МУХАММАД ТАГЫ-ХАН

[СИПИХР]

ОТМЕНИТЕЛЬ ПРЕДЫДУЩИХ ИСТОРИЙ

НАСИХ-УТ-ТАВАРИХ

БОРЬБА ХОРАСАНСКИХ ЭМИРОВ С ТУРКМЕНАМИ АСТРАБАДСКОЙ ОБЛАСТИ И УЧАСТИЕ ТУРКМЕН В ВОССТАНИИ ЮСУФА-ХОДЖИ

В это время (1218 г. х. — 1803/04 г.) Мухаммед Вели-мирза, наместник Хорасанского края, представил такого рода письменный доклад о борьбе с туркменами племени теке: «Я назначил Хусейн-хана, каджара, Казвини, сердара Хорасана, с отрядом храбрецов для разгрома и уничтожения этого племени. В воскресенье! восемнадцатого числа месяца раби II (7 августа 1803 г.) оба войска встретились на берегу р. Теджен, и загорелся бой. Битва была долгой, но в конце концов туркмены были разбиты. Некоторая часть их попала в плен, другая часть была перебита, а бывших долгие годы в плену (у туркмен) освободили, добро и имущество их (туркмен) было разграблено».

В результате (этого похода) пятьсот туркменских голов были повергнуты в прах дороги на стоянке Тахт-и-таус перед великолепным престолом падишаха («Насих-ут-таварих», стр. 75).

В этом же году (1224 г. х. — 1809 г.) туркмены, жившие на берегу реки Теджен, снова начали совершать нападения на места, по которым проходили мусульмане. Шахзаде Мухаммед Вели-мирза взял с собой хорасанских эмиров, разбил палатки многочисленного войска и до земель Несы, Абиверда, Рунэ и Мехнэ — все окрестности реки Теджена подверг грабежу и расхищению. Много туркмен пало от его меча; множество их он сделал {своими) пленниками. На долю воинов досталась приличная добыча, в общей сложности состоящая из ста тысяч голов овец. Много (туркмен) было обезглавлено, а головы их были посланы ко двору шаха («Насих-ут-таварих», стр. 106»),

Восстание ходжи Юсуфа Кашгарского и роль туркмен в этом события

Фатх Али-шах отдал приказ, чтобы воины со всех концов государства пришли ко двору. Решив (совершить) поход в Азербайджан, шах в четверг девятнадцатого числа месяца джумади 1 (14 мая 1813 г.), (выйдя) из Тегерана, разбил палатки в саду Нигаристане. В это время стало известно о восстании Юсуфа кашгарского. (Автор «Ма 'асир-и-султанийе» Неджеф-кули Абд-ур-Реззак называет его Ходжа Мухаммедом кашгарским и говорит, что он был «из китайских принцев». См. «Ма' асир-и-султаиийе», стр. 313) Юсуф кашгарский был сыном Мухаммед-Эмин-ходжи, а тот — сыном Ай-ходжи, а Ай-ходжа ведет свой род от Махдум-и-А'зама, который был знаменит во всем Туркестане, и люди приносили к нему прошения, и у него искали справедливости и наставления на истинный путь. (Махдум-и-А'зам — почетное прозвище одного из известных туркестанских мистиков, носившего имя Мауляна Ходжаги Касани, умершего в 949 (1542/43 г.) Народ Туркестана называл его детей и внуков сейидами Махдум-и-А'зама.

Кашгар — это страна, с одной стороны граничащая с территорией Вадахшана, а с другого края примыкающая к китайской земле. Восемь славных городов как Кашгар, Яркенд, Аксу, Иле, (Около современной Кульджи) Хотан, Камул (Т. е. Хами) и Турфан находятся в этих землях.

Племена калмыков, которые близки к монголам, в количестве трехсот тысяч семейств, обитали между территорией Китая и Кашгара и причиняли беспокойство людям Кашгара.

Случилось так, что однажды некто из детей Махдум-и-А'зама отправился в Кашгар и людей этой .страны из лона идолопоклонства обратил к вере ислама, и калмыцкие племена, подчинившись его власти, перестали беспокоить кашгарцев.

Когда он покинул этот свет, то дети его — Ай-ходжа и Кук-ходжа — обрели величие отца. Ай-ходжа водворился на царском троне, а Кун-ходжа занял престол руководства по пути истины. [209]

В это время люди Китая увидели много вреда от правления Ай-ходжи и набегов калмыцкого племени, так что падишаху Китая поневоле пришлось решиться на войну. После многочисленных битв он разбил калмыков и победил Ай-ходжу.

Оба брата волей-неволей обратились в бегство и направились в Бадахшан.

Падишах Китая соблазнил Султан-шаха, бывшего повелителем Бадахшана, большим количеством серебра и золота, так что тот пригласил обоих ходжей к себе в гости, обезглавил их и головы послал к падишаху Китая. (Более подробно об этих событиях см. .В. В. Григорьев. Восточный или Китайский Туркестан, СПб., 1873, стр. 355 и сл.)

Мухаммед Эмин-ходжа, сын Ай-ходжи, бежал в Кабул, а Ахмед-шах, абдали, афганский, (Основатель нынешнего афганского государства. Ахмед-хан, абдали, ставший впоследствии (1747-1773 г.) шахом, был сыном Заман-хана из афганского родасадозай, захватившего власть над племенем абдали. Родился около 1722 г. Еще очень молодым человеком он занял видное положение при Надир-шахе, который под конец своей жизни, питая подозрительность и недоверчивость к шиитам, опирался на узбеков и афганские племена, в особенности на племя абдали. Немедленно после насильственной смерти Надир-шаха в 1747 г. Ахмед-хан с отрядом абдали направился в Афганистан, захватил Кандагар, был провозглашен шахом предводителями абдали и других племен и присвоил себе титул «Дурр-и-дурран» — «Жемчужина жемчужин», откуда и получилось «дуррани» — новое имя племени абдали. Считая себя, по-видимому, наследственным владетелем восточной части державы Надир-шаха, Ахмед-шах в течение своей жизни совершил семь походов в Индию, где ему пришлось вести борьбу с сихами и махраттами; последние в 1760 г. при Панипате потерпели полный разгром. Материальные блага, доставшиеся Ахмед-шаху в Индии, позволяли ему не слишком сильно нажимать налоговый пресс, и это вместе с его личными качествами способствовало широкой популярности и симпатиям, которыми он пользовался среди всех афганских племен. Не обладая достаточными и надежными средствами, Ахмед-шах не мог закрепить за своим государством результаты своих походов и благоразумно ограничил его пределы, уйдя под давлением сихов из Пенджаба, признав независимость Белуджистана (находившееся в вассальном подчинении ему Келатское ханство), предоставив иранцам Хорасан за исключением Герата, но, сохранив за собой контроль над. всеми неафганскими племенами — таджиками, хезаре и др. Longworth Dames в Enzyklopaedie des Islam, I (1913), p. 214-216) взяв с собой войско, в отомщение за ходжей завоевал Бадахшан. Взяв в плен Султан-шаха (стр. 126) он предал его в руки Мухаммед Эмин-ходжи, чтобы тот в отмщение за дядю и отца отрубил ему на городской площади Кабула голову с плеч, а тело его распял.

Затем Мухаммед Эмин-ходжа совершил путешествие в Бадахшан, где утвердился на престоле руководства на пути к истине. Когда же он простился с миром, сын его Юсуф-ходжа занял место отца. Но случилось так, что звезда его стала неудачной и судьба несчастливой.

Он совершил путешествие в Египет и оттуда, идя по горам и по долам, вернулся в Шахризур. Ему удалось обольстить Абд-ур-рахман-пашу, и когда он отправился в Багдад, то вступил в сношения с Асад-пашой, сыном Сулейман-паши. Абдалла-паша, исполнявший в это время должность багдадского [210] везира, признал Юсуфа-ходжу причиною смуты и, арестовав его, передал английскому консулу, а консул переправил его, как - заключенного, в Индию.

В Бомбейском порту Юсуф-ходжа ускользнул из рук стражей и бежал в Басру, а из Басры в Шираз и оттуда явился в столицу Тегеран. Так как. его имущество и добро было разграблено во время военных операций шах-заде Мухаммеда Али-мирзы в Шахризуре, то он по ходатайству хаджи Мухаммеда Хусейна-хана, каджара мервского, получил от венценосного государя приказ, согласно которому разграбленное имущество было востребовано обратно. (Неджеф-кули Абд-ур-Реэзак эпизод с Абд-ур-рахман-пашей рисует несколько иначе. По рассказу Абд-ур-реззака, ходжа Мухаммед (Юсуф-ходжа) после бегства из Египта прибыл в Сулеймание и Шахризур, после чего сделал своим духовным приверженцем правителя Бамиана Аб-ур-рахман-пашу, который вскоре вместе с Юсуфом-ходжой завладел Багдадом. Вскоре багдадцы изгнали, по приказу из Константинополя, Абд-ур-рахман-пашу и Юсуф-ходжу, и оба они вернулись в Сулеймание.

Принц, из уважения к хаджи Мухаммед Хусейн-хану, отобрал у солдат имущество ходжи и возвратил ему» («Ма'асир-и-султанийе», стр. 314)

Он вступил также в сношения с мирзой Мухаммедом Шафи Садр-и-азамом и со многими из высших чиновников завязал дружеские отношения, и порою искусно игрывал с ними в шахматы. Бывало так, что он во время упоминания имени бога в течение целого часа сидел, затаив дыхание в помыслах же своих он имел, если только окажется возможным, добиться царской власти, и на своем перстне он начертал следующие стихи: «Лишь только, Ай-ходжа вошел в рай из этого мира — его преемником стал Юсуф-ходжа — “победоносный».

