ЮХАН ВИДЕКИНД

ИСТОРИЯ ДЕСЯТИЛЕТНЕЙ ШВЕДСКО-МОСКОВИТСКОЙ ВОЙНЫ,

книга десятая

Король Густав едет в Швецию. Распоряжения короля перед отъездом. Беспокойство в войсках и непокорность населения. Его величество едет на риксдаг в Гельсингфорс. Речь короля перед сословиями, вкратце рассказывающая о причинах, возникновении и ходе русской войны. Предложения, представленные королем риксдагу. Письмо собравшихся на риксдаге представителей сословий к населению Швеции. Его величество едет в Або, чтобы принять жалобы населения провинций и городов. Города получают решение короля в письменном виде. Предложения русских при переговорах в Глебове. Условия, предложенные посредниками. Его величество запрашивает мнение Государственного совета. Великий князь, недовольный предложениями шведских представителей, хочет послать к его королевскому величеству голландских послов. Голландцы отказываются, говоря, что русские хотят возбудить против них подозрения его величества. Англичанин радеет о делах русских. Причина этого. Шведские войска на границе получают подкрепления, так как русские медлят с решительным ответом. Слухи, распространяемые русскими. Господин Якоб на всякий случай приготовил воинские резервы. Король решил воздержаться от наступления этой осенью. Ведутся оборонительные операции силами иноземных наемников и финских войск. Усилены крепостные гарнизоны, под Псковом построено укрепление. Вызван господин Юлленъельм, назначенный фельдмаршалом вместо господина Горна. Временное назначение Сванте Банера. Распределение войск. Великий голод в Новгороде и окрестностях, вынуждающий русских идти на некоторое соглашение. Ложь, распространяемая русскими о шведах. Грабежи в Ладожской области и в Нарве. Пожар в Ивангороде. Текст мирного договора, предложенный его величеством. Срыв мирных переговоров с Польшей из-за несговорчивости русских. Поляки решаются на новую войну с русскими, под начальством королевского сына и Ходкевича. Русские пытаются помешать распространению слухов об этом, но тщетно. От шведских представителей отделываются неопределенными обещаниями мира или перемирия. Пoэтoму представители объявляют английскому послу, что король принужден попытать удачи в борьбе с Россией. Английский посол и шведские представители встречаются и обсуждают различные условия мира. Шведы не хотят отступиться от дедеринских предложений. Причина этого. Шведские представители хотят уехать, оставив дело на волю божью. При этом они заявляют, что если русские не согласятся на перемирие или мир, то король Густав заключит перемирие с польским королем, ибо последний уже предлагал это, но его величество медлил, ожидая исхода переговоров с русскими. Это оказывается верным средством добиться продолжения переговоров. Частная беседа главнокомандующего с английским послом. Наибольшие разногласия вызывает вопрос о Нотебурге. Беседа о перемирии и о его крайних условиях. Достигнуто соглашение об условиях мира. Каким образом и почему шведы удовлетворились предложенными условиями. Составляется письменный акт о принятых решениях. Посылки делегатов для принесения присяги и присутствия при целовании [380] русскими креста в подтверждение безопасности встречи представителей обеих сторон. Начало переговоров под Столбовом. Дружелюбное повторение хода дедеринских переговоров. Самые большие споры - о сроке передачи крепостей. Шведы хотят удержать Гдов и Ладогу до установления границ. Споры о способе утверждения договора. О грамоте, подтверждающей уступку крепостей. О титулах. О слове “обладатель” (obladatel). Об ингерманландском титуле. Мир заключается 13 февраля. Споры об утверждении договора королем Англии. Мирный договор. Как затем были распределены войска. Господин Генрих Горн едет в Швецию с сообщением о мире. Цель перемирия, по расчетам поляков. Почему господин Якоб приказал обеспечить необходимым крепости. Послы встречаются у реки Лавуи. Об утверждении мирного договора. Беседа послов. Претензии сторон по поводу титулов. Посланы запросы к обоим монархам. Великий князь просит помощи против Владислава, с большим войском вторгшегося в Россию. Ответ великого князя об утверждении договора. Поляки протестуют против мира со Швецией и уступки крепостей. Английский посол получает от великого князя богатые подарки и едет домой. Второй текст утвердительной грамоты. Послы снова встречаются. Решение вопроса о союзе против Польши предоставлено на усмотрение самих монархов. Наши представители торопят с установлением границ. О церемониях присяги и крестного целования. Послы расстаются и едут к обоим монархам. Как были приняты наши. Церемонии при приеме их. Наряд великого князя. Великий князь хочет, чтобы ему целовали руку. Новые споры о крестоцеловальной грамоте. Присяга и утверждение договора в Стокгольме. Установление границ между Ингерманландией и Новгородской землей то же — между Кексгольмом, Онегой и Новгородской землей — пространная история, описанная вкратце.

Глава 1. Король Густав Адольф, передав 14 ноября истекшего года послам свое окончательное решение об условиях мира, оставался еще на русской границе до начала этого, 1616 г., главным образом для того, чтобы узнать, как закончатся переговоры. Видя, однако, что переговоры подвигаются медленно и грозят оказаться бесплодными, он 4 января выехал из Кексгольма, сделав предварительно в Нарве все необходимые распоряжения о содержании войск, шведского и иноземного, и крепостей в течение зимы. Короля сопровождал государственный канцлер господин Аксель Оксеншерна. 9 января его величество прибыл в Выборг, где дал наместнику Арвиду Тённессону указания о подготовке к будущей весне паромов и ладей.

В крепостях и городах в России были оставлены, частью в качестве наместников, частью в качестве комендантов следующие лица: в Нарве, кроме Филиппа Шединга - Нильс Ханссон; в Ивангороде - Андерс Эриксон и полковник Коброн, в Яме - Клас Халле; в Копорье - Андерс Йонсон, Клас Христерсон Горн и Улоф Брюнельсон; в Кексгольме - Ханс Стольхандске и Ханс Мунк; в Гдове - полковник Сванте Банер, в Ладоге - Рихарт Розенкранц; в Ниеншанце - Тенне Йорансон; в Нотебурге - Ивар Христерсон; в Порхове - Генрих Гросс и в Великом Новгороде - полковник Йеспер Андерссон Крус с несколькими другими и Бу Вернерсон в качестве обер-камергера. [381]

Главнокомандующий сам находился тогда в окрестностях, где был занят переговорами. Оттуда он и распоряжался всеми делами. Военные действия за время, пока продолжались переговоры, не принесли ничего нового. О том же, что все-таки имело место, будет еще в своем время сказано в нашей Истории.

Из писем всех перечисленных лиц видно, с каким трудом они удерживали своих солдат, а также горожан и крестьян по деревням в должном повиновении его величеству. Очень затруднена была также оборона крепостей и земель от неприятеля, так как страна была разорена, ощущался острый недостаток хлеба и провианта вообще, а также артиллерии. Все это не могло быть доставлено раньше наступления весны из Швеции и Финляндии.

Поэтому его королевское величество поспешил в Гельсингфорс, где предписано было собраться сословиям Великого княжества Финляндского и всего Норланда ⁵⁸⁴. Король прибыл в Гельсингфорс 19 января. Многие из представителей сословий, утомленные как описываемой, так и продолжительной польской и только что закончившейся датской войнами, стали высказывать ненадлежащие мысли вроде того, что русская война якобы ведется более из жадности к чужой земле, чем по необходимости ⁵⁸⁵. Поэтому 22 января, в день открытия риксдага, король произнес перед своими подданными прекрасную речь, в которой в основных чертах талантливо описал причины возникновения войны и весь ее ход. Эту речь я нашел в библиотеке господина Юхана Шютте, написанною собственной рукой его королевского величества, и привожу здесь целиком.

"Знатные, высокорожденные, благородные, ученейшие, мудрые, честные и добрые господа и владельцы коронных имений (danneman). В течение прошедших четырех лет, когда я по воле всемогущего провидения стоял во главе королевства, я постоянно искал случая поближе познакомиться с положением этой части страны, с состоянием и условиями вашей жизни. Мне хотелось позаботиться соответствующим образом обо всем, что может способствовать вашему благополучию, чтобы вам всем в мое правление жилось спокойно под охраной прочных законов, насколько это возможно в наше неспокойное время. Мне хотелось самому, как того требует возложенный на меня Богом долг, выслушать ваши жалобы, узнать ваши тяготы и затем высказать свое решение.

Но, мои добрые господа и мужи, как ни стремился я претворить это решение в жизнь и как ни желал этого [382] всем сердцем, мне постоянно препятствовали многочисленные заботы военного времени. Так было вплоть до нынешних дней, когда вдруг представился подходящий случай: не желая его упустить, я созвал вас всех сюда и назначил это собрание, на котором будут решаться не только местные дела, но и вопросы, касающиеся всего государства в целом, благополучия всего нашего дорогого отечества. Милостиво благодарю вас за то, что вы явились сюда, как надлежит честным, добрым и верным подданным. Вы хорошо помните, как король польский Сигизмунд, с того дня, как по праву наследования вступил на королевский трон здесь, в нашем дорогом отечестве, и позднее, пока сохранял здесь свою власть, стремился отвратить нас от чистого и истинного апостольского вероучения и ослепить нас мраком папского обмана. К этому были направлены и этим определены все его действия - и лесть, и хитрость, и насилие. Блаженной памяти покойный король Карл, мой высокочтимый и любимый отец, вместе с многими другими честными шведами и истинными христианами, действительно любившими свое отечество, приложил все усилия, чтобы этому помешать. Тогда Сигизмунд прибегнул к силе чужеземных войск, привел их в свое отечество, поднял и возбудил жителей страны на братоубийственную гражданскую войну. Он преследовал граждан своей страны, подданных моего, блаженной памяти, дорого отца до тех пор, пока они не обратили против него оружие справедливой обороны. Так были разбиты в 1598 г. при Линчёпинге планы Сигизмунда и его сообщников и наказана была их измена Богу и родине; все их замыслы были уничтожены и преступления отомщены.

