АТ-ТАБАРИ

ИСТОРИЯ

64 год

В этом же году войско (джунд) Хорасана принесло присягу |488| Салму б. Зийаду после смерти Йазида б. Му’авийи на том условии, что он будет руководить их делом, пока люди не сойдутся единодушно на каком-нибудь халифе.

В этом же году произошел мятеж ‘Абдаллаха б. Хазима в Хорасане.

Рассказ об этом

Рассказал мне ‘Омар б. Шабба, который сказал: нам рассказал ‘Али б. Мухаммад, который сказал: нам рассказал Маслама б. Мухариб, который сказал: Салм б. Зийад послал те дары, которые он получил в Самарканде и Хорезме, к Йазиду б. Му’авийе с ‘Абдаллахом б. Хазимом. И Салм оставался правителем Хорасана, пока не умерли Йазид б. Му’авийа и Му’авийа б. Йазид. До Салма дошло известие о смерти последнего. Пришло к нему также известие об убиении Йазида б. Зийада в Сиджистане и пленении Абу ‘Убайды б. Зийада. Салм скрыл это известие. И сказал Ибн 'Арада:

О, царь, замкнувший накрепко двери! Случились дела, которых значение велико:
Убиты те, кто в Джунзе, и те, кто в Кабуле, и стало известным то, что скрывалось о Йазиде.
О, сыны Умаййи! Поистине, последний ваш царь  —  тело в Хувварине, оставшееся там навсегда.
Ночью настиг его рок, а у его изголовья были чаша и бурдюк, сочившийся вином, как разбитый нос  —  кровью.
Сколько женщин оплакивает его опьянение под звуки чанга, то сидя, то стоя. |489|

Маслама говорит: и когда стали известны стихи Ибн ‘Арады, Салм открыл известие о смерти Йазида б. Му’авийи и Му’авийи б. Йазида и призвал людей к присяге человеку, который угоден всем, пока не уладятся дела людей при каком-нибудь халифе. [52]

И они присягнули ему (Салму) и держались этого два месяца, затем нарушили присягу.

Говорит ‘Али б. Мухаммад: нам рассказал также один шейх из жителей Хорасана, который говорил: жители Хорасана никогда не любили ни одного эмира так, как они любили Салма б. Зийада, и в те годы, в которые был там Салм, больше двадцати тысяч детей было названо Салмом, из-за их любви к Салму.

Он (‘Али) говорит: нам рассказал Абу Хафс ал-Азди со слов своего дяди по отцу, который сказал: когда среди людей в Хорасане возникли раздоры и они нарушили присягу Салму, Салм покинул Хорасан, оставив своим заместителем ал-Мухаллаба б. Абу Суфру. Когда он был в Серахсе, его встретил Сулайман б. Марсад, один из племени кайс б. са’лаба, и спросил его: “Кого ты оставил наместником Хорасана?” Он ответил: “Ал-Мухаллаба”. Тот сказал: “Мало тебе было низаритов, что ты назначил правителем человека из йеменцев!” Тогда он назначил его правителем Мервурруда, Фарйаба, Талекана и Джузаджана и назначил также Ауса б. Са’лабу б. Зуфара, по имени которого назван “Замок Ауса”, наместником Герата, и продолжал путь. Когда он прибыл в Нишапур, его встретил ‘Абдаллах б. Хазим и спросил: “Кого ты назначил правителем Хорасана?”  —  и тог ему сообщил. Он его спросил: “Неужели ты не нашел ни одного человека, которого бы мог назначить правителем среди мударитов, что разделил Хорасан между племенами бакр б. ва’ил и мазун Омана?” И сказал ему: “Напиши мне грамоту на управление Хорасаном, и ты не встретишь порицания”. Он говорит: и он написал ему грамоту на управление Хорасаном. Тот сказал: “Теперь окажи мне помощь ста тысячами дирхемов”, — и он приказал выдать их ему. И он подступил к Мерву. Известие об этом дошло до ал-Мухаллаба б. Абу Суфры и он также прибыл, оставив заместителем некоего человека из племени джушам б. са’д б. зайд манат б. тамим. |490|

Он (ал-Мада’ини) говорит: нам рассказал также ал-Муфаддал б. Мухаммад ад-Дабби со слов своего отца, который говорил: когда подошел ‘Абдаллах б. Хазим к Мерву с грамотой Салма б. Зийада, тот джушамит оказал ему сопротивление и между ними произошла жестокая схватка и джушамит был поражен ударом камня в лоб. Они остановились друг против друга на расстоянии и джушамит очистил ему путь на Мерверруд и Ибн Хазим вступил в него. Джушамит же умер через два дня после этого.

Говорит ‘Али б. Мухаммад ал-Мада’ини: нам рассказал ал-Хасан б. Рашид ал-Джузаджани со слов своего отца, который говорил: когда умерли Йазид б. Му’авийа и Му’авийа б. Йазид, жители Хорасана восстали против своих наместников (‘амилей) и изгнали их. Каждое племя овладело отдельной областью и произошла смута. Ибн Хазим овладел Хорасаном и началась война.

Говорит Абу Джа’фар: нам рассказал Абу-з-Заййал Зухайр [53] б. Хунайд со слов Абу На’амы, который говорил: подступил ‘Абдаллах б. Хазим и овладел Мервом, затем выступил против Сулаймана б. Марсада, встретил его в Мерверруде и сражался с ним несколько дней. Сулайман б. Марсад был убит. Затем ‘Абдаллах б. Хазим выступил против ‘Амра б. Марсада,  —  а он находился в это время в ат-Талекане с семьюстами [воинов]. До ‘Амра дошло известие о приближении ‘Абдаллаха к нему и то, что он убил его брата Сулаймана, и он выступил ему навстречу. Они встретились на одной реке, прежде чем к Ибн Хазиму успели подойти его соратники. Тогда ‘Абдаллах отдал приказ спешиться тем, кто был с ним, и они спешились. Спешился и он и спросил о Зухайре б. Зу’айбе ал-’Адави. Ему сказали: “Он еще не пришел”. И пока он не прибыл, он оставался в [прежнем] положении. Когда же он прибыл, ему сказали: “Вот Зухайр уже пришел”. И сказал ‘Абдаллах: “Вперед!” И они столкнулись и долго сражались. ‘Амр б. Марсад был убит и его сторонники бежали и прибыли в Герат к Аусу б. Са’лабе. ‘Абдаллах б. Хазим же возвратился в Мерв.

Он (ал-Мада’ини) говорит: как полагают, тем, кто взял на себя убийство ‘Амра б. Марсада, был Зухайр б. Хаййан ал-’Адави. И сказал поэт:

Вот, уходят дни войн и не убивают Зухайра б. Хаййана взамен 'Амра б. Марсада.

Он (ал-Мада’ини) говорит: нам рассказал Абу-с-Сари ал-Хорасани,  —  а он был из жителей Герата, —  который говорил:

‘Абдаллах б. Хазим убил Сулаймана и ‘Амра, сыновей Марсада, марсадитов из племени кайс б. са’лаба, затем вернулся в Мерв. И бежали те, кто был в Мерверруде из племени бакр б. ва’ил, в Герат. Туда же присоединились те из бакра б. ва’ила, которые были в областях (кувар) Хорасана, и их собралось в нем (Герате) большое количество, над которым начальником был Аус б. Са’лаба.

Он говорит: они сказали ему: “Мы присягнем тебе с тем, чтобы ты отправился против Ибн Хазима и изгнал мударитов из всего Хорасана”. Он ответил им: “Это  —  мятеж, и совершающие мятеж будут оставлены без помощи. Оставайтесь на вашем месте и если оставит вас в покое Ибн Хазим,  —  а он сделает то, что я предполагаю,  —  то удовлетворитесь этой областью и предоставьте его самому себе”. И сказали ему бану-сухайб, а они —  клиенты племени джахдар: “Нет, клянемся Аллахом! Мы не согласимся, чтобы мы и мудариты находились в одной стране, когда они убили сыновей Марсада. И либо ты согласишься с нами на это, либо, если нет, мы поставим над собой другого эмира”. Он ответил: “Я  —  только один из вас, делайте же то, что вам вздумается”. И они присягнули ему. Ибн Хазим выступил против них, оставив заместителем своего сына Мусу, и приблизился и расположился у реки между его лагерем и Гератом. [54]

Он говорит: бакриты сказали Аусу: “Выходи и вырой ров перед городом и сразись с ними внутри рва и город будет позади нас”. Но Аус возразил им: “Оставайтесь неотступно в городе, ибо он укреплен стенами; и оставьте Ибн Хазима и его позиции, на которых он находится. Ведь он, если затянется его пребывание, истомится и предоставит вам то, что вас удовлетворит. Если же вы будете вынуждены к сражению, то будете сражаться”. Но они отвергли [его совет], выступили из города и окопались рвом перед ним. И Ибн Хазим вел с ними бои около года. |492|

Он говорит: утверждает ал-Ахнаф б. ал-Ашхаб ад-Дабби и рассказывал нам также Абу-з-Заййал б. ал-Хунайд: Ибн Хазим отправился к Герату, а в нем было многочисленное скопление племени бакр б. ва’ил, которые сделали вокруг себя ров и приняли на себя взаимное обязательство  —  изгнать мударитов, если они овладеют Хорасаном. И Ибн Хазим осадил их. И сказал ему Хилал ад-Дабби, один из племени зухл, потом — из племени аус: “Ты ведь будешь сражагься с твоими братьями из сынов твоего отца. Клянусь Аллахом! Если ты добьешься от них того, чего желаешь,  —  не будет ничего хорошего в жизни после них, при том, что ты убил из них в Мерверруде тех, кого ты убил. Лучше бы ты дал им кое-что, чем бы они удовлетворились, и уладил бы это дело”. Он ответил: “Клянусь Аллахом! Если бы я отступился в угоду им от Хорасана, они бы этим не удовлетворились, и если бы они были в состоянии изгнать вас из этого мира, они бы вас изгнали”. Тот сказал: “Нет, клянусь Аллахом! Я не выстрелю из лука вместе с тобой ни одной стрелы, так же, как ни один из племени хиндиф, которое мне повинуется, пока ты не постараешься сговориться с ними”. Он (Ибн Хазим) сказал: “В таком случае ты — мой посланец к ним. Договорись с ними”.

И Хилал пришел к Аусу б. Са’лабе и заклинал его Аллахом и родством и сказал: “Предостерегаю тебя именем Аллаха в отношении низаритов, дабы ты не проливал их крови и чтобы не бросал их друг на друга!” Аус сказал: “А ты встретился с бану-сухайб?” Тот ответил: “Нет, клянусь Аллахом!” Он сказал: “Так встреться же и с ними!” И тот вышел и встретил Аркама б. Мутаррифа ал-Ханафи, Дамдама б. Йазида или ‘Абдаллаха б. Дамдама б. Йазида и ‘Асима б. ас-Салта б. ал-Хурайса, ханафитов, и группу людей из племени бакр б. ва’ил и говорил с ними подобно тому, как он говорил с Аусом. Они его спросили: “А встретился ли ты с бану-сухайб?” Он им ответил: “Вот уж представил важным Аллах дело бану-сухайб в ваших глазах! Нет! Не встречался я с ними!” Они сказали: “Встреться с ними”. Тогда он пришел к бану-сухайб и говорил с ними. Они ему сказали: “Если бы ты не был послом, мы бы тебя убили”. Он спросил: “А не удовлетворит ли вас что-нибудь?” Они ответили: “Одно |493| из двух: или вы покинете Хорасан и не будет вести в нем [55] пропаганду в пользу мудара ни один человек, или же вы останетесь и отступитесь в нашу пользу от всех коней, всего оружия, золота и серебра”. Он спросил: “А нет ли чего-нибудь другого, кроме этих двух вещей?” Они ответили: “Нет!” Он сказал: “На Аллаха мы надеемся и он  — хороший покровитель!” И вернулся к Ибн Хазиму. Тот спросил: “Что у тебя?” Хилал ответил: “Я нашел твоих братьев склонными порвать узы крови”. Ибн Хазим сказал: “Я же тебе сказал, что раби’а непрестанно гневается на своего господа с тех пор, как Аллах послал пророка,  —  да благословит его Аллах и да приветствует!  —   из мудара”.

Говорит Абу Джа’фар: нам рассказал Сулайман б. Муджахид ад-Дабби, который говорил: тюрки совершили набег на Каср Асфад, в то время, как Ибн Хазим находился в Герате, и осадили его жителей, а среди них были люди [племени] ал-азд, которые составляли большинство тех, кто был в нем. И они (тюрки) разбили их. Тогда они послали к тем из аздитов, которые жили вокруг них, и те пришли, чтобы помочь им, но тюрки обратили в бегство и их. Тогда они послали к Ибн Хазиму и он послал Зухайра б. Хаййана во главе тамимитов и сказал ему: “Берегись внезапного нападения тюрков, но когда вы их завидите, атакуйте их”. И он выступил и встретил их в холодный день.

Он говорит: когда они встретились, тамимиты напали на тюрков и те не устояли перед ними и бежали, а они их преследовали, пока не прошла большая часть ночи, так что они достигли замка в степи и отряд там остался, а Зухайр с несколькими всадниками продолжал преследовать тюрков, хорошо зная дорогу. Затем он вернулся в половине ночи с рукой, примерзшей от холода к копью. Он позвал своего раба Ка’ба, тот вышел к нему, ввел его и стал греть ему жир и прикладывать к руке. Они умастили его маслом и разожгли для него огонь, пока он не согрелся и не отошел. Затем он вернулся в Герат. И сказал об этом Ка’б б. Ма’дан ал-Ашкари:

Пришла, пришла к тебе помощь с блеском молний из туч: кольчуги и шлемы, внутри которых тамимиты
Они отказались взять с собой тех, кто отсиживается |494| в селеньях, и они сплотились в день битвы в отборное войско
Долю себе они [обретают] на быстроходных верблюдицах, украшенных выменем, широкобоких, большегорбых.

И сказал Сабит Кутна:

Да искупит моя душа всадников из тамима, несмотря на ту тесноту места, которая была
При Замке Бахилита! Как часто я вижу, как я защищаю [его], — в то время, когда малочисленны при нем защитники, —
Моим мечом после того, как обломал об них копье, отгоняя их острым рубящим мечом,
Снова и снова гоню против них верблюдицу, как пьющие повторно припадают к сосуду с вином.
И если бы не Аллах, у которого нет сотоварища, и не мой удар мечом по гребню шлема храброго царя, [56]
Тогда погибли бы женщины бану-дисара перед тюрками, обнажив ножные браслеты.

Говорит Абу Джа’фар: рассказывал нам Абу-л-Хасан ал-Хорасани со слов Абу Хаммада ас-Сулами, который говорил: Ибн Хазим оставался больше года в Герате, сражаясь с Аусом б. Са’лабой. |495| И сказал он однажды своим приверженцам: “Затянулось наше стояние против них! Кликните им: Эй, раби’иты! Вот вы укрылись для защиты за своим рвом. Неужели вам довольно из [всего] Хорасана этого рва  —  в таком случае я сохраню им это”. И люди стали вызывать [осажденных] к сражению, но Аус б. Са’лаба сказал им: “Держитесь своих окопов и сражайтесь с ними так, как вы до сих пор сражались, но не выходите против них всем своим отрядом”.

Он говорит: однако они ослушались и вышли против них, и люди сошлись в бою. Тогда Ибн Хазим сказал своим приверженцам: “Сделайте это вашим днем, и да будет власть тому, кто победит! Если же я буду убит, то ваш эмир  —  Шаммас б. Дисар ал-’Утариди, а если он будет убит, то ваш эмир — Букайр б. Вишах ас-Сакафи.

‘Али говорит: нам рассказал еще Абу-л-Заййал Зухайр б. Хунайд со слов Абу На’амы ал-’Адави, со слов ‘Убайда б. Накида, со слов Ийаса б. Зухайра б. Хайнана: когда был день, в который бежал Аус б. Са’лаба и одержал победу Ибн Хазим над бакром б. ва’илем, Ибн Хазим сказал своим сторонникам, когда они сошлись в бою: “Я некрепко держусь в седле, привяжите меня к седлу и знайте, что на мне столько доспехов, что меня не убьют и за время, нужное, чтобы зарезать двух верблюдов. Если же вам скажут, что я убит, не верьте”.

Он (Ийас) говорит: знамя бану-’ади было с моим отцом, а я был на подпруженной лошади. Перед боем Ибн Хазим сказал нам: “Когда встретитесь с конницей, колите коней в ноздри, потому что стоит кольнуть лошадь в ноздри, как она отпрянет или сбросит своего седока”. И когда моя лошадь услышала стук оружия, она прыгнула со мною в реку, которая была между мною и ими.

