АТ-ТАБАРИ

ИСТОРИЯ

115 год

(Перевод В. И. Беляева) В этом году людей в Хорасане постигла сильная засуха и |1563| голод, и Джунайд написал по округам: “Мерв был благоденствующим, спокойным, к нему притекало пропитание в изобилии изо всех мест, но он проявил неблагодарность к милостям Аллаха, привозите же в него продовольствие”. Говорит ‘Али б. Мухаммад: ал-Джунайд дал в этом году одному человеку дирхем и он купил за него одну лепешку. И он сказал им: “Вы жалуетесь на голод, когда лепешка стоит дирхем, а я вот помню, как я был в Индии и зерно продавалось поштучно, — зерно за дирхем”. И добавил: “Мерв в таком положении, как сказал Аллах великий и славный: “Аллах приводит притчей селение, которое было благоденствующим и спокойным”...

В этом же году произошла кончина ал-Джунайда б. ‘Абдаррахмана |1564| и назначение правителем Хорасана ‘Асима б. ‘Абдаллаха б. Йазида ал-Хилали.

Рассказывает ‘Али б. Мухаммад со слов своих шейхов, что ал-Джунайд б. ‘Абдаррахман женился на ал-Фадиле, дочери Йазида б. ал-Мухаллаба, и Хишам разгневался на ал-Джунайда и назначил правителем Хорасана ‘Асима б. ‘Абдаллаха. Ал-Джунайд был болен водянкой и Хишам сказал ‘Асиму: “Если ты застанешь его хотя бы при последнем издыхании, убей его”. ‘Асим прибыл, когда ал-Джунайд уже умер...

Он говорит: и он умер от этой болезни в мухарраме 116 года, |1565| оставив своим заместителем ‘Умару б. Хурайма. ‘Асим б. ‘Абдаллах прибыл и заключил ‘Умару б. Хурайма и наместников ал-Джунайда и подверг их пыткам. Кончина ал-Джунайда произошла в Мерве...

А ‘Умара б. Хурайм  —  двоюродный брат ал-Джунайда по отцу и дед Абу-л-Хайзама, главы племенной распри в Сирии.

В этом же году восстал ал-Харис б. Сурайдж и между ним и ‘Асимом б. ‘Абдаллахом произошла война.

Рассказ об этом

‘Али рассказывает со слов своих шейхов, говоря: когда ‘Асим прибыл в Хорасан в качестве правителя, ал-Харис б. Сурайдж |1566| [232] выступил из ан-Нахуза и прибыл в Фарйаб, послав впереди себя Бишра б. Джурмуза.

Он говорит: ‘Асим же отправил ал-Хаттаба б. Мухриза ас-Сулами, Мансура б. ‘Омара б. Абу-л-Харка’ ас-Сулами, Хилала б. ‘Улайма ат-Тамими, ал-Ашхаба ал-Ханзали, Джарира б. Хамйана ас-Садуси и Мукатнла б. Хаййана ан-Набати, клиента Маскалы, к ал-Харису. Хаттаб и Мукатил говорили: “Предлагайте ему только неприкосновенность”,  —  но остальные отвергли их совет. Когда они прибыли к нему в Фарйаб, он связал их и бросил в темницу, приставив к ним человека для охраны. Однако они его связали, вышли из темницы, сели на своих лошадей и угнали почтовых лошадей. Когда они проезжали мимо Талекана, Сахрек, владетель Талекана, хотел захватить их, но потом удержался и оставил их. И когда они прибыли в Мерв, по приказу ‘Асима они выступили с речью и поносили ал-Хариса, рассказывая о дурном образе жизни и его вероломстве. Затем ал-Харис отправился в Балх, правителем которого был Наср. Жители Балха вступили с ним в сражение, но он обратил их в бегство и Наср удалился в Мерв.

Другие говорят: когда ал-Харис подступил к Балху, его |1567| правителями были ат-Туджиби б. Дубай’а ал-Мурри и Наср б. Саййар, которых назначил ал-Джунайд.

Он говорит: ал-Харис достиг “Моста ‘Ата’”, находившегося на балхской реке в двух фарсахах от города, и столкнулся с Насром б. Саййаром во главе десяти тысяч,  —  сам же он был с четырьмя тысячами; он призвал Насра к Книге, сунне и присяге угодноному всем [халифу] ⁸¹. Катан б. ‘Абдаррахман б. Джузайй ал-Бахили возразил ему: “Харис, ты призываешь к книге божьей и к сунне! Клянусь Аллахом! Даже если бы Джибра’ил был справа от тебя, а Мика’ил слева, я не примкнул бы к тебе”. И он вступил с ним в сражение. Стрела пронзила его в глаз и он был первым убит. Жители Балха бежали в город и ал-Харис преследовал их и также вступил в него. Наср же вышел из него через другие ворота, и ал-Харис приказал воздержаться от [преследования] их.

Он говорит: говорят, что когда Наср прибыл в Балх, ат-Туджиби был его правителем. Наср заточил его и он оставался в заключении, пока ал-Харис не изгнал Насра. А ат-Туджиби, во время, когда ал-Джунайд был эмиром, наказал ал-Хариса сорока ударами бича. И ал-Харис перевел его в крепость Базкер ⁸² в |1568| Земме. К нему явился человек из племени ханифа и заявил, что ат-Туджиби убил его брата, когда был правителем Герата. Ал-Харис отдал его ханафиту, и сказал ему ат-Туджиби: “Я дам тебе выкуп в 100 тысяч”,  —   но тот не принял выкупа и убил его. Другие говорят, что ал-Туджиби был убит в правление Насра, прежде чем на него напал ал-Харис.

Он говорит: когда ал-Харис овладел Балхом, он назначил его правителем одного из потомков ‘Абдалллаха б. Хазима, а сам отправился в поход. И когда он был в Джузаджане, он Призвал [233] Вабису б. Зурару ал-’Абди, также призвал он Даджаджу и Вахша, ‘иджлийцев, Бишра б. Джурмуза и Абу Фатиму и спросил их: “Каково ваше мнение?” Абу Фатима ответил: “Мерв —  сердце Хорасана и витязи его многочисленны; даже если бы они выслали навстречу тебе своих рабов, они одержали бы над тобою победу. Поэтому оставайся здесь, и если нападут на тебя, ты вступишь с ними в сражение, а если они останутся на месте, ты отрежешь им подвоз провианта”. Он ответил: “Мое мнение иное, напротив, я отправлюсь на них”. И ал-Харис подступил к Мерву, после того, как овладел Балхом, Джузаджаном, Фарйабом, Талеканом, Мерверрудом. Благочестивые люди Мерва говорили: “Если он отправится к Абрашахру и не нападет на нас, он внесет разлад в наши войска, а если нападет на нас, потерпит поражение”.

Он говорит: до ‘Асима дошли сведения, что жители Мерва вступили в переписку с ал-Харисом. Он решил выступить из него и сказал: “Жители Хорасана, вы заключили соглашение с ал-Харисом б. Сурайджем. Едва он подойдет к какому-нибудь городу, как вы сдаете его ему. Я удаляюсь в область моего народа, Абрашахр, и напишу оттуда повелителю правоверных, чтобы он прислал мне на помощь десять тысяч сирийцев”. И сказал ему ал-Муджашшир б. Музахим: “Если они дадут тебе клятву, что [в случае ее нарушения] разведутся с женами, и освободят рабов, то оставайся, если же они откажутся, то отправляйся, пока не остановишься в Абрашахре и не напишешь повелителю правоверных, чтобы он прислал тебе на помощь сирийцев”. Халид б. Хурайм, один из племени са’лаба б. йарбу’, и Абу Мухариб Хилал б. ‘Улайм сказали: “Клянемся Аллахом! Мы не позволим тебе уйти. Нам необходимо твое благочестие перед повелителем правоверных, |1569| и мы  —  с тобой до смерти, если ты раздашь деньги”. И он сказал: “Я это сделаю”. Йазид б. Карран ар-Рийахи сказал: “Если я не буду сражаться вместе с тобой сколько бы ты ни сражался, то пусть дочь ал-Абрада б. Курры ал-Рийахи будет разведена трижды”, —  а она была его женой. И ‘Асим спросил: “Все ли согласны на это?” Они ответили: “Да”, —  а Салама б. Абу ‘Абдаллах, начальник его гвардии, заставил их клясться разводом.

Он говорит: ал-Харис б. Сурайдж подступил к Мерву с большим войском, как говорят, с шестьюдесятью тысячами. С ним были храбрейшие из племен ал-азд и тамим, среди них  —   Мухаммад б. ал-Мусанна, Хаммад б. ‘Амир б. Малик ал-Химмани, Да’уд ал-А’сар, Бишр б. Унайф ар-Рийахи и ‘Ата’ ад-Дабуси, а из дихканов  —   ал-Джузаджан, Турсул, дихкан Фарйаба, Сахрак, царь Талекана и Кирйакус, дихкан Мерва среди прочих дихканов.

Он говорит: ‘Асим же вышел с жителями Мерва и другими и расположился лагерем в Джийасаре около церкви (би’а). Он роздал |1570| войскам по динару на человека, но людей у него было мало, и он стал раздавать им тогда по три динара как войскам, так и другим. [234]

Когда обе стороны сблизились, ‘Асим отдал приказ относительно мостов, и они были разрушены. Сторонники ал-Хариса прибыли и сказали: “Вы нас осаждаете в пустыне,  —   дайте нам перейти к вам [через реку], чтобы нам потягаться с вами относительно того, ради чего мы вышли”. Но те отказались. Их пехотинцы принялись исправлять мосты, но на них напали пехотинцы из жителей Мерва и вступили с ними в сражение. Мухаммад б. ал-Мусанна ал-Фарахиди перешел на сторону ‘Асима со своим знаменем во главе двух тысяч и прибыл к племени ал-азд. Хаммад б. ‘Амир б. Малик ал-Химмани также перешел на сторону ‘Асима и прибыл к племени тамим.

Говорит Салама ал-Азди: ал-Харис до этого послал к ‘Асиму послов, среди которых был Мухаммад б. Муслим ал-’Анбари, потребовать от него, чтобы он поступал по книге божьей и сунне его пророка.

Он говорит: на ал-Харисе б. Сурайдже в этот день была черная одежда.

Он говорит: когда Мухаммад б. ал-Мусанна перешел [к ‘Асиму], сторонники ал-Хариса начали нападение и люди пришли в столкновение. Первым убитым был Гийас б. Кулсум из рода ал-джаруд. Сторонники ал-Хариса бежали и многие из них утонули в каналах Мерва и в главном канале. Дихканы разошлись но своим областям... |1571| ‘Асим б. ‘Абдаллах послал ал-Му’мина б. Халида ал-Ханафи, ‘Илба’ б. ал-Йашкури, Йахйу б. ‘Акила ал-Хуза’и и Мукатила б. Хаййана ан-Набати к ал-Харису спросить его, чего он добивается. Ал-Харис же послал одного Мухаммада б. Муслима ал-’Анбари, и тот сказал им: “Ал-Харис и ваши собратья приветствуют вас и говорят вам: мы истомлены жаждой, также как и наши верховые животные. Дайте нам сойти [к воде] на эту ночь и пусть посланцы ходят между нами и мы поспорим. И, может быть, наши условия будут согласны с вашими желаниями, а если нет, то поступайте по вашему усмотрению”. Но они ответили ему отказом в грубых словах. Мукатил б. Хаййан ан-Набати сказал: “Жители Хорасана! Мы были как бы одним домом и наша граница была единой и мы были заодно против наших врагов. Но нам не нравится поступок вашего начальника: наш эмир отправил к нему законоведов и чтецов Корана из среды своих приверженцев, а он послал одного человека”. Мухаммад ответил: “Я пришел к вам только для того, чтобы сообщить вам, —  мы требуем [признания] книги божьей и сунны его пророка, да благословит его Аллах! Но завтра к вам придут те, кого вы требуете, если пожелает Аллах”.

Мухаммад б. Муслим возвратился к ал-Харису. Когда же наступила полночь, выступил ал-Харис и подошел к ‘Асиму, а когда рассвело, он напал на него и войска сошлись. Правым крылом ал-Хариса командовал Рабид б. ‘Абдаллах б. Зарара ат-Таглиби. Произошло жестокое сражение. Нападение произвел [235] Йахйа б. Худайн, вождь племени бакр б. ва’ил, а против племени |1572| бакр б. ва’ил сражался Зийад б. ал-Харис б. Сурайдж. Они произвели большую резню. Ал-Харис переправился через Мервскую реку и разбил шатер около обители монахов. ‘Асим его не преследовал.

