ДЖОВАННИ ВИЛЛАНИ

НОВАЯ ХРОНИКА

NUOVA CRONICA

КНИГА ДЕСЯТАЯ

120. КАК РИМЛЯНЕ СВЕРГЛИ ВЛАСТЬ КОРОЛЯ РОБЕРТА ИЗ-ЗА ДОРОГОВИЗНЫ

4 февраля этого года ²⁴, когда римским сенатором был мессер Гульельмо д'Эболи, барон короля Роберта ²⁵, имевший в распоряжении триста рыцарей для охраны города, из-за великого вздорожания припасов, происшедшего по всей Италии, и отсутствия подвоза продовольствия из владений короля Роберта восстал римский народ и с криками "Смерть сенатору!" бросился штурмовать Капитолий. Мессер Гульельмо со своими людьми не смог устоять; он сдался и с великим позором и убытком сложил свою власть; римляне же избрали сенаторами мессера Стефано делла Колонна и мессера Пончелло Орсини, которые наделили народ на площади хлебом из своих запасов и из запасов других влиятельных римлян и успокоили его.

121. О ВЕЛИКОМ ВЗДОРОЖАНИИ ПРИПАСОВ ВО ФЛОРЕНЦИИ И ПОЧТИ ВСЕЙ ИТАЛИИ В ЭТОМ И СЛЕДУЮЩЕМ ГОДУ

В 1328 году во Флоренции началось великое подорожание хлеба и продовольствия продлившееся до 330 года; стоимость четверика ²⁶ хлеба, составлявшая после сбора урожая восемнадцать сольди, в этом году была двадцать восемь, а потом за несколько дней выросла до тридцати сольди; на будущий 329 год она увеличивалась с каждым днем, так что на Пасху достигла сорока двух сольди и перед новым урожаем во многих местах контадо четверик зерна стоил золотой флорин ²⁷. Хлеб невозможно было купить, и если богатые люди могли достать его за Деньги, то беднота испытывала великие тяготы и нужду. Так было не только во Флоренции, но по всей Тоскане и на большей части Италии; из Перуджи, Сиены, Лукки, Пистойи и других городов Тосканы были изгнаны все, живущие подаянием, ибо стали чрезмерно обременительными. Во Флорентийской коммуне, благодаря ее предусмотрительности и благоразумию, до этого не дошло, но, соблюдая завет божественного милосердия, она давала пропитание большей части нищенствующих в Тоскане, закупив продовольствия на большую сумму денег. Хлеб подвозился из Сицилии по морю через Таламоне в Маремме, а затем по суше с великими затратами и риском во Флоренцию; также его [324] закупали в Романье и в контадо Ареццо, и, несмотря на дороговизну, четверик зерна стоил на рынке не больше половины флорина золотом, хотя и смешанный на четверть с ячменем. При всем том народ был так озлоблен, что в Орто Сан Микеле уполномоченные находились под охраной вооруженных чиновников коммуны, с топором и плахой вершивших суд и расправу и отрубавших провинившимся руки и ноги. За два года флорентийская коммуна истратила на пропитание народа более шестидесяти тысяч золотых флоринов; но это не помогало, и в конце концов власти решили не продавать хлеб на площади, а печь за счет коммуны во всех пекарнях, так что каждое утро в трех-четырех лавках каждой сестьеры продавались хлебцы из смешанной муки весом по шесть унций ²⁸ и стоимостью четыре данари. Это средство помогло усмирить негодование народа и бедняков, ибо никто не был лишен хлеба насущного, зарабывая восемь-двенадцать данари в день, хотя нельзя было скопить денег на целый четверик. Автор вместе с другими был в то тяжелое время уполномоченным коммуны, хотя и не был достоин этой должности, и с Божьей помощью мы нашли этот выход и такой способ, благодаря которому народная злоба улеглась и нуждающиеся были удовлетворены без споров и беспорядков в городе и в народе. Итак, я истинно свидетельствую, что столь много милостыни для бедных не было собрано благочестивыми и зажиточными горожанами нигде, кроме как во Флоренции в эти трудные голодные годы, поэтому я с уверенностью полагаю, что за это милосердие и заботу о бедных людях Бог сохранил и будет хранить впредь наш город от великих бедствий. Мы так долго распространялись на этот счет ради наставления наших сограждан, которым в случае такого же опасного подорожания хлеба будет легче оказать народу богоугодную и богобоязненную помощь и избежать волнений и бунта. Заметим, что наша Италия и в особенности наш город, Флоренция, всегда будут страдать от голода, пока планета Сатурн перемещается от оконечности созвездия Рака до чрева Льва, ибо считается, что они влияют на урожай. Впрочем, мы не можем признать это непреложным, потому что Бог возвышает ничтожное и низводит высокое по своему произволу, а равно вознаграждая святых угодников и карая за грехи. С точки же зрения природных законов Сатурн, как утверждают поэты и астрологи, - бог работников, а еще вернее, что он воздействует на земледелие и плодородие; и вот когда он находится в противодействующих и враждебных себе домах и созвездиях, каковы Рак и Лев, свойства Сатурна худо влияют на плодородие почвы, ибо он по натуре бесплоден, как бесплодно и созвездие Льва, отсюда неурожаи и дороговизна вместо изобилия и избытка. Это показал опыт прошедшего, и разумеющему этот предмет достаточно знать, что так было и в наше время, так повторяется и каждые тридцать лет, а иногда и по квадрантам ²⁹, в зависимости от благоприятного или вредного расположения планет. [325]

125. КАК БАВАРЕЦ ОТПРАВИЛСЯ В ЛУККУ, ЗАХВАТИЛ ГОРОД И НИЗЛОЖИЛ СЫНОВЕЙ КАСТРУЧЧО

16 марта этого года ³⁰ Баварец выступил из Пизы в Лукку, где разгорелась распря между сторонниками рода Поджинги среди пополанов и грандов и приверженцами семейства Интерминелли и сыновей Каструччо. Обе партии построили баррикады, и так завязалась битва против тиранов, то есть сыновей Каструччо или других Интерминелли. На третий день как приехал Баварец, он приказал своему маршалу навести с помощью кавалерии порядок. В ходе сражения начался пожар, в котором сгорела большая часть домов Поджинги, кварталы Сан Микеле и Филунго до района Бретто, лучшие и самые богатые в городе. Домам и имуществу был нанесен огромный ущерб. В конце концов Поджинги и многие из их сторонников были изгнаны из города, а Баварец установил новые порядки и ни одной из сторон не отдал предпочтения. Его наместником в Лукке стал Франческо Кастракани дельи Интерминелли - за двадцать две тысячи золотых флоринов, частью наличными, частью обещанных. Сыновей Каструччо Баварец отстранил от власти, потому что они, хотя и были родственниками мессера Франческо, ненавидели друг друга и соперничали из-за единоличной власти. Совершив эти преобразования, Баварец 3 апреля 1329 года вернулся в Пизу.

