ВИЛЬГЕЛЬМ АПУЛИЙСКИЙ

ДЕЯНИЯ РОБЕРТА ГВИСКАРА

GESTA ROBERTI WISCARDI

ПРОЛОГ

Поэты древности воспели деяния древних полководцев; поэт эпохи новой, я попытаюсь восславить деянья современников моих. Стремление моё-того живописать, кто вёл Норманов род, когда он шёл в Италию, и почему туда он прибыл, чтоб остаться, и кто им правил, когда разбил он итальянцев. О Роджер достославный, достойный сын отца-герцога Роберта ¹, простите же поэта, что как умеет он поёт о сих деяниях великих; желание моё служить вам, оно даёт мне смелость, ведь искренняя преданность дарует умение тому, кому отказано в искусстве и таланте. А просьба преподобного отца Урбана мне не позволит быть ленивым, поскольку я боюсь, что больше согрешу, коль откажу великому первосвященнику, чем если я последую его благому наставленью.

КНИГА ПЕРВАЯ

После того, как угодно то стало Царю Могучему, кто равно правит сменой времён года и королевств судьбами, что берега Апулии, которыми столь долго обладали греки, им больше не должны принадлежать, народ Норманов, славный своими воинственными рыцарями, был должен прибыть в Италию, чтобы править ею, изгнав греков. На языке их родины тот ветер, что принёс их из областей Борея, откуда они вышли искать пределов Итальянских, называется 'Норд', а слово 'Ман' применяется ими в значеньи homo (человек); поэтому они и называются Норманы, что значит "люди северного ветра" (homines boreales).

Некоторые из тех людей взошли к вершине горы Гаргано, к тебе, Архангел Михаил ², исполнить клятву, данную ими когда-то. И там увидели они мужа, как грека одетого, именем Мелус. Их изумил необычный костюм незнакомца, какого они никогда не видели раньше, его голова была плотно объята убором совсем без полей. Увидев его, спросили они откуда и кто он. Он отвечал им, что из Ломбардии, гражданин благородный города Бари, что бежать из родной земли он был вынужден из-за жестокости греков. Когда же галлы сочувствие выразили ему в его горькой судьбе, он им сказал: "Если бы мне кто помог из вашего рода, мне было бы просто вернуться, конечно, если вам это угодно". И он уверил их в том, что с их помощью греков возможно быстро и без особых усилий изгнать. Они же пообещали ему, что помощь их быстро прибудет, вместе с другими людьми из их страны, куда они собирались вскоре вернуться.

Итак, по возвращении в землю родную, они стали сразу же призывать своих родичей пойти с ними вместе в Италию. Они говорили о плодородной Апулии, а также о трусосте тех, кто там проживает. И советовали брать им с собой только то, что нужно будет в пути; обещая, что там они встретят мудрого покровителя, под чьим руководством они завоюют победу над греками. И этим они убедили пойти очень многих; одних потому что у них было мало богатства или совсем его не было, других потому что хотели они ещё большей удачи, чем та, что имелась у них. И все они жаждали добычи. Отправились в путь они, каждый неся то, что он почитал будет нужным, насколько, конечно, то было возможно для их непростого пути.

Когда тех норманов отряд безоружный прошёл через Рим, они совершили в Кампаньи привал, утомлённые трудной дороги лишеньями. Весть о прибытьи норманов распространилась в Италии быстро. И Мелус, проведав, что прибыли галлы, к ним поспешил. Он дал им оружье, которого им не хватало, затем приказал им последовать за собой.

Итальянцы в то время были поражены выпадением необычайного и неизвестного прежде количеста снега, из-за которого вымерло множество диких животных, деревья попадали, чтоб уж не вырасти вновь. Весной же, последовавшей этому предзнаменованью, после закупки оружия Мелус повёл храбрых норманов в поход на Апулию. Он и был первым вождём народа норманов в Италии. И вся Апулия затрепетала пред галлами, лютость которых стала причиною многих смертей.

Слух о нашествии галлов свирепых, Мелусом руководимых, дошёл наконец и до ушей Торникия, греческого катепана ³, из города присланного, коему Константин, основатель его, дал своё имя, и коим тогда управляли совместно Константин и Василий ⁴. Восставший против тех двух, Мелус норманам советовал опустошить Апулию. Торникий, когда ему доложили об этом, немедля послал войско греков навстречу врагу. Но в первом сраженье он сам его не направлял, предпочтя назначить себе лейтенантом мужа по имени Лев Пакиан, который повёл огромное войско греков к месту, названьем Аренула, что на берегах реки Форторе. Происходило всё это в месяце мае, времени самом благоприятном для действий военных, в которое все короли предпочитают в поход выступать. Первая стычка победы не принесла ни одной из сторон. Когда же Торникий привёл свежие силы в подмогу своим подчинённым, то был разбит, показал свою спину и бросился в бегство. Пакиан был в той битве убит. Победа весьма ободрила норманов, поскольку они осознали, что воинской доблести грекам не достает и бегство они предпочитают упорству.

