7. Донесение королеве Христине из Ревеля 29 марта 1651 года.⁸⁷

Ваше Кор. В-ство по подданнейшей покорности извещаю этим и не могу умолчать, что я мое путешествие (в Россию) ⁸⁸ не мог до сих пор привести в исполнение по многим важным причинам, в особенности, потому что я боялся, что если только приеду без каких-нибудь торговых дел, то они (русские) могут меня встретить так, как случилось с господами Петром Антонием Леофельдом (Peter Anthonj Leofeld) и Яковом Муленом (Jacob du Moulin). Ho теперь я воспользуюсь заключенным с Великим Князем относительно персидского шелка контрактом, ⁸⁹ в котором именно постановлено, что если бы я приехал с деньгами (которые нужно было уплатить русским за взятый у них шелк) на границу, то меня должен там принять конвой Великого Князя и сопровождать меня с деньгами до Новгорода, а от Новгорода в [48] Москву. Так как это (задержка) происходит только ради более лучшего и верного моего приезда, то я вполне подданнейше надеюсь, что Ваше Кор. В-ство не примут этого (что задержался в Ревеле) немилостиво.

Кроме того, советник (Ratsherr) этого города - Михаил Паульсон (Michel Pauelssen) уже последовал мне (моему примеру) и купил от Великого Князя также одну партию в 60 тюков (ballen), которые теперь лежат здесь в городе. К тому же в эту зиму сюда прибыло также много купцов ⁹⁰ с порядочным количеством товаров, так что, слава Богу, (дело) идет довольно хорошо. С тех пор, как стоит город Ревель, нельзя припомнить, чтобы за один год в нем было 120 тюков шелка. Если только Бог пошлет мне здоровья, то несомненно надеюсь, что в будущую зиму все это улучшится. Если бы только зимняя дорога еще немного дольше продержалась, то, говорят, пришли бы также большие партии поташа.

Я узнал и заметил из совершенно несомненных обстоятельств, что великий князь и сами русские, пожалуй, стремятся немного сильнее направить свою торговлю к Восточному морю, чтобы явно показать и доказать голландцам и другим чужеземцам, что они (русские) одинаково имеют две дороги. Хотя они (русские) при этом менее всего думают покинуть архангельскую гавань, но это потому делается, что они хотят дать понять им (чужеземцам), что они (русские) решили ставить цены не более, как по своему желанию, как до сих пор делалось голландцами, и при этом хотят явно намекнуть и дать понять, что одинаково в их власти: допустить (или не допустить) чужеземцев, которые находятся в Москве и обыкновенно ведут свою торговлю через Архангельск, возить некоторые товары к Восточному морю. Когда теперь время, по Божьей воле, гораздо лучше откроет мне все то, что мне в этом еще не ясно моему взору, тогда я подданнически по моему долгу не премину известить Ваше Кор. В-ство обо всем, что произойдет.

Между тем, я здесь также составил прейс-курант, поручил отпечатать несколько 1.000 экземпляров, и на них оставить открытыми цены, чтобы всякий раз можно было их проставить пером. Образец его я посылаю при этом, ⁹¹ хотя еще без цен, которые я могу получить не раньше, чем в Москве, что потом подданнейше будет послано гонцом Вашему Кор. В-ству.

(Далее следуют добрые пожелания королеве и подпись:) Иоганн де Родес.

Дата: Ревель, 29 марта 51 г.

Комментарии

87. Начиная с этого донесения, Родес пишет в обращении к королеве не "Frawlein", а "Fraw". Она короновалась только 20 октября 1650 года.

88. Исполнив благополучно свое поручение доставить выкупные деньги за перебежчиков, Родес получил от шведского правительства новое поручение. Так как русские не хотели иметь шведского резидента в Москве и всеми силами старались удалить оттуда тогдашнего резидента Померенинга, а нового резидента, К. Мернера, который ехал в Россию заменить Померенинга, задержали в Новгороде и даже отправили назад, то шведское правительство вынуждено было послать, согласно требованиям русских, кого-нибудь не в чине резидента на шведский московский двор, чтобы вести его дела, и оно тогда возложило эту обязанность на Родеса со званием фактора или комиссара, хотя обязало его исполнять те же обязанности, которые раньше исполнял резидент.

89. Об этом он доносил королеве из Ниен-Шанца 10 июля 1650 года.

90. У В. А. Кордта "Mitthellungen aus dem Briefwechsel des Grafen Jacob De la Gardie", S. 73.) издана копия этого письма, и там напечатано не "купцов" (kauffen), a "русских" (Reuszen).

91. Он нами не напечатан, но, очевидно, это такой же прейс-курант (но конечно без цен), какой был послан потом Родесом из Москвы, и который он датировал 5 июлем 1652 годом. В этом прейс-куранте названия товаров отпечатаны, а дата и цены проставлены чернилом.