Он говорит: убитых была сотня. Убит был Са’ид б. Са’д б. Джаз’ ал-Азди, а Хазим б. Муса б. ‘Абдаллах б. Хазим, который был с ал-Харисом б. Сурайджем, утонул. К ал-Харису собралось три тысячи человек. Ал-Касим б. Муслим говорит: “Когда был обращен в бегство ал-Харис, ‘Асим его не преследовал, а если бы он его преследовал, то погубил бы его”. ‘Асим послал сказать ал-Харису: “Я отдам тебе то, что я гарантировал тебе и твоим сторонникам на условии, что ты удалишься”,  —   и тот сделал так.

Он говорит: Халид б. ‘Убайдаллах б. Хабиб пришел к ал-Харису в ночь, когда тот был разбит, —  а его сторонники решили отпасть от ал-Хариса и говорили: “Разве ты не говорил, что он не отдаст тебе знамени?” Но он вернулся к ним и успокоил их.

‘Ата’ ад-Дабуси был одним из витязей. И он сказал своему рабу в день Зарка: “Оседлай мне лошадь, может быть, я позабавлюсь с этими погонщиками ослов”. Он выехал, вызывая на единоборство. К нему выехал воин из жителей Талекана и сказал на своем языке: “Эй, кирихар!” (эй, ослиный член!)

117 год

В этом же году Хишам б. ‘Абдалмалик сместил ‘Асима б. |1573| ‘Абдаллаха с управления Хорасаном и вручил его Халиду б. ‘Абдаллаху [ал-Касри], а тот назначил его правителем своего брата Асада б. ‘Абдаллаха.

Ал-Мада’ини говорит: Хишам сместил ‘Асима с управления Хорасаном и присоединил его к [управлению] Халида б. ‘Абдаллаха в 116 году.

Рассказ о причине смещения ‘Асима Хишамом и назначении им Халида правителем Хорасана

Причиной этого, как рассказывает ‘Али со слов своих шейхов, “было то, что ‘Асим б. ‘Абдаллах написал письмо Хишаму б. ‘Абдалмалику: “А затем, о, повелитель правоверных, ведь “разведчик |1574| пастбищ не лжет своему племени” и со стороны повелителя правоверных ко мне проявлялось такое отношение, которое делает для меня обязательным высказать ему искренний совет, а именно: в Хорасане может водвориться порядок только если он будет придан в управление тому, кто владеет Ираком, чтобы подкрепление для него и нужные материалы, также как и полиция для подавления мятежей и брожения, прибывали из близи, так как повелитель правоверных от него далек и его поддержка ему замедляется”... [236] |1576|

Он говорит: затем ал-Харис возобновил войну с ‘Асимом, но |1577| когда до ‘Асима дошла весть, что Асад б. ‘Абдаллах приблизился и что он отправил во главе своего авангарда Мухаммада б. Малика ал-Хамдани, который уже расположился в Данданакане, он заключил с ал-Харисом мир и написал взаимный договор, в котором было условие, что ал-Харис поселится в любой округе Хорасана по своему желанию и что они оба напишут Хишаму, призывая его к книге божьей и сунне его пророка, а если он откажется, то они вместе и выступят против него. К этому договору приложили свои печати некоторые из вождей, но Йахйа б. Худайн отказался приложить свою печать, сказав: “Это   —  мятеж против повелителя правоверных”. |1579|

Он говорит: ‘Асим б. ‘Абдаллах находился в одном из селений в верхней части Мерва, принадлежавшем племени кинда, а ал-Харис расположился в селении племени ал-’анбар. Они вступили в сражение с конницей и пехотинцами. С ‘Асимом был один человек из племени ‘абс во главе пятисот сирийцев, и Ибрахим |1580| б. ‘Асим ал-’Укайли с таким же количеством... Сторонники ал-Хариса бежали и попали в плен из них много пленных. Так, был взят в плен ‘Абдаллах б. ‘Амр ал-Мазини, начальник [отряда из] жителей Мерверруда, а всего пленных было восемьдесят, большая часть которых была из племени тамим. И их всех ‘Асим б. ‘Абдаллах перебил на канале Данданакана.

Йеменцы послали из Сирии одного человека, который был равен тысячи в дни племенных раздоров, прозываемого Абу Да’удом, во главе пятисот человек. И мимо какого бы из селений Хорасана он ни проходил, он говорил: “Как будто вы видите меня, как я уже возвращаюсь, неся голову ал-Хариса б. Сурайджа”. Когда произошла схватка, он стал вызывать на единоборство. Вышел к нему ал-Харис б. Сурайдж и тот ударил его мечом по левому плечу и поверг его. Но его защитили его сторонники и унесли его, а он бредил и говорил: “Эй, Абрашахр ал-Хариса б. Сурайджа! Эй, товарищи Ма’мура!” Лошадь ал-Хариса б. Сурайджа была поражена стрелой в грудь, но он вытащил стрелу и погнал ее, непрестанно ударяя ее, она скакала, покрылась потом, и это отвлекло ее от боли раны.

Он говорит: на него напал один из сирийцев и, когда он думал, что его копье достало ал-Хариса, тот уклонился от его лошади и стал преследовать сирийца. Тот ему сказал: “Я прошу тебя во имя ислама пощадить меня”. Ал-Харис ответил: “Слезай с лошади. Тот слез и ал-Харис сел на нее. Сириец сказал: “Возьми седло, клянусь Аллахом, оно лучше лошади”.

|1581| Он говорит: сирийцы прославили Йахйу б. Худайна за его поступок с письмом, которое написал ‘Асим, и написали письмо, которое послали с Мухаммадом б. Муслимом ал-’Анбари и одним из сирийцев. И они встретили Асада б. ‘Абдаллаха в Реййе, а другие говорят, что встретили его в Бейхаке, — и он им сказал: “Возвращайтесь, я улажу это дело”. Тогда Мухаммад б. Муслим [237] сказал ему: “Мой дом разрушен”. Тот ответил: “Я тебе его построю и возмещу вам все несправедливости”.

Он говорит: Асад написал Халиду, приписывая себе разгром ал-Хариса и рассказывая ему о поступке Йахйи. Он говорит: и Халид подарил Йахйе б. Худайну 10 тысяч динаров и сто одеяний (хулла).

Он говорит: правление ‘Асима длилось меньше года, говорят, что семь месяцев. Асад прибыл, когда ал-Харис уже удалился; он взял ‘Асима под стражу и стал спрашивать о его тратах. Он произвел с ним расчет, принудив его к уплате 100 тысяч дирхемов и говоря: “Ты не вел походов и не выезжал из Мерва” ⁸³. Он посетил также ‘Умару б. Хурайма и гражданских чиновников (‘уммал) ал-Джунайда, заключенных у него под стражу и спросил их: “Как мне поступить с вами, по нашему обычаю или по обычаю вашего народа?” Они ответили: “По твоему обычаю”,  —  и он их отпустил.

‘Али рассказывает со слов своих шейхов: когда до Хишама б. ‘Абдалмалика дошло известие о деле ал-Хариса б. Сурайджа, |1532| он написал Халиду б. ‘Абдаллаху: “Пошли своего брата, чтобы он исправил то, что тот привел в беспорядок, и если есть надежда, то пусть она будет с ним”, и тот послал своего брата Асада в Хорасан.

Когда Асад прибыл в Хорасан, ‘Асим владел изо всего Хорасана только Мервом и областью Абрашахра, ал-Харис б. Сурайдж находился в Мерверруде, а Халид б. ‘Убайдаллах ал-Хаджари   —  в Амуле. Он (‘Асим) боялся, что если он направится против ал-Хариса в Мерверруд  —   Халид б. ‘Убайдаллах вступит в Мерв со стороны Амула, а если он направится против Халида, в него вступит ал-Харис со стороны Мерверруда. Он решил отправить ‘Аб-даррахмана б. Ну’айма ал-Гамиди во главе куфийцев и сирийцев в сторону Мерверруда преследовать ал-Хариса, а Асад отправился с людьми к Амулу, назначив предводителем племени тамим ал-Хаусару б. Йазида ал-’Анбари. Их встретил конный отряд амульцев под предводительством Зийада ал-Кураши, клиента Хаййана ан-Набати, около колодцев ‘Османа, но он обратил их в бегство. Они бежали до ворот города, затем повернули против нападавших, причем был убит один из рабов Асада б. ‘Абдаллаха по имени Джабала, бывший его знаменосцем, и укрепились в трех из принадлежавших им городов. Асад расположился против них и осадил их, установив против них камнеметные машины. Предводителем их был Халид б. ‘Убайдаллах ал-Хаджари, из сторонников ал-Хариса. Они стали просить пощады и к ним вышел Рувайд б. Тарик ал-Кат’и, один из их клиентов, |1583| и спросил: “Чего вы требуете?” Они ответили: “Соблюдения книги Аллаха и сунны его пророка, —  да благословит его Аллах и да приветствует!” Он сказал: “Вам это будет дано”. Они сказали: “При том еще, что не накажешь жителей этих городов за наши проступки”. Он обещал им это и назначил их правителем Йахйу [238] б. Ну’айма аш-Шайбани, одного из племени са’лаба б. шайбан, племянника Маскалы б. Хубайры.

Затем приблизился Асад по дороге в Земм, направляясь к городу Балху. Его встретил один из отпущенников Муслима б. ‘Абдаррахмана и рассказал ему, что жители Балха присягнули Сулайману б. ‘Абдаллаху б. Хазиму. Он подступил к Балху и снарядил суда. От него он отправился к Термезу и нашел там ал-Хариса, осаждавшего Синана ал-А’раби ас-Сулами. С ним были сыновья ал-Хаджжаджа б. Харуна ан-Нумайри, сыновья Зур’и, род ‘Атиййи ал-А’вара ан-Надри с термезцами, а ас-Сабл был с ал-Харисом. Асад расположился по сю сторону реки не будучи в состоянии ни перейти к ним, ни помочь им. Жители Термеза выступили из города и вступили с ал-Харисом в жестокое сражение. Ал-Харис сначала отступил перед ними, потом произвел на них обратное нападение и они бежали. Были убиты Йазид б. ал-Хайсам б. ал-Мунаххал, ‘Асим б. Му’аввал ан-Наджли, в числе ста пятидесяти сирийцев и других. Бишр б. Джурмуз, Абу Фатима ал-Ийади и жители сел, бывшие с ал-Харисом приходили к воротам Термеза, плача и жалуясь на Марванидов. и их притеснения и прося жителей сдаться им с тем, чтобы |1584| помогать им в войне с Марванидами, но те отказывались. Ас-Сабл, бывший с ал-Харисом, сказал: “Эй, Харис! Термез был построен барабанами и флейтами и его не завоевать плачем. Он может быть завоеван только мечом. Сражайся же, если у тебя есть возможность сражаться!” И покинул его ас-Сабл и ушел в свою страну.

Он говорит: Асад, проходя раньше по области Земма, прибыл к ал-Касиму аш-Шайбани, находившемуся в крепости в Земме, которая называлась Базкер, и удалился, пока не прибыл в Термез. Он расположился по сю сторону реки и поставил свое кресло на берегу реки. Люди стали переправляться, и чья лодка оказывалась ниже [по течению], чем лодки города, с теми ал-Харис вступал в сражение, находясь в лодке. Лодка, в которой среди сторонников Асада находился Асгар б. ‘Айна’ ал-Химйари, столкнулась с лодкой сторонников ал-Хариса, среди которых был Да’уд ал-А’сар. Ал-Асгар выстрелил и попал в лодку и сказал: “Я раб ахмарийский!” А Да’уд ал-А’сар ответил: “Из-за того, что ты относишь себя к нему, не будет у тебя земли”,  —  и столкнул свою лодку с лодкой Асгара и они завязали сражение.

