МАЛИК ШАХ-ХУСАЙН СИСТАНИ

ХРОНИКА ВОСКРЕШЕНИЯ ЦАРЕЙ

ТА'РИХ-И ИХЙА' АЛ-МУЛУК

/109/ При содействии верховного владыки об обстоятельствах малика Кутб ад-Дина б. Шах-‘Али б. Шахзаде ¹. Истинное положение маликов [Систана] вплоть до настоящего времени, или 1027 года хиджры (переселения) лучшего из людей ², да благословит Аллах его и его род.

Малик Кутб ад-Дин настолько соответствовал месту государя, что всякий проницательный человек, едва взглянув на его лицо, находил на нем сияние величия и силы. Был он шахом безгрешным ³, не знающим ошибок мудрецом. На его челе были обозначены черты благородства и внушительности персидских шахов, его достоинством были украшены знаки власти.

После траура по Шах-Шахану ⁴, тело которого [малик Кутб ад-Дин] привез с собой [в Систан и захоронил], все малики, вся знать [Систана] возвели [малика Кутб ад-Дина] на правление в счастливый час 806/1403-04 года и принесли присягу в покорности и повиновении. Каждого из братьев и других родственников он обласкал; среднему брату, Шах-Наджм ад-Дину Махмуду ⁵, пожаловал Пушт-и Зирих и Ук ⁶. Без совета брата не предпринималось ни одно дело. Упомянутый Шах-Махмуд был наделен знаниями, тактом, благородством, доблестью, щедростью, благочестием и праведностью. Он постоянно молился всеведущему Богу и читал Коран. Все его нравственное величие было направлено на покровительство улемам и учащимся медресе. Среди равных себе и среди своих братьев он славился отвагой. /110/ Во всех сражениях он был командующим [войском] своего брата.

Поскольку почву для смуты всякий раз подготавливали эмиры и часть бадаров ⁷ Систана, а у шаха Кутб ад-Дина благодаря делам малика ‘Изз ад-Дина ⁸ и его сына, малика Кутб ад-Дина ⁹, и других родственников скопился большой опыт, он знал наверняка, что вероломные люди вновь начнут строить козни, посещая то Шах-Махмуда, то его младшего брата, Шах-Бахрама. Братья докладывали [39] обо всем, что слышали от зачинщиков смуты, ничего не убавляя и не прибавляя. Чтобы погасить пламя смуты, [малик] убил Мира ‘Али и Мира Мухаммада вместе с [их] родственниками, Амира ‘Али-шаха с его подданными и Амира Гийаса сына Амир-Шира, его сыновей и его родственников. Амир Саки ¹⁰ бежал в Герат. Некоторые утверждают, будто Амира Саки он тоже казнил. Однако убийство Амира Саки имело место уже после вторжения в Систан Шахруха ¹¹, разорения Систана и разрушения плотины Хаванг. Даст Бог, [об этом] будет рассказано на своем месте. Одним словом, он отправил тех людей ко двору великого эмира ¹² и тем избавил Систан от смуты.

В 807/1404-05 г. по приказу великого эмира [малик Кутб ад-Дин] присоединился к августейшей ставке, и они выступили в поход в сторону Отрара, дабы покорить Ханбалык и Китай ¹³.

Когда же с великим эмиром случилось неизбежное ¹⁴, и каждый из знати поспешил в свои местности, малик [Систана] со всей поспешностью добрался до Герата. Мирза Шахрух ни на одно мгновение не оставлял малика без внимания, [постоянно] оказывал ему почести и уважение.

В правление великого эмира мирза Шахрух также проявлял к малику сочувствие и милость. После разрешения [ехать] в Систан [малик] вышел вперед и сообщил на ухо мирзе Шахруху о смерти эмира [Тимура] и поздравил его [с предстоящим провозглашением] падишахом. Шахрух шепотом сказал: «Ступай в Систан и держи это известие в тайне, пока оно не станет явным ¹⁵. Не дай Бог, чагатайские эмиры, находящиеся на службе августейшего, станут препятствовать твоему отъезду в Систан!»

Малик Кутб ад-Дин со всей поспешностью приехал в Систан и в тот же день отправил своего младшего брата, Шах-Бахрама, к высокому порогу Шахруха и запечатлел в зеркале души государя морей и суши свое единодушие [с ним]. После прибытия Шах-Бахрама Шахрух-бахадур /112/ соизволил подписать приказы об утверждении малика Кутб ад-Дина [правителем] и послал с Шах-Бахрамом дорогие одежды для малика, а самому Шах-Бахраму преподнес дары и почетное платье. Шах-Бахрам, счастливый, вернулся в Систан.

Шесть месяцев спустя в Фарах по велению государя под предлогом охоты прибыл Хасан Джандар ¹⁶ и убил всех шахов Фараха. Шах-Искандар сын Йаналтигина и Шах-Искандар сын Шах-‘Али благополучно ускользнули от Хасана Джандара и приехали к малику [Систана]. [40]

Когда это известие дошло до ушей малика, он очень испугался, говоря: «Малики Фараха были нашими родственниками, а их убили. Наверняка с нами поступят подобным же образом!» Он стал держать совет с мудрыми старцами и знатью Систана. Малик говорил: «Государь этот — человек великий! Надо отказаться от царства и удалиться куда-нибудь, как это сделал Султан Ахмад Багда-ди ¹⁷, и эмиру Тимуру не удалось схватить его!»

Храбрые мужи Систана возражали ему: «Мы все, простые и знатные, самые высокие и самые низкие, сложим голову за малика! Мы укрепим наши крепости! Разместив в крепостях, от [самых] границ Ука [вплоть] до крепости Кал’а-йи Так ¹⁸ и крайних пределов Гармсира ¹⁹, стариков и немощных, а также воинов-пехотинцев, сами будем разъезжать с нашим отважным войском конников вокруг стана мирзы Шахруха и совершать ночные атаки! Армия Шахруха — огромная, лагерь — большой, передвигаются они медленно. Наше же войско в день способно одолеть двадцать фарсахов. Мы все единодушны в этом [решении]».

Малик счел это благом и повелел укрепить крепости в Уке, передав то владение своему дражайшему и храбрейшему старшему брату, Шах-Махмуду. Систанцы, поскольку твердо решили воевать, в пятничной проповеди упомянули имя малика Кутб ад-Дина; с его именем выпустили также монету. Когда об этом стало известно в сопредельных районах, знать и предводители Хвафа, Кухистана, Гура, Гарджистана, Гармсира, Кабула, Тохаристана ²⁰, как, например, Амир Маудуд, Шах-Искандар сын Йаналтигина и Шах-Искандар сын Шах-‘Али ²¹, все собрались ко двору малика [Систана]. Так как Хасан Джандар причинил много страданий роду маликов Фараха, а их подданных и соратников подверг пыткам и истязаниям, [малик] направил десять тысяч конников из собравшегося войска /112/ во главе с Шах-Махмудом устранить зло, чинимое Хасаном Джандаром. Как только Шах-Махмуд подошел к Нау-диху под Фарахом, Хасан бежал в сторону Герата. Шах-Махмуд вступил в Фарах, исполненный жалости к подвергшимся насилию, оказал содействие людям маликов [Фараха], укрепил крепость Кал’а-йи Давари ²² и вернулся в Ук. Малик передал Фарах Шах-Искандару сыну Йаналтигина, женил его на своей сестре, преподнес драгоценные подарки и отправил в Фарах. Искандар сын Шах-‘Али, домогавшийся власти над Фарахом, бежал из Систана в Герат и подстрекал его правителя к походу на Систан.

В этом же году мирза Абу Бакр ²³ бежал из лап Кара-Йусуфа ²⁴ и укрылся в Систане. Малик [Систана] ни на миг не оставлял мирзу [41] Абу Бакра без внимания. Последнее обстоятельство более всего задело государя морей и суши Шахруха-бахадура. Он вознамерился совершить поход на Систан. В месяце раби’ I 811/августе 1408 г. он выступил в Систан ²⁵. Вначале он прибыл в Фарах и 1 джумада I/ 22 сентября осадил крепость Кал’а-йи Давари. Двадцать дней спустя он овладел крепостью, связал малика ²⁶ и привез его с собой в Систан. Когда [Шахрух] достиг Ука, великий шах Шах-Махмуд оставил Шах-Нусрата в крепости Кал’а-йи Наш ²⁷, а сам присоединился к своему брату малику Кутб ад-Дину. После прибытия мирзы Шахруха в Ук мирза Абу Бакр отбыл из Систана в Кирман, полагая, что он избежал гибели. [Однако] вестник смерти следовал за ним, и в Баме он был убит ²⁸.

Бояться смерти не следует в двух случаях:
В день, предопределенный судьбой, и в день, не отмеченный ею.
В день предопределенный смерти не избежать,
В день, не назначенный судьбой, смерть не постигнет.
Одним словом, с ним случилось то, чего он боялся ²⁹.

/113/ Когда в Уке были разбиты высокие шатры хакана, Шах-Нусрат укрылся в крепости Кал’а-йи Лаш. Через несколько дней могущественный государь овладел той крепостью, связал Шах-Нусрата и двинулся в Систан. Шах-Искандар бежал из войскового стана к малику. Малик усмотрел в этом добрый знак. Удача, могущество, счастье повернулись к нему лицом. Все знатные из провинции, ранее примкнувшие к малику и выразившие ему свою покорность, были за сражение. Еще до того как последовало разрешение малика, отважные борцы отряд за отрядом прибывали в высокий стан и совершали вылазки. Когда [Шахрух] подступил к городу, малик изготовил свое войско [к сражению]. Число конников достигло 80 тысяч. Малик приказал, чтобы в разных частях города открыли 80 ворот ³⁰, дабы из каждых ворот могла выступить тысяча ратников. Это известие, равно как и отвага воинов, подобных Рустаму, заставило государя [Шахруха] отказаться от намерения осадить город.

Мир Саки, часть родственников которого казнил малик Кутб ад-Дин, отбыл в Герат на служение к мирзе Шахруху, находился там уже много времени и был зачинщиком беспорядков и разрушений в сем войске, [однако] утратил надежду на осаду [города]. Придя к государю, он доложил, что разрушение и разорение всей страны, и в особенности плотин на р. Хирманд, помогут одержать [42] победу [над систанцами]. Жители крепости и города сами придут к высочайшему престолу! Часть смутьянов поддержала и одобрила это мнение и подвела высочайший лагерь к головной плотине Хаванг. Плотину эту соорудили еще во времена Гаршасфа ³¹ из камней и извести. С тех пор каждый государь добавлял к ней [свое]. С ней было связано процветание Систана. Плотину разрушили следующим образом: лили на камни старый уксус и разбивали их киркой из закаленной стали, [пока] не разрушили кусок в сорок фарсахов ³² на восемь фарсахов, а местами на двенадцать фарсахов. Точно так же были разрушены другие плотины, как, например, Банд-и Хамза, Банд-и Булва-хан, Банд-и Йакаб ³³, которые давали воду Сарабану, Банабану, Зириху, Рамруду, Хауздару и Кундару ³⁴. С восточной стороны Хирманда от крепости Зарандж, Кал’а-йи Так и /114/ их окрестностей до Дар-шахра, Пушт-шахра, Чахар-камар-шахра и вплоть до Ука тянулись постройки, улица за улицей. Плотина [Хаванг] была высочайшей из плотин. [Шахрух] разрушил ее. Затем он дошел до плотины Банд-и Булва-хан и тоже разрушил. Оттуда он повернул к реке Хушк-руд и ушел в Герат. Наперекор малику Кутб ад-Дину высокий хакан посулил власть над Систаном Шах-Султану б. Шах-Хусрау б. Шах-Арслану ³⁵, единственному оставшемуся представителю рода Шах-Махмудов, который проживал в Герате. [Шахрух] отправил его в Них ³⁶, и там он заступил на правление.

Накиб Джамал-бигим ³⁷ постарался и захватил крепость Кал’а-йи Лаш. Он прилагал все старания, чтобы противодействовать малику. Крепость Кал’а-йи Бурундж ³⁸ захватил Амир Саки сын Джамал ад-Дина, разрушитель Систана, посадив там своего родственника Амира Гийаса. Передав область Фарах Шах-Искандару сыну Шах-‘Али, [Шахрух] использовал все возможные средства для покорения Систана, однако ни одно из них не принесло успеха. Как только государь достиг Герата, малик Кутб ад-Дин сначала отправил своего сына, Шах-‘Али, в Них для борьбы с Шах-Султаном. Тот взял Них, а Шах-Султана казнил. [Затем] в Ук прибыл малик своей собственной персоной. Одержав победу над крепостью Кал’а-йи Бурундж, он покарал Мир Шайха и его подданных и удалился оттуда в Кал’а-йи Лаш. Из-за того что всюду разлилась вода, осадить крепость не удалось. Переждав несколько дней, [малик Кутб ад-Дин] вернулся в Систан. Еще несколько раз он ходил в Ук, захватил в свои руки урожай в окрестностях крепости и встал лагерем у ее ворот. Из Герата на помощь накибу Джамалу подоспел Амир Хамза ³⁹ в сопровождении трех тысяч всадников и вошел [43] в крепость. Хасан Джандар также находился с десятью тысячами конников в одной из местностей [Систана].

Амир Хамза и накиб Джамал-бигим вышли из крепости Кал’а-йи Лаш и стали готовиться к сражению. Рассказывают об этом двояким образом. Из «Хроники» Махмуда [б.] Йусуфа Исфахани ⁴⁰ следует, что, когда началось сражение, передняя нога коня Джамал-бигима застряла в какой-то щели и он упал с коня. Один полководец из нукаров малика [Кутб ад-Дина] отрубил ему голову и привез ее малику. Амир Хамза удалился. Хасан Джандар последовал его примеру и уехал в Герат.

Другую версию я слышал от своего славного отца, Малика Гийас ад-Дина Мухаммеда, осведомленного в событиях прошлого и знавшего о противоречивых сведениях хроник. /115/ Когда малик Кутб ад-Дин осадил крепость Кал’а-йи Лаш, ни с одной стороны ему не было оказано противодействия.

Распустив систанское войско, он встал у ворот Кал’а-йи Лаш с пятью тысячами нукаров из личной гвардии. Все дни он разъезжал и охотился. Находившиеся в крепости временами давали обещание выйти из крепости, [в действительности] же они ждали помощи из Герата. Неожиданно приехал Амир Хамза с двумя тысячами конников. Еще десять тысяч всадников держал в засаде Хасан Джандар.

Утром, когда разгорелось сражение между войском из крепости, Амиром Хамзой и войском малика, Хасан Джандар вышел из засады и окружил малика и его войско.

Случилось так, что в ту ночь Шах-Махмуд, [находившийся] в селении Махмудабад, увидел во сне, будто где-то вспыхнул пожар и малик Кутб ад-Дин пребывает среди огня. В страхе он проснулся. При нем неотлучно находились триста верных и отважных молодцев. Их кони были наготове. От Махмудабада до Кал’а-йи Лаш — около 12 фарсахов. В полночь Шах-Махмуд в сопровождении упомянутых трехсот конников пустился в путь и утром, когда битва была в самом разгаре и малик чуть было не попал в плен. Малик ‘Акибат Махмуд смял ряды [противника], внеся смятение в их сердца громкими криками и отважной атакой.

Накиб Джамал-бигим вступил в единоборство с Шах-Махмудом и ударил его булавой. Шах-Махмуд отразил удар щитом и, в свою очередь, нанес удар саблей по горлу противника, так что у того слетела с плеч голова. После того чагатайское войско потерпело поражение. Амир Хамза и Хасан Джандар бежали. Нижеследующий бейт отражает обстоятельства Джамал-бигима: [44]

Выйдешь на единоборство с благодетелем,
Будь ты [даже] сводом небесным, будешь повержен.

Крепость Кал’а-йи Лаш перешла во владение верховного малика ⁴¹ [Систана]. Были убиты сто человек из родственников и [прочих] людей накиба Джамала, а их головы вместе с головами чагатайцев отправили в Систан и там у городских ворот из них сложили башню. Все крепости в [области] Ук перешли во владение мулазимов верховного малика [Систана]. Родственники великого государя Шах-Махмуда осели в Уке, а /116/ он сам победителем вернулся в Систан в месяце мухарраме 812/мае 1409 г.

Шах-Искандар сын Йаналтигина заключил мир с Шах-Искандаром сыном Шах-‘Али. По усмотрению рабов верховного малика одна половина области Фарах перешла во владение Шах-Искандара сына Йаналтигина, другая отошла во владение Шах-Искандара сына Шах-‘Али. Малики Фараха происходят из рода хорезмшахов.

Первым, кто прибыл из той страны в Фарах и в Систан после истребления хорезмшахов и появления монголов, был Уруси-шах ⁴². Малик Тадж ад-Дин Афзал, уезжая в ставку ка’ана ⁴³, оставил его вместо себя в Систане. Вернувшись, он передал область Фарах Уруси-шаху. Сын Тадж ад-Дина был в ссоре с Маликом Насир ад-Дином ⁴⁴. Еще ранее ссора с Маликом Шамс ад-Дином ⁴⁵ закрыла путь к знакомству и дружбе. Когда Йаналтигин сын Тадж ад-Дина вернулся из Ирака ⁴⁶ с намерением освободить Фарах, Малик Шамс ад-Дин ‘Али сын великого шаха Малика Насир ад-Дина ⁴⁷, как уже было в свое время рассказано, принял его приветливо и оказал ему помощь. Малик [Систана] тоже прислал войско, и он взял Фарах, привел в порядок и благоустроил [местности], передал их ему, засеял данные ему семена.

Благодаря этим добрым делам путь вражде вновь был закрыт. В правление малика Кутб ад-Дина сына Шах-‘Али Малик Искандар сын Йаналтигина, сослужив эти службы, удостоился чести стать женихом. Малик [Систана] отдал ему в жены свою сестру. Этим путем его родословная восходит к Атсизу и Бурхан ад-Дину ⁴⁸: Малик Искандар б. Йаналтигин б. Малик Тадж ад-Дин б. Ирсишах б. Йаналтигин б. Малик Махмуд-шах б. Джалал ад-Дин ⁴⁹ Текиш б. Хваризм-шах ⁵⁰ Ил-Арслан б. Шах Атсиз б. Бурхан ад-Дин, сонаследник аббасидских шахов.

С той поры до настоящего времени между почтенными маликами Систана и благородными маликами Фараха существуют [45] родство и общая родословная. В далеком же прошлом эти два рода не имели общей родословной, которая бы восходила к одному предку.

Родословная маликов Систана восходит к Нуширвану, Хусрау Парвизу и маликам ‘Аджама ⁵¹, /117/ а у [маликов Фараха] — к Атсизу. В большинстве случаев [малики Фараха] оказывали помощь маликам Систана, временами же они враждовали, о чем немного уже было рассказано. Даст Бог, в свое время мы расскажем об этом [подробнее].

После этих событий Шахрух более не пытался мстить и не допускал слова клеветников к [своей] сиятельной [особе].

Из-за разрушений в Систане царил страшный голод, народ бедствовал, пока глава шайхов выдающийся суфий шайх Зайн ад-Дин Хвафи ⁵² пришел к государю и попросил разрешения съездить в Систан. Малик Систана обрадовался его приезду и принял его с большим почетом и уважением. Малик выслушал с одобрением советы и наставления почтенного шайха относительно покорности государю и принял их [к исполнению]. Прежде всего шайх настоял на том, чтобы [малик] из уважения к государю перестал чеканить монету [от своего имени] и чтобы в пятничной проповеди имя малика упоминали после имени государя. Малик ради отказа от распрей и улучшения благосостояния дал на это согласие. Он назначил своего знаменитейшего брата, Са’д ад-Дина Мас’уда, вместе с кази Сабиком сыном Харба сопровождать шайха к государю. [Са’д ад-Дин Мас’уд] и кази, прибыв к государю, удостоились должного почета.

Несколько дней спустя Шахрух-бахадур отпустил кази и позволил ему вместе с Маликом Нусратом, которого держали в заточении, удалиться в Систан. В пути кази Сабик сын Харба преставился. Его тело Малик Нусрат привез в Систан, и там в медресе братьев мавланы Йар-Мухаммада его предали земле. Должность кази [Систана] малик отдал его племяннику, мавлане Шамс ад-Дину Мухаммеду сыну Бадара Мухаммеда. Между [сторонами] было решено, что один из братьев и сыновей малика [Систана] будет постоянно находиться на службе при дворе государя. Ссора была устранена.

Еще через несколько дней государь [Шахрух] отпустил в Систан Са’д ад-Дина Мас’уда, окружив его лаской. Вернувшись, Са’д ад-Дин так хвалил малику доброту и благодеяния государя, что пыль огорчения и вовсе рассеялась. В тот же день навваб /118/ малик направил на высочайшую службу своего сына, Шах-Джалал ал-миллат ва-д-дина. Когда тот удостоился чести общаться с [46] государем, ему было оказано столько внимания, что он решил остаться в Герате и постоянно находился при победоносном стремени. Достойным похвалы служением во время похода на Самарканд он заслужил повышения в чине, возросло и его влияние ⁵³.

В то время группа людей из рода Хусам ад-Дина и эмиров [из рода] Джамал ад-Дина Ахмада втайне замыслили измену верховному малику. Они разыскали Шах-Бахрама сына Шах-Искандара сына Шах-Малика, единственного потомка [рода] Шах-Махмудов, проживавшего на севере области, и вместе с ним выступили в Систан. Когда они прибыли в Пушт-и Зирих, малик послал своего сына Шамс ад-Дина ‘Али, преисполненного доблести и отваги, и тот схватил Шах-Бахрама вместе с людьми, которые были при нем. Чтобы отбить охоту у других противников, он покарал их и вернулся к своему великому отцу.

Среди чрезвычайных событий [упомянем] большое наводнение, которое случилось в то время и которое разрушило большую часть [сельских] местностей. Опасались, что оно разрушит город. Около трех месяцев по городу передвигались на лодках.

В мухарраме 815/апреле 1412 г. верховный малик выехал к великому хакану, и тот явил такое внимание и уважение к нему, что потребовалось бы много времени описать все это. Было решено, что Шах-Шамс ад-Дин ‘Али будет военачальником и командующим войсками и останется на службе государя. Должность вакиля и управление областью были закреплены за Шах-Джалал ад-Дином. И они, довольные, вернулись от государя в страну Нимруз ⁵⁴.

Поскольку вся область была назначена малику и его сыновьям, то оказавшие поддержку братья, которые верно служили ему многие годы, остались обездоленными. Пыль огорчения села на сердца отмеченных мужеством и праведностью, лучших из благочестивых — Шах-Махмуда и /119/ великого шаха Шах-Бахрама. Они, поговорив друг с другом: «Брат лишил нас земельной собственности, должностей и почета», решили расстаться с ним и направились к высочайшему престолу. В 816/1413-14 г., когда владыка мира Шахрух выступил из Герата в поход на Исфахан, а оттуда в Шираз, они сослужили ему в том походе достойную службу ⁵⁵. Вернувшись в государеву резиденцию в Герате, они стали требовать земельный надел. Малик Кутб ад-Дин в раджабе 817/сентябре—октябре 1414 г. направился в Герат. Часть эмиров держала сторону Шах-Махмуда и Шах-Бахрама. Поскольку Малик ‘Али и маликзаде Джалал ад-Дин укрепили Систан, Шахруху представлялось, что, ежели он открыто разделит управление страной, это явится поводом к [47] беспорядкам и нарушит повиновение малику Кутб ад-Дину. [Ради пользы] он оставил взаимоотношения между ними неопределенными. Когда малик Кутб ад-Дин получил позволение отбыть в Систан, его помирили с Шах-Бахрамом. По распоряжению, [сделанному] ранее, «пусть малик не жалеет для своего брата ни денег, ни земельной собственности». Поскольку требования Шах-Махмуда превышали возможности, государь морей и суши оставил Шах-Махмуда у себя на службе и удостоил его разных милостей.

