Продолжение „Сборника летописей" Рашид-ад-дина, обнимающее царствования ханов Улджейту и Абу-Са'ида (1305—1335), составлено неизвестным автором по поручению Шахруха (1404—1447). Весьма вероятно, что этим автором был Хафиз-и-Абру. в „Маджмуа" которого входит продолжение „Сборника летописей"; эти два „продолжения" очень сходны, но не тождественны, настоящее „продолжение" значительно полнее. Какими источниками пользовался автор „Продолжения" — неясно. Им, несомненно, использована „Тарих-и-гузиде" Хамдаллаха Казвини с обоими продолжениями (см. выше, стр. 90) и „История Улджейту" Абдаллаха Кэшани (ср. о нем: Storey, II, 2, р. 267. — В. В. Бартольд, ЗВО, XVIII, 0116—0124), однако ряд рассказов и деталей не находится в атих двух сочинениях (ср.: Blochet, Introduction, 19, 26.— ЗВО, XVIII, 0122—0123); автор, очевидно, использовал какой-то третий источник, нам недоступный. Рукописи сочинения Кашани (одна в Стамбуле, другая в Париже) нам в настоящее время недоступны и не удается установить, извлечены ли имеющиеся в „Продолжении" сведения о Золотой орде из сочинения Кашани или из другого источника. Для история правления хана Абу-Са'ида (1316—1335) „Продолжение" является пока основным источником. Откуда извлечены автором известия об этом периоде — неизвестно. Возможно, что автор „Продолжения" использовал кроме „Тарих-и-гузиде" также стихотворную хронику Хамдаллаха Казвини „Зафар-намэ", доведенную до 735 (-= 1334) г. и также хам в настоящее время недоступную (см. выше, стр. 90). Многие рассказы „Продолжения" дословно или с некоторыми сокращениями повторены Абд-ар-раззаком, Мирхондом и прочими компиляторами. См.: Blochet, Introduction, 19, 26.— F. Tauer. Archiv orientalni', IV, 1932, 252.

Настоящие извлечения сделаны по рукописям ИВ АН Dбб(А)и Парижской национальной библиотеки, Suppl. pers. 209 (В).

Текст см. на стр. 243—247.

ПРОДОЛЖЕНИЕ "СБОРНИКА ЛЕТОПИСЕЙ"

10 джумади I (704 г. = 9 XII 1304) прибыли послы от Токты ¹ для переговоров о мире.

Рассказ о событиях 714 г. ...25 мухаррама 714 г. (= 11 V 1314) прибыли ² для мирных переговоров послы Узбека из Дербенда; начальником их было лицо по имени Гейхату, с 4 старшими эмирами и 150 конями (улаг).

Рассказ о событиях 715 г. (= 7 IV 1315—25 II 1316)... В числе событий этого года действия Баба-огула, из урука Джучи-хана. В джумади II 715 г. (= 2—30 IX 1315) он со своим туманом прибыл к султану Улджейту, с изъявлением покорности, и с 1500 всадников двинулся на Хорезм. Правитель Хорезма, Кутлуг-Тимур, с 15 000 всадников выступил для отражения его. Во время столкновения часть войска его (Кутлуг-Тимура) от него ушла, и Кутлуг-Тимур обратился в бегство, а войско его все перешло к Баба-огулу. Баба напал на окрестности Хорезма и на несколько важнейших местечек хорезмских, как то: Замахшар, Гарбин, Хазарзамин ³, Кермарун ⁴, Шавкан, Кят и другие, и все их опустошил, разорил, жег, топил и грабил. Мужчин подвергали всевозможным истязаниям, а с женщинами, в присутствии мужей, не упустили ни минуты сотворить всяческие бесчинства. Около 700 человек имамов и шерифов убежало в минарет. Тогда он приказал наложить внутри минарета большое количество дров, и поджег, так что из страха перед огнем отец сбрасывал сына с минарета. После этого он с 50 000 пленных и огромною добычею пошел обратно. Когда известие об этом дошло до Ясавура, сына Урек-Тимура, сына Тука-Тимура ⁵, то он, как молния, с 20 000 храбрых всадников совершил в одну неделю путь, на который (обыкновенно) требовался целый месяц, прискакал из Ходженда в Хорезм и с рассветом напал на Баба-огула. Они устроили жестокое побоище и было перебито множество народа. Баба освободил пленных, с приближенными (своими) обратился в бегство и прибыл в Мерв, а пленные, голодные и нагие, спаслись. Баба с несколькими другими царевичами из приверженцев Кайду прибыл к султану Улджейту и вообразил, что ему сойдет все, что он сделал; (между тем) из-за него возникла вражда между султаном Улджейту и Узбеком. Для переговоров и разрешения этого спора несколько раз отправлялись послы туда и обратно. Когда об этом проведал Эсен-Бука-огул ⁶ то он, воспользовавшись этими смутами и неурядицей, захотел сделать Узбека своим союзником и послал ему (такую) весть: Тимур-каан изволил сказать: «Разве Узбек достоин быть государем. Царствование над тем улусом я отдам другому». Вследствие такого наговора Узбек перестал повиноваться каану. В половине джумади II 715 г. (= 2-30 IX 1315) в Тебриз прибыл с посольством великий посол, по имени Ак-Бука, из кости (устухан) кыят. Эмир Хусейн-гурган ⁷, возвратившись из Аррана, был в Тебризе. Устроив пир в честь его (Ак-Буки), он хотел сидя подать ему чашу. Ак-Бука рассердился и начал шуметь (говоря): «Ты вассал и крепостной ⁸, каким же образом я приму чашу от тебя сидящего, а, во-вторых, вы забыли старинный устав (ясык) и обычай (юсун), по которому гурган должен стоять, как слуга, перед уруком». В ответ (на это) эмир Хусейн сказал: «Эмир пришел теперь с посольством, а не для устройства (ясамыши) урука Чингизханова». Вследствие этих слов посол замолчал. Прибыв в Султанию к царю (Улджейту), он вручил ему послание, содержание которого было следующее: «Если Баба-огул своевольно, совершил эту дерзость и разорил Хорезм, то пришлите его к нам, если же он приходил с вашего согласия и по вашему совету, то пусть в этом году никто из вас не смеет отправиться на зимовку в Арран, потому что мы отправляемся в ту сторону с войском, которое по численности равняется песку пустыни». Султан (Улджейту) сказал: «Мне об этом происшествии ничего неизвестно; я на такое ограбление никогда согласия не давал и им недоволен». И он казнил Баба-огула с сыном в присутствии Ак-Буки, и затем с пожалованиями (суюргамиши) и добрыми вестями разрешил Ак-Буке возвратиться.