Он (Ийас) говорит: мне повстречался один человек из племени бакр б. ва’ил и я кольнул копьем его лошадь в ноздрю, и она сбросила его. А отец мой атаковал с бану-’ади, и за ним со всех сторон следовали тамимиты. Они сражались некоторое время и бакр б. ва’ил бежали, пока не достигли своих окопов, и направлялись вправо и влево. Многие люди падали в ров, и беспощадно |496| были перебиты. Аус б. Са'лаба бежал, покрытый ранами. Ибн Хазим поклялся, что какого бы ни привели пленного, он его убьет, пока не скроется солнце. Последним, кто был приведен, был человек из племени ханифа, которого звали Махмийа. Ибн Хазиму сказали: “Солнце уже скрылось”. Он ответил: “Завершите им число убитых”,  —  и он был убит.

Он (‘Али) говорит: мне рассказал шейх из племени са’д [57] б. зайд манат, что Аус б. Са’лаба бежал, покрытый ранами, в Сиджистан. И когда он оказался в нем или поблизости от него, то умер. Относительно убиения Ибн Марсада и дела Ауса б. Са’лабы говорит ал-Мугира б. Хабна’, один из племени раби’а б. ханзала:

И в войне вы были но всему Хорасану убитыми, заключенными в темницы и гонимыми.
В тот день Ибн Хазим загнал вас в ров и там, во рву, вы нашли себе могилы.
В тот день вы оставили в пыли Ибн Марсада и Ауса покинули вы там, куда он зашел и где раскинул свой лагерь.

Он (‘Али) говорит: рассказал мне и Абу-з-Заййал Зухайр б. Хунайд со слов своего деда, отца его матери, который говорил: из бакра б. ва’ила было убито в тот день восемь тысяч.

Он говорит: рассказал нам также ат-Тамими, один из жителей Хорасана, со слов одного из клиентов Ибн Хазима, который говорил: Ибн Хазим сражался с Аусом б. Са’лабой и бакром б. ва’илем и одержал при Герате победу. Аус бежал и Ибн Хазим отнял у него Герат и назначил его наместником своего сына Мухаммада, придав ему Шаммаса б. Дисара ал-’Утариди, и сделал Букайра б. Вишаха начальником его (Мухаммада) полиции и сказал им обоим: “Заботьтесь о нем, ведь он сын вашей сестры”,  —  а его мать была из племени са’д, звали ее Сафиййа. Ему же (Мухаммаду) он сказал: “Не вступай в ними в разногласия”. И Ибн Хазим возвратился в Мерв.

В этом году... наместником Басры был ‘Омар б. ‘Убайдаллах |537| б. Ма’мар ат-Тайми..., а над Хорасаном  —  ‘Абдаллах б. Хазим.

65 год

Говорит Абу Джа’фар: в этом году... наместником Басры был |593| ал-Харис б. ‘Абдаллах б. Абу Раби’а ал-Махзуми, а он тот, которого называют “ал-Куба’”, ....наместником же Хорасана в этом году был ‘Абдаллах б. Хазим.

В этом же году произошли разногласия у тамимитов, бывших в Хорасане, с ‘Абдаллахом б. Хазимом, так что между ними вспыхнули военные действия.

Рассказ о причине этого

Причиной этого, как рассказывают, было то, что те тамимиты, которые были в Хорасане, помогали Ибн Хазиму против тех, кто был в нем из раби’итов и в войне его с Аусом б. Са’лабой, так что он перебил тех из них, кого перебил, и одержал над ними победу, и Хорасан целиком достался ему. Когда он перешел целиком в его руки и в нем у него не было больше соперника, [58] он стал притеснять его жителей. Он еще раньше этого отдал Герат своему сыну Мухаммаду, назначив его над ним наместником. Он сделал Букайра б. Вишаха начальником его полиции и придал ему Шаммаса б. Дисара ал-’Утариди,  —  а матерью его сына Мухаммада была одна женщина из племени тамим, которую звали Сафиййа. Когда Ибн Хазим стал притеснять тамимитов, они пришли к его сыну Мухаммаду в Герат. А Ибн Хазим написал Букайру и Шаммасу, приказывая им воспрепятствовать |594| тамимитам войти в Герат. Шаммас б. Дисар отказался сделать это, вышел из Герата и стал на сторону тамимитов. Что же касается Букайра, то он воспрепятствовал им войти.

‘Али б. Мухаммад рассказывает, что Зухайр б. ал-Хунайд рассказал ему со слов нескольких шейхов его племени, что после того, как Букайр б. Вишах воспрепятствовал тамимитам войти в Герат, они остались в области Герата. К ним перешел Шаммас б. Дисар. Букайр послал сказать Шаммасу: “Вот я даю тебе тридцать тысяч и даю еще каждому из тамимитов тысячу с тем, чтобы они удалились”. Однако они отказались, вошли в город и убили Мухаммада б. ‘Абдаллаха б. Хазима.

‘Али говорит: нам рассказал ал-Хасан б. Рушайд со слов Мухаммада б. Азиза ал-Кинди, который говорил: Мухаммад б. ‘Абдаллах б. Хазим выехал в Герате поохотиться, уже когда воспрепятствовал тамимитам войти в него. Они его выследили, схватили, связали веревками и пили целую ночь. И всякий раз, как кто-нибудь из них хотел помочиться, он мочился на него. Шаммас б. Дисар сказал им: “Ну, вот, вы довольно ему учинили, убейте же теперь его за обоих ваших товарищей, которых он забил плетьми”. Он говорил: а незадолго до этого он схватил двух человек из племени тамим и бил их плетьми, пока они не умерли. Он говорил: и они его убили.

Он (‘Али) говорит: утверждали перед нами со слов тех своих шейхов, которые были свидетелями его убиения, что Джайхан б. Машджа’а ад-Дабби удерживал их от его убиения, бросившись своим телом на него, и Ибн Хазим остался ему благодарным за это и не убил его среди тех, кого он убил в день Фертаны.

Он (‘Али) говорит: ‘Амир б. Абу ‘Омар утверждает, что он слышал, как их шейхи из племени тамим утверждали, что тот, кто взял на себя убиение Мухаммада б. ‘Абдаллаха б. Хазима, были два человека из племени малик б. са’д, одного из которых звали |595| ‘Аджала, а другого  —   Кусайб. И сказал Ибн Хазим: “Плохо то, что снискал Кусайб для своего племени, и уже ускорил ‘Аджала для своего племени зло” (Игра слов, основанная на этимологии обоих имен: Кусайб  —  от глагола касаба — “снискивать”, “приобретать”, ‘Аджала — от глагола: 1) ‘аджила   — “спешить”; 2) 'аджжала  — “ускорять”, “торопить”).

‘Али говорит: нам рассказал Абу-з-Заййал Зухайр б. Хунайд ал-’Адави, который говорил: когда тамимиты убили Мухаммада [59] б. ‘Абдаллаха б. Хазима, они возвратились в Мерв. Их преследовал Букайр б. Вишах и настиг одного из бану-’утарид, которого звали Шумайх, и убил его. А Шаммас и его товарищи прибыли в Мерв и сказали бану-с’ад: “Мы выполнили за вас вашу месть: мы убили Мухаммада б. ‘Абдаллаха б. Хазима за джушамита, который был убит в Мерве”. И они решили вести войну с Ибн Хазимом и выбрали своим предводителем ал-Хариша б. Хилала ал-Курай’и.

Он (‘Али) говорит: рассказал мне Абу-л-Фаварис со слов Туфайла б. Мирдаса, который сказал: большая часть тамимитов решила вести войну с ‘Абдаллахом б. Хазимом. Он говорит: с ал-Харишем были витязи, подобных которым не было видано: один муж из них равнялся целому отряду. Среди них были: Шаммас б. Дисар, Бахир б. Варка’ ас-Сурайми, Шу’ба б. Захир ан-Нахшали, Вард б. ал-Фалак, ал-’Анбари, ал-Хаджжадж б. Нашиб ал-’Адави,  —  а он был одним из искуснейших стрелков из лука среди людей,  —  и ‘Асим б. Хабиб ал-’Адави. И ал-Хариш б. Хилал воевал с ‘Абдаллахом б. Хазимом два года.

Он (‘Али) говорит: и когда затянулась война и вражда между ними, им это надоело. Он говорит: и выехал ал-Хариш и вызвал Ибн Хазима и тот вышел к нему. Ал-Хариш сказал: |596| “Затянулась война между нами! Зачем ты истребляешь и мое, и свое племя?” Выходи на единоборство со мной, и кто из нас убьет противника  —  тому и земля”. Ибн Хазим ответил: “Клянусь твоим отцом! Ты поступил справедливо по отношению ко мне”. И он выехал на единоборство с ним. И они напали с ожесточением друг на друга, как нападают один на другого самцы-верблюды, не будучи в состоянии причинить друг другу ничего, чего желали. Но Ибн Хазим допустил оплошность, и ал-Хариш ударил его мечом по голове, и сорвал с головы кожу ему на лицо. Оба стремени ал-Хариша лопнули и меч соскользнул. Он говорит: Ибн Хазим припал на шею своей лошади, возвращаясь к своим сторонникам с раной, которая сорвала кожу с его головы. Затем с утра завязалось между ними сражение и в этом положении они пребывали несколько дней после того удара. Потом обоим отрядам это надоело и они разделились на три группы. Бахир б. Варка’ ушел к Абрашахру с одним отрядом, Шаммас б. Дисар ал-’Утариди направился в другую сторону и, говорят, пришел в Сиджистан, а ‘Осман б. Бишр б. ал-Мухтафиз взял путь к Фертане и расположился в ней в одном замке. Ал-Хариш ушел в сторону Мерверруда, а Ибн Хазим преследовал его и настиг в одном из его селений, которое называется “Селение битвы” (Карйат ал-малхама) или “Замок битвы” (Каср ал-малхама). Ал-Хариш б. Хилал был с двенадцатью человеками, а его сторонники уже разошлись от него. Они находились в развалине, и он воткнул в землю копья и [положил] щиты, которые были с ним. Он говорит: Ибн Хазим настиг его и он вышел против него ее своими спутниками, а с Ибн Хазимом был один из его [50] клиентов громадной силы. Он напал на ал-Хариша и ударил его мечом, но не сделал [ему] ничего. Тогда один из племени дабба сказал |597| ал-Харишу: “Видишь, что делает этот раб?” Ал-Хариш ответил ему: “На нем много доспехов и мой меч не пробивает его доспехов. Пригляди-ка мне тяжелую дубину”. И тот вырезал ему тяжелую палку из ююбы, — а говорят, что он нашел ее в том замке, —  и дал ему ее. Он напал с нею на клиента Ибн Хазима и ударил его, и тот упал убитым. Затем он подошел к Ибн Хазиму и спросил: “Чего ты хочешь от меня, когда я целиком предоставил тебе эту страну?” Тот сказал: “Но ведь ты возвратишься в нее? Он ответил: “Нет, не возвращусь”. Тогда Ибн Хазим помирился с ним на том, что он уступает ему Хорасан и не вернется к войне с ним. И Ибн Хазим одарил его сорока тысячами дирхемов. Он говорит: Ал-Хариш открыл ему ворота замка и Ибн Хазим вошел, одарил его и гарантировал ему уплату его долга, и они долго беседовали.

Он говорит: и слетела вата, которая была на голове Ибн Хазима, приклеенная на рубец, который сделал мечом ал-Хариш. Ал-Хариш встал, поднял ее и положил ему на голову. Тогда Ибн Хазим сказал ему: “Твое прикосновение сегодня, Абу Кудама, легче, чем было вчера”. Он ответил: “Прошу извинения перед Аллахом и перед тобой! Да, клянусь Аллахом! если бы не лопнули ремни моих обоих стремян, встретился бы мой меч с твоими коренными зубами!” Ибн Хазим засмеялся и удалился от него, и рассеялось сборище тамимитов. Один из поэтов племени Тамим сказал:

Если бы вы, подобно ал-Харишу, проявили стойкость и были бы при Каср ал-Миле наилучшими витязями,
Тогда вы своими копьями заставили бы Ибн Хазима испить ведра крови, которые надолго лишают разума.

Он говорит: ал-Аш’ас б. Зу’айб, брат Зухайра б. Зу’айба ал-’Адави, был убит в этой войне. Его брат Зухайр спросил его, когда он был при последнем издыхании. “Кто тебя убил?” Он ответил: “Не знаю, меня ударил копьем какой-то человек на желтом коне”. Он говорит: и как только Зухайр видел кого-нибудь на желтом коне, он нападал на него: и среди них были такие, кого он убивал, и другие, которым удавалось бежать. Люди лагеря стали опасаться желтых коней и они стояли пустыми в лагере: никто на них не садился. И сказал ал-Хариш о своей войне с Ибн Хазимом: |598|

Кость моей десницы сместилась со своего места оттого, что я держал рудайнийское копье и вечером, и утром,
Уж два года, как на стоянке я смыкаю глаза, когда подушкой мне [служит] ладонь на камне.
Когда глаза мои слегка проспятся, то моя верхняя одежда  — железо, а подо мной  —  истертая спина верблюда. [61]

66 год

Говорит Абу Джа’фар: в этом же году произошла осада ‘Абдаллахом |695| б. Хазимом тех тамимитов, которые были в Хорасане, по причине убиения ими его сына Мухаммада.

‘Али б. Мухаммад говорит: нам рассказал ал-Хасан б. Рушайд ал-Джузаджани со слов ат-Туфайля б. Мирдаса ал-’Амми, который говорил: когда в дни [правления] Ибн Хазима тамимиты |696| рассеялись по Хорасану, в замок Фертана пришла группа всадников числом от семидесяти до восьмидесяти. И они избрали своим начальником ‘Османа б. Бишра б. ал-Мухтафиза ал-Музани, и с ним [были] Шу’ба б. Захир ан-Нахшали, Вард б. ал-Фалак ал-’Анбари, Зухайр б. Зу’айб ал-’Адави, Джайхан б. Машджа’а ад-Дабби, ал-Хаджжадж б. Нашиб ал-’Адави и Ракаба б. ал-Хурр со всадниками племени тамим. Он говорит: и подошел к ним Ибн Хазим, и осадил их, вырыв неприступный ров. Он говорит: они делали против него вылазки и сражались с ним, затем возвращались в замок. Он говорит: Ибн Хазим вышел однажды после завершения своего рва во главе шести тысяч, и люди замка также выступили против него. И сказал им ‘Осман б. Бишр б. ал-Мухтафиз: “Уклонитесь сегодня от [боя с] Ибн Хазимом, так как я не думаю, чтобы мы могли с ним справиться”. Тогда Зухайр б. Зу’айб ал-’Адави сказал, что жена его разведена ³¹, если он вернется, пока не сломит их рядов. С их фланга было [русло] речки, в которой появлялась вода зимой, а тогда в ней не было воды, и Зухайр спустился в нее и пошел по ней. Воины Ибн Хазима не заметили его, пока он не напал на них и не опрокинул первые [ряды] их на последние. Они повернулись и он отступил. Они преследовали его по обоим берегам русла речки, крича на него, и ни один из них не спустился к нему, пока он не достиг того места, где он сошел в него. Там он выбрался и напал на них. Они же расступились перед ним и он возвратился. Он говорит: Ибн Хазим сказал своим окружающим: “Когда |697| вы будете нападать на Зухайра, то привяжите к вашим копьям крючья и зацепляйте их, если сможете, за его доспехи”. И он однажды выехал против них, а на их копьях были крючья, которые они приготовили для него. И они устремились на него с копьями, и зацепили за его кольчугу четыре копья. Он обратился против них, чтобы напасть на них, их руки дрогнули и они выпустили свои копья. Он же поехал, волоча четыре копья, и въехал в замок.

