РАШИД-АД-ДИН

СБОРНИК ЛЕТОПИСЕЙ

ПОВЕСТВОВАНИЕ

о Тимур-каане, сыне Джим-Кима сына Кубилай-каана сына Тулуй-хана сына Чингиз-хана, а оно в трех частях

Часть первая. Изложение его знаменитой родословной, подробное перечисление его жен и ветвей его потомков, имеющих отрасли до сего времени; священное изображение его и его супруги и родословная таблица [его] потомков.

Часть вторая. Об [обстоятельствах], предшествовавших счастливому восшествию его на престол; изображение трона, жен, царевичей и эмиров во время восшествия его на престол каанства; некоторые происшествия, [205] кои случились с начала его августейшей ⁸⁴² эпохи (да будет она вечной) ⁸⁴³ до сего времени; некоторые его войны и победы, кои известны.

Часть третья. О его похвальном образе жизни и нраве; о биликах и притчах, которые он говорил; о хороших приговорах, кои он давал; о некоторых событиях и происшествиях, кои случились в том государстве, из тех, что не входят в предыдущие две части и известны порознь и как попало от разных лиц и из разных книг.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ПОВЕСТВОВАНИЯ О ТИМУР-КААНЕ, ВНУКЕ КУБИЛАЙ-КААНА; ИЗЛОЖЕНИЕ ЕГО РОДОСЛОВНОЙ, ПОДРОБНОЕ ПЕРЕЧИСЛЕНИЕ [ЕГО] ЖЕН И ВЕТВЕЙ ЕГО ПОТОМКОВ, ИМЕЮЩИХ ОТРАСЛИ ДО СЕГО ВРЕМЕНИ, ЕГО СВЯЩЕННОЕ ИЗОБРАЖЕНИЕ И РОДОСЛОВНАЯ ТАБЛИЦА ЕГО ПОТОМКОВ

Тимур-каан, которого называют также Улджэйту-кааном, да продлится на многие годы сень его правосудия и справедливости над всем творением, является сыном Джим-Кима сына Кубилай-каана сына Тулуй-хана сына Чингиз-хана и появился на свет от его старшей жены Кокчин-хатун в хукар ⁸⁴⁴-ил, год быка, ⁸⁴⁵ соответствующий 663 г.х. ⁸⁴⁶ [1265 г. н.э.]. У него много жен и наложниц, но из-за дальности расстояния и преграждения дорог их имена до сего времени не известны. ⁸⁴⁷ [Его] самую старшую жену зовут Булуган-хатун, [она] из племени [баявут]. ⁸⁴⁸ От нее он имеет одного сына по имени Тайси – Гайши, а другой [сын] по имени Мака-билян, – [от другой жены]. ⁸⁴⁹ Родословная таблица его сыновей и внуков представляется в том виде, как она установлена.

|A 184б, S 427| ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ПОВЕСТВОВАНИЯ О ТИМУР-КААНЕ, ОБ [ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ], ПРЕДШЕСТВОВАВШИХ ВОСШЕСТВИЮ ЕГО НА ПРЕСТОЛ; ИЗОБРАЖЕНИЕ ЕГО ТРОНА, ЖЕН, ЦАРЕВИЧЕЙ И ЭМИРОВ ВО ВРЕМЯ ВОСШЕСТВИЯ ЕГО НА ПРЕСТОЛ КААНСТВА; О НЕКОТОРЫХ ПРОИСШЕСТВИЯХ И СОБЫТИЯХ, КОИ СЛУЧИЛИСЬ С НАЧАЛА ЕГО АВГУСТЕЙШЕЙ ЭПОХИ (ДА БУДЕТ ОНА ВЕЧНОЙ И БЕСКОНЕЧНОЙ ДО ПРЕДЕЛА ВРЕМЕН!); О ЕГО ВОЙНАХ И ПОБЕДАХ, О КОТОРЫХ СТАЛО ИЗВЕСТНО