Вести дошли до императоров, что те норманы с Мелусом, их предводителем, опустошают Апулию. Услышав о том, суд объявил его (Мелуса) вне закона, и повелел отрубить ему голову сразу же, как будет пойман. В следующий год, Василий, Боиоан, назначен был катепаном ⁵, и послан с сильным греческим войском туда. Муж сей был доблестный воин. И мыслится нам, катепан означает по-гречески-"над всеми и всем". Тот, кому это званье у греков даётся, действует будто народа правитель, заведует всеми делами, в делах же тех держится также "над всеми", как люди того и достойны.

Две стороны сошлись для сраженья при Каннах, там где Офанто ⁶ река протекает, когда начинался октябрь. Мелус, с войском своим небольшим, не смог одолеть и бежал, потеряв большинство из людей. После того поражения ему было стыдно вернуться в землю родную и он удалился в область самнитов ⁷ и там оставался какое-то время. Затем искал помощи он у германского короля Генриха ⁸. Последний воспринял ту просьбу по-доброму как и всегда, пообещав предоставить ему помощь вскорости. Но Мелус скончался внезапно, так что вернуться не смог. Генрих его хоронил с тою почестью, что королю ⁹ подобает, шёл с похоронной процессией он до самой могилы, и украсил надгробие эпитафией королевской.

По смерти Мелуса, помощь которого ожидали они, галлы, пав духов, вернулись в Кампанью, полны удрученья. Но не сумели там даже поставить палаток своих, ибо грозили им враги многочисленные и многомощные, их же числом было мало. Нигде, им казалось, не будет укрытья: ни в горах, ни в укромных долинах. Не могли даже надежды на помощь иметь они, ибо каждый, похоже, враждебен был к ним, побежденным, веруя в то, что удача лишь победителям благоволит. Словно скитальцы, бродяги, брели они с места на место, пристанища не находя, пока наконец-то размолвка среди их соседей, дала им возможность осесть. Тогда они прикрепились к тому из ломбардов, который, как они знали, был самым сильным из всех, и преданны были той службе, ведь, защищая его, и себя защищали; успехом в бою обрели они добрую славу. Поэтому лагерем стали они на самом выгодном месте, прекрасно снабжённом водой, лугами для пастбищ и лесом, оно им давало всё то, в чём мог бы народ их нуждаться. Избрали они главой своих войск одного из храбрейших мужей своих, Райнульфа ¹⁰, приказам которого каждый из них был послушен. Но едва они начали возводить укрепленья на месте той первой стоянки, как стая лягушек, заквакав в соседнем болоте ¹¹, их труд прервала. Неподалёку нашли они место другое под лагерь пригодное, его безопасно устроить они попытались, и возвели укрепленья, без помощи жителей местных.

Затем, укрепив это место, они поступили удачно на службу к Капуи принцу ¹². Он самым мощним и знатным из принцев Италии был. Под этой защитой они не замедлили земли соседей разграбить и страх навести на врагов. Но помыслы наши людские подвержены жадности, деньги над ними всегда торжествуют, порою они покидали его (принца Капуи), ради тех, кто им больше платил, служа тому с большей охотою, кто им сулил большую выгоду. Они были люди из тех, что больше чтут битвы, чем мирные договоры. А службу свою продавали они как могли, по обстоятельствам, требуя больше с того, кто мог больше им дать. К власти стремление огромное принцев (ломбардских) войнам давала начало. Каждый хотел быть могучим, каждый боролся отчаянно, чтобы похитить права у другого. Из этих споров происходили поджоги, сраженья, убийства; большая часть всех тех зол, что бытуют средь смертных людей. Увы вам, ничтожные люди! Всё, что они не пытались содеять в сем мире-напрасно; после всех этих деяний в погоне за тщетною славой, страдали они ещё больше, оставив земные дела. Норманы же не желали победы решительной ни одному из ломбардов, поскольку им это невыгодно было. Поддерживая одного, потом помогая другому, они не давали ни одному из них сгинуть совсем. Галльская хитрость обманывала итальянцев, ведь никому из поверженных не позволяли они сдаться на милость своих торжествующих победителей. Так, раздоры в Италии снова вернули надежду духом упавшим норманам, в коих она уже было угасла. Так их богатство и сила свой начали рост. И если преступник какой бежал к ним из мест по соседству, его принимали свободно. Они обучали обычаям и языку своим тех, кто к ним приходил, тем созидая и внешне единый, и единодушный народ.

