ХОДЖА САМАНДАР ТЕРМЕЗИ

НАЗИДАНИЕ ГОСУДАРЯМ

ДАСТУР АЛ-МУЛУК

Раздел

Пишущий эти строки говорит, что, когда ладья моего существования с помощью паруса природы от моря детства |Т 76б| добралась до берега совершеннолетия, а длань моего разума обхватила шею [моего] творения и изображения, странник моего разума стал странствовать по садам произведений [других] людей, при этих обстоятельствах этого ничтожного бедняка посетил такой румяный с вьющимися волосами юноша, что сто Юсуфов из Египта от жажды [увидеть] его лицо ослепили |Л 216б| очи ожидания, подобно Якубу ²⁰⁰, а тысячи /Та 301/ редких красавиц от страстной любви к нему, подобно Зулейхе, разорвали одежду терпения ²⁰¹. Сияние его лица озаряло лицо красавиц, чернота его бровей открывала врата радости и веселья перед лицом присутствующих.

Стихи

Сердце ночи мрачно от черноты его волос,
Утренняя звезда в смущении [от красоты] его чела,
Стан его лучше кипариса, лик его лучше розы,
Ради его стана приносят себя в жертву горлица и соловей,
Взгляд его [по] виду
Походит на быстро летающего фазана.

Этот жасмин из цветка молодости, ромашка жизни, подобрав красивые слова и изящные выражения, сказал этому бедняку: ”О цветок в саду мудрости, свежая зелень в саду слов, благодаря источнику божественной милости, из-за подобной [горе] Каф силы божественной помощи /Та 302/ ты странствовал по владениям поэзии и прозы. [Если] можешь, соверши чудо [своим] творчеством. Благодаря [твоему] таланту, творящему волшебство, пусть появится такое сочинение, чтобы странники, услышав это, легко могли бы перенести тяготы на чужбине, от чтения этих страниц, от радости погружения [в чтение] они нашли бы избавление от зноя огнедышащей пустыни |Л 217а| разлуки, — ибо “странствие — часть ада", — чтобы пустыню, |Т 77а| полную опасностей, они представили бы себе в виде райского сада”. Поскольку [мне] рабу нужно повиноваться непреложному приказу, то я счел своим долгом [написать содержащие] хвалу и хулу рассказы, в собрании людей времени я развесил [161] разноцветные фонари и, как в кругу кутил, не различая пьяных и трезвых, повел рассказ.

Стихи

/Та 303/ У меня на кончике языка есть терьяк и яд,
Этот — для друзей, тот — для врагов.

Событие

Одним из событий времени является следующее. Мирза Юсуф, зефир слов которого наполнял душу и тело ароматом мускуса Хотана ²⁰², мысль которого в часы размышлений работала быстро, описывая слог Самандара, воспламенялся еще больше. Он называл меня своим пламенем надежды и говорил: ”Путешественник по странам слов описания, мореплаватель по бурному морю изящных выражений, сверкание рубина знаний, волна океана творения, хмель опьяненного в питейном доме, блеск при сверкании огня в храме огнепоклонников, то есть Самандар-ходжа, который, [обладая] крыльями сияния разума, языком пылких речей, прилетев, как молния, в гнездо подобной молнии птицы-речи, /Та 304/ сжег негодную траву. Подобно свече, он растопил сердце огнем описания, излучил нежный свет там, где уединяются сердца, и сказал:

Стихи

Ради слов я расплавил себя, как свеча,
Сжег ум, высказал прекрасную мысль.

|Л 217б| Постоянно храня в клетке руки чудесное перо, всякое событие, которое он наблюдал, или [о котором] он слышал, тотчас же записывал и описывал.

Стихи

Редко встречается такой красноречивый, редко
У кого прекрасно [сочетаются] слова со смыслом.
Яркость выражений восходит на его небосклоне,
Доказательством ясного ума [его] является его решительность.
В каждом разделе сто кыт'а из жемчуга чистой воды
Он поместил в короне солнца,
Руба'и [его] составлен из четырех [стихов] так,
Будто от него поднялись четыре столба мира.

В частности, /Та 305/ однажды [один из] соловьев цветника пиров |Т 77б| мирза Абу-л-Ата раис, опечаленный разлукой с этим рабом, плача, напевно произнес: [162]

Стихи

Горькие наши слезы похитили сон у наших глаз,
Сладкие сны, в которых мы пребывали, смыла слеза.

Тот розовый куст в храме огнепоклонников, то есть Ходжа Самандар, увидев такое состояние бедного [Абу-л-Ата раиса], но прежней привычке и из-за здоровой природы, те несколько слов, которые затем будут записаны, [извлек] из сокровищниц своего сердца, словно жемчуг, нанизал на нить изложения и написал для людей времени. То, что предназначено для просителя, следующее.

Прошлой ночью казни Юсуф, открыв глаза для того, чтобы странствовать [взглядом] по свету, внял голосу розовощекой красавицы с черной родинкой. /Та 306/ Этот высоко парящий сокол оказался в плену прекрасной, как пава, [красавицы], этот охотящийся на львов оказался в сетях прекрасной газели. Сегодня его розовощекая красавица, подобная попугаю, [которая] сидела на ветке верности, упорхнула. Когда у этой китайской газели упала капля невинной слезы, у того павлина |Л 218а| из сада красноречия погас в очах блеск, [по яркости] подобный фазану. Теперь он видит лишь во сне прошедшую жизнь, ту прошлую нору жизни он рисует [лишь в своем] воображении и говорит:

Стихи

Ушло все, что было водой в источнике веселья,
Или сиянием на локонах упований,
Как жаль, что пора веселья и дни свидания [с любимой]
Прошли так, словно это был сон.

