27. Донесение королеве Христине из Москвы 20 декабря 1652 года.

Вашему Кор. В-ству по глубокообязаннейшему долгу и смиреннейшему подданству было (послано) 25-го прошлого месяца (ноября) мое последнее (письмо).

С тех пор в этом месте ничего особенного не произошло, (кроме того) только, что Их Цар. В-ство отправили несколько дней тому назад к Их Герцог. Светлости Голштинии гонца, по имени Василия Шпилькина (Wassilli Spielkin), писца, который в прошлом году был послан с Янклычем Челищевым к Вашему Кор. В-ству относительно Иоганна Синенса, или Тимошки Анкидинова; (гонец Шпилькин послан к герцогу Голштинии), чтобы требовать выдачи задержанного в его стране, именно в Нейштаде, двумя любскими гражданами, по имени Гуго Шокман и Яном фан Горном, Тимошки Анкидинова, как я подданнейше сообщил в своем прошлом (письме), и чтобы с первым удобным случаем доставить его (Анкидинова) сюда, которого они предполагают отвезти из Любека в Нарву. Относительно личности Тимошки Анкидинова было написано Их Герц. Светлости м такими же формальностями, с какими было написано относительно его Вашему Кор. В-ству, а вследствие того, что Ваше Кор. В-ство написали по всему своему государству и по странам и издали указ, чтобы он, где бы ни был найден, был задержан и выдан посланным Их Цар. В-ства, то поэтому Их Цар. В-ство не сомневается также в том, что Их Герц. Светлость не скроет такого предателя от его посланных, но [131] повелит выдать головой. Обоим гражданам Любека было послано в подарок через этого Шпилькина каждому по одному сороку (Zimmer) собольих шкур стоимостью в 100 руб., и им же было написано под печатью Их Цар. В-ства. чтобы они сюда приехали и хлопотали о некоторых привилегиях: Их Цар. В-ство желает оказать им этим милость за верную службу, которую они доказали Их Цар. В-ству арестом личности Тимошки Анкидинова. Без сомнения, город Любек будет очень стараться, чтобы Их Герц. Светлость выдал этого (Анкидинова) в надежде добиться, чтобы остальные пункты их старых привилегий относительно торговли, подтверждение которых не мог получить бывший здесь прошлой весной Гуго Шокман, теперь же, при этом случае, также получили бы подтверждение. Самая значительная и лучшая часть этих привилегий та, которую во времена царя Ивана Васильевича, когда он завоевал Лифляндию, получил город Любек, (именно) при этом царе (т.е. Иване Васильевиче) они имели всякого рода доступ и подвоз к Нарве, как это предоставил им высокочтимый и высокопокойный королевский высокий предшественник Вашего Кор. В-ства; при этом они (любчане) настаивают на том, чтобы они беспошлинно торговали в Пскове и Новгороде и, кроме того, могли бы чеканить в этих обоих городах русские монеты. Однако получат ли они это, покажет время. Теперь здесь начинают замечать, что вследствие английской и голландской войны, как здесь об этом идет слух [датский король, говорят, стал на сторону Голландии, а испанский король - на сторону Англии], коммерция в Архангельске совсем пала, и что, напротив, оптовые товары должны были снова обратиться к Восточному морю, как (это) уже произошло в эту осень, так что бoльшая часть всех оптовых товаров, которые были назначены в Архангельск, направилась в Ревель и Нарву. В Новгороде было отдано приказание, чтобы все товары, которые туда прибудут через границу и будут далее везены сюда, были вскрыты, осмотрены поштучно, а потом таким образом таксированы, чтобы пошлина не оказалась слишком малой, и чтобы было уплачено с весчих товаров 2%, а с легких товаров - 1 1/2 сверх той обыкновенной "проезжей" (proiege) пошлины, которая прежде только одна уплачивалась за проходящие товары и которая составляет лишь 5 алтын с каждых саней; когда это будет выполнено, то купец должен взять от цольнера выписку (роспись) о своих товарах, а когда они (купцы) сюда (в Москву) прибудут, то должны ее (выписку) доставить сюда в таможню (Zollhaus) и после этого в свою очередь уплатить за весчие товары - 5%, а за легкие товары - 4%; после того, как купцы продадут привезенные сюда товары и захотят "увезти свои оборотные товары через Новгород, они должны здесь заявить их и уплатить 1/4 % пошлины, которую они называют "перекупной" (pere Coupnoi); когда же они прибудут в Новгород и захотят (проехать) через границу, то должны заплатить столько же, сколько они должны были бы заплатить в Архангельске за свои товары, идущие через море, что составляет 2% с тяжелых (весчих) [132] товаров и 1 1/2 % с легких (невесчих) товаров; однако если кто-нибудь сюда (в Москву) не привез никаких товаров, а купил за деньги некоторые товары для себя и хотел бы их отсюда перевезти через Новгород заграницу, то он должен здесь (в Москве) уплатить 