МАЛИК ШАХ-ХУСАЙН СИСТАНИ

ХРОНИКА ВОСКРЕШЕНИЯ ЦАРЕЙ

ТА'РИХ-И ИХЙА' АЛ-МУЛУК

/160/ Правление [Ахмад-султана] ¹⁶⁹

Ахмад-султан, приехав в окрестности Ниха и узнав о смуте в Систане и об отъезде малика в область Сархадд, расположился в Нихе. При нем находился Бадар Махмуд. На границу к малику он [85] отправил гонца, составил докладную записку с [выражением] покорности и с мольбой: «[Сей] раб прибыл, чтобы стать вашим вакилем и слугой. У меня нет намерения вмешиваться в ваше правление. Если будет ваша воля, я приеду в Сархадд в сопровождении двух-трех человек, доложу истинное положение дел и разошлю по своим владениям двести человек из кызылбашей, являющихся моими слугами. Когда я прибуду [к вам] на служение, ежели вы будете здоровы, я отпущу всех кызылбашей, найму систанцев и слуг из пограничного района и отправлю их в местности, [назначенные мне] в качестве тиула, а сам постоянно буду находиться на высочайшей службе [вам] вместе с двумя-тремя своими людьми. Согласно приказу решено, что я не буду совершать ни одно дело, которое не одобрите вы, и буду соблюдать все положения ваших законов. Никаких еретических действий от сего раба вы не увидите!»

Гонец Ахмад-султана прибыл к малику в Сархадд. Тот прочел записку [Ахмад-султана] и дал знать уважаемому эмиру: «Систан не смогли бы отнять у меня и сто тысяч конников, я отказался от власти [добровольно], из-за того что шах изменил ко мне свое отношение. Весь [Систан] принадлежит вам, вы полномочный представитель самого себя. Мы же отказались от наследственного владения ради [снискания] благоволения пира, духовного наставника». Отправив сей ответ, он отбыл в Индию.

Ахмад-султан, увидев такую обстановку, вошел в город, полный страха и тревоги, доложил высокому престолу истинное положение дел. Счастливый наместник раскаялся в издании сих указов и в отправке в Систан Ахмад-султана. Много раз он высказывал огорчение, ведь Малик Султан-Махмуд был человеком, которому мой отец, шах, оказал милость. Жаль его. И он всегда сожалел о случившемся вплоть до возвращения малика в Ирак и его кончины при [шахском] дворе.

/161/ Ахмад-султан занялся непосредственно делами правления, вызвал к себе всех [местных] маликов, благоустроил их земли, передал [своим] уполномоченным [право] исключать из записи [их владения на взыскание с них налогов] ¹⁷⁰

В то время скончался Шах-Мухаммад сын Шах-‘Али, двоюродный брат и старший из потомков Шах-Махмуда-хаджи. Старшинство над маликами перешло к великому малику, Малику Хайдару. Малик Хайдар и Малик Гийас ад-Дин Мухаммад помимо родственных отношений (они были двоюродными братьями) поддерживали друг с другом дружеские отношения и постоянно общались. Все владения маликов были освобождены от уплаты налогов. [86]

Мавлана ‘Абд ал-‘Азиз, который в то время был жив и был вакилем рода [местных] маликов, занимался делами в канцелярии правителя вместе с сельскими старостами и градоначальниками Систана. Сами малики предавались наслаждениям и приятному досугу. Эмиры также пользовались полным уважением и свободой. Шах-Музаффар в то время исполнял должность вакиля при Ахмад-султане. Местные малики корили его за это. Действительно, было за что. Когда прошло восемь лет его (Ахмад-султана. — Л. С.) правления, шахским двором был издан указ об его отставке. Правление Систаном пожаловали Мухаммад-султану Алаш-оглы ¹⁷¹.

Правление [Мухаммад-султана Алаш-оглы]

Мухаммад-султан Алаш-оглы был человеком сдержанным. Когда он прибыл в Систан, народ изъявил [ему] покорность и повиновение. [Однако] между ним и жителями Сархадда неоднократно имели место распри. Несколько раз он совершал набег на Сархадд и Мекран и взял в плен группу мусульман. По прошествии нескольких лет вновь вспыхнула ссора между ним и жителями Сархадда. Он убил Шах-Касима Каусари и двух-трех сыновей саййидов. Саййид Мухаммад Каусари уехал во дворец защитника Вселенной и рассказал светлейшему шаху о пролитии крови саййидов. Государь морей и суши вызвал [Мухаммад-султана Алаш-оглы] к себе и подверг допросу. В конце концов он передал его в руки Саййида Мухаммада, дабы тот покарал его за кровь своих родственников. Саййид отказался убивать его и благодаря своей святости простил его. Государь Вселенной оказал Саййиду Мухаммаду разные милости /162/ и пожаловал потомкам саййидов Каусари союргалы, которые все еще действуют и [доходы с которых] год из года поступают к их потомкам. Власть над Систаном он передал Сафи-Вали-халифе таваджи румлу ¹⁷². Время правления Мухаммад-султана — пять лет.

Правление [Сафи-Вали-халифы румлу]

Сафи-Вали-халифа румлу — сын Суфийан-джана, друг и суфий той высокосановной династии — расстелил в Систане ковер [87] справедливости и [мудрой] политики. Он выплачивал местным маликам, знати и эмирам Систана жалованье так, как это было принято при господстве местных маликов. Они же все старались отблагодарить за шахские милости. Халифа был страстным поклонником охоты, на которую он тратил все свое время. В его правление на реке Хирманд случилось страшное наводнение, причинившее большой ущерб посевам систанцев.

Когда подросли сыновья Бахрам-мирзы, прежде всего Султан Хусайн-мирза ¹⁷³, светлейший наместник передал Систан ему, дабы удовлетворить желание местных маликов. Сафи-Вали-халифу шах отозвал, с тем чтобы назначить его на должность таваджи ¹⁷⁴. Правление Сафи-Вали-халифы в Систане продолжалось три года.

Прибытие Султана Хусайн-мирзы на правление Систаном

[Султан Хусайн-мирза] прибыл в Систан в ... году (Год в тексте не указан, хотя место для него оставлено). Хусайн-бек Инчак-оглы был [назначен] ишик-акаси ¹⁷⁵ августейшего наместника, человек деловой, политик, имел свое мнение. Старых слуг мирзы и работающих в дворцовых мастерских насчитывалось 1000 человек. С Хусайн-беком находились 500 человек из племени устаджлу. Направляясь в Систан, вначале он сделал остановку в Нихе, который также входил в его тиул. Все местные малики встретили его в соответствии с [существовавшим] обычаем. Амир Мухаммад сын Амира Махмуда и его сын Амир Махмуд [младший] и остальные эмиры Систана, как-то: Амир Хасан-‘Али, Амир Тадж, бадары Бар-и Зириха — Мир Хайдар сын Бадара Махмуда и /163/ Мир Максуд, накибы Зириха — все приехали в Них. Малик ‘Али сын Малика Исхака сына Малика Мухаммада вошел в число мулазимов мирзы. Другие малики, например Малик Хайдар, Малик Исхак, Малик Гийас, Малик Наср ад-Дин и остальные, получив у мирзы разрешение, вернулись в свои места.

Ряд людей рассказали [мирзе] о намерениях Амира Мухаммада и его сына. [Тогда] Хусайн-бек схватил Амира Мухаммада и Амира Махмуда, его сына, а Малика ‘Али в сопровождении отряда тюрков послал забрать имущество, [арестовать] воинов и вакилей Амира Мухаммада, в их числе накиба Шади, ‘Али-пахлавана и [88] других. Когда Малик ‘Али подъехал к домам вышеназванных лиц, систанцы, увидев Малика ‘Али, рассудили: «Если бы с родственниками Амира Мухаммада случилось что-либо, Малик ‘Али не приехал бы!» Поверив в это, они все вышли [из домов]. Их схватили и связанными увезли в город. Мирза и Хусайн-бек тоже приехали в город. Амира Мухаммада вместе с Амиром Махмудом держали закованными в кандалы в тюрьме. Мирза расстелил ковер справедливости, смилостивился и проявил милосердие к остальным эмирам Систана; простил и признал великих маликов и оказал им почет и уважение. Все области и местности Систана, как-то: Них, Хаш, Хушкруд, Сархадд, [а также] Мекран, были захвачены чиновниками победоносного государства. Гарем и внуков могущественный эмир поручил Бадару Саййиди, городскому голове, который был из числа старых друзей упомянутого эмира. Отцов и сыновей держали в заточении в одном месте.

Никто из эмиров Систана не бывал у эмира, за исключением Амира Гийаса сына Амира Мубариза, который принадлежал к эмирам [рода] Мира ‘Абдаллаха. [Этому] препятствовали, пока Амир Махмуд не бежал из тюрьмы. Он выехал из Нимруза и добрался до острова так, что никто об этом не узнал. В три последующих дня к нему собрались три тысячи мулазимов и родственников. Он хотел было с ними идти к городским воротам и освободить из заточения своего старого отца, но подумал, что данный поступок будет далеким от выражения истинной дружбы. Тотчас он выехал в /164/ высокую ставку, удостоился чести отвесить земной поклон августейшему [шаху] и рассказал [ему] о своих обстоятельствах. Августейший наместник направил в Систан курчи ¹⁷⁶ с посланием, обращенным с упреками и порицанием к Хусайн-беку. Амира Мухаммада освободили, а все имущество, увезенное кызылбашами, было возвращено им. Должность калантара Систана вновь была передана эмиру, и [ему были предоставлены] неограниченные полномочия. Амир Махмуд остался в высокой ставке. Еще раз доложив [шаху] об обстоятельствах, он заявил: «Пока Хусайн-бек будет в Систане, [сей] раб не поедет туда». Согласно его требованию Хусайн-бека сместили, а мирзу увезли в [Персидский] Ирак. Амир Махмуд приехал в Систан.

Некоторое время спустя благодаря стараниям столпов государства Систан вновь отдали Султану Хусайн-мирзе, сместив Хусайн-бека с должности лала. Новым воспитателем [мирзы] назначили Каппа-Ибрахима ¹⁷⁷. На этот раз зачинщики смуты в Систане способствовали тому, что Амира Мухаммада и Амира Махмуда вновь [89] досадили в темницу. Поскольку на сей раз правда предстала пред лицом верящего в Бога владыки мира в истинном свете, он их всех сместил. Султан Хусайн-мирза и Каппа-Ибрахим уехали в Кандахар и занялись там делами правления ¹⁷⁸. Амира Махмуда, прозванного светлейшим наместником «красноречивым попугаем», он вызвал к себе на службу, и дела Систана вновь были переданы Амиру Мухаммаду. Своего любимого сына Султана Хусайна [шах отозвал] и назначил наместником Систана султана Бади’ аз-Заман-мирзу ¹⁷⁹. В [960/1553] г. ¹⁸⁰ мирза, которому было семь лет, приехал в Систан. Амир Махмуд ¹⁸¹ вскоре после приезда в высокую ставку скончался. Два года после кончины сына умер и Амир Мухаммад. Должность калантара Систана по высочайшему приказу отдали Амиру Таджу из рода эмиров Мухаммади; он был внуком Мира Мухаммада со стороны дочери, а по отцовской линии — внуком Амира Мухаммада сына Амира ‘Али Пуштруди ¹⁸².

Амир Мубариз сын Амира Сабика сына Амира Джамала из эмиров Барзана получил полную свободу. У шаха, защитника веры, было к нему большое расположение. Амир Хасан-‘Али тоже /165/ пользовался благосклонным вниманием шаха. Эти трое эмиров вместе с другими эмирами, знатными людьми и представителями местных маликов вершили все дела.

Время правления в Систане Султана Хусайн-мирзы и Хусайн-бека лала — три года.

Вступление на правление Систаном Бади ‘аз-Заман-мирзы Сафави ¹⁸³

Бади’ аз-Заман-мирза по своим благородным свойствам, природной щедрости, отваге, кротости и степенности был лучшим из сыновей Бахрам-мирзы, но на вид имел хилое телосложение. Его воспитателем был Имам-кули-бек сын Бадр-хана, правителя Шираза ¹⁸⁴. Он расстелил в Систане ковер справедливости и беспристрастности. В его время была благоустроена большая часть разрушенных местностей. По отношению к великим маликам, уважаемым эмирам и прочим систанцам он вел такой образ жизни, что каждый из них наслаждался покоем и был предоставлен самому себе. Часть маликов Систана также была оставлена в покое. Малик Хайдар, который был старшим в роду маликов, и Малик Гийас ад-Дин Махмуд бывали на службе у мирзы. Мирза ни на мгновение [90] не переставал оказывать местным маликам почет и уважение и заботиться о них. Вместе с Имам-кули-беком и великими маликами он постоянно был занят охотой и прогулками. Во времена Бади’ аз-Замана большая часть людей, обладавших поэтическим даром, приступила к занятиям с учителями и [стала учиться выражать] свои мысли и складывать стихи. Несколько человек развили свое поэтическое слово до высшей ступени и стали постоянно сочинять газели и касыды. Из местных маликов сочиняли стихи на службе мирзы Малик Мухаммад и Малик Махмуди, сыновья Малика Гийас ад-Дина Мухаммада. Мирза называл обоих братьев «Кийанидами», хотя тахаллус «Кийани» был только у Малика Мухаммада. Литературным же псевдонимом Малика Махмуди был «Джазби» ¹⁸⁵. Малику Мухаммеду «Кийани» принадлежат следующие бейты:

О белогрудая, не запрещай мне [ходить] по твоей улице.
Не разбивай мне этим сердце.
/166/ Боюсь, ты разволнуешь мое сердце,
О ветер, не дуй в сторону локонов возлюбленной!
Даже малая толика любви друга составляет для сердца целый мир,
Не смотри же ни на кого с презрением,
Тот, кто отказался от себя, достигнет друга.
Пожертвуй собой, «Кийани», не бойся!

Малик Махмуди тоже слагал стихи в честь мирзы и получал за это разного рода милости и подарки. Им написано следующее начальное двустишие:

Сто брешей пробьет в моем сердце стрелой взгляда,
Дабы умножить пути желанию к моему сердцу.

В тазкира «Хайр ал-байан», сочинении сего многогрешного ¹⁸⁶, я привел много стихов [обоих братьев], в сей драгоценной книге нет необходимости в дальнейшем разъяснении.

Поэтами были также мавлана Михнати, мавлана ‘Ашики, маулави Касими Хвафи и мавлана Сулхи ¹⁸⁷.

Из эмиров в присутствии [Бади’ аз-3аман]-мирзы постоянно слагали стихи Мир Хаджи Мухаммад, Мир Мухаммад-Салих, Мир Хайдар и ряд других, проживавших в городе и сельской округе ¹⁸⁸.

[Далее] приведены понравившиеся [мне] двустишия ‘Ашики:

Буду я вращаться вокруг глаз друга,
Ибо атаки его игривого взгляда не дают мне покоя ни на один миг. [91]

* * *

Когда вихрь поднялся в пустыне печали,
Увидел, как он кружит вокруг себя мои вздохи.

* * *

Раз уж стал я мишенью для стрелы упреков,
Отчего мой друг не проявляет [своей] отчужденности?