Оттуда Сигизмунд бежал, покинув государство, вопреки своим последним, там же данным обещаниям. Такой поступок мог привести ко всяческим потерям и даже к прямой гибели не только многих честных людей, но и всего государства. Вот почему мой покойный отец и сословия страны имели достаточные основания лишить Сигизмунда королевского сана: они предлагали этот сан ему и его сыну на нескольких риксдагах и собраниях, но Сигизмунд в ответ не предпринимал ничего, кроме войны и опустошительных нападений на собственное королевство. В силу этого собрание всех сословий страны было вынуждено лишить короля Сигизмунда его наследственного права на наше отечество и королевскую власть в нем. После этого был изменен старый порядок престолонаследия, и право наследования перешло к моему покойному отцу, как это видно из решения, принятого в Норчепинге и из многих [383] напечатанных тогда объявлений, которые король Сигизмунд затем всячески, хитростью и силой, старался уничтожить. Чтобы добиться своих целей, он стремился внести в страну беспорядок не только войной, но и целой массой ложных писаний — писем и распоряжений, которые он засылал в страну и распространял там. В этих писаниях он поносил и бесчестил не только моего покойного отца и меня, но и все сословия страны, сообщая ложные и нелепые выдумки. Наши дела и достойные поступки он осмеливался представлять подданным Швеции и целому свету как заслуживающие презрения. Я несколько раз письменно предлагал ему доброе примирение, чтобы прекратилась долгая кровопролитная война и государство вкусило здоровый мир, избавившись от всех несчастий военного времени. Но он отвечал мне ненужными, пустыми словами, которые скорее могут запутать дело, чем привести к примирению. И сейчас, вопреки заключенному летом прошлого года представителями Швеции и Польши перемирию, он продолжает засылать свои распоряжения и клеветнические грамоты в нашу страну, чтобы таким путем заставить вас отступиться от верности, которую вы обязались соблюдать в отношении моего покойного отца и меня, внести в страну несогласие и раздоры и, если удастся, вызвать гражданскую войну. Об этих злостных и опасных планах я вас милостиво предупреждаю.

Он засыпает вас сладкими и сочувственными словами, он сожалеет о вашем положении, он кричит в своих письмах, что вы втянуты в войну с вашими соседями и окружающими государствами. Но он не говорит при этом, что его цель - заставить вас изменить вашей клятве и таким образом втянуть вас в гражданскую войну. Он умеет мастерски умолчать о том, кто является причиной вражды, вспыхнувшей между нами и нашими соседями - русскими. Он всячески пытается отвратить сердца моих подданных от меня и тем породить побольше смуты. Поэтому я хочу вас предостеречь от подобных писем: берегитесь их, предупредите своих соседей и прихожан своей общины о том же, чтобы никто из вас не был опутан и обманут.

Чтобы вы яснее увидели и лучше поняли хитрости короля Сигизмунда, с помощью которых он губит страны, разрушает государства, сеет беспорядки, вызывает войны и кровопролития, я решил вкратце рассказать вам, как он намеревался, использовав затеянную им в России войну, покорить страну; как он стал главнейшей причиной наших враждебных отношений с русскими и каким способом он обманул русских: после всего этого вы поймете, какую цель преследует он своими посланиями. [384]

Хорошо известно, что король польский не мог ничей добиться войной, которую вел против Швеции и Ливонии. Тогда он, папские легаты и его помощники признали такой способ нападения на Шведское государство бесполезным и выдумали другой, с помощью которого надеялись сделать, как говорится, одним молотом сразу два удара. Им представлялся случай, при помощи ими же изобретенной лжи, ввергнуть Россию в раздоры и войны, после чего, по их соображениям, было бы нетрудно или посадить на престол послушного им во всем человека, или совсем покорить страну. В то время, в 1605 г., в России правил Борис Федорович Годунов, человек низкого происхождения. Этот Борис был шурином царя Федора Ивановича и конюшим в его правление ⁵⁸⁶. Когда он стал шурином великого князя, последний, от природы очень мягкий человек, сделал его правителем (forestandare) всей страны, что дало ему возможность привлечь на свою сторону простой народ. А так как он видел, что у Федора нет детей, то начал подумывать, как бы захватить великое княжество в свои руки. На его пути стоял младший сын Ивана Васильевича, брат Федора - Димитрий. Годунов приказал его убить. Наконец, великий князь скончался, не оставив наследников Простой народ настаивал на том, чтобы великим князем стал этот самый Борис, уже довольно долго и, по их мнению, хорошо правивший ими. Вообще Борису удалось приобрести такое влияние, что знатные особы, бывшие по родовитости ближайшими кандидатами на престол, не решились противоречить народу и поневоле согласились на избрание Бориса великим князем. Впоследствии, на протяжении всех десяти лет правления Бориса, зависть и гнев знатнейших по отношению к нему росли все больше и больше. Когда король польский увидел, что великой князя ненавидят почти все, он решил, что теперь стоит попытаться с помощью какой-нибудь выдумки вызвать мятеж и раздоры между русскими. Не смущаясь тем, что пять лет назад он заключил с этим самым Борисом мир и дружбу на двадцать лет, король Сигизмунд отыскал беглого русского монаха из незнатного боярского рода Отрепьевых, по крестильному имени Гришка. Сигизмунд считал этого монаха подходящим для себя орудием, как человека весьма коварного, да притом злого колдуна и чернокнижника ⁵⁸⁷. Итак, король польский, пользуясь давно известным и в прошлое лето применявшимся в нашем королевстве способом засылки писем, велел распустить по все России слухи, что этот монах и есть Димитрий, младший сын Ивана Васильевича, который будто бы спасен был от смерти своими слугами в том же монастыре, где ранее [385] воспитывался, и по достижении зрелого возраста перебежал в Литву, чтобы избавиться от тирании Бориса. Письма, подписанные этим так называемым Димитрием, призывали русских отречься от Бориса и перейти к Димитрию, их истинному господину. Кроме того, король предложил воеводе сандомирскому оказать претенденту на русский престол как бы лично от себя помощь войском в несколько тысяч человек, что тот и сделал. Тогда этот монах под именем Димитрия перешел границу с данными ему людьми и занял несколько русских городов, поддавшихся на обман польского короля. Русские, зная, что все это - ложь, оказали вначале сопротивление, так что королю пришлось посылать своему монаху дополнительные подкрепления. Однако все русские так тяготились правлением Бориса, что и знатные и простые люди стали толпами перебегать от него к этому Димитрию. Видя успех своего Димитрия, король заключил с ним союз и обещал помочь в захвате Московского Великого княжества и дать ему в жены дочь сандомирского воеводы. Взамен тот обязался ввести в Россию папскую ересь ⁵⁸⁸, помочь польскому королю напасть на Швецию и многое другое. После этого король послал ему на помощь большое количество войск. С помощью их Димитрий принудил часть русских признать его своим повелителем; некоторые примкнули к нему добровольно, по неразумию, считая действительно сыном покойного великого князя; иные, наконец, присоединились к нему просто из-за злобы и зависти, которую питали к царю Борису. В конце концов Борис в отчаянии покончил с собой. Его сын правил после него в течение нескольких недель, а затем был убит вместе со своей матерью. И вот этот монах короля Сигизмунда был коронован в Москве, как великий князь.

Судьба Бориса показывает, как Бог карает всех, кто путем убийств и преступлений захватывает трон своего владыки. Пусть даже кара будет отсрочена на некоторое время, тем страшнее и суровее оказывается возмездие, постигающее в конце концов преступника. Добрые господа видят также, что наделал здесь своими посланиями король Сигизмунд, как он лишил Бориса трона и жизни, посадил на престол монаха и посеял рознь среди русских, отчего потом пошли все беспорядки. Вы можете судить по этому, какие опасные замыслы лелеет он против нашего отечества, куда тоже ежедневно засылает свои письма. Но пока милосердие Божье оберегало нас от этих замыслов.

Каждый разумный человек прекрасно понимает, в какой опасности находилось наше отечество, когда в России властвовал этот монах польского короля. Они с королем [386] были, как сказано, связаны союзом, исповедовали оба папистскую веру и держали в своих руках две могущественные, граничащие с нами страны, так что, если бы Бог своевременно не предупредил и не расстроил их замысла, противостоять им было бы невозможно. Сказано ведь: "Принимайте решения, но ничто не исполнится; вооружайтесь - и все-таки обратитесь в бегство". Так и произошло, ибо Бог был с нами, за что и воздадим ему хвалу. Дело в том, что, когда этот Димитрий, как было сказано, захватил с помощью польского короля престол, он стал думать о выполнении своих обещаний королю. Начались всевозможные военные приготовления для нападения на Швецию ⁵⁸⁹. Теперь согласно договору он должен был получить в жены дочь сандомирского воеводы, чтобы тем самым прочность союза с Польшей подтвердилась еще определеннее. Но Господь судил иначе. Во время самой свадьбы Бог призвал одного русского вельможу по имени Василий Иванович Шуйский, который прекрасно знал, что вся история с Димитрием - сплошная ложь и был возмущен владычеством поляков. Этот Шуйский поднял простой народ, привлек на свою сторону знать и добился того, что народ помог ему, казнил Димитрия с его поляками и выбрал самого Василия Ивановича великим князем. Так закончился этот союз; так превратилось в ничто все, над чем столь долго трудился король Сигизмунд; так дружба между Польшей и Россией превратилась в нескрываемую ненависть, жажду мести и в открытую войну. Польский король немало сожалел, что события в России так сложились, однако решил не бросать дела на этом. Вскоре он снарядил большое войско и отправился с ним в Россию, а чтобы снова одурачить уже опять начавших колебаться русских, распустил слух, что Димитрий не убит, а спасся, бежал и теперь находится у него в лагере. Русские, по своему варварскому легковерию, большей частью покинули великого князя и перешли к полякам. Лагерь поляков настолько усилился, что великий князь, осажденный в Москве с небольшой кучкой своих сторонников, должен был обратиться за помощью к моему покойному отцу. А так как Его величеству, моему покойному отцу, было хорошо известно, какую угрозу для нашего отечества повлекло бы за собою установление польского владычества в России, то он, имея в виду безопасность свою и своей страны, не мог отказать в просимой помощи. Поэтому он послал в Россию свои войска, освободил осажденную Москву и освободил бы всю Россию, если бы не измена иноземных войск, хорошо известная многим из вас, кто сам был тогда в России. Предательство иноземцев [387] привело к тому, что король Сигизмунд занял Москву, заставил русских признать великим князем его сына, а Василия постриг в монахи. Вследствие этого и интриг польского короля, которых мой покойный отец в интересах своей страны не мог оставить без внимания, мы оказались замешаны в русские дела, а позднее, в 1613 г., из-за несправедливости и коварства русских перешли к военным действиям против них ⁵⁹⁰. Естественно, что и иностранцам, и подданным нашего королевства может показаться удивительным, как это мы так быстро оказались в состоянии кровопролитной войны с русскими, которым недавно еще оказывали помощь и с которыми были в дружбе. Чтобы вы знали, почему так случилось и поняли, что виною этому исключительно непостоянство и неверность русских, я расскажу вам коротко, как было дело.

Я говорил уже, что интриги короля Сигизмунда заставили моего покойного отца оказать помощь русским. За это ему в возмещение всех убытков был обещан Кексгольм с областью. Тем не менее, хотя Его величество покойный король выручил великого князя и освободил Москву от осаждавших ее в течение долгого времени поляков, ему все же не удалось получить обещанной крепости иначе как путем ее осады. Когда же Кексгольм таким образом был взят, король должен был позаботиться об обеспечении своей безопасности в окрестных землях, так как русские незадолго до того уже выбрали великим князем врага Его величества, Владислава, сына польского короля. Его величество отдал приказ своему главнокомандующему ограничиваться обороной границ.

