском берегу крестоносцы заняли сначала «владения латинян Гелласпонта, город которых назывался Пеги»: Пеги (ныне — Бига), однако, находится не на берегу и не может идентифицироваться с «Эспигалем», но, возможно, последний составлял часть территории г. Пеги. Жоффруа де Виллардуэн, как и Никита Хониат, замечает, что латиняне водворились здесь еще до утверждения крестоносцев.

570 По сообщению Робера де Клари (гл. СVIII), Морчуфль был взят Тьерри Лоосским в некоем ущелье. Хронист добавляет, что этот сеньор находился тогда в пути: он направлялся в ту землю, которая ему досталась по разделу. На самом деле Тьерри Лоосский сопровождал Анри Фландрского, выехавшего в Абидос: он покинул Константинополь 11 ноября (см. § 310 и 322). Вероятно, Морчуфль попал в плен в конце того же ноября месяца 1204 г. Более поздний византийский писатель Георгий Акрополит, чьи сведения, однако, не отличаются достоверностью, передает, будто Морчуфль был захвачен в плен в Месинополе.

571 Крестоносцы выказали в данном случае особое злопамятство, в особенности из-за того, что Морчуфль, по их мнению, совершил «предательство» по отношению к Алексею IV, т. е. их собственному, латинян, протеже. «Предательство» своего сеньора в глазах рыцарей считалось тяжким проступком, и потому с точки зрения рыцарской этики поведение Морчуфля давало достаточно оснований для расправы с ним.

572 Речь идет о колонне, возвышавшейся на площади Тавра, или на форуме Феодосия (ныне — площадь султана Баязида). На вершину этой колонны вела внутренняя лестница. Ее остатки сохранялись еще в XVII в., о чем упоминал в своей «Топографии Константинополя», вышедшей в Лионе в 1632 г., французский путешественник Пьер Жилль.

573 Как явствует из повествования Робера де Клари (гл. CIX), решение о способе расправы с Морчуфлем было принято по инициативе дожа Венеции, который объявил, что «знатному человеку пристойно быть судимым знатным судом». Согласно рассказу Гунтера Пэрисского (гл. XX), эта казнь должна была символизировать падение человека, некогда вознесенного на вершину государства — не следовало подвергать его какой-либо унизительной, недостойной казни иного рода. Сохранилось известие о том, что Морчуфль якобы был обезглавлен двадцатью двумя собственными людьми, что его труп был колесован, а голова насажена на копье, вонзенное в тело. Достоверность этого известия, передаваемого в хронике «Бодуэн Константинопольский» (составлена до 1219 г.), частично опирающейся на письмо Бодуэна I к Иннокентию III, в остальном же схожей скорее с хроникой Эрнуля, более чем сомнительна. Это известие — единственное в своем роде.

574 По рассказам Робера де Клари (гл. XCII) и Гунтера Пэрисского (гл. XX), на различных колоннах были представлены среди прочих сюжетов и корабли, осаждающие город.

575 О различных пророчествах, передававшихся из уст в уста среди константинопольцев, сообщают также Робер де Клари (гл. XCI и ХСШ и Гунтер Шрисский (гл. XX). О пророчествах, связанных, в частности, с изображениями на колонне, которая находилась на площади Тавра, рассказывает византийский поэт XII в. Иоанн Цец в одном из своих комментариев к собственным письмам.

576 Начиная с описываемых здесь фактов, повествование Робера де Клари гораздо более лаконично и отрывочно, нежели рассказ Виллардуэна: последний был очевидцем многих дальнейших событий военной и дипломатической истории крестоносного предприятия.

577 Речь идет об экс-императоре Алексее III. Сообщение хрониста не означает, однако, что Алексей III попал в руки маркиза вблизи Салоник, ни того, что экс-император находился у маркиза уже ко времени его прибытия к Салоникам, ни того, что он тотчас отослал его на Запад. Алексеи III, покинув Месинополь (§ 274), действительно укрылся в Салониках, потом (очевидно, с приближением отряда Бодуэна — см. § 279) — в Ларисе, где его дочь Евдокия сочеталась браком со Львом Сгуром (об этом упоминают и Никита Хониат, и по-своему, Георгий Акрополит.). В плен к маркизу Алексей III попал в то время, когда последний осаждал Коринф, а сам экс-василевс искал пути к соединению со своим двоюродным братом Михаилом Эпирским. Бонифаций отослал пленника в Альмирос (залив Воло), потом повез его с собой в Салоники, откуда якобы отправил в Германию (так считает Никита Хониат, возможно, допускающий ошибку), на самом же деле — в Монферрат: такова точка зрения не только Виллардуэна, но и анонимного автора из Гаэты (последний сам видел Алексея III с его женой и сыном в Гаэте), а также продолжателя генуэзской хроники Каффаро ди Каскифелоне, согласно сообщению которого, бывший василевс был отвезен из Салоник в Геную на галере, находившейся под командованием Энрико де Карлеандино, и под охраной бонифациева сына Гилельма доставлен в этот порт. Впоследствии, судя по отрывочным и неясным сведениям того же Анонима Гаэтанского, равно как и Альбрика де Труафонтзна и Георгия Акрополита, Алексей III был выкуплен. Снова прибыв в Гаэту (Аноним видел его здесь вторично), он заключил соглашение с султаном Иконийским Ятадимом, пребывавшим тогда в Константинополе, отправился в Азию и был схвачен Феодором Ласкарем, заключившим его в заточение в Никее, где он и умер.