Он говорит: Ибн Хазим послал Газвана б. Джаз’а ал-’Адави к Зухайру и сказал: “Скажи ему: как ты думаешь, если я тебе обещаю пощаду, подарю тебе сто тысяч [дирхемов] и отдам тебе в кормление Басан, подружишься ты со мной?” Зухайр сказал Газвану: “Горе тебе! Как я могу подружиться с людьми, которые убили ал-Аш’аса б. Зу’айба?” И Газван упал из-за этих слов в глазах Мусы б. ‘Абдаллаха б. Хазима. Он говорит: когда [62] затянулась осада их, они послали сказать Ибн Хазиму. “Позволь нам выйти и мы разойдемся”. Но он им ответил: “Нет, не иначе, как вы сдадитесь на мое решение”. Они сказали: “В таком случае мы сдаемся на твое решение”. Тогда Зухайр сказал им: “Да утратят вас ваши матери! Клянусь Аллахом! он перебьет вас всех до последнего. Если уж вам нравится умирать, так умрите по-благородному. Выйдемте вместе и либо вы все умрете, либо некоторые из вас спасутся, а некоторые погибнут. И |698| клянусь Аллахом! если вы сделаете на них стойкий натиск, они расступятся перед вами на ширину дороги ал-Мирбада. И если хотите, я буду впереди вас, если хотите  —  сзади вас”. Он говорит: однако они отвергли его предложение. Тогда он сказал: “Ну что же! Вот я покажу вам!” Затем сделал вылазку с Ракабой б. Хурром, которого сопровождал один из его тюркских рабов, и Шу’бой б. Захиром. Он говорит: они произвели ожесточенную атаку на врагов, и те расступились перед ними и они прошли. Что же касается Зухайра, то он вернулся к своим товарищам и вошел в замок и сказал своим товарищам: “Вы видели, повинуйтесь же мне, ведь прорвались Ракаба, его раб и Шу’ба”. Они возразили: “Ведь среди нас есть такие, которые слишком слабы для этого и жаждут жизни”. Он ответил: “Да проклянет вас Аллах! Неужели вы покинете наших товарищей? Клянусь Аллахом! Я не буду самым печальным из вас при смерти”. Он говорит: они открыли замок и сдались, а он (Ибн Хазим) послал заковать их. Затем их привели к нему по одному. Он хотел оказать им милость, но его сын Муса воспротивился, говоря: “Клянусь Аллахом! Если только ты их простишь, я брошусь на свой меч, так что он выйдет у меня через спину!” ‘Абдаллах [б. Хазим] сказал ему: “О, клянусь Аллахом! я хорошо знаю, что неправильный путь в том, что ты приказываешь мне сделать”. Затем он перебил их всех, кроме трех. Он говорит: один из них  —   ал-Хаджжадж б. Нашиб ал-’Адави. Он выстрелил из лука в Ибн Хазима, когда он осаждал их, и выбил ему коренной зуб. И тот поклялся, что, если захватит его, обязательно убьет его или отсечет ему руку, а он был молод. И за него ходатайствовали перед ним многие люди из тамимитов, которые устранились [от войны], из рода ‘амр б. ханзала. Один из них сказал: “Он  —   сын моего дяди, и юный и глупый мальчик,  —   подари его мне”. Он говорит: и он подарил его ему, сказав: “Спасайся! Чтобы я тебя больше не видел!”

Он говорит: [другой из них]  —   Джайхан б. Машджа’а ад-Дабби, тот самый, который бросился, защищая своим телом его сына Мухаммада в тот день, когда он был убит. Ибн Хазим сказал: “Отпустите этого бродячего мула”. [Третий из них] — человек из племени са’д, а он   —  тот самый, который сказал в день, когда они настигли Ибн Хазима: “Отстранитесь от витязя мудара”.[63]

Он говорит: [привели также] Зухайра б. Зу’айба и хотели его нести, так как он был закован, но он отказался и подошел, подпрыгивая, и сел перед ним. Ибн Хазим спросил его: “Какова будет твоя благодарность, если я отпущу тебя и дам тебе Басан в кормление?” Он ответил: “Если бы ты не сделал со мной ничего, кроме сохранения моей крови, я был бы тебе благодарен”. Но сын его Муса встал и сказал: “Гиену ты убиваешь, а [ее] самца оставляешь. Львицу убиваешь, а льва оставляешь?” Он ответил: “Горе тебе! Убьем подобного Зухайру, кто  —  для войны с врагом мусульман? Кто  —  для защиты арабских женщин?” Тот возразил: “Если бы ты сам принял участие в [пролитии] крови моего брата, то и тебя я бы убил”. Тогда подошел к Ибн Хазиму человек из племени сулайм и сказал: “Заклинаю тебя Аллахом относительно Зухайра!” Но Муса сказал ему: “Сделай его самцом для твоих дочерей!” Ибн Хазим пришел в ярость и приказал его убить. Зухайр сказал ему: “У меня есть просьба”. Тот спросил: “А в чем она?” Он сказал: “Убей меня отдельно, не смешивай мою кровь с кровью этих презренных, ибо я их удерживал от того, что они сделали, и заповедывал им умереть, как благородные и выйти против вас с мечом. И, клянусь Аллахом! если они сделали это, они напугали бы этого твоего сынка и ему пришлось бы заботиться о себе, а не о мести за своего брата. Но они отвергли это, а если бы сделали, то ни один человек из них не был бы убит, пока не убил бы сам нескольких”. И он отдал о нем приказ и он был отведен в сторону и убит.

Говорит Маслама б. Мухариб: ал-Ахнаф б. Кайс, когда вспоминал их, всегда говорил: “Да посрамит Аллах Ибн Хазима! Он перебил многих мужей из племени тамим за своего сына, маленького глупого мальчика, который не стоит продажного [раба]. Если бы он убил за него одного мужа из них, то отплатил бы сполна”. Он говорит: бану-’ади утверждают, что когда они хотели понести Зухайра б. Зу’айба, он воспротивился, оперся на |700| свое копье, подобрал ноги и перепрыгнул через ров. И когда до ал-Хариша б. Хилала дошло известие об его убиении, он сказал:

О порицающий! Я не навлек на себя хулы в сражении с ними, когда мой меч вошился в их вождя, проникнув глубоко
О, порицающий! Я не удалился, пока не рассеялись мужи и пока я уж не мог найти никого, кто вышел бы на бой
О, порицающий! Меня лишило сил оружие, — ведь если кто длит схватку с храбрецами, он возвращается, покрытый ранами.
О, мои глаза! Если вы истощили слезы, то лейте мою собственную кровь, пока она не заструится из вас.
Неужели после Зухайра и сына Бишра, которые погибли один за другим, и Варда, мне еще можно надеяться на успех в Хорасане?
О, порицающий! Сколько битв я повидал, нападая всякий раз, как слабый витязь отступал!

[Он сказал эти стихи], имея в виду сказать своими словами: “Неужели после Зухайра”   —  Зухайра б. Зу’айба, — “и сына [64] Бишра”   —  ‘Османа б. Бишра б. ал-Мухтафиза ал-Мазини,  —  “и Вард” —  б. Фалака ал-’Анбари, которые были убиты в тот день. Был убит также Сулайман б. ал-Мухтафиз, брат Бишра.

Говорит Абу Джа’фар: ...в этом году ...наместником Басры был ал-Харис б. ‘Абдаллах б. Абу Раби’а, ... а в Хорасане —  ‘Абдаллах б. Хазим.|717|

67 год

В этом же году ‘Абдаллах б. аз-Зубайр сместил ал-Куба’ с наместничества Басры и послал правителем над нею своего брата Мус’аба б. аз-Зубайра.

|750| в этом же году ‘Абдаллах б. аз-Зубайр отстранил своего брата Мус’аба б. аз-Зубайра от управления Басрой и послал в нее своего сына Хамзу б. ‘Абдаллаха. Говорят различно о причине его смещения и о том, как произошло это дело. Некоторые говорят об этом то, что рассказал мне ‘Омар [б. Шабба]. |752|

...Что же касается Хишама б. Мухаммада, то он о деле Мус’аба, смещении его его братом с наместничества Басры и обратном его назначении приводит со слов Абу Михнафа иной рассказ. То, что он приводит об этом с его слов, в соответствии с рассказом, который мне передали от его имени со слов Абу-л-Мухарика ар-Расиби,  —  следующее: когда Мус’аб овладел Куфой, он остался в ней год, будучи смещен с управления Басрой. Его сместил с него ‘Абдаллах и послал своего сына Хамзу. В таком положении он оставался год. Затем он прибыл к своему брату ‘Абдаллаху в Мекку и тот вернул ему наместничество Басры.

Другие говорят, что когда Мус’аб покончил с делом ал-Мухтара, он возвратился в Басру, а наместником Куфы назначил ал-Хариса б. ‘Абдаллаха б. Абу Раби’у.

Он (ат-Табари) говорит: говорит также Мухаммад б. ‘Омар [ал-Вакиди]: когда Мус’аб убил ал-Мухтара, он овладел Куфой и Басрой.

В этом году совершил хаджж с людьми ‘Абдаллах б. аз-Зубайр. Его наместником в Куфе был Мус’аб, и я уже упомянул различные рассказы знатоков жизнеописаний о том, кто был наместником |753| Басры... А наместником Хорасана был ‘Абдаллах б. Хазим ас-Сулами.

Затем наступил шестьдесят восьмой год.

68 год

Рассказ о тех значительных событиях, которые произошли в нем

К ним относится возвращение ‘Абдаллахом своего брата Мус’аба эмиром в Ирак. Мы уже рассказали о причине возвращения ‘Абдаллахом своего брата Мус’аба в Ирак эмиром после того, как он сместил его. Когда же он назначил его опять эмиром над [65] ним, Мус’аб послал эмиром Куфы ал-Хариса б. Абу Раби’у. Дело в том, что он свое возвращение в Ирак эмиром после своего смещения начал с Басры и прибыл в нее.

Говорит Абу Джа’фар: наместником Ибн аз-Зубайра в этом |783| году... над Басрой и Куфой был его брат Мус’аб,... а над Хорасаном  —   ‘Абдаллах б. Хазим ас-Сулами.

69 год

|796| В этом году руководил хаджжем людей ‘Абдаллах б. аз-Зубайр, а его наместником над обоими окружными городами, Куфой и Басрой, был его брат Мус’аб б. аз-Зубайр..., а над Хорасаном   —  ‘Абдаллах б. Хазим.

70 год

В этом году совершил хаджж с людьми 'Абдаллах б. аз-Зубайр. |797| А его наместниками главных городов были те же, которые были в предыдущем году, в делах военных (ма’авин) и судебных.

71 год

Рассказал мне Абу Зайд, говоря: мне рассказал Мухаммад |807| б. Саллам, который говорил: ‘Абдаллаху б. Хазиму рассказали о походе Мус’аба [б. аз-Зубайра] против ‘Абдалмалика, и он спросил: “С ним ли ‘Омар б. ‘Убайдаллах б. Ма’мар?” Ему сказали:

“Нет, он его назначил наместником Фарса”. Он спросил: “А с ним ли ал-Мухаллаб б. Абу Суфра?” Ему ответили: “Нет, он назначил его наместником Мосула”. Он спросил: “А с ним ли ‘Аббад б. ал-Хусайн?” Ему сказали: “Нет, он назначил его своим заместителем над Басрой”. Тогда он сказал: “И я  —  в Хорасане”.

Схвати и тащи меня, гиена, и радуйся мясу мужа, у которого отсутствовал в тот день помощник.

Говорит Абу Джа’фар: в этом же году главенство (рийаса) |817| в Басре стали оспаривать друг у друга ‘Убайдаллах б. Абу Бакра и Хумран б. Абан.

Рассказал мне ‘Омар б. Шабба, который говорил: мне рассказал ‘Али б. Мухаммад, который говорил: когда был убит ал-Мус’аб, Хумран б. Абан и ‘Убайдаллах б. Абу Бакр а восстали и стали оспаривать друг у друга управление Басрой, и Ибн Абу Бакра сказал: “Я  — богаче, чем ты. Я делал затраты для воинов Халида в день ал-Джуфры” ³². И Хумрану сказали: “Поистине, тебе не одолеть Ибн Абу Бакру; прибегни же к помощи ‘Абдаллаха б. ал-Ахтама, ведь если он поможет тебе, Ибн Абу Бакра не одолеет тебя”. И тот так поступил. И Хумран овладел [66] Басрой, а Ибн ал-Ахтам был начальником ее полиции. И у Хумрана было высокое положение у Омейядов.

Рассказал мне Абу Зайд, который говорил: мне рассказал Абу ‘Асим ан-Набил, который говорил: мне рассказал один человек, который сказал: прибыл один шейх-бедуин, увидел Хумрана и спросил: “Кто это?” Ему ответили: “Хумран”. Он сказал: “Я видел этого, когда его плащ сполз с его плеча, и Марван с Са’идом б. ал-’Асом поспешили наперебой, кто из них поправит его”.

Абу Зайд говорит: Абу ‘Асим сказал: и я рассказал об этом |818| одному человеку из сыновей ‘Абдаллаха б. ’Амира и он сказал: мне рассказывал мой отец, что Хумран [раз] протянул свою ногу, а Му’авийа и ‘Абдаллах б. ’Амир поспешили наперебой, кому из них поставить ее на землю.

В этом же году ‘Абдалмалик послал Халида б. ‘Абдаллаха правителем (вали) Басры.

Рассказал мне ‘Омар, который говорил: мне рассказал ‘Али б. Мухаммад, который сказал: Хумран оставался правителем Басры недолго. Ибн Абу Бакра выехал и прибыл к ‘Абдалмалику в Куфу после убиения Мус’аба. И ‘Абдалмалик назначил Халида б. ‘Абдаллаха б. Халида б. Асида наместником над Басрой и ее округами (а’мал), а Халид отправил ‘Убайдаллаха б. Абу Бакру своим заместителем (халифа) над Басрой. И когда тот прибыл к Хумрану, тот сказал: “Ты уже прибыл?   —  чтоб тебе не прибывать!” И Ибн Абу Бакра был правителем Басры, пока не прибыл Халид.

В этом году хаджж с людьми совершал ‘Абдаллах б. аз-Зубайр, по словам ал-Вакиди.

72 год

|831| В этом же году ‘Абдалмалик [б. Марван] написал ‘Абдаллаху б. Хазиму ас-Сулами, предлагая, чтобы тот принес ему присягу и отдавая ему в кормление Хорасан на семь лет.

‘Али б. Мухаммад рассказывает, что ал-Муфаддал б. Мухаммад, Йахйа б. Туфайл и Зухайр б. Хунайд рассказывали ему,  —  как он говорит, сообщение каждого из них дополняет сообщение другого: Мус’аб аз-Зубайр был убит в 72-м году, в то время, как ‘Абдаллах б. Хазим был в Абрашахре, сражаясь с Бахиром б. Варка’ ас-Сурайми, —  [из племени] сулайм б. ал-харис. И ‘Абдалмалик |832| б. Марван написал Ибн Хазиму с Саурой б. Ашйамом ан-Нумайри: “Вот тебе [дается] Хорасан на семь лет с тем, что ты присягнешь мне”. Ибн Хазим же ответил Сауре: “Если бы не то, что я могу посеять вражду между племенами сулайм и ‘амир, я бы тебя убил. Но зато съешь этот листок” (Т. е. письмо халифа),  —  и он съел его. Он говорит: а Абу Бакр б. Мухаммад б. Васи’ говорит: нет, с назначением ‘Абдаллаха б. Хазима прибыл Савада б. ‘Убайдаллах ан-Нумайри. Говорит также один из них: ‘Абдалмалик послал к Ибн Хазиму Синана б. Мукаммала ал-Ганави и написал ему: “Вот Хорасан  —  твое кормление”. Ибн Хазим же сказал ему: “Тебя послал “Отец мух” только потому, что ты  —  из племени гани, а он знает хорошо, что я не убью мужа из кайситов, но зато съешь его письмо”.

Он говорит: ‘Абдалмалик написал Букайру б. Вишаху, одному из племени ‘ауф б. са’д, который был наместником (халифа) Ибн Хазима над Мервом, с назначением его правителем Хорасана, и дал ему обещания и возбудил в нем надежды. Букайр б. Вишах отказал в повиновении ‘Абдаллаху б. аз-Зубайру и повел пропаганду в пользу ‘Абдалмалика б. Марвана. И население Мерва примкнуло к нему. Это дошло до Ибн Хазима и он стал бояться, как бы Букайр не привел против него жителей Мерва и не соединилось бы против него население Мерва и Абрашахра. Он бросил Бахира и направился к Мерву, желая пробраться к своему сыну в Термез. Бахир преследовал его и настиг в селении, называемом по-персидски Шахмигад, расположенном в восьми фарсахах от Мерва.

Он говорит: и вступил с ним Ибн Хазим в сражение. Один из клиентов племени лайс говорит: я находился в жилище поблизости от места сражения этих людей. Когда взошло солнце, оба войска пришли в движение и я стал слышать удары мечей. К разгару дня звуки затихли и я сказал себе: “Это потому, что |833| солнце высоко”. Когда я совершил полуденную молитву или немного раньше полудня, вышел я и попался мне навстречу человек из племени тамим. Я спросил: “Какие вести?” Он ответил: “Я убил врага Аллаха  —  Ибн Хазима,  —  вот он там”. И вот его везут на муле, а к его гениталиям привязали веревку и камень, чтобы удержать его ровно на муле.

Он говорит: тем, кто убил его, был Ваки’ б. ‘Умайра ал-Курай’и, а он  —  Ибн ад-Дауракиййа. На него по очереди бросались Вахир б. Варка’, ‘Аммар б. ‘Абдал’азиз ал-Джушами и Ваки’. Они пронзили его копьями и свалили его. Ваки’ сел ему на грудь и убил его. Один из правигелей спросил Ваки’: “Как ты убил Ибн Хазима?” Он ответил: “Я одолел его по милости копий и когда он был повержен, я сел ему на грудь. Он усиливался подняться, но не мог этого сделать. И я сказал: “О, месть за Дувайлу!”  —  а Дувайла  —  один из братьев Ваки’по матери, который был убит в одном из сражений до этого дня. Ваки’ говорит: и он плюнул мне в лицо, говоря: “Да проклянет тебя Аллах! ты убиваешь вождя мудара за твоего брата, мужлана, который не стоит горсти финиковых косточек”,  —  или он сказал “[горсти] пыли”. И я не видел, чтобы у кого-нибудь было больше слюны, чем у него в этом положении при смерти. Он говорит: однажды Ибн Хубайра вспомнил этот рассказ и сказал: “Это,  —  клянусь Аллахом!  —  настоящая храбрость!”.[68]

Он говорит: Бахир тотчас же после убиения Ибн Хазима послал человека из племени гудана к ‘Абдалмалику б. Марвану сообщить ему об убиении Ибн Хазима, но не послал его головы. Букайр б. Вишах прибыл к ним с жителями Мерва, уже когда был |834| убит Ибн Хазим, и захотел взять голову Ибн Хазима, но Бахир отказал ему в этом. Тогда Букайр ударил его дубиной и захватил голову, Бахира же заковал и посадил в темницу. Голову Букайр послал ‘Абдалмалику и написал ему, сообщая, что это он убил его.