Мавлана Михнати был мастером в искусстве стиха, в особенности в касыдах. Здесь ему не было равных. /167/ Мы ограничимся следующими образцами его стихов:

Какая польза мне от твоей любви и верности в тот день,
Когда от [причиненных] тобой страданий и мук не останется от меня [никакого] следа?

* * *

О ты, чьи глаза, [прикрытые] ресницами, разрывают [мне] сердце!
От твоего кокетливого взгляда из-под ресниц в моем сердце сто дыр,

Когда ты мигнешь, намереваясь убить меня,
В тот же миг [у меня] появляется сто соблазнов ¹⁸⁹.

Мавлана Касими ¹⁹⁰ был уроженцем Хвафа, однако он постоянно жил в Систане. Свои стихи он посвящал правлению мирзы Бади’ аз-Замана. Ему принадлежит это двустишие:

Если у влюбленного безумие — признак красоты,
Желающий тебя должен быть хуже безумного! ¹⁹¹

Автором следующих двустиший является Хаджи Маулави:

Всю ночь я не остановился ни на одной стоянке, чтобы своими стопами
Не беспокоить тысячи пребывающих в покое.

* * *

Я добился желаемого от твоей стрелы, но что пользы?
Душа вмиг отлетела, а я не вкусил трепета.

Мавлана ‘Абд ал-Му’мин Сулхи также был поэтом и каллиграфом. Им написано двустишие:

О неласковая, я так рад твоей несправедливости, что
Не хочу, чтобы ты хотя бы на миг перестала терзать меня! [92]

Мир Хаджи Мухаммад Валайи ¹⁹², который в конце концов стал вакилем и рукн ад-даула Малика Шах-Махмуда (его жизнеописание будет приведено на своем месте), также временами посвящал свои стихи мирзе. Это двустишие [принадлежит] ему:

/168/ Друг не обидится на друга, какова бы ни была его вина.
Если обидится и все же скажет: «Я — друг», это будет ложью.

Мир Мухаммад-Салих «Салики» ¹⁹³ слагал стихи в конце правления мирзы. Ему принадлежит двустишие:

Тот, кто увидел твое лицо, причинил страдание моему сердцу,
На помощь! Таково свойство встречи с тобой!

Мир Хайдар «Хиджаби» — из великих эмиров Систана, он стал приближенным ¹⁹⁴ Малика Шах-Махмуд-хана. Правда о нем будет написана в свое время. Далее приводятся два его двустишия:

Что я испытал в дни разлуки!
Пусть навсегда исчезнет из мира [слово] «разлука»!
О «Хиджаби», на тебе печать жестокости,
Поскольку ты вышел живым из силков разлуки!

В те времена, когда находились покупатели на [поэтическое] слово, были и другие систанцы, писавшие стихи.

Положение мирзы [Бади’ аз-Замана] не нуждается в одобрении и восхвалении. Хотя [у мирзы] были высокопоставленные братья, как, например, Султан Хусайн-мирза и Султан Ибрахим-мирза, умнейшие люди того времени в своем большинстве отдавали предпочтение мирзе Бади’ аз-Заману в щедрости, отваге, опытности, порядочности. Я слышал от своего отца, Малика Гийас ад-Дина Махмуда, что, когда высокого происхождения сыновья шаха, подобного Джамшиду могуществом, [а также] Ма’сум-бек Сафави ¹⁹⁵ и все эмиры выступили в поход на Герат против Казак-хана ¹⁹⁶, мирза по высочайшему приказу также двинулся из Систана вместе со своими войсками. Во всех кругах признавалось преимущество мирзы перед его братьями и [другими] родственниками. Справедливые люди, будь то кызылбаши или таджики, признавали мирзу лучшим по сравнению с другими. /169/ Немного об этом мы расскажем на своем месте. Мирза достиг высокой ступени в стихотворчестве, в музыке он был кануном ¹⁹⁷ музыкантов. У него есть прекрасные таснифы ¹⁹⁸. Ему принадлежат эти двустишия: [93]

Та, у которой сто чар в одном подмигивании,
Беда, если станет кокетничать по своему обычаю!

* * *

Прибыл красивый друг, прибудут соперники...
Не говори о своих сердечных муках, все равно уже поздно.

* * *

Хотя Хусрау украсил свой царский шатер,
В глазах Ширин палас «пробивающего горы» ¹⁹⁹ был более привлекательным.

Мирза обходился с народом Систана по законам справедливости, без всякого высокомерия. Если у кого-либо из бедняков Систана было какое-нибудь дело, он сам докладывал о нем [мирзе], не прибегая к помощи государственных чиновников, вазира или лала. За 25 лет его правления в Систане от него не видели и малой жестокости. Он не огорчил никого грубым словом.

Его вазиром был Мирза Йар-Ахмад сын Наджма Сани ²⁰⁰, человек очень богатый, высокосановный, проницательный и мудрый. Воспитателем мирзы в течение полутора лет был Имам-кули-бек сын Бадр-хана. После Имам-кули-бека воспитателем был назначен Мухаммад-хан туркман ²⁰¹. В бытность Мухаммад-хана воспитателем случилась ссора между ним и Мирзой Йар-Ахмадом. Мирза Йар-Ахмад поднял руку на Мухаммад-хана. [Тогда] на него бросились туркманы. Слуги и ремесленный люд мирзы тоже выступили против Мирзы Йар-Ахмада. Чуть было не произошла великая смута. Наконец весть об этом дошла до слуха августейшего [шаха]. Шах явил снисхождение к Асафу того времени ²⁰². Большая часть [ремесленников] мастерской Бахрам-мирзы вместе с оборудованием /170/ отошла в наследство мирзе Бади’ аз-Заману. Также в наследство [ему] достались деловые, способные гулямы. Наличие такого рода работников способствовало тому, что государственные и денежные дела мирзы с каждым днем шли все успешнее, а его состояние все росло. Этому же служили искренняя привязанность и доверие маликов и систанской знати к мулазимам мирзы. Они не щадили [ради него] своей головы и [своей] жизни.

Малик Хайдар не вмешивался в крупные дела. Он был старшим над маликами. Малик Гийас ад-Дин Мухаммад постоянно жил в городе. Мирза ни на минуту не отпускал его от себя, пока в 971/1564-65 г. не прибыл высочайший шахский указ относительно наказания Герата и разгрома Казак-хана ²⁰³. Было приказано [94] призвать воинов. В течение двух дней собрались три тысячи человек из тюрков и таджиков ²⁰⁴. Мирза направился в столичный город Герат. Было условлено, что когда они подойдут к Герату на расстояние 10 фарсахов, то отправят гонца и одновременно обложат Герат со всех сторон. Мирза, однако, [осторожный подход к Герату] считал поступком, лишенным отваги и честолюбия, потому он с отрядом самоотверженных фидаев налегке пошел впереди войска, добавив по пути десяток-другой воинов из личной свиты Малика Гийаса и ‘Али-бека. Родные и двоюродные братья покоряющего мир владыки не успели еще достичь с Ма’сум-беком, вакилем, Сар-и Пула ²⁰⁵, как мирза, сопровождаемый небольшим отрядом, уже въехал в Фирузабадские ворота ²⁰⁶. Постепенно подходило его войско. Герат был взят от его славного имени. Большая часть принцев и эмиров в глубине души была опечалена, однако внешне они выражали радость и восторг. Сборище это оставалось в Герате шесть месяцев. В зданиях и парках Герата, на открытом воздухе принцы и высокопоставленные эмиры устраивали ежедневно пышные празднества, так что сама Венера испытывала желание петь на том пиру, а Меркурий мечтал быть его писцом.

Поводом для разгрома орды Казак-хана явилось следующее обстоятельство. Длительное время Мухаммад-хан Шараф ад-Дин-оглы ²⁰⁷ /171/ был верховным эмиром Хорасана, а Казак, старший из его сыновей, — управляющим делами. После того как правление [Мухаммад-хана] подошло к концу, должность отца и управление Хорасаном от высшего дивана принадлежали многие годы [Казак-хану]. Когда его могущество стало чрезмерным, клеветники получили возможность для пересудов. В течение длительного времени они докладывали светлейшему [шаху] ложные и правдивые известия, пока наконец старания клеветников не увенчались успехом. Тридцати тысячам конников под командованием принцев Султана Сулайман-мирзы, Султана Ибрахим-мирзы, доверия державы Ма’сум-бека Сафави и других высокосановных эмиров Ирака и Хорасана [шах] разрешил [выступить] в Хорасан. Каждый из них стоял в полной готовности вблизи ворот священного Мешхеда и в других [местах]. В назначенное время внезапно они вошли в цитадель Герата. Казак-хан сразу проснулся ото сна беспечности. Крепость без боя и споров перешла в руки представителей победоносного государства. После этих событий мирза Бади’ аз-Заман выехал в свою резиденцию в Систане. Систанцы, которые за несколько дней разлуки с покорителем мира пали духом и пребывали в растерянности, вновь могли рассчитывать на [его] [95] поддержку. Организовали охоту в степи и на реке. Несколько дней могущественные эмиры, знатные малики, славные миры веселились и несли похвальную службу лотосу крайнего предела [Бади’ аз-3аман]-мирзе.

Малик Гийас ад-Дин Мухаммад, обиженный слугами мирзы, вернулся в Систан несколькими днями ранее высокой свиты и перенес место своей остановки из города, где он жил в близком соседстве с мирзой, в селение Зийаратгах, которое в те времена было самым укрепленным местом. Несмотря на искреннюю привязанность и любовь Малика Гийас ад-Дина Мухаммада [к мирзе] и расположение и милости, [которые оказывал ему] мирза, обида длилась целый год и в конце концов привела к измене и покушению на его жизнь. Мирза в силу своего великодушного характера сказал: «Я сам поеду в предместье близ священного мазара Шах-Рахматаллаха, известного /172/ как Пир-и Зийаратгах. Надеюсь, верховный малик ²⁰⁸ непременно приедет ко мне».

Малик ‘Акибат Махмуд сын Малика Шах-Махмуда сына Малика Хайдара, племянник Малика Гийас ад-Дина Мухаммада, который дослужился до высокого чина и пережил пору преуспеяния, заявил мирзе: «Пока навваб мирза не съездит в те края, мой дядя не приедет. Ручаюсь, однако, что, как только принц прибудет туда, Малик Гийас ад-Дин Мухаммад тоже явится. Других свидетелей этой тайной встречи не будет». Приезд мирзы в окрестности благословенного мазара случился одновременно с прибытием туда Малика Гийас ад-Дина. Более прежнего [Малик Гийас ад-Дин] был удостоен почета.

Поскольку ничтожное перо с целью жизнеописания маликов снует туда-сюда по бескрайней пустыне мельчайших подробностей и истинного положения дел, в следующем рассказе необходимо изложить обстоятельства каждого [из них].

Продолжение рассказа о некоторых маликах — потомках Малика Кутб ад-Дина

После господства Малика Султан-Махмуда верховный правитель Малик Исхак б. Малик Мухаммад поселился в селении Пеласи, подвластном Пушт-и Зириху, привел в порядок дом, сад и виноградники; благоустроил подземные оросительные каналы Бандан и Табасин и стал счастливо и богато жить в своем доме. [96]

Временами кызылбашские эмиры и мирзы выражали желание побеседовать с царем царей ‘Аджама, временами малик [Систана] сам ездил в дом правления [кызылбашских] наместников. Ни на мгновение они не забывали оказывать уважение верховному малику [Систана] и повиновение его указаниям ²⁰⁹.

Малик Исхак в свое время не имел себе равных в почерке та’лик ²¹⁰. В [искусстве] составления писем и в употреблении слов он был мастером, наводящим порядок в речах царей. Сановные малики, сыновья Шах-Махмуда, которые в действительности приходились ему двоюродными братьями, как, например, Малик Хайдар и Малик Гийас, питали к верховному малику искреннюю привязанность. /173/ Они бывали друг у друга. Пишущий эти строки сам лично наблюдал, как Малик Гийас ад-Дин выражал Малику Исхаку [свою] подчиненность. Народ же считал это недопустимым, так как разница в возрасте у них была небольшой: Малик Исхак был старше Малика Гийас ад-Дина [всего] на пять лет. От Малика Исхака остались два сына и три дочери. Сыновья: Малик ‘Али и Малик Мухаммад, дочери: Биби-шахзаде, почтенная супруга Малика ‘Акибат-Махмуда и уважаемая мать чести ислама и мусульман верховного малика [нашего] времени Малика Джалал ад-Дина Махмуд-хана; Биби Махтум, которую выдали замуж за Шах-Абу Са’ида. Она оставила большое потомство. О ней мы расскажем в жизнеописании Шах-Абу Са’ида. Третья дочь — Биби-ханум, ее взял в жены Каппа-Ибрахим. После него она стала женой Хусайн-бека Инчак-оглы. В настоящее время несколько ее сыновей находятся среди сыновей эмиров устаджлу. Малик Исхак прожил 80 лет. Во время мятежа Тимур-хана ²¹¹, когда умер шах, дворец которого в раю, и на престол [Ирана] вступил шах Исма’ил ²¹², систанцы, малики и эмиры — все собрались ко дворцу того потомка маликов и с выражением покорности и смирения умоляли Малика Исхака принять власть в свои руки. Он не согласился, говоря: «По своей воле я не соглашусь на это, [однако] подчинюсь тому, кто будет назначен». Народ потерял надежду на него. После вступления на наместничество Систана Малика Махмуда ²¹³ в 986/1578-79 г. он скончался. «Мы принадлежим Аллаху и к нему возвратимся» (Коран, II, 151). [97]

Малик Йахйа

После установления в Систане господства кызылбашей [Малик Йахйа] временами жил в Махане, подвластном Кирману ²¹⁴. Ему принадлежали также Базман и Худийан. Когда он уезжал туда, то зиму проводил в Базмане, а лето — в Сархадде, пограничном районе Систана. Дважды он приезжал в Систан. Навваб мирза оказал ему полный почет и уважение. В сочинении стихов он был светиком своего времени, есть у него острый экспромт. Славился он также в стрельбе из лука и руководстве охотой. Большую часть /174/ времени он провел в Базмане. Там он и скончался. От него остались три сына: Малик Мухаммад, Шах-Халил и Шах-Мухибб. Жизнеописание каждого будет приведено на своем месте.