Во время пребывания своего в Тегеране (Юсуф-ходжа) вступил в соглашение с Курбан Клыч-ханом, туркменом-йомутом, и, закупив разнообразные военные и боевые припасы, послал их в Гурганские степи. И тогда, тайно от людей, сел на коня и с быстротой молнии и ветра поспешил в степи Гургана. Собрав вокруг себя в короткий срок большой отряд из племени гокленов, он напал на земли Фендереска, (Самый восточный из семи булюков Астрабадской .провинции, между булюком Катуль на запад и Нардином и территорией туркмен гоклен на восток; булюк хорошо орошен притоками р. Гюргена, лежит в густо заросшей лесом местности, хотя низкие места расчищены и возделаны. Булюк представлял до самого последнего времени наследственное ханство, где правили потомки мир Абуль-Касима Фендерески (Мир-и-Фендерески), врача и философа, умершего в Исфагане в 1641 г. Население булюка свыше 20 000 душ. H.-L. Rabino. Mazandaran and Astarabad, p. 82; Л. Apтaмонов. Астрабад-Шахрудский район, стр. 60) осадил крепость Песерек и без труда [211] взял ее. А с другой стороны, обольстив мирзу Али Накы-хана фендерескского, переманил его к себе и отправил к сыновьям Удадбай-хана, туркмена из (племени) гокленов, на берега Гюргена, чтобы отмстить за кровь своего отца. Тогда он начал непрестанно грабить и разрушать в округе Астрабада все, что мог и умел. (Причины успеха Юсуфа-ходжи у туркмен и активная поддержка ими ходжи объясняются иранскими историками различно. Автор «Ма'асир-и-султанийе» Ннджеф-кули Абд-ур-Реззак объясняет это доверием туркмен к дервишам и произволом наместника. После возвращения в Тегеран Юсуф-ходжа (ходжа Мухаммед) отправляется на родину и появляется на территории туркмен. Затем мы читаем следующее:

«... В это время (1228 г. х. — 1813 г.) Юсуф-ходжа кашгарский, из потомков туркестанских ходжей, который много лет странствовал по разным городам и странам, отправился по подстрекательству туркмена Курбан Клыч-хана в кочевья гокленов и йомутов и занялся там обольщением простого народа. Собрав вокруг себя горсть глупцов, он возмечтал сделаться завоевателем царств .осадил Фендерескскую крепостцу, Песерек и зазвал предательски даругу гокленов мирзу Али Накы-хана фендерескского на окраину степи, где тот и был убит сыновьями гоклена Бай-хана. После этого Юсуф-ходжа кашгарский уже беспрепятственно завладел крепостцой Песерек. Когда, известие об этом дошло до сведения шаха, шах послал приказ правителю Хорасана принцу Мухаммед Вели-мирзе и правителю Мазандерана принцу Мухаммед-кули-мирзе- выступить против племени йомутов и подвергнуть их каре и примерному наказанию. Принц Мухаммед Вели-мирза выступил, и Юсуф-ходжа поспешно бежал. Принц дошел быстрым маршем до Атрека, захватил много скота и пленных, а в Кара-шейхе ₍ примерно наказал туркмен» («Тарих-и-мунтазам-и-Насири», т. III, стр. 101)

Такое положение вещей стало известно находившемуся в то время в Нигаристане шаху Ирана. Он немедля отдал приказ шахзаде Мухаммед Beли-мирзе, правителю Хорасана, двинуться со стороны Джаджерма и дать решительный отпор племенам гокленов; шахзаде Мухаммед-кули-мирзе табаристанскому приказал достойным образом воздать (находившемуся) на землях Астрабада племени йомутов; Ибрахим-хана, девелю каджара, с пятью тысячами [212] пехотинцев и всадников назначил совершить нападение на Гюрген. Исмаил- хан, кадясар шамбаяти, и Зуль-фекар-хан сердар Семнана, с испытанными в бою войсками проделали путь на равнине Кальпуша. Тогда шахский стан двинулся, в понедельник двенадцатого джумади II 1228 г. х. (12 июня 1813 г.) достиг равнины Султанийе и стал там лагерем. В этот же день шахзаде Мухаммед Такы-мирза, правитель Буруджирда и Джапалака, присоединился к царскому войску.

Под конец, согласно приказу, шахзаде Мухаммед Вели-мирза выступил из священной земли (Мешхеда) с степь, а Исмаил-хан шамбаяти и Зуль-фекар-хан соединились сего войском; они совершили такой набег, что туркменам собственная кожа стала тюрьмой. Многих из них они убили, множество взяли в плен, кашгарский ходжа бежал, так что никто не знал ни имени, ни примет его.

Далее, шахзаде двинулся в Хорасан, а Мамыш-хана, сына Эмир-хана, курда из племени зафаранлю, с тысячью пятьюстами пленными туркменами и тремя стами пятьюдесятью вражескими головами направил к престолу государя. В четверг, девятого числа месяца раджаба 1228 г. х. (8 июля 1813 г.) он явился в Султанийе и все это представил пред троном. Венценосный государь, сопровождаемый приближенным гулямом Али Мердан- беком, пожаловал шахзаде мечом, ножны которого были усыпаны драгоценными камнями, хорасанских вельмож в отдельности также наградил почетным платьем.

Ходжа Кашгарский, после возвращения шахзаде Мухаммеда Вели-мирзы в Мешхед, снова поднял голову из своего темного угла и снова, собрав большое войско из туркмен, йомутов и гоклен, пошел на Астрабад.

Об этом узнал шахзаде Мухаммед-кули-мирза и выступил со своим войском из Астрабада на войну с ними, а Ибрахим-хана, каджара девелю, с отрядом командировал на ту сторону Гюргена.

Пятнадцатого числа месяца рамазана 1228 г. х. (11 сентября 1813 г.) Юсуф-ходжа вышел с двадцатью тысячами ратных людей и выставил против шахзаде стройные ряды, а сам перед фронтом, засучив по локоть рукава, бросался с копьем с юга и севера; он же первый хлестнул коня и вышел на поле битвы и до берега Гюргена не натягивал удил. Вслед за ним проявили храбрость и туркмены, кинулись в атаку и так разгромили войско шахзаде, что многие из его воинов в ужасе и панике бросились в воду и погибли.

В это время один человек из племени керайли, хорошо знавший ходжу кашгарского, увидел его, немедленно вскочил с места и выстрелил в него из своего ружья. Юсуф-ходжа свалился с коня и испустил дух. (Этот эпизод дан также в «Тарих-и-мунтазам-и-Насири», т. III, стр. 105)

Так как шах Бадахшана обещался клятвенно в воздаяние за кровь Султан-шаха, своего отца, всякому, кто представит ему голову Юсуф-ходжи, подарить множество серебра и золота, то среди туркмен произошли большие пререкания над трупом Юсуф-ходжи, и много народу было перебито; [213] в конце кондов они взяли его голову и унесли к себе, а иранцы прогнали через него лошадь, и взяв его перстень вместе с бывшим у него за поясом кинжалом принесли к шахзаде, а он послал их к шаху (Повествование Сипихра о восстании Юсуф-ходжи кратко изложено В. В.Григорьевым в цит. его соч., стр. 438 и сл. Попытки некоторых авторов (напр. Ч. Валиханова) отождествить Юсуф-ходжу с Султан-ханом лишены оснований, как это видно из наших переводов хивинского автора Муниса (см. ниже) («Насих-ут-таварих», стр. 123-128).

УЧАСТИЕ ТУРКМЕН В БОРЬБЕ ХОРАСАНСКИХ ФЕОДАЛОВ С ШАХСКИМ ПРАВИТЕЛЬСТВОМ. ВОССТАНИЕ ГУБЕРНАТОРА АСТРАБАДСКОЙ ОБЛАСТИ МУХАММЕД ЗАМАН-ХАНА

Шаханшах Ирана Фатх Али-шах отдал приказ, чтобы со всего Ирана храбрые войска предстали перед его величеством, дабы отправиться в экспедицию в земли Фирузкуха и чтобы сановники двора внимательно следили за положением дел в Хорасане. Но Исмаил-хан Дамгани, как уже упоминалось, совместно с военачальниками, направился в Хорасан. Он остановился на несколько дней в Мешхеде, а в четверг семнадцатого раби II 1229 г. х. (8 апреля 1814 г.), построив войска, вышел из этого города.

А с той стороны Риза-кули-хан, зафаранлю, Неджеф-кули-хан, шадилю, Беглер-хан, чапушлю, и Саадат-кули-хан, бугаирлы, со своими людьми подготовились к войне и в ночь на девятнадцатое раби II (10 апреля 1814 г.) совершили нападение на лагерь Исмаил-хана. Завязался бой, и много из людей Хорасана было ранено и убито. На рассвете обе стороны выстроили свои ряды. Со стороны хорасанцев двадцать тысяч человек стали в строй, а со стороны Исмаил-хана было не больше пяти тысяч. [214]

И так они вступили в бой. Риза-кули-хан и Беглер-хан набрались смелости и, пустив коней вскачь, бросились со своим войском на ряды Аманулла-хана, афшара, и положили начало битве. Конница хаджевендекая и абдаль-меликская (Абдальмелики — курдское (?) племя, переселенное первоначально в Дерегез, переброшенное затем в Шираз, а оттуда в Шахрияр, к западу от Тегерана. Спустя несколько лет Ага Мухаммед-шах перевел их отсюда в Hyp, один из западных «булюков» Мазандерана, где они пробыли лет сорок; наконец, около 1855 г. они переселены несколько далее к востоку, около берега Каспийского моря, между устьем реки Ника и полуостровом Миян-калэ. Наделялись везде землей при обязанности нести взамен этого военную службу. H.-L. Rabino. Mazandaran and Astarabad. 1928, p. 12) и бахтиярская пехота напали на них, как львы, преследующие свою добычу. Поднялся грохот сражения, и прах смешался с кровью.