126. КАК СТОРОННИКИ СЫНОВЕЙ КАСТРУЧЧО И МЕССЕРА ФИЛИППО ТЕДИЧИ ПОДНЯЛИ СМУТУ В ПИСТОЙЕ И КАК ИХ ПРОГНАЛИ ОТТУДА

В эти дни в Пистойю вторглись сыновья мессера Филиппо Тедичи с помощью сыновей Каструччо, их свойственников и Серцари Саджины, называвшего себя синьором Альтопашо. Их приверженцы вместе с пешими и конными отрядами своих друзей немцев беспрепятственно прошли по городу с криками: "Да здравствуют молодые герцоги!" (то есть сыновья Каструччо). Они уже праздновали победу, когда семьи Панчатики, Мули, Гвальфредуччи и Верджеллези, старинные гибеллины и враги рода Тедичи, собрав своих союзников и при поддержке наместника Баварца, вооружились и вкупе с народом и своими друзьями из горожан сами вышли на улицы с возгласами: "Да здравствует император!". Тедичи, синьор Альтопашо и их приспешники были разбиты и изгнаны из города, потеряв множество убитых и пленных. [326]

130. КАК ОТРЯД НЕМЦЕВ ИЗ ЧЕРРУЛЬО ПРИШЕЛ В ЛУККУ И ЗАХВАТИЛ ТАМ ВЛАСТЬ

В том же году ³¹ через четыре дня после отъезда Баварца из Пизы ³², то есть 15 апреля, из Черрульо в Вальдиньеволе выступили взбунтовавшиеся против него немцы, о которых мы упоминали; их отряд насчитывал около шестисот всадников, все людей суровых и опытных в ратном деле. Они договорились кое с кем из флорентийцев, прежде всего с мессером Пино делла Тоза, с епископом флорентийским и другими посвященными в тайну гражданами, которые, когда Баварец был еще в Пизе, от имени коммуны пообещали им хорошо заплатить; также они сговорились с немцами, до этого состоявшими на службе у Каструччо и охранявшими замок Агоста в Лукке, а затем избрали командиром мессера Марко Висконти из Милана, которого держали заложником до уплаты жалованья. Отправившись ночной порой из Вальдиньеволе, они пришли в Лукку и, как было условлено, отряд впустили в замок Агосту, а затем немедля послали за сыном Каструччо Арриго и за его братьями, высланными Баварцем в их замок Монтеджори. По их прибытии и въезде в луккский замок намечалось занять город. Жители Лукки, боясь, что из-за Франческо Интерминелли, наместника Баварца в городе, его предадут грабежу и пожару, сдались и в воскресенье вручили власть над остальной территорией мессеру Марко и его соратникам из Черрульо. Те навели страх на всю округу и как люди свирепые и алчные, живущие насилием, грабили и убивали всех, кто не подчинялся их распоряжениям. 6 мая они подожгли и разграбили Камайоре, жители которого пытались протестовать: четыреста человек убили, а город опустошили и сожгли, потом совершили набег на окрестности Пеши. Пока Лукка подвергалась этим превратностям, мессер Марко и его спутники отправили во Флоренцию братьев-августинцев с поручением потребовать обещанных флорентийцами денег и с предложением очистить замок и сдать Флоренции власть в Лукке. За это коммуна должна была уплатить солдатам их жалованье, что составляло примерно восемьдесят тысяч золотых флоринов, и простить сыновей Каструччо, признав их равноправными гражданами Лукки, хотя и не правителями. На этот счет во Флоренции много судили и рядили, и поскольку благие начинания всегда губит зависть, в городе нашлось немало противников этой затеи - то ли потому, что не настало еще время для его процветания, то ли из добрых побуждений. Главным из возражавших был мессер Симоне делла Тоза, родственник мессера Пино, придерживавшийся враждебной ему партии, а за ним следовали другие гранды и пополаны, весьма убедительно и красноречиво доказывавшие, как опасно доверяться нашим заклятым врагам мессеру Марко и немцам и как постыдно было бы для флорентийской коммуны простить сыновьям Каструччо столь тяжкие обиды, нанесенные их отцом. Так благотворные для коммуны переговоры о приобретении власти над Луккой из-за зависти граждан [327] пошли прахом и восторжествовало ошибочное мнение, повлекшее за собой великие протори и убытки для нашего города, о чем мы в свое время расскажем.

131. О МИРЕ, ЗАКЛЮЧЕННОМ ФЛОРЕНЦИЕЙ С ПИСТОЙЕЙ

Из-за упомянутого переворота в Лукке вожди гибеллинов, стоявшие у власти в Пистойе, то есть, как мы уже говорили, Панчатики, Мули, Гвальфредуччи и Верджеллези, возымели большие подозрения относительно сыновей Каструччо и их сторонников по причине их родственных связей с мессером Филиппо Тедичи, партия которого была в исконной вражде с этими вождями. Сознавая, что над ними нависла великая опасность и что им не удержать власти в городе без союза с флорентийцами, они стали искать пути к заключению мирного договора с флорентийской коммуной; главной пружиной этих переговоров стал мессер Паццино де'Пацци, родственник Панчатики с гвельфской стороны, а с прочими представителями этой семьи вошли в сношения через их приверженцев, стоявших у власти в Пистойе. Соглашение было вскоре достигнуто, поскольку оно давало выгоду как флорентийцам, так и жителям Пистойи; договор был заключен 24 мая 1329 года следующим образом: Пистойя возвращала Флоренции Монтемурло, заплатив его гарнизону тысячу двести золотых флоринов, а также передавала навсегда Карминьяно, Артимино, Витолино и другие города по горному склону, занятые и находившиеся в руках флорентийцев; было также принято обязательство к определенному сроку вернуть в Пистойю всех гвельфов, кроме Тедичи, и ввести гвельфов в правительство, а также заключить союз со всеми друзьями флорентийской коммуны и расторгнуть связи с ее врагами. В залог жители Пистойи поручили флорентийцам охрану крепости Тициана; они открыли город гвельфам раньше установленного времени и пожелали иметь флорентийский гарнизон для охраны Пистойи: вооруженный отряд во главе с капитаном народа Флоренции, каковые туда и прибыли. Для упрочения мира флорентийцы поручили синдику мессеру Якопо Строцци посвятить в рыцари коммуны двоих из Панчатики, одного из Мули и одного Гвальфредуччи и выдать им две тысячи золотых флоринов; кроме того, они учредили в Пистойе тридцать шесть конных служб на свой счет. Пистойские гибеллины приказали уничтожить все штандарты с орлами, а также значки Баварца, Каструччо и гибеллинской партии и велели украсить свои знамена золотыми раковинами и изображением святого Якова ³³. По случаю мира в Пистойе был устроен большой праздник с турниром и другими играми; во Флоренции в день Вознесения тоже были проведены пышно обставленные состязания на площади Санта Кроче; все три дня держали стол накрытым на шесть Рыцарей; состоялись все виды турнирных боев с победителями и [328] побежденными; было нанесено много отличных ударов и много рыцарей повергнуто на землю в присутствии заполнявших балконы прекрасных дам и множества достойных людей.

134. КАК ПИЗАНЦЫ ИЗГНАЛИ ИЗ ГОРОДА НАМЕСТНИКА БАВАРЦА И ЕГО ВОЙСКО

В июне этого года пизанцы, зная, что Баварец в ближайшее время не вернется из Ломбардии в Тоскану, и тяготясь его властью, а также под влиянием событий в Лукке сговорились с графом Фацио младшим изгнать наместника Баварца, мессера Тарлатино из аретинского рода Пьетрамала и его чиновников. Они пригласили из Лукки мессера Марко Висконти с немецкими рыцарями из Черрульо, врагами Баварца, в субботу вечером ударили в набат, вооружили народ и рыцарей мессера Марко и собрались у дома графа Фацио. Мост у Спины был отрезан, новый мост подожжен, а старый - за домом графа - укреплен и перегорожен, чтобы отряды Баварца, располагавшиеся в Пизе, не могли по приказу наместника пройти в квартал Кинцика и напасть на народ и силы графа. Утром в воскресенье 18 июня горожан стало столько, что они хотели перейти старый мост и атаковать дворец наместника, но он посчитал свои силы недостаточными и удалился из Пизы со всеми присными. Его дворец был целиком разграблен, и когда волнение улеглось, власть в городе передали своему подеста, а большую часть людей Баварца выслали.