[Малик Абу Са’ид]

Малик Абу Са’ид — сын Малика Касима. Он жил в Пеласи по соседству с Маликом Исхаком. Был он человеком благочестивым, набожным, отличался большой честностью. Скончался он в ... (Год в тексте не указан) году. От него осталось трое сыновей: Малик Касим, Малик Султан-Махмуд и Малик Абу-л-Хасан — и пять дочерей: Биби-бану, на ней был женат Малик Хайдар сын Малика Махмуда. От него родился Мирза Мухаммад-Заман ²¹⁵. После его смерти ее взял в жены его брат, верховный правитель [Систана] Малик Джалал ад-Дин. От него родился Малик Мухаммад. Вторая дочь — Биби-атун, которая сначала была замужем за Маликом Мухаммадом сыном валика Йахйи, а впоследствии, после его смерти и смерти его молочной сестры, Биби-бану, она стала женой верховного правителя Малика Джалал ад-Дина. У нее родился Абу-л-Фатх-мирза. Третья дочь — Биби-ханум, ее выдали за Амира Тадж ад-Дина Хабиси ²¹⁶. От него родились Мирза Мухаммад-Ибрахим, Мирза Касим и Мирза Мухаммад-Заман. Они — любимцы [этого] достойного рода. Четвертая дочь — Биби Хингар. На ней был женат Мирза Абу-л-Фатх сын Малика ‘Али сына Малика Исхака, известный под именем «Мирза Пеласи». Он имел литературный псевдоним «Мирза Ма’или». От него родился сын, Малик ‘Али, и дочь, Биби Салиха, которая была нареченной пишущего сию хронику. Однако сему [98] союзу не суждено было воплотиться в жизнь. Она преставилась в смутное время, когда малики уезжали в Кандахар.

Шах-Музаффар

Малик Музаффар сын Шах-Ахмада сына Шах-Шуджа’ происходит из рода Шах-Шуджа’ сына Абу-л-Фатха Шах-Шахана сына Мас’уда-шихне. Во времена Малика Султан-Махмуда он достиг /175/ высокого сана. Одно время его держали в заточении. Затем он вновь вышел на волю. После кончины Малика Султан-Махмуда в Казвине шах Тахмасп предложил ему наместничество в Систане. Он отказался и в течение некоторого времени был вакилем Ахмад-султана в Систане. После смерти верховного правителя [Систана] Малика Султан-Махмуда он женился на одной из жен малика, Фатиме-хатун, уроженке Сарабана. От нее у него было два сына: Шах-Касим и Шах-Абу-л-Фатх. Обстоятельства каждого будут рассказаны.

Шах-Мухаммад сын Шах-Наср ад-Дина

Он происходит из рода Шах-Мансура сына Абу-л-Фатха, который был средним сыном Абу-л-Фатха Шах-Шахана сына Мас’уда-шихне. Жил он в Сарабане, занимал высокий пост при дворе Малика Султан-Махмуда. После его кончины у него осталась одна дочь, Биби-Шахим. Ее взял в жены Малик Кубад сын Малика Шах-Мухаммада сына Шах-Махмуда. От него остались дети, как будет рассказано далее.

Шах-Мухаммад сын Шах-Махмуда

Был могущественным, [занимал] высокое положение. Малик Султан-Махмуд очень считался с ним. Он [происходил] из рода принца Хусайна сына Абу-л-Фатха Шах-Шахана сына Мас’уда-шихне. В Сарабане у него была движимая и недвижимая собственность. Жил он 50 лет. От него осталось двое сыновей: Шах-Кубад и Шах-Валад. Шах-Кубад женился на Биби-Шахим, дочери [99] Шах-Мухаммада сына Шах-Наср ад-Дина. У него было два сына: Малик Мухаммад и Шах-Валад. От Шах-Валада, брата Шах-Кубада, остался один сын, Малик Будак. Некоторое время он жил в Индии, а затем вернулся в Систан. Он женился на дочери Мира Касима сына Мира Фатхи. От нее родился сын Шах-Касим, который в настоящее время находится вместе с Маликом Мухаммадом сыном Кубада. Жизнеописание Шах-Валада будет приведено на своем месте. Таков краткий рассказ о потомках Малика Кутб ад-Дина, его родственниках и близких. А Аллах знает [лучше].

/176/ Обстоятельства сыновей Шах-‘Али, Шах-Махмуда и Шах-Абу Исхака

Шах-Мухаммад сын Шах-‘Али после кончины Шах-Абу Исхака, своего дяди со стороны отца, был старшим из [местных] маликов. Все двоюродные братья покорно и добровольно повиновались ему. Семь лет он был старшим [своего] народа. В проницательности и остроумии он достиг совершенства. Он был столь крупного телосложения, что конь не выносил его [тяжести]. В одну штанину его шаровар вмещалось 18 манов пшена. Его лук в те времена никто не мог натянуть. В настоящее время в Джарунаке изготовлена мишень, по которой он стрелял. Никто не верит, что можно пустить стрелу на такое расстояние. На кирпичной стене дома его отца в Джарунаке остался след — вмятина от его кулака. И теперь она еще заметна.

В ... (Год в тексте не проставлен, хотя место для него оставлено) году тщеславный мир и неумолимый рок стащили его с трона на [погребальную] доску. Его место занял его двоюродный брат, Малик Хайдар, который по возрасту был самым старшим среди братьев. Он был женат на Биби-султан-хатун, дочери своего дяди, Шах-Махмуда. От него остались двое сыновей: Шах-Махмуд и Шах-‘Али. Оба не отличались умом и приложили все старания, чтобы промотать свои наследственные земли и [другую] недвижимую собственность. Большую часть своих земельных владений они продали Малику Гийас ад-Дину и Малику Хайдару.

Десять лет спустя после смерти брата скончался и Малик Абу Са’ид, брат Шах-Мухаммада. От него остался сын, Шах-‘Али сын Шах-Абу Са’ида. О его обстоятельствах будет рассказано. [100]

Малик Гийас ад-Дин и братья

Малик Гийас ад-Дин Мухаммад является старшим сыном Шах-Махмуда. Он был отмечен проницательностью, совершенным умом, хорошим характером и человеколюбием. Хотя он не изучал наук, письма и грамоты в школе, тем не менее обладал тонким вкусом и /177/ к месту читал множество стихов. Настолько он был искусен в связывании слов, что невозможно было обнаружить даже малейший изъян в его речах. Особый талант проявлялся у него в области истории, он знал противоречивость сведений хроник, обладал совершенной памятью, запоминал единожды произнесенные кит’а или газель. Его внешний и внутренний мир украшали похвальные качества и добрые дела. Когда умер [его] отец, ему было 12 лет. Поскольку положение местных маликов было сильно ослаблено, [Гийас ад-Дин] уехал в Хушкруд. В Хушкруде он в течение нескольких лет возделывал свои земли, ездил помогать своему дяде, брату матери, Шах-Махмуду, когда тот стал комендантом крепости в Хушкруде. Благодаря этой близости, вместе с дядей он прибыл на служение высокому наместнику и удостоился шахской благосклонности. Когда Шах-Махмуд Фарахи по высочайшему повелению выехал в Кандахар увещевать Шахбек-хана ²¹⁷, Малик Гийас ад-Дин также в соответствии с приказом светлейшего [шаха] присоединился к нему. Было условлено, что ежели те сдадут крепость, то Малик Гийас ад-Дин доставит светлейшему ключи от крепости.

После того как приказ был оглашен беспомощным языком переводчика государя веры и сего бренного мира, Малик Гийас ад-Дин доставил ключи от Кандахара шаху Тахмаспу на берег Хирманда и тем обратил на себя внимание шаха. Отправляя в Систан Султана Хусайн-мирзу ²¹⁸, шах наказал Малику Гийас ад-Дину: «Будь в курсе дел мирзы, я буду знать о том, что хорошего или плохого произойдет в Систане, и о самом мирзе через тебя!»

Во время правления [в Систане] Бади’ аз-Заман-мирзы усердие в этом направлении перешло [все] границы. Малик Гийас ад-Дин Мухаммад уехал в Сарабан в самом начале, когда случились распри между воспитателями и столпами государства мирзы и когда в Систане все еще не был наведен порядок в поместьях и в положении родственников малика. Остановился он в доме Малика Кубада в местности Хуррамабад. Вместе с ним приехали 300 семей, главным образом из селения Зийаратгах, а также группа старост и шайхов того народа, так как в доме Малика Гийас ад-Дина находилась [101] сестра Малика Кубада. От нее родились Малик Мухаммад, старший сын, Малик Махмуди, Шах-Абу-л-Хасан и дочь, Биби Аркан-и мулк.

/178/ Пребывание там затянулось на три месяца. Мирза отправил в Сарабан Тархан-бека, известного как Йадгар-султан ²¹⁹, с царским платьем и приказами о снискании расположения. [Тархан-бек] привез Малика Гийас ад-Дина Мухаммада в Систан. Благоустроив часть каналов на землях, оставшихся заброшенными и необработанными, он передал их вместе с их урожаем и всеми необходимыми орудиями для обработки Малику Гийас ад-Дину. День за днем создавались предпосылки для счастья и наслаждения жизнью. Невзгоды миновали. Все желания были удовлетворены, цели достигнуты. Дело дошло до того, что без ведома Малика Гийас ад-Дина, без его совета не давался ход ни одному серьезному делу, касающемуся денежных дел и собственности. Жил [Малик Гийас ад-Дин] постоянно в городе. Малик Мухаммад, Малик Махмуди и Шах-Абу-л-Хасан жили в местечке Махмудабад. Временами они приезжали в город на служение к мирзе и к своему уважаемому отцу. В 973/1565-66 г. [Малик Гийас-ад-Дин] женился на Биби Марйам-султан, дочери Амира Гийаса сына Амира ‘Абдаллаха. Она родила двух дочерей. 14 ша’бана 978/11 января 1571г. родился пишущий эти строки. Желание уважаемого родителя состояло в том, чтобы назвать меня по имени своего брата Шах-Хусайном. Мирза возразил: «Мы назовем вашего сына именем ... (Имя в тексте отсутствует)». Малик Гийас ад-Дин Мухаммад сказал: «Мое желание состоит в том, чтобы назвать этого сына по имени своего брата». Мирза очень учтиво ответствовал: «Мы также выражаем свое согласие с вами в этом. Вместе с тем совсем недавно были двое мирз Шах-Хусайнов: Мирза Шах-Хусайн Аргун ²²⁰ , отмеченный внешним и внутренним совершенством, и Мирза Шах-Хусайн ²²¹, вазир шаха, моего деда, тоже обладавший приятными свойствами. Мы наречем вашего сына Мирзой Шах-Хусайном, быть может, он в соответствии с именем станет человеком способным и одаренным!» В детстве по высочайшему повелению отец, братья и другие родственники называли [сего] раба этим именем. Сейчас тоже некоторые из знати, помнящие эту историю, обращаются /179/ ко мне по имени «Мирза Шах-Хусайн», другие зовут [меня] Малик Шах-Хусайн. В настоящее время [сей раб] известен под последним именем. Однако настоящее имя, которым нарекла [меня] мать, — Гулам-Хусайн. А история эта такова. Мать моя родом была не из Систана. [Выйдя замуж за моего отца], она родила подряд двух дочерей и не [102] рассчитывала уже когда-нибудь родить сына. С отчаяния она сделала выкидыш. [Это снова была] девочка. [Когда она забеременела вновь], то, полагая, что на этот раз тоже будет девочка, решила на пятом месяце беременности изгнать плод. По [счастливой] случайности были дни траура по имаму Хусайну ²²². 5 мухаррама, когда она собралась осуществить свое намерение, из города приехала к ним в дом пожилая женщина. Узнав обстоятельства, она стала препятствовать и запретила это делать. Моя мать в ответ сказала, что зародыш уже уничтожен и носить его бесполезно. Женщина возразила: «Сейчас дни траура по Абу ‘Абдаллаху ал-Хусайну! Не делай этого! Воздержись от такого поступка! Быть может, благодаря чудотворной силе всеми почитаемого имама зародышу не причинен вред и родится сын, который будет в ряду верных рабов его». Мать, уверовав [в слова старухи], не стала делать глупость, молила о прощении и искала защиты у Бога, Божьего посланника и святого духа имама Хусайна. Упомянутого выше числа родился сей бедняк. Мать всегда обращалась ко мне по имени Гулам-Хусайн. Если я буду достоин, то смогу быть в числе [верных] псов у порога [имама Хусайна]. О счастье [бренного] мира и веры! О успех!

В конце концов верховного малика [Систана] стало неотвязно преследовать беспокойство о том, чтобы непременно посетить святые места Мекку и Медину. Он прилагал много стараний, однако [поездка] все откладывалась. Раз в году он отправлялся на поклонение имаму духов и людей ²²³ и вновь возвращался в Систан, пока наконец дни мирзы не подошли к концу. В Систане поднялась смута. Кончина шаха, защитника веры ²²⁴, внесла в мир раскол. Систанцы, как об этом будет рассказано на своем месте, /180/ стремились к тому, чтобы власть в Систане осуществлял один из местных маликов. Они уговаривали Малика Исхака, но потеряли надежду [на его согласие]. Свои сокровенные мысли они изложили Малику Гийас ад-Дину Мухаммаду. Он запретил им это делать. Тогда они пошли к Малику 'Акибат Махмуду. Малик был за местное самоуправление, но не осмелился дать [положительный] ответ, пока в Систан не прибыл Джа'фар-султан ²²⁵. Родитель сего раба, а [также] Малик Исхак, Малик Хайдар, Малик Махмуд и все эмиры Систана встречали его до [самого] Хауздара, а [затем] каждый под каким-либо предлогом вернулся назад. Мой отец сопровождал Джа’фар-султана до города. Малик Махмуд, охваченный дурным предчувствием, увез моих братьев, Малика Мухаммада и Малика Махмуди, в доме которых находились его сестры, вместе со своими людьми в леса Пушт-и Зириха. Это стало причиной еще [103] большего огорчения Малика Гийас ад-Дина. Он переселился с семьей в город, где провел с Джа’фар-султаном шесть месяцев, не отказывая султану ни в чем, что имелось в собственности малика. [В том числе] он передал султану почти на триста туманов коней, ковров, материи и зерна. Когда же малик тяжко заболел, султан по собственной воле и желанию приехал [к нему] и предложил уехать в его родные места, сказав при этом: «Вам следует находиться среди своих сыновей и других родственников, ибо пришли старость и болезни. Не дай Бог, что-нибудь случится и родные не увидят вас!»

Верховный малик выехал в Рашкак, сел на плот и, переправившись через реку Хирманд и Шелу Махмудабад ²²⁶, приехал в город. Несколько дней он находился в Рашкаке. Поскольку климат Джарунака более прохладный, он вновь сел на плот ([сей] бедняк сопровождал его вместе с отцом). По каналам мы приехали в Джарунак. Два-три дня спустя из леса в Джарунак приехали все малики и эмиры и увезли дом малика к себе. Он был со своими людьми, пока не выздоровел окончательно.

В самом начале правления Малика Махмуда между ними ²²⁷ вышла небольшая размолвка. /181/ Однако слуги царя царей и султанов жили с Маликом Гийас ад-Дином, который доводился ему дядей со стороны матери, в ладу, что вызывало зависть двоюродных братьев и всех остальных родственников.

Через полтора года после вступления Малика Махмуда на правление 9 зу-л-хиджжа 989/4 января 1582 г., соответствующего году Змеи, [Малик Гийас ад-Дин Мухаммад] скончался. Он прожил 63 года. От Биби Шах-биги, дочери Шах-Мухаммада сына Шах-Махмуда, у него было три сына: Малик Мухаммад, Малик Абу-л-Хасан и Малик Махмуди и одна дочь Биби Аркан-и мулк. В начале правления Малика Махмуда [Биби Аркан-и мулк] вышла замуж за Малика Хайдара, а год спустя умерла. От Биби Марйам-султан, дочери Мира Гийаса сына Мира ‘Абдаллаха, появились на свет [сей] презренный бедняк и две его сестры. Старшая сестра умерла [в возрасте] тринадцати лет за три дня до кончины отца. Другая сестра жива по сей день. О ней будет еще написано.