В конце концов хорасанцы повернули спины и обратились в бегство, а иранцы гнались за ними по пятам до границ Хабушана, забирая в плен людей и коней.

На другой день Исмаил-хан Дамгани поспешил обратно к святому Мешхеду.

В первых числах джумади 1 1229 г. х. (конец апреля 1814 .г.) было доложено шаху о положении вещей.

Но одиннадцатого раби II (2 апреля 1814 г.), как только войска были собраны в столице — Тегеране, венценосный царь выступил из этого города и разбил палатки в Каср-и-каджар.

(Шах) отправил эмира Мухаммед Касим-хана, каванлю, каджара, Юсуф-хана гурджи, главнокомандующего Ирака, Фараджулла, адихлю афшара, насакчи-баши, Хасан-хана сердара, каджара, казвинского с надлежащим войском, соответствующей артиллерией и обозом в земли Бастама и на равнину Кальпуша, а сам с неисчислимы» войском пошел походом и стал на равнине Фирузкуха.

В это время пришло известие о восстании Мухаммед Заман-хана иззуддинлю, каджара.

Мухаммед Заман-хан был, повидимому, взыскан милостью мученически умершего шаха Ага Мухаммеда, а затем прославленный шах Фатх Али назначил его правителем Бастама и Кябуд-джамэ, а после подавления бунта ходжи (Юсуфа) Кашгарского он был пожалован чином генерал-губернатора Астрабада и туркменских племен.

Несмотря на то, что Мехди-хан Баларустаки предъявил Мирзе Шафи Садр-и-азаму претензии к Мухаммед Заман-хану, шах, согласно положениям шариата, не нашел возможным сместить его с занимаемого им места до того времени, пока он, не обнаружив явной непокорности, не обратился к крамоле и, наконец, даже предал в руки туркмен некоторых каджарских вельмож, которые были ему известны, как друзья правительства, и заключил с хорасанскими ханами письменный договор о непоколебимом единодушии и искренней дружбе. Брата своего Эмир-хана он послал в крепость Маран, а сам, привлек тридцать тысяч туркмен из племени йомут и гоклен [215] в качестве своих сторонников и единомышленников и поднял знамя восстания, намереваясь воевать и покорить страну.

В это время был захвачен в лагере один из его шпионов. Венценосный шах пощадил его жизнь с тем, чтобы он тайно распространил среди сановников, улемов и правящих людей (стр. 140) Астрабада несколько указов, содержащих следующее условие: «Если вы арестуете Заман-хана, который есть не что иное, как не имеющий разума бесноватый помешанный и со связанными руками представите нашему величеству, то будете взысканы милостью и облагодетельствованы, а если нет, то не пройдет и нескольких дней, как мужчины этой местности будут истреблены, а множество женщин и девушек будет уведено в плен».

Лазутчик отправился в путь, а падишах снялся с пастбища Фирузкуха и остановился в Али-булаке, что в Дамгане.

В это время лазутчик, приблизившись к г. Астрабаду, положил в мешок с сеном указы падишаха, подвязал к своей спине и вошел в город, пришел в дом Ага Мухсина, шейх-уль-ислама, и, передал ему приказ шаха.

(По «Ма'асир-и-султанийе», стр. 323) Шейх-уль-ислам в ту же ночь собрал в своем дворце сейидов и вельмож города и показал им угрозы и увещания, которые содержались в указах.

Собрание, сочло необходимым повиноваться падишаху и единодушно согласилось противодействовать Заман-хану.

На рассвете они подняли тревогу и окружили дворец Заман-хана.

Ходили слухи, что в этот момент Заман-хан собирался в баню, но, узнав в восстании городского населения и его намерениях, он так взволновался, что забыл, что на нем одежда, и так и залез в теплую воду бассейна как был в шароварах, чалме и шапке.

Все же Заман-хан и его люди дрались целую ночь до рассвета и выказали самообладание.

В результате было убито трое из туркменских вельмож, а из йомутских вельмож Мухаммед Хусейн Яхши, (Ага Мухаммед Хусейн) кучик, Адина Хасан-хан, татар, джафарбай, (Мир Доулет-ишан, джафарбай, там же) Навруз-ходжа, кучик, Суфи Ильки и Туган Нияз-хан, яхмур, и племянник (Двоюродный брат, там же) Курбан Клыча, и один из родственников Вели Кафир, деведжи, попали в плен.

С другой стороны, Халиль-ага, сапанлю, каджар, был убит пулей Мухаммеда Заман-хана.

В конце концов жители Астрабада взяли в плен Мухаммеда Заман-хана, заключили его в тюрьму и оповестили государя о положении дел.

Шаханшах Ирана предписал Мирзе Юсуфу, ашрафи, заместителю Мустафи-уль-мамалика, произвести конфискацию имущества Заман-хана, а Мирза Мухаммед-хану, арабу из Бастама, сотнику гулямов, представить [216] Мухаммед Заман-хана и его приверженцев закованных в кандалы пред его величеством.

Затем шахский лагерь тронулся в путь и шестого числа месяца раджаба (16 июня 1814 г.) расположился на равнине Намаке Дамгана.

Эмир-хан, брат Мухаммед Заман-хана, находившийся в крепости Маран, также был взят в плен Лютф Али-ханом из Катуля. (Один из семи булюков Астрабадской провинции, расположенный к юго-востоку от Астрабада и граничащий на востоке с булюком Фендереска; он простирается на 30 англ. миль с юга на север от гор до открытой равнины, занятой туркменами. Булюк почти весь лежит в густых лесах, за исключением нескольких луговых равнин. Катуль заключает 26 селений и до 13 1/2 тысяч жителей; управлялся также наследственным ханом, подчиненным губернатору провинции. В равнинных и низменных селениях булюка Катуль, как и других булюков, возделывается в значительном количестве рис. H.-L. Rabino. Mazandaran arid Astarabad, 1928, p. 78, 81; Л. Артамонов. Астрабад-Шахрудский район и Северный Хорасан, ч. II, вып. 1, стр. 80, 81)

Оба брата и их приверженцы подверглись пыткам и казни. (Были ослеплены) Затем в окрестностях Астрабада двести человек туркмен были также взяты в плен.

От восхода до заката Мухаммед Заман-хана прошло тринадцать дней. Тогда государь снова дал округ Астрабада шахзаде Мухаммед Мульк Ара мазандеранскому. (Краткое изложение этих событий мы находим в «Тарих-и-мунтазам-и-Насири», т. III, стр. 106:

Более подробное описание событий дано в «Ма'асир-и-султанийе», в главе: «Бунт в Астрабаде Мухаммед Заман-хана, иззуддинлю каджарского, вместе с племенем туркмен и йомутов и пленение его тамошними начальниками и жителями». Стр. 322- 324. Изложение событий здесь в основном повторяет приведенный рассказ по «Насих- ут-таварих»)

После этих событий, вследствие того, что туркмены племен йомутов и гоклен участвовали некогда в мятеже ходжи (Юсуфа) кашгарского, а в другой раз восстали с Мухаммед Заман-ханом, Аллаяр-хан, девелю, каджар, эшик-агасы, хаджи Риза-кули, девелю, каджар, Иса-хандамганский, пишхидмат-баши, согласно приказу, были командированы для истребления туркмен [217] Мухаммед Касим-хан, каванлю, Юсуф-хан сипахдар и Фараджулла-хан, афшар, также двинулись из урочища Кальпуш.

Но так как туркмены после своих дел сами не были уверены в безопасности, то, собрав добро, пожитки и женщин с детьми, ушли в самые отдаленные степи, а (так как) прохождение столь большого расстояния при отсутствии фуража и припасов было немыслимо, то военачальникам пришлось поневоле повернуть назад («Насих-ут-таварих», стр. 139-142).

В середине раби I падишах возымел твердое намерение совершить поездку в земли Кума и Ирака, а двенадцатого раби II изволил вернуться обратно.

В это время случилось, что два туркмена из племени йомут и гоклен, один по имени Хусейн, а другой Курбан — оба сыновья убийцы Хусейн-кули-хана, отца державного государя, попались в руки Мехди-кули- хана, беглербеги Астрабада. Он заковал их в оковы с тем, чтобы обоих отослать к царскому престолу.

Ночью Курбан покончил самоубийством, Хусейн тоже вытащил кинжал и ударил им себя в горло, но удар пришелся по цепям, это привлекло внимание тюремщика, и он не позволил Хусейну наложить на себя руки, и его привели живым к царскому престолу. Государь приказал вырвать ему оба глаза («Насих-ут-таварих», стр. 147).

БОРЬБА ХИВИНСКИХ ХАНОВ С ИРАНОМ И ТУРКМЕНЫ

... Курбан Клыч-хан, йомут, обратив спину к иранскому государству, поспешил в Хорезм и призвал Мухаммед (Рахим)-хана, узбека, на земли Гюргена и степи Атека (1231 г. х. — 1816 г.).

Правитель Хорезма, собрав ратных людей, принял твердое решение итти походом на Гюрген, чтобы взять у туркмен заложников и сделать их своим племенем и улусом, подобно племенам теке.