Русские вскоре стали раскаиваться, что призвали поляков, ибо те правили в стране, чиня насилия, грабежи и убийства. Вновь собрав большие силы, русские осадили Москву и бывших в ней поляков, но вскоре поняли, что одним им не справиться с осадой Москвы, и написали из своего подмосковного лагеря в Новгород, поручая новгородцам призвать нашего главнокомандующего на помощь. Однако, когда главнокомандующий прибыл в Новгород, положение русских вследствие усталости и неурядиц среди польского войска значительно улучшилось и продолжало улучшаться с каждым днем, так что они решили, что справятся с поляками сами. Поэтому новгородцы, желая обмануть главнокомандующего, задерживали его красивыми речами до тех пор, пока наше войско не стало страдать от страшного голода. Это под конец вынудило главнокомандующего занять город Новгород (stadh).

Когда он был взят, представители новгородских сословий, находившиеся в крепости (slottet), заключили с [388] главнокомандующим договор, в котором изъявили желание иметь своим великим князем одного из сыновей моего покойного отца. Позднее этот договор был подтвержден знатнейшими лицами (herrskap) в Москве. После этого согласно договору была занята и остальная часть города.

Когда сидевшие в Москве поляки вследствие мучившего их долгое время голода принуждены были сдать город и крепость, русские так возгордились, что не только забыли все свои обещания и выраженное ими желание иметь одного из сыновей моего покойного дорогого отца своим великим князем, но потеряли, казалось, и всякое представление о порядке и правах народов. Они не только выбрали себе нового великого князя, но неожиданно напали на наши гарнизоны в Тихвине и Гдове, помещенные там по просьбе самих же новгородцев для обеспечения их безопасности, и перебили их самым предательским образом. С этим, впрочем, еще можно было бы примириться, если бы русские высказали желание достичь мирного соглашения. Им было написано несколько писем с призывом к установлению дружеских отношений с нами, но они вообразили, что эти письма писались им из страха, так как в то время у них были значительные силы под Бронницами. Чтобы убедить их в том, что они ошибаются, я приказал моим людям под Новгородом напасть на русский лагерь под Бронницами, а также осадил Гдов. Бог послал мне удачу в обоих предприятиях: неприятель под Бронницами был разбит, а Гдов был взят. Чтобы весь мир убедился в том, что я не стремлюсь к кровопролитию и охотно бы избежал подобной разорительной вражды, я, будучи в Нарве, приказал еще настойчивее призвать русских к мирным переговорам. Приказание об этом я передал главнокомандующему. Затем я уполномочил фельдмаршала Йеспера Андерссона и Монса Мортенсона вести мирные переговоры, если русские на них согласятся. Но русские в ответ осыпали нас бесполезными и насмешливыми словами. Тем временем я убедил короля Великобритании и Нидерландские Штаты прислать своих послов для помощи в подготовке мирных переговоров. Послы эти прибыли. Время покажет, захочет ли Бог склонить умы русских к справедливости и обеспечить мир. Так все это произошло и таким образом мы были втянуты в эту русскую войну, избавиться от которой мне не удалось за три прошедших года вследствие упорного нежелания русских пойти мне навстречу, хотя я сделал для этого все, что мог. Сейчас, однако, я надеюсь, что с Божьей помощью принятые нами меры дадут свои результаты и все придет к счастливому концу. А так как король польский своими выдумками и измышлениями, [389] своими ложными писаниями, клеветническими бумагами и войной, которую он ведет в Ливонии и в России, стремится погубить наше дорогое отечество, повергнув его под иго Польши и римского папы, то крайне необходимо, чтобы вы были очень осторожны и не дали обмануть себя, как это случилось с русскими. Их пример, повлекший за собою всевозможные несчастья, смену правительств и внутреннюю смуту, должен служить для вас предостережением. Помните поэтому всегда и соблюдайте те многочисленные письменные и устные клятвы верности и послушания, которые вы давали моему покойному отцу и мне. Не забывайте и того, что ради вашего благополучия мы неоднократно подвергали себя всевозможным опасностям и тяготам. Не забывайте также и об истинных причинах этой русской войны, которая началась, и так долго продолжается не по воле моего покойного отца и не по моей воле, а единственно из-за неверности и упрямства русских. Оставайтесь по-прежнему так же верны мне, мои добрые подданные, как были до сих пор, а я приложу все свои силы, чтобы, с помощью всемогущего Бога, обеспечить вам благополучие, спокойствие, мир и лучшие условия жизни. Сказано 20 февраля" ⁵⁹¹.

Пункты, представленные сословиям. Затем его королевское величество велел составить бумагу с перечнем дел, о которых он хотел знать мнение риксдага. Эти вопросы были в основном следующие: 1 - вследствие все продолжающейся войны, его величество вынужден по-прежнему содержать большое количество войска, как отечественного, так и иноземного, чтобы отбивать неприятеля от границ и предупреждать его нападения. Но крепости его величества в России содержатся крайне плохо, так как страна вокруг совершенно опустошена. Поэтому король желает, чтобы сословия Финляндии дали свое согласие на такой же сбор налогов, какой производился в 1613 г., и чтобы собранное было отправлено к морю, пока хорош санный путь; 2 - в настоящее время как простой народ, так и купечество несут большие тяготы по перевозке рейтаров, кнехтов, а также провианта и других необходимых государству грузов; при этом часто их собственные лодки и суда забираются для военных надобностей, а если судно гибнет, то вся тяжесть потери ложится на его владельца: вот почему, ради интересов самого населения, король желает, чтобы каждый город предоставил в пользование государству один, два или больше, смотря по состоянию, парома и чтобы каждый приход или два-три прихода сделали то же; паромы должны быть снабжены людьми для доставки упомянутых [390] военных грузов и припасов; когда же государству больше не будет надобности в этих паромах, города вновь получат их для своего употребления; таким образом, ни одно судно больше не будет конфисковано государством у частных владельцев, и они получат возможность использовать свои суда для добывания насущного хлеба; если же с судном случится какое-нибудь несчастье, то убыток не ляжет на плечи одного человека; 3 - так как за прошедшие годы население страдало от бесконечных и несправедливых требований подвод и от военных постоев, то его величество опубликовал новый порядок извоза для нужд государства, а также назначил честных и справедливых людей, которые должны выслушивать все жалобы населения и, строго следуя закону, исправлять все непорядки.

Первый и второй пункты были приняты сословиями без возражений. Представители не только выразили согласие провести все это у себя, но написали об этом же письмо и представителям сословий Швеции. Письмо подписали: от Государственного совета - господин Аксель Оксеншерна и господин Йоран Бойе; от кавалеров-рыцарей - Юхан Понтус, Аксель Курк, Йодик Финке, Клас Флемминг, Нильс Чиль и другие; от духовенства - епископ Йоахим и несколько других священников; от военного командования - Ханс Мунк и другие; от городов - представители Або, Выборга, Раумо, Гельсингфорса и других городов; от простого народа - целый ряд представителей.

Приведу здесь это письмо, представляющее большой интерес:

"Мы, нижеподписавшиеся, Государственный совет Швеции и представители сословий Великого княжества Финляндского, собравшиеся в Гельсингфорсе по велению могущественного и благородного государя и господина Густава Адольфа, выборного короля и наследного принца шведского, готского и вендского, великого князя финляндского, герцога эстляндского и вестманландского, нашего милостивого короля и повелителя, приветствуем вас, сословия Шведского королевства, духовные и светские, высшие и низшие, наших братьев и друзей. Сиятельные, благородные, достойные, ученейшие, мужественные, мудрые, честные и добрые господа и мужи, братья и друзья! Мы надеемся, что каждый из вас и без нашего напоминания знает и помнит, каким тяготам и опасностям подвергаемся мы здесь, на этой окраине, у самой русской границы. Уже много лет подряд мы переносим все лишения войны, чему виною прежде всего наши неверные и коварные соседи - русские, которые не только в военное [391] время - это понятно! - но и прежде, в мирные времена, когда должна была бы между нами быть дружба, не давали нам спокойно и безопасно жить в наших домах. Мы уже не говорим об осадах городов, которые мы, из-за нашей близости к границе, принуждены выдерживать ежегодно чаще, чем население любой другой части страны. Но мы знаем, что и вы, добрые господа и мужи, без сомнения, тоже несете свои тяготы. Мы считаем, что иначе и быть не может, так как отечество надо защищать, а врага отбросить от границ. Мы, думается, всем, чем можно, должны способствовать этому и прийти королю и родине на помощь и на выручку людьми и всяческими припасами, по средствам и возможностям, отпущенным каждому из нас Господом Богом.

Поэтому, хотя прошлый год и был неурожайным, мы решили по своей доброй воле, чтобы хоть несколько улучшить содержание войска, стоящего в Финляндии, от каждых шестнадцати податных и коронных крестьян и каждых тридцати двух фрельсовых, считая двух совладельцев одного хозяйства за одного, поставить шестнадцать бочек зерна, две бочки ячменя и овса, три лиспунда и четыре марки масла, шестнадцать лиспундов мяса и свиного сала, одного быка, четырех овец и шестнадцать возов сена. Священники вносят четвертую часть сбора, приходящегося на шестьдесят четыре человека в их приходе. Мы приносим его королевскому величеству благодарность за то, что он принял во внимание положение нашей страны и милостиво удовольствовался предложенным нами. Не сомневаемся, что вы, добрые господа и мужи, из любви к королю и родине, по долгу верности им, связывающему и вас и нас, охотно исполните приказание Его величества о проведении у вас такого же сбора, а также в нужную минуту поможете нам, жителям пограничного края, людьми и необходимыми припасами. Тем не менее мы сочли нелишним написать вам это письмо и напомнить о нашем бедственном положении, чтобы вы не отказали нам в помощи против наших общих врагов, которые здесь ежедневно дают себя чувствовать так, как многие из вас, вероятно, и представить себе не могут.

Хотим также напомнить вам о том, что мы всегда прежде оказывали вам в нужную минуту верную дружескую помощь, да и сейчас готовы сделать для короля и родины все, что в наших силах, не щадя ни состояния, ни жизни. Мы подтверждаем, что останемся верны своим клятвам и тем обязательствам, какие они налагают на нас перед Его величеством, нашим королем. Порукою тому имя Божье, наша честь и наше обещание. [392]

Обещаем также всегда сохранять единство и согласие между собою и не давать недремлющему врагу никаким способом склонить нас к неверности и непослушанию Его королевскому величеству или к внутренним раздорам. Наша верность и согласие обеспечат безопасность королю и родине, ибо сила и благополучие всех стран и всех правительств состоит прежде всего в верности и послушании подданных, в их взаимном согласии и единодушии. Мы надеемся, что всемогущий Бог даст все это нашей родине, укрепив ее силу и обеспечив ее процветание на долгие годы, а нас охранит от всяких несчастий и опасностей. Покорно просим, чтобы вы, добрые господа и мужи, должным образом восприняли это письмо, написанное с самыми лучшими намерениями.

Мы со своей стороны всегда готовы сделать все, что будет способствовать вашему благополучию и что вы пожелаете. Да пошлет вам Бог счастье и покой телесный и душевный. Писано в Гельсингфорсе 2 февраля 1616 г."