[Шах-Хусайн]

Шах-Хусайн является средним сыном Шах-Махмуда. Он жил со своим братом, был [человеком] способным, неприхотливым и [104] доброжелательным, всецело отдавался молитвам. Он женился на дочери Мира Фатхи. От нее родилась дочь, умершая ранее своего отца. В 954/1547-48 г. она величаво прошествовала в мир вечности.

[Шах-Нусрат]

Шах-Нусрат был необычайно красив и обладал прекрасным голосом. В расцвете юности, в пору беспечности он никогда не делал того, что могло бы огорчить брата. Он также в 957/1550 г. распрощался с сим бренным миром и перенес свое местожительство в мир загробный.

Четыре сестры Малика Гийаса

Бубу-хатун, на ней был женат Малик Хайдар. У них родились двое сыновей: Малик Махмуд и Малик Исхак — и одна дочь, Бубу-ханум.

Бубу-султан-хатун. На ней женился Шах-/182/ Мухаммад сын Шах-‘Али. Она родила двух сыновей — Шах-‘Али и Шах-Махмуда.

Бубу ‘Арус-хатун, ее взял в жены Малик Наср ад-Дин ²²⁸. От нее появились на свет трое сыновей — Малик Гариб, Малик Зариф и Малик Мухаммад ал-Латиф.

Младшую Бубу (ее все звали Бибиджан-хатун) взял в жены Шах-Зайн ал-‘Абидин сын Шах-Абу Исхака. От этого брака остались сын, Малик Мустафа, и дочь, Бубу-ханум. После смерти Шах-Зайн ал-‘Абидина на ней женился его брат, Малик Наср ад-Дин. От него она родила трех дочерей — Биби-султан-хатун, Фатиму-хатун и Аркан-и мулк. Это были дети Шах-Махмуда.

Дети Шах-Абу Исхака

Старший сын, Малик Низам ад-Дин Хайдар, был лучшим из маликов своего времени — не было равных ему по красоте, характеру и добрым поступкам, и называли его «шахом красавцев». Он стал править вместо своего двоюродного брата после Шах-Мухаммада. Родные и двоюродные братья усиленно старались повиноваться [105] ему. Малик Гийас ад-Дин и Малик Хайдар жили душа в душу, всю жизнь оказывали друг другу уважение и никогда не делали того, что было бы супротив согласия другого.

Малик Хайдар так обращался со всей знатью Систана, эмирами и йарами, что они с большой охотой жертвовали своей жизнью ради него. В особенности с ним ладили всегда и во всем сыновья Амира ‘Али, которые придерживались образа действий [своего] отца.

Мир Хусайн сын ‘Али постоянно был в думах о том, чтобы вызволить Систан из рук кызылбашских правителей, пока это его дело не увенчалось успехом. Малик Хайдар всегда испытывал огромную радость от охоты и бесед с образованными людьми, любил жить в свое удовольствие. Два-три раза в году он встречался с мирзами и султанами. Когда же у него родились сыновья, Малик Махмуд так старался служить отцу, что не оставлял никакого дела ни слугам, ни гулямам. Он отвез Малика Махмуда к своему двоюродному брату, Малику Гийас ад-Дину, сказав: «Вот сын вашей сестры и ваш /183/ сын!»

Малик Гийас женил его на сестре Малика Махмуди. Год спустя эта добродетельная женщина умерла. Малик Гийас держал совет с Маликом Хайдаром относительно Малика Махмуда. Они [решили] сделать его зятем верховного правителя Малика Исхака, женив его на Биби-шахзаде ²²⁹. Три года спустя у них родился сын, подобный сияющей ночью луне. Малик Хайдар назвал его своим именем. На той же неделе сам он скончался. Это трагическое событие случилось в 965/1557-58 г. Братья, другие родственники и систанская знать выпустили из рук поводья терпения и воли. В Систане так оплакивали покойного, как если бы ни одному народу никогда прежде не удалось испытать подобного горя.

У Малика Хайдара остались двое сыновей, две драгоценные жемчужины: Малик Махмуд и Малик Абу-Исхак и одна дочь, Биби-ханум, от сестры Малика Гийаса и еще четыре дочери от Биби Даулат-хатун, дочери Шах-Махмуда Фарахи, на которой он женился после смерти сестры Малика Гийас ад-Дина. Это — Биби Зулайха, Биби Латиф, Биби Шах-ага и Биби-Фатима.

[Малик Наср ад-Дин Мухаммад]

Малик Наср ад-Дин Мухаммад также сын Шах-Абу Исхака. Был он человеком необычайной отваги и щедрости, но [106] жестокосердным и вспыльчивым. Во времена правителей кызылбашей его сыновья постоянно чинили беспорядки. Это создавало трудности в его отношениях с кызылбашскими наместниками. Между [Маликом Наср ад-Дином] и родителем сего раба, несмотря на их близкие родственные узы, вышла небольшая ссора из-за движимого и недвижимого имущества. Они постоянно были в обиде друг на друга, пока в результате смуты после смерти шаха Тахмаспа, пребывающего в раю ²³⁰, [Малик Наср ад-Дин], его сыновья, Малик Гариб и Малик Зариф, а также Малик Мустафа, приходившийся ему племянником и выросший под его сенью, и его сын, Малик Латиф, не пошли в гору. Собрав вокруг себя почти 2000 слуг и приверженцев, /184/ они заполучили в правление Малика ‘Акибат-Махмуда богатства и полную власть. Народ Систана оказывал им противодействие, пока в Систан не прибыл Рустам-мирза ²³¹. Он схватил Малика ‘Акибат-Махмуда ²³² и заключил его вместе с его сыновьями в крепость Джарунак. 15 раджаба 998/20 мая 1590 г. он вкусил шербет мученической смерти. Вместе с отцом в ту ночь переселились в загробный мир Малик Гариб, Малик Зариф и Малик Латиф. Обстоятельства детей [Малика Наср ад-Дина Мухаммада] таковы, как они были упомянуты в жизнеописании Малика Гийаса. Прожил он 82 года.

[Шах-Зайн ал-‘Абидин]

Шах-Зайн ал-‘Абидин постоянно жил в крепости ... ²³³. Все свое время он тратил на чтение Корана, очень любил охоту, поддерживал порядок, наказывал [виновных]. Умер он в 961/1553-54 г. в возрасте 45 лет. От него остались сын, Малик Мустафа, и дочь, Биби-ханум, от брака с Бубу-хатун, дочерью Шах-Махмуда.

[Малик Касим]

Малик Касим — младший брат Шах-Абу Исхака. Он получил образование и изучал науки. Пять лет он провел в священном городе Мешхеде, где занимался изучением наук. Вернувшись в Систан, он женился на Биби Халал-хур, дочери Шах-Хусайна сына Бахрама, и занимался восстановлением зданий и раеподобных садов. Малик Касим поддерживал дружеские отношения с Маликом Гийас ад-Дином, [107] но избегал своего брата Малика Наср ад-Дина. У него родились от той жены три сына — Шах-Абу Са’ид, Шах-Хусайн и Шах-Абу Исхак и три дочери. [Старший], Шах-Абу Са’ид, умер в 17 лет в расцвете своей юности. Шах-Хусайн некоторое время преуспевал. Жизнеописания Шах-Хусайна и Шах-Абу Исхака будут приведены. /185/ В 987/1579-80 г. [Малик Касим] распрощался с сим бренным миром. Было ему 52 года.

Поскольку мы изложили вкратце обстоятельства маликов, расскажем немного о сословии эмиров, йаров и накибов Зириха; о военачальниках Сархадда будет написано при описании обстоятельств мирзы Бади’ аз-Замана, если будет угодно Аллаху.

Эмиры и йары. Амир Мухаммад сын Амира Махмуда

Амир Мухаммад сын Амира Махмуда принадлежал к эмирам [рода] Мира Икбаля и был одним из потомков Мира Икбаля, автора трактата «Икбалийа» ²³⁴. Он достиг высокой ступени в познании суфизма. Часть его биографии изложена мавлана ‘Абд ар-Рахманом Джами в «Нафахат ал-унс» ²³⁵: «[Мир Икбал] находился на высшей стадии в познании». Амир Мухаммад в правление Малика Султан-Махмуда получил должность вакиля, а потом эмира. Он сделал своим зятем Мира Махмуда сына Мира Сираджа из рода кази ‘Абд ал-Карима. От него родился Мир Хаджи Мухаммад, который в конце концов стал заместителем упомянутого эмира и даже столпом Систана. Его жизнеописание будет приведено.

Дети Амира Джамала

Когда Малик Султан-Махмуд отослал Мира Джамала в крепость Кал'а-йи Базман, среди миров Барзана больше никого не осталось. Несколько лет спустя подрос сын [Мира Джамала], Амир Сабик, который стал полновластным хозяином Систана. После его смерти это место занял Мир Мубариз-‘Али, его сын. Он, рассорившись с Амиром Махмудом, много раз ездил в высокую ставку и был представлен светлейшему наместнику. Поскольку Амир Махмуд привез в Систан тело Мира Сабика, скончавшегося в Казвине, [108] Мир Мубариз доставил в Систан тело Амира Махмуда после его смерти ²³⁶. В Систане [Мир Мубариз] занимал высокое положение. В правление Малика Махмуда он принял смерть мученика. Группа людей заставила Малика Хайдара, сына верховного малика, его убить. /186/ От него остался один сын — Амир Мухаммад-Касим от его брака с дочерью Мира Хасана-‘Али. Сейчас он является калантаром Систана. Его жизнеописание будет приведено.

Амир Мухаммад

Амир Мухаммад сын Мира ‘Али и отец Мира Хасан-‘Али в правление Малика Султан-Махмуда был приближенным, надежным хранителем тайн, человеком, облеченным доверием. После смерти место отца занял Мир Хасан-‘Али. Последний выехал в Казвин и удостоился шахского внимания. Мирзы и эмиры-воспитатели называли его шахрийари («государевым»). В областях Ирана шахрийаром называют калантара, в Систане же этот термин употребляют только в отношении шахов Систана. Могущество его было и есть велико. В конце правления мирзы Бади’ аз-Замана Амир Махмуди с берега Хирманда в Систане выстрелил из лука в его сына, [находившегося] на судне тюрков, и убил. Данное обстоятельство стало причиной еще большей его неприязни к тюркам. Он приложил немалые усилия к [упрочению] власти верховного малика. Об этом будет рассказано в свое время.

[Йар-Мухаммад и Йар-‘Али]

Йар-Мухаммад и Йар-‘Али, сыновья Бадара Искандара, стали богачами в Герате, сосредоточив [в своих руках] многие поместья. Когда Бадар Махмуд встретил невнимание со стороны Малика Султан-Махмуда, он [взял] и уехал в Них, а оттуда выехал в ставку августейшего [шаха] и находился там длительное время, пока Малик Султан-Махмуд не был смещен. Совершил он также паломничество в Мекку и Медину. От него остались три сына: Мир Хайдар, Мир Максуд и ... (Имя третьего сына в тексте отсутствует). У Йар-‘Али был один сын, Мир Хасан. [109]

В правление Малика Махмуда двое сыновей Мира Максуда — Мир Мухаммад-Салих и Мир Мухаммад-Му’мин, а также Йар-Махмуд были мулазимами [малика]. Мир Мухаммад-Салих, доверенный друг его светлости, подписывался псевдонимом «Салики». Это был молодец совершенной внешности /187/ и поведения, похвальных качеств. Вместе со своим отцом, Миром Максудом, и Хаджи Маулави Систани он совершил паломничество [в святые места]. В конце концов он отвернулся от малика из-за страха перед сыновьями Малика Наср ад-Дина и вместе с эмирами примкнул к Рустам-мирзе. Их обстоятельства будут разъяснены на своем месте. Сейчас Мир Му’мин является калантаром Систана, Мир Мухаммад-Амин сын Мира Максуда «Казаки» ²³⁷, из потомков Йар-‘Али, — калантаром Бар-и Зириха. Амира Максуда называют «Казаки» потому, что он был сотником Казак-хана. После истребления Казак-хана Малик Гийас ад-Дин Мухаммад умолил Ма’сум-бека [Сафави], вакиля шаха Тахмаспа, и отомстил за кровь Мира Максуда. Хотя его отвезли к шаху Тахмаспу, поместив в сундук, однако Ма’сум-бек поручился, что освободит его. [Ма’сум-бек] преподнес его дело в такой форме, что последовало прощение. После этих событий [Малик Гийас ад-Дин Мухаммад] приехал в Систан и стал в правление Малика ‘Акибат-Махмуда уважаемым человеком.

[О накибах]

Накиб Махмуд Сарабани — сын накиба Шамс ад-Дина [и] брат накиба Мухаммада. В правление шаха Тахмаспа накиб Махмуд и его двоюродный брат, Мир Рахим, уехали в высочайшую ставку. Сарабан передали им в собственность. Мир Рахим и накиб Мухаммад ((?) Накиб Махмуд?) скончались в Казвине, их тела увезли в славную Кербелу [и там захоронили]. Накиб Махмуд ((?) Накиб Мухаммад?) и Ходжа Камал ад-Дин Хусайн заступили вместо них.

Накиб Мухаммад был молодцем бесподобной красоты, занимал [должность] миршикара, был человеком отважным, искусным стрелком из лука. В правление мирзы Бади’ аз-Замана его называли в Сарабане «Мирза Сарабани». При Малике Махмуде он был назначен лала Малика Хайдара, а после его смерти — лала Малика [110] Джалал ад-Дина. В 1017/1608-09 г. в обществе сего бедняка он совершил паломничество в великую Мекку и Медину. [На обратном пути] из Мекки он умер в укрепленном селении Казирун и был похоронен в гробнице Шах-Нурани, внука имама Хасана.

/188/ Рассказ о накибах Зириха после смены правления [местных] маликов

Накиб Мухаммад-шахи мулла и накиб Джамал прославились среди сарбандов ²³⁸, среди шахраки ²³⁹ выдвинулся накиб Раис и стал преуспевать. Накиба Мухаммеда называли Сахт-каман («Тугой лук»). Накиб Джамал не имел равных себе в смелости, отваге, предприимчивости.

Раис Ахмад, калантар Рамруда, и его мать, [происходившая из племени] шахраки, в союзе друг с другом пресекали [любые] дела, и до вступления на правление Малика Махмуда ни у кого из тюркских племен не было на них управы. Часть их обстоятельств мы расскажем в разделе, посвященном Малику Махмуду.

[Обстоятельства сипахсаларов]

Мир Сурхаб. Дела Мира Сурхаба пошли в гору в конце правления Малика Йахйи. Его сын, Карим, получил должность сипахсалара при Малике Султан-Махмуде. При кызылбашах преуспели Ходжа Хасан и его брат, Ходжа ‘Али. Мухаммад-султан ²⁴⁰ убил часть их людей. Хусайн-бек Инчак-оглы привел войско в пограничный район Сархадд. Завязалось сражение. Ходжа ‘Али был убит. Он был приятной внешности и благого образа действий. Мирза Султан Хусайн ²⁴¹ и Хусайн-бек хотели заполучить его в свои руки, но он погиб в бою.