Некоторое время спустя [Шах-Махмуд] приехал в Систан, чтобы повидать своих сыновей и своих родственников. Шах-Нусрата он нашел в Хушкруде, а Шах-Наср ад-Дина — в Бар-и Зирихе. Шах-Махмуд стал жить в имении своем и владениях. Путь общения между ним и его могущественным братом оставался закрытым. Однако последний не помышлял ни о неповиновении, ни о ссоре, ни о войне с братом, пока в Ширазе принц Байкара не заявил о своих притязаниях на наместничество ⁵⁶. [По этой причине] оплот власти Шахрух вознамерился наказать Шираз. Шах-Шамс ад-Дин ‘Али в сопровождении систанского войска вместе с августейшей [особой] выступил в поход в ту сторону. Когда победоносное войско прибыло в Шираз, зло [Байкары] было уже устранено. Шираз был взят. Мирза Байкара запросил мира. Его связали и /120/ отослали в Систан. Шах-Джалал ад-Дин отвез его из Систана в Кандахар, а оттуда отослал в Кабул. Большую часть этих служб выполнили маликзаде и систанское войско. Свита августейшего через Кирман прибыла в Герат.

Султан Увайс ⁵⁷ во время прибытия августейшего войска в Герат поступил несколько неуважительно в отношении ряда воинов. Известие об этом дошло до слуха Шахруха, и он послал из Герата в Систан эмира Хусайна Суфи-тархана и эмира ‘Алику-кукелташа ⁵⁸ с 10 тысячами конных воинов и написал фирман, дабы Кутб ад-Дин вместе с победоносным войском ⁵⁹ повел систанскую армию в Кирман и наказал бы тех невежд. В соответствии с фирманом малик [Систана] в сопровождении многочисленного войска повел тех людей в самый разгар лета в Кирман через Руд-и Махи ⁶⁰. Кирманцы, оказавшись не в силах что-либо сделать, протянули просящую покровительства руку к прочным узам милостей его высочества верховного малика. Было решено, что Султан Увайс пришлет с Кирмана налог в царскую казну, а хутбу и чекан монет будет осуществлять с именем Шахруха.

После отбытия верховного малика из Кирмана Султан Увайс выехал к высокому, словно небо, двору ⁶¹. [48]

Когда победоносное войско, возвращаясь из Кирмана, прибыло в Систан, верховный малик сослужил эмирам и воинам достойную одобрения службу. Когда эмиры были уже в Герате, в Систан приехал Султан Увайс. Малик обрадовался его приезду. Они развернули знамя удовольствий и наслаждения жизнью. В том году в Систане выдалась столь суровая зима, что река Хирманд покрылась льдом. Султан Увайс переправился по льду через Хирманд и вступил в город. Несколько дней спустя малик отправил его в Герат в сопровождении надежных людей.

В отношениях же между маликом и Шах-Махмудом по-прежнему не было согласия. Народ приходил к нему в Бар-и Зирих и присягал. [Шах-Махмуд] решил ехать в Герат. Малик послал следом за ним своих сыновей, Малика ‘Али и Шах-Джалала: не дай Бог, он получит приказ согласно своему желанию. Государь [Шахрух] приказал: «Мы передали Систан и подвластные ему земли малику, его братьям и сыновьям. Их распределение мы поручили стараниям малика!»

Шах-Махмуд отказался от своих притязаний. Отказ /121/ имел для него неприятные последствия, и он отправился в хаджж в Мекку через Хормуз ⁶². Государь, узнав об отъезде Шах-Махмуда из Герата в Каин ⁶³, послал [вдогонку] одного из чагатайских вельмож, состоявшего в дружбе с Шах-Махмудом, с ласковым письмом и несколькими [листами] приказов: «Пусть Шах-Махмуд напишет ему на пустом листе, скрепленном печатью, согласно своему желанию распоряжения, касающиеся земельного надела на правах союргала или [управления] областью».

Шах-Махмуд, пристыженный этой благосклонностью, вообще уклонился от вмешательства в [дела] страны и в ее управление, перевел свои владения в союргал и отбыл в хаджж. Прожив в Мекке три года, он вернулся в Герат. После встречи с Шахрухом он был отпущен в Систан. Всю оставшуюся жизнь они жили друг с другом мирно. Возвращение Шах-Махмуда из Великой Ка’бы имело место в 820/1417-18 г.

В это самое время верховный малик неожиданно заболел. Болезнь его все усиливалась. Начало болезни относится к 821/1418 г., а в ночь на субботу 15 мухаррама 822/11 февраля 1419 г. он переселился из преходящего мира в мир вечный. Его целомудренная душа, облачившись в ихрам дома святых, вознеслась из низшего мира в мир высший. Время его правления — 16 лет, время его жизни — 53 года. Аллах знает правильное. [49]

Приход к власти Шах-Шамс ад-Дина ‘Али ⁶⁴ вместо отца

Братья, сыновья и другие родственники малика, а также эмиры Систана после траурных церемоний вывели народ из [состояния] скорби и все дали согласие на правление Шах-‘Али.

Шах-‘Али пришел к своему почтенному дяде, брату отца, Шах-Наджм ад-Дину Махмуду, и заявил: «Вы еще при жизни верховного малика Систана много времени домогались этого поста. Теперь, когда малик скончался, разве уместно, чтобы в моем сердце возникло желание [осуществлять] власть, когда есть вы, именитый, почтенный и высокосановный дядя? Благоразумнее, чтобы на правление Систаном заступили /122/ вы, а я, раб, буду служить вам. Так же как ранее я старался служить верховному малику, теперь буду верно служить своему уважаемому дяде».

Шах-Махмуд заплакал, встал с места, заключил Малика ‘Али в объятия, расцеловал его и сказал: «О сын мой, после свершения мусульманского хаджжа и оставления мирских дел незавершенными неразумно соглашаться на это. Да будет благословенным и благополучным этот пост для тебя!»

Взяв [Малика ‘Али] за руку, он посадил его на трон. Все малики, эмиры и [остальная] знать, прежде всего именитые сыновья Шах-Махмуда, Малик Нусрат и Малик Наср ад-Дин, в знак уважения разбросали монеты и по собственному желанию вдели в уши кольцо повиновения.

Три дня спустя после восшествия на наследственный престол Шах-‘Али выехал в Герат. Случайно он прибыл туда в день Науруза и сразу же удостоился счастья встречи с государем. В тот же день были подписаны приказы на его правление. Ему было оказано столько милостей, что перо не в состоянии описать их хотя бы в общих чертах.

В конце 822/1419 г. Шах-‘Али вернулся из Герата в Систан. Его встречали все малики и эмиры, выражая покорность и повиновение. Он занялся постройкой областного медресе, а также проложил и отвел ряд каналов, в том числе канал Султани, который оросил [земли] Пушт-и Зириха, и канал Сарвистан, благодаря которому получили воду Сарвистан и Кулак-и Шах-‘Али ⁶⁵.

В ша’бане 823/августе 1420 г. Шахрух-бахадур выступил в Азербайджан для подавления Кара-Йусуфа туркмана ⁶⁶. Шах-Шамс ад-Дин ‘Али просил помощи у братьев своего отца. Шах-Махмуд оказал полную поддержку и пошел вместе с ним, а Шах-Бахрам [50] участия в том не принял. Когда прошли несколько переходов, Шамс ад-Дин ‘Али стал умолять Шах-Махмуда вернуться в Систан: мы-де сами покараем его. Раб будет признателен, ежели вы до моего возвращения осветите лучом заботы знатных и простых, будете внимательны к проживающим в городах и [в целом] в стране.

После похода в Азербайджан и завоевания того государства власть над Тебризом была передана шахским двором Малику ‘Али ⁶⁷. Два года он правил Тебризом. По возвращении из Тебриза, поскольку Шах-Бахрам уклонился [от участия в походе, Шах-‘Али], /123/ отобрав у его родственников принадлежащую ему область Хушкруд, отдал ее Малику Нусрату и Малику Наср ад-Дину, сыновьям Шах-Махмуда. [С тех пор] она постоянно находилась во владении сыновей Шах-Махмуда. Никогда между ним и Шах-Махмудом не возникало ни недоразумений, ни огорчений, напротив, они поддерживали дружеские связи.

Большая часть города была разрушена движущимися песками. Малик хлопотал о строительстве нового города, пока твердое решение малика не остановилось на местечке Мирак ⁶⁸. Это было владение эмиров [рода] Мира ‘Абдаллаха. Он купил его у них за действительную цену и построил город. Город был расположен в стороне от песков, вблизи р. Хирманд. В субботу 17 мухаррама 826/1 января 1423 г. начали строительство города, прежде всего резиденции правителя, пятничной мечети, медресе, ханаки, караван-сараев, базара, бань и прочих зданий. Завершение их поручили стараниям опытных, трудолюбивых людей. За короткое время поднялся город. Шах-Махмуд переехал из дома в Зийаратгахе ⁶⁹, который был несколько убогим, в Махмудабад и составил план небольшого укрепленного города, необычайно приятного и доставляющего радость; предусмотрел в нем жилой дом, подобные райским сады, базар, медресе, соборную мечеть, бани, ханаки и другие здания, на которые указывали даже в Герате.

Шах-‘Али время от времени приезжал к своему дяде и свидетельствовал ему свое почтение. Шах-Махмуд также временами наезжал в город. Систанцы были счастливы от присутствия величавых, с высокими помыслами особ. Во время строительства города [Шах-‘Али] по высочайшему распоряжению выступил в поход в Кандахар ⁷⁰. С собой он повел огромное войско. Покорив Кандахар, он забрал ключи от города и отвез их в Герат. [Там] он расспросил об оплакивании великого мирзаде султана султанов Байсункур-мирзы ⁷¹. Высокий хакан отдал управление Уком и [51] крепостью Кал’а-йи Ках Малику ‘Али, а к Систану прибавил еще Кидж-у Макран ⁷², и тот счастливый возвратился в Систан.

Затем в 838/1434-35 г. вновь состоялся поход в Тебриз, где они провели два года ⁷³.

В том году воды в Хирманде было мало, и посевы погибли.

Когда луч стараний верховного малика ‘Ала’ ад-Дина ‘Али засверкал над Систаном, /124/ он привез с собой из Тебриза в Систан зодчих, художников, каменотесов и много мрамора. Они построили баню. Такой постройки не было даже в хрустальном дворце небесного свода. Были возведены также другие здания, мавзолей, о которых будет подробно рассказано.

Поскольку автор «Та’рих-и Систан» ⁷⁴ довел изложение [событий] до времени Шах-‘Али, мы продолжим описание обстоятельств великих маликов вплоть до настоящего времени, то есть до 1027/1619 г., если будет [на то] воля высочайшего и пресвятого Аллаха.

Часть обстоятельств великого шаха Малика ‘Акибат-Махмуда была изложена в жизнеописании полюса маликов и прибежища султанов малика Кутб ад-Дина Мухаммеда, знатного брата того великого человека; немного упомянуто также о событиях правления его высокопоставленного племянника, царя султанов ‘Ала’ ад-Дина ‘Али. Благодаря посредничеству старшего брата его рука некоторое время покоилась на плече свидетеля мирского желания или светской власти. [Однако] из-за уединения и аскетического образа жизни он оставил вершение дел страны в могучих руках [своего] знаменитого племянника, и перо-посредник не станет подробно описывать его биографию, укажет лишь на отдельные [факты]. В храбрости и щедрости он превосходил Рустама и Хатима ⁷⁵. Множество труднейших дел он разрешил в сражениях с помощью [своей] богатырской силы. Ни на один миг не забывал он благотворительность и пожертвования. Говорят, в его личном владении было 14 тыс. харваров семян и все они расходовались с пользой. Огромную радость он испытывал от устройства стоянок и [строительства] обителей для странствующих дервишей. И сейчас [52] еще существуют построенные им медресе, жилые дома, соборная мечеть, перед которой меркнет Так-и Кисра ⁷⁶. Неоднократно он выезжал в мусульманский хаджж, постоянно был собеседником шайхов и улемов. Среди [построенных им] медресе — медресе Махмудабад, которое по своему убранству и по просторности является вторым раем. В медресе вели преподавание улемы и другие образованные люди. В вакф медресе он передал селения Шайхланг, Джарунак, подвластный Шайхлангу, и Аташгах, которые в совокупности носят название Чихилбурдж («Сорок башен») ⁷⁷. /125/ Составили вакуфные грамоты, [помеченные] седьмым джумада II 845/13 октября 1441 г.

У его светлости было двое прекрасного характера сыновей: Малик Нусрат и Малик Наср ад-Дин. Еще при его жизни сыновья достигли зрелого возраста и совершенства. Между Маликом ‘Али и двоюродными братьями существовали близкие отношения, и они весело проводили время.

Славный государь в 854/1450-51 г. обрел Божью благодать. Время его жизни 87 лет.

Кто не меняется — так это ты,
Кто не умер и не умрет — так это ты.

Шах-Джалал ал-миллат ва-д-дин ⁷⁸

Шах-Джалал ад-Дин поддерживал с братом родственные и деловые отношения. Он ни на волосок не отступал от желаний малика и повиновение ему считал обязательным к исполнению делом. Ни на мгновение не оставлял своих стараний по благоустройству страны и всегда чтил достоинство уважаемых людей, малых и больших, охранял имущество канцелярии малика от посягательств и являл преданность. Малик же не предпринимал ни одного дела, не посоветовавшись с ним. У него было полное доверие к его словам и к его действиям, которые он всегда одобрял. В случае отъезда малика все важные дела вершил Шах-Джалал ад-Дин. Если случалось особо важное дело, он доводил его до сведения своего уважаемого дяди и тем самым избегал возможных ошибок. Если дело не требовало совета, он разрешал его сообразно своему разумению. Он был причастен ко всем важным делам.

Малик, вернувшись из поездки или со сбора дани, не наводил справок о доходах и расходах страны, так как сам был в высшей [53] степени честным, добродетельным, благочестивым и праведным, предельно сдержанным. [Малик] постоянно произносил слова благодарности брату и ценил его добро, что служило «ключом от двери» неизменной любви между братьями.

Причина прочности его власти была в том, что еще в расцвете юности он отказался от запретных деяний и все свое время тратил на занятие земледелием и торговлей в своем владении.

/126/ В городе и в сельской местности он построил и возвел общественно полезные здания, передав им в вакф земли и недвижимую собственность.

Когда купцы из больших городов и странники разнесли молву о его благочестии и его благодеяниях по дальним и ближним местностям, образованные люди, шайхи, факихи ⁷⁹ — все устремились в Систан. В числе прибывших в Систан был верховный судья, вместилище добрых дел мавлана Мухаммад Ширази. Остановившись в медресе Мийаншахр, строительство которого к этому времени было закончено, он стал устраивать [там] религиозные собрания. Прошло некоторое время, было завершено [строительство] медресе при базаре. Мавлана ‘Али-‘Аттар, прибежище мусульманской учености, приют царя улемов, султан образованных людей, украшение народа и веры, спасаясь от чумы, приехал из Герата в Систан и стал преподавать в этом новом медресе. Еще в одном святилище ежедневно читал Коран с группой людей, знающих его наизусть, и обучал чтению Корана великий и достойнейший наш учитель, царь знающих Коран наизусть мавлана Асил ад-Дин ал-Казируни. Для руководства и наставления народа были назначены доброжелательные проповедники. Во все святые места и медресе были определены кухни, прочие необходимые вещи и прислуга. Пятьсот бедняков получали [здесь] дневное пропитание и одежду на год. Подать со своего имущества он тайно и явно передавал беднякам — старался делать добро, насколько было возможно и исполнимо. Счастливое время своих деяний он проводил таким образом, что его брат, дядя, двоюродные братья, близкие, родственники и мулазимы все были довольны. Поистине, Аллах не губит награды добродеющих! (Коран, IX, 121) Шах-Джалал ал-миллат ва-д-дин совершил много добрых дел. Если посвятить всю книгу описанию и восхвалению их, не будет сказано и одной десятой обстоятельств данного государя! [54]

Итак, вершина небосвода знатности и царского достоинства [Шамс ад-Дин ‘Али] вместе со своим великим дядей и знаменитым братом, высокопоставленными родственниками, могущественными эмирами и способными вазирами приложили необходимые усилия для благоустройства Систана и создания благополучия его народа.

В те времена народ той страны отличали /127/ честность и набожность, так как великий Шах-Наджм ад-Дин Махмуд был очень благочестивым, Шах-Бахрам был свободен от грехов [против божественных заповедей], а Шах-Джалал разрешал трудные вопросы и дела. Высокопоставленные слуги Шах ‘Ала’ ад-Дина-‘Али в Систане были известны как вали ⁸⁰ Малика ‘Али. Длительное время при расспросах о делах он садился в Шахр-и нау ⁸¹ у стены мельницы, находившейся в самом центре города, и занимался до полудня делами мусульман. Отдыхать он ложился на землю там же, у мельничной стены.

Рассказывают, что однажды один из эмиров заявил, что у малика много врагов. Во время уединения, когда при малике нет никого из мулазимов, он почивает на земле в одиночестве, какой-нибудь несчастный может с легкостью напасть [на него].

Верховный малик отвечал на это, что у него нет врагов, кроме собственного тщеславия, гордыни и бесчестья, которые он постоянно смиряет и обуздывает своими деяниями.

Похвальных качеств у того благородного человека много, однако в данной «Хронике» нет места излишним подробностям.

Говорят, будто после кончины Шахруха-бахадура 25 зу-л-хиджжа 850/12 марта 1447 г. малику более не предлагали приехать в Герат. После отъезда его сына с группой мулазимов чагатайские мирзы и рассудительные и разумные падишахи были удовлетворены и благодарны.

В 822/1419 г. родился высокого достоинства маликзаде Малик Йахйа. В 842/1438-39 г., когда он достиг зрелого возраста, верховный малик, украшение ислама ‘Ала’ ад-Дин ‘Али «вкусил вредный для здоровья» напиток («всякая душа вкушает смерть») (Коран, III, 182) и переселился в мир вечности. Терпение [местных] маликов, знати и благородных людей унесло потоком крайней нужды и бурей страданий, и они навсегда распрощались с благополучием. Сего великого [55] человека после приготовления всего необходимого для погребения завернули в саван и похоронили в мавзолее Муллы Курдана, одного из подвижников, человека набожного, знатного происхождения, жившего в уединении и ведшего аскетическую жизнь. Систанцы давали на священном мазаре малика обеты и извлекали для себя пользу благодаря искренней вере в святость его духа, разрешающего просьбы нуждающихся.

После дней /128/ траура они разрешили возвести на престол [правления] Систаном [Малика] Шах-Йахйу, да не перестанет он быть таким, как его имя ⁸²!

Малик ‘Али прожил 51 год, правил 20 лет, но Аллах знает лучше!

Правление Малика Низам ад-Дина Йахйи ⁸³

Малик Низам ад-Дин Йахйа в мягкости характера, щедрости, доброте, справедливости, [так же как] в управлении страной, превзошел [всех] себе подобных братьев и [других] родственников. Было знамение, ниспосланное в его честь. Иногда он управлял совершенно независимо, иногда прибегал к помощи чагатайских мирза. К систанским эмирам он питал полное сострадание и проявлял к великим маликам, в особенности к Малику Нусрату и Малику Наср ад-Дину, двоюродным братьям со стороны отца, необычайно дружеское расположение и привязанность. При разделе имущества и поместьев предпочтение отдавал им.

Малик Нусрат, старший сын Шах-Махмуда-хаджи, в самом начале правления Малика Йахйи простился с тленным миром и перекочевал в мир загробный.

Малик Наср ад-Дин, который был памятью о дяде и двоюродном брате и которому были свойственны мягкость и доброта, являл нежность и любовь.

Когда очередь управления областями мира дошла до султана Абу Са’ида ⁸⁴ и в его владении оказались Мавераннахр, Хорасан и Ирак, он прислал в Систан гонца и пригласил малика в Герат. Малик Йахйа без промедления выехал в столичный город Герат. Когда он подъехал к Зийаратгаху ⁸⁵, [султан Абу Са’ид] выслал ему навстречу всех своих эмиров и вельмож. Вблизи моста Пул-и Малан ⁸⁶ его встречали мирзы, большая часть [их]. [Султан Абу Са’ид] проявил такое рвение в выражении почтения и уважения верховному малику [Систана], что малик охотно повиновался ему. [56]

Некоторое время спустя он женил Малика Йахйу на своей сестре. Через год по установленному обычаю он отослал малика в Систан. Систанцы при виде оказанных малику благодеяний и милостей, изумившись, стали хвалить [султана Абу Са’ида]. Малик день за днем слал падишаху Ирана и Турана достойные дары и благословения, пока падишах, выведенный из себя грубым поведением туркманов, /129/ не предпринял поход в Азербайджан в сопровождении несметного войска. Он отправил гонца к малику и потребовал его к себе. Малик вместе с систанским войском присоединился к лагерю августейшего ⁸⁷.

Когда августейшая свита почти достигла столичного города [Тебриза], Хасан-бек ⁸⁸ прислал группу своих приближенных вместе с дарами и подношениями и заявил о своей покорности. Однако его просьба была оставлена без внимания, пока он не прислал к падишаху свою мать. Верховного малика ал-‘Аджама Малика Низам ад-Дина Йахйу она просила быть заступником за совершенные [Хасан-беком] грехи. Сколько ни старался малик, предвзятое мнение падишаха из-за прибытия [матери] лишь усилилось. Когда мать вернулась, потеряв надежду и получив отказ, и рассказала о стараниях малика [Систана] уладить дело и о его очень любезном обхождении, Хасан-бек решил идти войной [на падишаха]. В тот год в Азербайджане царили нужда и бедность. Из-за многочисленности коней и воинов в лагере августейшего [падишаха] случился страшный голод. Крестьяне тех мест — все туркманы. Путь в августейший лагерь они перекрыли. Большинство воинов [Хасан-бека] отправили своих коней на летние пастбища. Хорасанское же войско из-за отсутствия пищи, без которой нет и силы, было напугано и пребывало в нерешительности.

[Хасан-бек] воспользовался удобным случаем и напал со своим находившимся в боевой готовности войском на высокий стан. Войско Хорасана потерпело поражение, падишах попал в плен. Хасан-бек разослал по всем окрестностям группу своих людей и приказал им разыскать Малика Йахйу, пообещав: «Того, кто приведет ко мне малика живым, я повышу в чине». Малика, [отыскав], отвезли к Хасан-беку. Низко поклонившись ему, Хасан-бек усадил его рядом с собой на трон. Привели падишаха со связанными руками. [Хасан-бек] приказал заточить его в темницу.

Рассказывают, что Малик Йахйа много раз говорил: «Никогда не перестану испытывать стыд за то, что сидел рядом с Хасан-беком на куске войлока, в то время как мой государь стоял напротив со связанными руками!» [57]

В конце концов [Хасан-бек] отдал приказ казнить султана Абу Са’ида, а все его владения в Иране и Хорасане взял себе.