Ал-Ашканд прибыл, когда ал-Харис намеревался удалиться, и сказал ему: “Я пришел к тебе помощником”. И ал-Ашканд поместился в засаду позади монастыря. Ал-Харис подступил со своими сторонниками и против него вышли жители Термеза. Он отступил перед ними, а они преследовали его. Наср был с Асадом, он сидел и смотрел. И он открыто выразил неодобрение, поняв, что ал-Харис обманывает их. Но Асад подумал, что он |1585|| сделал это из жалости к ал-Харису, когда тот обратился в бегство, и хотел уже обратиться к Насру с упреками, как вдруг [239] вышел против них ал-Ашканд и напал на термезцев. Они бежали. В схватке был убит Йазид б. ал-Хайсам б. Мунаххал ал-Джурмузи из аздитов и ‘Асим б. Му’аввал, принадлежавший к сирийским витязям.

Затем Асад перешел в Балх, а жители Термеза выступили против ал-Хариса, обратили его в бегство и убили Абу Фатиму, ‘Икриму и многих храбрецов. Затем Асад отправился к Самарканду, по дороге в Земм, и когда прибыл в Земм, послал сказать ал-Хайсаму аш-Шайбани, находившемуся в Базкере и бывшему одним из сторонников ал-Хариса: “Вы не одобряли в своем народе дурной образ жизни, но это не коснулось ни женщин, ни половой распущенности, ни того, что многобожники овладели Самаркандом. Я направляюсь в Самарканд и на мне лежит обет перед Аллахом и гарантии пред ним в том, что я первым не причиню тебе зла. Я обещаю тебе ровное и мягкое отношение, милость и пощаду вместе с теми, кто с тобой”.

117 год

В этом же году Асад б. ‘Абдаллах схватил группу аббасидских пропагандистов в Хорасане и одних из них убил, других изуродовал, а третьих заключил в темницу. Среди тех, кто был схвачен, были Сулайман б. Касир, Малик б. ал-Хайсам, Муса б. Ка’б, Лахиз б. Курайз, Халид б. Ибрахим и Талха б. Разик. Их привели к нему и он сказал им: “Эй, нечестивцы! Разве не сказал Аллах всевышний: Аллах простил прошлое, но тому, кто совершает повторно, Аллах отомстит. Аллах всемогущ, ему принадлежит отмщение!”

Рассказывают, что Сулайман б. Касир спросил: “Говорить мне или молчать?” Он ответил: “Да, говори”. Он сказал: “Мы, |1587| клянусь Аллахом, как сказал поэт:

Если без воды в горле у меня першит, словно застрял комок, то только вода меня спасет.

Ты знаешь нашу историю? Клянусь Аллахом, ты поймал скорпионов своею рукой, о, эмир! Ведь мы  —  люди из твоего племени и эти мудариты донесли тебе это, потому что мы были самыми суровыми противниками Кутайбы б. Муслима среди людей, и они ищут мести”. Тогда заговорил Ибн Шарик б. ас-Самит ал-Бахили. Он сказал: “Этих людей уже захватывали несколько раз”. Малик б. ал-Хайсам сказал: “Да сохранит Аллах эмира! Тебе следует принять во внимание слова этого [человека] наряду со словами других”. И они сказали: “Похоже, что ты, бахилит, ищешь отмщения нам за Кутайбу! Мы, клянемся Аллахом, были самыми упорными его противниками”. Асад послал их в тюрьму, затем, вызвав ‘Абдаррахмана б. Ну’айма, спросил его: “Что ты думаешь?” Тот ответил: “Я считаю, что тебе следует их подарить их племенам”. Он спросил: “А тех двух тамимитов, которые с [230] ними?” Он ответил: “Отпусти их”. Тот сказал: “Меня в таком случае постигнет изгнание со стороны ‘Абдаллаха б. Йазида”. ‘Абдаррахман спросил: “А как же ты поступишь с раби’итом?” Он ответил: “Я его отпущу, клянусь Аллахом”. Затем он велел привести Мусу б. Ка’ба и приказал надеть на него ослиную узду и тащить за нее. И ее тащили, пока не раздроблены были его зубы. Потом он сказал: “Разбейте ему лицо”, — и ему раздробили нос. Он ударил его по подбородку и выпал один из его коренных |1588| зубов. Потом он велел привести Лахиза б. Курайза и Лахиз сказал: “Клянусь Аллахом! Нет справедливости в том, что ты так поступаешь с нами, а йеменитов и раби’итов оставляешь в покое”. Тогда он дал ему триста ударов кнутом и сказал: “Распните его!” Но ал-Хасан б. Зайд ал-Азди сказал: “Он мой сосед и непричастен к тому, в чем его обвинили”. Тот спросил: “А остальные?” Он ответил: “Я знаю, что они  — непричастны”. И Асад отпустил их.

Затем наступил 118 год

Рассказ о тех событиях, которые произошли в этом году

В этом году Букайр б. Махан послал ‘Аммара б. Йазида в Хорасан руководителем партии Аббасидов. Как рассказывают, он поселился в Мерве, переменил свое имя и стал называться Хидашем. Он повел пропаганду в пользу Мухаммада б. ‘Али, и к нему поспешили люди, приняли то, что он принес и слушали его и повиновались. Затем он переменил то, в пользу чего он вел пропаганду среди них, примкнул к ложному учению, стал открыто проповедовать веру хуррамитов ⁸⁴ и повел пропаганду в свою пользу. Он объявил дозволенными жен одних другим и сообщил, что это делает по повелению Мухаммада б. ‘Али. До Асада б. ‘Абдаллаха дошли о нем известия и он приставил к нему соглядатаев и захватил его. Его привели к нему, когда он приготовился к походу против Балха. Асад спросил его о его обстоятельствах, но Хидаш ответил ему грубыми словами. Тогда Асад приказал, чтобы ему отрезали руку, вырвали язык и выкололи глаз. |1589| ‘Али б. Мухаммад рассказывает со слов своих шейхов: он говорит: когда Асад прибыл в Амул в начале своего правления, привели к нему Хидаша, приверженца хашимитов, и он приказал врачу Кур’е вырезать ему язык и ослепить его на один глаз. Он сказал: “Хвала Аллаху, который отмстил тебе за Абу Бакра и ‘Омара”,  —  затем отдал его Йахйе б. Ну’айму аш-Шайбани, наместнику Амула. Когда он возвращался из Самарканда, он написал Йахйе и тот убил его и распял в Амуле. К Асаду привели Хазаввара, клиента ал-Мухаджира б. Дари ад-Дабби, и он отсек ему голову на берегу реки. Затем Асад при своем возвращении из Самарканда остановился в Балхе и отрядил Джудай’а ал-Кирмани к крепости, в которой находилось имущество ал-Хариса [241] и имущество его приверженцев. Название крепости   —  Табушкан, в области Верхнего Тохаристана. В ней находились бану-барза, таглибиты, а они свойственники ал-Хариса. Ал-Кирмани осаждал их, пока не завладел крепостью, перебил их бойцов, убил всех бану-барза, взял в плен всех жителей крепости   —  арабов, клиентов и детей и продал их с аукциона на рынке Балха.

Говорит ‘Али б. Йа’ла, который был очевидцем этого. Выразили неодобрение ал-Харису четыреста пятьдесят его сторонников. Их начальником был кади Джарир б. Маймун. Среди них были Бишр б. Унайф ал-Ханзали и Да’уд ал-А’сар (“Левша”) ал-Хуваризми. Ал-Харис сказал: “Если вам неизбежно нужно |1590| расстаться со мною и просить пощады, то просите ее, пока я присутствую, ибо в этом случае они скорее ответят вам согласием. Если же я удалюсь раньше этого, они не дадут вам пощады”. Они же сказали: “Ты уезжай и оставь нас”. Затем они послали Бишра б. Унайфа и другого человека и они просили о пощаде. Асад даровал им обоим пощаду и одарил их. Они же предали жителей крепости, сообщив, что у этих людей нет ни пищи, ни воды. Тогда Асад отрядил ал-Кирмани с шестью тысячами. Среди них были Салим б. Мансур ал-Баджали, который командовал двумя тысячами, ал-Азхар б. Джурмуз ан-Нумайри со своими воинами и войском (джунд) Балха, которых было две тысячи пятьсот человек сирийцев, которыми командовал Салих б. ал-Ка’ка’ ал-Азди. Ал-Кирмани послал Мансура б. Салима с его воинами и тот перешел через реку Диргама, переночевал и стоял все утро, пока день не перешел на полдень. Затем он шел весь этот день и [прошел] около 17 фарсахов, истомив своих коней. Затем он дошел до Куштума в стране джабгуйи и достиг стены, внутри которой были посевы, которые уже покрылись зеленью. Люди войска пустили в них своих коней, в то время как между ними и крепостью было четыре фарсаха. Затем он снова снялся и выступил. Когда он подошел к реке (Джейхуну), к нему прибыли разведчики и сообщили ему о том, что подходят люди, во главе которых ал-Мухаджир б. Маймун. Когда они подошли к ал-Кирмани, он оказал им сопротивление и они удалились. Он продолжал идти, пока не расположился на одной стороне крепости. Первым местом, в котором он расположился с пятьюстами [бойцов], была мечеть, которую построил ал-Харис. Когда настало утро, собралась к нему конница и стали стекаться непрерывным потоком сторонники ал-Азхара и жители Балха... В этом году... правителем Ирака был Халид б. ‘Абдаллах, |II,1593| которому был вверен и весь Восток, а его наместником в Хорасане  —  его брат Асад б. ‘Абдаллах.

119 год

В этом году Асад б. ‘Абдаллах совершил поход в Хуттал и завоевал крепость Загарзак, а из нее отправился против Хидаша [242] и наполнил свои руки пленными и овцами. А ал-Джиш (ал-Хиш) еще до этого бежал в ас-Син.

В этом же году Асад встретился с хаканом, государем тюрков, и убил его и перебил большое количество его воинов. Асад же и мусульмане остались невредимыми и возвратились с обильною добычей и пленными.

Рассказ об этом походе

Рассказывает ‘Али б. Мухаммад со слов своих шейхов, что они говорили: Ибн ас-Са’иджи написал хакану, Абу Музахиму, —  а он был прозван Абу Музахимом (“Бодливым”) потому, что бодал не раз арабов,  —  в то время, как он был в Невакете, сообщая |1594| ему о вторжении Асада в Хуттал и о том, что его войска рассеялись по нему и что в гибельном положении и когда к нему (хакану) пришло его письмо, он приказал своим готовиться [к войне]. А у хакана были во владении луг и заповедные горы, к которым никто не приближался и не смел в них охотиться,  —   они были оставлены для войны,  —   пространство, которое занимал этот луг, было в три дня [пути] и заповедника в горах  —  три дня. И люди стали приготовляться и выпустили пастись свои стада, стали дубить шкуры убитых на охоте животных и делать из них сосуды, стали также изготавливать луки и стрелы. Хакан приказал привести. коня оседланного и приказал доставить ему овцу, которую разрезали и развесили на крюках [вялить]. Затем он взял некоторое количество соли, положил ее в мешочек, который поместил в свой пояс. Он приказал каждому тюрку сделать так же и сказал:. “Это  —  ваш путевой припас, пока вы не встретите арабов в Хуттале”.

И он взял путь на Хушвараг. Когда Ибн ас-Са’иджи проведал, что хакан уже подошел, он отправил сказать Асаду: “Уходи из Хуттала, так как хакан уже угрожает тебе”. Но тот выругал его посланца, не поверив ему. Тогда владетель Хуттала послал сказать: “Ведь я не лгу, и я тот, кто уведомил его о твоем вторжении и о том, что ты рассеял свои войска [по стране]. Я же сообщил ему, что это удобный для него момент и просил его о помощи войском, и что хотя ты опустошил страну и захватил добычу, но если встретит тебя в таком положении, он одолеет тебя, и арабы будут навсегда враждебны мне, пока я жив. И хакан проявил ко мне благоволение и усиленно стали поступать от него припасы и он соизволил милостиво сказать мне свои слова: “Я изгоню арабов из твоей страны и верну тебе твое царство”. Тогда Асад понял, что тот говорил ему правду. Он приказал, чтобы обозы были посланы вперед и назначил над ними начальником |1595| Ибрахима б. ‘Асима ал-’Укайли ал-Джазари, который потом был правителем Сиджистана, и вывел с ним шейхов, среди которых были Касир б. Умаййа, Абу Сулайман б. Касир ал-Хуза’и, Фудайл б. Хаййан ал-Махри и Синан б. Да’уд ал-Ката’и. Люди [243] Хиджаза находились под начальством Синана ал-А’раби ас-Сулами, а нераспределенной добычей заведовал ‘Осман б. Шабаб ал-Хамадани, дед мервского судьи. И обозы отправились.