Событие

Одним из событий времени является следующее. /Та 307/ Гнусный Аваз-ходжа, признаки низости которого отражались на его внешности, а признаки глупости были явны на лице, благородство его было приобретенным, гнусность — природной, хотя он причислял себя к сейидам Мир Хайдара, однако по склонности к мятежу он имел полное сходство с хайдаридами ²⁰³. |Т 78а| Некоторые люди по причине родства с упомянутым Аваз-ходжой были единодушны [с ним] в выражении вражды по отношению к бедняку (т. е. автору) и поклялись следовать но пути вражды [к нему]. В сердце каждого из этих [людей] укрепилось дерево дружбы [к ходже], а сердце любви их в сфере монетного двора дружбы не украсилось монетой верности к ученым, в гнезде мозга их див мятежа клал яйца, [вследствие чего у них] страсть к мятежу выступала из черной точки ²⁰⁴ внутри их сердца. /Та 308/ Эти несколько негодяев, [163] |Л 218б| презираемых богом притеснителей [с мыслями] о смещении с должности бедняка проводили время до ночи, а ночью снова сходились, думая о дне, [когда можно] причинить мне вред. Везде, где они находили пустой арену сплетен, подхватывая мяч слов кривым концом чоугана своей силы, пустив вскачь коня гнусности по ристалищу бесчестия, поднимали пыль и прах сомнения и в душе некоторых из друзей бедняка [вызывали сомнение и огорчение]. Распространяя ложные слухи, они говорили: ”Ходжа Самандар раис по части сплетен таков, что в отношении нас за глаза приносит необоснованные жалобы, [распространяет] ничем не подтвержденные слухи”. [Те, на кого произвели впечатление] такого рода слова, /Та 309/ чернили книги своих деяний. Поскольку зеркало души благочестивых людей вследствие чистоты не было скрыто под покрывалами тайн, а послания, содержащие тайны для страниц их души, не остались скрытыми под завесами неизвестности, то они знали, что подол благочестия бедняка не запятнан этими разговорами. Считая [как бы] сном коварство их предположений, они смыли водой благородства пыль интриг с лица дружбы. Они не препятствовали [распространению] не подтвержденных фактами слов, [которые] не заслуживают того, чтобы их слушать, [не отвергали] несостоятельных доводов, |Т 78б| ни на чем не основанную вражду. Друзья, которые питались |Л 219а| остатками с моего стола, кормились крохами с [моего] стола благодеяния, собирали колосья в гумне милости бедняка, [теперь] отказались от приверженности [мне], они следовали за ними, имея [определенную] цель, выражая с ними единодушие, виляли хвостом [пред ними] в отношении вражды [их ко мне]. /Та 310/ В конечном счете судьба породила между мною и ими такое отчуждение, что совершенно закрылись пути для сближения [с ними], судьба так отрезала нити общения [с ними], что [в течение] ста лет не могла бы прийти в голову мысль о сближении. Когда наличные деньги дружбы каждого из них я испытал пробным камнем испытаний, и они оказались неполноценными, то поневоле сияние лучей встреч с ними я сменил на подобную стране мрака темноту разлуки.

Жена вышеназванного ходжи из-за распутства этого безнравственного [человека] стала жертвой болезни сузак ²⁰⁵. Однажды она пришла к бедняку и попросила лекарство от своей болезни. Меня удержал от ответа стыд, и я предпочел молчание. Она, много раз настаивая и безмерно упрашивая, сказала: /Та 311/ ”Клянитесь богом, что не упустили ничего из того, что слышали о лекарстве от сузака”. Когда она настояла на клятве, я сказал: ”Устраняющим этот недуг у мужчин является жир осла и свежий бадаранг ²⁰⁶, а для женщин |Л 219б| лекарство — penis злых мужчин”. Вопреки тому, что я [164] унизил эту несчастную, злосчастную женщину, она вновь спросила: ”Как следует приготовить жир осла и как нужно пользоваться бадарангом?”. Бедняк оказался бессильным говорить [об этом] вторично. Не глядя в лицо бесстыдной, я покинул ее и сказал про себя:

Стихи

Пришла цепь счастья, но ее отрезали от такого, как ты,
Сочли, что источник счастья не пригоден для тебя ²⁰⁷.

Важное событие |Т 79а|

Одним из событий времени является /Та 312/ следующее. Мирза Хан-ходжа шейх ал-ислам вместе с сыновьями ходжи Абд ар-Рахмана Далани проходил с правой [стороны] от каршин-ского базара. Один из остроумных мужчин, увидев ходжей, желтых, как шафран, оказавшись в море неприязни к этим похожим на обезьян, сказал:

Стихи

Появились, точно обезьяны,
С желтыми лицами, голубыми глазами,
С голубыми глазами, желтыми лицами,
Посадили их на гнедых [коней], как храбрых [мужей].

Бедняк (т. е. автор) из-за родственных чувств [к ним] вцепился в него (т. е. острослова), как стригущий овец, и поплыл по свирепому Тигру ссор.

Во время этих разговоров язык взволнованного пера, [желая] вставить нижеследующий старинный бейт, который на устах современных старцев, напевно произнес:

Один стих

Утвердилось /Та 313/ звание ходжи шейх ал-ислама за этими четырьмя ходжами,
Если умрут эти четверо, придут [вместо них] крокодил и змея.

Несколько дней спустя упомянутые ходжи, вцепившись в подол послушания шейха Назри, уединились в его молельне.

Бедняк также посетил этих благочестивых, запинающимся языком и с искренней любовью сказал:

Один стих

Шейх ал-ислам со всеми приближенными
Сидел, и все они [сидели] на почетном месте дервишей, [165]
Вокруг него я видел похожих на хищных зверей
Несколько урусов — его юз-башей ²⁰⁸.

|Л 220а| Важное событие

Одним из событий времени является следующее. В те времена, когда управление Несефским вилайетом принадлежало Мухаммедджан-бию юз, около Карпш [было] два селения, одно из которых называли Пуран, другое — Аб-и Дида. /Та 314/ |Т 79б| Однажды, когда упомянутому эмиру пришлось проезжать мимо засеянных полей [жителей] Пурана, он увидел поле одного человека, засеянное зерновыми хлебами ²⁰⁹, и приказал: ”Пусть каждый день дают [корм с этого поля] моим лошадям, чтобы они стали упитанными”. Когда [мне], бедняку, стало известно, что хозяин хлебов разорен, несостоятелен и обременен большой семьей, я написал упомянутому эмиру в виде ходатайства следующее: ”Старик земледелец из Пурана начертил на скрижалях своего сердца, что посеянные им хлеба стали кормом для лошадей [эмира]. Представив в качестве заступника слезы и горе сердца, [он сказал, что] у него нет даже проса. Склонив голову, наподобие служанок, удрученный, расстроенный, с искренностью воздев руки к небу, похожие на вилы, /Та 315/ устремив взор в землю, словно решето, с горестным сердцем, он каплями проливает слезы горя, и никто не сочувствует ему. Известно, что люди этой неповторимой эпохи заботятся о том, чтобы был собран их урожай, [и тогда] почему они должны быть расстроенными? Есть надежда на благородство эмира, что он внемлет просьбе его (т. е. крестьянина), чтобы взошли посевы его желаний, чтобы верблюдица, навьюченная грузом его упований, вошла в ворота”.

|Л 220б| Несмотря на то, что я ему написал, изложив [все] таким образом, стрела [моих] просьб не достигла цели согласия, хотя мельница рока чуть было не превратила в муку зерно его существования, а старуха-судьба [чуть] не просеяла [эту муку] через решето смерти, все эти образно изложенные заклинания не подействовали на его каменное сердце.

В дни /Та 316/ его правления я был его соседом, [жил так близко] от него, как роза от шипа, как дым от огня. Я не видел от него милости к ученым времени, не чувствовали покоя от него город и степь.

|Т 80а| Удивительный народ! От них нет покоя там, где они обитают, везде, где они живут, наступает день страшного суда, всюду, где они появляются, исчезает безопасность. Была оказана помощь от небесного султана (бога), [благодаря чему] розовый куст Каршинской земли очистился от шипов притеснения этого заблудшего племени, [подобного] скоту. [166]

Событие

Одним из событий времени является следующее. В то время, когда в Самаркандском вилайете голод достиг крайних пределов, возникли исключительные трудности, /Та 317/ ни у одного из [всех] слоев населения не было хлеба из проса или пшеницы. Как высоко ни летала птица воображения в поисках ищи, она не обнаруживала ни единого зернышка, кроме как созвездия Девы ²¹⁰, сколько ни бродил вестник воображения по долинам и степям, подобно онагру, кроме родинки пленительных красавиц он не видел зелени на берегу ручья. Много рук, которые привыкли [получать] обильные дары, от нужды [добывать] пищу принялись за работу. Красноречивые, которые произносили лишь молитвы о благополучии, ныне |Л 221а| замолкли, думая о хлебе. Красноречивые [мужи] Самарканда, [произносившие] несчетное число сладких речей, [теперь] довольствовались земными сладостями. [Юноши] из Андижана с глазами, подобными миндалю, стройные мужи из Канибадама ²¹¹, которые не ели как следует жира, [теперь] /Та 318/ удовлетворялись костью.

