|
ГЛАВА I.Император Василий I Македонянин.(867 – 886 г.).Василий I, вступивший на престол, предательски убив своего предшественника, оказался государем твердой воли и определенной политики. Борьба с мусульманским миром составляла главную задачу его правления. Нельзя не сознаться, что положение Византии относительно других государств как нельзя более способствовало возможности для Василия направить все свое внимание и все свои силы на борьбу с арабами. Бросим взгляд на общее состояние государств, особенно соседних с Византией, за время шестидесятых и семидесятых годов IX столетия и начнем обзор с востока, а именно с Армении; подобный обзор даст нам возможность яснее представить себе, те благоприятныя условия, в которых находилась византийская империя при Василии I для борьбы с мусульманами. Во время правления перваго представителя македонской династии Армения переживала важную эпоху своей истории. Ашот Багратид, один из лучших правителей Армении, прекрасно понимавший как внешния, так и внутренния отношения и потребности своей истощенной страны 4, особенно в ея тяжелой зависимости от халифата и в постоянных внутренних междоусобиях, успешно добивался самостоятельности и в восьмидесятых годах IX столетия, о чем мы скажем ниже, получил царский венец как от арабскаго халифа, так и от византийскаго императора. В виду того, что с одной стороны Армения была очень занята устройством своей собственной судьбы, а с другой стороны Византия при Василии должна была [6] обращать свое главное внимание на восточных и западных арабов, отношения между двумя государствами не завязывались до самых последних годов царствования Василия. Правда, некоторые армянские историки разсказывают, что Василий, достигнув императорскаго престола, отправил одного из своих приближенных Никиту или Никодима к Ашоту с приглашением последнему явиться в Константинополь, чтобы, следуя древнему армянскому обычаю, возложить на Василия корону. Не будучи в состоянии лично прибыть в столицу византийской империи, Ашот, будто бы, отправил Василию великолепный венец 5. Но этот разсказ безусловно весьма сомнителен и должен быть поставлен в связь с армянским происхождением Василия и его вымышленной генеалогией от арзакидов. Ашоту удалось под своим скипетром соединить не только Армению, но и Грузию, Албанию и еще некоторыя другия христианския страны Кавказа 6. Последнее обстоятельство имело очень важное значение в истории передней Азии: в то время, как греки и арабы в Малой Азии истребляли друг друга в почти непрерывных войнах, их торговые люди через посредство Армении и благодаря торговым договорам, заключенным у армян с греками, могли безпрепятственно продолжать свои торговыя сношения 7. Случалось, что люди, вынужденные по чему-либо покинуть свою кавказскую родину, искали убежища в Византии. Так, во время Василия Наср, убивший Давида Куропалата, близкаго своего родственника, и разбитый выступившими против него армянами, грузинами и Ашотом, братом убитаго Давида, бежал в Константинополь, где оставался долгое время 8. Но подобные отдельные эпизоды нисколько не нарушали общаго хода мирных отношений. [7] Вместе с тем Василий не терял из виду деятельности арабских правителей в Армении и не давал халифату возможности распространять там и удерживать своего преобладающаго влияния. Особенно характерен в этом отношении факт поднесения царскаго венца Ашоту в последние годы правления Василия, о чем речь будет ниже. Отношения к отдаленной, к только что начинающей политическую жизнь Руси во время Василия отличались мирным характером. Впечатление от перваго русскаго нашествия на Константинополь в 860 году уже сгладилось; эта «северная и страшная гроза» пронеслась; это «варварское упорное и грозное море» отхлынуло 9; «мрачная и страшная ночь, когда жизнь всех греков готова была закатиться вместе с закатом солнца», прошла 10; но этого мало: «скифский грубый и варварский народ» 11 отправил вскоре после своего неудачнаго нападения на Константинополь в столицу византийской империи посольство, просившее «соделать его участником божественнаго крещения» 12. Итак, еще при императоре Михаиле III среди народа русов появились первые начатки христианства 13. Император Василий и в этом отношении показал себя мудрым правителем. Он, во избежание дальнейших русских нашествий, с помощью щедрых подарков золота, серебра и шелковых одежд привлек русов к переговорам и, заключив с ними мир, [8] «убедил их сделаться участниками спасительнаго крещения», и принять рукоположеннаго патриархом Игнатием архиепископа 14. Мы не видим достаточных оснований к тому, чтобы признавать в этом известии лишь умышленную или неумышленную путаницу Константина Багрянороднаго, который смешал императора Михаила с императором Василием и патриарха Фотия с патриархом Игнатием 15. Подобная попытка обращения русов в христианство как нельзя лучше вытекает из общей в этом отношении деятельности Василия и отнюдь не является эпизодом, стоявшим совершенно отдельно. Известны старания Василия об утверждении православия в Болгарии. Несколько ниже мы увидим, что при Василии приняли христианство пелопоннесские славяне. При нем же настойчиво проводилось насильственное обращение евреев в христианство 16. Вероятнее всего нам представляется следующее разрешение вопроса: отправление к русам епископа могло быть и при Фотии, и при Игнатии; но ни та, ни другая миссия не имели серьезнаго значения для обращения в христианство всего русского народа; это были лишь первыя попытки насадить христианство среди небольшого числа русов 17. [9] Все приведенные примеры из времени Василия как нельзя более объясняют нам и его отношение к русам; ему удалось прожить с ними в мире и согласии, что имело громадную важность для проведения его замыслов против мусульман. С севера опасность ему не грозила. Отношения Византии к Болгарии за время Василия также отличались весьма мирным характером. Как известно, тотчас после смерти императора Михаила III начались переговоры о возсоединении болгарской церкви с греческою, что и произошло 3 марта 870 года. Сын болгарскаго царя Бориса Симеон был отправлен для получения образования в Константинополь. Непрестанные протесты пап, Адриана II и Иоанна VIII, угрозы греческому духовенству в Болгарии и отлучение от церкви не оказывали никакого действия 18. Подобныя дружественныя отношения были очень выгодны для обоих государств. Василий мог, не задумываясь о севере, направлять свои силы на отдаленныя восточныя окраины своей империи, на борьбу с сарацинами, павликианами, а также и на запад в Италию, которая переживала смутное и тяжелое время. В течение своего двадцатилетняго правления Василий не дал никакого повода к неудовольствию со стороны болгарскаго государя, в свою очередь свято хранившаго этот мир, столь нужный ему для внутренняго упрочения своей юной, незадолго перед тем принявшей христианство страны 19. Славяне, поселившиеся в Греции и поднявшие возстание в последние годы императора Феофила (829-842), были усмирены при его преемнике Михаиле III протоспафарием Феоктистом, который подчинил все славянския племена, кроме двух – езеритов и милингов, живших в неприступной местности по склонам Тайгета и отстоявших свою самостоятельность, хотя и обязавшихся платить византийскому правительству довольно незначительную дань. Время правления Василия пелопоннесские славяне прожили в мире, и на императора выпала высокая культурная [10] задача насадить среди них христианство; милинги и езериты, по всей вероятности, были крещены при Василии; в его правление славяне-язычники, дольше других племен хранившие заветы своей прежней религии благодаря недоступной местности, где они жили, просили императора окрестить их 20. Улучшилось положение Византии относительно адриатических славян. Опасность со стороны арабов заставила обратиться за помощью к Византии в шестидесятых годах IX столетия иллирийских славян, на Адриатическом море, где в течение VIII и первой половины IX века греческое влияние почти совершенно исчезло; не только сербы и хорваты стали считать себя независимыми от восточной империи, но и римские города Далмации также, повидимому, забыли о правах и власти византийскаго императора. Конечно, подчинение далматинских городов власти византийской империи и кратковременное сближение сербов, хорватов и далматинцев с православною греческою церковью было построено на очень шатких основаниях. На самом деле западные славяне оставались вполне самостоятельными, так что Византия пользовалась только как бы почетным господством. Но во всяком случае подобное покровительственное отношение Византии к юго-западным славянам сильно подняло, хотя и на короткое время, значение империи 21. Отношения мирныя у Василия были и с Венецией, которая в половине IX века, благодаря деятельности своих дожей Петра Традонико и Урса Партициака (Particiacus), совершенно освободилась от византийской зависимости и стала самостоятельной. Конечно, подобное явление противоречило взглядам Василия; но он в виду своих планов относительно мусульман не решался ничего предпринять против усилившейся и разбогатевшей республики св. Марка, предпочитая с ней поддерживать мир и согласие, так что, когда в конце семидесятых годов вновь завязались сношения между Византией и Венецией, то это были уже сношения двух самостоятельных государств, интересы [11] которых очень близко сходились в вопросе о западных арабах и адриатических славянах 22. Интересы императора-каролинга и Василия сталкивались наитеснейшим образом в Италии; но и здесь эти отношения, как мы увидим ниже, никогда не приводили к разрыву или крупным раздорам. Германия, лежавшая в стороне, раздираемая внутренними смутами, которыя так сильно процветали там во время каролингов, устрашаемая начавшимся усилением велико-моравской державы и нашествиями венгров, жила отдельною от Византии жизнью и поэтому нисколько не должна была смущать Василия. То же самое можно сказать о далекой Франции, которая в это время, помимо внутренних смут соперничества двух фамилий, робертинцев и каролингов, непомерно страдала от губительных набегов норманнов, осаждавших в 885-886 году даже самый Париж. Из этого краткаго, общаго обзора видно, в каких благоприятных обстоятельствах находилась Византия во время Василия I для борьбы с арабами. Между тем мусульманския дела, оставленныя в наследство Михаилом III Василию, не находились в особенно блестящем состоянии, особенно на западе. Если на востоке в Малой Азии аморийская династия ничего существеннаго не потеряла, и пограничный ряд восточных крепостей остался почти таким же, каким он был при императоре Феофиле (829-842), то на западе византийская империя должна была признать многое утерянным. К концу аморийской династии из больших сицилийских городов в руках христиан оставались только одне Сиракузы; большая же часть Сицилии была завоевана мусульманами. Не многим лучше было положение Византии в Южной Италии. Там, хотя в половине IX века арабския завоевания и не занимали больших, сплошных территорий, тем не менее византийское влияние уже почти исчезло; население Южной Италии изверилось в силе восточной империи, и на помощь южно-итальянским городам против сарацин два раза являлся западный император 23. [12] В шестидесятых годах IX столетия восточный халифат слабел все более и более; целый ряд халифов, ал-Мунтасир, ал-Мустаин, ал-Мутазз, ал-Мухтади, были возводимы на престол и свергаемы всесильными при арабском дворе турками. Стремления областных правителей к самостоятельности продолжались, и именно в это время посланный управлять Египтом Ахмед-ибн-Тулун настолько там усилился, что сбросил иго ослабевшаго халифата и основал самостоятельную династию тулунидов, во время которой Египет достиг небывалаго расцвета своей внутренней жизни. Тулун самостоятельно предпринимал успешныя военныя действия против северо-африканских аглабитов и по предложению халифа выступил через Сирию на Север против греков, что позволило ему удержать за собою эту богатую страну по окончании войны. Северо-африканские арабы истребляли свои силы в междоусобной борьбе, в столкновениях с берберами и в частых ссорах с арабами Сицилии. Испанские оммайяды были слишком заняты своими внутренними отношениями, особенно к христианскому населению полуострова, что не принимали участия в делах востока и Сицилии. Таким образом положение арабов на востоке, юге и западе было таково, что не могло внушать Василию серьезных опасений; казалось, что все как нельзя лучше должно было способствовать успешному выполнению его намеченных планов и упорных желаний. Император в своих действиях против арабов сразу выказал разумную осторожность: стараясь поддерживать мирныя отношения с восточными арабами и не будучи тревожим последними с этой стороны, он направил свои силы на запад, где круг его действий охватил далматинское побережье, Южную Италию и Сицилию. § 1. Отношения Василия к Далмации и Италии за 867 – 871 годы. Еще в царствование Феофила мусульмане, желая отомстить Венеции за ея морское нападение в защиту византийскаго императора, которое, впрочем, кончилось полным поражением флота [13] республики св. Марка, двинулись на север по Адриатическому морю, к берегам Далмации, и в течение 839 и 841 года опустошали острова залива Кварнеро и далматинское побережье 24. В царствование Михаила III мусульманский флот в 36 кораблей под начальством Муфариг-ибн-Салима, Кальфуна и Сабы, занял целый ряд далматинских городов, Вутову (Βούτοβα), Росу ('Ρώσαν) и Каттаро (τά κάτω Δεκάτερα, Catari) 25, и в 866 году приступил к осаде Рагузы 26. Рагуза (Дубровник) была самым укрепленным пунктом на побережье, так что мусульмане надеялись, в случае, если они овладеют ею, господствовать во всей Далмации 27. Уже в [14] те времена Рагуза начала проявлять те особенности, которыя отличают собою всю ея последующую историю. Владея чрезвычайно малою территорией, которая не могла удовлетворять первым потребностям ея жителей, Рагуза заставляла последних искать средств к существованию на чужбине. «Родственная им Италия, от которой они были отделены морем, манила их к себе своими богатствами, а плодородныя соседния области, занятыя славянами, предоставляли им в изобилии все необходимое для жизни: под таким влиянием развилась торговля и мореплавание дубровничан, расширение и усовершенствование которых составляли главную их заботу впродолжении многовекового политическаго существования Рагузы. Не подлежит сомнению, хотя и умалчивает об этом история, что торговыя сношения Дубровника с Италией и соседними славянскими краями начались вскоре по его основании; заключение перваго торговаго договора с Боснией летописи относят к 831 году» 28. В IX веке Рагуза имела уже значительный флот, что мы увидим нисколько ниже. Для средневекового военнаго искусства, до изобретения огнестрельнаго оружия, положение города было превосходно; жители Рагузы хвалились тем, что у их города нет ни одного подходящаго места для лагерной стоянки врага, который пожелал бы осаждать Рагузу 29. Действительно, город оказал арабам в 866 году сильное сопротивление, и осада затянулась на пятнадцать месяцев 30. Однако, жители города не могли одними собственными силами справиться с мусульманами и в 867 году обратились за помощью к византийскому императору. Рагузинские послы уже не застали в живых Михаила III 31. Его преемник Василий, пользуясь [15] удобным случаем возстановить утраченное византийское влияние на далматинском побережье, благосклонно отнесся к их просьбе и отправил, вероятно, в начале 868 года к ним сто судов-хеландий под начальством друнгария флота Никиты Орифы 32. Узнав о приближении подобной внушительной силы, арабы сняли осаду Рагузы и удалились на юг 33. Таким образом, первое вмешательство Василия в дела западных арабов окончилось для него полною удачею: арабы удалились, и византийское влияние вновь получило известное значение на берегах Адриатическаго моря. Трудно предполагать, чтобы арабы могли после осады Рагузы предпринять какия-нибудь серьезныя действия на адриатическом побережье; им нужно было в это время сосредоточить свои силы в Италии, так как против них составилась сильная коалиция. Шестидесятые годы IX столетия для Италии были временем полной анархии; раздор царил повсюду: Беневент враждовал с Салерно, Неаполь с Капуей, Капуя с Салерно, капуанцы между собою, епископ Капуи с сыновьями своего родного брата. Конечно, при таком положении вещей арабы быстро могли идти вперед, и попытки итальянцев заставить удалиться султана города Бари, занятаго мусульманами еще в 841 году, кончились полной неудачей. Тогда Италия вторично обратилась за помощью к западному императору Людовику II. Потребовав к оружию всех итальянских вассалов, Людовик в начале 867 года открыл поход против мусульман. В первом столкновении с султаном Бари христианския войска потерпели неудачу 34; но за этим целый ряд городов, занятых арабами, [16] Матера, Веноза, Каноса, Opиa и некоторые другие, перешли в руки Людовика, так что, по словам итальянских хроник, у мусульман остались почти только две крепости, Бари и Тарент 35. Но и у Тарента венецианский дож Урсус с помощью флота нанес арабам поражение, чем и ограничились, впрочем, наступательныя действия Венеции: после этой победы венецианский флот возвратился в Венецию 36. Папа Адриан II в своем письме к Людовику одобрял последняго за то, что он сражался за безопасность св. Церкви и папы и за освобождение верных 37. Ближайшею целью Людовика был город Бари, осада котораго была им начата еще в 867 году 38. Но он быстро понял, что с одним сухопутным войском ему не справиться, так как осажденный город всегда мог иметь подкрепления с моря. В таких обстоятельствах он предложил союз византийскому императору Василию. Начатые переговоры быстро кончились согласием Василия, который, как мы уже видели, именно в это время помог флотом далматинским славянам против арабов. Союз должен был быть скреплен браком дочери Людовика Ирменгарды с сыном Василия и его [17] соправителем Константином 39. К союзу примкнул папа 40. Василий оказал весьма значительную помощь, отправив под Бари громадное число кораблей под начальством патриция Георгия 41. Мы почти уверены, что такой многочисленный флот был предназначен не для одной Италии, но и для действий против Сицилии. Приняли участие в этом походе и славянския племена хорватов, сербов, захлумлян, тервуниотов, каналитов и рагузян. Интересно, что рагузяне, владевшие в то время уже флотом, перевезли на своих кораблях в Италию хорватов и других славянских начальников 42. Конечно, рагузяне уже не впервые посещали Италию; в своих торговых предприятиях они знали Сицилию, и в Палермо, например, в средние века жило много славян, образовавших в городе даже особый [18] квартал 43. Венеция не участвовала в этой экспедиции; об этом источники, по крайней мере, молчат. Из последняго обстоятельства можно заключить, что Венеция, которая раньше была обязана помогать своим флотом Византии в итальянских водах, мало-по-малу, от этого обязательства освободилась и, как мы уже заметили выше, добилась полной фактической независимости от восточной империи 44. Этот союз, обещавший много, не оправдал ожиданий. Прибывший в Бари зимою 870-871 года греческий флот с патрицием Георгием во главе, конечно, улучшил положение Людовика, но не принимал деятельнаго участия в осаде, какого мог ожидать западный император от своего союзника; византийский флот больше наблюдал за ходом событий и, где можно, пользовался. Может быть, Василий пришел к тому убежденно, что он и без помощи Людовика сможет самостоятельно выполнить свои планы; тем более, что союзу уже был нанесен удар безуспешностью переговоров относительно брака Ирменгарды с Константином. Но если Василий только сохранял для себя свободу действий и не пользовался ею, то Людовик не терял времени. Летом 870 года к нему обратилось население Калабрии, т.е. греческой области, с просьбою помочь им сбросить сарацинское иго, обещая ему за это подчинение, верность и платеж определенной дани. Людовик помог им и получил от Калабрии клятву в верности Далее, интересно отметить образ действий Людовика по отношению к Неаполю. Пользуясь тем, что неаполитанский герцог Сергий держал в заключении доверенное лицо Людовика, епископа Афанасия, император предъявил герцогу требования, которыя предлагает обыкновенно господин своему вассалу; получив отказ, Людовик отправил в неаполитанскую область войско, чтобы этим путем побудить Сергия нарушить мир, уже [19] довольно давно существовавший между Неаполем и мусульманами 45. Наконец, 2 февраля 871 года Людовик, может быть, при небольшой помощи византийскаго флота, взял штурмом Бари 46. Мусульмане понесли тяжкия потери, и сам султан, правитель Бари, попал живым в плен в руки Людовика. Город перешел во владение западному императору; но в общей добыче получили свою долю и греки 47. Конечно, Василий не мог быть доволен действиями Людовика в Калабрии и Неаполе. Оба императора обменялись письмами, в которых было высказано не мало неприятнаго для них обоих 48. Отношения обострились. Василий, пользуясь тем случаем, что папские легаты, присутствовавшие на константинопольском соборе 869-870 года, на обратном пути попали к Дураццо в руки слявянских нарентанских пиратов, отправил одновременно с флотом в Бари для охраны адриатических берегов с кораблями уже известнаго нам Никиту Орифу, который якобы в наказание за нападение на легатов, разрушил в области Южной Сербии много селений и увел в плен жителей, – одним словом, производил опустошения в областях, находившихся под властью Людовика 49. [20] Разбив сарицинское войско, выступившее с целью отомстить за потерю Бари, в области Беневента, Людовик стал делать приготовления уже к осаде Тарента. Казалось, что наступило последнее время для мусульманскаго господства в Италии 50. Но в это самое время против него составился заговор во главе с беневентским герцогом Адальгисом, который боялся, что Людовик собирается в действительности овладеть Беневентом. В августе 871 года заговор был приведен в исполнение, и Людовик попал в плен к беневентскому герцогу, который только через месяц его отпустил, взяв клятву, что он не будет мстить заговорщикам и никогда более не вступит на территорию Беневента. § 2. Василий и Сицилия за 867 – 871 годы. Плен Людовика несколько должен был успокоить Василия, который с большим неудовольствием смотрел на его итальянские успехи. Помешать им силою Василий не мог, так как его интересы ограничивались не одной Италией: они были разделены на западе между Южной Италией и Сицилией, где дела шли очень неблагоприятно для греков. Мы видели, что в правление Михаила III положение греков в Сицилии становилось все стесненнее и труднее. Василий имел намерение поправить это и после своей удачной экспедиции на адриатическое побережье отправил в Сицилию большое войско во главе с каким-то патрицием, который прибыл на место назначения в марте 868 года, в то время, когда арабский правитель Сицилии Хафаджа выступил 19 марта (20 числа мес. Раби' I 264 г. хиджры) из Палермо сухим путем, а сына своего Мухаммеда отправил морем с зажигательными судами, так называемыми харраками 51, по направлению к Сиракузам. Узнав о прибытии патриция, [21] Хафаджа вышел к нему на встречу, и в происшедшем жарком сражении греки понесли полное поражение, потеряв много тысяч убитыми и оставив в руках врагов обоз, оружие и лошадей. После этого Хафаджа безпрепятственно подошел к Сиракузам и, выжегши по обыкновению засеянныя поля и опустошивши окрестную страну, возвратился 26 июня 868 года (1-го числа мес. Реджеба 254 г.) в Палермо, откуда в тот же день отправил с флотом своего сына Мухаммеда для нападения уже на Италию; последний некоторое время осаждал, вероятно, Гаэту, опустошил ея окрестности и с богатой добычей возвратился в Палермо в октябре мес. этого же года 52. В начале следующаго, 869 года Хафаджа сделал попытку овладеть важным пунктом, Таорминой. Дело в том, что один из шпионов донес арабскому вождю, будто он знает тропинку, по которой сможет ввести его войска в город. Хафаджа для этой цели тотчас отрядил к войскам недавно возвратившагося от берегов Италии своего сына Мухаммеда, который, подошедши к Таормине, выслал вперед шпиона с частью своего войска. Было условлено, что в известный час сам Хафаджа должен был подойти к городу с остальным войском. Действительно, высланному вперед отряду удалось овладеть воротами и частью стены, захватить даже в плен защищавшихся в этом месте греков и приступить к обычному в таких случаях грабежу; но почему-то Мухаммед замедлил своим приходом, и вошедшие в город арабы, видя свою малочисленность и боясь быть отрезанными от выхода, в безпорядке поспешили оставить город, в то время, как Мухаммед уже подходил к воротам. Видя такое положение дела, он отказался от дальнейших попыток овладеть Таорминой и возвратился в Палермо 53. [22] Но Хафаджа не унывал. Уже в феврале или марте того же 869 года 54 он двинулся к какому-то городу, может быть, Tiracia, который соответствовал позднейшему Randazzo 55, на север от горы Этны; но результат этого движения, направленнаго опять-таки против Таормины, неизвестен. В то же время Хафаджа отправил своего сына Мухаммеда к Сиракузам; но последний встретился с сильным греческим войском, вступившим в сражение с мусульманами. Арабы, потеряв в битве не мало воинов, отступили, оставив тела убитых мусульман в лагере, и возвратились к Хафадже, который, желая смыть позор только что понесенной неудачи, сам двинулся на Сиракузы и осаждал их в течение некотораго времени. Но город оказал сильное сопротивление, так что Хафаджа принужден был удовольствоваться опустошением страны, выжиганием посевов, после чего направился в июне месяце этого года (т.