РАШИД-АД-ДИН

СБОРНИК ЛЕТОПИСЕЙ

|A 105а, S 264| НАЧАЛО ПОВЕСТВОВАНИЯ

Об Угедей-каане, сыне Чингиз-хана

ПОВЕСТВОВАНИЕ

Об Угедей-каане, сыне Чингиз-хана, а оно в трех частях ¹

Здесь будут приведены рассказы, которые особенно касаются его: о событиях, о его делах и словах относительно царствования, о [его] справедливости и щедрости, кроме тех [рассказов], которые будут включены в повествования о его отце, братьях и родичах, дабы [это] стало известно читателю сразу же. Повествование о нем предшествует повествованию о его братьях Джучи и Чагатае, которые были старше его по возрасту, по той причине, что он был наследником престола Чингиз-хана и кааном [своей] эпохи и что его царствование следовало непосредственно за царствованием Чингиз-хана, дабы [изложение] было по порядку ханства.

Часть первая. Изложение происхождения Угедей-каана, подробное перечисление [его] жен и ветвей его потомков, которые до сего времени ответвились, его изображение и родословная таблица его потомков.

Часть вторая. Дата [восшествия его на престол] и рассказы о времени его царствования, изображение престола, жен, царевичей и эмиров во время восшествия его на ханский престол; памятка о данных им битвах и одержанных победах.

Часть третья. О его похвальном образе жизни и нраве, о биликах ² и притчах, кои он говорил; о хороших приговорах, кои он давал; о событиях и происшествиях, кои случились в его время, из тех, что не вошли в предыдущие две части и стали известны порознь из разных книг и от разных лиц. [8]

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ИЗЛОЖЕНИЕ ПРОИСХОЖДЕНИЯ УГЕДЕЙ-КААНА; ПОДРОБНОЕ ПЕРЕЧИСЛЕНИЕ ЕГО ЖЕН, ДЕТЕЙ И ВНУКОВ, КОТОРЫЕ ДО СЕГО ВРЕМЕНИ ОТВЕТВИЛИСЬ; ЕГО ИЗОБРАЖЕНИЕ И РОДОСЛОВНАЯ ТАБЛИЦА ЕГО ПОТОМКОВ

|A 105б, S 265| Угедей-каан – третий сын Чингиз-хана от его старшей супруги Борта-фуджин, дочери Дай-нойона из рода кунгират, которая была матерью четырех ³ старших сыновей и пяти достойных дочерей. О его братьях и сестрах подробно упоминалось в повествовании о Чингиз-хане. Сначала имя Угедей-хана было ..., ⁴ и оно ему не нравилось. Затем его назвали Угедей, ⁵ а значение этого слова «вознесение». Он был известен и знаменит высокомерием, умом, способностями, суждением, рассудительностью, твердостью, степенностью, великодушием и справедливостью, однако любил наслаждения и пил вино. По этому поводу Чингиз-хан иногда с него взыскивал и давал [ему] наставления. Так как Чингиз-хан испытал сыновей в делах и знал, на что пригоден каждый из них, то он колебался относительно [передачи] престола и ханства: временами он помышлял об Угедей-каане, а иногда подумывал о младшем сыне Тулуй-хане, потому что у монголов издревле обычай и правило таковы, чтобы коренным юртом и домом отца ведал младший сын. Потом он сказал: «Дело престола и царства – дело трудное, пусть [им] ведает Угедей, а всем, что составляет юрт, дом, имущество, казну и войско, которые я собрал, – пусть ведает Тулуй». И всегда, когда он по этому поводу советовался с сыновьями, все они, видя, что мнение отца таково, с ним соглашались и это одобряли. В конце концов, когда в области Тангут он внезапно заболел, как [уже] было рассказано, он устроил тайное совещание и, сделав его [Угедея] наследником, утвердил за ним престол и каанство. Он обратил также каждого из сыновей на определенную стезю и сказал: «У кого есть заветное желание ..., ⁶ пусть присоединится к Джучи, а кто хочет хорошо знать ясу, ⁷ правила, закон и билики, пусть идет к Чагатаю; у кого есть склонность к великодушию и щедрости и кто желает благ и богатства, [тот] пусть ищет близости с Угедеем, кто же будет стремиться к доблести и славе, к военным подвигам, завоеванию царств и покорению мира, [тот] пусть состоит на службе у Тулуй-хана». Он также назначил сыновьям эмиров с войсками и, как [уже] упоминалось в конце повествования о нем, дал отдельно каждому из них определенный удел. Вот и все!

Памятка о его женах и наложницах

У Угедей-каана было много жен и шестьдесят наложниц. Но главных жен, которые известны, было четыре. ⁸ Первая жена Буракчин из рода ..., ⁹ [9] дочь ...; ¹⁰ она была самой старшей из всех [жен]. Вторая жена – Туракина из сильного племени меркит. ¹¹ В некоторых рассказах передают так, что она была женой Дайр-Усуна, главы сильного племени меркит, и когда его убили, ее похитили, привезли к Угедей-каану и он познал ее. А до этого Дайр-Усун отдал свою дочь Кулан-хатун Чингиз-хану. По другому рассказу, она из этого рода, но не была женой Дайр-Усуна. Передают, что, когда захватили братьев – Хачиуна ... и Чилауна, – жен всех троих привели после набега и содержали одинаково. ¹² Угедей-каан сказал Чагатаю: «Пойдем возьмем их силой». Чагатай [это] не одобрил. Угедей надменно пошел, повалил и насильно взял Туракина-хатун. Чингиз-хан [это] одобрил, (а двух остальных жен отдал другим людям). ¹³ Эта супруга была не слишком красива, но по природе была очень властной, и, как о том будет сказано в повествовании о Гуюк-хане, ¹⁴ она некоторое время царствовала. В семье Чингиз-хана она посеяла смуту, так как не вняла последней воле Чингиз-хана и не слушала слов родичей, как о том будет сказано в повествовании о Гуюк-хане. ¹⁵ Третья жена – Мука, дочь ... ¹⁶ из рода ... ¹⁷ Четвертая жена – Джачин.

Памятка о сыновьях и внуках [Угедея]

|A 106а, S 266| Угедей-каан имел семь сыновей. ¹⁸ Матерью пяти старших из них была Туракина-хатун, а двое других были от наложниц. Имена этих семи сыновей и их внуков, насколько стало известно, [здесь] подробно излагаются.

Первый сын – [А] Гуюк-хан. Его юрт был в земле Кумак в местности, называемой Бери-Манграк, Имиль и Уршаур. Хотя наследником престола Угедей-каана был его внук Ширамун, ¹⁹ Туракина-хатун и [10] сыновья Угедей-каана после его [смерти] поступили наперекор его приказу и посадили на ханство Гуюк-хана, несмотря на то, что он в течение всей жизни болел хронической болезнью. Его обстоятельства будут подробно изложены в отдельном повествовании. У него было трое сыновей, в таком порядке:

[I] Ходжа ²⁰-Огул. Его матерью была [Огул] ²¹-Каймиш-хатун из рода ... ²² У него было трое сыновей в таком порядке: ²³

[1] Токма. У него есть четыре сына: Юшумут, Ижуген, Олджауген, Абаджи.

[2] Басуджу-Абукан, у него два сына: Чоуту [и] Кука-Тимур. ²⁴ Вот и все!

[II] Нагу: он тоже появился на свет от Каймиш-хатун и имел сына по имени Чапат. Когда Борак ²⁵ пошел в Иранскую землю против Абага-хана, Кайду послал ему на помощь этого Чапата с тысячей лично принадлежавших ему людей, но еще до сражения он, рассердившись, повернул обратно. Когда он достиг Бухары, Бек-Тимур, сын Борака, послал вслед за ним войско, чтобы его захватить. Он бежал с девятью всадниками через пустыню к Кайду. Он заболел со страху и скончался от той болезни.

[III] Хуку; у него было десять сыновей, в таком порядке:

[1] Урка, у него есть три сына: Тармабала, Артаба-Дорджи, Кутукай-Дорджи. У него есть сын Курин-Иркаман, Артаба-Шири;

[2] Текши;

[3] Игирдай;

[4] Куму, он имеет сына Такудара;

[5] Кончак; [11]

[6] Тобшин, у него есть один ²⁶ сын – Джук-шаб;

[7] Текус-Бука;

[8] Дарабунг.

Рассказы и обстоятельства этих трех сыновей будут подробно изложены в свое время в повествовании о Гуюк-хане ²⁷ и Менгу-каане, ²⁸ если Аллаху будет угодно.

Второй сын – [Б] Кутан.

Менгу-каан дал ему юрт в области Тангут и послал его туда вместе с войском; у него было трое сыновей, ²⁹ в таком порядке:

[I] Мункату, его мать была ... ³⁰ Кутан, он появился на свет от ... ³¹-хатун и имел сына; его имя Кутан имеется в [родословном] дереве Иису-Бука. ³²

[II] Чин-Тимур. Его мать была ..., ³³ у него были сыновья, [но] их имена не известны.

Когда сыновья Угедей-каана и Гуюк-хана задумали против Менгу-каана измену и предательство, то из-за того, что эти сыновья Кутана ранее были его друзьями и приверженцами, Менгу-каан не обидел их, когда установил вину его сообщников и, полонив, раздавал их дружины, а утвердил за ними те войска, которые они имели. Так как их юрт был в области Тангут, то Кубилай-каан и его сын Тимур-каан оставили там род Кутана; а они по старому обычаю друзья и приверженцы каана и подчиняются его приказу. Дела их под сенью милости каана блестящи и в полном порядке. Вот и все!

Третий сын – [В] Кучу.

Этот сын был очень умным и явился на свет баловнем судьбы. Каан имел в душе желание сделать его своим наследником престола, [но] он умер еще при его [Угедей-каана] жизни. У него было три сына: ³⁴

[I] Ширамун; его мать была ... ³⁵- хатун из рода ..., ³⁶ и он состоял [на службе] при … ³⁷ [12]

[II] Булоучи, он был от ... ³⁸-хатун из рода ... ³⁹ и состоял [на службе] при … ⁴⁰

[III] Суса, его мать была ... ⁴¹-хатун из рода ..., ⁴² и он пребывал [на службе] при … ⁴³

Когда Кучу не стало, Менгу-каан из-за любви к отцу очень дорожил Ширамуном, старшим сыном Кучу, весьма умным и способным; он воспитывал его в своих ставках и говорил, что тот будет наследником престола и [его] заместителем. Но в конце концов Ширамун замыслил против Менгу-каана измену и предательство, и его вину установили. В то время как Менгу-каан отправлял своего брата Кубилай-каана в Хитай, он вызвал этого Ширамуна от отца и взял его с собой, потому что любил его. Когда Менгу-каан выступал в Нангяс [и] ⁴⁴ Кубилай-каан к нему присоединился, то он не возымел к Ширамуну доверия и приказал бросить его в воду.

Четвертый сын – [Г] Корачар.

У этого Корачара был один сын по имени Тутак, ⁴⁵ их юрт был в местности … ⁴⁶

Пятый сын – [Д] Каши.