5% с весчих и 4% с легких товаров, а в Новгороде снова вышеупомянутым образом с тяжелых товаров 2%, а с легких товаров - 1 1/2 %, и (еще) уплатить вышеназванную "проезжую" пошлину. Новгородскому цольнеру также было приказано, чтобы с русских купцов, которые живут в разных местах страны (России) и желают перевозить свои товары через Новгород через границы в Ревель, Нарву и Ниен, он брал с тяжелых товаров 5%, а с легких товаров 4%. При осуществлении этого, хотя пошлины будут поставлены в одинаковое отношение с теми, которые взимаются с товаров, провозимых из Архангельска в Москву, а из Москвы в Архангельск, однако некоторых (это) может ввести в заблуждение, так как, хотя купцы уплачивают здесь в стране не больше пошлин, чем они раньше это делали (торгуя) через Архангельск, но если они будут также считать пошлину, которую должны уплачивать в Ревеле и Нарве, то это через эту сторону (Балтийское море) обходится 2 процентами больше, чем когда бы они переправлялись через Архангельск. Однако, по-моему ненавязчивому подданнейшему рассуждению, как бы там ни было, но если бы только дело могло дойти до того, что в течение года не могли бы никакие суда прибывать в Архангельск, что при нынешнем времени вследствие происходящих на море войн может легко произойти, и если, напротив, все заграничные иноземные товары, которые обыкновенно туда (в Архангельск) отвозят, будут доставляться на Ревель и Нарву, то все-таки все эти пошлины могли бы мало помешать (переходу архангельской торговли на Балтийское море). Чужестранный купец, если бы не хотел сам привозить своих товаров сюда в страну (в Россию), должен был бы только содержать свой склад в Ревеле или Нарве, по силе милостиво предоставленной Вашим Кор. В-ством привилегии, а если русские захотели бы иметь товары, которые им необходимы, то они должны были бы, раз только проезд в Архангельск будет закрыт, хорошенько их поискать, пока они их приобретут. К тому же, если они (русские) захотят привозить свои товары, которые здесь в стране (России) производятся людьми, и захотят найти на них спрос, то им сама действительность, когда они в ближайшем откажутся от этого (Архангельска), покажет дорогу, и таким образом они никоим способом не смогут пройти мимо Ревеля и Нарвы. Таким образом пошлины будут уплачиваемы не чужестранцами, но самими же русскими, так что иноземные купцы могут быть избавлены не только от пошлины, но также и от многих неприятностей и других обид, как в судопроизводстве, так и при многих преследованиях религии, даже от изгнания из дома и двора то в одно, то в другое место. Иноземные купцы сообща подавали прошение Их Цар. В-ству относительно [133] пошлин в Новгороде и в особенности (о том), чтобы их товары не вскрывались, однако они на это еще не получили ответа; о том, что на это последует, будет (мною) подданнейше сообщено Вашему Кор. В-ству. Так как через Адольфа Эберса из Новгорода мне было сообщено, что подданные Вашего Кор. В-ства должны им (русским) в Новгороде доплачивать эту пошлину, а так как этого раньше не было, и подданные Вашего Кор. В-ства, когда они хотели приехать, должны были давать только "проезжую" пошлину в Новгороде, именно 5 алтын за каждые сани, то я в "Посольском приказе" пожаловался на это канцлеру, однако получил, в особенности от Алмаза Ивановича (Iwanowitz), совсем скверный ответ, именно, что Их Цар. В-ство соизволили наложить пошлину (ведь) в своей стране (а не в чужой), и что подданные Вашего Кор. В-ства будут платить не больше, чем другие. Я возразил и поставил на вид, что в стране Вашего Кор. В-ства подданные Их Цар. В-ства обкладываются совсем умеренной пошлиной, а также, в особенности, они пользуются большими вольностями в Ревеле, Нарве и Ниене. Однако ничего не подействовало; так я и перестал в дальнейшем настаивать (на этом).

[…]

Москва, 20 декабря 52 г.. Иоганн де Родес.

Р. S.

[…]

Из Персии пришло известие, что отправленный туда в прошлую весну посол и "купчина" (Cupzyn), чтобы уладить спорные дела, были слишком мало почтены. При этом главным образом дошло верное известие, что персидский государь запретил, чтобы ни малейший товар, как и то, что могло бы даже носить это имя (т.е. название товара), не вывозилось из его страны (в Россию). Однако жители этой страны (т.е. русские), в особенности простой люд (der gemeine Mann), не могут обойтись (без персидских товаров), так как они большею частью все одеваются в дороги (Dorrogien) и киндяки (Kindiacken); это - легкие и удобные ткани (Stoffen), которые не только дешево (gut) покупаются, но и также видные (красивые) и прочные. Таким образом, в ближайшие дни будет отправлено туда (в Персию) большое посольство.