ЮХАН ВИДЕКИНД

ИСТОРИЯ ДЕСЯТИЛЕТНЕЙ ШВЕДСКО-МОСКОВИТСКОЙ ВОЙНЫ,

книга десятая

26 - Настоящим постановлено, что великие полномочные послы державного государя Густава Адольфа, короля Швеции, и великого государя царя и великого князя Михаила Федоровича, самодержца всея Руси, встретятся 1 июня сего года между Нотебургом и Ладогой на границе, у реки Лавуи для предъявления и прочтения друг другу грамот, утверждающих настоящий мирный договор. Великие послы державного государя Густава Адольфа, короля Швеции, предъявят и прочтут великим послам великого государя царя и великого князя Михаила Федоровича, самодержца всея Руси, утвердительную грамоту державного государя Густава Адольфа, короля Швеции, где собственноручной подписью и печатью Его величества будут подтверждены все статьи настоящего договора, приведенные в ней слово в слово, без всякой хитрости и обмана. Со своей стороны великие послы великого государя царя и великого князя Михаила Федоровича, самодержца всея Руси, предъявят и прочтут великим послам Его королевского величества утвердительную грамоту, закрепленную собственноручной подписью и печатью Его царского величества и подтверждающую все статьи настоящего договора, которые должны быть приведены в ней без всяких изменений в словах или содержании. По прочтении утвердительных грамот великие послы обоих монархов обменяются копиями этих грамот, оставив подлинные у себя. Когда таким образом будет совершено прочтение и предъявление грамот, а затем обмен копиями с них и грамоты будут найдены правильно составленными, великие послы державного государя Густава Адольфа, короля Швеции, немедленно отправятся с утвердительной грамотой Его королевского величества к Его царскому величеству в Москву. Там в присутствии великих послов Его королевского величества Его царское величество по своему царскому обычаю крестным целованием подтвердит заключение вечного мира на условиях, изложенных в настоящем договоре, учиненном нами, послами обеих сторон, и подтвержденных в утвердительной грамоте, которую великий государь царь и великий князь Михаил Федорович, самодержец всея Руси, перешлет 1 июня сего 1617 г. державному государю Густаву Адольфу, королю Швеции, через своих великих послов. Текст присяги Его королевского величества должен быть изложен письменно, и когда Его царское величество поцелует крест в подтверждение этого [447] текста, к содержащей его грамоте должна быть подвешена государственная (secret) печать Его царского величества, а грамота должна быть передана великим послам Его королевского величества державного государя Густава Адольфа, короля Швеции.

Великие же послы великого государя царя и великого князя Михаила Федоровича, самодержца всея Руси, с утвердительной грамотой Его царского величества отправятся к державному государю Густаву Адольфу, королю Швеции, и Его величество в присутствии великих послов Его царского величества по своему королевскому обычаю присягой на святом евангелии подтвердит заключение вечного мира на условиях, изложенных в настоящем договоре, учиненном нами, послами обеих сторон, и подтвержденных в утвердительной грамоте, которую державный государь Густав Адольф, король Швеции, перешлет 1 июня сего 1617 г. великому государю царю и великому князю Михаилу Федоровичу, самодержцу всея Руси, через своих великих послов. Текст присяги Его королевского величества должен быть изложен письменно, и когда Его королевское величество произнесет свою присягу на святом евангелии, грамота, содержащая ее текст, будет подписана собственной рукой Его величества, запечатана государственной печатью и вручена великим послам Его царского величества великого государя, царя и великого князя Михаила Федоровича, самодержца всея Руси.

27 - Великие послы державного государя Густава Адольфа, короля Швеции, направляемые Его королевским величеством к великому государю и великому князю Михаилу Федоровичу, самодержцу всея Руси, для утверждения настоящего договора и для других дел, должны быть встречены и с честью приняты на границе воеводами и военачальниками Его царского величества и в сопровождении надлежащей охраны доставлены в Москву, а также обратно из Москвы на границу, чтобы во время пути не было допущено никаких насмешек или оскорблений великих послов подданными Его царского величества. В равной мере великие послы великого государя и великого князя Михаила Федоровича, самодержца всея Руси, отправленные Его царским величеством к державному государю Густаву Адольфу, королю Швеции, для утверждения настоящего договора и других дел, будучи встречены и с честью приняты на границе наместниками и военачальниками Его королевского величества и в сопровождении надлежащей охраны отвезены в Стокгольм и обратно из Стокгольма на границу, так что не [448] будет допущено оскорблений великих послов подданными Его королевского величества.

28 - Толмачи, находящиеся на службе Его королевского величества и работавшие до сих пор в русских владениях или отправленные его королевским величеством к Его царскому величеству или к другим монархам и державам через земли и владения (land och herskap) Его царского величества, с послами или без послов, должны быть беспрепятственно пропущены обратно в Швецию. Равным образом толмачи, находящиеся на службе Его царского величества и работавшие до сих пор в пределах Шведского королевства или отправленные Его царским величеством через Швецию к другим монархам и державам, с послами или без послов, получат разрешение беспрепятственно и без всяких задержек возвратиться обратно в Россию.

29 - Постановлено также, что если волею провидения Божьего в Швеции или в России произойдет смена правления, то новый государь, вступивший на престол, первый через своих послов засвидетельствует другому монарху свою дружбу и добрые отношения, а затем то же самое сделает второй монарх.

30 - Если в будущем оба великих монарха, державный государь Густав Адольф, король Швеции, и великий государь царь и великий князь Михаил Федорович, самодержец всея Руси, будут посылать друг к другу своих послов для переговоров о разных добрых делах, то великие послы сторон встретятся на границе, или между Ивангородом и Гдовом, или между Нотебургом и Ладогой, как найдут лучшим обе стороны, и тем, без всяких споров о выборе места для переговоров, приступят к мирному разрешению порученных им их великими государями дел.

31 - Если случится, что ладьи или суда (lodior och bathar) купцов, подданных Его королевского величества державного государя Густава Адольфа, короля Швеции, потерпят крушение и будут прибиты к берегу в той части Ладожского озера ⁶²⁸ или Пейпус-озера ⁶²⁹, которая принадлежит великому государю царю и великому князю Михаилу Федоровичу, самодержцу всея Руси, то купцам будет разрешено свободно отправиться в нужном им направлении вместе со спасенными товарами, если такие будут, а люди Его царского величества должны помочь им в спасении груза.

В равной мере, если подобное несчастие случится с ладьями или купеческими судами подданных Его величества царя и великого князя Михаила Федоровича, самодержца всея Руси, на пути в Ревель, Выборг или в другие [449] города Швеции, Финляндии, Ливонии или с судами и шхунами (skepp och skutor), на которых будут находиться послы и гонцы Его царского величества, направляющиеся к императору, папе римскому, в Великобританию или другие государства через территорию Шведского королевства, и суда будут прибиты к шведскому побережью моря или Ладожского озера бурей или вследствие другого несчастья, то людям с этих судов будет разрешено свободно и беспрепятственно отправиться в нужном им направлении вместо со спасенным грузом, люди же Его королевского величества помогут им при спасении груза.

32 - Постановлено также, что державный государь Густав Адольф, король Швеции, не будет помогать ни людьми, ни казной, ни оказанием иной помощи королю Польши и Литвы, его сыну Владиславу, всему Польскому королевству и Великому княжеству Литовскому в их войне против великого государя царя и великого князя Михаила Федоровича, самодержца всея Руси, и против всего Русского государства, а также ни сам, ни через посредство других государей и правительств не будет вести враждебных действий против Его царского величества и всего Русского государства, не будет захватывать ни земель, ни крепостей, принадлежащих Его царскому величеству и Русскому государству. Так же и великий государь царь и великий князь Михаил Федорович, самодержец всея Руси, не будет помогать ни людьми, ни казной королю Польши и Литвы, его сыну Владиславу, всему Польскому королевству и Великому княжеству Литовскому в их войне против державного государя Густава Адольфа, короля Швеции, и против всего Шведского королевства, а также ни сам, ни через посредство других государей и правительств не будет вести враждебных действий против Его королевского величества и Шведского королевства и не будет захватывать ни земли, ни крепостей, искони принадлежавших Его королевскому величеству и Шведской Короне или уступленных Его королевскому величеству Его царским величеством по настоящему договору.

33 - Нами постановлено также, что послы, которых Его величество шведский король пошлет к Его царскому величеству и наоборот — Его царское величество к Его королевскому величеству для утверждения настоящего мирного договора, будут иметь полномочия на заключение союза между его королевским величеством державным государем Густавом Адольфом, королем Швеции, и Его царским величеством великим государем царем и великим князем Михаилом Федоровичем самодержцем всея Руси, против короля Польши Сигизмунда, всего [450] Польского королевства и Великого княжества Литовского на условиях, которые покажутся наилучшими обоим великим государям.

В подтверждение того, что все постановленное нами, великими полномочными представителями Его королевского величества и Его царского величества в присутствии и при посредничестве великого посла Его величества короля Великобритании, будет во всех статьях точно, верно и нерушимо выполняться нашим державным государем Густавом Адольфом, королем Швеции, и всеми его наследниками, будущими шведскими королями, мы, великие полномочные послы нашего державного государя Густава Адольфа, короля Швеции - Якоб Делагарди, граф Леке, барон Экзольмский, владетель Калки, Рунсы и Киды, государственный советник Его королевского величества и Швеции и главнокомандующий; Генрих Горн, владетель Канкаса, Вендена и Гэсле, государственный советник и маршал Его королевского величества и Швеции, лагман Эландский; Арвид Теннессон из Честербю, лагман и наместник Его королевского величества в Выборге и Карелии, и Монс Мортенсон, секретарь Его королевского величества, - согласно имеющимся у нас полномочиям собственноручно подписали настоящее и приложили свои печати, а также просили полномочного посла Его величества короля Великобритании, благородного господина и кавалера Джона Мерика быть свидетелем принятого нами постановления, в качестве посредника подписать его вместе с нами от имени своего короля и приложить свою печать. Настоящий текст заключенного нами договора мы, великие послы Его величества короля Швеции, вручили великим послам Его царского величества, получив от них в свою очередь их текст настоящего договора.

Писано в Столбове 23 февраля 1617 г." ⁶³⁰ 

"Так как великими послами державного государя Густава Адольфа, короля Швеции, и великого государя царя и великого князя Михаила Федоровича, самодержца всея Руси, по нашему собственному желанию и воле принято вышеприведенное постановление, то Мы, державный государь Густав Адольф, король Швеции, от своего имени, от имени всех Наших наследников, будущих королей Швеции, и от лица всего Шведского королевства обещаем и даем Наше королевское слово, что будем твердо, беспрекословно и неуклонно, без всякой хитрости и коварства, как и надлежит державному государю, выполнять все статьи приведенного договора. Равным образом [451] Мы, державный государь Густав Адольф, король Швеции, от своего имени, от имени всех наших потомков и от лица всего Шведского королевства обязуемся твердо и нерушимо соблюдать границы, которые будут установлены великими полномочными представителями Нашими и великого государя царя и великого князя Михаила Федоровича, самодержца всея Руси, между областями Ивангородской, Ямской, Копорской и Нотебургской, с одной стороны, и Ладожской, Новгородской, Сумерской и Гдовской - с другой, а также между Кексгольмской и Новгородской землями.

В подтверждение чего Мы, державный государь Густав Адольф, король Швеции, собственноручно подписали настоящий договор, подвесили к нему большую печать Нашего государства и приказали Нашим послам передать договор лично в руки великого государя царя и великого князя Михаила Федоровича, самодержца всея Руси.

Дано в нашем наследственном королевском замке в Стокгольме 1 мая 1617 г.

Густав Адольф"

Глава [10]. Когда таким образом мирный договор был заключен, финские солдаты, бывшие под Псковом, были отпущены по домам сейчас же после вывода их из укрепления и объявления приказа об увольнении, подписанного 27 февраля. Как были распределены солдаты. Шведские же солдаты были оставлены в гарнизонах пограничных крепостей до начала навигации, когда их тоже отправили домой, назначив вместо них 4 тысячи новых солдат, так как осталась в силе угроза польского наступления против русских. Для содержания до весны иноземных солдат, входивших в состав новгородского гарнизона, частью служили русские деньги, частью же 4 тысячи бочек зерна, присланных Его величеством предыдущей осенью; кроме того, им было выплачено жалованье.

Все это пришлось сделать согласно обещанию, данному главнокомандующим английскому послу в Ладоге. Когда явилась надежда, что переговоры вскоре дадут счастливые результаты, посол настоял на том, чтобы измученных и разоренных новгородцев избавили от содержания гарнизона ⁶³¹.

Возвращение Новгорода. Затем главнокомандующий, господин Якоб, написал фельдмаршалу Карлу Юлленъельму, чтобы тот без задержек и препятствий, согласно условиям договора, в течение четырнадцати дней сдал (restituera) уполномоченным великого князя Новгород, Старую Русу и Порхов и следил при [452] этом, чтобы солдаты не чинили русским никаких насилий, грабежа или оскорблений, чтобы освобождение занятых мест прошло спокойно и в полном порядке.

Имена офицеров из гарнизонов крепостей. Так все это и произошло в марте месяце, в полном порядке и без всяких недоразумений. Пинассы и ладьи из Ладожского озера были отосланы в Швецию с адмиралом Йораном Брюнельсоном и капитаном Ларсом Андерссоном. Фельдмаршал Карл Карлсон был назначен его величеством главным наместником и губернатором всей пограничной области на время, пока идет установление границ и угрожает опасность войны с Польшей. После этого он созвал совещание наместников и комендантов крепостей, куда были вызваны Нильс Ханссон Рехенберг и Даниель Фальк из Нарвы; Андерс Йорансон из Копорья; Андерс Эриксон, Рихарт Розенкранц и Клас Халле из Ивангорода; Ханс Мунк и Клас Стольхандске из Кексгольма; Ивар Христерсон и Нильс Дублер из Нотебурга и Георг фон Фершторф из Тольцборга.

На этом совещании были обсуждены меры по улучшению содержания гарнизонов, административного устройства и торговли городов и по поднятию земледелия, которое пришло в упадок из-за разорения страны.

После этого фельдмаршал сделал много распоряжений. В Гдове он оставил роты Рейгольта Якобсона и Ларса Урбансона и сотню лучших рейтаров Андреаса Пауля. Остальные солдаты были отпущены домой. В Нарве были оставлены 100 пехотинцев Ханса Строльмана и 100 человек из роты Ларса Несвиса. В укреплении под Нарвой - рота Крузебека. В Ивангороде - роты Эрика Йонссона и Улофа Брюнельсона. В Яме и в укреплении под ним - роты Полидора и Лоренса Фишера. В Копорье и в укреплении близ него были оставлены солдаты Якоба Дуальса и Гласенапа, а также 100 рейтаров Отто Гротгузена. Остальные, как, например, Генрих Мортенсон и Аксель Мортенсон со всеми своими рейтарами были отпущены домой. Личная хоругвь его величества и рота Йоста Клутса были направлены из Нарвы в Ревель, а оттуда — в Швецию. С ними же были отправлены части Йохана Донавера, позднее поступившего на русскую службу, и Лашапелля. Из собственной конной роты фельдмаршал оставил 40 человек.

Поездка главнокомандующего в Нотебург. Генрих Горн едет в Швецию. Сам главнокомандующий, возвратившись с переговоров, проехал в Нотебург, Нарву, Ревель, а затем - в Финляндию, откуда через год вернулся вновь на границу, так как польская война еще продолжалась.