Когда привезли ‘Абдалмалику голову, он призвал гуданита, посланца Бахира и спросил: “Что это?” Тот ответил: “Я не знаю, - хотя и не отлучался от тех людей, пока его не убили”. И один человек из племени сулайм сказал.

О, наша ночь в Нишапуре, возвраги мне утро, — горе тебе,  —  или просияй!
Звезды ее медленно ползут, как будто небо и в рука вращающего [мельничный камень]
Ты ропщешь на превратности, Умм Зайд, но можешь ли ты изменить судьбы
Они не ведали о моем великодушии и отвернулись от меня на короткий срок оставшейся жизни
Но если бы витязи из племени сулайм присутствовали в утро, в которое окружали раненого льва,
То вокруг него сражались бы люди благородные, и тяжело было бы достичь отмщения
И вот остались в живых лающие собаки, и нет на земле после тебя львиного рыканья

В этом году... наместником над Басрой был Халид б. ‘Абдаллах б. Халид б. Асид.... а над Хорасаном, по словам некоторых из них,  —   ‘Абдаллах б. Хазим ас-Сулами; по словам же других —  Букайр б. Вишах. Те же, кто утверждает, что над Хорасаном в 72-м г. был наместником ‘Абдаллах б. Хазим, говорят, что ‘Абдаллах б. Хазим был убит только после того, как был убит ‘Абдаллах б. аз-Зубайр, и что ‘Абдалмалик написал ‘Абдаллаху б. Хазиму, призывая его выразить покорность с тем, что он отдаст ему в кормление Хорасан на десять лет, только после того, как |835| был убит ‘Абдаллах б. аз-Зубайр, и ему послали его голову, и что ‘Абдаллах б. Хазим, когда к нему прибыла голова ‘Абдаллаха б. аз-Зубайра, поклялся, что он никогда не выразит ему покорности, и что он приказал подать таз, омыл голову Ибн аз-Зубайра, умастил ее благовониями, обернул в саван, совершил над нею молитву и послал ее семье ‘Абдаллаха б. аз-Зубайра в Медину. Он заставил посланца съесть письмо, сказав: “Если бы ты не был послом, я отсек бы тебе голову”. Другие же говорят: он отсек ему руки и ноги и обезглавил его. |838| ...Наср б. Саййар заведовал диваном хараджа Хорасана при Хишаме... [69]

73 год

В этом же году ‘Абдалмалик сместил Халида б. ‘Абдаллаха |854| наместничества Басры и вручил его своему брату Бишру б. Марвану и управление ею вместе с управлением Куфой перешло к нему. Бишр переехал в Басру, когда стал правителем Басры вместе с Куфой, а над Куфой поставил своим заместителем ‘Амра б. Хурайса.

В этом году наместником Куфы и Басры, по словам ал-Вакиди, был Бишр б. Марван. По словам же других  —  над Куфой был Бишр б. Марван, а над Басрой  —  Халид б. ‘Абдаллах б. Халид б. Асид..., а наместником Хорасана был Букайр б. Вишах.

74 год

|855| В этом же году, по словам некоторых из них, Бишр б. Марван переехал из Куфы в Басру правителем над нею.

В этом году ‘Абдалмалик сместил Букайра б. Вишаха с управления |859| Хорасаном и назначил его правителем Умаййу б. ‘Абдаллаха б. Халида б. Асида.

Рассказ о причине смещения Букайра и назначении Умаййи

Управление Букайра б. Вишаха Хорасаном до времени прибытия Умаййи в качестве правителя его было в течение двух лет, по словам Абу-л-Хасана, а именно: Ибн Хазим был убит в 72-м г., а Умаййа прибыл в 74-м г. Причиной смещения Букайра с управления Хорасаном было то. что Букайр б. Вишах, как рассказывает ‘Али со слов ал-Муфаддала, заключил в темницу Бахира за |860| то, что было с его стороны, как я рассказал, в отношении головы Ибн Хазима, когда он убил его. И Бахир все время оставался у него в заключении, пока ‘Абдалмалик не назначил наместником Умаййу б. Халида б. Асида. Когда известие об этом дошло до Букайра, он послал к Бахиру, чтобы помириться с ним, но тот ответил ему отказом и сказал: “Букайр думает, что Хорасан останется для него в согласии?” Между ними началась пересылка посредников, но Бахир отвергал [примирение].

И вошел к нему однажды Дирар б. Хусайн ад-Дабби и сказал: “Я вижу, что ты — глуп. Сын твоего дяди посылает к тебе извиниться перед тобой, в то время, как ты  —  его пленник, а машрафийский [меч] в его руке. Если бы он убил тебя, то из-за тебя не пустила бы ветры и коза, а ты не соглашаешься, —  тебе не будет успеха. Прими мир и выходи, и тогда ты сам волен над собой”. И он принял его совет и примирился с Букайром. Букайр же послал ему сорок тысяч и взял с Бахира [клятву] в том, что он не будет враждовать с ним.

Тамимиты в Хорасане вступили в распри и Мука'ис и [60] арабские племена приняли сторону Бахира, [а племя ‘ауф и ал-абна’ приняли сторону Букайра (Дополнено по тексту Ибн ал-Асира, IV, с. 298, 17 и, согласно ал-Балазури, с 416, 15 — 16)] и жители Хорасана стали бояться, как бы не возобновилась война и не настала разруха в стране, и не одолели бы их враги из многобожников. Они написали ‘Абдалмалику б. Марвану, что Хорасан придет в замирение после смуты только при условии назначения [правителем] мужа из корейшитов, которому не будут завидовать и к которому не будут питать племенной вражды. ‘Абдалмалик сказал: “Хорасан  —   пограничная область Востока. В нем было то зло, которое было в то время, как правителем его был этот тамимит. И люди вступили в племенные распри и боятся, что они возвратятся к тому состоянию, в котором пребывали, и погибнет пограничная область и те, кто в ней. Они просили, чтобы я назначил править их делом мужа из корейшитов, которого они будут слушать и повиноваться”. Умаййа б. ‘Абдаллах сказал: “О, повелитель верующих! Исправь их дело мужем от тебя”. Он ответил: “Если |861| бы не твое бегство от Абу Фудайка, то ты был бы этим мужем”. Умаййа возразил: “О, повелитель верующих! Клянусь Аллахом, я не бежал до тех пор, пока у меня уже не осталось ни одного бойца и когда покинули меня люди. Тогда я решил, что мне бежать к резервам лучше, чем подставлять под гибель кучку оставшихся мусульман. Это знает Маррар б. ‘Абдаррахман б. Абу Бакра и написал тебе Халид б. ‘Абдаллах о тех извиняющих меня обстоятельствах, которые дошли до него”. Он говорит: а Халид написал ему об извиняющих его обстоятельствах, сообщая ему, что его покинули без помощи люди. И сказал Маррар: “Умаййа говорит правду, о, повелитель верующих! Он стойко держался, пока уже не смог найти ни одного бойца, когда покинули его люди”. И он назначил его правителем Хорасана. ‘Абдалмалик любил Умаййу и говорил: “Мой плод”, то есть “мое порождение”. А люди стали говорить: “Мы не видали, чтобы кому-нибудь так было возмещено за бегство, как возместили Умаййе: он бежал от Абу Фудайка, а был назначен наместником Хорасана”. И сказал один человек из племени бакр б. ва’ил в темнице Букайра б. Вишаха:

Пришли к тебе бурые [верблюды], тяжело дыша в свои носовые кольца, с их плеч снимаются подстилки седел,
И места, где лежали вьюки на их спинах, пестры, словно голуби, сидящие на церквях.
Они доставили белолицего Умаййу, благородного вождя, лоб которого подобен блестящему мечу

А Бахир в то время был в Синдже, расспрашивая о приезде Умаййи. И когда до него дошло известие о том, что он приблизился к Абрашахру, он сказал одному человеку из иранских жителей |862| Мерва, которого звали Разин или Зарир: “Укажи мне [71] короткую дорогу, чтобы мне встретить эмира раньше его прибытия. Тебе будет столько-то и я тебя щедро одарю”. А тот хорошо знал дорогу и вывел его и вел от Синджа до области Серахса ночью, потом провел его до Нишапура. Он встретил Умаййу, когда тот прибыл в Абрашахр, и рассказал ему о Хорасане и о том, чем он может успокоить его жителей и чем можно обеспечить доброе их повиновение и облегчить правителю снабжение их гродовольствием. Донес он также на Букайра об имуществе, которое он захватил и предостерег его от его вероломства.

Он говорит: он ехал с ним, пока не прибыл в Мерв. Умаййа был великодушным князем (саййид) и не причинил зла ни Букайру, ни его ‘амилям ³³. Он предложил ему назначить его начальником своей полиции, но Букайр отверг это. Тогда он назначил на этот пост Бахира б. Варка’. Букайра бранили некоторые из его племени и говорили: “Ты отказался взять это на себя, и он назначил Бахира. А ведь ты знаешь, какие отношения между вами”. Он возразил: “Вчера я был правителем Хорасана, перед которым несли копья, а сегодня стану начальником полиции и сам буду нести копье?” Умаййа сказал Букайру: “Выбирай какую хочешь область Хорасана”. Он ответил: “Тохаристан”. Тот сказал: “Она за тобой”. Он говорит: Букайр снарядился, затратив большие деньги. Но Бахир сказал Умаййе: “Если Букайр придет в Тохаристан, он откажет тебе в повиновении”  —  и не переставал предостерегать его, пока тот не проникся опасением. И он приказал ему оставаться у себя.

В этом году... наместником Куфы и Басры был Бишр б. Марван, а правителем Хорасана был Умаййа б. ‘Абдаллах б. Халид б. Асид. |863|

75 год

В этом же году ‘Абдалмалик назначил ал-Хаджжаджа |872| б. Йусуфа наместником Ирака, без Хорасана и Сиджистана. Прибытие ал-Хаджжаджа в Куфу произошло, как говорят, в месяце рамадане этого года. И он послал ал-Хакама б. Аййуба ас-Сакафи эмиром Басры и приказал ему, чтобы он обошелся сурово с Халидом б. ‘Абдаллахом. Когда весть об этом дошла до Халида, он выехал из Басры прежде, чем ал-Хакам вступил в нее, и остановился в ал-Джалха’ и его провожали жители Басры. И еще не кончилось время его молитвы, как он раздал среди них миллион [дирхемов].

В этом году хаджж с людьми совершал ‘Абдалмалик б. |873| Марван. Рассказал мне это Ахмад б. Сабит со слов тех, кто рассказывал ему со слов Исхака б. ‘Исы, со слов Абу Ма’шара... А наместником Куфы и Басры был ал-Хаджжадж б. Йусуф, а над Хорасаном — Умаййа б. ‘Абдаллах. [72] |940|

76 год

В этом году... правителем Куфы и Басры был ал-Хаджжадж б. Йусуф, а наместником Хорасана был Умаййа б. ‘Абдаллах б. Халид. |1022|

77 год

Говорит Абу Джа’фар: в эгом году Умаййа б. ‘Абдаллах б. Халид б. Асид убил Букайра б. Вишаха ас-Са’ди.

Рассказ о причине его убийства

Причиной этого, как рассказывает ‘Али б. Мухаммад со слов ал-Муфаддала б Мухаммада, было то, что Умаййа б. ‘Абдаллах, наместник ‘Абдалмалика б. Марвана над Хорасаном, назначил Букайра начальником похода на Мавераннахр, а до этого он вверил ему управление Тохаристаном. Тот снарядился для выступления туда и произвел большие затраты. Но Бахир б. Варка’ ас-Сурайми оговорил его перед наместником, как я изложил раньше, и Умаййа приказал ему остаться. Когда он (Умаййа) поручил Букайру начальство над походом на Мавераннахр, тот снарядился и взял на себя хлопоты о лошадях и оружии, сделав заем у житетей Согда и их купцов. И сказал Бахир Умаййе: “Если окажется между тобой и им река и он встретится с царями [Согда], он откажет в повиновении халифу и призовет людей [к присяге] в свою пользу”.

Умаййа послал передать ему: “Оставайся, может быть, я сам отправлюсь в поход, тогда ты будешь со мною”. Букайр пришел |1023| в гнев и сказал: “Точно он старается мне повредить”. А ‘Аттаб ал-Ликва ал-Гудани, чтобы отправиться вместе с Букайром, сделал заем, и когда тот остался, схватили его заимодавцы и он был заключен в тюрьму. Но Букайр уплатил за него и он вышел. Затем Умаййа собрался в поход.

Он говорит: он приказал снаряжаться, чтобы совершить поход против Бухары и затем напасть на Мусу б. ‘Абдаллаха б. Хазима в Термезе. Люди приготовились и снарядились. Своим заместителем над Хорасаном он оставил своего сына Зийада. Букайр отправился с ним. И он расположился лагерем при Кушмахане, где оставался несколько дней, затем приказал выступать. Бахир сказал ему: “Я не уверен, что люди не станут отставать, скажи же Букайру, пусть он останется в арьергарде и собирает людей”. Он говорит: Умаййа приказал и он был начальником арьергарда, пока не дошел до реки. Затем Умаййа сказал ему: “Перейди реку, Букайр!” Но ‘Аттаб ал-Ликва ал-Гудани возразил: “Да сохранит Аллах эмира! Переправляйся, а потом переправятся [73] и люди вслед за тобой”. И тот переправился и переправились и люди. Умаййа сказал Букайру: “Я боюсь, что мой сын не сможет удержать в порядке свое наместничество, так он еще юн. Возвратись же в Мерв и избавь меня от заботы о нем,  —  тебе его вверяю, будь подмогой моему сыну и управляй его делами”.

Букайр выбрал несколько всадников из хорасанцев, которых он знал и в которых был уверен, и переправился через реку. Умаййа же направился к Бухаре. Его авангардом командовал Абу Халид Сабит, клиент племени хуза’а.

‘Аттаб ал-Ликва сказал Букайру, когда он переправился и удалился Умаййа: “Мы губили себя и наших родичей, пока не устроили Хорасан. Затем мы просили эмира из корейшитов, который объединил бы наше дело, а к нам пришел эмир, который играет нами, переводя нас из одной тюрьмы в другую”. Тот спросил: “Каков же твой план?” ‘Аттаб ответил: “Сожги эти суда, отправляйся |1024| в Мерв, низложи Умаййу и оставайся в Мерве, и кормись им до поры”. Он говорит: ал-Ахнаф б. ‘Абдаллах ал-’Анбари сказал: “План, который предлагает ‘Аттаб, хорош”. Но Букайр возразил: “Я боюсь, что погибнут те всадники, которые со мною”. Тот сказал: “Неужели ты опасаешься нехватки людей? Я приведу тебе из жителей Мерва сколько пожелаешь, если погибнут эти, которые с тобой”. Букайр ответил: “Погибнут мусульмане”. Тот возразил: “Тебе будет достаточно, чтобы глашатай объявил: С того, кто примет ислам, мы снимем харадж. К тебе придет тогда пятьдесят тысяч молельщиков, более послушных и покорных тебе, чем эти”. Букайр сказал: “Но тогда погибнет Умаййа и те, кто с ним”. Тот ответил: “Почему же они погибнут, раз у них есть снаряжение, их много и они храбры и у них есть великолепное оружие и совершенные приспособления, чтобы защитить себя в сражении, пока они не достигнут Китая”.,

И Букайр сжег суда, вернулся в Мерв и, схватив сына Умаййи, заключил его под стражу. Он призвал людей свергнуть Умаййу и они примкнули к нему. Весть об этом дошла до Умаййи. Он заключил с жителями Бухары мир за небольшой выкуп и возвратился. Он приказал приготовить суда и их ему приготовили И собрали. Он сказал тем, кто был с ним из знатнейших тамимитов: “Не удивляет ли вас Букайр? Вот я прибыл в Хорасан и меня предостерегали относительно него, доносили на него и жаловались на него, перечисляя все его богатства, которые он захватил, —  но я оставил все это без внимания, не подверг ни в чем расследованию ни его, ни кого-либо из его ‘амилей. Затем я предложил ему [начальство над] моей полицией, но он отверг Это, и я ему это простил; затем я назначил его правителем, но меня опять предостерегали относительно его, и я приказал ему остаться, и это было только из внимания к нему. Затем я вернул его в Мерв, вручив ему военную власть, но он оказался неблагодарным [74] во всем этом и отплатил мне тем, что вы видите”. Люди сказали ему: “О, эмир! Это было не его дело: ему посоветовал |1025| сжечь суда ‘Аттаб ал-Ликва”. Он возразил: “А кто такой ‘Аттаб? Разве ‘Аттаб что-нибудь иное, как курица, высиживающая яйца?” И его слова дошли до ‘Аттаба. И сказал ‘Аттаб об этом:

Поистине, высиживающих яйца, встречаешь ты одетыми в кольчуги, с крепкими шеями на породистых, благородных.
Ты покинул свое дело эмира из трусости и от бессилия и пришел к нам по глупости, о. презреннейший из арабов!
Когда ты увидел, как выросли [перед тобой] горы Согда, ты повернул к Мусе и Нуху корень хвоста (Т. е. повернул к ним тыл, бежал).
И пришел ты, как волк, ускоренным шагом, не говоря с нами, а улетел от пальмовой ветки Бахрейна, как дрофа-самец.
Грози, грози! Поистине, ты узнаешь меня под плещущими [знаменами], впереди глухо рокочущей тучи [войска].
Несет меня рысью высокий, с голыми скулами [конь], который внезапно налетает на конный отряд то галопом, то рысью.