135. КАК МЕССЕР МАРКО ВИСКОНТИ ПРИБЫЛ ВО ФЛОРЕНЦИЮ ДЛЯ ПЕРЕГОВОРОВ И ПО ВОЗВРАЩЕНИИ В МИЛАН БЫЛ ПОГУБЛЕН БРАТЬЯМИ И ПЛЕМЯННИКОМ

После переворота, совершившегося в Пизе, как было описано в предыдущей главе, ее жители и граф Фацио щедро вознаградили мессера Марко Висконти за его услугу. Он же не пожелал вернуться в Лукку, где у него были счеты с рыцарями из Черрульо из-за невыплаченного Баварцем жалованья, а обратился с письмом к флорентийской коммуне, чтобы ему по пути в Ломбардию разрешили заехать во Флоренцию для переговоров с приорами и правителями города о возможном приобретении Лукки. Безопасность была ему обещана и 30 июня этого года ³⁴ мессер Марко въехал в город со свитой из тридцати всадников; флорентийцы оказали ему благосклонный и достойный прием; и он, пока жил во Флоренции, содержал на свой счет открытый стол для благородных и достойных людей и во дворце приоров в присутствии городских властей, епископов Флоренции, Фьезоле и Сполето [329] (флорентийца родом), инквизитора и папских легатов, в то время здесь находившихся, изъявил послушание Святой Церкви, обещал воззвать к милосердию легата Ломбардии, а затем папы, и всегда быть сыном и защитником Святой Церкви. Во Флоренции он договорился с рыцарями из Черрульо, занимавшими луккский замок, о передаче его и всего города флорентийской коммуне за восемьдесят тысяч золотых флоринов, для чего их главные командиры и предводители прибыли во Флоренцию, предлагая оставить из своей среды заложников до выполнения обещания. Горожане долго обсуждали этот вопрос и большинство склонялось к соглашению, в особенности нейтральная часть граждан и сторонники мессера Пино делла Тоза, который, как мы упоминали, и затеял переговоры о принятии Лукки от мессера Марко и рыцарей из Черрульо. Другая партия, возглавляемая мессером Симоне делла Тоза, родственником мессера Пино, то ли из зависти, то ли потому, что договор был подготовлен не ими и они не ожидали от него больших почестей и выгод для себя, выступала против, выдвигая всевозможные опасения и сомнения: что деньги могли быть истрачены впустую, а доступ флорентийцам к замку будет закрыт. Итак, из-за малого усердия наших двоедушных сограждан в делах республики, договор не был заключен, а мессер Марко, получив в дар от коммуны тысячу золотых флоринов в возмещение его расходов, оставил Флоренцию 29 июля. Он отправился в Милан, где был встречен с почетом горожанами, проявившими к нему большое расположение, которого не знали ни кто-либо из его братьев, ни его племянник мессер Аццо Висконти, правитель Милана. Такой успех мессера Марко вызвал зависть и подозрения, как бы он, воспользовавшись соглашениями, заключенными во Флоренции с гвельфами, не отнял власть у мессера Аццо, ибо он мог снова войти в милость к папе и стать властителем Милана, только нужно было выждать подходящее для этого время. И вот 4 сентября этого года мессер Аццо устроил большой пир, на который были приглашены мессер Марко, мессер Лукино и мессер Джованнино Висконти, его дядья, а также многие другие Висконти и достойные миланцы. Когда после окончания пиршества мессер Марко и прочие добрые люди отправились домой, мессер Аццо вызвал его обратно во дворец, якобы для тайной беседы с ним и с братьями. Безоружный и беспечный, тот вернулся к ним, и, когда они вместе вошли в комнату, где братоубийцы, подобно Каину, устроили засаду, их вооруженные пособники набросились на мессера Марко, захватили его невредимым и удавили, так что он задохнулся, а тело сбросили из дворцового окна на землю. Бесславная смерть мессера Марко взбудоражила весь Милан, но страх сковал языки. Мессер Марко был превосходным рыцарем и незаурядным человеком, гордым и отважным, смелым воином, как никто в Ломбардии отчаянным в бою. Он не страдал от избытка благоразумия, но, будь он жив, заставил бы Ломбардию и Милан говорить о себе. [330]

140. КАК МЕССЕР КАНЕ ДЕЛЛА СКАЛА ЗАНЯЛ ТРЕВИЗО, ЗАБОЛЕЛ ТАМ И СКОНЧАЛСЯ

4 июля этого года мессер Кане делла Скала из Вероны выступил со всеми силами против города Тревизо. У него было две тысячи рыцарей и множество пеших. В Тревизо правила коммуна, но дела вершил тамошний адвокат ^34а. Осада длилась пятнадцать дней, затем город сдался на условиях сохранения жизни и имущества горожан, в меру состоятельности каждого. 18-го числа мессер Кане со своим войском вошел в город с большой торжественностью и триумфом, так что исполнилось пророчество магистра Микеле Скотто, что Кане из Вероны будет властелином Падуи и всей Тревизской Марки. Но по Божьему произволению, как бывает, когда Господу угодно оказать свое всемогущество, дабы никто не обольщался человеческим счастьем, после столь великой радости для мессера Кане, желания которого сбылись, настала великая скорбь. После того как он вступил в Тревизо и принял участие в праздничной трапезе, его поразила тяжелая болезнь, и 22 июля, в день святой Магдалины, он скончался в Тревизо. Тело его перевезли для погребения в Верону. У него не было законных детей, а только два побочных сына, но их дяди, братья мессера Кане, изгнали их, чтобы завладеть властью, а одного убили. Примечательно, что это был самый могучий, богатый и жестокий тиран в Ломбардии после Эццелино да Романо. В момент своего величайшего триумфа он лишился и жизни и наследства, и синьорами Вероны после него остались мессер Альберто и мессер Мастино, его племянники.

145. КАК ЖИТЕЛИ МИЛАНА И ПИЗЫ ПОМИРИЛИСЬ С ПАПОЙ И ЦЕРКОВЬЮ И БЫЛИ ВОЗВРАЩЕНЫ В ЕЕ ЛОНО ПОСЛЕ ПРОЩЕНИЯ ОБИД, НАНЕСЕННЫХ ИМИ ВМЕСТЕ С БАВАРЦЕМ И АНТИПАПОЙ

В сентябре этого года в Авиньоне, где находилась римская курия, миланцы и их государь Аццо Висконти были возвращены в лоно церкви папой Иоанном и в договоре, подписанном с их послами, получили отпущение вины за обиду, нанесенную церкви в лице этого папы. Мессер Джованни, сын покойного мессера Маффео Висконти, получивший кардинальский сан от Баварца через его антипапу, о чем упоминалось выше, отрекся от этого кардинальства. Папа сделал его епископом Новары и снял интердикт с Милана и его контадо. Равным образом папа примирился и отпустил грехи пизанцев за их поступок с антипапой. Граф Фацио да Донератико, их знатный согражданин, по тайной договоренности с Баварцем должен был охранять его антипапу в одном из своих замков в Маремме. Это поручение он получил от Баварца, когда тот покидал Пизу. Однако пизанцы и граф Фацио [331] обманули и предали антипапу и пленным отправили в Авиньон, к папе Иоанну, о чем мы расскажем ниже. Пизанские послы при дворе папы заключили с ним соглашение на очень выгодных условиях для графа Фацио: папа подарил ему замок Монтемасси, принадлежавший архиепископству, дал ему много других щедрых пожалований и церковных бенефициев и так же он поступил с другими именитыми гражданами Пизы, последовавшими примеру графа, и возвел многих из них в звание своих рыцарей, щедро одарив. После того, как послы вернулись в Пизу, в январе на сходке всех жителей были обнародованы этот договор и соглашение и все пизанцы принесли в своем соборе присягу легату папы, заальпийскому клирику, в том, что они будут всегда покорными и верными Святой Церкви и врагами Баварца, как и любого другого государя, который придет в Италию против воли церкви.