Ввиду того что он появился на свет в то время, когда Чингиз-хан покорил область Каши, ⁴⁷ которую теперь называют Тангут, то его нарекли именем Каши. Так как он был большим любителем вина и постоянно пребывал в опьянении, то умер от порока – чрезмерного пьянства – еще молодым, при жизни отца. Когда он скончался, [имя] Каши сделали запретным, ⁴⁸ и после этого ту область назвали «Тангут». У него был сын по имени [1] Кайду, ⁴⁹ и родился он от Шабканэ-хатун из рода ... ⁵⁰ Он достиг глубокой старости и прожил до 705 г.х. ⁵¹ [1305-1306 г. н.э.]. Этого Кайду вырастили в ставке Чингиз-хана. После Угедей-каана он находился на службе у Менгу-каана, а после того был с Ариг-Букой ⁵² и старался возвести его на ханский престол. Когда Ариг-Бука отправился к Кубилай-каану и покорился его приказу, Кайду был осведомлен об опасности, [грозящей] от Кубилай-каана, и поскольку было не в обычае, чтобы кто-либо переиначивал решение и указ каана, а тот, кто бы это совершил, являлся бы преступником, то он [Кайду], преступив ясу, учинил [13] противодействие и стал мятежником. С той поры до сего времени из-за его мятежа погибло множество монголов и тазиков, и цветущие области опустошились. Вначале у Кайду не было много войска и подданных, так как, когда члены дома Угедей-каана задумали изменить Менгу-каану, ⁵³ их войска захватили и роздали, за исключением [войск] сыновей Кутана; [но Кайду] был очень умным, способным и хитрым человеком. Все дела он устраивал коварно и хитро. Разумными мерами он набрал отовсюду две-три тысячи [человек] войска, и вследствие того, что Кубилай-каан ради покорения Мачина ⁵⁴ остался жить в Китае и расстояние [до него было] дальнее, Кайду оказал неповиновение. Когда [Кубилай-каан] потребовал его и членов его дома на курилтай, они три года подряд приводили [разные] предлоги и не ехали. Мало-помалу он собирал из всех мест войска, завел дружбу с домом Джучи ⁵⁵ и с его помощью захватил некоторые области. Кубилай-каан счел необходимым послать войско для отражения его. Он отправил в поход своего сына Нумугана ⁵⁶ с некоторыми царевичами и эмирами и с большим войском. По дороге двоюродные братья ⁵⁷ |A 107а, S 267| Нумугана задумали измену и захватили его и предводителя войска Хантум-нойона; его отправили к Менгу-Тимуру из дома Джучи, который был государем того улуса. ⁵⁸ Их дела будут подробно изложены в повествовании о Кубилай-каане. И с той поры до сих времен, когда мир украшен блеском августейшего могущества государя ислама, да увековечит Аллах его власть, Кайду враждовал с Кубилай-кааном, Абага-ханом ⁵⁹ и родом Абага-хана. А Абага-хан называл [Кайду] и членов его дома ⁶⁰ сотрапезниками, и те так же [называли] Кайду. В прежние времена они применяли это название друг к другу, а его значение – пировать друг с другом.

Он неоднократно сражался с Кубилай-кааном, как об этом будет рассказано в повествовании о каждом [из них]. Кубилай-каан, полностью снарядив Борака, сына Йисун-Тувы сына Мутугана сына Чагатая, послал его ведать улусом Чагатая и воевать с Кайду. Борак прибыл [туда], и они сразились. Кайду одержал над ним верх. В конце концов они поладили друг с другом и оба стали враждовать с кааном ⁶¹ и Абага-ханом. Об этих обстоятельствах будет упомянуто в повествовании [о них]. В 701 г.х. ⁶² [6 сентября 1301 – 25 августа 1302 г. н.э.] Кайду в союзе с Дувой, сыном Борака, дал сражение войску Тимур-каана и был разбит. В том сражении оба были ранены. Кайду умер от раны, а Дува еще страдает от той раны и бессилен вылечиться. В настоящее время на место Кайду посадили его старшего сына, Чапара, однако некоторые из его братьев – Урус и другие ⁶³ сыновья Кайду – не дают [на это] согласия. Сестра их Хутулун-Чаха заодно с ними. Говорят, что между ними поднялась распря. Число [14] сыновей Кайду в точности не известно. Некоторые говорят, что он имеет сорок сыновей, но [это] преувеличение. Эмир Ноуруз, который был там некоторое время, рассказывает, что их двадцать четыре. Однако тех, что известны в этих пределах, ⁶⁴ девять, ⁶⁵ в таком порядке:

[1] Чапар – он появился на свет от ... ⁶⁶ из рода …, ⁶⁷ и в настоящее время на месте Кайду – он. Лица, которые его видели, рассказывают, что человек он очень худощавый и невзрачный, лицо и борода у него, как у русских и черкесов; он среднего роста и тощий. У него есть семь сыновей, в таком порядке: Бури-Тимур, Олжай-Тимур, Кутлуг-Тимур, Чачакту, Тук-Тимур, Черикту, Уладай. Вот и все!

[2] Янричар – он родился от ... ⁶⁸-хатун, из рода …, ⁶⁹ Он видный и даровитый, и отец его очень любил. Он ведает войском всей пограничной линии. С [Баяном], сыном Куинджи из дома Урадэ, они враждуют, потому что Баян ⁷⁰ с кааном и с государем ислама, ⁷¹ да увековечит Аллах его царствование, – друзья, а его племянник ... склонился на сторону сыновей Кайду и Дувы, и они ему покровительствуют, чтобы, не дай бог, Баян с войсками каана не соединился с государем ислама и не навредил бы их делу. А так как [Баян] – из дома Джучи, то Токта, который владеет престолом Джучи, помогает ему, и в настоящее время они имеют намерение выступить войной против сыновей Кайду и Дувы. И в сию пору они посылали сюда ⁷² гонцов – по имени Агрукчи и Уладай. ⁷³ Вот и все!

[3] Урус появился на свет от старшей жены Кайду по имени Деренчин. После [смерти] отца он оспаривает царство. Токма, сын Токмы сына Угедей-каана, вступил с ним относительно этого в союз и соглашение. Его сестра Хутулун склоняется на его сторону, но так как Дува склоняется на сторону Чапара, то она постаралась и посадила его на ханский престол. Пограничную с кааном область Кайду поручил Урусу и дал ему значительное войско. В настоящее время эти войска [находятся] у него и не покоряются. Сообщают, что ссора и вражда между ними завершилась сражением.

Он имеет двух сыновей, согласно тому, как [ниже] упоминается: [a] Алгу-Хулачу ⁷⁴ и [б] Сарабан.

|A 107б, S 268| Этот Сарабан, перейдя реку Амуйе, находится с войском в пределах Бадахшана и Пенджаба и постоянно нападает на Хорасан. Войска государя ислама неоднократно его разбивали. Осенью 702 г.х. [26 августа 1302 – 14 августа 1303 г. н.э.] царевич Харбандэ отправился с войском в сторону Серахса и услышал, что войска Сарабана находятся в пределах Меручака. Он на них напал, многих перебил и ограбил. У Сарабана было такое намерение – той зимой пойти с большим войском в Хорасан. При нем находились Уйгуртай, сын Кутлуг-Букая, сын Куркуза и брат [15] Ноуруза – Ойратай, и [они] подстрекали его пойти в пределы Туса. Царевич Харбандэ выступил из Серахса по дороге через Баверд. У ручья Илчикдай привел войско в боевой порядок и внезапно пошел на [войска Сарабана] в пределы Туса. Когда построили ряды, [уже] была ночь, и в битву не вступили. Ночью они бежали, а наше ⁷⁵ войско преследовало их до рабата Сангбест. Они хотели остановиться для сражения, но не смогли и обратились в бегство. На них подействовали снег и пурга, и много людей и животных погибло. [Дошло] до того, что у начальника охранной стражи Сарабана отнялись руки и ноги. Чтобы не умереть, он заключил в объятия одного из своих нукеров. Это не помогло, и от сильного холода они оба вместе замерзли и умерли. Некоторые скитавшиеся отправились к своим жилищам. Они также порешили [еще раньше] с Кутлуг-ходжой, сыном Дувы сына Борака, соединиться вместе в пределах Герата. Так как в горах Гура, Гарчи ⁷⁶ был снег, они не смогли прийти, и счастье государя ислама, да увековечит Аллах его царствование, их рассеяло и искоренило. У этого Сарабана есть два сына: Бурунгтай и Бучир. Вот и все! ⁷⁷

[4] Кудаур,

[5] Сурка-Бука,

[6] Ли-Бакши,

[7] Курил,

[8] Ику-Бука,

[9] Урук-Тимур. ⁷⁸

У Кайду есть одна дочь по имени Хутулун-Чаха. ⁷⁹ Он ее любил больше всех детей. Повадки у нее были, как у юношей, ⁸⁰ она неоднократно ходила в поход и совершала подвиги, пользовалась у отца уважением и была [ему] подмогой. Отец не выдавал ее замуж. Люди подозревали, что у него с дочерью недозволенные отношения. Несколько раз, когда гонцы Кайду приезжали к государю ислама, да увековечит Аллах его царствование, эта девушка посылала привет и дары и передавала: «Я стану твоей женой, за другого замуж не пойду». В последние годы Кайду от стыда и укоров людей выдал ее замуж за некоего ⁸¹ Абтакула из [рода] курлас. [16]

[Уже] четыре года, как Кайду и Гамбула сразились в местности Таклаку, которая представляет собой холмы и вблизи которой [протекает] река Чапха. Сперва они сразились в местности Харбатак и условились дать бой поблизости от горы Харалту. Юхусара прибыл туда на третий месяц, когда [уже] была середина осени, а войско каана настигло Кайду на второй месяц. Дува же опять отстал. Они сразились с Кайду и разбили его. На второй день они сошлись с ним и сражались в пределах Харалту. Кайду внезапно заболел и повернул с войском назад. Спустя месяц он умер в местности Тайхан-ноур. За десять дней его привезли в ставку. Возраст его был от пятидесяти до шестидесяти лет. ⁸² Говорят, что его борода состояла из девяти отдельных седеющих клоков [волос] и что он был среднего роста и строен и не употреблял вина, кумыса, и соли. Останки ⁸³ его и некоторых царевичей, которые скончались до него, |A 108а, S 269| находятся в очень высоких горах под названием Шонхорлык, [что] между реками Или и Чу. Чу – область, в которой много селений. Она имеет два больших селения, Тарса-кент и Кара-ялык, и оттуда до Самарканда будто бы две недели пути. Там живет Хутулун, дочь Кайду; ее муж, упомянутый Абтакул, человек проворный, высокого роста, красивый. Она сама избрала его в мужья и имеет от него двух сыновей. Живет она там скромно и охраняет заповедное место погребения отца.

Кайду имеет еще другую дочь, младше ее, по имени Хорточин-Чаха. Он выдал ее за Тобшина, сына Тазай-гургэна из рода олкунут. Тазай-гургэн был женат на дочери Субэдая ⁸⁴, брата Хулагу. Субэдай родился от наложницы. Этот Тобшин любил одну невольницу и хотел, забрав ее, бежать к каану. Эту тайну он рассказал конюшему, конюший донес на него, и по той причине Кайду убил его [Тобшина].

Он имеет и других дочерей. ⁸⁵

Когда Кайду не стало, у этой Хутулун-Чаха, которая вела себя на мужской лад, ⁸⁶ было страстное желание управлять государством и устраивать войско. Она хотела, чтобы заместителем отца был ее брат Урус. Дува и Чапар накричали на нее: «Тебе нужно иметь дело с ножницами и иглой, что ты понимаешь в делах государства и улуса?». Рассердившись, она отстранилась от них, склоняется [теперь] на сторону Уруса и возбуждает смуту.

Таковы до сего времени в кратком виде, как рассказано, дела и приключения одного из внуков Угедей-каана, по имени Кайду, который в эти годы путем хитрости, захвата власти и завоеваний забрал в [свои] руки часть улуса Угедей-каана. [17]

Теперь перейдем к изложению родословной потомков Угедей-каана.

Шестой сын – [Е] Кадан-огул. Его мать была наложницей по имени Эркинэ, и [она] его воспитала в ставке Чагатая. Во время сопротивления Ариг-Буки он находился на службе у Кубилай-каана. Когда каан посылал во второй раз войско против Ариг-Буки, он сделал его предводителем войска. Он убил начальника войска Ариг-Буки Алямдара, а затем по-прежнему находился при Кубилай-каане. Он имел семь ⁸⁷ сыновей ⁸⁸ в таком порядке:

[I] Дорджи, а у него было два сына: Суса и Аскаба.

