ЛОРЕНЦО ВАЛЛА

ИСТОРИЯ ДЕЯНИЙ ФЕРДИНАНДА, КОРОЛЯ АРАГОНА

DE REBUS A FERDINANDO ARAGONIAE REGE LIB. TRES

Лоренцо Валла-один из наиболее известных представителей итальянского гуманизма XV в., блестяще образованный, талантливый литератор и переводчик античных сочинений. Оценивая вклад Баллы в копилку гуманистической мысли, можно отметить его эпикурейскую трактовку наслаждения как причины и стимула человеческих поступков, представлявшую собой творческое развитие гуманистической этики. Заслуга гуманиста состоит и в разработке критического метода исследования, примененного прежде всего в филологических сочинениях, ибо в его творчестве филология есть одушевленный способ постижения сути вещей в противовес формально-логическому методу схоластики. Перу Баллы принадлежит и историческое сочинение "История деяний Фердинанда, короля Арагона". К сожалению, немногие исследователи уделяли ему должную степень внимания. Вероятно, это связано с многолетним историографическим спором об идейной ориентации Валлы, который велся и ведется на материале сочинений собственно гуманистического характера-этических, философских, филологических. Историки католического направления, с разной степенью категоричности рассматривающие Баллу как религиозного мыслителя ¹, в силу светской тематики "Истории..." сознательно не включают ее в круг исследования, оправдывая свое отношение тем, что в написанном по заказу сочинении Валла, по их мнению, был тенденциозен и неискренен ². Историки, как правило, подчеркивающие светскую ориентацию гуманиста, проявляют интерес к исторической хронике Лоренцо Валлы. С одной стороны, они стремятся уяснить понимание гуманистом подлинного места истории в ряду комплекса studia humanitatis, рассматривая исторические взгляды Валлы как продолжение и развитие его этического учения ³. С другой- анализируют хронику в рамках вопроса об особенностях гуманистической историографии и рассуждают об историческом сознании Валлы, его мастерстве как историка. Все они отмечают, что яркая индивидуальность Валлы не вписывается в рамки ни одной историографической школы. Ф. Гаэта указывает на вполне сложившийся способ исторического мышления гуманиста, его склонность к филологической критике источников, умение расположить достоверные данные таким образом, чтобы открывалась возможность сколько-нибудь серьезного их истолкования и объяснения ⁴. О. Безоми, подготовивший критическое издание хроники Баллы ⁵, видит историчность [254] подхода гуманиста в том, что он, будучи одним из главных борцов за чистоту латинского языка, выступил в то же время решительным реформатором в области языка столкнувшись в роли хрониста с необходимостью адаптации латыни для выражения явлений современной ему действительности. Именно такого рода соприкосновение гуманизма с реальностью, по мнению исследователя, привело в конечном итоге к кризису гуманистической латыни ⁶. В монографии, посвященной историко-философским взглядам гуманистов, Дж. Котронео подчеркивает, что творчество Баллы выделяется на фоне историков "предмаккиавеллиевого периода" благодаря более широкому видению гуманистом проблемы исторического знания: "...прежде чем говорить о значении и конкретной пользе истории, он (Балла.-Е.Ф.) стремится отстоять ее право на существование как явления человеческой культуры" ⁷. Дж.-М. Ансельми, отмечая, что XV в. был периодом борьбы различных исторических парадигм, предлагает новый подход к изучению исторических взглядов Л. Валлы: он считает необходимым оценивать прежде всего внутренние, содержательные стороны его сочинений, конкретный вклад гуманиста в развитие метода исторического исследования ⁸.

Что касается Вступления к "Истории деяний Фердинанда, короля Арагона", то существуют самые разноречивые оценки его содержания. Если, как было сказано выше, Ф. Гаэта, Дж.-М. Ансельми и Дж. Котронео считают его теоретическим обоснованием основ гуманистического исторического исследования и критики, то Л.-Г. Яник, не умаляя заслуг Валлы-историка, рассматривает Вступление как традиционное для гуманизма предворение трактатов на разные темы, состоящие из набора общих мест и цитат из Цицерона и Квинтилиана ⁹. Следует также отметить, что в отечественной историографии нет работы, посвященной разбору исторической хроники Лоренцо Валлы или хоть в какой-то мере освещающей ее аспекты. Ввиду этого мы считаем необходимым публикацию перевода на русский язык Вступления и отрывка из Книги первой "Истории деяний Фердинанда, короля Арагона" ¹⁰.

Это сочинение было написано Валлой по заказу покровителя гуманиста, известного мецената короля Неаполя Альфонсо I Арагонского. Воспользовавшись предоставленной возможностью. Балла с энтузиазмом принялся за работу и выполнил ее за несколько месяцев (апрель 1445-февраль 1446). Хроника повествует о деяниях испанского и неаполитанского короля Фердинанда, отца Альфонсо. Валла рассчитывал довести изложение событий до правления Альфонсо I Арагонского, но выполнению этого замысла помешала полемика о способе» писать историю, разгоревшаяся между Валлой с одной стороны и Б. Фацио и А. Беккаделли — с другой, претендовавшими на роль придворного историка в Неаполе ¹¹. Поскольку полемика велась не только в беседах или частной переписке, но и на страницах исторических хроник, то мы можем рассмаривать эти сочинения не только как образцы панегирического направления в историографии, но и как аргументы в гуманистическом диспуте о сущности, значении и назначении истории, т.е. той области познания, в которой прошлое и современность находятся в неразрывной, но противоречивой связи.