151. КАК ТУРКИ И ТАТАРЫ РАЗГРОМИЛИ ГРЕКОВ ИЗ КОНСТАНТИНОПОЛЯ

В 1330 году войско императора Константинопольского переправилось через устье Авиды в Турцию, чтобы начать там войну. Турки послали за помощью к турецким татарам, те выступили с большим войском, напали на христиан и греков и разбили их, так что лишь немногим удалось спастись от гибели и плена. Татары заняли все земли по ту сторону пролива Святого Георгия, и в дальнейшем греки не пользовались там никакой властью. Кроме того, турки на своих военных судах овладели господством на море и захватили и разграбили большинство островов Архипелага. Вследствие этого влияние и могущество императора Константинопольского пришли в упадок. После этого турки каждый год снаряжали флот в пятьсот-восемьсот больших и малых судов и делали набеги на все острова Архипелага, грабя и опустошая их. Многих женщин и мужчин они уводили в рабство, а остальных делали своими данниками.

152. КАК КОРОЛЬ АНГЛИИ ПРИКАЗАЛ ОБЕЗГЛАВИТЬ ГРАФА КЕНТА, СВОЕГО ДЯДЮ, А ТАКЖЕ МОРТИМЕРА

В марте того же 1330 года молодой английский король Эдуард велел арестовать своего дядю, графа Кента, родного брата отца, и, обвинив его в заговоре и подстрекательстве острова к мятежу с целью отнять у него корону, приказал отрубить ему голову; за что многие порицали его и называли наказание несправедливым, потому что тот был невиновен. На самом деле, вопрошая прорицателей о своем брате [332] Эдуарде, погибшем английском короле, о котором мы рассказывали в своем месте, граф под их внушением вообразил, что тот цел и невредим, и нарядил розыски, которые встревожили всю страну. Затем в октябре месяце король распорядился под благовидным предлогом схватить Мортимера, управлявшего королевством от имени его матери, когда она воевала с мужем и Диспенсерами; Мортимер был обвинен в измене и повешен, как говорят, безвинно ³⁵. Так вознаграждаются услуги тех, кто встает между сильными мира сего, и тех, кто впадает в чудовищные грехи: ведь говорят, что этот Мортимер был в связи с королевой-матерью, и после его казни король сильно ограничил ее власть и влияние.

153. КАК ФЛОРЕНТИЙЦЫ ЗАПРЕТИЛИ СВОИМ ЖЕНЩИНАМ НОСИТЬ УКРАШЕНИЯ

Флорентийские женщины чрезмерно привязались к украшениям в виде золотых и серебряных корон и венков, покрытых жемчугом и драгоценными камнями, цепочек и жемчужных ожерелий и прочих дорогостоящих уборов для волос, а также к платьям с набором из различных тканей и шелковым шитьем, с орнаментом из жемчужин и позолоченных серебряных пуговиц в четыре-шесть рядов, с пряжками на груди, покрытыми жемчугом, драгоценными камнями, знаками и письменами; равным образом они предавались излишествам на свадебных и тому подобных пирах, где подавали множество всяких изысканных блюд. На этот счет властями были сделаны строгие распоряжения о запрещении женщинам носить золотые и серебряные венцы и гирлянды, равно как и сделанные из жемчуга, драгоценных камней, шелка и тому подобного, даже из раскрашенной бумаги; сетки и гребни для волос всякого рода, кроме самых простых; любые платья с наборным рисунком или изображением, если оно не выткано; с каймой и поперечными полосами, кроме простых двухцветных; любые украшения из золота, серебра, шелка, драгоценных камней, даже из стекла и эмали; носить на пальце более двух колец, ремни и пояса толщиной более двенадцати серебряных проволок; с этого времени впредь запрещалось носить бархат, и у кого были такие платья, их следовало учесть, дабы не путать с новыми, незаконно сшитыми; вся одежда из расшитых шелковых тканей упразднялась; никому не разрешалось носить шлейф длиной более двух локтей и вырез у воротника более чем в локоть с четвертью. Равным образом юношам и девушкам воспрещалось носить разноцветные платья и юбки, а всевозможные украшения и особенно мех горностая, дозволялось носить только кавалерам и их дамам; мужчины лишились права носить серебряные пояса и украшения, куртки из тафты, шелка и верблюжьей шерсти. На пирах разрешалось подавать не более трех кушаний, на свадьбах - [333] накрывать стол не более, чем на двадцать пар, а невесту должны были сопровождать не больше шести подруг; на празднествах в честь новопосвященных рыцарей допускалось накрывать на сто пар три смены блюд, при этом запрещалось одевать шутовской наряд для получения подарков, как было в обыкновении ранее. Следить за исполнением этих постановлений был назначен пришлый магистрат, налагавший в случае нарушения высокий штраф на мужчин , женщин и детей. Был также издан приказ, чтобы цехи привели в порядок свои уставы, права исключительной продажи и торговые соглашения для утверждения твердых цен за фунт всякого сорта мяса или рыбы. Благодаря этим мерам Флоренция избавилась от чрезмерных расходов и излишеств в украшениях к великой выгоде граждан, но к значительному ущербу для торговцев шелком и ювелиров, выдумывавших и изобретавших каждый день новые и разнообразные предметы роскоши ради своего прибытка. Этот запрет хвалили и одобряли все итальянцы, и женщинам, привыкшим к роскошным нарядам, пришлось вернуться к умеренности; так что хотя они и возроптали, суровые меры принудили всех оставить злоупотребления. Не имея теперь возможности получить изукрашенные ткани, они захотели приобрести как можно больше чужеземных тканей необычной расцветки и невзирая на цены заказывали их в Брабанте и Фландрии. Но все же сокращение неумеренных расходов на женские наряды, свадьбы и пиры было очень полезным для всех граждан, так что большинство одобряло новые указы, называя их правильными и уместными. Многие города Тосканы и всей Италии взяли за образец флорентийские законы и ввели их у себя дома.

161. О ПРИБЫТИИ КОРОЛЯ ФИЛИППА ФРАНЦУЗСКОГО К ПАПЕ В АВИНЬОН ДЛЯ ПЕРЕГОВОРОВ С НИМ

В начале июля того же года король Филипп Французский прибыл в Прованс под предлогом совершения паломничества к святой Марии Вальверде и в Марсель к мощам святого Людовика, покойного епископа Тулузского, сына короля Карла II; его сопровождала небольшая свита, одни домочадцы. По окончании паломничества он приехал в Авиньон и восемь дней тайно совещался наедине с папой о вещах, которые не были преданы гласности. В ходе дальнейших событий открылось, что речь шла о задуманном им походе за море и других затеях в Италии ³⁶, о чем мы еще упомянем. Затем король без промедления вернулся во Францию. [334]

162. О НЕОБЫКНОВЕННО ЩЕДРОМ ДАЯНИИ, КОТОРОЕ ОДИН ИЗ НАШИХ СОГРАЖДАН ОСТАВИЛ ХРИСТОВЫМ НИЩИМ

В сентябре того года во Флоренции умер бездетным один из небогатых граждан, отказавший все, что имел, на богоугодные дела, и среди прочего он распорядился выдать каждому бедняку Флоренции, просящему милостыню, по шесть данари. Его душеприказчики объявили, чтобы в главных церквах всех сестьер в определенное утро собрались все нищие, но при раздаче церкви должны быть закрыты и переходить из одной в другую нельзя. Всякому выходившему за подаянием вручали шесть данари, и оказалось, что были истрачены четыреста тридцать лир пиччоли, что соответствует более, чем семнадцати тысячам мужчин, женщин и детей. Сюда не вошли неимущие, постыдившиеся принять эту милостыню, а также бедные из приютов, тюрем и нищенствующие братья, получившие по двенадцать данари, - их число составило более четырех тысяч. Все это вызвало большие толки, в частности, об огромном числе убогих, но тут нечему удивляться, потому что слух о раздаче денег привлек их со всей Тосканы и из мест, весьма удаленных от Флоренции. Мы упомянули об этом событии потому, что о нем много говорили в то время, и для поучения тем, кто захочет сделать душеспасительное пожертвование Христовым нищим.