[II] Есур. Дети его не известны. ⁸⁹

[III] Кипчак. Это тот самый, который был у Кайду и устроил между ним и Бораком соглашение. Кайду послал его ⁹⁰ на помощь Бораку; он, раздосадованный хитростью, вернулся обратно. У него есть сын по имени Курил.

[IV] Кадан-Убуг, – у него было два сына: Лахури и Мубарекшах.

[V] Курмиши. Дети его не известны.

[VI] Яя. Он тоже находился на службе у Кайду и имел двух сыновей: Урук-Тимура и Исен-Тимура.

|A 108б, S 270| [VII] Ачиги, он имеет сына по имени Урук-Тимур. Этого Урук-Тимура Кайду послал к границам Хорасана. Когда эмир Ноуруз бежал и перешел на ту сторону реки, он был вместе с Урук-Тимуром и выдал за него свою дочь. Когда бежавший Ноуруз вернулся, Урук-Тимура заподозрили в приверженности к государю ислама, да увековечит Аллах его царствование; Кайду призвал его и убил. Он имел одиннадцать сыновей, в таком порядке: Курасбэ, Туклук-Бука, Кутлуг-ходжа, Кутлуг-Тимур, Абаджи, Куч-Тимур, Чин-Тимур, Чин-Пулад, Аргун, Мухаммед и Али.

Курасбэ и некоторые его братья в настоящее время находятся у границы Хорасана вместе с Сарабаном, сыном Кайду. Он тоже находится у них на подозрении по тому же упомянутому поводу. Кажется, что Чапар его вызвал, и тот отправился.

У Исен-Тимур был сын по имени Али-ходжа. Вот и все!

Седьмой сын – [Ж] Мелик. Его матерью была тоже упомянутая выше наложница, и его воспитал в ставке Угедей-каана Данишменд-хаджиб.

Он имел шесть сыновей, ⁹¹ в таком порядке: [18]

[I] Туман, [о его детях] ⁹² не известно.

[II] Туган-Бука. У него есть сын по имени Улукту.

[III] Туган-Чар, имеет одного сына по имени Алтей-Куртаке.

[IV] Туган, [о его детях] ⁹³ не известно.

[V] Турчан, у него есть сын по имени Токучар.

[VI] Кутлуг-Токмыш, он имеет сына по имени Туглук, а у него есть сын по имени Тузун.

Таково подробное перечисление потомков Угедей-каана.

А после этого вычерчена их родословная таблица. ⁹⁴

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

|A 110б, S 274| ПОВЕСТВОВАНИЯ ОБ УГЕДЕЙ-КААНЕ; ДАТА [ВОСШЕСТВИЯ НА ПРЕСТОЛ] И РАССКАЗЫ О ВРЕМЕНИ ЕГО ЦАРСТВОВАНИЯ; ИЗОБРАЖЕНИЕ ТРОНА, ЖЕН, ЦАРЕВИЧЕЙ И ЭМИРОВ ВО ВРЕМЯ ВОССЕДАНИЯ ЕГО НА ХАНСКОМ ПРЕСТОЛЕ; ПАМЯТКА О БИТВАХ, КОТОРЫЕ ОН ДАЛ, О ВОЙНАХ, КОТОРЫЕ ВЕЛ, И ОБ ОДЕРЖАННЫХ ИМ ПОБЕДАХ

Памятка о возникновении [разных] обстоятельств его царствования и подробности восшествия его на каанский престол

Когда Чингиз-хан в кака-ил, то есть в год свиньи, павший на месяцы 624 г.х. [22 декабря 1226 – 11 ноября 1227 г. н.э.], по положению, кое неизбежно для людей, скончался в пределах Тангута, когда он направлялся оттуда в область Нангяс и [уже] достиг границы, как это было изложено в повествовании о нем, его гроб привезли в местность Келурен, которая является их коренным юртом, и выполнили обряд оплакивания. Все царевичи и эмиры, посовещавшись совместно о делах государства, отправились каждый к месту своего постоянного пребывания и, как было решено, встали на отдых. Около двух лет престол пустовал и государству недоставало государя. Они опасались, что если случится большое дело и не будет назначен вождь и государь, то в основы государства проникнут слабость и расстройство. Самое лучшее – это поспешить скорее с возведением на каанство. И по этому важному, тонкому делу посылали со всех сторон друг к другу гонцов и занялись подготовкой великого курилтая. Когда ослабли сила и ярость холода и наступили первые дни весны, все царевичи и эмиры направились со [всех] сторон и краев к старинному юрту и великой ставке. ⁹⁵ Из Кипчака – сыновья Джучи-хана: Урадэ, [19] Бату, Шейбан, ⁹⁶ Берке, Беркечар, Бука-Тимур; из Каялыга – Чагатай со всеми сыновьями и внуками; из Имиля и Кунака ⁹⁷ – Угедей-каан с сыновьями и своим родом; с востока – их дяди; ⁹⁸ Отчигин, Бильгутай-нойон и их двоюродный брат Илджидай-нойон, ⁹⁹ сын Качиуна, – со всех сторон в местность Келурен явились эмиры и сановники войска. Тулуй-хан, почетные прозвища которого Еке-нойон ¹⁰⁰ и Улуг-нойон, – глава дома и коренного юрта своего, ¹⁰¹ – был уже там. Все упомянутое общество трое суток было занято удовольствиями, собраниями и развлечениями. Затем вели разговоры о делах государства и о царствовании. Согласно завещанию Чингиз-хана, достоинство каана утвердили за Угедей-кааном. Сначала сыновья и царевичи единодушно сказали Угедей-каану: «В силу указа Чингиз-хана тебе нужно с божьей помощью душой отдаться царствованию, дабы предводители непокорных были готовы служить [тебе] жизнью и дабы дальние и ближние, тюрки и тазики [все] подчинились и покорились [твоему] приказу». Угедей-каан сказал: «Хотя приказ Чингиз-хана действует в этом смысле, но есть старшие братья и дяди, в особенности старший брат Тулуй-хан достойнее меня, [чтобы] быть облеченным властью и взять на себя это дело; так как по правилу и обычаю монголов младший сын бывает старшим в доме, замещает отца и ведает его юртом и домом, а Улуг-нойон – младший сын великой ставки. Он день и ночь, в урочный и неурочный час находился при отце, слышал и познал порядки и ясу. Как я воссяду на каанство при его жизни и в их присутствии?». Царевичи единогласно сказали: «Чингиз-хан из всех сыновей и братьев это великое дело вверил тебе и право вершить его закрепил за тобой; как мы можем |A 111а, S 286| допустить изменение и переиначивание его незыблемого постановления и настоятельного приказа?». После убедительных просьб и многих увещеваний Угедей-каан счел необходимым последовать повелению отца и принять указания братьев и дядей и дал согласие. Все сняли с головы шапки и перекинули пояса через плечо. В хукар-ил, то есть в год быка, соответствующий месяцам 616 г.х. [19 марта 1219 – 7 марта 1220 г. н.э.], Чагатай-хан взял Угедей-каана за правую руку, Тулуй-хан за левую руку, а дядя его Отчигин за чресла и посадили его на каанский престол. Тулуй-хан поднес чашу, и все присутствующие внутри и вокруг царского шатра девять раз преклонили колена и провозгласили здравицу державе с [восшествием] его на ханство, и нарекли его кааном. Каан приказал представить богатства сокровищниц и оделил каждого из родных и чужих, соплеменников и воинов соразмерно своему великодушию. И когда он кончил пировать и дарить, то приказал, согласно их обычаю и правилу, последующие три дня раздавать пищу ради души Чингиз-хана. Выбрали сорок красивых девушек из родов и семей находившихся при нем эмиров и в дорогих одеждах, украшенных золотом и драгоценными камнями, вместе с отборными конями принесли в жертву его духу. ¹⁰² Вот и все! [20]

Так как рассказ о восшествии каана на царский престол окончен, то теперь мы приступим к написанию летописи о нем таким способом, как мы написали летопись Чингиз-хана, отдельно по периодам в несколько лет.

*В конце каждого отдела этой летописи мы упомянем государей окрестных стран и людей, которые от его [каана] имени были самостоятельными правителями в какой-либо стране, а [потом] снова перейдем к летописи, [и так] до окончания повествования. Аллах же тот, которого просят о помощи, и на него упование.

ЛЕТОПИСЬ

Угедей-каана от начала хукар-ил, то есть года быка, выпавшего на месяц раби 616 г.х. [17 мая 1219 г. н.э.], года восшествия его на престол и третьего года по смерти Чингиз-хана, до конца морин-ил, то есть года лошади, выпавшего на [месяцы] джумада, 630 г.х. [13 февраля 1233 г. н.э.], что составляет шесть лет.

В течение этого времени он, приведя в порядок и прибрав к рукам важные дела государства и войска, выступил в поход против китайских владений, покорив те области, которые он еще не захватил, и, уничтожив Алтан-хана, вернулся оттуда в свою столицу победителем, споспешествуемый божьей помощью, как об этом будет подробно рассказано.*

|A 111б, S 277| Рассказ о том, как каан начал издавать приказы, определять порядки и устраивать важные государственные дела

Когда, каан утвердился на престоле государства, он сперва издал [такой] закон: «Все приказы, которые до этого издал Чингиз-хан, остаются по-прежнему действительными и охраняются от изменений и переиначиваний. Мы прощаем все вины и преступления, совершенные кем бы то ни было до дня восшествия нашего на престол. Отныне, если кто-либо дерзнет и совершит деяние, не соответствующее законам и порядкам старым и новым, то его за это постигнет наказание и достойная вины расплата». А еще до того, как каан воссел на престол, в том же году свиньи, когда умер Чингиз-хан, царевичи и эмиры, оставшиеся в ставке Чингиз-хана, устроив совещание, послали племянника Чингиз-хана, Илджидай-нойона, и каанова сына Гуюк-хана к границам области Кункан, чтобы ее захватить. Ограбив, они покорили ее и для охраны той области отпустили туда с войском в качестве «тама» одного эмира из Тангута по имени Бахадур. Всех недовольных этим и говоривших что-либо против каан, воссев на престол, заставил ¹⁰³ замолчать. Затем он назначил ко всем границам и окраинам государства войска для охраны рубежей и областей. В Иранской земле еще не успокоились волнения и смуты, и султан Джелал-ад-дин все еще проявлял высокомерие. [Каан] отправил против [21] него Джурмагун-нойона с несколькими эмирами и тридцатью тысячами всадников, а Кокошая и Субэдай-бахадура послал с таким же войском в сторону Кипчака, Саксина и Булгара. ¹⁰⁴ В Хитай, Тибет, Солангэ, Джурджэ и их пределы отправил с войском в качестве передовой рати знатных нойонов, а сам со своим старшим братом Екэ-нойоном направился следом за тем войском в сторону Хитая, который еще не покорился, и государь которого по-прежнему господствовал в тех пределах. Вот и все!