е. 869 г.) обратно в Палермо 56. Это было последним военным предприятием Хафаджи, так как еще на пути в Палермо в ночь на 15 июня один бербер из его войска, по имени Хальфун-ибн-Зияд, убил его копьем и бежал к грекам в Сиракузы. Тело Хафаджи было перевезено в Палермо, где и предано погребению 57. В лице Хафаджи арабы лишились деятельнаго, неустаннаго, хотя и не всегда побеждающаго правителя, а греки – одного из своих самых ярых и опасных противников. Нам кажется вполне возможным предположить, что и смерть Хафаджи была результатом тайной византийской политики, которая, желая избавиться от него, подкупила бербера убить своего начальника. Слава о победах Хафаджи над византийцами не ограничилась пределами Сицилии и Италии, а перешла в Африку и на долгое время сохранилась среди африканских мусульман 58. [23] Преемником Хафаджи был выбран сын его Мухаммед. Судя по кипучей деятельности последняго в походах при жизни отца, можно было думать, что, ставши правителем, он также будет продолжать лично участвовать в военных предприятиях; на самом же деле он предпочитал оставаться в Палермо и действовал обыкновенно через своих подчиненных начальников отдельных частей. Африканский правитель Мухаммед-ибн-Ахмед-ибн-ал-Аглаб тотчас же утвердил избрание Мухаммеда присылкою ему в Сицилию диплома и почетнаго платья. Кратковременное правление его было для мусульман удачно. Дядя Мухаммеда, Абдаллах-ибн-Суфиан, сделал обычный поход с уничтожением посевов под Сиракузы 59; но, конечно, не этот самый обыденный эпизод выдвинул правление Мухаммеда. При нем остров Мальта перешел в руки мусульман, и таким образом все острова, окружавшие Сицилию, как-то: Мальта, Коссира (Пантеллария), Эгатские и Липарские (Эолийские острова), были потеряны Византией. Коссира, это преддверие из Африки в Сицилию, была занята мусульманами еще около 700 года 60. Эгатские острова, повидимому, перешли в их руки в первые годы сицилийскаго завоевания, когда африканским арабам подчинялась западная часть Сицилии. Наконец, при императоре Феофиле в 836 году мусульманский флот опустошал Липары, место, весьма почитаемое христианами, так как на этих островах хранились мощи св. Варфоломея. Узнав об опасности, грозившей Липарским островам со стороны мусульман, беневентский правитель, желая спасти святыню от поругания, приказал жителям Амальфи отправиться на кораблях на острова и перевезти мощи в Беневент, что и было благополучно сделано 61. Во власти греков после этого оставался [24] только один остров на юг от Сицилии, в высшей степени важный стратегический пункт, Мальта. Но в 869 году африканские арабы под начальством Ахмед-ибн-Омар-ибн-Убейдаллах-ибн-ал-Аглаба неожиданно заняли ее. Подоспевшие на выручку византийцы сначала, невидимому, имели некоторый успех и осадили мусульманский гарнизон; но отправленное Мухаммедом на помощь из Сицилии войско врасплох застало греков, и 29 августа 870 года Мальта перешла в руки мусульман 62. Вероятно, в это время был взят арабами в плен и заключен в темницу в Палермо епископ Мальты, с которым после падения Сиракуз встретился в Палермо в заключении епископ сиракузский 63. Таким образом Сицилия со всех сторон была окружена уже мусульманскими владениями; доступ на остров для греков становился все труднее. В их руках находился, впрочем, еще Региум, откуда через Мес*инский пролив они могли довольно удобно делать высадки на западном побережье Сицилии, преимущественно в двух наиболее важных пунктах, остававшихся еще в их руках, т.е. в Таормине и Сиракузах. Но и в этом месте мусульманский флот зорко следил за действиями неприятеля. Мухаммеду не долго пришлось стоять во главе правления [25] Сицилии: 27 мая 871 года собственные евнухи убили среди белаго дня Мухаммеда и сумели скрыть свое преступление до следующаго утра, так что имели полную возможность бежать. Когда дело открылось, за ними была отправлена погоня; убийцы были пойманы и некоторые из них преданы казне 64. § 3. Посольство Петра Сицилийца в Тефрику. Во все время с 867 по весну 871 года, когда внимание Василия было занято всецело почти на западе, на восточной границе царило редкое спокойствие. O столкновениях с арабами не слышно. Относительно восточной границы у Василия был очень разумный план, пользуясь смутами в багдадском халифате, привлечь на свою сторону секту павликиан, столь сильно пострадавших во время гонения и преследования их при императрице Феодоре, супруге Михаила III, и покинувших вследствие этого византийскую территорию. Василий решил поправить политическую ошибку своих предшественников и сделать попытку иметь на восточной границе снова друзей, а не врагов. К этому побуждало его и то обстоятельство, что павликиане, пользуясь затруднениями империи на западе, в Италии и Сицилии, куда была отправлена большая часть войска, не оставляли греков в покое и производили смелыя и далекия вторжения в пределы малоазиатских владений византийской империи. В самом начале правления Василия ставший во главе павликиан Хрисохир, племянник и зять Карбеаса, известнаго представителя этой секты, павшаго в сражении с греками в 863 году 65, безпрестанно тревожил византийские пределы и простирал свои нападения через всю Малую Азию, с одной стороны, до Никомидии и Никеи, а с другой – через оракисийскую фему до Эфеса. Здесь на северо-восток от города, в том месте, где прежде находился языческий храм Артемиды, в средние века возвышалась известная церковь во имя св. Иоанна [26] Богослова, от которой на народном языке и самый город стал называться ‘Άγιος Θεολόγος 66. Павликиане не пощадили святыни: они ввели в храм лошадей и ввезли обоз 67. Подобная смелость и успехи павликиан на самом западном побережье Малой Азии только еще раз показывают, какия силы двинул Василий на запад. В таких обстоятельствах нападения павликиан должны были сильно безпокоить императора; он желал мира на востоке и поэтому во второй год своего правления, а именно в 869 году 68, послал с богатыми подарками Петра Сицилийца, [27] который, как и многие другие, оставил Сицилию вследствие мусульманскаго нашествия и отправился искать счастья в Константинополь. Вопрос о посольстве Петра Сицилийца в Тефрику является очень спорным в науке, особенно в последнее время. Один из основательных изследователей вопроса о павликианах отрицает даже самое существование Петра Сицилийца, путешествие в Тефрику и сношения павликиан с болгарами в то время. По его мнению, древнейшее свидетельство о павликианах принадлежит игумену Петру, может быть, малоазиату, входившему в личныя сношения с еретиками. Это известие было списано Продолжателем Георгия Амартола. Сочинение же Фотия против манихеев представляет из себя лишь распространенное изложение Петра Игумена. Сочинение так называемаго Петра Сицилийца сплошь составлено по Фотию в позднейшее время 69. Но эти выводы далеко не все приняты в науке. Ученый Фридрих отвергает предположение о Петре Игумене, привлекает к делу отрывок эскуриальскаго кодекса, но считает известия Петра Сицилийца о павликианах недостоверными и совершенно отвергает возможность сношения их с болгарами 70. Между тем, прежнее мнение ученых, которые принимали путешествие Петра Сицилийца и сношения павликиан с болгарами, нашло приверженца и в последнее время в лице известнаго английскаго ученаго 71. Скептические выводы новых ученых не поколебали нас, и мы остаемся вместе с Fr. Соnуbeare при том мнении, что описание самаго путешествия Петра Сицилийца к павликианам, косвенно подтверждаемое другими источниками, [28] хронологическия указания и сношения павликиан с болгарами должны приниматься в разсчет при разборе событий этого времени. Император через Петра Сицилийца писал Хрисохиру, предлагая ему мир и обмен пленных, которых при частых столкновениях византийцев с павликианами, особенно в предыдущее правление Михаила III, набралось, очевидно, не мало 72. Петр благополучно прибыл, в главный город павлиакан Тефрику, современный Дивириги в турецком округе Сивасе-Севастии 73, где и оставался девять месяцев 74. Как известно, одним из самых ценных результатов пребывания Петра в Тефрике было близкое знакомство его с ересью павликиан и составление им ея истории. Но в эти девять месяцев он узнал там и другия интересныя вещи. Оказалось, что павликиане в это время находились в сношениях с болгарами, к которым они собирались отправить посольство с целью склонить их к принятию павликианскаго учения 75. Момент для открытия подобных переговоров с болгарами был выбран очень удачно. Болгария, преобразовываясь в то время из языческаго в христианское государство, была настоящим Эльдорадо, по выражению проф. Иречка, для различных религиозных апостолов, которые надеялись там приобрести себе последователей. Известно, что евреи также вели в то время деятельную пропаганду в Болгарии. Подобные планы находили поддержку в долговременном колебании царя Бориса между Римом и [29] Константинополем и вытекавшей отсюда нетвердости его в вере 76. Привезенное Петром Сицилийцем Василию известие o замышлявшихся сношениях павликиан с болгарами не должно было быть приятным императору, который, уж не говоря о своем желании видеть болгар православными, стремился жить с ними в мире в виду своих политических замыслов против мусульман. Если цель посольства Петра относительно выкупа пленных осуществилась 77, то всякия попытки вступить в мирные переговоры с Хрисохиром окончились полнейшей неудачей, так как последний предложил императору отказаться в его пользу от всей восточной половины империи, т.е. Малой Азии, и удовольствоваться только западною; в случае же отказа на это условие, Хрисохир грозил императору изгнанием из византийских пределов 78. С такими печальными вестями возвратился в 870 году Петр Сицилиец в столицу. В высокомерных, почти безумных требованиях, выставленных Хрисохиром, заключался верный залог будущих несогласий и военных действий. § 4. Война Василия с павликианами. Ответ Хрисохира должен был жестоко оскорбить достоинство Василия. Получив его через возвратившагося Петра Сицилийца, император немедленно перенес свою деятельность с запада на восток и лично стал во главе армии, которая должна [30] была выступить против павликиан. Весь интерес в ближайшие годы во внешней политике Византии сосредоточивается на востоке, а именно на борьбе с павликианами. Момент для начала действий был выбран чрезвычайно удачно, так как восточные арабы, занятые внутренними смутами, не могли и не хотели помочь павликианам, которые должны были одни выступить против могущественной империи, вызванной на военныя действия неосторожностью их же собственнаго представителя. Весною 871 года 79, т.e. незадолго до катастрофы императора Людовика в Италии, Василий выступил в поход против павликиан и направился к их главному укрепленному пункту Тефрике. Но начало его военных действий было неудачно: он потерпел сильное поражение и сам чуть было не попал в плен, от котораго избавился только благодаря храбрости Феофилакта Авастакта (Άβάστακτος), отца будущаго императора Романа Лекапина 80. Не будучи в состоянии овладеть Тефрикой, Василий разрушил несколько близь лежавших крепостей: Абару (‘Άβαραν), Спафи (Σπάθην), Копт (Κοπτόν) 81, и возвратился в столицу. Хрисохир не терял времени и, пользуясь своей [31] победой, в следующем 872 82 году дошел со своим войском до Анкиры и турмы Коммат, лежавшей в южной Галатии 83, и, разорив страну, с большой добычей возвратился. Император, услышав об этом, отправил против него своего зятя, доместика схол, Христофора 84, которому удалось, после блестящей победы над павликианами, овладеть их главным центром Тефрикой, которая была срыта до основания 85. Вслед за падением Тефрики целый ряд крепостей подчинился Василию; передался союзный и соседний с Тефрикой большой город Таранта (Τάραντα), современный Деренде, приблизительно в трех днях пути на запад от Малатии. Это показывает, что павликианская территория занимала всю горную страну, которая тянется от Тефрики к югу, по крайней мере, до реки [32] Токма Су, а, может быть, и несколько дальше 86. За Таранта подчинился Василию город Локана (Λόκανα) co своим начальником, армянином (павликианином) Куртикием, и некоторые другие укрепленные пункты 87. За этим начался последний акт военных действий против павликиан, а именно – борьба с вождем их Хрисохиром, которому удалось бежать из взятой и разрушенной греками Тефрики. Доместик схол, подготовляя нападение, следовал за ним на разстоянии мили, опасаясь, как бы при большей близости его планы не были открыты, и дошел до места Сиворон (Σίβορον), в то время как Хрисохир, войдя в харсианскую фему, остановился в Агранах (είς Άγράνας) 88. Стратиги фем Армениака и Харсиана получили от доместика приказ, взяв несколько подчиненных им начальников, несколько хороших всадников и провианта на двенадцать дней, следовать за Хрисохиром до укрепленнаго пункта Вафириака (μέχρι τού Βαθυρύακος), современнаго J nikhan на северо-запад от Сиваса (Севастии) 89, и в случае, если он отправит часть своего [33] войска, с которой не трудно будет справиться, в Армениак или в Харсианскую фему, то чтобы они известили об этом доместика; если же Хрисохир уйдет от Вафириака, то стратиги должны будут возвратиться к доместику. Вечером Хрисохир расположился лагерем на равнине, в то время как византийские начальники остановились на крутой, поросшей густым лесом горе, в местности, называвшейся Зоголоин (Ζωγολόηνος) 90. Пользуясь господствующим в войске воодушевлением, византийские начальники решили произвести нападение немедленно; они выбрали из войска Армениака и Харсиана по 600 человек и, приказав остальным оставаться в палатках и только в случае нужды выступить к ним с громким криком на помощь, направились к лагерю врагов, которые, очевидно, не ожидали нападения. Греки с криком «σταυρός νενίκηκεν» напали на неприятельский лагерь еще до разсвета, и войско Хрисохира, даже не сообразив, с каким отрядом византийскаго войска оно имеет дело, в полном смятении бросилось бежать; греки преследовали их от Вафириака на разстояние тридцати миль к востоку до так называемой горы Константина около Севастии (Сиваса) 91. Один из греков, по имени Пуллад (Πουλλάδης), бывший в плену в Тефрике и хорошо знавший Хрисохира, увидел его среди беглецов и в то время, как лошадь Хрисохира должна была перескочить через ров, он ударил его копьем в бок; испуганная лошадь сбросила Хрисохира. Один из его слуг Диаконици (Διακονίτζης), который впоследствии отрекся от павликианства, сошел со своей лошади и старался помочь раненому господину; но подоспевшие [34] византийские начальники схватили Хрисохира и, отрубив ему голову, послали ее в виде подарка императору 92, который в это время, уже снова покинув столицу, находился в местности Петрион 93. Победа над павликианами и взятие Тефрики сопровождались торжественным въездом императора в столицу 94. Прибыв в Гиерию, дворец на малоазиатском берегу, напротив Константинополя (совр. Фенер-бахче или Фанараки) 95, император переправился на европейский берег к Гебдомону, недалеко от Константинополя (современное селение Makri Keui), где его встретил весь сенат в сопровождении громадной толпы столичного населения всех возрастов с венками, розами и другими цветами. [35] Судя по описанию этого въезда, в нем рядом с императором принимал участие старший сын его, Константин. Трудно сказать, участвовал ли он лично в самом походе, так как источники об этом молчат, или встретил отца-победителя в Гебдомоне и таким образом участвовал в процессии; в виду того, что в данном месте обрядника соединены два триумфальных въезда императора в столицу, то очень вероятно, что Константин попал в обрядник, как участник одного из позднейших походов, который также сопровождался триумфальным въездом и о котором известно, что в нем Константин сопровождал своего отца 96. Мы в данном случае будем следовать обряднику Константина Багрянороднаго. Приветствовав сенат, Василий вошел в храм Иоанна Предтечи в Гебдомоне, где помолился и возжег свечи; затем, облачившись в пурпуровое одеяние – скарамангий (σκαραμάγγιον τριβλάτιον), он в сопровождении своего сына Константина, предшествуемый сенатом и городским населением, верхом направился к монастырю Аврамитов (τών Άβραμιτών) или Богородицы Άχειροποίητος, расположенному за городскими стенами, недалеко от Семибашеннаго замка, где при въездах император обыкновенно останавливался перед тем, как через Золотыя ворота вступить в город 97. Сойдя перед монастырем с коня, Василий вошел в храм и, возжегши свечи, оставался в нем некоторое время. Между тем, городской эпарх, на обязанности котораго лежало, между прочим, в торжественных случаях украшать город, сделал распоряжение об убранстве всего пути от Золотых ворот до Халки, великолепнаго входа в большой дворец; город был разукрашен лавром, размарином, миртом, розами и другими цветами, различными тканями, парчею и паникадилами; самая дорога, по которой должно было проследовать шествие, была вычищена и усыпана цветами. На равнине [36] перед Золотыми воротами были разбиты палатки, куда перевезли из Гиерии знатнейших арабских пленников, лучшую часть добычи, знамена и оружие 98; все это было распределено и нашло себе место в процессии. Император облекся в надетый на панцырь златотканный гиматий, усыпанный драгоценными каменьями, опоясался мечом и надел на голову так называемую кесарскую диадему. Сын его Константин ехал в золотом панцыре, с мечом, с золотыми украшениями на ногах, держа в руке золотое, украшенное драгоценными каменьями копье; на его голове был белый, вытканный золотом убор, на передней части котораго виднелось изображение венка 99. Оба они сидели на белых конях в попонах, убранных драгоценными каменьями. Прежде всего, еще у самаго монастыря Аврамитов император принял димархов, т.е. предводителей цирковых партий, и две самыя партии; члены парий облеклись в лучшия одежды, а димархи в свои торжественные плащи, которые они надевали во время цирковых состязаний в случае победы. Они встретили Василия и Константина громкими кликами: «Слава Богу, возвратившему нам с победой наших владык! Слава Богу, возвеличившему вас, самодержцы Ромеев! Слава Тебе, Пресвятая Троица, за то, что мы увидели наших государей победителями! Добро пожаловать, победоносные, храбрейшие государи!». Шествие двинулось к Золотым воротам; впереди шли две цирковыя партии с громкими победными кликами и с пением воинственных гимнов; перед открытыми Золотыми воротами партии остановились. Здесь городской эпарх и апомоневс, т.е. царский наместник, пав ниц, приветствовали императора и по древнему обычаю поднесли ему золотой и несколько лавровых венков, как символ победы, за что получили от императора сумму денег, превосходившую стоимость золотого венка. Затем, окруженный громадной толпой, император через Золотыя ворота вступил в столицу и через часть города, называвшуюся Сигма, направился ко дворцу; путь лежал через местность Ексакионион, занимавшую, по всей вероятности, западный склон [37] седьмого холма 100; затем, через Ксиролоф, как назывался весь седьмой холм или Forum Arcadii (теперь Аврет-базар) на вершине этого холма; через Forum bovis по улице Филадельфион, шедшей от Forum Amastrianorum к Forum Tauri, где находился Капитолий (теперь Сераскерат) 101, и по Артопулию, улице, ведшей от Forum Tauri к форуму Константина, процессия дошла до него. Здесь император слез с лошади и вошел в храм Богородицы на этом форуме, где его встретил патриарх с клиром церкви св. Софии; император с сыном, прияв свечи от препозита и помолившись, вышли. Затем, сняв военное одеяние и облачившись в пурпурный дивитисий и златотканную хламиду, император, предшествуемый различными знаменами и лавурами (labara) 102 и усыпанным драгоценными каменьями честным крестом, достиг милия (сооружение, более или менее похожее на триумфальную арку) у Августеона и через орологий св. Софии и мутаторий красных церковных врат (τής ώραίας πόλης) 103, где он снял венец, вошел вместе с патриархом и духовенством в нартекс св. Софии и вознес молитву. После этого торжественное шествие направилось во дворец, где в Юстиниановом триклине было предложено превосходное угощение; сенаторы получили богатые подарки. По обыкновению, много милостей было даровано как участникам похода, так и жителям столицы. Блестящие успехи Василия в борьбе с павликианами, расширившие границы Византийской империи до верхняго Евфрата, отозвались неблагоприятно на ея восточных отношениях. Павликиане, покидая византийские пределы, где они в течение долгаго времени служили довольно надежным пограничным оплотом для империи против арабов, переходили в мусульманския владения, где встречали радушный прием. Со времени падения Тефрики замечается интересное явление, что, когда бы мусульмане [38] ни встречались с павликианами, они встречались друзьями, а, где нужно, и союзниками. Византия, благодаря этому успеху, нажила себе на востоке новаго неприятеля, вражда котораго к империи давала себя чувствовать на долгия времена 104. § 5. Военныя действия на востоке в 873 году. Удача с павликианами побудила императора продолжать свою наступательную политику на востоке, и на этот раз против арабов. Последняя павликианская война сильно расширила византийскую границу и довела ее до сильной пограничной крепости Малатии (Мелитины) 105, которая, оставаясь в руках мусульман, всегда угрожала бы византийским пределам. Время для начала военных действий было чрезвычайно удачно для Византии в виду все тех же внутренних раздоров среди аббасидов и революций в Багдаде, что уже облегчило Василию победу над павликианами. Поход был решен в 873 году и быстро приведен в исполнение. Во главе войска снова стал сам Василий. Главною целью военных действий была укрепленная Малатия. Но раньше, чем приступить к самой Малатии, которая, как греки знали, должна была оказать им весьма сильное сопротивление, Василий составил план завоевать некоторые пограничные, менее укрепленные пункты, чтобы этим самым, в случае успеха предприятия, иметь для наступательных действий против Малатии уже готовую базу, на которую можно было бы опираться; последнее обстоятельство в значительной степени облегчило бы действия под Малатией. Составив такой план, император прошел всю Малую Азию и остановился, не много не доходя до Малатии, в местности Керамисион 106, у реки Зарнук (Ζαρνούχ), притока [39] Кубакиба (совр. Токма-су), впадающаго в Евфрат 107, откуда выслал отряд против Запетры (Зибатры, современный Вираншехер), города, расположеннаго у верховьев реки Каракиса (совр. Султан-су), притока уже известной нам реки Кубакиба, на юго-запад от Малатии 108. Запетра была взята; много жителей было перебито или взято в плен; много христианских пленников, томившихся долгие годы в заточении, было освобождено; войску досталась богатая добыча. Опустошив окрестныя местности, войско овладело Самосатой и даже перешло Евфрат, после чего с богатой добычей и большим количеством пленных возвратилось к императору в Керамисион на Зарнуке 109. [40] После этого уже Василий со всем войском двинулся к Малатии. Подойдя летом 873 года к Евфрату 110, он овладел соседнею, вероятно, с Малатией крепостью Рапсакион ('Ραψάκιον), и в то время, как войска фем Халдеи и Колонеи были отправлены для военных действий в местности между Евфратом и его главным верхним притоком с левой стороны Арсином 111 и овладели крепостями Куртикия (τό Κουρτικίου), Хахон (τό Χαχόν), Амер (τό ‘Άμερ), Муриникс (Μουρινίξ) и Авделой (‘Άβδελα) 112, сам император двинулся к Малатии, и вначале ему, очевидно, удалось одержать верх над некоторою частью арабскаго войска 113; но, в конце концов, Василий понес [41] поражение, а арабский вождь Ахмед-ибн-Мухаммед-ал-Кабус убил одного из главных начальников, патриция Насра Критскаго 114. Чтобы хоть несколько сгладить впечатление о мелитинском поражении, Василий вторгнулся на территорию павликиан, где сжег и срыл крепости Аргаус (Άργαούθ), Кутакия (τό Κουτακίου), Стефана (τό Στεφάνου) и Рахат (‘Ραχάτ) 115. Эти удачи заставили забыть недавнее поражение и дали возможность Василию сделать новый триумфальный въезд в столицу при громких кликах народа, где в храме св. Софии патриарх возложил на него венец победы 116. Несколько замечаний к греческим источникам о событиях 871 – 873 годов. В биографии Василия Македонянина известия о его борьбе с павликианами распадаются на два отдела: первый из них (с. 41-43) находится в зависимости от Генесия (Gen. р. 121-126); второй (с. 37-40) исходит из неизвестнаго источника. Генесий, упомянув односложно о победе Василия над агарянами Тефрики, о его походе под Германикию, Самосату и [42] Мелитину на стр. 115, уже на стр. 120-121 говорит о двукратном походе самого Василия под Тефрику и о разрушении последней от землетрясения, что, на основании показания Продолжателя Амартола, является несколько сомнительным. Затем Генесий переходит к Хрисохиру и описывает его военныя действия против Византии до разрушения Тефрики, говорит о переговорах императора с ним о мире, о надменном ответе Хрисохира; затем Генесий прибавляет, что через два года после этих переговоров началась последняя борьба византийцев с Хрисохиром, окончившаяся гибелью последняго (р. 121-126). Еще Гирш заметил, что во втором разсказе Константин Багрянородный соединил в один поход то, что случилось в два различные похода 117. Действительно, разсказав о неудавшемся нападении на Тефрику, Константин говорит о разрушении Василием нескольких окрестных крепостей (с. 37, р. 267), затем сразу переходит к тому, что сильный измаелитский город Таранта, видя многочисленныя убийства в Тефрике 118, просил у Василия мира и из врага превратился в союзника; этому примеру последовало не мало других городов, между прочим Локана (Λόκανα) с ея правителем армянином Куртикием (с. 38, р. 267-268). Уже то обстоятельство наводит на сильныя сомнения, что после поражения Василия при Тефрике и его поспешнаго бегства, о чем нам сообщает кратко, но точно Продолжатель Амартола (р. 755), столько городов добровольно подчинились Василию. Далее, что это за убийства в Тефрике? Очевидно, здесь речь идет о событиях, следующих уже за падением Тефрики. Далее, Константин разсказывает о победах Василия при Запетре, Самосате и Мелитине (с. 39-40, р. 268-270). Здесь уже он окончательно путается, так как, на основании точных арабских показаний, взятие Василием Самосаты и поражение его при Мелитине были в 873 году после разрушения Тефрики и смерти вождя павликиан Хрисохира 119. В следующих трех главах (с. 41-43) Константин разсказывает, на основании показаний Генесия (р. 121-126), историю [43] последней борьбы Василия с Хрисохиром и смерть последняго, т.