ФАЗЛЛАЛЛАХ РАШИД АД-ДИН

ОГУЗ-НАМЕ

ОГУЗ ОТПРАВЛЯЕТ ПОСЛОВ В ШИРВАН И ШЕМАХУ

Завершив свои дела в Дербендском вилайете, Огуз отправил послов в Ширван и Шемаху со следующим известием: «Вы, наверное, уже слышали о нашем прибытии в эти края. В какую бы страну мы не прибывали, всюду наши приказы исполнялись. В тех местах, где мы проходили, мы не оставили ни одной страны, которую бы не покорили и ни одного владыку, который не склонился бы перед нами и не покорился. И если теперь вы по своей воле станете с нами одним илем, то должны прислать нам ответ с согласием покориться нам.. Если же вы не подчинитесь и будете упорствовать в противодействии, тогда готовьтесь к войне. Мы прибудем сразу же вслед за этими послами».

Едва эта весть дошла до них, они оказали послу Огуза всевозможные почести. Став на стезю покорности [40] и поклонения, они отправили девять пегих лошадей в качестве подарка.

Для встречи Огуза они вышли за город. Как только они увидели Огуза, то [сразу же], согласно условиям, выказали свою покорность.

Огуз добрался до Шемахи и пробыл там четырнадцать дней. В течении этих дней жители Шабарана (Шабрана) ⁴⁹ доставили в казну свою дань. Но жители Шемахи затянули со сдачей своей дани. Они свернули с пути согласия и вновь стали на путь вражды и оказания сопротивления. [Тогда] Огуз приказал, чтобы каждый воин принес вязанку дров и сложил их у ворот Шемахи рядом с ними. Все воины отправились, и каждый принес вязанку дров; они сложили дрова и подожгли.

Ворота и стены [города] сгорели в страшном огне. Вступив в сражение, они захватили город и разграбили его. Во время грабежей они также захватили и увели жен и детей шемахинцев.

Шемахинцы раскаялись в своем поступке, и вельможи города вторично пришли к Огузу и стали молить о прощении. Было решено, что если они уплатят наложенную на них дань и ни под каким видом не будут проявлять свою враждебность и непокорность, то в этом случае им будут возвращены их жены и дети. Однако Огуз, видя безвыходность и безрадостность их положения, сжалился над ними и возвратил им их жен и детей.

Он получил с них дань, назначил своего шихну и оттуда направился в сторону Аррана и Мугана ⁵⁰. (л. 593а)

ПОХОД ОГУЗА В СТОРОНУ АРРАНА И МУГАНА

Было лето, когда Огуз выступил из пределов Ширвана и достиг Аррана и Мугана. Погода стояла очень жаркая и из-за этой жары там оставаться было невозможно. Поэтому они решили отправиться на горные летовки (яйлак), а когда придет зима, говорили они, то мы снова спустимся, захватим эти вилайеты и разграбим их.

В течение летних месяцев они полностью захватили все летовки и горные местности этих вилайетов, вплоть [41] до гор Сабалана ⁵¹, Алатака и Агдибери ⁵². [По преданию, имя Алатак было дано ими и название Сабалан дали тоже они. В тюркском языке «сабаланом» называют нечто, возникшее и прямостоящее].

За время их пребывания на яйлаке они захватили и подчинили все расположенные там страны. Захватили они также и вилайет Азербайджан. Своих личных (хасс) лошадей он (Огуз) выпустил [на откорм] на пастбища обширных и прекрасных лугов Уджана ⁵³.

Во время их пребывания там Огуз однажды приказал, чтобы каждый принес с собой в подоле землю и высыпал в одно место для сооружения холма. Сначала он сам принес землю в подоле и высыпал ее. А так как он это проделал самолично, то все воины так же принесли и высыпали по подолу земли. Получился большой холм. который был назван Азербайган.

Азер по-тюркски означает «высокий», байган означает «место богатых, великих». [Эта страна стала известной под таким именем и именно поэтому сегодня она называется Азербайджаном.] ⁵⁴.

То лето Огуз провел на яйлаке в Алатаке. Отсюда он отправил послов в сторону Багдада, Грузии, Дийарбакра и Ракки ⁵⁵ с извещением о том, что придет туда. Он хотел узнать о том, дошли ли до них вести о его прибытии и какой они дадут ответ на это. Если они покорятся и станут илем и каждый год аккуратно будут вносить свою дань в его казну — то прекрасно! [В таком случае] к ним его войска не пойдут. Но если они не дадут ответа, соответствующего помыслам Огуза, то он начнет против них поход для того, чтобы подчинить их.

После того, как Огуз отправил послов в те края, он отправился на зимовку в сторону Аррана и Мугана. Он избрал для обитания (юрт) и местопребывания междуречье Куры и Аракса. и зиму провел там. Все население того края он сделал илем, а всех тех, кто не подчинился — разграбил.

С наступлением весны возвратились послы, которых он отправлял к владыкам и султанам различных стран. Те послы, которые были отправлены в Дийарбакр, Ракку и Багдад, сообщили, что владыки и правители этих краев, полагая, что Огуз возвратился в сторону Аррана из-за случившихся с ним затруднений, ответили [42] им: «Пусть Огуз еще вернется, а там мы посмотрим — будем ли мы сражаться или же станем илем. Вот тогда мы и ответим!». А грузины послам ответили так: «Мы готовы к битве. Будем сражаться!».

Огуз заранее отправил к грузинам человека, который [передал им]: «Я обязан немедленно выступить против вас. Будьте бодрствующими и осведомленными, чтобы вы потом не говорили, что Огуз напал на вас внезапно, во время вашей беспечности и без предупреждения. Вы сами назначьте место для битвы и сражения, и будьте готовы, ибо мы [скоро] прибудем!».

Как только с наступлением весны кони откормились, Огуз выступил против Грузии. Когда он стал приближаться к пределам Грузии, то увидел, что грузины продвинулись [от своих рубежей] на расстояние трех-четырехдневного пути и стояли в готовности к сражению. Тотчас же они выстроились в [боевой] порядок и немедля вступили в сражение. Победу одержала армия Огуза. После сражения, длившегося два дня и две ночи, грузины были вынуждены бежать.