Глава 2. Прибытие короля в Або. Покончив с делами на гельсингфорсском риксдаге, король поехал в Або, где прожил март, апрель и май месяцы, частью из-за местных дел, касающихся провинции и городов, главным же образом из-за русского похода. Городам его величество сообщил письменно свои личные решения по представленным ими жалобам и просьбам. Принимать же впредь и разбирать жалобы населения края, особенно крестьян, он назначил: господина Акселя Курка - в Омула; шталмейстера Класа Горна - в Канкас, а Кнуту Классону, Христеру Филипсону и Нильсу Нильссону поручил ехать с разбором дел и жалоб по отдаленным местам края.

Предложенные посредниками условия. Что касается русского похода, то 25 февраля король получил письмо от своих представителей в Глебове, помеченное 5 февраля, и узнал из него о безмерных требованиях русских и о различных условиях мира, предложенных под конец посредниками, особенно о трех последних вариантах, а именно: 1 - великий князь платит сорок бочек золота; 2 - или вместо этого отказывается от всех своих прав на Ивангород, Ям, Копорье и Нотебург со всеми относящимися землями и в придачу к этому платит 150 000 рублей или три бочки золота; 3 - великий князь отдает Сумерскую волость или платит 100000 рублей, причем в обоих случаях отказывается от всяких претензий на Ливонию, Кексгольм и Карелию.

Посредники находили, что эти условия вполне приемлемы, так что их действия будут оправданы в глазах всего мира. После этого английский посол отправился в Москву [393] уговаривать великого князя, а голландские послы должны были ехать к его королевскому величеству.

Король, до тех пор твердо державшийся решения об условиях мира, принятого им два года назад в Вестеросе и в 1616 г. в Стокгольме вместе со вдовствующей королевой и Государственным советом, стал обдумывать предложенные посредниками условия. В основном они совпадали с его требованиями и были приемлемы. Поэтому, не желая, чтобы кто-нибудь мог указать с упреком, что он отвергает приемлемые условия мира, или возложить на него ответственность в случае неудачного исхода мирных переговоров, его величество, не дожидаясь прибытия голландцев, написал 28 февраля из Або английскому послу, бывшему тогда в Москве, и выразил свое согласие принять предложенные посредниками условия. Выбор любого из трех приведенных выше вариантов его величество предоставлял великому князю, а своим представителям дал полномочие заключить договор на этих условиях.

Согласие короля и причины его. Тем временем, так как переговоры должны были возобновиться лишь в июне, его величество написал вдовствующей королеве и Государственному совету, запрашивая их мнение. Он прекрасно знал, что русские вследствие тяжелого положения страны не в силах будут заплатить сорок бочек золота, и давал понять, что охотнее всего пред почел бы второе условие - по следующим причинам: 1 - Кексгольм, Нотебург, Ям, Копорье и Ивангород представляют собой как бы ключ к Финляндии и Ливонии, так что, пока они в руках шведов, Ливонии почти нечего, а Финляндии вовсе нечего опасаться русских; 2 - таким образом, русские будут отрезаны от Балтийского моря. Если же они получат Нотебург или Ивангород, или обе эти крепости и научатся ценить свою силу, удобство морских путей и все преимущества обладания морским побережьем, чего они до сих пор не имели возможности сделать, то тогда будут в силах не только напасть на Финляндию, притом с большим успехом летом, нежели зимой, чего они до сих пор еще не поняли, но, используя свои огромные возможности, наполнят все Балтийское море своими кораблями и ладьями (lodier), так что все прибалтийские страны, и прежде всего Швеция, будут постоянно находиться по угрозой. Пока же Нотебург и Ивангород находятся в руках шведов, этой опасности быть не может; 3 - его величество еще более укрепляется в своем решении, когда вспоминает, сколько неприятностей и столкновений имели его предки, прежние короли, с англичанами, датчанами, голландцами и купцами города Любека из-за нарвской навигации. И хотя было решено, что иноземцы не будут торговать на [394] русской стороне (Нарвы. - Перев.) все же известно, что тогда вышло. Многие помнят еще, как в царствование блаженной памяти покойного короля Карла IX два ивангородских купца решились на собственных кораблях отправиться в Любек. От этого между ивангородскими и нарвскими купцами возникла крупная ссора из-за торговли ⁵⁹². Таким образом, даже в мирное время можно было всякий день ожидать, что дело дойдет до вооруженного столкновения из-за торговых интересов. Если русские достаточно хитры, чтобы не помнить ничего этого, то ведь существуют англичане, любекцы и другие: они-то ничего не забыли. Известно ведь, что англичане уже пытались завязать торговлю с Ивангородом. Проезжая через Ниеншанц и Нотебург, его величество изучил положение дел и нашел, что если русские завладеют этими крепостями вновь и используют выгоды своего положения, то его величество должен будет или собственными руками обратить в развалины Выборг, Ревель, Гельсингфорс и Борго, а затем отдать их русским, или же неизбежно вступить с ними в новую войну; 4 - пока Ивангород не принадлежит Швеции, никто в Нарве не может чувствовать себя в безопасности от постоянных нападений русских, какие они имеют обыкновение делать даже в мирное время, а особенно в нынешние опасные времена. Кроме того, если Нарва будет шведской, а Ивангород — нет, то придется в Нарве и в мирное время держать гарнизон той же силы, что и во время войны, то есть численностью около двух или двух с половиной тысяч человек, тогда как в противном случае на обе крепости понадобится вдвое меньшее число людей; 5 - кроме того, следует подумать и о целом ряде удобств, проистекающих из того, что упомянутые крепости с их областями свяжут Эстляндию и Финляндию в единое целое. Нет нужды перечислять здесь эти удобства, их много; 6 - если бы даже и не существовало причин, перечисленных его величеством выше, достаточно уже того, что русские, по врожденной склонности к обману, не успокоятся ни на каком решении, а при первой же возможности, как только оправятся, вновь найдут причину напасть на Швецию, как это пытался сделать Борис Годунов, которого шведы решительно ничем не обижали. Война была бы неизбежна, если бы Борис спокойно продолжал свое правление. Потому ему и не было оказано помощи, когда он попал в трудное положение: помогать ему вновь утвердиться на престоле казалось опасным; 7 — каждый честный и разумный человек прекрасно знает, что его величество король Карл начал эту войну вовсе не из желания захватить Русскую землю - он и не думал, что дело зайдет так далеко! – [395] а единственно для того, чтобы расстроить замыслы поляков и обеспечить безопасность свою и своего отечества. Его величество с самого начала высказывал желание уладить все недоразумения и не раз предлагал это русским. Однако есть большая разница между тем, как русские вели переговоры с его величеством королем Карлом и их действиями по отношению к его величеству королю Густаву. Вначале дело могло быть улажено маленькими уступками с обеих сторон, но позднее война заставила понести большие расходы. Отказаться от всякого возмещения за них, упустив все из рук, и не получить должного удовлетворения в этом справедливом для нас деле было бы величайшим позором для его королевского величества и для нашего отечества; 8 - если даже дело и дошло бы до новой войны, то, хотя точно предсказывать здесь трудно, но его величество полагает, что, может быть, он и не сумеет быстро напасть на русских, но, владея упомянутыми выше крепостями, в силах будет продержаться против них с Божьей помощью, если все подчиненные будут послушны и согласны в своих действиях.

Государственный совет одобряет решение короля. Собравшийся 5 мая Государственный совет, обсудив, целиком одобрил эти соображения короля и постановил при переговорах настаивать на принятии второго условия, так как согласиться на денежное возмещение было бы очень опасно и ненадежно из-за неустойчивости и сомнительного положения государства великого князя, а если даже деньги будут получены, они в короткое время разойдутся по всяким мелким надобностям. Между тем возвращать русским так много населенных пунктов опасно для королевства: русские могут воспользоваться этим и, набравшись опять сил. напасть из этих крепостей на Финляндию и Эстляндию и отбить их у Швеции совсем. Сверх всего прочего, для его величества было бы гораздо почетнее завоевать земли и крепости и, таким образом, еще в годы своей юности расширить государственные границы, чем получить несколько бочек золота.

Король принял во внимание решение Государственного совета и благодаря осторожным и умелым действиям своих послов добился желаемого конца переговоров, как об этом будет рассказано ниже.

Глава 3. Возвращение из Москвы английского гонца. Гонец, ожидавшийся в Глебове с ответом великого князя на предложенные посредниками три варианта условий 16 февраля, прибыл в Новгород в марте и привез с собой письмо великого князя и письмо английского посла голландским послам. Письмо великого князя голландцы сразу же переслали нашим представителям. В этом письме [396] великий князь выражал удивление, что посредники одобрили такие условия и взяли на себя их передачу ему. Великий князь не хочет принимать условий. Он заявил, что не собирается ни уступать крепостей, ни платить такой большой суммы денег. Хотя у него теперь достаточно причин прекратить всякие дальнейшие переговоры со шведским королем из-за этих невозможных условий, все же, уступая покорной просьбе своих советников и бояр, он поручает своим представителям продолжать переговоры со шведами, если они получили от его величества полномочия предложить более приемлемые условия. Великий князь требует поездки голландцев к королю. Затем великий князь требовал, чтобы голландские послы ехали к королю и склонили его к большей уступчивости. Уговаривая послов, великий князь писал, что они должны выступить перед всеми христианскими монархами и что их за это наградит Бог. Если же король не захочет слушать их советов, то они вместе с королем Англии должны, выполняя свои обещания, поддержать его в борьбе с несправедливыми, как он пишет, замыслами Швеции ⁵⁹³. Голландцы решительно отказались от этого, заявив что ни письменно, ни устно никогда не давали таких обещаний, на какие ссылается великий князь. Единственное, что они обещали русским, была доставка имеющихся у них товаров, в которых русские могут иметь нужду. Великий князь подозревает голландцев. Все же остальное - ложь, сочиненная русскими, вероятно, для того, чтобы возбудить против голландцев подозрения его королевского величества, поскольку они не держат сторону русских, как английский посол ⁵⁹⁴. В действительности это так и было: английский посол с самого начала прилагал все усилия, чтобы возбудить недоверие и неприязнь великого князя к голландским послам. Он же убедил русских представителей не допускать поездки кого-либо из голландцев в Москву и вмешательства там в ход дела. Англичанин хочет сохранить всю честь для себя. Все это английский посол делал потому, что он и его король хотели сохранить только за собой всю честь посредничества в этих переговорах и всю пользу, которую они могли из этого извлечь в России. Английский посол был очень недоволен, когда его гонец задержался и своевременно не прибыл в Глебово, а голландцы тоже написали великому князю, изложив ему вышеприведенные условия. Англичанин думал, что один добился бы гораздо большего. И это было действительно так, потому что у англичан в то время было гораздо больше общих интересов с русскими.