В Сархадде восстал его брат, Ходжа Хасан. Часть знати Систана разжалобила Хусайн-бека, и их примирили. Хусайн-бек послал на правление Сархаддом 100 человек из знати племени устаджлу во главе со своим двоюродным братом. Ходжа Хасан схватил всех тех людей и убил, [отомстив таким образом] за кровь своего брата. Когда в начале правления верховного малика, величия ислама и мусульман [Малика Джалал ад-Дина Махмуда] Ходжа Хасан умер, [111] его сын, Ходжа Мухаммад, и его двоюродный брат, Амир Афзал сын Ходжи ‘Али, были назначены на должности калантаров. Ходжа Мухаммад правил Сархаддом, Мекраном и подвластной ему округой ²⁴² совершенно независимо. /189/ Однажды он неожиданно наехал на небольшой отряд белуджей Мекрана. Не придав им серьезного значения, напал на них и был убит. Амир Афзал получил в Сархадде всю полноту власти.

Амир ‘Абд ал-‘Али, потомственный калантар и катхуда той местности, получил независимость [в делах] верхней части Сархадда. У Амира ‘Абд ал-‘Али есть сыновья, необычайно отважные. Старшего из них зовут Мир ‘Ариф. У Мира Афзала тоже есть сын, Мир Сурхаб. Местное население называет его по имени деда — Сурхабом. Он тоже весьма отважен. В Сархадде есть 1200 искусных стрелков из ружей. Во всех сношениях, которые много раз имели место у пишущего сии строки, все соблюдали покорность и [давали] обязательство верно служить. Если будет на то воля Аллаха, об этом будет рассказано на своем месте.

Коротко мы изложили обстоятельства местных маликов и систанцев [других] разрядов и правление Бади’ аз-Замана. Теперь необходимо довести до конца обстоятельства самого мирзы. Аллах знает лучше об истинном положении дел!

Продолжение рассказа о Бади’ аз-Заман-мирзе

Мухаммад-хан туркман, устав от распрей между систанцами [и мирзой] и отсутствия у последнего малейшего сострадания к ним, уже давно просил светлейшего наместника об отставке со службы мирзы. Светлейший наместник изволил назначить воспитателем мирзы Тимур-хана сына Маниш-хана ²⁴³, а Мухаммад-хану пожаловал правление Турбатом и Заве ²⁴⁴. Мухаммад-хан отбыл в ту сторону. В Систан вступил Тимур-хан в сопровождении 500 человек из аймака устаджлу. Между ним и мирзой сразу же возникли трения из-за грубости [Тимур-хана]. Он начал грубить большей части приближенных и сотрапезников мирзы. Слухи об этом вскоре достигли высочайших ушей. Мирза /190/ пытался запретить ему делать так и исправить его, пока в 983/1576 г. ²⁴⁵ птица святого духа его светлости шаха Тахмаспа не взлетела и не свила гнездо на зубцах девятого неба. Весть об этом распространилась. Навваб мирза [112] устроил празднество в доме своего гуляма Малика Хусайн-ака и намеревался убить Тимур-хана. Кто-то из близких родственников сообщил эту весть уважаемой матери мирзы. В то время, когда Тимур-хана посадили и собирались казнить, прибыла шахиня-мать [мирзы] и запретила это делать. Затем последовало раскаяние. Пришло известие о воцарении шаха Исма’ила II ²⁴⁶. Его гнев обратился на племя устаджлу.

Мирза, вследствие того что племя устаджлу потеряло [шахское] расположение, не придавал значения Тимур-хану. Тимур-хан же тайно нашел путь к его светлости шаху Исма’илу, докладывал ему о делах и клеветал на мирзу. Он решил убрать мирзу. В это время пришло известие о смерти Султана Хусайн-мирзы. Мирза выехал в Кандахар с отрядом своих верных людей, чтобы расспросить своих племянников — Музаффара Хусайн-мирзу и Рустам-мирзу. Он оставался там шесть месяцев. Подготовив почву для [своего] правления, передал Кандахар своим верным людям, а сам вернулся в Систан. В конце этого года и в начале года 984/1576, в первый день месяца мухаррама (31 марта), из высокого дворца прибыли четверо курчи. Одним из прибывших был Бани-бек афшар ²⁴⁷, сверстник мирзы. Они вместе ходили в школу. Последним обстоятельством мирза и обманулся. Стало известно, что у курчи есть скрепленный печатью шахский приказ. Поскольку повсюду эмиры [племени] устаджлу впали в немилость, то мирза подумал, что настоящий шахский указ касается казни Тимур-хана. Тимур-хан же был совершенно спокоен, ибо он отправил к шаху Исма’илу Шахвирди карасалура ²⁴⁸ и донес ему, что мирза намеревается восстать, дабы занять более высокое положение. За несколько дней до этой истории /191/ Малик Гийас ад-Дин, который постоянно был мирзе советчиком и близким другом, получил разрешение уехать в свое поместье. Малик Махмуд и эмиры Систана находились все в своих домах, и никто из них не был посвящен в эти тайны.

Когда шах Исма’ил покончил со смутой [своих] братьев и получил известие о кончине Султана Хусайн-мирзы, его мысли устремились к тому, чтобы убрать Султана Ибрахим-мирзу ²⁴⁹. Осуществив это намерение, он совершенно спокойно разорвал родственные связи, отправил в Систан упомянутых выше курчи. 4 мухаррама упомянутого года (3 апреля 1576 г.) простодушный мирза вместе с вероломным Тимур-ханом выехал на почетную встречу за город, чтобы получить жалованное платье. В парке Баг-и ‘Аваз он облачился в почетный халат. В то самое время, когда они направились в цитадель, минуя помещение дивана, [курчи] почтительно [113] доложили: «Прочтите шахский указ в халват-хане ²⁵⁰, а потом, после прочтения указа и ознакомления с его содержанием, пожалуйте в здание дивана».

Ряд гулямов, как, например, ‘Али-кули-бек и Касим-бек, заявили, что идти в халват-хане только в сопровождении этих четырех курчи не следует. Мирза наперекор этим людям пошел. Тимур-хан и те четверо курчи, войдя в гарем, заперли двери. Когда они передали шахский указ в руки мирзы, мирза попытался развернуть его, курчи вцепились в него и не позволили ему крикнуть. Набросив что-то на шею мирзе, они в мгновение ока отделили воплощение духа, называемое бренной душой, от ее телесной субстанции и сразу же распорядились об аресте его гулямов и давних приближенных и мастеровых. Кал’а-йи нау ²⁵¹, которую Мухаммад-хан туркман выстроил для прибытия мирзы, была объята паническим страхом. Сановников той высокой династии трясло как от землетрясения. Весть [об убийстве мирзы] разнеслась поздним утром. Малик Гийас ад-Дин, Малик Махмуд и остальные малики и эмиры Систана, каждый в отдельности, поспешили укрыться в своих усадьбах и в укрепленных местах. В Систане произошел раскол. Горожане занимались своими делами. Через день в полночь, /192/ отправив к изголовью шестилетнего Бахрам-мирзы одного несчастного, доставили невинного ребенка к его покойному отцу ²⁵². Малик Махмуд и Малик Гийас отправили в город молодца по имени Касим, известного своей расторопностью. Он среди базара разорвал на куски убийцу Бахрам-мирзы и уехал, благополучно прибыв к маликам. Курчи, захватив имущество приближенных убитого мирзы, отбыли в высокую ставку, передав правление Систаном Тимур-хану. Время правления мирзы в Систане продолжалось 22 года ²⁵³. За все это время никто не был на него в обиде.

Правление Тимур-хана. Беспорядки в Систане

Тимур-хан осуществлял власть в городе. Местные малики и эмиры Систана с ним не общались. Малик Махмуд и Малик Наср ад-Дин и прочие родственники жили в Джарунаке. Вокруг дома и сада Малика Махмуда возвели цитадель и вырыли ров. Постоянно при нем держали отряд [воинов].

Мир Мубариз находился при Малике Исхаке в селении Пеласи. Малик Гийас ад-Дин тоже привез к Малику Исхаку свою семью и [114] своих людей. Там же собрались эмиры, сыновья Мира ‘Али и Мира Хасана ‘Али, поместья которых были расположены поблизости от Пеласи.

В ... ²⁵⁴ близ Пеласи вокруг Амира Ходжи Мухаммада сосредоточились все эмиры [рода] Мира Сираджа и [рода] Амира Хаджи Хусайна и их родственники. Все они были единодушны с Маликом Исхаком и Маликом Гийасом. Временами они наезжали к Малику Махмуду. Мужи Сарабана собрались у крепости Кал’а-йи Фатх. Жители Зириха и Рамруда также были в сборе. Во всех уголках Систана были образованы отряды. Народ питал отвращение к Тимур-хану и в сердцах лелеял надежду на правление местных маликов.

И вот в самом конце 984/1577 г. /193/ на престол Ирана вступил шах Султан-Мухаммад ²⁵⁵, достоинствами подобный Искандару. Он отдал власть в Фарахе ‘Алихан-джану тимурлу афшару сыну Султан-Хусайна афшара, занимавшему пост сотника в шахской армии ²⁵⁶. Ему было пожаловано все имущество фарраш-хане, принадлежавшее Бади’ аз-Заману. Забрать это имущество он приехал в Систан в сопровождении тысячи конников. Внук Малика Байазида Фарахи, находившийся в его свите, отправил к маликам и эмирам Систана гонца: «Вы уже давно не виделись с Тимур-ханом, потому должны все вместе подъехать к городской цитадели. Поскольку сюда приехал султан Фараха, он заберет в соответствии с шахским указом имущество и помирит вас с Тимур-ханом».

Малики и эмиры Систана, все вместе, то есть почти три тысячи человек, приехали на окраину города со стороны пустыни. Войска устаджлу и мирзы, находившиеся в городе, общим числом около полутора тысяч конников, выстроились в ряд у северных ворот цитадели. Войско Фараха также стояло с северной стороны. Эти три лицемерных войска стояли близко друг к другу. Тимур-хан устроил праздник и угощение. У него было намерение схватить афшаров, маликов и эмиров Систана. Эмир афшаров питал в сердце надежду на захват Тимур-хана, маликов и эмиров Систана. Малики преследовали цель оборонить себя от тех и других. Оборону они считали достойным выходом.

Когда все три ряда войск с запада, севера и юга почти сомкнулись, Малик Байазид из войска Фараха и Бурдж ‘Али-султан, брат Йакан-хана, от имени которого однажды упомянули в шахском диване какие-то слова относительно управления Систаном, выехали перед строем систанского войска. Малик Гийас ад-Дин, уезжая из своего войска, наказал Малику Махмуду: «Сегодня держи своих [115] людей в сборе и не зевай, ибо предвижу я удивительные события!» Вместе с Маликом Байазидом и Бурдж ‘Али-султаном он отбыл на встречу с Тимур-ханом. Тимур-хан стоял в тени у стены цитадели в самом центре своего войска. Малик Гийас ад-Дин и его спутники на конях, обменявшись рукопожатием с высоким ханом, занялись беседой. [Тем временем] четверо братьев из войска Тимур-хана, из /194/ людей даркутлу ²⁵⁷, [которые] выпили к тому времени кубок красного, как рубин, [вина] в честь сражения маликов, смявших ряды афшаров, опьянели. Из рядов Тимур-хана они подъехали к [великому] хану, который был занят беседой с маликами. Напав, они занесли меч над Гийас ад-Дином. Малик Гийас, рванувшись на коне к хану, [тем самым] невольно спасся от удара меча. Тимур-хан, дело которого из-за этой наглой выходки расстроилось, ради устранения подозрения стал между Маликом Гийасом и тем злодеем. Малик Байазид тоже ударил саблей по морде коня другого всадника. Поскольку Бурдж ‘Али-бек находился несколько дальше, пять-шесть ударов саблей пришлись по нему. Четверо храбрецов, нарушив состояние равновесия Тимур-хана, были напуганы. Все четверо были ранены. Окровавленные, они бросились на войско афшаров и ранили 50 человек из их людей. Две-три раны нанесли их предводителю, ‘Алихан-джану. Словно голодные волки, они устремились в ряды систанского войска с целью убрать льва чащи царства и величия — Малика Шах-Махмуда. Малик Гариб и братья находились поблизости от своего венценосного двоюродного брата. Верховный малик дал указание схватить тех четырех злодеев. Каждый из братьев повернул лицо к одному из четырех злодеев. Малик Гариб ударил саблей по плечу своего мучителя. Острие сабли вышло из подмышки, отсеченные голова, плечо и половина груди упали на землю площади. Малик Зариф стрелой тоже погубил своего противника. Малик Мустафа бился один на один с каким-то человеком. Тот несчастный тюрк ударил Малика Мустафу саблей. Кончик сабли задел беспристрастное ухо малика. Малик Мустафа пришел в ярость, схватил своего противника за шиворот, сбросил нечестивца с седла на землю и, направив на него коня, растоптал.

Малик Латиф отправил в преисподнюю своего врага. Четверо бесстрашных погибли в одно мгновение.

Бурдж ‘Али-султан в этой схватке добрался до своего войска. /195/ Малик Гийас и Малик Байазид [со своими людьми], окружив площадь со всех сторон, благополучно доехали до систанского войска. Войско Фараха, достигнув соглашения с систанцами, направилось на берег Хирманда. [116]

Поскольку Тимур-хана опозорили его же люди и его сокровенная тайна, подобно крови его богатырей, стала достоянием всех трех войск, он не нашел другого выхода, кроме бегства. Выведя из города всех своих людей и захватив коней и верблюдов, какие только были у горожан, они вывезли все свое имущество и весь скарб и направились в Каин и оттуда выехали в Ирак.

Войско афшаров, отправив своих людей, завладело в соответствии с приказом шаха [Султан-Мухаммада Худабанде] имуществом фарраш-хане и ряда мастерских мирзы.

Верховный малик вызвал к себе горожан [и] городского голову и старался склонить их на свою сторону. Сам он в сопровождении войска маликов и эмиров удалился в укрепленную местность Систана ²⁵⁸. В течение трех месяцев все дела Систана вершились знатью и калантарами. Знать носила на плечах попону повиновения маликам. Однако дела правления в Систане оставались неопределенными. Малик Махмуд говорил: «Раз жив Малик Исхак, наследник царства, вмешиваться бессмысленно».

Когда [Малик Махмуд] был отпущен Маликом Исхаком, то много раз приезжал к Малику Гийас ад-Дину [и уговаривал его]: «Ежели у вас есть такое желание, то не оставляйте его, я повинуюсь приказу. Если же вы отдадите власть мне, то я подчинюсь вашей воле! Поскольку принятие этого решения зависит от вас, то у меня нет иного выхода, кроме повиновения и верной службы. Вы доводитесь мне дядей, братом матери, и старше меня по возрасту. Вы для меня как отец, а я как ваш сын. Могу ли я забыть ваши заботы, ваше отцовское воспитание после того, как [мой] отец умер?» Малик Гийас ад-Дин отвечал [на это]: «Потому я так медлю в сем деле, что без согласия величайшего шахского двора и стоящих у подножия высочайшего престола я не считаю достойным [решать его]. Если бы не данное обстоятельство, с моей стороны возражений не было бы! Сам я не стремлюсь к власти, потому, ежели бы меня заставили дать согласие, я все равно передал бы власть тебе. Однако я против самочинства. Надо послать ко двору [шаха] надежных людей. [Передача власти] может быть осуществлена [только] с шахского согласия!»