Как только это известие достигло государя, он отдал приказ, чтобы Фараджулла-хан со своим войском направился из земель Бастама и Астрабада, а с той стороны к ним присоединились бы Зуль-фекар-хан и Мутталиб-хан с семнанскими и дамганскими солдатами, а также чтобы беглербеги Астрабада со своими людьми сопутствовали им.

Мухаммед Рахим-хан, услышав о движении войска, послал Зуль-фекар- хану, сердару, послом одного из своих людей заявить: «Я напал на это племя для взимания положенного шариатом закята и не собираюсь вести войну с падишахом».

Зуль-фекар-хан не дал его послу аудиенции, и так как он слышал, что жители Хивы хорошо играют на инструменте, называемом «чокур», то в ту же ночь, улегшись в постель, потребовал посланца Мухаммед Рахим-хана и велел ему до рассвета играть около своей ставки на чокуре. На утро он также не принял его, не выслушал его и отослал обратно.

В результате правитель Хорезма соорудил у границ Песерека, который принадлежит к землям Фендереска, укрепление и засел в нем. Войска с другой стороны подступили близко, и те и другие построили свои ряды и поднялся шум битвы. При первом же натиске хорезмцы дрогнули и бежали в свое укрепление.

На заре следующего дня иранские войска ринулись как воинственные львы, двинули вперед пушки и выстроились в ряды.

Со своей стороны Мухаммед Рахим-хан с тридцатью тысячами человек хорезмцев и туркмен вышел из укрепления на поле битвы и выстроил своих людей; запылало пламя боя, и оружие залязгало и зазвенело.

И в этот день к концу сражения войско Хорезма обратилось в бегство, а богатыри гнались за ними по пятам, много людей и скота повергли в прах, многих взяли в плен.

Мухаммед Рахим-хан бежал, не останавливаясь, до самой Хивы, а его обоз и лагерь сразу стали добычей (иранского войска). (Кратко событие это излагается в «Тарих-и-мунтазам-и-Насири» следующим образом:

«В этом же (1231 г. х. — 1815/16 г.) году, ввиду того, что хорасанские ханы продолжали оказывать неповиновение хорасанскому вали, принцу Мухаммед Вели-мирзе, принц просил прислать ему на помощь насакчи-баши Фараджулла-хана, афшара, и означенное лицо отправилось в Хорасан с 10 00 конницы и пехоты. Около этого же времени к Гурганской и Астрабадской степи пришел по подстрекательству йомута Курбан Клыча хорезмец Мухаммед Рахим-хан с тридцатью тысячами всадников. Об этом было доложено шаху, и шах отдал приказ, чтобы Фараджулла-хан, афшар, который был послан в Хорасан и в это время находился в Бастаме, отправился вместе с Зульфекар-ханом и Мутталиб-ханом дамганским против Мухаммед Рахим-хана. Означенные лица поспешно двинулись в этом направлении и дали бой Мухаммед Рахим-хану в районе Песерека, являющегося одним из фендерескских селений. Мухаммед Рахим- хан вначале сопротивлялся, но потом, потерпев поражение, бежал но направлению к Хиве, а лагерь его был разграблен иранским войском». («Тарих-и-мунтазам-и- Насири», т. III, стр. 112). Более подробные данные о хорасанских походах хана Мухаммед Рахима ,в хивинском освещении см. ниже в переводе сочинения Муниса) [220]

Когда радостную весть об этой победе принесли его величеству государю, он приказал, чтобы Фараджулла-хан также отправился в Хорасан, а сам с испытанным войском во вторник седьмого раджаба (3 июня 1816 г.) двинулся на равнину Султанийе.

Аббас-мирза поспешил из Азербайджана к царскому порогу. Шахзаде Мухаммед Али-мирза из Керманшаха и Хасан Али-мирза из Тегерана также присоединились к высочайшей свите.

Но с другой стороны шахзаде Мухаммед Вели-мирза, правитель Хорасана, откомандировал наиба Хорасана Мухаммед-хана, каджара девелю, для завоевания крепости Радкан (Дер. Радкан лежит на склоне горы в лесистой местности, в верхней долине р. Ника, впадающей в Каспийское море, в 32 английских милях к юго-востоку от г. Астрабада, и в 20 англ. милях от порта Гяз. Здесь находится древнейший памятник иранской мусульманской архитектуры - так наз. «Мил-и-Радкан» — Радканская башня, и, согласно надписи над дверью, является надгробным памятником над могилой одного из местных независимых правителей — испахбадов, законченная постройкой в 411 г. х. — 1020/21 г. H.-L. Rabino, Mazandaran and Astarabad, 1928, стр. 102-103; E. Diez, Churasanische Baudenkmaeler. В. I, Berlin, 1918, S. 36-39. Подобный упомянутому пункт, с тем же названием, лежит на полпути между Мешхедом и Кучаном, к востоку от дороги, ограниченный с северо-востока горами Хезар Масджид. В двух километрах к юго-востоку от этой деревни стоит точно такая же башня, схожая по названию, стилю и назначению с первой и датируемая самым началом XIII в. Описание ее см. Сани-уд-довле, «Матля-уш-шамс», I, Тегеран, 1301 г. х. (1883/84), стр. 170-175; Е. Diez. Churasanische Baudenkmaeler. В. I, Berlin, 1918, S. 43-46, где перевод (44-45) указанного места из «Матля-уш-шамс», принадлежащий некоему Е. Kuettler'y, кишащий чудовищными ошибками, извращающими смысл, совершенно неудовлетворителен) и уничтожения Куджэ-хана. Клыч-хана, тимури, и Абдаль Керим-хана, араба из Бастама, назначил его помощниками а сам с Исхак-ханом, карай, с сабзеварским и нишапурским войском разбил свои палатки за городом Мешхедом.

Но Мухаммед-хан счел необходимым прежде всего устранить Беглер хана, чапушлю, губернатора Дереджеза, и напал на него.

Беглер-хан со своими людьми и отрядом туркмен племени теке приготовился к обороте, но при первом же столкновении был разбит. Воины преследовали его по пятам и, отняв крепостное здание от его стражей" разграбили добро и имущество Беглер-хана, и он бежал в Дереджез.

Тогда Мухаммед-хан, вернувшись обратно, осадил крепость Радкан. [221]

В это время (раби II 1232 г. х. — февраль 1817 г.) государь Ирана совершил путешествие для обозрения Мазандерана. Правитель Мазандерана Мухаммед-кули-мирза показал свое верноподданничество, а Мехди-кули-хан, девелю, каджар, губернатор Астрабада, вместе со старейшинами племени йомут и гоклен присоединился в городе Ашрафе к высочайшей свите и поднес подобающие подарки. Затем шах собрался в путь и в четверг пятого джумади I (23 марта 1817 г.) вступил в Тегеран.

В конце 1232 г. х. (1817 г.) Фатх-хан афганский и правитель Хорезма напали на Хорасан, часть хорасанских ханов примкнула к ним, часть заняла выжидательную позицию. Со стороны иранского государства войсками командует шахзаде Хасан Али-мирза, но ликвидации мятежа он едет ко двору и вместе с ним для выражения своих верноподданнических чувств едет ряд лиц.

Шахзаде Хасан Али-мирза направился ко двору шаха Ирана. К его свите примкнули: эмир Хасан-хан Тебеси, Мухаммед-хан, карай, Клыч-хан, тимури, Ибрахим-хан и Керимдад-хан, тимури, Надир Мухаммед-хан, брат Буньяд-хана, хезаре, Ялангтуш-хан, брат Сейид Мухаммед-хана, джелаира, губернатора Келата, ханы чапушлю, Мансур-хан, посланный Камран-мирзы афганского, Хаким-хан, правитель Серахса, вожди и старейшины туркменских племен салыр, сарык, и также Серахса и Мерва и вельможи племен имрели и али-эли, Мехче, Мехнэ, Дуруна, Несы и Абиверда. Как только они приблизились к шахскому лагерю, то согласно приказу навстречу им вышел отряд, состоявший из царевичей, знатнейших придворных и военачальников; они привели Хасан Али-мирзу с большой торжественностью к царскому порогу. Шах выказал ему милость и свиту его обласкал, а хорасанских и афганских ханов и туркмен, которых было больше тысячи человек, послал к хаджи Хусейн-хану в качестве гостей. В лагере падишаха было разбито больше двадцати шатров специально для угощения. В ту же ночь два туркменских всадника в темноте проезжали мимо шатров и вдруг попали на улицу, по которой стекала масса воды с кухни. Они пришпорили коней и, разгорячив их, думали перебраться через эту воду, но это оказалось им не под силу, и они погибли.

Итак, когда Риза-кули-хан посмотрел, то увидел, что хорасанские ханы и афганские и туркменские главари частью побеждены; а в лучшем случае вынуждены покорно служить падишаху, а себя увидел на стезе мятежа и неповиновения («Насих-ут-таварих», стр. 148-149, 163-165).

Так как туркмены Бами и Беурма, подстрекаемые Мухаммед Рахим- ханом, в минувшем (1236 — 1820/21) году разграбили окрестности Сабзевара, Али Мурад-хан, губернатор Джувейна, погнался за ними и захватил 70 голов и сотню пленных, однако государственные деятели не были этим удовлетворены, и, согласно приказу, Зуль-фекар-хан семнанский и Али Мурад-хан, афшар, командующий всадниками Хамсэ, вместе с [222] Мухаммед-кули-мирзой мазандеранским, (Правитель Мазандерана Мухаммед-кули-мирва послал на них по приказу шаха карательный отряд) направился в степь. Шахзаде остановился на стоянке Сандар-у-Чандар, а Зуль-Фекар-хан и Али Мурад-хан напали на племена (районов) Бами и Беурмы. Множество народа они перебили, жен, сыновей и дочерей взяли в плен, а имущество этих людей разграбили и поделили («Насих-ут-таварих», стр. 174).