578 11 ноября 1204г.

579 То есть к выходу из залива Золотой Рог у г. Абидос.

580 Эрмены — армяне. См. о них § 321.

581 Ср. § 304.

582 Так называет хронист город Филиппополь (современный Пловдив).

583 В 1202 г. Калоян захватил у греков Констанцу и Варну. В начале 1204 г. он обратился к крестоносцам, как о том рассказывает Робер де Клари (гл. LXIV), с предложением помочь им в завоевании Константинополя, потребовав взамен помощи в получении царского венца, но встретил отказ. Возможно, в конце 1204 г. любознательный болгарский царь хотел увидеть прославленного Пьера де Брашэ и действительно встречался с ним (Робер де Клари, гл. CVI): значит, в то время он еще не находился в состоянии войны с крестоносцами. Ситуация переменилась, видимо, после того, как Ренье Тритский подступил к Филиппополю.

Посольство болгарского царя к крестоносцам, упоминаемое Робером де Клари (гл. LXIV), очевидно, может быть отождествлено с тем, о котором сообщает и Никита Хониат. К какому времени относятся переговоры, на которые Калоян намекает в одном из писем к Иннокентию III (см. Деяния Иннокентия III, гл. 108), неизвестно.

584 Рыцарь из Шампани, ставший одним из военачальников Латинской империи.

585 Рыцарь из Фландрии.

586 Французский рыцарь.

587 Никомидия (ныне Измир), столица старинной провинции Оптиматы.

588 Так называет Виллардуэн византийского вельможу Феодора Ласкаря. Он был женат на одной из дочерей Алексея III, Анне, и еще до этого отличился в войнах против болгар, а затем, в июле 1203 г., активно действовал у Константинополя против крестоносцев. Когда 13 апреля они овладели Константинополем и Морчуфль бежал из столицы, Феодор Ласкарь был провозглашен императором, но, в свою очередь, также принужден был тотчас бежать. Он уехал в Азию и пытался утвердиться в Никее, однако горожане согласились принять лишь его супругу: сам он отправился в Бруссу и вступил в союз с персами. Около 1206 г. Феодор Ласкарь был провозглашен и коронован императором Никейской империи.

589 То есть из тех, кто некогда отправился на Восток, минуя Венецию. Среди крестоносцев, которых весть об избрании Бодуэна Латинским императором привела из Сирии в Константинополь (это были и рыцари, и священнослужители, и франки, давно жившие на Востоке, и новопоселенцы — все они прибыли, как полагают, на фламандских судах), находились два папских легата: одним из них был, как видно из папского эпистолярия (письмо Иннокентия III от 10 июля 1205 г.), Пьетро Капуанский, сыгравший в свое время немалую роль в дипломатической истории крестового похода.

590 Этьен Першский оставил войско крестоносцев еще в Венеции (§ 79), а Рено де Монмирай — чуть позднее, в Задаре (§ 102).

591 Сын Готье де Сент-Омера, он стал князем Табарии (древняя Тивериада в Галилее) благодаря своему браку с Эшивой, дочерью Гюга Фокембергского. Отличился во многих сражениях против Салах-ад-Дина, особенно в 1182 и 1187 гг.

592 Рауль долгое время жил на франкском Востоке, при дворе титулярного иерусалимского короля Амори (1197—1205), а с 1198 г. — при дворе графа Боэмунда Триполийского. Отсюда он и уехал в Константинополь. После смерти короля Амори в 1205 г, вернулся на Восток.

593 Старший сын Готье II де Тандремонда.

594 «Тюркоплями», точнее туркопулами, назывались вспомогательные отряды христианских войск, набиравшиеся из молодых людей смешанного этнического происхождения (отец — тюрок, мать — гречанка): они были вооружены обычно на восточный манер. {Не совсем так. Отряды туркополов набирались из местного населения, надо полагать, христианского — и вряд ли у рекрутов выясняли, кто у них папа и мама ;) — HF}

595 Филадельфия — город в Лидии, в феме Фрасезион, к югу от фемы Опсикий; до этого город был пожалован императором Луи Блуаскому (см. § 305).

596 Графиня Мария Фландрская, вышедшая замуж за Бодуэна IX Фландрского в 1186 г., приняла крестоносный обет в Брюгге одновременно с супругом, т.е. 23 февраля 1200 г. ($ 8).

597 В тексте здесь употреблено слово «dame», под каковой имеется в виду упоминавшаяся ранее «la comtesse Marie sa fame» («графиня Мария, его супруга»). Имя дочери, родившейся в 1202 г., — Маргарита. Графиня Мария управляла Фландрией с 14 апреля 1202 г. до начала 1204 г., когда отправилась в Марсель, чтобы плыть в Сирию.