Рассказ о выступлении каана со своим братом Тулуй-ханом в сторону Хитайской области и о покорении того, что доселе еще было враждебным

В барс-ил, то есть в год барса, выпавший на [месяц] раби I 617 г.х. [6 мая 1220 г. н.э.], каан вместе со своим братом Улуг-нойоном ¹⁰⁵ отправился в Хитайскую область, ибо [еще] в пору Чингиз-хана, как [уже] было изложено в повествовании о нем, Алтан-хан, государь Хитая, которого звали Сусэ, ¹⁰⁶ покинул город Чжун-ду, ¹⁰⁷ бывший одной из его столиц, со многими относящимися к нему областями, отправился в город Нам-гин и его пределы, собрал вокруг себя много войска и еще до сего времени царствует. А те области, которые Чингиз-хан и его войско забрали, [находятся] по-прежнему во владении монголов. Каан хотел его свергнуть и завоевать все те области. Он взял с собой вместе с огромным войском Тулуй-хана кулгана ¹⁰⁸ из своих братьев, ¹⁰⁹ племянников и сыновей Тулуй-хана с двумя туманами ¹¹⁰ он отправил через Тибет, ¹¹¹ а сам шел прямой дорогой по направлению к одной области Китая, население которой называют хулан декелэтэн, то есть народ, который носит красное декелэ. ¹¹² Так как путь каана был дальним, то в том году Тулуй-хан несколько продвинулся в путь, а на другой год, который был годом зайца, что соответствует месяцам 618 г.х. [25 февраля 1221 – 14 февраля 1222 г. н.э.], у воинов не осталось продовольствия и припасов, и они сильно изголодались и отощали. Дошло до того, что ели человеческое мясо, всех животных и сухую траву. Шли [строем] через горы и низменности, пока не |A 112а, S 278| дошли до города, название которого Хэ-чжун, ¹¹³ на берегу реки Кара-мурэн. ¹¹⁴ Он его осадил. Через сорок дней жители города попросили [22] пощады и сдали город, а около одного тумана воинов сели на суда и бежали. Их жен и детей увели в полон, область разграбили и отправились [дальше].

Рассказ о том, как Тулуй-хан достиг местности Тунь-гуань кахалка, которую войско Алтан[-хана] оградило тыном, ¹¹⁵ и о взятии этого похожего на дербенд места ¹¹⁶

Когда Тулуй-хан приблизился к местности Тунь-гуань кахалка, то он подумал: «Поскольку это место представляет собой тяжелый перевал и трудный проход среди гор, то, без сомнения, враг его захватил и охраняет, чтобы через него нельзя было пройти». Так оно и было. Когда он туда прибыл, три тысячи всадников войска Алтан-хана, во главе с Кадай-Рангу и Хумар-Такударом ¹¹⁷ с несколькими другими эмирами, стояли, построившись в круг, по ту сторону поля и на нижних склонах гор, оградившись тыном, в боевом порядке, выжидая боя. Они очень тщеславились и рассчитывали на свою многочисленность и на малочисленность монголов. Когда ¹¹⁸ Тулуй-хан увидел, что их много, он вызвал на тайную беседу [одного] из своих эмиров, Шики-Кутуку-нойона, ¹¹⁹ и посоветовал ему: «Поскольку враг занял такую местность и стоит, построившись в боевой порядок, сражаться с ним будет трудно, самое лучшее – погарцуй вблизи него с сотнями тремя всадников, не сдвинутся ли они с места?» [Шики-]Кутуку-нойон, согласно приказу, выступил вперед. Они [враги] совершенно не двинулись и не тронулись с места, чтобы не расстроился круг и чтобы остаться в том же порядке. Благодаря своей многочисленности и превосходству и малочисленности войска монголов спесь и надменность засели в их мозгу. Они с презрением смотрели на войско монголов и говорили надменные речи: «Мы этих монголов и их государей окружим и заберем, а с их женами поступим и так и этак». Они задумали гнусные дела и гадкие желания, но бог всевышний не одобрил их могущества и спеси и впоследствии превратил их всех в побежденных. В общем они не обратили внимания на гарцевания [Шики-]Кутуку-нойона и его отряда и не уступили своего места. Тулуй-хан сказал: «Пока они не тронутся со своего места, с ними невозможно сражаться. Если же я отступлю, наше |A 112б, S 279| войско падет духом, а они станут еще более дерзкими. Самое лучшее – отправимся в те области и города, к которым расположены их государи; и если удастся, то соединимся с Угедей-кааном и главным войском». [23] Тукулку-Чэрби, ¹²⁰ из рода арулат, младшего брата Боорчи-нойона, ¹²¹ он назначил с тысячью конных в сторожевое охранение с тем, чтобы он шел в тылу, и они пошли направо. Когда китайское войско увидело, что они [монголы], уклонившись от боя, направились в другое место, то закричали: «Мы здесь стоим, приходите – сразимся». Те уходили, не обращая внимания. Китайцы по необходимости двинулись со своего места и пошли следом. Три дня шло войско монголов, и они шли [за ними] шаг за шагом, и так как китайцев было много, то войско монголов шло с опаской и тревогой. Внезапно китайцы ударили на Тукулку-Чэрби, который охранял тыл. Впереди был ручей и болото. [Китайцы] сбросили туда сорок человек монголов и перебили [их]. Тукулку-Чэрби присоединился к своему войску и доложил о положении дел. Тулуй-хан приказал колдовать. А это вид алхимии, [связанный] с существованием разного рода камней, природное свойство которых таково, что когда их извлекают, кладут в воду и моют, тотчас же, [даже] если будет середина лета, [поднимется] ветер, начнется холод, дождь, снег и ненастье. ¹²² Между ними был один канглы, ¹²³ который хорошо знал этот способ. Согласно приказу [Тулуй-хана], он приступил. Тулуй-хан приказал, чтобы все надели дождевики и трое суток не расставались со спиной лошади. Войско монголов дошло до деревень в середине Китая, жители которых бежали и побросали ¹²⁴ добро и животных, и [войско] стало тем сыто и одето. А тот канглы колдовал так, что позади монголов начался дождь, а в последний день пошел снег и прибавились [еще] холодный ветер и метель. Китайское войско, увидев летом такой холод, какого они никогда не видали зимой, оробело и пришло в ужас. Тулуй-хан приказал, чтобы воины каждой тысячи отправились в отдельную деревню, ввели бы лошадей в дома и покрыли бы [их], так как нельзя было двигаться из-за крайней жестокости ветра и метели. А китайское войско, в силу необходимости, остановилось посреди степи в снегу и метели. Три дня совершенно нельзя было двигаться. На четвертый день, хотя еще шел снег, Тулуй-хан, видя, что его войско сыто и спокойно и что холод не причинил ни ему, ни животным никакого вреда, а китайцы от чрезмерного холода, точно стадо баранов, сбились в кучу ¹²⁵ в плохой одежде, с обледеневшим оружием, приказал, чтобы забили в литавры. ¹²⁶ Все войско надело валяные из войлока капенеки ¹²⁷ и село на [коней]. [Тулуй-хан] сказал: «Теперь время сражения и пора славы и чести. Нужно [24] быть храбрыми». Монголы, точно львы, бросающиеся на стадо газелей, пошли на китайцев и перебили большую часть того войска, многие разбежались и погибли в горах. Оба вышеупомянутых военачальника ускакали с пятью тысячами человек и бросились в реку. Немногие спаслись из той реки. Так как они прежде насмехались и имели дурные замыслы, последовал приказ учинить над теми китайцами, которых захватили, содомитское деяние. Поскольку выдалась такая победа, то Тулуй-хан отправил в |A 113а| резиденцию каана гонцов с радостной вестью о ней, а сам также направился к нему как победитель и споспешествуемый Аллахом. Ему необходимо было переправиться через реку Кара-мурэн, которая течет с гор Кашмира и Тибета и преграждает [путь] между Китаем и Нангясом и через которую никогда не было возможности переправиться. ¹²⁸ Он послал Чаган-Буку из рода урут разведать переправу. Случайно в том году прошел большой паводок, нанес много камней и гальки и сгрудил их в одном месте реки. Поэтому вода хлынула в степь и потекла рукавами ровно и спокойно шириною в один фарсанг. Чаган-Бука отыскал [место] и провел Тулуй-хана, так что они благополучно переправились через реку. Каан же пребывал в большом расстройстве, так как прошло много времени, как Тулуй-хан с ним разлучился, и он слышал, что враги его одолели, а главное войско от него [было] далеко. Когда до него дошла радостная весть о победе и о здоровье брата, он очень обрадовался и возвеселился, а когда прибыл Тулуй-хан, он оказал ему много почестей и много раз провозглашал ему хвалу. Когда досталась такая нежданная победа, он оставил там Тукулку-Чэрби и некоторых других эмиров со значительным войском, чтобы они постепенно уладили дело Алтан-хана и завоевали все китайские владения. Они благополучно возвратились, достигнув желаемого. Тулуй-хан просил разрешения выехать вперед, [но] в пути он внезапно скончался. Рассказывают так: каан за несколько дней до этого заболел и стал отходить; Тулуй-хан пришел к его изголовью, а шаманы по их обычаю камлали и отмывали его болезнь в воде в деревянной чаше. Тулуй-хан от чрезмерной любви, которую он питал к брату, взял ту чашу и сказал с горячей мольбой: «Боже вечный! Ты всеведущ и знаешь, если [это] за грехи, то я [их] больше сделал, так как при покорении областей умертвил столько людей, полонил их жен и детей и заставил их плакать, если же ты берешь к себе Угедей-каана за [его] доброту и доблесть, то я добрее и доблестнее. Прости его и вместо него позови меня к себе!». И, сказав эти слова, с горячей мольбой он выпил ту воду, в которой отмывали болезнь. Угедей-каан получил исцеление, а [Тулуй-хан], испросив разрешение, отправился. Через несколько дней он заболел и скончался. Это общеизвестный рассказ, и супруга Тулуй-хана Соркуктани-беги постоянно говорила: «Тот, кто был мне желанным другом, ушел ради каана и пожертвовал собой за него». А каан летовал в китайской области в местности Алтан..., а затем, [25] выступив в году могай, то есть в году змеи, ¹²⁹ благополучно расположился в своей столице. Вот и все!

Рассказ о сражении Тукулку-Чэрби с китайским войском, о его поражении и присылке ему кааном помощи, о прибытии на помощь ему нангясцев, о гибели Алтан-хана и покорении всего Китая ¹³⁰