В исторической хронике, посвященной политическим событиям в Арагонском [255] королевстве в конце XIV-начале XV в., Лоренцо Балла нашел место для размышлений о характере преемственности гуманизма по отношению к античному и средневековому наследию. Свои рассуждения он заключает в рамки векового спора между поэзией и философией, который в разные эпохи имел различное разрешение. В античной Греции философия почиталась выше поэзии, последняя же приравнивалась к ремеслу-занятию, достойному пренебрежения ¹². В древнем Риме, породившем утилитарно-практическое отношение к миру в противовес греческому эстетическо-созерцательному, поэзия получила право воспитания граждан (правда, темы, формы и способы поэтического изображения были жестко регламентированы государством). Философия продолжала играть почетную роль "наставницы мудрости". В средние века авторитет схоластической философии-служанки богословия был неоспорим, а риторика при крайне отрицательном отношении к искусству и поэзии была сведена к техническому элементу, литературной форме и находила применение в дискуссиях по грамматике и логике (бей врага его оружием!) ¹³. Таким образом, во все рассматриваемые периоды философия ценилась выше поэзии.

Валла, решая вопрос о первенстве между философией, поэзией и историей, низводит философию в ранг наименее уважаемых дисциплин. Он не случайно сравнивает эти дисциплины, ведь все они имеют общую цель-наставление. Однако средства для ее достижения различны. Философские наставления представляют собой логические умопостроения с назидательной интонацией. Но они противны гордой человеческой натуре. Главное средство поэзии-изображение людей, их поступков способно убеждать и деликатно поучать. Однако чем правдивее повествование, тем сильнее его воздействие. Следовательно, история, повествующая о действительно случившемся обладает преимуществом по сравнению с поэзией. Более того, доказывает Балла, значение истории заключается в ее способности возрождать подлинную доблесть и мудрость, подниматься до обсуждения общих и в то же время практических проблем: о свойствах человеческого характера, о природе героизма и предательства и многих других. В ходе филолого-риторических рассуждении о форме, предмете и средствах изображения в философских, поэтических и исторических повествованиях Валла приходит к выводу, что мудрость не есть неотъемлемое качество философии, но то состояние человеческого ума, которое можно достичь разными способами. Мудрость, в понимании гуманиста,-синоним нравственности, обретаемой опытным путем. Поэтому и поэзия, и история могут научить мудрости. Теоретические рассуждения у Валлы не сведены к обсуждению технических элементов изложения, а филологичны, т.е. представляют собой оценку философии, поэзии и истории с точки зрения их места и роли в современной реальности. Он стремится осудить не философию как рациональный способ осмысления действительности, но схоластическую философию позднего средневековья, в которой видит сознательный отрыв от реальности. В свою очередь, подчеркивая преимущества истории, гуманист выступает за приоритет эмпирического восприятия действительности-залога более верного ее осмысления.

Отдав пальму первенства истории, возведя ее в ранг всеобщей нравственной дисциплины, Лоренцо Валла подробным образом останавливается на высказываниях о ремесле историка и тех требованиях, которые должны предъявляться к историческому повествованию. Здесь он опирается на римскую риторическую традицию, указывая при этом не только на прямую, этнографическую преемственность, но и на духовную. Главное достоинство исторического повествования-убедительность. Поэтому все используемые факты должны быть достоверными, или, как считал Цицерон, нельзя допускать никакой лжи. Валла усложняет задачу, считая весьма важной личную позицию [256] историка. Ему не следует быть сторонним наблюдателем, а человеком, способным разобраться в событиях. В то же время полное освещение событий требует от историка беспристрастного отношения. Для того, чтобы достойно выйти из затруднительного положения, он должен обладать такими качествами, которые могут быть даны от рождения (острый ум, рассудительность), а могут быть приобретены в процессе жизни (тщательность, мастерство, усердие, убежденность и постоянство). Так называемые профессиональные качества историка тесным образом связаны с его нравственной позицией. История как нравственная дисциплина предъявляет к историку такие высокие моральные требования, что он, не имея права кривить душой, сам может стать образцом для подражания.

Исторические описания, считает Балла, должны доставлять удовольствие читателю. Историческое сочинение дблжно писать хорошим, понятным языком, повествование не следует прерывать, надлежит последовательно развивать сюжетную линию. Допускает Валла и элементы вымысла, например, речи персонажей. Но включены они могут быть не только для оживления повествования, но, скорее, с воспитательной целью. Речи героев должны соответствовать описываемым событиям, времени, месту, характеру говорящего. Кроме того, Валла замечает, что вымышленные речи-удобный способ более полной характеристики качеств и недостатков героя и выражения авторского мнения относительно причин, содержания и следствий описываемых событий. Таким образом, вкладывая новый смысл в традиционные античные правила писания истории -этого особого жанра литературы-Лоренцо Валла стремится расширить рамки риторики.