Затем грузины снова собрались и вступили в новую битву, но не выдержали и бежали. Когда грузинские вельможи поняли, что они не в состоянии противостоять войскам Огуза, они прибыли к нему и подчинились (стали илем). Они посоветовали разослать во все стороны письма и приказы, чтобы собрать разбежавшихся от страха население и обязались выплачивать дань.

Огуз оставался в Грузии один месяц и пятнадцать дней. В следующий летний сезон он выехал в Алатак.

Не успел он провести несколько дней в Алатаке, как пришла весть о том, что грузины отказались платить дань, изгнали из своей страны шихну Огуза и [снова] стали врагами.

Как только Огуз узнал об этом, он вызвал своих шестерых сыновей и сказал им: «Я испытал их (грузин), видел их, и очень хорошо понял, что. они за народ! Они больше одной атаки не выдержат. Нет нужды посылать против них большую армию, как нет необходимости и в том, чтобы отправился я сам».

Он придал каждому из своих сыновей по двести воинов и послал их сражаться. Хотя грузины и сразились с прибывшими туда сыновьями Огуза, его сыновья одолели [43] их и разгромили. Сразу после этого к ним от их отца Огуза прибыли посланцы, которые передали им его повеление о том, чтобы они этим летом собрали с грузин продовольствие и одежду для всей армии.

Когда они получили это послание, то усилили свои поборы. Собрав множество продовольствия, они доставили его к своему отцу. Они назначили к грузинам особого шихну, установили количество дани и вновь возвратились в Алатак.

В связи с тем, что они совершили прекрасные дела, Огуз высказал им свое одобрение и сказал: «То, что вы при моей жизни совершили великие и полезные дела и прославили свои имена — все это доказывает, что после моей смерти вы будете достойны занять мое место».

Затем он разослал посланцев с приказанием собрать все находящиеся на зимних пастбищах (кышлак) войска и выступить на Курдистан.

ПОХОД ОГУЗА В ДИИАРБАКР И ШАМ ⁵⁶ ЧЕРЕЗ КУРДИСТАН

(л. 593б) После того как Огуз созвал свои войска, он взял направление на Курдистан и в течение грех лет оставался в горах Курдистана. Он очистил эти горы от разбойников и разграбил все тамошние края. Он привлек на свою сторону горожан и жителей пустынь и определил для них дань.

Отсюда он направился в сторону Дийарбакра. К нему прибыли знатные люди таких вилайетов, как Ирбил, Мосул ⁵⁷ и Багдад, они стали илем и привезли дары и подношения, достойные Огуза.

Этот зимний сезон он провел на берегах Тигра. А как только наступила весна, он двинулся в сторону Шама и, отправив в авангарде (манкала) своих шестерых сыновей, сам тронулся вслед за ними.

Когда его сыновья подошли к Ракке ⁵⁸, то за городом их встретили все его знатные люди. В связи с тем, что сам Огуз двигался вслед за сыновьями, они направили этих людей прямо к нему. Они прибыли к Огузу, и он обошелся с ними хорошо и расположил их « себе. Назначив своего шихну, он отправил его в их город. И где бы в стране [Шам] Огуз после этого не побывал, все население [тех местностей] по своему желанию становилось [44] илем. Только город Антакия, который тюрками именовался Антак-Шахр ⁵⁹ и который имел 306 ворот, проявил упорство и оказал сопротивление. В итоге они сражались в течение года и через год захватили город.

Огуз вошел в город и, установив в нем золотой трон, воссел на него. Всех 90 тысяч бывших с ним воинов, Огуз вместе с их женами и детьми поселил в городе.

Затем он отправил послов в Дамаск и Египет с извещением о своем прибытии. Каждому послу он придал по сотне человек. После этого Огуз выделил из каждого полка своей армии по 100 воинов и отправил их со своими шестью сыновьями к Текфур-хану [которого мы сегодня называем Текфур] ⁶⁰.

Когда сыновья Огуза приблизились к тем местам, Текфур отправил туда людей, чтобы они собрали сведения о положении войск Огуза. По их (тюрок) обычаям и правилам они не трогали людей, прибывающих к ним в качестве посланцев. И когда сыновья Огуза увидели людей, посланных Текфуром, они стали говорить с ними.

Когда те стали возвращаться, то (сыновья) вместе с ними направили к Текфуру своих посланцев, через которых известили: «Наш отец, Огуз, отправил нас в авангарде (мешкала) вместе с 9 тысячами воинов. Сам он с большой армией (кечеле) ⁶¹ следует в арьергарде. Если мы будем знать, что вы, став илем, согласитесь выплачивать дань, которую ежегодно будете присылать в казну, то мы на вас не нападем. Но если вы захотите войны, то выберите какое-нибудь место и отправляйтесь туда для сражения с нами».

Самого старшего из этих шести сыновей звали Гюн, то есть Солнце (афтаб), второго звали Ай, то есть Месяц (мах), третьего — Юлдуз, то есть Звезда (ситаре), четвертого — Гек, то есть Небо (асман), пятого—Так, то есть Гора (кух) и шестого — Тенгиз (Денгиз), то есть Море (дарйа).

Когда посланцы сыновей прибыли к Текфуру, то он сказал им: «Завтра мы сразимся в таком-то месте».

На следующий день они отправились туда, сразились и одолели Текфура. Было убито множество воинов Текфура. Они преследовали их два дня и две ночи до самого города и страны Текфура.

Когда они дошли до окрестностей ⁶² города , то его жители сговорились между собой, схватили Текфура и [45] передали его сыновьям Огуза. А те отправили Текфура и с ним 70 воинов в Антакию в присутствие Огуз-ака.

Сыновья Огуза наложили руки на его столицу и всю страну, но не допустили грабежа и убийства населения.

Сыновья Огуза вышли за городские стены и расположились там ⁶². Через посланцев они спросили своего отца Огуза: «Если ты решил убить Текфура, то прикажи нам, мы разграбим [его] страну и пришлем дань — сокровища. Тебе будет достаточно только подать знак к этому. Если же ты его простишь и откажешься от пролития его крови, то возврати его к управлению его страной. Если ты пожелаешь передать ему власть, то назначь ему количество денег и дани, которые он должен вносить в казну и отправь его назад. Таким путем мы завоюем расположение народа и обретем его покорность».