Шесть месяцев он держал [у себя] малика [Систана]. 29 раджаба 873/12 февраля 1469 г. отпустил, добавочно к Систану передав ему округ Шабанкаре, Идж и Найриз в [Фарсе] ⁸⁹ и округ Шахр-и Бабак в Кирмане ⁹⁰. И вплоть до захвата Хорасана султаном Хусайн-мирзой ⁹¹ между Хасан-беком и Маликом Йахйей /130/ царили мир и по дружба. Султан Хусайн-мирза относился к малику благосклонно. Султан Йа’куб ⁹² тоже выказывал [свое] расположение к [местным] маликам. По существовавшему обычаю из года в год представители малика в Шахр-и Бабак и в округе Шабанкаре были независимыми, пока в конце правления султана Хусайн-мирзы Мир Саййид-Ахмад ⁹³, из [рода] Мира ‘Изз ад-Дина, человек, особо приближенный к малику, отвернулся от малика и уехал в Герат. Из-за его мятежа изменилось и расположение государя. Причина была б том, что у Мира Саййид-Ахмада было пятеро сыновей. Каждый из них независимо друг от друга находился в одном из округов Систана в качестве даруги ⁹⁴, обладая полнотой власти. Очень они притесняли народ. Сам [Мир Саййид-Ахмад] был военачальником малика. Полный высокомерия, он вырезал на своем перстне следующее двустишие:

Отважен, как морское чудище, смел, как дракон,
Саййид-Ахмад — соперник Махмуда, друг льва.

Малик из-за чинимого теми людьми насилия отвернулся от них. В то время он вознамерился идти походом с оснащенным войском в район Гармсира в Мекране. Когда они прибыли в область на берегу моря, в один из дней малик созвал маджлис и назначил группу гулямов схватить Мира Саййид-Ахмада и его сыновей. Их потребовали [к малику]. Когда те подъехали к жилищу малика, из маджлиса вышел человек из эмиров, посвященных в тайну. Подойдя к ним, он дал знак своим людям. Мир Саййид-Ахмад догадался и вместе с сыновьями оседлал стоявших наготове лошадей и уехал. Пока была организована погоня, они отъехали на значительное расстояние, и догнать их не удалось. Мир Саййид-Ахмад уехал с сыновьями в Герат. В Систане у него осталось много родственников.

Светлейший наместник ⁹⁵ [Хусайн]-мирза по его подстрекательству отдал Систан своему сыну Бади’ аз-Заман-мирзе ⁹⁶, написав маликам и эмирам [Систана] вежливые распоряжения. [58]

Малик [Систана], не видя пользы в войне, поспешил со своими родственниками и своими подданными на границу Систана. Большинство крепостей Мекрана, /131/ как, например, Нихан, Худийан ⁹⁷, и другие местности находились во владении уполномоченных малика и его мулазимов. Верхний Сархадд ⁹⁸, представляющий собой горную местность с прохладным климатом, стал местом высокой стоянки. [Малик Систана] оставался там три года. Жители Зириха поспешили к малику и склонили его к приходу в Систан и отторжению его у чужеземцев.

Малик внял их словам. Большинство людей, похвалявшихся своей преданностью ему, узнав, шли на берег Хирманда. Половина войска малика переправилась через реку, половина не успела.

Мир Саййид-Ахмад, посадив Бади’ аз-Заман-мирзу на коня, прибыл для сражения. При нем было много людей. Завязалось сражение. Мужи из Зириха показали образец доблести. Малик все еще не переправился через реку. Тогда те, кто был уже на том берегу, не стали сражаться и вернулись к Малику Йахйе. Поскольку на сей раз дело завершилось не так, как хотелось, и не случилось поражения, от которого можно было бы прийти в отчаяние, Малик Йахйа вновь вернулся в область Сархадд и оставался там еще два года.

Когда вновь он вознамерился прийти в Систан и овладеть тем царством, собралась вместе вся знать из [местных] маликов, часть эмиров и йаров ⁹⁹, все накибы Зириха и Рамруда. Было решено выступить [в поход]. Внезапно благородный от природы и нежный телом малик заболел. В ша’бане 805 г.х. ¹⁰⁰ он простился с жизнью и отправился в сад вечности. Прожил он 63 года, правил 43 года. Во главе его указов стояло изречение: «Аллах — вечно живой, и [имя] его раба тоже Йахйа» ¹⁰¹. От Малика Йахйи остались три сына: Малик Мухаммад, который родился в рамазане 864/июне 1460 г. от одной из сестер маликов Систана, на которой был женат Малик Йахйа, Малик Султан-Махмуд родился в месяце раби’ I 866/декабре 1461 г. от сестры султана Абу Са’ид-хана, от Туркии родился Шах-‘Али-малик.

Народ Систана, малики и [остальная] знать возвели на царство старшего из братьев, Малика Мухаммада. [Другие] братья повиновались ему. Малика Мухаммада украшали дарования, [приятная] внешность, [достойное] поведение, благочестие. Однако, несмотря на эти совершенные качества, /132/ он сознавал свою неспособность управлять страной, убивать и наказывать мятежников.

Малик Султан-Махмуд, [его брат], был прекрасным политиком и обладал высокими помыслами. Он управлял делами своего брата. [59]

Вступление Малика Мухаммада на правление вместо отца

Малик Шамс ал-миллат ва-д-дин Мухаммад, как уже упоминалось, был наделен положительными качествами и располагал величием и всем необходимым для правления [страной]. Из-за мятежа чагатайского войска и султана Бади’ аз-Заман-мирзы, а также неловкости Мира Саййид-Ахмада и [его] сыновей казалось, что он потерял надежду на Систан. Однако втайне эмиры, знать и накибы Зириха были покорны и ни на минуту не забывали хорошо служить. Высокопоставленные родственники Малика Наср ад-Дина б. Шах-Махмуда и славные сыновья колесницы могущества Шах-‘Али, Шах-Махмуд, Шах-Абу Исхак и Шах-Мухаммад исполняли долг повиновения и родства. В 886/1481 г. систанцы отправили к Малику Мухаммеду человека и позвали его в Систан. Малик Мухаммад не давал согласия. В конце концов он ради удовлетворения воли систанского народа направил в Систан своих уважаемых братьев, Шах-‘Али и Шах-Махмуда, с войском из Сархадда. Войско прибыло на берег Хирманда. Было решено, что Малик Султан-Махмуд ¹⁰² переправится через реку первым, Шах-Махмуд перевезет полностью всех воинов. Когда все войско будет по ту сторону реки, они незамеченными подойдут к воротам города и начнут сражение. Войско из Хауздара прибыло на край степи. Никто из систанцев [о том] не знал. Малик Султан-Махмуд рано утром переправился через реку. Случайно группа чагатайцев, назначенных смотреть за переправами, об этом узнала. Известие [о том] дошло до Бади’ аз-Заман-мирзы. При мирзе были пять тысяч чагатайских конников и три тысячи систанцев. Миры, сыновья Мира Саййид-Ахмада, с двумя-тремя тысячами людей также находились на службе мирзы. С этим устрашающим войском он оседлал коней и прискакал на берег Хирманда.

Во время утренней молитвы завязалось сражение. Хотя у Малика Султан-/133/ Махмуда было не более тысячи воинов, он принял бой. Между тем Малик Шах-Махмуд и Шах-‘Али [все еще] переправляли своих людей через реку. Бой разгорелся такой, что затмил собой сражение между Рустамом и Исфандийаром ¹⁰³. Мир Саййид-Ахмад, подъехав к малику, сказал: «Вот-вот вы попадете в руки противника. Не время [сейчас] для сражения, хотя, по-вашему, в том повинен я. Все же послушайтесь совета вашего старого слуги!» [60]

После того как часть войска Зириха была перебита, часть получила ранения, малик прибыл на берег Хирманда и благополучно переправил своих людей. В конце, когда чагатайцы проявили чрезмерное старание, малик пустил своего коня в воду. Они были уже на середине Хирманда, когда малик упал с коня. Один из сыновей Мира Саййид-Ахмада, находившийся в войске противника, увидев, что Малик Султан-Махмуд вот-вот утонет, поспешил на коне в воду. Подплыв к малику, отдал ему своего коня, а сам вплавь добрался до берега и присоединился к своим людям. Малик [вновь] вернулся в область Сархадд со всеми родственниками и остатками войска. Они жили еще несколько лет в окрестностях Базмана ¹⁰⁴ и на границе с Мекраном. Малик Хусайн б. Фахли подарил маликам ряд местностей из своих владений.

Все те из знати Мекрана, которые изъявили покорность, спасли свою жизнь. Имуществу тех, кто поступил вопреки приказу, грозила гибель. Когда прошло некоторое время, султан Хусайн-мирза отозвал Бади’ аз-Заман-мирзу. [На правление] в городе от имени мирзы Бади’ (так!) заступил один из чагатайских эмиров. Мир Саййид-Ахмад и два его старших сына, которые составляли главную силу чагатайских тюрков, умерли. Остальные дети искали защиту у эмиров Барзана ¹⁰⁵ и своих родственников.

Амир Джамал, Амир ‘Умар, Амир Махмуд, Амир Икбал, Амир Сирадж и прочие эмиры Систана отправили гонца к предводителю конного отряда Зириха и склонили к приходу в Систан Малика Мухаммада. Малик Мухаммад, Малик Султан-Махмуд и [их] люди прибыли в Систан. В Зангабе собрались вместе все 20 тыс. семейств. Малик Мухаммад обрел независимость в делах правления. Чагатайский же правитель занялся своими делами.

/134/ Что касается подданных верховного правителя [Систана] Малик Шамс ад-Дина Мухаммада, то из-за большого стечения народа он испытывал стесненность, смутьянов же не удерживали. Малик понял, что ему не справиться с этим важным делом. В один из дней в начале весны, когда [Небесный] художник украсил пеструю поверхность луга Вселенной цветами и душистыми травами, возбуждающими зависть, он созвал собрание, [на котором] присутствовали малики, эмиры и [другая] знать страны Нимруз. Когда маджлис собрался, он бесстрастно произнес: «Султан-Махмуд, подойди!»

Малик Султан-Махмуд подошел. [Малик Мухаммад] встал, взял его за руку и посадил на свое место: «Ты достоин править [страной]! Мне же более подходит уголок покоя». [61]

[Сказав это], он поцеловал руку младшего брата. Все малики, эмиры и знать Систана единодушно одобрили назначение Малика Султан-Махмуда правителем [Систана]. Малик расстелил ковер спокойной и беззаботной жизни. Веселье и радость повернулись лицом к систанцам. «Ты возвеличиваешь кого желаешь и уничижаешь кого желаешь. В твоей руке — благо!» (Коран, III, 25)

После передачи [престола] Шах-Махмуд скончался. Малик Нусрат находился на месте отца. Претворяя в жизнь дела, Наср ал-хакк ва-д-дин («Победа истины и веры», эпитет вышеупомянутого малика) согласовывал их со старшим братом. Малик Нусрат умер в начале правления Шах-Йахйи. От него осталась дочь, Биби Ханзаде. Она вышла замуж за великого малика ¹⁰⁶, Малика Абу Исхака Фарахи. От этого брака она родила двух сыновей: Шах-Махмуда Фарахи и Шах-‘Али и двоих дочерей — Биби Зайнаб-хатун и Биби Аркан-и мулк. О них будет рассказано на своем месте.

У Шах-Наср ад-Дина родился сын, Шах-Абу Са’ид. Шах-Наср ад-Дин скончался в конце правления Малика Йахйи. После захвата [Систана] чагатайцами, отторгшими провинцию у местных маликов, которые были вынуждены поселиться в горной местности и в области Сархадд, он совершил паломничество в Ка’бу и многократно обошел гробницу Мухаммада, да благословит и спасет его Бог! Он оставался там три года. Когда вернулся из тех святых мест в область Сархадд, то женился на дочери саййида Мир-‘Абд ас-Салама. /135/ От нее появились на свет четверо рожденных под счастливой звездой сыновей и одна дочь. Сыновья: Шах-‘Ала’ ад-Дин ‘Али, Шах-Наджм ад-Дин Махмуд, Шах-Абу Исхак и Шах-Мухаммад; дочь — Бубуй-шах. Между этим достойным поколением сыновей и благороднейшими сыновьями малика Кутб ад-Дина не возникало никаких споров из-за мирской мишуры. И хотя не существовало основы для того, чтобы зариться на мирские владения и добро, однако не было и полного соответствия ни закону шариата, ни обычаям. Под предлогом [поиска] единства мнений вспыхнули [62] беспорядки, [которые] были устранены лишь спустя несколько лет. Поводом послужило следующее обстоятельство.

После кончины Шах-Махмуда и Шах-Нусрата в середине правления Шах-Йахйи некто Шах-Джалал, [один] из сыновей Шах-Джалала, брата Малика ‘Али, вошел в медресе в касабе Махмудабад, которая по убранству была предметом зависти и ревности райского сада, и крайне непочтительно и неуважительно пнул ногой могилу Шах-Махмуда, да будет чист прах его, почитавшуюся паломниками и являвшуюся убежищем величайших [мира сего]. Произнеся: «Жаль для подобных тебе благородства, ибо не оставил ты памяти о своем мужестве!», он вышел [из медресе]. Случилось так, что вопреки желанию верховного малика по воле небес он собрался ехать в столичный город Герат. В тот момент, когда он пустился в путь, в маджлисе Малика Наср ад-Дина рассказали эту историю. По совету и мнению людей, преданных власти, Малик Наср ад-Дин направил в Фарах несколько доверенных лиц и сообщил Шах-Абу Исхаку и своим родственникам: «Господин Шах-Джалал изволили сказать то-то и пнули ногой гробницу Шах-Махмуда». Малики Фараха вместе с мулазимами Шах-Наср ад-Дина перерезали путь тому нечестивцу и в местечке Дизе ¹⁰⁷ предали его казни. Хотя [Шах-Джалал] был одним из врагов Низам ад-Дина Йахйи, однако, поскольку тот был его родственником, он рассердился, и между ними начались распри. [Малик Йахйа] отправил на войну часть маликов, эмиров и воинов. Шах-Наср ад-Дин тоже собрал своих разбредшихся [кто-куда] людей. В Махмудабаде с обеих сторон собралось огромное войско. В конце концов шах ‘Али-Махмуд, один из величайших [улемов], шахи, саййиды, кази и прочие шайхи с обеих сторон вмешались и прекратили распри и военные действия. Улемы и факихи отдали дивану Малика Йахйи, близкому родственнику казненного, родовое имение, находившееся у сыновей Шах-Нусрата в Систане, которое по наследству должно было перейти к сыновьям Шах-Абу Исхака. По-видимому, распоряжение о казни исходило от Шах-Абу Исхака. /136/ В диван Малика Йахйи перешла также часть земель Малика Наср ад-Дина. Их несколько примирили, хотя до того, как Малик Султан-Махмуд по приказу Малика Мухаммада повел войско на чагатайцев, общения между ними не было. В том сражении Малику Султан-Махмуду прибыла помощь от Шах-‘Али и Шах-Махмуда, и [благодаря этому] пыль огорчения была снята наведением блеска. Это было в те дни, когда по причине нашествия узбеков ¹⁰⁸, прибытия победоносного Шах-Мансура Бахши, племянника Шахбек-хана [63] узбака ¹⁰⁹, в Систан и удаления Малика Султан-Махмуда в [область] Сархадд он получил большую помощь от уважаемых маликов. Малик Султан-Махмуд повел войско в Худийан. Вокруг крепости Кал’а-йи Худийан произошло жаркое сражение. В том сражении был убит Шах-Мухаммад б. Шах-Абу Са’ид, младший брат Шах-‘Али и Шах-Махмуда. Гибель Шах-Мухаммада очень огорчила Малика Султан-Махмуда. Он держал совет с сыновьями малика Кутб ад-Дина и [другими] маликзаде: «Великие малики сделали в эти дни все, что требовали родственные отношения и сострадание. Долг великодушия в том, чтобы я передал им все купчие крепости на их владения».

Рассказывают, что однажды он устроил пир и собрал на него всех своих близких. В их присутствии он выложил перед Шах-‘Али купчий и другие бумаги на наследственные земли Шах-Нусрата и на те владения, которые были приобретены по купчей у Шах-Наср ад-Дина. Шах-‘Али, питавший необычайную алчность к земельным владениям, убрал те бумаги за пазуху.

Шах-Махмуд спросил: «Эти земельные владения отдадут наследникам Шах-Махмуда-хаджи?»

Старший брат верховного малика изволил сказать: «Эти земельные владения мы оставили вам, троим братьям, Шах-‘Али, Шах-Махмуду и Шах-Абу Исхаку, и вашей сестре. Поскольку ваш брат погиб, сопровождая нас, кровная вражда прекратилась. Кто в дальнейшем заговорит об этом, да прольется его кровь безнаказанно!»

После устранения ссоры в отношениях между сыновьями малика Кутб ад-Дина и сыновьями Шах-Махмуда постоянно царили дружба и любовь. /137/ Шах-‘Али и Шах-Махмуд женились соответственно на Биби Зайнаб-хатун и Биби Аркан-и мулк, дочерях Шах-Абу Исхака Фарахи. В Систане и Хушкруде ¹¹⁰ наследственные владения Шах-Нусрата добавились к прочим владениям великих маликов. Если будет воля Аллаха, после описания в общих чертах обстоятельств Малика Султан-Махмуда будут указаны обстоятельства Шах-‘Али, Шах-Махмуда и Шах-Абу Исхака. Будут приведены также имена их детей. Аллах — тот, кто помогает и содействует. [64]

Защитник власти, наделенный милостями любвеобильного бога, Малик Султан-Махмуд обладал такими качествами, как отвага, щедрость, застенчивость, стыдливость, [умение] наказывать, справедливость. Его украшали также распорядительность, рассудительность, кротость. Его дальновидность и предусмотрительность нравились народу. Его величавый вид отмечали самые требовательные.

В ... году ¹¹¹ стараниями старшего брата, дорогих родственников и высокопоставленных эмиров он утвердился на престоле [Систана]. Систанцы от Гармсира, [владения рода] Мира ‘Абд ал-Хаййа, до Бама, подвластного Кирману, от Ука до Кал’а-йи Ках и берегов р. Синд изъявили покорность высокому, как небо, дворцу. В войсковом стане в Зангабе собралось такое множество народа, что не описать пером.

Малик Султан-Махмуд постоянно устраивал увеселительные собрания, собрания в узком кругу, царские пиры. Каждый из маликов, эмиров и остальной знати Систана имел [на этих собраниях] свое место. Шах-Махмуд, который своей красотой, хорошими поступками и величием [своего] положения превосходил всех сородичей, [на собраниях] всегда стоял перед верховным правителем на ногах. Напротив [него] стоял Мирза Абу-л-Фатх, сын сестры верховного малика.

Один раз в году по прибытии послов [верховный правитель] устраивал празднество. Шах-Махмуд и Мирза Абу-л-Фатх, таким образом, стояли друг против друга. В остальное время на служении верховному малику находились Шах-Мухаммад, Шах-Наср ад-Дин, Шах-Мухаммад сын Шах-Махмуда и малики Сарабана, их родословная и обстоятельства будут упомянуты в своем месте.

/138/ Шах-Касим Каусари, Саййид Мухаммад и Амир Саййид Халил ‘Амили, отец которого прибыл в Систан из Ирака вместе с Маликом Йахйей, — все они были высокого ранга саййидами и занимали почетные места во главе маджлиса. Из кази и факихов в высоком собрании заседали кази Ахмад-и Лагар ¹¹², кази Ахмад-и танбал (Ахмад-ленивый), которые были потомками кази Сабика сына Харба. В [65] собрании присутствовали также эмиры, как, например, Амир Джамал, Амир Махмуд, Амир Икбал, Амир Гийас сын Мира Мубариза, Мир Сирадж, Амир Мухаммад сын Мира ‘Умара, Амир Йусуф сын Мира Шайха и другие, перечисление имен которых заняло бы много времени.

В славном собрании места принадлежали также великому сипахсалару Миру Сурхабу, знати [области] Сархадд, местным шайхам, накибам Зириха и Рамруда, почитаемым начальникам Хауздара и Кундара. Кроме установленного угощения некоторым маликам, эмирам, бадарам, саййидам, шайхам, кази, накибам, великим сипахсаларам выплачивалось также содержание лепешками. Было установлено, что [занимающий] высокий пост получал три лепешки, средний — две лепешки, [остальные], имевшие должность, — по одной лепешке. Если он куда-либо уезжал на срок до пяти лет, по приезде ему выдавались мука и масло за все пять лет. Это правило действовало постоянно. Саван для умерших из самых высоких и самых низких выдавался ведомством хасса ¹¹³. Этим же ведомством оплачивались расходы систанцев на свадьбу и траурные церемонии. Золотые и серебряные украшения, которые требовались вдовам, когда они выдавали замуж дочь, передавались им маликом в соответствии с положением каждой. Это был подарок малика простому народу. Подобно солнцу, он освещал дальних и близких, и не было никого ни из одного сословия, кто бы не был отмечен союргалом, икта’ и другими щедрыми дарами.

Во времена его правления надбавки к податям с нового владения ¹¹⁴ всегда устанавливались согласно предложению Шах-Махмуда. Эта сумма составляла 1000 туманов. Большую часть государственных земель и посевов поручали Шах-‘Али, а взимание подати со скота ¹¹⁵ в Систане во все годы отдавали Шах-Абу Исхаку. Из [собранной суммы] Шах-Абу Исхаку ежегодно платили 500 туманов жалованья.

Своему племяннику, Шах-Абу-л-Фатху, малик пожаловал округ Гармсира вплоть до пределов Кал’а-йи Буст.

Должность даруги Сарабана была отдана Шах-Джалалу, должность вакиля малика — эмирам. /139/ Каждому давали тот пост, к которому он подходил. После же ухода из Систана Мира [Пир]-кули ¹¹⁶ и туркманов, о чем будет рассказано в свое время, должность управляющего недвижимым имуществом перешла к Амиру Мухаммаду сыну Мира Махмуда. Амир Мухаммад сын Мира ‘Умара стал поверенным тайн и пользовался доверием. [66]

Частности жизни систанцев тех времен будут изложены в дальнейшем, поэтому более мы не будем распространяться на эту тему.

Когда же прославленные сыновья Хусайна-мирзы ¹¹⁷ не справились с управлением [страной] и разбрелись, город Герат был захвачен Шахбек-ханом узбаком. В Систан прибыл Шах-Мансур Бахши , который приходился Шахбек-хану родственником. Часть систанцев, ушедших в Ук, примкнула к нему. С ним было огромное войско из узбеков. Малик собрал [своих] людей и собрался воевать с ним. Эмиры Систана поспешили к малику и доложили: «Сейчас неподходящее время для войны! Ежели вы без ссоры удалитесь в область Сархадд, Гармсир и Сархадд останутся во владении мулазимов и вы проявите сдержанность в отношении [узбеков], [ваши] старые слуги смогут общаться с вами. Если же вспыхнет смута или война, путь передвижения полностью будет закрыт и ста тысячам людей не удастся выехать из этой области и поселиться в Сархадде».

Малик счел эти мысли заслуживающими одобрения и удалился в Сархадд. Шах-Мансур Бахши не препятствовал народу передвигаться и водить дружбу [друг с другом].

Два года положение оставалось таким, пока в 915/1509 г. в Азербайджане не взошло счастливое светило — шах Исма’ил ¹¹⁹. Верховный малик [Систана] увидел во сне, будто шах Исма’ил прибыл в Хорасан. Увидел он также корону, одежду и обстановку. Из красного цвета материи он изготовил корону наподобие той, которую видел во сне, и постоянно надевал ее на голову.

