Анонимное сочинение, под названием „Родословие тюрков" — „Шаджарат ал-атрак", — было составлено, во всяком случае, не ранее середины XV в., в приведенных ниже выписках говорится о 861 (= 1457) годе. Оно, будто бы, представляет собой переработку „Истории четырех улусов" — ,,Тарих-и-улус-и-арба'а" Улугбека (812—853 = 1409—1449), последняя, однако, была, повидимому, составлена не самим Улугбеком, а одним из его приближенных; по Хондемиру (писал в 930 = 1524 г.) „История четырех улусов" составлена после смерти автора „Предисловия к Зафар-намэ", т. е. после 858 (= 1454) г. Список ханов из потомства Джучи, приведенный Хондемиром по „Истории четырех улусов", совпадает со списком „Шаджарат ал-атрак", но у Хондемира нет вставленных в него легендарных рассказов о смерти Джучи и Яглы-бае. В этих рассказах чувствуется джучидская тенденция, в противовес чакатайской; поэтому весьма вероятно, что „Шаджарат ал-атрак" в настоящем своем виде была составлена уже в начале XVI в., при Шейбанидах. Источниками перечисления ханов являются сочинения Низам-ад-дина и Шереф-ад-дина; что автор, вопреки мнению В. В. Бартольда, пользовался сочинением последнего, видно из приводимой им даты — 831 г. (ср. стр. 208, прим. 4, со стр. 146). К этому перечислению добавлено несколько рассказов явно эпического происхождения. См.: Бартольд, Туркестан, 57—58; англ. изд., 56—57. — В. В. Бартольд. Улуг-бек и его время, Пгр„ 1918, 113—114. Storey, П, 2, pp. 272—273.

Настоящие извлечения сделаны по выпискам В. Г. Тизенгаузена из рукописи Британского музея Add 26190 (Rieu, Catalogue, 163—164) и сверены с выдержками, опубликованными В. В. Бартольдом (Туркестан, I, 162—164, только легенда о смерти Джучи-хана), и с переводом Майльса: The Shajrat ul Atrak or genealogical tree of the turks and tatars translated and abridg-ed by col. Miles, London, 1838. Текст см. на стр. 262—268.

РОДОСЛОВИЕ ТЮРКОВ

ШАДЖАРАТ АЛ-АТРАК

Перечисление имен ханов из потомства величайшего обладателя счастливой звезды (сахибкыран) великого ¹ Чингиз-хана, которые царствовали в Дешт-и-Кипчаке. В достоверных историях записано, что царей из потомства Чингиз-хана, которые правили в Дешт-и-Кипчаке до наших дней, было 39 человек, первый из них — Джучи-хан, сын Чингиз-хана.

Краткий рассказ о Джучи-хане, сыне Чингиз-хана. Авторы достоверных историй пишут, что однажды в отсутствие Чингиз-хана, в то время когда в его орде не было никого, кроме нескольких человек родственников Бурте-фуджин ², дочери царя конгуратов, старшей жены Чингиз-хана и матери его великих детей, племя мекритов, воспользовавшись случаем, произвело внезапное нападение, убило всех людей храбрых и знатных, с частью людей, охранявших орду Чингиз-хана, заключило соглашение и увело орду Чингиз-хана. В то время Джучи-хан был шестимесячным в утробе Бурте-фуджин. Когда племя мекритов увозило Бурте-фуджин, то Онг-хан, царь кераитов, между которым и Чингиз-ханом издавна были объявлены (отношения) отца и сына, услышав это известие, с большим воском преградил путь племени мекритов, заполучил Бурте-фуджин с ее присными и спутниками и отослал к Чингиз-хану. В это время, в пути Бурте-фуджин родила сына, и люди, которые ее везли, приняв решение в том хитром деле, завернули члены ребенка в сырое тесто, положили на свои полы и привезли (так), чтобы зараза путешествия и грязь пути не попали (на него). Когда с этой предосторожностью его привезли и показали Чингиз-хану, тот тем людям путешествия дал прозвище «наирун баирин» и произвел в звание преданных, а сыну дал имя Джучи, то есть таким образом появившийся с дороги. Вследствие этого, используя упомянутую предпосылку (как) повод к упреку Джучи, Чагатай и Угетай постоянно клеветали Чингиз-хану в отношении происхождения Джучи так, как изложена это великая клевета в историях чагатайских ученых. Однако все авторы справедливых, правильных и достоверных историй стоят на том, что продолжительность времени пленения Бурте-фуджин среди войска мекритов и кераитов, до прибытия в улус Чингизов, не достигает 4 месяцев. Также из большой любви Чингиз-хана к Джучи-хану, изложение которой было бы длинно, видно, что это чистая клевета, ибо как бы ни был хорош ребенок, от жалости родного отца до (жалости) приемного расстояние будет как от земли до неба. И также ни одному умному (человеку) не покажется разумным, чтобы (кто-нибудь) любил сына другого человека больше, чем своих сыновей, в особенности же в деле царства. А авторы достоверных историй говорят, что по той причине, что жалость и милость Чингиз-хана по отношению к Джучи-хану была на грани гибели (?) и крайность любви переходила за рубеж умеренности (?), то из жадности и зависти Чагатай и Угетай на том упреке построили великую клевету; вследствие выше изложенного, между Джучи и его братьями, то есть Чагатаем и Угетаем, не было искренности. И это подтверждается тем, что Чингиз-хан любил Джучи-хана больше, чем всех своих детей мужского и женского пола, так что ни у кого не было смелости в присутствии Чингиз-хана произнести имя Джучи-хана с неодобрением. В то время когда известие о смерти Джучи-хана пришло в орду, никто не мог сообщить это Чингиз-хану. В конце концов все эмиры решили, что Улуг-Джирчи, который был приближенным и одним из великих эмиров, сообщит об этом, когда получит приказание о джире. Затем Улуг-Джирчи, когда Чингиз-хан отдал приказание о джире, найдя время удобным, сказал тюркский джир:

Тенгиз баштын булганды ким тондурур, а ханым?
Терек тубтын джыгалды ким тургузур, а ханым?

Чингиз-хан в ответ Джирчи сказал тюрский джир:

Тенгиз баштын булганса тондурур олум Джучи дур,
Терек тубтын джыгылса тургузур олум Джучи дур.

Смысл слов Джирчи был таков: «Море до основания загрязнилось ³, кто (его) очистит, о царь мой? Белый тополь покатился с основания, кто (его)поставит, о царь мой?» В ответ Чингиз-хан говорит Джирчи: «Если море загрязнилось до основания ⁴, тот, кто очистит (его), — сын мой Джучи; если ствол белого тополя покатился с основания, тот, кто поставит, — сын мой Джучи!» Когда Улуг-Джирчи повторил свои слова, слезы потекли из его глаз. Чингиз-хан сказал тюрский джир:

Козунг йашын чокуртур конглунг голды балгаймы?
Джиринг конгуль бкуртур Джучи ольди болгаймы?

В ответ Чингиз-хану Джирчи сказал тюрский джир:

Сойлемекке эрким йок сен сойлединг, а ханым!
Оз йарлыгынг озге джаб айу ойлединг, а ханым!

Когда Джирчи повторял свой джир и при этом слезы стали видны на (его) глазах, Чингиз-хан говорит: «Твой глаз проливает слезы, разве сердце твое наполнилось? Речь твоя заставляет рыдать сердце, разве Джучи умер?» Так как в то время вышло повеление Чингиз-хана, что каждый, кто скажет слово о смерти Джучи, подвергается наказанию Чингиз-хана, то вследствие этого Джирчи в ответ Чингиз-хану говорит: «Говорить об этом не имею силы и воли, ты сам сказал, о царь мой, указ твой над тобой самим пусть будет, ты хорошо подумал, о царь мой, так как это — так». Тогда Чингиз-хан сказал тюрский джир:

Кулун алган куландай кулунумдин айрылдым,
Айрылышкан анкаудай эр олумдин айрылдым.

то есть: «Подобно лосю, которого на охоте гонят, чтобы убить, сам он убегает, а детеныш его остается, также я отделился от своего ребенка и подобно простаку, который из-за простоты попал в среду врагов в расчете на дружбу и отделился от спутников,так я отделился от мужественного сына моего». Когда от Чингиз-хана изошли такие слова, все эмиры и нойоны встали, выполнили обычай соболезнования и стали причитать ⁴. Через 6 месяцев после смерти Джучи-хана Чингиз-хан также распростился с миром.