Тем временем господин Генрих Горн поехал к его величеству с подлинником мирного договора, чтобы рассказать, какие слова в тексте были изменены в угоду русским, [453] заявившим, что не понимают написанного. Изменения, впрочем, были очень невелики. Господин Горн просил также, чтобы послы для обмена утвердительными грамотами были посланы точно в назначенное время, так как, по слухам, поляки уже двинулись в поход на Россию и их замыслы могли помешать обмену грамотами. Ибо, хотя польские послы при встрече с представителями его королевского величества, выделенными для переговоров о заключении перемирия между Швецией и Польшей, а также господин Карл Ходкевич в любезном письме к государственному канцлеру, господину Акселю Оксеншерна, от 30 мая 1617 г. и давали понять, что желают доброго согласия, тем не менее письма Вольмара Фаренсбаха и молодого Кнута Поссе к господину Габриэлю Оксеншерна и Адаму Шрафферу говорили другое. Из этих писем было видно, что польский король преследует иную цель. К чему стремились поляки, ведя разговоры о перемирии. Он послал своего сына с большой военной силой на ту окраину России, откуда королевич мог бы напасть на крепости, уступленные русскими Швеции ⁶³². В случае успеха этой попытки, король уже сам должен был начать военные действия против шведов ⁶³³. Снабжение крепостей. Поскольку, таким образом, польский король на деле не хотел перемирия, а таил враждебные замыслы, господин Якоб распорядился, чтобы в крепости были своевременно посланы солдаты и доставлено продовольствие, а также порох, свинец и другие военные припасы.

Господин Густав Стенбок и другие послы отправлены с утвердительной грамотой к великому князю. В то же время для обмена утвердительными грамотами и принесения присяги были назначены и отправлены в Россию: государственный советник, господин Густав Стенбок, асессор надворного суда его величества Якоб Якобсон Бот и королевский секретарь и советник в продолжение всей этой войны Монс Мортенсон. 29 июня эти послы прибыли в Нотебург и сейчас же отправили Йорана Беннарта (Bennart) с письмами к наместнику в Ладоге с просьбой переслать их письма русским послам, назначенным для обмена грамотами, и к тем русским послам, которые участвовали в заключении мирного договора, чтобы они известили великого князя о прибытии шведских послов. Однако русские послы не приехали, а 8 августа вернулся упомянутый Бенхардт (Benhardt) с письмом из Новгорода как от прежних послов великого князя, так и от новых.

Русские извиняются за опоздание. Последние прибыли в Устюжну (Ussisma) и со дня на день ожидались на месте переговоров у реки Лавуи ⁶³⁴. Они извинились за свое опоздание, объяснив его плохим состоянием дороги и отсутствием мостов. Однако, как можно было заключить из обстоятельств и из поступивших [454] сообщений, послы были задержаны либо готовящимся наступлением поляков на Россию, либо внутренними раздорами и несогласиями, возникшими в связи с подписанием мира между Швецией и Россией, среди крестьян ходили слухи, будто бы простой народ очень недоволен тем, что великий князь уступил Швеции Нотебург. Именно эти причины, а не плохие дороги, задержали послов, так как дороги в этом году были суше, чем когда-либо прежде ⁶³⁵.

Сын польского короля Владислав перешел русскую границу и двинулся на Дорогобуж и Вязьму, которые и захватил, первый - 11 октября, вторую - 29 октября ⁶³⁶. Кроме того, вокруг Каргополя, Устюжны и других мест бродил отряд поляков численностью в 500 человек. Опасаясь их, жители Тихвина потребовали помощи из Новгорода. По этой же причине не решались выехать из Устюжны и русские послы. Когда же они, наконец, двинулись в путь, то на них напали поляки и зарубили саблями нескольких человек из свиты послов, а также сына новгородского воеводы. Сами послы едва спаслись в укреплении, откуда не могли двинуться дальше, пока не прибыли из Новгорода 400 казаков и стрельцов. Последние и сопровождали послов до цели их путешествия, так как поляки все еще держались где-то под Старой Русой ⁶³⁷.

Встречи послов у реки Лавуи. Наконец, 27 сентября русские послы прибыли на место встречи к реке Лавуе. Однако уполномоченные по межеванию задержались еще надолго, а по какой причине, о том будет сказано ниже.

В тот же день прибыли шведские послы под охраной, согласно приказу фельдмаршала, 150 рейтаров Акселя Мортенсона, которые затем должны были сопровождать русских от места встречи, минуя Нотебург. Однако с их встречей произошла задержка. Против всех ожиданий, один из русских послов, отправленный к шведам, не величал короля надлежащим титулом. Кроме того, они потребовали, чтобы наши послы пришли для переговоров на территорию их великого князя, в их шатер и сидели за их столом, который они поставили посредине моста. На это шведские послы ответили решительным отказом и сказали, что они будут сидеть за собственным столом, который они показали нести за собой, половина которого будет находиться в их шатре. После долгих и напрасных споров русские должны были на это согласиться.

Беседа послов. Затем были оглашены малые титулы его величества и великого князя. После этого слово было предоставлено русским. Они сказали только, что посланы великим князем для исполнения всех церемоний, предписываемых мирным договором. После того наши заявили протест, [455] указав русским, что ни их великому князю, ни им самим предыдущими переговорами не предоставлено никаких преимуществ.

Обмен утвердительными грамотами с полными титулами. Недовольство грамотами с обеих сторон. Затем они обменялись утвердительными грамотами с полными титулами монархов. Просмотрев грамоту русских, наши послы сообщили, что не могут принять ее, так как она больше похожа на послание (missiff), чем на утвердительную грамоту (confirmation), тем более что, вопреки принятому в Столбове решению, в грамоту не включен текст мирного договора. Русские в свою очередь сказали, что надеялись получить от шведских послов надлежащим образом составленную полную утвердительную грамоту, какую могли бы от имени великого князя признать приемлемой, но, выслушав перевод содержания грамоты, они нашли там много неверного. Прежде всего титул великого князя в ней был не таким полным, как титул царя Василия в Выборгском договоре. Затем, королю здесь присвоен не тот титул, каким обычно титуловались прежние короли Швеции: король именует себя здесь "великий государь", тогда как этот титул всегда употреблял великий князь, а король согласно тексту Столбовского договора должен был титуловаться "державный государь". Кроме того, по их словам, они нашли в грамоте еще целый ряд искажений. Тогда наши послы довели до сведения русских, показав им полученное позднее письмо, что его королевское величество полностью признает за великим князем надлежащий титул в том виде, как он употреблялся царем Василием, приносит извинения за неточности, допущенные в грамоте в отношении великокняжеского титула. Затем наши послы передали русским письменное перечисление ошибок, найденных ими в русской грамоте, особенно в заключительной части, где великий князь дает обещание выполнять условия договора только от своего имени, а не от имени всех будущих русских царей и всего Русского государства. Кроме того, в грамоте не было сказано решительно ничего о соблюдении границ, о чем грамота его королевского величества говорила совершенно ясно.

После этого шведские послы, чтобы ускорить определение границ, так как уполномоченные на это уже прибыли и ждали лишь решения послов, предложили, чтобы послы обеих сторон приняли утвердительные грамоты с полными титулами и ехали с ними в Москву и в Швецию, предварительно подписав между собою соглашение в подтверждение того, что будут доставлены новые грамоты, без всяких ошибок, как в титулах обоих монархов, так и в самом содержании. [456]

Обмен грамотами с малыми титулами. Посылка гонцов к обоим монархам. Однако так сделать не удалось из-за возражений русских. Вместо этого послы обменялись утвердительными грамотами с усеченными титулами, взяв назад грамоты с титулами полными.

Послы расстались 19 октября, пообещав друг другу оставаться поблизости у реки Лавуи, пока не будут получены от обоих монархов другие утвердительные грамоты с полными титулами и свободные от всех неправильностей, списки которых послы обеих сторон отослали своим монархам. От наших послов с этой целью был отправлен Клас Шеблад.

Тем временем послы оставались вблизи реки Лавуи, ожидая ответов монархов. 23 ноября к нашим послам прибыл боярин с письмом от русских послов. Они сообщали, что только что прибыл гонец с письмом великого князя. Вести от великого князя о намерениях поляков. Последний приказывает сообщить шведским послам, что сын польского короля Владислав вторгся с большим войском в Россию и уже занял Дорогобуж. Пленные рассказывают, что он собирается двинуться на Москву, но великий князь намерен оказать ему отпор, насколько это будет угодно Богу. Однако король польский хочет не только поработить русский народ и искоренить греческую религию, такие же замыслы он лелеет и против Швеции и против других соседних королевств и держав. О короле Швеции он уже писал оскорбительные и недостойные слова в своих грамотах, обращенных к боярам и простому народу в России. Просьба о помощи. Поэтому великий князь просит известить об этом короля и склонить его к оказанию помощи русским; помощь его желательна и в том, чтобы уговорить короля Дании и Генеральные Штаты напасть на Польшу со стороны Ливонии.

Великий князь направляет боярина в Данию, Голландию и Англию. С той же целью великий князь отправляет в Данию и Нидерланды своего боярина по имени Иван Баклановский ⁶³⁸ с поручением и богатыми подарками, просит беспрепятственно пропустить его через границу и обеспечить ему свободный проезд через Швецию. Последняя просьба была выполнена, а на просьбу о помощи послы ответили, что великий князь должен обратиться сам через своих послов к его королевскому величеству, поскольку речь идет о таких важных делах: тогда его просьба, вероятно, будет выполнена.

Тем временем каждый день приносил новые известия. Владислав подошел к Можайску, в 18 милях от Москвы, на которую затем намеревался идти с большим войском. В его лагере находились отец великого князя и другие русские бояре, бывшие в польском плену. Владислав взял их с собой, чтобы, пользуясь их именем, переманивать на свою сторону простой народ ⁶³⁹. [457]

Новые встречи послов. 2 декабря русские послы сообщили, что от великого князя получен ответ на запрос, отправленный ему после последней встречи послов. Затем 10, 12 и 14 декабря происходили встречи послов в шатре посреди моста с обычными церемониями. Беседа послов. На этот раз было сообщено только, что великий князь обещал в скором времени прислать новую полную утвердительную грамоту, прося, чтобы то же сделал и король шведский. Русские послы сказали, что по получении полной грамоты короля они вручат свою другую грамоту, куда будет включен текст договора, но заключительная часть будет формулирована по-прежнему. Недостающие же статьи они предложили внести в текст присяги. Шведские послы не могли согласиться на это предложение, так как утвердительная грамота необходимо должны быть полной, а текст присяги составляется по ней. Затем русские потребовали возвращения им грамоты с малым титулом, намереваясь вместо нее дать снова грамоту с полным титулом. Но шведы отказались это сделать, так как краткая грамота, по существу, была полнее, ибо в нее был включен и текст договора и подтверждение уступки земель от имени всех преемников великого князя. На том и согласились.

Далее начались переговоры о том, что следует делать, если Владислав со всем своим войском двинется на Москву. Высказали предположение, что, может быть, послам, которые отправятся к королю для переговоров о союзе и о помощи против поляков, следует взять с собою, кроме полной утвердительной грамоты, еще письменный текст присяги с государственной печатью, в подтверждение которой великий князь предварительно поцелует крест, что будет удостоверено присутствующими: в обмен на это в Швеции можно было бы получить утвердительную грамоту и принять присягу короля. Под конец, однако, послы обеих сторон признали, что не имеют на это полномочий и решили предоставить этот вопрос времени и воле монархов, затем беседовали о том, каковы силы поляков в России.

Русские утверждали, что у поляков всего пятнадцать рот пехоты и незначительное количество конных, хотя они и заняли Дорогобуж и Вязьму. Напротив того, у великого князя в Вологде, Калуге и Можайске собрано против Владислава войско численностью до 3 тысяч человек под начальством 3 полковников. Наши послы нашли эти рассказы чрезвычайно странными и просили русских ради их же собственной пользы не скрывать правды.

После этого начали обсуждать ливонские дела, занятие шведами Пернау и говорить о союзе против поляков ⁶⁴⁰. [458]

Русские рассказали также, что в Ярославль прибыли персидские послы, которые оттуда собираются ехать в Москву ⁶⁴¹. Русские считали, что и нашим послам лучше всего будет ехать этой дорогой.

Прислана новая грамота великого князя. Так шло время. Ждать приходилось долго, а место было чрезвычайно неудобное для ожидания. Поэтому русские послы вернулись в Ладогу, а наши - в Нотебург.

30 декабря в Ладогу прибыл ответ великого князя и новая утвердительная грамота, о чем русские послы немедленно известили наших. В ответ шведские послы извинились за промедление, объясняя задержку с ответом короля дальностью пути.

5 января 1618 г. в Нотебург прибыл русский боярин в сопровождении 11 человек, среди которых был также секретарь английского посла, господина Джона Мерика, и его люди. Прибывшие потребовали, чтобы им разрешили свободный проезд через Швецию в Данию, Англию и Голландию или, если в этом будет отказано, чтобы им разрешили проехать через Ливонию до побережья, а оттуда ехать морем. Они между прочим привезли с собой письмо к королю Швеции, принять которое просили наших послов, но так как, вопреки уговору с русскими послами, на письме был малый титул его величества, то наши послы отказались принять его. Проезд же в Швецию был им разрешен.

Рассказ русского боярина о войне с поляками в России. По рассказам боярина и его спутников, путь их от Москвы был совершенно безопасен. Они рассказали также, что военачальник великого князя Борис Лыков (Likkow) с несколькими тысячами человек стоит в 30 верстах от Вязьмы, а князь Дмитрий Мастрюкович Черкасский с войском находится в крепости Волоколамске (Wolok Lamskoi), так что соединенные силы обоих доходят до 10-12 тысяч человек. Князь же Дмитрий Михайлович Пожарский отправился в Калугу, чтобы уговорить стоящих там 12 тысяч казаков поступить на службу к великому князю. До сих пор эти казаки бродили по всей стране, не желая нести службу бесплатно. Польский король протестует против уступки крепостей. Король польский вместе с несколькими вельможами, писал русским сословиям, уговаривая их признать великим князем его сына Владислава. Он упрекал русских за то, что они заключили мир со шведами и уступили несколько крепостей, принадлежащих его сыну. Он заявил, что не может признать этого мира и принудит шведов отдать крепости силой, если этого нельзя будет достичь иначе.

Для того же, чтобы было легче уговорить москвичей, поляки отпустили несколько человек русских, бывших у них в плену, и отправили их в Москву как приманку. [459] Письма польского короля были прочитаны перед всеми простыми людьми, и последние поклялись как один бороться против вторгшегося в Россию Владислава.

Приехавшие русские рассказали также, что 30 ноября в Москву прибыли персидские послы со свитой, всего 40 человек, и привезли великому князю богатые подарки: аргамаков, золотые материи и персидские шелка ⁶⁴².

Цель поездки боярина. Боярин, направлявшийся в Данию, Голландию и Англию, вероятно, по мнению секретаря английского посла, имел поручение просить помощи великому князю деньгами и людьми, тем более что датский король недавно сам предлагал такую помощь, да и торговавшие в России голландцы подавали князю надежду на удовлетворение подобной просьбы. Получение же помощи от Англии было делом очень сомнительным, особенно потому, что английский посол, господин Мерик, просивший великого князя от имени своего короля и Английской Короны о предоставлении Англии льгот в ее торговле с Персией и прочее, не добился ничего, кроме пустых обещаний и отсрочек ⁶⁴³.

Подарки великого князя английскому послу. Сам же английский посол получил от великого князя богатые подарки. Ему подарили золотой кафтан, обшитый лучшим собольим мехом, ценою в 500 рублей, к нему высокую черную шапку лисьего меха, пятьдесят прекрасных собольих шкурок, пять тысяч беличьих шкурок, золотую цепь ценою в 600 крон и чашу из золота, украшенную рубинами и сапфирами, ценою в 500 гульденов (gullen).

Отъезд посла. После этого посол поехал через Тихвин в Архангельск, а оттуда морем домой.

14 января Томас Эст привез послам в Нотебург новую утвердительную грамоту и новую инструкцию его величества. Об этом сейчас же было сообщено русским послам, и 26 января послы встретились на обычном месте.