Асад написал Да’уду б. Шу’айбу и ал-Асбагу б. Зу’але ал-Калби, которых он отрядил до того в одном направлении, что хакан уже подступил и пусть они присоединятся к обозам, к Ибрахиму б. ‘Асиму.

Он говорит: в руки Да’уда и ал-Асбага попал один дабусиец. Он распространял слухи, что хакан сломил мусульман и убил Асада. Ал-Асбаг сказал: “Если действительно Асад и те, кто с ним, перебиты, то вот среди нас Хишам, к которому мы присоединимся”. Да’уд б. Шу’айб сказал: “Да сделает Аллах жизнь невыносимой после [гибели] хорасанцев!” Ал-Асбаг же возразил: “Прекрасная жизнь после гибели хорасанцев! Убит был ал-Джаррах и те, кто были с ним, но это не причинило большого вреда мусульманам. И если погибли Асад и хорасанцы, то не покинет Аллах без помощи свою веру,  —  поистине Аллах живой и вечно сущий, и повелитель верующих жив, и войска мусульман многочисленны!” Тогда Да’уд сказал: “А не взглянуть ли нам, что сделалось с Асадом? Выйдем-ка на холм!” И они пошли вдвоем |1596| и поднялись над лагерем Ибрахима. И вот вдруг перед ними огни. Да’уд сказал: “Это  —  костры мусульман, я вижу, что они близко друг к другу, а. костры тюрков разбросаны порознь”. Ал-Асбаг сказал: “Они в лощине”. И они приблизились и услышали рев ослов. Да’уд сказал: “Разве ты не знаешь, что у тюрков нет ослов?” Ал-Асбаг ответил: “Они их захватили вчера и не в состоянии съесть их ни в один, ни в два дня”. Да’уд тогда сказал: “Давай выпустим двух всадников и пусть они закричат “Аллах велик!” И они послали двух конных и когда те приблизились к лагерю, то закричали: “Аллах велик!” —  и в лагере ответили им тем же возгласом. Тогда они подошли к лагерю, в котором были обозы, а с Ибрахимом были жители Саганийана и саган-худат. И Ибрахим б. ‘Асим встал и поспешно пошел [им навстречу].

Он говорит: Асад подошел из Хуттала к снежным горам, намереваясь переправиться вброд через Балхскую реку, а Ибрахим б. ‘Асим уже переправился [через нее] с пленными и захваченной добычей. Асад приблизился к реке, когда до него дошло известие о том, что хакан уже прошел от Суйаба семнадцать ночей. К нему подошли Абу Таммам б. Захр и ‘Абдаррахман б. Ханфар, аздиты, и сказали: “Да сохранит Аллах эмира! Поистине Аллах хорошо проявил твою доблесть в этом походе, ты захватил добычу и уцелел,  —  перейди же эту воду и оставь ее за своей спиной”. Но он отдал приказание бить их по шее и изгнать из лагеря. Он оставался весь тот день, когда же наступило утро, он снялся со стоянки. В реке было двадцать три места, где могли перейти вброд люди, а в месте скопления воды глубина достигла краев седла. И люди стали переходить вброд. Он приказал, чтобы [244] каждый человек нес на себе овцу и сам он нес овцу. Тогда сказал ему ‘Осман б. ‘Абдаллах б. Мутарриф б. аш-Шиххир: “То, что ты |1597| затеял с переноской овец, не более важно, чем то, чего тебе следует опасаться; ты рассеял людей и отвлек их в то время, когда тебе угрожает враг. Оставь этих овец  —  проклятие Аллаха на них!  —  и прикажи людям приготовиться к бою”. Но Асад сказал: “Пока не кончатся эти овцы, не переправится ни один человек, с которым не будет овцы, иначе ему отсекут руку!” И стали переправлять овец: конный держал овцу перед собой, а пеший нес ее на шее. И люди пошли вброд.

И говорят: когда копыта лошадей разрыли [дно] реки, некоторые места стали топкими, некоторые не удерживались и падали с коня. Тогда Асад приказал, чтобы бросили овец, и люди переходили вброд. Но не успели они еще завершить переправу, как перед ними во множестве показались тюрки и стали убивать тех, кто [еще] не перешел. И люди стали бросаться в реку.

Говорят: сторожевая охрана лежала на аздитах и тамимитах, а сзади были поставлены слабые люди. Асад въехал на коне в реку и приказал, чтобы за реку переправили верблюдов, чтобы погрузить на них обозные вещи. В это время приблизилось облако пыли со стороны Хуттала и вдруг появился хакан. Когда с ним поравнялся передний край его войска, он напал на аздитов и тамимитов и те бежали. Асад поскакал обратно в свой лагерь и послал приказ людям обоза, которых он выслал вперед себя: “Остановитесь и окопайтесь на том месте, где вы находитесь в середине долины”.

Он говорит: хакан приблизился и мусульмане думали, что он перейдет к ним, когда между ними лежит река. Но когда хакан взглянул на реку, он приказал ал-Ашканду,  —  а он в то время был испехбедом Несефа,  —  чтобы он прошел по рядам, пока не достигнет самого дальнего, и расспрашивал бы конных и, |1598| людей, сведущих в войне и воде, возможно ли перейти реку и атаковать Асада. И каждый из них говорил: “Невозможно”, —  пока он не достиг ал-Иштихана. Тот сказал: “Да, возможно, потому что нас 50 тысяч конных и когда мы бросимся [в реку] разом, одни отгонят воду от других и стремительность воды исчезнет”.

Он говорит: они ударили в литавры, и Асад и бывшие с ним, подумали, что это [только] угроза с их стороны. Но они погнали [в реку], своих коней и те стали сильно храпеть. И когда мусульмане увидели, что тюрки бросились в воду, они повернули к лагерю. Тюрки переправились и поднялась страшная пыль, так что человек не мог видеть своего коня и один различать другого. Мусульмане вошли внутрь своего лагеря и внесли все, что было снаружи. Выступили рабы с ослиными седлами и палицами и отбросили их (тюрков), и те отступили.

Асад провел ночь, приготовив своих воинов к бою с ночи, опасаясь обмана со стороны хакана и его нападения на него ранним утром. Когда же рассвело и он не увидел никого, он созвал [245] знатных и стал спрашивать их совета. Они сказали ему: “Прими спасение (т е. отступление)”. Он возразил: “Это не спасение, нет, это — бедствие. Мы встретили вчера хакана и он победил нас и захватил часть войска и оружия. И сегодня его удержало от [нападения на] нас только то, что в руки его попали пленные и они ему сообщили о месте нахождения обоза впереди нас и он оставил мысль сразиться с нами, желая [захватить] его”. Он тронулся с места и послал впереди себя разведчиков. Один из них вернулся и сообщил ему, что он заметил тюркские туги и несколько знамен ал-Ашканда с небольшим количеством людей. Он двинулся [дальше], а лошади были перегружены. Ему сказали: “О, эмир! Стань лагерем и прими спасение”. Он спросил: “А где спасение, чтобы я его принял? Поистине это только бедствие и погибель |1599| людей и имущества”. Когда настал вечер, Асад прибыл к стоянке и стал спрашивать у людей совета  —  остановиться ли им или идти. Люди сказали: “Прими спасение! Что может значить погибель имущества в сравнении с нашим спасением и спасением людей Хорасана”. А Наср б. Саййар в это время молчал, потупив глаза. Асад спросил: “Что же ты, Ибн Саййар, потупился и не говоришь?” Он ответил: “Да сохранит Аллах эмира! Решений  —  два, выбор принадлежит тебе. Если ты выступишь, ты окажешь помощь тем, кто с обозом, и спасешь их. Если же ты прибудешь к ним, когда они уже погибнут, то ты неизбежно совершишь опасное дело”. И он принял его мнение и шел весь этот день.

Он говорит: Асад призвал Са’ида Малого,  —  а он был умелым наездником, клиентом бахилитов, и хорошо знал страну Хуттала,   —  и написал письмо Ибрахиму, приказывая ему сделать [военные] приготовления, “ибо хакан направился в твои места”, и сказал: “Доставь это письмо Ибрахиму, где бы он ни был, до ночи. Если ты этого не сделаешь, то Асад отречется от ислама, если он не убьет тебя. Если же ты укроешься у ал-Хариса [б. Сурайджа], то на Асаде [лежит] то же, в чем он поклялся, если не продаст твою жену и всю твою родню маклер (даллал) на Балхском рынке”.. Са’ид сказал: “Дай мне тогда твоего хвостатого гнедого коня”. Он ответил: “Клянусь моей жизнью! Если ты жертвуешь своею кровью, а я буду скупиться для тебя коня, то, поистине, |1600| да буду я презренным!”  —  и отдал ему его. Тот отправился на одном из запасных своих коней, а его слуга на одном из его коней, и с ним был конь Асада, которого он вел на поводу. Когда он поравнялся с тюрками, которые направлялись к обозу, за ним погнались их разведчики. Однако он перескочил на коня Асада и они его не догнали. И он привез Ибрахиму письмо. За ним последовало несколько разведчиков, —  говорят 20 человек, —   пока не оказались в виду лагеря Ибрахима, и вернулись к хака-ну и сообщили ему. Поздним утром хакан напал на обоз,  —  а Ибрахим уже успел окопаться рвом,  —  и подступил к ним, стоящим наготове против него. Тогда он приказал согдийцам [246] вступить с ними в сражение. И когда те приблизились к сторожевому посту (маслаха) мусульман, те дали им отпор, обратили их в бегство и убили из них одного человека. Хакан сказал: “Садитесь верхом”,  —  а сам поднялся на холм и стал высматривать незащищенное место, глядя на завязку боя.

Он говорит: так он обычно делал  —   отделялся с двумя или тремя человеками и когда видел незащищенное место, отдавал приказ своим войскам, и они атаковали со стороны этого незащищенного места. И когда он поднялся на холм, он увидел позади лагеря остров, перед которым был брод. Он призвал нескольких из тюркских военачальников и приказал им, чтобы они переправились выше этого лагеря в месте переправы, которое он описал, чтобы попасть на остров; затем, чтобы они спустились по острову, дабы подойти к лагерю мусульман с тыла. Он приказал им также, чтобы они начали с иранцев и жителей Саганийана, оставляя в покое других, потому что они  —  из арабов. Перед этим он ознакомил их с их сооружениями и их знаменами и сказал им: “Если эти люди останутся в своих окопах и повернутся против вас, мы войдем в их окопы, а если они будут твердо держаться в своих окопах, то врывайтесь к ним с тыла окопов”. Так они и сделали |1601| и ворвались к ним со стороны иранцев. Они убили саганхудата и всех его воинов и завладели их имуществом. Они ворвались также в лагерь Ибрахима и захватили все, что было в нем. Мусульмане бросили [боевое] построение и собрались в одном месте, чувствуя гибель. Вдруг поднялось облако черной пыли, и вот прибыл к ним Асад во главе своего войска. Тогда тюрки стали отходить от них к месту, в котором находился хакан, а Ибрахим дивился тому, что они удерживаются (от нападения], когда они победили, перебили столько людей и захватили, —  а он не надеялся на [прихо] Асада.

Он говорит: Асад шел ускоренным маршем и подошел и остановился на том холме, на котором находился хакан. И хакан отошел в сторону горы. Навстречу Асаду вышли те, кто остался [в живых] из бывших с обозом, после того, как из них было убито много людей. В тот день были убиты Барака б. Хаула ар-Расиби, Касир б. Умаййа и несколько шейхов из хуза’итов. Вышла навстречу Асаду жена саганхудата и оплакивала своего супруга; Асад также плакал вместе с ней громким голосом. А хакан удалился, ведя пленных на арканах и гоня [впереди] нагруженных верблюдов и невольниц.

Он говорит: Мус’аб б. ‘Амр ал-Хуза’и и несколько человек из жителей Хорасана решили оказать им противодействие, но Асад удержал их, говоря: “Этим людям ветер был попутен и они взбесились, поэтому не связывайтесь с ними”. Вместе с хаканом был один человек из приверженцев ал-Хариса б. Сурайджа. Он приказал ему и тот закричал: “Эй, Асад! Разве не было тебе в Мавераннахре места для похода? Действительно, ты очень жаден! Тебе не следовало бы вмешиваться в дела Хуттала, ведь [247] он  —  страна моих отцов и моих дедов”. Асад отвечал; “Было |1602| то, что ты видел, и, может быть, Аллах отомстит тебе!”