Спустя некоторое время китайское войско собралось воедино и сразилось с Тукулку-Чэрби. Разбитый и обращенный в бегство, он отступил далеко назад, послал к каану гонца и просил подмоги. Каан ¹³¹ сказал: «Со времен Чингиз-хана несколько раз были сражения с китайским войском, и мы их [китайцев] всегда побеждали и захватили большую часть их областей; теперь то, что они разбили наше войско, – доказательство их беды, [они] словно светильник, который вспыхивает весело и ярко перед тем, как погаснуть». И приказал, чтобы послали войско на помощь |A 113б, S 279| Тукулку-Чэрби. Так как между государями Мачина, ¹³² который монголы называют Нангяс, и государями Китая, которые были родом из Джурджэ, ¹³³ издавна была вражда, то каан послал указ, чтобы те [т.е. джурджэни] подошли с той стороны и оказали помощь, а монгольское войско с этой стороны и вместе осадили бы город Нам-гин. Согласно приказу, прибыло из Нангяса многочисленное войско; а с этой стороны – Тукулку-Чэрби с монгольским войском, и вместе они выступили против китайцев; с обеих сторон построили ряды. Китайцы были разбиты и укрылись в городе Нам-гине. Говорят, что окружность того города сорок фарсангов и [что] он имеет три стены. Монгольские и нангясские войска вместе осадили тот город с обеих берегов реки Кара-мурэн, установили около стен много камнеметов и лестниц, у подножья стен расставили наккабов с таранами и принялись сражаться. Для китайских эмиров и войска стало очевидным, что город возьмут, и они [так] рассудили: «Наш государь слаб сердцем, если мы ему скажем, он умрет от чрезмерного воображения и боязни, и все дело погибнет». Они утаили [от него положение], а он по их обычаю развлекался во дворцах и замках с женами и наложницами. Когда женам и наложницам стало известно, что город возьмут, они заплакали, Алтан-хан спросил: «По какому поводу». Они доложили о положении города. Он не поверил, взошел на вал и воочию [в этом] убедился. Поскольку [поражение] было несомненно, то он задумал [26] бежать. Сев с некоторыми [из своих] приближенных и жен на судно, он поплыл по большому каналу, который провели в город из Кара-мурэна и который ведет в другую область, и отправился в другой город. ¹³⁴ Когда монголам и нангясцам [об этом] стало известно, они послали войска по его следам и осадили тот город. Оттуда он, тоже бежав на корабле, отправился в какой-то другой город. Они также отправились по пятам и осадили тот [город]. Так как путь к бегству [ему] был прегражден, то монгольские и нангясские войска подожгли город. Алтан-хан был уверен в том, что город возьмут; он сказал эмирам и приближенным: «После стольких лет царствования и славы я не хочу умереть с позором, став пленником монголов!». Он одел своего оруженосца в свое платье, возложил на его голову корону, усадил вместо себя на престол, уединился, повесился. Так и умер. Его похоронили. В некоторых же летописях рассказывается, что он надел рубище, подобно каляндарам, ¹³⁵ и скрылся. А в китайской летописи рассказывается, что, когда зажгли город, он сгорел. Но ни то, ни другое не верно. Достоверно [лишь] то, что он, повесившись, умер. После этого город взяли за два дня и убили того, кого он посадил [своим] заместителем. Нангясское войско не вошло в город. Монголы узнали, что тот, кого они убили, не Алтан-хан, и потребовали его [самого]. [Китайцы] утверждали, что он сгорел. Монголы не поверили и потребовали его голову. Так как войску нангясцев были известны обстоятельства этого дела, то они хотя и были врагами Алтан-хана, но содействовали отклонению [требования монголов] выкопать [его] из могилы и выдать его голову и вместе с китайцами доказывали, что он сгорел. Для того чтобы установить истинное положение, монголы требовали его голову, а те знали, что если монголам дать голову кого-нибудь другого, они узнают, что это не его [Алтан-хана] голова. В конце концов им дали руку какого-то человека. Из-за этого монголы были обижены на нангясцев; но спорить с ними в то время было трудно. В общем, Тукулку-Чэрби и войско монголов таким способом, как упомянуто, завоевали все китайское государство. Эта победа произошла в морин-ил, год лошади, выпавший на [месяц] джумада 631 г.х. [2 февраля 1234 г. н.э.].

В том же году набрали из области Солангэ безмерно [много] таргэутов и кэшиктенов ¹³⁶ и отправили к его величеству каану; начальником их был некто по имени Онгсу. Вот и все!

Поскольку подробно написана история Угедей-каана за шесть лет – с начала хукар-ил, года быка, выпавшего на [месяц] раби I лета 616 г.х. [17 мая 1219 г. н.э.], до конца морин-ил, года лошади, выпавшего на |A 114а, S 280| [месяц] джумада I лета 631 г.х. [5 декабря 1233 г. н.э.], мы теперь приступим и вкратце напишем историю хаканов, халифов, султанов, меликов и атабеков окрестных стран востока и запада и [историю] тех лиц, которые со стороны каана были полномочными правителями в некоторых областях, и снова вернемся к истории каана и расскажем то, что после этого было, если будет угодно всемогущему Аллаху. [27]

ЛЕТОПИСЬ

современных каану хаканов Хитая и Мачина, халифов, султанов, меликов и атабеков Иранской земли, Сирии, Мисра и других стран, а также тех эмиров, которые были хакимами некоторых областей, от начала хукар-ил, года быка, выпавшего на месяц раби I лета 616 г.х., до конца морин-ил, года лошади, выпавшего на [месяц] джумада I 631 г.х., с [присовокуплением] рассказов о них еще за один год – хулугун-ил, год мыши, соответствующий месяцам 615 г.х. [30 марта 1218 – 18 марта 1219 г. н.э.], который пришелся на промежуток между годом смерти Чингиз-хана и восшествием каана на престол

ЛЕТОПИСЬ

государей Хитая, которые были в упомянутое время

Шоу-сюй. Этот Шоу-сюй был последним китайским государем, ¹³⁷ и, как [о том] было изложено в этом повествовании, был убит в морин-ил, году лошади, выпавшем на джумад I лета 631 г.х. [7 октября 1233 – 25 сентября 1234 г. н.э.], и хитайское государство всецело отдалось под власть каана.

ЛЕТОПИСЬ

государей Мачина, которые были в упомянутое время

Ли-зун: ¹³⁸ 41 год..., ¹³⁹ 7 лет.

ЛЕТОПИСЬ

халифов, султанов, меликов, атабеков и монгольских эмиров в некоторых областях, которые были в упомянутое время

Летопись халифов

В Багдаде халифом Аббасидом был Насир-ад-дин-аллах; он обрел кончину в 617 г.х. [8 марта 1220 – 24 февраля 1222 г. н.э.], его сын Захир воссел на его место и в 618 г.х. умер. Вместо него на [престол] халифата посадили Ал-Мустансира биллях.

Летопись султанов

|A 114б, S 281| В Ираке и Азербайджане султан Джелал-ад-дин был завоевателем по предопределению. В первых месяцах 615 г.х. [30 марта 1218 – 18 марта 1219 г. н.э.] он прибыл в Тебриз, вернувшись из Исфахана, и направился в Грузию. Так как румские султаны и мелики Сирии, Армении и тех пределов страшились завоевания и захвата им власти, то все они [28] поднялись чтобы отразить его, и собрались в одном месте с войском грузин, армян, аланов, сериров, лезгин, кипчаков, ..., абхазов и ...

Султан остановился в Мандуре вблизи них. Он был смущен тьмой врагов и посоветовался относительно этого с везиром Юлдузчи и с вельможами государства. Юлдузчи сказал: «Так как наша численность не составляет и сотой доли их, самое лучшее – оставим Мандур и не допустим их к воде и топливу, дабы от жары и безводья они обессилели, а их кони отощали; тогда мы вступим, как намеревались, в битву». Султан рассердился на эти слова, бросил чернильницу в голову везиру и сказал: «Они стадо баранов, что льву жаловаться на многочисленность стада?». Юлдузчи за этот проступок заплатил пятьдесят тысяч динаров. Султан сказал: «Хотя дело трудное, [но] надо сражаться, уповая [на победу]». На другой день построили ряды. Чужое войско считало султана с [его] войском мячом на ристалище. Султан, чтобы рассмотреть их, выехал на холм и увидел знамена кипчаков с двадцатью тысячами людей. Он послал к ним Кушкара с хлебом и солью и напомнил им о прежних благодеяниях. Кипчаки немедленно повернули поводья и отошли в сторону. Вперед выступило войско грузин. Султан послал к ним [передать]: «Вы прибыли [только] сегодня и утомлены, теперь пусть молодежь обеих сторон схватится в борьбе и поединках, ¹⁴⁰ а мы поглядим со стороны». Грузинам [это] понравилось; и тот день обе стороны до ночи нападали и притворно отступали. В конце концов выступил вперед один отважный витязь, и султан, как Мункир, ¹⁴¹

Стихи

Помчался из войска подобно льву
И перед Хаджиром явился отважный. ¹⁴²

А со всех сторон глядели люди; султан же на полном скаку

Стихи

Вонзил копье ему в пояс,
Так что порвал кафтан и кушак.

У этого [витязя] было три сына. Они выходили [на бой] отдельно один за другим, и султан [их] всех поодиночке убил с одного наскока. И еще один витязь, очень страшный на вид, устремился на ристалище. Он чуть было не одолел [султана], так как у того устал конь. Султан на ходу соскочил с коня, свалил [витязя] одним ударом копья и убил. Когда войско султана это увидело, оно одним натиском обратило всех в бегство. Султан подошел к [городу] Ахлату. ¹⁴³ Жители заперли ворота и отказались принять добрый совет [о сдаче города]. Султан осаждал [его] два месяца. Горожане от голода дошли до крайней степени нужды. Султан приказал пойти на приступ со [всех] сторон сразу, и они выступили в город. Султан расположился во дворце мелика Ашрафа. Его брат Муджир-ад-дин и его [29] [Ашрафа] гулям Айбек Изз-ад-дин ушли без продовольствия во внутреннее укрепление. Сперва [оттуда] вышел Муджир-ад-дин, и султан оказал ему полный почет. Затем вышел также и Айбек. Казна султана снова расцвела богатством мелика Ашрафа. И так как султан разбил грузин и взял Ахлат, то распространилась молва об его величии и могуществе. Мелики Мисра и Сирии, следуя [примеру] халифов Града Мира, отправили к его двору посла с дарами и приношениями. Дела его [султана] еще раз пошли в гору. Оттуда он направился в сторону Хартабирта, ¹⁴⁴ и какая-то слабость проникла в его здоровье. В это время султан Эрзерума, который был [им] отмечен разными милостями и щедротами за то, что во время осады Ахлата оказал войску султана помощь провиантом и фуражом, доложил: «Султан Ала-ад-дин снова замирился с меликами Халеба и Сирии, и они объединились против султана, заняты сбором войска и постоянно мне угрожают; если бы, мол, султан у ворот Ахлата не получил от тебя помощи продовольствием, он не смог бы устоять». Когда султан услыхал эти слова, он немедленно выступил, хотя и был слаб. Когда султан дошел до Мушской ¹⁴⁵ степи, на него напали шесть тысяч человек, которые шли на помощь противной стороне. В один миг он их всех перебил. Через несколько дней войска сблизились, и румский султан, |A 115а, S 282| мелик Ашраф и другие мелики тех областей соединились вместе, и было у них такое множество вооружения и снаряжения, что не сосчитать. Построили ряды на вершине холма. Впереди стояли огнеметчики, арбалетчики со щитами из воловьей кожи, пешие и конные. Когда подошла пора сразиться, султан пожелал сойти с носилок и сесть на коня, [но] из-за болезни он не мог держать поводья, и его конь повернул обратно. Приближенные сказали, что султану надо дать некоторое время отдохнуть. По этой причине и личный штандарт султана повернули обратно. Правое и левое крыло [войска] предположили поражение и обратились в бегство, а неприятель заподозрил [со стороны] султана хитрость, [придуманную], чтобы завлечь их в болотистую низину, и глашатай вражеского войска возгласил, чтобы никто не двигался со своего места. На румского султана Ала-ад-дина напал такой страх, что он не был в силах устоять; мелик Ашраф приказал, чтобы его лошаку наложили путы на все четыре ноги. ¹⁴⁶ Так как войско султана, обратившись в бегство, рассеялось во все стороны, он по необходимости направился в Ахлат, вызвал отряд, который был назначен для охраны того места, и пошел в Хой. Брата мелика Ашрафа, Муджир-ад-дина, он отправил обратно с почетом и уважением, а [другому брату], Таги-ад-дину, он по ходатайству халифа дал позволение вернуться; Хусам-ад-дин …, бежал, а его супругу, дочь мелика Ашрафа, [султан] под покровом охраны ¹⁴⁷ отослал, оказывая [ей] всякого рода [30] милости. Изз-ад-дин Айбек был закован и заключен в крепости Дизмар и там же умер. В это время прибыло известие, что Джурмагун-нойон переправился с большим войском через Амуйе и идет против султана. Султан назначил везира Шамс-ад-дина Юлдузчи охранять крепость ... и поручил ему [свой] гарем, а сам прибыл в Тебриз, и несмотря на то, что между ним и халифом, султанами и меликами Рума и Сирии была распря, он к каждому послал гонца и известил о приходе монголов. Содержание извещения [было] таково: «Войска татар очень много, на этот раз больше, чем всегда, и воины этих стран страшатся их. Если вы не окажете помощь людьми и снаряжением, то я, который стою стеной, пропаду, а у вас не окажется возможности противостоять им. Щадя себя и детей и [всех] мусульман, каждый подайте помощь одним полком войска со знаменем, дабы, когда до них [монгол] дойдет молва о нашем соглашении, они получили бы хоть небольшой отпор, а также и наши воины приободрились бы. Если же в этом отношении будет допущено какое-либо пренебрежение, то сами увидите, что будет, и получите то, что достанется».