е. то, что было раньше похода Василия под Самосату и Мелитину. Христохир был убит в 872 году, о чем говорят арабы 120, – значит, за год до Самосаты и Мелитины. Из этого краткаго обзора видно, какая хронологическая путаница заключается в показаниях Константина, которыми можно пользоваться лишь после строгой проверки по другим источникам, а в данном случае, преимущественно, по источникам арабским. Интересно еще отметить то, что Константин не разсказывает ничего о самом факте взятия Василием Тефрики и только уже после смерти Хрисохира замечает: καί τά μέν κατά τόν Χρυσόχειρα καί τήν άνθούσαν τότε δύναμιν τής Τεφρικής τοιούτον τό τέλος έδέξατο... (с. 43, p. 276). Если иметь в виду вставку Василия из Генесия о последней борьбе с Хрисохиром, которая помещена им совершенно не на месте, то разсказ о взятии Тефрики должен быть вставлен между главами 37-й и 38-й. § 6. Дела в Италии и Сицилии с 871 по 873 год. Целый ряд только что изложенных экспедиций на восток в 871-873 годах, не всегда удачных для Василия, не давали ему, конечно, возможности с таким же вниманием и с одинаковым напряжением сил относиться к делам запада. И действительно, деятельность греков за это время на западе весьма незначительна. Потеря города Бари была сильным ударом для мусульман в Италии. После этой неудачи мусульмане Калабрии, повидимому, обратились за помощью к своим соотечественникам в Сицилии и Африке. Аглабитский правитель Мухаммед-ибн-Ахмед задумал план похода на Италию. Абдаллах-ибн-Якуб, назначенный правителем Италии, высадился с 20.000 или 30.000 войска, вероятно, в Таренте и в сентябре 871 года вступил на территорию Салерно. Владетели Салерно и Беневента заперлись в своих главных городах, в то время, как арабы обложили Салерно. Но Абдаллах не ограничился этим: некоторые его [44] отряды доходили до Неаполя, а две более сильныя колонны направились – одна на Беневент, другая на Капую; из них первая была разбита Адельхисом и потеряла три тысячи человек, вторая потерпела поражение от капуанцев и потеряла тысячу человек. Между тем, осада Салерно продолжалась, и в городе уже стал чувствоваться голод, так что, когда после смерти Абдаллаха был назначен в декабре 871 или в январе 872 года новый начальник Абд-ал-Мелик, город готов был уже открыть ворота. В этот критический момент владетель Салерно Гуайферий и епископ Капуи обратились снова за помощью к Людовику, который еще не успел удалиться из Италии. Последний, не забыв еще, вероятно, своих прежних замыслов относительно Италии, явился в 872 году на призыв и, поразив арабов при Сан-Мартино и у Беневента, навел такой страх на мусульман, что они сняли осаду Салерно и, поспешно сев на корабли, удалились 121. В то же самое время, а именно в 873 году, Адельхис беневентский, уже не решаясь обратиться за помощью к Людовику после своего недавняго с ним поступка, устремил свои взоры на византийскаго императора и обратился за помощью к нему, обещая стать в отношении его в такое же подчиненное положение, в каком он раньше находился по отношению к франкским королям. Только что вернувшийся из похода Василий, пользуясь случаем вмешаться в дела Италии, отправил туда с войском патриция Григория, который и прибыл в Отранто 122. [45] Между тем, Людовику нельзя было воспользоваться плодами своей победы: он удалился из Южной Италии и в августе 875 года умер в Брешии (Brescia). В Сицилии время с 871 по 873 год не ознаменовано никакими выдающимися событиями во внешней политике; остров переживал трудное время внутренних несогласий и раздоров. Там после смерти Мухаммеда арабы избрали правителем Мухаммед-ибн-Абу-л-Хусейна и написали об этом в Африку; но эмир не утвердил их выбора и послал дипломы на управление Сицилией Рабах-ибн-Якубу и на управление завоеванных арабами областей в Италии брату последняго, известному нам Абдаллах-ибн-Якубу. Однако, уже зимою 871 года 123 умер Рабах, а вскоре за этим, как мы видели выше, и брат его Абдаллах 124. После смерти Рабаха, на протяжении менее чем трех лет, с 871 по 873 год, в Сицилии сменились шесть или семь арабских правителей 125. Из всего этого времени до нас дошло только одно известие о том, что в 873 году мусульмане подступили к Сиракузам, жителям которых, однако, удалось заключить с арабами перемирие на условии выдачи последним находившихся в руках греков 360 мусульманских пленников. Получив их, арабы удалились 126. Можно с большою вероятностью предположить, что только что упомянутые мусульманские пленники, молчание арабских хронистов о военных действиях за эти годы, столь частая смена сицилийских правителей, – все это заставляет думать о печальном положении мусульманских поселений в Сицилии. Нам уже [46] известны неудачи арабов в Италии при Капуе и Беневенте; внутренние раздоры в самой Сицилии также не позволяли дать настоящаго отпора грекам 127. Нельзя не сознаться, что подобныя обстоятельства весьма благоприятствовали Византии, и если бы западные арабы, пользуясь отсутствием императора из столицы и его тяжелыми походами на восток, воспользовались этим и приступили к решительным действиям, Византии, конечно, не удалось бы так скоро покончить с восточными делами. Благодаря подобному стечению обстоятельств, Византия во время своих восточных походов 871-873 годов не потеряла почти ничего. § 7. Византия и критские арабы. Но если западные арабы не могли воспользоваться восточными затруднениями Василия, то критские арабы, постоянная гроза побережья Средиземнаго моря, не теряли времени и, зная, что главная часть византийскаго войска отправлена на восток, снова устремили свои силы на прибрежные далматинские города. В мае месяце 872 года они, поднявшись по Адриатическому морю, опустошили целый ряд городов по берегу Далмации, между которыми был один из крупных центров, а именно Brazza, остров на юг от Спалато; с громадною добычею арабы возвратились на Крит 128. Весьма возможно, что в этом же 872 году, пользуясь теми же затруднениями Византии на востоке, правитель Крита Саид (Σαήτ), сын его завоевателя Апохавса, и один христианский ренегат Фотий, деятельный помощник Саида, собрали у Крита флот в 27 кумбарий и, присоединив к ним достаточное число [47] пентеконтер и других судов, выступили в Эгейское море. Все почти острова подверглись опустошению, и арабские корабли иногда доходили даже до Проконниса в Геллеспонте; население, конечно, уводилось в рабство. Избегая мусульманскаго нашествия, жители города Ерисса на острове Митилине ушли на Афон. Афонская гора, после арабских нашествий в шестидесятых годах IX века 129, опустела и начала заселяться лишь после 870 года. В числе поселенцев большую часть составляли выходцы из вышеназваннаго митилинскаго города Ерисса, бежавшие от арабских нашествий; они устроили себе небольшое селение у развалин древней Аполлонии, назвав его именем своего родного города Ериссо. Конечно, подобныя переселения на Афон с Митилины совершались неоднократно и настолько увеличили численность афонской колонии, что туда солунским митрополитом был назначен епископ 130. Против арабов был отправлен уже известный нам Никита Орифа с флотом, который, вступив в сражение с арабами у Кардии 131, сжег греческим огнем 20 критских кораблей, экипаж которых был убит, сожжен или потоплен; остальные арабские корабли обратились в поспешное бегство. Но арабы не унывали и сейчас же после своего поражения перенесли свои нападения на более отдаленныя области византийской империи, а именно на западные берега Пелопоннеса и на окрестные острова. Мефона, Пилос, Патрас, окрестности Коринфа уже подверглись нападению критскаго флота, когда Никита Орифа, благодаря попутному ветру, быстро явился с кораблями в Пелопоннес и остановился в гавани Кенхры (τώ λιμένι Κεγχρεών), в глубине Сароническаго залива. Не желая терять времени на обход всего Пелопоннеса, где на юге у мыса Малеи уже сторожили днем и ночью посланные Фотием арабы, ожидая появления византийскаго флота, Никита ночью перевез по сухому пути через Коринфский перешеек свои корабли и совершенно неожиданно предстал перед арабским флотом. Испуганные [48] арабы понесли полное поражение: часть их кораблей была сожжена, часть потоплена; экипаж также подвергся сильному избиению; успевшие высадиться на берег разбежались по Пелопоннесу, но, будучи пойманы, подверглись мучительным казням. Сам Фотий пал в битве 132. Эта победа настолько подействовала на критских арабов, что они, повидимому, приблизительно в течение десяти лет платили Василию дань 133. [49] Конечно, эта десятилетняя дань критских арабов обусловливалась не только разсказанной неудачей мусульманскаго флота у берегов Греции. Критские арабы принуждены были платить императору дань в силу его удачнаго похода на остров Кипр, который находился в зависимости от Крита, державшаго в своих руках Средиземное море. Морския удачи критских арабов побуждали к подобным же предприятиям других прибрежных мусульманских владетелей, которые в данном случае, по всей вероятности, действовали сведома и с согласия своих критских единоверцев. Именно к этому времени следует относить следующий сообщаемый источниками эпизод. Эмир Тарса Осман (Έσμάν) с 30 большими кораблями-кумбариями направился к берегам Греции с намерением взять крепость Еврип (Халкиду) на Эвбее. Узнав об этом плане эмира, пелопоннесский стратиг Ойниат (ό Οίνιάτης), стянув из Греции войска в крепость и приготовив к обороне стены, смело встретил врага; византийския камнеметательныя машины, стрелы и даже бросаемые руками камни производили сильныя опустошения в рядах мусульманскаго войска, а греческий огонь уничтожил большую часть арабских кораблей. Наконец, греки сделали первые нападение из города и одержали полную победу; сам эмир с большинством своего войска пал в битве; оставшиеся в живых арабы, сев на малочисленные корабли, поспешно возвратились в свою страну 134. Подобныя морския предприятия арабов должны были обратить серьезное внимание византийскаго правительства. Надо было принять меры для обуздания мусульманских пиратов, не дававших покоя побережью Средиземнаго, Эгейскаго и Ионическаго моря. [50] Временное затишье на востоке и западе дало возможность императору сосредоточить свои силы для борьбы на море. Являлся вопрос, куда будут направлены первыя действия, где будет нанесен первый удар мусульманскому владычеству на Средиземном море. Василий остановился на острове Кипре. Причины заставившия императора остановиться именно на этом пункте, чрезвычайно интересны; оне вытекают из совершенно исключительных условий, в каких находился остров Кипр после завоевания его мусульманами. Драгоценнейшия сведения по этому вопросу сообщает нам письмо патриарха Николая Мистика к критскому эмиру, написанное, по всей вероятности, вскоре после 915 года 135; в нем он бросает взгляд на предшествующия отношения на Кипре покоренных греков к победителям мусульманам. До сих пор этот важный памятник еще не был использован учеными и даже специальным историкам острова Кипра оставался неизвестным 136. Об истории Кипра в IX и X веке дошло до нас очень мало сведений, да и теми, как мы уже отметили выше, вполне не воспользовались специальные историки этого острова. Один из них, разсказав о тех опустошениях, которым подвергся остров во времена халифа Харун-ар-Рашида, еще в самом начале IX века, говорит: «будучи снова взят византийцами при Василии Македонянине и потерян немного времени спустя, Кипр окончательно остался за империей только со времени царствования Никифора Фоки, т.е. со второй половины X века» 137. Другой историк острова Кипра, на основании данных Константина Багрянороднаго 138, пишет: «Василий Македонянин, сделавшись в 867 году императором, вырвал, при помощи своего вождя Алексия, Кипр из рук арабов, но только на семь лет. В 902 году, когда Имерий выступил в поход против критских арабов, Кипр был во власти государя Льва Мудраго. В 904 году Кипром снова владели арабы, как мы узнаем [51] от Иоанна Камениаты, который, будучи взят в плен арабами при разрушении его родного города Фессалоники, был ими в качестве пленника перевезен после пятидневнаго плавания на Кипре в гавань Пафос и оттуда в Триполис» 139. Помимо хронологической путаницы у последняго историка, которую мы надеемся посильно разрешить ниже, в главе о походе Имерия, оба историка опустили из виду вышеназванное письмо Николая Мистика к критскому эмиру; незнакомство с последним заставило второго историка предполагать, что в 902 году Кипр принадлежал Византии, в 904 году – арабам, что по внимательном разсмотрении источников оказывается совершенно несостоятельным. Общее мнение ученых историков в настоящее время таково, что остров Кипр был вполне покорен и подчинен арабами. Между тем, на самом деле вопрос обстоял иначе. Арабы напали впервые на Кипр в 647 году и овладели им; но несмотря на эту победу они вступили с христианским населением острова в определенныя соглашения, которыя на обе стороны налагали известныя обязанности. В 648 году арабы и кипрские греки разделили остров между собою, как бы на две половины 140. Победители и побежденные заключили между собою договор о полном нейтралитете обеих сторон: киприоты не должны были помогать ни грекам против мусульман, [52] ни мусульманам против греков; этого мало: поземельный налог (харадж) с киприотов должен был идти наполовину мусульманам, наполовину грекам 141. Эти новыя отношения были закреплены письменными обязательствами, подтверждениями и клятвами со стороны мусульман. И действительно, мир и спокойствие царили на острове, и обе стороны, опираясь на договоры несмотря на разность первоначальнаго положения победителей и побежденных, несмотря на различие веры и обычаев, жили в течение более двухсот лет в согласии и единении. Кипрские греки не чувствовали обычной тяжести положения побежденных 142. Вся дальнейшая судьба острова, главным образом, зависела от соблюдения нейтралитета со стороны киприотов, которые должны были знать, что их ожидает, в случае, если они тайно или явно станут на сторону византийскаго императора 143. Когда в 825 году остров Крит перешел в руки испанских арабов, последние мало-по-малу начали распространять свое владычество по Средиземному морю к востоку от Пелопоннеса и получили сильное влияние на Кипре, стратегическое [53] значение котораго признавалось во все эпохи вплоть до настоящаго времени. Император Василий, желая положить конец морским разбоям критских арабов, решил начать свои действия с Кипра, где надеялся найти поддержку в греческом населении острова. Василию удалось привести в исполнение намеченный план: Кипр был присоединен к империи и обращен в фему, во главе которой был поставлен стратиг Алексий, родом армянин. Но исключительная власть византийскаго императора на острове продолжалась всего семь лет: мусульмане снова одержали верх и, как прежде, стали получать дань с Кипра 144. Столь кратковременный успех византийскаго оружия на Кипре нужно отчасти объяснять тем, что Василий не нашел в киприотах той поддержки, на которую разсчитывал. Киприоты, очевидно, предпочитали свое полусвободное, вполне определенное положение под мусульманским главенством византийской централизации. Это можно заключить из того, что, несмотря на завоевание Кипра императором Василием, после возстановления мусульманскаго главенства отношения киприотов к арабам на острове установились, повидимому, прежния, т.е. Кипром стали снова владеть обе стороны сообща. Семилетнее господство Византии над Кипром не нарушило установившихся жизненных условий острова, а это только могло быть в том случае, если киприоты остались верными прежним соглашениям и договорам с мусульманами и уступили временно лишь силе византийцев, не оказав им существенной поддержки в их завоевательной политике на море. Если причина кипрскаго похода Василия представляется нам довольно ясно из общаго положения вещей на Средиземном море, то неопределенным остается вопрос о хронологии этого похода; источники времени не определяют, так что для уяснения этого вопроса остается место только для более или менее вероятных предположений. Мы уже видели выше, что кипрская экспедиция была вызвана морскими нападениями мусульман на адриатическое и эгейское побережье, что отнесено нами приблизительно к 872 году. В 873 году император, окончив [54] восточную сухопутную войну торжественно вернулся в столицу, после чего настает время с 874 по 877 год, когда, судя по молчанию источников, не было военных действий ни в Малой Азии, ни в Сицилии; только в Италии, в 875 году греческия войска после смерти императора Людовика II вступили в город Бари. Это время нам кажется наиболее удобным для кипрской экспедиции, тем более, что дальнейший ход событий нам еще яснее покажет, почему Византия так быстро потеряла Кипр. Одна причина этого была уже нами указана: император ошибся в поддержке кипрских греков. Вторую причину потери Кипра надо искать в событиях на западе. Мусульмане, как мы увидим ниже, в 877 году осадили сицилийский город Сиракузы, который и пал в следующем 878 году. Византийское правительство на помощь осажденным отправляло неоднократно незначительныя морския силы, которыя не могли оказать настоящей поддержки; наконец, был снаряжен большой флот, который, прибыв, однако, к берегам Сицилии уже после сдачи Сиракуз, потерпел также неудачу. Подобныя обстоятельства, безусловно, должны были отвлечь часть морских сил, охранявших недавно завоеванный Кипр, на запад и тем самым облегчили мусульманам обратное завоевание острова. Эти соображения дают нам основание относить завоевание Кипра византийцами ко времени 874-876 года, а потерю его к одному из годов, непосредственно следующих за 878 годом, когда Сиракузы перешли в руки мусульман, и, вероятнее всего, к 879-880 году, когда Кипр уже лишился большей части византийских морских сил, отозванных на запад, чем мусульмане и воспользовались 145. Во всяком случае, в 878 году, т.е. в год вторичнаго избрания Фотия, Кипр принадлежал еще Византии, так как сохранилось письмо патриарха Фотия к правителю Кипра Ставракию, где первый упрекает последняго за то, что этот на глазах отечества допускает различныя беззакония на острове 146. [55] § 8. Период затишья с 874 по 877 год. Время с 874 по 877 год, если не иметь в виду кипрской экспедиции, отличается мирными отношениями к мусульманам. На востоке после войны 873 года и торжественнаго въезда императора в Константинополь царил полный мир. Халифат был слишком занят своими внутренними делами: долговременным, страшным возмущением перса Зенджа, враждебными действиями Якуба Саффарида и образованием новой самостоятельной династии в Египте тулунидов. Не было серьезных столкновений за это время и в Сицилии, где внутренние раздоры также мешали мусульманам сплотиться против греков. В начале 875 года в Африке умер слабый аглабитский правитель Мухаммед-ибн-Ахмед, прозванный за свою страсть к охоте на водяных птиц «отцом журавлей» (Абу-л-Гараник), и народ избрал на его место, помимо малолетняго сына Мухаммеда, его брата, Ибрахим-ибн-Ахмеда, известнаго впоследствии своими страшными жестокостями. С его избранием обстоятельства переменились 147. Вероятно, к этому времени надо относить весьма тенденциозное известие Константина Багрянороднаго об обширном морском предприятии африканских арабов против Византии. Деятельно производилась постройка кораблей в Египте и Сирии, и весь этот флот должен был с нескольких сторон напасть на византийския владения; но этот замысел не был приведен в исполнение, так как Василий будто бы держал в Константинополе наготове большой флот 148. Если подобныя приготовления со стороны мусульман действительно были, то их надо поставить в связь с успехами византийскаго оружия на Кипре. Но с другой стороны, это известие можно разсматривать, как желание писателя-венценосца оправдать несколько в глазах потомства своего деда Василия за его неудачу под Сиракузами 149. В Италии же за время с 874 по 877 год византийская [56] политика без большого напряжения пожала даже довольно обильные плоды. Как мы уже видели выше, в 875 году умер император Людовик, деятельность котораго в Италии очень часто сталкивалась с планами Василия и мешала им. Италия потеряла в Людовике своего деятельнаго защитника и оказалась вновь, благодаря внутренним раздорам, безсильной против вторжений арабов. Помимо сухопутнаго войска, Италии нужен был флот, который, действительно, охранял бы ея берега и окружавшия полуостров моря. Адриатическое море, например, было открыто для арабских морских нападений, и мы знаем, что в год смерти Людовика, т.е. в 875 году, арабы дошли на север до Триестскаго залива и сделали попытку овладеть городом Градо, на запад от Триеста; но встретившись с упорным сопротивлением жителей и услышав после двухдневной осады, что венецианский дож отправил на помощь жителям корабли, арабы сняли осаду и удалились, хотя на обратном пути в июле 875 года успели опустошить на итальянском берегу город Cornacchio, на север от Равенны 150. После смерти Людовика Василий, получив возможность действовать в Италии с большею свободой, воспользовался этим и стал твердою ногою в Южной Италии 151. Этому очень помогали постоянные внутренние раздоры в Италии. Беневент, Салерно, Капуя, республики Неаполя, Амальфи и Гаэты находились в непрерывной вражде. После неудачи под Салерно мусульмане некоторое время не открывали военных действий в Италии; но с 875 года столкновения возобновились. Как известно, главным пунктом, остававшимся в руках мусульман в [57] Южной Италии, был Тарент, откуда они под начальством Османа начали вновь свои нападения. Их отряды доходили до Бари, Канн, опустошали Беневентское княжество и, наконец, пришли к соглашению с Адельхисом, владетелем Беневента 152. Папа Иоанн VIII, видя грозившую опасность, просил помощи у императора Карла Лысаго и в своих письмах рисовал печальныя картины сарацинскаго безчинства. «Кровь христиан проливается, – пишет папа в 876 году, – преданный Богу народ истребляется в постоянной резне. Кто избегает огня или меча, тот становится добычею, увлекается в плен и делается вечным изгнанником. Города, замки и имения, лишенные населения, погибли; епископы разсеяны в различныя стороны» 153. В 877 году папа пишет тому же Карлу Лысому: «Вся Кампания совершенно опустошена ненавистными Богу сарацинами; они уже тайком переходят реку, которая от Тибура течет в Рим, и грабят как Сабины, так и прилежащия к ним местности» 154. Со времени же удаления Людовика из Южной Италии Василий начал проявлять сильную деятельность, а сами владетельные итальянские князья облегчали его политику. Бари, видя надвигавшуюся опасность со стороны Османа, обратился в 875 году за помощью к византийскому стратигу Григорию, который с войском, как мы видели выше, находился в Отранто. Последний сейчас же двинулся и в декабре этого же года был впущен в город, главные представители котораго были отправлены стратигом в Константинополь в качестве пленных. В то же время византийское правительство разсылало послов в Беневент, Салерно и Капую, предлагая им союзныя действия против мусульман, но безуспешно. В Беневент был отправлен для переговоров сам стратиг Григорий 155. Многие [58] города, как, напр., Неаполь, Гаэта и Амальфи, жили в то время в мире с сарацинами, а владетель Салерно заключил даже с ними союз 156. Папа Иоанн VIII в письме к вышеназванному стратигу Григорию от 877 года поздравлял императора Василия с тем, что тот выслал против сарацин флот на защиту церкви, и убеждал его послать десять хеландий для охраны западных берегов полуострова 157. Но несмотря на эти видимые успехи, о действиях греков в Южной Италии мы ничего не слышим до 880 года. Подобное затишье в военных действиях против арабов, не обусловленное какими-нибудь мирными соглашениями, заставляет предполагать, что обе стороны готовились к решительному удару. Такою стороною оказались африканские арабы, подготовившие сиракузскую катастрофу 878 года. § 9. Осада и взятие Сиракуз в связи с делами на востоке. (877 – 878 годы). В Сицилии в семидесятых годах IX столетия в руках Византии оставалось только два крупных пункта по восточному побережью острова: Сиракузы и Таормина, из которых особенно важным являлся большой, хорошо укрепленный и [59] обладавший прекрасной гаванью город Сиракузы, последний оплот византийскаго оружия в Сицилии. Арабы прекрасно понимали всю важность этого пункта и уже с первых лет правления Василия направляли туда свои нападения. Известныя уже нам попытки арабов в 868, 869 и 873 годах не дали положительных результатов. Впрочем, мусульмане в то время и не могли предпринять решительнаго нападения, сопряженнаго с большими трудностями и требующаго многосторонней подготовки, как вследствие внутренних раздоров в Сицилии, так и вследствие слабости аглабитских правителей в Африке, которые мало обращали внимания на Сицилию. Но с избранием в Африке Ибрахим-ибн-Ахмеда обстоятельства переменились. Новый правитель решил покончить с вопросом о Сиракузах. Было постановлено, что африканский флот отправится в Сицилию, где будет действовать совместно с сицилийскими войсками 158. Военными действиями сицилийских мусульман руководил новый правитель острова, Джафар-ибн-Мухаммед, который в 877 году начал экспедицию с того, что уничтожил посевы около Сиракуз, Катании, Таормины, Раметты и других городов и занял некоторыя предместья Сиракуз 159. После этого в августе месяце 877 года 160 арабы окружили Сиракузы с моря и с суши 161. [60] Греки были хорошо подготовлены к обороне, так как арабы в течение девяти месяцев должны были осаждать город 162. Между тем, и арабы владели всеми возможными в то время средствами для успешнаго ведения осады, особенно самыми разнообразными видами осадных машин 163, один уже вид которых приводил греков в ужас 164 и действие которых было поистине разрушительно. Если при этом еще иметь в виду неослабную энергию самих арабов, которые ни днем, ни ночью не давали покоя осажденным, то этого будет вполне достаточно, чтобы понять, насколько греки должны были страдать 165. Подобное тяжелое положение последняго крупнаго византийскаго центра на острове должно было бы побудить императора к деятельным мерам помощи. На самом деле, этого нельзя заметить. Нисколько греческих кораблей пришли к Сиракузам, но, вероятно, не в достаточном количестве, так как сицилийский правитель без труда разсеял их 166. Между тем, сильнаго флота Василий не счел нужным послать, будучи занят [61] в самое время сиракузской осады постройкой около дворца новой церкви во имя Спасителя, архистратигов и Илии Фесвита; для этой цели было куплено и снесено много окрестных частных домов, и подвозом материала и очисткою местности было занято столько кораблей и народу, что в снаряжении необходимаго флота произошло большое замедление, которое, может быть, и оказалось одною из главных причин гибели осажденных Сиракуз 167. Часть флота, отправленная на выручку города под начальством Адриана, ничего не сделала; вина в этом падает, конечно, на самого Адриана, который, доплыв до пелопоннесскаго города Монемвасии и остановившись в его гавани Иераксе (Ίέραξ), настолько долго ожидал попутнаго для Сицилии ветра, что известие о взятии арабами Сиракуз застало его еще в Греции 168. Снаряжению большого флота в Сицилию препятствовало также, как мы уже говорили выше, завоевание Василием острова Кипра, который нужно было охранять. К этим обстоятельствам присоединились совершенно неожиданно осложнения в Малой Азии, на восточной границе, которыя хотя и окончились благополучно для греков, тем не менее довольно сильно отвлекали внимание правительства от осажденных Сиракуз. На востоке, именно, в 877 году, вероятнее, несколько ранее начала осады Сиракуз, византийцы овладели, благодаря возникшим на границе раздорам, сильною крепостью Лулу, укрепленным пунктом первостепенной важности, находившимся на дороге из Тарса через Каликийския ворота в Тиану 169. Как известно, поселенные раньше на границе в Малой Азии славяне составляли почти исключительно все население Лулу. Они были недовольны новым правителем Тарса [62] Архуз-ибн-Яул.