Спустя несколько лет армия галлов, окрепнув под властью Райнульфа, построила город Аверсу ¹³. На самом выгодном месте, богатом и плодородном, где нет недостатка в плодах и злаках, лугах и лесах. Нигде на земле не было места приятней. А это (место) их вождь благородный избрал весьма мудро. Из этого видного рода вышел и Ричард, ставший ему приемником позже, тот кому не было равных как в храбрости, так и в щедрости. Он породил Иордана, кто был не менее храбрым чем он, и у кого (сыном) был Ричард. Этот последний, хоть он и юноша только, мужество проявляет достойное взрослых. ¹⁴

И, окруживши Аверсу стенами, Райнульф отправил посланцев на родину, чтобы набрать там новых норманов. Эти посланцы рассказывали сколь восхитительна и плодородна Апулия, бедным богатство суля, а богатым-что их богатство там преумножится. Слушая эти рассказы, богатые, бедные толпами все устремлялись туда, бедные, чтобы улучшить своё состоянье засчёт грабежей, богатые, чтобы ещё стать богаче. Прошло уже времени много с тех пор, как катепан Василий нанёс поражение Мелусу, врагу империи, и к отступленью принудил норманов. Галлы уже не внушали Италии прежнего страха. Вдруг из Ломбардии [Lambardus, sic] некто по имени Ардуин прибыл в Аверсу, набрав там немало народу, он ужас посеял в Апулии, ибо возжаждал он греков оттуда изгнать. Я поясню, почему ненавидел он греков и галлов возглавил.

В то время, когда Михаил Эпилептик ¹⁵ троном имперским владел, он приказал, чтоб войска были посланы против врагов сицилийских ¹⁶, которые беспрестанно вершили набеги свои на берег Калабрии. Возглавить поход он послал (Михаила) Докиана, последний, набрав из всех мест войско всадников и пехотинцев большое, нанёс пораженье врагам сицилийским. Средь воинов, набранных им, был и Ардуин, и ему частью следовали ломбарды, а также и галлы из тех, что выжили при пораженьи от греков, те что бежали в сражении против Василия. По возращении после триумфа над неприятелем, (Михаил) Докиан устроил раздачу трофеев для греческих войск в городе Реджо, но Ардуин так ничего там и не получил, так что остался бедняга совсем без награды. В гневе созвал он людей своих и обличал перед ними греков за подлую скупость, за то, что раздали трусам добычу, что полагалась мужчинам, греки же больше походят на женщин. Михаил (Докиан) разозлён был таким оскорбленьем и приказал его высечь, чтоб наказаньем телесным, как то в обычаях греков, позору подвергнуть того, кто совершил преступленье. В бешенстве от унизительного с ним обращения, решившись не оставлять неисправленным то, за что он так жаждал отмщенья, Ардуин и его люди тайно покинули греческий лагерь. Греков отряд, что был послан вдогонку ему, настиг их на месте открытом, но в завязавшейся битве греки были разбиты, и 50 из них убито.

Он (т.е.Ардуин, же тогда) поспешил в Аверсу к норманам и рассказал им о том, что с ним приключилось, и обвинял их сурово за то, что позволили грекам женоподобным владеть их землей, столь ценной во всех отношеньях Апулией, тогда как народ тот трусливый (греки), сгинувший в оргиях пьяных, нередко бежит, увидев лишь горстку врагов, и даже одежда его, он заявлял, неприспособлена к бою. Хотя они ранее были принуждены доблестью греков тех самых покинуть Апулию, но, ободрённые речью такой, снова готовы были норманы вернуться туда, только с войском мощнее и больше. Вместе собрались они и избрали вождями 12 мужей благородных, славных и родом, и нравом хорошим, и возрастом. Другие (народы) приводят всё это для титула графа: так звания 'графов' им были даны. Они разделили все земли повсюду между собою, [что им предназначены] ¹⁷ ежели злая фортуна им не помешает, предположив кому из вождей каким из тех мест надлежит обладать, и кому им выплачивать дань. Всё это решив, они поспешили к сраженью.