Русские опять стали настойчиво требовать возвращения утвердительных грамот с малыми титулами, которыми послы обменялись раньше в обеспечение того, что состоится их следующая встреча. Однако грамоты с малыми титулами не были предоставлены, пока обе стороны при помощи переводчиков не просмотрели друг у друга новые утвердительные грамоты с полными титулами. Просмотр новых утвердительных грамот. После того как послы удостоверились, что грамоты исправлены, они обменялись ими 29 января. Затем было установлено правильное понимание тех слов формулы утверждения, которые возбуждали сомнение какой-либо из сторон. Речь шла главным образом об ингерманландском титуле, о словах "обладатель" (obladatel) и "великий государь" (Store Herre), а также нескольких других. [460]

Переговоры о союзе против Польши было решено отложить, пока не будет известно мнение самих монархов, но было условлено, что союз будет заключен не на тех условиях, какие были приняты в Выборге: его величество теперь начнет военные действия против поляков со стороны Ливонии. Наши послы подали русским большие надежды на заключение такого союза, но высказали свое крайнее удивление, что великий князь так долго замалчивал опасное положение своей страны. Наши послы настаивали, чтобы сначала было произведено межевание, а уже после этого оба монарха принесли присягу, но русские потребовали, чтобы наши послы первыми ехали в Москву, так как задержка в определении границ вызвана промедлением с поездкой послов в Москву. После долгих споров наши послы должны были согласиться на это путешествие в Москву, а русские уверяли, что оно вполне безопасно, ибо никак не хотели пойти на другой способ обмена утвердительными грамотами и принесения присяги, предусмотренный инструкцией его величества на тот случай, если поляки воспрепятствуют поездке послов в Москву. Наши напомнили русским, что в январе отряд поляков был под Тверью и Осташковом, сжег все укрепления близ этих городов и порубил немало людей. Позднее часть этого отряда побывала под Старой Русой, где тоже сжигала дома и убивала людей. Затем те же поляки приблизились на расстояние 6 миль к Новгороду, наводя ужас на все окрестное население. Русские ручаются за безопасность пути. Тем не менее русские клялись спасением своей души, что дорога на Тихвин, а оттуда через Ярославль и Переславль на Москву совершенно безопасна, как об этом пишет им великий князь и рассказывают купцы, только что прибывшие в Ладогу из Москвы: в противном случае великий князь вызвал бы их обратно в Москву. Русские послы, едущие в Швецию, говорили они, будут заложниками за шведских, и если с последними что-либо случится, они ответят за них. Наконец, русские обещали дать нашим до Ярославля охрану из тридцати бояр с шестьюдесятью конными слугами и сотней стрельцов, так как от Ярославля заботу о безопасности их поездки до Москвы и обратно возьмет на себя сам великий князь, который, если понадобится, даст им усиленную охрану.

О формуле присяги и о церемониях. Русские предложили также нашим послам выработать формулу присяги обоих монархов. Эта формула и была составлена ими - краткая и в третьем лице. Затем зашла речь о церемониях, которыми будет сопровождаться принесение присяги. Было решено, что великому князю прочитают формулу присяги до слов, говорящих, что он от своего имени и от имени всех своих преемников обязуется [461] своим царским словом нерушимо выполнять все статьи и пункты мирного договора, что и подтверждает целованием креста. Начиная с этих слов, великий князь будет повторять зачитываемый ему текст. Затем на текст присяги положат крест, который он поцелует, а текст через своего канцлера передаст шведским послам.

Утвердительные грамоты и формула присяги были подписаны обеими сторонами, которые затем обменялись подлинниками, но во избежание всяких дальнейших споров и недоразумений послы сохранили у себя засвидетельствованные копии.

14 февраля послы обеих сторон расстались. Русские в количестве 86 человек направляются в Швецию, шведы - на Ярославль. Наконец, 15 февраля после продолжительных, докучных и курьезных переговоров шведские послы со свитой общим числом 74 человека отправились в путь на Ярославль. 20 февраля прибыли в Тихвин, откуда на следующий день выехали и в Устюжну, куда прибыли 27 февраля. Это были очень трудные 36 миль, так как все кругом было сожжено неприятелем.

Город Устюжна довольно велик, укреплен валом и частоколом и стоит на реке Мологе (Wologa), которая вытекает из болота и впадает в Волгу. Река эта как раз течет по направлению к Ярославлю ⁶⁴⁴. 1 марта послы покинули Устюжну и прибыли в стоящий на той же реке город Романов, где живут знатнейшие из татарских воинов ⁶⁴⁵. Оттуда послы прибыли 6 марта в Ярославль.

Ярославль - большой город, защищенный сильными укреплениями. Это - один из самых крупных торговых городов во всей России. Там торгуют и немецкие и отечественные купцы, так как туда легко попасть и по суше и по воде из Архангельска, а оттуда по Волге едут в Нижний Новгород и Казань, а также достаточно удобным путем - в Москву. Здесь покинули послов тихвинские стрельцы и были заменены 50 другими, которых наместник назначил для охраны.

9 марта послы выехали из Ярославля в Ростов (Rossowa), в 10 милях от Переславля, где должны были получить более сильную охрану, так как в окрестностях бродила шайка поляков, за несколько дней перед тем в 8 милях от Троицы взявшая в плен слугу архимандрита и убившая нескольких крестьян. Охрана, полученная в Переславле, сопровождала послов до Троицы и Братошина (Bratesina) ⁶⁴⁶. На протяжении всего этого пути шведских послов очень хорошо и обильно угощали. 16 марта они двинулись дальше. Когда же приблизились на расстояние мили к реке, то сопровождавшие их просили здесь немного подождать, пока не выйдут приветствовать их люди великого князя. Это произошло 18 марта. К ним явилась большая [462] группа бояр с лошадьми великого князя, на которых послы должны были въехать в город. Послы так и сделали: вышли из своих саней и продолжали свой путь верхом. Когда проехали еще немного, их встретил один из дворян великого князя и дьяк в сопровождении 20 тысяч бояр ⁶⁴⁷, назначенных нашими приставами. Среди них были и придворные великого князя. Встречающие попросили шведских послов сойти с лошадей, как того требовали правила вежливости, и выслушать, что повелел передать им великий князь.

Наши послы приняли все это как знак неуважения и нарушение условий договора, где сказано, что послы обеих сторон будут встречены надлежащим образом и с должными почестями. На это русские ответили, что они так же посланы великим князем, как шведы своим королем, и что всякий дворянин (Dvorin) сегодня - только дворянин, а завтра может стать послом. Наши ответили, что им известна разница между возможностью и действительностью (inter posse et esse). Когда русские увидели, что препирательствами ничего не выиграют, они, наконец, договорившись между собою, согласились сойти с коней одновременно со шведами, чтобы не ронять своего достоинства на глазах у такого множества людей ⁶⁴⁸. Дворянин произнес приветственную речь, и прежде чем наши послы успели ответить, вновь сел на коня. Во время поездки русские, желая показать свое превосходство, хотели ехать с правой стороны, но шведы не пожелали этого допустить, и русские должны были дать им ехать всем троим вместе, а сами поехали с обеих сторон по бокам. Так они и доехали в сопровождении всех упомянутых бояр до назначенного шведам помещения - в Китай-городе (Staden Kuttei), неподалеку от Кремля, там, где обычно живут иноземные послы.

На улицах не было никаких стрельцов, только некоторые стояли на карауле в воротах, а горожане высыпали из своих домов толпами. Когда прибыли в дом послов, окруженный сильными укреплениями, то приставы первыми сошли с лошадей, а когда все вошли в помещение, то знатнейший из русских сел на почетную скамью, а послы вместе с дьяком остались стоять. Однако, когда он вышел, то послы не последовали за ним вверх по лестнице, а предоставили идти за ним своим помощникам.

Послы прибыли таким образом в город 18 марта, но первую аудиенцию получили лишь 3 мая, а целование креста произошло только 18 июня ⁶⁴⁹. В течение всего этого времени послы, по существу, находились под арестом, так как ни сами они, ни их слуги не имели права ни выходить, ни говорить ни с кем из русских, кроме приставов, [463] которые поддерживали сообщение между послами и Советом (Radet) ⁶⁵⁰.

Все это время прошло совершенно бесплодно — в спорах о превосходстве, церемониях и пунктах, которые были уже раньше решены и точно определены в тексте договора. Это было чрезвычайно утомительно для послов, ибо даже чтение немецкого протокола, описывающего все эти переговоры и составляющего толстый том, — вещь весьма обременительная. Я сообщу здесь только краткое содержание его, взяв наиболее существенное, а читателей, интересующихся подробностями, могу отослать к самому протоколу.

25 марта через приставов было послано в Совет письмо, в котором говорилось, что так как между его величеством и великим князем заключен мир, то оба монарха должны оказывать друг другу и своим представителям надлежащую честь и знаки дружбы, как это принято другими монархами. Послы требовали поэтому, чтобы им была назначена аудиенция, чтобы великий князь выслушал их приветствие с непокрытой головой и чтобы после того, как они стоя зачитают титулы обоих монархов, им было разрешено закончить свою речь сидя и на шведском языке, а затем лично вручить письмо великому князю. Далее послы просили предоставить им надлежащую свободу, причем заверяли, что то же будет сделано и по отношению к русским послам в Швеции.

27 марта приставы прибыли и передали ответы Государственного совета на эти пункты. При этом послы спросили, не откладывается ли их аудиенция из-за каких-нибудь переговоров с Польшей. Им ответили, что это не так, что аудиенция отложена из-за праздника пасхи. 18 апреля приставы пришли и сообщили, какие церемонии приняты при аудиенциях у великого князя, и между прочим заметили, что говорить с таким великим государем сидя или с покрытой головой невозможно. 22 апреля они объявили, что если шведские послы будут говорить свою речь по-немецки, то им будет дана аудиенция на следующий день, в противном же случае им придется несколько дней подождать приезда шведского переводчика; но прошло еще два дня, а послам все говорили, что переводчика еще нет. Когда же они узнали, что переводчиком должен быть Арндт Бок, беглый преступник, то согласились произнести свою речь по-немецки.

3 мая, в воскресенье, они получили аудиенцию, которая, говоря вкратце, прошла следующим образом. Приставы прибыли к подворью послов с тридцатью лошадьми великого князя и рассказали послам о предстоящей [464] церемонии. Затем начался долгий спор о том, кому exaть с правой стороны. Наконец, по упорному настоянию шведов русские вынуждены были согласиться на тот же порядок, какой был принят, когда они въезжали в город: один из русских - справа, другой - слева, а между ними – послы. Спереди, перед послами ехала их шведская охрана, вслед за ней 50 бояр, а сразу за послами - их слуги. По обеим сторонам улицы, от подворья послов до дворца были выстроены 1500 стрельцов. По приезде во двор крепости послы сошли с коней и поднялись по лестнице во дворец великого князя. У дверей их встретили дворяне великого князя, князь Борятинский и дьяк Головин, которые и провели послов в зал его царского величества. Передняя была наполнена боярами в одеждах из золота и красивых персидских тканей, с высокими шапками из лисьего меха на головах. Все они поднялись и стояли, пока зачитывались титул его королевского величества и великого князя. В этой передней послы вынули из шкатулки утвердительную и верительную грамоты его величества и приказали людям из своей свиты нести их перед собой завернутыми в тафту. Как только послы вошли в зал, начал говорить окольничий (Cholnitz) великого князя Головин, объявивший об их приходе и пригласивший их от имени великого князя пройти вперед.

Послы прошли вперед, остановились на расстоянии одного шага перед великим князем и только тогда снял шляпы. Затем начал свою речь господин Густав Стенбок. Он произнес титулы его королевского величества и великого князя, приветствовал великого князя от имени короля как его соседа и доброго друга, пожелав долгой жизни и счастливого правления. В ответ на это великий князь в знак благодарности кивнул головой и затем, опершись на свое кресло, приподнялся и спросил их о том, как поживает его королевское величество, его дорогой брат, и как его здоровье ⁶⁵¹. Послы поблагодарили его от имени его величества за такой вопрос и сказали, что его королевское величество живет хорошо. Затем выступил вперед господи Якоб с верительной грамотой его королевского величества, которую великий князь приказал своему канцлеру принять и положить на золотую материю на окне. Затем Якоб Якобсон и Монс Мортенсон продолжали свою речь с непокрытыми головами. После этого великий князь справился через окольничего (okolincze) о здоровье послов, а затем им было предложено подойти к руке великого князя. Они выступили по очереди, каждый отдал великому князю надлежащий поклон, а затем наклонялся к его руке, но не целовал ее. Последнего они не сделали по той причине, что [465] бояре великого князя, назначенные для охраны послов, повсюду и всегда, как при въезде в город, так и в этот раз, искали случая показать свое превосходство над послами и ущемить их права, не оказывая им должного уважения. Это и заставило послов отказаться от целования руки великого князя в ответ на выказанное им неуважение ⁶⁵². Кроме того, когда господин Густав хотел подойти ближе к великому князю, чтобы приветствовать его от имени короля, переводчик, по приказанию канцлера ⁶⁵³, взял его за руку и отвел назад. К тому же послов вообще поставили слишком далеко от великого князя. Затем господин Густав вручил великому князю утвердительную грамоту его королевского величества, которую великий князь приказал своему канцлеру принять и положить вместе с письмом короля. Тем временем была выставлена крытая ковром скамья, на которую великий князь через окольничего предложил послам сесть, после чего они покрыли головы. Затем великий князь приказал спросить о здоровье юнкеров и членов [посольской] канцелярии и потребовал, чтобы они подошли к его руке, которую каждый из них и поцеловал, отдав предварительно поклон.

Под конец послы спросили, когда великий князь поцелует крест. На это канцлер ответил, что здесь промедления не будет и вскоре назначат день для этой церемонии. После того великий князь передал им, что хочет угостить их яствами и винами из своего погреба, за что послы должным образом поблагодарили, и им позволено было ехать на свое подворье. Они отдали поклон великому князю и всему совету и вышли. Домой их провожали упомянутые выше дворянин и дьяк, а ехали в том же порядке, как и прежде к великому князю.

Что касается внешности самого великого князя, то был он среднего роста, с красивым, полным лицом, а телом довольно толст и приземист. Одет он был так: на голове — шапка с собольей опушкой, сверху корона с тремя зубцами, украшенная драгоценными камнями. Кафтан из золотой ткани с красными цветами из бархата и листьями из жемчугов, малых и больших: рукава тоже расшиты жемчугом и украшены драгоценными камнями. Поверх кафтана надет воротник (en heel kraga) в виде панцирного оплечья, сотканный из золота и усыпанный драгоценными камнями. На груди великого князя висел золотой крест в пядь длиною и в два пальца шириною. На пальцах — много золотых колец. Сапоги расшиты жемчугами. В руке великий князь держал золотой скипетр в локоть длиною, с драгоценными камнями, среди которых было очень много крупных бриллиантов. Трон, [466] на котором сидел великий князь, был четырехугольный, довольно высокий, с заостренной спинкой, сверху был укреплен позолоченный орел с распростертыми крыльями. Само кресло украшено красивой резьбой и позолочено. Под ним был постелен золотой коврик, конец которого находился под ногами. Справа от кресла стояла четырехугольная подставка в форме башки, высотою около двух локтей, вся позолоченная. На ней лежала держава (riikzens apple), покрытая драгоценными камнями, с крестом наверху. Рядом стояло большое позолоченное блюдо с кувшином и полотенцем. Перед великим князем стояли четыре его стольника (stolnicker), или камердинера - по два с каждой стороны ⁶⁵⁴. Стольники были в белой с серебром одежде и в высоких белых с черными пятнами шапках. Сапоги на них были тоже белые, а вокруг туловища у каждого накрест обвита золотая цепь. На плече - серебряный топор, имевший форму полумесяца и заканчивавшийся наверху большим золотым набалдашником. Слева от великого князя сидели его знатнейшие бояре, а прямо напротив, у дверей - окольничие в золотых кафтанах и высоких лисьих шапках. Потолки зала были сводчатые, стены расписаны, скамьи и пол покрыты коврами. К трону великого князя вели три ступеньки. Посредине же зала висела позолоченная люстра ⁶⁵⁵.