В этом же году (1240 г. х. — 1824/25 г.) Рахман-кули-торе замыслил покорить Хорасан. Так как в этом году скончался Мухаммед Рахим- хан, правитель Хорезма, и на место отца сел сын его, Рахман-кули-торе («Тарих-и-мунтазам-и-Насири», III, стр. 131; «Матля-уш-шамс», II, стр. 358: Алла-кули-хан-торе. В действительности хивинский престол после смерти Мухаммед Рахима (весна 1825 г.) перешел к его старшему сыну Алла-кули. Рахман-кули совершал свои походы в Хорасан по поручению своего брата — Алла-кули. Подробнее см. ниже, стр. 427 и сл), то он начал с того, что, собрав войско из племени узбеков и туркмен — салыр, сарык, теке и имрели — населяющих Абиверд, Дурун и Мехнэ, устремился к священному г. Мешхеду и разбил под ним большой лагерь. Тогда Хасан-мирза узнал, что в войсках Хорезма нет хорезмцев.

Случилось так, что в ту же ночь надвинулась огромная густая туча, пошел сильный снег, повеяло страшным холодом и ударил такой мороз" что большая часть хорезмского войска отдала (богу) душу; пали также и их вьючные животные, так что Рахман-кули-торе, понеся от этого стихийного бедствия страшные потери, обратился в бегство и с частью своих людей кое-как, добрался до земель Серахса.

На утро жители г. Мешхеда, выйдя из города, завладели всеми говорящими и бессловесными тварями из находившихся в его лагере.

Однако Рахман-кули-торе, придя в Серахс, собрал свое разбежавшееся войско (букв, дезертиров из своего войска) и откомандировал отряд туркмен («Тарих-и-мунтазам-и-Насири», т. III, стр. 131) грабить окрестности Джама и Сарджама.

Случайно Хасан Али-мирза вызвал к себе из Сабзевара сына своего Аргун-мирзу, и на стоянке Шериф-абад он (Аргун-мирза) столкнулся с людьми Рахман-кули-торе. Привычный к бою Аргун-мирза, как только [223] увидел их, обнажил меч, устремился в середину их, и не прошло много времени, как часть этих людей попала к ним в руки, а часть пала от меча.

Другая половина войск Рахман-кули-торе в окрестностях Джама также встретилась с эмиром Насрулла-ханом, тимури, который также направлялся к Хасан Али-мирзе, и храбрецы тимури истребили этот отряд.

Когда эта весть дошла до Рахман-кули-торе, то его охватила ярость, он снова захотел отомстить и с величайшей энергией занялся снаряжением войска.

Он собрал три тысячи бойцов из племен узбеков-конграт и кара-калпаков и присоединил к ним отряд из салырских и сарыкских всадников. Вождей своего войска, Довлет Назар-бия, Эвез-инака, Раджаб-мехтера, Довлет Мурад-парваначи, Мурад-сердара, Тураб-бия и Сейид Нияз-хана, отправил с ними вместе, чтобы они шли к пределам священного Мешхеда и там грабили и расхищали все, что смогут. Отряд этот с быстротой метеора (или) как орел ринулся на земли Мешхеда.

Это известие было принесено Хасан Али-мирзе в среду четырнадцатого числа месяца раджаба (4 марта 1825 г.). Шахзаде тотчас же поспешил выступить с имевшимися у него налицо войсками. Действуя с такой быстротой, он у подошвы горы Аждаркух встретился с этой шайкой. Люди обеих сторон построились в ряды, и витязи вступили в схватку. После кровопролитного боя туркмены обратились в бегство, а хорасанцы преследовали их по пятам и захватили тысячу человек пленных и пятьсот отрубленных голов, затем вернулись. Из этих отрубленных голов Хасан Али-мирза на этом месте соорудил минарет, а Рахман-кули-торе, найдя невозможным пребывание в землях Серахса, бежал в Хорезм.

Весть об этой победе была сообщена шаху в день нового (1241 г. х. — 3825 г.) года (Надо полагать, что изложение именно этих событий, связанных с походом Рахман-кули в Хорасан, мы находим и в «Ма'асир-и-султанийе» Неджеф-кули Абд-ур- Реззака в главе «Рассказ о столкновении шахзаде Хасан Али-мирза, главноначальствующего над хорасанскими пограничными правителями, с хорезмским войском и поражение (хорезмского войска)» стр. 396-397. Независимо от того, что здесь нет указания на время событий и несколько отличны подробности похода, речь идет, по всей вероятности, именно о данном походе Рахман-кули 1240 г. х. (1824/25 г.). Приводим эту главу полностью:

«Рахман-кули-торе, наследник Мухаммед Рахим-хана, правителя Хорезму, с войском из узбеков, конгратов и йомутов, жителей Хорезма, в намерении взимания податей с салыров и теке, прибыл к границам той страны. Он гордился своим многочисленным войском в этом походе, в которой участвовали туркмены Кыпчакской степи, (Дашт-и-кыпчак), теке, Ахала и Хирманда; часть из них он послал на Ак Дербенд, других на Муздуран. Защитники обоих мест выступили на защиту и сопротивление, войско Хорезма потерпело поражение и разбитое вернулось обратно.

Осталось неизвестным — в каком отряде был Рахман-кули и в какую сторону он ушел («Ма'асир-и-султанийе», стр. 396-392). (Подробности о походе Рахман-кули в Хорасан по хивинским хроникам см. на стр. 428 и сл.) («Насих-ут-таварих», стр. 192-193).

(Шах) выступив в конце шавваля 1245 г. х. (март 1830 г.) из Хамадана, восьмого зуль-ка'да (1 мая 1830 г.) прибыл в столицу.

В это время в провинции Хорасан Сейид Мухаммед-хан, джелаир, правитель Келата, вышел из повиновения Ахмед Али-мирзе и в союзе с Керим- ханом, зафэранлю, собрал тысячу туркменских всадников и подверг разгрому и грабежу земли Чинарана и Радкана. Привлекши на свою сторону Риза-кули-хана, сына Беглер-хана, чапушлю, который правил Дередздезом, (Район Дереджез или (чаще) Дерегез (по М. Алиханову-Аварскому: В гостях у шаха. Тифлис, 1898, стр. 13 и passim — Дарайгез, Дарайгезский), бывшее ханство, граничит на севере с Каахкинским районом Туркменской ССР, на юго-востоке с Келатским районом (бывшее ханство Келат-и-Надири), на юге с округом Мешхеда, на юго- западе с районом Кучана и занимает площадь приблизительно в 7840 кв. верст с населением в 21 100 чел. (по JI. Артамонову, стр. 171 — при меньшей площади население достигает в круглой цифре 50 000 душ!); преобладающими племенами являются курды и тюрки. Центром Дерегеза, распадающегося на 13 «булюков», считается г. Мамед-абад с населением около 4800 чел. Представляя ряд хорошо орошаемых котловин или долин и обладая плодородной почвой при климатических условиях, схожих с таковыми Туркменистана, Дерегез собирает значительный урожай пшеницы, ячменя, хлопка, фруктов, картофеля, дынь и арбузов; в районе развито скотоводство, табаководство, но шелководство пришло в упадок вследствие усиления засева хлопка. В районе работают четыре хлопкоочистительных завода — два оборудовано до войны, два в 1926-1927 гг., при одном из них открыты маслобойное и мыловаренное отделение. Curzon. Persia and the Persian Question. London, 1892, I, p. 192; Л. Артамонов. Астрабад-Шахрудский район и Северный Хорасан, ч. II, вып. 1, стр. 175-178 (сведения относятся к 1891 г.); Сборник конс. докладов. Северная Персия, 1933, стр. 16-26) [225] стал сбивать с пути также и правителя Хорезма. Алла-кули-торе, соблазненный его словами, решившись разграбить Хорасан, двинулся с отрядом, набранным из племен теке и узбеков, к берегам р. Теджен.

Когда об этом узнал шахзаде Ахмед Али-мирза, то призвал ко двору хорасанских ханов и, снарядив воинственную армию, устремился («Матля-уш-Шамс», II, 359: добавлено — из Мешхеда») навстречу битве в степь Алан-дашт. (Об этом же говорится кратко в «Тарих-и-мунтазам-и-Насири»: «В этом же (1245 г. х. — 1829/30 г.) году узбек Алла-кули-хан-торе приходил по наущению хорасанских ханов из Хорезма в окрестности; Тедшена. Ахмед Али-мирза отправился в Алан-даштскую степь, и хорезмский хан, испугавшись, возвратился обратно» (т. III, стр. 147). Алан-дашт — деревня к зап. от Мешхеда, менее чем в 5 фарсахах)

Правитель Хорезма услышал об этом, не вступил в бой и не совершил нападения, но, отвернувшись от войны, направился в Хиву.

Ахмед Али-мирза напал на земли Пушти-кух, бывшие во владении Сейид Мухаммед-хана. Сейид Мухаммед-хан бежал в Дереджез и объединился с Риза-кули-ханом. Так как Сулейман-ага, брат Риза-кули-хана, боялся брата, то искал безопасности в крепости Мухаммед-абад и, привлекши на свою сторону отряд туркмюн али-эли, укрепился в этой крепости.