598 9 августа 1204г.

599 То есть принесли эту весть в Константинополь.

600 Об Эспигале см. § 305.

601 Палорм — Панормос (ныне Панормо), на берегу Мраморного моря, юго-восточнее Кизика.

602 6 декабря 1204г.

603 Пэманенос, возле о. Афнитис, с его западной стороны.

604 Люпэр — Лопадиум (ныне Улубад), на крайнем северо-западе о. Артиния.

605 Пюлинак — Аполлония (ныне Абуллония), на восточном берегу о. Артиния.

606 Жоффруа де Виллардуэн употребляет здесь редко встречающееся в текстах XIII в. слово «lai», представляющее собой простонародную форму позднейшего литературного «lac» — «озеро».

607 Как видно из повествования Никиты Хониата, войска Феодора Ласкаря в битве при Пэманеносе довольно быстро обратились в бегство, вслед за чем страна была приведена к повиновению. Крестоносцы, однако, заставив противника отступить до Бруссы, не сумели взять город. Вынужденные отойти назад, они добились перевеса лишь в сражениях, которые развернулись к дальнейшем.

608 См. § 305.

609 См. § 310 и 380.

610 Адрамитий (ныне Эдремид) — город в глубине залива того же названия, к югу от горы Ида.

611 Согласно рассказу Никиты Хониата, битва при Адрамитий, о которой здесь идет речь, была затеяна не Феодором и не Константином Ласкарями, а Феодором Филадельфийским по прозвищу Морофеодор. Это был, по Георгию Акрополиту, один из греков, которые, бежав из Константинополя после его захвата крестоносцами, овладели частью земель в Малой Азии. Впрочем, Георгий Акрополит не упоминает о его участии в битве при Адрамитий, как, кстати, и о самой битве. Жоффруа де Виллардуэн — единственный автор, в рассказе которого Константин Ласкарь фигурирует именно в этой связи (до того он сообщал о нем в § 167).

612 Все эти рыцари были фламандцами, за исключением немца Тьерри. Лоосского (см. § 74). Он являлся сенешалем Романии (§ 402). Тьерри де Тандремонд, коннетабль (§ 402), как видно из хроники, лишь недавно прибыл из Сирии (§ 316). Оттуда же приехал Николя де Майи; хотя в своем месте автор записок его не упомянул, известно тем не менее, что этот рыцарь отправился в Сирию с фламандским флотом (см. § 48, 103).

613 То есть перед началом его третьей недели, следовательно 19 марта 1205 г.

614 По рассказу Никиты Хониата, французы сперва поджидали врага с копьями, взятыми наизготовку, а потом, увидев, что противник колеблется, бросились в атаку, предводительствуемые Анри д'Эно. Греческая конница повернула назад, подставив тем самым свою пехоту под удары крестоносцев.

615 Начиная с этого места повествования, в хронике продолжается его нить, прерванная выше, в § 309. Судя по рассказу Никиты Хониата, Бонифаций Монферратский овладел сперва городами в районе Серр и Веррии — до Пенея. Сопутствуемый греками, указывавшими ему дорогу, он пересек Тампейскую долину, вышел в Фессалию и захватил Ларису. Лев Сгур оказал ему лишь показное сопротивление, когда тот проходил Фермопильским ущельем. Как видно из дальнейшего рассказа Никиты Хониата, не встретив ни малейшего сопротивления, Бонифаций прошел через Беотию, разграбил Фивы, занял Афины, успел воздвигнуть крепость на берегу Эвриппа, чтобы оборонять Эвбею, и прибыл к Коринфу. Все, что византийский историк сообщает дополнительно о взятии Коринфа (только города, но не акрополя), Аргуса, Метоны и Пилеи, — это вернее всего не столько подлинно историческис факты, сколько риторический домысел.

616 Так назван здесь византийский магнат Лев Сгур (см. § 301).

617 Напль у Виллардуэна — Навплий.

618 Хотя Жак д'Авень был родом из Фландрии и во время крестового похода воевал в рядах фламандцев, после взятия Константинополя в 1204 г. он открыто взял сторону Бонифация Монферратского, с которым отправился в Дидимотику (§ 279, 284); возможно, этот рыцарь «отъехал» от Бодуэна Фландрского как раз в связи с конфликтом между ним и маркизом из-за Салоник. Жак д'Авень был с Бонифацием и позже — под Адрианополем и т. д.

619 Поначалу вызывает недоумение этот бросок Бонифация от Салоник: ведь, по разделу 1204 г. (см. § 303), Фессалия, равно как и Пелопоннес, досталась не крестоносцам, а венецианцам. Предполагают, что последние уступили маркизу район Коринфа с ежегодным доходом в 10 тыс. гиперперов, обещанным ему в обмен на Крит.

620 О своем тезке-племяннике хронист упоминает в перечне крестоносцев (§ 5), но не сообщает, когда он покинул войско и уехал прямо в Сирию.