Летопись царей и султанов, современных султану Улджейту... владения Дешт-и-Кипчака. В то время господство над Дешт-и-Кипчаком, Хорезмом и теми краями перешло к Узбек-хану. Обстоятельства этого события таковы. Государем того улуса был Токтай, сын Мунга-Тимура, сын Тукана, сына Бату, сына Джучи-хана. В месяцах 712 г. (= 9 V 1312—27 IV 1313) он, поставив во главе своих войск племянника своего Узбека, сына Тогрылчи, сына Мунга-Тимура, отправился в сторону урусов, но на пути приключилась беда, его одолела хворь и в среду, 4 реби II 712 г. (= 9 VIII 1312), он умер в пределах Сарая, среди реки Итиля, на корабле. Он был государь чрезвычайно незлобивый, терпеливый и исполненный достоинства. В дни его царствования те страны дошли до чрезвычайного благосостояния и весь улус его стал богат и доволен. Эмиры и нойоны стали спорить относительно царской власти. Кутлук-Тимур, эмир Сарая, сказал: «Царство принадлежит сыну Токтая, но сперва, нужно схватить Узбека, потому что он враг (наш), а после того уже можно сделать царем сына Токтая». Они (эмиры) согласились с этим. Узнав о смерти Токтая, Узбек покинул войско и прибыл в Сарай, не подозревая о помыслах и намерении эмиров. В числе их (находился) один эмир, по имени также Кутлук-Тимур; он известил Узбека о замысле их. Причиною вражды эмиров к Узбеку было то, что Узбек постоянно требовал от них обращения в правоверие и ислам и побуждал их к этому. Эмиры же отвечали ему на это: «Ты ожидай от нас покорности и повиновения, а какое тебе дело до нашей веры и нашего исповедания и каким образом мы покинем закон (тура) и устав (ясык) Чингиз-хана и перейдем в веру арабов?» Он (Узбек) настаивал на своем, они же, вследствие этого, чувствовали к нему вражду и отвращение и старались устранить его. С этой целью они устроили пирушку, чтобы (на ней) покончить с ним. Когда Узбек прибыл на пир, то Кутлук-Тимур, сообщивший ему секретно о замысле эмиров, сделал ему знак глазом. Узбек заподозрил (опасность) и под предлогом удовлетворения нужды встал и вышел. Тот эмир (Кутлук-Тимур) пошел вслед за ним и рассказал ему, что они сговорились сделать. Узбек немедленно сел на коня, ускакал и, собрав войско, одержал верх (над ними). Сына Токтая с 120 царевичами из урука Чингизханова он убил, а тому эмиру, который предупредил его, оказал полное внимание и заботливость. Это тот (самый) Кутлук-Тимур, который долгое время управлял в качестве эмира областями Дешт-и-Кипчака и Хорезма. Узбек сделался государем на престоле царства Джучи-хана и стал могущественным властителем. Узбек был царевичем, соединявшим в себе (все) совершенства по части наружной красоты, нравственности и религиозности, по упрочению мусульманства и основательному знанию добра ⁹. В то время Эсен-Бука, сын Дувы, был государем улуса Чагатая. Ему хотелось, чтобы Узбек был его союзником в (его) борьбе с кааном и (потому) послал Узбеку известие, что каан сказал: «Узбек недостоин быть государем; место Токтая я передам другому царевичу». Услышав это. Узбек захотел восстать против каана, но Кутлук-Тимур, бывший эмиром и советником его (Узбека), сказал: «Если ты хочешь последовать моему совету, то не обращай внимания на слова Эсен-Буки, потому что он своекорыстный человек и в этом деле имеет в виду (только) собственную выгоду». Узбеку это мнение понравилось; послушавшись слова его (Кутлук-Тимура), он не обратил внимания на то (заявление Эсен-Буки) и отправил послов в каану с предложением дружбы, единогласия, покорности и повиновения.