Говорил Курмаганун,  —  а он был из тюркских вождей (‘узама’): “Не видел я дня, который бы был лучше “дня обоза”. Его спросили: “А как это?” Он ответил: “Я захватил множество имущества и не видел врага, отвратительнее видом, чем арабские пленные: бежит какой-нибудь из них и как будто не движется с места”.

Говорит один из них (рассказчиков): хакан направился к обозу и Асад выступил. Когда близилось к полудню и увидели тюрки мусульман, они удержались, а они до того сражались с мусульманами и удержались. Тогда они напали на иранцев, которые были с мусульманами, вступили с ними в бой и захватили в плен их детей.

Он говорит: и каждый из них посадил на коня позади себя молодого невольника или невольницу, затем они подступили к лагерю Асада при заходе солнца. Он говорит: Асад вел людей, пока не остановился с обозом. И они напали на рассвете другого дня на Асада, а это был “день разговения” ⁸⁵, и едва не помешали им (мусульманам) совершить молитву. Затем они удалились, а Асад ушел в Балх и расположился лагерем на его лугу, пока не наступила зима. Затем люди разошлись по домам и он вступил в город.

Он говорит: ал-Харис б. Сурайдж находился в области |1603| Тохаристана, и он присоединился к хакану. Когда настала “ночь жертвоприношения” ⁸⁶, Асаду сказали, что хакан расположился в Джеззе, и он приказал зажечь огни, которые были подняты над городом. И люди пришли из рустаков к городу Балху. Утром Асад совершил молитву и обратился к людям с такой речью: “Поистине враг Аллаха ал-Харис б. Сурайдж привлек своего владыку, чтобы угасить свет Аллаха и заменить его веру, но Аллах, если пожелает, унизит его. И вот ваш злобный враг захватил из ваших собратьев тех, кого захватил, но если Аллах захочет оказать вам помощь, вам не причинит вреда ваша малочисленность и множество врагов. Просите же Аллаха о помощи!” Он сказал также: “Поистине дошло до меня, что раб ближе всего бывает к Аллаху, когда он смиренно склоняет свое чело перед Аллахом. И вот я спущусь [с минбара] и склоню мое чело, а вы  —  молитесь Аллаху и преклоняйте перед вашим господом и вознесите ему искреннее моление!” И они сделали [это], затем подняли головы, не сомневаясь в победе. Потом он сошел с минбара, принес жертву и совещался с людьми о походе против хакана. Некоторые люди сказали: “Ты молод и не из тех, |1604| кто может устрашить совершающих набеги на овец и лошадей. Ты подвергаешь себя риску твоим выступлением”. Он ответил: “Клянусь Аллахом, я выступлю [походом]! И либо победа, либо “смерть мученика [за веру]”.

Говорят: хакан приблизился, получив подкрепление из [248] Мавераннахра, у жителей Тохаристана и тохарского джабгуйи с их царями и их наемниками, в количестве 30000. И они расположились в Хулме, а в нем был сторожевой пост, над которым начальником был Абу-л-’Ауджа’ б. Са’ид ал-’Абди. Он напал на них, но ему не удалось взять над ними верх, и они прошли мимо их обороны по пути в Фируз-нахшир в Тохаристане. И Абу-л-’Ауджа’ написал Асаду о направлении их похода. Он говорит: он собрал людей и дал им прочесть письмо Абу-л-’Ауд-жа’ и письмо ал-Фурафисы, начальника сторожевого поста в Джеззе, [написанное им] после прохождения мимо него хакана. И Асад совещался с людьми. Одни сказали: “Держись ворот внутреннего города Балха и напиши Халиду и халифу с просьбой о подкреплении”. Другие говорили: “Возьми путь на Земм и достигни Мерва раньше хакана”, Третьи говорили: “Нет, выступи против них и проси Аллаха о помощи против них”. И их слова совпали с мнением Асада и с его решением сразиться с ними.

Говорят, что когда хакан покинул Асада, он поднялся [в горы] и оказался в Тохаристане у джабгуйи. Когда же наступила середина зимы, он [вновь] приблизился, прошел мимо Джеззы |1605| и отправился в Джузаджан и разослал отряды для набегов. Дело в том, что ал-Харис б. Сурайдж сообщил ему, что Асаду нет уже возможности оправиться и что с ним почти не осталось войска. И сказал ал-Бахтари б. Муджахид, клиент племени шайбан: “Нет, разошли конные отряды, чтобы и они спустились в Джузаджан”. И когда он разослал конницу, сказал ему ал-Бахтари: “Как ты находишь мой совет?” Хакан ответил: “А что по-твоему свершит Аллах, великий и славный, когда я поступлю согласно твоему совету?”

Асад взял у Джабалы б. Абу Раввада 120 тысяч и приказал выдать людям по 20 дирхемов каждому. С ним было войско из хорасанцев и сирийцев, 7 тысяч человек. Он оставил своим заместителем над Балхом ал-Кирмани б. ‘Али и приказал ему, чтобы он не позволял никому выходить из его внутреннего города, хотя бы тюрки и громили двери медины. И сказали ему Наср б. Саййар ал-Лайси, ал-Касим б. Бухайт ал-Мараги из племени ал-азд, Салим б. Сулайман ас-Сулами, ‘Амр б. Муслим б. ‘Амр, Мухаммад б. ‘Абдал’азиз ал-’Атаки, ‘Иса Кривой (ал-А’радж) ал-Ханзали, ал-Бахтари б. Дирхам ал-Бакри, Са’ид Красный (ал-Ахмар) и Са’ид Малый (ас-Сагир), клиент бахилитов: “Да сохранит Аллах эмира! Разреши нам выступить и не унижай наше повиновение”. И он им разрешил.

Затем он вышел и расположился у одних из ворот Балха. Для него разбили шатер из двух балдахинов и поставили вплотную друг к другу, потом совершил с людьми молитву в два рак’ата, продлив их оба. Потом повернулся лицом к кибле ⁸⁷ и возгласил среди |1606| людей: “Молитесь Аллаху!”   —  и прочел долгую молитву, молясь о победе, а люди заключили его молитву возгласами “Аминь!” Он сказал: “Вам будет дана победа, клянусь господом Ка’бы!” [249] Потом он кончил молитву и сказал трижды: “Вам будет дарована победа, клянусь господом Ка’бы! — если пожелает Аллах”.

Затем его глашатай провозгласил: “Лишен будет покровительства Аллаха человек, который увез женщину из тех, что были в войске!” И стали говорить: “Вот Асад бежал и оставил Умм Бакр, родившую ему сына, вместе с сыном”. Он взглянул и, увидев невольницу на верблюде, сказал: “Спросите, чья это невольница”. Один из всадников отправился и спросил, затем вернулся и сказал: “Зийада б. ал-Хариса ал-Бакри”, — а Зийад сидел [тут]. Асад нахмурился и сказал: “Они не перестанут, пока я не схвачу одного из них, которого почитают благороднее меня, и не прикажу бить его по спине и по животу!” Зийад же сказал: “Если она моя, то она  —  свободна! Нет, клянусь Аллахом, о, эмир! Нет со мною женщин. Поистине это завистливый враг!”

Асад двинулся. Когда он был около “Моста ‘Ата’”, он сказал Мас’уду б. ‘Амру ал-Кирмани,  —  а он был тогда заместителем ал-Кирмани над аздитами: “Поищи мне пятьдесят человек с конями, чтобы я мог оставить их у этого моста и чтобы они не позволяли никому, кто перешел его, вернуться к нему”. Мас’уд возразил: “А откуда я могу дать 50 человек?” Асад приказал сбросить его с лошади и приказал отрубить ему голову. Но к нему подошли люди и говорили с ним [за него] и он оставил его. Когда он перешел мост, он расположился на стоянку и пробыл в том месте, пока рассвело. Он хотел пробыть там весь день, но сказал ему ал-’Узафир б. Зайд: “Пусть эмир решится на то, чтобы остаться весь день, пока не подтянутся люди”. Он говорит: тогда он приказал отправляться, сказав: “Нет нам нужды в отстающих”. Затем он двинулся дальше, имея во главе авангарда Салима б. Мансура ал-Баджали с тремястами[человек]. Он встретил триста тюрков, составляющих |1607| передовой отряд (тали’а) хакана и взял в плен их предводителя и семерых из них, остальная же часть бежала. Его привели к Асаду. Он говорит: тюрок заплакал и Асад спросил: “О чем ты плачешь?” Тот ответил: “Я плачу не по себе, а только оплакиваю гибель хакана”. Он спросил: “Как так?” Тот сказал: “Потому что он разбросал свои войска между собой и Мервом”.

Он говорит: Асад шел, пока не остановился в ас-Сидре, селении в [области] Балха. Конницей хиджазцев командовал Райхан б. Зийад ал-’Амири ал-’Абдалли, из бану ‘абдаллах б. ка’б. Он говорит: он сместил его и поставил над хиджазцами Мансура б. Салима. Затем он выступил из ас-Сидры и остановился в Харистане. Асад услышал ржание лошади и спросил: “Чья это?” Ему ответили: “Ал-’Аккара б. Зу’айра”,  —  и он увидел дурное предзнаменование в имени его и его отца ⁸⁸ и сказал: “Верните его!” Тот ответил: “Я буду убит, сражаясь завтра утром против тюрков”. Асад сказал: “Да проклянет тебя Аллах!” Затем он отправился и когда приблизился к горячему источнику, ему [240] навстречу вышел Бишр б. Разин или Разин б. Бишр, и Асад сказал: “Красота и крепость! (Эти слова основаны на прямом значении имени и отчества арабского воина.  —  Ред.) Что за тобой, Разин?” (Т. е. какие вести ты несешь?) Тот ответил: “Если ты нам не поможешь, у нас отнимут наш город”. Он сказал: “Скажи ал-Микдаму б. ‘Абдаррахману, пусть он |1608| поднимет мое копье!” (Копье полководца со знаменем в знак открытия военных действий) И он продолжал марш и остановился в двух фарсахах от [главного] города Джузаджана. Затем рассвело и два конных войска оказались в виду друг друга.

Хакан спросил у ал-Хариса: “Кто это?” Тот ответил: “Это  —  Мухаммад б. ал-Мусанна и его знамя”. [Другие] говорят, что несколько разведчиков хакана возвратились к нему и сообщили ему, что громадное облако пыли показалось со стороны Балха. Хакан позвал ал-Хариса и сказал: “Разве ты не утверждал, что Асад не в состоянии оправиться? А вот облако пыли приближается со стороны Балха”. Ал-Харис ответил: “Это  —  тот разбойник, о котором я тебе раньше рассказывал, что он из моих сторонников”. Но хакан послал разведчиков, наказав: “Смотрите, не увидите ли на верблюде трон и седалище (сарир ва карасийй)”. Разведчики пришли к нему и сообщили ему, что они их видели. Тогда хакан сказал: “Разбойники не возят тронов и седалищ, а это Асад напал на тебя”.

Асад прошел расстояние в полет стрелы и ему встретился Салим б. Джанах и сказал: “Радуйся, о, эмир! Я подсчитал их приблизительно и число их не достигает и четырех тысяч. И я надеюсь, что он будет жертвой Аллаха!” А ал-Муджашшир б. Музахим, который ехал рядом с ним, сказал: “Расположи, о, эмир, своих людей лагерем!” Но он ударил его лошадь по морде и сказал: “Если бы тебе повиноваться, Муджашшир, мы бы не пришли сюда”. Он проехал еще немного и сказал: “О, люди утра! (Т. е. “о, люди утренних нападений!”   —  арабы)Спешивайтесь!” И они спешились и составили плотнее своих верховых животных, и взяли стрелы и луки.