166. О НЕКОТОРЫХ ПРОИСШЕСТВИЯХ В ЛУККЕ И КАК БЛАГОДАРЯ ПРЕДАТЕЛЬСТВУ СНОВА БЫЛ ЗАНЯТ ЗАМОК БУДЖАНО

10 сентября этого года, после того как мессер Герардино Спиноли, правитель Лукки ³⁷, снова впустил туда членов рода Квартиджани, Поджинги, Авогади и других, как было условлено между ними, когда он получал власть (все они были изгнаны Каструччо и его родней, как мы упоминали в свое время), подозревая их, он прочесал город своей конницей и приказал арестовать мессера Пагано Квартиджани, его племянника и других, обвиняя их в сношениях с синьором Альтопашо и флорентийцами с целью уступить им город. Флорентийцы на самом деле посылали им знамена и вступали в переговоры, за что заговорщикам отрубили головы. Затем, 19 сентября, жители замка на Буджано, замыслившие измену, восстали против флорентийцев и схватили их подеста, которым был Теггья ди мессер Биндо Буондельмонти. Его отправили в Лукку. Через два дня туда пришла конница из Лукки и напала на предместья Буджано, где стояли флорентийские гарнизоны. Отряды флорентийцев вышли ей навстречу, сразились с луккским войском, разбили его и отбросили в замок. Обеспокоенные этим мятежом флорентийцы решили идти в поход на Лукку, о чем мы подробно рассказываем ниже. [335]

167. КАК ФЛОРЕНТИЙЦЫ СНАРЯДИЛИ ВОЙСКО И ОСАДИЛИ ЛУККУ

Когда флорентийцы потеряли замок Буджано, они решили выступить против Лукки, зная, что она очень ослаблена. Их отряды выступили из Пистойи и Вальдиньеволе, поднялись ночью на холм Черрульо и, попытавшись взять его приступом, принудили заключить соглашение о сдаче 5 октября этого года. Таким же образом они заняли замки Вивинайя, Монтекьяро, Сан Мартино ин Колле и Поркари. 8 октября флорентийцы спустились на равнину и разбили лагерь в Лунате, а 10 октября приступили к осаде, расположившись в полумиле от города и заняв пространство от дороги на Пистойю до той, что ведет в Альтопашо. Здесь они выкопали рвы, возвели палисады с бойницами и воротами и построили дощатые дома, покрытые тесом и черепицей, пригодные для зимовки. Капитаном этого войска сначала был мессер Аламанно дельи Обицци, выходец из Лукки, имевший шесть советников, рыцарей из Флоренции. В это время на службе у флорентийцев было одиннадцать сотен конных солдат, а в Лукке не насчитывалось и пятисот рыцарей. Потом к флорентийцам подошли люди короля Роберта, а также из Сиены и Перуджи, всего около четырехсот рыцарей и множество пеших. 12 октября флорентийцы разыграли три палио в отместку за те, что разыгрывал Каструччо во Флоренции. Призом на конных состязаниях был гранат, укрепленный на пике, а внутри его помещались двадцать пять новых золотых флоринов. Другое палио, кроваво-красного цвета, было наградой в беге пехотинцев, и третье, из хлопчатобумажного баркана, служило призом в бегах непотребных женщин, бывших при войске. Все три палио установили недалеко от ворот Лукки, на расстоянии выстрела из арбалета, все войско вооружилось, а в Лукку послали объявить, что тем, кто пожелает выйти и участвовать в соревнованиях или быть зрителем, обещан безопасный проход, поэтому многие вышли, чтобы присутствовать на празднике. Среди прочих из Лукки явился вооруженный отряд из двухсот немецких рыцарей, покинувший Монтекатини во время осады ³⁸. Эти рыцари договорились с флорентийцами и остались у них на службе, в лагере. Во главе их стоял немец Гоббель, впоследствии причинивший защитникам Лукки много неприятностей. Уход этих двухсот рыцарей привел жителей Лукки в смятение и весьма усилил флорентийцев. Но никуда не годное командование их войском привело к тому, что капитан и его советники не разрешили причинить никакого вреда окрестностям Лукки, а вместо того позволили засеять поля за шесть верст от города, чтобы убедить ее жителей в мягком отношении и в выгодности сдачи. На самом деле капитан и другие выходцы из Лукки нажились на этом, собирая выкуп с жителей контадо, отчего начался беспорядок и разложение в войске. Тогда флорентийцы избрали капитаном Кантуччо ди мессер Бино де'Габбриели да Губбио, но этот выбор был продиктован партийным пристрастием, [336] иначе неопытного в ратном деле оруженосца не поставили бы командовать столькими дворянами, рыцарями и баронами ³⁹. Это повело к большим бедствиям, и если командование мессера Аламанно дельи Обицци было неудачным, то еще худшим было командование Кантуччо, однако его недостатки выражались в другой форме и оказались еще опаснее, как мы увидим ниже. Прервем теперь на некоторое время рассказ об осаде Лукки, продлившейся несколько месяцев, и перейдем к другим событиям, случившимся за это время, а затем вернемся к нашему повествованию и сообщим о том, как закончился этот поход.

171. КАК БЫЛО НАЙДЕНО ТЕЛО СВЯТОГО ЗИНОВИЯ

В середине января этого года архиепископ Пизы, флорентиец, епископы Флоренции, Фьезоле и Сполето (последний также флорентиец) вместе с флорентийскими канониками и со многими клириками и прелатами вскрыли алтарь святого Зиновия под сводами святой Репараты, чтобы отыскать тело блаженного Зиновия, и прежде, чем оно отыскалось, было вынуто земли на десять локтей; гроб оказался помещенным в мраморный саркофаг; остатки черепа святого заключили в серебряную голову, изображавшую лицо названного святого, и потом ежегодно в день его праздника выносили ее к народу с большой торжественностью; затем тело возвратили на место с благоговейными песнопениями и молитвами и на протяжении десяти дней звонили в соборные колокола почти без перерыва денно и нощно, а епископы отпустили грехи всем, посетившим церковь. Ради этого перенесения мощей и прощения грехов почти весь народ и благочестивые флорентийцы обоего пола, стар и млад, побывали там и сделали богатые пожертвования.