Поэтому после отъезда голландских послов ⁵⁹⁵, отправившихся через Ревель в Стокгольм к его величеству, можно было ожидать, что он по указанным причинам употребит все усилия, чтобы добиться продолжения переговоров. [397]

Наши представители со своей стороны всегда давали понять, что питают к английскому послу полное доверие. Письмо наших к английскому послу. В своем ответе на его письмо они писали, что согласны продолжить переговоры, если узнают от него, что великий князь склонен принять предложенные условия; в противном же случае о переговорах не может быть и речи. Тем временем, пока писались все эти письма, продолжалось перемирие.

Однако на посредничество англичанина полностью положиться было нельзя, так как он медлил с решительным ответом. Поэтому, обдумав положение, представители решили, что необходимо к лету вновь собрать войско и держать его наготове в Нарве или в Ниеншанце, пока будут продолжаться переговоры с русскими, чтобы таким образом принудить их к уступкам, на которые они иначе не идут. Ведь они не высказывают желания согласиться на предложенные им условия, а опыт показал, что этот народ никогда по доброй воле не делал для своих соседей ничего, как бы то ни было справедливо. К тому же стало известно, что русские собираются уплатить его королевскому величеству значительно меньшую сумму денег, чем от них требовали, и надеются за эту сумму выкупить все крепости. С этой целью они обложили налогом (contribution) всю свою страну ⁵⁹⁶.

Слухи, распускаемые русскими. Великий князь написал голландским послам, что заключил перемирие с поляками, хотя это была неправда, а для большей убедительности велел своему канцлеру письменно сообщить помощнику английского посла, Томасу Смиту, бывшему тогда в Москве, имена польских и русских послов, участвовавших в переговорах. Он писал также, что в Москве ожидаются турецкие послы, для которых сейчас готовится помещение, а едут они с целью склонить поляков к союзу с русскими - будто бы! - против Швеции. Военный совет в Москве одобрил намерение великого князя нанять иноземных солдат в Германии, если со шведами не будет заключен мир. С этой целью будто бы уже послан представитель с письмом к императору ⁵⁹⁷.

Хотя все эти сообщения большей частью не соответствовали действительности, они все же заставили главнокомандующего задуматься и поспешить со сбором войск, которые должны были быть наготове к началу переговоров. Граф Якоб требует присылки войск. Граф Якоб полагал, желал и советовал прислать из Швеции и Финляндии столько солдат, чтобы они вместе с ливонскими войсками, не считая прежде бывших в стране гарнизонов, составили общим числом 2 тысячи конных и 3 тысячи пеших. Прислать же их, думал он, нужно самое позднее в июне, снабдив необходимыми припасами, [398] причем войска, прибывшие из Швеции и Финляндии, должны быть направлены сначала в Ниеншанц, а ливонские войска должны остаться в Нарве вместе со шведскими и иноземными солдатами, которых можно будет без особого ущерба взять из остальных крепостей, пока не выяснится позиция русских в переговорах.

План нападения на Тихвин. Если русские не захотят пойти на уступки, то наши войска могут быстрым ударом атаковать Тихвин, обстрелять монастырь пушками из Нарвы и взять контрибуцию с Онежской области (Ogneska landet), чтобы обеспечить содержание солдат и получить некоторое материальное удовлетворение государственных претензий. Все это было тем необходимее сделать, что русские представители, без сомнения, должны были явиться под Тихвин со всем войском, какое сумеют собрать.

Главнокомандующий полагал, что если король доведет численность полков Сванте Банера, Йеспера Андерссона и Ханса Рехенберга до того, чтобы при надобности можно было вывести в поле до 2 тысяч человек из них; если, с другой стороны, будут усилены гарнизоны остальных пограничных крепостей, а в Новгороде будут размещены лейб-регимент его величества, полк Коброна и собственный полк главнокомандующего, то страх скоро заставит русских пойти на уступки. Иноземными солдатами главнокомандующий не хотел пользоваться ни в Новгороде, ни при переговорах, так как они легко могли перебежать на сторону русских, как сделали при переговорах в Глебове.

Король настаивает на ведении оборонительной войны. Король, находившийся в то время в Або, согласился, что в случае упорства русских, их нужно будет принудить к уступкам, но не согласился с предложением графа Якоба о походе на Тихвин и Северную область (Nordiska trakten). Хотя и были причины, толкавшие на это - прежде всего, доходы, какие могло бы принести завоевание Тихвина и Северной области, а затем и то соображение, что пока Тихвин в руках русских, шведам необходимо во время переговоров держать наготове значительные силы под Ладогой, но по ряду соображений решиться на этот захват было нельзя. Прежде всего было бы слишком трудно доставить под Тихвин нужное количество провианта; если же этого не удастся сделать, то придется прекратить осаду самым позорным образом, а так как тихвинцы уже однажды ее выдержали, то, без сомнения, и на этот раз без очень сильного нажима не сдадутся. Между тем шведские войска испытывали большой недостаток пороха. Кроме того, король опасался, что английский посол с великим князем будут особенно упорно защищать Северную область из-за [399] торговли, которая ведется через Архангельск ⁵⁹⁸, и в случае захвата области окончательно откажутся от всяких мыслей о мире.

Поэтому его величество предполагал воздерживаться в этом году от решительных действий, чтобы тем лучше подготовиться к операциям следующего года; пока же ограничиться ведением против русских оборонительной войны силами иноземных солдат, финской конницы и пехоты; тем более что население Швеции было очень измучено и понесло большие потери во время датской войны и борьбы за Эльфсборг. О постройке двух укреплений. Для ведения этой оборонительной войны король думал поместить в Новгороде и других крепостях достаточной силы гарнизоны, а остальные войска разместить в двух особо построенных сильных укреплениях (skantzar). Одно укрепление под Псковом. Одно из них он считал нужным возвести против Пскова, у устья реки Великой, вблизи города, но не на острове, на берегу, причем так, чтобы к укреплению легко можно было подойти на лодках, а псковичам, наоборот, отрезать все водные пути. Укрепление должно было вмещать 500 солдат, 500 лошадей с провиантом и быть достаточно прочным, чтобы выдержать осаду. В нем можно было бы в течение долгого времени отсиживаться против псковских стен.

Другое - у Сермаксы. Второе укрепление он решил построить в Северной области (Norre Lahnet), у Сермаксы ⁵⁹⁹ или Свири. Причины их сооружения. Сделать это он считал нужным по следующим причинам: если неприятель задумает что-нибудь против Новгорода, то не будет лучшего способа расстроить и изменить его планы, отвлечь и разделить его войска, так как тогда он не решится, бросив свои силы на сомнительную для него по своим результатам осаду Новгорода, дать нам укрепиться под Псковом, который в таком случае неизбежно потеряет. Кроме того, те же укрепления будут крайне полезны для обороны наших собственных земель в Гдове и Сумерской волости, а также Кексгольмской области, которым без этого грозит опустошение. В-третьих, при помощи северного укрепления его величество получит возможность держать под угрозой Олонец и тем связать находящийся там гарнизон. Тем же будет подорвана безопасность Онеги, а Тихвин не сможет получать провиант водным путем, как это было до сих пор. К тому же тихвинцам придется тогда иметь дело не только с Ладогой, как прежде, а еще и с укреплением при Сермаксе. При помощи же укрепления под Псковом можно будет не только воспрепятствовать всякому подвозу из Дерпта и Ливонии, но и опустошить или по крайней мере обложить налогом всю область вокруг Пскова, Изборска и Печер. [400]

Таким образом, можно будет провести всю необходимую подготовку к осаде города, поставив псковичей в затруднительное положение с провиантом, поскольку поля не будут обрабатываться, а город принужден будет содержать то количество войск, какое необходимо, чтобы выдержать серьезную осаду. Если впоследствии будет предпринята осада Пскова, а в случае продолжения войны это и произойдет, то к укреплению можно будет заранее подвезти пушки, снаряжение, продовольствие и все необходимое, чтобы к моменту осады иметь все запасы наготове. Из того же укрепления можно будет предупреждать все вторжения псковичей в Ливонию по суше и по воде, зимой и летом, а также иметь возможность самим делать вылазки в Изборск и Печеры. Если же поляки задумают осаду Пскова, то нет лучшего средства предупредить ее, так как его королевскому величеству крайне нежелательно, чтобы Псков был осажден поляками.

Глава 4. Поэтому его величество вызвал к себе господина Карла Карлсона Юлленъельма, которого собирался назначить фельдмаршалом вместо покойного господина Эверта Горна. До его прибытия он поручил господину Сванте Банеру командование людьми, занятыми возведением укрепления под Псковом.

Постройка укреплений началась сразу же весной, так как было не только легче держать одновременно два гарнизона - под Псковом и Ладогой, но и гораздо удобнее в отношении переговоров, которые должны были происходить неподалеку от Ладоги, ибо если бы наши представители могли получить кроме части гарнизонов Новгорода, Ладоги и Нотебурга еще часть людей предназначенных для защиты укрепления при Сермаксе они были бы достаточно сильны для переговоров.

Распределение войск. Его величество произвел распределение войск на еле дующий год, определив, какие части будут употреблены для полевых действий и какие - для крепостных гарнизонов. Распределение это было таково: в укрепление под Псковом были назначены солдаты рот (compagnie) Йоста Клутса, Крузебека, Пецнера, Лоренса Фишера, Пруда, Ларса Данке, Эрика Томмесона, Рейнгольта Якобсона, Ларса Урбансона, Матса Ларссона, Матса Улофсона и Эрика Йонсона. Из конницы были назначены в то же укрепление: личная хоругвь (liiffana) его величества, конные роты Генриха Монссона, Отто Гротгузена, Андреса Понтса, Акселя Мортенсона и Лашапелля; в Гдов — роты Томаса Гласенапа и Юхана Кеминера; в Копорье - рота Якоба Дуаба; в Ям - Роберта Дуглита; в Нарву - рота Ханса [401] Строльмана и Пентса Вульфа; в Ивангород - рота Андерса Бунсона и Улофа Бюрнельсона. В Новгород же со Старой Русой, Ладогой, Нотебургом и Кексгольмом и на постройку свирского укрепления были назначены солдаты роты главнокомандующего и рот Готберга, Симона Аксельмана, Арвида Якобсона, Сванте Банера, Эрнста Крейца, Нильса Бойе, Педера Бромсе, Ханса Рехенберга, Христофора Ассерсона, Нильса Дубблара, Эрика Бреннаре и Ларса Йонсона. Из конницы туда же были назначены конные роты Лоренса Вагнера, Ханса Мунка, Христера Ханссона и Класа Христерсона.

Это распределение было предложено его величеством, но потом в некоторых частях было изменено на месте главнокомандующим, как это было, например, со Сванте Банером, вместо которого в Новгород на время, пока главнокомандующий участвовал в переговорах, был послан Ханс Бойе. Изменения коснулись и многих других, чьи имена упоминать здесь нет нужды.

В промежуток времени между отдачей этих распоряжений и возобновлением переговоров ничего особенного не произошло.