В достоверных книгах истории записано, что после завоевания Хорезма, по приказу Чингиз-хана, Хорезм и Дешт-и-Кипчак от границ Каялыка до отдаленнейших мест Саксина, Хазара, Булгара, алан, башкир, урусов и черкесов, вплоть до тех мест, куда достигнет копыто татарской лошади, стали принадлежать Джучи-хану, и он в этих странах утвердился на престоле ханства и на троне правления. Так как он умер в Дешт-и-Кипчаке за 6 месяцев до смерти Чингиз-хана, то дети и внуки его воссели в Дешт-и-Кипчаке на седалище верховного правления. Все султаны Дешт-и-Кипчака из потомства Джучи, сына Чингиз-хана, а их в общем 39 человек, перечислены в настоящей книге. Первый — Батуй, сын Джучи.

Рассказ о царствовании Батуй-хана, сына Джучи-хана, сына Чингиз-хана. Батуй-хан, сын Джучи-хана, после смерти отца, по указу великого деда своего Чингиз-хана, поставил ногу на трон султанства Дешт-и-Кипчака. А страны аланов, русов, булгар, черкесов, Крым и Ардак ⁵, которые были под властью его отца, вследствие смерти Джучи-хана, сына Чингиз-хана, вышли из повиновения; при помощи своего дяди Угедей-каана, он (Батуй) овладел ими ⁶.

Рассказ о царствовании Берке-хана, сына Джучи-хана, сына Чингиз-хана. В историях записано, что когда Батуй-хан умер, на его место сел брат его Берке-хан, сын Джучи-хана. Берке-хан был мусульманин. В некоторых историях упоминается, что Берке-хан родился от матери (уже) мусульманином, так что в момент рождения, сколько ни хотели дать ему молоко, он не брал молоко своей матери, пока одна из женщин-мусульманок не дала ему молоко и не вскормила. Когда он вырос, то временами по приказу брата совершал путешествия в разные стороны. (Однажды) путь его случился к куполу ислама Бухаре: он явился к одному из шейхов (своего) времени и от него удостоился наставления (талькин). Говорят, что тем великим шейхом был шейх Сейф-ад-дин Бахарзи, один из великих преемников шейха Неджим-ад-дина Кубра. Он (Берке) долгое время находился у порога его (шейха), по приказу великого шейха отправился в Дешт-и-Кипчак через Хаджитархан с небольшим войском; на берегу реки Ид иль произошла встреча с бесчисленным войском Хулагу-хана, сына Тули-хана, сына Чингиз-хана, и, благодаря духовной помощи дервишей святого, поражение выпало войскам Хулагу-хана. Хулагу-хан, который имел намерение (направиться) в Дешт-и-Кипчак, бросил свое намерение, повернул назад, ушел в сторону Азербайджана, от сильного огорчения заболел и умер в Тебризе. Некоторые говорят, что он был убит в этом сражении; эти слова не имеют основания. Берке-хан, сын Джучи, победивший и победоносный, с сердцем, полным божественного света, по приказу всемогущего (бога) творца и по праву утвердился на троне Дешт-и-Кипчака, призвал людей к религии ислама, занялся водительством на правильном пути творений аллаха и царствовал в продолжение 8 лет. В месяцах 654 г. хиджры (= 30 I 1256—18 I 1257), соответствующего тюркскому году дракона, он воссел на царство, и в месяцах 662 г. хиджры (= 4 XI 1263—23 X 1264), соответствующего тюркскому году мыши, от болезни колик, он ответил «ляббейк» (тут я) на призыв «вернись». Третий хан — Саин.

Рассказ о царствовании Саин-хана. В достоверных историях обстоятельства (жизни) его и происхождение от Джучи-хана прославлены и известны, но и в этом списке, который есть сокращение из «Шеджерет ал атрак», не нашлось ничего; поэтому о нем (много) ничего не написано, но столько осталось в памяти, что это был царь великий и милостивый, знание же у аллаха. Хан четвертый — Мунке-Тимур, сын Тугана, сына Батуя, сына Джучи, сына Чингиз-хана.

Рассказ о царствовании Мунке-Тимур-хана, сына Тугана, сына Батуй-хана, сына Джучи-хана, сына Чингиз-хана. В достоверных историях записано, что когда период царствования Саин-хана в городе Сарае, который называют также Сарайчик, пришел к концу, на его место сел Мунке-Тимур-хан, сын Тугана, сына Батуй-хана, который (Батуй) есть сын Джучи-хана, сына Чингиз-хана. Во время своего царствования он был прозван Келек-ханом. Келек-хан был царем справедливым, умным, великодушным; в период своего султанства он укрепил справедливостью и правосудием основу ханства и правила правления, так что в его правление все обиженные благодарили его природу, а обидчики жаловались. Хан пятый — Йису-Мунке, сын Тугана.