172. КАК ФЛОРЕНТИЙЦЫ СНЯЛИ С ЛУККИ ОСАДУ И КАК ОНА СДАЛАСЬ КОРОЛЮ ИОАННУ БОГЕМСКОМУ

Возвращаясь к осаде флорентийцами Лукки, о которой мы говорили за пять глав до этого, заметим, что после выхода немецких рыцарей, покинувших город, и прибытия отрядов от короля Роберта из Сиены и Перуджи, а также от других союзников Флоренции ее войско значительно пополнилось как пешими, так и конными бойцами, так что жители Лукки, оставшиеся ослабленными, испытывали великие опасения. Флорентийцы постарались замкнуть кольцо своим войском, чтобы внутрь нельзя было доставить никакой подмоги или припасов, ибо пизанцы, вопреки мирному договору, тайно снабжали город продовольствием и людьми. Это произошло 19 декабря, причем часть войска перешла Озери, каналы, ведущие от Понтететто, и заняла мосты и проходы, а также виллу Катайола за Понтететто, в сторону Пизы, где [337] Каструччо оставил роскошные постройки и сады; а упомянутый немец Гоббель со своими отрядами, с пешими солдатами и добровольцами разместились в предместье у моста Сан Пьеро; на дороге, ведущей по лугу в Рипафратту, построили бастион или укрепление с гарнизоном. Отрезанные таким образом со всех сторон, жители Лукки стали испытывать нужду и лишения, недоставало вина, провизии и других необходимых вещей, так что пришлось собрать все хлебные и винные запасы и отпускать вино из общественных погребов в небольших количествах, а хлеб выдавать по весу как солдатам, так и гражданским лицам. В этом безвыходном положении правители Лукки решили искать соглашения с флорентийцами, и один из главнейших среди них в глубокой тайне прибыл во Флоренцию как парламентер для секретного обсуждения возможной сдачи города (о чем не так уж трудно было договориться на тех или иных основаниях, если мессер Герардино устранялся от власти) и о денежной компенсации, на следующих условиях: замок Агоста разрушается, гибеллины остаются в Лукке вместе с гвельфами, должности распределяются по справедливости с ведома и под контролем флорентийцев; для безопасности коммуны и народа Флоренции из дворян-гибеллинов избираются двадцать четыре рыцаря коммуны, наподобие того, как было в Пистойе, и каждому из них выплачивается по пятьсот золотых флоринов из коммунальной казны Флоренции; доходы и налоги коммуны Лукки передаются коммуне Флоренции, чтобы оплатить охрану Лукки, а остальное идет в счет дарованного упомянутым рыцарям; кроме того, за пять лет возвращаются гражданам Флоренции, в свое время захваченным Каструччо, суммы, уплаченные ими за свое освобождение, что составляло больше ста тысяч золотых флоринов. Все это было бы исполнено, вне всякого сомнения, но из зависти и корыстолюбия, губительных для всех благих начинаний, часть флорентийцев, посвященных в эти переговоры с верхами Лукки, не желая ни с кем делить славу и выгоду, сообщили обо всем мессеру Герардино и начали с ним новые переговоры. Они тайно отправились в Лукку, чтобы там удобнее договориться; таким образом, второе соглашение погубило первое и граждане Лукки возымели великие подозрения против мессера Герардино. Я, пишущий это, могу все истинно засвидетельствовать, ибо, хотя и не заслужив участия в подобных важных делах, я был в числе тех немногих, кому наша коммуна поручила вести первые переговоры, сорванные вышеуказанным образом. Но божественная справедливость, не оставляющая тяжких грехов безнаказанными, вскоре по воле Господней заставила в них раскаиваться и обрекла нашу коммуну на великий позор совсем нежданно и негаданно, о чем мы сейчас расскажем. Прежде всего, флорентийцы передали командование войском уже упоминавшемуся Кантуччо де'Габриели да Губбио и он прибыл в лагерь 15 января в сопровождении пятидесяти рыцарей и ста пехотинцев; он был человек недальновидный и малопригодный для управления войском, где [338] находилось сотни три знатных людей, более опытных и достойных, чем он. И вот, когда один бургундец незнатного происхождения в чем-то провинился, люди Кантуччо схватили его, и их начальник, вообразив, что может распоряжаться, как подеста во Флоренции, собирался его казнить. Тогда бургундцы, разделявшие всеобщее пренебрежение к Кантуччо, — а было их больше шестисот конников, нанятых флорентийцами, все люди суровые и заносчивые - взялись за оружие и отняли нарушителя у людей капитана, причем многих перебили и покалечили, а потом ворвались в его дом, ограбили занятые им покои и прикончили кого могли из его челяди, а дом подожгли. Пожар уничтожил четвертую часть лагеря к великому ущербу и опасности для флорентийцев, над которыми нависла серьезная угроза, и если бы не благоразумие командиров и советников из Флоренции, находившихся в войске и сумевших успокоить волнение с помощью немецких рыцарей, которые подчинились и последовали за ними (капитана же и оставшихся его людей они укрыли, так что войско оставалось на их попечении), и не будь защитники Лукки столь малочисленными, эти беспорядки и раздоры в флорентийском стане привели бы его на край гибели. Тем временем мессер Герардино, благодаря раздорам в войске флорентийцев воспрянувший духом, прервал переговоры с ними и тотчас же отправил своих послов и полномочных лиц в Ломбардию, к королю Иоанну ⁴⁰ для передачи ему на определенных условиях власти в Лукке; тот обещал защитить город и 12 февраля направил во Флоренцию тех своих послов, которые обратились к флорентийцам с широковещательными предложениями дружбы и мира и с просьбой снять осаду с Лукки, как с города, принадлежащего королю, и заключить с последним перемирие. Флорентийцы в собрании всех своих магистратов ответили, что привести войско под Лукку просили церковь и король Роберт, поэтому они не уйдут. Послы оставили Флоренцию и отправились в Пизу. Через несколько дней получив ответ, король Иоанн приказал своему маршалу в Парме с восемьюстами рыцарями прийти на помощь Лукке; узнав об этом, флорентийцы призвали к себе на службу мессера Бертрана де Бо, который возвращался из ломбардского плена ⁴¹, будучи обменен через легата на Орландо Россо из Пармы; его назначили капитаном и выслали под Лукку. Прибыв к войску, он нашел его в полном расстройстве из-за случившихся беспорядков и посчитал безумием продолжать осаду, тем более, что за несколько дней до этого некий мессер Арнольд, немец, флорентийский военачальник, с сотней рыцарей ушел из лагеря и переметнулся в Лукку. Ввиду приближения к городу маршала короля Иоанна, капитан посчитал за лучшее приказать войску сниматься. 25 февраля 1330 года оно в полном порядке отошло на холм Вивинайя, а затем двинулось дальше, опустошив и предав огню окрестность. Так бесславно закончился поход флорентийцев, поначалу столь успешный и долгое время суливший столь радостные надежды ввиду слабости Лукки. Впрочем, никогда не следует [339] отчаиваться, как и кичиться успехом своего предприятия, или слишком уповать на него, пока оно не закончено, ибо по воле Божьей исход может быть таким, который не предусматривался вначале. Итак, 1 марта маршал короля Иоанна прибыл из Ломбардии и с восемьюстами немецкими рыцарями вошел в Лукку, где принял управление от имени короля, а мессер Герардино покинул город, недовольный его жителями и королем Иоанном, ибо потерпел убытков на тридцать с лишним тысяч золотых флоринов, истраченных им на нужды правления и войны, но эти деньги не были возвращены. Когда же мессер Герардино пожаловался королю, его укорили в измене, ибо он собирался передать флорентийцам Лукку, и в качестве улики предъявили перед королем письмо флорентийской коммуны, которое мессер Герардино вытребовал для себя, как гарантийное обязательство во время переговоров.

177. О ТОМ, КОГДА НАЧАЛИСЬ РАБОТЫ НАД МЕТАЛЛИЧЕСКИМИ ВРАТАМИ САН ДЖОВАННИ И КОГДА БЫЛА ВЫСТРОЕНА КОЛОКОЛЬНЯ ФЛОРЕНТИЙСКОГО АББАТСТВА

В этом 1330 году некий мастер Андреа Пизано приступил к изготовлению металлических ворот для Сан Джованни, невиданных по красоте исполнения и стоимости; он вылепил их из воска и - кроме того - отполировал и позолотил фигуры, а отливка в печи была поручена венецианским мастерам. Пишущий эти строки отвечал перед торговым цехом Калимала, надзирающим за Сан Джованни, за проведение указанных работ. В том же году была воздвигнута колокольня флорентийского Аббатства ⁴², которую мы приказали построить по просьбе и по настоянию мессера Джованни Орсини из Рима, кардинала и легата в Тоскане, синьора этого Аббатства, за счет получаемых с него доходов.