В то время имперского войска в Италии не было, ибо у греков (Апулии) всё было спокойно, и в это мирное время, если и говорили о войне, то о войне с сицилийцами. Норманы в Апулию вторглись и вскорости Мельфи был взят. И кто получал хоть какую добычу, в тот город тащил её. Василий, мной упомянутый выше (т.е. Боиоан), когда-то увидев, что место это на редкость надёжно, построил там ряд скромных зданий. И люди пришли туда на поселенье, ныне сей город приметный, известный прекрасно Италии, богатый благодаря своим плодородным окрестностям, незнающий недостатка ни в пресной воде, ни в пшеничном зерне. Он делает честь тому герцогу, на чьей земле расположен.

Услышав о том, что Михаил (Докиан) вернулся с Сицилии, подготовились к битве норманы, хотя силы греков были огромны, у них (т.е.норманов) же народу было немного, так что и армия их состояла из 500 пехотинцев и 700 конных рыцарей. И лишь немногие были укрыты кольчугами и щитами. Воинам пешим велено было держаться по флангам слева и справа, по нескольку всадников их охраняло для подкрепленья и для придания стойкости пехотинцам. Был им дан строгий запрет покидать поле боя. Если же враг их принудил бы к отступленью, должно им было ряды перестроить. После того, как эти войска получили свои наставленья и заняли каждый из флангов, всадников вышла колонна немного вперед. Греки послали колонну навстечу им, ибо в обычаях греков не вовлекать сразу все силы свои в первоначальный удар, лучше (считают они) послать ещё одно войско вслед первому, так что пока враг слабеет их сила растёт, бодрости духа их войска способствуя. И, если видит их конного войска водитель, что враг упорствует, то совершает внезапно атаку всей массой войск, сохранивших порядок, тем поднимая своим людям дух, а врага обращая в позорное бегство.

Встали два войскам лицом к лицу, и великая битва случилась неподалёку от быстротекущей реки Оливенто ¹⁸. Греки были разбиты, и армия галлов гнала их, что было сил. Много тел мёртвых легло на той Апулийской равнине, но ещё больше теченье реки унесло. Кто-то из греков, охваченных паникой, страхом дрожащих, так убегал, что ни грубые камни, ни водный поток не мог удержать того бегства безумного. Большая часть греков погибла в реке утонув, а не от меча. Галлы кого-то разили копьём, других же мечами рубили, так иль иначе, множество греков погибло. Михаил же спастись сумел с горсткой людей, и пошли они в гору, с вершины которой обзор был хороший окрестных холмов. Эта победа весьма укрепила дух галлов, и с этих пор они не боялись сражаться в бою против греков. Также как ястреб, привыкший хватать пташек малых, колеблется перед атакой на птицу, что больше его, но если он раз преуспеет, поймав журавля, дальше его уж и лебедь не испугает, страх он утратит пред всякою птицей большой.

Новое войско набрав, Михаил (Докиан) повёл всех людей, что смог он собрать, к реке возле Канн, по названью Офанто ¹⁹. Галлы вернулись к борьбе. Михаил был ими бит как и прежде, греки захвачены в плен, и многие были убиты. В бою Докиан был повержен с коня, но жизнь ему спас его конюх. Конь его бросился бешено в реку, и Михаил неизбежно попался бы руки врагам, если б ему не уступил тот слуга коня своего. Так их (норманов) удача в боях возрастала, а с нею росла и уверенность. Михаил отступил к высотам Монтепелозо, оттуда отправил послание к войску, которое греки держали тогда на Сицилии, их призывал он придти и заменить те войска, которых ему не хватало, после его пораженья от рук врага.

Победу добыв, норманы вернуться надумали в Мельфи. Там оставались они какое-то время в спокойствии и умиротвореньи добычей, приобретённой у греков. Двенадцать площадей было выложено, по одной для каждого графа, и то же число домов было построено в городе им (этим 12 графам). Но, поскольку земные почести в людях всегда только зависть рождают, галлы свирепые повиноваться тем графам, которых (они прежде) сами избрали, вдруг отказались. Они предпочли, чтобы главою их стал уроженец Италии, а не кто-то из родичей их (букв.из их собственного рода). Звали его Атенульф, принц Беневенто. Может он золото дал им, а может быть и серебро, но, так или эдак, заставил их отступиться от прежнего договора. Что только жадность к деньгам не заставит людей совершить, если она может с толку сбить даже достойных доверия, и уговор заставляет нарушить законопослушных?!