Он говорит: и когда суда были готовы, Умаййа переправился и подступил к Мерву, оставив Мусу б. ‘Абдаллаха, говоря: “О, Аллах, я делал добро Букайру, а он оказался неблагодарным к моему благодеянию и сделал то, что сделал. Аллах, избавь меня от него!”.

И сказал Шаммас б. Дисар, который до этого вернулся из |1026| Сиджистана после убиения Ибн Хазима и участвовал в походе с Умаййей: “О, эмир! Я избавлю тебя от него, если пожелает Аллах”. И Умаййа отправил его во главе восьмисот. Он отправился и расположился в Басане, который принадлежал племени наср. Против него выступил Букайр, с которым был Мудрик б. Унайф,  —  а отец его был с Шаммасом, — и сказал: “Неужели не было среди тамимитов никого, кто бы мог воевать со мною, кроме тебя!”  —  и бранил его. А Шаммас послал сказать ему: “Ты более заслуживаешь порицания и поступаешь хуже, чем я, ведь ты не был верен Умаййе и благодарен ему за его благодеяния по отношению к тебе. Он пришел и оказал тебе милости и не причинил ничего ни тебе, ни кому-либо из твоих наместников (‘уммал)”.

Он говорит: Букайр напал на него ночью и рассеял его войско и сказал: “Не убивайте никого из них, а берите их оружие!” И когда они захватывали кого-нибудь, они обезоруживали его и отпускали. И те рассеялись. Шаммас остановился в одном из селений племени тайй, которое называлось Бувйана. Умаййа прибыл и расположился в Кушмахане, и Шаммас б. Дисар возвратился к нему. Умаййа отправил вперед Сабита б. Кутбу, клиента племени хуза’а. Букайр встретил его, взял Сабита в плен и рассеял его войско. Сабита же Букайр отпустил, так как тот имел у него заступника. [75]

Он говорит: и он вернулся к Умаййе. Умаййа подступил со своими людьми и Букайр завязал с ними сражение. Начальником полиции Букайра был Абу Рустум ал-Халил б. Аус ал-’Абшами. Он храбро сражался в тот день. Ему закричали: “Эй, начальник полиции ‘Аримы!”  —  а ‘Арима была невольницей Букайра, — и он отступил. Букайр сказал ему: “Нет у тебя отца! Да не сломит тебя окрик этих людей! Действительно, у ‘Аримы есть мужчина, который может ее защитить. Отправляй же вперед твое знамя!”.

Они сражались, пока Букайр не отступил и не вошел внутрь стены. Он расположился на старом рынке, а Умаййа расположился в Басане, и они сходились для сражения на майдане ³⁴ Йазида. Однажды они обратились в бегство, но Букайр /1027/ их защитил. Другой раз они столкнулись на майдане. Одного из тамимитов ударили мечом по ноге и он волочил ее, а Хурайм его защищал: И сказал этот человек: “О, Аллах! Помоги нам и поддержи нас ангелами!” Хурайм сказал: “Эй, человек! Сражайся своими силами, у ангелов и без тебя предостаточно дела, чтобы еще нападать”. Затем тот повторил свои слова: “О, Аллах! Поддержи нас ангелами!” И сказал Хурайм: “Пусть они удалятся от меня или я оставлю тебя с ангелами!” И он защищал его, пока не доставил к людям.

Он говорит: один человек из тамимитов закричал: “Эй, Умаййа! Эй, поношение курайша!” И Умаййа поклялся, что если он захватит его, то зарежет. Он захватил его и зарезал между двумя зубцами стены города. Затем они сошлись в бою на другой день. Букайр б. Вишах ударил Сабита б. Кутбу мечом по голове и объявил свое происхождение: “Я  —  сын Вишаха!” Хурайс б. Кутба, брат Сабита, бросился на Букайра. Букайр обратился в бегство, бежали и его воины, и Хурайс преследовал Букайра, пока не достиг каменного моста. Тогда он окликнул его: “Эй, Букайр, куда ты!”  —  и тот обратился против него. Хурайс ударил его мечом по голове и рассек шлем, и меч вонзился ему в голову и он был повержен. Его воины унесли его и внесли в город.

Он говорит: они оставались в таком положении, сражаясь с теми. Воины Букайра вставали поздно утром, одеваясь, чтобы показать свое превосходство, в окрашенные одежды, плащи и желтые и красные изары ³⁵ и садились на окраинах города, разговаривая, и один из них выкликал: “Кто выстрелит из лука, тому мы бросим голову одного из его сыновей или женщин” ³⁶. И никто в них не стрелял.

Он говорит: Букайр стал опасаться и бояться, как бы не покинули его люди, если затянется осада, и стал добиваться мира. Это было желательно также и сторонникам Умаййи из-за того, что семьи их находились в городе. Они сказали Умаййе: “Заключи с ним мир”. А Умаййа любил прощать, и он (Букайр) заключил с ним мир на том условии, что он уплатит за него четыреста [76] |1028| тысяч [дирхемов], одарит его сторонников и даст ему в управление любую область Хорасана, которую он пожелает, и не будет слушать слов Бахира о нем. Если же зародится в нем в отношении его какое-нибудь сомнение, то он пользуется неприкосновенностью в течение сорока дней, пока не выйдет из Мерва. И Умаййа получил от ‘Абдалмалика гарантию безопасности для Букайра и написал ему грамоту у ворот Синджан. И Умаййа вступил в город.

Он говорит: некоторые говорят, что Букайр не выступил с Умаййей в поход, но когда Умаййа совершал поход, он оставил его своим заместителем над Мервом, но тот отказал ему в повиновении. Тогда Умаййа возвратился и вступил с ним в борьбу, затем помирился с ним и вошел в Мерв. Умаййа сдержал слово по отношению к Букайру и вернулся к обычному для него проявлению почитания и доброизволения. Он послал за ‘Аттабом ал-Ликвой и спросил: “Ты  —   виновник того совета?” Тот ответил: “Да,   —  пусть соблюдет Аллах эмира!” Он спросил: “А ради чего?” Тот сказал: “Скудно было то, что я имел в руке, велик был мой долг, и я враждовал с моими заимодавцами”. Он сказал: “Горе тебе! Ведь ты посеял рознь между мусульманами и сжег суда в то время, как мусульмане находились во вражеской стране, и ты не побоялся Аллаха!” Тот ответил: “Все это было, но я прошу Аллаха простить меня”. Умаййа спросил: “Сколько у тебя долгу?” Тот ответил: “Двадцать тысяч”. Он сказал: “Воздержись от обмана мусульман, и я уплачу твой долг”. ‘Аттаб ответил: “Хорошо, — да сделает Аллах меня выкупом за тебя!” Он говорит: и Умаййа засмеялся и сказал: “Мое мнение о тебе иное, чем то, что ты говоришь, и я уплачу за тебя”. И он уплатил за него двадцать тысяч. Умаййа был ровным, мягким и щедрым: никто из наместников Хорасана не раздавал таких подарков, как он.

Он говорит: он был, вместе с тем, тяжелым для них. В нем было сильно тщеславие и он часто говорил: “Хорасана и Сиджистана не хватит для моей кухни”.

Умаййа сместил Бахира с поста начальника своей полиции |1029| и вверил это ‘Ата’ б. Абу-с-Са’ибу. Он написал также ‘Абдалмалику обо всем, что произошло с Букайром, и о том, что он простил его. ‘Абдалмалик распорядился послать отряд к Умаййе в Хорасан и люди стали откупаться [от отправки] и Шакик б. Салил ал-Асади отдал свой выкуп (джи'ала) одному человеку из Джерма. Умаййа стал брать с людей харадж и сурово взыскивал его с них. Букайр сидел однажды в мечети и при нем были люди из племени тамим. Они говорили о том, что Умаййа притесняет людей и порицали его, говоря: “Он отдал власть над нами во взыскании [податей] дихканам” ³⁷. А Бахир Дирар б. Хусайн и ‘Абдал’азиз б. Джарийа б. Кудама находились в мечети. И Бахир передал эти слова Умаййе, но тот назвал его лжецом. Тогда он сослался на присутствие [при этом] тех людей и на присутствие [77] также Музахима б. Абу-л-Муджашшира ас-Сулами. Умаййа призвал Музахима и спросил его. Тот ответил: “Он только шутил”. И Умаййа не обратил на это внимания.

Затем пришел к нему Бахир и сказал: “Да сохранит Аллах эмира! Букайр,  —  клянусь Аллахом!  —  призвал меня к низложению тебя и сказал: Если бы не твое положение [при нем], я убил бы этого корейшита и стал бы править Хорасаном” (Дословно: “...стал бы есть Хорасан”). Но Умаййа сказал: “Я не верю этому, — он сделал то, что сделал, а я его пощадил и одарил”.

Он говорит: тогда тот привел к нему Дирара б. Хусайна и ‘Абдалазиза б. Джарийу и они засвидетельствовали, что Букайр сказал им: “Если бы вы оба повиновались мне, я убил бы этого слабосильного корейшита,  —  и призывал нас предательски напасть на тебя”. Умаййа сказал: “Вам лучше знать, о чем вы свидетельствуете, но я не думаю этого о нем. Но оставить его, когда вы свидетельствуете то, что свидетельствуете,  —   слабость”. И он сказал своему хаджибу ‘Убайде и начальнику своей охраны (харас) ‘Ата б. Абу-с-Са’ибу: “Когда войдет Букайр с Бадалем и Шамардалем, сыновьями его брата, и я встану, схватите их”. Умаййа устроил аудиенцию для людей. Пришел Букайр с обоими сыновьями своего брата. И когда они сели, Умаййа встал со своего сидения (сарир) и вошел [внутрь дома]. И люди |1030| вышли, вышел также и Букайр. Его задержали вместе с обоими сыновьями его брата. Умаййа приказал привести Букайра и спросил: “Ты тот, кто сказал то-то и то-то?” Ои ответил: “Расследуй с доказательствами, — да сохранит тебя Аллах! — и не слушай слов сына бритой”. Но Умаййа посадил его в заключение, схватил его невольницу ал-’Ариму и заключил ее. Заключил он в темницу также ал-Ахнафа б. ‘Абдаллаха ал-’Анбари, сказав: “Ты  —  из тех, кто посоветовал Букайру отказаться от повиновения!”

На другой день он приказал вывести Букайра и против него выступили свидетелями Бахир, Дирар и ‘Абдал’азиз б. Джарийа, в том, что он призывал их к низложению Умаййи и его вероломному убийству. Букайр сказал: “Да сохранит Аллах эмира! Расследуй на основании точных доказательств, ибо эти [люди]  —  мои враги”. Тогда Умаййа спросил Зийада б. ‘Укбу,   —  а он был предводителем хиджазцев (ахл ал-’Алийа), — Ибн Ва’лана ал-’Адави,  —  а он был тогда одним из предводителей тамимитов,   —  Йа’куба б. Халида аз-Зухли: “Убьете вы его?” Но они не согласились на это. Он спросил Бахира: “А ты убьешь его?” Тот ответил: “Да!” И он отдал его ему.

Тогда поднялся Йа’куб б. ал-Ка’ка’ ал-А’лам ал-Азди со своего сидения, —  а он был одним из друзей Букайра,  —  и обнял Умаийу, говоря: “Заклинаю тебя Аллахом, о, эмир, относительно Букайра! Ведь ты даровал ему то, что даровал от себя же”.  [78]

Тот ответил: “О, Йа’куб! Его убивает только его же племя. Оно свидетельствует против него”. Тогда ‘Ата’ б. Абу-с-Са’иб ал-Лайси, который был начальником стражи (харас) Умаййи, сказал: “Отпусти эмира”. Тот ответил: “Нет!” Тогда ‘Ата’ ударил его рукояткой меча и поранил ему до крови нос, и тот вышел. Затем он (Йа’куб) сказал Бахиру: “О, Бахир! Ведь люди предоставили Букайру свое покровительство (зимма) в мирном договоре с ним и ты был в их числе. Не нарушай же своего обязательства покровительства” Бахир ответил: “О, Йа’куб! Я не обещал ему своего покровительства”. Затем Бахир схватил удлиненный меч Букайра, который он отобрал от Усвара-переводчика, переводчика Ибн Хазима. Букайр сказал ему: “О, Бахир! Ведь ты разделишь дело племени са’д, если убьешь меня! Предоставь |1031| этому корейшиту распорядигься в отношении меня, как он пожелает”. Но Бахир ответил: “Нет, клянусь Аллахом, — о, сын исфаханки! Племя са’д не замирится, пока мы оба живы!” Тогда Букайр сказал: “В таком случае — твое дело, сын обритой” И тот убил его. Это произошло в пятницу. И Умаййа убил также обоих сыновей брата Букайра, а невольницу Букайра ал-’Ариму подарил Бахиру. С Умаййей говорили относительно ал-Ахнафа б. ‘Абдаллаха ал-’Анбари, и он вызвал его из тюрьмы и сказал: “И ты из тех, кто советовал Букайру!”   — бранил его и сказал: “Я дарю тебя этим [людям]”.

Он говорит: затем Умаййа отправил одного человека из племени хуза’а против Мусы б. ‘Абдаллаха б. Хазима. Но его убил, завлекши хитростью, ‘Амр б. Халид б. Хусайн ал-Килаби, и его войско рассеялось. Одна группа из них просила Мусу о пощаде и присоединилась к нему, некоторые же возвратились к Умаййе.

В этом же году Умаййа перешел через реку  —  реку Балха, —  для похода. Но он был окружен и был изнурен со своими воинами до крайности. Затем они спаслись после того, как были на краю гибели. И он и те, кто были с ним из войска, вернулись в Мерв. ‘Абдаррахман б. Халид б. ал-’Ас б. Хишам б. ал-Мугира сказал, понося в сатире Умаййу:

О, сообщи Умаййе, что ему будет дурная награда, — ведь ему следует награда!
И если кто ищет твоего упрека или желает его, то я не таков, чтобы ожидать от тебя упрека
Твои благодеяния стерты дурными свойствами, которыми ты одарен в полной мере
И тот, кто назвал тебя, раздавая имена, когда ты родился, Умаййей (Умаййа — уменьшительное и уничижительное от ама  — “рабыня”), попал в цель

Говорит Абу Джа’фар: ...в этом году наместником Куфы и |1032| Басры был ал-Хаджжадж б. Йусуф, а наместником Хорасана был Умаййа б. ‘Абдаллах б. Халид б. Асид. Затем наступил семьдесят восьмой год. [79]

78 год

Рассказ о том, что было в этом году из важных событий

К этому относится отстранение ‘Абдалмаликом б. Марваном Умаййи б. ‘Абдаллаха от управления Хорасаном и придания им Хорасана и Сиджистана ал-Хаджжаджу б. Йусуфу. И когда эти страны были приданы ему, он разослал по ним своих ‘амилей.