Когда эти посланцы привели Текфура в присутствие Огуза, Огуз снова расспросил его о ходе сражения и обо всем, что произошло у него с его сыновьями.

Текфур подробно рассказал обо всем с самого начала до конца: о сражении, о том, как была разбита армия Текфура, как сыновья Огуза преследовали их до самой столицы и как вельможи столицы схватили Текфура и передали его ему.

Когда Текфур закончил свой рассказ, Огуз спросил у Текфура о том, разграбили ли его сыновья страну. Текфур сказал, что он не видел, чтобы они грабили страну: «Я знаю, что, когда я был там, они страну совсем не грабили и оставались в пустыне, за городом».

Огуз очень обрадовался, что сыновья внимательно отнеслись к его словам и не разграбили город. Он положил руки на грудь, обратил лицо к Всевышнему и возблагодарил его за то, что они не ослушались его и достойны занять место своего отца.

Так как все услышанное Огузом пришлось ему по сердцу, он сказал Текфуру: «Несмотря на то, что ты сначала не подчинился мне, выступил против и даже сразился с нами, я все же прощаю тебе твою вину. Я пошлю тебя править своей страной и отдам тебе власть, но, чтобы вы впредь выказывали повиновение, чистосердечно и с открытой душой, и Чтобы вы ежегодно доставляли дань и деньги в то место, где я буду находиться». [46]

Услышав эти слова, Текфур склонил свою голову, поблагодарил и приняв условия покорности, в ответ сказал: «Все страны и государства покорны тебе, твоей воле и власти. Тысячи подобных мне и лучше меня покорились тебе. У такого как я нет силы и умения, чтобы противопоставить их твоей власти и все, что ты прикажешь, тому я буду покорен и послушен. Если Огуз окажет милость и простит меня, то я вдену в уши кольца рабства и из года в год буду отправлять тебе дань и деньги, буду покорным слугой этого дворца и бог даст (иншаллах) никакого упущения с моей стороны не будет».

После завершения этого разговора, Огуз расспросил Текфура о положении стран румов и франков, об их армиях и местах их обитания (л. 594а) и каким путем он сможет завоевать те края, если он пошлет туда войска.

Текфур ответил: «Страну франков можно завоевать так: Огуз должен отправить отсюда к ним послов с дарами (белек.) и почетными одеждами, возвеличить их вельмож и предложить им выплату дани. Я тоже втайне напишу им об этом и отправлю к ним своего посла. Я внушу им мысль о том, что это племя обладает очень мощной силой. Они подчинили себе все местности, начиная от стран, где восходит солнце, и до этой страны, и ни одна живая душа не сможет оказать сопротивления их мощи. Не лучше ли будет, если дело не завершится войной и вы бы подчинились, чтобы вы не оказались виновниками гибели множества людей, а страна не подвергнется разграблению? Определите для себя сумму дани и отправляйте ее ежегодно». Они согласятся с этими словами и примут обязательство выплачивать дань. И не будет необходимости отправлять против них войска. Что касается положения страны румов, то их зимовки (кишлак) находятся близ моря, а там очень жарко. Ты должен действовать так: они отправятся на зимовки, а когда придет время, они захотят снова возвратиться на летовки (яйлак). До того, как они прибудут на летовки, твои войска должны отправиться и захватить эти летовки и не давать им возможности выехать из зимовки. Из-за жары и мух они не смогут оставаться на своих зимовках, ослабеют и будут вынуждены стать илем. [47]

Эти соображения Текфура показались Огузу разумными и он отправил его назад в столицу его страны. Вместе с прибывшими с ним послами [Огуз] отправил более 50 всадников, чтобы они доставили Текфура до его страны и посадили на государев престол. Сыновьям же своим он приказал, чтобы они прибыли вместе со своими войсками. И сыновья Огуза прибыли к своему отцу.

Текфур отправил Огузу множество сокровищ, и пребывая в своей столице, одел пояс повиновения (т. е. стал покорным слугой). Когда владения Текфура покорились Огузу, он решил направиться против стран франков и румов.

ОТПРАВКА ОГУЗОМ СВОИХ СЫНОВЕЙ С ВОЙСКАМИ В НАПРАВЛЕНИИ РУМА И ФРАНКОВ

После того, как Текфур стал илем и после выяснения положения стран франков и румов, Огуз отправил в сторону Рума трех своих сыновей — Гека, Юлдуза и Тенгиза с девятью тысячами всадников. Следующих трех сыновей — Айа, Гюна и Така с другими девятью тысячами воинов он отправил в сторону франков.

Он приказал расположить свой лагерь в каком-то месте на берегу моря ⁶³, выдать там [войскам] тагар ⁶⁴ и улуфе и, назначив послов, переправить их в лодках к франкам.

В связи с тем, что Текфур был их союзником и связан с ними ремнём подчинения, он, по приказу Огуза, выделил для их лагеря прекрасное место на берегу моря. Он определил для них соответствующее [количество] улуфы и алафы, а послов отправил к франкам.

По прибытии на место посланцы доставили туда почетные одежды Огуза и облачили в них тамошних вельмож. Что касается Текфур-хана, то он заранее отправил к ним своего посла и сообщил им о положении дел, посоветовал им послушаться слов Огуза и, приняв их, подчиниться им (тюркам). И они без сопротивления склонили свои головы в подчинении. В ответ на это им отправили деньги и редкостные подарки (тансук).

Они пытались встретиться с сыновьями Огуза, чтобы решить с ними свои дела и преподнести им деньги, сокровища [48] и свои редкостные подарки. Сыновья Огуза не приняли это и сказали: «Вы непременно долины предстать перед Огузом и доставить ему все, что вы нам принесли. Определить и назначить дань может только сам Огуз. Что касается нас, братьев, то мы будем Оставаться с армией здесь до распоряжения Огуза. А/пока что вы отправляйтесь на встречу с Огузом, договоритесь с ним о дани, и если он прикажет нам возвратиться, то мы сразу же вернемся».

Видя, что сыновья Огуза упорствуют в этом деле и стоят на своем, они взяли принесенные деньги, вещи и сокровища и отправились к Огузу.