[Обстоятельства,] предшествовавшие [его] благословенному восшествию на престол

Когда Кубилай-каан преставился в год морин-ил – год лошади, соответствующий 693 г.х. [2 декабря 1293 – 20 ноября 1294 г. н.э.], старшая [206] жена его сына Джим-Кима, мать Тимур-каана, с согласия старших эмиров тотчас же отправила Баяна вслед Тимур-каану известить его о положении деда и вернуть, чтобы посадить на царский престол. И в течение года, пока Тимур-каан туда прибыл, Кокчин-хатун вершила все важные дела государства. Когда он благополучно прибыл, собрался великий курилтай. Из его дядей [по отцу] [были] Кокеджу и Туган, из его братьев – Камала и Йисун-Тимур, его двоюродный брат Ананда-огул, сын Нумугана, ⁸⁵⁰ сыновья Агрукчи – Тимур-Бука и Иджиль-Бука; старшие эмиры, [такие], как Баян чэн-сян, Учачар-нойон, Токтак, Урук, Олджай чэн-сян, Алтун чэн-сян, Данишменд, Чир-галан, Налигу, Амбай из тангутов, Баурке из семьи Абишка, Кутуку чэн-сян из рода татар, Эргасун-тархан, чэн-сян из семьи Бадая; Намбай-хатун и ее дочь Бекчин-хатун, Манзитай, Кокчин-хатун, Булуган-хатун, а также другие хатун, царевичи и эмиры. Перечислить всех трудно, да [это] и излишняя подробность. Все явились.

Между Тимур-кааном и [его братом] Камалой, который был годами старше его, начались споры и пререкания относительно престола и царствования. Кокчин-хатун, которая была крайне умна и способна, сказала им: «Мудрый каан, ⁸⁵¹ то есть Кубилай-каан, приказал, чтобы на престол воссел тот, кто лучше знает билики Чингиз-хана, теперь пусть каждый из вас скажет его билики, чтобы присутствующие вельможи увидели, кто лучше знает». Так как Тимур-каан весьма красноречив и [хороший] рассказчик, то он красивым голосом хорошо изложил билики, а Камала, из-за того что он немного заикается и не владеет в совершенстве речью, оказался бессилен в словопрении с ним. Все единогласно провозгласили, что Тимур-каан лучше знает и красивее излагает [билики] и что венца и престола заслуживает он. И в городе Каймин-фу в ... ⁸⁵²-ил, год ..., ⁸⁵³ соотвествующий ..., ⁸⁵⁴ его благополучно, под счастливой звездой, посадили на престол каанства и выполнили обряды и обычаи, кои по этому поводу у них приняты. Клянусь Аллахом, дарящим [милости].

|A 185б, S 429| Рассказ об устройстве кааном государственных дел и о назначении ⁸⁵⁵ царевичей и эмиров на окраины [государства]

Когда кончили пировать и веселиться и совершили поздравительные обряды, каан обратил [свое] благословенное внимание на устроение дел войска и государства, назначил в области и окраины царевичей и эмиров и утвердил везиров и начальников диванов. Своему старшему брату Камале он выдал полную долю из унаследованного от отца имущества, послал его в Каракорум, в пределах которого находятся юрты и станы Чингиз-хана, и подчинил ему войска той страны. Областями Каракорум [207] ..., ... Онон, Келурен, Кем-Кемджиют, Селенга, Баялык, до границ киргизов и великого заповедника Чингиз-хана, называемого Бурхан-Халдун, всеми он ведает и он охраняет великие станы Чингиз-хана, которые по-прежнему находятся там. Их там всего девять: четыре больших стана и [еще] пять. И никому туда нет пути, так как вблизи находится заповедник. Он сделал их [покойных предков] изображения, там жгут постоянно фимиам и благовония. Камала тоже построил там для себя капище. Царевича Ананду он послал во главе его улуса и войска в область Тангут, царевича Кокеджу и зятя каана Куркуза послал к границам Кайду и Дувы, Тугана он соизволил назначить вместе с войском в Манзи ⁸⁵⁶ охранять ту страну; эмира Ачиги с его войском он послал к границам Кара-ходжа. Должность начальника дивана он по-прежнему утвердил за Баян пин-чжаном. Так как звание «Сейид Аджалль» у самих тазиков пользуется большим почетом и монголы также видели, что они величают этим званием великого везира и что это звание у них самое почетное из [всех] званий и титулов, то каан назвал Баян пин-чжана в соответствии с его влиянием и достоинством Сейид Аджаллем. В настоящее время он очень могущественный и влиятельный везир и вместе с Олджаем, Тарханом, Теке пин-чжаном, Тевина, Абдаллах пин-чжаном, эмиром Ходжа цань-чжэном, ⁸⁵⁷ Кутб-ад-дином цань-чжэном и Мас`удом лан-чжуном ⁸⁵⁸ исполняет дела Великого дивана и управляет в согласии [всеми] делами государства. Вот и все!