Когда зажегся огонь голода в груди несчастных людей, везде они [были готовы] отдать жизнь за хлеб, [но] никто не брал, на выгодных условиях [для покупателя] продавали дом за хани ²¹², [но] никто не покупал.

В те времена один из немного проникших в тайны поэзии самаркандских поэтов, страница сердца которого не была лишена [поэтического] воображения, сочинил эти стихи:

Стихи

Все ушло в землю из-за любви к пшенице,
Ибо люди стали с растерзанным сердцем, походя на [колос] пшеницы.
Все люди стали Маджнунами, [влюбленными] в хлеб.
У всех лишь кожей покрыты кости. Никто ни с кем не водил дружбы,
Потому что все оказались в жалком состоянии, |Т 80б|
Это был год Дракона ²¹³,
Поэтому люди попали в пасть Дракона.

Важное событие

Одним из событий времени является /Та 319/ следующее. В тысяча сотом году хиджры в Каршинском вилайете весенней порой, когда по воле небесного султана (бога) мир украсился цветниками роз и стал подобен райскому саду, а земля вокруг, [пропитанная] благовонием пахучих трав, засверкала, походя [166] на зеленый купол, султан саранчи во всем великолепии с войском, похожим на белое облако, выступил в путь с целью |Л 221б| охотиться за цветами и травами.

В месяце Саур ²¹⁴, являющемся порой всходов растений, пришпорив буйного коня славы, он поскакал. Первого числа [месяца] Джауза ²¹⁵, опоясавшись поясом мести к посевам, [саранча] распространилась по горам и степям, затем полетела и с помощью острого меча быстрых ножек показала обитателям земли признаки судного дня; /Та 320/ пила ножек саранчи спилила дерево надежд мусульман, скосила колосья, которые были причиной их радости. Черноглазые газели, которые ослепили свои глаза, ожидая появления травы, иногда поневоле приходили на пастбище упования и [рыли копытами землю] в надежде найти соломинку, но не находили [ее]. У людей, которые обитали в степях и долинах и из [всех] благ мира довольствовались травой, от пришествия этого необычного бедствия и от этого тяжелого случая завязли в глине ноги размышления. Из-за незначительности имущества, оттого что [были обременены] большой семьей, [они находились] в тяжелом положении, [теперь же] они дошли до крайности, пришли в [полное] отчаяние, но пользы не было. Несчастные крестьяне, которые жарились в огне разлуки со своими посевами, от горя, что расстались с запасами /Та 321/ [хлеба], посыпав солью молитв свои раны, склонив головы, как служанки, |Т 81а| сварившись [в огне горести], как рис, разорвав в клочья [одежду] от ворота до подола, походя на [колос] пшеницы, неустанно крутясь, как мельница, устремив взгляд в землю, |Л 222а| как решето, проливая по каплям слезы горя, они говорили:

Двустишие

О, откуда свалилось это неожиданное несчастье?
О боже, удали от нас это горе ²¹⁶.

Мисра

О боже, внемли молитвам обиженных.
От урагана этого бедствия радость мусульман погасла, как свеча.

В знойную пору [месяца] Саратан ²¹⁷ от налета саранчи радость их (т. е. жителей Карши) разбилась, как лед. От страха за свою жизнь, от недостатка хлеба оказавшиеся в беде [люди] из эпитетов бога чаще всего произносили: ”О милосердный, о милостивый!”.

/Та 322/ При этих обстоятельствах из-за счастья хана, из-за безграничного счастья тени бога [Субхан-Кули-хана], благодаря всемогуществу всевышнего [бога] это неожиданное несчастье [168] покинуло сокрушенных горем, обиженных [людей], и, конечно, язык [до сих пор] безмолвных [жителей] произнес: ”Постигла нас беда, но прошла она благополучно”.

Важное событие

Одним из событий времени является следующее. Самап-дар-ходжа раис в виде элегии [на смерть] славного и прекрасного Хаким-бека ас облек стихи в такую одежду:

Стихи

[По сравнению] со сферой моего вздоха небосвод [подобен] гнезду в перстне для камня,
Плач мой стал известен всей земле.
Кто у кого будет искать теперь радостное сердце [Хуррам-бия],
У нас, пленников, утро жизни таково.

Проницательный, увеличивающий радость и веселье прибежище эмирства Хуррам-бий хаджи парваначи /Та 323/ в дни [своего] правления не отказывался от [проявления] сострадания к народу и считал [для себя] недозволенным чинить насилие над |Л 222б| жителями Несефа. Благодаря [его] чистосердечности и веселому нраву, кроме [завитков] на локонах красавиц, завитков волос невест, никто не обнаруживал складок морщин на его лице.

Неожиданно превратности судьбы на старости лет |Т 81б| посыпали его голову прахом горя следующим образом. У него был сын по имени Хаким-бий, на лице которого отражались признаки благочестия, на челе были явственны признаки счастья. Он был украшен похвальными качествами, приятными манерами, молодое дерево его слов было украшено появлением похвальных его дел. Не успела улыбнуться роза его счастья от дуновения зефира молодости, /Та 324/ как молодое дерево его счастья перестало расти: по превратностям судьбы он тяжело заболел. Он лечился в течение долгого времени и многих дней.

Когда прибежище начальствования [Хуррам-бий] навестил своего больного сына, он, посмотрев на его приятное лицо и черные глаза, увидел, что кипарис, который был по приятности превосходным, [теперь] походит на фиалку с опущенной головкой. Это был [его] сын, который [раньше], подобно розе, улыбался сотней уст, а теперь сидит опечаленный, походя на бутон. Когда прибежище начальствования [Хуррам-бий] увидел это, им овладела слабость, он заключил [сына] в объятия сердца. [169]

Мисра

Этот согбенный, опечаленный старец
Прильнул [к сыну], словно жаркое, прилипающее к [раскаленному] камню.

Он сказал: ”О сын, наступила пора, когда /Та 325/ дерево твоего |Л 223а| потомства могло бы приносить плоды радости, а твой прямой, как кипарис, стан в знойную пору [моей] старости мог бы бросать на мою голову тень помощи, но вместо этого ты поранил мои глаза милем слез от расставания [с тобой] и заставил страдать мое сердце от свежей раны, [причиненной] жаждой видеть [тебя]”. [Сын] ответил: ”О отец, ведь око моей юной души не погрузилось в смертный сон, до слуха моего слабого сердца еще не дошел призыв: “Вернись к своей |Т 82а| основе ²¹⁸". Есть большая надежда на милость всемогущего бога. Если же судьба избрала другой исход, то ясно, что нельзя взять в руку распоряжений поводья ее коня, нельзя изменить предначертание, [написанное] писцом вечного [бога]”.