Когда Огуз узнал об их прибытии, он выстроил свои войска по полкам, при полном вооружении и выслал их в пустыню им навстречу. Полки стали видны франкам издалека. Когда прибывшая из страны франков группа (посольство), два или три раза увидела выстроенные по полкам войска Огуза, они сочли, что их, этих войск у него еще больше. И когда прибывшая из страны франков эта группа добралась до Огуза, то они захотели высказать ему свои пожелания. Огуз сказал им: «Это малое количество войск, что вы увидели, является высланным мной авангардом (манкала). Главная же часть моего войска сейчас здесь и вы можете увидеть его. Если вы полагаете, что сможете выступить против нас, тогда мы сразимся. Но если у вас не хватит сил, чтобы выстоять против нас, то у вас нет иного выхода, кроме как подчиниться нам и определить количество дани и сокровищ, которые вы ежегодно будете присылать в нашу казну с доверенными людьми и послами. Вы должны твердо знать, что моя армия еще более велика, чем вы себе можете представить. Если вы считаете, что воспрепятствуете нам водными рубежами и ⁶⁵ огнем, то вы должны знать: мы уже форсировали множество водных рубежей в тех местах, куда мы приходили. Так что ваши реки и водные преграды в глазах войск моих ничто. Они воспользуются конями вместо плотов, а кнутами вместо весел, соорудят из них плоты и с легкостью дереплывут через водные преграды и перевернут в.ашу страну вверх дном».

Услышав такое, они сказали Огузу: «Огуз-ака, прикажите, чтобы армия возвратилась назад и назначьте шихну для сбора с нас налогов». [49]

Огуз сказал им: «Как только вы добровольно возьмете на себя обязательство выплачивать дань, то для ц будет достаточно и того шихны, которого мы оставили при Текфур-хане. Доставляйте ежегодно подати ему, а он будет пересылать их мне. И пусть каждые два месяца ко мне прибывает один человек из вашего племени (уруг — династии). Я буду выдавать ему почетные одежды и отсылать его назад».

(л. 594б) По завершении этого разговора и после определения суммы податей, их, по обычаям этой страны, он (Огуз) отправил назад.

На случай прибытия этих послов к нему в другое время, Огуз приказал войску повторять маневр,совершенный в этот раз, чтобы они почувствовали мощь армии Огуза.

Увидев величие армии Огуза и ее многочисленность,. послы франков по прибытии в свою страну сообщили своему падишаху о том, какая эта огромная армия. Падишах подобным положением весьма обеспокоился и волей-неволей согласился с выплатой определенной для. него дани, привязав к своему телу пояс покорности и подчинения. Они высылали дань как во время пребывания самого Огуза на престоле государства, так и во время последующего правления его сыновей и соплеменников. А с теми, кто выступал против [них], Огуз воевал ⁶⁶.

Как только отправленные Огузом войска вместе с его сыновьями достигли Рума, они в трех местах сразились с румами и трижды разбили их войска. В конце концов, когда предводители Рума поняли, что они бессильны оказать им (тюркам) сопротивление, они собрались вместе и, переговорив друг с другом, решили избрать путь повиновения и с этим отправились к сыновьям Огуза. Они приняли на себя обязательство ежегодно отправлять [в виде дани] деньги, сокровища и подарили Огузу и каждому из его сыновей отборных коней. [50]

Сыновья Огуза спросили у этих людей: «Затем же вы раньше не стали илем и не подчинились? Ведь в этом случае не погибло бы столько людей и страна не била бы разорена».

Они в ответ сказали: «Те, что воевали с вами, были безумцами. Что касается нас, то мы народ, видейший всякое, испытавший горечь и сладость. Мы увидели, что выход из создавшегося положения только в том, чтобы прекратить между нами войну и поэтому мы надели пояс повиновения и вдели в уши кольца покорности. Мы совсем решили повернуться лицом к покорности, а примете вы это или нет — решать вам. Во всяком случае среди нас нет ни одного создания, у кого бы в сердце таилась дурная мысль и кто бы действовал вопреки тому, что мы сказали».

Когда сыновья Огуза услышали их слова, они поняли, что румы от чистого сердца хотят стать илем с войском Огуза.

Сыновья Огуза сказали им: «Наш отец приказал нам: «Кто повинуется, тот получит от нас пощаду (аман), на него нападений не будет и никого из них наказывать не будут». И мы не будем действовать вопреки словам нашего отца. Мы расположились на окраине вашей страны и никоим образом не будем причинять вреда ни одному созданию, ни вашей стране. В это же время вы отправьте к нашему отцу Огуз-ака посольство, состоящее из числа ваших знатных людей. И то, что он прикажет, только это и будет для нас распоряжением (буйрук)».

Эти люди согласились с такими словами, и сыновья Огуза отправили их вместе со своими посланцами к Огузу.

Когда Огуз увидел их, он спросил о положении своих сыновей и о ходе сражений, в которых они участвовали. И они подробно доложили Огузу обо всем, о чем они знали. Огуз расположил их к себе и установил количество вносимой ими ежегодной дани. Подобно тому, как он демонстрировал свои войска франкским посланцам, он несколько раз показал их и этим послам. Величие этой армии вселило страх в их сердца. Облачив послов в почетные одежды, он отправил их назад.

Сыновья Огуза вместе с войсками возвратились к своему отцу. Узнав, что его сыновья совершили прекрасные [51] дела и поняв, что они достигли совершенства и обладают признаками счастья, Огуз устроил в их честь пир (той) и пустил чашу по кругу.

Каждому из сыновей он выдал по золотому трону и. облачил в почетные одежды каждого эмира, который сопровождал в походах его сыновей.

После этого он созвал своих сыновей и эмиров и спросил их: «Знаете ли вы, почему я дал своим детям золотые троны, а вам пожаловал почетные одежды?». Сыновья и эмиры ответили: «Об этом лучше всех знаешь ты, а не мы». Огуз сказал: «Один раз я, имея в авангарде своих шестерых сыновей, прибыл в земли Шама. Я увидел, что все их платы на высоте. В другой раз я послал трех сыновей на франков, а трех в Рум. И снова они совершили отличные дела. Путь, избранный ими и вами, — прекрасен! Даже запрет, наложенный мной в отношении разграбления захваченных стран, и полное подчинение приказам они исполнили как надо. Они не уклонялись от выполнения моих распоряжений и ставили меня в известность относительно своих мыслей. По этой причине я доволен и ими, и вами. Я прекрасно понял, что они достойны быть падишахами и вы достойны быть эмирами. Поэтому я и дал им золотые троны, а вам почетные одежды».