Когда в 913/1507-08 г. до слуха малика дошла весть о прибытии Шах-Бахрама в Марв-и Шахиджан с целью мести Шахбеку узбаку ¹²⁰, он приехал из Сархадда в Систан, спешился в Рашкаке и поселился в доме устада Тадж Наджжара вместе со своей свитой и родственниками. Воины Сархадда, Зириха, Рамруда и Хауздара спрятались в развалинах. Около двух тысяч человек было при малике. Известие /140/ о прибытии малика в Рашкак передали в город эмирам. Шах-Мансур Бахши от избытка высокомерия не обратил на это никакого внимания. Эмиры получили у него разрешение на встречу с маликом и приехали на берег Хирманда. Ночью, осветив суда, совершенно свободно они переправились через реку и остановились в домах старост Рашкака. Взяли на себя труд и приготовили распространенный в Систане плов из пшеницы и отослали малику несколько блюд. Когда время близилось к полудню, все отправились навестить малика. Подойдя к улице перед дворцом ¹²¹, они увидели войско, выстроившееся с двух сторон в ряды. Когда [67] вступили во дворец, то увидели большую группу хорошо вооруженных маликзаде и мулазимов. Верховный малик сидел в комнате на верхнем этаже. Они стали подниматься наверх. Войдя в собрание, увидели малика сидящим на царском месте. Он был отмечен величием Кай-Хусрау. Рядом с маликом сидел Шах-‘Али. Шах-Махмуд и Абу-л-Фатх-мирза стояли по обе стороны двери. За дверью находился также младший брат малика, Шах-‘Али-малик. При виде столь пышного собрания они были ошеломлены. Кое-как, спотыкаясь, приложились к ногам и рукам малика. Когда очередь подошла к Миру Йусуфу сыну Мира Шайха, малик взял его за руку, сжал ее, говоря: «Вот, Мир Йусуф, и ты [здесь]!»

Рассказывают: Мир Йусуф жил еще сорок лет, а дрожь в его руке так и не прошла. Еле живые эмиры сели кто куда. В собрание принесли вкусную еду. Отведав щербет и поев плова, малик покинул собрание. Была договоренность о том, что, как только малик поднимается со своего места, Шах-‘Али-малик и Абу-л-Фатх-мирза принесут цепи и закуют в них эмиров. Малик встал, маликзаде принесли цепи. Люди, которые не рассчитали своих возможностей, рукой сожаления надели цепи себе на ноги. Поскольку превратности судьбы не оставляют никакое обстоятельство в одном положении, благодаря смене дня и ночи ни одно дело не остается неизменным, лицевая сторона души заполнена словами: «это — народ, который уже прошел» (Коран, II, 135), заглавный же лист книги отмечен словами: «эти дни мы сменяем чередой среди людей» (Коран, III, 134).

/141/ Каждая ночь чревата тысячью удивительных событий, каждый день полон разного рода внезапных перемен. Корабль надежды одного доставляет на берег желания счастливым, другого ветром невзгод несет в пучину бед.

Не полагайся на свои богатства и красоту:
[Богатства могут] ночью похитить, красота [может] исчезнуть при лихорадке.

Эмиры все были закованы в цепи и посажены в темницу. В их числе Мир Джамал, старший из эмиров Барзана. Ему обязаны своим появлением [в Систане] Шах-Мансур Бахши и узбеки. Его вместе с двумя-тремя другими [эмирами], которые явили разного рода вероломство, в сопровождении верных людей отослали в крепость Базман; остальных посадили в темницу в Рашкаке. В местечке [68] напротив Джалка ¹²² переправились через реку на местных лодках тутин и плотах ¹²³. Ни у кого в городе не было и мысли о такой дерзости маликов, ибо узбекское войско состояло из четырех тысяч воинов. Систанцев, которые болтали о взаимном согласии с ними, также было много. Они оставались в неведении, пока все подданные малика не переправились через реку. Малик начал готовить войско: сам ¹²⁴ он встал в центре, Шах-‘Али — с правого крыла, Абу-л-Фатх-мирза и часть [других] родственников — с левого. Шах-Махмуд и Шах-‘Али-малик стояли в авангарде.

Войско Шах-Мансура, узнав, тоже оседлало коней для сражения. [Шах-Мансур] назначил на правое и левое крыло, в центр и на фланги войска Турана верных людей. Войска были готовы к сражению.

С самого утра, когда [солнце], владыка звезд, устремилось на цитадель небес, когда [солнце], султан полуденного царства, стало похищать кортеж звезд,

На рассвете, когда [солнце], павлин востока,
Плавно и грациозно вступило на бирюзовый свод,

вспыхнул огонь сражения на правом и левом крыле, в центре и на флангах войска — в общем, со всех сторон. Стремительные, как ураган, атаки смяли могучих, как Рустам, бойцов; трусы, спасая свою жизнь, ушли с поля сражения в город. Отважные рисковали своей жизнью в битве, словно мотыльки перед свечой. Оба войска устремились друг на друга. Любящий отец подходил к милому сердцу красавцу-[сыну] /142/ и видел его лицо обагренным кровью... Не в силах помочь ему, он проходил мимо, ступив на его голову. Печальный влюбленный находил возлюбленную-утешительницу, растрепанные локоны которой все были в пыли и в крови. Не имея времени расспросить ее и стряхнуть пыль с ее локонов, он произносил: «Кто спас свою голову, тот получил прибыль» — и шел мимо. Витязей-героев, твердых сердцем и одетых в сталь, подобных горам из железа, обуяло волнение, словно необъятное море.

Некто привел в движение войско, оснащенное доспехами и мечами,
И блеск от их сияния достиг облаков.

Борцы Нимруза, несмотря на малочисленность войска, сражались так, что вознеслась ввысь слава Дастана сына Сама ¹²⁵. Ужасная битва сотрясала могилу Афрасиаба ¹²⁶. В конце сражения Шах-Махмуд, Шах-‘Али-мирза и группа верных молодцев атаковали [69] центр войска тюрок. Шах-Мансур и Шах-‘Али-мирза встали друг против друга. Шах-‘Али-мирза метнул копье в Шах-Мансура. Оба упали с коней. Тюрки атаковали. Шах-Махмуд, твердо стоя на ногах, отрезал голову Шах-Мансура и посадил на коня Шах-‘Али-мирзу. Кони и Шах-‘Али-мирзы, и Шах-Мансура были белого цвета с рыжими [пятнами]. Малик Султан-Махмуд, наблюдавший за событиями, думая, что брат его убит, потерял было уверенность и выдержку. Вдруг он увидел, что Шах-Махмуд сидит верхом на вороном коне, подобном Рахшу Рустама. Рядом с собой он посадил Шах-‘Али-мирзу, упавшего с коня. Подъехал сопровождавший его курьер, держа в руке голову злополучного Шах-Мансура узбака. В мгновение ока было опрокинуто знамя неприятеля, и бесстрашные тюрки обратились в бегство. Верховный малик с победой и триумфом вступил в город Систан. Богатство и жители-узбеки попали в руки воинственных героев Нимруза.

По предопределению Аллаха в тот же день в Мерве случилась битва между шахом Исма’илом ¹²⁷ и Шахбек-ханом узбаком. Призыв, включающий стих Корана: «И близкая победа» (Коран, LXI, 13; это — надпись на знаменах), вошел в сознание слушателей.

/143/ Три дня спустя после сей славной победы верховный малик из [Систана] направился в столичный город Герат в сопровождении пятисот своих верных людей и сановных родственников. О прибытии светлейшего наместника все еще не было известно. Все, кого малик встречал в пути, удивлялись предпринятому походу, так как узбекский правитель пока еще находился в Герате.

«Исход войны между кызылбашами и узбеками неясен, куда же вы едете?» — спрашивали у него. «Еду я по наитию, из преданности и уповаю на милость Аллаха!» — отвечал малик.

Когда малик подъехал в Зийаратгаху [близ] Герата, светлейший наместник, равный величием Джамшиду, шах Исма’ил, одержав победу над Шахбеком, поспешно уехал оттуда и спешился возле Пул-и Салар ¹²⁸. За пределами города вблизи Се-чашман малик примкнул к августейшей свите. [Было это так]. Когда [малик] появился со своим войском, его величество шах спросил: «Что это за люди?» К светлейшему подъехал человек и доложил: «Это — Малик Султан-Махмуд Систани, он прибыл на поклон к светлейшему наместнику!»

Шах пришпорил коня и подъехал [к малику]. Малик спрыгнул с коня на землю и приложился к благословенным стопам шаха [70] Исма’ила I. Шах поцеловал малика в лицо и так много оказал ему почета и милостей, что эмирам и знати стало завидно. Посадив малика на особого коня, шах въехал рядом с ним в город и передал во владение малика Герат. Малик умолял: «Развалины Систана являются наследственным уделом дедов и прадедов [сего] раба. Мне достаточно этого владения».

Шах настаивал: «Мы дарим тебе все пространство от Герата до Систана!» ¹²⁹

На том собрании он больше не дерзнул [перечить шаху], однако за глаза доказывал близким людям, что «у сего вечного государства много кызылбашской знати и достойных людей, мне же достаточно уголка [Систана]».

Шаху понравилось это довольствование малым. В собрании августейшего малик всегда сидел рядом с шахом. Вельможам и знати Ирана было завидно. Пока [шах] находился там, он держал малика при себе. Ежедневно он [что-нибудь] дарил малику: почетное платье, выложенную каменьями корону — и оказывал другие милости, /144/ пока светлейший наместник не принял решение об отъезде в Ирак ¹³⁰. Малика он взял с собой до святого Мешхеда. Оттуда разрешил ему вернуться в Систан, вручив ему грамоту на правление, барабан, тяжелое расшитое знамя, пояс, халат и другие царские дары. Верховный малик Систана вместе со своими родственниками и личной свитой мулазимов прибыл в Систан. Овладел он также Уком, а Них, Кал’а-йи Ках, Хаш ¹³¹, Хушкруд и район Гармсира по берегу Хирманда передал своим наместникам и высокопоставленным родственникам, как об этом уже немного написано недостойным пером.

Когда [малика] отпускали с высочайшей службы, высокий наместник [шах Исма’ил] упомянул: «Тебе необходимо кызылбашское войско!» — и он отдал малику Мира Пир-кули ¹³² и Мира Шах-кули туркманов, которые состояли в родстве с властелином мира. Вместе с ними была тысяча туркманских конников. Мир Пир-кули самостоятельно приступил к исполнению обязанностей вакиля. Верховный малик оставался в городе Шлет. В дальнейшем, однако, он оставил в городе Мира Пир-кули туркмана, а [для себя] благоустроил крепость Тракун ¹³³. Вокруг нее он основал слободу ¹³⁴, которая благодаря базару и благоустроенности стала городом, подобного которому не было в [целом] свете. Часть великих маликов жила в Тракуне, часть — в Сарабане. Дома Шах-‘Али, Шах-Махмуда и Шах-Абу Исхака были в Джарунаке, местности, относящейся к Бар-и Зириху. По простору она превосходит все остальные [71] местности Систана. Временами великие малики приезжали на поклон к верховному малику. Малик, в свою очередь, раз в году приезжал из Тракуна в Систан и занимался своими высокопоставленными родственниками, эмирами и мулазимами. После вознесения хвалы Аллаху, свершения благотворительных дел и раздачи милостыни [малик] проводил время в празднованиях и веселье. Если же у родственников было к нему дело, они посылали в Тракун вазира, мавлана ‘Азиза, старинного друга местной династии, и оно рассматривалось и разрешалось. Таким образом обстояли дела длительное время. Не было совершенно никакого изъяна в делах народа. В те времена были отремонтированы несколько крепостей, ряд крепостей были отстроены вновь. Прежде всего это — крепость Кал’а-йи Тракун, расположенная между Сарабаном, Рамрудом, Бар-и Зирихом и Зирихом. Вокруг крепости течет река Рамруди, /145/ воды которой орошают земли Хауздара, Кундара, Зириха и Рамруда. Площадь, занимаемая крепостью, составляет 12 джарибов. С западной и южной сторон крепости были горы. Верхняя часть крепости увенчана зубцами. Внутри были возведены постройки. Северная и восточная стены крепости были выше горы на два найзе ¹³⁵, их сделали гладкими. Крепость была обнесена стеной. [Пространство] между стенами засыпали землей, дабы предохранить крепость от пушечных снарядов, если вдруг установят на возвышенности пушку. В крепости есть колодец с пресной водой, очень вкусной. Вырыли водоем, чтобы в него стекала вода с вершины горы, которую они использовали [на свои нужды]. Крепость не имеет себе равных по укрепленности, климат [там] хороший, а почва благодатная. Она так высока, что взорам-гонцам не дотянуться рукой желания до ее зубцов, птице воображения не воспарить над ней. Это — цитадель, над которой резвился легкий ветерок, то падая вниз, то вздымаясь вверх, близ нее со страхом двигалось солнце. Стремительная птица, пролетая над цитаделью, теряла свое оперение. Молния избегала столкновения с ней:

Воображение если и уходило оттуда, то с трудом.
Разум если и указывал на нее, то с опаской.

[Стены] вздымающейся до небес цитадели были совершенно гладкими. Мастеров-каменотесов в корзинах подвешивали на зубцах [крепости], дабы они постепенно обтесали ее стены кругом. Двадцать лет трудились в цитадели мастера.

Следующая крепость — это Кал’а-йи Фатх ¹³⁶. В древние времена на холме возвели цитадель. Она была известна как Кал’а-йи [72] Сипахан. Верховный правитель [Систана] обратился к мавлана Мухаммади, кадхуде Сарабана, назначил также своего племянника Шах-Джалала, и крепость построили. К [площади, занятой] Кал’а-йи Сипахан, прибавили еще пять джарибов. Этот участок также расположен на холме, очень высоком, в центре округа Сипахан, лучшего из округов Систана по обилию проточной воды и приятности садов. Есть в крепости колодец и водоем, цитадель окружена глубоким рвом. Крепость хвасталась своей высотой, по прочности она была твердой, как ладонь получающих большие доходы.

/146/ Еще одна крепость находится с северной стороны города Систан. Ее строительство завершено стараниями старшего эмира Амира Мухаммада сына Махмуда.

Крепость Тагрун ¹³⁷ возведена на берегу р. Хирманд среди леса в Пушт-и Зирих также Амиром Мухаммадом сыном Махмуда.

Крепость Базман построена по приказу верховного малика.

В местечке Т.мин [в области] Сархадд была заложена еще одна крепость. От нее отвели воду, однако [строительство] не закончили.

На границе Систана была укреплена крепость Кал’а-йи Ладиз ¹³⁸.

В Джарунаке Шах-‘Али возвел крепость вокруг своего дома. Во время прихода узбеков Шах-‘Али и Шах-Махмуд находились там.

Крепость Бартак Хисм возведена согласно повелению Шах-Абу Исхака. С виду Систан так прочно укрепили, что умнейшие люди были убеждены: никогда-де тому царству не будет причинено ущерба. Однако в конечном итоге, как будет упомянуто, надежды верховного малика не оправдались.

«Тот, кто уповает на милость святого духа и рассчитывает на помощь своего разума, всякий раз в делах соблюдает полнейшую осторожность ¹³⁹. Он хорошо знает, где добро и где зло, где польза и где вред. От него не скрыто, что спокойнее отстраниться от обиженного друга и испытавшего лишения товарища; что избежать коварства мстящего и предательства обманщика — все равно что избежать опасности, в особенности если своими глазами увидишь переменчивость его натуры и изменчивость его убеждений, его скрытые изъяны и отказ от своих обещаний» ¹⁴⁰.

Если враг оскорблен, не полагай себя в безопасности,
Оскорбленный стремится отомстить оскорбившему.
Если вначале он будет приветливым и любезным,
То в конце испытаешь от него много мучений. [73]

Тот, кто познал вражду злого человека, не должен предоставлять ему [другой] удобный случай, обманываться его льстивыми речами и лаской, забывать о благоразумии, бдительности и предусмотрительности. В противном случае /147/ он сделал бы свою жизнь мишенью для стрелы несчастья и зажег бы огонь беды в своей груди.

[Надо] много приложить стараний, чтобы обезопасить себя от врага.

Тот, кто посеет семя беспечности, соберет плоды страданий.

Цель наша в том, чтобы рассказать о вражде Йар-Махмуда, который был объектом милостивого взора верховного малика, и о его мятеже.

Во время беспорядков маликов и распрей [среди] узбеков и чагатаев, как [об этом] было уже немного упомянуто, большую часть земель, принадлежавших наследникам Шах-Нусрата, его жена и дочь (последняя была замужем за Шах-Абу Исхаком, в старости она, несмотря на свою немощь и слабоумие, время от времени приезжала в Систан) с помощью разных ухищрений родственников, родных и двоюродных братьев, дарили или продавали за ничтожную сумму Бадару Махмуду. Во времена могущества маликов часть владений была отторгнута. Данное обстоятельство явилось причиной обиды членов семьи Бадара Махмуда.

Верховному малику казалось обидным, что Бадар Махмуд оказывает полную поддержку Амиру Джамалу. После ареста и казни Амира Джамала он не уладил должным образом его дела, не устранил полностью [вызванное] им смятение, пока Йар-Махмуд, обидевшись на Систан, не уехал в августейшую ставку. Шах Тахмасп, защитник веры ¹⁴¹, сначала не обратил на него внимания. После трехлетних колебаний он уехал в Хиджаз и совершил паломничество в святые места. Затем приехал в Систан и в другой раз рано утром направился к порогу высокого престола. Там он жил, пока не достиг своей цели. Если будет воля Аллаха, мы расскажем об этом подробно.

Мир Пир-кули туркман, его братья и [прочие] родственники, прибыв в Систан по желанию счастливого шаха, стали независимыми правителями. В течение десяти лет они вершили все общие и частные дела. Эмиры Систана, представители высокой [местной] династии, были предоставлены сами себе. Случалось, что им поручалось какое-нибудь дело, но в целом они не вмешивались в дела [провинции] и не имели влияния на их исход. Три года спустя после истории с Амиром Джамалом великодушный Амир Сабик [74] привез его сына, которому [тогда] было десять лет, /148/ и посадил его на место отца. Он воспитывал также с малых лет Амира Мухаммеда сына [Амира] Махмуда, верноподданного рода маликов, деды и прадеды которого были вакилями. Длительное время [Амир Мухаммад] был стольником. В конце концов эмиры, йары и жители Зириха, Рамруда и области Сархадд, заключив между собой союз, все стеклись в Тракун. Собрав свои семьи и своих людей от города до Сарабана, [они заявили]: «Ежели [Мир Пир-кули] туркман будет и далее вмешиваться в управление [областью], мы все откочуем в Индию».

Верховный малик, чтобы успокоить волнение систанцев, сместил с поста наместника Мира Пир-кули [туркмана], который стал его зятем и в доме которого находилась теперь дочь верховного малика, и распорядился, чтобы ему платили жалованье и выделили бы для него удел.

Мир Пир-кули заявил, что «люди эти с давних времен вмешиваются в ваши дела. До тех пор, пока мы будем находиться в этой стране, между вами и ими не будет мира. Отпустите меня!»

Малик пожаловал ему область Гармсир, вручил также 1000 туманов наличными, дабы он поселился в Гармсире. Мир Пир-кули распрощался с маликом и направился в Гармсир. Амир Мухаммад стал независимым вакилем. Каждый из эмиров получил чин и звание. Должность вазира была передана Амиру Касиму «Гаву», который состоял в родстве с Миром Мухаммадом. Верховный малик, возложив дела Систана на Мира Мухаммеда, наслаждался жизнью, поселившись в Тракуне. Миру Мухаммаду он пожаловал [должность] барабанщика. Раз в году они приезжали в цитадель Тракуна, определяли расходы на [содержание] государственных мастерских, жалованье слугам и пособие родственникам малика. Общие дела скреплялись печатью [Мира Саййида], частные — печатью великого эмира. Такой обычай существовал в течение ряда лет.

Малик ‘Ала’ ад-Дин Шах-‘Али, который был старшим из родичей, скончался в 928/1521-22 г. Еще через четыре года, в 932/1525-26 г., умер средний брат, Малик Шах-Махмуд. Дела родственников маликов пришли в полное расстройство. Хотя Шах-Низам ад-Дин /149/ Абу Исхак занял место братьев, однако он настолько предался молитвам всеведущему владыке и чтению Корана, что не мог должным образом заниматься другими делами. Частные и общие дела маликов велись доверенным лицом, мавлана ‘Абд ал-‘Азизом. Ежели малик Систана будет проводить время в приятности и в беседах в укромном уголке цитадели и [никто] другой из маликов [75] самостоятельно не займется контролем народа, будь они даже могущественными эмирами, управление делами и их успех не будут обеспечены.

Со всех сторон поднялись воры и грабители, молодцы-разбойники. Общеизвестно, да и [сей] бедняк ¹⁴² слышал от заслуживающих доверия людей, что передвижение из одной местности в другую было возможно лишь в сопровождении отряда в 50 вооруженных и хорошо обученных людей. Хотя шум этой суматохи достиг небесного свода, однако верховный малик ничего о ней не ведал. В противном случае он запретил бы все эти дела и воспрепятствовал распространению среди систанцев разных партий — ведь каждая партия имела силу. Мятежники из простого народа разрушили Систан в течение одного месяца. В конечном счете каждой группе покровительствовал кто-нибудь из уважаемых людей малика. Некоторое время положение оставалось таким. В 937/1530-31 г. скончался Шах-Абу Исхак, служивший памятью о времени Шах-Махмуда-хаджи.

Малик очень горевал о случившемся. Его сыну, Шах-Хайдару (в то время ему исполнилось 18 лет), он оказал много милостей. Шах-Хайдар был юношей прекрасной внешности и похвального поведения. После смерти Шах-Абу Исхака [малик] вызвал к себе Мухаммада, старшего сына Шах-‘Ала’ ад-Даула ‘Али, а также Малика Хайдара и Малика Гийаса, отца автора «Та’рих-и ихйа ал-мулук», и поручил своих двоюродных братьев Шах-Мухаммаду, самому старшему из всех. Если будет угодно Аллаху, о каждом из них будет рассказано в своем месте.

Тем временем Шах-Джалал, притязавший на движимое и недвижимое имущество, отбыл в Герат. Хотя он не довел дело до конца, Хусайн-хан шамлу, правитель Герата, склонил его на свою сторону. [Шах-Джалал] ответил: «Крепость Кал’а-йи Фатх находится в руках моих людей!» Высокого ранга хан условился с ним: «Вы возвращайтесь в Систан и /150/ поезжайте в свою крепость. Отправьте также гонца в высокую ставку. Я тоже доложу, что дела Систана пришли в беспорядок и что малик не способен управлять своей страной. Вполне возможно, что дело будет улажено».

Шах-Джалал не раздумывая приехал в Сарабан. Верховный малик ранее назначил доносчиков, часть людей посадив в засаду. И вот, когда Шах-Джалал ехал из Сарабана в крепость Кал’а-йи Фатх и достиг развалин замка, откуда до крепости было рукой подать, ему навстречу вышли люди, сидевшие по распоряжению малика в засаде. Завязалось сражение. Мулазимы Шах-Джалала [76] бежали. Сам он сошел с коня и вошел внутрь разрушенного замка. Там его и убили. Этот мерзкий и постыдный поступок явился причиной отвращения сердец от верховного малика. Мирза Абу-л-Фатх, достойнейший из родственников малика, скончался. В том роду остался лишь Малик Йахйа, который доводился зятем [верховному] малику. Все взоры были обращены на него. Юноша совершенной внешности, хороших поступков, одаренный, был миршикаром ¹⁴³, Джамшидом своего времени ¹⁴⁴, обладал такой силой, что сгибал в кольцо железный стержень, который обычно используют давильщики масла, и сплетал [в цепь] подковы десяти табунов лошадей ^144а. Такова была сила его руки, однако щедростью он не отличался.

Обладай каждый из твоих пальцев ста талантами,
[Истинный] талант — щедрость, остальные — [лишь] орудия.