Рассказ о походе эмира Чупана на улус царя Узбека. С тех пор как царь Узбек, пройдя Дербенд, пришел во владения Ирана, эмир Чупан по крайнему усердию и рвению, которые были присущи ему, постоянно помышлял об отомщении (ему) за это дело. Непомерная гордость и спесь подстрекали его непременно сделать набег на тот край и согласно изречению „природе (человеческой) необходимо возмездие" совершить поход в те   пределы. Наконец в 725 г. (= 18 Х II 1324—7 XII 1325) он повел огромное войско в земли Узбека. Большинство эмиров сопутствовали и сопровождали Чулана в этом походе. Он пошел к Дербенду через Грузию, а оттуда вступил в улус Узбека. Они (войска Чулана) дошли до берегов Терека и не пощадили никого из деревень, городов и кочевников тех мест; они убивали, грабили и брали в плен. После (такого) разорения и грабежа он (Чупан) победоносно и торжествуя вернулся восвояси.

Рассказ о положении детей эмира Чупана после гибели эмира Чупана. У эмира Чупана было 9 сыновей. Старшим из всех был эмир Хасан, он был правителем Хорасана и Мазандерана и всего, что относилось к восточной части государства Абу-Са'ида. У него было три сына. Талыш, который был старшим сыном и который управлял Исфаханом, Фарсом и Керманом, в это время находился при отце. Когда эмир Чупан из владения Рейского обратился в бегство, эмир Хасан и сын его ушли в Мазандеран. Когда они прибыли туда, воины, которые находились в тех местах, хотели схватить их. Один из вельмож той области спрятал его, оказал услуги лошадьми (улаг;) и провиантом (азук) и отправил (в путь); этот человек был казнэн за эту вину. Они через Дехистан направились в Хорезм. Несколько воинов поехали вслед, чтобы схватить их. Они ехали поспешно, и на каждом привале некоторые отставали. В конце концов стало так, что у них осталось 5 всадников, а у тех, которые преследовали их, 7 всадников. Они сразились, ранили стрелами трех из тех 7 всадников и прогнали (их). После этого они вошли в пределы Хорезма, а те вернулись обратно. В это время Кутлук-Тимур был правителем Хорезма от имени царя Узбека. Они отправились к нему и описали ему обстоятельства дела. Кутлук-Тимур отнесся к ним с полнейшим вниманием и уважением и об обстоятельствах дела довел до сведения царя Узбека. Царь позвал их к себе и оказал покровительство. Потом они несколько раз с войском ходили в сторону черкесов, ¹⁰ и в этом войске эмир Хасан и сын его совершили геройские подвиги. Эмир Хасан был ранен и когда он опять вернулся к царю Узбеку, то царь очень обласкал его. Эмир Хасан умер от той раны. Талышу же тоже в то время приключилась болезнь, и он также умер в молодости.

1 К султану Улджейту, который в это время находился в Мугане.

2 К султану Улджейту, в Султанию.

8 В тексте: унгу-бугул фанджул. Унгу-бугул — монг. унаган-богол „вассал": см.: Владимирцов. Общественный строй, 64 и сл. Второе (следует читать „канджул"), по-видимому, следует сопоставить с современным монгольским „хамджилга" — „крепостной" (устное сообщение Н. Н. Поппе). Племя джалаир, к которому принадлежал Хусейн-гурган, действительно считалось унагав-боголами „золотого рода" (кыят-борджигин) рода Чингиз-хана. Ср.: Бер., I, 33; II, 92. — Владимирцов, Общественный строй, 64 и 66.

9 Перевод сомнительный.

10 По Парижской рукописи: в сторону Сарай Маджара и черкесов.