Они были еще заняты этим разговором, а у судьбы появилась [уже] другая уловка, у рока /Та 326/ увеличился блеск зависти: весна жизни его (Хаким-бия) в пору цветения роз сменилась осенью смерти.

Стихи

В пору цветения роз он решил покинуть этот сад,
Розы от печали по нему до корня пропитались кровью.

Сокрушенные горем родственники, друзья [его] с разбитым сердцем пребывали в скорби, разорвав одежду на теле, [уподобив ее] розе, облачившись в цвета фиалки траурные одежды ²¹⁹, устремив взор, подобный нарциссу, на его тело, они сказали:

Стихи

О свет очей, ты ушел — и очи [наши] лишились света,
Ресницы стали похожими на гнезда улетевших птиц.

Горесть по эмиру сокрушила всех людей, чувство растерянности охватило всех жителей вилайета. При таких обстоятельствах язык судьбы сказал на ухо потрясенных горем людей: ”Бессмертный зодчий соорудил человеческое тело из воды и |Л 223б| глины тленности, вино веселья для людей он смешал с кровавыми слезами горести. /Та 327/ Следовательно, это бренное тело неизбежно будет унесено ветром бедствия, а тело, [состоящее] из элементов, непременно будет разрушено топором смерти и будет сожжено огнем разлуки и горем тоски”. [170]

Стихи

Всякий, кто вошел в мир печали, как вихрь,
Некоторое время помучился, выбился из сил и ушел,
Хорошо тому, кто из воротника существования [быстро], как молния,
Высунул шею, посмеялся над состоянием дел в мире и ушел.

Когда до обоняния скорбящих людей от цветника этого увещевания донесся зефир разлуки [с Хаким-беком], они, сорвав плоды удовлетворения в зарослях согласия, вырвали молодое дерево надежд из земли существования Хаким-бия, |Т 82б| [а тот], покорившись божьему предопределению, уединился в уголке своего дома. Со всех концов [страны] пришли письма /Та 328/ с выражением соболезнования, содержащие стихи, проникнутые скорбью. Казалось, будто они посыпали солью свежие раны [скорбящих] или словно острием ланцета скребли поверхность старых ран [их]. Если гиацинт услышит описание той розы, сделанное языком этого соловья, он увянет [от зависти] , если тюльпан увидит скорбь от разлуки с ним, на лоне пустыни он станет знаком [от зависти]. Ясно, что всякий, кто лишается возможности видеть своего любимого сына или же теряет [надежду] на свидание с красавицей, знает, что у блуждающих по пустыне разлуки ноги смущения увязают в глине, а у пленников, [сидящих] в уголке страсти |Л 224а| [в надежде] увидеть [любимую], руки тоски [прижаты] к груди. В тщетных надеждах люди пекли в печи своих сердец пресный хлеб ожидания [Хаким-бия]. В мечтах об этом стройном, как кипарис, [Хаким-бие] люди, словно горлица, охватили горло своей души кольцом любви и позволили прилететь птице своей страсти [лицезреть этого юношу]. /Та 329/ Однако больше не суждено было очам людей, [испытавших боль] разлуки, лицезреть его красоту. При таком положении дел пришло известие о болезни Мухаммеда Имана чухра-баши, который был старшим сыном прибежища эмирства [Хуррам-бия]. Несмотря на безмерное горе, беспредельную скорбь, он открыл двери радости перед лицом [своего сына], являющегося [для него] светом очей, и проявил терпение и стойкость.

В качестве хронограммы на его смерть казни Юсуф, благоухание слов которого делало зрячим Якуба старых выражений ²²⁰, сочинил это кыт'а.

Хронограмма

Мухаммед Хаким-бий мирза ас
Заложил основу дворца молодости,
Не успел он еще как следует вздохнуть, как внезапно [171]
Повеял зефир смерти и похитил [его].
Как жаль, что в мире, на который нельзя полагаться,
Редко кто достигает желанной цели.

|Т 88а| Для обозначения даты смерти Хаким-бия [мир] произнес: ”Мухаммед Хаким-бий — “потомство Хуррам [-бия]"” ²²¹.

Важное событие

/Та 330/ Да будет ведомо скрывающимся за завесами мыслей и соловьям сада экстаза, что с тех пор, как взволнованный сладкоголосый соловей, сладкоречивый попугай, рассыпающий сахар, обитая в зарослях на молодом дереве довольствия, слезами гасящий огонь зависти наглеца, отказавшись от благ мира, повели [свою] речь, — на страницах времени появился |Л 224б| свежий блеск, на страницах эпохи — чрезмерная приятность.

Стихи

Сладкоречивый соловей приступил к своему занятию —
Свежий блеск появился в цветнике.

Рассказ

Одним из событий времени является следующее. В Несеф-ском вилайете был один казий. Вследствие чрезмерно скверного нрава аркан [его] воображения вился не иначе как вокруг шеи притеснения и тирании. По [своему] злонравью он смотрел лишь на мир отступничества. Почетное место судилища он /Та 331/ постоянно украшал мелкими разговорами, [поощряющими] насилие, лик справедливости он скрывал под покрывалом невежества. Звали его казий Бади'. Это он, казий Бади', растоптал свое имя стопами отступничества, сбросил с шеи [букву] ”даль” [в слове] ”дианат” (благочестие) и продал [ее] за притеснение, око свое прикрыл подолом слова ”иллат” (порок) и скрыл [начальную букву] ”айн”.

Однажды он, надев на себя одежду алого цвета и обмотав голову шелковой чалмой, нарядился наподобие редкой красавицы. Один человек спросил у него: ”О казий, правильно ли с точки зрения шариата облачиться в одежду алого цвета, обмотать [голову] шелковой чалмой?”. Тот [казий], похожий на моток сученой ваты чесальщика хлопка, сказал в ответ: |Т 83б| ”Одежда моя опрятна, а чалму свою я намотал аккуратными складками”. Задавший вопрос был человек остроумный, /Та 332/ он сказал: ”О казий, этот ваш ответ является более ярким, [чем что-либо], потому что красильщик предвечного [бога] всегда выбирал этот цвет для окраски материи глупости”. [172]

Стихи

Умный старец по твоему красноречию
Определил, до какой степени ты невежествен ²²².

И еще во время чтения хутбы по случаю бракосочетания вместо ”шурут арба'” (четыре условия) он прочел ”шутур |Л 225а| арба'” (четыре верблюда). Вопреки тому этот [казий—] пешка мира, расстелив ковер гордыни и спеси, сделав ход, словно рассерженный ферзь, отвернулся от справедливых людей времени. Этот шах и мат шахматного поля бездушия, упоминая имена великих людей, пользуясь их покровитель-стволе, говорил: ”Большой слон”, [однако] гнал коня притеснения на ученых. Однажды против обыкновения он пригласил в гости нескольких друзей-поэтов и в саду ”Се-Санга” (”Сад трех камней”) устроил пир сообразно с расположением своего духа. Каждый из собеседников, /Та 333/ являющихся находкой для своего времени, лоском бесед смывал пыль горя с зеркала сердца, лучами [своего] присутствия удалял мрак печали с поверхности сердца.