Голод и нужда в крепостях. В крепостях же начал чувствоваться голод, и просьбы офицеров к его величеству о спешной присылке продовольствия с наступлением весны все учащались. Особенно плохо дело обстояло в Новгороде. Голод там все более и более усиливался: бедные горожане, которым и до того едва хватало средств к существованию, стали вымирать. В городе начались убийства из-за куска хлеба. Поэтому главнокомандующий дал возможность уехать из города восвояси большому количеству бояр и простого народа из тех, кто ничего не имели для собственного пропитания и уж конечно никак не могли содействовать прокормлению войска ⁶⁰⁰. Часть же из них он приказал рассредоточить. Одновременно главнокомандующий все время настойчиво требовал присылки продовольствия для армии, которое, однако, не могло быть доставлено ранее лета.

Великий князь и английский посол шлют гонцов в Швецию. Тем временем русские вовсе не собирались соглашаться на предложенные им условия мира, к чему их должен был склонить английский посол. Напротив, последний послал своего помощника вместе с назначенным от великого князя боярином в Швецию к его королевскому величеству и голландским послам с письмом от себя и от русских представителей в надежде, что король несколько смягчит условия, сделав их более приемлемыми ⁶⁰¹. Граф Якоб не хотел мешать поездке гонцов, так как его посланца в Москве содержали хорошо, но просил короля поспешить с ответом, чтобы не произошло задержки в переговорах. [402]

Великий князь обложил всю страну налогом, чтобы достать денег для выкупа крепостей ⁶⁰². Измышления русских. Кроме того, в Москве стали распространять слухи, будто из Новгорода и других мест много русских силой уведено в Швецию, что церкви и монастыри разграблены шведами, а пушки и колокола вывезены из городов. Английского посла заставили написать об этом главнокомандующему ⁶⁰³. Хотя посол и мог делать все, что захочет, так как о распространении слухов в условии перемирия ничего не говорилось, но на эти измышления ему был дан должный ответ.

Вторжение тихвинцев в Ладожскую и Нотебургскую области. Напротив, великому князю был брошен совершенно справедливый упрек, что тихвинцы числом около 300 человек три или четыре раза на лыжах вторгались на территорию Ладожской области и спалили все до одной деревни, в каких только могли побывать, а потом отправились в Нотебургскую область, где наделали дел не лучше. Но Рихарт Розенкранц, комендант Ладоги, подстерег их однажды на обратном пути и так разбил, что они бежали, оставив все награбленное, за исключением денег и других легких вещей, какие могли взять с собой в Тихвин. Написав им, Розенкранц потребовал возмещения убытков и выдачи пленных, так как это нападение было нарушением условий договора о перемирии. Главнокомандующий в письме просил великого князя самого написать об этом тихвинцам.

Солдаты захватили продовольственный склад. В феврале солдаты полковника Коброна и Йеспера Андерссона в Ивангороде напали на провиантмейстера из Нарвы, захватили укрепление и находившийся там продовольственный склад и похитили множество всевозможных припасов. Солдаты эти, а также все их сообщники были схвачены, а затем по строгому приказу его величества допрошены и судимы. Но вследствие заступничества господина Генриха Горна только 5 человек из них были повешены, чтобы кара распространилась на немногих, но страх - на всех (ut potna m paucos, metus in omnes manaret).

Пожар в Ивангороде. В Ивангороде 11 мая вспыхнул пожар, причинивший большие убытки. Деревянные укрепления были совершенно уничтожены. Ивангородцы до такой степени боялись, как бы солдаты не стали грабить во время пожара, что ни огня не тушили, ни имущества своего не спасали.

Нападение русских казаков на Сумерскую волость. В мае месяце в Сумерскую волость ворвались русские казаки из Пскова, учинили грабеж, убили слугу Сванте Банера, увели с собой одного прапорщика и одного капитана. Кроме того, они собирались построить укрепление на острове неподалеку от Гдова ⁶⁰⁴, но Сванте Банер, руководивший в то время постройкой укрепления под Псковом ⁶⁰⁵, не допустил этого. [403]

Глава 5. Так подошло 1 июня, когда кончался срок перемирия и должны были вновь начаться переговоры. Инструкция его величества. Еще 15 мая король прислал из Або новую и последнюю инструкцию, в которой высказал желание, чтобы в предстоящих переговорах между Ладогой и Тихвином приняли участие главнокомандующий граф Якоб Делагарди, маршал Генрих Горн, наместник в Выборге Арвид Теннессон Вильдман и секретарь Монс Мортенсон. Одновременно его величество прислал форму мирного договора. Последнее и окончательное решение короля состояло в том, чтобы шведские представители решительно настаивали на заключении вечного мира между Швецией и Россией на одном из перечисленных выше условий, не уступая решительно ничего. Условия перемирия. Если же русские наотрез откажутся заключать мир на предложенных условиях, то его величество готов пока удовлетвориться подписанием с ними перемирия на следующих основаниях: 1 - перемирие заключается по меньшей мере на десять лет; 2 - пока длится перемирие, между королем и великим князем сохранятся добрые дружеские отношения, а между их подданными - свободная торговля, как было прежде, после Тявзинского мира. Население, перешедшее в подданство Шведской Короны, удержит все права и торговые привилегии, какими пользовалось прежде в Русском государстве. Ни одна из сторон не будет пытаться захватить и не будет помогать кому-либо иному захватить земли, города и крепости другой стороны, особенно же города и крепости, которыми его величество владеет в России. В договоре о перемирии будет точно сказано, где пройдут границы на время перемирия, а также будут перечислены приходы и округа, принадлежавшие Новгороду, Старой Русе, Порхову, Ладоге и Гдову; 3 - великий князь должен навсегда признать за его королевским величеством право на Кексгольм с областью, отказаться от всяких претензий на него за себя и за своих наследников и не делать никаких попыток к захвату Кексгольма, как во время перемирия, так и после него. Кексгольм будет отделен от России постоянной границей независимо от того, заключат перемирие или мир; 4 - все города, крепости и земли, какие его величество имеет сейчас в своих руках, он сохранит в течение всего перемирия и будет распоряжаться ими по своему усмотрению. Обе стороны должны мирно и по-дружески относиться одна к другой. Никто не должен переманивать, а тем более силой уводить жителей с места их поселения. Обе стороны, как его королевское величество, так и великий князь, обязуются строго наказывать разбойников и лесных бродяг, которые будут грабить земли другой стороны, а также [404] обязуются возмещать убыток от этих разбойничьих налетов, если он будет установлен и доказан; 5 - когда перемирие по истечении десяти лет окончится, если тем временем оно не будет продлено и не будет заключен мир, то претензии его королевского величества к Русскому государству, как и претензии великого князя к Новгородской земле, снова вступят в силу; 6 - великий князь не будет употреблять лифляндского титула, а совершенно откажется от него, согласно Тявзинскому и Выборгскому договорам. Кроме того, представители его величества в своих грамотах не будут давать великому князю новгородского титула, а только титул властителя земель, ныне ему принадлежащих, или земель, захваченных поляками; но от русских представителей шведы будут принимать полный титул великого князя, исключая Лифляндию, заявляя свой протест.

На этих условиях его величество был согласен заключить десятилетнее перемирие, если не удастся добиться мира. Если же русские не пожелают принять и этих условий, то война будет продолжаться.

Чем все это закончилось, будет рассказано ниже.

Глава 6. Представители требуют ответа. Трехмесячное перемирие закончилось. Главнокомандующий и секретарь Монс Мортенсон, находившиеся в Новгороде, не раз посылали английскому послу письма с напоминанием о том, что по решению, принятому в Дедерине при его содействии, он, прежде чем требовать встречи представителей, как посол это делал, Русские и англичане в Тихвине. прибыв в это время вместе с русскими послами в Тихвин, должен сообщить послам Швеции, что русские представители получили от великого князя полномочия принять одно из дедеринских условий мира, предложенных английским и голландскими послами и посредниками. Главнокомандующий и Мортенсон от имени всех шведских представителей указали, что в противном случае они не решатся, вопреки приказу его величества, выехать из Новгорода.

Тем не менее они не получили от английского посла определенного ответа. Он ограничивался тем, что утешал их надеждой на благоприятный исход дела после встречи послов, как это видно из писем, которыми они обменивались и которые я нашел в немецком протоколе ⁶⁰⁶.

Наши представители в Ладоге. Когда стало известно, что их товарищи, маршалк Генрих Горн и наместник Арвид Теннессон, прибыли в Ладогу, главнокомандующий и Монс Мортенсон отправились к ним, желая показать, что со стороны шведов сделано все возможное для скорейшего достижения мира и получения решительного ответа от находящихся неподалеку русских [405] представителей. В случае, если русские не пойдут на уступки, главнокомандующий собирался с сопровождавшими его войсками начать постройку укреплений на Свири, на стороне Олонца, и провести необходимые военные приготовления в других местах.

Прибытие в Нарву фельдмаршала Карла Юлленъельма. 6 июля в Нарву прибыл из Швеции фельдмаршал Карл Карлсон Юлленъельм, который должен был руководить всеми военными делами вместо главнокомандующего, пока последний присутствует при переговорах. 18 июля фельдмаршал был уже готов к дальнейшей поездке, а так как продовольствие и деньги из Швеции должны были прибыть с большим опозданием, то он продал несколько пушек, чтобы наконец выплатить жалованье своим солдатам, давно того дожидавшимся.

Постройка укрепления под Псковом. Затем он отправился под Псков и принял на себя руководство постройкой укреплений. Вследствие недостатка продовольствия и людей укрепление можно было построить не больше, чем на 400 человек и 100 лошадей. Качества укрепления. Однако построено оно было хорошо и снабжено редутом, возведенным на острове посреди реки, чтобы прикрывать водный путь, а также держать под угрозой дорогу из Дерпта на Псков. Так как это внешнее укрепление было расположено довольно далеко от Шведской земли на Печерской стороне и с трудом могло бы получать подкрепление от наших, то король приказал окружить его окопами и обнести частоколом, а для обороны направить туда Отто Гротгузена и Лашапелля с рейтарами и Йоста Клутса и Дювалля с кнехтами. Комендантом этого укрепления был назначен Родвин. Продовольствие фельдмаршал доставал от Плеттенберга, в Ливонии, пока не прибыл Бу Вернерсон с деньгами и провиантом.

Фельдмаршал едет в Новгород. Вскоре фельдмаршал с людьми поехал в Новгород, оставив на зиму в укреплении 300 человек из роты Рехенберга и устроив продовольственный склад в монастыре, расположенном возле самого укрепления. Что произошло дальше, не будет забыто при изложении истории переговоров.

Что же до постройки свирского укрепления, то граф Якоб счел более разумным не начинать ее той осенью, так как она больше помешала бы, чем помогла ведению переговоров. Постройка укрепления при Свири. Вместо того он отрядил множество ладей, в противовес ладьям русских в Ладожском озере, и направил их в Свирь, где построил острожек, чтобы прикрывать свои ладьи, а также мешать русским выйти из реки в озеро и по их обыкновению нападать на Кексгольм и Нотебургскую область. С другой стороны, если бы с наступлением зимы войска сделали вылазку в Заонежье, чтобы добыть себе [406] что-нибудь на содержание, то укрепление при Свири могло бы легко быть построено и защищено.

