[У нею (Амазаспа?)] родился сын и назвали его именем Ашот. От Ашота родились два сына — Гагик и Саак. У Саака не было детей, а в жены себе он взял Смбатуи, дочь Ашота Багратуни

Собравшись, отправились Саак и жена его Смбатуи [в пустынь] и взяли с собой белых быков и агнцев белых для святых церквей и говорят отцу Григору: «Бди ночью с [пением] псалмов и молитвами и проси бога и этого святого мученика, дабы посетил нас [бог] и дал нам дитя мужского пола, а мы посвятим его взамен на всю жизнь Господу». И стал молиться отец Григор и монахи его, ибо у него было много отшельников, мужей праведных.

А они вернулись в свой дворец. И посетил их господь-бог, забеременела жена Саака Смбатуи и родила мальчика. Отец и мать отвезли мальчика в монастырь Ашат к блаженному Григору. Окрестили ребенка и нарекли его по имени святого Григора. Вырастили они ребенка, а когда приспело время, повезли его в монастырь, взяв с собою [также] много даров, одежду и обувь для всех монахов.

И вот вырос и обучился отрок и облачил его настоятель монастыря в монашеское одеяние. Когда исполнилось отроку 30 лет и изучил он весь устав, и голос имел красивый, тогда отец Григор вознамерился дать ему священнический сан. [112]

Меж тем в монастыре находилась красивая девушка, племянница (Дочь сестры) отца Григора, и одета была она в одежды черницы Случилось однажды, что отрок Дерэн и девушка-черница собирали выше монастыря вдвоем чечевицу Меж тем Дерэн давно томился страстью к девушке, неожиданно схватив ее, он силою овладел ею и поступил по своему желанию

Когда отец-настоятель узнал об этом, послал он [человека] к отцу отрока, ишхану Сааку и говорит «Ты видишь, что совершил сей отрок? Не может он больше жить в монастыре, ибо агницы церковные не могут устоять против детенышей львиных, он же осквернил агницу церкви, которую я с великим тщанием взрастил»

[Григор Дерэн] был мужем щедрым и веселым и ни один человек на земле ни из великих, ни из малых не походил на него. У него был вассал, из дома Гнуни, по имени Горг Зафран. Жил [Дерэн] во дворце [своем] в Ване, и, когда наступал час обеда, спускался на площадь Вана, садился там за трапезу и всех мужей-путников велел звать и сажать [за стол] есть и пить, так же как и горожан, богатых и бедных Привыкли все приходить [114] и садиться за трапезу и не было меры еде и питью.

Но вот, начал он беднеть, и стали тогда насмехаться над ним его братья, ибо уменьшилось все его имущество, накопленное предками его, а также и табуны, и стада. Тогда принялся он продавать [по частям] братьям своим принадлежавшую ему страну, брал деньги за [проданные] крепости и деревни, ел и пил, и не изменил «обычному своему нраву, пока не наступил черед его города, что зовется Ваном.

Тогда прибыл брат его Гагик, дал сокровища и роскошные одежды, коней и мулов и купил город Ван, не оставив [ему] ни одного из его дворцов, где бы он мог жить. И [по-прежнему], когда наступало утро, приходили «обычные [посетители] — трубачи и игроки на лире, гусляры и артисты и плясали перед ним. А он не думал и не заботился о своем старшинстве, как то было [в обычае] предков его, но лишь ел и пил.

Но вот [наконец] покинули его полки его азатов (Азат — дворянин, благородный, вольный человек.) и ушли от него часть к брату его Гагику, а другая часть к Амазаспу, и где бы ни слышали о нем, насмехались над ним. Никого не осталось при нем из войск и азатов его, один лишь вассал его Зафран, что был из дома Гнули.

Обеднел Дерэн и не осталось у него ничего, кроме двух коней; один — его, а другой—Зафрана, вассала его. И случилось, что в одно из воскресений, утром сказал Дерэн Торгу Зафрану: «Сегодня у нас ничего нет. Скажи, что нам делать?». А тот отвечает: «Возьми сегодня моего коня и одежды мои и мои доспехи и шлем мой и продай; и не уменьшай ничего от обычного [изобилия] твоего стола, на завтра же, что уготовит бог, то и примем». И в тот день приготовили они согласно своему [116] обычаю трапезу и веселились до вечера, [а потом] все разошлись по своим домам и остались один Дерэн да вассал его Зафран, один глашатай и один виночерпии и больше никого

И вот, сидят Дерэн и вассал его Зафран и рассуждают о том, что, мол, завтра продадим лошадь Дерэна и одежды [его] и приготовим рано утром трапез} В то время, как они рассуждали, шел по дороге какой-то человек, увидел свет свечей, подошел и сел у дверей шатра Окликнул его Дерэн, спрашивая «Кто ты и почему идешь?» Но он не умел говорить [по-армянски] ибо племенем был тачик.