Когда сицилийская армия получила послание от Докиана с просьбою о подкрепленье, и поняли там, что нужна ему помощь от них, то спешно они приступили к набору людей по всей Калабрии, чтобы отмстить тех, чьи тела лежали незахоронены в поле, в реке ли. Но среди греков были такие безумцы, что верили в страшную ересь, по коей их и называли ²⁰, они утверждали, что с Сыном вместе страдал и Отец, ещё же крестились они, прикасаясь ко лбу одним пальцем ²¹. Учили они, что Отец, Сын и Дух Святой-всё есть едино в едином лице. Но вместе они поспешили на битву, единою мыслью ведомые, войска заместить, утраченные Михаилом. Однако, правитель, заботам которого была поручена римлян империя ²², запретил Михаилу и дальше командовать войском, поскольку не смог тот малейших успехов против норманов достичь. Император велел Эксавгусту ²³ взяться за эту службу и повести греков в бой. Как говорили, отцом его был победоносный Василий (т.е. Боиоан), который поверг галлов в бегство, в то время когда Мелус у тех верховодил. Тем временем Михаил Докиан вернулся в Сицилию.

Эксавгуст к войскам ему вверенным так обратился:" Парни! Гордитесь своим мужским родом, не допускайте чтоб ваши сердца были словно у женщин! Как это трусость вас заставляет всё время бежать? Вспомните предков своих, мужество их им покорило весь мир. Гектор храбрейший был муж, но пал от руки Ахиллеса. Троя исчезла в пламени гнева микенцев. Индия смелость познала Филлиппа ²⁴. Сын же его Александр не подчинил ли отвагой все царства мощнейшие грекам, смело сражаясь сам на поле боя средь них? Селения, крепости и города вряд ли могут, сдавшись врагам, не пострадать от их власти. Доблесть явите, молю вас, помните мужество предков, не опозорьте их память, доверившись вашим ногам! Тот кто дерзает сражаться мужу подобно, одолевает силу врага. Старайтесь ступать по стопам ваших предков, и откажитесь даже от мысли о бегстве. Пусть мир узнает, что вы люди мужества. Франков народа в сраженье не стоит бояться, меньше они и числом, да и мужеством тоже".

Словом таким зажёг он дух греков, и приказал с гор спуститься и лагерем стать на равнине. Когда они сделали так, то галлы послали лазутчиков выведать, что там у греков. Те доложили, что греки готовы к сраженью, и хоть глава их сменился, но люди всё те же; бояться их нечего. У греков в горах оставалось немало сторонников, под чью защиту могли бы вернуться они при нужде. Те уроженцы мест здешних спустились к ним в помощь.

И вот два народа столкнулись в равнине. Бой был тяжёлым. И те и другие стремились к победе. Сперва одни, а потом и другие, то сами бежали, то в бегство бросали врагов. И долго-долго атаку свирепую греков боем упорные галлы встречали, прежде чем та начала приближаться к успеху, и тогда Вальтер стремительно ринулся в гущу греков, чтоб отступавших норманов в бой снова вовлечь. Он был из тех 12 избранных графов, Амика славного сын. У греков, воистину, потерь столь тяжёлых еще не бывало, почти все простые их воины были убиты, и знатные тоже погибли в не меньшей мере. Несчастный Exaugustus отправлен был в город Атенульфа в цепях ²⁵, ведомый перед конём победителя, поскольку хотел его враг триумф свой отпраздновать в полной мере.

И это была третья победа, что галлы добыли в тот год. Греки разбиты были наголову, надежд на победу у них уже не было. Все поселенья Апулии, которые крепость имели: Бари (важнейший из них), Монополи и Джовенаццо, а также другие-с ними (т.е. с греками) расторгли союз и пришли к соглашению с франками.

Бог не желал чтоб Михаил ¹⁵ правил и дальше, он умер, племянник его Михаил, которого звали еще Константином, ему унаследовал. ²⁶ Отправил он некого Сидониана ²⁷ Sidonianos-видимо, прозвище означающее уроженец Сидона, Сидонианин) на помощь народу Апулии. В Отранто тот прибыл и выйдя на берег, направил оттуда посланников в те города, что подчинились уж франкам, просил он их, чтобы приняли его. Они же ему в том отказали. Пытался он также и вновь войско создать, но многие воины были убиты, а кто разбежался, так что набрать удалось ему очень немногих. По этим причинам Синодиан (Sidonianos) держался в пределах стен городских. Затем он отозван приказом был императорским.