Верховный малик, обратив на него [свое] высокое благосклонное внимание, хотел, чтобы народ Систана поверил в него; передал ему управление всем Систаном, дабы он привлек к себе народ добрым обхождением и [обеспечением ему] средств к существованию и объединил сердца подданных, как платящих подать, так и освобожденных от ее уплаты ¹⁴⁵. Дал ему многочисленные советы. Для устройства этого дела ему пришлось выехать в Пушт-и Зирих. Сначала он остановился в доме Мира Мухаммада сына Мира ‘Али. У Мира Мухаммада была лошадь, он подарил ее Малику Йахйе. Тот отдал ему лошадь [назад] со словами: «Привези мне деньги за коня!» Мир Мухаммад был крайне растерян. Существовал обычай. Поскольку упомянутый эмир подарил своего коня, /151/ то [Малику Йахйе], возвратившему коня, [поскольку он был старше по чину], полагалось оказать всяческое внимание. Амир Мухаммад же был не в состоянии оплатить стоимость коня и уехал в крепость Тракун к верховному малику. Верховный малик необычайно благоволил ему. Он доложил: «Я заплачу подать с Систана в 10—12 раз больше положенной, только отмените захват [имущества] Маликом Йахйей!»

Малик согласно просьбе Амира Мухаммада сына Амира ‘Али отменил присвоение [имущества Маликом Йахйей]. Из-за этого поступка Малик Йахйа был смещен со своей должности. Систанцы по этой причине избегали его. Более прежнего он стал известен своей скупостью.

Никого другого из родственников по отцовской линии у малика не осталось. Знаменитые родственники старшего поколения, — [77] потомки Мира Шах-Махмуда-хаджи — его двоюродные братья, уже умерли. На сцену пришла молодежь, как, например, Шах-Мухаммад сын Шах-‘Али, Шах-Хайдар сын Шах-Абу Исхака, Шах-Гийас ад-Дин Мухаммад сын Шах-Махмуда. У этих маликов были младшие братья, о них будет рассказано в свое время.

Малик Шамс ад-Дин Мухаммад после отставки с наместничества Систана и назначения на этот пост его младшего брата, Малика Султан-Махмуда, уединился и подготовил все необходимое для наслаждения жизнью. [Младший] брат, обретя самостоятельность, настолько забыл о нем, что тот потерял всякую надежду. И это явилось одной из причин его негодования. У Малика Султан-Махмуда и Малика Мухаммада была двоюродная сестра со стороны отца. Малик Султан-Махмуд еще в детстве намеревался жениться на этой добродетельной женщине. Поскольку Малик Султан-Махмуд был еще мал, эту женщину выдали замуж за Малика Мухаммада. Несколько лет она была в его гареме. Когда Малик Султан-Махмуд оказался поблизости от [своей бывшей] невесты, он забыл о добре, любви, благодарности, о милостях брата и пожелал сочетаться браком с той женщиной. Послал к малику гонца: «Эта добродетельная женщина была моей невестой, вы же женились на ней. Вы должны дать ей развод!»

Малик Мухаммад отказался это сделать. Началась тяжба. Ряд почтенных людей стали его уговаривать: «Промедление в сем деле может стать причиной вашей гибели!» Он сразу же потребовал к себе кази. Несмотря на то что бедная женщина рыдала, он дал ей развод. После истечения срока, в течение которого по шариату запрещается разведенной жене вступать в брак, /152/ [Малик Султан-Махмуд] женился на сей добродетельной женщине.

Малик Мухаммад долее не остался в Систане и уехал в Каин. В округе Нахарджан его встретили шахи Науфириста ¹⁴⁶, привезли к себе и женили на одной честной женщине. Она родила [ему] сыновей. Прежде всего Малика Исхака, который был лучшим из маликов и знатнейшим из персов-предшественников. В Кухистане он приобрел многочисленные поместья, благоустроил местности [78] Бандан и Табасин ¹⁴⁷, которые до него оставались заброшенными и необитаемыми.

В самом начале, когда он еще не выезжал из Систана, его храбрый сын, Шах-Хусрау, гордый молодец, не повиновавшийся малику, однажды охотился в окрестностях крепости Кал’а-йи Тракун. С ним было небольшое число людей. Малик Мухаммад по простоте своей, питая дружеские чувства к своему брату, Малику Султан-Махмуду, взял его за руку и показал ему с крыши цитадели на малика: «Вон тот всадник — Шах-Хусрау. Если хочешь, чтобы власть нашего рода была спокойной, убей его!» Он дал фетву на убийство своего сына ради благоволения брата и укрепления власти. Каждый, кто одобрит это и поступит со своим ребенком подобным образом, чтобы польстить народу, пусть испытает подобное! «Посмотри, как переменчива судьба!»

Смерть Малика Мухаммада случилась в округе Каин в местечке Науфирист в 928/1521-22 г., ему было 64 года.

Обстоятельства Шах-‘Али, Шах-Махмуда, Шах-Абу Исхака и Шах-Мухаммада, сыновей покойного Шах-Абу Са’ида, были таковы, как мы уже немного рассказывали до этого. Шах-‘Али занимал высокое положение и был могущественным, он завладел большей частью поместий Шах-Махмуда-хаджи. Помимо наследственных владений он скупил многие местности в Систане и Хушкруде. Большая часть их в его правление была благоустроена, [земли] возделаны. Шах-‘Али очень любил беседовать с теми, кто обрабатывал земли. У него было также пристрастие к историческим хроникам и изучению обстоятельств своих предков. Ежедневно к нему в Джарунак собирались эмиры и йары.

/153/ Двери его милостей были открыты для всех нуждающихся.

Ежедневно накрывались сто столов с угощением, на каждом из которых равномерно были расставлены блюда со свежей зеленью и маринадами, лепешками и другой снедью. Они приходили к нему на собрание, в соответствии с обычаем, хватало на всех. Он избегал запретного. Его братья в зависимости от их чина стояли перед ним. [Получив] разрешение, Шах-Махмуд, который был старше остальных, садился. Так у них было заведено. От него осталось двое сыновей: Шах-Махмуд и Шах-Абу Са’ид. Оба родились от [79] Биби Зайнаб-хатун, дочери Шах-Абу Исхака. Шах-Махмуд был необычайно одаренный юноша, проницательный, бесподобной внешности: красивый лицом, хорошего роста. Служил примером для своего времени. Не было подобных ему в верховой езде и в стрельбе из лука. Однако все свое время он тратил на питье вина и [слушание] пения обладающих хорошим голосом певцов. Постоянно в его доме устраивались сборища.

Примером благотворительной деятельности того с великими помыслами служит канал Махмудабад, который был вырыт по его приказанию. Благодаря ему получили воду все селения Бар-и Зириха и большинство селений Пушт-и Зириха. Излишки воды стекали в водоем [крепости] Чапраст и в колодец ¹⁴⁸ и там собирались. Жил [Шах-Махмуд] в Джарунаке, недалеко от своего брата. У него было три сына: Малик Гийас ад-Дин Махмуд, Шах-Хусайн и шах-Нусрат — и четыре дочери: Бубуджан, мать верховного малика ал-‘Аджама Малика Шах-Махмуда; Биби-султан-хатун; Бубу ‘Арус, мать Малика Гариба, Малика Зарифа и Малика Латифа, сыновей Малика Наср ад-Дина Мухаммада сына Шах-Абу Исхака; Биби-джан-хатун, мать Малика Мустафы. Если будет угодно Аллаху, о каждом из них мы расскажем в свое время.

Шах-Абу Исхак был необычайно набожный и воздержанный, строгий, внушительного вида. Братья очень его почитали и обращались всегда к нему: «государь». Большую часть времени он проводил за чтением Корана и в молитвах. Благодаря его благочестию у него осталось много сыновей. Большинство из них стали состоятельными людьми.

Шах-Абу Исхак привез в Систан дочь Ходжи Марджана, /154/ уроженца Герата, занимавшего должность катхуды, и женился на ней. От нее родились четверо счастливых сыновей: Шах-Хайдар, Шах-Наср ад-Дин Мухаммад, Шах-Зайн ал-‘Абидин и Малик Касим. О каждом будет рассказано.

Младший брат, Шах-Мухаммад, испил смертную чашу в возрасте 20 лет на земле крепости Худийан в Базмане. Детей у него не было. Таковы были обстоятельства славнейших сыновей Шах-Абу Са’ида. От брака с Бубуй-шах, которую выдали замуж за Шах-Бахрама из рода Шах-Бахрама сына Малика ‘Изз ад-Дина, остался лишь один сын: Шах-Хусайн сын Шах-Бахрама, который всю свою жизнь провел на службе светлейшего наместника, шаха [‘Аббаса]. От него остались две дочери. Их привезли в Систан. Это — Биби Халал-хур и Биби Чари, о них и их детях мы расскажем немного позднее. Аллах — тот, кто помогает и содействует успеху. [80]

По воле Всевышнего Малик Султан-Махмуд восседал на троне персидских шахов царства Нимруз и вершил правосудие 40 лет, однако в конце концов из-за чрезмерного увлечения близостью с женщинами и удовольствиями он передал бразды правления страной в могучие руки Амира Мухаммада сына Махмуда. Проживавшие в Систане его высокопоставленные родственники преставились божественной благодати, эмиры же не могли должным образом контролировать и наказывать мятежников. [Весть] об отсутствии порядка [в Систане] и безнаказанности дошла до слуха живущего в высоком, как небо, дворце ¹⁴⁹ шаха Тахмаспа. Подстрекателем постоянно был Бадар Махмуд. До слуха светлейшего дошло известие об изгнании Мира Пир-кули, которого шах от своего имени назначил вакилем и сборщиком податей, и о захвате власти систанскими эмирами. Несмотря на это, [шах] все еще смотрел на дела в Систане сквозь пальцы и держал сторону /155/ верховного малика, пока в Хорасане не воцарился навваб Сам-мирза ¹⁵⁰. Агизвар-хан шамлу ¹⁵¹ и все кызылбаши Хорасана проявили единодушие в том, чтобы идти в Систан и далее через Кирман держать путь в Ирак. Часть эмиров Ирака также была согласна с ними. Отправили гонца к Мурад-султану тимурлойю афшару ¹⁵², правителю Фараха. [Мурад-султан], намереваясь примкнуть к войску Сам-мирзы в крепости Кал’а-йи Ках, выступил из цитадели Фараха, спешился в местечке Аздих, к северу от цитадели, и стал готовиться к походу. Цитадель он еще ранее поручил Шах-Махмуду сыну Шах-Абу Исхака Фарахи. По счастливой случайности Малик Гийас ад-Дин, отец [сего] бедняка, приехал в Фарах повидать своего дядю, брата матери, Шах-Махмуда. Однажды он говорит Шах-Махмуду: «Эти разбойники поручили крепость вам, они отправляются на борьбу с шахом. Вы можете без всякого труда захватить крепость. Ежели Мурад-султан или же Сам-мирза нападут на крепость, они не смогут отнять ее у вас. Истинная суть этих людей будет разоблачена. Совершить в мире праведное дело — значит преуспеть в мирских делах».

Малику Гийас ад-Дину было в то время 18 лет. Дядюшка рассмеялся этим его словам, однако в глубине души он был с ним согласен. Он ответил: «Я так и поступлю, уповая на помощь Аллаха, власть и счастье государя!» [81]

Вместе с Гийас ад-Дином было 30-40 мулазимов. Он отправил в Систан верного человека. Приехали еще 50-60 человек. Мулазимов Шах-Махмуда тоже было 100 человек. У Шах-Махмуда было два друга: Шамс ад-Дин-бек гиль и Шах-кули-бек сийах-мансур ¹⁵³. Обоих он вызвал в крепость. Те привезли с собою вино. Два-три дня спустя Шах-Махмуд говорит им: «Чего добиваются люди шаха [Тахмаспа]? Они идут по неправильному пути! Будь у меня двое-трое верных друзей, я кое-что предпринял бы!»

Те двое молодцев, сняв /156/ с головы чалму, говорят: «Мы сложим свои головы ради тебя! Все, что можно сделать, делай, мы верны тебе!»

Шах-Махмуд открыто разъяснил [им], и они заключили между собой союз и скрепили [его] договором. У каждого из них было по сто человек рядовых из своего же аймака. Все гази, уходившие из города, чтобы примкнуть к войску Сам-мирзы и Агизвар-хана, оседали вокруг крепости Фараха. Люди [племен] гиль и сийах-мансур намеренно расположились с западной стороны крепости. В условленный день, когда все войско Фараха двинулось в Кал'а-йи Ках и Дизе, эти две группы людей взяли свой груз, подошли к воротам и вошли в крепость. Мурад-султан, узнав, поскакал к воротам крепости, дабы выяснить, что случилось. Шах-Махмуд выстрелил в него из мушкета и попал в его коня: «Эй, неблагодарный! Ты не блюдешь интересы шаха, защитника веры! Младшего брата толкаешь на духовного наставника в летах!»

Поделив крепость, Шах-Махмуд себе взял ее северную часть, южную передал двум курдским племенам, западную охранял Шах-Гийас ад-Дин Мухаммад со своими людьми, восточную заняли Малик Джалал ад-Дин, горожане и крестьяне Фараха.

Сам-мирза, получив известие об этом, поспешил со своим войском и станом в Фарах и обложил крепость. После 20-дневной осады в ночь на 27 рамазана года ... (В рукописи год не проставлен) они предприняли штурм крепости. Были убиты три тысячи человек противника, пошедших путем, отличным от [того], что был избран в Ираке, да только понапрасну. Шах-Махмуд отправил в Ирак своего курьера с докладной запиской и известил светлейшего [шаха] о вероломстве тех людей и самоотверженности маликов. Шах написал приказ на правление Фарахом, Исфизаром, Гуром, Дизе, Ишкином, Кал’а-йи Ках, У ком, Сахаром и Тулаком ¹⁵⁴ на славное имя Шах-Махмуда и отослал ему вместе с шахским платьем. [82]

Сам-мирза, разбитый, отбыл из Фараха в Систан. Верховный малик, будучи суфием, из-за благочестивого отношения к победоносному шаху отправил к Сам-мирзе гонца, устроил для него угощение и приготовил /157/ достойные дары, однако сам с ним встречаться не стал. Сам-мирза уехал в Дизе и там привлек на свою сторону местное население. Оттуда он отбыл в Кирман. [Там] его просьбу не уважили. Началась страшная война. Из войска мирзы была убита почти тысяча воинов. Погибли также две тысячи мужей из Зириха. Когда дела сложились подобным образом, Сам-мирза отменил свой отъезд в Ирак, раскаялся в своих бунтарских намерениях и уехал в Мекран. Там его дела также не устроились. Тогда он уехал в Кандахар. Между мирзой Камраном ¹⁵⁵ и Сам-мирзой завязалось сражение. Победу одержал Камран-мирза. В сражении был убит Агизвар-хан. Мирза вернулся из Кандахара в Систан, оттуда уехал в Ирак на служение высочайшему наместнику. Об этом будет рассказано в продолжении жизнеописания Шах-Махмуда Фарахи, если будет на то воля Аллаха. Высокочтимый шах, приняв у себя Сам-мирзу, переменил свое отношение к верховному малику [Систана] Малику Султан-Махмуду из-за его вражды с Сам-мирзой. Несмотря на это, смещать его не стал, но сказал ему: «Вследствие похода с войском [в Кандахар] малик утомился. [Посему], так же как счастливый хакан для управления страной назначил [в свое время] вакиля малика, точно так же мы назначили Ахмад-султана ¹⁵⁶ вакилем малика. Из 14 округов Систана Ахмад-султану будут подчиняться Гармсир, Хаш, Хушкруд, Них-и Бандан. Ему также будут принадлежать полномочия наместника. Остальные 10 округов будут входить в тиул верховного малика. Ахмад-султан как наместник малика будет заниматься делами, а верховный малик [Систана], в соответствии с договоренностью, будет отдыхать».

Несмотря на все эти обиды и подстрекательства, признаков шахской немилости пока не было видно.

Верховный малик, получив это известие, не удостоверившись в его истинности, оставил крепость Кал’а-йи Тракун, которая была полна народа и припасов, собиравшихся многие годы, и уехал в [область] Сархадд. Там останавливаться не стал и поспешил в Индию. Сколько ему ни говорили: «Ведь августейший наместник не проявлял по отношению к вам свою немилость. С вашей стороны тоже не бывало неподчинения приказу, и с правильного пути вы не сбивались. Тогда почему вы оставляете родину?», навваб малик /158/ отвечал, что его благочестию нанесен урон. Милости, [83] которые шах оказывал ему долгие годы, свелись на нет; умалилось и всякого рода душевное участие. Признаки этого теперь налицо.

Хумайун-падишах ¹⁵⁷ является [одним из правнуков] султана Абу Са’ида Гуркана ¹⁵⁸, малик [Систана] родился от сестры Султана Абу Са’ид-мирзы. Следовательно, между императором [Индии] и верховным маликом [Систана] существуют родственные отношения. Именно по этой причине малик и уехал в Индию. Его величество император [Индии] встретил малика с большим почетом и уважением, настолько, что они договорились [между собой] о том, что император не станет отвешивать малику поклон в соответствии с существовавшим [в Индии] обычаем. Малик же будет кланяться падишаху [лишь] в пояс. Когда же на встречу с маликом придут младшие братья императора, Камран-мирза, Хиндал-мирза и ‘Аскари-мирза ¹⁵⁹, малик не отвесит им земной поклон по причине старшинства. Так же как малик будет кланяться императору в пояс, они из учтивости будут отвешивать малику тоже поясной поклон. Этот обычай оставался в силе, пока малик находился в Индии. Однако малик, как это было принято в дни счастливого шаха ¹⁶⁰, держал впереди себя человека, превозносившего ‘Али и его преемников и поносившего его предшественников ¹⁶¹. Их чтец Корана во время пребывания в Индии старался прославить Слово Божье: «Спеши творить добро, и ‘Али — друг Божий». Этому не мешали. Что же касается джатов (?) ¹⁶² Мавераннахра и индийской знати, то они были страшно обижены тем, что малик держит впереди себя человека, возносящего хвалу ‘Али. Некоторое время спустя ряд доверенных слуг малика сообщили ему, что император [Индии] и чагатайские эмиры обижены [на него] за этот поступок.

Малик попросил у человека, восхвалявшего ‘Али, извинения и удалил его от себя, чтец же Корана остался. Император жил в Агре, Дели он отдал своим братьям, а область Лахора пожаловал малику. Это один из крупнейших городов Индии. Малик оставался в Индии пять лет. Затем, обеспокоенный обстановкой в Индии, он склонился к отъезду в Ирак и Хорасан.

Когда малик прибыл в Кандахар, часть [его] людей и мулазимов предложили ему [ехать] в Систан, но он не согласился. Приехав в Фарах, он остановился в доме ныне покойного Ходжи /159/ Са’д ад-Дина Йусуфа. Упомянутый ходжа оказал ему [в свое время] всевозможные услуги. Затем малик приехал в Герат. Мухаммад-хан ¹⁶³ встретил его с большим почетом и направил в высокую ставку.

Высокого достоинства шах был рад приезду малика. Встретить его он прислал всех эмиров и знать государства. Местом [84] жительства малику определили дом Сундук-бека афшара курчи-баши ¹⁶⁴. За каждый день проживания [малику] были назначены шахской канцелярией три тумана. Верховный малик [Систана] прожил в Казвине целый год. Когда были изготовлены приказы на имя малика на управление Систаном, он неожиданно заболел и умер ¹⁶⁵. В то время при малике находились Малик Исхак сын Малика Мухаммада, племянник малика и Шах-Музаффар сын Шах-Ахмада. Высокого достоинства шах много раз предлагал власть в Систане обоим маликам, но они не соглашались.

Упомянутого числа (Дата в рукописи отсутствует) тело малика привезли в Систан и предали земле на горе Кух-и Ходжа Галтан ¹⁶⁶. Время его жизни —19 лет, время правления — 43 года.

Тот, в чьи руки Творец
Вложил управление [своими] тварями,
Пусть старается во имя доброго [имени],
Ибо [доброе имя] остается напоминанием о царях.

После этого ужасного события власть над Систаном закрепилась за кызылбашами ¹⁶⁷. Господь знает, ибо сам «дает каждому свои владения и сам у каждого забирает назад».

Случится ли, что откроют двери кабаков?
Распутают наше запутанное дело?
Закрыли двери кабаков. О Боже, не одобряй,
Чтобы открыли двери лицемерия и обмана ¹⁶⁸.

Поскольку пишущий сию хронику взял на себя обязательство написать обо всех, кто правил Систаном, в соответствии с условием составления книги необходимо рассказать о событиях в Систане, о жизни местных маликов, эмиров и прочих людей во время правления тюрков. К изложению их обстоятельств автор и навострил свое перо.

Комментарии

1. Кутб ад-Дин II Мухаммад сын Шамс ад-Дин ‘Али сына Шахзаде и внук правителя Систана Шах-Шахана, Саффарид, возведен на престол Систана Тимуром в 806/1403 г., правил Систаном до 822/1419 г.

2. Как мы уже отмечали в Предисловии, согласно первоначальному плану, автор собирался закончить свою хронику событиями 1027/1619 г. В дальнейшем, однако, планы автора менялись неоднократно.

«Лучший из людей» — эпитет пророка Мухаммеда.

3. В печатном тексте: бигувах — «без свидетеля» — явная опечатка вместо бигунах — «безгрешный».

4. Шах(-и) Шахан сын Шах-Мас’уда (род. 1349), правитель Систана в течение 17 лет (1386-1403); принимал участие в походах Тимура и взятии Халеба; скончался в пути в ша’бане 805/феврале 1403 г., во время возвращения с эмиром Тимуром из похода в Рум. Малик Кутб ад-Дин, которого Шах-Шахан брал с собой в поход, привез его тело в Систан и захоронил. Об этом и идет речь в нашем тексте. После смерти Шах-Шахана (он прожил 54 года) правление Систаном «от границ Синда до пределов Герата и от Кандахара до границ с Кирманом и все союргальные владения Шах-Шахана» были переданы Тимуром внуку Шах-Шахана, Малику Кутб ад-Дину Мухаммеду, см.: Ихйа ал-мулук, с. 106-108; Хабиб ас-сийар, 3, с. 435, 493.

5. Шах-Махмуд — сын Шах-Шамс ад-Дина ‘Али и младший брат малика Кутб ад-Дина Мухаммада, см.: Ихйа ал-мулук, с. 107.

6. Кал’а-йи Ук — название крепости в Систане, точное местоположение которого не установлено. Проф. Босворт считает, что Ук/Аук находился в собственно Систане на небольшом расстоянии к северо-западу от Заранджа, см.: Босворт, 1968, с. 85, примеч. 3. М.-А. Систани отождествляет Ук с Кал’а-йи Ках без достаточных на то оснований (ср.: Та’рих-и Систан, Исфизари), см.: Sistani, 1988, с. 307, 312, 321 и др.

Пушт-и Зирих (также Джазира-йи Пушт-и Зирих) — укрепленная местность в Систане в двух фарсахах (12-15 км) от Шахр-и кухна, служила убежищем правителю Систана, см.: Та’рих-и ‘аламара, 2, с. 479.

7. Бадаран — мн.ч. от бадар (в словаре Афгани-нависа термин приведен с пометкой «п», т.е. пашто) — «господин», «хозяин», широко бытует в дари- и паштоязычной среде Афганистана до сих пор. В нашем тексте термин употребляется в значении «помещик».

Отметим, что в печатном тексте «Ихйа ал-мулук» во всех случаях термин передан с начальным согласным «п».

8. Малик ‘Изз ад-Дин сын Малика Рукн ад-Дина Махмуда правил Систаном с 753 (1352) по 782 (1380) г.; умер в 784 (1382) г., см.: Ихйа ал-мулук, с. 95-102.