Часть маликов [Систана], например Малик Насир ад-Дин, перенесший многочисленные невзгоды во времена кызылбашских /196/ наместников, не соглашались с этим и говорили: «Сейчас [в стране царит] хаос, и приказ шаха Султан-Мухаммада не имеет силы».

Малик Гийас ад-Дин возражал: «Твои слова подтверждают сказанное мной! В период хаоса наши просьбы скорее достигнут [117] результата. Дружба проверяется в испытании. В подобные времена, когда маликам Систана можно стать независимыми, они не примут на себя свою наследственную власть без согласия представителей [шахской] власти. Будет она достигнута двумя-тремя месяцами раньше или позже, какое это имеет значение?»

Разговоры на эту тему затянулись. Амир Мубариз был на стороне Малика Гийас ад-Дина и подготавливал почву. Амир Хаджи Мухаммад считал данное мнение заслуживающим одобрения. Чрезмерные старания в деле [передачи] власти Малику Махмуду проявлял Амир Хасан-‘Али. Во время этой перепалки пришла весть о прибытии Джа’фар-султана афшара аршлу ²⁵⁹. Сей неопытный в делах молодец замышлял предательство в отношении маликов, раскрыв свое сокровенное. Когда пришло известие о нем, Малик Гийас, Малик Исхак, Малик Наср ад-Дин, Малик Хайдар, Амир Хасан-‘Али, Амир Мубариз, Амир Хайдар и вся знать, за исключением Малика Шах-Махмуда и Амира Хаджи Мухаммеда, выехали на встречу с ним. Они встретились с ним в окрестностях Туршаба ²⁶⁰, что находится в начале пути через Кирманскую пустыню, и ознакомились с указами относительно его наместничества. [Джа’фар-султан] спросил у Малика Гийас ад-Дина, [других] маликов и эмиров: «Почему не приехали Малик Махмуд и Малик Мир Хаджи Мухаммад?»

Высокопоставленные лица отвечали ему: «Народ говорит, будто вы намерены поступить [с ними] вероломно, и они предпочли осторожность. [Малик Гийас ад-Дин] все равно что отец [Малику Махмуду], Малик Хайдар же — его дорогой сын. Остальные малики — знатные люди той страны. Если вы поклянетесь, что не замышляете ничего худого в отношении Малика Махмуда и Мира Хаджи Мухаммада, они явятся к вам на поклон в городе».

Султан отвечал: «Я еще молод и потому не стану приносить клятву на Коране, но клянусь своим венцом и мечом, что ничего плохого им не сделаю».

Поскольку клятва его была лживой и в его намерения входило только зло, то «венец прогневался на него» и сделал меч его врагом.

Одним словом, когда они приехали в Хауздар, Малик Гийас, получив разрешение на отъезд Малика /197/ Хайдара, ради спокойствия верховного малика отослал его к нему и передал через него [содержание] разговора с [Джа’фар-султаном].

Подъехав к окрестностям Дашт-и Чапраст ²⁶¹, [Джа’фар-султан] отпустил Малика Исхака и Малика Наср ал-хакк ва-д-дина, [118] а Малика Гийаса, Амира Хасана-‘Али и Амира Хайдара увез с собой.

Когда Малик Гийас приехал в город, его мулазимы доложили ему, что «верховный правитель увез к себе в лес семьи Малика Мухаммада и Малика Махмуди, ваших сыновей, по той причине, что в их домах находятся его сестры. Вашу же семью он оставил на месте». Верховный малик так поступил потому, что отъезд семей сыновей не получит огласки, если бы он увез семью Малика Гийаса, об этом стало бы известно и, не дай Бог, причинило бы вред Малику Гийасу.

Малик Гийас огорчился, что [верховный малик] оставил его сыновей, а своих сестер увез.

Султан же счел данное обстоятельство большой удачей. Тот же час он отправил в Джарунак верблюдов, по бокам которых были крытые сиденья для жен султана, и поручил перевозку своим людям, а сам вступил в город Систан.

Когда жена и люди Малика Гийаса приехали в город, жители Хауздара и Кундара изъявили покорность. Раис Гулам-‘Али тоже привез в город свою семью. Потянулся в город и народ Сарабана. Джа’фар-султан правил Систаном шесть месяцев.

Правление [Джа’фар-султана афшара]

Джа’фар-султан был юношей бесподобной внешности, но наивный и неопытный в делах и начисто лишенный каких-либо признаков ума. Он поселился в городе, все дни устраивал пиры и развлекался. Почитал и уважал Малика Гийас ад-Дина, ежедневно навещал его, несмотря на то что семьи Малика Мухаммада и Малика Махмуди находились вместе с Маликом Махмудом в лесу в укрепленном месте. Сами же маликзаде и их отец служили навваб-султану. Тот относился к ним с полным уважением и почитанием. [Джа’фар-султан] чтил также Амира Мубариза и Раиса Гулам-‘Али, старейшину Хауздара.

По высочайшему повелению Амир Лутфаллах Ма’мури, племянник Амира Мухаммада Ма’мури, был вазиром [Джа’фар-султана].

‘Убад-султан Амирлу афшар ²⁶², который уезжал править Замин-/198/ даваром и Гармсиром, [поскольку] его дело не увенчалось успехом, снявшись со стоянки, прибыл в Систан со своей армией почти [119] в 900 конников и обосновался в городе. Теперь в городе насчитывалось около тысячи кызылбашских дворов. Еще тысяча всадников прибыла с Джа’фар-султаном. Эти две-три тысячи человек вместе С их сторонниками испытывали большие трудности. Кроме [жителей] Хауздара, Сарабана, Абхурана и самого города, никто не общался с кызылбашами. Амир Мубариз-‘Али все, что у него было, израсходовал на султана. Малик Гийас ад-Дин послал султану коней, мулов, ковры, иракские ткани на двести туманов, а также две тысячи манов зерна. В это время Малик Гийас ад-Дин заболел. Его недомогание затянулось на два месяца. Султан приехал к нему и сказал: «Поскольку болезнь ваша набрала силу, вам лучше побыть среди своих сыновей и [других] родичей».

Малик Гийас ад-Дин ответил: «Пока ваше дело не определилось, и в том повинны мои родственники, я не оставлю вас». Мубариз-‘Али, однако, возразил: «Раз вы больны, то ваше присутствие здесь бесполезно. Вы повиновались высочайшему приказу и оказали помощь султану. Ежели вы будете среди своих родичей, удержите людей от подстрекательств и смут. Это в интересах государства».

Султан всячески побуждал Малика Гийас ад-Дина к отъезду, пока [наконец] малика не усадили в крытое сиденье и не привезли на берег Хирманда. Султан проводил его и целую неделю оставался в Рашкаке. Затем они уехали из Рашкака в Джарунак, самое приятное по климату место в Систане, и сделали остановку на новой стоянке в западной части Джарунака. Пробыли они там несколько дней. К этому времени верховный малик ²⁶³ полностью выздоровел. Радость была всеобщей. Его увезли в лагерь Шайх-и Зирих, где собралось почти 20 тысяч семей. Несколько дней малики и эмиры вели беседы. Исполнили все необходимое для радости и веселья.

Амир Хаджи Мухаммад, /199/ который был искренне привязан к Малику Гийас ад-Дину Мухаммеду и которого малик причислял к своим сыновьям, обращаясь к нему: «дорогой сын», все дни проводил в полезной беседе с лучшим из маликов. Султан ежедневно присылал гонца, дабы Малик Гийас-ад-Дин увещевал маликов и склонил бы их к миру.

Все малики и эмиры переправились через реку. Старший сын Малика Гийас ад-Дина, Малик Мухаммад, уехал в город, передал султану поклоны и приветствия. Посадив султана на коня, привез его на берег Хирманда, на опушку леса и заложил основы перемирия между ними. В тот день в конце концов был составлен [120] договор. Однако малики пуще прежнего боялись султана. Произошло то, о чем сказано в следующем изречении: «Существующий мир — это повод для новой обиды».

Несколько дней спустя дело дошло до того, что 18-20 человек из лицемеров и промышляющих по ночам воров Систана, таких, как My’мин Марварид и Хасан Кухи, и еще отряд зирихцев и систанцев [ночью] приезжали в город, грабили кого хотели и уезжали. Однажды ночью они заявились в дом Ходжи Шах-Мухаммада Мустауфи и убили его. Каждое утро из какого-нибудь дома раздавались вопли и стоны. Каждый вечер пыль от беготни разбойников по улицам достигала небес. Болезнь Малика Гийас ад-Дина вновь вернулась к нему. Три месяца он не выходил из дома. Это еще больше способствовало воцарению хаоса. Султан выбился из сил. [Наконец] он прислал человека: «Я иду на вас, готовьтесь к сражению!» Кызылбаши приготовились к войне. Почти тысяча систанцев, находившихся в городе на службе Амира Мубариза, примкнула к Амиру Хайдару и Амиру ‘Абдалу сыну Амира Мухаммад-Му’мина. Мир Гийас, Амир Вайс и Амир Хайдар, сыновья Амира Саййид-Ахмада, также стали на сторону тюрков. Численность их войска достигала четырех тысяч мужей. Они приготовились к сражению с систанским войском.

Малик Махмуд выехал из своего лагеря и расположил войско напротив Базарака. Часть [войска] переправилась через реку за Джалком и Базараком. Малик Хайдар, Малик Махмуди, из эмиров — /200/ Амир Хаджи Мухаммад с несколькими стрелками из области Сархадд и ряд именитых людей из Пушт-и Зириха тоже переехали через реку. Отряд за отрядом переправлялся через реку. Подъехал Джа’фар-султан с готовым к бою войском. У Малика Хайдара было не более пятисот человек. По воле случая сражение это произошло на том самом месте, где сражались в свое время Шах-Мансур Бахши и Малик Султан Хусайн ²⁶⁴. Султан дважды выступал вперед с тысячью конников. Оба раза от стрел и выстрелов из мушкетов пали с коней несколько людей [султана Джа’фара]. Когда он третий раз вывел вперед войско, его конь вздыбился, а сам он упал вниз головой и сломал шею. Его войско бежало. Йар-Касим, сын Йар-Мубариза и слуга Малика Хайдара, подскакал к нему и без особого труда отрезал его голову, снял с руки перстень и все это доставил пред взоры великих маликзаде, Малика Хайдара и Малика Махмуди. Амир Махмуди (так!), в свою очередь, приложил большие усилия. Он был среди пеших воинов на берегу старого канала. Во время второй атаки Джа’фар-султан [121] ударил копьем Амира Хаджи Мухаммада. Острие копья, пронзив правое предплечье упомянутого эмира, вышло с обратной стороны. Отважный эмир устоял на ногах, выдернул копье из своей руки и переломил его.

Одним словом, нукары ²⁶⁵ Амира Хаджи Мухаммада, как-то: Мухаммад сын Махмуда Хайр ад-Дина, знаменитый богатырь того времени, Мир Худа, Гайби Шахи, Хасан Кухи и другие отважные, воинственно настроенные молодцы, — сражались в тот день словно раскаленное железо, так что показался устаревшим и ничтожным рассказ о былых отважных борцах.

Малик Хайдар, несмотря на свой юный возраст и неопытность в бою, столь искусно командовал [войском] и проявил такую стойкость, что борцы небесной арены ²⁶⁶ разверзли уста в его восхваление.

Малик Махмуди то подъезжал к Малику Хайдару, то скакал на поле брани и воодушевлял храбрецов, пока из-за завесы желания не показался свидетель победы. Джа’фар-султан благодаря искренности своих намерений и обдуманным действиям [противника] был схвачен. ‘Убад-султан обратился /201/ в бегство. Мир Мубариз и другие мирзаде Систана, участвовавшие с ним в том сражении, будь то добровольно или по принуждению, отвернулись [от него] и отправились в город. Мир Мубариз в тот же час отбыл в Герат. Малик ‘Акибат-Махмуд переправился через реку. Все то войско ополченцев устремилось в город. Малик, блюдя честь государства и народа, направил в город нескольких своих мулазимов: «Все, кто из прежних слуг мирзы и ремесленного люда пожелают состоять в нашей свите, пусть остаются в городе с надеждой. Афшары же со спокойным сердцем могут удалиться вместе со своим имуществом и гаремом — их жизнь, имущество и гарем мы предоставили им».

К концу того дня в городе не осталось никого из афшаров. Имущество свое они тоже вывезли. На следующий день в город прибыл Малик ‘Акибат-Махмуд. Вначале он посетил благословенный мазар Муллы Курдан-Вали и могилу Шах-‘Ала ад-Дина ‘Али б. Малика Кутб ад-Дина. Оттуда уехал в Кал’а-йи нау и был там три дня ради [обретения] горожанами душевного равновесия и для снискания их расположения. [Затем] он направил поводья в сторону своего лагеря. Эти события произошли в 985/1577-78 г. Систанцы всей душой и сердцем стояли за правление [верховного] малика. Все было готово для передачи власти. Этот обладающий счастьем, славный и победоносный [государь], достойный власти [122] в обоих мирах, дал согласие на правление Систаном, своим наследственным уделом, по настоянию своих высокопоставленных родственников, великих эмиров и прочих преданных и верных людей.

Комментарии

169. Ахмад-султан шамлу (правил 1544-1550-51), см. примеч. 156.

170. В печатном тексте: мафруг ал-калам вместо марфу’ ал-калам.

171. Мухаммад-султан Алаш-оглы правил 1550-51-1555-56 гг.; никаких сведений о нем в других источниках найти не удалось.

172. Сафи-Вали-халифа румлу, по-видимому, сын Суфийан-халифы румлу (в «Ихйа ал-мулук» он назван Суфийан-джаном), правителя Мешхеда.

После того как в 942/1535 г. Суфийан-халифа был назначен правителем Герата, в Мешхеде остался его сын. Хасан-бек румлу, автор «Ахсан ат-таварих», при описании этих же событий его имени не привел, однако он им назван по имени в событиях 971/1563-64 г. в связи с вторжением в Хорасан ‘Али-султана узбака и обороной Мешхеда стараниями Сафи-Вали-халифы. Отсюда можно заключить, что Сафи-Вали-халифа правил в Мешхеде около 30 лет. Он принимал также участие в борьбе с мятежным Казак-ханом такалу в 972/1564 г. К нему в Гурийане присоединились братья Казак-хана, Мустафа-бек и Мусаййаб-бек, не согласные с братом. Именно в этом месте текста «Ахсан ат-таварих» Сафи-Вали-халифа румлу назван вали того края. Кази Ахмад, автор «Хуласат ат-таварих», также называет его правителем (хаким) области Гурийан, см.: Ахсан ат-таварих, 1, с. 265, 421, 424-425; Хуласат ат-таварих, 1, с. 448.

