РОДЖЕР ИЗ ВЕНДОВЕРА

ЦВЕТЫ ИСТОРИИ

FLORES HISTORIARUM

ИЗВЛЕЧЕНИЯ ИЗ ХРОНИК, ОТНОСЯЩИЕСЯ К ЭДУАРДУ I

Matt. Westm., p. 430. Когда в двадцать шестой день марта собрались у святого Павла в Лондоне архиепископ кентерберийский и некоторые другие епископы, его суффраганы, чтобы опять посоветоваться о положении церкви, тотчас же поднялись два адвоката и два из ордена Проповедников и, желая снискать королевскую и мирскую благосклонность, пытались с помощью аргументов доказать, что клир во время войны, невзирая на апостольское запрещение, может беспрепятственно из своих средств притти на помощь королю.

В это время голосом глашатаев было оповещено по всей Англии, чтобы владельцы шерсти выставили ее на продажу в течение месяца в назначенных для этого городах, иначе она попадет в руки короля путем конфискации, каковая поспешно была собрана и из страха конфискации в пользу короля и в день святого Георгия нереправлена во Фландрию. Возмущенные [214] этими и другими вымогательствами, графы и бароны Англии сами собрали свой парламент в Уайрском лесу, который находится в Марке.

На другой день после праздника перенесения мощей блаженного Фомы мученика, когда были созваны в Лондоне графы и бароны королевства и король повелел своему коннетаблю и своему маршалу, графам Норфолькскому и Герефордскому... у святого Павла составить списки того количества всадников, какое каждый из них может поставить королю, отправляющемуся на войну, они отвечали просьбой, чтобы он поручил кому-либо другому из своего двора эту обязанность, потому что они явились к нему не по официальному приказу, а по личной просьбе. И не понравилась эта речь в глазах короля, и он назначил двух других рыцарей для исполнения этой обязанности. В то же время, допустив архиепископа кентерберийского к милости короля и вернув ему его баронию, 14 июля перед большим королевским дворцом в Уэстминстере король поднялся на деревянный помост с сыном своим и архиепископом, а также графом Уориком в присутствии стоявшего перед ним парода и со слезами смиреннейше просил прощения за совершенное, говоря, что он не так хорошо и спокойно правил ими, как бы следовало королю, что частицы из их имущества, которые они ему дали или которые слуги его без его ведома путем вымогательства у них взяли, он взял для того, чтобы тем сильнее отразить несправедливые попытки врагов, жаждущих английской крови... И прибавил: «Вот я отправляюсь подвергать себя опасности за вас. Прошу вас, если я вернусь, примите меня так, как принимаете теперь, и я верну вам все взятое у вас. А если я не вернусь, коронуйте в короли моего сына». Архиепископ в слезах обещал верно исполнить это, а весь народ поднятием рук засвидетельствовал свою верность. Между тем названные выше графы самовольно отсутствовали до тех пор, пока их петиция об облегчении отечества не будет выслушана, и некоторые из них говорили, что не будет пользы королю отправляться во Фландрию и что они сами не явятся туда нести ему повинности, которых не несли их предшественники, в особенности ввиду того, что шотландцы, подобно жителям Уэлза, пока еще он здесь, замышляют войну. Они требовали также, указывая прежде всего на разорение общины, чтобы он впредь не вымогал по всей Англии налогов, далее, чтобы вольности, заключающиеся в великой хартии и в лесной, более действительно на практике соблюдались и чтобы он отменил введенные кроме этих добровольные взимания. Не будучи выслушанными об этом, названные графы и бароны с негодованием удалились. Видя это, король для восстановления единства и обеспечения победы повелел возобновить статьи, заключающиеся в названных выше грамотах, и соблюдать их, требуя с жителей за эту уступку восьмую деньгу, которая и была уступлена народом, собравшимся тогда в его аппартаментах. Попросил он [216] субсидии и от клира, который отвечал, что он хочет направить верховному первосвященнику просьбу о разрешении на это.

(пер. Д. М. Петрушевского)
Текст воспроизведен по изданию: Памятники истории Англии XI-XIII вв. М. Гос. соц. эк. издательство. 1936