9. ‘Малик Кутб ад-Дин I Саффарид сын ‘Изз ад-Дина правил с 1381 по 1383 г., см.: Ихйа ал-мулук, с. 103 и сл.

10. Издатель текста в комментариях отождествляет Амира Саки сына Джамала ад-Дина с Амиром Сабиком сыном Амира Джамала как будто без достаточных на то оснований, см.: Ихйа ал-мулук, с. 524.

11. Имеется в виду поход Шахруха в Систан, предпринятый им в 811/ 1408 г., более подробно о нем см. далее примеч. 25.

12. В персидских исторических сочинениях «великим эмиром» обычно называют эмира Тимура (1370-1405).

13. Под Ханбалыком (букв., «ханский город») имеется в виду Пекин, см.: Бартольд, 2, ч. 2, с. 67.

Свой последний поход в Китай Тимур предпринял 27 ноября 1404 г. из Самарканда, но дошел только до Отрара. Здесь он неожиданно скончался 18 февраля 1405 г. или тремя днями ранее, см.: Бартольд, 2, ч. 2, с. 66-71, 442.

14. Т.е. он умер.

15. Попытки скрыть смерть Тимура источники связывают с необходимостью осуществить ближайшую цель предпринятого похода — нанести удар среднеазиатским монголам. Однако, как известно, сделать это не удалось из-за начавшихся смут. Напротив, пришлось уступить монголам ранее завоеванные Тимуром земли, см.: Бартольд, 2, ч. 2, с. 443.

16. Амир Хасан Джандар — военачальник Шахруха.

Весьма любопытно, что, согласно ‘Абд ар-Раззаку Самарканди, 1 ноября 1405 г., когда Шахрух вернулся из очередного похода в Герат, туда прибыл посланник шаха Кутб ад-Дина Систани и доложил, что шахи Фараха Шах-’Али и Шах-Гийас ад-Дин, сыновья Шах-Джамал ад-Дина Фарахи, будто бы собираются поднять восстание против Шахруха. Вслед за этим известием и был послан в Фарах Амир Хасан Джандар, «дабы предотвратить смуту», см.: Матла’ ас-са’дайн, 2, ч. 1, с. 56.

Фасих Хвафи сообщает лишь о походе в 808/1405 г. Амира Хасана Джандара в Фарах и казни царевичей, сыновей Шах-Джамал ад-Дина Фарахи, никак не комментируя данное событие, см.: Муджмал-и Фасихи, 2, с. 67; рус. пер., с. 135, 260, примеч. 11.

17. Имеется в виду Джелаирид Султан Ахмад сын Увайса I, который оказал сопротивление Тимуру, когда тот в 795/1392-93 г. появился в Северном Иране и Ираке. В результате он должен был искать убежища у мамлюков Египта. В Багдад он смог вернуться лишь после смерти Тимура в 807 (1405) г. См.: Муджмал-и Фасихи, рус. пер., с. 115; Босворт, 1971, с. 215, 216.

18. Кал’а-йи Так — крепость, находившаяся в одном переходе к югу от Заранджа (ее упоминает еще в XIX в. Конолли), была окружена семью рядами стен и глубоким рвом, через который можно было переправиться только по подъемному мосту, см.: Та’рих-и Йамини, с. 211; Бартольд, 7, с. 89.

Об идентификации развалин в сегодняшней провинции Нимруз в Афганистане, известных среди народа под именем Cap-тар, с Кал’а-йи Так см.: Sistani, 1988, с. 243 и сл.

19. Гармсир — область на юге Афганистана в нижнем течении р. Гильменд, на границе с Пакистаном.

20. Хваф (Хаф) — область в Хорасане. По определению Хафиз-и Абру, ее восточная граница — Бахарз, западная — Кухистан, северная — Заве и Нишапур, южная — пустыня, лежащая между Кухистаном, Фарахом и Систаном (с. 40).

Кухистан — здесь историческая горная область в южной части Хорасана, на востоке граничащая с Хвафом и пустыней между Хвафом, Фарахом и Систаном, на западе — с пустыней, лежащей между Фарсом и Кирманом, на севере — с Нишапуром и Сабзаваром, на юге — с Систаном и Кирманской пустыней. Кухистан включал несколько укрепленных селений и округов, см.: Хафиз-и Абру, с. 40, примеч. 1.

Гур — горная область в центральной части современного Афганистана, граничит с Джаузджаном, Гарчистаном и Гератской областью, см.: Бартольд, 8, с. 73-75.

Гарчистан/Гарджистан/Гаршистан — горная область в верховьях р. Мургаб. По определению Якута (6, с. 277), в прошлом граничила на юге с Газной, на севере — с Марваррудом, на востоке — с Гуром, на западе — с Гератом.

Тохаристан — область к югу от Амударьи и к востоку от Балха с главным городом Таликаном, см.: Бартольд, 7, с. 47.

21. Амир Маудуд Гармсири — правитель Гармсира во времена Шахруха. По приказу Шахруха был изгнан из Гармсира в 808/начале 1406 г. и бежал в Гур; убит в зу-л-ка’да 814/феврале 1412 г. ‘Али-Тимуром белуджем, когда он направлялся в Гармсир, см.: Муджмал-и Фасихи, рус. пер., с. 135, 136, 162, 163.

Джалал ад-Дин Шах-Искандар сын Йаналтигина (род. 13 сафара 778/ 2 июля 1376) — потомок Султан-Мухаммада Хорезмшаха, правитель Фараха. В 811/1408-09 г. поднял восстание против Шахруха, когда «победоносные знамена» прибыли в Фарах. Шахрух сохранил ему жизнь, но с наместничества прогнал, отдав Фарах Шах-Искандару сыну Шах-’Али, см.: Муджмал-и Фасихи, рус. пер., с. 100, 148.

22. Кал’а-йи Давари — как следует из текста, крепость в Фарахе.

23. Мирза Абу Бакр сын Миран-шаха сына Тимура — фактический владетель Азербайджана, Ширвана, Гиляна и других владений Ирана, резиденцией ему служил г. Тебриз. В 809/1406 г. Тебриз был занят туркманами во главе с Кара-Йусуфом. Все попытки мирзы Абу Бакра дать отпор Кара-Йусуфу не увенчались успехом, и он вынужден был бежать в Кирман, а из Кирмана в Систан, см. примеч. 25 и 28.

24. Эмир Кара-Йусуф — глава туркменского племени кара-коюнлу, военный и государственный деятель. После смерти Тимура вернулся из Турции, куда он бежал от него, в Азербайджан и с 500 конниками завоевал весь Азербайджан, Ширван и Гилян и другие области Ирана, которые в это время были во владении сына Тимура Миран-шаха. Попытки мирзы Абу Бакра в 809/1406 г. вернуть свои владения были безуспешны. В битве с Кара-Йусуфом погиб Миран-шах, отец мирзы Абу Бакра, после чего Кара-Йусуф стал полновластным хозяином этой территории, которой он правил до 823/1420 г., года своей внезапной смерти, см.: Муджмал-и Фасихи, указатель; Муким-ханская история, с. 241, 242, примеч. 43.

25. Наиболее пространный, тенденциозный (прошахрухский) рассказ о карательном походе Шахруха в 811/1408 г. в Фарах, Ук и в Систан представлен в сочинении ‘Абд ар-Раззака Самарканди «Матла’ ас-са’дайн».

Формальным поводом для похода явился союз правителя Систана малика Кутб ад-Дина II с мирзой Абу Бакром, который потерпел поражение в сражении с Кара-Йусуфом и бежал вначале в Кирман, а потом в Систан. Фактически же Шахрух, направляясь в поход в Систан, ставил задачей подавление мятежа местного правителя малика Кутб ад-Дина, выразившегося в отказе высылать Шахруху подать с Систана и в укреплении своей власти в этом регионе. Согласно ‘Абд ар-Раззаку, Фасиху Хвафи и Мирхонду, победоносные знамена Шахруха выступили из Герата в поход 10 джумада I/1 октября 1408 г. Вначале они направились в Фарах, где в течение 10 (!) суток вели ожесточенные бои за крепость Фараха (в нашем тексте Кал’а-йи Давари). Засыпали камнями ров, окружавший крепость, и стали вести со всех сторон подкопы. Четыре крепостные стены были изрешечены снарядами, словно пчелиные соты. Осажденные убедились в невозможности дальнейшей борьбы и вступили в переговоры с Шахрухом, предложив сдать крепость, ежели государь сохранит им жизнь. Шахрух удовлетворил их ходатайство, и Джалал ад-Дин Шах-Искандар б. Шах-Йаналтигин сдал крепость. После занятия крепости войска Шахруха двинулись в сторону Ука, а к правителю Систана Шахрух направил депутацию, возглавляемую Пахлаваном Шамс-и даразом с посланием, в котором призывал систанского малика к покорности, обещая ему большее уважение, чем прежде, и уверяя его, что он не собирается посягать ни на его жизнь, ни на его царство.

Когда же люди уехали в Систан, войско кольцом окружило крепость Лаш в Уке. Несмотря на мужество и стойкость осажденных, Шах-Нусрат сын Шах-Махмуда, кутваль крепости, в конце концов вынужден был сдать крепость Шахруху, так как войска неприятеля отрезали от них сначала речную воду, а потом путем подкопа и воду из колодца, находившегося на территории крепости. Таким же образом были взяты крепости Гувайн и Карванг, подвластные области Ук. После того войска Шахруха двинулись в сторону Бар-и Зириха. Когда они дошли до берега р. Хирманд, Шах Кутб ад-Дин не явился на поклон и никого не прислал, что вызвало гнев Шахруха, и он приказал разрушить плотины. О предательстве Амира Саки, подстрекавшего Шахруха сначала разрушить три основные плотины на р. Хирманд, ни у ‘Абд ар-Раззака, ни у других авторов нет ни слова, сообщается только сам факт.

Разорив и разрушив всю страну, Шахрух правление Уком отдал Пахлавану Джамал-бигиму, а область Фарах передал Шах-Искандару сыну Шах-’Али. 29 ша’бана/17 января 1409 г. Шахрух был уже в Герате. Мирхонд повторяет рассказ ‘Абд ар-Раззака почти слово в слово, см.: Матла’ ас-са’дайн, 2, ч. 1, с. 121-128; Муджмал-и Фасихи, 2, с. 186; Хабиб ас-сийар, 3, с. 571; Раузат ас-сафа, 6, с. 206.

26. Имеется в виду малик Фараха, Шах-Искандар сын Йаналтигина.

27. Кал’а-йи Лаш (более раннее название — Сафид-диз) расположена в нижнем течении р. Фарах-руд на ее правом берегу (напротив Джувайна) в 95 км к юго-западу от Фараха на дороге в Зарандж (сегодня провинция Нимруз). Во время посещения ее Н. Ханыковым в 1858 г. крепость была окружена глинобитной стеной с бойницами и полубашнями, см.: Ханыков, 1973, с. 138, 139; Tate, 2, с. 118 и сл.; Qamus-i Jughrafiya-yi Afghanistan. 1954, с. 60; Атлас мира. Изд. 2-е. М., 1967, с. 179-180 (Е9).

28. О бегстве мирзы Абу Бакра из Систана в Кирман после покорения той области Шахрухом нам сообщает также Хондамир. По его словам, в последней декаде джумада II 811/середине ноября 1408 г. в округе Бам в Кирмане был разбит лагерь мирзы Абу Бакра. Правитель Кирмана Султан Увайс, узнав об этом, 4 раджаба /23 ноября 1408 г. выступил в сторону Бама. В сражении с Султаном Увайсом мирза Абу Бакр был убит, см.: Хабиб ас-сийар, 3, с. 571.

29. Эти стихи еще раз цитируются автором в дальнейшем (с. 395, пер., с. 293); приведены они и в тазкира «Хайр ал-байан» (л. 48а) и принадлежат перу известного поэта времени Сельджукидов Захир ад-Дину Фарйаби (род. серед. VI/XII в. — ум. 598/1201-02); о нем см.: ‘Ауфи, 2, с. 298-307; Тазкира-йи Даулатшахи, с. 109-114; Сафа, 1957, 2, с. 750-764.

30. Перс., дарвазе. «80 ворот» — явная авторская гипербола, являющаяся данью иранской (эпической) традиции.

31. Гаршасф/Гаршасп — мифический основатель Систана.

Банд-и Хаванг идентифицирована М.-А. Систани с древнейшей из плотин на р. Гильменд Банд-и Рустам в 30 милях к югу от Заранджа. Ее сооружение приписывается легендарному герою Систана Рустаму, что свидетельствует о ее домусульманском происхождении. Плотина орошала все западные рустаки Систана, разрушена в 1383 г. Тимуром, а затем еще раз Шахрухом. Остатки разрушенной плотины, по словам М.-А. Систани, можно видеть в местности Рудбар до сих пор, см.: Бартольд, 7, с. 88; Sistani, 1988, с. 459, 460.

32. Фарсах — мера длины, равная в Иране круглым счетом 6 км; в Средней Азии, в Афганистане фарсах колеблется от 5,6 до 9,658 км, см.: Хинц, с. 72; Давидович, с. 120.

33. Банд-и Йакаб в настоящее время известна как Банд-и Йака (или Йагав), см.: Sistani, 1988, с. 460.

‘Абд ар-Раззак Самарканди и Фасих Хвафи в рассказе о походе Шахруха в 811/1408 г. в Систан, как отмечалось, также упоминают о разрушении на р. Хирманд трех главных плотин, существовавших там еще со времен Рустама сына Дастана, однако названия плотин иные: Банд-и Рашкак, Банд-и Шахр и Банд-и Булгагани. Наиболее значительной из них была последняя, см.: Матла’ ас-са’дайн, 2, ч. 1, с. 127; Муджмал-и Фасихи, 2, с. 187.

34. Хауздар — селение в Систане, развалины которого ныне находятся в Систанской пустыне, в 14 км от колодца Чах-и Мухаммад-Риза-хан; примерно в двух км от Хауздара — развалины Ахур-и Рахш («Яслей Рахша», коня Рустама), расположенные на небольшом плоском островке, покрытом галькой, см.: Зарудный, с. 77, 78. В эпоху Сефевидов это была благоустроенная, цветущая местность, известная в те времена как район Сарабана. Согласно легенде, здесь произошло сражение между Фарамурзом сыном Рустама и Бахманом сыном Исфандийара.

Кундар (ныне в развалинах) — небольшое селение, огражденное стеной и окруженное рвом, расположенное примерно в 6-7 км к юго-западу от Хауздара, см.: Зарудный, с. 81; Tate, 2, с. 264.

Рамруд — селение, расположенное в 5-6 км от Тепе Дарвиш (ныне развалины в Систанской пустыне), к востоку от р. Гильменд, было окружено стеной. К востоку от Рамруда примерно в 1 км расположены гробницы знатных людей Рамруда. По утверждению местного населения, эти захоронения относятся к домусульманскому времени, см.: Зарудный, с. 83.

35. В известных нам источниках сведений о нем не обнаружено.

36. Них — город в Систане, находившийся к западу от озера Зирих, близ границы с Кухистаном, в двух переходах от Тарка; ныне в развалинах.

37. У ‘Абд ар-Раззака Самарканди он назван Пахлаван Джамал-бигим, у Фасиха Хвафи — накиб Джамал ад-Дин Йакум. При этом ‘Абд ар-Раззак пишет, что область Ук и Кал’а-йи Лаш передал ему в управление сам Шахрух, см.: Матла’ ас-са’дайн, 2, ч. 1, с. 127; Муджмал-и Фасихи, с. 148.

38. Кал’а-йи Бурундж — крепость в области Ук.

39. В «Муджмал-и Фасихи» (с. 149) он назван Амиром Хамза Катуку, зятем эмира Казагана. Вместе с эмиром Лутфаллахом сыном эмира Байан-Тимура в 1409 г. они отправились со своими войсками для защиты границ Систана.

40. Один из авторов не дошедшего до нас сочинения по истории Систана. Точное название его неизвестно. В данном пассаже оно названо «Та’рих-и Систан», ранее — «Фаза’ил-и Систан», см.: Ихйа ал-мулук, с. 10, 114.

41. Араб., малик ал-мулук (букв., «царь царей») — титул большинства систанских правителей; мы переводим его как «верховный правитель» или же «верховный малик», лишь в нескольких случаях сохранив буквальный перевод.

42. Тадж ад-Дин Уруси-шах сын Йаналтигина — правитель крепости Кал’а-йи Ук (663-667), неоднократно упоминается в анонимном «Та’рих-и Систан» (с. 401-403; рус. пер., с. 372-375, 476) и в «Ихйа ал-мулук» (с. 78, 81-83).

43. Ка‘ан — титул монгольских государей; здесь имеется в виду великий хан Мункэ (Монгке, правил 1251-1260), его столицей был Каракарум в Монголии.

44. Малик Насир ад-Дин Мухаммад б. Абу-л-Фатх б. Мас’уд Саффарид, правил Систаном, согласно «Ихйа ал-мулук», с 659 по 728 (1261-1328) или по 718 (1318) г. — одним словом, по год своей смерти.

45. Шамс ад-Дин Карт (1245-1278) — основатель династии Картов в Герате и Гуре (1245-1481). Взаимоотношения Шамс ад-Дина Карта с маликом Насир ад-Дином, правителем Систана, подробно описаны в анонимном «Та’рих-и Систан» и в соответствующей части «Ихйа ал-мулук», см.: Та’рих-и Систан, рус. пер., с. 370, 474, примеч. 1081; Ихйа ал-мулук, с. 79-83, 90-91.

46. Малик Йаналтигин — брат правителя Фараха малика Джамал ад-Дина. В союзе с Шамс ад-Дином ‘Али он освободил Фарах от монголов, изгнав оттуда наместника эмира Науруза Рукн ад-Дина, см.: Та’рих-и Систан, рус. пер., с. 378, 478; Та’рих-наме-йи Харат, с. 400, 401; Байбурди, с. 100.

Под топонимом Ирак здесь и далее автор имеет в виду Ирак Персидский (Ирак-и ‘Аджам), т.е. западную и центральную части Ирана со столичными городами Исфахан и Казвин.

47. Шамс ад-Дин ‘Али-шах (ум. 708/1308-09) — старший сын Насир ад-Дина, правителя Систана, и его наместник в Кухистане.

48. ‘Ала’ ад-Дин Атсиз Хорезмшах (правил 1127-1156), внук Ануштигина, основатель династии Ануштигинов (ок. 1077-1231), номинально вассал Сельджукидов, см.: Босворт, 1971, с. 152, 154.

49. Если Джалал ад-Дин не описка вместо ‘Ала’ ад-Дин, то в данном звене генеалогической цепи обнаруживается пропуск: Джалал ад-Дин [бин ‘Ала’ ад-Дин Мухаммад ва], ср. конъектуру издателя в родословной Хорезмшахов на с. 425 печатного текста (пер., с. 396 и примеч. 721). Джалал ад-Дин Манкбурны сын ‘Ала’ ад-Дина Мухаммеда (правил 1220-1231), его отец — ’Ала’ ад-Дин Мухаммад (правил 1200-1220); брат ‘Ала’ ад-Дина Мухаммада — ‘Ала’ ад-Дин Текиш (правил 1172-1200), см.: Босворт, 1971, с. 153, 154.

50. По-видимому, бин здесь лишнее, так как известно, что после смерти Ил-Арслана в 1172 г. на престол вступил его сын ‘Ала’ ад-Дин Текиш.

51. ‘Аджам — арабское название иранских земель. Под царями ‘Аджама здесь имеется в виду Хусрау I сын Кавада, прозванный Ануширваном (правил 531-579), и Хусрау II Парвиз сын Хурмизда IV (правил 590-628).

52. Шайх Зайн ад-Дин Абу Бакр сын шайха Мухаммада Хвафи (ум. 838/ 1434-35) — известный суфийский шайх, представитель зайнийа, ответвления от суфийского братства халватийа; выступил миротворцем между правителем Систана и Шахрухом.

‘Абд ар-Раззак Самарканда и Фасих Хвафи датируют миротворческую деятельность шайха Зайн ад-Дина Хвафи в Систане 812/1409-10 г. Причем оба автора отмечают, что шайх был направлен в Систан по просьбе его правителя, шаха Кутб ад-Дина. Шахрух принял заступничество шайха и простил систанцам их проступки. Систанской знати, сопровождавшей шайха к Шахруху, хакан преподнес подарки и явил милосердие. Он освободил Шах-Нусрата сына Шах-Махмуда, который был заточен в крепость Кал’а-йи Туе, и отправил его к отцу вместе с систанской знатью. Шах-Мас’уд стал мулазимом августейшей ставки, см.: Матла’ ас-са’дайн, 2, ч. 1, с. 156, 157; Муджмал-и Фасихи, 2, с. 196; Райханат ал-адаб, 2, с. 405.

53. Имеется в виду поход Шахруха в Самарканд в апреле 1409 г. (он выступил в поход 7 апреля, 13 мая вступил в Самарканд, и столица без пролития крови перешла под его власть. Покидая Самарканд, Шахрух назначил правителем города своего сына Улугбека, однако действительная власть была вверена «величайшему эмиру» Шах-Малику. 24 декабря 1409 г. Шахрух возвратился в Герат) или самаркандский поход следующего, 1410 г. Как известно, вторично Шахрух выступил с войском из Герата 4 мухаррама 813/9 мая 1410 г. и 20 июня дошел до Келифа. Здесь хорасанское войско беспрепятственно переправилось через реку, 14 июля этого года Самарканд был занят войсками Шахруха. 23 июля Шахрух уже покинул Самарканд, предоставив окончание войны с Шайхом Hyp ад-Дином Шах-Малику. К началу августа Шахрух возвратился в Герат, см.: Матла’ ас-са’дайн, 2, ч. 1, с. 171-182; Муджмал-и Фасихи, с. 200, 201; Бартольд, 2, ч. 2, с. 88-92.

54. О поездке Малика Кутб ад-Дина в 815/1412 г. в Герат с изъявлением покорности сообщают все источники. Согласно Фасиху Хвафи, благодаря новому заступничеству шайха Зайн ад-Дина Хвафи Шахрух простил малику его грехи. Малик обещал в дальнейшем быть покорным и прислать оставшиеся за ним харадж и подать. Шахрух в соответствии с прежним приказом передал управление Систаном малику, и тот вернулся в страну Нимруз. Вместе с ним Шахрух направил в Систан шайха Мухаммада Хаши, см.: Матла’ ас-са’дайн, 2, ч. 1, с. 231; Муджмал-и Фасихи, 2, с. 210; Хабиб ас-сийар, 3, ч. 3, с. 584.

55. Автор имеет в виду карательный поход Шахруха в апреле-октябре 1414 г. против восставшего Мирзы (султана) Искандара сына ‘Умар-шайха-бахадура в Исфахан, правителем которого тот был, и в Шираз, где сидел его сын; захват этих городов и передачу правления Исфаханом брату Искандара, Мирзе Рустаму, а Шираза — эмиру Саййид-’Али-тархану.

О походах в Исфахан и Шираз в 1414 г. см.: Матла’ ас-са’дайн, 2, ч. 1, с. 263-287; Муджмал-и Фасихи, 2, с. 216, 217; Хабиб ас-сийар, 3, ч. 3, с. 588-591; Бартольд, 8, с. 495, 496.

56. Мирза Байкара сын ‘Умар-шайха-бахадура и племянник Шахруха-мирзы.

Наиболее подробно о мятеже Мирзы Байкары рассказано в «Матла’ ас-са’дайн» ‘Абд ар-Раззака Самарканди. Мирза Байкара «вознес знамя мятежа» по наущению своего старшего брата, Мирзы Искандара, двинулся с войском на Шираз и в конце раби’ I/начале июня 1415 г. занял город.