Он говорит: хакан находился на лугу, на котором он провел ту ночь. Он говорит: ‘Амр б. Абу Муса говорит; Асад снялся с места, когда совершил утреннюю молитву, и прошел мимо Джузаджана, который уже захватил хакан, так что его конница |1609| дошла до Шубуркана. Он говорит: а замки Джузаджана тогда были ничтожными. Он говорит: к нему пришел ал-Микдам б. ‘Абдаррахман б. Ну’айм ал-Гамиди со своими воинами и жителями Джузаджана,  —  а он был наместником его,   —  и они предоставили себя в его распоряжение, но он сказал: “Оставайтесь в вашем городе”. А ал-Джузаджану б. ал-Джузаджану сказал: “Иди со мной!” [251]

Построением войск к бою руководил ал-Касим б. Бухайт ал-Мараги. Он (Асад) поместил на свой правый фланг аздитов, тамимитов и ал-Джузаджана б. ал-Джузаджана с его наемниками. Им он придал жителей Палестины, во главе которых был Мус’аб б. ‘Амр ал-Хуза’и, и жителей Киннасрина под начальством Сагра’ б. Ахмара. Раби’итов он поместил на свой левый фланг под начальством Йахйи б. Худайна и придал им жителей Химса, которыми командовал Джа’фар б. Ханзала ал-Бахрани и аздитов под начальством Сулаймана б. ‘Амра ал-Мукри из химйаритов. Начальником авангарда он поставил Майсура б. Муслима ал-Баджали и присоединил к ним жителей Дамаска под командой Хамали б. Ну’айма ал-Калби, придав им также гвардию (харас), личную охрану (шурта) ⁸⁹ и рабов Асада.

Он говорит: хакан построил ал-Хариса б. Сурайджа и его воинов, царя Согда, владетеля Шаша, Харабугру, отца Ханахары, деда Кавуса, владетеля Хуттала, джабгуйу и тюрков, всех их на правом крыле. Когда они столкнулись, ал-Харис с бывшими с ним согдийцами, бабийцами (Очевидно, жителей Баба, современного Папа в Фергане, бывшего тогда большим городом) и другими атаковал левое крыло, на котором находились раби’иты и отряды сирийцев из двух джундов (Картина расположения войск и боя не совсем ясна. Выше, при построении отряды сирийских джундов  —  Химса и Киннасрина   —  упоминаются приданными правому крылу мусульман), и обратил их в бегство и не могло их удержать ничто до самого шатра Асада. Затем на них произвело натиск правое крыло [мусульман], которое составляли аздиты, |1610| тамимиты и ал-Джузаджан, но едва они их достигли, как ал-Харис и тюрки обратились в бегство, и люди бросились в атаку все. Тогда Асад воскликнул: “О, боже! Поистине они ослушались меня, помоги же им!” Тюрки бежали беспорядочными группами, не обращая ни на кого внимания, а люди их преследовали на расстоянии трех фарсахов, убивая всех, кого могли, пока не достигли их стад. И они угнали более ста пятидесяти пяти тысяч овец и множество лошадей. Хакан взял путь по горам, оставляя в стороне большую дорогу, а ал-Харис б. Сурайдж охранял его. Асад настиг их около полудня.

[Другие] говорят: когда Асад остановился против хакана в день Харистана, между ними была глубокая река. И Асад приказал соорудить навес (ривак), но один человек из племени кайс б. са’лаба сказал: “Эй, сирийцы! Что вы надумали, когда люди (враги) явились, вы воздвигаете постройки?” Тогда он приказал снять его. И поднялся ветер войны, который называется ал-хаффафа (Т. е. “стремительный”, “быстрый”) и Аллах обратил врагов в бегство. И мусульмане обратились в сторону киблы, молясь Аллаху и восклицая: “Аллах велик!”

Хакан приблизился во главе приблизительно четырехсот всадников, на которых были красные одежды, и сказал одному  [252] человеку, которого звали Сури: “Ты будешь царем Джузаджана, если откажешься от арабов, а кого из жителей Джузаджана ты увидишь повернувшим вспять, убивай его!”

Ал-Джузаджан сказал ‘Осману б. ‘Абдаллаху б. аш-Шиххиру: “Я хорошо знаю мою страну и ее дороги, не хочешь ли ты выполнить дело, в котором  —  гибель хакана, тебе же   — слава на |1611| всю жизнь?” Тот сказал: “Что это?” Он ответил: “Следуй за мной”. Тот сказал: “Хорошо”. Он пошел по дороге под названием Варадак и они поднялись над тугами хакана,  —   а они (тюрки) чувствовали себя в безопасности. Хакан приказал бить в литавры и ударили в них сигнал отхода, а бой уже разгорелся и тюрки не смогли уйти. Затем ударили [в литавры] во второй раз, но они также не смогли уйти. Потом ударили [в литавры] в третий раз, но они не могли тронуться из-за того, что были вовлечены [в битву]. Тогда Ибн ал-Шиххир и ал-Джузаджан атаковали туги и хакан, повернув вспять, обратился в бегство. Мусульмане завладели их лагерем, а они побросали свои котлы кипящими и много женщин из числа арабских женщин, клиенток и тюрчанок. Лошадь хакана завязла в грязи, но ал-Харис б. Сурайдж его защитил.

Он говорит: люди не знали, что это хакан. И нашли лагерь тюрков переполненным всякими вещами, вроде серебряных сосудов и тюркских литавр (саннаджат). Один евнух хотел унести жену хакана, но ему помешали это сделать. Тогда он ударил ее кинжалом и ее нашли еще трепещущей и взяли ее башмак,  —  а он из стеганного на подкладке войлока.

Он говорит: Асад послал тюркских невольниц хорасанским дихканам и освободил тех мусульман, которые были в их руках. Он говорит: и Асад оставался [в этом месте] пять дней. Он говорит: конные отряды, которые он (хакан) рассеял, прибывали, и Асад их захватывал. Он воспользовался победой и возвратился в Балх на девятый день после своего выступления. И сказал Ибн ас-Сиджф ал-Муджаши’и:

Если бы ты прошел по земле, меряя землю, меряя ее длину и ее ширину,
Ты не нашел бы лучше скручивающего и раскручивающего |1612| [пряжу всякого дела], чем эмир Асад, ни более проницательного.
Он доставил нам добро, когда доставил, и соединил все вместе, когда оно было разъединенным.
Хакан ускользнул от него только быстрой скачкой, а из скопищ его было разбито то, что было разбито.
О, Ибн Сурайдж! Ты нашел [растение] хамд (“Ты нашел хамд”  —  вторая часть провербиального выражения, обозначающего: “Ты пришел, стремясь причинить зло, но встретил такого человека, который причинил тебе большее зло”), —  хамд, которым исцеляется головная боль больных. [253]

Он говорит: Асад [вновь] выступил в поход и на другое утро остановился в Джеззе Джузаджана,  —  а хакан находился в ней. Он снялся со стоянки и бежал от него (Асада). Асад стал вызывать людей в поход и отозвались многие из сирийцев и иракцев. Он назначил над ними Джа’фара б. Ханзалу ал-Бахрани, и они отправились и остановились в городе, называемом Вард, в области Джеззы. Они провели там ночь и там настиг их ветер и дождь, а другие говорят: их застиг снег, и они вернулись. А хакан ушел и поселился у тохарского джабгуйи. Ал-Бахрани возвратился к Асаду и Асад вернулся в Балх. Они встретили конный отряд тюрков, который находился в Мерверруде, возвращаясь, чтобы совершить набег на Балх, и перебили из них, кого могли, когда тюрки уже достигли церкви Мерверруда. Асад в тот же день захватил 4 тысячи кольчуг, и когда он оказался в Балхе, он приказал людям поститься ради победы, дарованной им Аллахом.

Он говорит: Асад постоянно посылал ал-Кирмани с конными отрядами и они все время захватывали из тюрков то одного, то двух, то трех человек и больше. А хакан ушел в Верхний Тохаристан и оставался у харлухского джабгуйи, пользуясь его |1613| покровительством. Он приказал изготовить литавры и когда они высохли и звук их стал таким, как должно, он тронулся в свою страну. Когда он прибыл в Шурусану, его встретил Харабугра, отец Ханахары, дед Кавуса, отца Афшина, с музыкантами и приготовил ему подарки и лошадей ему и его войску. Отношения между ними были враждебными, но когда хакан возвратился разбитым, он захотел создать себе у него влияние и доставил ему все, что только мог. Затем хакан прибыл в свою страну и начал вести приготовления к войне и осаде Самарканда. Он посадил ал-Хариса б. Сурайджа и его воинов на 5 тысяч лошадей и раздал многих коней тюркским военачальникам. Однажды хакан играл с Курсулом в нарды и ставкой был фазан. Выиграл Курсул тюркешский и потребовал у него фазана. Тот сказал: “Самку”. Другой же сказал: “Самца”. Они заспорили и Курсул сломал руку хакану. Тогда хакан поклялся, что обязательно сломает руку Курсулу. Это дошло до Курсула и он расположился в стороне [от хакана]. Он собрал отряд из своих воинов, напал ночью на хакана и убил его. Поутру пришли тюрки, но разбежались от него, оставив его одного. Тогда к нему пришли Зарир (В тексте имя вроде Руззик или Зуранк) б. Туфайл ал-Кушани и родня джамукатцев (В тексте: ал-хамукиййин), а они принадлежали к знатнейшим тюркам,  —  и он перенес его и похоронил, проделав с ним то, что проделывают с подобными ему, когда он убит. И тюрки рассеялись в набегах одни на других, а часть их удалилась в Шаш. При этом согдийцы пожелали вернуться в Согд. |1614|  [254]

Он говорит: из конницы тюрков, которая рассеялась в набегах, не уцелел никто, кроме Зарира ал-Кушани,  —  он остался невредим и ушел в Тохаристан. А Асад раньше этого послал на коне из города Балха Сайфа б. Вассафа ал-’Иджли, и тот отправился и остановился в Шабуркане. Он говорит: а в нем стоял в сторожевой охране Ибрахим б. Хишам. Он отправил его (Сайфа) на почтовых и тот прибыл к Халиду б. ‘Абдаллаху и сообщил ему. Хишам же считал это (эту победу) превышающим силы и не поверил ему. Он сказал своему хаджибу ар-Раби’: “Горе тебе! Ведь этот старец принес нам [весть] о светопреставлении, если он говорит правду! Но я не думаю, чтобы он говорил правду. Ступай и пригрози ему, потом расспроси его о том, что он говорит, и принеси мне то, что он скажет”. Ар-Раби’ отправился к нему и сделал то, что приказано, и тот рассказал ему то, что он передал Хишаму. Он говорит: и одолела его великая забота, и он призвал его (посла), потом спросил: “Кто среди вас ал-Ка-сим б. Бухайт?” Он ответил: “Начальник лагеря”. Хишам сказал: “Вот он прибыл”. Он сказал: “Если уж он прибыл, то Аллах даровал победу повелителю верующих”. А Асад послал его, когда Аллах дал ему победу. Ал-Касим подъехал и у дверей воскликнул: “Аллах велик!” Затем он вошел, произнося: “Аллах велик!”  —  и Хишам отвечал на его возгласы тем же восклицанием, пока он не подошел к нему. Тогда он сказал: “Победа, о, повелитель верующих!” — и рассказал ему о всем происшедшем. Хишам сошел с трона и сделал земной поклон, поклон благодарности, а он у них |1615| однократный.

Он говорит: кайситы позавидовали Асаду и Халиду и посоветовали Хишаму написать Халиду б. ‘Абдаллаху, чтобы он приказал своему брату прислать Мукатила б. Хаййана,  —  и он написал ему. Асад призвал Мукатила б. Хаййана в присутствии людей и сказал: “Отправляйся к повелителю верующих и расскажи ему о том, что ты видел своими глазами, и говори правду,  —   ведь ты не скажешь ничего, кроме правды, если пожелает Аллах. И возьми из казны сколько тебе нужно”. Люди сказали: “Тогда он не возьмет ничего”. Он сказал: “Дай ему столько-то денег и столько-то одежды”. Он снарядил его и тот отправился и прибыл к Хишаму б. ‘Абдалмалику в то время, как он и ал-Абраш (Абу Муджаши’ Са’ид б. ал-Валид ал-Калби) сидели. Хишам спросил его и он ответил: “Мы совершили поход против Хуттала и захватили огромную добычу. Асада предупредили о [приближении] тюрков, но он не обратил на них внимания, пока они не прибыли и не отняли часть нашей добычи и не разграбили часть нашего лагеря. Затем они потеснили нас однажды вблизи от Хулма, и люди разошлись по своим зимовкам. Затем дошло до нас известие о том, что хакан отправился в Джузаджан, а мы только недавно сражались с врагом. И он нас повел, пока   [255] мы не столкнулись в рустаке на нашем пути в землю Джузаджана. Мы вступили с ними в сражение, а они до того захватили много женщин и детей мусульман. Они атаковали наше левое крыло и обратили его в бегство. Затем атаковало их наше правое крыло, и Аллах даровал нам над ними победу. Мы их преследовали несколько фарсахов, пока не захватили лагерь хакана и он был изгнан из него”.