Тогда получили немало посулов норманы от Гаймара, принца Салерно, и (некоторые из них) перестали служить Атенульфу. Но лишь населенье Аверсы признало власть Гаймара над собою; а те, кто обладал землей в Апулии, избрали службу Аргиру, Мелуса сыну, ибо отец его первым был галлов главою в Италии, и много богатств им принёс. Аргир, хоть (он) и храбр был, и щедр, но (будучи) беден, пытался сперва отказаться руководить столь великим народом, ведь не имел он ни золота, ни серебра, чтоб им платить. Они же ему заявили, что любят его не за золото, а потому что отец его был их благодетелем. И уступил он пожеланью народа; как-то раз, ночью, собрал он из них самых старших и самых мудрых в церкви св.Аполлинария в Бари, и им сказал он такое:" Поскольку нет у меня денег для вашей награды, то удивлён я премного желаньем народа такого большого, как ваш, чтоб вёл я его, ведь мне известны нужды различные ваши, которым помочь не могу я ничем, и этим весьма опечален."

Они отвечали ему:"Если тебе суждено быть нашим принцем, никто из нас бедствовать или нуждаться не будет. Удача твоя в руководстве нам благо должна принести. Ты же, как принц наш, веди нас путями благого помысла, как мы привыкли быть руководимы отцом твоим". Сказав это все они сразу же, единодушно подняли его высоко и единогласно сделали принцем своим.

Тогда Маниак ²⁸, муж полный коварства, которому Михаил приказал взять управленье Италией, прибыл в Отранто с большою армией греков. Ничем не заслуживал он похвалы, разве что внешностью был он хорош. Разумом горд был он, и преисполнен жестокости страшной. Флот он оставил в Отранто, и вывел армию злую свою против тех городов, договоры имели которые с франками. Сперва его силы вторглись в область Монополи. Там Маниак подверг наказанью многих: кого на деревьях повесил, других же лишил головы. Тиран имел дерзость свершить преступление прежде неслыханное: пленных младенцев живьём закопать он велел, оставив лишь головы им над землёй. Многие люди погибли так, он не щадил никого. Затем Маниак этот выступил на Матеру , где было место, как говорят, лагеря Ганнибала, пунов главы, когда подчинил тот Италию африканцам. Там, в своём гневе, убил Маниак две сотни крестьян, захваченных в поле. Мальчик, старик ли, монах или (даже) священник-все были в опасности, злодей ни к кому не имел состраданья.

Тогда же тот Михаил, что послал Маниака, был арестован, зренья и трона лишён-по приказу сестёр Зои и Феодоры ²⁹. Первая была женой Михаилова дяди, которому тот и наследовал. Из-за того, что он отказался с ней власть разделить, и пытался лишить её доли в наследстве, не вняв возраженьям Сената, схвачен он был и света дневного лишён (т.е. ослеплён). Затем Зоя вышла замуж за Мономаха ³⁰. Маниак был врагом тому, он был врагом Маниаку, ибо один у другого когда-то любовницу силой отнял. Восшествие на престол Мономаха - ревнивца, разум тирана (Маниака) наполнило ужасом. Вспомнив о том оскорбленьи, он был гневом охвачен и ненавистью. И приказал он тем грекам, что были в его подчинении, принцом своим его сделать, Мономаху же не подчиняться. И этот изменник сам облачился в наряд императора, без колебаний приняв незаконно это священное звание.

Мономах, получив императорский титул, приказал, чтобы Аргир подкупом действовал с галлами и попытался себе их послушными сделать. Тот обещал им награды огромные. И, не желая терять императора расположенья, Аргир норманов увёл с осады города Трани, последнего, бывшего на стороне греков (т.е. на стороне Мономаха), и прекратил разграбление ими (т.е. норманами) окрестних земель. Тем временем прибыл имперский посланник, с собой привезя дорогие подарки. Муж сей несчастный попался, увы, Маниаку, и тот, причинил ему много страданий, прежде чем уши, и нос, и самый рот его конским навозом наполнить, и так его бросить в конюшне на жуткую смерть. Увидев, сколь много теперь у него в обладании золота, стал Маниак воистину храбр. По возвращеньи в Таранто (не путать с Отранто, хотя по современным меркам эти города находятся почти рядом), немало он роздал там золота грекам, чтоб обеспечить себе их преданность впредь. И также присвоил себе императорский пурпур, и правую ногу свою обул в красную кожу, что прежде было правом лишь тех, кто империей правит. В Бари он прибыл затем, сопровождаемый армией мощной, надеясь посулами Аргира привлечь к своему мятежу. Также пытался он договориться и с галлами, надеясь, что помощью их он силы свои преумножит достаточно, чтоб уничтожить врага, и сможет легко захватить корону Византии, и сохранить за собой её. Надежда его оказалась напрасной, не смог повлиять он ни на Норманов, ни на вождя их, и, получивши отказ, удалился. Полный гнева за то, что отвергнут, разделил он войска свои на четыре отряды и выслал их все на добычу. По стране они рассредоточились, и воротились с огромным количеством пленных людей и животных в Таранто.