-г-ибн-Тарханом, который, отличаясь необыкновенною грубостью и лихоимством, прекратил выдачу жителям Лулу жалованья и продовольствия. Очевидно, славянское население этой важной пограничной крепости за свою верность арабам получало от них особыя суммы. Раздраженные славяне написали в Тарс, угрожая, что, в случае неполучения ими должнаго жалованья и продовольствия, они передадут город грекам. Население Тарса, которое понимало, какую важную роль играла крепость Лулу в защите Киликийскаго ущелья, а следовательно, и в судьбе самого Тарса, поспешно собрало 15.000 динаров и вручило их Архузу для передачи в Лулу. Но последний удержал их для себя. В таких обстоятельствах славяне, не получая ни денег, ни продовольствия, привели свою угрозу в исполнение и передали крепость грекам, которые, в свою очередь, зная о существовании вышеизложенных недоразумений, соблазняли славян обещанием богатых милостей 170. Получив это известие, жители Тарса пришли в ужас, понимая всю важность только что понесенной потери. По выражению арабских хронистов, крепость Лулу была костью в горле врага, который не мог выйти ни сухим путем, ни морем, без того, чтобы не быть замеченным мусульманами. Подобный образ действий Архуза был доведен до сведения халифа Мутамида, и последний, сместив его, назначил правителем Тарса Ахмед-ибн-Тулуна, известнаго уже нам самостоятельнаго правителя Египта 171. Такое назначение как нельзя более [63] подходило к честолюбивым намерениям Тулуна, который, направляясь в Тарс через Сирию, уже заранее решил не возвращать этой страны халифу, что ему и удалось: обе страны, Египет и Сирия, остались в его власти до 905 года, когда прекратилась династия тулунидов 172. Вследствие сдачи Лулу, и другая сильная пограничная крепость, находившаяся в одном из таврских проходов, Мелуос или Милос передалась грекам 173. Это была крепость на дороге из Ларанды в Адрасос и Германикополь, т.е. из Ликаонии в Киликию; древнее имя ея сохранилось в современной форме Мелисс-Тепе, приблизительно в 20 милях к юго-западу от Ларанды 174. В то же время другая часть византийскаго войска разрушила павликианский город Катабаталу, находившийся, вероятно, в Армении близь Тефрики, Аргауса и других павликианских городов 175. Между тем, в Сиракузах стал уже чувствоваться [64] недостаток в съестных припасах, который дошел вскоре до ужасающих размеров. Цены на пищу поднялись; модий хлеба, если только его можно было найти, стоил 150 византийских золотых 176, модий муки более двухсот; за две унции хлеба платили номисму; триста золотых платили за скот для еды, а за лошадиный или ослиный череп давали от 15 до 20 номисм. Домашних птиц не осталось вовсе; не было ни масла, ни сушеных припасов, ни сыра, ни овощей, ни рыбы. Жители дошли до того, что ели траву, шкуры животных, истолченныя кости с водою из знаменитаго в древности источника Арефузы 177 и даже, если верить Феодосию Монаху, трупы убитых и детей. Голод, утоляемый подобным образом, повлек за собою эпидемию, которая тысячами истребляла население 178. Наконец, греки начали уступать. Арабы, господствуя уже на море, разрушили укрепления, защищавшия доступ к обоим сиракузским портам и называвшияся βραχιόλια 179. От постояннаго обстреливания камнями одна из приморских башен в большом порте треснула и упала, а через пять дней обрушилась прилегавшая к ней часть стены, так что получилась весьма значительная брешь 180. Сюда и направили свои силы арабы. Но греки под предводительством своего патриция 181 доблестно защищались в течение двадцати дней и ночей против далеко превосходившаго силами врага 182; [65] место битвы было усеяно трупами 183. Наступило последнее время осады, которая длилась уже девять месяцев 184. Утром 21 мая 878 года 185 было, повидимому, все спокойно. Патриции с большею частью войска удалились со стен для отдыха по домам. У бреши остался небольшой отряд под начальством Иоанна Патрина (loannes Patrinus). Осажденные, очевидно, нападения не ожидали. Неожиданно арабы открыли сильное обстреливание из всех своих машин. Деревянная лестница, посредством которой осажденные сообщались с полуразрушенной башней, сломалась. Сидевший за столом патриций, услышав шум, вскочил и быстро поспешил к стенам для защиты. Но было уже поздно. Арабы, увидя незначительность отряда, защищавшаго башню, быстро ею овладели и перебили весь отряд во главе с Иоанном Патрином; после чего через брешь ворвались в город. Попытавшийся преградить арабам дорогу у храма Спасителя 186 отряд греческаго войска был тотчас же избит; мусульмане, выломав двери, с обнаженными мечами ворвались в церковь, где скрывалась большая толпа горожан, женщин, юношей, девиц, стариков, монахов, священников, рабов; все они были перебиты. Патриций, с семидесятью воинами запершись в какой-то башне, сделал последнюю отчаянную попытку к сопротивлению, но на следующий день был взят в плен и на восьмой день после взятия города казнен. Стойкость и достоинство, с каким патриций встретил смерть, поразила даже арабскаго начальника Бусу, сына Хаджиба 187, присутствовавшаго при казни. Семьдесят греков, взятых в плен вместе с патрицием и некоторые другие пленные были выведены арабами за город, где последние их перебили каменьями, палками, копьями, одним [66] словом, всем, чем попало, а трупы сожгли. С невероятною жестокостью был убит один из доблестных защитников Сиракуз, Никита из Тарса, хорошо известный мусульманам тем, что он ежедневно поносил их пророка Мухаммеда 188. Сам автор письма о взятии Сиракуз, в момент вступления врагов в город, находился с епископом, может быть, Софронием 189, в храме. Шла служба. Когда известие о взятии арабами башни пришло в церковь, молящиеся были охвачены страхом. Пока арабы еще занимались грабежом города вне храма, епископ, Феодосий и еще два клирика, сняв священническое облачение и оставшись одетыми в простыя шкуры, скрылись в алтарь, где перед грозившею опасностью они друг у друга просили прощения в грехах. Наконец, толпа врагов с обнаженными мечами ворвалась в храм, и один из врагов вошел в алтарь, где увидел епископа с Феодосием и другими, которые пребывали в молитве. Арабский воин не позволил себе в отношении их никакого насилия, но узнав, что один из них был епископ, и осведомившись, где находится ризница, в которой хранилась драгоценная церковная утварь, он их привел туда. На всем пути и в ризнице пленники не подвергались никаким оскорблениям. Утварь, конечно, была расхищена. В тот же самый день пленные были выведены за город к главному эмиру, возседавшему в церкви (in veteri Majore Ecclesia); последний приказал заключить их в тесную, грязную комнату 190. Печальна была участь Сиракуз. Население подверглось избиению; одних знатных патрициев было убито более 4.000 человек. В руки врагов досталась несметная добыча, и сам город был разрушен 191. Несколько находившихся во время осады [67] в Сиракузах полопоннесских мардаитов и воинов спаслось от общей гибели и добралось до греческих берегов, где в Монемвасии и сообщили византийскому начальнику флота Адриану печальную весть об участи Сиракуз 192. Адриан направился обратно в Константинополь и, боясь императорскаго гнева, искал убежища в храме св. Софии. Василий подверг его изгнанию 193. Два месяца оставались в Сиракузах арабы после взятия их 194. Потом, в конце июля они с пленными и добычей возвратились в Палермо, где были торжественно встречены народом 195. На пятый день епископа с Феодосием привели к правителю Сицилии (ad majorem Amiram), пред которым он выступил с защитой православной религии. Отведенные в тесную, темную тюрьму, они были помещены вместе с эфиопами, тарсийцами, евреями, лонгобардами и с пленными христианами; среди последних находился с оковами на ногах мальтийский епископ. Оба епископа, встретившись в темнице, облобызались, немного погоревали о случившемся несчастии и вознесли хвалу Богу 196. Византийский флот, очевидно, был все-таки отправлен Василием на освобождение Сиракуз, но пришел поздно, уже после падения города. Мусульмане сразились с ним и, одержав победу, взяли в плен четыре корабля, экипаж которых был перебит 197. [68] В 885 году, при византийском стратиге Полите, были выкуплены греки, попавшие в плен при взятии Сиракуз 198. Тогда, вероятно, получил свободу и монах Феодосий. Преемник Василия I Лев Философ посвятил падению Сиракуз два не дошедшия до нас стихотворения 199, а константинопольский патриарх X века Николай Мистик всю ответственность за потерю Сиракуз возлагал на нерадение уже известнаго нам начальника флота Адриана 200. Сиракузское поражение заставило Василия отказаться от намеченнаго им плана борьбы с мусульманским миром. Предпринять решительныя действия в Сицилии с достаточным количеством сухопутнаго войска и флота не было возможности. Кипр был снова потерян Византией. Союзников у Василия не было. Поэтому вся внешняя его политика с 878 года была обоснована не каким-нибудь заранее определенным планом, как то было в начале правления, а рядом простых случайностей: один год он воевал на востоке; на следующий год его войска проявляли известную деятельность на западе. Но все это не могло уже дать положительных и твердых результатов. Падение Сиракуз является поворотным пунктом во внешней политике Византии в царствование Василия: сиракузская неудача разбила планы византийскаго императора, который, как бы признавая крушение своей политики на западе, устремил в последние годы своего правления главное внимание на восток. § 10. Дела на востоке в 878 – 879 году. В год взятия Сиракуз, т.е. в 878 году 201, один из арабских начальников сирийской пограничной области, [69] Абдаллах-ибн-Рашид-ибн-Каус, с отрядом в 4.000 человек сделал удачное нападение в пределы южной Каппадокии, а именно: на укрепления ал-Хасин (Х.снейн) и на ал-Масканин 202, т.е. на местность, известную целым рядом подземных жилищ-убежищ и носившую название «метамиры». Одним из таких подземных убежищ и был ал-Хасин (по-гречески Κάσιν), на равнине Веназа около Сасима и Малакопеи 203. Но это нападение Абдаллаха окончилось для него полной неудачей. Когда он с добычей уже возвращался и находился в некотором разстоянии от реки Подендона (Бодендуна), на него напали неожиданно греки под предводительством правителей киликийскаго города Селевкии, Казайзии (Кадиды?) 204, каппадокийской крепости Курры 205, Каукаба, города, лежавшаго недалеко от Киликийскаго прохода к северу 206, и Харшаны, крепости в древней Каппадокии. Арабское имя Харшаны соответствует греческому названию Χαρσιανόν, крепости, находившейся в византийское время в феме Армениак, которая в административном [70] отношении делилась на три части; из последних центральная часть получила название Харсианской фемы 207. Главное начальство было, вероятно, в руках Андрея, родом скифа 208. В происшедшей схватке мусульмане потерпели сильное поражение; из всего их отряда спаслись только 500-600 человек, а сам тяжело раненый предводитель Абдаллах-ибн-Рашид попал в плен и через Лулу был отправлен к императору 209, который, впрочем, в следующем 879 году возвратил его правителю Тарса, Ахмед-ибн-Тулуну с большим числом мусульманских пленных и с несколькими экземплярами корана в виде подарка 210. Военныя действия пяти вышеназванных греческих [71] правителей не ограничились этою победой. В январе месяце 879 года они во главе 30.000 войска направились к Адане, затем к загадочной для нас местности ал-Мусалла 211 и в происшедшем сражении одержали победу, взяв в плен бывшаго правителя пограничной области Урхуза, известнаго нам по делу о передаче грекам Лулу, и с ним около 400 арабов; последние в этом столкновении потеряли около 1.400 человек убитыми 212. Очевидно, к этому же времени надо относить известие византийских хроник о выступлении в поход Василия со своим старшим сыном Константином к сирийским границам. Император, остановившись на некоторое время в каппадокийском городе Кесарии у горы Аргея 213, отправил часть войска вперед, а сам с главными силами двигался несколько позади. Два города, Псилокастелл (Ψιλοκάστελλον) и Парамокастелл (Παφαμοκάστελλον), были разрушены, и население захвачено в плен; третья крепость Фалакра (τό τού Φαλακρού λεγόμενον κάστρον) поспешила добровольно подчиниться императору 214, а эмир Аназарбы с толпою жителей Мелитины искал спасения в бегстве 215. [72] В части войска, высланной императором вперед, мы склоняемся видеть войско пяти греческих правителей в арабских хрониках 216. После этого поражения мусульманския крепости Каис или Катасама (Касама) и Робам (у Кедрина Карба) были разрушены, а Енделехоне или Андала (у Кедрина Ардала) и Еремосикея добровольно перешли на сторону императора 217. За свои удачныя действия в борьбе с арабами Андрей был удостоен императором сана патриция и начальника схол 218. Надо полагать, что император в 879 году оставил войско и возвратился в Константинополь, где его постигла тяжелая утрата: в конце этого года умер сын его, первенец Константин. Но это обстоятельство не прекратило военных действий на востоке; пограничныя распри шли своим чередом, разоряя страну, истребляя население и не давая ни одной из воюющих сторон каких-либо действительных выгод. Зимою 879-880 года 219 греки направились в область Дияр-Рабии в верхней Месопатомии к крепости Телла-Басма (т.е. холм Басма), развалины которой видны еще до сих пор 220, [73] и нанесли поражение арабам, потерявшим около 250 человек убитыми и пленными. Население Нисибина и Мосула, видя приближение врага, оставило свои жилища, сильно страдая от наступивших холодов; но греки, видя наступление зимняго времени, возвратились 221. В то же время Сима, наместник Ахмед-ибн-Тулуна в сирийской пограничной области, выступил с 300 тарсийцев, но столкнулся с далеко превосходившими его силами греков, которые в числе 4.000 человек подвигались от Гераклеи; в происшедшем столкновении обе стороны понесли тяжелыя потери, и даже сам наместник Сима попал в плен 222. § 11. Дела на западе в 879 – 880 годах. Успехи византийскаго оружия в 877-879 годах на востоке дали империи двухлетний мир в Малой Азии. Последнее было очень кстати, так как внимание императора в это время было [74] особенно занято созванным в Константинополе в 879-880 году для возстановления Фотия собором, на котором присутствовали сам Василий и легаты папы Иоанна VIII. Собор, как известно, окончился возстановлением Фотия на патриаршем престоле и полной неудачей папских притязаний на вмешательство в церковныя дела византийской империи. Этот успех Василия в церковной политике сопровождался значительным, но случайным успехом византийскаго оружия на западе. В год взятия Сиракуз в Палермо был убит собственными слугами правитель острова Джафар-ибн-Мухаммед. После непродолжительной смуты правителем был избран Хусейн-ибн-Риях, или, как поправляет Амари, Хусейн-ибн-Рибах 223. Грекам дано было мало времени, чтобы хоть несколько оправиться после сиракузскаго погрома. Уже летом 879 года новый сицилийский правитель сделал удачный поход под Таормину, последний более или менее крупный центр, остававшийся еще в руках византийцев; последние, потеряв много убитыми, обратились в бегство; в числе павших находился их начальник, патриций 224, по имени, может быть, Хрисафий 225. После падения Сиракуз сицилийские мусульмане стали предпринимать походы все далее на восток и постепенно через южную Италию и острова Ионическаго моря доходили уже до Пелопоннеса 226. Но не всегда морския нападения арабов были для них удачны. Известно их сильное поражение в 880 году, когда африканский эмир, выступив с шестидесятью кораблями, сделал опустошительное нашествие на западную часть византийских владений, т.е., как мы увидим ниже, на берега Греции, и, плывя по Ионийскому морю к северу, достиг островов Кефалонии и Закинфа. Услышав об этом, император в 880 году [75] снарядил большой флот 227 под начальством Назара 228, который, пользуясь благоприятным ветром, быстро доехал до пелопоннесской гавани Мефоны; но здесь он должен был на время отказаться от дальнейшаго плавания, так как большая часть его экипажа тайно бежала, а с оставшимися силами было не благоразумно предпринимать какия-нибудь военныя действия. Назар тотчас сообщил об этом императору, который, быстро поймав беглецов, подверг их различным унижениям в Константинополе и после этого для большаго устрашения отправил их в Пелопоннес к стратигу Иоанну Критскому, который, согласно ранее полученному императорскому приказанию, посадил их на кол. Настроение флота тотчас изменилось, и экипаж, пополненный пелопоннесскими войсками и мардаитами, сам просил Назара скорее вести их на врагов; последний, в виду увеличения своих военных сил, назначил себе помощника. Между тем, арабы, видя долговременное бездействие греков, уже думали, что последние отказались от своего намерения напасть на них. Поэтому они, покинув свои корабли, занялись грабежом прибрежных местностей и островов. Все это дало возможность греческому флоту застать арабов врасплох. Он ночью произвел нападение на арабские корабли, очевидно, у западных берегов Греции и нанес им полное поражение; [76] большая часть их была сожжена вместе с экипажем; остальныя же суда были приведены Назаром в Мефону и посвящены им в виде благодарственнаго дара мефонской церкви; добыча и пленники были отданы в распоряжение войска. Император тотчас же был уведомлен об этой блестящей победе и вместе с похвалой за подобный успех послал Назару приказ двинуться дальше. Византийский флот двинулся к берегам Сицилии, где в то время был византийский стратиг Евпраксий 229, и разорял области Палермо и других подвластных арабам городов. В руки византийцев досталось большое число мусульманских торговых судов с весьма ценным грузом; особенно много было захвачено масла, так что цена на него настолько понизилась, что литр продавался за обол. После этого Назар переправился в Италию, вероятно, в Региум 230, где, соединившись с сухопутными войсками, конницей и пехотой, протовестиария Прокопия и Льва Апостиппа (Άποστύππης), стратига Фракии и Македонии, одержал ряд побед. Выступивший из Африки мусульманский флот потерпел поражение у мыса Στήλαι и укрылся в Палермо; многия крепости в Италии перешли обратно в руки греко 231. Эти успехи позволили грекам отправить спафария Григория, турмарха Феофилакта и комиса Диогена к Неаполю, где они одержали большую победу над арабами 232. Нагруженный добычей и [77] увенчанный лаврами возвратился византийский флот с Назаром в Константинополь, к полному удовольствию императора 233. По преданию, эта победа была предсказана святым Илией Младшим 234. В письме к западному императору Карлу Лысому от 30 октября 880 года папа Иоанн VΙΙΙ, отвечая на его вопрос о греках и сарацинах, сообщал ему о блестящей морской победе греков над измаелитами 235. § 12. Дела на востоке за время с 882 по 886 год. Победы Василия на востоке в 877-879 годах и морская победа Назара у берегов Греции несколько ободрили удрученнаго императора, который после двухлетняго отдыха снова двинулся на восток с прежнею мыслью овладеть укрепленною [78] Малатией, необходимой ему для более надежнаго и прочнаго утверждения в сильно разросшейся после павликианскаго похода пограничной области. Летом 882 года Василий выступил в поход на восток и осадил Малатию; но последнюю своевременно поддержало население Мараша и Хадаса, так что император, сняв осаду, должен был отступить, преследуемый арабами до какой то местности С.ри', может быть, Sirica (совр. Kemer) в верховьях реки Сароса 236. Желая отомстить Марашу и Хадасу за помощь Малатии, Василий поздним летом того же 882 года выступил в новый поход по совершенно необычной дороге. Перейдя реки Онопникт или Кармалас (совр. Заманти Су), приток с правой стороны реки Сароса (совр. Сейхан) 237, и самый Сарос в их верхнем течении, император занял Кукуз (совр. Göksun), откуда после тяжелой и утомительной дороги через дремучие леса, среди которых ему приходилось прокладывать путь и работать наравне с другими, особенно при переходе через реку Парадис 238, через Каллиполь и Падасию (Παδασία), два города между Кукузом и Германикией 239, направился на Мараш, который византийские писатели иногда, как напр., и в данном случае, называют неверно Германикией; жители Мараша заперлись в городе, и Василий мог только опустошить его окрестности; самым же городом овладеть в состоянии не был. После этого Василий направился к Хадасу (Адате). Но здесь повторилось тоже самое: жители заперлись в городе и не [79] вступали в открытое сражение, так что император, разрушив близ лежавшее местечко Герон 240, решил приступить к настоящей осаде города с помощью разнообразных военных машин 241. Но осада вперед не двигалась, и Василий, видя приближение зимы, предпочел отступить 242. Однако, надо полагать, что в конце похода император имел некоторыя удачи. На возвратном пути в каких-то теснинах он одержал победу над арабами, так что местный арабский правитель Абделомел (Άβοελομέλ) должен был просить о мире и подчинился Василию, который, пройдя снова около горы Аргея, возвратился в Кесарию, где получил известия об успехах византийскаго оружия у Колонии и Лулу; много пленных сарацин и курдов было перебито, чтобы они не служили [80] лишней обузой для войска. В Мидее (έν Μηόαίω), на восток от Дорилеума (совр. Эски-Шехир), на военной византийской дороге 243, император, одарив войско, распустил его на зимовку, а сам, как и после похода на павликиан, совершил торжественный въезд в Константинополь по прежнему церемониалу 244. Но слишком поспешил со своим триумфом Василий, так как уже следующий 883 год принес не мало неудач и огорчений грекам. Летом 883 года назначенный Ибн-Тулуном правитель сирийской пограничной области Халаф-ал-Фергани произвел очень удачное нападение на византийскую территорию, во время котораго греки понесли тяжелыя потери и оставили в руках врага такую добычу, что доля каждаго участника в этом походе достигала до сорока динаров 245. В это время на византийской границе произошли некоторыя перемены в составе греческих начальников. Скиф Андрей, который, как мы видели выше, с честью поддерживал достоинство византийскаго орудия и достиг звания патриция и начальника схол, приобрел при дворе не мало врагов, которые постарались очернить его в глазах императора после его победы при Подендоне в 878 году; утверждали, что он, если бы двинулся дальше с войсками, то мог бы овладеть легко самым Тарсом; и отступление Андрея после победы приписывали его малодушию 246. [81] По другим известиям, Феодор Сантабарин, любимец императора, обвинил Андрея в том, что, при возникшем тогда разногласии между императором и его сыном Львом, он держал сторону последняго 247. Как бы то ни было, враги Андрея добились своего: он был отставлен от должности, и вместо него был назначен Кеста Стиппиот (Κεστά ό Στυππιώτης), обещавший уже заранее завоевать Тарс 248. Но, очевидно, он не был опытным вождем; он не знал, что особенно с тарсийцами надо действовать было в высшей степени осторожно, точно изследуя проходимую местность, чтобы не попасть в засаду 249. Стиппиот этого не сделал и жестоко поплатился за свою самонадеянность. Новый начальник с четырьмя другими патрициями выступил по направлению к Тарсу во главе 100.000 войска в начале сентября 883 года 250 и, не приняв должных предосторожностей и не имея точных сведений о положении врага, остановился в шести милях от Тарса в местечке Хрисовулл в области Каламъя 251. [82] Против византийцев действовал евнух Язаман, который, воспользовавшись небрежностью неприятелей, напал на них ночью 252. Византийское войско, очевидно, не ожидало совершенно нападения, было застигнуто врасплох 253 и 14 сентября 883 года понесло страшное поражение. Сам Стиппиот был убит 254, одинаково как правители Каппадокии и Анатолика. Сильно раненый правитель Курры спасся бегством. Потери греков были громадны 255. Среди богатой добычи, доставшейся в руки арабов, они захватили семь золотых и серебряных крестов, из которых один золотой, больших размеров, был усыпан драгоценными камнями, громадное количество украшенных золотом и серебром мечей, около 10.000 парчевых знамен, много парчи и шелковой материи с рисунками, собольи покрывала, много сосудов, 15.000 лошадей, мулов, почти столько же седел, громадные запасы оружия и палаток. После этого поражения Андрей был возстановлен в прежнем звании главнаго начальника пограничных войск 256. До своей смерти Василий уже не предпринимал больше походов на восток и, повидимому, старался даже после недавних поражений установить мирныя отношения; по крайней мере мы знаем, что в конце января месяца 884 года победитель Язаман выкупил население местности Сатидамы 257, но уже [83] летом следующаго 885 года произвел новое нападение на византийския области 258. Несмотря на свои неудачи с восточными арабами, Василий зорко следил за их действиями в прикавказских странах, где Ашод Багратид деятельно и успешно работал над возстановлением самостоятельной Армении. Он сумел заслужить такое расположение халифа ал-Мутамида, что последний в 885 году через своего правителя в Армении Ису торжественно возложил на голову Ашода в Ани царский венец. Узнав об этом, Василий, не теряя времени, незадолго до смерти, поспешил воздать новому армянскому царю подобную же честь: он также отправил ему царский венец и заключил с ним союзный и дружественный договор, называя Ашода в письме своим возлюбленным сыном и уверяя его, что из всех других государств Армения всегда останется его особенно близким союзником 259. Таким образом, к концу своего правления Василий понял, что одному ему не справиться с арабами; он искал надежнаго, вернаго союзника. Союз, заключенный им в начале своего правления с императором Людовиком против западных арабов, не оправдал возлагаемых на него надежд. В конце своего правления Василий сделал вторую попытку заключить союз с Ашодом армянским, на этот раз уже [84] против восточных арабов, которые тоже стали одерживать верх в пограничных восточных областях. Но судьба не дала Василию возможности воспользоваться плодами своего новаго союза: 29 августа 886 года Василия не стало. § 13. Сицилия с 881 по 886 год. После поражения в 880 году у берегов Греции, арабский правитель в Сицилии Хусейн-ибн-Рибах был, очевидно, удален от должности или убит, потому что в следующем 881 году правителем острова был уже ал-Хасан-ибн-ал-Аббас, который задался целью хоть несколько заставить забыть понесенное в предыдущем году поражение. Он разослал отряды во все стороны; сам выступил в Катании и Таормине, уничтожал посевы и вырубал деревья. Разбитый греческий стратиг Варсамий, которому, по преданно, св. Илия Младший предсказал поражение, бежал в Тавромений, потеряв много войска 260. Уничтожив посевы у какого-то города Бакары 261, ал-Хасан возвратился в Палермо. Греки также выслали войска против арабов и одержали над ними верх, так что арабы понесли весьма значительныя потери 262. В следующем 882 году греки одержали новую победу. Арабский отряд под начальством Абу-с-Саура (Таура, Тура) [85] встретился с греками и был весь истреблен, за исключением семи человек 263. Имя разбитаго арабскаго начальника сохранилось до сих пор в названии города Кальтавутуро, т.