Рассказ о царствовании Йису-Мунке-хана, сына Тугана, сына Батуй-хана, сына Джучи-хана, сына Чингиз-хана. Предания и истории записали, что когда дни султанства Мунке-Тимура, сына Тугана, пришли, к концу, Йису-Мунке-хан, которого некоторые люди звали Тука-бики, вместо брата утвердился на престоле султанства и стал выполнять требования, предъявляемые к ханской власти, и обязанности, сопряженные с делами управления. (Так было) до тех пор, пока период царствования его также не пришел к концу. Хан шестой — Токтай-хан, сын Келека.

Рассказ о царствовании Токтай-хана, сына Мунке-Тимур Келена, сына Тугана, сына Батуй-хана, сына Джучи-хана, сына Чингиз-хана. Передатчики преданий сообщают, что когда дни султанства Йису-Мунке, сына Тугана, кончились, Токтай-хан, сын Келек-хана, а этот (Келек-хан) то же, что Мунке-Тимур-хан, вместо своего дяди утвердился на престоле Сарайчика в странах Дешт-и-Кипчака. Начав бить в литавры царства, он оживил законы ханской власти и правила управления до тех пор, пока не спустил ногу могущества с трона султанства ⁷. Хан седьмой — Узбек-хан, сын Тогрула, сына Келека, сына Тугана.

Рассказ о царствовании Узбек-хана, сына Тогрула, сына Келека, сына Тугана, сына Батуй-хана, сына Джучи-хана, сына Келека, сына Чингиз-хана. Да будет записано в умах обладателей знания и проницательности, что когда правление Токтай-хана достигло конца, бог всеславный и всевышний украсил вышивкой ханства прямой стан его величества Султан-Мухаммеда Узбек-хана, сына Тогрула, сына Келека, сына Тугана, сына Батуй-хана, сына Джучи-хана, сына Чингиз-хана, по которому назвали улус Узбекский, и удостоил его чести пожалования управления. В месяцах 712 г. хиджры (= 9 V 1312—27 IV 1313), соответствующего году быка, он утвердился на престоле султанства. Говорят, что после восшествия на ханский престол до истечения 8 лет он проводил жизнь со всем своим илем и улусом в странах северного (арка) Дешт-и-Кипчака, так как (ему) нравились (вода и воздух) тех стран и обилие охоты (дичи). Когда с начала его султанства истекло 8 лет, то под руководством святого шейха шейхов и мусульман, полюса мира, святого Зенги-Ата и главнейшего сейида, имеющего высокие титулы, указующего заблудившимся путь к преданности господству миров, руководителя странствующих и проводника ищущих, святого Сейид-Ата, преемника Зенги-Ата, он (Узбек) в месяцах 720 г. хиджры (12 II 1320—30 I 1321), соответствующего тюркскому году курицы, удостоился чести принять ислам. Святой Сейид-Ата вместо имени Узбек-хана, которое было дано ему... ⁸ назвал (его) Султан-Мухаммед Узбек-хан. Из людей иля и улуса, которые были в тех странах, большая часть удостоилась счастья принятия ислама. Подробности этого краткого изложения написаны и упомянуты в житии (макамат) святого Сейид-Ата. Когда Султан-Мухаммед Узбек-хан вместе со своим илем и улусом достиг счастья (удостоиться) милости бога, то по указанию таинственному и знаку несомненному, святой Сейид-Ата всех их привел в сторону областей Мавераннахра, а те несчастные, которые отказались от преданности святому Сейид-Ата и остались там, стали называться калмак, что значит «обреченный оставаться». А когда каждого из тех людей, которые вместе со святым Сейид-Ата и Султан-Мухаммед-Узбек-ханом выступили в поход и шли (в Мавераннахр), спрашивали, кто эти идущие, то они избирали (для ответа) имя предводителя и царя своего, которое было Узбек. По этой причине с того времени пришедшие люди стали называться узбеками, а люди, которые остались там, — калмаками. Когда они пришли в страну Туркестанской земли, то вследствие истечения (долгого) времени люди турецкого происхождения, которые были в тех местах, из-за исконной близости, вошли в улус Узбек-хана. Признак того иля, который с Узбек-ханом пришел с севера (арка) вместе со святым Сейид-Ата тот, что они мюриды Сейид-Ата, а у тех людей, которые не являются мюридами Сейид-Ата, причина этого такова, что они пришли раньше или присоединились позже. Продолжительность султанства Султан-Мухаммед-Узбек-хана до принятия ислама была 8 лет и после принятия ислама была 30 лет, смерть его была в месяцах 750 г. (= 22 III 1349-10 III 1350), соответствующего тюркскому году барса. Да будет над ним милосердие бога всевышнего и довольство ⁹.