Великий князь хотел, чтобы послы поцеловали его руку. Вскоре после аудиенции к послам пришли приставы и прочли принесенную с собою грамоту, где выражалось удивление от имени Государственного совета, что послы не поцеловали руки его царского величества, как это всегда делали послы других государей и правительств при его царском величестве и при его предшественниках. Можно подумать, говорилось в грамоте, что послы никогда не бывали раньше в присутствии великих государей и не знают, как вести себя перед лицом такого великого государя, как великий князь. Между тем Монсу Мортенсону известны обычаи, принятые здесь в стране, так как он несколько лет тому назад был в Москве с главнокомандующим, графом Якобом, и целовал руку великого князя Василия (Wasilivitz) Ивановича, хотя они и приезжали тогда по делам войны, а не мира, как сейчас. Великий князь остался недоволен этим и приказал Государственному совету вежливо упрекнуть послов и посоветовать им отныне оказывать великому князю, помазаннику Божию, должную честь и целовать его руку.

Это недоразумение (alteration) продолжалось несколько дней, пока не было достигнуто соглашение на том условии, что послам великого князя в Швеции будет оказана та же честь. [467]

19 мая послы были второй раз у великого князя. Предварительно им было указано, как приветствовать великого князя и как благодарить его за предыдущее угощение. Великий князь направил их для переговоров в совет. Члены Совета, попросив удалить переводчика Ханса Бракеля и протоколиста Андрея Нутерика, стали жаловаться на то, что его королевское величество, направляя письмо к великому князю, употребляет слова "от" (von) и "к" (at) и обращается к нему на "ты". Причины этого они потребовали разъяснить.

На следующий день наши послы вручили русским грамоту, где писали о жалобах пограничных представителей его величества на действия русских представителей, выделенных для межевания. Еще они просили у великого князя грамоты о предоставлении шведам торговых помещений в Москве, Новгороде и Пскове ⁶⁵⁶, а также о выдаче военнопленных и перебежчиков. При этом был представлен список из 250 человек военнопленных и 34 перебежчиков. Послы просили также о возвращении пушек, захваченных псковичами в укреплении под Псковом ⁶⁵⁷, и одиннадцати ладей, оставшихся в Новгороде и Ладоге. Затем просили прекратить всякое поношение русских, оставшихся на территории его королевского величества ⁶⁵⁸, и допустить русских священников со шведской стороны в Новгород для получения благословения от митрополита. Под конец послы выразили желание, чтобы великий князь поскорее совершил обряд целования креста.

27 мая во дворце им был дан ответ. Что касается межевания, то русские со своей стороны жаловались на действия шведских представителей на кексгольмском участке, приводя в доказательство письма, полученные от пограничных представителей. Для разрешения спорных вопросов они предложили применить жребий. Были даны ответы и по другим статьям. После того послов спросили, имеют ли они полномочия, кроме принятия присяги и крестного целования, от великого князя на переговоры с ним о других делах,

Условия союза против Польши. На следующий день наши переслали им условия союза против Польши: ни одна сторона не должна заключать мира или перемирия без ведома другой; его королевское величество обязуется предоставить в распоряжение великого князя 5 тысяч человек с условием, что великий князь будет содержать и оплачивать их за свой счет с того момента, как они перейдут границу; ⁶⁶⁰ между жителями Пскова и Польской Ливонии не должно быть никакого общения и прочее.

29 мая нашим были присланы лошади великого князя для поездки к русским представителям, а на следующий [468] день русские зачитали и передали нашим послам мнение великого князя. 1 июня был передан ответ послов. При встрече 8 июня русские представители не захотели признать, что великий князь отверг предложенные условия, говоря, что обсуждение их продолжается.

13 июня послы произвели сравнение текста присяги, произносимой при целовании креста, с выработанной ранее формулой и нашли, что по сравнению с текстом, принятым при Лавуе выпущено слово "Durchleuchtigste" (светлейший. - Перев.) и спросили о причинах этого. Русские представители ответили, что слово это было включено в формулу послами великого князя без его ведома и согласия. На это наши возразили, что означенное слово включено в текст краткой утвердительной грамоты, данной шведским послом у реки Лавуи, а также в текст полной утвердительной грамоты, врученной его королевскому величеству, почему и сделано должно быть с ведома ⁶⁵⁹ и согласия великого князя. Тогда русские сделали вид, будто не помнят, было ли включено это слово в текст утвердительных грамот, и обещали навести справки. Шведские послы продолжали настаивать на своем и, наконец, убедили русских, что упомянутое слово значится в тексте утвердительных грамот великого князя, где включено в титул его королевского величества, а следовательно, и в текст присяги было включено с согласия его царского величества. На это русские представители возражали, что имеют общее предписание оказывать его королевскому величеству все надлежащие почести, и согласились бы признать за ним и этот титул, но что великий князь все-таки не желает давать королю более высокий титул, чем его предшественники, прежние цари и великие князья, давали прежним королям Швеции, и каким его королевское величество именует себя сам в своей утвердительной грамоте, где упомянутого слова Durchleuchtigste нет. Шведские послы объяснили это отсутствием такого слова в шведском языке, указав, что по-немецки и на всех других языках король его употребляет в своем титуле, как делают и все христианские монархи. Если даже прежние великие князья не включали этого слова в титул шведских королей, то, говорили послы, его царское величество, ныне правящий князь, уже сделал это в знак дружбы, установившейся между обоими монархами. Поэтому следовало бы так и продолжать, то есть включить это слово в текст присяги, иначе его королевское величество будет огорчен. Кроме того, прежние шведские короли, как и его величество ныне, всегда именовали себя великими князьями финляндскими, но блаженной памяти покойный король Карл, имея [469] на то свои особые причины, именовал себя вообще королем, как всех других владений, так и Финляндии. Подобное же временное изменение своего титула может сделать и его королевское величество.

Тогда русские представители спросили шведских послов, чем его королевское величество может отплатить за дружбу, оказанную ему его царским величеством и как он может улучшить титул великого князя, если тот согласится включить в его титул слово Durchleuchtugste, на чем так упорно настаивают шведские послы.

Шведские послы ответили, что считали его царское величество удовлетворенным титулом, который король, следуя обычаю своих отцов, дал ему в тексте мирного договора, составленного после двухлетних переговоров и при посредничестве иностранных государей, тем более что его королевское величество включил в титул великого князя слово "обладатель", слова "его царское высочество" заменил словами "его царское величество". Если же его царское величество желал получить больший титул, то ему надо было согласно условиям мирного договора сообщить об этом через своих послов у Лавуи: тогда шведские послы довели бы об этом до сведения своего короля и, вероятно, уже получили бы его ответ.

Какого титула хотел великий князь. Русские возразили, что упомянутые послами слова король включил в титул великого князя взамен данного ему ингерманландского титула, между тем великий князь титулует "его величество" и "великий князь финляндский", хотя прежние короли Швеции, особенно король Карл IX, этого титула не имели. Послы возразили, что великий князь должен был дать его королевскому величеству ингерманландский титул уже потому, что уступил ему земли, и спросили, какой же титул хочет получить великий князь, чтобы написать об этом королю. Русские представители вначале не решались объявить неумеренное желание великого князя, но в конце концов сказали, что он желает именоваться величайшим из всех христианских государей, а если король признает такой титул за великим князем, то последний будет титуловать его Durchleuchtigste. Шведские послы ответили, что не имеют полномочий вести переговоры о новом титуле, так как оба монарха пришли уже к соглашению по этому вопросу. Однако если великий князь включит слово Durchleuchtigste в текст присяги, как оно было включено в утвердительную грамоту и включается в титул его королевского величества в посланиях от всех христианских монархов, то король даст благосклонный ответ на желание великого князя, если выполнение его не повлечет за [470] собой ущерба для прав его королевского величества или других государей.

Спор о слове Durchleuchtigste. Русские представители возразили, что великий князь не может титуловать короля словом Durchleuchtigste, не получив заверения, что король взамен даст великому князю тоже какой-то новый титул. Тут же они отметили, что король в своем письме обратился к царю и великому князю так высокомерно, как обычно в России господин обращается в письме к своему слуге. Послы спросили, неужели слова "к" (at) и "от" (von) считаются такими презрительными, что великий князь обращается с ними в письмах к своим подданным, а господин - к своему слуге. Русские ответили утвердительно. Тогда послы спросили, как же в таком случае и прежние великие князья и ныне правящий решались столь презрительно обращаться к королям Швеции и другим монархам в своих сопроводительных грамотах, дававшихся посылаемым в чужие страны дворянам. Если бы прежде было известно значение такого обращения, то монархи едва ли отнеслись бы к этому благосклонно, да и послам бы это не пошло на пользу. Русские ответили, что такое обращение относилось не к шведскому королю, а к другим иноземным государям, к которым направлялись послы, но наши возразили, что его королевское величество страдал от невежливости великого князя не меньше других монархов. Тут русские представители смутились и умолкли, но наконец сказали, что так делалось не из желания оскорбить какого-нибудь государя или монарха, а просто по русскому обычаю. Однако они признали, что прежние цари и великие князья обращались так к шведским королям отнюдь не из особых дружеских чувств, и заверили, что царь и великий князь не будет больше обращаться так к королю, если последний не даст ему оснований для этого.

14 июня шведские послы вновь встретились с русскими представителями. Последние снова повторили, как великий князь любезно написал королю, употребив его полный титул, и как недостойно и презрительно, в нарушение мирного договора, король ответил царю и великому князю. Поэтому, сказали они, великий князь не может титуловать короля словом Durchleuchtigste и будет давать ему только тот титул, каким он сам именует себя в утвердительной грамоте. Шведские послы указали, что накануне они уже ответили на это, и повторили, что его королевское величество обратился так к царю и великому князю не из какой-либо враждебности или желания оскорбить его, а по причинам, о которых уже упоминалось. Русские ничего не ответили, а только предложили шведским [471] послам посмотреть, какой титул давался предкам царя и великого князя другими христианскими монархами, и показали им грамоту, написанную в 1514 г. императором Максимилианом великому князю Василию Ивановичу, с печатью из чистого золота. Император в этом письме просил великого князя начать войну против короля польского Сигизмунда ⁶⁶¹, который напал на рыцарей-крестоносцев в Пруссии. В письме употреблялась следующая формула обращения: "Мы извещаем нашего брата Василия Ивановича, Божьей милостью императора и повелителя всея Руси" (Wir geben zu wissen unsern brudern Vasili Iwanowilz von Gottes Gnaden Kayser und Herscher aller Reussen etc).

Какого титула хотел великий князь. После этого русские представители сказали, что царь и великий князь желает, чтобы король в доказательство своей дружбы тоже дал ему надлежащий почетный титул и титуловал его "всепресветлейшим высокородным князем и государем, высоким престолообладателем" (fur den Allerduchleuchtigsten Hochgeborenen Fursten und Herren und Hohen Stuhlbesitzer). При этом русские заверили шведских послов, будто если они поручатся письменно, что король будет так титуловать царя, то последний согласится на включение в текст присяги, приносимой при целовании креста, слова Durchleuchtigste как части почетного титула короля. Шведские послы отвечали, что если император дал такой титул царю Василию, то мог на это иметь свои особые основания, но все прежние шведские короли всегда титуловали предшественников царя и великого князя, русских государей, царями и великими князьями. Слово же "царь" означает "король" (Konung) и переведено так даже в священном писании, хотя бы толмачи и толковали его иначе. Таким титулом удовлетворялись все прежние цари и великие князья, заключая со шведскими королями мирные договоры, в которых употреблялся именно такой титул. Такой же договор заключен и между обоими ныне правящими монархами, а при заключении его между ними было полное согласие в отношение почетных титулов и обращений, как и по всем другим вопросам. Поэтому послы не могут дать сейчас письменного ручательства, но доложат об этом королю и не сомневаются, что он удовлетворит желание царя и великого князя. Со своей стороны они полагают, что так как царь и великий князь в мирном договоре уже дал его королевскому величеству этот титул - Durchleuchtigste - в знак своей дружбы, то ему следовало бы сделать это в тексте присяги, произносимой при целовании креста, являющейся как бы завершением всего дела. Иное решение будет выглядеть очень странно, и король [472] может думать, что упомянутый титул исключен из текста присяги, чтобы нанести ему оскорбление.

Так как русские представители отстаивали свое прежнее мнение, то шведы предложили следующее: если царь и великий князь не желает до получения ответа короля давать ему вышеозначенный титул, то пусть это слово -Durchleuchtigste - будет опущено в письме, которое великий князь напишет королю, но в тексте присяги, который должен быть полным, пусть это слово останется.

Русские ответили, что послы уполномочены обоими монархами для переговоров о других делах: обе стороны уже находятся в состоянии войны с поляками, и военная кампания еще впереди; о титулах же можно будет принять решение и составить особую грамоту потом, когда великий князь получит ответ короля. На этом они твердо настаивали.

Тогда шведские послы заявили, что ни в коем случае не приняли бы грамоты с текстом присяги, в которой значится неполный титул его королевского величества, если бы можно было поступить иначе, но так как выхода нет, то они призывают Бога в свидетели того, что принимают грамоту против своей воли и желания, единственно только потому, что здесь, вдали от шведских границ, они во власти великого князя и должны поступать так, чтобы довести до конца порученное им дело, но предупреждают, что эта уступка не должна рассматриваться, как хотя бы малейшее умаление прав или достоинства их короля.

Русские представители предложили передать их ответ и протест великому князю.

Возвратившись, они заявили от имени великого князя, что, так как король на любезное обращение к нему великого князя ответил столь неподобающим образом, то великий князь не может включить в титул короля в тексте присяги упомянутое слово Durchleuchtigste, но это делается вовсе не с целью показать недружелюбное отношение к королю или как-то ослабить или умалить значение заключаемого мира, а единственно в ожидании ответа короля и сообщения о том, какой почетный титул он согласен взамен названного дать великому князю; в грамоте же с формулой присяги, которую великий князь произнесет при целовании креста, будет стоять титул короля в той форме, как его пишет сам король. Шведские послы отвечали, что, как они уже объясняли, король так обратился к великому князю в своем письме вовсе не с целью оскорбить его, а по изложенным уже причинам. Поэтому они предполагали, что царь и великий князь согласно решению великих послов обоих монархов и принятой ими [473] формуле присяги даст его королевскому величеству подобающий титул, какой он уже дал однажды в своей утвердительной грамоте. Но если уж это невозможно, то они устраняются от этого дела, предоставляя его целиком воле великого князя, и заявляют свой протест.

Церемония обряда крестного целования. 18 июня послы его величества короля Швеции были вызваны к великому князю, чтобы присутствовать при совершении им обряда целования креста, а затем принять грамоту с формулой присяги. В передней великого князя их встретили дворянин и дьяк и проводили к великому князю, который сидел в полном царском облачении. Послы, как надлежит, приветствовали его поклоном. Великий князь со своей стороны справился об их здоровье, на что они отвечали благодарностью. После этого канцлер Иван Курбатов (Curlatoffski) Грамотин ⁶⁶² начал говорить. Содержание его речи было таково: 27 февраля 7125 г. на месте переговоров близ деревни Столбово между великими послами великого государя царя Михаила Федоровича, самодержца всея Руси, государя и обладателя многих других земель, и графом Якобом Делагарди с товарищами был подписан вечный мир и дружба между их государями. В условиях мирного договора было между прочим сказано, что с грамотами, утверждающими вечный мир, оба монарха пошлют друг к другу своих послов, которые также должны присутствовать при целовании креста и принесении присяги монархами, а затем принять грамоты с письменными формулами присяги. Поэтому его царское величество отправил к его королевскому величеству в Швецию с утвердительной грамотой своих послов — князя Федора Борятинского (Boratinskoi), Осипа Яковлевича Прончищева (Prontzistoff) и Богдана Кошкина.

Из письма его королевского величества его царское величество узнал, что король послал своих послов — господина Густава Стенбока, Якоба Якобсона Бота и Монса Мортенсона. Поэтому его царское величество хочет теперь согласно условиям мирного договора поцеловать крест в присутствии послов его королевского величества, чтобы тем самым еще раз подтвердить условия заключенного мира.