Стихи

Каждый из вас помогите чем-либо душе,
Источите [свой] ум до конца в этом деле

Могучее счастье Чингиз-хана и его дома посеяло противоречие в переговоры между ними, и надежда султана сменилась отчаянием. Внезапно сообщили, что войско монголов подошло. Султан направился в Бишкин; во дворце, в котором он остановился, ночью обвалилась крыша. Султан не счел это обстоятельство добрым предзнаменованием, но проявил твердость. На другой день он направился в Муган. Через пять дней [его] пребывания [там] приблизилось монгольское войско. Султан бросил обоз и ушел в горы Капан. Когда монголы нашли стоянку султана пустой, они повернули обратно. Султан же провел зиму 618 г.х. в пределах Урмии и Ушнуйе. На везира Шараф-ал-мулька Юлдузчи наклеветали, что во время отсутствия султана и прекращения слухов о нем он позарился на гарем и казну [султана]. Когда султан прибыл в те края, везир из боязни не вышел из крепости и просил дать [ему] обещание [пощады]. Султан по его просьбе послал ..., так что он его [из крепости] извлек, [султан] сказал: «Я поднял Юлдузчи из бездны ничтожества до апогея величия, а он так-то платит [мне] за благодеяния». Он поручил его в крепости кутвалу ¹⁴⁸ и приказал разграбить его обоз. Везир в той тюрьме скончался, а султан направился в Диярбекр.

Когда войска монголов прибыли к Джурмагуну, он учинил им допрос: «Почему вы вернулись и не приложили всего старания и рвения в поисках султана, ибо как можно давать отсрочку такому ослабевшему противнику?». И он отправил по его следам эмира Наймаса и несколько [других] |A 115б, S 283| эмиров с огромным войском. А султан ¹⁴⁹ отправил Буку-хана в качестве [31] лазутчика, чтобы он разведал положение монгольского войска. Когда он прибыл в Тебриз, [ему] сообщили, что из Ирака поступили сведения о том, что [монголы] рассеялись и что в этих краях нет и следа того народа. Не осмотревшись, он вернулся обратно и сообщил султану радостную весть об их уходе. По случаю этой радости султан, все эмиры и воины предались веселью и удовольствиям. Два-три дня они провели в самообольщении и радости. Полуночной порой их настигло монгольское войско, а султан спал в совершенном опьянении. Ур-хан получил известие об их приходе и побежал к изголовью султана, но сколько его не звали, он не просыпался. [Тогда] ¹⁵⁰ его лицо облили холодной водой, чтобы он пришел в себя. Узнав о положении дела, он решил обратиться в бегство и приказал Ур-хану, чтобы тот не двинул с места [султанского] знамени и сопротивлялся до тех пор, пока он [султан] не уйдет вперед, и [султан] отправился. Ур-хан держался, а потом отступил. Монголы, думая, что это султан, пошли по его следам. Когда они узнали, в чем дело, они вернулись во дворец и перебили всех, кого нашли. Султан, пустившись один в путь, ехал как можно быстрее. О его конце рассказывают разное. Одни говорят, что в горах Хаккар ¹⁵¹ он спал ночью под деревом. К нему подошли какие-то бродяги. Позарившись на его коня и одежду, они распороли ему живот, надели его платье и оружие и пришли в город Амуд. Некоторые вельможи узнали одежду и оружие султана и их [бродяг] забрали. Владетель Амуда, узнав, в чем дело, казнил их, а [тело] султана перенес в Амуд, похоронил его и построил купол над его могилой. Некоторые же утверждают, что он по своей воле отдал оружие и платье, взял их грубую одежду и в обличье суфия бродил по областям. В общем, как бы то ни было, царствование его прекратилось. Аллах лучше знает истинное положение дел. ¹⁵²

Что же касается положения султана Гияс-ад-дина, ¹⁵³ то оно было таково. Когда в 614 г.х. [1217 г. н.э.] в сражении с монголами под Исфаханом он преднамеренно распустил левое крыло [войска] брата, которое [тот] ему поручил, и через Луристан направился в Хузистан, халиф Насир послал ему почетное платье и обещание султанства. Оттуда он вернулся обратно и в то время, когда султан Джелал-ад-дин был в Армении и Грузии, направился в Аламут. Ала-ад-дин встретил его с почестями и величанием и оказывал [ему] подобающие услуги. Через некоторое время он снова направился в Хузистан и послал в Керман гонца к Борак-хаджибу ¹⁵⁴ с уведомлением о своем положении, и между ними снова наступили союз и согласие. Порешили, что Борак выедет для почетной встречи до степи Абаркух. Султан с матерью направился в Керман. Борак выехал навстречу в упомянутую местность приблизительно с четырьмя тысячами всадников и [в течение] двух-трех дней, как положено, исполнял долг службы. Так как у султана было не более пятисот всадников, то [его слабость] вызвала у Борака сильное желание посватать [за себя] его мать. [32] Однажды он пришел, сел вместе с султаном на ложе и начал обращение к нему со слова «сын». Всех своих эмиров он рассадил на места, предназначенные для сановников, и послал сватать мать [Гияс-ад-дина]. Так как султан не видел иного средства поправить дело, то он примирился с этой мыслью. А [решение] о союзе передал на усмотрение матери. Его мать после упорных отказов дала согласие на заключение брачного договора. После убедительных просьб она вышла с несколькими дворцовыми слугами, надев кольчугу под кабу, ¹⁵⁵ и в свадебном поезде отправилась в дом мужа. Когда они прибыли в Гувашир, ¹⁵⁶ стольный город Кермана, и прошло несколько дней, к султану пришли два человека из близких родственников Борака и сказали: «Бораку не следует доверять, так как он вероломен и коварен. Нам представился удобный случай. Если мы его уберем и ты станешь нашим султаном, а мы [твоими] рабами, будет хорошо». Его благородная натура не позволила ему нарушить договор и соглашение, и он отказался. Но так как солнце счастья этого рода [уже] склонилось к закату, один из его приближенных в тайной беседе рассказал Бораку об этом. Тотчас он расследовал это обстоятельство у тех своих |A 116а, S 284| [родственников]. Они подтвердили тот случай. Тут же, в присутствии султана, [Борак] приказал раздробить им члены, а султана задержал в крепости. Спустя две недели он послал умертвить султана, удавить его тетивой лука. Гияс-ад-дин поднял вопль: «[Разве] мы не заключили недавно договор и соглашение, что не будем [ничего] замышлять друг против друга? Почему же он без всякого повода допускает нарушение их?». Когда его мать услыхала голос сына, она также закричала. Их обоих задушили. Таким же образом он умертвил все его войско, а голову султана Гияс-ад-дина отослал к его величеству каану и известил: «У вас было два врага: Джелал-ад-дин и Гияс-ад-дин. Голову одного я посылаю вам». Таково было дело султанов хорезмшахов и их конец.

В Руме был султаном Ала-ад-дин; рассказы о нем за это время написаны в истории Джелал-ад-дина.

А в Мавсиле [Мосуле] султаном был Бадр-ад-дин Лу`лу. Вот и все!

Летопись меликов и атабеков в Мазандеране

В Диярбекре мелик Музаффар-ад-дин ¹⁵⁷ был владетелем Ирбиля ¹⁵⁸ и остальных городов [той области], кроме Мавсиля и его уездов.

А в Сирии были сыновья мелика Адиль ибн Эйюба: мелик Му`аз-зам ¹⁵⁹ и мелик Ашраф. ¹⁶⁰ Некоторые обстоятельства [жизни] мелика Ашрафа были изложены в истории султана Джелал-ад-дина.

А в Мисре был мелик Камиль, ¹⁶¹ сын мелика Адиль ибн Эйюба.

А в Магрибе ... ¹⁶²

А в Фарсе был атабеком ¹⁶³ Са`д ибн Зенги; он скончался в Байзе [33] в… ¹⁶⁴ году. Ходжа Гияс-ад-дин Йезди, который был везиром и мудаббиром государства, скрыл его смерть. Он послал его перстень в крепость Сапид, чтобы освободить из заточения его сына, атабека Абу-Бекра, доставил его и, откинув полог царского шатра, сказал военачальникам: «Атабек повелевает наследником престола быть Абу-Бекру». Они присягнули Салгур-шаху, и он стал атабеком.

В Кермане властвовал Борак-хаджиб. Его жизнеописание за упомянутое время было рассказано в истории султана Гияс-ад-дина.

В Систане был мелик Шамс-ад-дин, сын … ¹⁶⁵

Летопись монгольских эмиров ¹⁶⁶ в Хорасане

На должность эмира этой страны и страны Мазандерана был назначен Чин-Тимур, [происходивший] из кара-хитайских родов. Дело обстояло так: во время завоевания Хорезма Джучи оставил его от своего имени в Хорезме в должности шихнэ. ¹⁶⁷ Во времена каана, когда он посылал Джурмагуна в Иранскую землю, он приказал, чтобы начальники и баскаки ¹⁶⁸ областей лично отправились в поход. Помощник Джурмагуна Чин-Тимур, в соответствии с приказом, выступил из Хорезма дорогой на Шахристанэ. И из других краев [от] каждого царевича прибыло по эмиру. Также и Джурмагун назначил от каждого царевича к Чин-Тимуру по одному эмиру: со стороны каана – Кол-Булата, а ... со стороны Бату, Кызыл-Бука – со стороны Чагатая, а … от Соркуктани-беги и царевичей. Когда Джурмагун ушел, оставив без внимания дела Хорасана, подстрекатели и чернь каждый миг сеяли всяческую смуту и волнение в областях. Карача и Туган-Сункур, которые оба были эмирами султана Джелал-ад-дина, производили в Нишапуре и его пределах нападения, убивали шихнэ, которых Джурмагун поставил во главе тех областей, и забирали тех людей, которые говорили о подчинении монголам. Джурмагун для отражения Карачи послал Чин-Тимура и Кол-Булата в пределы Нишапура и Туса. Кол-Булат после обращения в бегство Карачи вернулся обратно. Когда до его величества каана дошло известие о волнении в Хорасане, он приказал, чтобы Тайр-бахадур повел из Бадгиса ¹⁶⁹ войско, отразил Карачу и затопил ¹⁷⁰ бы водою их жилища и стоянки. Согласно |A 116б, S 285| приказу он отправился в путь и по дороге услыхал, что Карача, разбитый Кол-Булатом, укрылся в Кал`э-и-Арк в Систане. Тайр-бахадур пошел ее осаждать и в течение двух лет вел подкопы, пока не взял ее. Из Систана он послал гонца к Чин-Тимуру [передать]: «Дела управления Хорасаном по приказу каана вверены мне, воздержись <sup>171</sup> распоряжаться в нем по своему усмотрению». Тот ответил: «Слова о восстании населения [34] Хорасана противоречивы. Как можно уничтожить такую область и столько людей за преступление Карачи? Я посылаю к каану гонца с донесением об этом обстоятельстве и поступлю так, как будет приказано». Гонцы Тайр-бахадура вернулись в ярости. А Джурмагун послал гонца, чтобы он [Чин-Тимур] и эмиры с войском вернулись обратно и присоединились к нему, а управление Хорасаном и Мазандераном передали Тайр-бахадуру. Чин-Тимур отправил Кол-Булата, который был [одним] из приближенных каана, с хорасанскими и мазандеранскими эмирами к его величеству каану. В это время мелик Беха-ад-дин Са`алук ¹⁷² вышел из крепости на том условии, что он его пошлет к каану. Чин-Тимур вернулся из Мазандерана, а большая часть населения крепостей Хорасана покорилась [благодаря] слухам о положении мелика Беха-ад-дина. Когда он прибыл к Чин-Тимуру, то был отмечен большими почестями. А из Мазандерана назначили испах-бада Кебуд-Джамэ ¹⁷³ – Нусрат-ад-дина. Оба вместе с Кол-Булатом отправились в 630 г.х. [18 октября 1232 – 6 октября 1233 г. н.э.] к его величеству. Так как до этого никто из эмиров этих стран туда не приезжал, то каан ликовал и торжествовал по случаю их прибытия и приказал устроить празднества. Всем им оказали милость. Чин-Тимура и Кол-Булата он отличил по этому поводу разными пожалованиями и сказал: «За все это время, что Джурмагун уехал и завоевал столько больших областей, он не прислал ко мне ни одного мелика. Чин-Тимур же с малым числом [людей] и [малой] помощью исполнил такую службу, мы это одобряем». И он утвердил исключительно только за ним эмирство над Хорасаном и Мазандераном, [с условием], чтобы Джурмагун и другие эмиры в эмирство не вмешивались. Кол-Булата он сделал его [Чин-Тимура] товарищем по управлению. Испах-бада пожаловал владением от границ Кебуд-Джамэ до Астрабада, а владения Исфарайн, Джувейн, Бейхак, Джаджерм, Джурбуд и Аргиян утвердил за меликом Беха-ад-дином. Каждому он дал золотую пайзу и ярлык. ¹⁷⁴ Когда Чин-Тимур получил по решению каана власть, он наградил Шераф-ад-дина Хорезми званием везира со стороны Бату, а Беха-ад-дина Мухаммеда Джувейни, отца Шамс-ад-дина сахиб-дивана, назначил на должность сахиб-дивана. Прочие эмиры послали со стороны царевичей в диван каждый по одному битикчию, ¹⁷⁵ и дела дивана пришли в блестящее состояние и порядок. Чин-Тимур опять отправил с посольством к каану Куркуза. Кол-Булат противился и говорил: «Он уйгур и одарен живым и проницательным умом, он для себя устроит дела, это не [к нашей] пользе». Чин-Тимур не послушал. Когда [Куркуз] он туда прибыл и каан спросил о положении [дел] в областях, он [35] рассказывал, сообразуясь с расположением духа [каана]. Его величеству понравилась его манера речи, и по его желанию и по просьбе [Куркуза] [каан] отпустил его обратно. Чин-Тимур в скором времени умер. Вот и все!