Рассказ о царевиче Ананде, сыне Мангалы сына Кубилай-каана, который является государем в области Тангут и стал мусульманином; памятка о некоторых обстоятельствах той области и изложение состояния его государства

Царевич Ананда – сын Мангалы, третьего сына Кубилай-каана, и старший брат Нумугана, ⁸⁵⁹ которого во время похода против Кайду его сообщники – возмутившиеся царевичи – захватили и отправили в стоянку Джучи. Когда государем того ⁸⁶⁰ улуса стал Туда-Менгу, он, рассыпавшись в извинениях, отослал его [Нумугана] к каану. [Нумуган] вскоре скончался. После смерти Кубилай-каана Тимур-каан пожаловал Ананде на прежних основаниях то войско, которое Кубилай-каан отдал [208] Мангале, и область Тангут, которая ему принадлежала. А Тангут – страна большая в длину и в ширину, по-китайски ее называют Хоси, то есть Великая река Запада. Страна стала называться у них этим именем, так как она лежит на западе Хитая. Там есть следующие большие города, которые являются столицами их государей: Кинчжанфу, Камджифу, Арзуй, Халджан и Ак-Балык. В том государстве двадцать четыре больших города, большинство тамошних жителей мусульмане, но их землевладельцы и дехкане – идолопоклонники. По виду они похожи на китайцев. До этого они платили подать хитайским государям и их гopoдам дали китайские названия, их правила, обычаи, закон и порядок схожи.

Так как у Мангалы, отца Ананды, дети жили мало, то Ананду поручили одному туркестанскому мусульманину, по имени Мехтар Хасан Ахтачи, ⁸⁶¹ чтобы тот [его] воспитал. Жена того человека, по имени Зулейха, выкормила его грудью, поэтому мусульманская вера укрепилась в его сердце и была непоколебима, он учил Коран и очень хорошо пишет |A 186а, S 430| по-тазикски. Он постоянно тратит [свое] время на выполнение заповедей и на молитвы и большую часть из стапятидесятитысячного войска монголов, которые от него зависят, он обратил в мусульманство.

Некто Сартак из числа [его] эмиров был противником ислама, ⁸⁶² он отправился к каану и пожаловался на то, что Ананда постоянно бывает в мечети, занимается [совершением] намаза и чтением Корана, что он сделал обрезание большинству монгольских мальчиков и обратил в ислам большую часть войска. Каан очень рассердился на него и послал братьев Чиркаланга и Чиртаку, начальников сокольничих, чтобы они удержали его от исполнения молитв и заповедей, не допускали к нему мусульман и побуждали [его] класть перед кумиром в капище земные поклоны и жечь фимиам. Ананда отказался, не послушался и сказал: «Идол – творение человека, как я буду ему поклоняться? Я не считаю возможным поклоняться даже солнцу, творению великого бога, жизненному началу телесного мира и причине жизни и развития животных и растений, как же я буду поклоняться вещественному изображению, сделанному человеком, как кому-то, кто сотворил меня и каана?». Каан от этого пришел в ⁸⁶³ ярость и приказал его ⁸⁶⁴ заточить, а он в исламе и в истинной вере был все таким же стойким и твердым и говорил: «Отцы наши все были единобожники и бога считали в единственном числе. ⁸⁶⁵ Несомненно, что в награду за это усердие в вере предвечный бог и даровал им весь мир и сделал их государями и предводителями людей, так что они стали знамениты и горды, а они никогда не поклонялись идолам». Каан его вызвал [209] [к себе] и спросил: «Если ты видел какой-нибудь сон, или тебе явилось какое-нибудь внушение свыше, или кто-нибудь тебя наставил на путь мусульманской веры – скажи, пусть он и меня направит на путь». Ананда сказал: «Великий бог указал мне путь к познанию его». Каан сказал: «Тебе этот путь указал див!». Тот ответил: «Если мне путь указал див, то кто же указал [этот] путь Газану, моему старшему брату?». Каан умолк и задумался. Кокчин-хатун под видом совета сказала ему: «Уже два года, как ты сидишь на престоле, а царство ⁸⁶⁶ [твое] еще не укрепилось, Ананда же имеет много войска, и все то войско и население области Тангут – мусульмане и упорствуют в этом [заблуждении]. Мятежники у самой области. Не дай бог, они [войско и население] переменятся в душе, [тебе] не выгодно его принуждать, пусть он сам разбирается в своей вере и религии». Каан знал, что этот совет вызван сочувствием. Он его [Ананду] освободил, утешил и обласкал, воздал [ему] почет и послал возглавить войско и государство Тангут.