Вышел Зафран, схватил и привел его в шатер, к Дерэну И, так как Дерэн знал тачикский язык, то заговорил с ним по тачикски, спрашивая «Откуда идешь?» Отвечает тот «Я иду из Ассирии и не в силах говорить, ибо мне нанесли много ран, если можно, подлечите, ради бога, мои раны» Обнажил тогда Дерэн раны на голове и на руках его и положил на раны лекарства, ибо он был искушен в искусстве врачевания, и не спросил ничего лишнего

Раскрыл он перед ним стол и весьма почтил его, так что муж удивился его доброжелательности, ибо вложив чару ему в руку, сам Дерэн взял лиру и веселил его, и безмерно понравился он тачику, ибо Дерэн был мужем веселым и красивым, благожелательным и привлекательным

Посмотрел Дерэи на Зафрана и засмеялся. Он же„ огорчившись, сказал: «Не смейся, молю тебя, отведи меня к нему». Тогда говорит Дерэн: «Дэрена здесь нет. Но я позабочусь о том, [чтобы ты поехал] куда желаешь». А тачик говорит: «Не лги, я слышал, что он здесь». Но Дерэн говорит: «Здесь его нет». Тогда взял он его за руку, поцеловал его и говорит: «Поклянись, что Дерэна нет здесь». Тогда он сказал: «Как клясться? Я Дерэн, которого ты ищешь».

Удивился он и спрашивает: «Так почему же ты сидишь у врат города, [разве] он под запретом? Разве этот город, и эта высокая башня не твои? Скажи мне!» И рассказал Дерэн ему все, что совершил. Изумился тачик. Говорит Дерэн: «О великий царь вавилонян, вчера мы продали коня моего вассала и [тем] прожили, сегодня же намеревались продать моего, так вот, садись на моего коня, одень мое одеяние и возьми мой меч с собой». Призвал он одного мужа, который знал дорогу в Персию, [120] дал в уплату ему дахеканы и отправил вместе с ним (багдадским царем) до [самого] Хорасана.

Когда он уехал, говорит Дерэн Зафрану: «Не следует нам оставаться в этом городе, ибо над нами будут подшучивать и насмехаться. Давай отправимся в страну ассирийцев (Подразумевается Междуречье, багдадский халифат.), чтобы жить в незнакомом месте, служить кому-нибудь как воины и жить».

Пустились они в путь и добрались до города Мосула. У ворот города сидели три человека, они были пьяны и еще пили, а день клонился к вечеру. В дороге Дерэн устал. Подошли он и Зафран и сели рядом с ними. Один из них спрашивает: «Откуда вы пришли?» «Из далекой страны Армении, из Вана» — отвечают они. Как услышали [они это], говорят: «Как поживает славный ишхан, которого прозывают Дерэном?» А он отвечает: «Хорошо». Они же заставили его поклясться и говорят: «Скажи, это правда, что о нем рассказывают?» «А что рассказывают о нем?» — спрашивает Дерэн. И говорят мужи мосульские, мол: «приходят наши купцы и рассказывают, что Дерэн тот имеет [такой] обычай: каждый день воздвигает шатер на дороге, что служит главной улицей города и, раскрыв свой стол с раннего утра, сажает за него всех путников, богатых и бедных и жителей города; до самого вечера разносятся голоса множества певцов и гусанов и нет человеку возможности уйти домой. Таков его обычай». Отвечает [Дерэн]: «То, что рассказывают о муже этом, правда». Спрашивают они: «Постоянно так делает?» Отвечает он: «Да. Те, что рассказывают о нем, правдивы». Удивились они и говорят: «Откуда же у него средства, чтобы так поступать?» Говорит Зафран: «А вот он, Дерэн!».

Тогда повели его они в дом, где они должны были [122] в тот день обедать. А были это три почитаемых и уважаемых в городе человека, и было у них в обычае: в первый день все трое были на обеде у одного [из них], на другой были на обеде у другого и в меру своих возможностей тот, у кого были в доме, одарял их из имущества своего. Таким был их постоянный обычай. И, когда повели они Дерэна в дом к одному [из них], усадили его с почестями, коих он был достоин, поели они и попили, принес хозяин дома и положил перед Дерэном кое-что из добра своего, одеяния и сокровища золота и серебра, и он, взяв [все это] запечатал этот узел перстнем и говорит: «Пусть остается у тебя, храни, пока я приду к тебе». Затем так поступил другой товарищ. А [Дерэн] оставил вещи всех [трех] мужей у них, а сам отправился в город Багдад.

Достигнув города Багдада, они вошли и отправились на городскую площадь. Меж тем царь Багдада, который пришел в Ван и оттуда пошел в Хорасан и, взяв там многочисленное войско и много сокровищ, вернулся, напал на своих врагов и овладел городом Багдадом, верхом на коне разъезжал вечером по городской площади, а, прочие веселились перед ним. Увидел царь Дерэна и Зафрана, узнал их, призвал одного из слуг своих и говорит: «Видишь тех двух людей? Пойди к ним и отведи их в царскую баню». Сам же пошел в свой дворец, приказал убрать свои палаты, призвал вельмож своих и разукрасил свой самый высокий трон. Затем послал он Дерэну дорогие златотканные одеяния и коня с упряжью. И отправил [кое-кого] из вельмож своих за Дерэном. И, когда ввели его во дворец, поднялся перед ним царь, взял его в объятия и поцеловал. И говорит он, всем своим вельможам: «Поклонитесь ему». Взял его за руку, поднял на престол свой и усадил, а сам сел перед ним и не сказал ему кто он. А Дерэн [и] не узнал его. Так поступал он восемь дней и каждый день дарил [124] ему дорогие одеяния, коней, мулов, и множество сокровищ, жемчуг и драгоценные каменья.