Рассказ о царствовании Токтамыш-хана. Все авторы истории и все передатчики преданий согласны, что когда дни правления Тимур-Мелик-хана пришли к концу, Токтамыш-хан при помощи величайшего обладателя счастливой звезды эмира Тимура-гургана победоносного ¹⁰ достиг положения своих отцов и дедов и взошел на престол ханства. Хотя в начале милости Тимура-гургана по отношению к Токтамыш-хану превышали (всякие) меру и число, но потом, вследствие речей подстрекателей, между (ними) возникла ссора, и дело дошло до того, что милость Тимура и служба Токтамыш-хана перешли во вражду и соперничество, так что несколько раз доходило до сражений. Говорят, что каждый раз, как они вступали в бой, поражение было на стороне Токтамыш-хана. В частности, в войне, которая произошла последней, (ему) удалось немного выдержать, так что он несколько дней на поле битвы давал сражение за сражением. Говорят, что (это происходило) таким образом, что каждый день войско правого крыла Тимур-гургана одолевало войско левого крыла Токтамыш-хана, и таким же образом войско правого крыла Токтамыш-хана показывало превосходство над войском левого крыла Тимур-гургана. Когда таким образом произошло несколько сражений, Токтамыш-хан посоветовался с вельможами своей державы и составил план перемены и перемещения в рядах своего войска. Люди, которые были на левом крыле, все были раненые и павшие духом; поэтому он приказал из своего правого крыла Яглы-бай-бахадур-бахрину, который был предводителем улуса бахринов, — а со времен Огуз-хана это племя принадлежало к людям правой стороны, — (перейти) на левую сторону, чтобы назавтра, когда пойдут в бой, племя бахрин явилось на поле сражения со стороны левого крыла. Когда солнце, освещающее мир, по приказу царя дарующего ¹¹ высунуло голову из дверей воды, то согласно указу ханскому Яглы-бай-бахадур-бахрин со всем своим идем и улусом перешел на левое крыло и приготовился к бою. По обычаю каждого дня войско левого крыла Токтамыш-хана, которое от храбрости войск правого крыла Тимур-гургана пало духом и расстроилось, при первой атаке пустилось в бегство. Предводитель правого крыла Тимур-гургана, по имени эмир Осман, который через 5 степеней (родства) восходил к Карачар-нойону, сам погнал лошадь на поле битвы, а со стороны левого крыла Токтамыш-хана не осталось никого, кроме Яглы-бай-бахадур-бахрина и его улуса. Говорят, что в тот день Яглы-бай-бахадур попрощался со своими детьми и родными, приехал и с копьем в руках сидел на лошади у подножия своего бунчука (туг) и знамени, а он приказал, чтобы на ноги лошади натянули цепи. Случайно эмир Осман напал на Яглы-бай-бахадур-бахрина; произошел удивительный бой, и с обеих сторон много людей было убито. Когда эмир Осман добрался до Яглы-бай-бахадур-бахрина, они связались друг с другом уколами и ударами. Так как лошадь Яглы-бай-бахадур-бахрина имела на ногах цепи, то в этот малый судный день, из-за неудобства (испытываемого) от цепей, она упала головой вниз. У обоих богатырей в это время руки были на вороте друг у друга; от силы падения лошади кувырком из-за тяжести тела и оружия оба бахадура упали с лошадей на землю. По решению бога вышло так, что эмир Осман упал поверх Яглы-бай-бахадур-бахрина. Тогда эмир Осман, воспользовавшись удобным случаем, отделил голову от тела Яглы-бай-бахадур-бахрина. В тот момент волнение поднялось из двух морей воинов и все собрались над этой головой. Оба войска смешались; весь улус и все сторонники Яглы-бай-бахадура силились заполучить голову Яглы-бая, а люди войска Тимур-гургана упорно старались не отдать. Говорят, что в этот день (целые) холмы были навалены из убитых, но со стороны людей Тимур-гургана погибло небольшое количество людей, о людях же, которые были убиты со стороны Токтамыш-хана, не знает никто, кроме бога, сколько их было. Говорят, что труп Яглы-бай-бахадур-бахрина в конце концов вытащили (с места) улуса бахринов из-под 800 человек юношей с черными кольчугами на груди, верхом на белых лошадях и белыми кутасами на шее. Людей же с цветами и видами иными, чем сказанные, не считали; число (людей) других цветов знает бог всевышний. В историях, на которые можно полагаться, записано, что в тот день, очевидно, было малое воскресение мертвых. С того дня улус бахринов получил на курилтаях узбекских султанов место (орун) на левой стороне, которую на монгольском языке называют джунгар, а по-тюркски солгол, раньше же, подобно своим родичам — конгуратам, найманам, джалаирам, уйшунам и другим — это племя также сидело и бывало на правой стороне, которую на монгольском языке называют унгар, а по тюркски онкол. Причиной единства улусов является это, иначе же то племя (фирка) было бы двумя или несколькими племенами (как) конгурат и найман ¹². В достоверных историях чагатайских записано, что после убиения Яглы-бай-бахадур-бахрина, Тимур-гурган прибавил к имени эмира Османа обращение «бахадур» и пожаловал ему прозвище нахангир ¹³. Говорят, что после этого Токтамыш-хан никогда не мог надеть пояса ¹⁴. А некоторые передатчики говорили, что это поражение досталось Токтамыш-хану вследствие склонности его великих эмиров к Тимур-гургану, Знание же у аллаха...¹⁵.