Упомянутый казий после угощения умоляй друзей рассказать в том саду о происшествиях, просил, чтобы кто-либо из присутствующих на собрании, языком более мягким, чем бальзам, донес назидательные рассказы до бодрствующего слуха о каком-нибудь достойном хвалы качестве, о каком-нибудь похвальном свойстве [человека]. |Т 84а|

Вдруг Самандар-ходжа, погнав коня красноречия по ристалищу щедрости и великодушия, /Та 334/ сказал: ”Щедрость наилучшее качество, превосходнейшее свойство человека”, подобно тому, как говорят:

Двустишие

Будь великодушным, поскольку от бога и от людей
Будет тебе уважение в зависимости от твоего великодушия ²²³.

По произнесении этих слов у казия забили артерии притворного великодушия, он приказал, чтобы приготовили чернильницу и перо. Он сказал: ”Я хотел зажечь огонь щедрости |л 225б| для благородных и простых людей, однако сначала, отличив Самандар-ходжу, я полностью удовлетворю его [этим] пиром и отмечу его, подарив [ему] десять бревен белого тополя”. Сказав так, он составил документ на бревна и дал [его] ему.

Присутствующие на пиру, выразив удивленно, сказали: [173]

Стихи

Капли дождя щедрости пролились из его рук,
Они смыли письмена о бедности со страниц времени.

Когда документ казия попал /Та 335/ в руки [этой] опоры ученых, он перетащил два бревна к принадлежащему казюо участку, обсаженному деревьями (дирахтистан], и увидел, что внутри они пусты, как сума дервишей или как знания безнравственных людей, они сухие и лишенные сердцевины. В сердце его не улеглось негодование, ибо не успело расцвести молодое деревцо его желаний, как самум бед отдал на разграбление воронам и коршунам плоды его сада.

В это время [случилось] следующее. У казия был сын. которого звали ходжа Якуб. Поистине он был таким хорошим юношей, что казий в его лице видел светлый мир, [каждый] видя своими глазами сияние взора [ходжи], произнес бы: |Т 84б| ”Очи его...” ²²⁴. Он подошел в Ходже Самандару, понял, почему тот стоит [в раздумье], и сказал: /Та 336/ ”Бесплатный уксус лучше [покупного] меда ²²⁵. Почему ты опустил голову в раздумье, подобно топору? Нужно стать решительным, как топор_г и приняться рубить их, или, став резким, как пила, наточив

|Л 226а| зубы алчности, сразу же начать пилить”. Бедный ходжа, несмотря на свою опытность, послушался слов этого безбородого неопытного юноши и начал рубить дерево надежд казня, но он не знал, что великодушие того является более вредным, чем яд гадюки, для него дарить что-либо было тяжелее, чем отдать [богу] душу.

По прошествии этого события казий положил голову спокойствия на подушку отдыха, полчища сна захватили владения его мозга; живописец жадности предстал в воображении казия в следующем виде. Некто сказал: ”Десять бревен, /Та 337/ которые ты вчера подарил, это упущение с твоей стороны”. Когда казий увидел этот сон, [навеянный] дьяволом, он издал звук, подобный трубному, и пробудился от сна. Раскрыв свой кулак, уподобив пальцы [листьям] чинары, он вскочил с места, дрожащими, как листья ивы, губами он произнес: ”До сего времени я никому не дарил ни одной щепки. Толкование этого моего сна таково, что я [должен] пойти за теми десятью бревнами белого тополя, пли меня поведут к жилищу замогильной жизни”. Сказав так, он использовал чурбаны бедного Ходжи Самандара в своем доме. Бедный Ходжа Самандар, [словно] сильно побитый, вышел из дома казия, как бедный слуга, и сказал про себя: ”Обольщенный словами людей, я потерял путь довольствия, /Та 338/ я не знал, что чаша жадности наполняется |Т 85а| лишь могильным прахом, а око стремлений к желанной цели можно зашить лишь иглой довольствия или смерти”. [173]

Стихи

Рукой страсти я опустил поводья души
И поступил вопреки рассудку и разуму, совершил ошибку.
Теперь я знаю, познал [это], я понял, но какая польза,
Какая польза говорить много раз ”почему я это сделал?” |Л 226б|

Важное событие

Одним из событий времени является следующее. Одно время я жил в Несефском вилайете. По соседству со мной жил таджик. Из-за близости соседства [с ним] я соблюдал правила дружбы, отношения вежливости. Таджик из-за бедности был занят работой, [выполняемой им] с помощью осла. Заработанные деньги тратил /Та 339/ на пропитание семьи. Вдруг один неимущий тюрк, который жил на окраине Карши, увидел осла таджика и сказал: ”Этот осел принадлежит мне, он оказался у тебя незаконно”. Таджик ответил: ”Только из-за того, что ты претендуешь [на него], он не станет твоим, если имеешь доказательство, потрудись привести его”. Словом, эти двое [людей] окончательно поссорились из-за осла. Сколько я ни старался мирно разрешить его (т. е. этот спор), [мне это] не удалось, в конце концов, было решено обратиться к казию, чтобы тот, выслушав каждого из них, вынес решение на основании правосудия и справедливости. Тюрк сказал: ”Пойдем к казию Бади”. .Всю ночь напролет [таджик], стоя на ногах покорности [богу], словно свеча, весь растаяв от огня любви к наследственному имуществу и имуществу, [доставшемуся] |Т 85б| вследствие женитьбы, проливал слезы горести. /Та 340/ Хотя он был человек жестокий, однако всегда соблюдал пост. Так оба они выразили согласие пойти к дому казия. Тюрк был человек опытный в деле. Под каким-то предлогом он свернул с дороги, пошел к казию по другой дороге. Ржавчиной взятки, сумма которой не превышала десяти тенга, он омрачил чистое сердце казия. В свою очередь и таджик, поспешно отправившись [к казию] другой дорогой, блеском пламени взятки, что также |Л 227а| составляло десять тенга, затмил око честности казия.

Оба они — [таджик и тюрк], отправившись в путь, пошли к дому казия. Я последовал за ними и хотел встретиться с казием, соблюдавшим пост, являющимся одним из редких людей времени, чтобы увидеть, как он разрешит тяжбу между двумя противниками.

/Та 341/ Когда жадный взгляд казия упал на [собравшихся] молящихся людей, встав, словно свеча, среди толпы, он углубился в долгую молитву и [молился] до тех пор, пока не собрались все: писцы судебных решений, представители со стороны женихов, доверенные по наследственному имуществу [175] расследователи [дел] об убитых по неизвестной причине.