178. О НЕКИХ ЧУДЕСАХ, ЯВЛЕННЫХ ВО ФЛОРЕНЦИИ

В 1331 году во Флоренции скончались два добрых и праведных мужа святой жизни, известные своей щедростью и благочестием, хотя и не духовные лица. Одного из них звали Бардуччо, его похоронили в Санто Спирито рядом с братьями-пустынниками; второй был по имени Джованни да Виспиньяно, он погребен в Сан Пьеро Маджоре. Ради каждого из них Господь явил разнообразные чудеса, исцеляя хворых и расслабленных, и по обоим было устроено торжественное отпевание и поставлено множество восковых образков в честь принесенных обетов. [340]

185. ОБ УЩЕРБЕ, НАНЕСЕННОМ ФЛОРЕНЦИИ В ЭТОМ ГОДУ ПОЖАРАМИ

23 июня того же года в ночь на святого Иоанна загорелось на Старом мосту с заречной стороны и сгорело десятка два находившихся там лавок к великому убытку для многих ремесленников; в огне погибли два подмастерья и он захватил дома больничного приюта в Сан Сеполькро. Вечером 12 сентября пожар случился в доме Солданьери у Санта Тринита, где загорелись мелкие строения плотников и конюха, находившиеся напротив улицы Порта Росса; при этом погибли шесть человек, которым не дал выбраться огонь, бурно пожиравший запасы дерева и конюшню. 28 февраля ⁴³ к наступлению ночи загорелся Дворец коммуны, в котором живет подеста; сгорела крыша старого дворца и два проема нового от сводов вверх. Коммуна постановила возобновить своды и крыши. Наконец 16 июля пожар вспыхнул во дворце цеха шерстяников в Орто Сан Микеле, где сгорело все, начиная от первого свода вверх; в пожаре погиб один заключенный, который и поджег дворец, надеясь бежать; погиб также его сторож. Потом цех шерстяников отстроил дворец заново, еще лучше прежнего, от сводов до крыши.

186. КАК ВО ФЛОРЕНЦИИ РОДИЛОСЬ ДВОЕ ЛЬВЯТ

25 июля 1332 года, в день святого Иакова, во Флоренции родились два львенка от принадлежавших коммуне льва и львицы, которые содержались в клетке напротив Сан Пьеро Скераджо. Детеныши не погибли и выросли; они родились живыми, а не мертвыми, вопреки утверждению авторов книг о природе животных ⁴⁴; я могу это засвидетельствовать, ибо, как и многие мои сограждане, видел их появление на свет и то, что они тотчас же стали сосать молоко львицы. Почиталось достойным удивления, чтобы родившиеся здесь, а не за морем, львы выживали, и об этом не слыхали в наше время. В Венеции, правда, родилось двое, но они тут же издохли. Многие говорили, что рождение львов предвещает флорентийской коммуне счастье и процветание ⁴⁵.

197. КАК ФРАНЦУЗСКИЙ КОРОЛЬ ОБЕЩАЛ СНАРЯДИТЬ ПОХОД ЗА МОРЕ

В том же году, на Христово рождество, король Филипп Французский объявил в Париже своим баронам и прелатам, что через два года, считая с марта, он собирается отправиться в поход через море для отвоевания Святой земли и просит прелатов и другие сословия своего королевства оказать ему помощь и пособить деньгами; графам, герцогам и баронам он повелел готовиться к выступлению и послал своих [341] поверенных в Авиньон к папе Иоанну, дабы уведомить его и кардиналов о своем предприятии и просить у церкви великих вспоможений, милостей и привилегий, изложенных им в двадцати шести статьях, в числе которых были многие неприемлемые и оскорбительные. Наряду с прочим он хотел получить в распоряжение всю церковную казну и десятину, выплачиваемую всем христианством, на шесть лет с уплатой за три года, инвеституры и перемещения церковных должностей в своем королевстве; также он запросил для своего сына титул короля Арелата и Вьенны, а для своего брата, мессера Карлотто - верховной власти над Италией. Папа и кардиналы отвергли большую часть требований короля, заметив, что прошло уже сорок лет с тех пор, как его предшественники получали на поход десятины с королевства, потраченные ими в других войнах против христиан же; пускай король приступает к своему предприятию и тогда церковь окажет подобающую его намерениям светскую и духовную поддержку в святом начинании. Эти просьбы французского короля и отказ церкви положили начало охлаждению отношений между ними.

202. КАК КОММУНА ФЛОРЕНЦИИ РЕШИЛА ОСНОВАТЬ ЗА ГОРАМИ АЛЬПАМИ ГОРОД ФИРЕНЦУОЛУ

В этом же году синьоры Убальдини, враждовавшие и воевавшие между собой, наперебой предлагали Флоренции вернуться в подчинение и подданство коммуны при прощении им прежнего, и флорентийцы приняли это предложение, но, памятуя о прежних подобных неоднократных замирениях с коммуной, после которых те поднимали мятеж при первом удобном случае, они решили построить сильный и укрепленный городок за горным хребтом на реке Сантерно, чтобы названные Убальдини не могли больше восстать и чтобы освободить крестьян в дистретто Флоренции и за горами от подчинения и рабства у этого семейства. Для закладки города флорентийцы назначили шесть видных пополанов и дали им самые обширные полномочия. Когда эти должностные лица обсуждали вместе с приорами во Дворце народа, как назвать новый город (причем возникли споры - кто предлагал одно, кто Другое), я, автор этой хроники, находился среди них, и высказался так: "Я вам дам звучное и подходящее имя, в соответствии с целями начатого предприятия. Ведь городок будет основан в сердце гор, среди владений Убальдини, близ границ с Болоньей и Романьей, и если его имя не будет важным и дорогим для коммуны Флоренции, в трудное военное время он может быть легко подбит на бунт и потерян; но если вы назовете его, как я скажу, коммуна будет более ревностно и тщательно оберегать его; итак, если вам будет угодно, я дал бы ему прозвание Фиренцуола". Это имя всем без исключения понравилось и было единодушно одобрено. Чтобы возвысить и укрепить положение [342] нового города, на его знамени изобразили половину герба коммуны и половину герба народа Флоренции; было также решено назвать главную церковь города, в соответствии с его именем, святой Флоренцией; туда призвали жителей со всех окрестных мест и сел, объявив свободным каждого, кто проживет там десять лет, и простив новым жителям провинности перед коммуной ⁴⁶. В один из дней недели постановили устраивать там рынок. Город был заложен во имя Божье 8 апреля этого года, около восьми часов дня, согласно указанию астрологов на восходе созвездия Льва, чтобы сделать его постройку более прочной, устойчивой и мощной.

219. О ПОЖАРАХ И ДРУГИХ СОБЫТИЯХ ВО ФЛОРЕНЦИИ

В 1333 году пожар начался во Флоренции 19 апреля, ночью, у ворот Аллоро со стороны Санта Мария Маджоре и сгорел один дом. 17 июля сгорел еще один - в Парионе. В этом году началась отливка больших ворот для Сан Фриано, то есть для церкви в Верцайе, но они вышли совсем несоразмерными с другими городскими воротами, так что заказавшие их должностные лица были весьма порицаемы. В этом году, за месяц до праздника Сан Джованни, во Флоренции собрались две цеховые компании: одна, в триста человек, одетых в желтое, на улице Гибеллина и вторая на Корсо Тинтори у моста Рубаконте, пятьсот человек, все в белом. И на протяжении месяца они устраивали повсюду беспрерывные игры и увеселения, парами бродя по городу с трубами и другими музыкальными инструментами и танцуя с венками на голове. У их короля был головной убор из золотой ткани, и при дворе его все время задавали пышные и дорогостоящие пиры и вечеринки. Но это веселье как раз в этих кварталах через малое время сменилось плачем и горем по причине случившегося во Флоренции наводнения, причинившего там больший ущерб, чем в остальных частях города, о чем мы в дальнейшем расскажем. Похоже, что наступления беды следовало ожидать, ибо мимолетные и обманчивые мирские радости после чрезмерного ликования часто приносят чрезмерное огорчение. Об этом следует помнить как нам, так и нашим потомкам.