После этого канцлер взял грамоту с формулой присяги и попросил послов его королевского величества и членов Государственного совета встать и подойти ближе к великому князю, чтобы слышать, как будет зачитываться формула присяги его царского величества. После того как канцлер прочел грамоту и ее перевели послам, он написал на ней дату - 18 июня. [474]

Потом выступил вперед член Государственного совета князь Даниил Мезецкий (Mistisloffskoi) ⁶⁶³ знатнейший из послов, участвовавших в столбовских переговорах. Он взял в руки большое позолоченное блюдо, стоявшее справа от великого князя. На блюде лежала украшенная жемчугом и драгоценными камнями икона в золотой оправе, а сверху золотой в драгоценных камнях крест. Под этот крест канцлер подложил грамоту с текстом присяги. После этого к золотому блюду подошли знатнейшие и старейшие из бояр — князь Федор Иванович Мстиславский и князь Иван Михайлович Воротынский, они дотронулись руками до грамоты с текстом присяги в знак того, что русские сословия одобряют настоящую присягу и целование креста, соглашаясь с заключением мира. Затем оба боярина вновь возвратились на свои места.

Вслед за этим сам великий князь поднялся с трона и сказал: "Мы, великий государь царь и великий князь, самодержец всея Руси и многих других земель государь и обладатель, будем, как говорится в грамоте Нашей присяги, нерушимо соблюдать и выполнять все, что было решено Нашими послами и послами Нашего дорогого брата, державного государя Густава Адольфа, короля Швеции, в деревне Столбове и впоследствии утверждено Нами в утвердительной грамоте. Для закрепления этого Мы целуем крест в присутствии королевских послов Густава, Якоба и Монса. Мы надеемся, что Наш дорогой брат, король шведский Густав Адольф, будет нерушимо соблюдать и выполнять все, что было решено послами Его королевского величества и послами Нашего царского величества, а затем утверждено им в присланной Нам утвердительной грамоте, а для закрепления этого принесет присягу в присутствии наших послов, после чего возвратит Нам крепость Гдов, Наше наследственное владение".

Затем канцлер предупредил послов его королевского величества, чтобы они внимательно смотрели, как его царское величество будет целовать крест. Великий князь склонил голову и дал князю Федору Мстиславскому снять с себя корону, а князю Ивану Михайловичу Воротынскому передал скипетр. После этого он поднялся с трона, прошел два шага по направлению к блюду, перекрестился по русскому обычаю, потом наклонился к кресту, приложился к нему лицом и, как видно было из его движений, с благоговением поцеловал его.

Потом великий князь снова поднялся к трону и стоя сказал, обращаясь к шведским послам: "Теперь вы, королевские послы, видели, как Мы, великий государь, царь [475] и великий князь и прочее, поцеловали крест в знак того, что будем нерушимо соблюдать все условия договора, заключенного Нами и вашим державным государем Густавом Адольфом, королем Швеции, Нашим дорогим братом". Бояре вновь надели на него корону, дали ему скипетр, и он снова сел на трон. Потом канцлер взял в руки грамоту с текстом присяги и письмо великого князя к его королевскому величеству и потребовал, чтобы шведские послы вышли вперед и приняли их от него. И грамота и письмо были переданы послам в присутствии великого князя. Когда шведские послы взяли их, канцлер по приказанию великого князя предложил им сесть, однако это продолжалось недолго, ибо великий князь, приподнявшись на троне, обратился к ним и сказал: "Густав, Якоб и Монс, передайте от Нашего имени, от великого государя царя и великого князя привет Нашему дорогому брату державному государю Густаву Адольфу, королю шведскому, и скажите ему, что Мы хотели отпустить вас отсюда без задержки".

Затем канцлер сказал, что его царское величество в знак своей милости посылает шведским послам яства [476] и вино из своего погреба. Послы поблагодарили князя как за это, так и за прежнее угощение и за хороший прием, отдали ему поклон и пожелали долгого и счастливого царствования. Потом они попрощались с боярами и окольничими, которые встали при этом со своих мест, и, наконец, не подходя к руке великого князя, расстались с ним. Их провожали все те же дворянин и дьяк. На подворье послам были присланы сто двадцать блюд, большей частью из сухой рыбы, а также из печеного теста с маслом, яйцами и фруктами, а кроме того, французские и испанские вина, пиво и водка.

Я привел здесь очень краткое изложение обширного немецкого протокола, повествующего о церемонии целования креста и утверждения договора. Она со всеми предшествовавшими ей переговорами была настолько длинна и утомительна, что трудно даже читать описание всего этого.

20 июня послам были присланы подарки, и 21 они выехали из Москвы. 25 июня прибыли в Ростов, а 27 - в Ярославль. Здесь им встретились королевские гонцы, направлявшиеся к великому князю. В Ярославле послы были несколько задержаны своими приставами, частью потому, что великий князь еще не получил никаких известий от своих послов в Швеции, частью же из-за поляков. Последние в количестве 2 тысяч человек стояли на берегу Волги, и ожидалось, что они двинутся к Ярославлю. Поэтому в городе была большая тревога, и воевода приказал звонить в набатный колокол.

Оттуда послы поехали в Вологду. Потом путь проходил вдоль берега озера, называемого Кубенским, в 12 миль длиною. Затем проехали Кириллов монастырь ⁶⁶⁴; а по выезде оттуда переправились через озеро в 12 миль шириною и 14 длиною, на противоположной стороне которого находится Каргополь. Потом приехали к реке Konix (Ковже? - Перев.) длиною в 8 миль, а еще через 8 миль - к другой реке длиною в 6 миль, именуемой Вытегра (Wiligna).

После этого переправились через Онежское озеро, имеющее в ширину всего 12 миль, но в длину - 30. Дальше поехали по реке Свири (Swerinska), длиною в 36 миль, которая впадает в Ладожское озеро. Оттуда осталось всего 18 миль до Ладоги, куда послы и прибыли 17 сентября ⁶⁶⁵.

Из Ладоги они выехали 12 октября и на мосту через Лавую встретили 14 русских послов, возвращавшихся из Швеции, которые на пути туда объезжали вокруг Ботнического залива, а на обратном - ехали морем через Нарву. Они тоже закончили в Швеции все дела с утверждением договора. Через Финляндию, Остерботнию, Вестербу, Онгерманланд, Мельпу и Геласингеланд. Произошло это так: 6 января полномочные [477] послы великого князя - князь Федор Петрович Борятинский, Осип Яковлевич Прончищев (Brons in chef) и Богдан Иванович Кошкин прибыли из Упсалы в Стокгольм на галере (galeja) и яхтах его королевского величества, высланных им навстречу. В Упсале послы со всей своей свитой прожили некоторое время.

Их отъезд прошел следующим образом. Утром они позавтракали у Лонгхольма, после чего был подан сигнал пушечным выстрелом с крепости Тре Крунур (Трех Корон. - Перев.). Тогда снялись с якоря и в час дня прибыли в город. Когда они проезжали мимо Седермальма, с галер был дан выстрел из двух пушек, на что крепость Тре Крунур тоже ответила выстрелом из двух пушек. Затем их приветствовали двумя выстрелами с Громункехольма, четырьмя - в Южных воротах и наконец был дан залп со стоявших там кораблей. Галера причалила к Йернбруну. Там навстречу послам вышли благородные господа Нильс Андерссон из Фордаля и кавалер Юхан Шютте из Гренше и Эльвеше, оба - члены Государственного совета, назначенные его королевским величеством для встречи, приема и угощения послов. Господин Юхан Шютте приветствовал их от имени короля и сказал, что его королевское величество, услышав о прибытии послов с поручениями от их государя, русского великого князя, велел принять их и от его имени угостить наилучшим образом.

После этого все они сошли с галеры и в сопровождении свиты из шведских дворян направились к назначенному для них помещению в доме господина Сэведа Риббинда. За послами вели пять лошадей, присланных его королевским величеством. Шведские провожатые шли по обе стороны послов.

Когда послы поднялись на крыльцо, был дан снова пушечный салют с галеры и Южный ворот. Когда же они вошли в дом, то солдаты и городская милиция, стоявшие с обеих сторон по всему пути от Йернбруна до подворья послов, дали залп из своих мушкетов.

Войдя, послы сразу же сели за стол, и их стали угощать винами, сладостями и всевозможными яствами. Встав из-за стола, они обратились через переводчика к своим провожатым и выразили желание получить в свое распоряжение лошадей для всех бояр их свиты, так как в России принято давать послам лошадей по количеству людей свиты, сколько бы их ни было. На это господин Юхан Шютте отвечал, что шведский обычай не таков, со шведскими послами иначе и не поступали. Он заявил, что шведы будут придерживаться своих обычаев, как русские своих, и им необходимо удовлетвориться тем, что лошади [478] предоставлены самим послам, а боярам придется ходить пешком. После этого провожатые пожелали послам спокойной ночи и покинули их. По лестнице их проводили два боярина.

20 июня его королевское величество, за день до того с большой пышностью торжественно прибывший в Стокгольм с похорон покойного герцога Юхана Эстергетландского из Свартше, назначил послам аудиенцию. К их подворью было послано 40 шведских дворян с семью лошадьми сопровождать русских во дворец. На протяжении всего пути послов, ехавших на семи лошадях его величества по улице Свартмункегатан (Черного Монаха. - Перев.) и через Большой рынок, по обе стороны стояли жители города и обоих предместий в полном вооружении. С двух сторон Большой церкви стояли в боевом порядке десятью рядами солдаты. На мосту, в воротах и в обоих дворах королевского замка - большом и малом - стояли драбанты покойного герцога Юхана, а на лестнице, ведущей из замкового двора в зал, - собственные драбанты его королевского величества с мушкетами и зажженными фитилями, а часть - с позолоченными алебардами. С замка Тре Крунур был дан приветственный салют в два выстрела.

Русские дворяне, шедшие сразу за шведскими, несли на руках подарки его королевскому величеству - соболей, шкурки черно-бурых лисиц и другие меха.

По окончании аудиенции послов в том же порядке проводили на их подворье, причем с крепости Тре Крунур был дан салют в два выстрела.

22 июня его королевское величество в присутствии послов в Большой церкви принес присягу.

Это произошло так. 1. Высокие хоры Большой церкви были покрыты коврами и красной материей. Перед алтарем прямо у нижней лестницы был поставлен стол, а справа от него на постаменте - трон его королевского величества. 2. По левую сторону, на некотором расстоянии от стола, стояла скамья, покрытая золотой тканью. 3. Четыре передних скамьи на хорах по две с каждой стороны были также покрыты золотой тканью: справа - для его королевского величества, слева напротив - для послов, вторая справа, пониже скамьи его величества, - для его княжеской милости принца Карла Филиппа. Скамьи пониже, по обе стороны от хор, предназначались для членов Государственного совета. 4. По обе стороны алтаря были поставлены кресла: справа - для архиепископа и епископа выборгского, слева - для придворных проповедников. 5. Музыканты были у органов. 6. Между замком и подворьем русских были опять выстроены горожане и военные в уже описанном выше порядке. 7. Когда все было [479] приготовлено, русских послов опять, с теми же церемониями, проводили в замок, в королевскую приемную, где его величество ожидал их и подал им руку. После этого все пошли в церковь. 8. Впереди, сразу же за барабанщиками и литавристами, шли два маршала с жезлами, за ними - знать, по двое, как им было сказано, затем — русские дворяне, тоже по двое, потом члены Государственного совета по двое; далее шли его княжеская милость принц Карл Филипп, русские послы, четыре члена Государственного совета, несшие регалии, и, наконец, король, окруженный своими драбантами. Сзади следовали служители его величества, а за ними остальные придворные чины - секретари, камергеры и прочие. 9. Когда процессия достигла церковных дверей, дворяне расступились в обе стороны: шедшие справа отошли направо, шедшие слева - налево. То же сделали русские дворяне и члены Государственного совета. Образовалась улица, по которой его королевское величество и послы прошли в церковь. В церкви его величество сел на свою скамью, а русские послы - на свою. После этого сел принц Карл Филипп. Затем вышли вперед 4 члена Совета с регалиями и, положив их на стол, сели на свои места. Потом вошли остальные члены Государственного совета и, отдав поклон его королевскому величеству, заняли свои места. Толмачи указали русским дворянам их места сбоку. Сели также остальные шведские дворяне. 10. Пока это происходило, играл орган. 11. Когда все затихло, на кафедру взошел архиепископ и сказал небольшую приличествующую моменту речь, а затем прочел несколько молитв Господу Богу о ниспослании мира и спокойствия. Затем был спет псалом. 12. Как только архиепископ, закончив богослужение и произнеся благословение, сел в свое кресло, заиграли музыканты. 13. Когда стихла музыка, маршалы вышли вперед и стали перед его величеством. Его королевское величество поднялся со своей скамьи и сел на трон. Его княжеская милость принц Карл Филипп встал справа от его величества, а члены Государственного совета окружили короля кольцом. После этого маршалы подошли к послам и предложили им через толмачей пересесть на другую скамью, прямо напротив короля. Вперед вышел канцлер и, обращаясь к послам, сказал, что согласно принятому решению и согласно желанию, высказанному послами устно, его величество готов в их присутствии произнести сейчас свою присягу и тем самым подтвердить условия договора: король не сомневается, что его царское величество сделает то же самое, подтвердив крестным целованием свою готовность выполнять договор. [480]

Присяга его королевского величества. Затем канцлер зачитал текст договора и формулу присяги, гласившей следующее:

"Мы, державный государь Густав Адольф, Божьей милостью король Швеции, обещаем и клянемся именем Господа и его святым евангелием, что будем верно и нерушимо соблюдать и выполнять без хитростей, уловок и отказа все статьи и пункты договора, заключенного 27 февраля 1617 г. в деревне Столбово между нами и великим государем царем и великим князем Михаилом Федоровичем, самодержцем всея Руси, через наших великих послов графа Якоба Делагарди, господина Генриха Горна, Арвида Теннессона и Монса Мортенсона и великих послов великого государя царя и великого князя Михаила Федоровича, самодержца всея Руси, окольничего и наместника суздальского князя Даниила Ивановича Мезецкого, дворянина (Dweren) и наместника Шацкого Алексея (Olexi) Ивановича Зюзина, Николая Никитина сына Новокщенова и Добрыню Семенова (Samonou) в присутствии великого посла Его величества короля Великобритании, господина Джона Мерика, и подтвержденного затем нами в утвердительной грамоте, посланной Его царскому величеству, а Его царским величеством - в утвердительной грамоте, переданной нам его великими послами. Для вящего подтверждения этой нашей присяги. Мы, державный государь Густав Адольф, король Швеции, повелели привесить к ее тексту большую печать Нашего государства и передать грамоту с текстом великим послам Его царского величества".

Когда это было дочитано до конца, послам предложили встать. Его королевское величество тоже встал и, положив руку на книгу, сказал: "Я исполню это". Затем грамота была подписана, и король сел на свою скамью, а послы на свою. После этого было пропето Те deum Laudamus ("Тебя, Бога, хвалим". - Перев.) и заиграл орган. Потом забили в барабаны и литавры, раздались пушечные выстрелы, а солдаты отсалютовали троекратным залпом из мушкетов. Тем временем маршалы расставляли шведских и русских дворян и членов Государственного совета по местам, так что, когда его королевское величество вышел из церкви, все было готово, и процессия двинулась обратно в прежнем порядке. По прибытии в переднюю королевского замка его величество через маршала передал послам, что охотно оставил бы их у себя на обед, но сейчас очень занят и поэтому просит извинить его. Вместо этого его величество приказал членам Государственного совета угостить послов от его имени на подворье. Члены [481] Государственного совета проводили послов, идя по обе стороны у них, и угостили их по-королевски. После этого послам и всей их свите были переданы подарки: несколько прекрасных коней с седлами и уздечками, расшитыми серебром, дорогие позолоченные кубки и бокалы, дорогие одежды, бархат, атлас и дамаск ⁶⁶⁶.