е. крепость ат-Тура, что дает нам возможность определить место сражения. Над греками, но всей вероятности, начальствовал Мусилик (Μουσιλίχης), с именем котораго связано чудесное сказание, относящееся, мы думаем, к сражению при Кальтавутуро. В трудную минуту стратопедарх Мусилик призвал на помощь св. Игнатия, который явился ему на белом коне и побуждал вести войско в правую сторону. Мусилик поступил согласно указанию святого, и победа была одержана 264. Последнее поражение арабов повело к новой смене сицилийских правителей: ал-Хасан-ибн-ал-Аббас был отозван и на его место назначен Мухаммед ибн-ал-Фадл 265. Его отряды были разосланы по всей Сицилии, а сам он, сделав два нашествия на области Катании и Таормины с обычным уничтожением посевов и поразив греков, которые в это время на своих судах 266 опустошали, вероятно, восточный или северный берег Сицилии, встретился с главными силами греков и после сражения обратил их в полное бегство; три тысячи греков было убито, и головы их отправлены в Палермо. После этой победы мусульмане направились к одной крепости, которую незадолго перед тем выстроили греки и называли «Городом царя» 267. Город был взят приступом; гарнизон перебит, и население уведено в плен 268. [86] Положение византийцев в Сицилии слабело все более и более; в их владении оставалось почти только территория по восточному берегу острова, долина между Monti Pelorilani и Этной 269. Но решительных действий не предпринимали и мусульмане. Летом 883 года Мухаммед-ибн-ал-Фадл сделал удачный поход в область Раметты и Катании, а в июне или июле месяце этого года с большим числом пленных и с богатой добычей уже возвратился в Палермо 270. Вскоре после этого Мухаммед был сменен или умер, так как в 884 году мы уже застаем в Сицилии новаго правителя ал-Хусейн-ибн-Ахмеда, который, однако, после новаго удачнаго нашествия на Раметту в том же году умер 271. На его место из Африки был прислан новый правитель в лице Севада-ибн-Мухаммед-ибн-Хафаджи из племени Темим. Последний предпринял опустошительный поход в области Катании и Таормины. В качестве посла к нему от греческаго стратига Полита 272 явился один патриций с предложением перемирия и обмена пленных. Севада согласился. Перемирие было заключено на три месяца; греки отпустили триста мусульманских пленников; арабы в свою очередь возвратили пленных греков, взятых после разрушения Сиракуз. Среди последних, как мы заметили уже выше, находился, вероятно, и Феодосий Монах, автор письма о взятии Сиракуз. После этого Севада, возвратился в Палермо 273. [87] По окончании перемирия, в 885 или 886 году 274 Севада разослал свои отряды по Сицилии, которые возвратились с богатой добычей 275. В это время, 29 августа 886 года, умер Василий I. Какие же были за время императора Василия результаты сицилийской деятельности мусульман? После взятия Сиракуз в 878 году мы видим длинный ряд столкновений, которыя не всегда оканчивались удачно для мусульман (напр., дело под Кальтавутуро). Последние обращали главное свое внимание на восточную часть острова, которая, хотя и не вся, но к северу от Сиракуз была еще в руках греков; главные центры, на которые нападали арабы после 878 года, были Раметта, Тавромений, Катания, именно города, лежавшие в этом районе. Конечно, арабы, при несколько больших усилиях, могли бы уже довольно легко справиться с ними; но сами мусульмане страдали от своих внутренних раздоров в Сицилии, от своих весьма изменчивых отношений с африканскими правителями, которые в свою очередь были довольно часто заняты местными осложнениями, особенно распрями с северо-африканскими берберами. Все это не давало арабам возможности сплотиться воедино и нанести последний удар византийскому владычеству в Сицилии. Кроме того, надо помнить, что конец правления Василия I ознаменовался рядом крупных неудач для арабов в Южной Италии, что также должно было останавливать их в решительном наступательном движении вперед. К разсмотрению южно-итальянских событий мы теперь и перейдем. § 14. Южная Италия с 880 по 886 год. Мы уже видели выше, что Назар, одержав в 880 году победу над мусульманским флотом у берегов Греции и опустошив берега Сицилии, переправился в Италию, где, соединившись с сухопутными войсками Прокопия и Льва Апостиппа, [88] одержал ряд побед. После поражения африканскаго флота у мыса Стило Назар возвратился в Константинополь 276. По удалении его флота византийцы продолжали одерживать верх над арабами в Южной Италии благодаря деятельному и опытному вождю Прокопию. Но в одном из сражении Лев Апостипп, враждебно относившийся к Прокопию, намеренно не помог ему, когда последний был тесним неприятелем. Прокопий, в отряде котораго участвовали славяне 277, должен был уступить и во время преследования был убит арабами. Лев, желая отличиться перед императором, собрал остатки войска Прокопия и, двинувшись на Тарент, находившийся в руках арабов, овладел им. Но до императора дошла истина о поражении и смерти Прокопия. Лев был смещен и сослан в Малую Азию в Котией 278. На его место был назначен Стефан Максенций, каппадокиец, в состав итальянскаго войска котораго входили оракийцы, македонцы, а также избранныя войска из малоазиатских фем: харсианской и каппадокийской 279. Новый византийский начальник, не отличаясь никакими военными достоинствами, после неудачной попытки отнять у мусульман город Амантию, на западном берегу Калабрии, был отставлен от должности, и в Италию был назначен один из самых талантливых и деятельных византийских военноначальников, Никифор Фока. Последний прибыл в 885 году в Италию, имея с собою подкрепление из малоазиатских фем и даже из подчиненных в царствование Василия павликиан, которые были с бывшим приближенным Хрисохира Диаконицей 280. Соединившись с войсками Стефана, Никифор быстро поправил дела греков. Ряд [89] крепостей: Амантия, под которой Стефан потерпел неудачу, Тропея (Τρόπας) и крепость св. Северины быстро, одна за другой, сдались византийцам на протяжении 885 и первой половины 886 года на условии пощады мусульманскаго населения, которое тотчас же после сдачи переправилось в Сицилию 281. Видя подобные успехи греков, теснимый арабами папа Стефан V (885-891) обратился за помощью к Василию. «Мы просим, – писал папа, – тебя снарядить хеландии и снабдить их всем необходимым на время с апреля месяца по сентябрь; пришли, кроме того, тех, кто охранял бы стены наши от набегов сарацин» 282. Папа уже верил в действительное значение помощи с востока, а не с запада. Во время этих успехов к Никифору пришло известие о смерти Василия в августе 886 года. Письмо, отправленное папою Стефаном Василию, было получено уже после его смерти и прочтено его преемником Львом Мудрым. *** Василий I умер, видя, что все его замыслы рушились, что ни одна из его надежд во внешней политике не исполнилась. [90] Подобное грустное сознание должно было особенно печалить и угнетать перваго императора македонской династии, потому что в этой неудаче он видел не только ряд неблагоприятных случайных явлений, а крушение своего строго обдуманнаго и взвешеннаго плана борьбы с мусульманским миром, плана весьма мудраго, который так подходил к богато одаренной натуре Василия. Последний был личностью далеко не дюжинною; некоторые идут дальше и причисляют Василия к личностям гениальным. «Он принадлежит, – говорит один из современных ученых, – к тем гениальным, но страшным, сильным натурам, как Сулла, Теодерих, Хлодовех, Наполеон I, которые не прибегают к безполезному преступлению, но зато совершают или позволяют совершать полезныя кровавыя деяния с величайшим хладнокровием, как неизбежную необходимость» 283. Если мы не решаемся поставить Василия наравне с вышеприведенными историческими деятелями, то это тем не менее не мешает нам видеть в нем одного из самых выдающихся государей византийскаго времени и не позволяет разделять мнения тех ученых, которые, сделав самый общий обзор военной деятельности Василия и признав ее весьма удачною для государства, говорят, что византийское правительство по собственному побуждению ничего хорошаго не делало; если же нечто подобное происходило, то оно было обязано или силе обстоятельств, или влиянию духовенства 284. Приведем любопытный отзыв о Василии Павла Алеппскаго, путешествовавшаго в XVII веке по России с антиохийским патриархом Макарием; он сравнивает Василия Македонянина с Богданом Хмельницким. «Этот Хмель (т.е. Богдан Хмельницкий), – пишет Павел Алеппский, – муж преклонных лет, но в изобилии наделен дарами счастия: безхитростный, спокойный, молчаливый, не отстраняющийся от людей; всеми делами занимается лично, умерен в еде, питье и одежде, подражая в образе жизни великому из царей, Василию Македонянину, как о нем повествует история» 285. [91] Император Василий, олицетворявший собою византийское правительство, выступил с весьма обширным и в высшей степени трудным планом общей борьбы с мусульманским миром. Как опытный дипломат, он установил добрыя отношения с Болгарией, Русью, Венецией, Арменией и, чувствуя, что одними собственными силами не совладать со столь широкими планами, он заключил союз с западным императором. До года сиракузской катастрофы император с большим или меньшим успехом придерживался намеченнаго плана. Особенно Василию удавались его военныя действия на востоке: война с павликианами, взятие крепостей Запетры и Самосаты, подчинение Кипра, победы 877 и 878 года – все это позволяло надеяться, что успехи византийскаго оружия на этом не остановятся и расширят границу империи далеко на восток. На западе дела шли менее блестяще, но тем не менее не без успеха: византийское влияние снова появилось на далматинском побережье; после смерти западнаго императора греки вступили в Бари. Потеря Сиракуз сразу все переменила; этот удар был настолько силен для политики Василия, что о каком-нибудь дальнейшем проведении планов нечего было думать; некоторыя случайныя удачи не могли поправить дела. Кипр снова отошел к арабам. Успехи Никифора Фоки в Южной Италии в самые последние годы правления Василия и заключенный союз с Арменией, казалось, снова должны были призвать императора к прежней деятельности; но в это самое время он умер. Если на западе при Василии империя потеряла не мало, то в Малой Азии, несмотря на некоторыя неудачи, граница подвинулась значительно на восток. Василий являлся императором, который на восточной границе поднял уже значительно успевшее ослабнуть византийское влияние, снова внушил уважение к имени империи и подготовил эпоху блестящих походов Никифора Фоки, Иоанна Цимисхия и Василия II Болгаробойцы. В этом заключается главное значение царствования Василия I со стороны его внешней политики. [92] ХРОНОЛОГИЯ византийско-арабских отношений за время Василия I. (867 – 886). Халифы: ал-Мутазз (866-869), ал-Муxтади (869-870), ал-Мутамид (870-892).
Комментарии4. См. отзыв об Ашоте I, напр., Асохика. Всеобщая история. Пeрев. Н. Эмин. Москва, 1864, с. 107. 5. См. History of Armenia by Father Michael Chamich (Chamchian), translated by J. Advall. Vol. II, Calcutta, 1827, p. 9. 6. Об Армении при Василии I см. Saint-Martin. Memoires historiques et geographiques sur l'Armenie. I, Paris, 1818, p. 349-350. А. Грен. Династия Багратидов в Армении. Журн. Мин. Нар. Просвещения, ч. 290 (1893), с. 67-74. Daghbasсhсan. Gründung des Bagratidenreiches. Berlin, 1893, S. 70-72. Rambaud. L'Empire grec au dixieme siecle. Paris, 1870, p. 500-501. 7. Daghbaschean, op. cit. S. 72. 8. M. Brosset. Histoire de la Georgie. I-re partie. S.-Petersbourg, 1849, p. 272; см. также р. 282. Впоследствии Наср возвратился на родину (ibidem, p. 273; см. также р. 285). 9. Photii in Rossorum incursionem Homilia I: πόθεν ήμΐν ό ΰπερβόρειος ούτος κaί φοβερός έπέσxηψε κεραυνός; πόθεν ή βαρβαρική αύτή καί πυxνή κaί άθρόα κατερράγη θάλασσα; Lexicon Vindobonense. Rec. A. Nauck. Petropoli, 1867, p. 201. Σ. ‘Aριστάρχου. Τού έν άγίοις πατρός ήμών Φωτίου, πατριάρχου Κωνσταντίνου πόλεως Λόγοι καΐ ‘Oμιλίαι. Τ. II, έν Κωνσταντινουπόλει, 1901, p. 5-6. Ε. Л. Две беседы святейшаго патриарха Константинопольскаго Фотия по случаю нашествия россов на Константинополь. Христианское Чтение. Сент.-окт. 1882, с. 419. 10. Photii in Rossorum incursionem Hom. II: ίστέ τήν νύκτα έκείνην τήν ζοφώδη καί φοβεράν, ότε συμπάντων ήμών ό τού βίοu κύκλος τώ τού ήλίου κύκλω συγκατεδύετο. Ed. Α. Νаuсk, p. 221. Σ. ‘Aριστάρχου... II p. 38. Ε. Л. Две беседы... с. 434. 11. Photii in Rossorum incursionem Hom. Ι: τό δέ Σκυθικόν τούτο καί ώμόν έθνος καί βάρβαρον. Ed. Νаuсk, p. 209. Σ. ‘Aριστάρχου... II p. 17. Ε. Л. Две беседы... с. 425. 12. См. Голубинский. История русской церкви. Т. I. Период первый. Первая половина тома. Изд. 2-е, исправленное и дополненное. Москва, 1901, с, 51. 13. Мы оставляем в стороне спорный и не относящийся к нам вопрос о том, какие это были русы. 14. Тheоph. Соnt. С. 97, p. 342-343: άλλά καί τό τών ‘Ρώς έθνος δυσμαχώτατόν τε καί άθεώτατον όν χρυσoύ τε καί άργύρου καί σηρικών περιβλημάτων ίκαναΐς έπιδόσεσιν είς συμβάσεις έφελκυσάμενος, καί σπονδάς πρός αύτούς σπεισάμενος ειρηνικάς, έν μετοχή γενέσθαι καί τού σωτηριώδους βαπτίσματος έπεισε καί άρχίεπίσκοπον παρά τού πατριάρχου Ίγνατίου τήν χειροτονίαν δεξάμενον δέξασθαι παρεσκεύασεν. Cedr. II p. 242. Zonar. XVI, 10 (Dind. IV p. 35). 15. Голубинский, op. cit. c. 51, Ho сp. Apx. Макарий. История христианства в России до Владимира. С.-Петербург, 1846, с. 268. 16. См. Соnt Hamart. ed. Muralt, p. 758, с. 9. Соnt. Тheoph. p. 341, с. 95. Cedr. II p. 241-242. Ζonar. XVI, 10 (Dind. IV p. 35). Cozza-Luzi. La cronaca siculo-saracena di Cambridge con doppio testo greco scoperto in codici contemporanei delle biblioteche Vaticana e Parigina. Palermo, 1890, p. 32 (Documenti per servire alla storia di Sicilia, pubblicati a cura della Societа Siciliana per la Storia Patria. 4 Serie, vol. II): έβαπτίσθησαν οί έβραίοι ΙΝΔ Ζ (Прил. с. 70). См. H. Graetz. Geschichte der Juden. B. V, 2 Auflage, Leipzig, 1870, S. 273. D. Kaufmann. Die Chronik des Achimaaz über die Kaiser Basilios I und Leon VI. Byzantinische Zeitschrift. B. VI (1897), S. 100-101. Подобная же политика относительно евреев продолжалась и при преемниках Василия, так что евреи массами покидали византийские пределы. См., напр., Maçоudi. Les Prairies d'or, ed. Barbier de Meynard. Vol. II, Paris, 1861 sq., p. 8-9. (Прил. с. 23). 17. Нам приятно отметить совершенно одинаковое с нами мнение на этот вопрос в интересной работе Р. Aurelio Palmieri. La conversione dei Russi al cristianesimo e la testimonianza di Fozio. Studi Religiosi. 1901, Fasc. II, Marzo-Aprile, особенно р. 157-161. 18. Гильфeрдинг. История сербов и болгар. Собрание сочинений. I, С.-Петербург, 1868, с. 55-59. lireček. Geschichte der Bulgaren, Prag, 1876, S. 157-158. Иречек. История болгар. Пер. Бруна и Πалaузова. Одесса, 1878, с. 198-199. 19. Дринов. Южные славяне и Византия в X веке. Москва, 1875, с. 3 (Чтения в Императ. Обществе Истории и Древностей Российских. 1875, кн. 3). 20. Соnst. Porphyr. De administrando imperio, p. 129. См. А. Васильев. Славяне в Греции. Византийский Временник. Т. V (1898), с. 423-424. 21. Гильфердинг, op. cit. с. 59-64. Дринов, op. cit. с. 40-43. Dümmler. Ueber die älteste Geschichte der Slaven in Dalmatien. Sitzungsberichte der Kaiserl. Akademie der Wissenschaften zu Wien. Philos.-hist. Classe. В. XX (1856), S. 403-405. 22. См. E. Lentz. Der allmählige Uebergang Venedigs von faktischer zu nomineller Abhängigkeit von Byzanz. Byzantinische Zeitschrift. B. III (1894), S. 95-104. 23. См. А. Васильев. Византия и арабы. Политическия отношения Византии и арабов за время аморийской династии. С.-Петербург, 1900, с 18-20. 24. См. DϋmmIer. Ueber die älteste Geschichte der Slaven... S. 400. Lentz. Der allmählige Uebergang... в Вуzant. Zeitschrift. В. III (1894), S. 71. A. Васильев. Византия и арабы. I, с. 145-146. 25. См. G. Gelcich. Memorie storiche sulle Bocche di Cattaro. Zara, 1880, p. 45-46. O различном написании названия этого города см. Тоmaschek. Zur Kunde der Hämus-Halbinsel. Sitzungsberichte der phil.-hist. Classe der Kaiserl. Akademie der Wissensсhaften zu Wien. B. 113 (1886), S. 245. 26. Constantini Porphyrog. DeThematibus, p. 61. De administrando imperio, p. 130. Contin. Τheophanis. C. 53, p. 289 (Cedr. II p. 219). Zonaras, XVI 9 (Bonnae, III, p. 425). T. L. Tafel. Constantinus Porphyrogenitns de Provinciis regni byzantini. Tubingac, 1846, р. 9; см. p. XI. См. Chronica Ragusina lunii Restii (ab origine urbis usque ad annum 1451). Monumenta spectantia historiam slavorum meridionalium. Vol. XXV. Scriptores, vol. II. Zagrabiae, 1893, p. 22; см. также Biblioteca storica della Dalmazia diretta da G. Gelcich. 1882, p. 18-19, где изданы первыя две книги хроники Resti. Константин Багрянородный, разсказывая об этом нападении на Рагузу во всех своих трех исторических сочинениях, делает ошибку, заставляя арабов после этого направиться в Италию и там овладеть городом Бари; последнее случилось, о чем мы знаем из достоверных источников, в 841 году, а в 867 году Бари уже начал осаждать император Людовик II. Имена арабских вождей известны из других источников. У Константина названы Σολδανός, т.е. султан, под которым нужно разуметь Муфариг-ибн-Салима; Кальфун (Καλφούς) участвовал еще в 841 году при нападении на Бари, а Саба (иногда Сама – Σάμα) в 840 году начальствовал в Таренте. См. Hirsсh. Byzantinische Studien. Leipzig, 1876, S. 253-255. Amari. Storia dei musulmani di Sicilia. Firenze, 1854, I, p. 359-360 и 372. Hergenröther. Photius, Patriarch von Constantinopel. В. II, Regensburg, 1867, S. 169. 27. См. G. Resti. Croniche di Ragusa. Monumenta spectantia historiam slavorum meridionalium, XXV, p. 22. Gelcich. Biblioteca storica della Dalmazia, 1882, p. 19. 28. В. Mакушeв. Изследования об исторических памятниках и бытоописателях Дубровника. Приложение к XI том у Записок Импер. Академии Наук. № 5. С.-Петербург, 1867, с. 12-13. 29. См. С. Iireček. Die Bedeutung von Ragusa in der Handelgeschichte des Mittelalters. Die feierliche Sitzung der Kaiserl. Akademie der Wissenschaften zu Wien am 31 Mai 1899. Wien, 1899, S. 130. 30. Const. Porphyr. De administrando imperio, p. 130: καί ήλθον καί είς τό κάστρον 'Ραουσίου καί παρεκάθισαν αύτώ μήνας δεκαπέντε. См. Μ. Брун. Византийцы в Южной Италии в IX и X в. Записки Импер. Новороссийскаго Университета. Т. 37 (1883), Одесса. Часть ученая, с. 25. Ср. F. Lenоrmаnt. La Grande-Grèce. Paysages et histoire. Т. I, Paris, 1881, p. 70. 31. Михаил IIΙ умер в ночь с 23 на 24 сентября 867 года; поэтому посольство дубровничан мы относим к 867 году, а экспедицию Василия к 868 году; так как осада Рагузы арабами длилась 15 месяцев, то начало ея должно относиться к 866 году. 32. Рагузинский хронист Resti путает, когда говорит, что император поставил во главе флота «Niceforo Foca, altrimenti detto Niceta Patrizio, cognominato Orifa». Mon. spect. hist. slavorum meridionalium, XXV, p. 23. Gelcich, Bibl. storica della Dalmazia, 1882, p. 20. О Никифоре Фоке, победителе в Южной Италии, речь будет ниже. 33. Const. Ρоrphуr. De Thematibus, p. 62. Const. Porphуr. De adm. imperio, p. 130. Theoph. Contin. C. 53, p. 290; также p. 292-293 (Cedr. II p. 219-220). 34. Некоторыя хроники говорят здесь о победе Людовика. См. Erсhemрerti Historia Langobardorum. Pertz. Mon. Germ. Hist. III, c. 33, p. 252. Chronicon Casinense. Pertz, III, p. 224. Annales Вeneνentani. Pertz, III, p. 174. Ср. Chronica monasterii Casinensis auctore Leone, который в этом месте пользовался Эрхемпертом: apud Luceriam porro Apuliae civitatem universo suo congregato exercitu consequenter cum Saracenis congreditur; a quibus primo certamine superatus, demum ex his opitulante Deo victoriam est triumphalem adeptus atque universis eorum castris potitus (Pertz, VII, p. 606). Может быть, на самом деле здесь нужно видеть два столкновения: одно удачное, другое неудачное для Людовика. 35. Croniсon Casinense. Pertz, III, p. 224. Lupus Protospatarius. Ρertz, V, p. 52. Adonis Chronicоn. Ρertz, II, p. 323. 36. lohannis Chronicon Venetum Venetici victores reversi sunt. Pertz, VII, p. 19; ed. Montiсоlo. Fonti per la storia d'Italia. Cronache veneziane antichissime. Vol. I, Roma, 1890, p. 119. 37. Adriani II Ρapae Epistolae. Migne. Patr. Lat. T. 122. Ep. IV (anno 868), p. 1264. Тоже самое Адриан II пишет в 869 году ad proceres Regni Caroli Calvi. Ibidem, p. 1291. См. общия упоминания о победах над сарацинами в письмах к Карлу Лысому, р. 1298; ad proceres Regni Caroli Calvi (в 870 году), р. 1303. 38. Итальянския хроники дают осаде Бари от трех до пяти лет. См. Dümmler. Geschichte des ostfränkischen Reichs. Berlin, 1862, 8. 676, Anm. 44. 39. Как известно, этот брак не состоялся, хотя для переговоров о нем были даже в Константинополе послы Людовика. См. Mansi. Sacrorum conciliorum nova et amplissima collectio. Vol. XVI, Venetiis, 1771, p. 7-8: (послы) causa nuptialis commercii, quod efficiendum ex filio imperatoris Basilii et genita praefati Dei cultoris Augusti ab utraque parte sperabatuu simul et parabatur. Ошибается Гинкмар, разсказывая, что Василий сватался сам за Ирменгарду. Hincmari Remensis Annales. Pertz, I, p. 485: filiam ipsius Hludowici a se desponsatam. Причина разрыва брачных переговоров, вероятно, заключалась в основаниях церковнаго характера См. О. Hаrnасk. Das karolingische und das byzantinische Reich in ihren wechselseitigen politischen Beziehungen. Göttingen, 1880, S. 77-78. Cp. Gfrörer. Byzantinische Geschichten. B. II, Graz, 1874, S. 122. См. также разсуждения о старшем сыне Василия у Ed. Kurtz. Zwei griechische Texte über die HI. Theophano, die Gemahlin Kaisers Leo VI. 3aписки Имп. Академии Наук по истор.-филол. отделению. Т. III, № 2 (1898), S. 50-52. Константин умер в 879 году. 40. Византийцы (Const. Ρоrphуr. De Thematibus, p. 62; De admin. imperio, p. 130; Cont. Theoph. C. 55, p. 293; Cedr. II, p. 220-221) и Chronicon Salernitanum (Pertz, III, p. 519, C. 103) говорят, что инициатива союза исходила от Василия; но вряд ли это так, потому что Людовик обложил Бари раньше, чем Василий с ним вступил в союз. См. Dümmler. Geschichte des Ostfränkischen Reichs, I, S. 676, Anm. 45. 41. Hincmari Remensis Annales. Pertz, I, p. 485: (Basilius) patricium suum ad Bairam cum 400 navibus miserat. Цифра 400, по всей вероятности, является преувеличением. 42. Const. Ρоrphуr. De thematibus, p. 62; De adm. Imperio, p. 131: ίστέον ότι τούς Χρωβάτους καί τούς λοιπούς Σκλαβάρχοντας οί τού κάστρου 'Pαoυσίoυ oίκήτoρες μετά τών ίδίων αύτών καραβίων διεπέρασαν έν Λογουβαρδία. Cont. Theoph. C. 55, p. 293 (Cedr. II, p. 220-221). См. Dümmler. Ueber die älteste Geschichte der Slaven... S. 401. 43. «Ныне не осталось никакого воспоминания об этом славянском квартале, находившемся в той части города, которая называется Monte di Pietà, в окрестностях собора и королевскаго дворца. Только одна улица di Kagusei напоминает о частых сношениях с дубровничанами, имевшими, вероятно, здесь торговую факторию». В. Макушев. Итальянские архивы и хранящиеся в них материалы для славянской истории. Приложение к XIX тому Записок Академии Наук. № 3, 1871, С.-Петербург, с. 87. 44. См. Е. Lentz в Вуz. Zeitschrift. В. III (1894). S. 97-98. Рагузинский хронист Рести († 1735), впрочем, говорит: il pontefice, il re di Francia ed i Veneziani li avessero prestati per estirpare cosi crudele ed empia gente. Monum. speсt. hist. slaν. merid. XXV, p. 23. 45. См. О. Harnack, op. cit. S. 81-82. В тридцатых годах IX века был, как известно, заключен даже союз между Неаполем и арабами. См. А. Васильeв. Византия и арабы. I, с. 144. 46. Источники у Dümmler. Geschichte des ostfränkischen Reichs. I, S. 705. Harnack, op. cit. S. 82-83. Amari. Storia dei musulmani, I, p. 380-381. M. Sсhipa. Storia del principato Longobardo in Salerno. Archivio storico per le province Napoletane. XII (1887), p. 121. 