621 В этом месте рассказа автор впервые титулует себя «маршалом Романии». Титулатура Латинской империи, вероятно, была установлена при разделе земель. Тем не менее лишь начиная с 1205 г. автор именует Тьерри Лоосского и Тьерри де Тандремонда присвоенными им «имперскими» титулами — сенешаль и коннетабль (§ 402). Первый официальный документ, в котором фигурируют титулы Конона Бетюнского (шамбеллан), Манассье де Лиля (великий стольничий), Макэра де Сент-Менеу (великий ключник), Мнлона де Бребана (кравчий), датируется октябрем 1205 г.

622 См. выше, § 315.

623 Гийом де Шанлитт, подобно Жаку д'Авеню, «отъехал» от Бодуэна Фландрского во время его распри с Бонифацием Монферратским и примкнул к последнему (§ 279, 284).

624 Судя по всему, Жоффруа де Виллардуэн-племянник уехал из лагеря Бонифация Монферратского еще до выступления Льва Сгура, о котором рассказывается далее (§ 331). В Морейской хронике, впрочем, события излагаются таким образом, что это произошло лишь после того, как Отгон де ла Рош построил крепость Пентескуфию (Монтескью) перед Акрокоринфом, а ее сооружение начато было только тогда, когда Отгон де ла Рош уже последовал за Жаком д'Авенем, который был тяжело ранен во время выступления Льва Сгура. Следовательно, племянник хрониста покинул район Коринфа и направился в Морею после этой баталии.

625 «Мутон»— Модона, иногда Виллардуэн именует его «Мотон». Согласно Морейской хронике, они свернули не к Модоне, а к Патре и Андравиде (в Ахайе).

626 См. выше, § 301.

627 Укрепление города были срыты венецианцам еще в 1124 г.

628 Город Корона, в Южной Месении, на западном берегу одноименного залива.

629 Имеется в виду Гийом дс Шанлитт.

630 «Шалемат»— Каламата, в Южной Месении, вблизи берега, в глубине Коронскрго залива,

631 По условиям договора о разделе империи (март 1204 г.), Пелопоннес должен был перейти к венецианцам. В 1209 г. Жоффруа де Виллардуэн передал им Модону и Корону, став в то же время их вассалом по княжеству Морейскому, а также и по своим собственным завоеваниям, включая унаследованные от Оттона де ла Рош.

632 Начертание имени этого рыцаря дается в рукописях по-разному. Это был фламандец, вассал Жака д'Авеня. Его фьеф находился в 6 км южнее Авеня. Дрэ д'Этрюан сопровождал своего сеньора при завоевании Греции и пал под Коринфом.

633 Речь идет об Акрокоринфе, слывшем неприступной крепостью, о чем сообщает Никита Хониат. О событиях на этом участке боевых действий Виллардуэн более нигде не рассказывает. Относительно дальнейших военных операций Бонифация Монферратского см. § 358 и 456.

634 Версия Никиты Хониата такова: греческие динаты, приверженцы Алексея III, лишившись своего предводитедя, потерпели неудачу в своих стараниях встать в ряды сторонников Бонифация либо Бодуэна. Тогда-то они якобы и кинулись в объятия Калояиа, который разослал их в различные области империи, чтобы поднять там восстание.

635 «Иоан» (в данном случае через одно «н») — таково здесь начертание имени «Иоанниса», т. е, болгарского царя Калояна.

636 См. выше § 314.

637 Монастырь, построенный во времена и по воле императора Константина Великого на высоком мысе у побережья Мраморного моря (впоследствии здесь находился Сераль). Как передает Никита Хониат, тело графа Гюга де Сен-Поля было погребено в усыпальнице императрицы Склерены.

638 Сведения, приводимые в хронике, начиная с этого места и до § 388, во многом близки сообщаемым в письме Анри Фландрского папе Иннокентию III (помещенном в «Переписке» последнего в кн. VIII, № 131).

639 Речь идет о Дидимотике, составлявшей часть того комплекса земель, которые не достались крестоносцам (см. выше, § 303).

640 Адрианополь входил в число владений Венеции. Данные, содержащиеся в «Истории» Никиты Хониата, гласят, что греки действительно убивали франков во многих городах, прежде всего в Дидимотике, а те, кто находился в Адрианополе, подвергались изгнанию. Византийский историк добавляет, кроме того, что в обоих этих городах греков подддержали влахи.

641 Из Константинополя выехали всего 120 рыцарей, которыми предводительствовал Пьер де Брашз (§ 305), еще столько же во главе с Анри Фландрским (§ 310), затем 120 рыцарей, под командованием Ренье Тритского (§ 311) и сотня рыцарей, предводительствуемых Макэром де Сент-Менеу (§ 312). Какая-то часть рыцапей отправилась в Салоники вслед за Бонифацием Монферратским (§ 347).

642 См. | 314.

643 См. § 303.