Когда прошло восемь дней, созвал он всех горожан и вообще призвал всех без изъятия, начиная с вельмож вплоть до малых [людей], и когда расселись они в доме царском, а иные остались на ногах, поднялся царь с чашей в руке и говорит: «Внемлите, о мужи города Багдада, князья мои и мои вельможи, знаю я, что вы удивлены по поводу сего человека, что сидит на троне моем. И каждый человек в душе думает: «стоит ли оказывать такой почет какому-то чужестранцу? Да и сам он был, крайне удивлен, ибо Дерэн не узнал, кто я». И, когда сказал царь это, спросил у Дерэна, мол: «Кто я»? Отвечает Дерэн: «Ты царь вавилонян. Но имени твоего я не знаю». Меж тем царь стоял перед ним на ногах, ему же не позволял подняться на ноги. И говорит царь вавилонян: «Поклянись крестом Варагским, что не узнал меня!» И говорит Дерэн: «Свидетель мне бог и мой святой крест, что я не знаю, кто ты». Говорит царь: «Ты — Дерэн, который был в Ване, а это слуга твой Зафран». Говорит Дерэн: «Умоляю тебя, о государь, скажи, где ты видел меня!» Отвечав! царь: «Я тот, кто пришел к тебе, в твой шатер и ты так принял меня, как не мог [принять] никто другой из людей. И удивлен весь дом Багдада и говорят, мол, какие почести я оказал тебе. Но внемлите вельможи мои и [люди] малые! Не могу я отблагодарить его за то, что он сделал мне. Даже если кровь свою пролью и умру за него, [все равно] не смогу я ему отплатить». Рассказал он обо всем, что сделал [для него] Дерэн и сказал: «Если бы не он, не был бы я жив, но он был ко мне милосерден и благодаря ему я овладел домом Багдадским и всеми вавилонянами. И, говорю я тебе, Дерэн: да будет на службу тебе страна сия вавилонская и город Багдад, и все сокровища мои, кони и [126] мулы мои и все табуны верблюдов моих да будут на службу тебе».

Затем сказал царь вельможам своим и купцам: «Принесите все ему дань». И принялись нести ему все, каждый соответственно своим возможностям, сокровища золота и серебра и драгоценных одеяний. И дал ему царь много сокровищ и коней благородных, и много верблюдов. Оказал ему почести и говорит: «Иди в страну свою и какая из областей моих полюбится тебе, напиши мне, и я отдам ее тебе». Проводил он Дерэна с великим почетом. И дал он ему служителей, [чтобы ехали] они впереди его и осуществляли все его дорожные расходы, пока не достигнут они страны Васпуракан.

Говорит Дерэн своим братьям: «Оставайтесь со мной, пока не передадите в мои руки всех крепостей — и моих, и ваших, а потом, ежели пожелает того мое сердце, дам я вам [что-нибудь] в долю своею волею, что пожелаю; если же обнаружу в вас коварство, жизни не дам вам». Сам он отправил верного вассала своего Зафрана: «Ты иди и овладей моими крепостями и Ваном и посади там сына твоего Вардевана, а затем дай мне знать и тогда я верну обратно все множество войск ассирийских» (То есть войска халифа ).

Дерэн безмерно возвеличился и сам благоустроил и умиротворил страну Васпураканскую. И ежечасно из дома вавилонян прибывало бесчисленное множество сокровищ и драгоценных одеяний, коней и мулов. Очень благоволил к нему царь Багдада и посылал ему [дары] и говорил: «Не жалей сокровищ и войск моих, освобождай страны, что окружают тебя и победи всех твоих врагов».

Прожив так много лет, постарел он и посадил владетелем Васпуракана сына своего Ашота Умер Дерэн и похоронили его в Вараге В дни [правления] Ашота в стране Васпуракан царили благоустройство и мир

Дали об этом знать Тачату, говоря: «Прибыло много войск и расположились они лагерем в Шахастане». Он сел на коня и с небольшим [числом] людей отправился, чтобы увидеть конницу и разобраться, кто они. Меж тем сын царя верхом на коне охотился на горе. На склоне они встретились друг с другом и, задержав коня царского сына, один из людей Тачата поразил его пращею и убил. Узнал потом Тачат, что убит сын царский и испугался, но захватил сокровища, что они бросили. А войска сына царского бежали и бросили коней и мулов и все добро его.

Признал Фока его, почтил и назначил [своим] катапаном (Правитель страны, наместник), оборонять Таре. Когда царь Багдада узнал о смерти своего сына, убитого Тачатом, послал он многочисленное [136] войско, разорил страну Андзевацяц и предал ее огню, но крепостей одолеть не смог.

Долго скорбили о сыне царском, и поставил он царем над вавилонянами другого своего сына. И вот спустя 5 лет началась война между ромеями и царем Вавилона. Собрал царь ромеев множество войск и поручил их Тачату Арцруни, говоря: «Ступай против войска вавилонян». Став во главе многочисленного войска, повел он его и стали они лицом к лицу. Сразились на поле Тарса, и победило войско ромеев тачикское войско, погнало его и, преследуя их, многих убили во время бегства.

Сам Тачат, преследуя врага, встретил сына царского, ибо отстал конь его и он, спешившись, сидел один. Подъехал Тачат, увидел его одного и говорит: «Кто ты?» Отвечает он: «Я царь этих войск, побитых ромеями». Тачат, сошедший с коня, облачил его в одежду ромея и отвел в дом свой. Сам же отправился к царю и, обласканный царем ромейским, вернулся к себе домой. Взяв сына царя вавилонян и сбою семью, он отправился в страну Андзевацяц, овладел своими крепостями, ибо они (верные его слуги) еще охраняли, [а сам] вместе с сыном царя вавилонян отправился в Багдад.

Найдя жилье, он оставил там сына амирапета (Начальник амиров, т. е. халиф.), а сам пошел к царскому двору. Нашел он того, что был блюстителем двора и спросил: «Ты блюститель этого дворца [царского]?» Отвечает он: «Да, это я». Говорит Тачат: «Я пришел из страны ромеев, хочу служить царю». И сказал блюститель: «Хорошо я представлю тебя ко двору царскому».