47. См. Dümmler, op. cit., I, S. 705. Константин Багрянородный здесь ошибается, говоря, что крепость и область Бари вместе со своими пленными получил Василий, а султана и прочих сарацин получил Людовик. De adm. imperio, p. 131. Cοnt. Theoph. C. 55, p. 293. Cedr. II, p. 221. Ср. De thematibus, p. 62. Бари перешел в руки византийцев несколько позднее – в 876 году. Византийские писатели говорят, что благодаря византийскому флоту было ускорено завоевание Бари; итальянския хроники о греках молчат. См. Gfrörer, op. cit. II, S. 123. Неверно у P. Batiffol. L'abbaye de Rossano. Paris, 1891, p. XX. 48. См. Harnack, op. cit. S. 82-84. Письмо Людовика в Chronicοn Salernitanum, C. 108 (Pertz, III, p. 521-527). Подробный разбор этого письма у Dümmler, op. cit. I, S. 707-710. Gregorovius. Geschichte der Stadt Rom. B. III. 4 Auflage, Stuttgart, 1890, S. 159-161. См. Amari. Storia, I, p. 381. 49. См. письмо Людовика: castra nostra dirupta et tot populis Sclaveniae nostrae in captivitate sine qualibet parcitate subtractis (Chronicon Salernitanum. Pertz, III p. 526). См. Dümmler. Ueber die älteste Geschichte der Slaven, S. 401-402. Его же. Geschichte des ostfr. Reichs. I S. 708. Gfrörer, op. cit. II S. 125-126. 50. См. Dümmler. Geschichte des ostfr. Reichs. I S. 705; II, 2 Auflage, 1888, S. 23. 51. O харраках см. А. Васильев. Византия и арабы. I, с. 111. 52. Ibn-al-Аthir, ed. Τornberg, VII, p. 69-70; Amari. Versione, I, p. 385. (Прил. с. 89). Al-Bayan, ed. Dozy, р. 108; Amari. Versione, II, p. 14. (Прил. с. 145). Ibn-Haldun. Amari. Versione, II, p. 184. Noel des Vergers. Histoire de l'Afrique et de la Sicile. Paris, 1841, p. 125. См. Amari. Storia, I, p. 349, 378-379. Хронологическия указания у Ибн-ал-Асира и Ибн-Адари в аl-Вауаn. Возвращение Мухаммеда в Палермо из Италии в мес. Шеввале 254 г. = 23 сент. – 21 окт. 868 года (Ibn-al-Аthir). 53. Ibn-al-Аthir, VII, p. 70; Amari. Versione, I, p. 385-386. (Прил. с. 89-90). Ибн-ал-Асир определяет время этого нападения: мес. Сафар = 19 янв. – 16 февр. 869 г. Ср. Ibn-Haldun. Amari. Versione, II, р. 184. Ибн-Халдун замечает, что греки поспешили оставить город, приняв подходившаго Мухаммеда за греческия подкрепления. См. Amari. Storia, I, p. 349-350. 54. Мес. Раби' I = 17 февр. – 18 марта (Ibn-al-Аthir). 55. Это предположение Амари; арабский текст дает имя города М. р. с. или Б. р. с. См. Amari. Storia, I, p. 350, nota 2; Versione, I, p. 386, nota 1. 56. Ibn-al-Аthir, VII, p. 70; Amari. Versione, I, p. 386. (Прил. с. 90). Al-Bayan. Dozy, p. 108; Amari. Versione, II, p. 14. (Прил. с. 145-146). 57. Ibn-al-Аthir, VII, p. 70; Amari. Versione, I, p. 386-387. (Прил. с. 90). Al-Bayan. Dozy, p. 108; Amari. Vers. II, p. 14. (Прил. с. 146). О других источниках о смерти Хафаджи см. у Amari. Storia, I, p. 351. 58. См. Amari. Storia, I, p. 351. 59. Ibn-al-Athir, VII, p. 71 и 149; Amari. Vers. I, p. 387 и 388. (Прил. с, 90-91). 60. См. А. Васильeв. Византия и арабы. I, с. 55. 61. Niсetae Paphlagonis Ή έπάνοδος τού λειψάνου τού άγίου άποστόλου Βαρθολομαίου. Migne. Patr. Gr. Τ. 105, p. 217: έν ταίς ήμέραις Θεοφίλου τού βασιλέως τού φρουρίου έν ώ άγιος άπόστολος κατέκειτο διά τό πληθονθήναι τάς άνομίας ήμών υπό τών Άγαρηνών συλληφθέντος, καί πάσης τής νήσου Λιπάρας άοικήτου διαμεινάσης, ό τής πόλεως Βενένδου άρχωv τά άποστολικά θαύματα άναμαθών, πίστει ζεούση πρός τόν άγιον κινηθείς, έκ τής Άμαλφινών πόλεως άνδρας τινάς ναυσιπόρου; προσκαλεσάμενος, καί τούτοις χρήματα ίκανά δούναι έπαγγειλάμενος, ήξίωσεν άπελθείν καί τόν πολύτιμον έκείνον πρός αύτόν άνακομίσαί θησαυρόν. Ό καί έγένετο. В своей предыдущей работе мы опустили из виду это интересное сообщение Никиты Пафлагонскаго, которое может служить дополнением к стр. 111-112 нашего упомянутаго труда. См. подробности об этом разсказе Никиты в рецензии на нашу книгу Xр. Лопарeва. Журн. Мин. Нар. Просв., 1901, ноябрь, с. 189-194; ср. его же рецензию в Литературном Вестнике. Изд. Русскаго Библиологическаго Общества. Т. I (1901), с. 208. См. также Арх. Сергий. Полный Месяцеслов Востока. Изд. 2-е. Т. II, 2, Владимир, 1901, с. 337-339. 62. Точная дата 29 августа в Кембриджской хронике. Cronaca di Cambridge, ed. Cozza-Luzi, p. 30; Amari. Vers. I p. 279. (Прил. с. 69). Ибн-ал-Асир дает только год: 257 г. = 9 дек. 869 – 28 ноября 870 г. Ibn-al-Аthir, VII, p. 71; Amari. Vers. I, p. 387. (Прил. c. 90). Ибн-Халдун называет начальника африканской экспедиции Мухаммед-Абу-л-Гараником, т.е. «отцем журавлей», который получил такое прозвище за свою страсть к охоте. Ibn-Khaldun. Histoire de l'Afrique sous la dynastie des Aghlabites et de la Sicile sous la domination musulmane, par Noel des Vergers. Paris, 1841, p. 117. Nuweiri в Appendice у le Baron de Slane. Histoire des Berbères... par Ibn-Khaldun. T. I, Alger, 1852, p. 423. См. Amari. Storia, I, p. 352. 63. См. Epistola Theodosii Monachi ad Leonem archidiaconum. Muratori. Rerum Italicarum Scriptores. T. I, pars II, p. 264: erat quoque sanctissimus Melitensis Episcopus duabus compedibus pedes astrictus. O Феодосии Монахе см. ниже. 64. Ibn-al-Аthir. VII, p. 172-173; Amari. Vers. I, p. 387, 389. (Прил. c. 91). Al-Bayan. Dozy, p. 109; Amari. Vers. II, p. 15. (Прил. c. 146). См. Amari. Storia. I, p. 353. 65. См. А. Васильев. Византия и арабы. I, с. 202. 66. Из ‘Άγιος Θεολόγος жители латинскаго запада сделали Altologo (Altoluogo, Altologio, Lato longo). O храме св. Иоанна Богослова см. Тоmasсhek. Zur historischen Topographie von Kleinasien im Mittelalter. Sitzungsberichte der K. Akademie der Wissenschaften in Wien. S. 124 (1891), S. 32-33 (отд. оттиск). Название современной железнодорожной станции у развалин Эфеса Ayasaluk есть не что иное, как видоизмененное ‘Άγιος Θεολόγος. См. Ramsау. The Historical Geography of Asia Minor. London, 1890, p. 109-110. Об этом храм говорит и русский паломник Даниил: А от Ахия острова до Ефеса града верст 60. И ту есть гроб Иоанна Богословца и исходит персть святая из гроба того на память его, и взимают вернии человеци персть ту святую на исцеление всякаго недуга; и свита Иоаннова ту лежит, в ней же ходил. Житье и хожeньe Данила руськыя земли игумена. Изд. Вeнeвитинов. Православный Палестинский сборник. Т. I (1883), с. 6. См. также С. Jireček. Das christliche Element in der topographischen Nomenclatur der Balkanländer. Wien, 1897, S. 5 (Sitzungsber. der K. Akad. d. Wissensch. in Wien. Phil.-hist. Cl. S. 136). В XIV-XV веках властители Феолога (Эфеса) находились в сношениях с Кандией (Критом). См. E. Gerland. Das Archiv des Herzogs von Kandia im Königl. Staatsarchiv zu Venedig. Strassburg, 1899, S. 17. Хороший свод сведений об Altoluogo можно найти также у Heyd. Histoire du commerce du Levant, par. Raynaud. Leipzig, 1885, vol. I, p. 540-544. 67. Genes, p. 121; см. p. 115: τής πρός ήμάς έπιθέσεως, άπησχολημένους Άγαρηνών έν πολέμοις έπί τε γής καί θαλάσσης. 68. Ρetri Siculi Historia Manichaeorum. Migne. Patr. Gr. T. 104, p. 1304: όπερ γέγονεν έν τώ δευτέρω έτει τής βασιλείας Βασιλείου καί Κωνσταντίνου καί Λέοντος, τών εόσεβών καί δικαίων μεγάλων βασιλέων ήμών. Хронология событий определяется так: Табари относит последнюю борьбу и смерть Хрисохира к 872 году; по словам Генесия, это было два года спустя после переговоров о мире, т.е. после посольства Петра Сицилийца; значит, последний возвратился в Константинополь в 870 году; по словам самого Петра, его миссия продолжалась девять месяцев; отсюда явствует, что он был отправлен в 869 году; последнее согласуется с его же словами о том, что он отправился на второй год правления Василия, который вступил на престол в сентябре 867 года. Точныя ссылки на всех этих авторов см. при изложении событий соответствующих лет. 69. Каrарet Тer-Mrkttschian. Die Paulikianer im byzantinischen Kaiserreiche und verwandte ketzerische Erscheinungen in Armenien. Leipzig, 1893, S. 2, 3, 12-13, 13 sq. и 17-28. 70. I. Friedriсh. Der ursprüngliche bei Georgios Monachos nur theilweise erhaltene Bericht über die Paulikianer. Sitzungsber. der phil.-philol. und hist. Cl. der К. Вaуer. Ak. der Wissensch. zu München. 1896, Heft I, S. 68, 101 и 102. He согласен с выводами перваго ученаго и Ehrhardt у Кrumbaсher'a. Geschichte der byz. Litteratur. 2 Aufl. S. 76; см. также S. 78. 71. Fr. Conybeare. The Key of truth. A Manuel of the paulician church of Armenia. Oxford, 1898, p. CXXXVII. Из прежних работ, помимо общих трудов по Византии, см. Amari. Storia, I, p. 509. И. Чельцов. О Павликианах (Речь). Христианское Чтение, 1877, март-апрель, с. 510-511. О болгарах см. ниже. 72. Petri Siculi Hist. Manich. Migne. Gr. Т. 104, p. 1241: ή δέ δουλεία ήμών, αίχμαλώτων ήν ύπαλλαγή; см. p. 1304: άποσταλέντες έκείσε δουλείας βασιλικής ένεκεν τού ύπάλλαξαι άρχοντας αίχμαλώτους. Genes, p. 121-122. У Γeнeсия нет имени Петра Сицилийца; но у него разсказывается о письме императора к Хрисохиру по поводу мира. Мы думаем, что это должно относиться именно к миссии Петра, почему и сводим показания этих двух источников вместе. 73. Сведения o Тефрике см. у А. Васильева. Византия и арабы, I, с. 182-183. См. еще Tomaschek. Historisch-Topographisches vom oberen Euphrat und aus Ost-Kappadokien. Кiepert-Festsсhrift. Berlin, 1898, S. 139. I. G. Taylor. Journal of a tour in Armenia, Kurdistan and Upper Mesopotamia. The Journal of the R. Geographical Society. Vol. XXXVIII (1868), p. 310. F. Conуbeare. The Key of truth, p. LXXIV. 74. Ρetri Siсuli Hist. Migne, T. 104, p. 1304, XIIII: έκείσε ούν έννεαμηνιαίον χρόνον διατρίψαντες. 75. Petri Siculi Hist. Migne, 104, p. 1241: μέλλουσιν έξ αύτών έκείνων άποστέλλειν έν τόποις Βουλγαρίας τού άποστήσαί τινας τής όρθοδόξου πίστεως καί πρός τήν οίκείαν καί μεμιαμμένην αί'ρεσιν έπισπάσασθαι. 76. C. Jirecèk. Geschichte der Bulgaren. Prag, 1876, S. 155. Иречек. История Болгар. В переводе Бруна и Палаузова, с. 190-191. См. также Fr. Rаčki. Bogomili i patareni. Rad Jugoslavenske Akademije znanosti i umietnosti. K. VII (1869), u Zagrebu, p. 98. Γильфeрдинг. История сербов и болгар. Собрание сочинений. I, С.-Петербург, 1868, с. 58. Ср. Голубинский. Краткий очерк истории православных церквей болгарской, сербской и румынской. Москва, 1871, с. 155. 77. Ρetri Siculi Hist. Migne. Τ. 104, p. 1241: ύπαλλαγή, ήτις καί καλώς γεγένηται. 78. Genes. p. 122. Гирш с сомнением относится к этим данным Генесия; но мы не видим к этому особенных оснований. F. Нirsсh. Byzantinische Studien, S. 171. Как уже замечено выше, мы соединяем здесь показания Петра Сицилийца и Генесия. 79. Известно, что посольство Петра Сицилийца вернулось в Константинополь в 870 году; с другой стороны мы знаем, что второй поход против павликиан и гибель Хрисохира были в 872 году (Tabari, III, p. 1865). Для перваго похода остается только 871 год, и именно весна этого года, о чем упоминает Cont. Тheоph. p. 266, с. 37. 80. Cont. Hamart, p. 755 = Leo Gramm., p. 255. Sуm. Mag., p. 690; в тексте у него вместо Тефрики напечатано Άφρική. О весне, как времени выступления в поход Василия, говорит Theoph. Cont., с. 37, p. 266: έαρος ύπολάμποντος τά δπλα άνείλετο. Константин Багрянородный, автор биографии Василия, всячески смягчает в своем разсказе его поражение, но тем не менее заставляет императора отступить перед неприступной Тефрикой (р. 267). См. Genes., р. 120-121. Cedr. II, р. 206. 3онара ошибочно считает этот поход против Крита, Zon. XVI, 8 (Dind. IV, p. 24-25). 81. Cont. Theoph., p. 267. Cedr. II, p. 206-207. Точное положение этих крепостей неизвестно. См. J. Anderson. The Campaign of Basil I against the Paulicians in 872 A. D. в Тhe Classical Review. Vol. X (1896), p. 137. Абaра у Const. Ρоrph. De adm. Im. 228, Cont. Theор., p. 267 и Cedr. II, 207, по всей вероятности, нетожественна с павликианским городом недалеко от Тефрики Амарой у Cedr. II, 154; Амара лежала на юг от Тефрики. См. I. G. С. Anderson. The Road-System of Eastern Asia. The Journal of Hellenic Studies, XVII (1897), p. 32 и 27 n. 5. А. Васильев. Византия и арабы, I, с. 183. 82. Генесий говорит: δυσί δέ χρόνοις παρελκυσθείσιν (p. 122) после переговоров о мире, а Табари определяет самый год смерти Хрисохира – 258-й год хиджры = 18 ноября 871 – 6 ноября 872 г. (Tabari, III, p. 1865). Ibn-al-Athir, VII, p. 177. У Муральта 873 год (р. 454). 83. В царствование Льва Мудраго к каппадокийской феме были прибавлены четыре банды от Букеллария и три от Анатолика; эти семь банд образовали турму τά Κόμματα (Const. Ρorphyr. De Adm. Imper., p. 225). В таком виде каппад. фема занимала всю современную местность Haimane, границами которой на востоке была река Галис, на юге озеро Татта и на западе горы между Сиври-Хиссаром и Юрме. Присоединенныя семь областей, т.е. турма Коммата, занимали всю южную часть Галатии от Аспоны близь Галиса до реки Сангария и даже до Евдокиады. Ramsay, op. cit., p. 216 и 226-227. О значении κόμμα в позднейшем греческом языке (отделение, отряд, партия) см. у G. Hirschfeld в его рецензии на книгу Ρамзая. Abdruck aus der Berliner. Philol. Wochenschrift. 1891, No. 42-44, S. 17. 84. Одно имя Христофора, зятя императора, дает Продолжатель Амартола (р. 756). Наоборот, Генесий (р. 122: ό καθηγεμών τών σχολών), зависимый от него Константин Багрянородный (Cont. Theоph. С. 41, р. 272: τών σχολών έξηγούμενος) и Кедрин (II, р. 209) не дают имени, а называют только начальника схол. 85. Cont. Hamart, p. 755-756. Генесий (р. 120-121) говорит, что сам император дважды выступил против павликиан и что Тефрика была разрушена землетрясением. То и другое довольно сомнительно в виду яснаго показания Продолжателя Амартола, который говорит, что второй поход был совершен не императором, а его зятем Христофором. См. Hirsch., op. cit., S. 171. Позднее о падении Тефрики упоминает в письме к неизвестному патриарх Николай Мистик. Epist. Niс. Myst. Migne, t. 111, ep. 76, p. 277: (Василий) τήν Τεφρικήν έξηφάνισε. 86. О Таранта см. Ramsay, op. cit. p. 309-310 и особенно J. Anderson в The Classical Review, Χ (1896), p. 1-2 (отд. отт.); его же The Road-System of Eastern Asia Minor. The Journ. оf Ηell. St. XVII (1897), p. 24, n. 2. E. Brooks. The Arabs in Asia Minor (641-750) from arabic sources. Τhe. J. of Hell. Stud. XVIII (1898), p. 206 (Таранда – около трех дней пути от Малатии). Тоmasсhek. Hist. Top. S. 148. Из европейцев Теренте впервые называет писатель XV-XVI века Феодор Spandugnino, который, разсказывая о победах султана Селима, говорит: et apresso prese tutte le sue città et terre, con el paese a lor vicino, cioè Alepo, Damasco, Malatia, Antapi, Terente... C. Sathas. Documents inédits rélatifs a Phistoire de la Grèce. T. IX, Paris, 1890, p. 182. 87. Cont. Theoph. C. 38, p. 267-268. Cedr. II, p. 207. Кедрин, вероятно, по ошибке называет первый город Ταύρας, а начальника Локаны Κουρτέριος: ή γειτονούσα ταύτη (τ.-e. τή Τεφρική) πόλεως τών Ίσμαηλιτών ή Ταύρας ή έπωνυμία όμαιχμίαν έχουσα καί κοινοπραγίαν μετά τής Τεφρικής. 88. Сиворон и Аграна (Агриана) находились, как видно, в харсианской феме; они должны были находиться на дороге, ведущей от Анкиры в Тефрику, и Сиворон, по всей вероятности, лежал на разстоянии дня пути к западу от Аграны. См. Ramsay, op. cit., p. 249, 265. Томашек помещает их на военной дороге между Севастией и Тавией. Tomaschek. Historisch-Topographisches vom oberen Euphrat und Ost-Kappadokien, S. 147. См. карту у Anderson в The Journal of Hellenic Studies. XVII (1897). 89. Βαθυς ‘Ρύας на реке того же имени был одним из главных пунктов на большой военной дороге, где останавливался император, отправляясь на войну; здесь его встречали армянския войска. Const. Porphyr. De Cerim., p. 445: δτε τα Άρμενιαχά θέματα όφείλουσιν άποσωρεύεσθαι είς Τεφρικήν είς τόν βαθύν 'Ρύακα. Рамзай (р. 203) так исправляет этот текст: εί δε είς Τεφρικήν τά Άρμενιακά θέματα όφείλουσιν άποσωρεύεσθαι είς τόν Βαθύν 'Ρύακα. Рамзай говорит, что Вафириак надо искать при соединении дорог, где войска с различных сторон могли бы удобно сойтись для похода на восток; таким местом является долина около Jeni Khan, весьма важный пункт. Ramsay, op. cit. p., 266; см. также p. 76, 220. Известна печать, где на одной стороне изображен св. Феодор Стратилат, а на другой написано О ΒΑΘΥΡΙΚΙΑΤΙC. См. G. Schlumberger. Mélanges d'Archéologie Byzantine. Première partie. Paris, 1895, p. 251. 90. См. Ramsay, op. cit., p. 266. 91. έως τού κατωνομασμένου Κωνσταντίνου βουνού. См. Ramsay, p. 220, также р. 266. 92. Genes, р. 122-126. Весь этот разсказ Генесия о последней борьбе Хрисохира с византийцами, несмотря на то, что изобилует вставленными автором разговорами между воинами и их начальниками, между Хрисохиром и Пулладом, которые мы выпустили, исходит, повидимому, из хорошаго источника и дает, как мы видели в тексте, много географических имен. См. Hirsch. Byz. St. S. 171. Мы не можем согласиться с некоторыми новейшими изследователями, которые говорят, что этот разсказ Генесия «kann freilich keinen Anspruch auf strenge Geschichtlichkeit machen». См. Karapet Ter-Mkrttschian. Die Paulikianer im byzantinischen Kaiserreiche. Leipzig, 1893, S. 32. Из Генесия взят разсказ Cont. Theоph. C. 41-43, p. 272-276; здесь прибавлено, что, когда императору была принесена голова Хрисохира, то он, согласно данному обещанию, всадил в нее из лука три стрелы (р. 275-276). Из Константина Кедрин. II, р. 209-212. В другом своем сочинении Константин Багрянородный, упоминая о смерти двух павлик. вождей, Хрисохира и Карбеаса, говорит, что оба они умерли при Василии. Const. Porph. De Thematibus, p. 31. Это неверно, так как Карбеас умер еще при Михаиле III в 863 г. См. А. Васильев. I, с. 202. 93. См Cont. Theоph. p. 275: έτύγχανε δέ τηνικαύτα διάγων κατά τό Πετρίον λεγόμενον, ένθα τό σεμνείον τής τών οίκείων θυγατέρων διατριβής έχρημάτιζεν. 94. В Обряднике Константина Багрянороднаго находится описание этого въезда (De Cerim. I, p. 498-503): ή άπό τού φοσσάτου μετά νίκης έπάνοδος Βασιλείου τού φιλοχρίστου βασιλέως άπό Τεφρικής καί Γερμανικίας. Здесь, очевидно, идет речь о двух походах – о настоящем под Тефрику и о походе 882 г. под Германикию (о нем см. ниже). Так как торжественный въезд после похода 882 года был устроен совершенно по тому же церемониалу, как и въезд после Тефрики (см. Cont. Theоph., p. 284: κατά τό πρότερον έθος), то, само собою разумеется, в обряднике оба эти въезда и были соединены в одну главу с одним общим заглавием. 95. См. I Pargoire. Hieria. Известия Русскаго Археологическаго Института в Константинополе. IV, 2 (1899), с. 67. 96. Ученые обыкновенно признают участие Константина в походе под Тефрику и относят его к неверному 877 году. См. Hergenröther. Photius. В. II, S. 316. Ed. Kurtz. Zwei griechische Texte über die Hl. Theophano, die Gemahlin Kaisers Leo VI. Зап. Имп. Ак. Наук по Ист.-Филол. отделению. Т. III (1898), № 3, S. 51. 97. См. Mordtmann. Esquisse topographique de Constantinople. Lille, 1892, p. 13 (22) и 30. Al. van Millingen. Byzantine Constantinople. London, 1899, p. 334-335. 98. De Cerim., p. 499. См. Ф. Успенский. Константинопольский эпарх. Известия Русскаго Археологическаго Института в Константинополе. IV, 2 (1899), с. 104. 99. См. об этом уборе у Reiske. Comment. ad Constt. Porph. De Cerim., p. 584-586. 100. См. разсуждения у Al. van Millingen, op. cit., p. 18-20. 101. См Mordtmann. Esquisse topographique, § 123, p. 70. E. Oberhummer. Constantinopolis. Abriss der Topographie und Geschichte. Stuttgart. 1899, S. 17 (Sonder-Abdruck aus Pauly-Wissowas Realencyclopädie der classischen Altertumswissenschaft. B. IV). 102. Подробности об этих знаменах и вообще о так называемых τά σκεύη см. у Беляева. Приемы и выходы византийских царей. Записки Импер. Русскаго Археологическаго Общества. Т. VI (1892), с. 70-71. 103. См. Беляев, op. cit., с. 91. 104. См. Conybeare. The Key of Truth. Oxford, 1898, p. LXXV-LXXVI. А. Васильев. Византия и арабы. I, с. 181-182. 105. См. Tomaschek. Sasun und das Quellengebiet des Tigris. Sitzungsberichte der Kaiserl. Akad. der Wissensch. zu Wien. Phil-hist. Cl. B. CXXXIII (1895), S. 25 (отд. оттиск). 106. Рамзай предполагает, что τό Κεραμίσιον, может быть, ошибка вместо τό Κερακίσιον, то-есть страна около реки Каракиса (Султан-су). См. I. Anderson в The Classical Review. Χ (1896), p. 3 (отд. отт.). Но это не так. На реке Зарнуке находился город Karamis, где в 1090 году собрались яковитские епископы для избрания патриарха. Gregоrii Barhebraei Chronicon ecclesiasticum. Ed. Abbeloos et Lamy. T. II, Parisiis-Lovanii, 1874, p. 460: convenerunt in castro Karamis, regionis Melitinensis. Эту крепость мы узнаем в современном названии Чирмиклы, откуда и река носит имя Чирмиклы-су. См. V. Yorke. A journey in the valley of the upper Euphrates. The Geographical Journal. VIII (1896), p. 329. Tomaschek. Historisch-Topographisches... Berlin, 1898, S. 141. 107. Арабский географ первой половины X века Ибн-Серапион говорит, что река Az-Zarnûk имеет свои источники на горе, лежащей между Малатией и Хисн-Мансуром (Perre, совр. Adiaman) и впадает в Кубакиб (Токма-су) ниже устья Каракиса (Султан-су). Guy le Strange. Description of Mesopotamia and Baghdad, written about the Year 900 by Ibn-Serapion. The Journal of the Royal Asiatic Society. 1895, p. 63. V. Yorke. A journey... The Geogr. Journal, VIII (1896), p. 465. См. I. Anderson в The Classical Review, X (1896), p. 3 (отд. отт.) и его же карту в The Journal of Hellenic Studies, XVII (1897). Ha реке Зарнуке лежал яковитский монастырь dheirâ dhe Zarnûqâ. См. Tomaschek. Hist.-Topogr. S. 141. 108. Сведения о Запетре, известной по походу Феофила в 837 году, см. у А. Васильева. Византия и арабы, I, с. 114-115. Исправляем кстати вкравшуюся туда неточность; у нас в книге ошибочно сказано: Viransheher на реке Аксу близ Инекли (с. 115), вместо того, что нами теперь приведено в тексте. См. также V. Yorke. A journey... The Geogr. Journal. VIII (1896), p. 464. Tomaschek. Hist.-Topogr. S. 141. 109. Cont. Theоph. C. 39, p. 268 (Cedr. II, p. 207-208). У Кедрина река названа Άτζαρνούκ (р. 208). Упоминание о походе под Самосату есть у Генесия (р. 115); но он ошибочно соединяет с ним поход Василия под Германикию, что было позже. См. Hirsch. Byz. Studien, S. 169. О победе Василия под Самосатой говорят арабы и определяют год: 259 год хиджры = 7 ноября 872 – 26 октября 873 года. Tabari, IIΙ, p. 1880 (Ibn-al-Athir, VII, p. 184). (Прил. с. 7). Abu-l-Mahasin, II, p. 32. Ibn-Khaldun, III, p. 337. Al-Aini, II, fol. 707. См. I. Anderson. The Campaign of Basil I against the Paulicians in 872 A. D. в Тhe Classical Review. Vol. X (1896), p. 139 и The Journal of Hellenic Studies. XVII (1897), p. 31, 41. 110. Военныя действия мелитинскаго похода происходили на запад от Евфрата; между тем, Константин в биографии своего деда заставляет последняго подойти к Мелитине с востока и для этого перейти Евфрат в период его многоводия. Это обстоятельство дало возможность Константину описать постройку моста через Евфрат и, главное, отметить личное участие императора в постройке; сам Василий носил бревна для моста и легко поднимал тяжести, которыя с трудом могли поднять трое солдат (Cont. Theоph. С. 40, p. 269). Из этого разсказа мы заимствуем только определение времени, когда Василий подошел к Евфрату: это было летом – ώρα θέρους. Все это сокращено у Кедрина (II, р. 208). Заметим, что Лев VI Мудрый в своей Тактике разсказывает почти то же самое про Василия при переправе его через реку Парадисос во время одного из позднейших походов под Германикию (Leonis imp. Tactica. Migne. Patr. Gr. Τ. 107, p. 772). См. Hirsch. Byz. St. S. 250. Ср. Anderson. The Campaign of Basil I against the Paulicians in 872 A. D. в The Classical Review. Vol. X, 1896, p. 139. 111. Cont. Theоph. p. 269: τήν μεταξύ χώραν Εύφράτου, καί Άραίνου. Река Арсин, у Ибн-Серапиона Арсанас, известна была уже в клинообразных надписях, римских источниках и в армянской географии. У арабов она часто называется Нахр-Шимшат, т.е. река Арсамосаты, города, расположеннаго на ея левом берегу, или Ашмушат; теперь эта река называется Мурад-чай, Мурад-су. Берет она свое начало на север от озера Ван. См. Tomaschek. Hist.-Topogr. S. 138. Guy le Strange. Ibn-Serapion в The Journal of the Royal Asiatic Society. 1895, p. 56-57. Сведения об Арсамосате собраны у H. Gelzer. Georgii Cyprii Descriptio orbis romani. Lipsiae, 1890, p. 171-172. 112. Cont. Theоph., p. 269. У Кедрина (II, p. 208) эти крепости названы так: Καρκίνιον, τό Γλασχών, τό Άμάν, τό Μουρήξ и Άβδηλα. Точное положение этих крепостей неизвестно. См. I. Anderson в The Classical Review, Χ (1896), p. 4 (отд. отт.). 113. См. Cont. Hamart., p. 760: έπεστράτευσε δέ πάλιν ό βασιλεύς κατά Μελιτηνής καί αίχμαλωσίαν ποιησάμενος καί πολλούς πολέμους ύπέστρεψε. Genes., p. 115: καί Μελιτηνήν στενώσας έξ έπιδρομής συνεχούς. Константин всячески старается скрыть неудачу Василия и, разсказав о поражении вышедшаго навстречу ему арабскаго войска, он приступает к описанию осадных машин, которыми император хотел принудить к сдаче Мелитину; но, узнав, что Мелитина сильно укреплена, владеет многочисленным гарнизоном и обильными запасами, решил снять осаду (Cont. Theoph., p. 269-270. Cedr. II, p. 208-209). 114. Арабские источники, упоминая о победе Василия под Самосатой, совершенно определенно говорят о его поражении под Малатией. Tabari, III, p. 1880 (Ibn-al-Athir, VII, p. 184). (Прил. с. 7). Mirat, I, fol. 201 v. (Прил. с. 123). Compendium Dhahabi. Cod. Br. fol. 28. Al-Aini, II, fol. 707. Abu-l-Mahasin, II, p. 32. 115. Cont. Theoph., p. 270 (Cedr. II, p. 209). У Кедрина последняя крепость названа τό Άραράχ. Очень вероятно, что Аргаус надо видеть в совр. Аргован, приблизительно в 25 милях к северу от Малатии. I. Anderson. The Road-System of Eastern Asia Minor... в Тhe Journal of Ηell. St. XVII (1897), p. 27, n. 5; также p. 32. Андерсон, на основании формы Кедрина τό Άραράχ, видит в этом названии Arauraca, город на север от верхняго Евфрата, на дороге из Тефрики к северо-востоку. Anderson в Classical R. Χ (1896), р. 4 (отд. отт.); см. карту в The J. оf Hell. St. ΧVIΙ (1897). О местностях τό Κουτακίου и τό Στεφάνου мы пока ничего сказать не можем. 116. Cont. Theoph., p. 271 (Cedr. II, p. 209). 117. Hirsch. Byz. St. S. 249. 118. τών έν τή Τεφρική τοίνυν τόν πολύν φόνον ή έτέρα τών ‘Ισμαηλιτών πόλίς θεασαμένη, ήν Τάραντα λέγουσι (p. 267, с. 38). 119. Tabari, III, р. 1880 под 259 годом (7 ноября 872 – 26 октября 873 г.). 120. Tabari, III, p. 1865. 121. Западные источники см. у Amari. Storia, I, p. 384-388. Schipa, op. cit., p. 124-127. Ибн-Адари только кратко упоминает об удаче Абдаллаха в 871 году в Италии. Аl-Вауаn. Dozy, p. 109; Amari. Vers., II, p. 15. (Прил. с. 146). Кембриджская хроника относит поражение мусульманскаго войска при Салерно к 872 году: Έτους SΤΠ: έσφάγη τό φοσσάτον τών σαρακινών είς τό σαλερινόν ΙΝΔ... Ε (= 872 до сентября). Cronaca di Cambridge, ed. Cozza-Luzi, p. 32; Amari. Vers. I, p. 279. (Прил. с. 69). 