Неудача переговоров России с Польшей. Тем временем от Адама Шраффера прибыли известия о польских делах, в частности о мирных переговорах Польши с Россией, организованных при посредничестве императорского посла Якуба Гельделя, о которых упоминалось уже выше. Причины. Переговоры не двигались из-за гордости русских представителей, предъявивших такие большие требования, что польский король никак не мог на них согласиться. Русские потребовали, чтобы им возвратили Смоленск и другие захваченные у них крепости, а за убытки, причиненные пожаром в Москве и сбором великокняжеских податей (skattens) в России, уплатили бы 1 100 000 риксдалеров. Кроме того, они требовали, чтобы поляки отказались от всяких прав королевича Владислава на великое княжество и раз навсегда перестали об этом говорить ⁶⁰⁷. Адам Шраффер сообщил также, что русские, которые все еще осаждали Смоленск, намереваясь взять его измором, теперь уже не могли воспрепятствовать подвозу продовольствия в крепость и вообще нанести какой-либо урон полякам внутри или вне крепости, так как Александр Сапега дважды разорвал кольцо их осады, а Александр Гонсевский так прижал их, что несколько тысяч русских казаков и стрельцов бежали оттуда толпами ⁶⁰⁸.

Польские сословия постановили возобновить войну с Россией. Сообщалось также, что польский король и сословия решили вновь начать войну с Россией. Руководить войной должен был сын короля, ожидавшийся с большим количеством войск под Смоленском. Командующим войсками был назначен Карл Ходкевич, находившийся тогда в Курляндии ⁶⁰⁹ и польской Ливонии для ревизии этих областей и создания угрозы для шведов.

Все это пришлось как нельзя кстати нашим представителям для начала переговоров, хотя русские и пытались опровергнуть справедливость этих сведений.

Шведов кормят обещаниями. 20 августа вернулся в Ладогу гонец английского посла с ответом на письмо его королевского величества. Ничего нового английский посол не сообщал. Он не писал, что русским представителям поручено принять одно из трех условий мира, а ограничивался пустыми выражениями своей надежды на благополучный исход дела после встречи шведских представителей с русскими. На последней он упорно настаивал, находя совершенно невозможным, чтобы его принципалы обращались к русским представителям с письмами или увещеваниями. Однако наши представители не могли нарушать полученной ими инструкции, а между тем не было ни малейших признаков того, что русские примут одно из предложенных им условий, тем более что [407] английский посол не хотел отстаивать условий, предложенных им же самим вместе с голландскими послами, а лишь брался сообщить великому князю окончательные предложения шведских представителей.

Увертки этого рода были хорошо известны графу Якобу по предыдущим переговорам. Шведы отказываются явиться на место переговоров. Поэтому наши еще раз 15 ⁶¹⁰ августа написали английскому послу с его гонцом, требуя, чтобы русские представители в восьмидневный срок сообщили о принятии ими одного из трех условий мира, без чего ни один из шведских представителей не явится на место переговоров.

25 августа к нашим вновь прибыл секретарь английского посла Томас Смит в сопровождении русского боярина, но не привез с собою никакого нового ответа. Тогда шведские послы были вынуждены послать к англичанину Улофа Дуву в сопровождении немецкого писаря с ответом, найденным мною в немецком протоколе. Шведы отказываются от дальнейших переговоров. В этом ответе они отказывались от всякой дальнейшей встречи с русскими, поручали дело Богу и просили вернуть им охранные грамоты, отданные ими при первой встрече послов. Ответ русских представителей. На это русские представители ответили по обыкновению весьма вежливо, что касалось титулов и перемирия, а по главному вопросу сообщили, что полностью поручили решение его английскому послу. Последний же через своего секретаря, прибывшего 3 сентября в Ладогу, продолжал уверять шведов в благополучном исходе дела, если послы встретятся. Но все это были пустые слова, на которые нельзя было положиться. Поэтому шведские представители заявили, что прекращают всякие переговоры и уезжают. Английский секретарь просит шведов не уезжать. Секретарь английского посла настоятельно просил их остаться и написал своему начальнику, чтобы тот немедленно и прямо, без обиняков и уверток сообщил, имеют ли русские представители указание принять одно из предложенных условий мира и на этом покончить дело. Прощаясь со шведскими представителями, секретарь спросил, подождут ли они его приезда в Ладоге, если русские заупрямятся, не захотят объявить своего окончательного решения его начальнику и тот вынужден будет отправиться говорить с ними лично. На это ему ответили от имени короля, что его всегда рады видеть, но если он задержится более восьми дней, то нельзя ручаться, что он застанет всех представителей на месте. Тогда он попросил ждать его возвращения еще десять или двенадцать дней. Шведские представители соглашаются ждать 12 дней. Дальнейшие предложения английского секретаря. Ответ шведов. На это шведские представители дали согласие, а секретарь уверил их, что вернется в срок, прибавив, что если его начальнику никак не удастся склонить русских к принятию одного из трех дедеринских предложений и мир заключить [408] будет невозможно, то он будет хлопотать о заключении долгого перемирия между обоими монархами. Наши представители наотрез отказались от этого, попросив его не трудиться напрасно, так как его королевское величество, с согласия и одобрения своих советников и представителей сословий, окончательно и бесповоротно решил либо заключить полный мир с русскими на одном из дедеринских условий, либо продолжать войну. Для этого сословия Швеции обещали его величеству пожертвовать всем своим добром и самой жизнью, если понадобится. Поэтому никакого третьего пути быть не может ⁶¹¹. О перемирии. Обоснования. Представители обратили также внимание секретаря английского посла на то, как невыгодно его величеству перемирие, во время которого в крепостях все равно придется держать такие же сильные гарнизоны, как и во время войны, ибо в противном случае может повториться история с Белой, Дорогобужем и другими местами, которые подверглись нападению и были отняты русскими у поляков во время перемирия с Польшей. Если даже русские и будут спокойны, поскольку им постоянно угрожает Польша, то его величество будет вынужден охранять свои крепости усиленными гарнизонами от поляков, так как Россия не включена в договор о перемирии между Швецией и Польшей. К тому же получены определенные сведения из многих мест о том, что польский король собирается следующим летом послать своего сына с войском в Россию ⁶¹². Насколько может судить человеческий разум, это значит, что Бог, в наказание за упрямство русских, осудил их на окончательную гибель. Поэтому его королевское величество не может спокойно смотреть на все происходящее и не может допустить, чтобы поляки захватили всю страну. Не может он, идя на многие издержки, воспрепятствовать этому и в угоду русским, ибо, как только с Божьей помощью сила поляков будет сломлена и русские вновь оправятся, они опять отплатят шведам за их услуги враждой и черной неблагодарностью, если не во время перемирия, то во всяком случае по окончании его. Горький опыт достаточно убедил в этом шведов. Его величество вынужден попытать счастья в борьбе с Россией. Поэтому его величество решил попытать счастья в войне с Россией, захватив возможно большее количество крепостей, на которые все же имеет больше прав, чем польский король с его сыном.

Чтобы внушить русским еще больше надежды или страха, смотря по их решению, наши представители сказали, что его величество уже послал в Германию и Голландию много агентов для вербовки солдат, а Голландские Штаты, согласно договору со Швецией, обязаны предоставить в распоряжение его величества большое количество [409] войска, содержащегося за их счет. Все эти силы его величество намерен использовать для борьбы против поляков, если мир с русскими будет заключен до окончания польского перемирия, то есть до дня св. Михаила. О возобновлении перемирия с Польшей. Но если русские станут медлить, то король будет вынужден возобновить и продлить свое перемирие с поляками, а все свои войска бросить против России, тем более что поляки неоднократно, вплоть до самого последнего времени, через Готарда Йоханна Тизенгузена и в письмах Ходкевича к Адаму Шрафферу, просили о возобновлении перемирия. Если король до сих пор не дал им определенного ответа на это, как посол может убедиться, прочтя ответ Адама Шраффера Ходкевичу, то только потому, что надеялся на благополучный исход переговоров с русскими. Все это шведские послы просили англичанина рассказать его начальнику, чтобы последний поторопил русских с согласием на заключение мира, если они хотят, чтобы дело имело для них хороший конец.

Комментарии

584. Норланд - северная область Швеции, граничившая с Финляндией. В.Г.

585. В. вновь свидетельствует о том, что широкие круги населения Швеции и Финляндии были настроены против войны (см. комм. 484). В.Г.

586. Конюший - боярский чин. Борис Годунов получил его в 1584 г. в дни коронации Федора Ивановича. В своей речи, говоря о низком происхождении Бориса Годунова, Густав II Адольф, очевидно, вкладывал в термин "конюший" какой-то уничижительный смысл. В.Г.

587. ...злого колдуна и чернокнижника - Правительство В. Шуйского действительно объясняло в своих грамотах успех Лжедмитрия I тем, что он прельстил народ ведовством и чернокнижеством (СГГД. 4.11. № 142, 146). Эта версия отразилась и в публицистике "Смутного времени" (см. "Повесть како восхити..."//ТОДРЛ. Л., 1974. T.XXVIII. С. 246). Народное сознание также сохранило образ Лжедмитрия I как чернокнижника и чародея (см. комм. 44). Б.А. Успенский связывает это со спецификой русских народных представлений о царской власти (Успенский Б.А. Царь и "самозванец". Самозванчество в России как культурно-исторический феномен // Художественный язык средневековья. М., 1982. С. 213-217). И.К.

588. Т.е. католичество, к которому протестантская церковь Швеции относилась как к ереси. См. также комм. 589. В.Г.

589. ...для нападения на Швецию - В марте 1604 г. при переговорах с Сигизмундом III Лжедмитрий I, в то время еще некоронованный самозванец, обещал королю содействовать в борьбе за шведский трон и даже лично возглавить поход против Карла IX. Однако осенью 1605 г., ведя переговоры с А. Гонсевским уже в качестве русского самодержца, самозванец был более сдержан: он обещал отказать Карлу в королевском титуле в послании к нему, а также сообщить в Польшу о возможном появлении шведских посланников (см. комм. 55). Сигизмунд III не терял надежды на союз с Россией против Швеции - инструкции на этот счет получили послы РП, отправленные к самозванцу в феврале 1606 г. (Пирлинг П. Димитрий Самозванец. С. 98, 296, 316). Таким образом, планы нападения на Швецию были чисто умозрительны. Весной 1606 г. Лжедмитрий I готовил войска к наступлению против Крыма и Турции, сделав центром подготовки похода Елец (РИБ. T. XIII. Стб. 496-497). И.К.

590. Густав II Адольф считал началом войны между Швецией и Россией 1613 г., хотя ряд русских городов, в том числе и Новгород, был захвачен шведами еще в 1611 г. В.Г.