Шахрух предпринял новый поход в Фарс 17 джумада II 818/24 августа 1415 г., предварительно созвав войска со всех областей своей державы. В нашем источнике как раз говорится об участии в этом походе систанского войска под командованием Шах-Шамс ад-Дина ‘Али.

Мирза Байкара, узнав о прибытии в окрестности Шираза победоносных знамен хакана, тот же час отправился к молодому царевичу Мирзе Байсункуру и просил заступничества, благодаря чему и был прощен. Однако, поскольку веры ему не было, его отослали в Кандахар и Гармсир, см.: Матла’ ас-са’дайн, 2, ч. 1, с. 312-319; Муджмал-и Фасихи, 2, с. 221-223; Шараф-наме, 2, с. 103; Бартольд, 8, с. 496.

57. Султан Увайс сын эмира Идику-барласа — правитель Кирмана после смерти своего отца в сафаре 810/июле 1407 г. и убийства старшего брата, Абу Са’ид-султана.

58. Эмир Хасан (так!) Суфи-тархан сын Гийас ад-Дина-тархана — военачальник Шахруха. В сентябре 1417 г. после смерти своего брата, ‘Ала’ ад-Дин-тархана, был назначен верховным эмиром Герата (ум. 3 июня 1424 г. в Герате), см.: Муджмал-и Фасихи, рус. пер., с. 131, 139, 141 и др., особенно с. 177, 195.

‘Ала’ ад-Дин ‘Алика-кукелташ из великих эмиров Шахруха (ум. 14 октября 1440 г.), см.: Муджмал-и Фасихи, с. 137, 144 и др.

59. В тексте: сийах-мансур (название курдского племени), явная типографская опечатка вместо сипах-и мансур — «победоносное войско»; вынесено издателем в указатель этнических названий!

60. Руд-и Махи — название восточной ветви р. Гильменд, а также одноименного селения, расположенного близ Герата.

61. Рассказ нашего автора о походе Шахруха в 1415 г. в Кирман фрагментарен и фактически сведен к участию в нем систанского малика, роль которого в покорении Кирмана явно преувеличена. Из других источников следует, что поводом для похода войска Шахруха в 1415 г. в Кирман послужило то обстоятельство, что Султан Увайс не явился с поклоном к высокому престолу (хотя хакан несколько раз посылал за ним гонцов), не прислал подарков и отказался платить харадж. Узнав о движении августейшего войска в Кирман, Султан Увайс отправил навстречу саййида Шамс ад-Дина ‘Али Вами, и тот, нагнав августейшую свиту в Сирджане, обещал доставить Султана Увайса к высокому престолу в Герате, если Шахрух с войском вернется в свою столицу. Однако, когда саййид Шамс ад-Дин ‘Али Бами вернулся из Сирджана в Кирман, Султан Увайс не хотел и слушать о поездке в Герат, сколько тот ни уговаривал его. Тогда Шамс ад-Дин ‘Али поспешил в Герат и доложил Шахруху о непокорности Султана Увайса. Разгневанный Шахрух издал приказ о том, чтобы Джихан-шах-барлас, эмир Хасан Суфи-тархан, эмир Курбан-шайх и др. вместе с правителями областей Фараха и Систана и 40-тысячным победоносным войском отправились в Кирман и покорили бы его. После прибытия в начале июня 1416 г. войска в те края Султан Увайс затворился в городе. Город был взят в осаду, началось сражение. 70 дней спустя Султан Увайс отправил к эмирам послов и обещал прибыть к высокому престолу Шахруха в Герат, если Шахрух простит ему его грехи и отзовет войско. В качестве своего доверенного лица Султан Увайс отправил к эмирам Амир-Шайха Хасана. Войско покинуло предместье Кирмана и вернулось в Систан. В конце раджаба 819/20-х числах сентября 1416 г. Шайха Хасана доставили к Шахруху в Герат, и он слезно просил простить Султану Увайсу его грехи. Шахрух принял его заступничество и поклялся не замышлять плохого в отношении Султана Увайса. После того Шайх Хасан вернулся в Кирман и обнадежил Султана Увайса. 12 шавваля 819/ 2 октября 1416 г. Султан Увайс прибыл в Герат и удостоился милостей Шахруха, см.: Матла’ ас-са’дайн, 2, ч. 1, с. 326-330, 334-337; Муджмал-и Фасихи, 2, с. 223; Хабиб ас-сийар, 3, ч. 3, с. 595-598.

62. Хормуз (Новый Ормуз) — гавань на о-ве Джарун (ныне Ормуз) в Персидском заливе, см.: Бартольд, 7, с. 149; Aubin J. Les princes de l’Hormuz. — JA. 241, 1953, с 77-138.

63. Каин (Кайен) — центральный город шахрестана Бирджанд, расположенный на северо-востоке от Бирджанда на шоссейной дороге Мешхед-Захидан, см.: Географический словарь Ирана, 9, с. 292. В рассматриваемый период относился к Хорасанскому Кухистану.

64. В тексте ошибочно стоит имя малика Кутб ад-Дина, конъектура издателя, см.: Ихйа ал-мулук, с. 121, примеч. 1.

Шах-Шамс ад-Дин ‘Али, сын малика Кутб-ад-Дина (автор называет его также ‘Ала’ ад-Дин ‘Али, Шах-’Али и Малик ‘Али), род. в 1387 г., на правление Систаном заступил, судя по материалам «Ихйа ал-мулук», в последней декаде сафара 822/18 марта 1419 г. и правил до 842/1438 г., когда скончался. В книге Тэйта приведена фотография плиты с посвятительной надписью в честь строительства мечети Шах-’Али (прочитана сотрудником Британского музея А.Д. Эллисом), см.: Tate, 3, с. 222.

65. Упомянутые Сарвистан и Кулак-и Шах-’Али, относящиеся к Систану, названы только в «Ихйа ал-мулук». Их точное местоположение неизвестно. В «Географии» Хафиз-и Абру (с. 18, 80) отмечено селение Сарвистан в округе Инджиль Гератской провинции (Афганистан), но здесь вряд ли идет речь о нем.

66. Поход в Азербайджан против Кара-Йусуфа, во владении которого находилась эта провинция, Шахрух предпринял в конце августа — начале сентября 1420 г. Из Герата он выступил с войском 15ша’бана 823/25 августа 1420 г. Поводом для похода явились растущая мощь туркменского эмира и его отказ повиноваться «государю Вселенной». Наряду с войсками Фараха, Кухистана, Гармсира, Кандахара, страны хазарейцев, Газни, Кабула, Фарса, Исфахана в походе участвовал правитель Систана со своим войском. 7 зу-л-ка’да 823/ 13 ноября 1420 г. Кара-Йусуф внезапно скончался в Учане, где он со своим войском готовился к сражению с армией Шахруха. Постепенно Шахруху удалось покорить и привести в повиновение все местности Азербайджана.

1 ша’бана 824/1 августа 1421 г. была одержана окончательная победа над Азербайджаном, 19 шавваля/17 октября того года Шахрух был уже в Герате. О передаче власти в Тебризе систанскому малику в других источниках сведений нет. Подробное описание похода см.: Матла’ ас-са’дайн, 2, ч. 1, с. 385-465; Муджмал-и Фасихи, 1, с. 240-250 (рус. пер., с. 185-192); Хабиб ас-сийар, 3, ч. 3, с. 605-612.

67. Упоминавшийся выше малик Систана Шамс ад-Дин ‘Али.

68. В печатном тексте: Б.р.к. Однако Тэйт со ссылкой на рукопись «Ихйа ал-мулук» называет эту местность Мирак и высказывает предположение, что в данном случае речь идет о городе, возникшем вокруг Кал’а-йи Фатх, отдельные фрагменты на изразцах руин зданий которого сохранили дату 831/1427 г., см.: Tate, 1, с. 63.

69. Зийаратгах — конъектура издателя (Ихйа ал-мулук, с. 123, примеч. 1), в дальнейшем упоминается как карийа-йи Зийаратгах, см., например, с. 171 текста. Речь идет о селении в Систане, возникшем вокруг мазара Шах (Шайх)-Рахматаллаха, известного как Пир-и Зийаратгах, из аскетов-профессионалов и «божьих служителей» Систана, вставших на мистический путь (сулук) в поисках духовной истины (Ихйа ал-мулук, с. 7-8). Автор подчеркивает, что эта местность в то время была наиболее укрепленной в сравнении с другими местностями Систана. По словам Зарудного (с. 200), систанский Зийаратгах расположен по правую сторону р. Сарбаз (Сербаз).

70. О походе систанского малика в 837/1433 г. в Кандахар и его захвате в других источниках мы не нашли никакого упоминания.

71. Мирза Байсункур Бахадур-хан сын Шахруха скончался 7 джумада I 837/ 20 декабря 1433 г. в возрасте 37 лет, см., например, Муджмал-и Фасихи, рус. пер., с. 208.

72. Кал’а-йи Ках — крепость, расположенная к югу от Лаш-Джувайна (Афганистан).

Кидж (Кич)-у Макран («Кидж и Мекран») — топоним, прилагавшийся в средневековых персидских источниках к области на побережье Аравийского моря, к югу от Систана. В средние века Кидж была главным городом Мекрана. Ныне западная часть исторического Мекрана входит в состав Ирана, а восточная (включая Кидж) принадлежит Пакистану.

73. Третий поход Шахруха в Азербайджан, предпринятый им с целью подавить новый мятеж вождя туркман Искандара сына Кара-Йусуфа, захватившего власть в Азербайджане, состоялся в раби’ II 838/ноябре 1434 г. Приведя Азербайджан в покорность и передав власть над всей областью эмиру Джихан-шаху, сыну эмира Кара-Йусуфа, Шахрух 2 раби’ II 840/14 октября 1436 г. вернулся в свою резиденцию в Герате, см.: Матла’ ас-са’дайн, 2, ч. 2, с. 670-692; Муджмал-и Фасихи, 2, с. 278-281 (рус. пер., с. 211-214); Хабиб ас-сийар, 3, ч. 3, с. 625-626.

74. Возможно, автор «Ихйа ал-мулук» имел в виду ранее упомянутое им (с. 114) сочинение по истории Систана, написанное Махмудом, сыном Йусуфа Исфахани.

75. Рустам — прославленный эпический герой Систана.

Хатим ат-Та’и — поэт из арабского племени таййи, известный своей щедростью.

76. Так-и Кисра — часть знаменитого дворца эпохи Сасанидов в Ктесифоне, постройка которого приписывается Хусраву Ануширвану. Арабы считали этот дворец одним из чудес света и самой высокой из когда-либо воздвигнутых кирпичных построек, см.: Бартольд, 7, с. 194 и примеч. 32.

77. Чихилбурдж, согласно Тэйту, — система крепостных сооружений близ современного Захидана, руины которого находятся в сегодняшней провинции Нимруз, в 5 км южнее Зийарат-и Амиран Сахиб, см.: Tate, 3, с. 231-232; Ball, с. 71.

78. Шах-Джалал ад-Дин — брат ‘Ала’ ад-Дина ‘Али (Малика ‘Али), родом из шахов Ука (ум. 20 ша’бана 845/3 января 1442 г.). Фасих Хвафи называет его Шах-Джалал ад-Дин Махмуд сын Шах-’Али Систани и брат Кутб ад-Дина, правителя Систана. Он из вилайата Ук, заступил на правление Систаном в 854/1450-51 г., см.: Матла’ ас-са’дайн, 2, ч. 2, с. 762; Муджмал-и Фасихи, 2, с. 291 (рус. пер., с. 280).

79. В тексте: фукара — «бедняки» явно ошибочно вместо фукаха — «факихи».

80. Вали (араб.) здесь «друг; раб».

81. Шахр-и нау — очень распространенное название. Точно установить, какое именно селение имеется в виду, не удалось. Отметим лишь, что так называется центральное селение одноименного уезда, расположенное в 56 км к северо-западу от Тайибата (Тейебата).

На дороге Фарах-Герат расположено селение Шахр-и Джадид.

82. Игра слов: Йахйа — имя собственное, образованное от араб, хайа — «жить, быть в живых».

83. В источниках он упоминается как великий государь Низам ад-Дин Шах-Йахйа (‘Абд ар-Раззак Самарканди, Исфизари) / Шах-Низам ад-Дин Йахйа Сиджистани (Исфизари) / Шах-Йахйа (Хондемир); родился в 822/1419 г., как утверждается в нашем тексте, см. пер., с. 58, или же в 824/1420 г. (Исфизари), правил 843-885/1439-1480. Под его властью находилась обширная территория — Систан, Фарах, Кал’а-йи Ках вплоть до Кандахарской области (‘Абд ар-Раззак Самарканди).

Исфизари привел его родословную, возведенную им к Сасаниду Кай-Хусрау; о нем см.: Матла’ ас-са’дайн, 2, ч. 2, с. 1228, 1378-1379; Раузат ал-джаннат, 1, с. 330-331; 2, с. 237, 247, 322; Хабиб ас-сийар, 4 (3, ч. 3), с. 138.

84. Тимурид султан Абу Са’ид, сын мирзы Султан Мухаммада, внучатый племянник Шахруха, стал верховным правителем в 863/1458 г., объединив под своей властью Мавераннахр и Хорасан; оставался им до самой своей смерти 22 раджаба 873/5 февраля 1469 г. (до этого с 855/1451 по 863/1458 г. он правил Мавераннахром). Наш автор вслед за ‘Абд ар-Раззаком Самарканди называет его «султан Ирана и Турана мирза султан Абу Са’ид Гуркан», см.: Матла’ ас-са’дайн, 2, ч. 2, с. 1346.

85. Зийаратгах — здесь селение в Гератской провинции, расположенное в 21 км к югу от Герата.

86. В тексте: Пул-и Палан. Речь идет о древнем мосте через р. Хари-руд Пул-и Малан, в 6 км к югу от Герата, на старой дороге Гиришк-Кандахар, см.: Беленицкий, с. 191.

87. Поход в Западную Персию и в Азербайджан был предпринят султаном Абу Са’идом в конце февраля 1468 г. и закончился для него неудачно. Большая часть войска и сам Абу Са’ид погибли (1469). Рассказ нашего автора о гибели султана Абу Са’ида не совсем точен. О походе и разгроме хорасанского войска см.: Матла’ ас-са’дайн, 2, ч. 2, с. 1322, 1353; Хабиб ас-сийар, 4, с. 87 и сл.

‘Абд ар-Раззак Самарканди также сообщает, что султана Абу Са’ида в этом походе сопровождал вали Систана Малик Низам ад-Дин Шах-Йахйа, см.: Матла’ ас-са’дайн, 2, ч. 2, с. 1378, 1379.

88. Имеется в виду правитель Диярбакыра Узун Хасан-бек Байандури (ум. рамазане 882/декабре 1477), против которого предпринял поход в Азербайджан мирза султан Абу Са’ид, желая отомстить за убитого мирзу Джихан-шаха, см.: Шараф-наме, 2, с. 128-135.

89. ‘Абд ар-Раззак Самарканди приводит любопытную деталь, отсутствующую в нашем тексте. Малик Йахйа, которому Хасан-бек разрешил вернуться на родину, прибыл в Астрабад и был ограблен Амиром Шайхом-захидом («аскетом») и затем отослан в Герат ко двору мирзы султана Хусайна, нового правителя Герата. К счастью для Малика Йахйи, он был встречен там весьма благосклонно, см.: Матла’ ас-са’дайн, 2, ч. 2, с. 1378-1379.

Шабанкаре — один из дехестанов (сельских округов) бахша (округа) Буразджан шахрестана Бушахр с одноименным центральным селением, в 28 км к северо-востоку от Фирузабада.

Идж — ныне название сельского округа уезда Эстехбанат шахрестана Фаса и его центрального селения.

Найриз — название уезда в шахрестане Фаса и его центрального селения, в 108 км к северо-востоку от Фаса, см.: Географический словарь Ирана, 7, соответственно с. 139, 17 и 237.

90. Шахр-и Бабак упомянут Истахри, Ибн Хаукалем и другими географами, которые в своем большинстве относили его к Фарсу; существует по сей день, имеет небольшую укрепленную цитадель, расположен примерно в 190-200 км к западу от Кирмана, см.: Масалик ва мамалик, с. 98; Сурат ал-арз, с. 36, 266, примеч. 47.

91. Имеется в виду Абу-л-Гази султан Хусайн-мирза Байкара (1469-1506), под властью которого находился не только Хорасан, но также Хорезм и Закаспийская область. Его вазиром был знаменитый Мир ‘Али-шир. В правление султана Хусайн-мирзы Герат стал блестящим центром культурной жизни, см.: Бабур-наме, с. 189-212; Матла’ ас-са’дайн, 2, ч. 2, с. 1376, 1391 и сл.; Бартольд, 2, ч. 1, с. 162; ч. 2, с. 218 и сл.

92. Мирза султан Йа’куб ак-койунлу — сын Хасан-бека Байандури (ум. в сафаре 896/декабре 1490), в 883/1478 г. восстал против своего брата султана Халила. 14 раби’ II 883/13 июля 1478 г. в битве при Хое султан Халил был убит, и мирза султан Йа’куб, вступив в Тебриз, восшествовал на трон правления. Полный рассказ о борьбе султана Йа’куба со своим старшим братом, султаном Халилом, «дающий драматическую картину столкновения конных ополчений племен, с ее внезапными изменами, поражениями и победами», содержится в сочинении Фазлуллаха ибн Рузбихана «Та’рих-и Амини» (с. 31 и 50-56). Султану Йа’кубу посвятил свою поэму «Салман ва Абсал» Абдаррахман Джами, см.: Бертельс, 1965(2), с. 170, 172. Султану Йа’кубу приписывается строительство дворца Хашт бихишт в Тебризе, см.: Хабиб ас-сийар, 4, с. 430, 431; Шараф-наме, 2, с. 135.

93. Амир Саййид-Ахмад из эмиров рода Амира ‘Изз ад-Дина, военачальник систанского Малика Йахйи.

94. Термин даруга здесь употреблен для обозначения представителя фискальных органов округов Систана, наделенного всей полнотой власти; о других возможных значениях данного термина см.: Хроника, с. 293, примеч. 182.

95. Словом «наместник» (в сочетании с определением «августейший», «высочайший», «светлейший», «счастливый») мы передаем термин навваб (мн.ч. от араб., на’иб — букв, «заместитель»), имеющий в таких случаях значение Pluralis majestatis.

96. Бади’ аз-Заман-мирза, старший сын Абу-л-Гази-султана Хусайн-мирзы (ум. 920/1514-15), был правителем Астрабада (1490), затем Балха; неоднократно предпринимал походы против своего отца, осаждал Герат. После установления в Хорасане господства узбеков бежал под покровительство шаха Исма’ила в Иран. Последние месяцы перед кончиной провел в Стамбуле, см.: Хабиб ас-сийар, 4, указатель; Шараф-наме, 2, указатель; Бартольд, 2, ч. 2, указатель; Туманович, 1984.

97. Худийан (в Географическом словаре Ирана — Хувийан) — это горное селение, относящееся к сельскому округу Далган уезда Базман шахрестана Ираншахр, расположенное в 70 км к западу от Базмана, см.: Географический словарь Ирана, 8, с. 426; Йагмайи, с. 95. В нашем тексте упоминается неоднократно параллельно Базману, а на с. 316 (наш перевод с. 224) прямо указывается «Худийан в Базмане».

Нихан или типографская опечатка, или неправильное прочтение издателем топонима вместо Махан (ср. с. 173, где оба топонима также употреблены параллельно). Махан — небольшой город в Кирмане, «замечательный тем, что здесь находится единственный в Кирмане памятник ахеменидского времени»; в XV в. служил резиденцией и обителью саййида Ни’маталлаха Кирмани, известного как Шах-Ни’маталлах Вали (ум. 834/1431), основателя суфийского братства ни‘маталлахийа; расположен в 36 км к юго-востоку от Кирмана, на шоссейной дороге Кирман-Бам, см.: Географический словарь Ирана, 8, с. 379.

98. Согласно Н.Зарудному (с. 367), Сархадд является собственным названием страны, составляющей самую северную часть Персидского Белуджистана и простирающейся от урочища Танг-кап до урочища Гурмук. На юге ее границы сливаются с Джалком, Дизаком, Магасом и Бампуром, т.е. той частью, которая обозначается общим названием Худийан. Население Сархадда составляют в основном белуджские племена.

99. Йар(ан) — социальный термин; по предположению М.-А. Систани (1983, с. 580), обозначает низшие чины местной военной администрации.

100. Дата указана неверно, должно быть «в ша’бане 875/январе 1471 г.» или же в ша’бане 885/октябре 1480 г. Вторая дата предпочтительнее, так как автор «Ихйа ал-мулук» утверждает, что Малик Йахйа правил 43 года, а на правление он заступил в 843/1439 г.

Издатель текста тоже заметил ошибку в дате и предложил исправить ее на 865/май 1461 г. или на ша’бан 875/январь 1471 г., см.: Йхйа ал-мулук, с. 525. Первая предложенная дата совершенно нереальна, так как, по свидетельству Хондемира, Шах-Йахйа (так он им назван), правитель Систана, вместе с Амиром Шайхом Тимуром в 873/1468-69 г. прибыл в Герат на поклон к султану Хусайн-мирзе, см.: Хабиб ас-сийар, 4, с. 138.

101. Т.е. тоже «живой», см. примеч. 82.

102. Малик Султан-Махмуд — неоднократно упоминаемый в тексте сын Малика Низам ад-Дина Йахйи.

103. Намек на эпизод из иранского эпоса: Гуштасп, не желая отдавать трон своему сыну Исфандийару, посылает его в поход в Систан против прославленного систанского богатыря Рустама и обещает отдать сыну трон, ежели тот привезет ему связанным Рустама. В единоборстве, на которое намекает наш автор, Исфандийар гибнет, см.: Mohl, с. 604-608; Бертельс (1960), с. 212, 213.

104. Базман (Безман) — центральное селение одноименного бахша (округа) шахрестана Ираншахр, расположенное в его северо-западной части, в 80 км к северо-западу от Ираншахра и в 52 км к западу от шоссейной дороги Хаш-Ираншахр, см.: Географический словарь Ирана, 8, с. 47-48; Йагмайи, с. 87.

105. Барзан — селение, расположенное, по словам нашего автора, в 3 фарсахах (ок. 18 км) от р. Гильменд на дороге в Буст, см.: Ихйа ал-мулук, с. 280.

106. Араб.-перс, малик-и му’аззам наряду с малик ал-мулук является титулом некоторых местных правителей Систана и Фараха, см. примеч. 41, 449.

107. Дизе — селение, находившееся, согласно Ибн Хаукалю, на дороге из Систана в Герат на расстоянии одного перегона от Фараха, см.: Сурат ал-арз, с. 158.

108. Авторы XV-XVI вв. называли узбеками тюрко-монгольские племена, кочевавшие к северу от р. Сырдарьи или к северу и северо-западу от владений Тимуридов на степных просторах, составлявших территорию Джучиева улуса, или, по определению Рузбихана, автора Михман-наме-йи Бухара, тюрко-монгольские племена бывшего улуса Шайбана, см.: Семенов, 1954 (1), с. 22.

109. В тексте ошибочно: Шах-Мансур Йахйа, конъектура наша (еще раз он упомянут в тексте на с. 139). Имеется в виду правитель Андхуда. Бабур называет его «мужеложцем, развратником и неблагодарным человеком». Это он подстрекал Шайбани-хана к походу в Хорасан. Когда Шайбани-хан дошел до окрестностей Андхуда, Шах-Мансур Бахши нарядился и вышел из крепости встретить Шайбани-хана с подношениями и подарками; убит в 916/1510 г. в Систане, см.: Бабур-наме, с. 238, 239; Ихйа ал-мулук, с. 142.