122. Hincmari Annales. Pertz, I, p. 495-496 (под 873 г.): реrvento patricio imperatoris Graecorum cum hoste in civitate, quae Hydrontus dicitur, in auxilium Beneventanorum, qui censum, quod imperatoribus Franciae eatenus dabant, illi persoluturos se promittebant. Несмотря на недостоверность и спутанность разсказа Константина Багрянороднаго о южно-итальянских делах, он верно отмечает факт обращения Беневента за помощью к византийскому императору. Cont. Theoph., с. 58, p. 296 (Cedr., II, p. 224). Ср. De admin. Imperio, p. 134. См. Hirsch. Byz. St., S. 259-260. Имя патриция дано другими источниками; см. под 876 годом. 123. В мес. Мухарреме 258 г. = 18 ноября – 17 дек. 871 г. 124. В мес. Сафаре 258 г. = 18 дек. 871 – 15 января 872 г. Nuweiri. Amari, testo, p. 433; Vers. I, p. 123. Al-Bayan. Dozy, p. 109; Amari. Vers. II, p. 15. (Прил. с. 146). У Ибн-Адари имя сицилийскаго правителя Ахмед-ибн-Якуб; у Ибн-ал-Асира Ахмед-ибн-Якуб-ибн-ал-Муд-ибн-Салама. Ibn-al-Athir, VII, p. 173; Amari. Vers. I, p. 389. (Прил. с. 91). См. Amari. Storia, I, p. 353; также p. 390-391. 125. O них см. Amari. Storia, I, p. 390-392. 126. Ibn-al-Athir, VII, p. 183; Amari. Vers. I, p. 389. (Прил. с. 91). Al-Bayan. Dozy, p. 109; Amari. Vers. II, p. 15. (Прил. 146). Они относят этот поход к 259 году хиджры = 7 ноября 872 – 26 окт. 873 г. 127. См. Amari. Storia, I, p. 392-393. 128. Johannis Chronicon Venetum. Pertz, VII, p. 19; ed. Montiсоlо, p. 119-120: sequenti vero anno (872) mense Madii item Sarraceni a Creta insula egredientes, quasdam Dalmaciarum urbes depopulati sunt, pariterque etiam Braciensem ejusdem provinciae urbem invaserunt... Predicti autem Sarraceni, urbibus quas diximus devastatis, cum inestimabili preda ad propriam sunt reversi. См. Dümmler. Ueber die älteste Geschichte der Slaven in Dalmatien. Sitzungsber. der Kais. Akademie der Wissenschaften zu Wien. Phil.-hist. CI. B. XX (1856), S. 403 (у Дюммлера это нашествие ошибочно отнесено к марту месяцу 872 года). 129. См. А. Васильев. Византия и арабы, I, с. 204. 130. Об Афоне см. Порф. Успенский. История Афона. Ч. III. Афон монашеский. Киев, 1877, стр. 34, 36, 41-42. Он относит нападение Саида к 881-884 году, но без достаточных оснований. 131. Cedr. II, р. 227: περί τό στόμιον τού Αίγαίου παρά τήν Καρδίαν. Кардия – местность на полуострове Херсоннесе Фракийском, в заливе между полуостровом и берегом Фракии. 132. Cont. Theoph. С. 60-61, р. 299-301 (Cedr. II, p. 227-229; имя вождя Σαήλ). Zonar. XVI, 9. (Bonnae, III, 1897, р. 429-430). Georgii Phrantzae Lib. I, c. XXXIV, p. 103-105, Bonn. Мы остановимся несколько на известии последняго весьма поздняго историка, Георгия Франдзи. В своей книге он дает обзор истории Крита со времени арабскаго завоевания и сообщает много хронологических данных, чего не делают другие источники; события, разсказываемыя у него, почти все известны (См. А. Васильев, I, стр. 46-53). Обратимся к хронологии. Завоевание Крита арабами и экспедиция Фотина и Дамиана Франдзи относит к 6340 году (р. 100); чероз год (μετά έτος έν) Михаил посылает новую экспедицию (р. 101); здесь, очевидно, имеется в виду экспедиции Кратера. Через 47 лет после завоевания острова было наше нападение арабов на Эгейское море (р. 103). Приблизительно через 10 лет (καιρού παρελθόντος έτών ώσεί δέκα) критяне снова поднялись против Византии (р. 105), а через 70 лет (после чего?) при Романе II Крит был обратно взят греками (р. 105). В другом месте Франдзи говорит, что Крит был завоеван обратно греками в 6368 году, в 8-й индиктион (р. 106), и оставался под властью сарацин 124 года (р. 106). К сожалению, почти все эти указания неверны. Год обратнаго завоевания Крита известен – 961 г.; но это не соответствует ни 6368 году, ни 8 индиктиону (961 год = 4 и 5 инд.); а вычитая 124 года, мы получаем для завоевания Крита арабами 837 год вместо 825-го; сумма годов у Франдзи 47+10+70=127, что также не подходит. Более верны первыя указания, если не иметь в виду 6340 года. Экспедиция Фотина и Дамиана была в 825 или в нач. 826 г., экспедиция Кратера в 826 г. Для нашей экспедиции получится тогда 825+47=872 г., что весьма вероятно, если мы вспомним экспедиции критских арабов в Адриатическое море к острову Brazza (см. выше). Франдзи ошибается, называя среди опустошенных арабами пелопоннесских городов Кларентцу – Γλαρέντζα (p. 104), который в IX веке еще и не существовал, а возник уже во франкское время. Франдзи также упоминает об опустошении арабами в это нападение островов Закинфа и Кефалонии (р. 103). Но это, очевидно, должно относиться к походу 880 года; см. ниже. См. Hopf. Griechische Geschichte, S. 122. Муральт к 881 году (р. 462). 133. Georgii Phrantzae Lib. I, с. XXXIV, p. 105: καί τήν τοιαύτην άπώλειαν έξαίφνης παθόντες, φοβηθέντες καί δειλιάσαντες ήρέμησαν τού λοιπού καιρόν τινα καί φόρους τώ βασιλεί Βασιλείω έταξαν δούναι. Καιρού παρελθόντος έτών ώσεί δέκα τά συνήθη αύτών οί βάρβαροι πάλιν ούκ έπαυον πράττειν καί ληίζειν τάς νήσους καί τούς φόρους τοίς βασιλεύσι κατά τάς ύποσχέσεις ήθέτησαν καί ούκ έπεμπον. См. Flam. Cornelius. Creta Sacra. Venetiis, 1755, t. II, p. 216. 134. Cont. Theoph. С. 59, p. 298-299 (Cedr. II, p. 225-226). Здесь разсказывается о том, что эмир, желая побудить свои войска к победе, обещал первому вошедшему на городскую стену и его товарищам щит золота и сто отборных девиц. Имя пелопонн. стратига Ойниата встречается также у Cont. Hamart, p. 761, с. 20: έν τή Πελοποννήσω τού Όνιάτου. Время экспедиции не определено. Муральт относит ее к 880 году (Muralt Essai de Chronographie, p. 461), за ним Гопф (Hopf. Griechische Geschichte, S. 122). Hertzberg. Geschichte Griechenlands, I, S. 234. He решая хронологическаго вопроса за неимением точных данных, мы все-таки думаем, что экспедиция Османа была раньше 880 года. Она стоит у Продолжателя после неудачи арабов под Беневентом в 873 году и начинается неопределенными словами: συνέβη δέ κατά τούς καιρούς έχείνους (p. 298). 135. См. В. Васильевский. О жизни и трудах Симеона Метафраста. Журн. Мин. Нар. Просв. Ч. ССХII (1880), с. 408. 136. Несколько небольших ссылок на это письмо Николая Мистика можно найти в только что указанной статье В. Васильевскаго. См. Hergenröther, op. cit. II, S. 598-600 (по поводу отношений Фотия к сарацинам). 137. Mas Latrie. Histoire de l'ile de Chypre. Vol. I, Paris, 1861, p. 88. 138. Const. Porphyr. De thematibus, p. 40. 139. Σακελλαρίου Τά Κυπριακά. Τ. I, έν Άθήναις, 1890, p. 400. Ничего не дает Ίστορία τής Κύπρου συγγραφείσα μέν έν έτει 1778 ύπό τού άρχιμανδρίτου Κυπριανού Κυπρίου. Νύν δέ βελτιωθείσα κατά τό λεκτικόν καί συνοψισθείσα ύπό Θ. Κωνσταντινίδου. Έν Λάρνακι Κύπρου, 1880, p. 53. Краткий популярный очерк кипрской истории у Λάμπρος. Περί Κύπρου. Βιβλιοθήκη τής Έστίας. Άρ. 8 (έν Άθήναις), 1878; о византийском времени p. 14-16. 140. Об этом говорит, например, христанской арабский писатель Агапий, епископ Манбиджский, написавший свою историю около 941 года. Сохранившаяся неполностью флорентийская рукопись этого историка еще не издана; ею пользовался и сделал из нея извлечения в русском переводе бар. Розен. Заметки о летописи Агапия Манбиджскаго. Журн. Мин. Нар. Просв. Ч. CCXXXI (1884), с. 66. Ср. Le Baron V. Rosen. Notices sommaires des manuscrits arabes du Musée Asiatique. St.-Petersbourg, 1881, p. 130, n. 3. В первой работе бар. Розена можно найти указания и на предыдущую скудную литературу по вопросу об этом полузабытом историке. Заметим, что Агапия нет ни у Вюстенфельда, ни в новейшей истории арабской литературы Броккельманна. См. Mas Latrie, op. cit. I, p. 86-87. Σακελλάριον, op. cit. I, p. 395-396. 141. Mаçоudi. Les Prairies d'or. VIII, p. 282. (Прил. с. 32). Визанийские источники знают только о дани киприотов арабам. См. Const. Porphyr. De Thematibus, p. 40: во время Василия (οί Σαρακηνοί) ταύτην (т.-e. Кипр) φορολογούσιν ώς καί πρότερον. Nicolai Mystici Patr. Epistolae: (в письме к критскому эмиру) ή τών Κυπρίων νήσος,… άφ'ού χρόνου σπονδών είρηνικών πρός αύτούς γεγενημένων, ύποφόροι τής ύμών κατέστησαν έξουσίας. Migne. Patr. Gr. Τ. 111, p. 29. Δελτίον τής ίστορικής καi έθνολογικής έταιρίας τής Έλλάδος. Τ. 3 (1889), p. 111. (Прил. с. 198). 142. См. Nicol. Myst. Patr. Epist. Migne. T. 111, p. 29. Δελτίον, 3 (1889), p. 111: καί μέχρι τού παρόντος έν τή τών συνθηκών άσφαλεία διέζησαν, ούδενός τών προπατόρων ύμών, όσοι τό Σαρακηνών έθνος έλαχον διέπειν, ούτε λύσαντος τάς σπονδάς ούτε κακού τινος είς πείραν αύτούς καταστήσαντος, άλλά κατά καιρούς οί τής άρχής κληρονόμοι καλώς καί δικαίως φρονούντες, τά άπ 'άρχής άρέσαντα τοίς πατράσιν αύτών, καί βεβαιώσει διησφαλισμένα έγγράφω έτίμησάν τε καί διεσώσαντο... (Прил. с. 198-199). См. вообще это в высшей степени интересное письмо Николая Мистика в Прил., с. 197-203. Нам еще придется ниже вернуться к этому письму. 143. Мы не можем согласиться со словами одного из молодых наших ученых, что в 746 году «почти весь Кипр, дотоле спорный, отошел к Византии». Б. Мелиоранский. Гергий Кипрянин и Иоанн Иерусалимлянин, два малоизвестных борца за православие в VIII веке. С.-Петербург, 1901, с. 64. Этого на самом деле не было. 144. Const. Porphyr. De Thematibus, p. 40: ό δέ μακάριος καί περιώνυμος καί άοίδιμος έν βασιλεύσι Βασίλειος είς θέματος τάξιν ταύτην (т.е. Кипр) κατέστησε καί διεπέρασεν έv αύτή στρατηγόν Άλέξιον έκείνον τόν περιβόητον, τό γένος Άρμένιον, ός καί έπεκράτησεν αύτής χρόνους έπτά. Πάλιν δέ άφηρέθη ύπό τών Σαρακηνών καί ταύτην φορολογούσιν ώς καί πρότερον. 145. Киприан Кипрский произвольно относит завоевание Кипра Василием к 870 году. Ίστορία τής Κύπρου... p. 53. 146. См. Hergenröther. Photius, II, S. 730-731; III, S. 226. См. также Photii Patr. Epistolae. Migne. Patr. Gr. T. 102, p. 984-985. Письмо Фотия к Ставракию должно относиться ко второму его патриаршеству, которое началось в 878 году, потому что подобное обращение к Ставракию могло быть направлено только как к лицу, подчиненному Византии. 147. См. Amari. Storia, I, p. 393. A. Müller. Der Isiam im Morgenund Abendland. B. I, Berlin, 1885, S. 555. E. Merсier. Histoire de l’Afrique Septentrionale. T. I, Paris, 1888, p. 289-291. 148. Cont. Theoph. C. 68, p. 308-309 (Cedr. II, p. 233-234). 149. См. Hirsch. Byz. Studien, S. 262. 150. Iohannis Cronicon Venetum. Pertz, VII, p. 19-20; ed. Monticolo, p. 121 (Fonti per la Storia d'Italia. Cronache Venez. antichissime. I, 1890): circa hec tempora (875) Sarraceni advenientes Gradensem urbem capere conati sunt. Sed civibus fortiter decertantibus Sarracenorum impietas non prevaluit... protinus recedentes ab urbe, Cumaclensem villam depopulati sunt. Andreae Bergomatis Chronicon. Pertz, III, p. 237, c. 17: Deinde in mense Julio (indictione 8 = 875 до сентября) Sarracini venerunt et civitate Cummaclo igne cremaverunt. См. Dümmler. Ueber die älteste Geschichte der Slaven, S. 403. 151. καί έκτοτε καί μέχρι τού νύν καί οί τής Καπύης καί οί τής Βενεβενδού είσιν ύπό τήν έξουσίαν τών 'Ρωμαίων είς τελείαν δούλωσιν καί ύποταγήν. Const. Porphyr. De adm. Imperio, p. 136. Cont. Theoph., p. 297 (Cedr. II, p. 225). См. Ηirsch, op. cit. S. 260. Giesebrecht. Geschichte der Deutschen Kaiserzeit. 4 Auflage. Braunschweig, 1873, В. I, S. 156. 152. Источники у Amari. Storia, I, p. 436. 153. Ioannis VIII Ρараe Epistolae. Migne. Patr. Lat. T. 126. Ep. XLIII, p. 696-697; p. 696: Christianorum sanguis effunditur, devotus Deo populus continna strage vastatur. Nam qui evadit ignem vel gladium, praeda efficitur, captivus trahitur, et exsul perpetuus constituitur. En civitates, castra et villae destitutae habitatoribus perieruut, et episcopi hac illac que dispersi. 154. См. Ер. LVIII (anno 877). Ad Carolum Calvum, p. 711: tota Campania ab ipsis Deo odibilibus Saracenis funditus devastata, jam fluvium qui a Tiburtina urbe Romam decurrit, furtim transeunt, et tam Sabinos quam sibi adjacentia loca praedantur. См. Ер. LX, p. 714. 155. См. Ioannis VIII Ep. LXXIII, p. 727: (Григорий) in partem Beneventanorum venisse (письмо от апреля 877 г.). 156. Erchemperti. Hist. Langobard. Pertz, III, p. 253, § 38-39 = Chronicon Salernitanum. Pertz, III, p. 533-534. Lupus Protospatarius. Pertz, V, p. 52-53 (византийцы вступили в Бари на Рождестве 875 года). Chronicon Vilturnense у Muratori. Scriptores rerum italicarum. Т. II, Pars II, p. 403. Ср. также Annales Beneventani. Pertz, III, p. 174: 875. Graeci ingressi sunt Varum; другой кодeкс под 876 г.: intraverunt Graeci in Bari, missi a Leone et Alexio imperatoribus, mense Decembri. O взятии Бари позднее писал патриарх Николай Мистик: (Василий) τήν Βάριν έχειρώσατο (Nicol. Mуst. Ρatr. Epist. Migne. Patr. Gr. Т. 111, p. 277, ep. 76). См. Assemani. Italicae historiae Scriptores. T. I, Romae, 1751, p. 31-32. Schipa, op. cit., p. 129. P. Fedele. Di un preteso dominio di Giovanni VIII sul ducato di Gaeta. Roma, 1896, p. 26-27. 157. Ioannis VIII P. Epist. Migne. Patr. Lat. 126, p. 726-727, Ep. LXXIII; p. 727: bene visum est nobis litteras nostras tibi transmittere, ut vel decem bona et expedita achelandia (chelandia) ad portum nostrum transmittas, ad littora nostra de illis furibus et piratis Arabibus expurganda. 158. Об участии африканскаго флота арабские историки молчат; этим известием мы обязаны Продолжателю Феофана: οί δέ έν Καρχηδόνι βάρβαροι... έκστρατεύεσθαί κατά Σικελίας έθάρρησαν καί πρός τήν ταύτης έλθόντες μητρόπολιν τάς Συρακούσας φημί, ταύτην έπολιόρκουν. Сοnt. Theoph. C. 69, p. 309 (Cedr. II, p. 234). 159. Ibn-al-Athir. VII, p. 222; Amari, vers. I, p. 396. (Прил. с. 94). Cp. Cont. Theoph., с. 69, p. 309: (арабы) περί αύτήν (т.е. Сиракуз) έληίζοντο καί κατεδήουν τήν χώραν καί τά προάστεια. Cedr. II, p. 234. 160. Сиракузы пали 21 мая 878 года; осада длилась девять месяцев. Отсюда начало осады должно относиться к августу 877 года. 161. Источники о взятии арабами Сиракуз: Ibn-al-Athir, VII, p. 222; Amari, vers. I, p. 396. (Прил. с. 94). Al-Вayan. Dozy, p. 110; Amari, vers. II, p. 15-16. (Прил. с. 146). Nuweiri. Amari, testo, p. 449-450; vers. II, p. 147. (Прил. с. 160). Al-Aini, II, fol. 711. Genes., p. 116-118. Cont. Ηamart., ed. Muralt, p. 759. Const. Porphуr. De Thematibus, p. 59. Cont. Theoph. C. 69-70, p. 309-312 (Cedr. II, p. 234-236). Ζοnar. XVI, 10 (ed. Bonnae, 1897, III, p. 432). Nicetae Paphlagonis Vita S. Ignatii. Migne. Patr. Gr. T. 105, p. 573. Nicolai Mystici Patr. Epistola LXXVI. Migne. Patr. Gr. T. 111, p. 277. O монахе Фeoдосии см. одно из следующих примечаний. См. С. Famin. Histoire des invasions des Sarrazins en Italie. T. I, Paris, 1843, p. 346-371. Amari. Storia, I, p. 389-409. 162. Ibn-al-Athir, VII, p. 222; Amari, vers. I, p. 396 (Прил. с. 94). Al-Bayan. Dozy, p. 110; Amari, vers. II, p. 16 (Прил. с. 146). 163. Любопытныя сведения об осаде Сиракуз дает монах Феодосий, живший в то время в Сиракузах; после взятия их арабами он был заключен в тюрьму в Палермо, откуда и написал свое письмо об осаде. Θεοδοσίου Μονάχού, τού καί γραμματικού έπιστολή πρός Λέοντα Διάκονον περί τής άλώσεως Συρακούσης. Изд. Ηase в парижском издании Льва Диакона (Parisiis, 1819), р. 179-182. Амари ошибается, говоря, что это письмо было перепечатано в боннском издании Льва Диакона. Amari. Storia, I, p. 406, n. 2; см. Praefatio к боннскому изданию, р. VIII. Греческий текст письма, изданный Газе, не доводит его до конца; конец письма известен в латинском неточном переводе, который издавался неоднократно. Мы будем пользоваться изданием Muratori. Rerum Italicarum Scriptores. Т. I, Pars II, p. 255-265. см. Caruso. Bibliotheca Historica Regni Siciliae. I, Palermo, 1723, p. 24-31. Весь почти разсказ Феодосия переведен по-французски в вышеназванной книге Famin. Histoire des invasions des Sarrazins en Italie, I, p. 348-371. Русский перевод разсказа у Д. Попова. История Льва Диакона Калойскаго и другия сочинения византийских писателей. С.-Петербург, 1820. с. 175-178. См. Lancia di Brolo. Storia della Chiesa in Sicilia nei primi dieci secoli del cristianesimo. VoI. II, Palermo, 1884, p. 248-256. Caruso. Memorie istoriche. Palermo, 1718, p. 650-651. Его же. Storia di Sicilia. II, Palermo, 1875. p. 175-176. 164. Θεοδόσιος Μοναχός, p. 180: πλήττεται γάρ καί όψις ώς τά πολλά τοίς φοβεροίς άτενίζουσα. 165. Θεοδόσιος Μοναχός, ibidem. См. Amari. Storia, I, p. 395-397. 166. Ibn-al-Athir, VII, p. 222; Amari, vers. I, p. 396 (Прил. с. 94). 167. Cont. Hamart. p. 759: έμηνύθη δέ τώ βασιλεί ώς ή Συράκουσα παρά τών Άγαρηνών έκπορθείται. Άσχολουμένων δέ τών πλωίμων έν τοίς κτίσμασι καί έκχοίσμασι τής νέας έκκλησίας, έγένετο βραδύτης τού στόλου. Название церкви у Cont. Theoph. С. 68, p. 308-309 (Cedr. II, p. 233), где дано и другое освещение фактам, конечно, благоприятное Василию; также Zonar. XVI, 10 (р. 432, ed. Bonnae). 168. Genes., p. 116-118. Cont. Theoph. C. 69-70, p. 309-311 (Cedr. II, p. 234-235). Эти хронисты разсказывают, между прочим, чудесную историю о том, что обитавпие в лесу около Монемвасии духи (δαιμονία τις δύναμις) сообщили о падении Сиракуз местным пастухам и потом самому Адриану. См. Hirsch. Byz. St. S. 170. Amari. Storia, I, p. 399. 169. O Лулу см. А. Васильев. Византия и арабы. I, с. 97-98. 170. Cont. Theoph., р. 278. 171. Этот интересный разсказ сохранился у Ибн-ал-Асира под 263 г. хиджры = 24 сентября 876 – 12 сентября 877 г. Ibn-al-Athir. VII, р. 213-214. (Прил. с. 93). Табари под этим годом только кратко замечает: «в этом году славяне передали Лулу тирану». Tabari, III, p. 1915 (Прил. с. 7). О взятии Лулу упоминают Cont. Theoph., p. 277-278. Cedr. II, p. 213. Только у Табари и позднейшаго ал-Айни мы находим несколько раньше под 260 годом (27 октября 873 – 15 окт. 874 г.) вторичное упоминание о взятии греками Лулу: «в этом году взяли греки от мусульман Лулу». Tabari, III, p. 1886; al-Aini, II fol. 707 v. (Прил. с. 7). В виду того, что мы ни в одном из источников не находим никакого намека на двукратное взятие Василием Лулу, мы склоняемся считать это за простую ошибку Табари, перешедшую потом в компиляцию ал-Айни. См. Abu-l-Mahasin, II, p. 33 (под 260 годом). Ibn-Khaldun, III, p. 337-338 (под 263 г.). Mirat-az-Zaman, I, fol. 213 (под 263 г.). (Прил. с. 123). As-Suyuti, p. 146. Al-Aini, II fol. 710. Abulpharagii Chronicon Syriacum, ed. Bruns et Kirsch. I. Lipsiae, 1789, p. 174. Муральт относит это к 878 году (Muralt. Essai... p. 458). 172. О первом тулуниде мы знакомы со специальным, но совершенно устаревшим теперь сочинением Roorda. Abul Abbasi Amedis, Tulonidarum primi vita et res gestae. Lugduni Batavorum, 1825. См. S. Lane-Poole. The Mohammadan Dynasties. Westminster, 1894, p. 68. Его же. A History of Egypt in the Middle Ages. London, 1901, p. 59-77. 173. Cont. Theoph., p. 278: άφ oύ καί τό Μελούος κάστρον πρός αύτόν έκουσίως μετέθετο καί δεσπότην έαυτού τόν αύτοκράτορα άνηγόρευσεν. Cedr. II, p. 213. 174. Ramsay, op. cit. p. 355, 367; см. карту между р. 330-331. Может быть, местность Милос в Малой Азии, в пограничных клисурах, куда в 781 году послала войска императрица Ирина, тожественна с Мелуос. (Theophanis Chronographia, ed. de Boor, p. 455: έν τόπω λεγο[неразборчиво]νω Μήλω). См. Ramsay, р. 355. I. Anderson в The Journal of Hellenic Studies. XVII (1897), p. 34. 175. Cont. Theoph., p. 278: τήν δέ τών Μανιχαίων πόλιν τήν Καταβάταλα [неразборчиво]μένην κατά τόν καιρόν έκείνον διά τών οίκείων στρατηγών έξεπόρθησεν. Cedr. II, p. 213. Кедрин называет крепость ή Κάμεια. Вряд ли Катабаталу можно отожествлять с Кастабалой, городом в Каппадокии на западе от Гераклеи-Кивистры. См. Ramsay, op. cit. p. 342. I. Anderson, op. cit. p. 34. Этот город в немного иной форме, часто упоминается в житии и чудесах св. Евстратия. Βίος καί θαόματα τού όσίου πατρός ήμών Εύστρατίου. Παπαδόπουος Κεραμεύς. Άνάλεκτα ίεροσολυμιτικής σταχυολογίας. IV, 1897, έν Πετρουπόλει, p. 382: έν γάρ τοίς τού Καταβόλου μέρεσιν μειζότερός τις γνωσтоς ύπάρχων τώ άγίω διεβλήθη τής τών Μανιχαίων βδελυρίας μετέχειν (о времени Феодоры и Михаила III); также p. 377, 381, 383, 387, 390, 398, 399. у св. Евстратии см. Арх. Сергий. Полный месяцеслов Востока. Т. II, ч. II. Изд. 2-е, Владимир, 1901. с. 17-18. 176. Главною денежною единицею византийской империи был золотой империал, так называемый солид, номисма, иперпир, и стоил на наши деньги около 4 рублей. 177. Θεοδόσιος Μοναχός, p. 181: είχε γάρ, είχε κάν τότε τό Άρεθούσιον. Теперь после одного землетрясения вода в этом источнике имеет соленый вкус. 178. Θεοδόσιος Μοναχός, p. 180-181. 179. Θεοδόσιος Μοναχός, p. 181: έθαλασσοκράτουν γάρ οί πολέμιοι τά άμφί τοίν λιμένοιν τείχη, ά δή βραχιόλια όνομάζουσιν, έδαφίσαντες. Амари предполагает здесь, с большою вероятностью, укрепления, расположенныя по берегам против Ортигии, где стоял собственно город. Amari. Storia, I, p. 397. 180. На этом обрывается греческий текст письма Феодосия, изданный у Газе (р. 181-182); далее мы будем пользоваться латинским переводом по изданию Муратори (Т. I, Pars II). 181. Sub auspiciis Beatissimi Ducis Patritii (Muratori, p. 260). 182. Феодосий замечает: erantque numero superiores adeo, ut centum ex illis (quod vix assequitur fidem) cum uno e nostris manus consererent. Muratori, p. 260. 183. Феодосий описывает подробно вид раненых. Muratori, р. 260. 184. Ibn-al-Athir, VII, p. 222; Amari. Vers. I, p. 396. (Прил. с. 94). Al-Bayan. Dozy, p. 110; Amari. Vers. II, p. 16. (Прил. с. 146). 185. Точная дата взятия Сиракуз у Феодосия: die prima post vigesimam mensis Maji, quarta vero ab eo die, quo murus corruit (Muratori, p. 260). Cronaca di Cambridge, ed. Cozza-Luzi, p. 32: έγένετο ή άλωσις τής συρακούσης μηνί μαίω. ΚΑ ΙΝΔ. ΙΑ; Amari, Vers. I, p. 279. (Прил. с. 70). Ибн-ал-Асир (VII, p. 222) и Ибн-Адари (ed. Dozy, p. 110) дают 14 число мес. Рамадана 264 г. = 20 мая 878 г. (Прил. с. 94 и 146). 186. Ad Servatoris aedis vestibulum (p. 260). 187. Busae, Amirae Chagebis filio (p. 261). Это, очевидно, испорченное арабское имя. См. предположения Амари. Amari. Storia, I, p. 400, n. 1. 188. Подробное описание его казни у Феодосия. Muratori, р. 261. См. Amari. Storia, I, p. 405. 189. См. Amari. Storia, I, р. 339. n. 4; 403. Lancia di Brolo склоняется видеть в сиракузском епископе Феодора, о котором папа Николай I говорит в 86-м письме (Storia, II, р. 257, nota; также р. 290). См. Nicolai Рарае I Epistolae. Migne. Patr. Lat. Т. 119, p. 956 (это письмо Николая к императору Михаилу III от 865 года). В письмах Фотия упоминается Григорий, архиепископ сиракузский. См., напр., Photii Patr. Epist. XVI. Migne. Patr. Gr. T. 102, p. 832-833. 190. Описание комнаты см. у Феодосия. Muratori, р. 263. 191. Ibn-al-Athir. VII, p. 222; Amari. Vers. I, p. 396. (Прил. с. 94). Al-Bayan. Dozy, p. 110; Amari. Vers. II, p. 15-16. (Прил. с. 146). Nicetae Paphl. Vita S. Ignatii. Migne. P. Gr. T. 105 p. 573: αύτίκα δέ καί ή μεγάλη πόλις Συρακούσαί τήν φρικτήν ώλετο πανωλεθρίαν. 192. Cont. Theoph., С. 70, p. 311: τινές τών διαδράντων τόν όλεθρον, άπό τών κατά Πελοπόννησον Μαρδαίτών καί Ταξατών τογχάνοντες, αύτάγγελοι τών όλέθρίων δίηγημάτων γεγόνασιν. Cp. Genes. p. 117. Cedr. II, p. 235. 193. Genes. p. 118. Cont. Theoph. C. 70, p. 312 (Cedr. II, p. 235-236). 194. Арабы дают два месяца. Ibn-al-Athir. VII, p. 222; Amari Vers. I, p. 396. Al-Bayan. Dozy, p. 110; Amari. Vers. II, p. 16. Феодосий говорит o 30 днях: dies ibi triginta complevimus, propterea quod ad Syracusanas munitiones emoliendas id temporis voluerunt insumptum (Muratori, T. I. pars II, ρ. 263). Ho Ибн-ал-Асир говорит также, что арабы ушли из Сиракуз в конце мес. Зулькады = 5 июля – 3 авг. 878 г. 195. См. описание въезда у Theodosius Monachus. Muratori, p. 263. 196. Theodosius. Muratori, p. 264. См. Famin, op. cit. p. 348 sq. Amari. Storia, I. p. 407-409. Lancia di Brolo, op. cit. II. p. 248-256; у них подробно передан разсказ Феодосия. 197. Ibn-al-Athir, VII, p. 222; Amari. Vers. I, p. 396. (Прил. с. 94). Ср. Cont. Hamart. Muralt, p. 759: παρεδόθη ή αύτή Συράκουσα πρό όλίγου πρίν ή φθάσαι τόν στόλον. Zon. XVI, 10 (III, p. 432, Bonnae, 1897): (Василий) όμως μέντοι τήν άλωσιν καί κατασκαφήν τής Συρακούσης μαθών έστειλε τούς άντικαταστησομένους τοίς άλιτηρίοις Άγαρηνοίς, άλλ' ούδέν ήνυστο. 198. Cronaca di Cambridge, ed. Cozza-Luzi, p. 34; парижский кодекс: έγένετο άλλάγιον έπί τού πολίτα τού στρατηγού (Cozza-Luzi, p. 104); Amari, Vers. I, p. 279. (Прил. с. 70). Год греческаго текста 6395 = 886-887 не согласуется с третьим указанным там же индиктионом, 3-й инд. падает на 885 год, т.е. = 6393 году (884-885), данному в тексте арабском. 199. είς τήν άλωσιν τής πόλεως Σορακούσης и έτερον είς τήν άλωσιν τής πόλεως Συρακούσης. См. A. Mai. Spicilegium Romanum. Τ. IV, Romae, 1840, p. XXXIX. 200. Nicolai Mystici Patr. Epist. LXXVI. Migne. Patr. Gr. T. 111, p. 277: ή Συράκουσα ήφανίσθη καί ή Σικελία πάσα. Διά τί; Διά τήν άμέλειαν τού τότε δρουγγορίου τού πλωίμου, λέγω δή τού Άδριανού. 201. См. примечание 212. 202. Ибн-Хордадбех помещает ал-Масканин (у де Гуе в переводе ал-Мисканин) в феме Анатолик. Ibn-Chordadbeh. ed. de Goeje. Bibliotheca geographorum arabicorum. Vol. VI, 1889, Lugduni Batavorum, p. 108 (текст), 79 (перевод). 203. См. А. Васильев. Византия и арабы. I, с. 94, пр. 1; 84-85. К указанным там источникам мы прибавим, что Ибн-Хордадбех называет Хасин среди других крепостей в Каппадокии. Ibn-Chordadbeh, p. 108 (текст) и 80 (перевод). В тексте у Табари (III, р. 1916; прbл. с. 7), вероятно, по ошибке написано ал-Х.снейн. У Якута при перечислении каппадокийских городов, может быть, вместо Ха.д.ра нужно читать Хасин. Jacut. Geographisches Wörterbuch, ed. Wüstenfeld. IV, p. 26. Невероятно предположение Гельцера о том, что Хасин = Хисн-ас-Сакалиба. Gelzer. Die Genesis der byzantinischen Themenverfassung. Leipzig, 1899, S. 104. 204. Загадочное название – у Табари Казайзия, у Сибт-ибн-ал-Джаузи-Кадида. Если вместо последняго начертания читать Карида, то тогда это имя можно сопоставить с местностью Καρύδιον (теперь Фундуклу, что представляет из себя турецкий перевод Καρύδιον, т.е. «ореховый») на дороге от Киликийских ворот к Кесарии. См. Ramsay, op. cit. p. 350-351. Такое местоположение соответствовало бы событиям. 205. Сведения о Курре см. у А. Васильева. Византия и арабы. I, с. 85. У Якута вместо Курры ошибочно напечатано Кувва. Jacut, IV, р. 26. 