И привел он его к царю. Повелел царь ему сесть. Царь весь был одет в черное и на голове его была черная [138] чалма Спросил Тачат у хечупа (Церемониймейстер, камергер) «Отчего царь твой одет в черное и скорбит?» Отвечает он: «Разве ты не знаешь о том. что случилось?» Говорит Тачат: «Нет, я не ведаю». Говорит хечуп: «Было у царя два сына и вознамерился царь поделить Багдад между двумя сыновьями, но младший сын не пожелал брать своей доли города и исполнил царь его волю: дал ему сокровищ, слуг и служанок, коней и мулов. И отправился он в Армению, в страну Андзевацяц, где неверный Тачат напал на него и убил его, овладел сокровищами и всем добром его и бежал в страну ромеев. Но тут приключилась с царем еще большая беда. Случилась война между нами и ромеями, и другого его сына, которого поставил царь вместо себя владетелем Багдада и который выступил на войну вместе с войском своим, убили на войне, а войско его разбили».

Хечуп поспешно вошел [в царские покои] и поведал царю обо всем, что услышал от Тачата. Призвал царь Тачата и залился слезами, завопил и спросил, рыдая: «О муж добрый, действительно ли правдивы слова твои, что сказал ты слуге моему?» Ответил он: «Поверь, о государь, что истинны они и правдивы». И с того дня полюбил царь Тачата. Поднявшись, поклонился Тачат [140] царю и говорит: «Вкушай хлеб, пей вино и будь весел, а я пойду и принесу тебе знак от сына твоего!» Говорит царь: «Молю тебя, скажи истинны ли слова твои? Только не лги — вот сокровища вельмож моих пред тобою, отдай [их] и вызволи моего сына, не жалей и всего богатства моего». Поклялся ему Тачат и говорит: «Верь мне, о государь, жив твой сын, ведомо мне, я видел своими глазами, что он жив». Поверил ему тогда царь и в тот день до самого вечера не отпускал его, а когда спустился вечер, Тачат поел и вышел из дворца.

Отозвал Тачат хечупа и говорит ему — так, мол, и так «Тачат — это я и сын царский у меня». И рассказал ему по порядку, все что было. И говорит [далее] Тачат: «Я пойду и приведу его, ты же убери подальше свечи, чтобы царь не увидел сына своего в темноте, а я вложу руку сына его в длань государя». Как сказал Тачат, так и сделали. Пошел Тачат к своему жилью, где оставил он царского сына, передал ему весь разговор свой с отцом его, и вернулся с ним ко двору царскому. Выйдя наружу, хечуп увидел сына царского и поклонился, пав перед ним ниц, и подивились все слуги царские, глядя на него. Вынес свечи и убрал их хечуп подальше, а Тачат, взяв сына царского за руку, вошел внутрь и [так как] в доме было темно, вложил он руку сына в руку отца его и говорит: «Послушай, о государь, я — Тачат, а это твой сын Муса, о котором сказали, будто он убит. И вот, блажен ты, ибо вот он твой сын живой». Говорит царь: «Принесите огня, чтобы я увидел его». И принесли [и поставили] перед царем множество свечей. Как увидел [царь] и узнал сына своего, упал ему в объятия и потерял сознание. Побрызгали на лицо ему розовой воды, открыл он глаза, пришел в себя и, посмотрев [вокруг], потерял сознание снова. И снова побрызгали лицо его [142] [розовой водой] Увидел он Тачата, подозвал его к себе, поцеловал его и сказал: «Благословен ты богом, которого ты почитаешь».

Поведал ему Тачат все, что совершил. Говорит царь: «Сегодня ты вернул мне моего сына, да будет он твоим сыном и вся страна армян да будет твоей данницей, ибо дань их наша; все войска мои [отдаю] тебе в руки, и, если хоть [один] человек пойдет против тебя, бери все войска мои и прогони врага своего». Одарил он его сокровищами и отпустил его.

Придя в страну Армянскую, велел [Тачат] отправить царский сигел (Печать, указ.) ишхану Багратуни и Смбату Таронаци, и всю страну обложил данью. И так [в течение] шести лет был он сборщиком дани со всей страны Армянской.

Послал царь к Тачату [человека] и передал тот «Собери войско армянское и месопотамское, отправляйся к пределам Хутанским и отомсти за слугу моего Сета, которого они убили». Послал он [гонцов] к Ашоту, ишхану Васпуракана, к Ашоту Багратуни и к Смбату Таронаци, объединил войска армянские и вознамерился вторгнуться в Хот и в Сасонк. Меж тем, где ни проходили войска тачиков все предавали огню: разрушали, жгли церкви армянские, убивали священников и уводили в плен женщин и детей.

Увидел это Ашот Багратуни и сказал Ашоту Арцруни [144] и Смбату Таронаци: «Великое преступление мы совершаем; покарает нас бог, ибо и мы, почитатели креста, оскверняем точно иноземцы землю Армянскую; церкви наши они жгут и разрушают, а священников мечу предают. Неугодно будет это богу».

Услышав речи его, амир поднял его на смех. Но вот услышала (об этом] и мать амира, пошла она к сыну своему и говорит: «Почему ты не освобождаешь их?» Послушался он матери своей, освободил их из тюрьмы, велел вывести их оттуда, повести в баню и одеть их. Когда они вышли из бани, привели их пред амира и повелел он им сесть.