Хотя Ананда еще с детства помышлял об исламе и исповедовал его, но впал в крайность и проявил в этом отношении чрезмерность, когда услыхал, что государь ислама Газан[-хан], да увековечит [Аллах] его царствование, твердо стал мусульманином, единобожником и человеком беспорочной веры и что он всех монголов в Иране обратил в мусульманство, разбил идолов и разрушил капища; [тогда] он тоже старался подражать ему в укреплении веры ислама. Из положения Ананды и его войска можно сделать вывод, что в ближайшее время дело ислама в тех областях достигнет совершенства и, по изречению Корана, – «они войдут толпами в веру Аллаха» – они войдут толпами и станут правоверными и единобожниками, мусульманами беспорядочной веры, [они] и [их] дети и внуки. Упомянутый Мехтар Хасан, Хинду, Даулетшах, Хамид, Джамаль-ака и Мухаммад Ахтачи ⁸⁶⁷ – все они пользуются уважением и влиянием, а некоторые из них имеют доступ к матери Тимур-каана и стараются в укреплении ислама.

После этого случая в последние несколько лет Ананда под предлогом курилтая отправился к каану, выказал ему любовь и уважение и окончательно объявил о [своем] мусульманстве. А так как каан слыхал о мусульманстве государя ислама Газан-хана, да увековечит [Аллах] его царствование, то он [это] одобрил и сказал: «Ананда в мусульманстве стал последователем Газан-хана, пусть он также исповедует мусульманство, как желает его сердце, я поразмыслил [и увидел, что] мусульманство – это хорошая стезя и вера». Поэтому Ананда много радел о мусульманстве. И он еще раз стал во главе войска и области Тангут и всецело ею ведает: хотя там во главе таможен и имеются наибы и битикчии каана, но большая часть сборов тратится на его войска и больше в диван ничего не поступает. А Сартак, который не признавал ислама и был доносчиком на |A 186б, S 431| Ананду, теперь тоже стал мусульманином, и он – один из его старших эмиров, а еще один – по имени Менгли, он тоже мусульманин. Ананде в настоящее время будет, вероятно, лет тридцать. Он смуглый с черной бородой, высокого роста, полнотелый. У него есть один сын по имени Урук-Тимур, он в своем улусе утвердился во власти на царском престоле. [210] В своих станах он разбил [шатровые] мечети и постоянно занимается чтением Корана и предается молитвам.

Четыре года спустя после благословенного восшествия Тимур-каана на престол, Дува, сын Борака, выступил вместе с войском против упомянутых царевичей и эмиров, которые ведают границами государства каана. А по войсковому обычаю в каждой заставе ⁸⁶⁸ сидит по караулу. От застав Ачиги и Чупая, ⁸⁶⁹ которые находятся в конце западной границы, и до заставы Мукли, что на востоке, установлены ямы и [в них] сидят вестовые. Тогда они послали от одного к другому сообщение о том, что замчена не боевая часть войска. Случайно царевичи Кокчу, Джумгкур и Никядай собрались вместе и, устроив пир, занялись развлечениями и пьянством. Сообщение пришло ночной порой, а они оказались пьяными до бесчувствия и не могли выступить [в поход]. Куркуз-гургэн, зять Тимур-каана, выступил со своим войском, но мятежники быстро приблизились. Так как они [царевичи] проявили нерадивость и часть войска правого и левого крыла не была предупреждена, а путь был долог, то они не соединились, и Дува с войском напал на Куркуза, у того было не больше шести тысяч человек, [поэтому] он не имел сил сопротивляться Дуве, обратился в бегство и направился в горы. Мятежники пошли за ним, захватили его и хотели убить. Он сказал: «Я Куркуз, зять каана и эмир войска». Дува приказал не убивать его. Бежавшие направились к каану, а дядя каана Кокчу, [который] по [своему] упущению не подоспел с войском, пребывал в нерешительности. Его требовали несколько раз, а он не являлся. В конце концов каан послал царевича Ачиги уговорить его и привести. Когда бежавшее войско прибыло к каану, он [приказал] схватить из бежавших эмиров Джумгкура и Никядая и заковать их. Он сказал: «Как это вы проявили нерадивость?!».