Комментарии

1 В дальнейшем эта формула при имени Чингиз-хана нами опущена.

2 В рук. и у Майльса звучит "кучин".

3 Букв.: от головы.

4 Перевод предположительный

5 Повидимому, надо читать Азак.

6 Следует изложение похода Бату на Восточную Европу по Шереф-ад-Дину

7 Т. е. умер.

8 Непонятные слова у Майльса: given him by his parents.

9 Следует изложение истории Джанибек-хана и перечисление следующих ханов, крайне разукрашенное витиеватыми выражениями: 8) Джанибек, сын Узбек-хана, 9) Бердибек, сын Джанибека, 10) Кельдибек-хан, 11) Науруз-хан, 12) Черкес-хан, 13) Хызр-хан, 14) Муруд, сын Хызр-хана, 15) Базарчи-хан, 16) Тукай-хан, сын Шахи, 17) Туглук-Тимур-хан, племянник Тукай-хана. О нем сообщается, что он дважды совершал поход на Мавераннахр, — по-видимому, речь идет о хане Восточного Туркестана Туглук-Тимуре; 18) Мурад-ходжа, брат Туглук-Тимур-хана, 19) Кутлук-ходжа, сын Шахи, 20) Урус-хан, 21) Токтабай (Токтакия)-хан, сын Урус-хана, 22) Тимур-Мелик-хан, сын Урус-хана.

10 Далее все эпитеты при имени Тимура нами опущены.

11 Т.е бога.

12 Текст неясен: если читать вместо ***-*** можно, подобно Майльсу, перевести: причиной незначительности улуса является это, иначе же то племя (фирка) было бы вдвое более племен конгурат и найман.

13 Т.е. хватающий крокодилов.

14 Т.е. выступить на войну.

15 Следует цветистое перечисление ханов: 24) Тимур-кутлу, сын Тимур-бек-оглана: 25) Шадибек-хан, 26) Пулад.сын Шадибек-хана, 27) Тимур, сын Тимур-Кутлу-хана, 28) Джелаль-ад-дин, сын Токтамыш-хана, 29) Керим-берди, сын Токтамыш-хана, 30) Гуюк (чит. Кепек), сын Токтамыш-хана, 31) Чакар (чит. Черке), сын Токтамыш-хана, 32) Джаббар-берди, сын Токтамыш-хана, 33) Сейид-Ахмед-хан, 34) Дервиш, сын Шахи-оглава, 35) Мухаммед-хан, о нем, как и у Шереф-ад-дина говорится, что от начала державы Джучидов до года его восшествия 831 г. (= 22 Х 1427-10 Х 1428) прошло 210 лет, 36) Давлет-берди, сын Tain-Тимура, 37) Борак, сын Курчука, 38) Гияс-ад-дин, сын Шади-бек-хана, 39) Мухаммед-хан, сын Тимур-хана. Перечисление кончается словами: «говорят, что от начала державы потомков Джучи-хана, сына Чингиз-хана, до времени Мухаммед-хана, сына Тимур-хана, прошло 240 лет».