Рассказ о наместниках (‘амилях), которых назначил ал-Хаджжадж б. Йусуф в Хорасан и Сиджистан и рассказ о причине его назначения

Рассказывают, что после того. как ал-Хаджжадж покончил с Шабибом и Мутаррифом, он вышел из Куфы в Басру, оставив над Куфой наместником ал-Мугиру б. ‘Абдаллаха б. Абу ‘Акила. А другие говорят, что он назначил наместником ‘Абдаррахмана б. ‘Абдаллаха б. ‘Амира ал-Хадрами, затем сместил его и поставил на его место ал-Мугиру б. ‘Абдаллаха. К нему прибыл туда ал-Мухаллаб, окончив войну с азракитами. |1033|

Говорит Хишам со слов Абу Михнафа, что Йунус б. Абу Исхак говорил: ал-Хаджжадж назначил ал-Мухаллаба [б. Абу Суфру] наместником Сиджистана вместе с Хорасаном и сказал ему ал-Мухаллаб: “Не указагь ли мне тебе человека, который лучше меня знает Сиджистан, так как он раньше был правителем Кабула и Забула, собирая с их жителей подати, воевал с ними и заключил мир?” Ал-Хаджжадж ответил “Да, кто он?” Ал-Мухаллаб сказал: “‘Убайдаллах б. Абу Бакра”. Затем он (ал-Хаджжадж) послал ал-Мухаллаба управлять Хорасаном, а ‘Убайдаллаха б. Абу Бакру  —   Сиджистаном. А наместником там был Умаййа б. ‘Абдаллах б. Халид б. Асид б. Абу-л-’Ис б. Умаййа. Он был наместником ‘Абдалмалика б. Марвана: ал-Хаджжадж, когда был послан в Ирак, не имел отношения к его делам, пока не настал этот год. ‘Абдалмалик сместил его и присоединил его власть ал-Хаджжаджу.

Ал-Мухаллаб отправился в Хорасан, а ‘Убайдаллах б Абу Бакра  —  в Сиджистан. И ‘Убайдаллах б. Абу Бакра пребывал (наместником) остаток всего этого года. Это  —  версия Абу Михнафа со слов Абу-л-Мухарика. Что же касается ‘Али б. Мухаммада, то он рассказывает со слов ал-Муфаддала б. |1034| Мухаммада, что Хорасан и Сиджистан соединились в руках ал-Хаджжаджа с Ираком в начале 78-го года, после того как он истребил хариджитов ³⁶. Тогда он назначил ‘Убайдаллаха б. Абу Бакру правителем Хорасана, а ал-Мухаллаба б. Абу Суфру  — правителем Сиджистана.

Ал-Мухаллабу не понравился Сиджистан. Он встретил ‘Абдаррахмана б. ‘Убайда б. Тарика ал-’Абшами,  —  который был начальником полиции ал-Хаджжаджа, и сказал: “Вот эмир [70] назначил меня правителем Сиджистана, а Ибн Абу Бакру  —  правителем Хорасана. Между тем я лучше знаю Хорасан, чем он,  —  я узнал его в дни ал-Хакама б. ‘Амра ал-Гифари,  —  а Ибн Абу Бакра сильнее [в делах] Сиджистана, чем я. Поговори же с эмиром, чтобы он перевел меня в Хорасан, а Ибн Абу Бакру  —  в Сиджистан”. Тот сказал: “Хорошо, а ты поговори с Задан Фаррухом, чтобы он поддержал меня”. И он поговорил с ним и тот сказал: “Хорошо”.

‘Абдаррахман б. ‘Убайд сказал ал-Хаджжаджу: “Ты назначил ал-Мухаллаба правителем Сиджистана, а между тем Ибн Абу Бакра сильнее в его [делах], чем он”. Задан Фаррух сказал: “Он говорит правду”. Ал-Хаджжадж возразил: “Ведь мы уже написали его грамоту”. Задан Фаррух сказал: “Переменить его грамоту легко!” И он переместил Ибн Абу Бакру в Сиджистан, а ал-Мухаллаба  —  в Хорасан.

У ал-Мухаллаба потребовали уплатить один миллион из хараджа ал-Ахваза: его назначил туда правителем Халид б. ‘Абдаллах. И ал-Мухаллаб сказал своему сыну ал-Мугире: “Вот Халид назначил меня правителем ал-Ахваза, а тебя  —   правителем Истахра. Ал-Хаджжадж привлекает меня к уплате миллиона (дирхемов). Так пусть половина с меня, а половина — с тебя”. У ал-Мухаллаба не было денег, и когда его сместили, он занял. Он говорит: он поговорил с Абу Мавийей, клиентом ‘Абдаллаха б. ‘Амира, — а Абу Мавийа заведовал казной ‘Абдаллаха б. ‘Амира,  —   и он ссудил ал-Мухаллаба тремястами тысяч [дирхемов]. |1035| И сказала Хайра ал-Кушайриййа, жена ал-Мухаллаба: “Этого не хватит на покрытие того, что на тебя [начислено]”. Она продала некоторые свои украшения и утварь и получилось полностью пятьсот тысяч, да ал-Мугира доставил отцу пятьсот тысяч. И он отправил деньги к ал-Хаджжаджу. Ал-Мухаллаб отправил своего сына Хабиба во главе своего авангарда и он пришел к ал-Хаджжаджу попрощаться. Ал-Хаджжадж приказал выдать ему десять тысяч и темную мулицу. Он говорит: Хабиб ехал на этой мулице, пока не прибыл в Хорасан со своими спутниками на почтовых (барид), и они ехали двадцать дней. Когда они въезжали, их встретил вьюк дров, и мул понес. Они же были удивлены тому, что он бежал после такой усталости и тяжелого перехода. Хабиб ничего не предпринял против Умаййи и его ‘амилей и оставался десять месяцев, пока не прибыл к нему ал-Мухаллаб в 79-м году.

В этом году... эмиром Куфы и Басры, Хорасана, Сиджистана и Кермана был ал-Хаджжадж б. Йусуф, его заместителем (халифа) в Хорасане был ал-Мухаллаб, а в Сиджистане  — ’Убайдаллах б. Абу Бакра. |1039|

79 год

В этом же году ал-Мухаллаб прибыл в Хорасан эмиром и удалился из него Умаййа б. ‘Абдаллаха. И говорят: в этом же году [81] просил об отставке с должности судьи кади Шурайх. Он указал [как на своего преемника] на Абу Бурду б. Абу Мусу ал-Аш’ари. И ал-Хаджжадж уволил его и назначил Абу Бурду.

В этом году... наместником Ирака и всего Востока был ал-Хаджжадж б. Йусуф, а Хорасана — ал-Мухаллаб, назначенный ал-Хаджжаджем. Другие же говорят, что ал-Мухаллаб ведал его военными делами, а его сын ал-Мугира — его хараджем.

80 год

В этом же году ал-Мухаллаб перешел реку Балха и осадил |1040| Кешш.

‘Али б. Мухаммад рассказывает со слов ал-Муфаддала б. Мухаммада и других, что во главе авангарда ал-Мухаллаба, когда он осадил Кешш, стоял Абу-л-Адхам Зийад б. ’Амр аз-Зиммани с тремя тысячами, а всего их было пять тысяч, кроме того, что Абу-л-Адхам по храбрости, распорядительности и совету заменял две тысячи.

Он говорит: к ал-Мухаллабу, когда он осаждал Кешш, пришел сын дяди царя Хуттала и пригласил его к походу на Хуттал и ал-Мухаллаб отправил с ним своего сына Йазида и он расположился своим лагерем, а сын дяди царя расположился в своем лагере в стороне. Царь в то время был по имени ас-Сабл. И ас-Сабл |1041| напал ночью на сына своего дяди и закричал в его лагере: “Аллах велик!” Сын дяди ас-Сабла подумал, что арабы вероломно напали на него, опасаясь вероломства с его стороны, когда он расположился в стороне от их лагеря. Ас-Сабл взял его в плен, привел в свою крепость и убил.

Он говорит: Йазид б. ал-Мухаллаб окружил крепость ас-Сабла, и они заключили с ним мир на условии выкупа, который они поставили ему. И он возвратился к ал-Мухаллабу. Мать того, которого убил ас-Сабл, послала спросить мать ас-Сабла: “Как ты надеешься, что ас-Сабл останется в живых, после убийства сына его дяди, когда у него семь братьев, которым он причинил ущерб, , а ты  —  мать одного?” Та же послала ей передать: “У львов  —  мало детей, а у свиней  —  много детей”.

Ал-Мухаллаб отправил своего сына Хабиба в Рабинджан, и он встретил владетеля Бухары с сорока тысячами. Один из многобожников стал вызывать на единоборство, и против него вышел Джабала, раб Хабиба, убил многобожника и напал на их войско и убил из них трех человек. Затем он возвратился и возвратилось войско. А враг отступил в свою страну. Отряд врагов расположился в одном селении. Против них выступил Хабиб с четырьмя тысячами. Он вступил с ними в бой, одолел их, сжег селение и возвратился к своему отцу, [селение] было прозвано “ал-Мухтарика” (“Погорелое”). Другие говорят, что тем, кто сжег его, был Джабала, раб Хабиба.[82]

Он говорит: ал-Мухаллаб оставался два года, пребывая в Кешше. Ему сказали: “Что бы тебе продвинуться вперед в Согд и за него?” Он ответил: “О, если бы мне удачей в этом походе [было] благополучие этого войска, чтобы они вернулись в Мерв целыми!”

Он говорит: однажды вышел один из врагов и стал просить у него единоборства. Против него на единоборство вышел |1042| Хурайм б. ‘Ади, отец Халида б. Хурайма, и на нем была чалма, которую он повязал поверх шлема. Он достиг рва [вокруг лагеря]. Многобожник кружил вокруг него, нападая, некоторое время, но Хурайм убил его и обобрал с него трофеи. Ал-Мухаллаб бранил его, говоря: “Если бы ты был убит, а потом мне прислали бы в подмогу тысячу всадников, они бы не сравнялись с тобой в моих глазах”.

Ал-Мухаллаб, находясь в Кешше, заподозрил группу мударитов и посадил их в заключение в нем. Когда же он отошел и наступил мир, он освободил их. Ал-Хаджжадж написал ему: “Если ты поступил правильно, заключив их, то ты совершил ошибку, освободив их; если же ты поступил правильно, освободив их, то ты совершил по отношению к ним несправедливость, когда подверг их заключению”. Ал-Мухаллаб ответил: “Я опасался их и подверг их заключению, когда же почувствовал себя в безопасности [от них], я их отпустил”. Среди тех, кто был заключен, находился ‘Абдалмалик б. Абу Шайх ал-Кушайри. Затем ал-Мухаллаб заключил мир с жителями Кешша на условии уплаты выкупа (фидйа) и остался для получения его. К нему пришло письмо Ибн ал-Аш’аса об отказе [им] в повиновении ал-Хаджжаджу, с призывом поддержать его в низложении его. Но он послал письмо Ибн ал-Аш’аса ал-Хаджжаджу. |1047|

В этом году... правителем Ирака и всего Востока был ал-Хаджжадж б. Йусуф, а Хорасаном правил ал-Мухаллаб б. Абу Суфра от имени ал-Хаджжаджа.

Затем наступил 81 год

Рассказ о событиях, происшедших в нем

В этом году был убит Бахир б. Варка’ ас-Сурайми в Хорасане.

Рассказ о его убиении

Причиной его убиения было то, что Бахир был тем, кто взялся убить Букайра б. Вишаха по приказанию Умаййи б. ‘Абдаллаха. И сказал ‘Осман б. Раджа’ б. Джабир б. Шаддад, один из племени ‘ауф б. са’д из ал-абна’, побуждая одного из ал-абна’ из рода Букайра к мести: [83]

Клянусь жизнью моей! Ты закрыл глаза на оскорбление |1048| и проспал ночь, наполнив брюхо чистым процеженным вином,
И оставил ты месть несвершенной, предпочитая сон: ведь того, кто пьет золотистое [вино], всегда опережают в мести.
Но если бы ты был выдающимся иэ племени ‘ауф б. са’д, то ты оставил бы Бахира в разлившейся крови.
Скажи же Бахиру. “Спи и не бойся мстителя среди ‘ауфа!... ведь ‘ауф  —  племя трусливой овцы.
Оставь на день овец,  —  вас опередили в вашей мести, и вы стали притчей на западе и востоке.
Пробудитесь! Ведь если бы вечером Букайр, как обычно, оказался цел, он напал бы на них поутру с вооруженной ратью.

Он сказал также:

Ведь если бы бакр появился в своем оружии и во всем достоинстве, не подступил бы к нему Бахир.
И в жизни, если судьба сохранит меня в живых, есть одно стремление: да сдержит слово перед Аллахом ищущий мести, достойный этого.

До Бахира дошло, что ал-абна’ угрожают ему, и он сказал:

Угрожают мне ал-абна’ по невежеству, как будто они считают, что мой двор опустел от бану-ка’б?
Я поднял ради него мою руку с индийским клинком, мечом |1049| с блеском, подобным цвету соли, острым.

Рассказывает ‘Али б. Мухаммад со слов ал-Муфаддала б. Мухаммада, что семнадцать человек из племени ‘ауф б. ка’б б. са’д обязались взаимною клятвой добиваться мести за кровь Букайра. И один юноша из их числа, которого звали аш-Шамардал, вышел из степи и прибыл в Хорасан. Он увидел стоявшего Бахира, бросился на него и ударил его копьем и поверг. Он думал, что убил его. Люди сказали: “Хариджит!” Он помчался перед ними на коне, но конь его споткнулся и он упал с него и был убит.

Затем вышел Са’са’а б. Харб ал-’Ауфи, из бану-джундуб, из степи. Он продал несколько своих молодых овец, купил осла и отправился в Сиджистан. Он поселился по соседству с некоторыми родичами Бахира, там и начал их обхаживать, говоря: “Я человек из племени ханифа, из жителей ал-Йамамы”. И он не переставал приходить к ним и вести с ними общение, пока они не подружились с ним. Он сказал им: “У меня в Хорасане есть наследство, которое у меня отняли. До меня дошло, что Бахир имеет громадное влияние в Хорасане. Напишите же ему за меня письмо, чтобы он помог мне добиться моих прав”. Они написали ему, и он выехал и прибыл в Мерв в то время, как ал-Мухаллаб был в походе.

Он говорит: он встретил людей из племени ‘ауф и рассказал им о своем деле. К нему подошел один из клиентов Букайра, полировщик мечей, и поцеловал его в голову. Са’са’а сказал ему: “Изготовь мне кинжал”. И тот сделал ему кинжал, раскалил его и погрузил в молоко ослицы несколько раз. Затем он выехал из Мерва и переправился через реку, пока не прибыл в лагерь ал-Мухаллаба,  —  а он был тогда в Ахаруне. Он встретил [84]Бахира с письмом и сказал: “Я — человек из племени ханифа. Я принадлежал |1050| к числу воинов Ибн Абу Бакры. У меня пропало имущество в Сиджистане, но есть наследственное имущество в Мерве. И я прибыл, чтобы его продать и возвратиться в ал-Йамаму”. Он говорит: Бахир приказал выдать ему расходные деньги и поселил его с собой, сказав: “Обращайся ко мне за помощью во всем, чего пожелаешь”. Тот сказал: “Я останусь у тебя, пока люди не пойдут в обратный поход”. И он пробыл месяц или около месяца, являясь с ним к дверям ал-Мухаллаба и в его аудиенции, так что всем он стал известен.

Он говорит: Бахир опасался вероломного нападения и не доверял никому. Когда же прибыл Ca’ca’a с письмом его друзей, он сказал: “Это — человек из племени бакр б. ва’ил”,  —  и почувствовал себя в безопасности от него. Однажды он пришел в то время, как Бахир сидел в аудиенции у ал-Мухаллаба, одетый в рубаху, плащ и сандалии. Он сел сзади него, затем приблизился к нему, склонился над ним, как будто разговаривая с ним, и ударил его кинжалом в бок, погрузив кинжал в самый живот. Люди сказали: “Хариджит!” А он закричал: “О, месть за Букайра! Я  —   мститель за Букайра!” Его схватил Абу-л-’Аджфа’ б. Абу-л-Харка’,  —  а он был тогда начальником полиции ал-Мухаллаба,  —   и привел к ал-Мухаллабу. Тот сказал ему: “Беда тебе! Ты не выполнил своей мести и погубил самого себя. Бахиру не причинено вреда”. Он возразил: “Я ему нанес такой удар, что если бы его разделить на несколько человек, они все умерли бы. Я почувствовал ветер его живота в моей руке”. Ал-Мухаллаб посадил его в заключение. К нему приходили в тюрьму многие из ал-абна’ и целовали его в голову.

Он говорит: Бахир умер на другой день при начале дня. Сказали Ca’ca’e: “Бахир умер”. Он же ответил: “Делайте со мной теперь, что хотите и что придет вам в голову. Не разрешены ли, наконец, обеты женщин племени ‘ауф, когда я выполнил свою месть? Мне все равно, что я претерплю. Да, клянусь Аллахом! —  я не раз мог сделать с ним то, что сделал, наедине, но я не |1051| хотел убивать его тайно”. Тогда ал-Мухаллаб сказал: “Я не видел человека, который бы меньше дорожил своей жизнью перед казнью, чем этот!” — и приказал убить его Абу Сувайке, сыну одного из дядьев Бахира. Анас б. Талк сказал ему: “Горе тебе! Убит Бахир, не убивайте же этого!” Но он не согласился и убил его. Анас же бранил его.