Хишам во время рассказа возлежал, опершись на подушки. При упоминании же о лагере хакана он выпрямился и сел и трижды воскликнул: “Вы захватили лагерь хакана?” Он ответил: “Да”. Он спросил: “Что же потом?” Мукатил |1616| продолжал: “Они вступили в Хуттал и ушли”. Хишам сказал: “Значит, Асад слаб!” Он возразил: “Не торопись, о, повелитель верующих! Асад совсем не слаб, он только не мог сделать сверх того, что совершил!” Тогда Хишам сказал ему: “В чем нуждаешься?” Он ответил: “Вот Йазид б. ал-Мухаллаб незаконно отнял у моего отца, Хаййана, 100 тысяч дирхемов”. Хишам сказал ему: “Я не стану обязывать тебя представить свидетеля, поклянись Аллахом, что это так, как ты сказал”. И тот поклялся, и Хишам распорядился вернуть ему эту сумму из казны Хорасана и написал Халиду, чтобы он написал об этом Асаду. Халид написал ему и Асад выдал ему 100 тысяч дирхемов, а тот распределил деньги между наследниками Хаййана, согласно книге Аллаха и его предписаниям. Другие же говорят, нет, он написал Асаду, чтобы осведомился об этом, и если окажется правдой то, что он рассказывал, чтобы выдал ему 100 тысяч дирхемов. Тем, кто принес известие о победе в Хорасане в Мерв, был ‘Абдассалам б. ал-Ашхаб б. ‘Утба ал-Ханзали.

Он говорит: Асад отправил к Хишаму б. ‘Абдаллаху делегацию с сообщением о разгроме хакана в день Сана, а с ней  —  туги хакана и головы тех, кто был убит из врагов; а Халид отправил эту делегацию к Хишаму, и тот заставил их поклясться, что они говорят правду. Они поклялись и он одарил их.

И сказал Абу-л-Хинди ал-Асади Асаду, восхваляя битву при Сане:

Абу Мунзир! Ты искал дел и мерял их и спрашивал о них, как жадный торгующийся.
Разум всякого человека, что ты измерил, был, в сравнении |1617| с твоим, как будто разум животных.
Абу Мунзир! Если бы не твой поход, не было бы Ирака и не покорились бы цари иранцев.
И ни один наездник не совершал бы хаджжа к Дому Аллаха, согласно обычаю, и не оживлялась бы ал-Батха’ после праздника хаджжа.
Сколько убитых между Саном и Джеззой из благородных царей с многочисленными отрядами,
Ты оставил в земле Джузаджана и приходят к ним звери и орлы, чтобы вырвать плоть на затылке.
И [убитых] из черни  —  на них следы меча, в них последние остатки жизни, над ними кружат хищные птицы. [256]
Сколько бегущих от нас, и покорившихся нам, [и] пленных, страдающих от замкнутых оков.
Да будут выкупом за тебя души тамимитов, 'амиритов и мударитов  —  чистых [арабов]   —  при битвах! |1618|
Они возбудили в хакане желание [напасть на] нас, а оказалось, что все им перевозимое надеется стать добычей.

Он говорит: ас-Сабл завещал при своей смерти Ибн ас-Са’иджи, когда оставлял его своим преемником, три завета, и сказал: “Не проявляй по отношению к жителям Хуттала высокомерия, так как это делал я по отношению к ним, ибо я — царь, а ты —  не царь, ты  —  только один из них и они не стерпят от тебя того, что они терпят от царей. Не прекращай также поисков ал-Джиша, чтобы возвратить его в нашу страну, ибо он после меня   —  царь, цари  —  суть порядок, а если у людей нет порядка, то они  —  толпа. Не воюйте с арабами, но прибегайте ко всевозможным уловкам против них, которыми вы смогли бы отстранить их от себя”. Ибн ас-Са’иджи ответил ему: “Что касается твоих слов, что мне следует оставить высокомерие в отношении к жителям Хуттала, то я это знаю. Что касается твоего завета о возврате ал-Джиша, то правду говорит царь. Что же до твоих слов “Не воюйте с арабами”,  —   то как же ты удерживаешь от войны с ними, когда ты сам всегда больше всех царей воевал с ними”. Он сказал: “Хорошо ты сделал, что спросил о том, чего не знаешь. Вот я испытал вашу силу моею силой и не нашел, чтобы вы равнялись со мной. И всегда, когда я воевал с ними, ускользал от них только едва живой. Вы же, если будете с ними воевать, погибнете в первом же вашем сражении с ними”. |1619| Он говорит: ал-Джиш перед этим бежал в ас-Син, а Ибн ас-Са’иджи  —  тот самый, который сообщил Асаду б. ‘Абдаллаху о |1629| походе против него хакана и не захотел воевать с Асадом.

В этом же году Асад б. ‘Абдаллах совершил поход против Хуттала и в нем же Асад убил Бедертархана (Может быть, следует читать Тудунтархан), царя Хуттала.

Рассказ о том, как Асад совершил этот поход и о причине убиения им Бедертархана

‘Али б. Мухаммад рассказывает со слов своих шейхов, о которых мы упоминали раньше, что они говорили: Асад б. ‘Абдаллах совершил поход против ал-Хуттала, а это “поход Бедертархана”. Он отправил в него Мус’аба б. ‘Амра ал-Хуза’и. Мус’аб не переставал идти, пока не расположился вблизи Бедертархана. И он просил пощады с тем, что он явится к Асаду, и Мус’аб ответил ему на это согласием. Он явился к Асаду и тот потребовал у него некоторых вещей, но он отказал. Затем Бедертархан просил, чтобы он принял от него миллион дирхемов, но Асад сказал ему: “Ведь ты человек чужой, из жителей Бамийана, выйди из   [257] Хуттала, как ты вошел в него”. Бедертархан возразил ему: “Ты сам въехал в Хорасан на десяти лошадях с подрезанными хвостами, а если бы выезжал из него сегодня, ты не уехал бы и на пятистах верблюдах. А кроме того, я вошел в Хуттал кое с чем, верни |1630| же мне это, чтобы я вышел из него, как вошел”. Асад спросил: “А что это?” Он ответил: “Я вошел в него юношей и снискал “богатство мечом и Аллах даровал жен и детей. Верни же мне мою юность, чтобы я вышел из него. Неужели ты решишь, чтобы я уступил жен и детей? Какова же будет моя жизнь после потери моих жен и детей?” И Асад разгневался.

Он говорит: Бедертархан был уверен в пощаде, Асад же сказал ему: “Я наложу печать тебе на шею, ибо я опасаюсь за тебя, не совершило бы войско самовольного нападения [на тебя]”. Тот ответил: “Я не желаю этого. Я удовлетворюсь одним человеком с твоей стороны, который доставит меня к Мус’абу”. Но Асад не захотел ничего другого, как только наложить печать на его шею ⁹⁰. Он наложил ему на шею печать и вручил его Абу-л-Асаду, своему клиенту. Абу-л-Асад повел его и доставил в лагерь ал-Мус’аба к вечеру, а Салама б. Абу ‘Абдаллах с клиентами был вместе с Мус’абом. Абу-л-Асад подошел к Саламе в то время, как тот расставлял военные машины по своим местам. Салама спросил Абу-л-Асада: “Как поступил эмир в деле Бедертархана?”  —  и он рассказал о том, что предложил ему Бедертархан, как Асад отверг это и послал его с ним к ал-Мус’абу, чтобы он ввел его в крепость. Салама сказал: “Поистине эмир совершил промах в том, что сделал, и он рассмотрит это и пожалеет. |1631| Конечно, ему следовало принять то, что он ему предлагал, или же задержать его, но не давать ему войти в его крепость. Ибо мы вошли в нее по мостам, которые мы соорудили, и узким проходам, которые исправили. И его удерживала от нападения на нас надежда на мир, в случае же, если он потеряет надежду на мир, он, конечно, не оставит старания. Оставь же его сегодня ночью моем шатре (кубба) и не отводи его к ал-Мус’абу, потому что он как только взглянет на него, введет его в его крепость”.

Он говорит: и остался Абу-л-Асад и Бедертархан с ним в шатре Саламы. Асад шел с людьми по узкой дороге и войско разбилось на части. Асад шел, пока не достиг реки. Он почувствовал жажду в то время, как с ним не было никого из его слуг. Он попросил напиться, а с ним был ас-Сугди б. ‘Абдар-рахман бу Ту’ма ал-Хазми, один из его наемников (шакири), и у этого наемника был тибетский рог. Ас-Сугди взял рог, положил в него муки (савик), налил в нее воды из реки, взболтал это я напоил Асада и некоторых из начальников войска. Асад сошел с коня в тени дерева, позвал одного из гвардии (харас) и положил голову ему на колени. Подошел ал-Муджашшир б. Музахим ас-Сулами, ведя под уздцы свою лошадь, и сел напротив него, так что мог смотреть на Асада. Асад спросил: “Как ты, Абу-л-’Аббас?” Он ответил: “Вчера был в лучшем состоянии, [258] чем сегодня”. Он спросил: “Как это?” Тот сказал: “Бедертархан был в наших руках и предлагал то, что предлагал, но эмир не принял от него то, что он предлагал ему, и не наложил на |1632| него руку, но отпустил его и приказал впустить его в крепость, ради его, как утверждают, верности”. Услышав это, Асад раскаялся [в своем распоряжении] и приказал позвать проводника из жителей Хуттала и одного из сирийцев, исполнительного и с быстрым конем. Их привели к нему и он сказал сирийцу: “Если ты настигнешь Бедертархана раньше, чем он войдет в свою крепость, то тебе  —  тысячу дирхемов!” И они отправились вдвоем и добрались до лагеря Мус’аба. Сириец закричал: “Что сделали с варваром?” Ему ответили: “У Саламы”. И проводник возвратился к Асаду с этим известием, а сириец остался с Бедертарханом в шатре Саламы. Асад послал за Бедертарханом, велел доставить его к себе и грубо бранил его. Тогда Бедертархан понял, что он нарушил свое обещание ему. Он поднял гальку, подбросил ее к небу и сказал: “Вот  —   обет Аллаха!”  —  взял другую, подбросил ее к небу и сказал: “Вот  —  обет Мухаммада, да благословит его Аллах и да приветствует!” ⁹¹   —  то же самое он сделал с обещанием повелителя верующих и обещанием мусульман. Тогда Асад приказал отсечь ему руку. Асад спросил: “Кто здесь есть из друзей Абу Фудайка?”  —   человека из аздитов, которого убил Бедертархан. Встал один из аздитов и сказал: “Я!” Асад сказал: “Отруби ему голову!”  —  и тот сделал это. Асад овладел большой крепостью и осталась выше той малая крепость, в которой были его дети и его имущество, но до них не добрались. |1633| Асад рассеял конницу по долинам Хуттала.

Он говорит: Асад прибыл в Мерв, а его наместником был Аййуб б. Абу Хассан ат-Тамими. Он сместил его и назначил наместником Халида б. Шадида, сына своего дяди. Когда он отправился в Балх, до него дошло известие, что ‘Умара б. Хурайм женился на ал-Фадиле, дочери Йазида б. ал-Мухаллаба. Он написал Халиду б. Шадиду: “Побуди ‘Умару к разводу с дочерью Йазида, если же он откажется, дай ему сто ударов кнута”. Он (Халид б. Шадид) послал за ним и он пришел в то время, как у него находился ал-’Узафир б. Зайд ат-Тамими, и он приказал ему развестись с нею. Тот сделал это после некоторого сопротивления со своей стороны. И сказал ‘Узафир: “‘Умара, клянусь Аллахом, витязь и вождь кайситов, и у нее нет основания чваниться перед ним”,  —  т. е., она не знатнее его.

Халид б. Шадид скончался, оставив своим преемником ал-Аш’аса б. Джа’фара ал-Баджали.

|1635| Абу Джа’фар говорит... В этом году... наместником Ирака и Востока был Халид б. ‘Абдаллах ал-Касри, а наместником Халида над Хорасаном  —  его брат, Асад б. ‘Абдаллах. Говорят, что брат Халида, Асад, погиб в этом году, оставив своим преемником над Хорасаном Джа’фара б. Ханзалу ал-Бахрани. Другие же говорят, что Асад, брат Халида б. ‘Абдаллаха, погиб только” в 120 году. [259]

120 год

В этом же году была кончина Асада б. ‘Абдаллаха, по словам ал-Мада’ини.