Уладив и приведя в порядок все эти дела, Огуз оставался в Антакие, Руме и у франков, и в течение трех лет приводил в порядок тамошние дела. После того, как Огуз привел в порядок дела этих краев, он выступил оттуда в Дамаск.

ПОХОД ОГУЗА СО СВОЕЙ АРМИЕЙ НА ДАМАСК И ЕГО ОКРУГА

После того, как Огуз привел в порядок дела в странах Рума, франков и Антакии, он выступил оттуда в направлении Дамаска и [вскоре] прибыл туда. Жители Дамаска хотели было сразиться с ним. Но Огуз совсем не хотел споспешествовать им в этом. Он подошел к окраинам Дамаска, пробыл там три дня и в сражение не вступал.

Сыновья спросили его: «Что является причиной того, что ты не вступаешь в войну?». Огуз дал им такой ответ: [52] «Разве вам неизвестно, что Адам, да будет мир Над ним, почил в этой земле? Я поразился этому обстоятельству и не стал спешить с началом сражения. Послов отправлять тоже не хочу. Посмотрим, к чему приведут дела и что они захотят предпринять».

В связи с тем, что в течение следующих трех дней Огуз никого к ним не посылал и никаких намерений по поводу сражения не высказывал, жители Дамаска направили к Огузу посла, с которым прислали ему (л. 595а) десять харваров ⁶⁷ луков. По прибытии посол сообщил Огузу то, что должен был сказать. Огуз сказал: «В чем, все же, причина, вашей и этих вьюков, задержки? Я уже три дня нахожусь здесь. О чем же вы думали, если заявились ко мне только сегодня? Если вы задумали затеять сражение, то ведь вы вовсе не сильнее воинов Антакии. Еще не подошли все мои войска и я жду, когда они будут здесь в полном составе, поэтому-то я и не посылал к вам никого. Будет лучше, если вы отправитесь назад и сообщите вашим предводителям о положении дел и пусть они прибудут и покорятся. Мы должны направиться в Египет, и по этой причине я совсем не желаю сражаться с вами. Да и вообще я считаю сражение с вами неуместным. В качестве подати я определю для вас поставку луков и кроме луков я от вас ничего не жду».

Выслушав эти слова, посланец возвратился в Дамаск и в точности передал вельможам все, что услышал от Огуза. Эти слова соответствовали также и их пожеланиям и они приняли их. Они собрали сто харваров луков, и прибавив к ним несколько знаменитых арабских лошадей, прибыли к Огузу и все представили ему, стали илем и покорными.

Огуз расположил к себе их вельмож, обошелся с ними ласково и сказал: «Луки вашей страны весьма хороши и поэтому они необходимы нашим войскам. Все доставленное вами количество луков разделите среди воинов. Выдайте каждому по три лука. Если каждому достанется по три, то будем считать, что доставленное вами в этом году количество достаточно. А теперь я покину вас, ибо отправляюсь в Египет. А после возвращения, бог даст, я определю ваши подати в соответствии с вашими пожеланиями». [53]

После этого Огуз оставался в Дамаске еще один месяц. А через месяц он снялся с места и двинулся с армией на Египет.

ПОХОД ОГУЗА НА ЕГИПЕТ, ЕГО ПРИБЫТИЕ ТУДА И ОБРАЩЕНИЕ ЕГО В ИЛЬ

После того, как Огуз обратил Дамаск в иль, он принял решение захватить Египетский край и с этой целью отправился туда. Проделав трехдневный путь, он в одном месте сделал остановку на два дня. Он приказал всему войску, чтобы каждый полк ночью по два-три раза возвращался назад, а к утру снова, догоняя, основные силы,соединялся с ними. Такой маневр делал количество войск более многочисленным, чем было на самом деле. После этого они обговорили вопрос о том, как будет захвачен Египет и как будет обращен в иль.

В авангарде он отправил своих трех сыновей с девятью тысячами воинов. Еще одного сына, тоже с девятью тысячами воинов, он отправил за ними. Вслед за ними во главе большого войска отправился он сам.

В день своего выступления он отправил в Египет своих послов — каждого с тремя [запасными] конями, чтобы они сообщили им (египтянам) о том, сколько войск он придал каждому из направленных в Египет своих сыновей и что сам с большой армией следует за ними.

После отъезда послов он остался в Дамаске, а сыновья отправились с выделенными войсками.

Огуз провел зиму в окрестностях Дамаска и Гуты ⁶⁸ и в округах Иерусалима и Халила ⁶⁹, где люди занимались охотой.

Жители Дамаска тоже направили в Египет посланца, через которого они сообщили египтянам о состоянии армии Огуза и дали понять, что в связи с этим сражение с ним закончится для них печально.

Это сообщение произвело на египтян большое впечатление. И как только сыновья Огуза подошли к границам Египта, к ним навстречу вышли все знатные люди страны. Они доставили сыновьям [Огуза] подарки и дорогие вещи и став илем, подчинились им. Они условились о выплате в казну [Огуза] и его сыновья оставались в Египте в течение года. Они запретили своим воинам обременять какую-либо живую душу [в стране] или [54] приставать к кому-либо. Было только решено: «В связи с тем, что мы прибыли издалека, мы не можем каждый раз приходить сюда для сбора налогов. Вы собирайте налоги за три года, готовьте их заранее и сдавайте нам и таким образом вносите подати каждых шести лет в два приема».

В этом году они получили от Египта налоги за три года. Получив для армии много денег, они по приказу Огуза возвратились назад и предстали перед своим отцом.

Огуз оставался в Дамасском вилайете еще один год и за это время было определено количество их налогов.

Узнав о том, что здесь находится могила Адама, — да будет мир над ним, — он отправил посланца в Мекку и Медину, приказав ему доставить оттуда немного земли. Посланец отправился и привез оттуда землю. Огуз помазал свое тело частью этой земли и возблагодарил господа. Своим сыновьям и эмирам он сказал: «Адам был создан из земли (праха) и в конце тоже стал прахом. И все мы превратимся в прах. Каким бы сильным не был человек, он не должен забывать об этом и обязан творить добро, а не зло».