206. Ибн-Хордадбех, описывая одну из дорог от Киликийских ворот к Константинопольскому проливу, называет третью станцию от Бодендуна ал-Канаис (церкви), лежавшую направо от Каукаба. Ibn-Chordadbeh, p. 102 (текст) и 74 (перевод). 207. Вопрос о Харшане = Χαρσινόν прекрасно разобран в довольно уже старой работе Defrémery. Observations sur un point de la Géographie arabo-byzantine. Mémoires d'histoire orientale. Seconde Partie, Paris, 1862, p. 217-223. См. Silvestre de Sacy. Chrestomathie arabe. Sec. éd. III, Paris, 1827, p. 43. O Харсианской феме Const. Porphyr. De Thematibus, p. 20. См. Ramsay, op. cit., p. 249-250. Cp. Х. Лопарев. Житие св. Евдокима Праведнаго. C.-Петербург, 1893 (Памятники древней письменности, XCVI), с. IX-X. Gelzer. Die Genesis der byzantinischen Themenverfassung. Leipzig. 1899, S. 83. С большою вероятностью Томашек видит Харшану в одних из современных развалин между городами Ипсалой, на юго-восток от Токата, и Кош-хисар, к югу от Ипсалы. Тоmasсhek. Hist.-Topogr. S. 148-149. Повидимому, ни одному из названных новейших ученых не была известна работа Defrémery. 208. Genes, р. 115: ούτος Σκυθών έσπερίων έξώρμητο. Cont. Theoph., p. 284, С. 50: Άνδρέας εκείνος ό έκ Σκυθών. Cedr. II, p. 216. 209. Tabari, III, p. 1916-1917 (Ibn-al-Athir, VII, p. 216). (Прил. с. 7). Mirat, I, fol. 215-215 v. (Прил. с. 123). Ibn-Khaldun, III, p. 338. Al-Aini, II, fol. 711. Abulpharagii Chronicon Syriacum, I, p. 174. У Продолжателя Феофана, т.е. Константина Багрянороднаго, гораздо позднее помещен разсказ о большей победе византийскаго начальника Андрея над тарсским эмиром, который будто бы написал Андрею богохульное письмо, в котором он осмеивал Иисуса Христа и Богородицу. После молитвы Андрей выступил в поход и κατά τόν τόπον γενόμενος ός λέγεται Ποδανδός, ένθα καί ό όμώνυμος ρεί ποταμός, нанес арабам страшное поражение (Cont. Theoph., p. 284-285). Cedr. II, p. 216-217. Это известие должно именно относиться к 878 году. Во-первых, в самом тексте Продолжателя сказано: γράψαντος δέ ποτε πρός αύτόν τού άμηρεύοντος τής Tαpσoύ λόγους βλασφημίας... (p. 284); значит, действие происходило раньше. Во-вторых, упоминание Подендона совершенно согласуется с арабами. Ср. WeiI, op. cit. II, S. 473-474. Hirsсh. Byz. St. S. 252. 210. Таbari, III, p. 1931 (Ibn-al-Athir, VII, p. 227). (Прил. с. 8). Abu-l-Mahasin. II, p. 41. 211. Мы не можем определить этой местности. Арабское название ал-Мусалла значит «место моления». К этому имени по созвучию очень подходит греческий город Μασαλαιός или Μασαλαιών в феме Анатолик, и, вероятнее, в Ликаонии, на дороге из Киликии к Акроену. См. Ramsay, р. 356. Выводить чего-либо из этого простого сопоставления мы не беремся. 212. Tabari, III, p. 1930-1931 (Ibn-al-Athir, VII, p. 227). (Прил. с. 7-8). Табари определяет точно время этого похода: мес. Джумада I 265 г. = 30 дек. 878 – 28 янв. 879 г. Видя в этом походе продолжение предыдущаго, так как в том и другом случае Табари говорит о пяти греческих патрициях, мы заключаем, что предыдущий поход был в 878 году. Al-Aini, II, fol. 712 ν. (кратко). (Прил. 174). 213. Cont. Theoph., p. 278: καί τήν πρός τώ Άργέα Καισάρειαν τήν πρώτην τών Καππαδόχων πόλιν χαταλαβών. Cedr. II, p. 213 (πρός τώ Άργαίω). 214. Эти крепости лежали к югу и юго-востоку от Кесарии, на дорогах, ведущих в горные проходы Сис и Антитавра. I. Anderson. The Road-System of Eastern Asia Minor. The Journal of Hellenic Studies. XVII (1897), p. 34-35. Может быть, Фалакр нужно видеть в имени Фрактин (Феректин) в западном горном проходе в Сис. Ibidem, р. 35, n. 1; см. Ramsay, op. cit. p. 276-277. 215. Cont. Theoph., p. 278-279. Cedr. II, p. 213. Кедрин дает имена крепостей: Ξυλόκαστρον, Φυρόκαστρον и τό τού Φαλακρού λεγόμενον κάστρον. Продол. Феофана и Кедрин дают имя эмира ό τού Άμβρου (Άμβρωνος) υίός Άπάβδελε; в последней части имени надо видеть Абдаллаха. 216. Этот поход Василия на восток возможен только после падения Сиракуз, т.е. после мая 878 года; во время осады их император никогда не рискнул бы пуститься в глубину Малой Азии. Далее, в этом походе участвовал старший сын императора, Константин, умерший уже в конце 879 года. См. Ed. Kurtz. Zwei griechische Texte über die HI. Theophano, die Gemahlin Kaisers Leo VI. Записки Имп. Акад. Наук по истор.-филол. отделению. Т. III, № 2 (1898), S. 51. Hergenröther. Photius. В. II, S. 316-317. 217. Cont. Theoph., p. 279: τή δέ τής τοιαύτης έφόδου φθορά καί τής Καϊσού ήτοι τής Κατασάμας καί τής 'Ροβάμ ήτοι τής Ένδελεχόνης ή πόρθησις γέγονεν, άμα δέ καί ή τής Άνδάλου καί ή τής ούτω λεγομένης Έρημοσυκαίας (p. 270). У Кедрина (II, p. 214): ό δέ βασιλεύς τήν τε Κασάμαν έξεπόρθησε καί τήν Καρβάν τήν 'Αρδαλάν τε καί τήν Έρημοσυκέαν. Мы вместе с Андерсоном считаем вероятною ошибку в печатном тексте Продолжателя Феофана, где, повидимому, правильнее отожествлять Енделехоне с Андалой, чем с Робамом. См. I. Anderson в The Journal of Hell. Studies. XVII (1897), p. 35. Положение всех этих крепостей довольно неопределенно; по всей вероятности, их надо искать в проходах, ведущих к Сису. См. Anderson, ibidem. Ramsay, op. cit., p. 276-277. Муральт относит это к 880 году (р. 460). 218. Cont. Theoph., p. 284, С. 50. Cedr. II, p. 216. 219. 266-й год хиджры = 23 авг. 879 – 11 авг. 880 г. См. ниже упоминание o холоде. 220. См. Jacut, I, р. 864. В начале VII века известен несторианский митрополит Григорий, родом из Tell-Besme. См. G. Hoffmann. Auszüge aus syrischen Akten persischer Märtyrer. Leipzig, 1880, S. 115 (Abhandlungen für die Кunde des Morgenlandes. B. VII). Древния развалины Tel Besmeh, Tell Bašmai указывает на своей карте I.G. Taylor в некотором разстоянии на запад от Мардина, у Дейрика. I.G. Taylor. Journal of a tour in Armenia, Kurdistan and Upper Mesopotamia. The Journal of Geographical Society. Vol. 38 (1868), карта p. 280-281; описание современных развалин Tel Besmeh см. p. 355-356. 221. Tabari, III, p. 1937 и 1942 (Ibn-al-Athir, VII, p. 231 и 233). (Прил. с. 8). Упоминание Табари о холоде, постигшем население, дает основание относить это дело к зиме 879-880 года. Ibn-Khaldun, IΙΙ, р. 338. Mirat, I fol. 219 ν. (Прил. с. 123). Compendium Dhahabi. Cod. Brit. fol. 29. As-Suyuti, p. 146. 222. Tabari, III, p. 1942 (Ibn-al-Athir, VII, p. 233). (Прил. с. 8). Al-Aini, II, fol. 713 v.-714. Об этом столкновении упоминает Продолжатель Феофана: Σήμας έκείνος ό τού Ταήλ, τάς δοσχωρίας κατέχων τού Ταύρου καί έξ έφόδου τάς τών 'Ρωμαίων λυμαιονόμενος έσχατιάς, πρός τόν βασιλέα κατέφυγεν (p. 279). Cedr. II, p. 214. Табари и другие арабы ничего не говорят о плене Сима; мы это взяли от Продолжателя. Вейль замечает ошибку последняго, который называет Сима сыном Таиля; это было прозвание Сима Тавиль = Длинный. Weil. Geschichte der Chalifen. В. II, S. 473, Anm. I. См. Hirsch. Byz. St. S. 251. Hergrnröther. Photius II, S. 436, Anm. 135. 223. Amari. Storia, I, p. 410 и nota 2. 224. Al-Bayan. Dozy, p. III; Amari. Vers. II, p. 16 (под 265 г. = 3 сент. 878 – 22 авг. 879). (Прил. с. 146-147). В al-Bayan это нападение названо летним походом. 225. Под 6387 (= 878-879) годом Кембриджская хроника лаконично замечает: έσφάγη ό Χρυσάφιος ΙΝΔ. IB (= 879 г. до сентября). Cozza-Luzi, р. 32; Amari. Vers. I, p. 279. (Прил. с. 70). 226. Cedr. II, p. 353: (после взятия Сиракуз) τής Πανόρμου μόνης περιποιηθείσης, έξ ής ώς έκ τινος όρμητηρίου όρμώμενοι οί Άγαρηνοί τήν άντιπέραθεν γήν έπεκτήσαντο, έκείθεν δέ διαπορθμευόμενοι τάς νήσους έδήουν άχρι Πελοποννήσου, καί όσον ούπω προσδόκιμοι παραστήσεσθαι ήσαν. 227. Вероятно, преувеличенное число 140 кораблей дает Al-Bayan. Dozy, p. III; Amari. Vers. II, p. 16-17. (Прил. с. 147). Житие Илии Младшаго из Кастроджованни (+ 903/904 г.) более правдиво говорит, что император послал Назара в Региум (об этом немного ниже) cum quadraginta quinque navibus. Acta Sanctorum. Aug. III, p. 494, § 23. В своей скитальческой жизни Илия Младший дважды испытал мусульманский плен; он был известен своими предсказаниями сарацинских нашествий. Умер Илия в Фессалонике, вероятно, 17 августа 904 года. Об этом св. Илии см. Acta Sanctorum. Aug. III, p. 479-489. Amari. Storia, I, p. 512-519. Lancia di Brolo. Storia della chiesa in Sicilia. II, Palermo, 1884, p. 365-374. G. Can. Minasi. Lo speleota ovvero S. Elia di Reggio di Calabria, monaco basiliano nel IX e X secolo. Napoli, 1893, p. 175-194. Его же. Le chiese di Calabria dal quinto al duodecimo secolo. Napoli, 1896, p. 164-177. 228. Так его называют византийские источники; см. о них ниже. Житие св. Илии Младшаго называет начальника Basilius, cognomento Nasar. Acta Sanctorum. Aug. III, p. 494, § 23. Нет ли здесь описки в рукописи или в печатном тексте и нельзя ли имя Basilius относить к царствовавшему тогда императору? См. Amari. Storia, I, p. 415, nota. 229. Cont. Hamart., p. 761: όντος Εύπραξίου στρατηλάτου έπί Σικελίαν. 230. См. Vita S. Eliae Junioris. Acta Sanctorum. Aug. III, p. 494, § 23: imperator Basilium quemdam, cognomento Nasar, ducem constituit, ac Rhegium cum quadraginta quinque navibus ad obsistendum hosti mittit. У Илии ошибочно называется вместо Василия император Лев, при котором Илия умер. 231. См. Vita S. Eliae Junioris. Acta Sanctorum. Aug. III, p. 494, § 23: Igitur Panormo Rhegium proficiscente Agarenorum classe incolae, horribiles hostium impetus metuentes, decedere cogitabant; sed noster Elias, qui Mosaϊcis etiam charismatis repletus: ne timeatis, ajebat, viri; Dominus pugnabit pro vobis, quibus sane pace ac quiete frui licebit. Tum Basilius dux cum nonnullis delectis militibus hosti occurrens partem barbarorun fudit, partem in mare deturbavit, atque demersit, nonnullos superstites, dum cunctando sibi salutem quaerunt, cepit, ut de his triumphatis victoriae trophaeum erigeret. 232. Ioannis VIII Papae Epist. CCLXXXVI. Migne. Patr. Lat. T. 126, p. 899 (anno 879 vel 880): Dilectis viris Gregorio spathario, Theophylacto turmacho, atque Diogeni comiti imperialibus... Audientes vos... Neapolim venisse ас multitudinem Saracenorum ibi consistentem potenti brachio superasse. 233. Genes., p. 118-120. Cont. Theoph. с. 62-65, p. 302-305 (Cedr. II, p. 229-231). Zonar. XVI, 10 (Bonnae, III, p. 430-431). В другом месте Генесий кратко говорит, что Назар и Прокопий возвратили 150 итальянских городов, и упоминает о каком-то неизвестном городе Γαλλεριανόν (Genes., p. 116). См. Hirsch. Byz. St. S. 169. Точную дату этой морской победы греков дает Кембриджская хроника: έτους S T Π Η (6388 = 879-880) έπίασαν оί χριστιανοί τά καράμια (sic!) τών σαρακινών είς τό έλλάδιν ΙΝΔ. ΙΓ. Cozza-Luzi, p. 32; Amari. Vers. I, p. 279: взяли греки мусульманские корабли в месте, называемом Аллада. Но парижский кодекс Кембриджской хроники говорит, что битва произошла είς τό μυλάς, т.-e. у Milazzo. Cozza-Luzi, p. 104. 13-й индиктион соответствует 880 году до 1-го сентября. (Прил. с. 70). Под 266 годом хиджры = 23 авг. 879 – 11 авг. 880 г. у Ibn-al-Athir, VII, p. 232; Amari. Vers. I, p. 397. (Прил. с. 95). Al-Bayan. Dozy, p. III; Amari. Vers. II, p. 16-17. (Прил. с. 147). См. Cont. Hamart. p. 761. Ср. Caruso. Memorie istoriche di quanto e accaduto in Sicilia. In Palermo, 1718, p. 648-649 (под 869 г.). Его же. Storia di Sicilia, pubblicata per cura di G. di Marzo. Vol. II, Palermo, 1875, p. 173-174. Lenormant. La Grande-Grèce, I, p. 71. 234. Vita S. Eliae Junioris, p. 494, § 23: Tum Elias, utpote cujus perspicacissimam mentis aciem divinus splendor illustrasset, omnibus liquido praedicabat et Graecorum victoriam ac cladem Agarenorum. 235. Ioannis VIII Papae Epistolae. Migne. Patrologia latina. T. 126, p. 914: tamen Deo sint grates et laudes quia Graecorum navigia in mari Israelitarum (очевидно, вместо Ismaelitarum) victoriosissime straverunt phalanges, et eos, prout Dominus voluit, debellati sunt. Письмо помечено III Kalendas Novembris, indictione XIV. 236. Tabari, III, p. 2026. (Прил. с. 9). О Sirica см. Ramsay, op. cit. p. 312 и 274. 237. См. Ramsay, op. cit., p. 221, 289. A. M. Λεβίδης. Λί έν μονολίθοις μοναί τής Καππαδοκίας καί Λυκαονίας. Έν Κωνσταντινουπόλει, 1899, p. 64. 238. О последнем эпизоде говорит Лев Мудрый в своей Тактике: τούτο γάρ καί τόν ήμέτερον άείμνηστον πατέρα καί βασιλέα Βασίλειον πεποιηκέναι γινώσκομεν, ότε κατά Γερμανικίας τής έν Συρία τήν στρατείαν έποιήσατο, προκαταλαβόντα μέν τόν Παράδεισον λεγόμενον ποταμόν, παραστάντα δέ μετά λαμπάδων κατά τό μέσον, καί τή αύτού παρουσία καί άσφάλεία πάντα τόν υπ αύτόν στρατόν άπαθώς καί εύκόλως διαβιβάσαντα, ώς καί χείρα δούναι πολλάκις καί δι'έαυτού τινας τών στρατιωτών κινδονεύοντας άνασώσασθαι (Leonis Philosophi Tactica. Const. IX, 13. Migne. Patr. Gr. T. 107, p. 772). См. Cont. Theoph. С. 48, p. 280. О Парадисе см. Tomaschek. Zur historischen Topographie von Kleinasien im Mittelalter. Sitzungsber. der K. Akad. d. Wiss. in Wien. Phil.-hist. Cl. B. 124 (1891), S. 66 (отд. отт.). 239. См. карты у Ramsay, op. cit., p. 266 и I. Anderson. The Road-System. Journal of Hellenic Studies. XVII (1897). 240. См. Ramsay, op. cit., p. 301. A. Васильев. Византия и арабы. I, c. 129. 241. Продолжатель Феофана разсказывает здесь следующую легендарную историю. Император, видя, что жители Адаты нисколько не робеют, хотел узнать, на что они надеются; тогда один человек ему объяснил, что есть предсказание, что город будет взят одним из потомков Василия, имя которому будет Константин. Когда император указал ему на своего сына Константина, который участвовал в этом походе, то ему ответили, что завоевателем Адаты будет другой Константин, т.е. Константин Багрянородный (Cont. Theoph., p. 281-282). Гирш, упомянув об этом предсказании, справедливо замечает, что этот вымысел превосходно служит двойной цели, с одной стороны несколько смягчить неудачу Василия, с другой стороны представить взятие этого города во время Константина Багрянороднаго в более блестящем свете (Hirsch. Byz. St. S. 252). Не забудем, что в 882 г. Константина, сына Василия, уже не было в живых. 242. Для этого похода мы соединили показания арабских и греческих источников. Арабы говорят о неудаче Василия при Малатии, которой помогли Мараш и Хадас. Tabari, III, p. 2026 (Ibn-al-Athir, VII, p. 260). (Прил. с. 8-9 и 96). Al-Aini, II, fol. 716 v. Византийцы, не упоминая Малатии, смягчают неудачу Василия под Германикией, как византийцы называли Мараш, и Адатой (= Хадас). Cont. Theoph. C. 48, p. 280-282. Cedr. II, p. 214-215. Год этой экспедиции дают арабы: 269-й год хиджры = 25 июля 882 – 10 июля 883 г. Так как Продолжатель Феофана говорит, что император, видя приближение зимы, удалился – πρό χειμώνος άναχωρήσαι λυσιτελές έδοκίμασεν (p. 282), то это дает нам возможность отнести весь этот поход к позднему лету и осени 882 года. Ср. Cedr. II, p. 215: έπεγένετο δέ κρύος άμήχανον, τούς έν ύπαίθρω σφοδρώς λυμαινόμενον. Продолжатель Амартала лишь кратко замечает: πάλιν έ έκστρατεύει ό βασιλεύς είς Γερμανίκειαν καί ταύτην έκπορθήσας καί αίχμαλωτίσας ύπέστρεψε (p. 761). 243. Может быть, Мидеон нужно видеть в развалинах в Karadja Eуuk, приблизительно в 18 милях от Дорилеума. См. Ramsay, op. cit., p. 239. 244. Cont. Theoph., p. 283-284, C. 49 (Cedr. II, p. 215-216). 245. Tabari, III, p. 2026. (Прил. c. 9). Ибн-ал-Асир (VII, р. 260) разсказывает это под предыдущим 268 годом. Табари – под 269 годом хиджры = 25 июля 882 – 10 июля 883. Судя по только что указанной хронологии, этот поход мог случиться и в 882 году; но общий ход событий заставляет нас предпочесть 883 год. Mirat, I, fol. 225 v. (Прил. с. 123). Al-Aini. II, fol. 716 v. Abu-l-Mahasin, II, p. 45 (под 268 г.). Ibn-Khaldun, III, p. 338. На подобныя удачныя нападения в это время со стороны сирийской границы, т.е. ея главнаго пункта Тарса, мы можем найти намеки у Продолжателя Феофана: ή τών Ταρσιτών ίσχύς άναθάλλειν καί αύξάνεσθοαι ήρχετο, καί πάλιν ύπό τούτων αί τών 'Ρωμαίκών όρίων έσχατιαί συνεχώς έπιέζοντο (Cont. Theoph., p. 284, с. 50). Cedr. II, p. 216. 246. Cont. Theoph., p. 286. Cedr. II, p. 217. 247. Cont. Hamart., p. 764. 248. Cont, Ham., р. 764. Cont. Theoph., p. 286. Cedr. II, p. 217. Гирш доверяет более второй версии. См. Hirsch. Byz. St. S. 252-253. 249. См. De Velitatione belli, p. 202: όπερ παρά τών Ταρσιτών πολλάκις γέγονε, καί έπακολουθούντος αυτοίς τού τουρμάρχου, καί μή άκριβώς τούς έμπροσθεν σκοπούντος ρύακας καί τούς τόπους τούς δυναμένους λαόν άποκρύπτειν, απροόπτως τή ένέδρα τούτων περιπεπτώκασι. См. также р. 227 и вообще о тактике с арабским эмиром р. 203-204. 250. Главные источники для этого похода: Tabari, III, p. 2103. (Прил. с. 9). Ibn-al-Athir, VII, p. 285-286. As-Suyuti, p. 147. Mirat, I fol. 231 v.-232. (Прил. с. 124). Al-Aini, II fol. 718. Арабы называют все еще главнаго византийскаго начальника Андреем. Cont. Hamart., p. 764. Cont. Theoph., p. 286-288, с. 51. Cedr. II, p. 217-218. Арабы дают для похода мес. Раби I 270 г. = 8 сент. – 7 окт. 883; поражение Стиппиота было во вторник 7 числа мес. Раби I, т.е. 14 сентября 883 года. 251. Византийцы говорят: πλησίον γίνεται τής Ταρσού κατά τόν τόπον ός Χρυσόβουλλον λέγεται. Cont. Theoph., p. 287. Cedr. II, p. 217. Арабы говорят: в область Баб-Каламъя. Tabari, III, p. 2103, Ibn-al-Athir, VII, 285-286. У Ибн-Халдуна: Иклимия. Ibn-Khaldun. Ibar, III, p. 338. См. Jacut, IV, p. 160. Ибн-Хордадбех замечает, что за Тарсом, на берегу моря, есть несколько разрушенных римских городов, как напр., Каламъя в 16 милях от Тарса. Ibn-Khord., p. 117 (89). Ибн-Кудама замечает: Селевкия с восточной стороны касается Тарсийскаго ущелья, т.е. страны Каламъи и ал-Ламиса. Ibn-Kodama, р. 258 (198). Каламъя считалась главною гаванью Тарса, южныя ворота котораго назывались Баб-Каламъя; теперь эта гавань называется Мерсин, а в древности на этом месте лежал Ζεφύριον и еще раньше Άγχιάλη. См. Tomaschek. Zur Hist.-Topogr. S. 67 (отд. отт.). 252. О ночном нападении говорят как арабы, так и византийцы. Cont. Theoph., p. 287: έπιτίθενται αύτώ έν νυκτί. Cedr. II, p. 218. 253. См. Cont. Theoph., p. 287. Cedr. II, p. 218. 254. Об этом говорят арабы, неверно подразумевая Андрея. 255. Арабы дают преувеличенную цифру в 70.000 человек. 256. Cont. Hamart., p. 764: καί πάλιν προχειρίζεται Άνδρέας παρά тού βασιλέως δομέστικος. 257. Tabari, III, p. 2104: конец мес. Реджеба 270 г. = 4 янв. – 2 февр. 884 года. (Прил. с. 9). Ибн-ал-Асир (VII, р. 288) называет местность С.н.д.и или С.н.д.ра. Для нас остается несколько неясным название местности. Сатидама есть гора между Майяфарикином и Си'иртом. Упоминается река с таким названием близь Арзена. Другие говорят, что между Амидой и Майяфарикином есть река, в которую впадает река Сатидама; третие утверждают, что из реки Сатидамы вытекает река Майяфарикина. См. Jacut, III, p. 6-8; II, p. 563. Все эти указания дают для Сатидамы слишком далекое положение на восток от места военных действий. Может быть, здесь надо видеть какое-нибудь другое место. Ср. разночтения у Ибн-ал-Асира. 258. Tabari, III, p. 2111 под 272 г. = 18 июня 885 – 7 июня 886 г. (Прил. с. 9). Ibn-al-Athir, VII, p. 295. Al-Aini, II fol. 726. Abu-l-Мahasin, II, p. 74. 259. Jean Catholiсоs. Histoire d'Arménie. Tr. Saint-Martin, Paris, 1841, p. 126. См. Saint-Martin. Mémoires sur l'Arménie, I, p. 349-350. Грен. Династия Багратидов в Армении. Журн. Мин. Нар. Пр., ч. 290 (1893), с. 72-73. Последний говорит, что в этом случае национальное чувство заговорило в Василии; кроме того, Визания уже давно лелеяла мечту подчинить своей власти единоверныя ей царства Кавказа. Chamich. History of Armenia. Transl. from the original armenian by I. Advall. Vol. II, Calcutta, 1827, p. 10. H. Daghbaschean. Gründung des Bagratidenreiches durch Aschot Bagratuni. Berlin, 1893, S. 70-71. Defrémery. Recherches sur un personnage nommé Iça, fils du cheikh, et sur sa famille. Mémoires d'histoire orientalе. I-re partie. Paris, 1854, p. 9. Vartan et Guiragos y Dulaurier. Recherches sur la chronologie arménienne. Paris, 1859, p. 267 и 268. 260. Имя стратига дает Кембриджская хроника, но пишет его несколько иначе: Έτους S Т П Θ: έτράπη ό βαλσάκιος είς τό ταυρομένην ΙΝΔ… ΙΔ. Cozza-Luzi, p. 34; Amari. Vers. I, p. 279: Б.рсас. Пар.код. Кембр. хроники говорит: έτράπη ό πολέμιος βαλ… είς ταυρωμέν... καί έσφάγ... πολ... (ed. Cozza-Luzi, p. 104). (Прил. 70). Мы взяли транскрипцию имени из жития св. Илии Младшаго, который говорил своему ученику в Тавромении: concedamus hinc, jam enim maximas calamitates ac mala huic civitati imminere ab Agarenis provideo, et dux Barsamius a barbaris vincetur. Acta Sanctorum. Aug. III, p. 494. 261. Амари ничего определеннаго не говорит. Amari. Storia, I, p. 418, n. 3. 262. Ibn-al-Athir, VII, p. 252; Amari. Vers. I, p. 397 (под 267 годом хиджры = 12 авг. 880 – 31 июля 881 г.). (Прил. с. 95). ΑΙ-Aini, II fol. 715 v. Время определяет также Кембриджская хроника: 14-й индиктион = 881 г. до сентября. Cozza-Luzi, p. 34. (Прил. с. 70). 263. Ibn-al-Athir, VII, p. 258; Amari. Vers. I, p. 398 (под 268 г. = 1 авг. 881 – 20 июля 882 г.). (Прил. с. 95). Al-Aini, II fol. 716 v. 264. Nicetae Paphlagonis Vita S. Ignatii. Migne. Patr. Gr. T. 105, p. 564. 265. О смене правителей см. Ibn-al-Athir, VII, p. 258; Amari. Vers. I. p. 398. (Прил. с. 95). Al-Bayan. Dozy, p. 113; Amari. Vers. II, p. 17. 266. Ибн-ал-Асир говорит: «которые были с шаландиями» = хеландиями (VII, р. 258; Amari. Vers. I, p. 398). 267. Амари делает предположение, что здесь нужно видеть город Polizzi на восток от Кальтавутуро. По мнению итальянскаго ученаго, Polizzi есть не что иное, как греческое πόλις; так могли называть город вместо Βασιλεύπολις = город царя. Amari. Storia, I, p. 416, n. 4. Венрих видит здесь Castro Reale в северо-восточном углу острова. Wenrich. Rerum ab arabibus in Italia insulisque adjacentibus... commentarii. Lipsiae, 1845, p. 128. Ho Castro Reale был построен только в XIV веке уже арагонцами. См. Amari. Storia, I, p. 416, n. 4. 268. Ibn-al-Athir, VII, p. 258; Amari. Vers. I, p. 398 (под 268 г. = 1 авг. 881 – 20 июля 882 г.). (Прил. с. 95-96). 269. Amari. Storia, I, p. 422. 270. Ibn-al-Athir, VII, p. 279; Amari. Vers. I, p. 399 (под 269 г. = 21 июля 882 – 10 июля 883 г.). (Прил. с. 96). Возвратился Мухаммед в. Палермо в мес. Зульхидже = 11 июня – 10 июля 883 г. Al-Aini, II fol. 717 v. 271. Ibn-al-Athir, VII, p. 292; Amari. Vers. I, p. 399 (под 271 г. = 29 июня 884 – 17 июня 885 г.). (Прил. с. 96-97). 272. В этом названии Амари склоняется видеть греческое слово βουλευτής (Amari. Storia, I, p. 424). 273. Ibn-al-Athir, VII, p. 292; Amari. Vers. I, p. 399 (под тем же 271 годом). (Прил. с. 97). Ибн-ал-Асир говорит только о выкупе мусульманских пленников; о выкупе сиракузских пленных говорит Кембриджская хроника. Cozza-Luzi, p. 34 и 104; Amari. Vers. I, p. 279; текст приведен выше при разсказе о взятии Сиракуз. Год определяется в хронике третьим индиктионом = 885 году до сентября. (Прил. с. 70). Ибн-Адари говорит только о смене правителей. Dozy, p. 113; Amari. Vers. II, p. 17. Al-Aini, II fol. 725 ν. 274. В 272 г. хиджры = 18 июня 885 – 7 июня 886 г. 275. Ibn-al-Athir, VII, p. 295; Amari. Vers. I, p. 399-400. (Прил. с. 97). Al-Bayan. Dozy, p. 113; Amari. Vers. II, p. 17. (Прил. с. 147). Al-Aini, II fol. 726 ν. 276. См. выше. 277. τόν δέ Προκόπιον μετά τών Σκλαβηνών. Cont. Theoph. C. 66, p. 306. Cedr. II, p. 232 (μετά τών Σθλαβίνων). 278. Cont. Theoph. C. 66, p. 305-306 (Cedr. II, p. 231-232). Cont. Hamart. p. 761. См. Nicol. Mystici Patr. Epistolae. Migne. Patr. Gr. T. 111, ер. 76, p. 277: (Василий) τήν Τερεντώ καί άλλα κάστρα έκ τής έπικρατείας τών Σαρακηνών έξήρπασεν. 279. άποστέλλεται Στέφανος ό καί Μαξέντιος προσαγορευόμενος, ός έκ Καππαδοκών, στρατηγός τών έν Λαγοβαρδία δυνάμεων μετά Θρακών καί Μακεδόνων καί έπίλέκτων Χαρσιανιτών καί Καππαδοκών. Cont. Theoph. C. 71, p. 312 (Cedr. II, 236). 280. τόν Διακονίτζιν έκείνον, ός ύπηρέτης ποτέ τού κατά τήν Τεφρικήν Χροσόχειρος ήν, στίφος τών άπό Μάνεντος τήν θρησκείαν έλκόντων προσεκαγόμενον. Cont. Theoph. С. 71, p. 313 (Cedr. II, 236). 281. Cont. Theoph. С. 71, р. 312-313 (Cedr. II, р. 236). Cont. Hamart., p. 757 и 766 (Cod. Vatic.). См. также Cedr. II, p. 353-354. Ibn-al-Athir, VII, p. 295; Amari. Vers. I, p. 399-400. (Прил. с. 97). Al-Bayan. Dozy, p. 113; Amari. Vers. II, p. 18. (Прил. с. 147). В походе Никифора Фоки в Южную Италию греческие и арабские источники превосходно согласуются и определяют время. Имена городов, Амантии, Тропеи и св. Северины, дают византийские источники; у арабов в приведенных у них именах также легко узнаются Амантия и Северина. Продолжатель Феофана говорит, что эти успехи Фоки были перед самой смертью Василия I († в авг. 886 г.); арабы дают 272 год = 18 июня 885 – 7 июня 886 г. См. Erchemperti Historia Langobard. Pertz, III, p. 257: omnes (saraceni) Graiorum gladiis extincti sunt. Dehinc Amanteum castrum captum est. Deinde et dictae beatae Severinae oppidum apprehensum est. См. выписку ex Codice regio Bambergensi saec. XI y Pertz, III, p. 548-549, nota 53: et ab ingressu Longobardorum in Italiam usque quo Greci Amanteum castellum ex sancte Severine castrum ceperunt sunt an. 318. См. Dümmler. Geschichte des Ostfränkischen Reichs. B. II, Berlin, 1865. S. 252 = 2 Auflage, B. III, Leipzig, 1888, S. 250. У Дюммлера успехи Никифора Фоки в 884 году. 282. Рарае Stephani V Epistola ad Basilium Imperatorem. Migne. Patr. Lat. T. 129, p. 785-789; p. 789: Oramus etiam ut chelandrium munias et omnia quae in eo sunt necessaria adhibeas a mense videlicet Aprili ad Septembrem mensem, mittas praeterea qui moenia nostra custodiant ab Agarenorum incursionibus (anno 885/6). 283. H. Gelzer. Abriss der byzantinischen Kaisergeschichte y Krumbacher'a в Geschichte der byzantinischen Litteratur. 2 Auflage, 1897, S. 974. 284. Gfrörer. Byz. Geschichten. B. III, Graz, 1877, S. 403-404. 285. The travels of Macarius, patriarch of Antioch, written by his attendant archdeacon, Paul of Aleppo. London, 1829, I, p. 198. Путешествие антиохийскаго патриарха Макария в Россию в половине XVII века, описанное его сыном, архидиаконом Павлом Алеппским. Перевод с арабскаго Г. Муркоса. Вып. II, Москва, 1897, стр. 34. См. Терновский. Изучение византийской истории и ея тенденциозное приложение в древней Руси. Вып. I, Киев, 1875, с. 112. 286. О хронологии Кипра см. выше главу «Византия и критские арабы».
|
|