И в то же время, когда войско бежало и Дува со своим войском был в той стране, царевичи Юбукур и Улус-Бука и эмир Дурдака, ⁸⁷⁰ которые в эпоху Кубилай-каана бежали к Кайду, а Кайду отослал их к Дуве, решили теперь отойти от Дувы и перешли с двенадцатью тысячами на сторону Тимур-каана. Когда каан услыхал о том, что они подходят, он не доверился [им], так как Дурдака уже приходил однажды, в эпоху Кубилай-каана, и увел с собой упомянутых царевичей. По этой причине он послал [им] навстречу вместе с Ачики Чиртаку, Мубарек-шаха, Дамгани и Саюна, чтобы они их привели. Юбукур и Дурдака прибыли оба, а Улус-Буку вместе с обозом оставили в пределах Каракорума, чтобы он медленно шел следом [за ними]. Он разграбил Каракорум и отдал на расхищение базары и амбары. Когда он прибыл к каану, тот обвинил его: «Как это ты совершил такое деяние в [местности], где погребен Чингиз-хан?». Он заковал его и заточил. Тот просил прощения [и говорил]: «Бежав, я прибыл туда, а войско Дувы шло следом, они перемешались с нами и учинили грабеж». [Это] извинение не было принято во внимание. Тайки, [211] супруга Асутая, ⁸⁷¹ и его сын Джишанг, к которым каан был весьма милостив, представительствовали за Улус-Буку, который был братом Асутая, ⁸⁷² Улус-Буку освободили, но каан ему не доверял, ни на одну войну его не послал и приказал ему находиться постоянно при дворе.

Юбукура он обласкал и сказал, что за ним нет никакой вины, а на эмира Дурдака он был в гневе и приказал его казнить, так как тот дважды убегал. Тот заплакал и сказал: «Я опасался Кубилай-каана и бежал, и пока я там был, я никогда не воевал и не выступал против войска каана, теперь, когда кааном стал Тимур-каан, я нашел удобный случай и, договорившись с этими царевичами, прибыл с намерением служить и привел больше войска, чем я [тогда] увел. Если [каан] окажет мне милость, с этим же войском, которое я привел, и с другим войском, которое он пожалует, я пойду вслед за Дувой и приведу в исполнение наказание за то, что он содеял, возможно, что я смогу вернуть Куркуза». Эмиры доложили [каану] эти слова и ходатайствовали [за него]. Каан простил ему его вину |A 187а, S 432| и приказал, чтобы он выступил, и отправил его с регулярным войском. А Юбукуру приказал не выступать. Тот тоже ходатайствовал, [говоря]: «Мы прибыли для того, чтобы служить, все наши близкие [пусть] останутся здесь, а мы отправимся, так как мы осведомлены о положении того ⁸⁷³ государства и войск, а нам нужно возместить державе каана за тот [печальный] случай». ⁸⁷⁴ Юбукуру он тоже воздал почет, обласкал [его], и они отправились вместе.

А Дува в расчете на то, что он разбил войско каана, чувствуя себя спокойным, шел потихоньку с намерением идти в свои ставки, а войско послать к заставам и границам Ананды, Ачиги и Чупая, ⁸⁷⁵ которые находятся в пределах Кара-ходжо, и, напав на них, нагнать страху и обратить в бегство. В это время, когда войска разделялись на берегу большой реки, через которую они хотели переправиться, неожиданно подошли Юбукур, Улус-Бука и Дурдука, ударили на Дуву и его войско, многих побили и множество потопили. Сколько они ни старались, никак не могли заполучить в руки Куркуза, но захватили зятя Дувы по имени ... ⁸⁷⁶ и возвратились победителями, споспешествуемыми богом. Каан их обласкал и наградил. Затем эмиры надумали отпустить его [Дувы] затя [в надежде] на то, что он тоже, может быть, отошлет обратно зятя каана. И в эти же самые дни от Дувы прибыли гонцы и передали поручение: «Мы совершили одно деяние и получили [за него] возмездие, в настоящее время Куркуз у нас, а наш зять у вас». И Куркуз прислал с ними нукера и передал весть: «Я цел и невредим, но не имею нукера, [нахожусь] без припасов и без средств [для выкупа]. Пришлите двух-трех нукеров и кое-что для меня», Вместе с зятем Дувы отправили его ⁸⁷⁷ четырех эмиров с многочисленными дарами и [разным] добром. Куркуза убили до их прибытия туда и отделались уловкой: «Мы-де его отправили к Кайду, а он по дороге скончался». Вот и все! [212]