Сейид Мухаммед с племенем чапушлю шестого числа месяца зуль-хиджа (29 мая 1830 г.) напал на крепость Мухаммед-абад. Один из жителей крепости пал от пуль (осаждавших).

С другой стороны, при помощи осадной артиллерии Ахмед Али-мирза овладел в землях Пушти-кух крепостью Джа'фари; тогда победа над другими крепостями, находившимися вне заграждения крепости Келат, оказалась легкой («Насих-ут-таварих», стр. 234).

В этом же (1246 г. х. — 1830/31 г.) году Мехди Али-хан, племянник Асиф-уд-довле, везира Лакнахура, совершил паломничество к святым гробницам (Кербела) и святыням священного Неджефа, а оттуда направился в паломничество к святому Мешхеду. Когда он совершал обратный путь, то на переходе между стоянками Аббас-абад и Меямей (Большое селение между Шахрудом и Сабзеваром на главной шоссейной дороге в Мешхед; число жителей превышает 2000 душ; много садов с прекрасными фруктами. Л. Артамонов. Астрабад-Шахрудский район и Северный Хорасан, ч. II, вып. 1, Тифлис, 1894. Приложение, стр. 34) на его караван напал отряд туркмен из племени теке. (В «Тарих-и-мунтазам-и-Насири» самый факт нападения туркмен приписывается «наущению Алла-кули-хана хорезмского», и наряду с этим говорится о посылке правительством карательной экспедиции против туркмен под начальством хаджи Исмаил- хана шамбаяти («Тарих-и-мунтазам-и-Насири», т. III, стр. 148) [226]

Двести человек преклонного возраста (туркмены) зарубили саблями, а пятьсот человек юношей и женщин взяли в плен и, захватив добро и имущество паломников, скрылись в степь.

В числе разграбленного было имущество на сто тысяч туманов, принадлежащее Мехди Али-хану, который сам попал в плен.

Когда это известие было сообщено падишаху, то он отдал приказ губернатору Хабушана Риза-кули-хану, зафаранлю, чтобы он отнял Мехди Али-хана от туркмен теке.

Риза-кули-хан знал, что если начать собирать войско, то за это время сам Мехди Али-хан может погибнуть.

Поэтому он послал человека, чтобы тот сторговался с туркменами и его (Мехди Али-хана), жен шейха Ибрахима Джезаири, которые также были похищены, выкупив за тысячу туманов чеканным золотом, отправил бы в столицу.

В том же (1246 г. х. — 1830/31 г.) году Мухаммед-хан, карай, и Яланг- туш-хан, брат Сейид Мухаммед-хана, джелаира, губернатора Келата, снова изъявил и приверженность и симпатии к Алла-кули-торе, государю Хорезма, установил с ним связь, и они обменялись послами. Ялангтуш-хан отправился к хорезмскому хану, (где) был обласкан и получил титул сердара туркестанских границ. Он подстрекнул туркмен племени сарык к грабежу и набегам на Хорасан.

Со своей стороны Ахмед Али-мирза, как только узнал эту новость, собрав войско, выступил на войну. Встретившись с туркменами в Пул-и-хатун, близ Серахса, он разбил их отряд, некоторых захватил в плен, а (другая) часть их пала от меча. Между прочим был захвачен в плен и тот посол, которого хорезмский хан послал к Мухаммед-хану. Ахмед Али- мирза отпустил его невредимым в Хорезм.

Это заставило Алла-кули-торе устыдиться своих действий, и он выражал шахзаде знаки дружелюбия и единодушия и послал к шахзаде старшин туркменских племен теке и сарык, чтобы они изъявили подчинение и готовность служить ему, преподнесли подобающие подарки и отпустили захваченных ими пленных.

Тогда Ялангтуш-хан (В 1247 г. х. (1831 г.) «Джелаир Ялангтуш-хан келатский прибыл к Аббас-мирзе, (который к этому времени прибыл в Хорасан для наведения там порядка) и получил от него назначение ехать послом в Хорезм» («Тарих-и-мунтазам-и-Насири», т. III, стр. 151) и Мухаммед-хан, карай, волей-неволей должны были обратиться к шахзаде с покорностью и верностью («Насих-ут-таварих», стр. 239)

«ТУРКМЕНСКАЯ ПОЛИТИКА» ИРАНСКОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА И ХОРАСАНСКИХ НАМЕСТНИКОВ И БОРЬБА С ТУРКМЕНАМИ

Шаханшах Ирана приказал (1247 г. х. — 1831/32 г.), чтобы Бади-уз-заман, правитель Гургана и туркменских племен йомут и гоклен, с астрабадским и мазандеранским войском отправился через туркменскую степь в Хорасан и стал на службу к Аббас-мирзе («Насих-ут-таварих», стр. 244).

.[В начале (1248 г. х. — 1832/33 г) восстает Риза-кули-хан, зафаранлю, персидские войска осаждают повстанческую крепость Эмир-абад, близ Чинарана.].

Крепость Эмир-абад была из числа новых сооружений Риза-кули- хана; она имела глубокий ров, а стены ее возвышались на девять зар'ов. В ней проживала кучка жителей Чинарана, и некоторое количество туркмен; по приказу Риза-кули-хана, Юсуф-кули-хан, татар, с тремя стами туфангчи из племени зафаранлю был сторожем этой крепости.

[Риза кули-хан стягивает все свои силы в Хабушан. Аббас-мирза осаждает Хабушан].

Хусейн-кули-хан, сын Риза-кули-хана, с отрядом туркмен несколько раз совершал вылазки из Ширвана, намереваясь ночью напасть на лагерь Аббас-мирзы, но не смог нанести ему никакого вреда и волей-неволей должен был отправиться обратно.

Двадцать седьмого раби I (1248 г. х. — 24 августа 1832 г.) прибыл Бади-уз-заман-мирза с войском Астрабада и присоединился к лагерю Аббас-мирзы. Из туркмен (племени) салыр, живущих в Серахсе, пятьдесят старшин прибыли ко двору (Аббас-мирзы) и поднесли достойный подарок. Аббас-мирза приказал, чтобы сын Хосров-мирзы задерживал их в священном Мешхеде и не пускал, если они пожелают отправиться.

[В результате Хабушан взяли штурмом, стены его были сравнены с землей, а Риза-кули-хан взят в плен.]

Аббас-мирза принял твердое решение покорить Серахс, являющийся местожительством туркмен, (племени) салыр. Эти люди возводили свой род к Тулуи-хану, сыну Чингиз-хана, и зовут они его Салыр-ханом. Они считают себя принадлежащими к слишком высокому рангу для того, чтобы заниматься резней и захватом пленных. Поэтому туркмены (племен) теке, сарык, имрели и али-эли приходят к ним, одалживают у них коней и оружие, а когда только им удается победить и взять в плен (кого-либо из) проезжих или шиитов, то они привозят пленных и (захваченное) имущество к ним (салырам) с поздравлением и половину (добычи) отдают на их долю.

Итак, двенадцатого джумади I (7 октября 1832 г.), пустив слух, что, мол, «иду к Герату», (Аббас-мирза) взял путь (из Мешхеда) на Серахс. К его свите примкнул также Мухаммед Хасан-хан, сын Ибрахим хана, беглербеги хезаре, потому что во время победы над Мухаммед-ханом, карай, [228] в святом Мешхеде, Ибрахим-хан, его отец, купил у жителей Серахса коней на сумму равную тысяче туманов и за стоимость этих коней заложил жену, сына и своих собственных домочадцев, с тем, чтобы, обеспечив себе конский состав, собрать войско и искать победы над народом хезаре. (Однако) Шир Мухаммед-хан и племянник его Искандер-хан отразили его нападение и отняли коней. Таким образом семья и жена Мухаммед Хасан-хана до сих пор находились в качестве заложников в Серахсе. И вот теперь Мухаммед Хасан-хан вступил в свиту Аббас-мирзы ради избавления ровных.

Итак, шестнадцатого числа месяца джумади I (11 октября 1832 г.) Аббас-мирза остановился в Ак Дербенде, (Крепость к востоку от Мешхеда и в 15 фарсахах к югу от Серахса. Здесь выставлялся караул для прикрытия жителей от внезапных набегов аламанских шаек. Также название ущелья, по которому протекает р. Кяшав-руд перед впадением в Гери-руд у Пул-и-хатун. Л. Артамонов. Астрабад-Шахрудский район и Северный Хорасан, ч. II, в. 1, Тифлис, 1894, стр. 192.) (где) Мехди-кули-хан и Мухсин-хан, братья Мухаммед-хана, карай, с тремя стами всадников, присоединились к его лагерю. И тут же он выслал Тахмасп-мирзу с всадниками шахсеве-нами, хамсэ (Хамсэ — провинция в северо-западном Иране, с главным городом Зенджаном. По имени провинции назывались и набиравшиеся здесь войска) и карагёзлю (Тюркское племя («черноглазые»), живущее в главной массе к северо-востоку от Хамадана и делящееся на три отдела: ашиклю, хаджилю и узбеклю. В истории смен династий и неурядиц в Иране в XVIII в. карагёзлю, видимо, играли роль из племени карагёзлю происходил хорошо известный в Иране в XIX в. дервиш из ордена ни'ме- туллахи Мухаммед Джафар Маджзуб Али-шах. В. Бартольд в Enzyklopaedie des Islam. II, 1927, S. 786; Зейн-уль-Абидин Ширвани, «Бустан-ус-сияхат», Тегеран, 1315 г. х., стр. 416) итти авангардом, а сам с войском Мазандерана, Астрабада, Семнана и Дамгана двинулся вслед за ним и отдал приказ, чтобы Джафар-кули-хан, сын Неджеф Али-хана, шадилю, с двумя тысячами хорасанских всадников, следовали на расстоянии пяти фарсахов за армией, а второй наследник престола шахзаде Мухаммед-мирза, с артиллерией и азербайджанским войском находился на расстоянии пяти фарсахов позади Джафар-кули-хана. В таком порядке продвигались они по пути.