И говорит амир ишхану Ашоту: «Дошло до меня, [148] что вы люди ратные». Отвечает ишхан Ашот: «Кем был я в моей стране? Полагаю, был воином. И если бы не попал я в замок крепости этой, то либо умер бы, либо ни один человек не захватил бы меня». Тогда говорит а мир: "Хочешь теперь пойти на войну с моими врагами" ? Говорит ишхан: «Пойду, амир». «В городе,— говори г амир,— находятся мои войска, ратоборцы и храбрецы, хочу назначить тебя предводителем и военачальником их». Говорит Ашот: «Послушай, что я хочу сказать тебе, амир. Ты приготовь свое войско, а я и мои азаты выйдем вперед. И ты следи, если мы одолеем их, ты прикажи своему войску выступить, если же они одолеют нас, кто останется из нас, тот побежит и войдет в город, но не возлагай на меня тягот предводителя войска твоего". Говорит амир: «Хороши твои речи. Иди в мою сокровищницу и выбери для твоих азатов мечи и пращи, кольчуги и шлемы, что придется тебе по сердцу, возьми коней благородных, какие тебе понравятся, и щиты, какие пожелаешь».

Ашот сделал так, как сказал амир. Тот день был воскресением, а ишхан Ашот имел часть от святого креста Варага, которую он скрывал на голове. И вот оделись и вооружились он и его азаты. Обернулся [Ашот] к войску, преклонил колена и сказал: «Господи боже, помоги мне; помоги мне знамение святого креста» Сели они на коней и выехали из ворот городских; призвал он их на войска [вражеские] и множество их обратил в бегство. Подобно льву рыкал ишхан Ашот и подобно орлу носился из крыла в крыло племянник его Ишханак. Вышли затем войска из города и захватили всю добычу магрибцев, а Ашот вернулся в город с великой победой

Призвал он затем Дерэна, дал ему много сокровищ, дал и многочисленную конницу и отправил его. Прибыл Дерэн в Васпуракан и приступил к благоустройству страны.

Прошло восемь лет и вновь пришло несчетное [множество] магрибцев, снова разорили они страну и подошли вплотную к воротам города. Призвал тогда амир ишхана Ашота и его азатов и вооружил их. И сказал амир: «Послушай ишхан Ашот, если и на этот раз ты победишь, отправлю я тебя с большим почетом в твою страну». Когда они собрались выступить на войну, Ашот говорит своим азатам: «Если бог споспешествует нам и мы победим врагов, не станем возвращаться в город, но отправимся в нашу страну».

И вот, вышли они из городских ворот, и достигнув стана чужеземцев, расположились против них. Вместе с Ашотом были и многие другие из войск амира. Тогда, ишхан Ашот вместе с полком своих азатов отдалился от войск города на расстояние трех пущенных стрел.. [152]

Выступил [тогда] из чужеземцев какой-то пращник и стал выкликать имя ишхана Ашота, говоря: «Я, Абухалид, сын Исмаила, знаю тебя Ашота, ишхана Васпуракана; в первый раз ты поразил непобедимое войско магрибцев и убил брата моего и я хочу либо умереть, либо отомстить за кровь брата моего».

Тогда Ишханак, племянник Ашота, .говорит Ашоту: «Дай мне повеление, чтобы я пошел к нему». Но ишхан ответил: «Нет, сынок, ибо тебя не станет идти на него; коль скоро я есмь и вижу, пойду я, а вы будьте готовы; если он одолеет меня, вы поспешите мне на помощь». Меж тем муж [тот] приблизился к ним. Тогда выступил вперед ишхан Ашот и громким голосом сказал: «Помоги мне святое знамение креста Варага в сей великий день войны»; и был у него благородный конь с седлом и меч в руке. Когда они приблизились друг к другу, чужеземный муж метнул свое копье и попал в, правую сторону груди ишхана Ашота, но не смог пронзить его тело; ишхан Ашот же, ударив кулаком по копью, сломал его; извлек он свой меч, ударил им па левому плечу [чужеземца], а голову правой рукой бросил наземь.

Меж тем войска амира вернулись и рассказали, что Ашот вместе со своими азатами уехал. И сказал амир: «Он меня боялся, [опасался], что я помешаю ему, но я с большим почетом намеревался отправить его в его страну. Что же, да поможет ему бог вернуться в свою страну, а я по достоинству воздам ему за его храбрость». Приготовил он много сокровищ, драгоценных одеяний, шесть коней с упряжью и мулов нагруженных всяким ценным добром, своим и тем, что взяли в добычу — доспехами, шлемами и прочим из вооружения иноземцев.

И написал он такое письмо: «О храбрый и недосягаемый лев ишхан Ашот и полк азатов, избранных из темен, намеревался я отправить тебя в твою страну с великим почетом, многими благами и большим достоинством. Что ж, иди и благоустрой свою разрушенную страну, а я дам все необходимое и сокровища, в которых вы нуждаетесь». Прибыли [посланцы] в Армению и доставили все, что послал амир.

Услышав о возвращении своего отца, Дерэн вышел ему навстречу с войском. Дали знать ишхану Ашоту, что, мол, сын твой с войском идет тебе навстречу. Когда он услышал об этом, потребовал коня, доспехи и шлем, а [все] остальные удивлялись и говорили: «Это же твой сын, шихан, почему требуешь ты оружие ратное?» И ответил он: «Сынки, не обманывайтесь, это вопрос старшинства, я не могу я и дальше жить в оковах и вступить в тюрьму. Уж двадцать лет, как живу я в страданиях и заключении, больше не в силах».