225. КАК ВЕНГЕРСКИЙ КОРОЛЬ ПРИБЫЛ В НЕАПОЛЬ И ЖЕНИЛ СВОЕГО СЫНА НА ДОЧЕРИ ГЕРЦОГА КАЛАБРИИ

В последний день июля этого же года король Венгрии Карл Умберт со своим вторым сыном Андреасом в сопровождении многочисленной знати достигли города Бастии, в Апулии; в Манфредонии их с почетом встретил мессер Джованни герцог Дураццо, брат короля Роберта, со [343] многими баронами; он сопроводил их до Неаполя, где сам король выехал встречать их к лугам Нолы и устроил торжественный прием с целованием уст; для вечной памяти о соединении король Роберт приказал выстроить церковь Пресвятой Божьей матери. По приезде в Неаполь начался великий праздник и король Роберт оказал большие почести венгерскому королю, который приходился ему племянником, ибо был сыном Карла Мартелла, первородного наследника короля Карла II, почему многие утверждали, что королевство Сицилии и Апулии должно было отойти к нему ⁴⁷. По этой причине король Роберт испытывал угрызения и так как его сын, герцог Калабрии, скончался, оставив по себе только двух дочерей, а у короля Роберта сыновей больше не было, то он, чтобы королевство не отошло к чужой династии, хотел сделать своим преемником сына своего племянника, короля Венгрии. С разрешения и по воле папы Иоанна и кардиналов названный Андреас, которому было семь лет, был обвенчан со старшей дочкой покойного герцога Калабрии, достигнувшей пятилетнего возраста ⁴⁸, и 26 сентября был провозглашен герцогом Калабрии, каковое событие ознаменовалось великолепным торжеством, в котором приняли участие восемь послов флорентийской коммуны из ее лучших рыцарей и пополанов с пятьюдесятью слугами, одетыми в одинаковые ливреи из уважения к королям, принявшим их с большой благосклонностью. После праздника венгерский король отбыл к себе на родину, оставив сына и его жену на попечение короля Роберта и многочисленной свиты.

227. О ТОМ, КАК В ГОРОДАХ ФОРЛИ, РИМИНИ И ЧЕЗЕНЕ В РОМАНЬЕ ПОДНЯЛОСЬ ВОССТАНИЕ ПРОТИВ ЛЕГАТА

19 сентября этого же 1333 года, в воскресенье, Франческо ди Синибальдо Орделаффи, изгнанный легатом из Форли, скрыто вернулся туда на повозке с сеном; пробравшись в город, он призвал к себе всех дружественных влиятельных лиц, питавших к нему любовь ради его предков; те весьма обрадовались его появлению, ибо им не нравилось, как в городе распоряжаются выходцы из Кагора ⁴⁹ и Лангедока. Не теряя времени заговорщики вооружили народ и вышли на площадь, крича: "Да здравствует Франческо, смерть легату и лангедокцам!". Заняв город, они отняли у чиновников легата их имущество, а некоторых убили; прочие же бежали в Фаенцу. В следующую среду, 22 сентября, мессер Малатеста да Римини со своими сторонниками в числе Двухсот конных и многих пеших проник в свой город через открытые ему изнутри ворота; пройдя по улицам, они ограбили, убили и взяли в плен всех людей легата, которых там было больше пятисот пеших и конных, и никому не удалось спастись. В эти же дни вспыхнуло восстание в Чезене, где горожанам не удалось захватить только [344] труднодоступный замок; в нем укрылись отряды легата, но окруженный со всех сторон чезенцами и другими жителями Романьи, отгороженный рвами и частоколами, не получая помощи от легата, он сдался в начале января, чтобы сохранить жизнь людям. Следует заметить, что это восстание было не без причин. Одной из главнейших было то, что, когда все синьоры и властители Романьи попали в плен после поражения под Феррарой ⁵⁰, понесенного ими на службе у папы и легата, за них необходимо было внести выкуп; но неблагодарный легат не ударил палец о палец ради их спасения и даже не захотел одолжить им денег.

Комментарии

24 1329 год.

25 Людовик Баварский покинул Рим в августе 1328 г. и там восстановилась власть Робер та Анжуйского.

26 Четверик - мера объема для сыпучих тел (около 25 л), а также деревянный бочонок такой емкости (staio).

27 Стоимость золотого флорина доходила в это время до 60 сольди.

28 Унция - см. кн. IX, гл. 83, примеч. 1.

29 Квадрант - четвертая часть окружности, охватывающая 3 созвездия зодиака. Четыре квадранта соответствуют четырем временам года.

30 1329 год.

31 1329 год.

32 Через Пизу (гл. 125) и Ломбардию Людовик Баварский двигался в Германию.

33 Раковины - эмблема апостола Якова, патрона Пистойи.

34 1329 год.

34а В Тревизо феодальный титул адвоката, или защитника епископского престола, принадлежал в 1299-1394 гг. роду Темпеста. Здесь речь идет о Гвечелло Темпеста.

35 Мортимер, доверенное лицо королевы-матери, пытался упрочить свое положение; он заключил невыгодные для Англии мирные договоры - в 1327 г. с Францией и в 1328 г. с Шотландией. После раскрытия заговора знати казнил герцога Кента, но вскоре его влиянию пришел конец.

36 Речь идет о выдаче Иоанну XXII антипапы, состоявшейся в августе 1330 г.

37 Герардино Спинола из Генуи получил за деньги власть от немецких наемников в Лукке.

38 Флорентийцы захватили луккский замок Монтекатини 19 июля 1330 г., позволив гарнизону выйти.

39 Отец Кантуччо, Бино, успешно командовал флорентийским войском в начале века, заняв Пистойю и Монтеаччанико.

40 Иоанн Люксембургский, сын Генриха VII, чешский король, занявший ряд городов северной и средней Италии.

41 Бертран де Бо, сражаясь вместе с неаполитанским войском на стороне ломбардских гвельфов, попал в плен к жителям Модены. Восстания против папы и анжуйцев (в пользу короля Иоанна) в Модене, Реджо и Парме, были вызваны арестом синьора Пармы Орландо Росси по приказу папского легата.

42 Колокольня была разрушена в 1307 г. флорентийским народом, возмущенным связями монахов аббатства с врагом Флоренции, кардиналом Наполеоне Орсини. В 1310 г. была построена временная звонница, а в 1330 г. завершено строительство новой колокольни.

43 1332 год.

44 В средневековых книгах о животных - бестиариях, рассказывалось, что новорожденным львятам только на третий день вдыхает жизнь их отец, подобно воскресению на третий день Христа.

45 Ср. кн. XI, гл. 93, примеч. 30.

46 Эта политика была направлена на то, чтобы лишить Убальдини опоры в лице местных крестьян.

47 По смерти Карла II (1309 г.) наследственные права на Неаполитанское королевство получил Карл Умберт, его внук, сын Карла Мартелла, но он уже был в это время королем Венгрии, так что по завещанию престол достался Роберту, третьему сыну Карла II (два старшие сына умерли).

48 Дочь герцога Калабрии - будущая королева неаполитанская Джованна. В 1333 г. ей было 7 лет, а ее жениху - 6 лет.

49 Намек на папу Иоанна XXII. Ср.: Данте. Рай, XXVII, 58-59.

50 Под Феррарой 14 апреля 1333 г. войска папы потерпели поражение от сил лиги, направленной против его легата в Романье, Бертрана де Пуже Иоанна Люксембургского. В эту лигу вошли правители Милана, Вероны, Феррары, король Роберт и Флоренция.

Текст воспроизведен по изданиям: Джованни Виллани. Новая хроника или история Флоренции. М. Наука. 1997