Другие говорят: ал-Мухаллаб послал его к Бахиру, прежде чем тот умер. И Анас б. ал-’Абшами сказал ему: “О, Бахир! Ты убил Букайра, постыдись же [убивать] этого!” Бахир сказал: “Приблизьте его ко мне! Нет, клянусь Аллахом!  — я не умру, когда ты жив”. Его поставили ближе к нему, он положил его голову между своих ног и сказал: “Будь стоек, ‘Ифак, это — зло вечное!” Ибн Талк сказал Бахиру: “Да проклянет тебя Аллах! Я говорю с тобой за него, а ты убиваешь передо мной”. Бахир [85] пронзил его мечом и убил его. Бахир умер, и ал-Мухаллаб сказал: “Поистине, мы принадлежим Аллаху и к нему возвратимся! Это поход, в котором убит Бахир”.

Племя ‘ауф б. ка’б и ал-абна’ пришли в ярость и говорили: “За что убит наш товарищ, когда он только стремился осуществить свою месть?” С ними вступили в спор мука’ис и отделы племен (ал-бутун), так что люди стали опасаться, что бедствие увеличится. Рассудительные люди сказали: “Возьмите на себя уплату за кровь Ca’ca’ы и считайте кровь Бахира за кровь Букайра”. И они уплатили за кровь Са’са’ы. Один человек из ал-абна’ сказал, восхваляя Ca’ca’y:

Как удивительно дело молодца, помысел которого прошел, покинув Ирак, через пустыни и моря!
Он непрестанно гнал и утомлял себя, пока не настиг в Харуне Бахира.

Он говорит: выехал в степь ‘Абд Раббихи старший, Абу Ваки’, из родичей Ca’ca’ы и сказал родичам Букайра: “Ca’ca’a был убит за то, что он искал мести за кровь вашего сородича, уплатите за его кровь [выкуп]”. И он взял за Ca’ca’y две виры ³⁹.

82 год

В этом же году скончался ал-Мугира б. ал-Мухаллаб в Хорасане. |1077|

‘Али б. Мухаммад рассказывает со слов ал-Муфаддала б. Мухаммада, который говорил: ал-Мугира б. ал-Мухаллаб был заместителем своего отца в Мерве над всей областью его управления. Он умер в раджабе 82 года. Известие об этом пришло к Йазиду [б. ал-Мухаллабу] и его узнали люди войска, но не известили ал-Мухаллаба. Йазид хотел дать ему знать и по его приказанию женщины завопили. ‘Ал-Мухаллаб спросил: “Что это?” Ему ответили: “Умер ал-Мугира!” Он воскликнул: “Поистине, мы принадлежим Аллаху и к нему возвратимся!” и горевал так, что печаль его ясно видна была у него на лице. И его за это порицали некоторые из его приближенных. Он призвал Йазида и отправил его в Мерв и стал наставлять его, как ему поступать, а слезы катились по его бороде. Ал-Хаджжадж написал ал-Мухаллабу, утешая его в утрате ал-Мугиры, а он был вождем. Ал-Мухаллаб |1078| в день, когда умер ал-Мугира, стоял в Кешше за рекой для войны с его жителями.

Он говорит: Йазид отправился с шестьюдесятью, а другие говорят  —  с семьюдесятью всадниками, среди которых были Муджжа’а б. ‘Абдаррахман ал-’Атаки, ‘Абдаллах б. Ма’мар б. Сумайр ал-Йашкури, Динар ас-Сиджистани, ал-Хайсам б. ал-Мунаххал ал-Джурмузи, Газван ал-Искаф, владетель Земма, — а он принял ислам из рук ал-Мухаллаба, — Абу Мухаммад аз-Замми и ‘Атиййа, один из клиентов ал-’атика. Их встретили пятьсот тюрков в степи Несефа и спросили: “Что вы такое?” Те ответили: “Купцы”. Они [86] спросили: “А где товары?” Те сказали: “Мы их отправили вперед”, Тюрки сказали: “Так подарите нам что-нибудь”. Йазид отказал, а Муджжа’а подарил им одежду, бумажные материи и лук. Они удалились, затем, вернувшись, вероломно напали на них. Йазид сказал: “Я знал их лучше!” И они вступили с ними в сражение, и между ними завязался жестокий бой.

Йазид был на приземистом коне и с ним был один человек из хариджитов, которого Йазид захватил, а тот сказал: “Сохрани мне жизнь!” Йазид помиловал его и спросил: “Чем ты отплатишь?” Тот же напал на них, прошел сквозь их ряды и оказался сзади них, убив одного человека. Затем он опять напал, прошел сквозь них и выскочил впереди них, убив еще одного, затем возвратился к Йазиду. Йазид убил одного из их старейшин, а сам был ранен стрелою в голень. Натиск тюрков был жесток и Абу Мухаммад аз-Замми бежал, но Йазид устоял перед ними, пока их не разъединили. Тюрки сказали: “Мы поступили вероломно, однако мы не удалимся, пока все не умрем или пока не умрете вы, разве что вы подарите нам что-нибудь”. Но Йазид поклялся, |1079| что он не подарит им ничего. Муджжа’а сказал: “Заклинаю тебя Аллахом! Погиб ал-Мугира и ты видел, как подействовала на ал-Мухаллаба его гибель. Заклинаю тебя Аллахом, чтобы ты не был убит сегодня!” Йазид сказал: “Поистине, ал-Мугира не перешел своего жизненного предела и я не миную своего”. Муджжа’а бросил [свою] желтую чалму, они схватили ее и удалились.

Абу Мухаммад аз-Замми вернулся со всадниками и доставил пищу. Йазид сказал ему: “Ты предал нас, Абу Мухаммад!” Тот ответил: “Я ушел только за тем, чтобы доставить вам подмогу и пищу”. И сказал поэт раджазом:

Йазид! О, меч Абу Са’ида! Узнали и племена, и войска,
И скопище врагов в день многолюдного стечения, что твое копье в день тюрков было твердо.

Сказал также ал-Ашкари:

И тюрки знают, когда он встретил их полчища, что они увидели мужа, подобного факелу, рассеивающему мрак,
С витязями, подобными львам зарослей, опора которых  —  спокойствие и стойкость.
Мы видим луки, которые несут врагам беду, и я не вижу, чтобы [мечи] их отскакивали или чтобы они были коротки.
Под ними  —  благородные молодые кони, несущие их, которые не выезжают из боя, пока не напьются крови.
На пути смерти, пока не осенит их ночь: оба войска |1080| не повернутся вспять и не побегут.

В этом же году ал-Мухаллаб заключил мир с жителями Кешша на условии уплаты выкупа, и отошел от него, направляясь в Мерв.

Рассказ о причине ухода ал-Мухаллаба от Кешша

‘Али б. Мухаммад говорит со слов ал-Муфаддала б. Мухаммада, что ал-Мухаллаб заподозрил некоторых мударитов и подверг [87] их заключению. Он удалился из Кешша, оставив их [в заключении], и оставил своим заместителем Хурайса б. Кутбу, клиента хуза’итов, сказав: “Когда ты получишь сполна выкуп, возврати им заложников”.

Он перешел реку и когда очутился в Балхе, остался там и написал Хурайсу: “Я не уверен, что если ты возвратишь им заложников, они не нападут на тебя. Поэтому когда получишь выкуп, не отпускай заложников, пока не прибудешь в область Балха”. Хурайс сказал царю Кешша: “Вот ал-Мухаллаб написал мне, чтобы я задержал заложников, пока не прибуду в область Балха. Так, если ты поторопишься [с уплатой] мне того, что ты обязан уплатить, я выдам тебе твоих заложников и уйду, а ему сообщу, что его письмо пришло, когда я уже полностью получил то, что лежало на вас, и возвратил вам заложников”. Он поторопился уплатить им сумму, причитающуюся по мирному договору, и Хурайс возвратил им тех из них, которые находились в его руках.

Он выступил и ему встретились тюрки и сказали: “Выкупи себя и тех, кто с тобой. Мы встретили уже Йазида б. ал-Мухаллаба и он выкупил себя”. Но Хурайс ответил: “В таком случае пусть родит меня мать Йазида!”  —  и вступил с ними в сражение. |1081| Он перебил их и взял из них многих в плен. Тюрки выкупили их и он обошелся с ними милостиво, отпустил их и вернул им выкуп.

До ал-Мухаллаба дошли его слова: “Тогда пусть родит меня мать Йазида”,  —  и он сказал: “Раб гнушается того, чтобы его родила носившая его (Йазида) утроба!”  —  и разгневался. И когда тот прибыл к нему в Балх, он спросил его: “Где заложники?” Тот ответил: “Я получил то, что следовало с них, и отпустил их”. Он сказал: “Разве я не написал тебе, чтобы ты их не освобождал?” Тот сказал: “Твое письмо пришло ко мне, когда я их уже освободил, и Аллах меня избавил от того, чего ты опасался”. Ал-Мухаллаб ответил: “Ты лжешь! Ты только искал сближения с ними и с их царем, и ты дал ему прочитать мое письмо к тебе”. И он приказал раздеть его догола. Хурайс стыдился обнажения, так что ал-Мухаллаб подумал, что у него проказа. Но он раздел его и дал ему тридцать ударов плетьми. Хурайс сказал: “Я бы предпочел, чтобы он дал мне триста ударов плетьми, но не обнажал меня”, испытывая унижение и стыд от обнажения, и поклялся, что обязательно убьет ал-Мухаллаба.

Однажды ал-Мухаллаб выехал верхом и выехал [с ним] Хурайс. Он приказал двум из своих рабов,  —  а он ехал позади ал-Мухаллаба,   —  чтобы они ударили его мечами. Однако один из них отказался, покинул его и возвратился, другой же, оставшись один, не осмелился поднять на него руку. Когда Хурайс вернулся, он спросил своего раба: “Что удержало тебя от него?” Он ответил: “Клянусь Аллахом, боязнь за тебя. И, клянусь Аллахом, я опасался не за себя, хотя знал, что если мы убьем его, [88] будешь убит ты, будем убиты и мы. Однако я заботился о тебе и если бы я знал, что спасешься от убийства, я убил бы его”.

Он говорит: Хурайс перестал приходить к ал-Мухаллабу, делая вид, что он болен. До ал-Мухаллаба дошло, что он притворяется больным и что он хочет предательски убить его. И сказал ал-Мухаллаб Сабиту б. Кутбе: “Приведи ко мне твоего брата. |1082| Он в моих глазах как один из моих сыновей и то, что было с моей стороны по отношению к нему, было только из внимания к нему и в виде поучения ему. Ведь часто я бивал какого-нибудь из моих сыновей, чтобы его проучить”. И Сабит пришел к своему брату, уговаривал его и просил его, чтобы он поехал к ал-Мухаллабу, но он отказался, страшась его, и сказал: “Клянусь Аллахом! Я не поеду к нему после того, как он поступил со мной. Я не доверяю ему и он мне не доверяет”.

И когда увидел это его брат Сабит, он сказал ему: “Ну, если таково твое решение, давай выедем к Мусе б. ‘Абдаллаху б. Хазиму”. А Сабит испугался, что Хурайс вероломно убьет ал-Мухаллаба и все они будут убиты. И они оба выехали со своими вооруженными слугами (шакириййа) ⁴⁰ и преданными им арабами.

Говорит Абу Джа’фар: в этом же году скончался ал-Мухаллаб б. Абу Суфра.

Рассказ о причине его смерти и месте его кончины

Говорит ‘Али б. Мухаммад: мне рассказал ал-Муфаддал. который говорил: ал-Мухаллаб удалился, возвращаясь из Кешша, в направлении к Мерву. И когда он был в Загуле, в области Мерверруда, он заболел плевритом, а некоторые говорят  —  бубонной чумой ⁴¹. Он призвал Хабиба и тех своих сыновей, которые были при нем, велел также принести стрелы. [Их принесли] и связали. Он спросил: “Как вы думаете, сможете ли вы их сломать соединенными?” Они ответили: “Нет”. Он спросил: “Ну, а как вы думаете, сможете ли вы их сломать порознь?” Они ответили: “Да”. Он сказал: “Вот таково и согласие! Поэтому я заповедую вам страх божий и соблюдение родственных уз, ибо родственные узы отодвигают жизненный предел, умножают богатство и увеличивают количество. И я запрещаю вам разрывать узы родства, ибо разрыв влечет за собой адское пламя и оставляет в наследство унижение и скудость. Любите же друг друга и держитесь крепче друг друга, согласно решайте ваши дела, не вступая в раздоры; оказывайте один другому добро,   — тогда ваши дела будут в порядке. Если сыны от одной матери станут вступать в |1083| раздоры, то как же с сыновьями от разных матерей? Держитесь повиновения и согласия. И пусть ваши дела будут достойнее ваших слов, ибо я предпочитаю в муже, чтобы у дела его было превосходство над его языком. Берегитесь в вашем ответе оговорки языка, ибо у человека может поскользнуться нога и он [89] поднимется, а обмолвится язык  —  и он может погибнуть. Признавайте за тем, кто приходит к вам, его права, и утренний и вечерний приход его к вам   —  достаточен как пропускная грамота для него. Предпочитайте щедрость скупости, любите арабов и делайте добрые дела: ведь если мужу из арабов пообещаешь что-нибудь, он умрет за тебя,   —  каково же самое благодеяние в его глазах!

Заповедую вам в войне выдержку и хитрость, ибо они полезнее в войне, чем храбрость. Когда происходит сражение, ниспосылается решение [Аллаха]. И если человек борется решительно и одерживает верх над врагом, говорят: “Он подошел к делу с должной стороны и победил”, — и его хвалят. Если же он не победил после выжидания, говорят: “Он не допустил упущений и небрежности, но решение [Аллаха] победило”. Читайте Коран и обучайтесь сунне и вежеству праведных. Остерегайтесь легкомыслия и многословия в ваших собраниях.

Я оставляю над вами моим преемником Йазида, а Хабиба назначаю начальником войска, пока он не приведет его к Йазиду.

Не противоречьте же Йазиду!

И сказал ему ал-Муфаддал: “Если бы даже ты его не поставил над нами главой, мы бы его назначили”. И ал-Мухаллаб умер, оставив все распоряжения Хабибу. Хабиб совершил над ним [заупокойные] молитвы, затем выступил в Мерв, Йазид написал ‘Абдалмалику о кончине ал-Мухаллаба и о том, что он назначил его своим преемником, и ал-Хаджжадж утвердил его. Говорят, что при своей кончине и завещании он сказал: “Если бы моя власть, то я назначил бы главою моих детей Хабиба”.

Он говорит: он скончался в зу-л-хиджже 82 года ⁴². И сказал |1084| Нахар б. Тауси’а ат-Тамими:
Увы! Прошли походы, приносящие богатство, умерли доброта и щедрость после [смерти ал-Мухаллаба!
Они обе остались в Мерверруде заложниками его могилы и скрыты от всего востока и запада.
Если спросят: “Какой из людей больше всего совершил благодеяний людям?”  —  мы назовем его, не боясь.
Он сделал для нас дозволенной и равнинную и гористую части страны конницей, подобной стаям ката ⁴³,
устремляющимся одна за другою.
Он подставляет их под удары копий, как будто бы он одевает их всех в окрашенный пурпур.
Его окружает кахтан, сплотившись вокруг него, и их союзники из племени бакр и таглиб.
И оба племени ма’адда прибегают к защите его знамени, произнося: “Да будем выкупом за тебя я, моя мать и мой отец!” (Формула безграничной преданности, с которой обычно обращались к вышестоящим)

В этом же году ал-Хаджжадж б. Йусуф назначил Йазида |1085| б. ал-Мухаллаба правителем Хорасана после смерти ал-Мухаллаба. [80]

В этом году... правителем Куфы, Басры и Востока был ал-Хаджжадж, а правителем Хорасана   —  Йазид б. ал-Мухаллаб от имени ал-Хаджжаджа.

83 год

|1104| ‘Умара б. Тамим подступил к ним (сторонникам Ибн ал-Аш’аса) во главе сирийцев ⁴⁴. Тогда приверженцы ‘Абдаррахмана б. Мухаммада |1105| [б. ал-Аш’аса] стали ему говорить: “Выйдем с нами из Сиджистана и оставим его ему, и пойдем в Хорасан”. ‘Абдаррах-ман б. Мухаммад ответил: “Хорасаном управляет Йазид б. ал-Мухаллаб. Он   —  юноша храбрый и смелый и не таков, чтобы уступить вам свою власть. Если бы вошли в него, вы нашли бы, как он скор против вас. Сирийцы также ни за что не перестанут вас преследовать. И я не хотел бы, чтобы против вас соединились хорасанцы и сирийцы, и боюсь, что вы не получите того, чего добиваетесь”. Они возразили: “Хорасанцы ведь из наших и мы надеемся, что если бы мы вступили в него, тех, кто последовал бы за нами, было бы больше, чем тех, кто стал бы с нами сражаться. И эта страна велика вдоль и вширь, в ней мы могли бы направить свой путь куда хотим и оставаться, пока не погубит Аллах ал-Хаджжаджа или ‘Абдалмалика, или пока мы не примем какого-нибудь решения”.