Так как летопись хаканов, халифов, султанов, меликов, атабеков и монгольских эмиров, которые в течение этих шести лет были современниками Угедей-каана, [теперь] написана, мы опять приступим к истории Угедей-каана и подробно напишем [о том, что случилось] после этих шести лет, если Аллаху всемогущему будет угодно.

Комментарии

1. Об Угедей-каане см. также: Иакинф. История первых четырех ханов из дома Чингисова. СПб., 1829 (в дальнейшем: Иакинф); цз. 2, листы 1а-8е; Ган-му, цз, 19, листы 21в-82в, цз. 20, листы 1а-43в и 44а-57е.

2. Монголы заимствовали у китайцев обычай, по которому записывались изречения ханов и после их смерти издавались; разумеется, такие записи делались только тогда, когда хан сам желал этого, стараясь в таких случаях облечь свои слова в рифмованную прозу. Эти изречения назывались тюркским словом «билик» (знание); билики Чингиз-хана были предметом преподавания; в Китае один раз вопрос о престолонаследии был решен в пользу того претендента, который обнаружил более основательное знание этих биликов. Некоторые из биликов Чингиз-хана приведены Рашид-ад-дином в приложении к его книге; см.: В. Бартольд. Туркестан в эпоху монгольского нашествия, (в дальнейшем: Бартольд. Туркестан), т. II. СПб., 1900, стр. 42-43. В сноске В. Бартольд указывает, что проф. Березин (Труды ВОРАО, т. XV, стр. 173) и проф. Васильев (Зап. Вост. отд., т. IV, стр. 381) по ошибке смешивают билики с ясой.

3. Р, L, Bl – «пяти».

4. Пропуск в рукописях.

5. В монгольском письменном языке – Огэдэй, имя собств. от огэдэ – «вверх» («стремящийся вверх, возвышающийся»).

6. Пропуск в рукописях.

7. *** или *** «древнее уложение», см.: И. Березин. Очерк внутреннего устройства улуса Джучиева. СПб., 1863, стр. 23-31 (в дальнейшем: Березин. Очерк).

8. ЮШ (цз. 106, л. 16) дает следующие имена жен Угедея: 1) *** Бо-ла-хэ-чжэнь (*Борахджин); 2) *** То-л-гэ-на (*Торэгэнэ) из рода *** Най-ма-чжэнь (*Наймаджин); 3) *** Ан-хуй; 4) *** Ци-ли-цзи-ху-те-ни; *** Ту-на-цзи-на (*Турагина). Надо полагать, что по небрежности составителей таблиц ЮШ это имя является повторением имени выше упомянутой второй жены Угедея, тем более что как вторая, так и эта, пятая, носят в таблицах одинаковый титул *** лю-хуан-хоу – «шестая императрица»; 6) *** Е-ли-ци-на (*Эркинэ), наложница; мать *** Ме-ли (*Мэлик).

9. В рукописях пробел.

10. В рукописях пробел.

11. Сокр. Сказ. (§ 198) говорит, что после покорения меркитов Угедею была отдана Дорэгэнэ, дочь Худу, старшего сына главы удуит-меркитов – Тохтоа-беки.

12. О судьбе Худу и Чилауна, сыновей Тохтоа-беки, см.: Сокр. Сказ., §§ 198, 199, стр. 236.

13. Взятое в круглые скобки в ркп. В, Р, L, Bl опущено.

14. А – «Менгу-каане».

15. А – «Менгу-каане».

16. В рукописях пробел.

17. В рукописях пробел.

18. ЮШ, согласно цз. 107, лл. 7а-8а: 1) *** Гуй-ю (*Туюк); 2) *** Ко-дуань (*Кодон); 3) *** Ко-чу (*Кучу); 4) *** Ха-ла-ча-р (*Харачар); 5) *** Хэ-ши (*Хаши); 6) *** Хэ-дань (*Хадан); 7) *** Ме-ли (*Мэлик). – В дальнейшем при изложении родословной того или иного каана первое поколение этого каана (его сыновья) обозначается русской прописной буквой при имени; второе поколение – римской цифрой; третье поколение – арабской цифрой и четвертое поколение – русской строчной буквой.

19. Ширамун, сын Кучу, внук Угедея.

20. ЮШ, цз. 107, л. 8б: 1) *** *Хуча, имевший двух сыновей: *** И-р-цзянь-цзан и Вань-чжэ-е-бу-гань (*Улджэй-эбугэн); 2) *** Нао-ху (*Наху) 3) *** (*Xoxу), имевший одного сына по имени *** Ту-лу (*Туклук).

21. Доб. в ркп. Вl.

22. В рукописях пробел.

23. L, P, Bl – «о его детях не известно».

24. Bl – опущено.

25. Борак, правнук Чагатая, правивший улусом последнего с 1265 по 1271 г. Его нашествие на Иран произошло в 1270 г.

26. S – «четыре».

27. В, I, Р, L – опущено; Вl – «о Чагатай-хане».

28. I, Р, L – опущено; Вl – «об Абага-хане».

29. По ЮШ, цз. 107, л. 7а, сыновей было пять: 1) *** Ме-ли-цзи-дай (*Мергидай), имевший одного сына по имени *** Е-су-б-хуа (*Есу-буха); 2) *** Мэн-гэ-ду (*Мэнгэту), имевший сына по имени *** И-лянь-чжэнь (*Иринджин); 3) *** Чжи-би-те-му-р (*Джиби Тэмур); 4) *** Те-би-ле; 5) *** Цюй-ле-лу (*Курлук), имевший сына по имени *** Бе-ту-му-р (*Бег Тэмур), а у последнего был сын *** Е-су-бу-гань (*Есу Эбуган).

30. В рукописях пробел.

31. В рукописях пробел.

32. Bl – Есу-Буку; В, I, P, L – «по имени Есу-Бука».

33. В рукописях пробел.

34. ЮШ, цз. 107, л. 7в, дает потомков Кучу в следующем порядке: Кучу имел единственного сына по имени *** Си-ле-мынь (*Сирэмун ~ Ширэмун). Сын последнего *** Бо-ло-чи имел двух сыновей: *** Ха-дай (*Хадай) и *** А-лу-хуй (*Алхуй). У Хадая был сын по имени *** Е-су-бу-гань (*Есу-Эбугэн).

35. В рукописях пробел.

36. В рукописях пробел.

37. В рукописях пробел.

38. В рукописях пробел.

39. В рукописях пробел.

40. В рукописях пробел.

41. В рукописях пробел.

42. В рукописях пробел.

43. В рукописях пробел.

44. Доб. I, P, L, Bl.

45. Так в Вl, I, Р, В; A, S – *** ЮШ, цз. 107, л. 7в; *** То-То (*Тоток). Он имел двух сыновей: *** Ша-лань-до-р-джи (*Шараб-Дорджи) и Юэ-би-цзи (*Уз Бэги).

46. В рукописях пробел.

47. В монгольском письменном языке – Хаши, Хашин от кит. *** Хэ-си, что значит «к западу от реки». Название Тангутского царства, находившегося к западу от Желтой реки.

48. Ср.: Б.Я. Владимирцов. Общественный строй монголов. Изд. АН СССР, Л., 1934 (в дальнейшем: Владимирцов), стр. 53.

49. ЮШ, цз. 107, л. 7в: *** Хай-ду (Хайду), сын Хашина, внук Угедея. Eго владения находились в Средней Азии и граничили с улусом Чагатая. После курилтая (съезда знати) в 1259 г., созванного на р. Талас, он был признан главой всех монгольских царевичей Средней Азии.

50. В рукописях пробел.

51. D, P, L, I, Bl – «до прошлого года».

52. Ариг-Бука – младший брат Кубилая, оспаривавший у последнего ханский престол после смерти Менгу-каана. Подробно см. ниже, стр. 158 сл.

53. Подробно см. ниже, стр. 133 сл.

54. Мачин – Южный Китай, находившийся тогда во владении Сунской династии.

55. В действительности с домом Чагатая.

56. Подробно см. ниже, стр. 168 сл., а также: И.П. Минаев. Путешествие Марко Поло. Зап. РГО по отд. этногр., т. XXIV, СПб., 1902 (в дальнейшем: Минаев), стр. 309-314; Н. Jule. The Book of Ser Marco Polo, t. II. Third ed. London, 1903, стр. 459-462 (в дальнейшем: Jule).

57. Дословно «рожденные дядей».

58. В, Р, I, L, Bl – доб. «а Хантум-нойона – к Кайду».

59. Абага, сын Хулагу, внук Тулуя. Царствовал в Персии с 1265 по 1282 г.

60. Доб. В, I, P, L, Bl.

61. I – «с Кубилай-кааном».

62. Так в S, В, I, P, L, Bl; A – ошибочно «601».

63. В, I, Р, L, Bl – доб. «царевичи».

64. T.e. в Иране.

65. ЮШ, цз. 107, л. 7в, сообщает только об одном сыне Кайду по имени *** Ча-ба-р (*Чабар), у которого был сын ***, Вань-чжэ-те-му-р (*Улджей Тэмур).

66. Пробел в рукописях.

67. Пробел в рукописях.

68. Пробел в рукописях.

69. Пробел в рукописях.

70. В, Р, Вl – опущено.

71. Т.е. с Газан-ханом.

72. Т.е. в Иран, к Газан-хану.