644 Ныне Люле-Бургас, расположенный близ р. Эрген, между Чурлу и Дидимотикой. Город в самом деле принадлежал венецианцам, но, как и многие другие из доставшихся им по разделу владений, практически еще не был ими оккупирован.

645 Как видно из этих данных хрониста, на помощь были призваны все резервы крестоносного рыцарства, действовавшие в Азии на трех участках: южном (Анри Фландрский — § 310, 321—323); северном (Пьер де Брашэ и Пэйан Орлеанский — § 305, 319—320) и еще более северном (Макэр де Сент-Менеу — § 312). Из последующего рассказа станет ясно, каким образом эти отряды один за другим соединялись на европейской территории, захваченной ранее крестоносцами, — соединение происходило в зависимости от степени удаленности каждого отряда: сперва прибыл отряд Макэра де Сент-Менеу (§ 347), потом — Пьера де Брашэ (§ 369) и, наконец, ратники Анри Фландрского (§ 380).

646 Так называет Виллардуэн принадлежавший венецианцам город Бургарофигон.

647 Некиза — Никитца.

648 По сведениям Никиты Хониата, этот первый отряд, отправленный на выручку крестоносцев, подчинил Визою и Чурлу, потом разбил под стенами Аркадиополя греческих воинов, неосмотрительно предпринявших вылазку из города. Впрочем, едва ли эти сведения византийского историка в данном случае соответствуют действительности: Визоя расположена была вовсе не на пути к Адрианополю, и Жоффруа де Виллардуэн, являвшийся одним из двух командиров рыцарских отрядов, не упоминает о каких-либо боевых действиях вблизи Аркадиополя.

649 Финепополь — Филиппополь.

650 См. выше, § 311.

651 Жиль Тритский — старший брат Ренье, его фьеф находился в одном лье юго-западнее Валансьенна; Жак «де Бондин» — начертание имени Жака де Бондю или Бонди (местность во Фландрии); Ашар «де Веркли» — возможно, из Вердена, но, может быть, Верли (в районе аббатства Боэри).

652 Вначале у него было 120 рыцарей (§ 311 и 345): его покинули сперва 30 из них (§ 345), а затем еще 80 (§ 346); вместе с Ренье Тритским осталась какая-нибудь дюжина рыцарей. В разных рукописях хроники Виллардуэна приводятся, впрочем, различные данные об их численности.

653 Станемак — Стенимах, к юго-западу от Филиппополя.

654 Рассказ о последующем ходе военных действий на этом участке Виллардуэн продолжает в § 399, а затем в § 435.

655 В своем письме к Иннокентию III Анри Фландрский тоже указывает на слабость людских ресурсов, которыми располагал император: сам Анри Фландрский находился в Адрамитии, Пэйан Орлеанский и Пьер де Брашэ — близ Никеи, а Бонифаций и вовсе за Салониками. См. выше, § 336.

656 Согласно сведениям Никиты Хониата, 25 марта 1205 г. Эта дата вполне согласуется с сообщением Жоффруа де Виллардуэна о том, что император прибыл под Адрианополь 29 марта (см. § 350).

657 Согласно обычаю укрепленных городов, которые выставляли на стенах и башнях знамена, а, кроме того, на зубцах стен — щиты сеньора, от которого города эти зависели. Судя по сообщению Никиты Хониата, в Адрианополе уже находилось эолгарское подкрепление, хотя сам Калоян еще туда не прибыл (ср. § 352).

658 29 марта 1205г.

659 Адрианополь считался венецианским владением.

660 Речь, видимо, идет здесь не о численности (de lei gent cum il oit), а о воинских качествах венецианского контингента, довольно посредственных (см. § 359).

661 Кумены, т. е. куманы (Виллардуэн называет их также коменами, а в русских летописях начиная с 1054 г. они именуются также половцами или кыпчаками) — кочевые племена тюркского происхождения, обосновавшиеся с X в. на территории Северо-Западного Казахстана, а в середине X в. хлынувшие в степени Северyого Причерноморья и Кавказа, заняв огромное пространство от западных отрогов Тянь-Шаня до Дуная. У Виллардуэна, как и у Робера де Клари, речь идет о западных куманах, обитавших к северу от Дуная. Куманы разводили коней, верблюдов, рогатый скот. Их излюбленным оружием служил лук со стрелами. Свои грабительские набеги на Балканы они совершали только в холодное время года, между октябри и апрелем, а в теплые месяцы уходили далеко на север и северо-восток, к границам Руси. В те годы, о которых повествует хроника, куманы были союзниками Калояна. По своим религиозным верованиям они являлись язычниками. В целом достоверное и яркое описание образа жизни, нравов и обычаев куманов дал Робер де Клари (гл. LXV). Половцы западной ветви находились в постоянных отношениях с Русью, Византией, Болгарией, Венгрией.

662 Праздник, предшествующий Пасхе; тогда он приходился на 3 апредя 1205 г.

663 Точно идентифицировать «Пэтас» невозможно. Скорее всего, имеется в виду поселение, которое в свое время еще Анна Комнина обозначила как Путца, или Пейца, помещая его близ Адрианополя, но не приводя каких-либо уточняющих сведений о его местоположении.