Рассказ о двукратном сражении войска каана с войском Кайду и Дувы, о нанесении раны Кайду и о гибели его от этого

Затем к каану послал гонца Баян, сын Куинджи, из дома Орды, в настоящее время он государь улуса, [сообщить, что] из числа его двоюродных братьев восстал Кублук и прибег к защите Кайду и Дувы и между ними несколько раз происходили сражения, как о том подробно изложено в повествовании о Джучи-хане. [Гонец передал]: «Пусть ваше войско сразу выступит оттуда с востока, [нас поддержит] государь Бадахшана, который постоянно терпит от них невзгоды, а с запада всегда окажет поддержку войско государя ислама Газан-хана, да увековечит [Аллах] его царствование, и мы окружим Дуву и Кайду со [всех] сторон и одним разом покончим с этим». Когда они об этом тайно совещались, [то] мать Тимур-каана, Кокчин-хатун, сказала: «Государства Хитай, Нангяс и наш улус велики, а область Кайду и Дувы далеко, если ты выступишь в поход, то понадобится один-два года, чтобы уладить то дело. Не дай бог, если в [это] время [в государстве] появится какой-нибудь ущерб, который невозможно будет исправить в течение долгого времени, сейчас надо выждать и послать ответ такого рода: „Мы согласны с этим, ждите извещения"». По этой причине несколько задержались [с выступлением]. Спустя два-три года после этого в месяцы года ... ⁸⁷⁸ войско [каана] с этим намерением выступило в путь [против] Кайду и Дувы и направилось в ближайшую к Кайду сторону. [Войска], сойдясь, жестоко сражались, Кайду был ранен, а его войско обратили в бегство. Так как Дува был более отдален, то он, прибыл через несколько дней. И еще раз дали бой и жестоко сражались, Дуву тоже ранили. А Кайду от той раны, которую он получил, умер. Вот и все!

Рассказ о вероломстве эмиров и везиров каана [в деле] о драгоценных камнях и украшениях, которые они купили у купцов, о заступничестве Тамба-бахши и об их освобождении

|A 187б, S 433| Тамба-бахши, изложение обстоятельств которого было дано в повествовании о Кубилай-каане, весьма влиятелен также и у Тимур-каана. В числе рассказов о его влиянии [есть] такой [рассказ].

Однажды купцы привезли много драгоценных камней и украшений и продавали их каану. Явились эмиры, везиры и маклаки и оценили [драгоценности] в шестьдесят туманов балышей и взяли из казны деньги. ⁸⁷⁹ Из этой суммы купцы около пятнадцати туманов [балышей] потратили на эмиров и везиров.

Был такой эмир, которого звали Мукабил пин-чжан. А раньше другие эмиры [на него] пожаловались, и его сместили с должности, – каан назначил его на должность поимщика, которая по-китайски называется ... ⁸⁸⁰ И было два маклака, которых другие маклаки ни к одному делу не подпускали. Эти два маклака сказали эмиру ⁸⁸¹ [Мукабиль [213] пин-чжану], что эти драгоценные украшения больше тридцати туманов [балышей] не стоят. Мукабиль пин-чжан доложил это [каану]. Последовал приказ, чтобы еще раз произвели оценку. Вызвали Шихаб-ад-дина Кундузи, который был чэн-сяном города Хинкасая и был смещен. Оценили ⁸⁸² [драгоценности] в тридцать туманов [балышей]. Каан приказал схватить купцов и маклаков. Они признались в том, сколько они дали каждому из эмиров. По этой причине забрали также и эмиров и везиров. Их было двенадцать человек: Дашмен чэн-сян, Туйна, Сарабан, Игмыш, Екэ пин-чжан, Иса-Калямчи, Баянджар, брат Баян пин-чжана, Шамс-ад-дин Кундузи и еще четыре других пин-чжана. Всех их в диване «шэна» посадили в тюрьму и последовал приказ всех перебить. Их жены и близкие отправились к Кокчин-хатун [просить] о заступничестве. Она старалась их выручить, но [это] не удалось. После этого они прибегли к защите Тамба-бахши. Случайно в те дни появилась «косматая» звезда. ⁸⁸³ По этому поводу Тамба-бахши послал за кааном, чтобы молиться «косматой» звезде. Каан туда отправился. Бахши сказал, что нужно освободить сорок заключенных, а потом он сказал, что надо простить еще сто заключенных. По этому случаю они получили освобождение. Затем он доложил, что [нужно] отправить в области шах-ярлык. ⁸⁸⁴ Каан семь дней молился [в капище]. ⁸⁸⁵ После того как он вышел [из капища], он повелел тем людям [вернуться] к своим занятиям и делам, и все их подчиненные и последователи обрадовались. А тридцать туманов [балышей], которые они дали лишнего за драгоценности, отобрали. Вот и все!