В это же время Аргир норманам раздал много талантов золота и серебра, что прислал Константин ему с просьбой о помощи, чтоб при содействии их (т.е. норманов) уничтожить врага священной империи, Маниака. Он (т.е. Константин) обещал дать и больше награду за преданность, когда покориться им враг. Однако же главной причиной вражды к Маниаку была у норманов отнюдь не надежда на прибыль, а их любовь к своему предводителю, Аргиру. Графы Аверсы тоже пришли, присоединиться к нему (Аргиру), и много людей вместе с ними. Из тех мужей, больше всего возлагалось надежд на Вильгельма, сына Танкреда, весьма умелого воина, вместе с ним был там и Радульф Тринканокта, который стал графом города (т.е. Аверсы) после смерти Райнульфа. Слава Вильгельма великая греков всех в ужас ввергала, ибо могучая сила и смелость его нарекли ему прозвище Железнорукий (т.е. Железная Рука). Был он брат Роберта, того что стал герцогом позже, известным как Гвискар-Коварный ¹. Сопровождаемый этими мощными графами, Аргир навстречу врагу поспешил. Маниак к тому времени вышел к реке, называемой Тара, и разбил там свой лагерь. Узнав же о приближеньи огромного войска, которому он был не в силах противостоять, снова укрылся в Таранто. Галлы достигли реки и обнаружили греческий лагерь оставленным. Потом подошли они к мосту, через воду ведущему на тот берег (к Таранто). Путь, от моста шедший к городу, обозревался с высоких утёсов, и хоть расстоянье до города показалось бы путнику близким, длинным оно оказалось для тех, кто вдоль берега долго блуждал. Ибо Таранто почти целиком окружён водами моря, был бы он островом если б не холм небольшой, что напротив него.

Вызвал на бой Вильгельм греков, в стенах укрывшихся. Те берегли в безопасности силы однако, и не покидали пределов своих укреплений. Река в наводненье не вызовет большего страха, чем пика этого мощного военачальника (т.е. Вильгельма Железная Рука). Как змеелов, в азарте охоты на аспида, пробует всё, что только можно помыслить, чтобы исторгнуть его из недра земли, где тот живёт в безопасном укрытьи, но змей прикрывает одно своё ухо хвостом, другое к земле прижимает, чтобы не слышать его; (Также и) греки галлов призывы к сраженью слышать отказывались, и оставались в городе за дверями закрытыми.    

Когда галлы увидели, что греки отказываются выходить для сраженья, и нет никакой им надежды взять город, поскольку он так хорошо расположен, они отступили. А Маниак остался в том городе (т.е. Таранто) ненадолго и снова вернулся в Отранто. По приказанию императора Аргир и Феодор вновь выступили, чтобы атаковать его, первый шёл с основными войсками, последний же с флотом большим. Решимость врага их была поколеблена многими страхами; мысли его нерешительно перетекали от одного плана к другому. В конце концов, вынужден в городе был он оставить свой страх, и лагерь поставить свой в месте укромном среди скал отвесных для наблюденья за морем, что было нельзя делать с суши. Свои корабли привязал он канатами к скалам. Для усмирения моря, которым плыть предстояло ему, неких колдуний, которых считали виновными в волн возбуждении, он сжёг. Тогда, не дождавшись катившихся волн усмиренья, сел на корабль он и в плавание вышел. Но путешествие впрок не пошло негодяю. Был атакован войсками он Мономаха, разбит и убит, так заплатив своей жизнью за все преступленья.

Комментарии

1 Robert Guiscard-Младший сын нормандского (Нормандия на севере Франции) рыцаряТанкреда Отвиля; прозвище Гвискар - "Хитроумный" или "Лукавый", провизантийские историки переводят "Коварный"-лучшая его характеристика.

2 Имеется в виду монастырь св.Михаила на горе Гаргано.

3 Протоспафарий Торникий Контолеон. Катепан-наместник.

4 Императоры Василий II (ум.1025) и Константин VIII (ум.1028), последние из Македонской династии, в то время, как братья, номинально правили совместно, но реально власть была в руках Василия, Константин же больше увлекался скачками и охотой, и против сложившегося порядка не возражал.

5 Прежний катепан Торникий Контолеон был отозван.

6 Река Орфано, сражение имело место в 1018 году. В рядах армии Василия Боиоана (Бугиана) имелась даже часть русской дружины.