И рассказали Дерэну о том, как поступил его отец, тогда он остерегся, вернул все свое войско в крепость Хадамакерт, а сам с немногими людьми отправился навстречу [156] отцу своему, ишхану Ашоту. Будучи еще далеко, он спустился с коня и пешком пошел ему навстречу, пока не достиг святого креста, который воздвиг святой апостол Иуда, брат господа. Увидев отца своего, он пал перед, ним [на колени]. Сказал отец: «Подойди ко мне», поцеловал его и говорит: «Садись на коня, сынок [мой] Дерэн, почему ты бледен?»

Наконец приехал тот человек, при котором находились все дары, которые послал амир, владетель Самары Обрадовался ишхан, почтил людей и возвратил их [обратно]. И принялся он благоустраивать страну с помощью амира, ибо дом Самары овладел, стал господствовать над всеми мидянами, персами и вавилонянами.

Взял он также крепость Ернджак и Алашкерт, Вагаршаван, то есть Басен, Апахуник, Харк, Тарой. Построил он крепость Хлата, благоустроил и весь гавар, и овладел всей страной Арберан.

Некоему тачику, имя которого было Абухечр, он отдал крепость Беркри. Город Арчеш он дал другому тачику, который пришел к царю Смбату из города Дербенда. Область Цахкотн он отдал еще какому-то тачику по имени Рача. Возгордился он и стал звать себя «Самодержец Смбат».

Тогда сестра его Рануш послала брату своему Смбату [письмо], мол: «Муж мой Дерэн покинул меня и любит какую-то женщину иноземку в Гере, дочь Абумсыра, и настолько он обнаглел и ожесточился из-за чужеземки, что уезжает и полгода проводит там и все блага дома Васпураканского увозит туда, снабжает их едой, а также увозит туда, к чужеземной женщине одеяния, сокровища, коней и мулов, и с таким бесстыдством любит ее, что [даже] детей своих ни во что не ставит и пренебрегает ими. О ты, мой самодержавный брат, пред коим трепещут все цари, ишханы и вельможи страны, не дозволяй, чтобы меня презирали, ибо я сестра твоя и лет у меня иного защитника».

И когда царь Смбат услышал это, весьма опечалился. Послал он {письмо] Дерэну и говорит: «Почему творишь ты такое не приличествующее [тебе] бесчестие, сестру мою Рануш, скромную и красивую, равной которой [162] по красоте нет среди женщин, ты покидаешь и уходишь к иноземке, бога не боишься? Если ради распутства тебе нужны иные вещи, женщин много в Васпуракане. Слышал я, что ты осквернил всех жен своих азатов. Побойся бога! Не к добру для тебя эта молва, дошедшая до меня».

Выслушав письмо Смбата, Дерэн сказал человеку, что был гонцом: «Слишком ты возомнил в своем величии, что выпало тебе. Кто ты такой, чтобы говорить мне это! Я господин своему дому и своим желаниям, кого люблю, того беру, если тебе не нравится это, пришли [человека] и забирай свою сестру, иначе я сам отправлю [ее] к тебе».

Когда царь армянский Смбат услышал это, повелел он написать письмо в Гер, к сыновьям Абумсыра. А было их четверо братьев. И велел он написать им так: «От Смбата, царя Армении и Грузии и самодержца, сыновьям Абумсыра о том, что ныне вы владеете областью Зараванд и стольным городом Гер, у пределов персидских. Дошло до меня, что зять мой Дерэн, любит вашу сестру Кулинар. Не стыдно ли вам допускать это? Вы [предмет] сплетен всех верующие. Если сестра ваша оказалась в плену у него, следовало вам возопить так, чтобы крик ваш достиг Хорасана и меня, и освободить сестру из плена».

Они же написали ему в ответ: «О, царь царей! Трепещем от страха пред тобою и не осмеливаемся схватить Дерэна, ибо знаем, что он твой зять. Итак, если не разгневаешься ты на нас, мы не дозволим ему приходить к нам, и не соучастники мы его недостойным делам у нас».

Когда царь Смбат выслушал их письмо, повелел он написать им так: «От Смбата, царя Армении и Грузии [164] и самодержца многих областей, сыновьям Абумсыра, Алию и Махмету. Выслушал я письмо ваше грамоту, где написали, что боитесь меня и не осмеливаетесь причинить зло Дерэну, ишхану Васпуракана. Так вот, клянусь я богом, которого почитаю, не бойтесь вы меня; пошлите сперва ему [письмо], мол «не ходи к нам больше», если же он осмелится придти, сидите молчком и, когда придет, убейте его и не держать вам ответа за кровь его. Если же пренебрежете повелением моим и не убьете его, бог мне свидетель, что до основания разрушу Гер, а вас предам мечу».

Когда приказ царя доставили сыновьям Абумсыра, они послали Дерэну письмо, говоря: «Не приезжай к нам больше ради нашей сестры, ибо многие насмехаются над нами и ругают». Но Дерэн лишь рассмеялся.

И сказал Абумерван: «Послушай, ишхан ишханов не следует тебе ходить в Гер, ибо нрав у сыновей Абумсыра собачий». Он же ответил: «Молчи Абумерван, не противники они мне и, если захочу, сегодня же разрушу стены Гера, а страну их разорю».