В обратный путь до Выборга на прекрасных военных кораблях их провожали несколько шведских дворян. Из Выборга послов с надлежащим почетом и охраной проводили до границы.

Глава [11]. Пока происходили описанные выше церемонии утверждения мирного договора, целования креста и принесения присяги, начались и переговоры об установлении границ, хотя по условиям они должны были бы быть уже закончены.

Ход переговоров о границах. 10 октября 1617 г. в деревне Лавуя для установления границ между Ингерманландией и областью Великого Новгорода встретились представители Швеции - благородные господа Юхан Берендс из Стремсберга, Клас Эриксон из Мальгилы и секретарь Генрих Йонсон — и представители великого князя - дворянин Семен Иванович Жеребцов (Serebzhoff), Иван Борисович Доможиров (Dernosireff) и дьяк из Ладоги - Иван Леонтьев сын Льговский (Ivan Lewantewitz Logeffski). Продолжительные и трудно протекавшие переговоры между ними закончились только к 30 марта 1618 г.

Великий князь приказал своим представителям ни в коем случае не уступать селения (Selentze) Holmar и пустоши Кондуши (Konduie) или пограничной территории у Лавуи, а равным образом не допускать, чтобы граница прошла дальше мили от укрепления Ям. Русские требовали также, чтобы пограничные шведские крестьяне присягнули, что будут соблюдать границу. Однако нашим представителям помог тот страх, который русские испытывали перед присягой. Когда они увидели, что наши готовы дать клятвенное обещание, они уступили Швеции упомянутое селение Holmar со всеми лугами и угодьями до самой пустоши Кондуши, оставив себе только самую пустошь с условием, что крестьяне поклянутся не нарушать этой границы. В равной мере они отказались и от своих притязаний на территорию в миле от Яма, притом без присяги. Однако реки Плюссы наши никак не могли получить, ибо не было возможности привести какие-либо доказательства: получить свидетельство от фельдмаршала Карла Карлсона или от кого-нибудь из наместников, или от окрестных жителей - русских крестьян и бояр. Наоборот, спрошенный представителями русский Федор Аминев и другие русские рассказали, что [482] король Юхан III никогда не владел Плюссой ни в военное время, ни во время перемирий; что в военное время крестьян иногда принуждали платить налоги (gora ... rattigheet) и Ивангороду, и Гдову. Шведские представители возразили было, что, по рассказам ивангородских и ямских крестьян, существовали твердо установленные границы между Гдовом, Сумерской волостью и Ивангородом, которые и следует теперь установить, но русские и слышать ничего об этом не хотели. Они заявили, что скорее прекратят всякие переговоры, чем уступят шведам хотя бы пядь земли у Плюссы, которая не только является границей между Гдовом и Ивангородом, но и издавна была границей двух великих областей - Новгородской и Псковской. Они напомнили также, что во времена короля Юхана на Плюссе часто происходили переговоры русских со шведами, чем хотели сказать, что там проходила граница. Они напомнили даже о печальном случае, когда в этой реке во время переговоров с русскими утонул господин Понтус Делагарди ⁶⁶⁷. Шведы же не могли найти никаких оснований ни в мирном договоре, ни где-нибудь еще, чтобы требовать перенесения границы за Плюссу.

В остальном договор об установлении границ был составлен так, что в тексте его содержалась гарантия сохранения установленных границ, как при его королевском величестве, так и при будущих шведских королях.

Переговоры о границе между Кексгольмом и областями Онежской и Сумской затянулись дольше. Другие переговоры велись о границе между Кексгольмом и Онежской и Сумерской областями в России. Эти переговоры были гораздо более трудными и долгими. Начались они 25 октября 1617 г. на берегу Ладожского озера под Waritzrikisou. Швецию представляли благородные господа Ханс Мунк из Фулькилы, Георг Хиндриксон из Брунсхольма Юлленанкара и Андреас Бурей, секретарь его королевского величества. От великого князя представителями были — дворянин Никита Васильевич Вышеславцев (Unisesloffzoff), дьяк Шестак Мелентьев сын Копнин (Sestark Melentroffsin Сорin) и подъячий (poddiatzei) Василий Царский (Zarstei) ⁶⁶⁸.

Причины затяжки переговоров. Переговоры продолжались с упомянутого дня до 3 августа 1621 г. Виною тому стала несговорчивость и постоянное упрямство русских представителей, которые, вопреки грамотам прежних русских великих князей и всем очевидным основаниям, хотели урезать границы Швеции и присвоить большое количество деревень, издавна входивших в Кексгольмскую область. При этом они основывались только на фантастических показаниях нескольких привлеченных ими на свою сторону бесчестных и отъявленных лжецов. [483]

Когда наши представители увидели, что не помогают ни приведенные ими свидетельства живых людей, ни старые поземельные книги ⁶⁶⁹, то вынуждены были в 1618 г. прибегнуть к иному средству разрешения пограничных споров, допущенному и одобренному обоими монархами. Они предложили, чтобы стороны в защиту справедливого дела подтвердили свои утверждения присягой или крестным целованием: поскольку показания сторон противоречат друг другу, то это позволит определить, какая сторона неправа.

Отъезд шведских представителей в Выборг. Русские отказались и от этого, и шведам пришлось возвратиться в Выборг ни с чем. Весь мирный договор грозил сорваться. К тому же и польские войска снова стали наступать на Россию: королевич Владислав не только, как было сказано, захватил Дорогобуж и Вязьму, но двинулся и на Можайск, в то время как его полководец Карл Ходкевич угрожал Москве. Таким образом, власть нового великого князя тоже была очень непрочной. Королевич начал отстаивать свои притязания на великокняжеский престол не одной силой, но и хитростью, как это подробно описывает в своей седьмой и восьмой книге польский историк Станислав Кобержицкий.

Вот почему и шведские представители не особенно спешили с размежеванием, желая сначала увидеть, кто окажется хозяином положения в России. По этой же причине главнокомандующий граф Якоб Делагарди в начале 1619г. приехал на финляндскую и ливонскую границы, чтобы провести необходимые приготовления, проверить готовность армии и приостановить переговоры о границах.

Временная граница между Соломенским и Олонецким погостами. Однако, прежде чем представители расстались, они утвердили временную границу между Соломенским и Олонецким погостами. В качестве пограничного знака там был поставлен камень у проезжей дороги, ведущей из Соломенского погоста Кексгольмской области в Олонец Новгородской области. На камне был вырублен герб, три короны и надпись: "Huc Regni posuit fines Gustavus Adolphus, Rex Svecorum, fausto numine duret opus" (здесь королевству предел установлен Густавом Адольфом. Да крепит дело то милость господня. – Перев.). Границы установлены в 1617 г., но в конце переговоров их хотели изменить.

Еще более долгие споры разгорелись из-за деревень волостей Унисярви (Unissifui), Репола (Repola) и Пуроярви (Puriojerfui). Споры эти продолжались в течение трех лет - до самого конца переговоров. Не то, чтобы с этих областей собиралось много налогов, а просто эти земли принадлежали его королевскому величеству по праву; к тому же [484] они были окружены горами и болотами, что могло бы служить хорошей защитой в военное время. Его величество пишет великому князю о границах. Поэтому его величество был особенно озабочен получением этой территории и написал великому князю, чтобы тот приказал своим представителям вести переговоры должным образом и не создавать недоразумений своим неразумным упрямством. Если это будет сделано, он обещал немедленно передать русским Гдов. Одновременно его королевское величество дал своим представителям новые указания о завершении переговоров и сообщил свое окончательное решение относительно места прохождения границы.

В начале 1619 г. представители поспешили возобновить переговоры. Они выехали из Выборга в Кексгольм, а затем в деревню Igansko, откуда в течение всего лета обменивались письмами с русскими представителями, жившими в деревне Kokissma. Под конец наши представители переехали в Пуроярви, карелогородское (Karelogorodz) владение, а русские - в Узерву (Wusierfoi). Отсюда они всю осень переговаривались через переводчиков.

Все это не привело ни к чему, так что 19 ноября воевода Великого Новгорода князь Даниил Мезецкий, тот, что принимал участие в заключении самого мирного договора, написал и главнокомандующему графу Якобу, и фельдмаршалу господину Карлу Карлсону, жалуясь на то, что шведские представители затягивают переговоры. На это ему были даны должные ответы: главнокомандующим - 24 декабря из Ревеля, а фельдмаршалом - 30 декабря из Нарвы.

Причины несговорчивости русских о споре о границах. Переговоры всего этого года показали, что нежелание русских прийти к соглашению о границах было вызвано перемирием, которое русские 11 декабря предыдущего года заключили с Польшей на четырнадцать лет ⁶⁷⁰, хотя войска принца Владислава из шведской династии Ваза и его полководца Карла Хадкевича успешно действовали в России, так что, помимо уже занятых пунктов, угрожали Москве, привлекши на свою сторону запорожских казаков во главе с их атаманом Конашевичем (Konasziviski) ⁶⁷¹; отчасти тем, что их интриги в Москве, где они действовали через нескольких тамошних бояр и знатнейших советников великого князя, потерпели поражение.

Все это заставило поляков заключить перемирие на следующих условиях: перемирие начинается с 3 января 1619 г. и продолжается до 3 июня 1633 г. До истечения этого срока стороны договорятся о дальнейшем мире или войне. На время перемирия прекращается всякая вражда, никакие замки или земли не подвергнутся нападению ни под каким предлогом, не будет строиться новых крепостей. [485]

Содержание статей. Смоленск (Smolensco), Белая (Biala), Рославль (Roslou), Дорогобуж, Серпейск (Sieperskou), Трубчевск (Tribeck), Новгород Северский (Nisa Nougard) и Чернигов остаются на время перемирия во владении польского короля. Великому князю возвращаются Борисов, Козельск (Kosielisou), Можайск, Мещерск (Messerskou) и Вязьма со всеми окрестными землями. За это русские уступают Польше Стародуб (Starodus), Почеп (Pokszapou), Попову Гору (Popongora), Невель, Себеж (Srebiezo) и Торопец ⁶⁷³. Все эти крепости и города передаются с населением, так же как и окрестные земли с живущими на них крестьянами. Исключение составляют купцы, которым разрешается выехать в любом направлении. Великий князь отказывается от ливонского, смоленского и черниговского титулов. Увезенную из Можайска икону св. Николая поляки возвращают обратно. Пленные из знатных, в том числе патриарх Филарет, отец великого князя, Василий Голицын, Томила Льговский (Thomas Lugou), смоленский архиепископ, Шеин с женой и сыном будут возвращены поляками к 5 февраля. Взамен русские в тот же день возвращают Николая Струся (Struss), Харлинского (Charlin), Хоцимирского (Chocimer) и других знатных поляков, заключенных в Москве.

Таковы были важнейшие условия перемирия. Были еще другие, говорившие о границах и о торговле ⁶⁷⁴. О притязаниях же Владислава на русский престол русские не хотели ничего слышать, а польские послы не касались этого вопроса.

Почему русские затягивали переговоры о границе. Вот почему русские так затягивали переговоры со шведами о границе. Они искали случая нарушить под каким-нибудь предлогом мир и избавиться от перемирия, раскаиваясь, что заключили его ⁶⁷⁵.

Русские распускают ложные слухи. Чтобы запугать шведов, они стали распускать ложные слухи. Рассказывали, например, что уступили полякам Псков за выдачу им патриарха - отца великого князя - из польской тюрьмы. Шведские и польские представители заключают перемирие. Однако шведские представители, имевшие все свидетельства и доказательства того, где проходит граница между Кексгольмской и Новгородской областью, кроме того, получили от Карла Карлсона из Нарвы точные сведения как об условиях перемирия между русскими и поляками, так и о том, что глава шведской делегации господин Габриэль Оксеншерна, военный комиссар Адам Шраффер и Ниерот от имени его королевского величества 28 ноября 1618 г. заключили с польскими представителями Бартоломеем Варинским, Готардом Йоханном Тизенгузеном и Вальтером Плеттенбергом двухлетнее перемирие до 1620 г. с условием, что если во время [486] перемирия начнутся переговоры о вечном мире или о более продолжительном перемирии, то на все время переговоров, хотя бы даже срок перемирия и кончился, будут прекращены всякие враждебные действия.

Это придало смелости шведским представителям, и они с большей решимостью стали отвергать все неоправданные предложения русских о проведении границы. Шведские представители отвергают необоснованные предложения русских. 9 января 1620 г. шведские комиссары в письменном виде представили русским главные доказательства принадлежности Унисярви к Кексгольмской области. В число этих доказательств прежде всего входили подлинные писцовые книги (Jordebocker), брошенные год назад самим великим князем и захваченные в Валаамском монастыре ⁶⁷⁶. Затем шведы представили свидетельства незаинтересованных в деле старожильцев (starosilsers), которые были готовы присягнуть, что с незапамятных времен их место лежит в Кексгольмской области и они всегда платили налоги (skattat) в Кексгольм. Тем не менее на все это шведские представители не получили никакого решительного ответа: русские отделывались отговорками и увертками.

Письмо новгородскому воеводе о ходе переговоров. Наконец, 12 января шведские представители были вынуждены обратиться к новгородскому воеводе князю Даниилу Мезецкому с письмом и послали к нему обер-лейтенанта Эрнста Крейца и переводчика Эрика Андерссона, которые подробно рассказали ему обо всех ходе переговоров с самого начала и о том, кто является виновником такой затяжки. Они потребовали, чтобы воевода известил его царское величество, кто является действительным виновником затяжки переговоров и чтобы царь принял надлежащие меры. На это не последовало никакого ответа. Главнокомандующий пишет воеводе сам. Русские же представители ввели князя в заблуждение ложными сообщениями, так что сам главнокомандующий, бывший вместе с князем при заключении мирного договора, должен был написать ему длинное письмо и осветить настоящее положение дел.

Тем временем представители изредка встречались, большей же частью в течение всего года обменивались письменными посланиями. О составлении пограничных списков обеих сторон. Под конец наши предложили и потребовали, чтобы согласно инструкции и тексту мирного договора обе стороны приготовили пограничные списки, где были бы изложены все их доказательства и обоснования. Потом сторона, представившая наиболее веские основания, должна была бы подтвердить их метанием жребия.

Все было напрасно. Русские в ответ заявили, что сначала им должен быть возвращен Гдов, иначе они не станут давать его королевскому величеству титула, [487] полагающегося по условиям мирного договора. Многочисленные уловки русских с целью получить Гдов. Кроме того, русские затевали много напрасных споров о месте встречи, о церемониях, часто не желали принимать писем наших представителей, присылали их назад и во многом другом вели себя самым враждебным образом.

Враждебные действия русских. Они даже послали в занятую нашими представителями деревню Пуроярви отряд стрельцов, чтобы силою изгнать оттуда наших и нанести им всевозможные оскорбления. Тем временем они стягивали к себе все больше и больше войск и поддерживали постоянное общение с Соловецким монастырем на Белом море. Русские оскорбляют наших. Там в это лето было на богомолье много знатнейших русских князей, которые распространяли среди невежественного народа такие лживые сказки, что, я полагаю, рассказывать об этом в "Истории" не имеет никакого смысла. Ложные пророчества русских. Однако если вспомнить, какие рассказы о пророчествах и видениях распространялись при вступлении на престол правящего великого князя, то станет ясно, что эти басни распространялись с определенной целью. Вельможи, ожидавшие смены правления, старались с их помощью привлечь на свою сторону народ и воодушевить своих сторонников.

Рассказывалось, например, что явились двое святых, умерших несколько сот лет тому назад: они держали в руках грамоты, в которых объявлялось монастырским инокам, что предки русских тяжело согрешили против Бога, за что теперь всему Русскому государству ниспослано великое наказание, население измучено, страна разорена, много земель и крепостей перешло в руки чужеземцев. Но так как теперь они исправились, то Бог внял молитвам святых за них и отвратил свою кару. О расширении русской границы дo Або. Если шведы не удовлетворятся решениями последнего мирного договора, то Бог поможет русским в новой войне против них, и граница Русского государства пройдет около Або.