7 Самний-Samnium-древнеримская область к северо-западу от Апулии, в описываемую эпоху там находились владения лангобардов.

8 Генрих II (ум.1024), германский император, последний из Саксонской династии.

9 Мелус (в других источниках называется также Мели) скончался в Бамберге в 1020 году в период, когда там проходило собрание немецких имперских чинов (на котором присутствовал и сам папа Бенедикт VIII), там ему (Мели), ещё при жизни, был пожалован титул герцога Апулийского, что лишний раз доказывает, что он был не авантюрист-одиночка, а ставленник папы римского и его сторонник в противоборстве с Византией.

10 Видимо, Рудольф, ездивший в Германию вместе с Мелусом.

11 Возможно, плохая примета, а может, действительно, очень шумно и неприятно.

12 Пандульф-герцог Капуанский, брат Атенульфа, аббата монастыря Монте-Кассино. Впечатлённые успехом нового византийского катепана Василия Боиоана, эти братья признали над собой власть византийских императоров. Так что норманы, по сути, изменили делу своего предводителя и вдохновителя-Мели (Мелуса).

13 Дата основания-примерно 1030 г.

14 Ричард I, граф Аверсы с 1050, а позже принц Капуи (1058-78), Иордан I (1078-90), Ричард II (1090-1106)

15 Михаил IV, Пафлагон(янин), род.1005 в Пафлогонии, к власти пришёл, как и многие др.императоры, путём интриг, которыми руководил его брат Иоанн Орфанотроф. Михаил был императором Византии 1035-41. С детства страдал падучей болезнью (отсюда прозвище Эпилептик) к которой с возрастом прибавились и другие недуги, от болезней своих он и умер.

16 Сицилией в это время владела берберская династия Зиридов, местный эмир был вассалом египетских Фатимидов

17 Т.е. те земли, которые им ещё предстояло завоевать.

18 Приток реки Орфано

19 Река Орфано, место, где в 1018 году греки разбили норманов (см.выше).

20 Судя по дальнейшему описанию-какие-то антитринитарии.

21 Вместо трёх или двух

22 Византия

23 Exaugustus-загадочный персонаж, личность которого по другим источникам мне так и не удалось установить.

24 Отец Александра Македонского.

25 По другим источникам все 3 поражения 1041 года греки потерпели от норманов при руководстве Михаила Докиана, и именно он был взят на третий раз в плен. Это наводит на мысль, что выше упомянутый Эксавгуст является фигурой, невольно измышленной Вильгельмом Апулийским, поскольку он явно объединяет в себе некоторые черты Михаила Докиана и Георгия Маниака

26 Sidonianos-видимо, прозвище означающее-уроженец Сидона, города на Ближнем Востоке, Сидонианин)

27 Михаил V Калафат, племянник, сын сестры Михаила IV и, соответственно, его брата Иоанна Орфанотрофа. По совету последнего этот племянник был усыновлён императором и унаследовал власть по его смерти. Поскольку правление его было недолгим, неудивительно, что Вильгельм Апулейский объединяет его по ошибке с Константином Мономахом, сменившим его на троне.

28 Георгий Маниак-Георгий Маниак (Georgios Maniakes) (Год рождения неизвестен умер в 1043 г.), византийский полководец. Добился удачи в войнах с арабами; в 1032 овладел г. Эдессой (Северная Месопотамия), в 1038-40 отвоевал восточную часть Сицилии. Направленный в 1042 в Италию для отражения натиска норманнов, Г. М. в момент наибольших успехов в борьбе с ними был отозван императором Константином IX Мономахом с поста катепана (наместника) Италии. В ответ Г. М. поднял мятеж, в 1043 высадился близ Диррахия и двинулся к Константинополю. Убит в сражении с правительственными войсками близ Фессалоник. Считается, что прозвище Маниак происходит от греческого слова со значением "цепь", поскольку якобы некая цепь была одним из знаков достоинства византийских императоров, и Георгий, во время мятежа, объявив себя императором, облачился не только в пурпурные одежды (как это описывает Вильгельм А.), но еще и в эту самую цепь.

29 Зоя-императрица, дочь императора Константина VIII, жена, последовательно, императоров Романа Аргира, Михаила IV Пафлагона и Константина IX Мономаха. Феодора-императрица, младшая сестра Зои.

30 Константин IX, Мономах - император 1042-55

Текст переведен по сетевому изданию: The Deeds of Robert Guiscard, by William of Apulia. http://www.leeds.ac.uk/history/weblearning/MedievalHistoryTextCentre/medievalTexts.htm