Провел он летние дни в стране своей — в Васпуракане, когда же наступили дни осенние, приспело [время] отправляться в город Гер, согласно его привычке. Меж тем все азаты его слышали о том, что отправил царь Смбат [письмо] сыновьям Абумсыра; но ни один человек не осмелился сказать [об этом] Дерэну, ибо был он мужем грозным и сердитым. Но вот, отдал он приказ своим слугам и погрузили они хлеб и вино, и скот, и овец жирных и тучных, и все блага страны Васпуракан.

Отправил он некоего человека, имя которого было Млех Чахаманеци (См. стр. 179.) [с приказанием]: «Возьми все эти блага, отправляйся в Гер и скажи сыновьям Абумсыра, [166] Алию и Махмету, что намереваюсь придти к вам зимовать, ибо в горах Маранда и в долинах Махлазана бывает много дичи». Сам же, взяв войско и азатов своих, отправился в область Джахук.

Отправил Абумерван к ишхану Дерэну [человека], говоря: «Если заключил ты меня, на то твоя воля, но послушай меня и не езжай в город Гер. Возвращайся и присмотри за моим домом, ибо много [там] богатств у меня в вещах и стадах скота и овец, [табунах] коней и мулов, быть может слуги мои разграбят дом. Но вот, в город Гер, это змеиное гнездо, не следует тебе идти, ибо много крови там пролили».

Услышав наказ Абумервана, Дерэн презрел его и тотчас же направился прямо в Гер. И прибыли они в город Салмаст. Услышал об этом епископ Фока, вышел ему навстречу и отвез к себе в монастырь. Пробыв там один день, он на следующий день отправился и достиг притока реки, что текла вниз по ущелью Андзах. Выехали они из него и двинулись по долине Гера.

Выступили против него сыновья Абумсыра, а с ними и многочисленное войско. Условился Али с братом своим Махметом, говоря: «Если с ишханом будет немного [168] [людей], я левую руку протяну к войску его, а ты порази его копьем, если же с ним будет много [людей], я протяну правую руку и поцелую его, а ты молчи».

Когда они (Дерэн с людьми) достигли реки, сказал Изат и братья его: «Ишхан Дерэн, не нравится нам вид их рати, ибо слишком много их там собралось, не следует нам идти к ним сегодня, возвращайся, поедем в нашу крепость Котор». Но он не пожелал их слушать, гикнул на коня и заставил его поскакать через [первый] поток, [затем] через другой и через третий, ибо оттуда берут начало три потока и текут они по равнине напротив Гера. Но полк его азатов остановился и никто не пожелал перейти через реку.

Прислал ему Хабиб [письмо], мол: «Если речи твои правдивы, так вот, наступил час, задержись на один день, а я настигну Смбата и ты увидишь, что сделаю я с войском его». Тогда Абумерван написал клятвенные обещания и отправил к Хабибу с неким человеком [по имени] Васак, сыном Котена из рода Забегена.

Взял Смбат войско армянское, собрал многочисленные рати и, прибыв, вступил в страну Хлата и расположился станом в долине Моек, оставаясь там в ожидании ишхана Абумервана. Меж тем тот медлил с прибытием, ибо изменил Смбату.

И спрашивает Смбат у Гагика: «И что же, Васак еще не вернулся?» «Нет, не вернулся» — ответил Гагик. [Тогда] Смбат вновь обратился к Гагику, сыну Дерэна: «Молчи, наступил час, когда ты овладеешь своей вотчиной — домом Васпураканским». Затем прибыли они в город Шамирам — в Ван. Ишхан Мерван приготовил трапезу и сказал царю Смбату: «Сегодня, государь, я приготовил для тебя трапезу. Оставайся, а завтра поедешь, о государь!» Но царь Смбат ответил ишхану Абумервану: «Ты угостил меня на поле Моек таким обедом, что вкус его не исчезнет из моего желудка да самого дома Армянского», и не пошел к нему на обед.

Пустился он в путь, а ишхан Васпуракана поехал [176] его провожать. {В дороге) царь Смбат призвал одного из слуг своих и послал его к неким [мужам] — пяти братьям из дома Аматуни, мужам храбрым и именитым, коих звали Куан, Ваан, Курт, Сара и Из (а) т. И сказал им. «Утром, на рассвете следующего дня голову Абумервана доставите ко мне, а Гагика, сына сестры моей, поставите владетелем дома Васпураканского». Повернули они и прибыли в город Ван. А Смбат отправился своим путем.

В понедельник утром, на рассвете, прибыли ко двору Абумервана пять братьев Аматуни и говорят: «О ишхан [сегодня] хороший день для охоты. Наши слуги загнали много зайцев, давай пойдем на охоту». Взнуздал он мула и отправился с ними; достигли они границы садов, что зовутся Вардабуйн (Буквально «Розовое гнездо».). Меж тем [братья] одели под одежду кольчуги, намереваясь убить его. Неожиданно настиг их какой-то молодец, у которого находилась небольшая записка. Передал он [ее] ишхану, тот задержал мула, прочел и повернул мула, чтобы вернуться в город.

Сказали братья Аматуни: «Смотрите, уехал!». Тогда Сари гикнул на коня и обогнал его, и из под ног коня поднялась пыль. А ишхан Абумерван раздраженно сказал: «Что это за бесстыжая собака!» и прикрыл лицо руками, ибо в то же мгновение подул сильный ветер и пыль столбом поднялась. Тотчас же, когда он еще не успел отнять рук от лица, Сари повернул назад на него, выхватил из ножен меч и ударил его по правому плечу, а голову левой рукою бросил наземь. Окружили они ишхана, отрезали ему голову и передали одному человеку, [178] который отвез ее царю Смбату в то время, когда тот находился еще в дороге.