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

[ПОВЕСТВОВАНИЯ О ТИМУР-КААНЕ]; О ЕГО ПОХВАЛЬНОМ ОБРАЗЕ ЖИЗНИ И НРАВЕ; О ПРИТЧАХ И БИЛИКАХ, КОИ ОН ГОВОРИЛ; О ХОРОШИХ УКАЗАХ, КОТОРЫЕ ОН ИЗДАВАЛ; О СОБЫТИЯХ И ПРОИСШЕСТВИЯХ, КОИ СЛУЧИЛИСЬ В ТОМ ГОСУДАРСТВЕ, ИЗ ТЕХ, ЧТО НЕ ВХОДЯТ В ПРЕДЫДУЩИЕ ДВЕ ЧАСТИ И СТАЛИ ИЗВЕСТНЫ ПОРОЗНЬ, БЕЗ ВСЯКОГО ПОРЯДКА, ИЗ РАЗНЫХ КНИГ И ОТ РАЗНЫХ ЛИЦ ⁸⁸⁶

Комментарии

842. Доб. С, L, В, Вl.

843. Доб. Вl, во всех списках пробел.

844. Доб. Вl.

845. Доб. Вl.

846. Тимур, третий сын Джим-Кима, родился в 9-м месяце 2-го года правления Чюи-юань (1265 г.) (ЮШ, цз. 18, л. 1а).

847. Жены Тимура: 1) *** Бу-лу-хань (*Булуган) из рода *** бай-юэйу (*Баяут), дочь императорского зятя (*** фу-ма) по имени *** То-ли-сы; 2) *** Ои-лянь да-ли из рода хонгират; 3) *** Ци-ли-цзи-ху-те-ни (*Киргис-Хутэни) (ЮШ, цз. 106, л. 3а-3в).

848. Доб. Bl; А – пробел.

849. ЮШ (цз. 107, л. 13в) сообщает только об одном сыне Тимур-хана по имени *** Дэ-шоу, который умер рано, не оставив потомства.

850. Так в А, В; Bl – *** Мангала.

851. Сэчэн-хан – прозвище Кубилая.

852. Во всех рукописях пробел.

853. Во всех рукописях пробел.

854. Во всех рукописях пробел.

855. Дословно «о посылке».

856. Южный Китай.

857. Название чиновника шестой степени, см. стр. 178.

858. Название чиновника восьмой степени, см. стр. 178.

859. По Bl, S, А – опущено.

860. Т.е. Джучиева

861. «Конюх», «Конюший»?

862. Вl и В – «его [перехода] в ислам».

863. Вl доб. «великую».

864. Вl «Ананду».

865. Т.е. признавали единого бога.

866. «[Твоя] власть».

867. Конюший.

868. «Пограничная линия», «кордон»

869. Bl – «Чутая».

870. Туртак?

871. Bl – Тармабала.

872. Bl – Двоюродным братом Тармабалы.

873. Т.е. государства Кайду и Дувы.

874. Имеется в виду их прежняя измена.

875. Bl – Чутая.

876. Во всех рукописях пробел.

877. Т.е. Куркуза.

878. Во всех рукописях пробел.

879. Буквально «[их] стоимость».

880. Bl – *** см. стр. ٦١٢. прим. 1.

881. A, S – «тем двум эмирам».

882. Вар. «он оценил».

883. «Комета».

884. «Манифест», «рескрипт».

885. Доб. В, Вl.

886. Часть третья повествования о Тимур-каане во всех рукописях отсутствует.