Когда казий освободился от притворной молитвы, он сел на ковер высокомерия и чванства. На бороду казия подул ветер надменности и, словно соломинки, развеял во все стороны гумно его неискренней молитвы. Тюрк и таджик, улучив момент, выказав ему почтение и уважение, обратились [к нему] с мольбой, чтобы он справедливо довел до конца тяжбу о претензии на осла. После долгих [их] просьб казий изволил заявить: ”Расскажите нам, как это было”. /Та 342/ Тюрк и таджик [яркими], как фазан, [словами] начертали пред очами казия картину своей тяжбы и изложили [ее]. Когда казий узнал суть предмета спора, он охотно стал покупателем осла и |Т 86а| сказал: ”Прежде чем вынести по справедливости решение согласно шариату, я окажу вам любезность дружеским советом. Я вам дам такой совет, в котором заключена польза для |Л 227б| вашей веры и для мирских дел.

Стихи

Если сегодня вы не прислушаетесь к нашим словам,
Как бы [вы] не пожалели [об этом] завтра.

Если вы, выслушав мои слова ухом сердца, согласитесь [с ними], это принесет вам пользу в вашей вере и в мирских делах. Если вы не согласитесь с моими словами, я передам вас Сайиду ал-Бурхану и Гуру Абд ас-Саламу, которые являются приводящими в исполнение наказание, /Та 343/ чтобы они стерли вас с лица земли. Следовательно, лучше вам отдать упомянутого осла моему гуляму Мушкабу и, получив за него десять тенга, обоим отказаться от притязаний на осла. Известно, что сомнительное достояние в мире обращено к закату небытия. Из-за незначительной тяжбы, от которой [неизвестно] будет ли [хоть] какая-нибудь польза или нет, не подвергайтесь наказанию, лишая себя вознаграждения на том свете; не превращайте себя в мелкие куски мяса для зубов собаки [мира]”. Группа людей, которые были прихлебателями казия, друзьями за чашкой кумыса, такие, как ходжа Бакай-хаджи, ходжа Фазил и подобные им, говорили согласно с желанием сердца казия и с настроением [его]. Они привели доводы в пользу взятия осла [у жалобщиков]. Когда истец и ответчик поняли, на что претендует казий, что [он] — казий, намереваясь взять осла, /Та 344/ не учитывает взятку, о которой они говорили, каждый из них намекнул [ему об этом], сказав: ”О казий, у меня десять свидетелей, которые вам известны”. |Т 86б| Поскольку пыль корысти затмила око честности казия, то он не принял во внимание их заявления. О деньгах тюрка и таджика он даже не заикнулся. Я сказал в виде шутки: [176]

”Десять умноженное на десять это целое море, и если осел |Л 228а| в нем окажется мертвым, то неважно”. И, конечно, тюрк и таджик поневоле в силу необходимости сказали: ”О казий, если ваш обычай таков, то клянемся богом, что правила тяжбы [по нашему делу] исключаются из книги времени, этот ошейник позора останется на вашей шее, а то, что начертано о вашей нечестности, не сотрется со страниц ваших
деяний”. Сказав так, /Та 345/ они отдали осла казию и ушли.

Стихи

То, что делал величайший казий согласно шариату, —
Одобрял благие дела, запрещал дурные,
Казий Бади, поступая наоборот,
Одобрял дурные дела, запрещал благие.

Важное событие

Одним из событий времени является следующее. Природой казия Бади неожиданно овладел недуг, возникла [у него] болезнь. Тот, кто не менялся от происшедших злоключений и событий времени, (теперь) был побежден затяжной болезнью. Он обессилел от жгучего жара и от боли, [причиняемой] болезнью. Он испытывал всякого рода страдания и разного рода возмездия [за свои дела].

При этих обстоятельствах шейх Назри, который был факелом на пути истинной веры, казался свечой в ночи страны, навестил казия. /Та 346/ После того как он исполнил обряд посещения больного, он, заговорив языком увещеваний, сказал: ”О казий, успокойтесь немного, внемлите ухом разума, дабы |Т 87а| я смог прочесть несколько пунктов из тетради мудрости |Л 228б| и раскрыть вам правду о мирских делах”. Казий сказал; ”От вас, благочестивых, я хочу, чтобы вы изволили произнести на память слова, от которых в сердце возникает ощущение радости. Блеском дружеских советов удалите ржавчину беспечности с зеркала моего сердца, покрытого ржавчиной печали”, подобно тому, как великие люди на страницах тетрадей многократно начертали великолепным пером следующие [стихи].

Стихи

Не жалей своих советов ни для кого, выскажи [их],
Если даже со стороны слушающего будет [к ним] пренебрежение.
/Та 347/ Облако не берет назад капли дождя с гор,
Хотя они и не оказывают действия на сердце гранита ²²⁶.

В речи казия шейх увидел признаки раскаяния, в его словах он обнаружил признаки сожаления. Заговорив языком [177] увещеваний, [шейх] сказал: ”Притеснитель не увидит лика покоя, тиран никогда не достигнет цели, посадивший колючки не сорвет розы спокойствия. Поэтому не терзай шипами тирании вдовцов и бедных людей, которые не пользуются иным покровительством, кроме как у ворот царства великого бога, и из-за крайней бедности продают свои дома и дворы, не терзай их сердца ядом мучения от чаккане ²²⁷, не сыпь соли тарике ²²⁸ на раны сирот, которые изжарились на огне

/Та 348/ расставания с отцами, от боли разлуки с матерями. Страдальцев из разрушенных домов, у которых по причине разлуки друг с другом любовь сменилась горем, не подвергай новому горю, потребовав от них документ об их чистоте и свидетельство о разводе. Как только захотят жениться холостяки, не посылай трех своих слуг, из которых первый сказал бы “плата |Т 87б| за посетителей", второй — “вознаграждение", третий — “плата |Л 229а| за то, чтобы видеть" ²²⁹, [ограничивайся получением] денег лишь от налога за бракосочетание ²³⁰.

Короче говоря, не лишайтесь благословения величайшего милостливого [бога] на радость дьяволу, что явилось бы причиной порока”. Поскольку порочная натура казня была сильно отклонена от источника справедливости, от принятия лекарства советов она не исправилась, темнота невежества и мрак-зависти, на которых была замешана [глина] тела казня, от сияния наставлений [этого] ангела (т. е. шейха Назри) не рассеялись. Наконец, /Та 349/ этот высокомерный, неблагодарный притеснитель, отвернув лицо от шейха, сказал: ”Я подумал, что шейх имеет какие-то доказательства, [подтверждающие дозволенность] собирания [чужого] имущества, и приведет убедительные примеры, [подтверждающие право на] угнетение людей. А он эти несколько басен считает приятным увещеванием”. Шейх увидел, что его наставления в злобном сердце его (т. е. казия) не оставили даже такого следа, какой [оставляет] муха, [после того как] сядет на стену арка, увещевания [шейха] не оставили на поверхности его сердца даже такого следа, какой бы [мог оставить] кончик пера на голове носорога. [Шейх], поневоле удалившись в угол уединения, сказал:

Стихи

Хотя совет мой хорош,
Несчастный, разве ты последуешь ему?