664 Хронист имеет в виду под «двумя праздниками», с одной стороны, Вербное воскресенье (3 апредя 1205 г.), с другой — собственно Пасху (10 апреля 1205 г.).

665 Те же сведения приводит Никита Хониат, который особенно подробно рассказывает о ямах, вырытых под стенами. Они были наполнены разного рода легковоспламеняющимися материалами, в которые осаждающие бросали огонь.

666 10 апреля 1205г.

667 Примерно в том же духе повествует об этих схватках Никита Хониат: по его рассказу, легкая, подвижная конница куманов в тот день налетела на закованных в броню французских рыцарей. В своем письме к папе Анри Фландрский, как и Виллардуэн, вменял в упрек последним безрассудную при данных обстоятельствах храбрость. Весьма бледное и неточное описание битвы содержится в хронике Робера де Клари (гл. СХII).

668 14 апреля 1205 г. Впрочем, согласно рассказу Никиты Хониата, днем (17 календы мая) событий, о которых повествует далее маршал Шампанский (поражение французов), было 15 апреля. Той же датой — 15 апреля отмечен в некрологе Шартрской церкви день кончины Луи Блуаского, павшего в этом бою.

669 По сообщению Никиты Хониата, ими предводительствовал некий Котца.

670 По сообщению Никиты Хониата, Бодуэна взяли в плен и увезли в Болгарию (в Тырново). Еще 5 июня 1205 г. Анри Фландрский писал папе, будто победители довольно хорошо обращались с пленником (см. § 439, примеч.). В исторической литературе высказывалось мнение о том, что болгары держали Бодуэна I в качестве заложника, но затем в приступе гнева царь Калоян его убил. Некоторые историки считают, что император умер в плену естественной смертью. Болгарская исследовательница Г. Цанкова-Петкова связывает его гибель с мятежом против Калояна в конце 1205 — начале 1206 г. в Филиппополе, инспирированным частью греческой знати: Бодуэна I заподозрили в соучастии и после подавления мятежа казнили вместе с другими пленными баронами.

671 Три последних рыцаря упоминаются только в этом месте хроники Жоффруа де Виллардуэна. Эсташ де Эмон назван среди «бедных рыцарей» также Робером де Клари (гл. I). Предполагают, что это был фламандский рыцарь, как и его брат Жан. Что касается Бодуэна де Невилля, то, вероятно, и он происходил из Фландрии (Невилль-Витас, в 6 км юго-восточнее Арраса).

672 См. выше, § 356.

673 То есть в обход рыцарей, находившихся под командованием Жоффруа де Виллардуэна, как бы минуя их.

674 Согласно рассказу Никиты Хониата (причем с его сообщением совпадают известия Георгия Акрополита, вероятно, и заимствованные им у него), дож должен был зажечь в лагере многочисленные костры, дабы враги могли думать, будто там полно людей. Питая неизменную неприязнь и враждебность по отношению к венецианцам, Никита Хониат рисует события таким образом, что дож-де постыдно бежал в Родосто.

675 То есть в трех днях пути от Адрианополя, из-под которого они отправились в дорогу. До Константинополя было оттуда пять дней пути (см. § 368), и это расстояние, вероятно, казалось крестоносцам слишком большим, тем более что им нужно было бы, направляясь к нему, пройти через Аркадиополь и Чурлу, где они рисковали натолкнуться на враждебный прием. Поэтому ближайшей целью и был избран город Родосто.

676 речь идет здесь о тех, кто, отделившись, решил поскорее и прямиком добраться до Константинополя.

677 Этот отряд прибыл в Константинополь, следовательно, 16 апреля 1205 г. Иными словами, за два дня и две ночи он преодолел расстояние, равнявшееся пяти дням пути.

678 См. выше. § 315.

679 До утра пятницы 15 апреля 1205 г.

680 Так называет хронист Памфилию, город, расположенный по дороге между Адрианополем и Родосто. На этой дороге французы встретят чуть позднее город Кариополь (вероятно, современный Эробол). Если иметь в виду, что, выехав из-под Адрианополя ночью, крестоносцы попали в Памфилию на рассвете, а в Кариополь — в полдень (см. § 373), то очевидно, что Памфилия находилась на расстоянии примерно двух третей пути от Адрианополя до Кариополя, т. е. недалеко от Эржена.

681 Эти рыцари прибыли сюда из Малой Азии.

682 То есть на рассвете того дня, который наступил после ночи, когда французы снялисвой лагерь из-под Адрианополя.

683 См. ниже, примеч. 692.

684 То есть 16 апреля 1205 г. Время с вечера 14 апреля до послеполуденных часов 16 апреля равно по крайней мере почти двум суткам; следовательно, крестоносцы проделали за это время путь, обычно занимавший трое суток (§ 366), — 30 лье (в день, как правило, проезжали от 10 до 12 лье).

685 Имя этого рыцари встречается у Виллардуэна только в данном месте его хроники.