Тогда "Абдаррахман сказал им: “Ступайте, с именем Аллаха!” И они отправились и достигли Герата. Они ни о чем не проведали, пока не вышел из его войска ‘Убайдаллах б. ‘Абдаррахман б. Самура ал-Кураши с двумя тысячами [человек]. Он отделился от него и пошел по другому, чем они, пути. Когда рассвело, Ибн Мухаммад встал среди них, прославил Аллаха и восхвалил его, затем сказал: “А затем  —   вот, я участвовал с вами в этих сражениях, и не было в них ни одного гибельного места, где бы я не был сам стойким ради вас, пока из вас оставался в нем хоть один. Когда же я увидел, что вы не сражаетесь и не проявляете стойкости, я пришел в безопасное убежище. И я был в нем, пока ко мне не прибыли ваши письма: “Приходи, де, к нам, ибо мы уже объединились и дело наше  —  едино; может быть, мы будем бороться с нашим врагом”. И я пришел к вам и решил отправиться в Хорасан. Вы утверждали также, что объединитесь вокруг меня и что вы ни в коем случае не расстанетесь со мной. Затем этот ‘Убайдаллах б. ‘Абдаррахман сделал то, что вы уже |1106| видели. Поэтому с меня довольно вас на сегодня! Делайте то, что вам вздумается, я же намереваюсь возвратиться к тому, от которого я пришел к вам. И если кто-нибудь из вас захочет последовать за мной, пусть следует, кто же не имеет к этому охоты, пусть отправляется, куда хочет, покровительствуемый Аллахом!”

И одна группа из них разошлась, другая   —  встала с ним лагерем, а осталась большая часть войска. Они бросились к ‘Абдар-рахману б. ал-’Аббасу, когда ‘Абдаррахман [б. Мухаммад] удалился, [91] и присягнули ему. Затем Ибн Мухаммад ушел к Рутбилу, а они (ушедшие с ним) удалились в Хорасан и прибыли в Герат. Там они встретили ар-Рукада ал-Азди из племени ал-’атик и убили его. И против них выступил Йазид б. Мухаллаб.

Что же касается ‘Али б. Мухаммада ал-Мада’ини, то он рассказывает со слов ал-Муфаддала б. Мухаммада, что Ибн ал-Аш’ас, после того, как он бежал от Маскана, ушел в Кабул, а ‘Убайдаллах б. ‘Абдаррахман б. Самура прибыл в Герат и порицал и бранил Ибн ал-Аш’аса за его бегство. ‘Абдаррахман б. ‘Аббас пришел в Сиджистан, и к нему присоединились остатки войска Ибн ал-Аш’аса, и он пришел в Хорасан с войском, как говорят, в двадцать тысяч и расположился в Герате. Они встретили ар-Рукада б. ‘Убайда ал-’Атаки и убили его. А из племени ‘абдал-кайс с ‘Абдаррахманом был ‘Абдаррахман б. ал-Мунзир б. ал-Джаруд. И Йазид б. ал-Мухаллаб послал передать ему: “Тебе в этой стране был раньше простор, ибо кто же наказывал менее меня и реже применял силу. Переселись же в страну, в которой нет у меня власти, ибо я не желаю воевать с тобою. Если ты хочешь, чтобы я помог тебе деньгами для твоего похода, я тебе помогу”. Тот же послал ему в ответ: “Мы остановились в этой стране не для войны и не для того, чтобы остаться: мы желаем только дать отдых [людям], и потом удалиться, если Аллаху будет угодно. И нет у нас нужды в том, что ты [нам] предлагаешь”. |1107| Посланец Йазида возвратился к нему, а хашимит* принялся собирать [подати]. Это дошло до Йазида и он сказал: “Если кто желает дать отдых, а затем пройти, не станет собирать харадж”. И он послал в авангарде ал-Муфаддала с четырьмя тысячами,  —   а говорят, с шестью тысячами,  —  затем последовал за ними во главе четырех тысяч, и Йазид взвесился при полном вооружении и [вес его] оказался четыреста ритлей ⁴⁵. Он сказал: “Мне кажется, что я слишком тяжел для боя! Какая лошадь выдержит меня” (Т. е. ‘Абдаррахман б. ‘Аббас) Затем он приказал подать свою лошадь “ал-Камила” и сел на нее. Своим заместителем над Мервом он оставил своего дядю по матери Джудай’а б. Йазида. Он взял путь через Мерверруд, пришел к могиле своего отца, оставался около нее три дня и раздал тем, кто был с ним, по сто дирхемов. Затем он прибыл в Герат и послал сказать хашимиту: “Ты уже дал отдохнуть, дал разжиреть и собрал подать. Тебе [остается] то, что ты собрал, а если хочешь прибавки, мы тебе добавим. Но уходи, ибо, клянусь Аллахом!  —  я не хочу биться с тобой”.

Он говорит: но тот не согласился [ни на что], кроме сражения, а с ним был ‘Убайдаллах б. ‘Абдаррахман б. Самура. И хашимит послал тайно в войско Йазида, чтобы склонить их посулами и привлечь их на свою сторону. Один из них сообщил об этом Йазиду и он сказал: “Дело стало тяжелей, чем упреки. Позавтракаю я им, прежде чем он поужинает мною” (Т. е. “погублю я его прежде, чем он погубит меня”). И он [92] выступил против него, и оба войска сблизились и люди приготовились к сражению. Для Йазида было поставлено кресло, и он сел в него, поручив ведение боя своему брату ал-Муфаддалу. И приблизился на коне один из воинов хашимита, |1108| которого звали Хулайд ‘Айнайн из племени ‘абдалкайс, и громким голосом произнес:

Она издала, о, Йазид б. ал-Мухаллаб, зов, в котором скорбь, затем глаза ее пролили слезы.
И если бы настоящий вождь услышал этот голос, он ответил бы на него массивными копьями и белыми [мечами], ножны которых отброшены.
Но знатные люди Ирака бежали, покинув там на погибель безрогих газелей.

Он хотел побудить [к бою] Йазида. Йазид же долго молчал, так что люди подумали, что стихи его расшевелили. Затем он сказал одному человеку: “Возгласи и дай им услышать: “Они наложили на них бремя этого!”

И сказал тогда Хулайд:

Да, плох призываемый и выкликаемый по имени, к которому взывают девицы Ирака и его женщины,
Йазид, когда его зовут в день, когда надо защитить честь, и только крепости защищают лоно женщин.
И вот я вижу, спустя немного времени, как его самого судят так, как раньше он сам обычно судил.
И ни одна свободная не станет его оплакивать, но плакать по нем будут только плакальщицы, [рабыни], среди которых цветные и черные.

Йазид сказал ал-Муфаддалу: “Отправь вперед твою конницу”,  —  и тот выдвинулся с нею вперед. Они завязали схватку и между ними не было еще большого боя, как люди рассеялись, |1109| покинув ‘Абдаррахмана. Он стойко держался и с ним держался отряд храбрецов, держались с ним также и ‘абдиты. Са’д б. Наджд ал-Курдуси напал на Хулайса аш-Шайбани, находившегося с ‘Абдаррахманом, и Хулайс ударил его копьем и свалил с лошади, но его товарищи защитили его. Однако люди одолели их числом и они бежали. Йазид приказал воздержаться от их преследования. И они захватили то, что было в их лагере, и забрали из них много пленных. Йазид поручил ‘Ата’ б. Асу-с-Са’ибу распоряжение лагерем, приказав присоединить [к войсковому имуществу] то, что в нем находилось. Они захватили тринадцать женщин и привели их к Йазиду. Он отдал их Мурре б. ‘Ата’ б. Абу-с-Са’ибу, а тот отвез их в ат-Табасайн, потом отправил их в Ирак.

Йазид спросил Са’да б. Наджда: “Кто ударил тебя копьем?” Он ответил: “Хулайс аш-Шайбани, а я, — клянусь Аллахом!  —  пеший сильнее, чем он конный”. Он говорит: это дошло до Хулайса и он сказал: “Он лжет,  —  клянусь Аллахом!  —  я сильнее его и конный, и пеший”. [93]

‘Абдаррахман б. Мунзир б. Бишр б. Хариса бежал и прибыл к Мусе б. ‘Абдаллаху б. Хазиму.

Он говорит: среди пленных были Мухаммад б. Са’д б. Абу Ваккас, ‘Омар б. Муса б. ‘Убайдаллах б. Ма’мар, ‘Аййаш б. ал-Асвад б. ‘Ауф аз-Зухри, ал-Халкам б. Ну’айм б. ал-Ка’ка’ б. Ма’бад б. Зурара, Файруз Хусайн, Абу-л’Илдж, клиент ‘Убайдаллаха б. Ма’мара, один человек из рода Абу ‘Акила, Сувар б. Марван, ‘Абдаррахман б. Талха б. ‘Абдаллах б. Халаф и ‘Аб-даллах б. Фадала аз-Захрани. Хашимит бежал в ас-Синд, а Ибн Самура пришел в Мерв.

Потом Йазид возвратился в Мерв и послал пленных к ал-Хаджжаджу с Саброй б. Нахфом б. Абу Суфрой, отпустив Ибн Талху и ‘Абдаллаха б. Фадалу. Некие люди донесли на ‘Убайдаллаха б. ‘Абдаррахмана б. Самуру и Йазид схватил его и заключил в темницу.

Что же касается Хишама, то он говорит, что ему рассказал ал-Касим б. Мухаммад ал-Хадрами со слов Хафса б. ‘Омара б. Кабиси со слов некоего человека из племени ханифа по имени Джабир б. ‘Умара, что Йазид б. ал-Мухаллаб посадил у себя в темницу ‘Абдаррахмана б. Талху, пощадив его, и талхит клялся, что как только он увидит Йазида б. ал-Мухаллаба в каком-нибудь месте, он подойдет к нему, чтобы поцеловать ему руку в благодарность за оказанное ему благодеяние.

Он говорит: Мухаммад б. Са’д б. Абу Ваккас сказал Йазиду: “Прошу тебя благословением моего отца твоему отцу!”  —   и тот отпустил его. А о словах Мухаммада б. Са’да Йазиду: “Прошу тебя благословением моего отца твоему отцу”  —  есть рассказ, который приводить довольно долго.

84 год |1123|

В этом же году Йазид б. ал-Мухаллаб завоевал крепость Низека в Бадгисе.

Рассказ о причине ее завоевания

‘Али б. Мухаммад рассказывает со слов ал-Муфаддала б. Мухаммада, который говорил: Низек обычно жил в крепости в Бадгисе. Йазид выждал, когда он выйдет в поход, и приставил к нему своих лазутчиков. И когда до него дошли известия о выступлении Низека, то отправился к крепости в его отсутствие. Это стало известно Низеку и он вернулся и заключил с Йазидом мир на условии, что он отдаст ему все сокровища, которые находились в крепости, и уйдет из нее со своей семьей.

И сказал Ка’б б. Ма’дан ал-Ашкари:

Кто водворится на вершине Бадгиса, побеждает царей, и, если пожелает, действует несправедливо и притесняет.
Недосягаемая крепость: какой бы властитель не подступил [94] к ней до него (Йазида), он опускал в страхе глаза, когда она представала перед его войском.
Огни ее, когда глядишь на них издалека, представляются звездами в темноте ночи.
Когда он (Йазид) окружил ее, сжались их сердца и они признали за ним право суда и он взял на себя решение.
Но обитатель ее впал в унижение после своей [былой] славы,  —  он платит дань, признав унижение, покорный. |1130|
И после этого  —  многие дни, как и прежде, не мог ты разогнать печаль и мрак.
Даровал тебе это [в удел] господин надела, распределяя его между тварями, и обездолен тот, кому он отказал.
Твои руки,  —  одною из них ты поишь врага ядом, а из другой щедрость не перестает изливаться дождями.
И есть ли что-либо подобное благодеянию Йазида или подобное его дару, кроме Евфрата или Нила во время паводка?
Не щедрее, чем он, оба они в половодье, когда они покрывают неровности земли и возвышения.

Он сказал также:

Хвала моя племени ал-'атик, у которых щедрые чаши [для гостей] и благородное происхождение.
Когда они гарантируют соседу [покровительство], он оказывается как бы поселившимся на возвышенности, подходы к которой трудны, вершины которой неприступны.
Он изгнал Низека из Бадгиса в то время, как Низек был в положении, которого лишить его были бессильны цари,
Парящим под небом, как будто бы это летняя дождевая туча, от которой оторвалось облако, |1131|
И высочайших вершин которой не достигают ни серны, ни птицы, кроме их коршунов и орлов.
И не пугают детей ее обитателей волком, и лают только на звезды ее собаки.
Я жаждал встретить племя ал-’атик, обладателей разума, властителями, стремя которых охраняется царским достоинством,
Как жаждет хозяин пашни, посевы которого жаждут дождя из многоводных облаков.
И она была напоена после того, как отчаялась, так что наполнились до краев ее борозды и с шумом стали переливаться через края ее воды.
Аллах собрал решение и рассеялись племена по разным сторонам горизонта, возвращаться откуда далеко.

Он говорит: Низек почитал эту крепость: всегда, когда он видел ее, он делал перед ней земной поклон. И Йазид б. ал-Мухаллаб написал ал-Хаджжаджу о ее завоевании. Обычно письма Йазида к ал-Хаджжаджу писал Йахйа б. Йа’мар ал-’Адвани, бывший союзником (халиф) хузайлитов. Он написал: “Мы встретили врага и Аллах отдал нам их плечи (Т. е. обратил в бегство, подставив плечи под удары.  —  Ред), и группу их мы перебили, группу взяли в плен, одна же группа укрылась на вершинах гор, в верховьях речных долин, в глубинах долин и посреди каналов”. Ал-Хаджжадж спросил: “Кто секретарем у Йазида?” |1132| Ему сказали: “Йахйа б. Йа’мар”. Он написал Йазиду и тот отправил его на почтовых. И прибыл к ал-Хаджжаджу [95] красноречивейший из людей. Он спросил его: “Где ты родился?” Тот ответил: “В ал-Ахвазе”. Он спросил: “А эта чистота речи?” Тот сказал: “Я запоминал речь моего отца, а он был красноречивым”. Он сказал: “Оттуда? Скажи же мне, допускает ли неправильности в речи ‘Анбаса б. Са’ид?” Тот сказал: “Да, много”. Ал-Хаджжадж спросил: “А такой-то?” Он ответил: “Да”. Он спросил:

“Ну, а скажи мне обо мне,  —   допускаю ли я неправильности?” Тот ответил: “Да, ты допускаешь незначительные неправильности: ты то прибавляешь одну букву, то пропускаешь букву, употребляешь также “анна” (“что”) вместо “инна” (“действительно”, “ведь”), и “инна” вместо “анна”. Ал-Хаджжадж сказал: “Я даю тебе сроку три дня. И если я найду тебя после трех дней в Ираке, я тебя убью”. И тот вернулся в Хорасан.

И наместниками (‘уммал) окружных городов в этом году были те наместники, которых я назвал раньше под 83 годом.

Комментарии

31 Клятва развестись с женой в случае невыполнения обета — одна из самых ответственных клятв арабов.

32 «День ал-Джуфры» — бои в том же году около Джуфры под Басрой между Халидом б. ‘Абдаллахом и Мус’абом б. аз-Зубайром, кончившиеся поражением последнего и утверждением власти Омейядов в Басре.

33 ‘Амил (мн. ч. ‘уммал) — наместник, чиновник, ведающий финансами и сбором налогов.

34 Майдан — площадь, на которой происходят военные смотры и военно-спортивные игры.

35 Изар — нижняя одежда, набедренная повязка.

36 В Мерве находились семьи осаждающих.

37 К этому времени арабы-переселенцы обзавелись землями, купленными у местных жителей, но налоговый статус этих земель не менялся и арабы вынуждены были платить харадж дихканам, ведавшим его сбором; этой зависимостью и возмущались арабы.

38 Хариджиты — демократическая секта ислама, проповедовавшая равенство мусульман и избираемость имама-халифа из числа достойнейших, независимо от их происхождения.

39 Обычный размер дийа (выкупа за убитого) — 100 верблюдов или 200 коров, что равнялось 10—12 тысячам дирхемов.

40 Шакирийа — арабизованное перс. слово чакир — наемные воины в отличие от племенного (у арабов) или феодального (у иранцев) ополчения.

41 В тексте: «аш-шаука». По объяснению арабских словарей — болезнь, вызывающая покраснение тела как от жала (шаука) скорпиона, по-видимому, бубонная чума или какая-то форма острого фурункулеза.

42 Зу-л-хиджжа 82/6 I — 3 II 702 г.

43 Ката — куропатка, кеклик.

44 После разгрома хариджитов в Ираке под Дейр ал-Джамаджим и Мескене их вождь, ‘Абдаррахман б. Мухаммад б. ал-Аш’ас с остатками повстанцев бежал в Сиджистан, его преследовало сирийское войско во главе с ‘Умарой б. Тамимом.

45 Канонический ритл (или ратл) равен 406 г; 400 ритлей — 162 кг.