73. В, I, P, L, Bl – пропущено.

74. В, I, P, L, Bl – пропущено.

75. Т.е. царевича Харбандэ.

76. В, Р, L, I, Bl – доб. «и Газны».

77. В, Р, L, Bl – опущено.

78. Доб. L.

79. О дочери Кайду и ее подвигах см.: Минаев, т. I, стр. 315-317; т. II стр. 463-466.

80. Дословно «сыновей».

81. В, Р, L, Bl – доб. «китайца».

82. Кайду умер в 1301 г., и ему наследовал старший сын Чапар.

83. Дословно «кости».

84. ЮШ, цз. 107, л. 10а: *** Сюэ-бе-тай (*Субэтэй).

85. В, Р, L, Bl – предложение опущено.

86. В, Р, L, Bl – опущено, «которая вела себя на мужской лад».

87. В, Р, L, Bl – «шесть».

88. Сыновья Кадана по ЮШ, стр. 107, л. 7в-8а: 1) *** Ду-р-чи (*Дорджи), имевший одного сына по имени *** Сяо-се (*Сусэ); сыном последнего был *** Син-цзи-бань (*Сэнгэбал); 2) *** Е-бу-ган (*Эбугэн), имевший сына *** Хо-лан-са (*Хулунса); 3) *** Е-де-р (*Едэр ~ Эдэр); 4) *** Е-сунь-то (*Есун-Тоа?); 5) *** Хо-ни (*Хони), имевший двух сыновей: *** Цзяо-чжу и *** На-хай (*Нохай).

89. Bl – опущено.

90. В, Р, L, Bl – доб. «в Иранскую землю».

91. По ЮШ, цз. 107, л. 8а: Мелик имел, только одного сына по имени *** То-ху (*Тоху). У Тоху был сын *** Ань-ду-ла (*Абдулла). Сыновья Абдуллы: Ай-я-чи (*Аячи) и *** Ту-ман (*Туман). Аячи имел сына по имени *** Тай-пин (*Тайпин). Сына Тумана звали Цюй-чун (*Кучун). У Кучуна был сын *** Те-му-р-чи (*Тэмурчи).

92. В рукописях пробел.

93. В рукописях пробел.

94. Все родословные таблицы содержатся в рукописи Государственной Публичной библиотеки Узбекской ССР в Ташкенте (ркп. А). См. табл. между стр. 16-17.

95. По Сокр. сказ., § 269, курилтай собрался в год мыши, т.е. 1228 г. ЮШ, цз. 2, л. 1а-в, датирует возведение Угедея на престол восьмым месяцем года *** цзи-чоу (1229). См.: Иакинф, стр. 148-149.

96. Доб. в В.

97. Так У Джувейни: The Tarikh-i Jahangusha... Ed. by Mirza Muhammed ibn Abdal Wahhab Qazwini, vol. I-III, GMS, XVI, 1-3, Leyden – London, 1912, 1916, 1937, текст (в дальнейшем: Джувейни).

98. Братья Чингиз-хана.

99. ЮШ, цз. 107, л. 3в: *** Ань-чжи-цзи-дай (*Илджигидэй).

100. Т.е. старший, великий нойон.

101. В, Р, Вl – доб. «отца».

102. Дословно: «послали к его духу», ср.: Владимирцов, стр. 172. – О человеческих жертвоприношениях у монголов см.: *** Бэй лу-фэн-су, стр. 7; Минаев; стр. 87; Jule, I, стр. 246. Ср. также: Degiugnes, Voyage à Peking-Paris. 1808, стр. 304 (где сообщается о человеческих жертвоприношениях у манчжуров).

Звездочками отмечены начало и конец добавления по В, L, Bl.

103. В, I, L, Bl – доб. «упомянутой ясой».

104. Об этих походах см.: Сокр. Сказ., § 270.

105. Тулуй-ханом.

106. 9-й император Цзиньской династии *** Ай-цзун (1224-1234). Его собственное имя было *** Шоу-сюй, что в монгольском произношении могло звучать как Сусэ.

107. Чжун-ду, «Средний Стольный город» джурдженей, современный Пекин, был взят монголами в 1215 г., и цзиньский император перенес свою резиденцию в *** Нянь-цзин (Нам-гин), современный город Кайфэн в провинции Хэнань,

108. Кулук, кулюк – прозвище четырех сыновей Чингиз-хана. Об этом см. стр. 103.

109. В, I, L, Bl – «и из других братьев».

110. В, I, L, Bl – доб. «войска».

111. ЮШ, цз. 2, л. 2а, говорит о походе Тулуя через провинцию Шэньси. См.: Иакинф, стр. 132-133.

112. См.: Л. Будагов. Сравнительный словарь турецко-татарских наречий (в дальнейшем: Будагов), т. I: «Род верхнего короткого платья».

113. Хэ-чжун, современный город Юнцзи (Пучжоу) в провинции Шэньси. См.: ЮШ, цз. 2, л. 2в.

114. Кара-мурэн – р. Хуанхе, «Желтая река».

115. Стеной? *** «род решетки, употребляемой во время сражения вместе со щитом для ограждения себя от камней и стрел неприятельских» (Будагов, т. I, стр. 469).

116. Изложение этих событий ср.: Иакинф, стр. 161-192.

117. Цзиньскими войсками, действовавшими против монголов, командовали *** Вань-янь Хэда и *** И-ла-Пу-а, см.: Ган-му, цз. 19, л. 31а-в.

118. Так В, I, L, Вl; A, S – опущено.

119. Владимирцов, стр. 61, 97. – Шики-Кутуку – найденыш из племени татар, воспитанный матерью Чингиза. Последний называл его своим братом и дал ему удел младших братьев. См.: Сокр. Сказ., § 135. Стр. 203.

120. Сокр. сказ., § 120, говорит, что Дохолху-Чэрби был из племени Мангут, а младший брат Боорчи звался Огэлэн-Чэрби.

121. О нем см.: Владимирцов, стр. 87 сл. – Боорчу, Мухали, Борохул и Чилаун были ближайшими сподвижниками Чингиз-хана и назывались «дорбэн колуг», т.е. «четыре богатыря».

122. В Монголии, Тибете и у тюркских кочевников Центральной Азии было распространено поверье, что безоар – желчный камень рогатого скота (тюрк. йада, монг. письм. джада) – обладает свойством вызывать дождь и ненастье, если над ним будут произнесены определенные заклинания. Ср.: Минаев, стр. 101, Jule, I, стр. 301, 309-311.

123. По Будагову, самоназвание одного из турецких племен.

124. Дословно – «освободили».

125. Дословно – «положив головы друг другу на хвосты».

126. В тексте – *** что можно также понять «натянули шалашики»; у Будагова (т. II, стр. 149): «кир? кÿркö, шалашик (делается на скорую руку при перекочевке, расстилая кошму на оглоблях телеги или на шестах)».

127. Будагов, т. II, стр. 112: «одежда, надеваемая во время дождя».

128. Желтая река в то время была границей между владениями Цзиньской династии (страна Китай) и Сунской династии (страна Нангяс). Нангяс – прозвище, усвоенное монголами для южных китайцев, от кит. *** нань-цзя «южане» и монгольского суффикса множ. числа «с»; Северный Китай в это время находился во владении племени джурдженей, родственного манчжурам, династия которых носила китайское название Цзинь «золото», а в монгольском переводе – алтан. Наименование «Китай», прилагавшееся к Северному Китаю, ведет свое начало от племени кидан, которое владело, Монголией, Манчжурией и несколькими китайскими уездами вдоль Великой стены. Династия Киданей носила китайское имя *** Ляо и царствовала с 916 по 1125 г. н.э.

129. S, В, I, L, Bl – дата опущена.

130. Об окончательном завоевании Северного Китая монголами см.: Иакинф, стр. 192-250.

131. Так в В, I, P, L, Bl; A, S – опущено.

132. Мачин (от санскр.) Mahācina – название Китая в Индии с древнейших времен; так мусульманские историки называли Южный Китай, где в описываемый Рашид-ад-дином период царствовала китайская династия Сун. Южный Китай мусульманскими историками иногда называется также Манзи, от кит. *** Мань-цзы – насмешливое прозвище южных китайцев.

133. См. примеч. 128 на стр. 24.

134. Император сначала бежал в город *** Гуй-дэ в провинции Хэнань, а затем в *** Цай-чжоу, современный город *** Жу-нин в этой же провинции, где и погиб.

135. Странствующий дервиш.

136. Гвардия дневной стражи и очередной стражи; подробно см.: Бартольд. Туркестан, стр. 412-414.

137. Последний император Цзиньской династии (Северного Китая) *** Ай-цзун, собственное имя которого было *** Шоу-сюй (1224-1234).

138. В Южном Китае (Мачин, Сунская империя) в это время царствовал император *** Ли-цзун (1225-1264).

139. Пропуск в рукописях.

140. Борьба, турнир.

141. Имя ангела, допрашивающего покойника о его жизни и вере.

142. Строчки из поэмы Фирдоуси «Шах-намэ».

143. Город на западном берегу озера Ван.

144. Quart-Pierre – город в области Диярбекра, см.: Лэн-Пуль. Мусульманские династии. Хронологические и генеалогические таблицы с историческими введениями. СПб., 1899, стр. 140 (в дальнейшем: Лэн-Пуль).

145. Находится к западу от озера Ван.

146. Дословно «лапы и ноги».

147. Дословно: «под покровом целомудрия».

148. Комендант, начальник крепости.

149. Доб. В, Р, L, I, Bl.

150. Доб. В, I, P, L, Bl.

151. В, Bl – опущено.

152. В, I, P, L, Bl – опущено.

153. Гияс-ад-дин Шир-шах, Хорезмшах, ум. 627 г.х. (1229 г. н.э.).

154. Кутлуг-хан керманский.

155. Одежда.

156. У арабов Бардасир – город на месте нынешнего Кермана, см.: В.В. Бартольд. Историко-географический обзор Ирана. СПб., 1903 (в дальнейшем: Бартольд. Обзор).

157. Музаффар-ад-дин Кукбури б. Али, Бегтегинид. См.: Лэн-Пуль, стр. 139.

158. Арбела.

159. Шараф-ад-дин Иса.

160. Музаффар-ад-дин Муса.

161. Мухаммед.

162. Пробел в рукописях.

163. В, I, Р, L, Bl – доб. «Музаффар-ад-дин».

164. Пробел в рукописях.

165. Пробел в рукописях.

166. В, I, P, L, Bl – доб. «которые были хакимами областей».

167. Правитель города с полицейскими функциями.

168. Военачальник, представитель хана, производивший учет дани и населения в покоренной стране.

169. «Страна между Гератом и Сераксом... термин, который получил впоследствии более обширное значение и стал обозначать всю северо-западную часть нынешнего Афганистана» (Бартольд. Обзор, стр. 33; подробнее см.: Рашид-ад-дин. Сборник летописей, т. I, ч. II. Изд. АН СССР, М.-Л., 1952, стр. 163).

170. «разрушив плотину Бенд-и-Рустем?» (Бартольд. Обзор, стр. 48).

171. Дословно «укороти руки».

172. Арабское «нищий», «вор», «разбойник».

173. *** упоминается в качестве отдельного владения, находящегося на крайнем востоке Мазандерана; «по Хамдаллаху Казвини [The Tarikh-i guzida ... (л. 238а Кебуд-Джамэ – остров с многочисленным населением, куда пристают корабли из Гиляна и Мазандерана и который извлекает из этого большой доход, в 3 фарсангах от Астрабада» (Бартольд. Обзор, стр. 159).

174. См.: Quatrèmer. Histoire des Mongols de la Perse par Rachid-Eddin, Collection orientale, t. I. Paris, 1836, стр. 717.

175. Битикчи – писец, чиновник канцелярии.