173. Бахрам-мирза — младший брат шаха Тахмаспа (ум. 956/октябрь 1549 в возрасте 33 лет), с 936/1529-30 по 939/1533 г. был правителем Герата, а в 943/1537 г. шах пожаловал ему управление Гиляном. Однако правление его в Гиляне было непродолжительным, вскоре он был вынужден вернуться в Казвин, см.: Ахсан ат-таварих, 1, с. 278; Шараф-наме, 2, с. 195.

Султан Хусайн-мирза — старший сын Бахрам-мирзы.

174. Таваджи/тавачи — многозначный термин с общим значением надзора, в том числе обозначал инспектора при шахском дворе для наблюдения за казнью и по уголовным делам, а также для сбора войск во время военных кампаний. Через таваджи, должность которых считалась чрезвычайно важной (уступала только званию государя), передавались также приказы собираться на курултай, см.: Будагов, 1, 382; Бартольд, 2, ч. 2, с. 50. Подробно функции таваджи рассмотрены в работе Б. Ахмедова. В частности, Б. Ахмедов отмечает, что таваджи должен был подготовлять «необходимые средства переправы через водные преграды», строить «войска для смотра перед генеральным сражением», «в случае опасности осады руководить переселением населения окрестных мест в крепость, доставкой по назначению победных реляций и голов убитых предводителей неприятеля», см.: Ахмедов, 1982, с. 171, 172.

175. Ишик-акаси — старший придворный слуга, церемониймейстер шахского двора.

176. Курчи — оруженосец. Курчи составляли гвардейский корпус конных лучников постоянного сефевидского войска и феодальное ополчение кызылбашских племен; они были привилегированнейшим сословием кызылбашей. Шах набирал курчи среди кызылбашской знати за их мужество и отвагу, за достойную службу. Число курчи при Аббасе I достигало 12 тыс. У каждого курчи в зависимости от его ранга было от пяти до пятидесяти слуг (мулазимов). Начальника отряда курчи называли курчи-баши. Это был очень высокий воинский и придворный чин. На него обычно назначали одного из предводителей кызылбашских племен, особо родовитого, отличавшегося доблестью и отвагой и пользовавшегося полным доверием шаха. Годичное жалованье курчи-баши при Аббасе I составляло от 1000 до 1500 туманов в год, см.: Фалсафи, 1,с. 184, 207-208.

177. Сведений о нем в других источниках нет.

178. О передаче Кандахара и его области Султану Хусайн-мирзе мы находим сведения у Искандара Мунши. В 965/1557-58 г. шах отправил на покорение Кандахара ‘Али-султана Тати-оглы зу-л-кадара с многочисленным, сопровождаемым большим обозом войском. После шестимесячной осады города Шах-Мухаммад Калати, правитель Кандахара, обессилев, передал город по договору от имени Байрам-хана, а сам уехал в Индию. Султан Хусайн-мирза обрел независимость в управлении городом и областью. Почти 20 лет он оставался правителем Кандахара, пока в 984/1576 г. не умер естественной смертью, см.: Та’рих-и ‘аламара, 1, с. 92, 207.

179. Текст испорчен, перевод по смыслу.

Султан Бади’ аз-Заман-мирза был сыном Бахрам-мирзы, младшего брата шаха Тахмаспа.

180. В тексте стоит «96 год». Издатель текста исправил дату на 996/1587-88 г., что явно ошибочно. Бади’ аз-Заман-мирза правил Систаном в течение 22 или 25 лет. В 984/1577 г. или, согласно Кази Ахмаду, 1 мухаррама 985/ 21 марта 1577 г. Бади’ аз-Заман-мирза и его малолетний сын Бахрам-мирза были казнены по приказу шаха Исма’ила II (984-985/1576-1578), см.: Хуласат ат-таварих, 2, с. 644; Та’рих-и ‘аламара, 1, с. 192; Хайр ал-байан, л. 23а. Следовательно, в данном месте текста речь может идти только о 950/1543 или 960/1552 г.

181. В тексте ошибочно: Амир Мухаммад, см. также: Ихйа ал-мулук, с. 164, примеч. 1.

182. Нисба в тексте написана неясно, конъектура М. Сутуде, см.: Ихйа ал-мулук, с. 164, примеч. 2.

183. В печатном тексте: Суфи, видимо, типографская опечатка вместо Сафави.

184. М. Сутуде, следуя в данном случае тексту Искандара Мунши, переправил имя отца Имам-кули-бека на Надр-хан, хотя во всех других источниках, в том числе и у Искандара Мунши, он именуется Бадр-ханом устаджлу. Имам-кули-бек устаджлу был наместником Хоя и Салмаса; убит мулазимами Малика Султан-Мухаммада 5 раби’ II 981/4 августа 1573 г. Бидлиси о его убийстве сообщает в событиях 980/1572-73 г. Это случилось во время его карательной экспедиции по приказу шаха Тахмаспа I в пограничный район. Он должен был расправиться с Маликом Султан-Мухаммадом, возжелавшим завладеть Гиляном, и отнять у него относящуюся к Рустамдару крепость Каджу, вали которой он был, см.: Хуласат ат-таварих, 1, с. 474, 581; Та’рих-и ‘аламара, 1, с. 98; 2, с. 503; Шараф-наме, 2, с. 226.

185. Малик Мухаммад и Малик Махмуди — сводные братья Малика Шах-Хусайна Систани, автора «Ихйа ал-мулук», их стихи приведены в его тазкира «Хайр ал-байан», л. 272а-б.

186. Поэтическая антология, основной текст которой был завершен автором в 1019/1609 г., подробную характеристику «Хайр ал-байан» см. в нашем предисловии.

187. Местные поэты, неоднократно упоминаемые в «Ихйа ал-мулук», их биографии и стихи приведены также в тазкира «Хайр ал-байан», л. 2606-2616.

Мавлана Михнати Систани (ум. 992/1584), автор искусных касыд; мавлана ‘Ашики Систани (ум. 1000/1591 г. в возрасте 70 лет), автор газелей и маснави; оба поэта подвизались при дворе правителя Систана Бади’ аз-Заман-мирзы Сафави и пользовались его покровительством. Оба в разное время совершили паломничество в Мекку и Медину. Мавлана ‘Ашики несколько лет провел в Кудсе (Иерусалиме) у известного суфийского шайха Дарвиша Мусы.

Мавлана ‘Абд ал-Му’мин «Сулхи», родом из Ниха, особенно близок нашему автору, он был его учителем и служил его отцу Гийас ад-Дину Мухаммаду, был прекрасным каллиграфом — ежедневно переписывал левой рукой 1000 бейтов, — поэтом, аскетом, см.: Хайр ал-байан, л. 273б; Ихйа ал-мулук, с. 452.

188. О Мире Хаджи Мухаммеде «Валайи», Мире Мухаммад-Салихе «Салаки» и Мире Хайдаре «Хиджаби» см. далее.

189. Все цитируемые стихи приведены также в «Хайр ал-байан» (л. 2616).

190. Касими Хвафи (ум. 993/1585) — высокообразованный человек, обладал познаниями в математике и астрономии. Как поэт вначале подвизался при дворе Султана Ибрахим-мирзы, затем уехал в Систан ко двору Бади’ аз-Заман-мирзы Сафави, которому служил длительное время. После смерти Бади’ аз-Замана уехал в Герат и был участником собраний малолетнего ‘Аббас-мирзы, потом вновь вернулся в Систан, где и умер.

191. Эти стихи также приведены в «Хайр ал-байан», л. 261а.

192. В тексте: *** (точно в такой же форме нисба упомянута в «Хайр ал-байан», л. 272б). Амир Хаджи Мухаммад происходил из семьи потомственных калантаров и великих эмиров Систана и являлся сыном Амира Махмуда сына Амира Сираджа из рода кази ‘Абд ал-Карима; он был полномочным вакилем Малика ‘Акибат-Махмуда до последних дней его жизни. В правление Бади’ аз-Заман-мирзы Сафави уезжал из Систана в шахскую ставку и оставался там 12 лет. На литературном поприще был известен как автор экспромтов, см.: Ихйа ал-мулук, с. 167, 185; Хайр ал-байан, л. 272б-273а.

193. Амир Мухаммад-Салих «Салики» из эмиров систанской области; сын Амира Максуда Казаки, подробнее о нем говорится в дальнейшем, см.: Ихйа ал-мулук, с. 407-408; Хайр ал-байан, л. 273а-273б.

194. Амир Хайдар сын Амира Хаджи Мухаммада «Хиджаби» из рода эмиров ‘Изз ад-Дина; в правление Малика ‘Акибат-Махмуда занимал должность кайчачигари, а впоследствии стал его мукарраб ал-хазрат. В тазкира «Хайр ал-байан» приведены его избранные стихи (л. 273а).

195. Ма’сум-бек Сафави — могущественный эмир, происходивший от побочной ветви сефевидского рода. В 1559 г. или еще ранее был назначен главой административного аппарата шаха Тахмаспа I. Одновременно он являлся лала принца Хайдар-мирзы, третьего сына шаха Тахмаспа I. Ма’сум-бек был убит вместе с 48 своими мулазимами на пути в Мекку, см.: Ахсан ат-таварих, с. 411, 443 и др.; Та’рих-и ‘аламара, 1, с. 70, 71, 101 и сл., 193.

196. Казак-хан — сын Мухаммад-хана Шараф ад-Дин-оглы, правителя Герата и верховного эмира Хорасана. В 964/1556-57 г., после кончины отца, шах пожаловал Казак-хану наместничество в Герате. Из источников неясно, сколь долго он оставался на этом посту. Во всяком случае, в 972/1564 г. Казак-хан, получивший образование и воспитание при дворе шаха, «отплатил шаху черной неблагодарностью» — вышел из повиновения и поднял мятеж. «В его дурную голову, — пишет ‘Абд ар-Раззак Самарканди, — взбрела мысль о господстве над Гератом». Считая, что, «кроме шаха, нет никого, кто мог бы оказать ему противодействие», он стал разрушать Герат и мучить благочестивый люд. Прогнав из города и сельской местности большую часть райатов, он присвоил себе их имущество. Когда известие о мятеже Казака достигло ушей шаха, он преисполнился гневом и направил в Герат Султана Ибрахим-мирзу. Ма’сум-бека Сафави, Амир-хана туркмана и других эмиров. Именно об этом походе великих эмиров против мятежного Казака в 972/1564 г. и упоминает автор «Ихйа ал-мулук». Как известно, все попытки склонить Казака к повиновению шаху результата не дали. Между эмирами и Казаком началась война. 21 ноября 1564 г. Казак спустился из крепости. Эмиры заключили его под стражу и доложили шаху о чинимых им притеснениях в отношении жителей Герата. В этих обстоятельствах он испустил дух. Его голову отрезали, набили соломой и отослали шаху. Подробно о мятеже Казака и о походе эмиров в Герат см.: Ахсан ат-таварих, 1, с. 401, 423-426.

197. Канун — название струнного музыкального инструмента.

198. Араб., тасниф (мн. тасаниф) — музыкальное произведение, песня.

199. Перс., кухкан («пробивающий гору») — эпитет Фархада, героя популярной на востоке легенды о Хосрове и Ширин, встречается уже у Фаррухи, поэта газневидского круга. Согласно версии этой легенды у Наваи, Ширин любит только Фархада, см.: Бертельс, 1960, с. 350; он же, 1965(2), с. 153.

200. В тексте: Мирза Йар-Ахмад писар-и Наджм-u Сани — «Мирза Йар-Ахмад сын Наджма Второго». По-видимому, писар — «сын» употреблено здесь ошибочно и речь идет об эмире Йар-Ахмаде Хузани Исфахани, могущественном эмире, вакиле шаха Исма’ила I, поименованном почетным титулом Наджм-и Сани («Наджм Второй»); убит в 918/1512 г. во время предпринятого им в Хорасан похода с целью предотвратить вторжение туда узбеков; или же в имени сына Наджма Второго допущена описка. В дальнейшем неоднократно упоминается Мустафа сын Наджм-и Сани. Быть может, и здесь имеется в виду он? См.: Хуласат ат-таварих, 1, с. 94, 98, 100, 101, 112, 113, 118-123, 126; Хабиб ас-сийар, 4, с. 501, 529, 531, 532; Ахсан ат-таварих, 1, с. 110-111; Та’рих-и ‘аламара, 1, с. 40; 2, с. 430; Шараф-наме, 2, с. 154, 157-159.

201. Уже упоминавшийся Мухаммад-хан туркман, правитель Герата (см. наше примеч. 163). В нашем тексте речь идет о начале его политико-административной карьеры. Позднее в правление шаха Султан-Мухаммада «Худабанде» (1577-1587) он был правителем Кашана. В эти годы он возглавил восстание племен туркман и такалу антишахской направленности в связи с растущим день ото дня влиянием при шахском дворе племен шамлу и устаджлу. При шахе ‘Аббасе I он был правителем Астрабада, убит по приказу шаха ‘Аббаса I в 995/1587 или 997/1588-89 г., см.: Та’рих-и ‘аламара, 1, с. 248 и особенно с. 322-325, 329, 330; Шараф-наме, 1, с. 259.

202. Асаф — имя легендарного советника библейского царя Соломона, прославившегося своей мудростью.

В данном случае автор, по-видимому, называет Асафом, т.е. мудрым, мирзу Бади’ аз-Замана.

203. О Казак-хане и его мятеже см. примеч. 196.

204. Перс., турк ва таджик. Возможно, турк ва таджик в данном контексте не этнонимы, а обозначают лишь кочевых и оседлых воинов.

205. Сар-и Пул — так с XVI в. стал называться Джузджанан/Гузганан, город в Хорасане, близ Балха, в области Гузган (у арабов Джузджан), см.: Таквим ал-булдан, с. 514-515; Бартольд, 7, с. 58-59; Ахмедов, 1982, с. 37.

206. Дарвазе-йи Фирузабад — южные ворота г. Герата, позднее (XIX в.) называвшиеся также Дарвазе-йи Кандахар («Кандахарские ворота»).

207. Мухаммад-хан Шараф ад-Дин-оглы такалу — верховный эмир Хорасана и опекун старшего сына шаха Тахмаспа I, Султан-Мухаммад-мирзы, назначенный на этот пост в 944/1537-38 г., см.: Шараф-наме, 2, с. 187.

208. В тексте: малик ал-мулук, видимо, ошибочно вместо Малик Гийас ад-Дин.

209. Перс, и‘заз ва ита‘ат-и такалиф-и малик ал-мулуки.

210. Та’лик — здесь в значении шикасте-йи та’лик, скорописный курсивный почерк с округлыми буквами и большим числом завитков и лигатур, созданный на основе старого та‘лика (та‘лик-и кадим или та‘лик-и асл) и получившего распространение в деловой и официальной канцелярской переписке Ирана конца XIV в. Традиционно считается, что его разработал Тадж ад-Дин Салмани Исфахани (ум. 1405).