Несколько дней спустя в цветнике счастья казия подул самум его смертного часа. Чалма жизни казия, [размотавшись], упала, словно ветка распустившегося цветка. Не успели вынести /Та 350/ тело казия из городских ворот, как вестники, [178] [задохнувшись от усердия], вынесли пожитки своей жизни через узкий коридор тела и принесли весть обитателям могил о переселении казия [в тот мир]. Могильщики, перед тем как вырыть могилу для казия, согласившись работать изо всех сил, |Т 88а| [от своего старания] отдали жизнь владельцам судьбы и |Л 229б| предопределения. Жители Карши были сильно удивлены, узнав об этом случае, в знак благодарности за свое благополучие и за здоровье [своих] родственников они приготовили для дервишей угощение.

Стихи

Тот, кто не слушает слов благочестивых,
Много раз кусает палец раскаяния.

Важное событие

Одним из событии времени является следующее. Мулла Ибадулла мударрис, который обитал в Несефском вилайете, [преподавал] в медресе Бикай-бий, был человеком, говорившим правду. Однажды он пришел [ко мне —] бедняку и сказал: ”В доме казия /Та 351/ была девушка, и она стала беременной, не имея мужа”. Когда я расследовал это странное дело, оказалось точно так, как говорили. Несмотря на это обстоятельство, казни, спокойно перенеся это событие, произнес нараспев следующую поговорку:

Один стих

Ночь беременна, посмотрю, что она произведет на свет ²³¹,
Увижу, что вытащит палец времени.

Некоторое время спустя та самая злосчастная девушка родила такого мальчика, что сколько бы ни паслась газель в степях сердец в поисках травы искушения, во [всем] мире глаза ее не увидели бы такого, как он, наделенного столь прелестной красотой и приятностью. Когда казию сообщили приятную весть о [рождении] мальчика, он посмотрел оком сердца и глаза мальчика, назначил внимательную няню понятливому ребенку и сказал: ”Это несчастье [свыше] дано не мне, а дано моему внуку, которого [должен] усыновить ходжа Якуб”. /Та 352/ Как только сын узнал об этом гнусном отношении беспутного отца, зрачки его глаз оказались затопленными |л 230а| потоком слез, полчища горести заполонили владения его сердца. Положив чело терпения на колени воображения, он повторил следующие стихи: [178]

Стихи

Вслед за дорожной пылью, [поднятой] вестником, приходит письмо,
|Т 886| Приходит то, что делает Якуба прозревшим,
В мире нет человека столь терпеливого, как я,
Терпение мне досталось от могилы Эйюба ²³².

После того как ходжа Якуб высказал это изречение, пришел ему на ум прекрасный ответ [отцу], и, зашевелив языком [так, как шевелился] червь на теле Эйюба, — мир над ним, — он сказал: ”Мне хорошо известно, что ребенок, которого считают [моим], бедняка сыном, приходится мне братом. После вас перстень /Та 353/ казийской власти наденем на палец его довольства, для того чтобы закон справедливости распространился согласно воле судьбы”. Когда накалилась печь спора между этими двумя [лицами] и начало подмигивать пламя ссоры между отцом и сыном, каждый из них, подобно свече, освещал [свои] доводы светом слов, [чтобы решить спор о том, кому] владеть девушкой и взять мальчика. Между тем люди, которые были на приеме у казия и, заперев свои языки в келье рта, соблюдали молчание, заметили, что речь казия стала суровой,

|Л 230б| а разговор между отцом и сыном затянулся. [Тогда] они сказали: ”Считаем за благо сказать о девушке, у которой покрывало ложа бесчестия освещается светом ее лица, от колебания локонов которой благоухают сады безнравственности, что она — дар /Та 354/ Якуб-ходже, и [тем самым] зашить карман бесчестия [ее] иглой брачного союза, чтобы казий избавился от этого позора”. Поневоле в силу необходимости, положив руку покорности на грудь согласия, [ходжа Якуб] впустил согласие на брак в чертоги своего мозга.

Когда пожелали дать имя сыну девушки, подобной Марии, благодаря зефиру имени сделать этого несуществующего благоухающим в саду бытия, что является обычаем времени, по месту [рождения] нарекли его ходжой Муштарак.

Ранним утром, когда судья-солнце со светлым умом, освещающее мир, появилось на судилище — горизонте мира, обман злосчастной ночи стал для людей ясен, как день, порочность |Т 89а| сердца [казия] стала очевидной для благородных и простых людей, некрасивый поступок его /Та 355/ стал известен простому люду. Этот обиженный [судьбой, ведущий] отшельнический образ жизни в келье небрежения, живущий при Каабе покорности, то есть Самандар-ходжа, который в то время был назначен на должность раиса, поступая согласно содержанию [арабского изречения]: ”Вспомни о грешнике и о том, что с ним [произошло]”, опираясь на силу [подобной горе] Каф [180] божественной милости, на помощь милости из божественного источника, сменив дружбу к казию на огорчение [от него], пожелал, чтобы [казий] выбился из сил в бушующем море ссор |Л 231а| с этой бесстыдной [женщиной], подобной крокодилу, в страшной пучине борьбы с локонами драконоподобной [женщины]. Однако он понял, что по превратности судьбы он не сможет причинить вред казию, потому что большинство людей того времени, обольщенные гостеприимством казия, скрывали его подлость. Уподобившись [сладкоречивому] попугаю /Та 356/ из-за куска его сахара, они проявили старание [в том, чтобы] товар его [хорошей репутации] был великолепным и [пользовался] спросом. Они не задумались над тем, может ли [занять] почетное место казия тот, кто не запретил своему зрачку видеть недозволенное и не очистил воздух в своем сердце от пыли разврата. Проклятие великого бога тому, кто восседает на священном троне мусульманского правосудия и совершает непристойные дела!

Стихи

Удивительный казий, усердный, старательный в отношении смуты,
Душой он враг умных, рассудительных людей,
Ты скверный, ты злонравный, ты притеснитель,
У тебя нет никакого страха ни перед эмиром, ни перед ханом.

Важное событие

Одним из событий времени является следующее. Ходжа Хирад Бухари /Та 357/ испытывал в сердце такой беспредельный страх перед восседающим на почетном месте величия и счастья джуйбарским ходжой Мухаммедом Абидом, что пыль своего пребывания удалил с глаз приятелей, смыл с сердец друзей. Он переправился через Амударью и стал жить в |Т 89б| куполе ислама — Балхе. Оп пожелал дружить с ахундом |Л 231б| муллой Умаром, который был мударрисом в медресейи Хани. Некоторое время спустя этот великий [Умар] разочаровался в упомянутом ходже Хираде. В связи с этим [я] бедняк дерзнул написать следующее: ”Ахунд мулла Умар Балхи, став нетерпеливым, почувствовал такое разочарование от ходжи Хирада Бухари, что дым от него не развеется в сердцах бухарцев [даже] от урагана смертного часа, следы этой горечи, [что ощущается] в небе их души, не усладить шербетом дружбы, что является сестрой сахарного тростника. /Та 358/ Удивительно то, что от приятной весны, полной жизни, исходит запах крови. Нежное дерево их отношений не расцвело [цветком] дружбы, в источнике их единодушия [181] оплодотворились [лишь] цветы отчуждения; лик доброты и лик гостеприимства [их] не показался ни для знатных, ни для простых людей; пыль обиды, поднявшись из груди, попала в чистое око ахунда. Разве появились трещины в нравах и [обнаружились] недостатки в знаниях, что лучи единения сменились мраком огорчения и отчуждения”, подобно тому, как это отражено в следующих стихах Шауката [Бухари] ²³³:

Стихи

Людям смущенным не попадается на глаза цветок спокойствия,
Кому попадается на глаза цветок, тому не попадается на глаза цветник ²³⁴.