Меж тем в Персии воцарился Али, сын Абусалейба, муж спесивый и блудник, и овладел он многими странами. У него было в обычае, что, когда он вступал в какой-нибудь персидский город, при нем находились сводни, которые ходили из дома в дом и где [только] видели красивую женщину, сообщали об этом амирапету Алию, а он заставлял приводить их (женщин); и «блудил он со многими женами вельмож и [людей] небогатых. Эти женщины были его советчицами и [потому] у него не было возможности призывать к себе своих вельмож.

И она рассказала ему о красоте женщины.

Призвал он того, кому поручил [управление] городом и сказал: «Смотри, сколько бы денег я ни выписал на войска мои, [все] бери из дома Абутахира и бери до тех пор пока не иссякнет все его имущество». Сказав это, он выехал из города Серава и прибыл в шахастан Давреж. И принялся он каждый раз давать, и выписывать, и брать средства на войска свои в Сераве из дома Абутахира, до тех пор, пока не иссякли все его богатства.

На следующий год амирапет Али вновь прибыл в Серав. Услышала [об этом] жена Абутахира и пошла ему навстречу. Увидела она сыновей Абусеча, Афшина [182] и Усепа, задержала их и говорит Усепу: «Выслушай меня, сын Абусеча». Он остановил коня и говорит: «Что случилось госпожа, кто ты?» Говорит она: «Я жена Абутахира» и рассказала ему обо всем, что говорил амирапет. Говорит Усеп: «Что же ты желаешь, чтобы я сделал?» И говорит женщина: «Желаю, чтобы ты сказал амирапету, пусть возьмет он дочь мою и отдаст в дом служанок своих». И ответил он «Воля твоя, госпожа».

Прибыл амирапет Али, вошел в царский дворец города Серав и сел. А у него было в обычае, чтобы, когда он где-либо останавливался, приходили к нему его нахарары и вельможи и выстраивались перед ним со своими мечами, пока царь был занят трапезой, а затем они выходили. [И на сей раз] согласно их обычаю пришли все ишханы и стали перед ним и, когда наступило время, все вышли. Меж тем Усеп не ушел, но продолжал стоять перед ним, оставшись из-за слов жены Абутахира.

И безмерно обрадовался амирапет. Послал он, чтобы привели девушку, принялся смеяться и повелел написать {указ] и отдать город Серав Усепу, сыну Абусеча. Продержал он у себя дочь Абутахира пять дней и спустя пять дней призвал Усепа и отдал ему дочь Абутахира, возложил на него корону и с большой торжественностью справил ему свадьбу.

Спустя сколько-то дней говорит жена его: «Усеп, ты видел, что сделал амир Али? Захватил большие богатства мои, сбереженные для меня отцом, а меня подверг многим мучениям и бесчестию». И стала плакать она перед ним. И говорит Усеп жене своей: «Не плачь», поклявшись, мол, «Я отплачу ему за все, что он тебе сделал».

Прожили они тот год, а на следующий год отдал амирапет Али [город] Ардавет Усепу, сыну Абусеча, а в еще другой год — Нор (?) спустя еще немного дней отдал Усепу область Зараванд; тогда набрал он войско из тридцати тысяч человек и после этого стал амиром.

Однажды отправился амирапет Али на охоту на диких козлов и неожиданно напали на амирапета Алия войска Усепа, схватили, заковали его в железные ковы и посадили в тюрьму. Так захватили страну персов сыновья Абусеча. И когда Али находился в тюрьме, отравили его и убили.

Тогда царь абхазов Датос отправил к Смбату, царю армянскому, гонца: «Не дам тебе вотчинные земли мои». Но Смбат не успокоился. Поскольку Смбат не послушал его, Датос просидел молчком до зимних дней, а [потом] призвал к себе Мушега, зятя своего, и засадил его в темницу. И отправил Мушег гонца к своему отцу Смбату, мол: «Из-за земель, которые ты отнял у царя абхазов Датоса, он заковал меня в железные ковы».

Вышел Горген, пошел к азатам и сообщил им о приказе царя. Сели на коней храбрецы и молодцы Васпуракана и сам Горген Арцруни, выехали и поскакали но оледенелому полю. Когда они приблизились к селу, вышли войска царя абхазов и оцепили кромку льда, считая их своей добычей. А они приближались молча, ибо ишхан Горген наказал своим азатам, мол: «Продвигайтесь осторожно и обманите войска абхазов, поезжайте по отдельности». Приблизились они к суше и неожиданно выкликнули клич и от их клича войска абхазов обратились перед ними в бегство, [они же], окружив их, принялись рубить их мечами.

И если бы [из-за] Мервана, который изменил ему, не остались лежать войска его в стране Хлата, на равнине Моек, о чем до сих пор свидетельствуют кости умерших, не дозволил бы он убить Абумервана. Так вот, не верьте вы Смбату, ибо если только руки его дотянутся до вас, он постарается погубить вас».

Говорят Смбату: «Ишхан Васпуракана ушел». И ответил Смбат: «Пусть идет детеныш змеи Дерэна, которого я приказал убить сыновьям Абумсыра», и не пожелал вернуть его и отпустить добром.

Вернулся Горген в страну Васпуракан, в столицу Шамира(м), что зовется Ван и, встретившись с братом своим Гагиком, рассказал ему обо всех событиях войны и оскорблениях, которые нанес ему Смбат. Выслушал Гагик речи брата своего и сказал ему: «Послушай, нам должно отомстить за кровь отца нашего Дерэна!» С той поры возненавидел Смбат Гагика с Горгеном.