686 Правильное его имя — Жан де Вьерзон (Вьерзон — местность на юго-востоке графства Блуаского).

687 Чтобы удержать весьма многочисленных крестоносцев, жаждавших поскорее вернуться домой, папский легат освободил «пилигримов» от принятого ими обета, предоставив полную индульгенцию тем, кто останется в Константинополе с марта 1205 г. по март 1206 (известия на этот счет содержатся в «Переписке» Иннокентия III. кн. VIII, № 125, 126).

688 17 апреля 1205 г.

689 Этот рыцарь покинул войско крестоносцев еще в Задаре, тогда же, что и Рено де Монмирай, т. е. в марте 1203 г., и уехал в Сирию (см. § 102). После коронования Бодуэна он, вероятно, прибыл в Константинополь — во время «большого переезда», совершавшегося обычно осенью (см. § 315). Появление в Родосто нефов из Константинеполя Пьер де Фрувиль, будучи в числе ушедших после 14 апреля 1205 г. к Родосто, использовал для того, чтобы расстроить «агитацию» Жоффруа де Виллардуэна, вместе с которым прибыл сюда из-под Адрианополя.

690 Их примеру последовали и другие: так, из одной грамоты, датируемой маем 1205 г., явствует, что группа фламандцев зафрахтовала венецианский корабль «Св. Крест» для переезда из Константинополя в Тулон. Особенно много беглецов, судя по всему, оказалось среди вассалов Луи Блуаского и императора Бодуэна, поскольку они потеряли своих прямых сеньоров.

691 В ответ на призыв, с которым обратился к нему Бодуэн, в Малую Азию. См. § 340-342.

692 Точное местоположение этого селения неизвестно. В договоре о разделе земель (март 1204 г.) оно обозначено как «деревня Хортокополи». По-видимому, этот пункт находился на пересечении дороги, ведшей из Галлиполи в Адрианополь, — ею как раз следовал Анри Фландрский, — и дороги, шедшей от Ипсалы к Родосто. по которой шел Ансо де Куртенэ (см. § 382 и 383), на расстоянии около дня пути от Родосто или несколько менее того (см. § 384). Поскольку в договоре о разделе земель Кортакополь отнесен к владениям венецианцев, а Навплий — к владениям крестоносцев (см. также ниже § 390—391, 403, 413—415) и поскольку полоса территории, отданной венецианцам, между Родосто и Адрианополем находилась восточнее зоны, переданной крестоносцам, постольку можно заключить, что Кортакополь находился восточнее Навплии. Слово «casale [chortocopoli]», употребляемое здесь хронистом, — это пикардийская форма старофранцузского «chesal» (лат.— casalis), обозначавшего укрепленное поселение (бург) или деревню (иногда тоже укрепленную) .

693 Этот рыцарь упоминается в хронике только в данном ее месте.

694 Чтобы побудить его присоединиться к своему отряду в то время, когда он, маршал Шампанский, еще направлялся к Адрианополю (см. § 343—344).

695 Древняя Стагира, совр. Макри, на берегу Эгейского моря, к западу от нижнего течения Марицы, между Мосинополем и Траянополем.

696 Траянополь, восточнее Макри, близ устья р. Марицы, на ее правом берегу.

697 Видимо, они шли долиной р. Марицы, вверх по течению.

698 Начиная отсюда и до § 410 рассказ Жоффруа де Виллардуэна во многом сходен с изложением событий, данном в письме Анри Фландрского к Иннокентию III, воспроизведенном в официальной биографии последнего (Деяния Иннокентия III. гл. 106).

699 Так называет хронист город Селимврию.

700 Они доставили папе письмо Анри Фландрского (эпистолярии Иннокентия III, кн. VIII, № 131), написанное им во Влахернском дворце и датированное 5 июня 1205 г. Анри просил об оказании помощи. Он сообщал папе, что образовался союз между Калояном и тюрками: ему, Анри, мол, было передано письмо на сей счет, написанное на двух языках, — и оно будет вручено папе одновременно с его собственным письмом (о получении последнего упоминается в письме папы к Филиппу II Августу) (эпистолярий, кн. VIII, № 125). По получении послания от Анри Фландрского Иннокентий III написал Калояну, определенным влиянием на которогс пользовался, предложив ему освободить из плена Бодуэна и заключить мир с латинянами (Там же, № 129). Вместе с тем он предложил Анри примириться с Калояном (Там же, № 132). Кал они, чье письмо утрачено, но излагается в «Деяниях Иннокентия III» (гл. 108), ответил, что после захвата Константинополя латинянами он пытался вести с ними переговоры; что в качестве условия они навязывали ему тогда возвращение им, крестоносцам, земель, которые он завоевал у Византии; а поскольку он лишь вернул себе то, чем владели некогда его праотцы, то он считал себя с большим основанием законным владыкой этих земель, чем крестоносцы; он защищался и победил; что же касается Бодуэна, то последний умер у него в заточении.

701 Пятидесятница в 1205 г. приходилась на 29 мая.