После этого, весной они отправились в горы Баалбека ⁷⁰, в прохладные места, где провели лето. Огуз сказал, что «в летнюю жару в Багдад перебираться возможности нет, мы отправимся в Багдад, когда пройдет немного времени и станет прохладнее».

Все лето они оставались там, а как только стало прохладнее ,они направились в Багдад ⁷¹.

ПОХОД ОГУЗА НА БАГДАД, БАСРУ И СОСЕДНИЕ КРАЯ

Проведя летние месяцы в горах Баалбека и в их окрестностях, Огуз с наступлением прохладного сезона направился в сторону Багдада.

Жители Багдада до этого уже стали илем. И когда Огуз достиг Дийарбакра, то все знатные люди Багдада прибыли туда, чтобы встретить его и одновременно вступить на его службу. Вместе с Огузом они возвратились в Багдад.

После того, как Огуз прибыл в Багдад, он пробыл [55] там более одного месяца. Все знатные люди [города] были с ним на равных. Затем он покинул город и до наступления жаркой погоды оставался там на зимовке. А когда стало совсем жарко, он отравился на летовку в горы Курдистана. Осенью он двинулся на Басру.

Жители Басры, как и жители других вилайетов, повиновались (Огузу) стали илем, покорились и начали платить подати.

Отсюда Огуз направился в сторону Хузистана, где они обратили все те края в иль и подчинили их. Все они приняли обязательство выплачивать подати.

Отсюда, пройдя через горы Лура [Огуз], направился в Исфахан ⁷² (л. 595б). Когда они (тюрки) стали подходить к Исфахану, его жители не ступили на стезю покорности, оказали сопротивление и, проявив враждебность, вступили в сражение. Ни под каким видом они за крепостные стены не выходили.

Огуз выставил перед Исфаханом десятитысячное войско и приказал: «Если исфаханцы выйдут из крепости и начнут войну, тогда сражайтесь!». В определенное время вместо этого десятитысячного отряда он высылал другой такой же отряд, а прежних воинов возвращал назад. Другие его воины [в это же время] грабили исфаханский вилайет.

Огуз находился в этой стране три года, и [за это время] его воины разграбили и разгромили весь вилайет. Через три года все войска (Огуза) собрались перед крепостными воротами Исфахана. Они сражались с исфаханскими воинами семь дней и семь ночей. Один день сражалась одна половина войск, а на другой день билась другая половина. И таким порядком прошли полные семь дней. Когда выяснилось, что от этого нет никакой пользы, Кара-Сюлюк, который руководил всеми делами Огуза и пользовался его доверием, пошел к своему отцу Йуши Ходже. Он сказал отцу: «Мы вступили в большие сражения, но пока что Исфахан взять не смогли. Подскажи нам выход из этого положения и подумай о том, что мы должны для этого сделать».

Когда Йуши Ходжа узнал от сына о положении дел, он сказал ему: «Не будет никакой пользы от того, что вы сражаетесь со стеной. Когда вы устремляетесь на стены, они [в это время] выводят из строя наших людей и коней. Естественно, что их удары более эффективны и [56] по этой причине ваши воины оказываются бесполезными. Выход из этого положения таков: пусть половина войск спрячется так, чтобы исфаханцы их не видели. Пусть эти воины ни во что не вмешиваются, и чтобы никто не знал о существовании находящихся в засаде воинов. Другая же половина [войск] пусть снова вступит в сражение перед воротами Исфахана. Если они (исфаханцы) не выйдут [за городские стены], то до тех пор, пока они не выйдут [из крепости], разгромите все их сады и жилища вне городской стены. Затем сделайте так: пусть ваши войска, словно разбитые, обратятся в бегство, а те начнут их преследовать. И когда они удалятся на довольно большое расстояние от города, тогда пусть с тыла на них набросятся воины, находящиеся в засаде. Там исфаханцы будут разбиты и побеждены и станут бежать назад. Однако вы не давайте им возможности укрыться в городе и всех перебейте».

Кара-Сюлюк пришел к Огузу и рассказал ему о выходе из положения, подсказанном его отцом. Эта мера показалась Огузу приемлемой и он принял ее. Его сыновья с 40 тысячами воинов укрылись в засаде. 50 тысячам воинам под командованием Кара-Сюлюка он приказал сражаться перед воротами города и разорять его окрестности. Эти 50 тысяч воинов, прибывшие к городским воротам вместе с Огузом, начали сражаться и одновременно разрушать жилища исфаханцев.

Когда исфаханцы увидели, что эти воины наносят и нанесут еще большие разрушения и число этих воинов вроде уменьшается, они решили, что часть войск отправилась на грабежи. Тогда они открыли городские ворота и вышли из города. Обнажив мечи, они вступили в сражение с армией Огуза. Воины Огуза, согласно со своими планами, смешались и стали бежать. Постепенно они стали удаляться, отошли далеко от города и увели их (исфаханцев) за собой в пустыню.

Сыновья Огуза с 40 тысячами воинами подобно ангелу смерти набросились на них с тыла. Они перекрыли городские ворота и перебили всех вышедших из города исфаханцев до единого.

Так ими был взят Исфахан.

После успешного захвата Исфахана, Огуз возложил на четырех своих сыновей задачу отправиться в сторону Фарса и Кермана и завоевать эти страны. [57]

ОТПРАВКА ОГУЗОМ СВОИХ СЫНОВЕЙ В СТОРОНУ ФАРСА И КЕРМАНА И ИХ ОБЛАСТЕЙ

Огуз приказал четверым из своих сыновей отправиться в сторону Фарса и Кермана и завоевать эти страны. Сыновья согласно пожеланию отца отправились в те края, вторглись сначала в Керман и сразились там. Они захватили Керман так же, как Исфахан, ведя длительные сражения. Закончив там свои дела, они прибыли в Фарс и, прежде всего, захватили Шираз. Они пробыли там около года, занимаясь покорением этих земель. Каждый раз, захватив какую-то местность, они   сообщали об этом отцу и спрашивали о том, как быть дальше и как обращаться с населением.