Рассказ о причине его кончины

Причиной этого было то, что у него, как он (ал-Мада’ини) рассказывает, была язва в животе. Наступил михриджан,  —  а он находился в Балхе,  —  и эмиры и дихканы явились к нему с подарками. Среди тех, кто пришел из них, были Ибрахим б. |1636|’Абдаррахман ал-Ханафи, его наместник над Гератом и Хорасаном, и дихкан Герата. Они поднесли подарок, который стоил миллион [дирхемов]. Среди того, что они поднесли, было два замка: один  —  из серебра, другой   —  из золота, золотые и серебряные кувшины и золотые и серебряные блюда. Они приблизились в то время, как Асад сидел на троне, а знатнейшие люди Хорасана  —  в креслах, и поставили оба замка, потом позади них выложили кувшины, блюда, мервскую, кухистанскую и гератскую парчу и прочее, так что наполнилась скатерть (симат). Среди того, что поднес дихкан [Герата] Асаду, был шар из золота. Затем дихкан встал, чтобы произнести речь, и сказал: “Да сохранит Аллах эмира! Поистине мы, иранцы, правили миром четыреста лет, правили им с кротостью, умом и достоинством, У нас нет ни ясной книги, ни посланного пророка. А было у нас три мужа: один —   счастливый удачей, куда бы он ни направился, Аллах даровал победу его рукой; тот, который следует за ним  —  его доблесть (мурувва), полностью осуществилась в его доме, и поскольку было так, он приглашал, приветствовал, чествовал, дарил подарки и предлагал дары; и [третий] человек, грудь которого была просторна, рука щедра и на него можно было надеяться, и когда было так, он дарил подарки и предлагал дары. И поистине Аллах вложил качества этих трех, благодаря которым мы правили четыреста лет, в тебя, о, эмир! И мы не знаем никого, более совершенного в отношении домоводства (кетхуда’иййа), чем ты, ибо |1637| ты управляешь твоей семьей, твоими домочадцами и клиентами, и нет среди них никого, кто был бы в состоянии проявить несправедливость в отношении малого или большого, богатого или бедного, а это  —  совершенная степень домоводства. Затем ты построил дворцы (иван) в пустынях и приходит один с востока, другой  —   с запада, и оба они не находят никакого недостатка, а только говорят: “Хвала Аллаху! Как прекрасно то, что построено!” К счастливой твоей удаче принадлежит то, что ты встретил хакана, а он был со ста тысячами [человек] и с ним был ал-Харис б. Сурайдж, и ты обратил его в бегство, разгромил, перебил его приспешников и подверг разграблению его стан. Что же касается простора твоей груди и щедрости твоей руки, то мы знаем, какое из двух богатств более радует тебя,  —  то ли [250] богатство, которое приходит к тебе, или то, которое выходит от тебя: да, ты рад более тому, которое исходит”. Асад засмеялся и сказал: “Ты   —  лучший из дихканов Хорасана и твои подарки самые хорошие”. Он подал ему яблоко, которое было у него в руке, и дихкан Герата распростерся перед ним ниц. Асад же опустил глаза, глядя на эти дары, потом взглянул налево и сказал: “Эй, ‘Узафир б. Йазид! Прикажи, кто бы отнес этот золотой замок”. Затем сказал: “Эй, Ма’н б. Ахмар, начальник кайса!”  —  или сказал: “[Начальник] Киннасрина,  —   “прикажи, чтобы унесли этот замок”. Затем он сказал: “Эй, такой-то! Возьми кувшин” и “Эй, такой-то! Возьми другой”. И он раздал также блюда, так что осталось только два блюда, и сказал: “Эй, Ибн ас-Сайда’! Встань и возьми блюдо”. Он говорит: и он взял одно, поднял его, взвешивая, и положил, потом взял другое и взвесил его на руке. |1638| Асад спросил его: “Что с тобой?” Тот ответил: “Я возьму более тяжелое”. Асад сказал: “Бери их оба вместе”. Он одарил также заместителей начальников (‘урафа’) ⁹² и отличившихся (асхаб ал-бала’). Тогда встал Абу-л-Йа’фур,  —  а он обычно ехал впереди правителя Хорасана в походах,  —  воскликнул: “Сюда! В путь!” Асад сказал: “Как хорошо ты напомнил о себе! Возьми два куска парчи”. Встал также Маймун ал-’Аззаб и воскликнул: “Ко мне! Налево! На большую дорогу!” Асад сказал: “Как хорошо ты напомнил о себе! Возьми кусок парчи”. Он говорит: и он раздарил все, что было на скатерти. И сказал Нахар б. Тауси’а:

Вас мало, когда глашатай призывает к бою, но в утро Михриджана вас много!

Затем Асад заболел, но на этот раз оправился. Он вышел однажды и ему принесли груши, первые, что созрели, и он дал их попробовать людям по одной. Он взял грушу и бросил ее Хорасану, дихкану Герата.

Гнойная язва лопнула и он умер, оставив своим преемником Джа’фара ал-Бахрани, —  а это Джа’фар б. Ханзала,  —  в 120 году. Он правил четыре месяца, а грамота о назначении Насра б. Саййара прибыла в раджабе 121 года. И сказал Ибн ‘Ирс ал-’Абди:

Вестник принес весть о кончине Асада б. ‘Абдаллаха, и сердце поражено скорбью по могучему властителю.
В Балхе встретило всемогущее предопределение меня лицом к лицу,  —  и нет для решения твоего господа никакой возможности уклониться.
Лей же щедро, глаз, слезы ливнем!  —   разве не опечалило тебя разделение соединения?
Пришел к нему его смертный час в лощине Сига,  —  а сколько /1639/ было в ас-Сиге храбрых героев!
Конные отряды, которые всегда отзываются на клич глашатая, — на гладкошерстных, клейменных, скорых.
Да будешь ты напоен обильным дождем!   —  поистине, ты сам был дождем, зеленеющей растительностью в глазах того, кто искал корма на пастбище.

И сказал Сулайман б. Катта, клиент племени тайм б. мурра, а он был одним из друзей Асада: [261]

Да напоит Балх Аллах, ровную и гористую землю Балха, и оба хорасанских Мерва, дождем полного влаги облака!

И что мне до того, чтобы он был напоен им?  —  но в нем есть могила, в которой скрыли благородное тело и кости,
Защищающего в бою племена, помогающего в бедствии, упорно добивающегося мести, стремительного льва.
Он всегда в битве отдавал мечу должное ему и утолял жажду за ‘ибийского выпрямленного острия [копья].

Абу Джа’фар говорит: в этом году партия Аббасидов в Хорасане послала к Мухаммаду б. ‘Али б. ал-’Аббасу Сулаймана б. Касира, чтобы он осведомил его о положении их дела.

Рассказ о том, что побудило их послать Сулаймана к Мухаммаду

Причиной этого была злоба, которая появилась у Мухаммада б. ‘Али против тех из его партии, которые были в Хорасане, за то, что они подчинились Хидашу, о котором мы уже рассказывали, |1540| и примкнули к тому, что он ложно приписывал Мухаммаду б. ‘Али. Он прервал с ними переписку. И когда его письмо долго не приходило к ним, они собрались, обсудили это дело между собой и избрали Сулаймана б. Касира, чтобы он передал ему об их деле и возвратился бы к ним с ответом от него.

Рассказывают, что Сулайман б. Касир прибыл к Мухаммаду б. ‘Али, когда тот был плохо настроен против членов его партии, которые были в Хорасане. Он рассказал ему о них, и он их бранил за то, что они подчинились Хидашу и приняли то, к чему он призывал. Он сказал: “Да проклянет Аллах Хидаша и тех, кто держится его веры”. Затем он отправил Сулаймана обратно в Хорасан и послал с ним им письмо. Он прибыл к ним с запечатанным письмом. Они сломали его печать и не нашли в письме ничего, кроме: “Во имя Аллаха, милостивого, милосердного!” Это было для них тяжело и они поняли, что то, что принес им Хидаш, противоречит его делу.

‘Али [Мухаммад б.] послал Букайра б. Махана к своей партии в Хорасане после того, как Сулайман б. Касир возвратился к ним от него. Он написал им письмо с ним, сообщил им, что Хидаш вел его партию не по его пути. Букайр прибыл к ним с письмом, но они не признали его и отнеслись к нему с пренебрежением. Тогда Букайр возвратился к Мухаммаду б. ‘Али. Тогда тот послал его, дав ему палки с наконечниками, одни  —  с железными, другие  —  с медными. Букайр привез их, собрал накибов ⁹³ и каждому из них дал по палке. Тогда они поняли, что отклонились от его образа действий. Они раскаялись и обратились.

В этом же году в Ирак прибыл Йусуф б. ‘Омар в качестве его наместника. Я раньше уже рассказал о причине его назначения |1658| наместником Ирака. [262] В этом же году Йусуф б. ‘Омар назначил правителем Хорасана |1659| Джудай’а б. ‘Али ал-Кирмани, сместив Джа’фара б. Ханзалу.

Говорят, что когда Йусуф прибыл в Ирак, захотел назначить правителем Хорасана Салма б. Кутайбу и написал об этом Хишаму, прося у него на это разрешения. Хишам же написал ему, что Салм б. Кутайба  —  человек, у которого нет в Хорасане родичей, и если бы были у него в нем родичи, не был бы убит там его отец.

Говорят, что Йусуф прислал ал-Кирмани грамоту о назначении его правителем Хорасана с одним человеком из племени сулайм в то время, как он (ал-Кирмани) находился в Мерве. И он вышел к людям, обращаясь к ним с проповедью. Он прославил и восхвалил Аллаха, затем упомянул Асада, его прибытие в Хорасан и ту обстановку трудностей и мятежей, в которой они находились, а также и то, что было сделано для них его руками. Потом он сказал в хороших выражениях о его брате Халиде, восхваляя его, упомянул о прибытии Йусуфа в Ирак и призвал людей к повиновению и неотступному соблюдению согласия. В заключение он сказал: “Да простит Аллах мертвого”, —  разумея Асада,   —  “да сохранит Аллах в здравии смещенного, и да благословит он прибывающего!” Затем он сошел с минбара.

В этом же году ал-Кирмани был отстранен от управления Хорасаном и в управление вступил Наср б. Саййар б. Лайс б. Рафи’ б. Раби’а б. Джурайй б. ‘Ауф б. ‘Амир б. Джунду’ б. Лайс б. Бакр б. ‘Абдманат б. Кинана, а мать его  —  Зайнаб бинт Хассан из племени таглиб.

Комментарии

81 Обычная программа хариджитов, призывавших следовать сунне и Корану и избирать халифов из наиболее достойных мусульман.

82 Базкер — возможно, искаженное Банкер, как называлась переправа у Керкуха (Керки) (Бартольд. Соч., Т. I. С. 131).

83 При отсылке налоговых поступлений провинции в центр из них вычитали местные расходы на администрацию и армию. В данном случае Асад счел, что его предшественник завысил местные расходы и присвоил себе разницу.

84 Хуррамиты (хуррамдины) — неомаздакитская секта, сочетавшая маздакитские идеи с некоторыми положениями ислама.

85 День разговения — праздник по случаю окончания поста в рамадане; в 119 г. х. приходился на 1 октября 737 г.

86 День жертвоприношения — 10 зу-л-хиджжа; в 119 г. х. приходился на 8 декабря 737 г.

87 Кибла — направление в сторону Мекки.

88 Ал-’Аккар—убивающий, убийца; Зу’айр — уменьшительное от зу’р— страх, ужас.

89 Шурта — первоначально личная охрана эмира, которая одновременно следила за порядком в городе или военном лагере. Впоследствии — полиция.

90 Наложение печати на шею — знак данничества. В некоторых случаях при сборе джизйи на шею уплатившим надевали подвесную свинцовую печать, выполнявшую функцию квитанции. Здесь Асад требует, чтобы Бедертархан надел такую печать в знак безусловного повиновения.

91 Стандартное славословие Мухаммаду, совершенно неуместное в данном случае, несомненно, добавлено мусульманскими историками.

92 ‘Урафа’ (ед. ч. ‘ариф) — начальники ‘ираф — самых мелких войсковых подразделений.

93 Накиб — полномочный представитель.