Кроме этой распространялось еще много других басен и рассказов о чудесных видениях. Народу рассказывали также, что воскресшие святые послали весточку другому святому, который живет в нескольких тысячах верст отсюда и зовется Папа (Раро). Святой Папа, владелец многих домов со слугами. У этого святого много домов, полно солдат, и он, по просьбе воскресших святых, поможет русским в случае войны со шведами и даст им возможность установить границу, о которой говорилось выше. Такими баснями были переполнена вся страна, и народ верил им ⁶⁷⁷.

Более достоверный рассказ одного крестьянина. Более достоверные сведения сообщил крестьянин одного из знатнейших русских, тайного советника, другому крестьянину из Пуроярви. Он сказал: "Добрый брат, не думай, что у них спор из-за вашей деревни и Унисярви, это [488] слишком ничтожно, чтобы по такой причине тянуть переговоры о границе, которые стоят больших денег. Они ищут возможности забрать назад свои крепости и земли" ⁶⁷⁸.

Наши представители, заявив протест, уезжают в Кексгольм. Его величество посылает великому князю гонца с сообщением о несговорчивости его представителей в переговорах о границе. Поэтому шведские представители в конце года, заявив протест, вернулись в Кексгольм и обо всем известили его королевское величество.

Король немедленно послал к великому князю русского переводчика Бенгта Нильссона с письмом, в котором подробно рассказывал великому князю об упрямстве и несговорчивости его представителей и всячески старался склонить к согласию и разумному решению пограничного вопроса. При этом король указывал, какие опасности грозят христианству от нападения турок и татар, напоминая, что козни католиков против обоих государств все продолжаются, считая как бы предостережением неба показавшуюся в 1618 г. большую комету. В этом же письме король дал понять великому князю, что готов начать с ним переговоры о заключении более тесного союза против врагов обеих сторон, если великий князь вышлет на границу своих уполномоченных.

Его величество предлагает сменить представителей. Ввиду того что до тех пор действовавшие представители обеих сторон после долгих и раздражительных споров враждебно относятся друг к другу, его королевское величество выразил готовность послать для завершения переговоров других, более подходящих людей, если великий князь согласится сделать то же самое.

Последнее предложение понравилось великому князю, и, ответив на первое очень коротко и уклончиво, он тотчас назначил новых представителей. То же самое сделал и король, правда, неохотно, ибо прежние представители были лучше знакомы с делом: 2 марта были назначены командир королевского полка, нарвский наместник, полковник Генрих Флемминг из Гамулы, Христер Классон из Спорилы и секретарь Генрих Йонсон. Одновременно, однако, король приказал старым представителям наблюдать за завершением переговоров с русскими, так как они лучше знали, как направлять переговоры. Новые указания представителям. Король дал также новые указания о сравнении списков доказательств и оснований сторон и о бросании жребия. Если же все это не поможет, то представителям было поручено объявить, что хотя его королевское величество имеет все права на удержание Реполы и Пуроярви в пределах Кексгольмской области, тем не менее, стремясь к миру и согласию, он желает уладить все недоразумения, препятствующие окончанию переговоров, и приказал уступить означенные деревни, согласившись на их включение в состав Новгородской области ⁶⁷⁹. На каких условиях уступаются деревни. Однако эта уступка совершается лишь при [489] условии, что русские ни в коем случае не будут больше оспаривать титула его королевского величества, который значится в мирном договоре и не будут предъявлять претензии на остальные земли Кексгольмской области, кроме тех, которые и прежде относились к Реполе и Пуроярви. Причины такого решения его величества. Его величество был принужден так поступить, ибо срок двухлетнего перемирия с Польшей кончался 28 ноября, а на продление перемирия было мало надежды: этому мешал спор о наследственных правах на шведский престол, который и привел на следующий год к большой войне.

На всякий случай усилены гарнизоны крепостей, и войска держатся наготове. Поэтому на случай, если русские не захотят пойти на соглашение по вопросу о границах, король приказал главнокомандующему графу Якобу, бывшему тогда в Ревеле, снабдить крепости всем необходимым и пополнить их гарнизоны, особенно Гдова, а также держать конницу в Финляндии в полной готовности на границе.

Главнокомандующий немедленно так и сделал: он распределил карельский полк по гарнизонам в Ливонии и отправил к русской границе 2 тысячи кнехтов из провинции Або и Остерботнии.

Господин Якоб принимает на службу несколько сот венгров. Еще раньше граф Якоб принял на службу несколько сот венгров, следовавших за бродившими с места на место казаками, которые через год после заключения польского перемирия в количестве 2 тысяч и нескольких сот человек ринулись через Нотебургскую и Сумерскую области к польской границе.

Глава 12. Русские встречают насмешками сообщение об уступке. Когда посланный 13 февраля 1621 г. нашими представителями по королевскому приказу переводчик Эрик Андерссон сообщил русским представителям последние условия шведов и передал согласие уступить Реполу и Пуроярви, те встретили это сообщение издевательствами. Они говорили, что шведы, как и сам король, пошли на это потому, что чувствовали свою неправоту, а вовсе не из-за хорошего отношения к великому князю и не из любви к миру или желания покончить дело. Они потребовали, чтобы из уступаемых деревень шведы сейчас же вывели своих солдат. Русские соглашаются на встречу. Потом русские согласились на встречу со шведами 20 марта возле Хибинвары (Hibianwaru). Снова увертки. Но чуть только 22-го представители встретились, русские снова стали стараться при помощи различных уверток затянуть дело. Они предложили нашим представителям сразу же привести к ним старожильцев, чтобы выслушать их показания о границе, но наши решительно настаивали, чтобы сначала было достигнуто соглашение о том, каким способом и какими средствами будет разрешено дело. Наши представители настаивают на соглашении о средствах разрешения дела. В противном случае хотят уехать. Через переводчика Эрика Андерссона они заявили совершенно [490] определенно, что если русские на это не согласятся, то они воспользуются милостивым разрешением своего короля и уедут, оставив вместо себя других, тогда прибывших в Кексгольм, представителей. При этом его величество сохранит свои права как на Реполу, так и на все остальное.

Услышав об этом, русские просили Эрика Андерссона уговорить его начальников (principaler) остаться до конца дела, так как они его лучше знают, они боялись, что и на их место будут назначены другие, которые заметят и раскроют все их ошибки и коварные ухищрения во время этих затянувшихся переговоров. Решение вопроса предоставляется крестьянам. Они предложили представить решение вопроса крестьянам, которые должны были сговориться о линии границы: Эрик Андерссон должен был бы выслушать показания крестьян обеих сторон и записать, особенно то, в чем они будут совпадать, но также и то, в чем они разойдутся. О вопросах же, по которым им никак не удастся сговориться, обе стороны расскажут шведским представителям, приведя свои доказательства, и те их рассудят.

Претензии должны быть подкреплены присягой и крестным целованием. Под конец и русские настолько изменили своей природе, что дали себя уговорить и согласились на то, чтобы сторона, не желающая признать права другой на ее исконные владения, подкрепила свои претензии присягой и крестным целованием.

Таким образом, вся остальная граница была утверждена, причем были уступлены только Репола и Пуроярви, как и приказывал король. Все прочее, деревни и поля (uthmarck), искони относившиеся к Кексгольму, были отнесены к Кексгольмской области. Где прошла граница. Граница прошла по большому камню, бывшему прежде пограничным знаком между Кексгольмской и Каяноборгской областями.

После этого на границу были посланы расстановщики пограничных знаков. Работа их продолжалась больше месяца, так как свыше 40 миль границы не было отмечено. Споры о форме договора. Затем начался долгий и утомительный спор о форме акта. Спор продолжался до 3 августа того же года. Русские увертываются. Русские представители, особенно хитрый подъячий, все время вставляли многочисленные оговорки и двусмысленные фразы, как будто бы им было ведено при помощи подобных уловок тянуть дело как можно дольше, притом так, чтобы великий князь и Русское государство не были обязаны выполнять принятые там решения.

Возражения наших. Наши представители заявили на это, что они ни словом не отступят от формы договора, составленного на другой границе в 1618 г., за исключением того, что настоящий договор должен быть написан с полными титулами, так как верительные грамоты были тоже с полными титулами; [491] если русские не удовлетворятся этой формой, то никогда не получат Гдова. После этого они написали Герману Флеммингу, чтобы он усилил гдовский гарнизон. Главнокомандующий тоже стоял в полной готовности на границе.

Причины упрямства русских. Упрямство русских имело свою важную причину. Дело в том, что целое лето на границе ходила упорная молва, будто великий князь отравлен. Поэтому представители не решались принять определенное решение, пока не узнают, жив ли великий князь. Корыстолюбие русских представителей. Кроме того, причиной затяжки переговоров было и корыстолюбие русских. Задержка переговоров сама по себе, пока она не приводила к вооруженному столкновению и не делалась так грубо, чтобы вместо одних пришлось назначить других, была для них очень выгодна, так как великий князь дал им разрешение на время переговоров со шведами взимать любые поборы с края, что они и делали, складывая большую часть в собственный карман.

Отпадение казаков от великого князя. Но вот пришли достоверные известия, что казаки отпали от великого князя. Это произошло так: хотя именно казаки первые выбрали великого князя и помогли ему сесть на престол, как об этом сказано выше, за что он пожаловал им свободу, все же позднее он под влиянием многочисленных советчиков пришел к убеждению, что власть его будет прочнее, если он угодит боярам. Великий князь подтверждает боярские привилегии. Поэтому он подтверждает старые боярские привилегии и дает боярам право возвращать к себе прежних слуг, которых они считали рабами, куда бы те ни ушли во время войны. Между тем большинство их пошли в казаки. Казаки захватывают у русских Низовскую. Требование о возвращении вызвало мятеж (tumult): все казаки объединились и захватили местность по имени Низовская (Nisoffski), где они жили по своей воле и служили тому, кто платил больше денег ⁶⁸⁰.

Кроме того, пришли известия, что великий князь, прослышав о нападении турок на Польшу, задержал польских послов и воспользовался переговорами с Польшей о границах, как предлогом, чтобы поднять народ против поляков; объявил, что поляки хотят захватить большую территорию, чем полагается по договору.

Великий князь собирает войска против поляков. Великий князь приказал собрать войска вдоль карельской границы и вокруг Онеги (Anega), желая воспользоваться затруднениями и попытаться вернуть свои крепости. Почему великий князь приказал затягивать переговоры о границе. Поэтому же он велел затягивать пограничные переговоры с тем расчетом, чтобы, выждав время, увидеть, у кого ему удобнее будет отобрать свои крепости - у шведов или у поляков. Так как, однако, в это время и начались столкновения с Турцией, то великий князь приказал русским представителям спешно закончить [492] переговоры о границах на их участке, если они хотят избежать его крайней немилости.

Отец великого князя принимает большое участие в управлении. Все это было сделано по совету отца великого князя, только что вернувшегося тогда из польской тюрьмы. Хотя правителем и считался сын, но отец принимал большое участие в управлении. Он и подал совет напасть на Польшу, чтобы вернуть крепости ⁶⁸¹.

Такова была главная причина того, что 3 августа пограничный договор в полной форме по всем правилам был заключен, написан на пергамене, подписан и подтвержден присягой с крестным целованием.

Немедленно вслед за этим господин Герман Флемминг возвратил Гдов, и шведское оружие обратилось против Польши.

Вот - кратчайшее суждение (indicium) о долгих пограничных спорах, продолжавшихся более четырех лет по заключении мирного договора. Они были весьма тягостны для ведших их представителей и утомительны для меня из-за необходимости использовать и объяснять так много неясных документов.

Этим я кончаю настоящую "Историю" и по милостивому повелению его королевского величества обращаюсь к описанию подвигов славных королей династии Ваза.

Да пошлет мне всемогущий Бог разумение, здоровье, силы и благословение. 

Комментарии

628. В. путает Ладожское озеро с Чудским. Г.К.

629. Пейпус — Эстонское название Чудского озера. А.В.

630. Дата подписания Столбовского договора - 23 февраля - просто опечатка. Следует читать 27 февраля. Так датируется договор самим же В. выше и в русской публикации текста (ПСЗ. T.I. № 19). Об изданиях текста Столбовского договора см.: Лыжин. С. 81-82. В.Г.

631. ...избавили от содержания гарнизона — Новгородской земле и особенно Новгороду в период оккупации был причинен колоссальный ущерб, как в отношении материальных, так и людских ресурсов (см.: Форстен. С. 129-130; АШБ. С. 38-39, 50-51, 82; Черепнин Л.В. Обзор фонда новгородских документов, хранящихся в Государственном архиве Швеции в Стокгольме // Проблемы источниковедения. М., 1961. Вып. IX. С. 240-244. Наиболее полную картину разорения дает "Опись Новгорода 1617 г.". Возможно, целью составления этой описи было обоснование иска к шведскому правительству о возмещении нанесенных убытков (см.: Хорошкевич А.Л. Опись Новгорода 1617 г. Рец. на кн. "Опись Новгорода 1617 г." // ИСССР. 1987. № 1. С. 197). И К Ш новгородское население были возложены многочисленные натуральные повинности - транспортные, по содержанию скота, в том числе кошение сена для "немецких людей". В Обонежской пятине ими и татарами производились, видимо, конфискации зерна (Birnbaum H. Novgorodiana Stockholmiensia. I. Zur Bedeutung und Geschichte der Novgoroder Akten des Stockholmer Reichsarehivs // Scando-Slavica. T.X. 1964. S. 167, 169). Судя по купчим грамотам, многие новгородцы и в особенности вдовы "для бедности", "для голода" вынуждены были продавать свои городские дворы, многие из-за того, что дворы сгорели "в неметцкой розгром", "в новгородцкое взятье", оставались без крова над головой. Тягло было так велико, что "платить нечем" (Nordlander I. Real Estate Transfer Deeds in Novgorod 1609-1616. Text and Commentary. Stockholm, 1987. P. 67-165). He менее удручающую картину рисуют кабальные книги. Подавляющее большинство лиц, поступавших в кабалу, ранее были свободными. Лишь некоторые из 125-130 человек в 1614-1616 годах признались, что родились "в холопстве" или "служили по крепости". Большинство же - крестьяне или ремесленники, то оставшиеся без кормильца, чаще всего убитого "немецкими людьми", то превратившиеся в инвалидов "от сабельного сечения" или "попорченые пищалью", "для голода" и невозможности просуществовать ("прокормитися немочно") брали на себя кабалу впервые (Sundberg H. The Novgorod Kabala Books of 1614-1616. Text and Commentary. Stockholm, 1982. I, 28, II, 26. P. 29, 69 и др). А.Х.

632. Эта информация неверна. В августе 1617 г. войска РП во главе с королевичем Владиславом начали поход в Россию и в октябре 1618 г. стали лагерем под Москвой. Однако попытка взять Москву штурмом не удалась, и польское правительство вынуждено было возобновить переговоры с Русским государством, которые закончились в декабре 1618 г. подписанием Деулинского перемирия. (История Польши. С. 251). Г.К.

633. ...военные действия против шведов - Весной 1617 г.. пользуясь отвлечением польских сил против турок, Швеция сама возобновила прерванные в 1610 г. военные действия против РП, начав наступление на ее владения в Прибалтике. И.К.

634. ... у реки Лавуи - Русскими послами были князь Ф. Борятинский, О. Прончищев и дьяк Б. Кашкин. И.К.

635. Выдержки из шведских архивных документов, относящиеся к описанным В. событиям, см.: Форстен. С. 144-145; Форстен, 1889. С. 22-23. Русские источники не сообщают о каких-либо "раздорах и несогласиях" по поводу заключения мира или передачи Швеции Орешка. Напротив, сообщение П.Третьякова Земскому собору в декабре 1616 г. об условиях заключения мира вызвало всеобщее одобрение: "у них у всех и в разуме не было, что свейскому королю на такие малые деньги такого великого Ноугородцкого государства с пригороды поступитись; да то все учинилося божьею милостью, а его государевым счастьем и премудрым разумом" (Замятин Г.А. Два документа к истории Земского собора 1616 г. С. 12). И Г, Г/с Подробности об этом соборе см.: Черепнин. С. 224-226. А.Х.