Огуз приказал: «Коль скоро эта страна захвачена, стала илем и покорилась, их грабить не надо. Определите сумму подати и, получив дань за будущие три года, возвращайтесь».

Когда вестник добрался до них и передал им слова Огуза, они, по его желанию, определили сумму подати и, получив трехлетнюю подать, возвратились в Исфахан, к отцу.

Когда подошло время следующих трех лет, они таким же образом отправили войска в Керман и Фарс и снова покорили их. Они определили сумму дани и назначили в каждую местность шихну.

Все это время Огуз пребывал в Исфахане.

Когда возвратились его сыновья, Огуз задумал поход на Ирак-е Аджам (Персидский Ирак) и отправил туда послов, чтобы вновь узнать о положении тех земель.

ОГУЗ ОТПРАВЛЯЕТ ПОСЛОВ В ИРАК ПЕРСИДСКИЙ

После того, как Огуз овладел вышеуказанными странами, он пожелал завоевать и Ирак Персидский. Прежде всего он выделил 200 воинов и отправил их в Ирак. Они должны были собрать сведения о тех краях, остерегаясь тамошних правителей, и обращать особое внимание на крепости и укрепления. Он приказал им: «Если вам удастся взять среди них какие-то маленькие местности, захватывайте их (л. 596а), но не нападайте [58] на крупные и укрепленные места». И эти 200 воинов отправились в Ирак.

До жителей Рея, Казвина, Хамадана и других городов, куда прибывали эти воины, уже дошли слухи об Огузе и его войсках. Поэтому в их душах зародилась большая любовь к Огузу. В таких условиях лучшш выход они видели в том, чтобы не посылать войск против Огуза, отчего часть народа погибнет, а страна будет разорена. Лучше заранее одеть на себя ремень подчинения и покорности, стать илем, прибыть к Огузу и определить с ним количество подати с их стороны, и доставлять ее ежегодно в казну (Огуза). Иного выхода для себя не видели. Они решили отправиться к Огузу, чтобы удостоиться чести служить ему (таксамиш) и получив, после определения суммы податей, одобрение Огуза, возвратиться в свою страну.

Когда они прибыли к Огузу, уже наступила весна. Огуз уже решил выступить против их страны и был готов к походу. Они прибыли в присутствие Огуза и после соответствующей молитвы, изложили ему свои обстоятельства. Огуз расположил их к себе и, определив их подати и другие обязательства, отпустил их назад. Затем он направился к Демавенду, где хотел создать летовку (яйлак) ⁷³.

В пути произошел следующий случай: одна немолодая женщина забеременела и родила мальчика. Но так как уже не было даже съедобного листика, она оставалась голодной. Из-за отсутствуя пищи у нее не хватало молока и ребенок тоже голодал.

Через два-три дня они случайно увидели шакала, который держал в пасти добытого им фазана. Муж женщины бросил в шакала дубинку и шакал, выпустив из пасти фазана, убежал. Мужчина изжарил добытого фазана и отдал его своей жене, чтобы она съела его и у нее появилось бы молоко для ребенка.

Через несколько дней они догнали Огуза, и когда этот мужчина пришел к Огузу, тот спросил: «Где ты был и почему в пути отстал?». Человек ответил, что жена его по дороге родила и по этой причине он задержался. Однако Огузу не понравились эти его слова и он стал его упрекать: «Разве можно отставать в пути из-за того, что женщина должна родить? Поскольку вы по этой причине отстали в пути и от войска, то и оставайтесь [59] здесь». Он сказал ему по-тюркски: «кал ач».

Это слово означает: «О женщина, голодной и останься» ⁷⁴.

[С течением времени это имя стало произноситься как халач и с этой точки зрения [люди из] племени Халадж являются потомками этого человека].

После этого [Огуз] отправился к Демавенду и все лето оставался там. Когда пришла осень, он выступил в поход с целью завоевания Мазандарана и его окрестностей. И всё!

ПОХОД ОГУЗА В МАЗАНДАРАН, ЕГО СРАЖЕНИЕ ТАМ И ЗАВОЕВАНИЕ ИМ МАЗАНДАРАНА И ДРУГИХ ВИЛАЙЕТОВ: ГУРГАНА, ДИХИСТАНА ХОРАСАНА И КУХИСТАНА ⁷⁵

Когда пришли к концу летний сезон и пребывание Огуза на летовке (яйлак) у горы Демавенд, он выступил в поход с целью захвата Мазандарана, Амуля, Сари, Астрабада ⁷⁶ и других городов этого края. Некоторые из этих городов он взял силой оружия, некоторые приобрел, расположив добросердечием к себе их жителей, а некоторые стали илем по своему желанию и просьбе.

Огуз зиму пробыл там. Он подчинил все эти края и а каждую местность назначил шихну. Когда же пришло следующее лето, он провел его на летовке у горы Демавенд. Он разослал посланцев в Гурган, Дихистан и другие края и полностью подчинил всех владетелей этих стран. К Огузу прибыли люди из всех этих стран и он определил для них сумму податей. Они должны были уплатить вперед задолженность за три года.

Отсюда они (тюрки) проследовали в Хорасан и обратили в иль и подчинили жителей Исфараина и Себзевара ⁷⁷. Только жители Нишапура ⁷⁸ не склонили головы, стали сопротивляться и решив сражаться, не вышли за городские стены.

Огуз зазимовал в этой стране, а когда пришла весна, он направился в Нишапур и Тус ⁷⁹ и взял эти города.

Проведя там и весну, он зимой направился в сторону Абиварда, Сарахса и Мерва ⁸⁰ и подчинил себе эти вилайеты. Он полностью получил с них подати за три года вперед. [60]

Летом он прибыл в Герат ⁸¹ и оставался там на летовке. Здесь он определил сумму податей Герата и взыскал ее. Таким образом, он полностью захватил Кухистанский вилайет и эту страну, назначил для нее сумму податей, которую они должны были раз в три года вносить в казну, а затем возвратился назад.

Осень он провел в Герате. Отсюда он ради предосторожности отправил в Басру ⁸² одного своего сына с девятью тысячами воинов ⁸³. Эти войска должны были продемонстрировать тамошнему народу, что падишах Огуз. и его армия недалеко, дабы люди не могли под каким-либо предлогом изменить свое мнение и задерживать выплату податей. С них заранее были взысканы подати за три года вперед и было решено, что они должны внести также подати следующих трех лет.