Важное событие

Одним из событий времени является следующее. Сайид Ходжа А'лам, /Та 359/ подобно тростниковому перу, всегда был подвержен недугу чванливости. Живописец судьбы во время изображения волос на его лице бросал шерсть мешками на страницы времени, большими мешками накладывал на кисть |Т 90а| шерсть и, проявив тонкость и скрупулезность |Л 232а| [в изображении его, так], чтобы из всей этой шерсти выступило бы нечто вроде глаз, разреза губ этого страстного юноши, [выставил его напоказ]. Упомянутый живописец против своей воли изобразил в таком виде тленность формы этого мира.

Стихи

От слабости у этого опечаленного, глубоко страдающего
В бороде был один седой волос.

Иногда этот юноша в мечтах о наслаждении и счастье, повязав голову покрывалом [и походя] на хасхане ²³⁵ жителей Бенгалии, повесив на шею барабан, он — милость [небесная ему], —словно горный демон, так ударял [в него], что рокот его барабана доходил до обитателей могил, до слуха Баба Капура, который был /Та 360/ во главе людей, ищущих покоя.

[Стихи]

Смех близких людей — воркование голубей,
Восхваление близких друзей — булькание [вина].

Он будил дух воина от вечного сна. Спустя много времени после того, как собрался народ для совершения молитвы [в день] праздника священного рамазана, почтенный отец этого смышленого [юноши] вместе с младшим дядей по отцу шел пешком по улице Калан, [где] совершается [182] молитва, а сам А'лам ехал о-двуконь на скакуне. От звона колокольчиков, привешенных на шею [коней], и от появления прихрамывающих братьев чуть было не подкосились ноги моего рассудка.

При этих обстоятельствах до слуха молодых и старых донеслись слова, прославляющие [бога]. Когда мы расспросили об этом странном случае, оказалось, что отец Сайида Ходжи А'лама, увидев сзади величие своего сына, [громко], подобно охотничьей собаке, произнес хвалу богу за дух /Та 361/ учителей [сына]. Я и казий Якуб, который поистине был |л 232б| превосходным юношей, раскрыв уста для просьбы о прощении [ему от бога], произнесли: ”Прости меня за те грехи, |Т 90б| которые я знаю, и за те грехи, которых я не знаю”. Есть надежда, что дерево славы впоследствии принесет лучшие плоды желания, по этой причине упомянутый ходжа войдет в жизнеописание (тазкира) бедняка.

Комментарии

200. Согласно легенде, Якуб (Иаков) ослеп от слез, пролитых в тоске по Юсуфу (Иосифу Прекрасному); здесь же автор хочет сказать, что юноша обладал такой красотой, что сто Юсуфов от желания увидеть его ослепли, подобно Якубу.

201. Здесь намек на эпизод из легенды о Юсуфе (Иосифе Прекрасном). Влюбленная в Юсуфа Зулейха (см. прим. 24 к главе XXI), не встретив взаимности с его стороны, оклеветала его.

202. Хотан - Восточный Туркестан; мускус из Хотана славился на всем Востоке.

203. Хайдариды (хайдариан) - трудно с уверенностью сказать, о ком здесь идет речь. Можно полагать, что имеются в виду шииты - мятежники с точки зрения суннитов; Хайдар - прозвище четвертого халифа Али.

204. Существовало поверье, что в самой середине человеческого сердца находится черная точка.

205. Сузак - гонорея.

206. Бадаранг - вид огурцов.

207. Стихи имеются и в «Анвар-и Сухайли», стр. 122.

208. Юз-баши - сотник, начальник сотни.

209. В тексте *** или ***- зерновые хлеба (Будагов. II. стр. 94).

210. Здесь образное выражение, основанное на двух значениях слова *** «колос» и «созвездие Девы», так же как и выше (см. прим. 139 к главе XXI).

211. Канибадам (Кенд - впоследствии Кенд-и Бадам «город миндаля») - древний город, находился вблизи современного одноименного города - районного центра Ленинабадской области Таджикской ССР.

212. Хани - то же, что и тенга - серебряная монета в Бухарском ханстве в период правления Джанидов (Давидович, стр. 52).

213. В тексте *** (буквально; «крокодил») - персидское название пятого месяца двенадцатилетнего животного цикла (тюркское ***). В данном случае году Дракона соответствует 1099/1687-88 г.

214. Саур- см. прим. 73 к главе XXI.

215. Джауза (Близнецы) - название знака зодиака, а также название месяца, приходящегося на май-июнь.

216. Стихи имеются в «Анвар-и Сухайли», стр. 366, и в «Или ал-ах-лак», стр. 250.

217. Саратан - см. прим. 150 к главе XXI.

218. В тексте- ***; ср. Коран LХХХIХ, 28 - *** «Вернись к твоему Господу».

219. На Востоке (Иран и Средняя Азия) фиолетовый цвет издавна является цветом траура.

220. Буквально: «благоухание слов которого делало зрячим Якуба старых образов».

221. В тексте слова ***, которые в числовом значении дают цифру 1100/1688-89.

222. Стихи имеются и в «Анвар-и Сухайли», стр. 156.

223. Стихи имеются и в «Или ал-ахлак», стр. 182.

224. Коран ХП, 84.

225. Пословица (см. Короглы, Персидские пословицы, стр. 130).

226. Стихи имеются и в «Анвар-и Сухайли», стр. 113.

227. В тексте *** - налог в Бухарском ханстве, который взимался с владельцев менее сорока голов скота и шедший в пользу местного правителя или бека.

228. Тарике - обложение, взимавшееся с наследственного имущества за раздел наследства.

229. В тексте *** - термины неясны.

230. В тексте: никахана - брачный налог (Иванов, Восстание китай-кипчаков, стр. 42).

231. Пословица (см. Кероглы, Персидские пословицы, стр. 138).

232. Эйюб (библейский Иов) - пророк, согласно преданию мусульман, был изъеден червями и безропотно перенес мучения, считая, что это заслуженная кара от Аллаха.

233. Шаукат, Мухаммед Ибрахим Бухари - персидский поэт. Родился в Бухаре. Некоторое время жил и служил в Герате, затем переселился в Мешхед, последние годы провел в Исфагане, умер в 1095 г.

234. Смысл второй строки стихов: «кто довольствуется малым, тот не ищет большего».

235. Хасхане - жилье, сделанное из травы хас и служившее летним жилищем в Индии.

Текст воспроизведен по изданию: Ходжа Самандар Термези. Дастур ал-мулук (Назидание государям). М. Наука. 1971