Случайно триста всадников туркмен, возвращаясь после набега и разграбления Каината, столкнулись с войском Мухаммед-мирзы. Всадники войска гнались вслед за ними, так что догнали полки Джафар-кули-хана, а там на них (на туркмен) напали всадники Джафар-кули-хана; обратив туркмен в бегство, они преследовали их по пятам и весь этот отряд захватили в плен и представили Аббас-мирзе. Согласно приказу, им всем срубили головы с плеч.

Итак, во вторник двадцать второго джумади I (17 октября 1832 г.) Аббас-мирза разбил палатки на землях Серахса.

Тахмасп-мирза с двумя тысячами всадников выступил из лагеря, столкнулся с отрядом туркмен племени салыр и вступил с ними в бой. Часть войска шахзаде была перебита, а пощаженные мечем обратились в бегство [229] и присоединились к лагерю. При таких обстоятельствах прибыл принц Мухаммед-мирза. Согласно его приказу, войско напало на тех курдов и туркмен и обратило их в бегство.

На другой день Аббас-мирза, вызвав к себе эмира артиллерии Сухраб-хана, отдал приказ о штурме крепости Серахс. Войско снялось с места, и жерла пушек и ядра обратились в сторону стен и башен города.

Жители Серахса, чтобы чем-нибудь помочь себе, взяли шиитских пленников и поместили их на тех местах укрепления, на которые были наведены жерла пушек, чтобы артиллеристы на некоторое время приостановили дождь ядер.

Тогда Балы-мехрем и Адина Курт-хан, салыр, взяв женщин, мужья которых, как упоминалось, были задержаны в Мешхеде, явились в лагерь. Привели они ко двору и те три тысячи шиитских пленных, что были в Серахсе, а также доставили детей Ибрахим-хана и супругу Мухаммед Хасан-хана, с тем, чтобы Аббас-мирза снял осаду Серахса, а также выпустил на волю их людей, заточенных в Мещхеде, Аббас-мирза распорядился, чтобы их жен также оставили в лагере, а Балы-мехрема послал в крепость и заявил, что «пусть не ищут избавления от этой беды и напасти до тех пор, пока не сдадут этого укрепления нашим войскам».

Но и после возвращения Балы-мехрема жители Серахса не обратились к повиновению и из-за стен крепости начали проявлять непокорность и бунтарство. (Мухаммед Хасан-хан, автор «Матля-уш-шамс» говорит о жителях Серахса как о «преданных подданных» каджаров, а самый факт экспедиции против Серахса объясняет грабежами салыров Серахской области, против которых только будто бы и была направлена экспедиция Аббас-мирзы.

«Когда племя салыров, живущее в области Серахса, который принадлежит государству Ирана, начало грабить имущество серахских подданных, а серахцы в эпоху каджарской династии были особенно преданными подданными этого правительства, 12 джумади I этого (1248 г. х.) года (7 октября 1832 г.) его высочество Наиб-ус-салтане (Аббас-мирза, сын Фатх Али-шаха) двинул войска. Вереду 23-го числа (18 октября 1832 г.) того же месяца он вступил в Серахс, и в результате этого похода был суровый урок племени салыров. После того он прибыл в Турбет-и-Шейх-и-Джам и в конце раджаба вступил в Мешхед» («Матля-уш-шамс», т. II, стр. 360)

На этот раз Аббас-мирза сильно разгневался и отдал команду штурмовать крепость. Не устраивая ни траншей ни подкопов, войны напали с четырех сторон и точно стаи крылатых птиц взлетели на ворота и стены крепости; (затем), войдя в этот город, они подняли на людей безжалостный меч (и) в течение часа предавали мечу всех, кто им попадался. В этой суматохе был убит также и Балы-мехрем.

Тогда, согласно приказу, войско оставило избиение и прекратило погром и грабеж. Мало было людей, которые получили бы на свою долю добычи меньше, чем на тысячу туманов. В числе этого добра три тысячи салырских кибиток и триста голов лошадей достались лично Аббас-мирзе. Зачтем Аббас-мирза приказал, чтобы крепость Серахс сравняли с землей. [230]

В Серахсе проживало четыреста пятьдесят человек из туркменских племен, занимавшихся торговлей — это были работорговцы, которые, купив в Серахсе пленных шиитов, увозили их в Хиву и другие туркестанские области и там продавали.

Аббас-мирза приказал, чтобы их доставили к нему, а также собрали пленных шиитов, плененных в Серахсе, и дал им меч, чтобы они изрубили это сборище торговцев рабами.

В это время на помощь жителям Серахса шел из Мерва отряд из тысячи пятисот всадников сарыков; подойдя уже близко к Серахсу, они услыхали об этих событиях и, повернув восвояси, возвратились с полдороги обратно.

Тогда Аббас-мирза приказал, чтобы Джафар-кули-хан, шадилю, и Мустафа-кули-хан семнанский с отрядом войска перевел к Мешхеду три тысячи взятых в плен туркменских семейств племени салыр вместе с тремя тысячами пленных шиитов, которые были вызволены из рук людей Серахса. И так как зерно и хлеб у туркмен Серасха находились в изобилии, то, погрузив хлеб на серахских вьючных животных, послали в Мешхед, чтобы утолить, возросший в Мешхеде недостаток в хлебе. (О походе на Серахс Аббас-мирзы сообщается кратко в «Тарих-и-мунтазам-и Насири»: «12 джумади I (7 октября 1832 г.) Аббас-мирза выступил из Мешхеда, 16-го (11 октября) прибыл в Ак Дербенд, где к его войску присоединились подходившие с разных сторон местные отряды, и 22-го (17 октября) он подошел к Серахсу. Серахская крепость была взята штурмом. Было много убитых, 3600 семей туркмен и запасы зерна, находившиеся в Серахской крепости, были перевезены в Мешхед, было освобождено много тысяч находившихся там в плену шиитов («Тарихи-и-мунтазам-и-Насири, т. III, стр. 153)

По прибытии в город Аббас-мирза отпустил пленных шиитов на родину а пленных туркмен подарил шиитам и, составив доклад о положении вещей, отправил его с Кули-ханом, шахсевеном, к шаханшаху. И двадцать четвертого джумади II (18 ноября 1832 г.) это радостное известие было услышано в столице ее обитателями.

В этом (1251 г. х. — 1836/36 г.) году шахзаде Ардашир-мирза, согласно приказу шаханшаха Гази (Мухаммед-шаха), был командирован для наведения порядка в Гургане и Астрабаде. Ему сопутствовали Искандер-хан, каджар, девелю, с мератским полком, Ибрахим Халиль-хан салмасский с двумя полками, Мустафа-кули-хан семнанский с семнанским полком, дамганским полком, свитой из двухсот человек, двумя тысячами всадников шахсевенов и курдов и двенадцатью пушками.

Шаханшах пожаловал Ардашир-мирзу конем под золотым седлом и усыпанным драгоценными каменьями кинжалом. Он выступил из столицы и взял путь на Вастам.

Шахзаде Исмаил-мирза, который с давних пор, еще при покойном Аббас-мирзе, имел нечистую совесть и шел одним путем с Шуджа-ус-салтане, испугался и собрал войско из арабских и персидских племен Шахруда [231] и Бастама и из степных туркмен, чтобы попытаться нанести вред Ардашир-мирзе. («Тарих-и-мунтазам-и-Насири», т. III, стр. 163: «... Исмаил-мирзу окружила компания туркмен и курдов, и он возмечтал о самоопределении и независимости»)

Но (Ардашир-мирза) с многочисленным войском провел свой путь как огонь и вода по долам и горам, со скоростью облака и метеора приблизился к. Исмаил-мирзе, войско которого было разметано во все стороны, как щепки и валежник под напором бурного потока. Исмаил-мирза остался беспомощным. Затем Ардашир-мирза настиг его и, арестовав, послал в Тегеран, а войску, которое он имел при себе, предписал совершить поход в Хорасан и стать на службу к шахзаде Кахраман-мирзе, сам же пошел в Мазинан и двинулся оттуда с небольшим войском, навел прядок в Бастаме, а затем направился в Астрабад.

Без промедления стянув войско, он двинулся с тех земель в степь Гургана. Когда весть об этом была сообщена государственным деятелям, они командировали ему для пополнения войска хдджи Али Асгара с артиллерией и арсеналом, а также Самсам-хана с мусульманским полком и Неджеф-кули-хана-юзбаши с двумя стами шахских гулямов и тысячью всадников шахсевенов и афшаров. На берегу Гюргена они присоединились к нему.

Ардашир-мирза собрал подать с йомутов и гокленов и, взяв в большом количестве заложников и подарки вещами, отправился в Тегеран. Шах Гази (Мухаммед-шах) велел пожаловать его подобающим халатом и усыпанным драгоценными камнями ножом. Затем шахзаде еще раз совершил поход в Бастам и оттуда вернулся в столицу («Насих-ут-таварих», стр. 332-333).