702 Он умер в возрасте 97 лет. Весть о его кончине пришла в Венецию 20 июля 1205 г. (об этом упоминал позднее венецианский хронист Марино Санудо).

703 Гробница дожа не сохранилась — она была разрушена во время завоевания Константинополя османами в середине XV в.

704 29 мая 1205г.

705 Вероятно, имеются в виду греки, которых Виллардуэн обозначает здесь таким образом.

706 Отсюда продолжается рассказ о событиях, изложенных ранее, в § 332. Согласно версии Никиты Хониата, Бонифаций, находившийся в Морее, был извещен своей женой, которая оставалась в Салониках, будто некий влах по имени Эзиисмен, правитель Прозака (на р. Вардар, к северо-западу от Салоник), овладел Салониками и что сама она вынуждена была укрыться в городской крепости. Бонифаций поспешил ей на выручку. Успокоившийся в дороге относительно оборота событий, он направился было к Скопии (Ускуб), но, узнав о гибели Луи Блуаского и пленении Бодуэна (14 апреля 1205 г,), подернул все же к Салоникам. Уже здесь он получил весть о захвате Калояном г. Серры; как раз тогда он отослал Алексея III на Запад.

707 Никита Хониат отмечает, что Анри сумел возобновить наступление во Фракии, воспользовавшись тем, что Калоян удалился к Салоникам.

708 Речь идет о Визое, находившейся северо-восточнее Аркадиополя.

709 Никита Хониат называет этот город его древним именем — Апрос. Еще в начале XII в. французский хронист Первого крестового похода Фульхерий Шартрский именовал его Неаполем. Он находился между Траянополем и Панедосом (по Фульхерию), на дороге, ведшей из Траянополя — в 12 лье западнее Родосто (см. § 415), иначе говоря, на расстоянии одного перехода к востоку от Руссы. Обеспечивая себе города Визою, Аркадиополь и Навплию, Анри Фландрский тем самым как бы прочерчивал линию обороны, вдоль которой, как он, видимо, считал, можно оказывать сопротивление грекам и болгарам. Эта линия проходила примерно с северо-северо-востока к юго-юго-западу, через долины Курагач и по р. Эрбол, правобережному и левобережному притокам р. Эржены. См. ниже, § 402—403.

710 Здесь и далее продолжается нить повествования, начатого в § 389.

711 Этот персонаж нигде более в хронике не упоминается. Считают, что Гийом д'Арль был сеньором Третца и виконтом Марельским, т. е. принадлежал к провансальскому рыцарству.

712 По рассказу Никиты Хониата, Калоян отказался принять выдвинутое осажденными условие, чтобы им сохранили их коней и оружие, а согласился лишь обеспечить охрану для перехода в Венгрию.

713 Продолжение этого повествования см. в § 398.

714 Интересные подробности этой осады приводит Никита Хониат. Город был опоясан двумя рвами, защищен башнями, покрытыми бычьими шкурами, а также имел приспособления для метания камней и зажигательных «снарядов». Анри удалось одолеть первый ров и лишь с большим трудом перебраться через второй. К стене были приставлены две лестницы, но тщетно: Пьеру де Брашэ ударом камня разбило голову. Осаждавшие исхитрились поджечь башни, приблизившись к ним. С другой стороны, влахи и куманы перерезали пути сообщения: они целиком истребили отряды, прибывшие на помощь из Константинополя. Наконец, эпидемия, разразившаяся во французском войске, заставила крестоносцев уйти в Памфилию.

715 Имеется в виду Памфилия — она находилась впереди «линии» Аркадиополь — Навплия, к западу от нее.

716 Как рассказывает Никита Хониат, часть французов, отремонтировав орудия для приступа, под командованием Конона Бетюнского осадила Дидимотику. Однако неожиданное наводнение снесло прочь все осадные приспособления. Некоторые из осаждавших вернулись в Константинополь, другие рассеялись по прочим городам (это относится, видимо, к фактам, о которых говорится далее, в § 402 и сл.).

717 Начиная отсюда следует продолжение рассказа о событиях, изложенных в § 392.

718 События, передаваемые далее в § 399—448, освещаются также в письме, направленном императором Анри из Адрианополя в сентябре 1206 г. Жоффруа де Виллардуэну.

719 У Виллардуэна употреблен здесь оборот: que jamais li Franc n’ aussent force, смысл которого, переданный в нашем переводе, подтверждается и поясняется также в § 447 и 470.

720 Так именует хронист павликиан. Колония этой манихейской секты была выдворена в Филиппополь еще императором Иоанном Цимисхием (X в.).

721 Отсюда следует продолжение § 346; в свою очередь, продолжением § 400 служит текст, начиная с § 435 и след.

722 Ренье Тритский был избавлен от блокады, получив подкрепления в июле 1206 г., через 13 месяцев: следовательно, начало его пребывания в Эстанемаке относится к июню 1205 г.

Текст воспроизведен по изданию: Жоффруа де Виллардуэн. Завоевание Константинополя. М. Наука. 1993