В небольшом по объему Вступлении к "Истории деяний Фердинанда, короля Арагона" Валла выразил новый, гуманистический взгляд на проблему спора между философией и поэзией. Поэзию, которую в античности подчиняли философии, но уже со времен Петрарки уравнивали с последней, и считали истиной особого рода, Валла ставит выше философии, ибо она (поэзия) способна не только открывать "тайный смысл вещей", но и возбуждать людей примерами доблести вымышленных героев. Впервые в ряд оцениваемых с точки зрения их воспитательной роли дисциплин введена история и, более того, признана высшей нравственной дисциплиной Наконец, в лице философии гуманист осуждает средневековую моральную философию, развивавшую в христианском духе слабые стороны античной философии и отличавшуюся крайней умозрительностью. В таком варианте позиция Лоренцо Баллы дистанцирована и от средневекового взгляда, и от античного. Продолжая античную риторическую традицию, отражавшую активное восприятие мира, он достойно развивает ее, ибо отстаивая достоинства истории, гуманист находит для риторики ту .материальную почву, на которой могут взрасти подлинные ростки нравственности. Другими словами, Валла открывает новые перспективы для развития риторики в новое время, несправедливо недооцениваемой в средние века, пытась избавить поучение от назидательности, а риторику от "риторичности".

Рассуждая о достоверности истории, о личной ответственности историка, Лоренцо Валла затрагивает проблему объективности и субъективности исторического знания, рассматривает вопрос о предмете, логике и методах исторического исследования. Так в процессе возрождения и творческого развития античных представлений о мире и человеке гуманизм вырабатывал принципиально новое мировоззрение и делал важные шаги к научному познанию мира.

Комментарии

1 Mancini О. Vita di Lorenzo Valla. Pirenze, 1891; Vahlen J. Lorenzo Valla. В., 1870; Trin-Knaus Ch. In our Image and Likeness: Humanity and Divinity in Italian Humanist Thought. Chicago; L“ 1970; Di Napoli G. Lorenzo Valla. Filosofia e religione nell' umanesimo italiano. Roma, 1971; Camposelae S.1. Lorenzo Valla: Umanesimo e teologia. Firenze., 1972.

2 Fois S. II pensiero cristiano di Lorenzo Valla nel quadro storico-culturale del suo ambiente. Roma. 1969. P. 230.

3 Гарен Э. Проблемы итальянского Возрождения. М., 1986. С. 357; Ferrau G. Laconcezione storiografica del Valla // Lorenzo Valla e 1'Umanesimo italiano: Atti del Convegno intemazionale di studi umanistici (Parma 18-19 ottobre 1984). Padova, 1986. P. 280-286.

4 Gaeta F. Lorenzo Valla. Filosofia e storia nell'umanesimo italiano. Napoli, 1955. P. 176.

5 Valla L. Gesta Ferdinandi regis Aragonae / Lib. tres. a cura di О. Besomi. Padova, 1973.

6 Besomi О. Regogliosi М. Dai "Gesta Ferdinandi regis Aragonum" del Valla al "De orthografia" del Tortelli // Italia medievale e umanistica. 1966. Vol. 9. P. 76-77.

7 Coironeo G. I trattati dell'Ars historica. Napoli, 1977. P. 39.

8 Anselmi G.-M. Le frontiere degli umanisti. Bologna, 1988. P. 135.

9 Janik L.G. Valla on Rhetoric and History // History and theory. 1973. Vol. XII.

10 Перевод выполнен по изд.: Laurentii Vallae, patritii romani, De rebus a Ferdmando Aragoniae rege lib. tres // Reruni Hispanicarum scriptores aliquot, quorum nomina... Francofurti, 1579. P. 1005-1072.

11 Почти в одно время с хроникой Валлы были написаны соч.: Beccadelli A. De dictis et factis Alphonsi, regis Aragonum el Neapolis, lib. 4 ...Witebergae, 1585; Facio B. De rebus gestis ab Alphonso I Neapolitanorum rege commentariorum, lib. 10, Lugdin, 1560.

12 Под поэзией в классическую эпоху понимали не только жанр литературы, но и изобразительные искусства, музыку и др., т.е. все, "сотворенное" человеком. Подробнее см.: Лосев А.Ф. История античной эстетики. Высокая классика. М., 1974. С. 64.

13 Seigel J.E. Rhetoric and Philosophy in Renaissanse Humanism. The Union of Eloquence and Wisdom, from Petrarch to Valla. Princeton, 1968. P. 179.

Текст воспроизведен по изданию: История деяний Фердинанда, короля Арагона // Средние века № 59. М. 1997