636. Точные даты захвата поляками Дорогобужа (11 октября) и Вязьмы (29 октября) заимствованы В. у Кобержицкого (Kobierzicki. S. 497, 503). В.Г.

637. О нападении поляков на русских послов сообщает также "Новый Летописец" (ПСРЛ. T.XIV.4.1.C. 139-140). В.Г.

638. Иван Баклановский был дворянином. И.К.

639. По русским источникам неизвестно, что митрополит Филарет, отец великого князя, находился тогда в лагере Владислава. Из русских пленных бояр там в это время был М.Б. Шеин (ср.: Kobierzicki. S. 503). В.Г.

640. ...против поляков - И Россия и Швеция находились в это время в состоянии войны с РП, поэтому заключение союзного договора становилось одним из главных вопросов в русско-шведских переговорах. Надежда на заключение такого союза высказывалась обеими сторонами еще в период Дедеринских переговоров, его возможность была оговорена специальной статьей Столбовского договора (Шаскольский. 1964. С. 115; Флоря, 1986. С. 39). И.К.

641. В конце 1617 г. в Россию прибыло иранское посольство Кая Салтана и Булат-Бека. Известно, что встречающий их Алексей Зубов "шел ...с послы к Москве на Ярославль". Посольство достигло столицы 12 ноября 1617 г. (Бушев П.П. История посольств и дипломатических отношений Русского и Иранского государства в 1613-1621 гг. М., 1987. С. 155-159). И.К.

642. ...одиннадцати человек - Русское посольство возглавлял дворянин князь Ф.П. Борятинский (Барятинский); с ним были также О.Я. Прончищев и дьяк Б. Кашкин. Шведскую сторону представляли канцлер А. Оксеншерна, И. Шютте, Я. Делагарди. Переговоры в Стокгольме проходили с 20 июня по 26 июля 1618 г. (Шаскольский, 1964. С. 116). И.К.

643. ...обещаний и отсрочек - О переговорах с Мериком относительно привилегий в торговле для английских купцов и пр. см.: Соловьев. Кн. V. Т.9. С. 90-95. И.К.

644. ...на Ярославль - Шведское посольство возглавляли: Густав Стенбук, Якоб Бот и секретарь Монс Мортенссон (Шаскольский, 1964. С. 132). И К

645. Романов-Борисоглебск (Тутаев) расположен на Волге между Рыбной слободой (Рыбинском) и Ярославлем. Город Романов действительно был отдан в 1570 г. во владение татарским мурзам. В.Г.

646. Bratesina — Очевидно, это Братошино, дворцовое село, где еще при Иване Грозном принимали иногда послов (Холмогоровы В. и Г. Исторические материалы о церквах и селах XVI-XVIII ст. М., 1886. В.5. С. 76; Юзефович. С. 61). И.К.

647. ...20 тысяч бояр - Несомненное преувеличение. На встречу послов обычно высылалось от нескольких десятков до нескольких сотен дворян, детей боярских и стрельцов. И.К.

648. …у такого множества людей - В. описывает типичную для России XVI - начала XVII в. процедуру встречи иностранных послов, где предусматривалась присылка царских коней на последний стан перед Москвой. При официальной встрече у стен московского посада участники обеих сторон должны были спешиться, причем спешиться первыми означало умалить "честь" своего государя. Этот церемониал был характерен не только для России, но и для западноевропейских стран (Юзефович. С. 66-68, 71-72). И.К.

649. ...только 18 июня - Переговоры в Москве проходили формально с 3 мая (первый прием во дворце), фактически - с 23 марта и по 21 июня 1618 г. С русской стороны в них участвовали боярин М.М. Годунов, окольничий А.И. Зюзин, дьяки И. Грамотин (Курбатов) и С. Романчуков (Шаскольский, 1964. С. 132; Веселовский. С. 129). И.К.

650. ...между послами и Советом - См. комм. 240. Что касается изоляции послов на их подворье, то это было нормой русского посольского обычая XVI - начала XVII в. Делалось это с целью предотвратить контакты послов с местным населением, а также с собственным правительством. Особенно строго соблюдалось такое "береженье" в отношении послов РП и Швеции в силу частых столкновений между этими странами и Россией (Юзефович. С. 76-77). И.К.

651. ...и как его здоровье - Характеризуя процедуру царской аудиенции, Л.А. Юзефович замечает: "Спросить о здоровье иностранного монарха русские государи могли, поднявшись во весь рост, "приподывся вполу" (в половину роста), "приподывся мало" или вообще не двинувшись с места... каждое из этих действий выражало определенное отношение к приславшему посольство монарху" (Юзефович. С. 114). И.К.

652. ...оказанное им неуважение - Целование послами царской руки - "разновидность “чести”, которая оказывалась не суверену, приславшему посольство, но лишь самим послам" (Юзефович, С. 115). Именно поэтому разобиженные шведские представители могли позволить себе подобный жест по отношению к царю. И.К.

653. …приказанию канцлера - То есть думного дьяка И.Грамотина (см комм 662). И.К.

654. …с каждой стороны - Имеются в виду рынды, почетная охрана, состоявшая обычно из от роков знатных семей. И.К.

655. По мнению К.Таркиайнена, при описании приема шведских послов в Москве В. использовал утраченный впоследствии пространный дневник шведского посольства (Tarkiainen К. En hollandsk Rysslandsskildring i en svensk resedagbok fran 1619. Lychnos. 1970. S. 103, 105; Ibid. Se vanha vajnooja. Helsinki, 1986. S. 118, 193). Г.К.

656. … в Москве, Новгороде и Пскове; никакого общения - В ходе переговоров поднимался вопрос о русско-шведском союзе против РП (см. комм. 640). Шведские послы ставили его решение в зависимость от выполнения русской стороной определенных условий - предоставления новых льгот и привилегий шведским купцам в России (в том числе права свободного проезда в Персию и на Восток - а соответственно и права строить особые торговые дворы в волжских городах), прекращения русской торговли с владениями РП в Прибалтике. Последнее означало, что роль посредников в балтийской торговле должна была перейти к городам, находящимся под властью Швеции (Флоря, 1986. С. 40). В. не останавливается на этих условиях, но кое-какие детали присутствуют в его изложении. И.К.

657. Ранее В. утверждал, что эти пушки были вывезены шведами (комм. 622). Т.е. он подтверждает сообщение русских источников о взятии этого укрепления и пушек псковичами (ПЛ. Вып.II. С. 278; ЧОИДР. 1869. Кн. I. С. 8). В.Г., Г.К.

658. …на территории его королевского величества - Местное население неодобрительно относилось к приезжавшим в Россию торговым людям отошедших к Швеции городов за то, что те не воспользовались оговоренным в договоре правом в течение двух недель после заключения Столбовского мира покинуть переданные Швеции города (Шаскольский, 1964. С. 135). Бегство русского населения из областей, отошедших к Швеции, продолжалось и в последующий период: за 1618-1649 гг. число таких беженцев составило около 50 тысяч (Тихомиров М.Н. Классовая борьба в России XVII в М., 1969. С. 50). И. К.

659. …без весома другой - Летом 1618 г Швеция не только прекратила военные действия в Прибалтике, но и начала мирные переговоры с РП, которые завершились в сентябре 1618 г. подписанием двухлетнего перемирия (Флоря, 1986. С. 41 42). И. К.

660. …перейдут границу - О коварных намерениях, скрывавшихся за этим предложением, см.: Флоря, 1986. С. 41. И. К.

661. Максимилиан III (1459-1519) - император Священной Римской империи (с 1493 г ), австрийский эрцгерцог. Стремился использовать польско-русские противоречия, проводя политику увеличения могущества Габсбургов в Дунайском бассейне, покровительствовал Тевтонскому ордену. В договоре, заключенном между Максимилианом и Василием III в 1514 г, последний был назван “божиею милостию цесарь” (ПДС. T.I. Стб. 1503-1508).

Сигизмунд I (1467-1548) - король польский и великий князь литовский (с 1506 г.). И.К.

662. Грамотин Иван Тарасьевич (писался также Иван Курбатов) - с апреля 1618 г. был думным дьяком Посольского приказа и Новгородской чети (Веселовский. С. 130). И.К.

663. Мезецкий Данила Иванович – князь. Пожалован чином окольничего при В. Шуйском, при нем был воеводой, выполнял дипломатические поручения. В составе “великого посольства” ездил на переговоры под Смоленск, а затем вместе с Филаретом, В. Голицыным и другими был отослан в Польшу. Согласившись идти с Сигизмундом III в 1612 г. в поход на Москву, был отправлен туда для переговоров с боярами о "принятии" Владислава на царство. Возвращаясь после неудачных переговоров, Мезецкий бежал в Москву к боярам. Участвовал в избрании М.Ф. Романова на царство. Осенью 1613 г. отправлен с князем Д. Трубецким освобождать Новгород. Возглавлял группу русских представителей на дедеринских и столбовских переговорах, за что был пожалован боярством. Осенью 1618 г. принял участие в заключении Деулинского перемирия. И.К.

664. Кириллов - Кирилло-Белозерский монастырь.

Белозерск (Белоозеро) - город на о. Белом. И.К.

665. Путь послов проходил через о. Кубенское, р. Порозовицу, Кириллов монастырь, с. Вогнему, Белозерск, реки Ковжу, Вытегру. Каргополь находится не на берегу Белого озера, а на берегу о. Лача. А.В.

666. Пребывание русского посольства в Стокгольме описывает также Петрей (Петрей. С. 338-341) и Лыжин (Лыжин. С. 73-74). В.Г.

667. ...утонул... Делагарди — Река Плюса - приток Наровы; по ней проходила западная граница Шелонской пятины. П.Делагарди утонул во время русско-шведских переговоров 1585 г. в р. Нарове. И.К.

668. По русским разрядным книгам: "Гаврило Иванов сын Писемский и Никита Васильев сын Вышеславцев". Дьяки не указаны (Дворцовые разряды. СПб., 1850. T.I. С. 322). В.Г.

669. Т.е. писцовые книги. В.Г.

670. ...на 14 лет - Имеется в виду Деулинское перемирие на четырнадцать с половиной лет, заключенное 1 декабря 1618 г. И.К.

671. Запорожский гетман Петр Кононович Конашевич-Сагайдачный в сентябре 1618 г. привел под Москву на помощь Владиславу 20 тысяч казаков. В.Г.

672. ...война в Валахии - в этот период вновь обострилась борьба РП и Турции за господство в Молдавии. Турция претендовала не только на суверенитет над этой страной, но стремилась распространить свое влияние на украинские и польские земли. В 1617 г. турецкая армия вошла в Молдавию. Навстречу ей выступила польская армия, однако до военного столкновения дело не дошло. Был заключен договор, по которому РП отказывалась от вмешательства в молдавские, валашские и трансильванские дела. Тем не менее вскоре, в 1620 г., разразилась польско-турецкая война, которая началась поражением поляков и гибелью войска С. Жолкевского. И.К.

673. Не сам Торопец, а лишь некоторые земли Торопецкого уезда. В.Г.

674. Условия Деулинского перемирия изложены В. почти дословно по Кобержицкому (Kobierzicki. S. 606-608). В.Г.

К Польше отошли новгород-северские, черниговские и смоленские земли. РП отказалась признать Михаила Федоровича царем. Тяжелые последствия перемирия были окончательно ликвидированы только в результате Андрусовского договора 1667 г. и договора с РП о "вечном мире" 1686 г. Г.К.

675. Это утверждение В. совершенно голословно. Экономическое состояние Московского государства в то время было столь плачевно, что правительство Михаила Федоровича не могло мечтать о реванше. В.Г.

676. ...в Валаамском монастыре - Валаамский Преображенский монастырь расположен на о. Валаам в Ладожском озере. В 1611 г. был разорен шведами. И.К.

677. ...явились двое святых - Сергий и Герман Валаамские. Их память отмечается 28 июня и 11 сентября. Житие не сохранилось; известна Повесть о перенесении мощей (ГБЛ. Унд. 368, 1420). В 1328/29 г. Сергий основал Преображенский монастырь на острове Валаам (Востоков А.Х. Описание русских и словенских рукописей Румянцовского музеума. СПб., 1842. С. 42-43). По преданию Герман был одним из местных язычников и после обращения в христианство присоединился к миссионерским трудам преподобного Сергия, возможно, новгородца по происхождению. Если верить грамоте новгородского митрополита Варлаама в Дымский Антониев монастырь от 22 мая 1592 г., Преображенская обитель с самого ее основания являлась общежительной (АИ. T.I. № 236. С. 451). Приводимое В. известие о явлении святых перекликается с публицистической "Беседой валаамских чудотворцев": "Горе роду християнскому, прельстившимся в неверных порты и шлыки, и имущим их на собе, держащим их, неверных, прелести и впущающе их в землю свою, ищущи от них помощи, и хранящимся ими и их храбростию израильтеския грады и страны християнския. Таковые несть раби, но враги именуются, понеже, отставя Божию помощь, и от неверных ищут помощи и надежи, и потом ими же обесчестени и изневоляни будут, и грады их ими обладани..." (Моисеева Г.Н. Валаамская беседа. М.; Л., 1958. С. 173). Вопреки мнению Г.Н. Моисеевой, датировавшей "Беседу" серединой XVI в., и в поддержку точки зрения А.А. Зимина (Зимин А.А. "Беседа валаамских чудотворцев" как памятник позднего нестяжательства // ТОДРЛ. М.; Л.. 1955. T.XI. С. 205-208) процитированный фрагмент "Беседы" явно указывает на возникновение этого памятника после 1611 г., ибо именно в этом году "неверные" шведы из союзника превратились в противника русских и начали захватывать русские города. Нет оснований думать, будто переход о. Валаама к Шведской короне по Столбовскому миру 1617 г. безусловно является terminus post quern поп для возникновения "Беседы": церковная легенда о Сергии и Германе могла получить особое распространение именно после потери русскими Валаама - во второй четверти XVII столетия. А.П.

678. Этот рассказ приводится также Э. Гейером (Geijer E.G. Svenska folkets historia. Orebro, 1836. Т. III. S. 311). В.Г.

679. ...в состав Новгородской области - Спор по поводу этих пограничных земель продолжался 4 года и едва не привел к военному конфликту и разрыву мирного договора в 1621 г. (см.: Шаскольский. 1950. С. 118-119). И.К.

680. Каких-либо крупных казачьих волнений, относящихся к началу 20-х годов XVII в., мы не знаем. Очевидно, В. имеет в виду какое-то более раннее событие. Указ о возвращении холопов бывшим владельцам относится к 1614/1615 г. (Панеях В.М. Холопство в первой половине XVII в. Л., 1984. С. 167-168). К этому же времени относится казацкое движение на севере, тесно связанное с русско-шведской войной (см.: Станиславский). Под Низовской местностью В., по всей вероятности, подразумевает Донское войско, находившееся в низовьях Дона (низовые казаки). Во всяком случае сообщение В. интересно тем, что оно правильно отражает характер классовых противоречий в Русском государстве и довольно точно передает сущность одного из моментов борьбы, вызвавшего в свое время раскол Первого ополчения и убийство Ляпунова. В.Г., Г.К., А.Х.

681. На Земском соборе 1621 г. обсуждался вопрос о возобновлении войны с РП. Патриарх Филарет перечислил нарушения условий Деулинского перемирия польской стороной. Все члены собора высказались за войну. План этот, однако, не осуществился. Вопрос о русско-польских отношениях рассматривался и на соборе 1622 г. (см.: Черепнин. С. 236-238). Г.К.

Текст воспроизведен по изданию: Юхан Видекинд. История шведско-московитской войны XVII века. М. Российская Академия Наук. 2000