Пустив слух, что «я тоже прибуду», Огуз отправил своего сына с девятью тысячами воинов, чтобы они взыскали со всех подати за три следующих года.

По приказу Огуза его сын отправился в сторону Басры. В тех местах, куда он прибывал, он рассылал в разные стороны своих посланцев с объявлением о том, что будет взыскивать подати за три года. Было решено, что все эти подати будут собираться в Ираке Персидском с тем, чтобы сын Огуза по возвращении мог взять их оттуда и доставить отцу.

После того, как подати были собраны в Ираке Персидском, сын Огуза, возвращаясь со своей армией, захватил эти сокровища и доставил их отцу. За время их трехлетнего отсутствия Огуз пребывал в вилайетах Герата, Сарахса и Байгыза (Базгис) ⁸⁴.

Комментарии

49 Шабаран (Шабран) — средневековый город, развалины которого находятся вблизи с. Шахназарли Дивичинского р-на Азерб. ССР.

50 Шемаха еще долго оставалась разрушенной и только в правление ширваншаха Кубада (1043—1049), когда огузы были заняты рейдами далеко к югу от ширванских земель и ослабили контроль над Ширваном, «вокруг города Йазидийя (Шемахи) была построена крепкая стена из тесаных камней и установлены в ней железные ворота из-за страха перед тюрками-огузами». См.: В. Ф. Минорский. История Ширвана и Дербенда.—М., 1963, с. 56.

51 Сабалан (Севалан) — гор. близ. Ардабиля,

52 Горы Алатак и Агдибери расположены к югу от оз. Ван (Турция).

53 Уджан (Учан) — город в Южном Азербайджане.

54 Вставка эта поздняя, и этимология топонима «Азербайджан» надумана.

55 Дийарбакр — город к югу от оз. Ван,

56 В понятие Шам входят области городов Ван, Битлис, Урфа, Мардин, Антеп, Хитай (совр. Турция) и северная часть Сирии.

57 Ирбил и Мосул — города на севере Ирака.

58 Ракка — город на севере Сирии.

59 Антакия — город в Турции, южнее Искендеруна. По сообщению А. З. Валидова (с. 91, прим. 257а), огузы называли Антакию «Батак Шахр». Они сюда переселились всем илем, а их вожди (беки) жили в окрестных горах, именуемых Бей-Даглары. Здесь в основном жили карлукские племена.

60 Текур (Текфур) — речь идет, очевидно, о византийском императоре.

61 Подразделения войск, следовавших за авангардом (манкала), назывались кечеле или кечиле.

62 Вывод войск за городскую черту прослеживается у всех тюркских династии. Войска вводились в город только в случае восстания населения.

63 Речь идет о Средиземном море.

64 Тагар — 1) натуральный сбор с поданных для снабжения войск продовольствием; 2) мера веса (зерна), равная 10 тебризским манам (295 кг).

65 Говоря о водных рубежах, Огуз имел в виду какие-то реки (напр. Евфрат) на своем пути или же проливы Босфор — Дарданеллы. Огонь же представлял собой византийские нефтяные бомбы.

66 События, о которых идет речь, происходили в XI—XII вв., когда на территории Малой Азии и Сирии (Шам) существовали отдельные независимые мусульманские эмираты и владения крестоносцев.

67 Харвар — букв. «ослиный вьюк». В XIII в. был равен 80 кг.

68 Гута — так называется широкая зона садов, опоясывающая Дамаск.

69 Халил (Хеброн) — город в Палестине (южнее Иерусалима). По преданию здесь находятся могилы пророков Авраама, Исаака и Иакова,

70 Баалбек (Гелиополис) — древний город в Ливане. Здесь в начале н. э. был храм Солнца. В римское время существовал также храм Бахуса.

71 Поход Огуза в Рум, Сирию и Египет отражен в «Огуз-наме». (См.: А. М. Щербак, с. 54, 55; В. Банг и Г. Рахмети (с. 11, 12, 26, 27).

72 Речь здесь может идти только о горах Лура (Луристана), расположенных западнее Исфахана.

73 Гора Демавенд (высота 5604 м) находится на северо-востоке от Тегерана.

74 Рассказ этот присутствует в «Сборнике летописей» (т. I, кн. 1, с. 85) и Абу-л-Гази (с. 46). Мужа этой голодной женщины по «Огуз-наме» (А. М. Щербак, с. 49—50; В. Банг и Г. Рахмети, с. 10) звали Тёмюрдю Кегул. Этимология термина калач по Махмуду ал-Кашгари: «Подождите, останьтесь и продлите свое существование»; в «Огуз-наме»: «Оставайся здесь, открывай»; в «Сборнике летописей»—«оставайся голодным».

75 Мазандаран — область, прилегающая к южному побережью Каспийского моря. Гурган (Горган, Джурджан) — область, расположенная на юго-восточном побережье Каспийского моря. Дихистан — горная область в центральном Иране. Хорасан — область на северо-восточной части Ирана. Кухистан — горная область к югу от Каспийского моря.

76 Амул, Сари и Астрабад — города близ южного и юго-восточного побережья Каспийского моря.

77 Исфараин — город на северо-западе Ирана, к югу от р. Атрек. Себзавар — город на северо-востоке Ирана, на правом берегу р. Каль-Шур.

78 Нишапур — город на северо-востоке Ирана, западнее Себзавара,

79 Туе — город в восточном Иране.

80 Абивард (Бавард) — город на северо-востоке Ирана. Сарахс (Серахс) — город в южной Туркмении. Мерв (совр. Мары) — город в Туркмении.

81 Герат — город в западном Афганистане, на правом берегу р. Гери-руд.

82 Басра — город в южном Ираке.

83 Весьма вероятно эти девять (докуз) тысяч воинов состояли из племени докуз-огуз.

84 Бадгис (Базгис, Бадзгис) — область, расположенная между Гератом и Сарахсом. Здесь в средние века были прекрасные пастбища и яйлаги, на которых паслись многочисленные стада, принадлежавшие тюркам-кочевникам.