Об особенностях почерков та‘лик и шикасте-йи та‘лик и истории их возникновения см.: Ма‘ил-и Харави. Лугат ва истилахат-и фанн-и китабсази хамрах ба истилахат-и джилдсази, тазхиб, наккаши. Тихран, 1353 (1974), с. 64-65, 68, 78; Акимушкин О.Ф. Персидская рукописная книга. — Рукописная книга в культуре народов Востока. Кн. 1. М., 1987, с. 348, 349.

211. Тимур-хан устаджлу, сын Мунташи-султана, о нем см. примеч. 243.

212. Шах Исма’ил II Сефевид вступил на престол Ирана 27 джумада I 984/ 22 августа 1576 г., см. также примеч. 246.

213. Малик Махмуд сын Малика Хайдара из рода древних владетелей Систана, возводящих свою родословную к Саффаридам. Как пишет Искандер Мунши (1, с. 478, 479), Малик Махмуд после смерти Исма’ила II в 985/1578 г., «когда в Систане не было никого из кызылбашских эмиров, по подстрекательству маликов и эмиров Систана заговорил о независимости и стал домогаться власти над Систаном». Он вступил в войну с Джа’фар-султаном афшаром, который к этому времени был назначен наместником Систана, одержал победу и стал независимо править той областью. «Силой усердия и добра» он так подчинил себе больших и малых систанцев, что ни из одного уголка царства не поднялся голос протеста.

Когда это известие дошло до шаха ‘Аббаса, он, стремясь возродить в интересах государства старинные местные семейства, отправил с Мухаммад-ханом туркманом на имя Малика Махмуда грамоту на правление Систаном. Малик Махмуд был убит Рустам-мирзой в 998/1590 г. Более подробно эти события излагаются в нашем тексте далее; ср.: Та’рих-и ‘аламара, 2, с. 478.

214. Махан, как мы уже указывали, — центральное селение одноименного округа шахрестана Кирман, расположенное в 36 км к юго-востоку от Кирмана, на шоссейной дороге Кирман-Бам, см.: Географический словарь Ирана, 8, с. 379.

215. Мирза Мухаммад-Заман Систани упомянут в тазкира «Хайр ал-байан» (л. 333а), там же приведены образцы его стихов. Среди прочих познаний достиг высокого мастерства в музыке.

216. Амир Тадж ад-Дин Махмуд Хабиси (не Файзи, как в печатном тексте «Ихйа ал-мулук», правильная нисба приведена в «Хайр ал-байан» и в «Хуласат ат-таварих») — сын Амира Шамс ад-Дина Мухаммеда, великий саййид Кирмана. В 993/1585 г. ему была пожалована должность садра. В «Хайр ал-байан» приведены образцы его стихов (л. 444б); о нем см. также: Хуласат ат-таварих, 2, с. 810.

217. Здесь имеется в виду Шахбек-хан, правитель Кандахара.

218. Внук шаха Тахмаспа I.

219. Йадгар Мухаммад-бек мусилу тархан — сын Марджумак-султана сына Амир-хана туркмана — прославленный эмир шаха Тахмаспа I, правитель г. Саве, старинного города (ныне центр одноименного шахрестана, расположен в 140 км к юго-западу от Тегерана и в 90 км к северо-западу от Кума, см.: Географический словарь Ирана, I, с. 109), умер в середине раби’ II 969/конце декабря 1561 г., см.: Хуласат ат-таварих, 1, с. 396, 435; Та’рих-и ‘аламара, 1, с. 108-109, 140; Шараф-наме, 2, с. 207.

220. Мирза Шах-Хусайн Аргун — вазир шаха Исма’ила I, убит в 929/1522-23 г.

221. Мирза Камал ад-Дин Шах-Хусайн (ходжа) — вазир шаха Исма’ила I, вакил ас-салтана и и‘тимад ад-даула (/мухтар ад-даула и джумлат ал-мулк); убит 24 раби’ II 929/12-13 марта 1523 г. или, согласно Хондемиру, 28 джумада I 929/14 апреля 1523 г. старшим стремянным шаха Михтаром Шах-кули ‘арабгирлу, похоронен в Мешхеде. Со стороны отца носил нисбу Сабзавари, со стороны матери — Исфахани (мать была родом из семьи великого шайха Йусуфа Баннайи Исфахани), см.: Хуласат ат-таварих, 1, с. 139-140, 149-152; Хабиб ас-сийар, 4, с. 549, 557-558, 564-566, 574, 595-599; Та’рих-и ‘аламара, 1, с. 159; Шараф-наме, 2, с. 164, 170.

222. Араб., аййам-и ‘ашура — дни поминовения шиитского имама ал-Хусайна б. ‘Али, убитого 10 мухаррама 61/10 октября 680 г. в сражении при Кербеле.

223. Араб., имам ал-джинн-ва-л-инс, эпитет ‘Али б. Аби Талиба.

224. Т.е. шаха Исма’ила И.

225. Джа’фар-султан афшар, родственник Мухаммад-хана Шараф ад-Дин-оглы, верховного эмира Хорасана; после смерти Исма’ила II в 985/1578 г. был назначен сефевидским двором правителем Систана и оставался на этой должности шесть месяцев.

По сообщению Искандара Мунши, местный малик Малик Махмуд, сам домогавшийся власти над Систаном, сразился с ним, одержал победу и стал независимым правителем, см.: Хуласат ат-таварих, 1, с. 267; Та’рих-и ‘аламара, 2, с. 478.

226. Шила/Шела — русло, соединяющее южное окончание заливного ложа Хамун с низинами сухого болота Гауд-и Зирих, см.: Зарудный, с. 85. Шела Махмудабад, расположенная напротив Джалка, представляет собой глубокий канал, отведенный от р. Гильменд.

227. Т.е. между маликом Систана и отцом нашего автора, Маликом Гийас ад-Дином Мухаммедом.

228. Малик Наср ад-Дин Мухаммад сын Шах-Абу Исхака — дядя верховного правителя Систана, Малика Махмуда.

229. Речь идет о Биби-шахзаде, дочери Малика Исхака, которая была матерью Малика Джалал ад-Дина Махмуд-хана.

230. Перс., шах-и джаннат-баргах, посмертный «титул» ряда персидских шахов, в данном случае шаха Тахмаспа I.

231. Рустам-мирза — третий сын Султана Хусайн-мирзы сына Бахрам-мирзы, брата шаха Тахмаспа. После смерти Султана Хусайн-мирзы в 984/1577 г. он получил в свой удел вместе с младшими братьями Абу Са’ид-мирзой (ум. 1596) и Санджар-мирзой (ум. 1597) область Гармсир со всей округой (Гармсират) и Заминдавар. Неоднократно предпринимал попытки к захвату Систана и Кандахара (последним владел его старший брат, Музаффар Хусайн-мирза). Здесь речь идет о походе Рустам-мирзы в Систан, предпринятом им в 998/1590 г. Он воспользовался предательством родственника, правителя Систана Малика ‘Абдаллаха и сначала устранил Малика Наср ад-Дина, дядю систанского правителя по отцовской линии, его главного помощника в управлении Систаном, и его сыновей, а затем и самого Малика Махмуда. Об этих событиях наш автор подробно повествует в дальнейшем. Обстоятельный рассказ о правлении Рустам-мирзы в Систане есть также в «Та’рих-и ‘аламара» (2, с. 483-484).

1 мухаррама 1002/27 сентября 1593 г. Рустам-мирза уехал в Индию на службу к императору Индии Акбару, где пользовался большим почетом и уважением при дворе, в особенности при преемнике Акбара Джихангире; ему был пожалован почетный титул хан (1022/1613), царское платье, конь из царских конюшен с позолоченным седлом и слон (1047/1638). В следующем, 1048/ 1639 г. он вновь удостаивается царских милостей. Как пишет автор «Падшах-наме», Рустам-мирза до самой смерти в 1052 (1642) г., т.е. в течение 50 лет, находился «под сенью милостей сего вечного государства (Индии. — Л.С.)», см.: Та’рих-и ‘аламара, 2, с. 487; Падшах-наме, 2, с. 21, 110, 137, 302.

232. По-видимому, ошибочно вместо Малика Наср ад-Дина (если в тексте нет пропуска) — в пользу такого предположения свидетельствует контекст. К тому же, как указано, в дальнейшем Малик Махмуд был казнен Рустам-мирзой полутора месяцами позднее — 1 рамазана 998/4 июля 1590 г., см.: Ихйа ал-мулук, перс, текст, с. 300.

233. В тексте название крепости приведено в форме ***, ранее: ***. Идентифицировать не удалось.

234. Мир Икбал Сабик Систани — «лучший из проходящих степени духовного совершенства святых», из последователей учения шайха ‘Ала’ ад-Даула Симнани; был послан правителем Систана Маликом Кутб ад-Дином Мухаммедом с увещеванием к правителю Герата, когда тот напал на Систан в последней четверти XIV в.; он — автор «Рисала-йи Икбалийа» и «Наби-наме», упомянут Джами в «Нафахат ал-унс»; его гробница находится к северу от руин древнего города Башира, см.: Maulana Nur ad-din ‘Abd ar-Rahman Jami. Nafahat al-uns. Calcutta, 1859 (Lees’ Persian Series); см. также: Ихйа ал-мулук, с. 8, 95; Хайр ал-байан, л. 200а; Tate, 1, с. 216.

235. Сочинение известного персидского поэта XV в. ‘Абд ар-Рахмана Джами (1414-1492), содержащее биографии 1616 шайхов.

236. Амир Махмуд внезапно скончался при дворе шаха в Казвине.

237. Выше он назван Миром Мухаммад-Салихом.

238. Сарбанды — племя арабского происхождения, часть которого переселилась в Систан в XVI в. По словам Тэйта, в начале XX в. их насчитывалось в Систане 1800 душ. Глава племени пользовался в Систане большим влиянием, нежели вожди других племен, см.: Tate, 4, с. 284, 294-296.

239. Шахраки (перс, джама‘ат-и шахрак/шахраки) — племя арабского происхождения, мигрировавшее в Систан в XI в. и составлявшее некогда важную часть населения Систана. Однако к началу XX в. их насчитывалось всего 2300 душ, см.: Tate, 4, с 284, 294-296.

240. Мухаммад-султан Алаш-оглы — кызылбашский наместник Систана, о нем и его правлении см. наш перевод ранее.

241. Мирза Султан Хусайн — сын Бахрам-мирзы, правитель Кандахара, см. о нем ранее.

242. Так мы перевели топоним Макранат (мн. ч. от Макран).

243. Имя отца Тимур-хана наш автор назвал неточно (если это не типографская опечатка). Согласно другим источникам, Тимур-хан устаджлу был сыном Мунташи-султана, он служил лала и аталиком Бади’ аз-Заман-мирзы сына Бахрам-мирзы. 1 мухаррама 985/21 марта 1577 г. он по приказу шаха Исма’ила II убил и Бади’ аз-Замана и его малолетнего сына, Бахрама, после чего сам стал правителем Систана, см.: Хуласат ат-таварих, 2, с. 644; Та’рих-и ‘аламара, 1, с. 136, 137, 139.

244. В тексте: Турбат Заве. Издатель текста справедливо предположил, что здесь два топонима и что между ними опущен соединительный союз ва, ср. в «Хуласат ат-таварих» (2, с. 665): Турбат ва Заве. В этом случае речь идет об упоминавшемся Турбат-и Хайдарийа и Заве, см.: Ихйа ал-мулук, с. 189, примеч. 2.

Сегодняшний Заве находится в 21 км к востоку от Турбат-и Хайдарийа (Иран), см.: Географический словарь Ирана, 9, с. 196.

245. Дата неточна. Как известно, шах Тахмасп I умер 15 сафара 984/14 мая 1576 г. Правильная дата приведена автором в его тазкира «Хайр ал-байан» (л. 22б), см. также: Хуласат ат-таварих, 1, с. 592; Та’рих-и ‘аламара, 1, с. 122.

246. Как мы уже указывали, Исма’ил-мирза был коронован 22 августа 1576 г. эмирами племени афшар. После коронации он стал именоваться шах Исма’ил II (правил до 985/1577 г., 24 ноября 1577 г. он умер). Это был необычайно жестокий правитель, пытавшийся укрепить свою власть массовыми казнями. По его приказу были убиты пятеро его братьев, умерщвлены еще четыре сефевидских принца, находившиеся в областях, в том числе Бади’ аз-Заман-мирза, который в течение 25 лет был наместником Систана, см.: Та’рих-и ‘аламара, 1, с. 136-137; Хайр ал-байан, л. 22б.

247. Возможно, имя искажено. Издатель предложил читать его как Баки-бек афшар или Джанибек афшар, однако в источниках ни одно из этих лиц не засвидетельствовано.

248. Никаких сведений о нем в источниках найти не удалось.

249. Младший сын Бахрам-мирзы Сафави.

250. Значение термина халват-хане многозначно: это и женская половина дома, и опочивальня, и комната для молитвы. В данном случае, по-видимому, имеются в виду внутренние покои.

251. Кал’а-йи нау («Новая крепость»), или Чахансурак, — селение в провинции Нимруз (Систан), расположенное в 5 км западнее Зийарат-и Амиран Сахиб и в 25 км южнее Чахансура, см.: Ball, с. 66, 211.

252. Фигура речи, означающая, что ребенка убили.

253. Ср. ранее — 25 лет.

254. Топоним в тексте написан без точек.

255. Шах Султан-Мухаммад «Худабанде» — старший сын шаха Тахмаспа I, провозглашен шахом после смерти Исма’ила II в 985/1577 г. (наш автор не вполне точен) и правил в течение 10 лет до 995/1587 г.

256. ‘Алихан-султан афшар — брат правителя Фараха Хусайн-султана афшара, йуз-баши при дворе шаха. После гибели брата в 988/1580 г. был назначен наместником Фараха, однако в том же году в Гуре, куда он выступил в поход, чтобы отомстить за кровь брата, был убит, см.: Та’рих-и ‘аламара, 1, с. 275.

257. Даркутлу, очевидно, название племени (?).

258. Так мы перевели джаза‘ир-и Систан. Возможен, однако, другой перевод: «на острова Систана» (?).

259. О назначении Джа’фар-султана наместником в Систан автор «Ихйа ал-мулук» уже сообщал ранее, см. наш перевод и примеч. 225.

260. В Географическом словаре Ирана (т. 4, с. 82) отмечены два селения под названием Туршаб: одно находится в 9 км северо-западнее Хусфа и в 12 км северо-восточнее Каскана (шахрестан Бирджанд), другое — в 25 км юго-восточнее Хусфа (тоже в шахрестане Бирджанд).

261. Дашт-и Чапраст — местность в Систане, подвластная Кичули.

262. В известных нам источниках не упоминается.

263. Не опечатка ли? Ранее речь шла о болезни Малика Гийас ад-Дина, а не верховного малика.

264. Сражение между Шах-Мансуром Бахши узбаком и Маликом Султан-Махмудом (здесь, видимо, в имя вкралась описка) произошло вблизи крепости Кал’а-йи Худийан в Базмане.

265. Нукар — монг. «последователь», позднее — «слуга», здесь в значении «военный слуга феодала или правителя», см.: Dorfer, 1, с. 521-526.

266. Т.е. ангелы.