591. Здесь у В. явная ошибка в датах. Выше он указывает, что эта речь короля была произнесена 22 ноября 1616 г., а ниже приводит письмо депутатов риксдага, написанное после речи короля и датирует его 2 февраля 1616 г. В.Г.

592. ...ссора из-за торговли - Первым крупным успехом России в Ливонской войне было взятие весной 1558 г. прибалтийского порта Нарвы. С этого времени начинается двадцатитрехлетняя "нарвская навигация" (1558-1581) - уникальный в истории России (до начала XVIII в.) период, когда она получила возможность прямой торговли с западноевропейскими странами на Балтике. В результате пострадали зарубежные компании, которые прежде держали в своих руках всю балтийскую торговлю и извлекали огромную посредническую прибыль. Прежде всего это было ревельское купечество (в 1561 г. Ревельская область вошла в состав Швеции). В 1581 г. Швеция захватила Нарву. После заключения в 1595 г. Тявзинского мирного договора, когда правительство Б. Годунова пошло на уступку Нарвы, город становится пограничным. Русская торговля вновь несколько оживилась. Однако по условиям договора торговля в Нарве всем иностранным купцам, кроме шведских, запрещалась, поэтому ведущим внешнеторговым портом-посредником для России становится Ревель. Тем не менее Швеция была не удовлетворена, поскольку владение Россией Ижорской землей исключало полный контроль Швеции над русской балтийской торговлей (Шаскольский, 1964. С. 22-27). И.К. См.: Altmann A. The Russian Market in the World Trade, 1500-1860 // Scandinavian Economic History Review. 1981. V. XXIX. № 3; Attmann, 1985; Kirchner W. Commercial Relations between Russia and Europa. 1400 to 1800. Bloomington, 1966. S. 59-77. А.Х.

593. Это письмо полностью напечатано в Отчете голландских послов (Сб. РИО. Т.24. С. 370-386. Там же. С. 393-395), опубликовано письмо Джона Мерика к голландским послам, упоминаемое В. В.Г.

594. В Отчете голландских послов полностью приведено их ответное письмо Михаилу Федоровичу (Сб. РИО. Т.24. С. 396-400). Чего-либо похожего на их слова, приводимые В., в этом ответном письме нет. В.Г.

595. ...после отъезда голландских послов - Политическое сближение Швеции и Нидерландов очень беспокоило русское правительство. Оно действительно подозревало голландских посредников в пристрастиях к шведам. Подробнее о причинах отъезда голландских посредников из России см.: Флоря, 1986. С. 51-53. И.К.

596. Какого-либо специального налога для выкупа крепостей московское правительство не вводило (см. комм. 603). В.Г.

597. В письме к голландским послам Михаил Федорович действительно сообщал о якобы заключенном с поляками перемирии (Сб. РИО. Т.24. С. 385-386), но о турецких послах и найме солдат в Германии в этом письме нет ни слова. В.Г.

В 1614 г. к германскому императору от Михаила Федоровича были отправлены с посланием И. Фомин и П. Михайлов (см.: ПДС. Т.Н. Стб. 1089-1212). И.К.

598. ...ведется через Архангельск - Строительство Архангельска началось в 1584-1585 гг. Выход через Архангельск был призван возместить потерю возможности торговать через Нарву (она перешла к Швеции в результате Плюсского перемирия 1588 г.): основным путем для торговых сношений с Северной и Западной Европой становился выход в Белое море, о чем свидетельствует рост числа кораблей, посещавших Архангельск. Однако короткий период навигации существенно снижал значение этого торгового пути (см.; Флоря Б.Н. Торговля России со странами Западной Европы в Архангельске (конец XVI - начало XVII в.) // Средние века. М., 1973. Вып. 36. И.К. В XVII в. в Архангельск и Холмогоры ежегодно приходило от 20 до 100 торговых кораблей из Англии, Нидерландов, Гамбурга, Любека, Бремена, а также из Дании и Франции. Ср.; Ригу каждый год посещало от 150 до 500 судов (Демкин А.В. Западноевропейское купечество в России в XVII в. М., 1994. Вып. 1. С. 71-73; Kellenbenz H. The Economic significance of the Arhangel Route (from the late 16th to the late 18th century) // The Journal of European economic history. Roma. 1973. Vol. 2. N. 3; Рухманова Э.Д. Архангельская торговля России (XVII в.) // Вопросы истории Европейского Севера. Межвузовский сб. Петрозаводск, 1980. С. 137-156; Piet de Buck. Amsterdamse handel op Arhangel (1600-1725)//Amsterdam, haven in de 17de en 18de eeuw. Amsterdam, 1990; Troebst St. Stockholm und Riga als “Handelsconcurrentinnen” Arhangel'sks? Zum merkantilen Hintergrund schwedischer Grossmachtpolitik 1650-1700 // Forschungen zur osteuropaeischen Geschichte 48 (1993). S. 259-294; Вейнрокс Э.Х. Международная конкуренция в торговле между Россией и Западной Европой: 1560-1640 гг. // Русский Север и Западная Европа / Сост. и отв. ред. Ю.Н. Беспятых. СПб., 1999. С. 22; Angermann N. Hamburg und Russland in der frueher Neuzeit. Hamburg, 1972; Koтилайнен Я.Т. Русская торговля с северогерманскими городами через Архангельск в XVII в. // Русский Север и Западная Европа. С. 42-63. А.Ю., А.Х.

599. Сермакса — река в юго-восточном Приладожье, у Олонца. В Деревской пятине существовал также рядок Сермакса, в конце XVI - начале XVII в. принадлежавший новгородскому митрополиту (Аграрная история Северо-Западной России XVI в. Север. Псков. Л., 1978. С. 158). Cвирь - река, соединяющая Онежское и Ладожское озера. И.К.

600. Бегство населения из оккупированного Новгорода было одной из форм борьбы со шведами, и оно началось в 1613г. Шведские власти в Новгороде, пытаясь воспрепятствовать этому, использовали систему "поручных записей". Поручители из числа различных общественных групп, в том числе рядовые посадские люди - портные, мясники, красильники и т.д., под угрозой "пени" (штрафа) отвечали за то, что лицо, за которое они ручались "без государева указу (т.е. без указа Карла Филиппа. – В.Г.) из Новгорода никуда не отъедет и не изменит и, живучи в Новгороде, в мир никаких смутных речей никому говорить не будет" (ДАИ. Т.Н. № 9; ср.: АЮБ. Т.Н. № 261). Сообщение В. свидетельствует о том, что в 1616 г. шведы отказались от такой политики, ведь в Новгороде, по сведениям Антониса Хутеериса 1616 г.. от голода и холода умерли до 18 тысяч человек (Аделунг Ф. Критико-литературное обозрение путешественников по России. М., 1864. Ч. II. С. 158). В.Г., Г.К. "Опись Новгорода 1617 г." пестрит записями "сшол", "сошли безвестно" (с одной Загородной улицы "сошли" 75 человек. - См.: Опись Новгорода. С. 164, 166, 167, 168 и др.). Разорение и голод усугублялись жестокими поборами, установленными шведскими властями (см. 571). И.К. Видимо, город не оправился от Смуты вплоть до 60-х годов XVII в. (см.: Витсен H. Указ. соч. С, 70-71). А.Х.

601. Письма к голландским послам и их ответ Джону Мерику см. в Отчете голландских послов: Сб. РИО. Т.24. С. 502-540. В.Г.

602. ...для выкупа крепостей - Правительство М.Ф. Романова прибегло к обложению населения долевым налогом ("пятинные деньги"). Не позднее 6 апреля 1614 г. Земский собор вынес решение о сборе первой пятины - "на ратных людей, которые ныне на государево службе под Смоленском и под Новым городом и иными". В апреле 1615 г. появился указ о сборе второй пятины. Вопрос о третьей пятине обсуждался на Земском соборе в феврале - марте 1616 г. (см.: Веселовский С. Б. Семь сборов запросных и пятинных денег в первые годы царствования Михаила Федоровича. М., 1908. № 4, 6, 7, 52, 56; ААЭ. T.III. № 31-32, 68, 70; Черепнин. С. 218-224). Однако речь шла не о выкупе городов, как предполагает В., а о выплате жалованья ратным людям. Тем не менее вопрос об условиях заключения мира со Швецией был тесно связан с общим экономическим положением страны (см. комм. 615). И.К.

603. Письма Джона Мерика, написанные по этому поводу Генриху Горну, см.: Сб. НОЛД. Вып. VI. С. 3-42. В.Г.

604. По русским источникам строительство этого укрепления началось 11 августа 1616 г. 10 декабря оно было взято псковичами (ПЛ. Вып.I; ЧОИДР. 1869. 4.1. С. 8). В.Г.

605. ...самого укрепления - Шведское укрепление было построено у монастыря Николы в Устьях, над р. Великой (ПЛ. Вып.Н. С. 279). И.К.

606. Немецкий протокол, к которому В. возвращается ниже, - это заключительный документ переговоров, составленный на немецком языке (как посредническом). И.К.

607. ...перестали об этом говорить — см. комм. 501.

608. Весь этот абзац, который В. излагает как сообщение Адама Шраффера, по своему содержанию очень близок к рассказу Ст. Кобержицкого (Kobierzicki. S. 478-479). В.Г.

609. Курляндия (Курляндское герцогство) - образовалось в 1561 г. после распада Ливонского ордена (см. комм. 12); находилось в вассальной зависимости от РП. И.К.

610. Здесь очевидная ошибка в датах. Всего несколькими строками раньше В. указал, что гонец английского посла прибыл 20 августа, поэтому ответ шведов на привезенное им письмо не может быть датирован 15 августа. В.Г., Г.К.

611. ...третьего пути быть не может - Позиция Швеции в это время не была столь незыблема: в июне 1616 г. в своем письме к Густаву Адольфу шведские комиссары указывали на чрезмерность его требований и малую вероятность выполнения их русскими, в то время как Швеция вряд ли сможет продолжать войну из-за полного истощения сил в Финляндии (Форстен. С. 141). И.К.

612. ...своего сына... в Россию - В июле 1616 г. на Варшавском сейме Сигизмунд III добился ассигнований для продолжения войны с Россией. В 1617г. польское войско под предводительством самого Владислава (и Ходкевича) выступило в поход на Россию и в октябре 1618 г. подошло к Москве. После неудачного приступа, который усугубили холода, начались переговоры. Вспыхнувшее в 1618 г. в Чехии восстание против Габсбургов, союзников РП, приведшее впоследствии к Тридцатилетней войне, заставило поляков поспешить с перемирием. Перемирие на четырнадцать с половиной лет было заключено в дер. Деулино близ Троице-Сергиева монастыря. России пришлось поступиться Смоленском и частью Северских городов. В свою очередь РП освобождала русских пленников, в том числе отца русского государя (Флоря, 1978. С. 280). И.К.

Текст воспроизведен по изданию: Юхан Видекинд. История шведско-московитской войны XVII века. М. Российская Академия Наук. 2000