Когда были закончены сборы к походу (1252 г. х. — 1836 г.) в Хорасан и Герат, приехал посланный от правителя Хорасана — Аллаяр-хана и привез письменное донесение, в котором излагалось, что: «по всему Хорасану распространилась моровая язва, в священном городе Мешхеде от этой болезни погибает (ежедневно) свыше двухсот человек, и население Хорасана бежало в ущелья и на вершины гор, и никому нет дела до другого. И будет благоразумно, если государь отложит на другое время покорение Герата». Прославленный падишах должен был поневоле повернуть обратно и предпочесть наведение порядка среди туркмен [232] теке, йомут и гоклен покорению Герата. («Тарих-и-мунтазам-и-Насири», т. II, стр. 1166: «Мухаммед-шах решил покарать гюргенских .туркмен и во вторник 22 сафара (8 июня 1836 г.) тронулся из Тегерана». Далее следует несколько сокращенное изложение событий, повторяющее приведенную здесь главу из «Насих-ут-таварих».) В Фирузкухе шах снарядился для истребления туркмен. Грозная мощь падишаха и порядок у главнокомандующего были таковы, что в течение сорока дней, когда стояли лагерем в Фирузкухе, ни один человек из сорока пяти тысяч всадников и пехотинцев войска и двадцати тысяч придворной знати и ее челяди, не сорвал с нивы подданных ни одного колоса безвозмездно.

Итак, составив в Фирузкухе не указ ко всем главарям и вождям племен йомут и гоклен, шах вручил его Мухаммед Салих-хану из Курд-махалле («Тарих-и-мунтазам-и-Насири», т. III, стр. 166: «... астрабадцу Мухаммед Салих-хану». Курд-махалле — центр Садан Рустака, одного из семи булюков Астрабадской области, к западу от Астрабада. Имеет 700 дворов и расположено среди густого леса, в 61 англ. милях от Астрабада. H.-L. Rabino, Mazandaran and Astarabad. 1928, p. 69) и приказал ему: «Поезжай к туркменам ж скажи им: "вы были данниками государей Ирана и несли на своей шее ярмо покорности, как же это так случилось, что вы больше года уже как отошли от пути послушания и повиновения и обратились к мятежу и возмущению?! Нужно сейчас же возместить недоимки или приготовиться к суду и расправе».

Третьего дня месяца джулади I (16 августа. 1836 г.) победоносные знамена поднялись над Фирузкухом, и храбрые львы расположились на отдых в местности Гурсефид и оттуда в несколько переходов дошли до Шахкуха. В этом месте явились ко двору некоторые из старейшин племен йомут, и гоклен и повергли во прах ничтожное чело. Но большая часть из этого народа уклонилась от пути повиновения и полагала, что прохождение пушек, стягивание войск, доставка обоза и багажа в таких rорax и кручах, как у них, очень трудна, и что до сих пор немногие государи приходили сюда с вьюками и обозом. Так что вместо ответа Мухаммед Салих-хану и исполнения приказов падишаха они ограничились проволочками и затягиванием.

В это время шаханшах отдал приказ, чтобы Феридун-мирза, стоявший в Кальпуше, (Нагорная покрытая лугами местность к востоку от Астрабада, в Хорасане. Летовка Кальпуш расположена в горах в 3 фарсахах (около 20 км) к северу от селения Нардин, центра бывшего Нардинского ханства, и служит лётним местожительством нардинцев. Здесь из опасения набегов туркмен были устроены четыре укрепленных деревни (кала) в общем на 300 домов. Благодаря высокому положению в этой местности часто падают дожди, а поля не нуждаются в поливке. Некоторая часть жителей проживает здесь и зимой; засевают пшеницу, которая дает средний урожай. Поблизости деревень есть большой лес, изобилующий дичью (ханская охота), а во всей местности Кальпуш роскошный подножный корм даже в самое жаркое лето. Л. Артамонов. Астрабад-Шахрудский район и Северный Хорасан, ч. II, вып. 1, т. 1894. Приложение, стр. 78) отобрав из своего войска пять тысяч храбрых всадников, [233] двинулся в Карры-кала, («Тарих-и-мунтазам-и-Насири», т. III, стр.166: «. . . Карун-кала») являющейся твердыней туркмен (Там же, т.III, стр.166 «...главным источником возмущения») и там ждал, бы дальнейших распоряжений. Таков был высочайший указ, и шах выехал из Шахкуха и, миновав земли Таджар и округи Абарсидж, (Большая деревня между Шахкухом (в Астрабадской провинции) и Хараканом- Еастамским, в одном) часе с четвертью пути к северу от Бастама; имеет 350 дворов, 2 бани, 4 древних мечети, 1 медресе. Сани-уд-доуле, «Матля-уш-шамс», I, стр. 65-66) остановился в Харакане Бастамском двадцать пятого дня месяца раби I (10 июля 1836 г.) и разбил лагерь на равнине Кальпуша.

А за день до прибытия царской свиты, Феридун-мирза, взяв с собой Мухаммед-хана, Эмир-и-тумана ериванского, и Сухраб-хана и Хасан-хана Сары Аслана с пятью тысячами всадников и шестью пушками, взял путь, сна Карры-кала.

В это время случилось так, что отряд туркмен совершил набег и ограбление земель Оабзевара, а на обратном пути они столкнулись на дороге подданными Тимурташа, которые вступили: с ними в бой, часть их предали мечу, а часть захватили в свои руки. Несколько человек туркмен, которым удалось спастись, бежали в Карры-кала и сообщили старшинам племен о прибытии падишаха в Кальпуш и о походе Феридун-мирзы на Карры-кала; они стали готовиться к борьбе и сражениям и собрали десять тысяч конных бойцов.

С другой стороны, как только Феридун-мирза появился в виду Карры-кала, войска столкнулись и подняли друг на друга мечи и копья. Тогда артиллеристы открыли жерла пушек, и солдаты обрушили дождь ружейных пуль. Туркменское войско бросилось с поля сражения в сторону, чтобы не пострадать от артиллерийского огня. Выйдя в бой, оно несколько раз пыталось перейти в наступление, но когда поняло, что в этой битве ничего не выиграет, а только рискует жизнью, поневоле повернулось спиной к битве и, обратившись в бегство, направилось в сторону Хивы и Хорезма. Воины преследовали туркмен по пятам на протяжении некоторого пространства и триста человек из этого народа перебили, а двести пятьдесят были взяты в плен.

Так как их добро и имущество, провиант и фураж были сложены в Карры-кала, то все это попало в руки воинов. Феридун-мирза, сделав привал в Карры- кала, составил донесение шаху о положении вещей и послал его величеству пленных и головы убитых. (Он) докладывал, что: Карры-кала это укрепление сильное, и если будет на то приказ, то он оставит здесь стражей, чтобы всегда в этих пределах для войска было неприступное убежище.

Шах (Мухаммед-шах) распорядился так: «Нет смысла ежегодно ставить, полк войска в этой крепости и содержать его, потому что в этой обширной степи туркмены перейдут всюду, куда ни пожелают. Ты сравняй с землей эту крепость, чтобы для них не было убежища, а припасы, фураж и запасы зерна, которые имеются в этой крепости, возьми в качестве жалованья для [234] войска на пятнадцать дней, а что останется — брось в воду, а сам иди походом к берегу Гюргена, так как мы тоже пойдем туда.»

Разумеется, Феридун-мирза, согласно приказу, разрушил крепость, а из хлеба взял на месяц довольствия, и сам направился в Гюрген.

А с другой стороны Мухаммед-шах двадцать пятого дня месяца раби II (9 августа 1836 г.), выступив из Кальпуша, приказал остановиться на стоянке Дашт-и-шах, а, выступив оттуда, остановился на земле Па-и-караул у подножья горы, и, так как переправа артиллерии и обоза через эти труднопроходимые горы была затруднительна, то был сделан на несколько дней привал. После прохождения артиллерии, выйдя из Па-и-караул, он проследовал через Кара-шейх вдоль вод Гюргена и остановился в Гумбед-и-Кабус среди племени гоклен.

Старшины племени, усердствуя, погрузили припасы и войсковой фураж на спины своих верховых коней и доставляли их в лагерь.

Тогда было велено" чтобы Аббас-хан, каджар, беглербеги Астрабада, взяв в качестве заложников пятьсот человек из старейшин этого племени, в сопутствии эмира Са'дулла-хана фендерескского, отправился в столицу.

Когда дела с гокленами были закончены, прославленное шахское знамя двинулось к поселеньям йомутов, а войско направилось в сторону Биби- Ширвана.

Услышав это известие, племена йомутов навьючили все свое добро и имущество и бросились бежать в сторону Валханских гор. («Тарих-и-мунтазам-и-Насири», т. III, стр. 166 «... к горам Абулхан»)

Случайно Феридун-мирза, который от Карры-кала направлялся к его величеству падишаху, встретился с ними по пути и немедля вступил в бой, множество из этой толпы он убил, часть взял в плен, а иные люди, побросав имущество и обоз, пустились в бегство.

Кони, верблюды, коровы и овцы этого народа, все добро и имущество, стали добычей воинов («Насих-ут-таварих», стр. 339-344).

БОРЬБА ХОРАСАНСКИХ ФЕОДАЛОВ С ШАХСКИМ ПРАВИТЕЛЬСТВОМ И ТУРКМЕНЫ. ВОССТАНИЕ САЛАРА

Больше года Салар со своими людьми, проявляя мужество, ежедневно соблюдал правила войны и боя («Насих-ут-таварих», стр. 569).

(пер. Н. Дьяконовой)
Текст воспроизведен по изданию: Материалы по истории туркмен и Туркмении, Том II. XVI-XIX вв. Иранские, бухарские и хивинские источники. М.-Л. АН СССР. 1938