110. Хушк-руд — название одной из рек Систана, упомянутой в «Та’рих-и Систан» и во вступлении к «Ихйа ал-мулук», между реками Фарах-руд и Харат-руд, без точной локализации.

В данном контексте имеется в виду область по берегам этой реки, к востоку от г. Систан, см.: Та’рих-и Систан, рус. пер., с. 59, 375; Ихйа ал-мулук, с. 114, 119 и др.

В Географическом словаре Ирана (8, с. 140) упомянута небольшая деревня Хушкруд, относящаяся к шахрестану Джируфт и находящаяся в 23 км к северо-западу от Сардуйа и в 2 км от р. Халил.

111. Дата в тексте отсутствует, хотя место для нее оставлено.

112. Кази Ахмад-и Лагар Систани упомянут в «Хайр ал-байан» (л. 229а). Он, по словам нашего автора, был отмечен ученостью и большими познаниями, славился как стихотворец; был современником Исма’ила I.

113. Перс-араб, саркар-и хасса — здесь особое административно-хозяйственное ведомство при дворе правителя Систана или управление поместьями, составлявшими собственность верховного правителя Систана.

114. Так мы перевели тафавут-и джам’ва мал-и нау-дарамад. О значении термина тафавут см.: Петрушевский, 1960, с. 380.

115. Араб, мара’й (мн.ч. от мара’) — подать со скота, см.: Петрушевский, 1960, с. 369.

116. В тексте: Мир-кули, конъектура наша. Издатель текста «Ихйа ал-мулук» вынес имя Мир-кули в именной указатель в отдельную статью, хотя весь последующий текст сочинения ясно свидетельствует, что речь идет о родственнике шаха Исма’ила I — Мире Пир-кули туркмане.

117. По-видимому, автор имеет в виду верховного правителя Хорасана Тимурида султана Хусайн-мирзу (см. выше, примеч. 91) и его сыновей Бади’ аз-Заман-мирзу (см. примеч. 96) и Музаффара Хусайна. Как известно, после смерти султана Хусайна в мае 1505 г., когда эмиры решили разделить верховную власть между Бади’ аз-Заманом и Музаффаром Хусайном, согласия достигнуто не было и между братьями начались междоусобия.

Этим обстоятельством не преминул воспользоваться Мухаммад Шайбани-хан (1451-1510), известный как Шахбек-хан, или Шайбак-хан узбак. Он направил в Герат посла с письмом, в котором требовал повиновения, грозя в противном случае нападением на владения Бади’ аз-Замана и Музаффара Хусайна.

1 мухаррама 913/13 мая 1507 г. Шайбани-хан переправился со всеми своими силами через Мургаб и вступил в пределы Хорасана. После захвата Андхуда Шайбани-хан направился к Герату. По словам Бабура, узнав о приближении узбекского войска, «в Герате пришли в смятение и не могли ничего предпринять — ни людей собрать, ни войска построить».

Когда спустя два-три дня пришел Шайбани-хан, гератские вельможи передали ему ключи от внешней крепости. Затем была сдана и внутренняя крепость. Шайбани-хан, овладев городом, восшествовал на престол царствования, назначив в Герат своего наместника. Именно эти события имеет в виду автор «Ихйа ал-мулук», о них см. также: Шараф-наме, 2, с. 144-153; Ахсан ат-таварих, 2, с. 43 и сл.; Та’рих-и ‘аламара, I, с. 36 и сл.; Бабур-наме, с. 238, 239; Туманович, 1984, с. 92-94.

118. Упомянут ранее, см. примеч. 109.

119. Наш автор не совсем точен. Шах Исма’ил I выступил на политическую арену в 907/1501 г. В этом году шах Исма’ил отнял Азербайджан у правителей Ак-Коюнлу; в течение последующих десяти лет он подчинил своей власти весь Иран и таким образом создал Сефевидское государство, см.: Босворт, 1971, с. 227.

В конце 915/1510 г. шах Исма’ил отправился на завоевание Ширвана и, покорив крепости Баку и Шабран, поручил их укрепление Лала-беку шамлу, см., например, Шараф-наме, 2, с. 154.

Поход на Хорасан шах Исма’ил предпринял в 916/1510-11 г., см. примеч. 127.

120. Как уже говорилось (см. примеч. 117), Шайбани-хан в 913/1507 г. захватил в свои руки Герат, изгнав оттуда Бади’ аз-Заман-мирзу и Музаффара Хусайн-мирзу, сыновей мирзы султана Хусайна Байкары. Однако ни в одном из известных нам источников не говорится о систанском маликзаде Шах-Бахраме, прибывшем в 913/1507-08 г. в Марв-и Шахиджан отомстить Шайбани-хану.

121. Дархане — дворец правителя, двор, а также улица перед дворцом или улица, ведущая ко дворцу.

122. Джалк — древнее большое селение в северо-западной части исторического Мекрана (ныне в остане Систан и Белуджистан в Иране), его развалины находятся в дехестане Хушаб (шахрестан Сараван), на севере и востоке граничащем с Пакистаном. В этом селении было три крепости и два каната (подземных колодца). Купольные постройки Джалка археологи относят ко времени Сельджуков, см.: Йагмайи, с. 114.

123. Тутин/тутан — легкая лодка в форме сигары, которую вяжут из стеблей рогозы и пучков тростника.

Сал — плот, связанный из стеблей тамариска, см.: Ихйа ал-мулук, с. 14; Sistani, 1983, с. 19, 23.

124. В тексте опечатка: хуб вместо худ, конъектура наша.

125. Дастан сын Сама (Зал-и Зар) — один из эпических героев поэмы Фирдоуси «Шах-наме», отец прославленного систанского богатыря Рустама.

126. Афрасиаб — главный туранский герой из поэмы Фирдоуси «Шах-наме».

127. Вместо имени шаха Исма’ила I в тексте употреблен эпитет динпанах — «защитник (прибежище) веры».

Шах Исма’ил I предпринял поход в Хорасан в зу-л-хиджжа 915/марте 1510 г. Шайбани-хан, постоянно похвалявшийся тем, что в ближайшее время он поведет войско в Иран и Азербайджан, а потом и в Хиджаз, услыхав о походе шаха в Хорасан еще до того, как Исма’ил I прибыл в Сабзавар, в конце раджаба 916/октябре 1510 г. поспешно выступил из Герата в Мерв и затворился в крепости. Шах, выяснив, что Шайбани-хан бежал в Мерв, принял решение, и победоносные знамена также двинулись в сторону Мерва. Еще до похода шаха близ деревни Тахирабад произошло сражение между узбеками во главе с Джан Вафа-мирзой и авангардом кызылбашей во главе с Дана Мухаммад-беком афшаром. Хотя последний был убит в сражении, кызылбаши одержали верх и гнали противника до подножия крепости. 20 ша’бана/22 ноября шах встал лагерем под Мервом. В течение семи дней продолжались сражения между узбеками и кызылбашами, однако «ворота победы» так и не открылись пред шахом. Тогда шах решил отступить на один переход, дабы выманить Шайбани-хана из его укрытия и заставить его сразиться в открытом бою. В среду 28 ша’бана/30 ноября 1510 г. кызылбаши оставили Мерв и отошли за р. Махмуди к одноименному селению в трех фарсахах от Мерва. У переправы через реку был поставлен Амир-бек туркман с 300 конниками. Уговор был таким: как только Амир-бек увидит приближающееся узбекское войско, он обратится в бегство и присоединится к свите шаха. Противник, осмелев, переправится через Сийах-аб. Тогда они, разрушив переправу, сделают невозможным отступление узбекского войска.

Шайбани-хан в первый день не вышел из Мерва. Его великие эмиры, Камбар-бек и Джан Вафа-мирза, советовали ему переждать еще два-три дня, пока не подойдут со своими войсками ‘Убайд-хан и Тимур-султан. Шайбани-хан совет их не принял и в пятницу вышел из крепости и с 30-тысячной армией решил преследовать кызылбашей. Далее все произошло так, как задумал шах. Бегство Амир-бека при приближении узбекского войска придало Шайбани-хану смелости, он переправился со своей армией через Сийах-аб «со скоростью ветра и молнии» и увидел кызылбашское войско, построенное в боевые ряды. Между сторонами завязалось сражение. О нем и сообщает наш автор. События эти хорошо известны, они изложены во многих источниках. Джан Вафа-мирза, Камбар-бек и многие другие узбекские эмиры были убиты. Шайбани-хан с отрядом воинов бежал, но вскоре и он погиб. Его голову отрезали и привезли шаху. Обширная территория вплоть до берегов Джайхуна оказалась во власти кызылбашей. Из Мерва победоносная армия направилась в Герат, см.: Ахсан ат-таварих, 1, с. 111-120; Шараф-наме, 1, с. 155; Та’рих-и ‘аламара, 1, с. 36-39.

128. Пул-и Салар — селение в четырех фарсахах к югу от Герата, см.: Та’рих-и ‘аламара, 2, с. 570.

129. По утверждению автора «Шараф-наме», шах Исма’ил I вступил в Герат 20 рамазана 916/22 декабря 1510 г. и остался там на зиму, поручив управление Гератом Лала-беку шамлу, см.: Шараф-наме, 2, с. 155.

130. По словам Искандара Мунши, шах Исма’ил, перезимовав в Герате, в начале весны следующего, 917 (1511?) г. выступил в поход в Мавераннахр. Когда шах дошел до берегов Амударьи, узбекские султаны тоже прибыли на берег реки и просили шаха не переправляться через реку, обещая до конца своих дней верно служить ему. Шах Исма’ил принял их просьбу во внимание и отбыл в Иран, см.: Та’рих-и ‘аламара, 1, с. 39.

131. Хаш — древний город, центр одноименного уезда в шахрестане Захидан, расположен в долине на высоте 1400 м над уровнем моря, в 195 км к югу от Захидана ив 168 км к северо-востоку от Базмана. Город окружен огромными зелеными парками, см.: Йагмайи, с. 85.

132. В «Бабур-наме» он упомянут в событиях 932/1525-26 и 933/1526-27 гг. и назван «Низам ад-Дин Пир-кули Систани, опора избранных», см.: Бабур-наме, с. 309, 343, 367.

133. Известна также под названием Т(а)раку, Тараху(н). Ее развалины находятся вдоль заброшенного канала Рамруд (или Руд-и Бийабан) восточнее селения Бандар, вблизи Чахар-бурджака в нынешней провинции Нимруз. Путешественники XIX — начала XX в. описывают остатки храма огня на территории этой крепости, см.: Tate, указатель; Ball, с. 268; Sistani, 1988, с. 232-233.

134. Так мы перевели термин касаба.

135. Перс., найзе («копье») — мера длины, равная примерно 4-5 м.

136. Кал’а-йи Фатх — известная крепость (ныне в развалинах) на правом (восточном) берегу р. Гильменд, в 37 км к северу от Чахар-бурджака в нынешней провинции Нимруз; была сильно укреплена и многие годы служила резиденцией местных правителей (маликов) Систана. Крепость просуществовала вплоть до 1910 г. И сейчас восьмиугольной формы башни Кал’а-йи Фатх являют собой величественное зрелище.

Тэйт привел дату постройки Кал’а-йи Фатх — 827/1423-24 г., однако остается неясным, на основе каких данных получена эта дата, см.: Tate. The Frontiers of the Baluchistan. L., 1909, с 63-64.

Кал’а-йи Фатх неоднократно упоминается в «Та’рих-и ‘аламара-йи ‘Аббаси», «Падшах-наме» и других источниках, ее описание наиболее подробно дано у нашего автора, см.: Ихйа ал-мулук, с. 145; Ball, с. 206; Sistani, 1988, с. 229-233.

137. Кал’а-йи Тагрун была расположена на берегу р. Хирманд. По словам Искандара Мунши (2, с. 480), крепость находилась на острове Пушт-и Зирих и служила местом жительства эмиров и остальной знати Систана.

138. Кал’а-йи Ладиз — название местности и крепости в Систане (ныне в шахрестане Захидан, Иран), см.: Географический словарь Ирана, 8, с. 473; Йагмайи, с. 81.

139. В печатном тексте: ихтийадж — «нужда», видимо, опечатка вместо ихтийат — «осторожность».

140. Цитата из «Анвар-и Сухайли», сочинения Камал ад-Дина Хусайна Ва’из-и Кашифи (ум. 1505), посвященного Амир-Шайху Ахмаду, известному под тахаллусом «Сухайли». Это обработка «Калилы и Димны» Абу-л-Ма’али (1144 г.), см.: Ихйа ал-мулук, с. 146, примеч. 3; Сабкшинаси, 3, с. 198.

141. Шах Тахмасп I (род. 22 февраля 1514, ум. 14 мая 1576; правил 1524-1576).

142. Выражения «сей бедняк» (факир), «сей раб» (банде), «сей презренный» (хакир) подразумевают автора «Ихйа ал-мулук».

143. Миршикар — начальник царской охоты, чиновник, отвечающий за шахское охотничье хозяйство. В то же время он был крупным военачальником и государственным деятелем.

144. Намек на меткость стрельбы Джамшида из лука (согласно преданию, он насквозь пронзил оба крыла голубки, сидевшей на ветке дерева, благодаря чему добился руки царевны из Забулистана, где и нашел себе убежище, бежав от Заххака), см.: Бертельс, 1960, с. 252, 253.

144а. Предлагаемая издателем конъектура илхи — «табун» во фразе дох илхи на‘л-и асп-ра мибафт, так же как илчи — «посол» в рукописном тексте, мне не совсем понятна. Вероятно, это вычурная гипербола.

145. Перс, ра‘айа ва барайа. Имеются в виду подданные, принявшие и не принявшие ислам и, следовательно, платящие и не платящие харадж.

146. Нахарджан — центральное селение дехестана Нахарджанат шахрестана Бирджанд вблизи афганской границы; Науфирист — селение, расположенное в 30 км к юго-востоку от Бирджанда и в 2 км к югу от шоссейной дороги в Захидан, см.: Географический словарь Ирана, 9, с. 428, 429.

147. Табасин (Тебесин) — небольшое селение в шахрестане Бирджанд, в 7 км к северу от шоссе Мешхед-Захидан и примерно в 40 км к югу от Хушкруда; Бандан (Бендан) — горное селение, расположенное в 12 км юго-восточнее Шусфа, на границе Ирана и Афганистана, см.: Географический словарь Ирана, 9, с. 61,259.

148. В тексте ***, по-видимому, вместо *** (куйай) — диал. «колодец».

149. Перс, даргах-и ‘арш-ишбах и даргах-и ‘арш-мисал — принятое в средневековых сочинениях сравнение шахского дворца с «девятым небом» — «престолом божьим».

150. Сам-мирза — брат шаха Тахмаспа, который с 939/1532-33 по 944/1537-38 г. управлял от его имени Гератом и всем Хорасаном. В 941/1535 г. он самовольно предпринял поход в Кандахар, закончившийся для него неудачно. Сам-мирза бежал от шахского гнева в Табас. В 943/1536-37 г. он был привезен кызылбашскими эмирами к шахскому двору. Шах лишил его управления Хорасаном, однако простил. Сам-мирза был убит (задушен) в джумада II 975/декабре 1567 г. Сам-мирза обладал поэтическим даром, ему приписывается авторство «Тазкира-йи Сами», см.: Ахсан ат-таварих, I, с. 246, 261; Хуласат ат-таварих, 1, с. 555; 2, с. 992; Шараф-наме, 2, с. 191; Та’рих-и ‘аламара, 1, с. 62 и сл.; Хайр ал-байан, л. 22а.

151. Агизвар-хан (Агзивар-хан) — сын Дамри-султана шамлу. В 937/1530-31 г. был правителем Нишапура, в 939/1533 назначен воспитателем (лала) и аталиком Сам-мирзы и верховным эмиром Хорасана, убит в 941/1535 г. в сражении под Кандахаром, см.: Ахсан ат-таварих, 1, с. 261; Шараф-наме, 2, с. 181; Та’рих-и ‘аламара, 1, с. 61, 62.

152. Мурад-султан афшар из клана тимурли, правитель Фараха; участвовал в походе Сам-мирзы и Агизвар-хана на Кандахар в 941/1535 г. В этом же году был убит, о нем см.: Ахсан ат-таварих, 1, с. 261; Та’рих-и ‘аламара, 1, с. 62.

153. Шамс ад-Дин-бек гиль — вождь курдского племени гиль в Хорасане в правление шаха Тахмаспа и правитель Ниха, см. наш пер., с. 123; Шараф-наме, 1,с. 370.

Шах-кули-бек сийах-мансур — вождь курдского племени сийах-мансур, которое, по мнению О.Л. Вильчевского, откололось в эпоху Сефевидов от курдского племени чигини и переселилось в Иран, см.: Шараф-наме, 1, с. 501, примеч. 56.

В 960/1552-53 г. сийах-мансур были направлены шахом Тахмаспом I в Хорасан для охраны границ, см.: Шараф-наме, 1, с. 370-372.

154. Тулак — селение, расположенное примерно в 135 км к юго-востоку от Герата; Сахар (Сагар) — в 30 км южнее Тулака.

Исфизар — название области и ее главного города (позднее Сабзавар, ныне Шинданд), расположенного в 20 фарсахах («130 км) к югу от Герата.

155. Мухаммад Камран-мирза Кухдами — сын могольского императора Индии Захир ад-Дина Мухаммеда Бабура (932/1526-937/1530) и брат его преемника Хумайуна (937-947/1530-1540 и 962-963/1555-1556), правитель Кандахара и Кабула, а также Панджаба и пограничного района Индии. В дальнейшем (952/1545-46 или 957/1550?) уехал в Иран на службу к шаху Тахмаспу и был назначен им правителем Кухдама, области, находившейся между Гилан-и Бийе Пас и Гилан-и Бийе Пиш. По словам Кази Ахмада Гаффари, автора «Та’рих-и джиханара», он умер в Мекке в зу-л-хиджжа 964/конце сентября—начале октября 1557 г. (с. 241), см. также: Ахсан ат-таварих, 1, с. 401.

В нашем тексте речь идет о сражении под Кандахаром в 941/1535 г. между кызылбашами во главе с Сам-мирзой и Агизвар-ханом и огромной армией мирзы Камрана, собранной им в Лахоре, см.: Ахсан ат-таварих, 1, с. 260-263; Та’рих-и ‘аламара, 1, с. 62, 91, 111-112; Аин-и Акбари, 2, с. 390.

156. Под «счастливым (покойным) хаканом» автор, по-видимому, имел в виду Тимурида султана Хусайна Байкару (правил Хорасаном в 1469-1506).

Ахмад-султан шамлу — правитель Систана от имени шаха Тахмаспа. Его упоминают в событиях 951/1544-45 г. Хасан-бек румлу, автор «Ахсан ат-таварих», и Искандер Мунши. Ахмад-султан встречал Хумайун-падишаха, когда тот, направляясь в Иран к шахскому двору, сделал остановку в Систане, а затем и сопровождал его в поездке вначале в Герат, а затем ко двору шаха Тахмаспа. В следующем, 952/1545 г. Ахмад-султан сопровождал Хумайун-падишаха в походе на Кандахар и Кабул (осада Кабула продолжалась вплоть до 954/1547-48 г.).

В «Ихйа ал-мулук» сказано, что Ахмад-султан правил в Систане восемь лет, следовательно, его правление в Систане приходится на 950/1544-957/1550-51 гг., см.: Ахсан ат-таварих, 1, с. 308-310; Та’рих-и ‘аламара, 1, с. 97, 99.

157. Насир ад-Дин Мухаммад Хумайун-мирза сын Бабура, основателя династии Великих Моголов Индии, могольский император (правил 937/1530-947/ 1540 и 962/1555-963/1556). Здесь речь идет о первом периоде его правления.

158. Имеется в виду уже упоминавшийся Тимурид султан Абу Са’ид Гуркан (1452-1469), сын султана Мухаммад-мирзы и дед Бабура.

159. Братья императора Индии Хумайун-падишаха: ‘Аскари-мирза (род. 922/ 1516, ум. 965/1557-58), Хиндал-мирза, Абу-н-Насир Мухаммад (род. 925/1519, ум. 958/1551) и уже упоминавшийся ранее (см. наше примеч. 155) Камран-мирза (род. 933/1527).

160. Т.е. в правление шаха Исма’ила I.

161. Араб.-перс, табаррайи (употребляется чаще во мн.ч.: табаррайийан). Согласно А. Диххуда, термин впервые введен в употребление в правление шаха Исма’ила I Сафави (1501-1524). Так называли людей, которые восхваляли на улицах и площадях ‘Али и его преемников и поносили халифов и предшественников ‘Али, см.: Деххода, № 61, с. 307.

162. Джате, по-видимому, то же, что джат — этноним индийского происхождения, употребляемый в Индии для названия племени, проживающего в индо-пакистанском ареале (Панджаб, Синд, Раджастхан и Западный Уттар-Прадеш), см.: EI², 2, с. 488-489 (A.S. Bazmee Ansari). В Афганистане этноним джат употребляется для обозначения цыган. Возможно, под джатами Мавераннахра наш автор также имел в виду одну из этнографических групп индийского происхождения из Мавераннахра (Средней Азии). О проживании на территории Средней Азии, в частности Таджикистана, этнографических групп индоарийского происхождения парья, кавал, джуги и др. см.: Оранский, 1977, с. 15-42; Оранский, 1983, с. 113, 114.

163. Мухаммад-хан туркман — великий эмир и один из столпов Сефевидского государства, правитель Герата от имени шаха Тахмаспа I.

164. В печатном тексте опечатка: Сафандук-бек вместо Сундук-бек. Имеется в виду эмир Сундук-бек афшар, курчи-баши шаха Тахмаспа, неоднократно упоминаемый в «Ахсан ат-таварих» (1, с. 345, 411 и др.), «Та’рих-и ‘аламара» (1, с. 70, 73, 77, 83 и др.) и в «Шараф-наме» (2, с. 122, 135, 201). Согласно «Шараф-наме», Сундук-бек, которому было более ста лет, умер в 969/1561-62 г., см.: Шараф-наме, 2, с. 207.

Курчи-баши — начальник гвардейского корпуса курчи в феодальном ополчении кызылбашей, см. примеч. 176.

165. Малик Султан-Махмуд сын Малика Йахйи (род. 866/1461 г., прожил 79 лет, следовательно, ум. около 946/1539-40 г.).

166. Кух-и Ходжа Галтан, вероятно, то же, что Кух-и Ходжа. Это известная гора (2037 м над уровнем моря), расположенная в 30 км западнее г. Забул, с северной стороны оз. Хамун; на ней есть изображение Рустама, держащего в руках двуглавую булаву. На южном склоне горы находятся развалины построек, айванов, арок, относимых археологами к парфянскому периоду, есть также остатки храма огня времени Сасанидов. Население, проживающее близ оз. Хамун, в дни Науруза поднимается на гору и там празднует этот национальный праздник, см.: Tate, указатель; Йагмайи, с. 156.

В северном углу горы находится небольшой мавзолей, возведенный из сырцового кирпича и глины, святого Ходжа-Галтана, по имени которого гора и получила свое название.

167. Кызылбаши («красноголовые» — по цвету головного убора) — прозвание тюркских кочевых племен разного происхождения (шамлу, румлу, устаджлу, такалу, афшар, каджар и зу-л-кадар), в своем большинстве откочевавших в Иран и Азербайджан из Малой Азии и составлявших в XV в. главную опору Сефевидов, см.: История Ирана, с. 252.

Власть кызылбашей в Систане утвердилась в 1544 г. с приездом туда наместника шаха Тахмаспа Ахмад-султана.

168. Четверостишие принадлежит перу знаменитого персидского поэта Хафиза, см.: Диван, с. 68.